Звезды принадлежат нам!

1. Пробуждение

Тепло и светло, красный свет пробивается сквозь закрытые ресницы Дарда. Тепло — это хорошо, но хочется отвернуться от требовательного света. Двинуться… Однако движения требуют усилий, а у него нет еще сил. Лучше соскользнуть назад в приятную тьму, уснуть…

Резкая боль вывела из этого бесформенного спокойствия. Дард сделал огромное усилие и поднял веки. Над ним движутся туманные разноцветные пятна, иногда они изменяют свое положение или рывками совсем исчезают из поля зрения. Расплывчатость медленно исчезает, линии застывают, отвердевают, сближаются. Лицо, смутно знакомое, руки, попадающие в поле зрения.

Дард осознает, что руки прикасаются к его телу, после чего следует боль. И звуки, быстрые и резкие. Говорят… говорят… Дард заставляет себя открыть рот, шевельнуть языком. Но тело повинуется ему мучительно медленно, как будто он давно, очень давно не совершал таких движений. Как давно? Давно?.. Он начинает вспоминать, и руки пытаются нащупать края гроба. Но не встречают преграды, он больше не в ящике!

— Выпей, парень…

Он сосет жидкость из тюбика, который сунули ему в рот, и звуки превращаются в связную речь. Напиток горячий, тепло проникает внутрь, отгоняет холод, лишивший мышцы способности двигаться. Странно, ему опять хочется спать, и на этот раз руки не пытаются помешать ему.

— Все в порядке. Не волнуйся, позже увидимся…

Эта уверенность проникает в его сон. И сохраняется при втором пробуждении. На этот раз он приподнимается и осматривается. Он лежит на толстом мягком матраце на полу самой странной комнаты, какую ему приходилось видеть. В мягком сиденье с ремнями полулежит темноволосый человек и внимательно смотрит на широкий экран. Экран установлен в стене перед ним.

Перед контрольным щитом еще два таких сиденья. И Дард видит еще три таких же матраца, как тот, на котором лежит сам, все с защитными ремнями и пряжками. Дард подобрал под себя ноги и сел, осматриваясь и собираясь с мыслями и воспоминаниями.

Это контрольная рубка звездного корабля. Он не спит… его разбудили… значит!.. Он невольно поднес руку ко рту. Теперь ему нужно увидеть экран, на который смотрит его спутник. Обязательно увидеть!

Но тело его движется так медленно. Суставы проржавели, мышцы ослабли. Да они трещат! Глаза и руки сообщают, что он одет. Но ткань брюк и рубашки гладкая и ровная, такой он никогда не видел, и у нее смешанный зелено-коричневый цвет. Дард поставил на пол ногу в странном мягком башмаке, пошатнулся и ухватился за ближайшее раскачивающееся кресло.

Наблюдатель повернулся к нему и улыбнулся. Это Кимбер, тот самый Кимбер, которого он видел на пути к этой рубке в ту ночь, когда начался полет. Как давно это было?

— Приветствую! — Пилот указал на кресло рядом с собой. — Садись, ты еще не привык к кораблю. Хорошо спалось? Дард попытался пошевелить языком.

— Не помню. — Теперь слова произносить легко, и голос звучит нормально. — Где мы? Кимбер усмехнулся.

— Космос знает. Но мы достаточно близко к цели, чтобы старушка разбудила Кордова и меня. Потом мы добавили к обществу тебя и, вероятно, до посадки разбудим еще нескольких. Видишь?

На темном стекле экрана видны три светлые точки.

— Это новая солнечная система, мой мальчик! Удача… Боже, удача сопровождала нас в пути! Вот это, — Кимбер указал на самый крупный огонек, — это желтая звезда, температура поверхности 7000 градусов, размером примерно с Солнце. Вообще она могла бы быть близнецом Солнца. И мы надеемся, что одна из ее трех планет похожа на Землю и подойдет для нас.

— Три планеты? Я вижу только две.

— Третья сейчас за Солнцем Два. Мы ее видели. Вообще мы уже неделю изучаем систему, после того как приборы корабля разбудили нас. Еще один день исследований, и мы сможем выбрать нужную нам планету и сесть.

Три планеты — и желтое солнце! Дард хотел бы знать больше, чтобы его образование не представляло из себя набор отрывочных сведений. На Земле под господством Мира нужно было совершить подвиг, чтобы научиться читать и писать. Он втайне гордился своей образованностью. Но теперь… он чувствовал, что вообще ничего не знает.

— Зачем вы меня разбудили? — спросил он. — Я не могу помочь в управлении кораблем. Ты сказал, что вы с Кордовом… — Он пытался вспомнить. Должен был проснуться еще третий…

Кимбер снова смотрел на экран. Он быстро ответил:

— Ты был ближе всех и можешь помочь Кордову. Луи не проснулся.

Луи Скорт, молодой врач, который проявил такой энтузиазм, говоря о средстве Ларса! Он должен был стать третьим.

— Что… что случилось?

— Пока не можем сказать. Все это: корабль, его курс, морозильные ящики — все создавалось только на надежде. У нас не было времени для настоящих испытаний. Корабль разбудил Кордова и меня. А Луи…

— И давно мы в глубоком космосе?

— Не меньше трехсот лет. Может, и больше. Время в космосе отличается от планетного. Это один из пунктов, по которому ученые не пришли к согласию. Мы сейчас не можем сказать точно.

— А отказал только ящик Луи?

— Пока не приземлимся и не начнем будить всех, сказать невозможно. Ящики нельзя открывать, пока их обитатели не готовы к оживлению. А корабль слишком мал, чтобы делать это до посадки…

Гробы! Гробы — вот что они напоминают! И они могут стать гробами для всего груза звездного Корабля! Может, только они трое и выживут.

— Мы надеемся на высокий процент выживших, — продолжал Кимбер. — У ящика Луи были особые приборы. Может, в этом причина отказа. Но из четверых трое в порядке. Кордов…

— Да, и что же сделал Кордов? — послышался энергичный голос сзади.

Могучий первый ученый протиснулся между двумя сиденьями и дал сидящим на них круглые пластиковые пузыри, из которых торчали трубки. Такой же пузырь он оставил себе и сел в свободное кресло.

— Кордов, — ответил он на собственный вопрос, — продолжает заботиться о ваших хрупких телах, друзья мои. И вы должны радоваться его личной заинтересованности в вас. Сейчас вы выпьете то, что он вам дал, и будете благодарны! — Он взял свою трубку в рот и начал сосать.

Дард обнаружил, что ему предстоит выпить такую же горячую солоноватую жидкость, как и после первого пробуждения. И это его вполне устраивало. Но он сделал лишь один глоток и спросил:

— Я слышал о Луи. А сколько еще?

Кордов тыльной стороной квадратной ладони вытер рот.

— Этого мы пока не можем сказать. Не смеем проверять ящики, пока не сели. Да, мы все хотим получить ответ на этот вопрос, молодой человек. Сколько?.. Надеемся, что большинство проснется. Я предлагаю открыть еще два ящика с членами экипажа, с теми, чьи умения нам понадобятся. А что касается остальных… они будут спать, пока мы не сможем предложить им новый мир. А это также представляет проблему, — и он указал на экран. — Мы нашли подходящую звезду. Но вспомни: у Солнца девять планет, и только на одной мы можем жить. А здесь три планеты; может. Марс, Венера и Меркурий, но Земли нет. С какой стоит начать, как ты считаешь, Сим?

Пилот сделал глоток, прежде чем ответить.

— Судя по расчету орбит, я бы начал со средней. Она ближе к Солнцу Два, чем Земля — к Солнцу Один, но ее орбита ближе всех к земной.

— Я ничего не знаю об астрономии, — сказал Дард. — Вы ожидаете, что у этой звезды будут подобные Земле планеты, потому что она «желтая». Но что если одна из этих планет действительно окажется Землей, с разумной жизнью? Разве одинаковые условия не могут производить сходные формы жизни?

Кордов наклонился вперед, нарушив непрочное равновесие своего раскачивающегося кресла.

— Разумная жизнь — возможно. Человекоподобные гуманоиды — гораздо менее вероятно. Если на одной планете господствующая форма жизни — приматы, на другой это могут быть насекомые или хищники.

— И не забудь про вот это! — Кимбер протянул руку и сжал пальцы перед экраном. — Рука помогла человеку стать господствующим видом. Ну, а если у тебя есть, скажем, только кошачьи лапы? Разум совмещается с ними, и я возражу всякому, кто скажет, что кошка не разумное существо; возможно, ее мозг устроен по-другому, но никто не станет отрицать, что кошка способна изменить окружение для своего удобства, несмотря на всеобщую человеческую глупость, с которой ей приходится иметь дело. Но если бы мы родились с лапами, а не руками, каким бы сверхмозгом мы ни обладали, разве могли бы мы создавать инструменты и другие артефакты? Приматы на Земле имели руки. И использовали их для создания материальной цивилизации, точно так же как сохранили обезьянью способность к болтовне и уничтожению всего созданного. Нет, если бы у нас не было рук, мы бы ничего не достигли.

— Ну, хорошо, — возразил Кордов, — я согласен с тем, что иметь руки — это преимущество. Но все же полагаю, что в других условиях другая форма жизни может стать господствующей Вся история, и человеческая, и природы, основана на «если». Предположим, твои суперкошки научились использовать лапы и теперь поджидают нас. Но это все гадания. — Он рассмеялся. — Будем надеяться, что нас ожидает дикая планета, на которой не возникла разумная жизнь. Если нам повезет…

Кимбер мрачно взглянул на экран.

— Пока нам везет. Иногда мне кажется, что слишком везет и что в конце пути нас ожидает расплата. Но мы можем выбирать место посадки, и я намерен посадить корабль как можно дальше от любых следов цивилизации… если, конечно, здесь есть цивилизация. Допустим, в пустыне или…

— Выбор места мы предоставим тебе, Сим. А теперь, Дард, если ты кончил есть, идем со мной. Нас ждет работа.

Попытка встать привела к потере равновесия, и Дард упал бы, если бы его не поддержал первый ученый.

— В каютах поддерживается небольшая сила тяжести, — объяснил Кордов. — Но гораздо меньше, чем на Земле. Держись за что-нибудь и передвигайся медленно, пока не привыкнешь.

Дард послушался совета и держался за кресло и за все, до чего мог дотянуться, пока не добрался до круглой двери. За ней оказалась гораздо меньшая каюта с двумя встроенными койками и несколькими шкафами.

— Это каюта пилотов во время межпланетных перелетов. — Кордов прошел к центру каюты, где находилось отверстие — доступ к нижним помещениям корабля.

— Спускаемся…

Дард осторожно спустился по крутой лестнице и оказался в секции, где находился во время холодного сна. И Кордов направлялся в это помещение. Три ящика на дальнем стеллаже были открыты. А остальные белели, словно сделаны из девственного снега.

Кордов нажал кнопку, и самый верхний ящик опустился на пол. Ученый высвободил его из рычагов и с помощью Дарда потащил к двери. Вместе они принесли ящик в соседнее помещение, которое представляло из себя миниатюрную лабораторию. Кордов опустился на колени и принялся изучать показания приборов. После минутного разглядывания он облегченно вздохнул.

— Все в порядке. Теперь откроем…

Крышка сопротивлялась, словно века закрепили ее прочным клеем. Но под совместными усилиями она наконец подалась, с легким шумом начал выходить воздух. Стало холоднее, запахло химикалиями. Первый ученый осмотрел неподвижное тело в ящике.

— Да, да! Теперь мы должны помочь ему ожить. Вначале — на эту кушетку…

Дард помог перенести человека на кушетку посредине комнаты. Кордов передал ему флакон, и юноша принялся растирать холодную плоть, а первый ученый вводил в вены различные растворы. По мере того как они работали, тело согревалось. Наконец человек пришел в себя, его накормили, и он снова внезапно уснул. Дард помог одеть его и перетащить в контрольную рубку, там его положили на акселерационный матрац.

— Кто… а, Калли! — Кимбер узнал оживленного члена экипажа. — Это хорошо. А кого еще вы собираетесь поднимать? Кордов, чуть отдуваясь, на мгновение задумался.

— У нас здесь Санти, Роган и Маклей.

— Ну, на корабле для Санти сейчас работы нет, а наш инженер — Калли. Минутку — Роган! У него есть космическая подготовка, он специалист по связи и телекоммуникации. Нам он понадобится…

— Значит, Роган. Но сначала мы отдохнем. Специалист по связи нам срочно не нужен.

Кимбер взглянул на часы на контрольном щите.

— Конечно. Еще по меньшей мере часов пять. А можно и восемь, если вам хочется полентяйничать.

— Я лентяйничаю, когда это дает преимущество. Неприятности, от которых мы бежали, происходят в основном из-за того, что все слишком заняты. Да, человеку нужно работать изо всех сил. Но должны быть и часы, когда можно просто посидеть на солнце, думать и вообще ничего не делать. Торопливость изнашивает тело, а может, и мозг. Мы должны торопиться медленно, если хотим добраться до цели.

Возможно, сказывался еще холодный сон, но все время от времени неожиданно засыпали на короткое время. Кордов считал, что это состояние пройдет, но Кимбер беспокоился. Когда они приблизились к избранной планете, он потребовал у первого ученого стимулятор.

— Теперь мне нельзя спать, — уловил Дард обрывки разговора, когда вернулся после отдыха на койке в соседней каюте. — Уснуть в тот момент, как корабль входит в атмосферу, — это недопустимо. Мы еще не выбрались из леса, хотя поляна близко. Калли в крайнем случае может сесть за управление, Роган тоже, когда полностью придет в себя. Но у них нет пилотской подготовки, а садиться на незнакомую планету — это работа не для начинающих.

— Ну, хорошо, Сим. У тебя будет твоя таблетка. А теперь все же ложись, расслабься и поспи. Твое место займет Калли и будет следить за курсом…

Высокий худой инженер, который после пробуждения почти все время молчал, кивнул и сложил свое длинное тело в кресло, которое неохотно уступил ему Кимбер. Он что-то передвинул на контрольном щите и откинул голову, глядя на экран.

За последние часы светящиеся точки изменились. Огненный шар, который Кимбер называл Солнцем Два, ушел за край экрана. И теперь большую часть экрана заполняла избранная ими планета, с каждой секундой она все увеличивалась.

Кордов сел в другое кресло и вместе с Дардом смотрел на экран. Шар на нем приобрел синевато-зеленый цвет, местами виднелись полосы других цветов.

— Полярные районы — снег, — заметил Кордов. Калли коротко ответил:

— Да!

— И моря…

Тут Калли разразился первой длинной речью.

— Много воды. Пора бы увидеть и сушу.

— Может, вся поверхность под водой, — размышлял Кордов. — Тогда, — он улыбнулся Дарду через плечо, — нам придется оставить планету рыбам и поискать счастья в другом месте.

— Одного не хватает, — Калли вторично внес какие-то поправки в приборы. — Нет луны…

Нет луны! Дард смотрел на увеличивающийся шар, и впервые после пробуждения его пассивное восприятие происходящего дрогнуло. Жить под небом, в котором не будет серебряного шара! Луна исчезла! Все старые песни, которые пели люди, все старинные легенды, которые они рассказывали, вся история — ведь луна была первым шагом человека в космос, — все это исчезло. Нет луны — и никогда не будет!

— Тогда что же будущие поэты станут рифмовать со словом «волна» в своих излияниях? — проворчал Кордов. — И наши ночи будут темными. Но нельзя иметь все, у нас не будет первой ступени в космос. Ведь ею служила наша луна, она была остановкой в пути, путевым знаком, манившим нас к себе. И если на этой планете существовала разумная жизнь, ей этого недоставало.

— Никаких признаков космических полетов? — с искрой интереса спросил Калли.

— Никаких. Но, конечно, пока мы не можем быть уверены. До сих пор мы ничего не видели на экране, но это не значит, что их нет. Даже если бы мы оказались на часто используемой космической линии, могли бы этого не заметить. А теперь, Дард, пора поднимать Рогана. Я пообещал Симу, что у него будет помощник.

Снова они спустились вниз, сняли нужный ящик и оживили лежащего в нем человека.

— Этот последний, — заявил Кордов, когда они уложили Рогана в контрольной рубке. — Больше никого, пока не приземлимся. Ха!

Он повернулся к экрану, и восклицание было вызвано тем, что он увидел. Суша, зелено-сине-красная, на фоне более яркого моря.

— Значит, не присоединяемся к рыбам. Дард, разбуди Сима. Ему пора быть на посту.

Вскоре Дард сидел рядим с матрацем, на котором лежал спящий Роган; остальные заняли кресла перед приборами. Атмосфера в рубке была напряженная, только Кимбер выглядел совершенно спокойным.

— Роган еще не проснулся? — спросил он, не поворачивая головы.

Дард осторожно потряс за плечо лежащего. Тот зашевелился, что-то забормотал. Потом глаза его раскрылись, и он посмотрел на потолок каюты. А секунду спустя сел.

— Мы это сделали! — воскликнул он.

— Конечно, — оживленно ответил Кордов. — А теперь…

— Теперь тебя ждет работа, приятель, — вмешался Кимбер. — Вставай и скажи нам, что ты об этом думаешь.

Кордов выбрался из кресла и помог Рогану сесть в него. Держась крепко за ручки, словно опасаясь выпасть, Роган посмотрел на экран. Удивленно выдохнул.

— Она… она прекрасна!

Дард был с этим согласен. Изумительный набор красок подействовал на него, как всегда действовал закат на Земле. Он не находил слов, которыми можно описать увиденное. Но смотреть долго ему не пришлось.

— Пристегнитесь, — сказал пилот. — Садимся… Кордов лег на матрац и пристегнул ремни, Дард сделал то же самое. Он лежал на спине на мягком матраце и не мог видеть экран. Они погрузились в атмосферу, и он, должно быть, потерял сознание, потому что не мог впоследствии вспомнить последних этапов спуска.

Корабль вздрогнул, дернулся вверх, а может, и вниз, прямо на Дарда. Юноша смутно подумал, что это возвращается полная сила тяжести. Последовал толчок, натянулись ремни, Дард ахнул, с трудом втягивая воздух. Но руки его уже возились с зажимами, и он услышал чей-то голос:

— Конец пути. Все наружу. И ответ — сухой ответ Калли:

— Очень аккуратно, Сим. Аккуратно и точно.

2. Новый мир

— Роган?

Эксперт по телекоммуникации развернул свое кресло и смотрел на другую часть контрольного щита, пальцы его летали по кнопкам приборов. Стрелки на шкалах поворачивались, индикаторы двигались, а Роган что-то неслышно шептал. Когда он кончил, Кимбер включил телеэкран, который во время посадки погас.

На экране медленно проявилась картина ближайшего окружения корабля.

— Конец дня, — заметил Роган, — судя по длине теней. Корабль сел на обширной площадке, покрытой серо-синим гравием или песком, на удалении видны были вертикальные утесы из красноватого камня с прослойками синего, желтого и белого цвета. Изображение изменилось, и сидящие в рубке увидели посреди утесов вход в узкую долину, по центру долины протекал ручей.

— Красная вода! — удивленно воскликнул Дард. Красную реку обрамляла сине-зеленая низкая растительность покрывавшая все дно долины и узкими языками проникавшая на песчаную полосу. Но вот видеозонд переместился за реку, показав еще утесы и песок. Потом они увидели берег океана, яркие аквамариновые волны увенчивали шапки белой пены. В море впадала река, на некоторое расстояние окрашивая воду в красный цвет. Море, воздух, утесы, река, но ни одного живого существа!

— Подожди! — сказал Кимбер, Роган нажал кнопку, и изображение на экране застыло. — Мне показалось, что я вижу что-то в воздухе. Но, наверно, я ошибся.

Картина сменилась, и вскоре они увидели то же место, с которого начали. Кимбер потянулся.

— Эта часть местности не занята. И, Тас, мы вообще не видели никаких признаков цивилизации. Может, нам продолжает везти и мы нашли пустую планету.

— Гмм. Но мы можем на ней жить. — Первый ученый протиснулся к стене каюты. — Атмосфера, температура — все примерно так же, как на Земле. Да, мы можем жить и дышать здесь.

Кимбер высвободился из ремней.

— Давайте тогда поглядим непосредственно.

Дард последним покинул каюту. Он все еще не пришел в себя от буйства ярких красок на экране. После серости знакомой ему части Земли это действовало возбуждающе. Спустившись до середины лестницы, он услышал звон открываемого люка; выдвинулась рампа, по которой они спустятся на поверхность, нагретую горячими газами из сопла опускающегося корабля.

Когда он выглянул из люка, остальные уже стояли на рампе, вдыхая теплый воздух, насыщенный незнакомыми запахами. Ветерок развевал волосы Дарда, бросил прядь на лоб, что-то напевал в уши. Чистый воздух, никаких химических привкусов, к которым они привыкли в корабле.

У стабилизаторов корабля песок сплавился и превратился в молочное стекло; они избегали касаться его, прыгая с рампы на песчаные дюны.

Кимбер и Кордов направились прямо к приглаженному волнами берегу. Калли просто опустился на мягкий песок, вытянулся во всю длину, прижал руки к земле и смотрел в небо, а Роган медленно поворачивался, словно проверяя, правильно ли показывал картину телеэкран.

Дард прошел по песку. Его интересовала красная река. Красная вода — почему? Вода в море нормального цвета, кроме той, что непосредственно у устья реки. Юноша хотел понять, что окрасило поток, и потому целеустремленно пошел к берегу.

Песок мягче и мельче, чем на Земле. Он набивается в обувь, вздымается облачками и тут же засыпает следы. Дард остановился и пропустил песок сквозь пальцы, испытывая странное покалывание, когда почва нового мира стекала с его ладони: синий песок, красная вода, утесы в красных, желтых и белых полосах — вокруг все разноцветное. Над головой голубая арка с пятнами облаков. Да голубая ли она? Слабый оттенок зелени. Скорее бирюзовая, чем голубая. Теперь, привыкнув к цвету, Дард различал более тонкие оттенки, которые и назвать бы не смог, вроде этих светло-фиолетовых полос на песке.

Юноша продолжал идти, пока не оказался на каменном, усеянном голышами берегу реки. Не очень большая река, скорее ручей, можно перейти в несколько шагов. Видна рябь в течении, но вода непрозрачная, тусклая ржаво-красная, и на камнях оставляет красную каемку. Дард опустился на колени и уже хотел погрузить палец, когда его остановил предупреждающий голос:

— Не надо, парень. Это может оказаться не очень полезно для здоровья. — К нему подошел Роган. — Лучше поберечься, чем потом жалеть. Я узнал это на Венере — на горьком опыте. Видишь где-нибудь поблизости кусок дерева?

Дард поискал среди камней и нашел обыкновенную палку. Но Роган внимательно осмотрел ее, прежде чем подобрать. Палку опустили в воду и осторожно извлекли, теперь она на дюйм окрасилась красным. Они вместе принялись ее рассматривать.

— Они живые! — Позже Дард подумал, что если бы он держал палку, уронил бы ее, поняв, что это за красный покров. Но палку крепко держал Роган.

— Замечательные плутишки, правда? — сказал он. — Похожи на паучков. Они просто держатся на поверхности или плавают? И почему их так много в воде? Посмотрим. — Он наклонился и палкой загреб много крошечных существ, которые Дард втайне счел отвратительными. Когда с воды убрали «паучков», она стала прозрачной и приобрела коричневатый цвет.

— Значит их можно убирать, — заметил оживленно Роган. — С фильтром можем получить пригодную для питья воду — если ее вообще можно пить.

Дард торопливо глотнул, когда Роган набрал на камень еще порцию «паучков», затем они вместе пошли к берегу моря. Heсколько раз приходилось обходить — Дард отходил очень далеко, — чтобы миновать красные полоски на берегу. Но «паучки», казалось, не испытывают неудобств и на суше; во всяком случае они не спешили уходить с тех мест, куда их вынесло потоком.

С моря дул свежий ветер. Он приносил с собой запах, который определил Роган.

— Настоящее море — это соленый воздух! — Но остальные его слова заглушил ужасный вопль.

И как эхо — человеческий крик. Кимбер и Кордов бежали по берегу по самому краю воды. А над их головами дергался и изгибался кошмар, маленький, конечно, но все равно кошмар, словно из самого злого сна.

Если земной змее придать крылья летучей мыши, две когтистые лапы, хвост с колючками и широкую зубастую пасть, получится нечто напоминающее этот ужас. Все существо не больше восемнадцати-двадцати дюймов в длину, но оно яростно нападало на бегущих людей.

Роган бросил палку, а рука Дарда ухватила под рубашкой единственный предмет, оставшийся у него с Земли. Он метнул охотничий нож и по какой-то невероятной случайности попал в крыло, и дракон не только прервал свое нападение, но, кувыркаясь и крича, начал падать на песок. Он бил здоровым крылом, прыгал по песку, но Кимбер и Кордов придавили его торопливо подобранными камнями.

Глаза дракона горели лютой ненавистью, все собрались вокруг него кружком, избегая щелкающей пасти и хлещущего хвоста, с которого теперь капала маслянистая желтая жидкость.

— Ручаюсь, это яд, — предположил Роган. — Прекрасный малыш. Надеюсь, крупнее они не вырастают.

— В чем дело? — Со склона сбежал Калли, держа в руке лучевое ружье. — Почему шум?

Роган отодвинулся, показывая раненого дракона.

— Нас приветствуют аборигены.

— Не в моих обычаях сначала стрелять, а потом разбираться, — вмешался Кимбер. — Но у этого существа дурной характер, оно чуть не откусило мне ухо, прежде чем я его заметил. Ты можешь пристрелить его, Йорг, но не сильно при этом изуродовать? Тас позже захочет его разрезать и посмотреть, как он устроен.

Биолог присел на безопасном расстоянии и следил зачарованным взглядом за конвульсиями дракона.

— Да, пожалуйста, не уничтожайте его совсем. Змея, летучая змея! Это невозможно!

— Может, на Земле невозможно, — напомнил ему Кимбер. — А что мы знаем о возможном и невозможном здесь? Йорг, прекрати его мучения!

Зеленый луч коснулся головы чудовища, и оно безжизненно вытянулось на песке. Тас осторожно приблизился, держась как можно дальше от зубчатого хвоста, с которого все еще капала желтая жидкость. Роган вернулся за своими пауками, а Дард подобрал и вытер нож.

— Летающие змеи и плавающие пауки, — техник протянул палку, демонстрируя ее всем. — Тут страшно садиться: что-нибудь может выскочить прямо из-под тебя.

Тас явно разрывался между безвредным теперь драконом и водяными жителями, которых принес Роган.

— И все это, — он указал на мир скал, песка и моря, — новое и нерасклассифицированное.

Калли вложил оружие в кобуру. Он мрачно смотрел на бесконечные волны.

— Что ты об этом думаешь, Сим? — спросил он у пилота, указывая на низкую полоску облаков на самом краю неба.

— На Земле я сказал бы, что это предвещает бурю.

— Да, возможна сильная буря, — согласился Роган. — А у нас нет иной защиты, кроме корабля. Но сейчас по крайней мере лето, тепло.

— Вы так думаете? — почему-то спросил Дард. Ветер с моря влажно ударял словно ледяным хлыстом. Температура быстро падала.

Кимбер разглядывал облака.

— Я бы посоветовал вернуться. — Но когда он повернулся, его возглас заставил всех тоже оглянуться.

Они оставили корабль стоящим вертикально. Теперь он наклонился, носом указывая на долину, в сторону от моря.

Добрых полчаса спустя Кимбер распрямился, облегченно улыбаясь. Один из стабилизаторов пробил корку расплавленного песка. Но под ней оказалась прочная скала, больше корабль крениться не будет. Борта корабля теперь не были зеркально гладкими, как на Земле; корабль много лет провел в полете и оставил за собой бесконечно долгий путь. Но он не подведет экипаж.

— Скала в порядке, — повторил Кимбер утверждение, которое радостно сделал несколько минут назад. — Карниз немного наклонен, поэтому и корабль чуть наклонился. Но устоял. И, может, нам опять повезло. — Ему не нужно было указывать на сгущающуюся тьму. — Нос корабля отвернут от ветра, и корабль не свалится, даже если разразится очень сильная буря.

Дард держался за поручень рампы. Ветер шумел вокруг, поднимал песчаные смерчи, забивал глаза и рты, если их кто-нибудь неосторожно открывал. Пыль уже загнала Кордова внутрь, он убежал, держа драгоценного дракона щипцами. Его больше интересовал дракон и пауки Рогана, чем положение корабля.

— Очень сильная буря? — протянул Роган. — По-моему, это настоящий ураган. И если вы, приятели, не хотите, чтобы вас занесло песком, идите в укрытие. Мы уверены, что корабль не перевернется. Пора объявлять перерыв.

Дард поднялся за ним по рампе и успел избежать небольшого песчаного смерча, который закружился вокруг остальных двоих. У люка все отряхивались, а когда поднялись в помещения экипажа, Дард ощущал во рту вкус пыли и слышал, как скрипит песок под ногами.

Кордова не было ни в контрольной рубке, ни в каюте с койками. Кимбер и остальные двое сели на койки, а Дард, скрестив ноги, опустился на пол. Корабль под ним дрожал. Неужели ветер стал таким сильным? На этот вопрос ответил Роган.

— Хотите взглянуть, что там происходит? — Он встал и прошел в контрольную рубку.

Кимбер и Дард встали, чтобы идти за ним, но Калли покачал головой.

— То, чего не знаешь, не вызывает беспокойства, — заметил он. — А песчаные бури меня не интересуют.

И правда, когда Роган настроил экран, не было видно почти ничего. Буря принесла с собой ночь и невидимость. С раздраженным восклицанием техник отключил экран, и все пошли назад. Калли уже спал, а Кордов ложился.

— Твои «пауки», — выпалил он, едва завидев Рогана, — на самом деле растения!

— Но они движутся, — возразил Дард. — У них есть ноги. Кордов покачал головой.

— Корни, а не ноги. И хоть они и подвижны, это растения. Какие-то водные грибы.

— Поганки с ногами, — рассмеялся Роган. — Дальше будут деревья с руками, наверно. А что дракон? Может, он летающая капуста?

Кордова не нужно было упрашивать рассказать о драконе.

— Ядовитая рептилия, к тому же хищник. Нужно будет их остерегаться. Но он взрослый, можно не беспокоиться.

— Что они бывают больших размеров? — ленивым голосом спросил Кимбер. — Будем благодарны за эту небольшую милость; надеюсь, драконы всегда громко кричат, когда отправляются на охоту. А сейчас — давайте подумаем о завтрашнем дне.

— И завтра, и завтра… — сонным голосом сказал Роган, но Калли неожиданно сел.

— Когда мы разбудим остальных? — спросил он. — И останемся ли здесь?

Кордов сплел пальцы за головой и прислонился к стене каюты.

— Утром я подниму доктора Скорт — Карли… Она поможет поднять остальных. Вы хотите обследовать окружающую местность? Мы вскоре решим, останемся ли здесь или поищем другое постоянное место жительства.

— Но только вот что, — сказал Кимбер. — Я могу снова поднять корабль. Но гарантировать благополучное приземление не могу. Горючее… — он пожал плечами. — Не знаю, сколько продолжался наш путь, но если бы мы не сели сейчас, потом бы просто не смогли.

— Вот как? — Кордов сложил губы трубочкой и беззвучно присвистнул. — Нам нужно быть очень уверенными, когда мы решим двигаться. А не снять ли нам «сани»?

— Завтра утром я сделаю это прежде всего. Если, конечно, буря прекратится. В бурю поднимать «сани» в воздух рискованно, — сказал Кимбер.

— А как насчет пищи? — спросил Калли. — В частности — сейчас для нас, а также для всех, когда они проснутся.

— В частности, — Кордов раскрыл один из шкафов и достал пять небольших пакетов, которые раздал всем. — Концентраты. Но ты прав, запасов хватит не навсегда. Мы не сможем поднять всех, пока не будем окончательно уверены в наличии еды и питья. Разбудим Хармона и попросим проверить почву у реки, где густая растительность. Исследовательская группа сможет и поохотиться.

— Надеюсь, не на драконов, — пробормотал с набитым ртом Роган. — У меня сложилось впечатление, что драконы не соответствуют моему внутреннему устройству. А также бродячие грибы…

Впервые Дард осмелился вмешаться в разговор старших.

— Грибы бывают очень вкусные. — Ему тоже не хотелось есть красные грибы, но он знал, что такое настоящий голод; и если нужно будет выбирать между голодом и плавающими грибами, он сможет закрыть глаза и поесть.

— Совершенно верно, — улыбнулся ему Кордов. — И мы проверим их пищевую ценность. Я разморожу хомяков и испытаю на них местные продукты.

— Значит, если они не упадут и не посинеют, мы сможем пировать. — Кимбер потянулся и зевнул. — Завтра нам работать целый день, пора поспать. Бросаем жребий, кто на койках, кто на матрацах.

Торжественно бросили монету, ту самую, с отверстием, которую как талисман носил на цепочке Кимбер. Дард обнаружил, что судьба отвела ему один из матрацев, но ему было все равно. По его мнению, мягкая губка матраца была гораздо удобнее любой кровати, какую он мог вспомнить.

Но, улегшись, он не смог уснуть. Чудеса нового мира в диком танце проносились в его сознании. А за ними скрывался страх. Луи Скорт был силен и молод, но он не пережил пути. Сколько еще ящиков, лежащих внизу, в корабле, содержат в себе смерть, а не жизнь? И как Десси?

Теперь, когда его ничего не отвлекало, нечему было уделять внимание, Дард мог думать только о ней: крепкие светлые косички, торчащие под острыми углами; как она умела неподвижно сидеть в траве, а птицы и маленькие зверьки воспринимали ее как часть своего мира и совершенно не боялись; какой она всегда была доброй и терпеливой. Десси!

Он сел. Лежать здесь, спать, когда возможно, что Десси никогда не увидит этот новый мир! Он не может!

На четвереньках Дард выбрался из контрольной рубки и прополз между койками. На одной свернулся клубком Кимбер, но другая, которая выпала Кордову, оказалась пустой. Дард спустился по лестнице.

Внизу на палубе виден был свет, слышалось какое-то движение. Дард подошел к двери лаборатории, в которой помогал оживить Калли и Рогана. Первый ученый работал здесь за столом с инструментами и сосудами. Он поднял голову, когда тень Дарда упала на пол.

— В чем дело?

— Десси! — выпалил юноша. — Я должен знать о Десси!

— Вот как? Но для собственной защиты и удобства наши товарищи должны спать, пока мы не убедимся в наличии пищи и не найдем убежище.

— Я это знаю. — Отчаяние не позволяло Дарду сдаться. — Нo — разве нельзя определить? Я должен знать о Десси, должен!

Тас Кордов большим и указательным пальцами оттянул нижнюю губу и отпустил, она с мягким влажным звуком легла на место.

— Это мысль, мой мальчик. Мы можем определить, в порядке ли механизмы. И может быть — только может быть, — возможны и другие свидетельства. Мне все равно нужно открывать завтра это помещение, чтобы извлечь Карли Скорт. Карли… — Лицо его сморщилось, как у обиженного ребенка. — Именно я должен буду сказать ей о Луи. А это очень трудно сделать. Ну, что ж, трудностей в жизни не избежать. Идем.

Они спустились на пять уровней. Здесь горело всего несколько ламп, было темно, и чувствовались удары ветра о корпус. Кордов проверил знаки на закрытой двери и открыл ее, оттуда с легким звуком вырвался воздух. От холода беспокойство Дарда усилилось. Он прошел вслед за Кордовом, между двумя рядами гробов, к последнему стеллажу. Первый ученый опустился на колени и включил ручной фонарик, чтобы прочесть показания.

— Десси и Лара Скорт вместе, они такие маленькие, что смогли разделить помещение. — Кордов переводил луч с одной шкалы на другую. Потом улыбнулся Дарду.

— Все в порядке, сынок. После закрытия никаких изменений, ни органических, ни химических. Я считаю, что они живы и здоровы. И скоро будут бегать, как и полагается маленьким девочкам. Они будут свободны, какими никогда не стали бы на Земле. Не беспокойся. Твоя Десси разделит с тобой этот мир!

Дард уже взял себя в руки и смог спокойно ответить:

— Спасибо… большое спасибо, сэр.

Но Кордов уже передвинулся к другому ящику и разглядывал его приборы. Наконец одобрительно хлопнул по крышке и выпрямился во весь рост.

— Карли тоже. Нам очень повезло.

3. Обломки бури

— Боже!

Не слово, а скорее его тон разбудил Дарда и поднял с матраца. Кимбер, Роган и Калли пялились в экран. Могла быть середина ночи или позднее утро, но в корабле это определить невозможно. А на экране день.

На сером небе рваные облака. Выглянув из-за спинки пилотского кресла, Дард увидел, что удивило всех.

Там, где накануне тянулся гладкий песок до самого основания разноцветных холмов, теперь была только вода. Роган поворачивал ручки, и в рубке увидели, что вода окружает корабль со всех сторон. Она поглотила реку, и не осталось никакой красной полосы, показывающей, где была река.

Когда на экране стало видно море, Роган задержал изображение. Берег исчез, его поглотило само море.

— Сюрприз, сюрприз!

— Поплывем к берегу?

— Не думаю, чтобы тут было глубоко, — ответил Кимбер. — Возможно, вода так приходит после каждой бури. Покажи утесы. Лес.

Картина смазалась, изображение метнулось, показались холмы. Кимбер оказался прав: у основания скал была видна песчаная полоска. Вода уже уходила.

Все с топотом спустились в глубины тихого корабля и выпустили рампу. Слабое течение завивалось вокруг стабилизаторов, а песчаная полоска у холмов на глазах расширялась.

Вода мутная, а вокруг стабилизаторов обмотались длинные полосы водорослей. У основания рампы на мель выбросило какую-то рыбу, дальше бил воду чешуйчатый хвост застрявшего на берегу чудища. Время от времени из воды показывались и другие предметы.

— Что за!.. — Калли чуть не подпрыгнул. — Смотрите вправо! Что это?

Что-то двигалось по влажному песку, следуя за отступающей линией моря. Но что именно, никто не мог догадаться. Кимбер побежал назад в корабль, остальные напрасно старались разглядеть получше. Цвет странный, светло-зеленый, почти не отличающийся от цвета морской воды. Существо передвигается на четырех тонких ногах. Но его голова!

— Вот! — Кимбер скатился по рампе и удержался от падения в воду, схватившись за поручень. Он принес полевой бинокль. — Он еще здесь, да, я его вижу! — Он направил бинокль в нужном направлении. — Великий боже!

— Кто это? — спросил Роган, явно делающий огромные усилия, чтобы не вырвать бинокль у пилота.

— Да. — Калли тоже лишился обычного спокойствия. — Передавай, приятель. Мы все хотим это увидеть!

Дард прищурился, стараясь, чтобы глаза послужили ему так же, как бинокль, который Кимбер передал Рогану. Существо на песке, по-видимому, не испугалось ни корабля, ни наблюдающих людей. Может, останется на месте, пока он, самый младший член экипажа, получит право взглянуть в бинокль.

Оно осталось, копаясь в песке, пока Калли не протянул юноше бинокль. Дард лихорадочно настроил объектив. Встретившись с плавающими грибами и летающим драконом, он уже не удивился странному зверю. Светло-зеленая шкура совершенно лишена волос, нет на ней и чешуек, напротив, она до известной степени напоминает его собственную гладкую кожу. Голова грушеобразной формы, уши не более чем отверстия, большие глаза расставлены широко, так что поле зрения, вероятно, шире, чем у любого земного животного. А заканчивается эта голова-груша тем, что может быть описано только как широкий утиный клюв из какого-то твердого черного материала. Как раз когда Дард направил на него бинокль, существо аккуратно сложило под собой задние ноги и село по-собачьи, спокойно глядя на отступающее море и звездный корабль. Песок прилип к клюву, и существо с отсутствующим видом стало счищать его передней лапой.

— Уткособака, — назвал его Кимбер. — На вид не опасна. Будь я!.. Вы только посмотрите на это!

«Это» оказалось процессией уткособак, вышедших из утесов и направившихся к первой. Одна из них, размером в три четверти первой, тоже была светло-зеленой, а три остальные — желтые, точно такого же цвета, заметил Дард, что и слои утесов. Вообще на фоне такого слоя они совершенно исчезали из виду. Два желтых зверя большие, а третий — совсем маленький. На полпути этот маленький сел, отказываясь идти дальше, но один из больших подошел к нему и подтолкнул головой.

— Семья, — предположил Дард, не смея отказывать Кимберу, нетерпеливо протянувшему руку за биноклем.

— Но совершенно не опасная, — вторично предположил пилот. — Как вы думаете, они подпустят нас ближе? Вода уже сильно спала.

— Можно попробовать. Пусть только Йорг не забудет взять лучевое ружье. Если они окажутся агрессивными, мы будем готовы. — С этими словами связист осторожно опустился в воду, которая дошла ему до колена.

Он обошел водоросли и остановился у рыбы, которая по-прежнему била в воздухе хвостом. В этот момент его догнал Дард.

Если не считать странно приплюснутой головы и большой раздутой середины тела, застрявшая рыба была первым живым существом, напоминающим земные. Длиной она была не менее пяти футов, а в пасти виднелись грозные зубы. Мощный хвост взбил воду в пену, но освободиться рыба не могла. Дард импульсивно заговорил:

— Нельзя ли… нельзя ли пристрелить ее? Она не сможет уйти и, мне кажется, понимает это.

— Хмм. — Как обычно, Калли не стал тратить слов. Он провел лучом по бьющейся голове. Последним конвульсивным рывком рыба выпрыгнула из воды и поплыла вверх брюхом.

— Может, завтрак? — предположил Роган. — Похожа немного на тунца. А если и на вкус такая же? Отдадим ее Кордову, пусть проверит, можно ли ее есть. Мне не помешал бы бифштекс или даже парочка! Эй, фейерверк не отпугнул наших уткособак. Я бы сказал, что они наслаждаются зрелищем.

Роган был прав. Семейство уткособак сидело на верху быстро высыхающего песчаного хребта и внимательно наблюдало за людьми и неподвижной рыбой.

Но когда Дард сделал несколько шагов в их направлении, желтые члены семейства начали отступать, один из них подталкивал перед собой маленького. Зеленые оставались на месте, причем то, что меньших размеров, зашипело. Дард остановился, вода плескалась у его ног.

Калли обвязал веревкой хвост мертвой рыбы и привязал к поручню рампы. При виде такого количества пищи самая маленькая уткособака пискляво крикнула и пробежала мимо старших к воде. Большая желтая решительно последовала за ней, порылась лапами в песке и выкопала извивающееся красное животное, которое малыш принялся жадно поедать. Но зеленый вожак сердито зашипел, и охотник вместе с малышом торопливо отступили.

Вожак тоже отступил, не отводя взгляда от людей, смело встречая опасность и предупреждающе шипя. И когда последний член семейства исчез в утесах, вожак тоже удалился, и на песке остались только следы. Однако Дард заметил, что из-за камня выглядывает кончик темного клюва.

— Он по-прежнему наблюдает за нами.

— Осторожный, — сказал пилот. — Значит, у него есть враги. И они похожи на нас. Однако он и любопытен. Если мы не будем обращать на него внимания, может быть…

Его прервал крик со стороны корабля. Кордов вышел на рампу и махал руками. Когда все направились назад, он потянул за веревку, которой была привязана рыба.

— Каков твой вердикт? — спросил Роган, когда они подошли к склонившемуся над рыбой Кордову. — Можно ее есть?

— Дайте мне несколько минут и немного помогите в лаборатории, и я получу ответ. Но это близко к земной жизни. Вероятно, съедобно. А что вы рассматривали в утесах, драконов?

— Да нет, просто познакомились с еще одной группой вышедших на прогулку исследователей, — ответил Роган и рассказал об уткособаках.

Стоило подождать заключения Кордова, думал позже Дард, наслаждаясь нежным белым мясом, поджаренным под наблюдением Кордова и розданным голодному нетерпеливому экипажу.

— Ну, по крайней мере можно расширить свое меню, — заметил Роган.

— Эта находка, возможно, счастливая случайность. Рыба глубоководная, и бури не каждый день будут выбрасывать их на берег, — сказал Кимбер.

Он провел языком по губам и задумчиво посмотрел на свою пустую тарелку.

— Можно, однако, поискать других застрявших. Калли распрямил свои длинные ноги.

— Может, выведем сани?

— Ветер стих. Я бы сказал, что это безопасно. — Пилот повернулся к Кордову. — Не пора ли поднимать Санти и Хармона? Они нам понадобятся.

Первый ученый согласился.

— Но сначала Карли, врача. А потом и остальных. Вы скоро отправитесь?

— Скажем, когда будем готовы. И мы не собираемся уходить далеко. Может, заглянем в ту долину впереди, а потом вдоль берега с милю. Мы сели в необитаемой местности, все на это указывает, но я хочу быть уверенным.

Солнце, прорвавшись сквозь облака, свидетельствовало, что наступил полдень. Все напряженно трудились. Дард обнаружил, что сани — это именно сани, плоский экипаж с двумя сиденьями, вмещающими каждое по два пассажира, с местом для багажа сзади. Он помогал собирать корпус, а Кимбер и Калли потели над двигателем.

Дард понял, что это летающий транспорт, но совершенно не похожий на коптеры и ракеты. И не понимал, что поднимет сани в воздух. Ведь нет ни ротора, ни сопла. Он спросил об этом Рогана. Техник прилег на песчаную дюну, отдыхая, и принялся объяснять.

— Не могу сказать тебе, парень, как они работают. Здесь совершенно новый принцип. Двигатель создан за последние месяцы в Ущелье. Это какая-то форма антигравитации. Поднимает тебя и держит над поверхностью, пока не выключишь. Производит луч, который отталкивает корпус от поверхности и движет вперед. Если было бы время, таким двигателем снабдили бы и корабль. Но успели построить только эти экспериментальные сани, а для дальнего путешествия пришлось полагаться на ракеты, которые нам хорошо знакомы. Как дела, Сим? Собрали?

Пилот улыбнулся, лицо его было покрыто маслом, темная кожа блестела.

— Затяни этот болт, Калли, — он показал, — и сани готовы к полету. Вернее, должны быть готовы. Испытаем.

Он забрался в сани и сел перед приборами управления. Прежде чем включить двигатель, застегнул ремень безопасности. Сани мгновенно взвились вверх, зрители разбежались, а пилот удивленно вскрикнул. Потом под управлением опытного Кимбера сани выровнялись и по широкому кругу обогнули звездный корабль. Закончив испытания восьмеркой, Кимбер привел машину назад, остановил и опустил на уже высохший песок у основания рампы.

— Браво!

Это одобрительное восклицание раздалось из открытого люка. Там улыбался Кордов. Рядом с ним, держась одной рукой за поручень, высоко подняв голову, так что солнце освещало ее рыже-золотые волосы, стояла женщина. Дард стал рассматривать ее, забыв о вежливости. Это Карли, которая заботилась о Десси.

Она моложе, чем он ожидал, моложе и какая-то хрупкая. Под глазами темные тени, и когда женщина улыбнулась, в улыбке ее были терпение и боль. Когда она присоединилась к группе внизу, молчание нарушил Кимбер.

— Как ты считаешь, Карли? — совершенно естественно спросил он, словно они расстались всего час назад и не произошло никакой трагедии. — Доверилась бы ты этому нелепому летающему устройству?

— Да, если за управлением хороший пилот. — Потом, глядя на всех по очереди, она произносила имена, словно убеждая себя, что они действительно перед ней. — Лес Роган, Йорг Калли и… — Она посмотрела на Дарда, помолчала, потом улыбка ее стала шире. — Ты, должно быть, Дард Десси… Дард Нордис! О, это хорошо, очень хорошо… — Она взглянула мимо мужчин на море, утесы, сине-зеленое небо, изогнувшееся вверху.

— Теперь, прежде чем исследователи отправятся в путь, — провозгласил Кордов, — нужно поесть.

Снова ели рыбу вместе с концентратами и какими-то капсулами, которые проглотили по настоянию Кордова. Когда кончили, первый ученый обратился к Кимберу.

— У тебя есть теперь летающая машина. Можно отправляться?

— Да. Осталось четыре, может, пять светлых часов. Я думаю, обзор с воздуха даст нам больше, чем пешее путешествие за то же время.

— Ты говоришь «нам». А кого ты возьмешь с собой? — спросила Карли.

— Рогана, у него есть венерианский опыт. И… Дард прикусил язык. Он не должен проситься в экспедицию. Кимбер, конечно, выберет Калли. Пилоту не понадобится неопытный новичок. Дард так был в этом уверен, что не мог поверить, когда Кимбер сказал:

— И парня, он мало весит. Нам еще придется, может быть, везти образцы и добычу, поэтому перегрузка не нужна. Калли хороший стрелок, и я буду чувствовать себя спокойнее, если он останется здесь.

— Хорошо! — согласился Кордов. — Не заходите слишком далеко и не падайте с этой глупой машины. Главное — не падайте на голову. Нам некогда будет приводить в порядок исследователей, которые не умеют приземляться нужным местом.

Так Дард оказался на санях рядом с пилотом, а Роган сидел сзади. Кимбер настоял, чтобы они под его присмотром застегнули ремни безопасности, и проверил зажимы, прежде чем они поднялись. Подъем легкой машины происходил не так стремительно, как в первый раз, и Кимбер не пытался подняться высоко. Они двинулись на север всего в нескольких футах над поверхностью, используя берег как ориентир.

С высоты открывался хороший вид на запад, видна была почти вся долина, по которой протекала красная река. Низкая растительность, которую они заметили с корабля, постепенно превратилась в кустарники, иногда размером с деревья. И среди них летали существа, не похожие на драконов.

По краю моря вертикальной непрерывной стеной поднимались утесы. Очевидно, звездный корабль приземлился вблизи единственного разрыва в этой стене. С высоты саней не было видно ничего, кроме барьера из ярко окрашенного камня, который отделяет растительность и равнину от волнующегося моря.

Роган вскрикнул, и мгновение спустя Дард тоже съежился, когда луч света болезненно ударил по глазам. Он шел со стороны моря, как будто кто-то там зеркалом направлял на них солнце. Кимбер развернул сани и полетел над поверхностью воды, чтобы добраться до источника света.

Они увидели береговую полоску, несколько футов песка, покрытого водорослями, принесенными последней бурей. Кимбер с бесконечной осторожностью опустил сани. И когда они коснулись поверхности, пассажиры в открытом изумлении смотрели на то, что отразило луч.

Прямо из утеса, словно из специально приготовленного углубления, торчал металлический конус. И металл не грубый и необработанный, а гладкий, отшлифованный сплав!

Дард сорвал ноготь, расстегивая пряжку ремня, так торопился к находке. Но прежде чем он успел спрыгнуть, Кимбер был уже на полпути к конусу. Трое, не решаясь прикоснуться, рассматривали необычный предмет. Кимбер присел на корточки и заглянул под него. Расширяющийся конус окружало тонкое кольцо такого же металла, словно конус находился в трубе.

— Снаряд в пушке! — Роган нашел сравнение, которое не очень успокаивало.

— Это снаряд?

— Не думаю. — Кимбер осторожно потянул за конец. — Посмотрим, нельзя ли его извлечь. — Он принес с саней различные инструменты.

— Полегче. — Роган искоса посматривал на его приготовления. — Если это взрывается, а мы что-нибудь сделаем не так, остаться целыми не удастся.

— Это не снаряд, — упрямо повторил Кимбер. — И он здесь очень давно. Видите? — Он указал на свежие разломы в стене утеса. — Обвалилось недавно. Может, буря обрушила стену и обнажила это. А теперь… слегка потрогаем…

Они работали вначале осторожно, потом, когда ничего не случилось, с большей уверенностью, пока не убедились, что конус — лишь конец длинного цилиндра. Наконец прикрепили цепь и с помощью саней вытащили цилиндр наружу.

Шести футов в длину, он лежал наполовину в воде, посредине цилиндра виднелось запечатанное отверстие. Кимбер склонился у трубы и посветил фонариком внутрь. Насколько можно было видеть, труба металлическая, без всяких швов.

— Что это, во имя космоса? — спросил Роган.

— Я бы сказал, какая-то форма транспортировки. — Кимбер продолжал светить внутрь, словно надеялся установить назначение своего открытия.

Роган потрогал цилиндр ногой и чуть откатил его. Потом наклонился и поднял за лежащий на песке конец. К своему изумлению, техник сумел на несколько дюймов приподнять его.

— Гораздо легче, чем можно подумать! Мне кажется, мы можем взять его на сани!

— Гммм… — Кимбер занял место Рогана и примерился. — Можем. Попытка не пытка.

Втроем они положили цилиндр на сани, хотя оба конца выступали по сторонам.

При взлете Кимбер был вдвойне осторожен. Через утесы перевалил с большим запасом высоты и повернул назад в долину.

— На один вопрос мы получили ответ. — Роган склонился вперед. — Мы не первая разумная жизнь здесь.

— Да. — Пилот ничего не добавил к этому выводу. Он торопился добраться до корабля.

Дард съежился на сиденье. Ему не нужно было поворачивать голову, чтобы увидеть гладкий металл, он чувствовал его присутствие. И понимал, что оно для них означает.

Только разум, высокоразвитый разум мог создать такое. И где теперь этот разум? Наблюдает за землянами и ждет их первой роковой ошибки?

4. Иные!

— Теперь полегче. — Калли отложил стамеску и взялся руками.

Остальные буквально дышали ему в шею. Но все боролись с любопытством, пока инженер пытался открыть цилиндр.

— Слишком легкий для взрывчатки, — наверно, в пятнадцатый раз повторил Роган.

Наверху, на рампе, сидели Карли Скорт и Труда Хармон, а мужчины внизу подавали Калли инструменты, которые ему не были нужны, и вообще мешали друг другу. Но вот наступил последний момент. После почти часа работы инженер сумел открыть маленький запечатанный люк.

Светя внутрь фонариком, Калли головой столкнулся с Кимбером и Кордовом. Потом с бесконечной осторожностью начал передавать ревностным помощникам ящички, круглые контейнеры и больший по размерам разукрашенный сундучок. Все это было сделано из того же легкого сплава, что и цилиндр. И все казалось неповрежденным временем.

— Перевозчик груза, — решил Кимбер. — А что в этих? — Он поднес один из маленьких ящиков к уху и осторожно потряс, но ответного дребезга не услышал.

Кордов поднял сундук и осмотрел его крепления. Наконец покачал головой, достал карманный нож и сунул лезвие в щель крышки.

Крышка сдвинулась, и из-под нее начало выступать мягкое желтое вещество. Первый ученый осторожно обрывал его полосами. Наконец солнце осветило содержимое, помещавшееся в этой упаковке, и земляне ахнули.

— Что это? — спросил кто-то.

Кордов взял пять переплетенных нитей, поднял на свет.

— Опалы? — предположил он. — Нет, они слишком твердые, обработаны фасетами. Бриллианты?.. Не думаю. Признаюсь, никогда ничего подобного не видел.

— Откуп этого мира. — Дард не знал, произнес ли он эти слова вслух. Прекрасные нити, свисающие в руках Кордова, привлекали его, как ни одна вещь, сделанная людьми.

— Есть там еще? — спросил Кимбер. — Для таких ожерелий ящик слишком велик.

— Посмотрим. Девушки, — Кордов протянул женщинам нити необычных драгоценностей, — подержите.

Сняли еще один слой упаковки, под ним оказались два браслета. На этот раз Санти узнал красные камни.

— Это рубины! Я работал в лунных горах и нашел несколько таких же. Отличный цвет. А что там еще, Тас?

Третий слой упаковки обнажил последнее и самое большое чудо — пояс, пяти дюймов шириной, так тесно усаженный драгоценными камнями, что сплошь сверкал; сам пояс состоял из множества крошечных хрустальных цепочек.

Труда Хармон попыталась застегнуть его вокруг талии и обнаружила, что не хватает нескольких дюймов. Да и Карли не смогла его надеть.

— Девушка, носившая это, была очень стройная! — заметил Хармон.

— Может, она вообще не девушка, — сказала Карли. И было что-то пугающее в этой мысли. Карли первой выразила общий страх: те, кто носил эти украшения, не были людьми.

— Что ж, браслеты свидетельствуют о наличии рук, — заметил Роган. — А ожерелье — о шее. Пояс предполагает талию… хотя и тоньше вашей, девушки. Мне кажется, мы можем считать, что эта леди была не очень далека от нашей нормы.

Санти взял из груды новый ящик.

— Посмотрим остальное.

Ящики были запечатаны полоской мягкого металла, которую приходилось счищать с краев. В первых трех оказалось совершенно непонятное содержимое. В двух — сухие листья и ветви, в третьем — сосуды с различными порошками и темной пеной, возможно, остатками жидкости. Их передали Кордову для дальнейшего изучения.

Из оставшихся ящиков три были больше и тяжелее остальных. Дард разорвал закрывающую металлическую полосу и отвернул ее. Под крышкой оказался кусок грубой ткани, свернутый несколько раз в качестве дополнительной упаковки. Все оставили свои занятия и собрались вокруг, а Дард поднял ткань. То, что он обнаружил, было не менее интересно, чем драгоценности.

Не смея дотронуться пальцем, он осторожно вытянул из ящика металлический стержень, на который оно было намотано. Тоже ткань. Но никто никогда — даже те, кто помнил чудеса городов до Пожара, — ничего подобного не видел. Ткань светилась, яркие краски затрепетали на каждой складке и изгибе, когда Дард поднял ее, чтобы осмотреть на солнце. Материя словно была соткана из тех же драгоценностей, из которых ожерелье.

Карли едва не выхватила ткань у Дарда, а Труда Хармон робко провела пальцем по краю.

— Это вуаль! — воскликнула она. — Но какая дивная!

— Открывайте остальные! — Карли указала на два аналогичных ящика. — Может, в них такое же.

Там действительно оказались ткани, но не такие яркие и не светящиеся, в них чередовались оттенки, которые земляне не смогли бы назвать. Вдохновленные находками, они лихорадочно бросились раскрывать остальное, но Кордов призвал всех к порядку.

— Это, — он указал на богатство, вынутое из ящиков, — не что иное, как предметы роскоши цивилизации, более развитой, чем наша. Я склонен считать, что это был груз, не достигший своего назначения.

— Мы нашли этот снаряд в трубе, — задумчиво сказал Кимбер. — Предположим, они передавали по таким трубам контейнеры на большие расстояния. Даже через море. Мы так не транспортируем грузы, но нельзя судить эту планету по земным меркам. И у них тут нет высоких приливов.

— Тас, Сим, — Карли руками, носившими следы тяжелой работы в Ущелье, поворачивала ожерелье, — они могут… еще быть здесь? Иные?..

Кимбер встал, стряхнул песок с брюк.

— Это нам придется установить — и скоро! — Он, прищурясь, взглянул на солнце. — Сегодня уже поздно что-то делать. Но завтра…

— Эй! — Роган держал на ладони маленькую катушку какого-то черного материала, которую извлек из контейнера, похожего на карандаш. — Я думаю, это какой-то микрофильм. Может, мы сможем его просмотреть.

Кордов сразу оживился.

— А сколько таких есть?

Роган по одному начал вынимать их из ящика.

— Двадцать.

— Можешь настроить аппарат для просмотра? Техник пожал плечами.

— Попробую. Но нужно распаковать приборы, которые на самом дне трюма, а на это потребуется время.

— А вот это, — Калли заглянул внутрь опустевшего цилиндра, — должно быть, двигатель. Мне бы хотелось покопаться в нем и понять, как он работал.

Кимбер провел рукой по коротко подстриженным волосам.

— И тебе для этого понадобится, наверно, машинная мастерская? — Он был очень близок к сарказму. — Но у нас еще есть проблема — те, кто все еще на корабле. Что будем делать?

Вмешалась Карли.

— Вы до сих пор не нашли никаких следов цивилизации, кроме этого. И не знаете, сколько времени лежала эта штука, пока ее не обнаружили. Мы можем оставаться здесь, пока не узнаем больше. Города, центры цивилизации, если они существуют, должны находиться в сотнях миль отсюда. Представьте себе, что космический корабль сел на северо-западе Канады, или в пустынях Центральной Азии, или в середине Австралии — в любом малонаселенном районе. Прошли бы месяцы, может, даже годы, прежде чем о нем стало бы известно, особенно сейчас, когда Мир запретил путешествия. Здесь может быть такая же ситуация. Наша посадка может оставаться неизвестной еще долгое время, если мы с кем-то делим эту планету.

— Это и есть здравый смысл, — согласился Кордов. — Будем исследовать долину. Если она подойдет, создадим место для всех наших. А тем временем разведочная группа сможет нанести на карту окружающую местность. Но никаких контактов с возможным населением, пока не узнаем его отношение.

— И что это за население, — негромко добавила Карли. «Что за население». Дард понимал эти слова. Карли считает, что разум на этой планете нечеловеческий. Снова на людей обрушивается страх перед неизвестным, непонятным. Это чужой мир. Может ли он стать для них домом?

— Это… это прекрасно! — Труда Хармон склонилась рядом с ним, рассматривая статуэтку, которую он механически разворачивал.

Он держал в руке изображение животного, нечто среднее между лошадью и оленем, с развевающейся гривой, хвостом и рогами. Животное встало на дыбы, ноздри его раздуваются, оно воплощение свирепой ярости. Вместо глаз маленькие драгоценные камни, а копыта отделаны контрастирующим металлом. Какой-то великий мастер наделил это изображение жизнью.

— Все эти вещи — они такие удивительные!

— Они любили красоту, — ответил Труде Дард. — Но я думаю, что это, — он взял в руки вторую статуэтку, изображающую совершенно другое существо — карлика, ноги с перепонками между пальцами, обезьянье лицо и руки без больших пальцев, — это все фигуры какой-то игры. Смотри, вот еще одна рогатая лошадь, но другого цвета, и еще одна такая обезьяна. Шахматы?

— И маленькое дерево! — Труда высвободила из упаковки третью фигуру. — Дерево с золотыми яблоками!

И верно, ветви конической формы дерева увешаны круглыми драгоценностями, сверкающими мягким желтым цветом. Золотые яблоки! Ларс часто рассказывал Десси о золотых яблоках Солнца!

— Яблоки? — Хармон присел рядом с женой, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание. — Какие яблоки, Труда? Она протянула руку с маленьким деревом на ладони.

— Золотые яблоки! Видишь, Тим?

— По мне, так больше похоже на сосну. — Но он осторожно взял дерево. — Плоды. Интересно. — Он посмотрел мимо корабля на вход в долину, куда манила сине-зеленая растительность. — Может, здесь на соснах растут яблоки. Труда. После летающих змей и плавающих пауков, после желто-зеленых уткособак, которые смотрят на нас оттуда… могу поверить, что тут и яблоки растут на соснах Но только нам бы поскорее их отыскать.

Поиски места для будущего поселка начались на следующее утро. Кимбер, Роган и Санти на санях отправились осматривать долину Когда они сделали знак, что ничего опасного не обнаружили, выступила вторая группа — пешком. Калли, Хармон и Дард, неся продукты, станнеры и наполненные водой фляжки, медленно двинулись вверх по реке.

При входе в долину песок сменился полосами почвы от красно-желтого до темно-коричневого цвета. На ней росли пучки травы, с острыми листьями, очень жесткой; трава сменилась небольшими кустами, покрытыми неровной сине-зеленой листвой.

Трое исследователей остановились, заметив в траве движение: стебли раскачивались, обозначая продвижение какого-то живого существа. Дард первым двинулся вперед своей неслышной походкой жителя леса. Осторожно раздвинул стебли и увидел настоящую тропу, такую же отчетливую, как земные тропы, но миниатюрную. Раскачивание продолжалось, и он стоял, не смея дышать.

Из-под корней невысокого куста показалась маленькая красно-коричневая голова, почти неразличимая на фоне почвы. Дард ждал. Подпрыгнув, животное выскочило на тропу.

Размером с земную крысу, оно передвигалось прыжками на длинных задних лапах, между которыми свисал пушистый хвост. Маленькие передние лапки, похожие на руки, лежали на темной шерсти живота. Уши большие, веерообразные, с таким же пушком, как и хвост. В темных пуговицах глаз нет ни зрачка, ни радужной оболочки, а круглая мордочка заканчивается мощными зубами грызуна. Но Дарду не пришлось долго разглядывать животное. Оно заметило его. Высоко подпрыгнуло, повернувшись в воздухе, и мгновенно исчезло. Дард подобрал с тропки предмет, который животное выронило в прыжке.

— Кролик? — спросил Хармон. — Или крыса? Белка? Откуда нам знать? Что оно выронило, парень?

Дард показал стручок, примерно трех дюймов в длину, темно-синий, блестящий. Он передал стручок Хармону, который ногтем вскрыл кожуру и вытряхнул десяток темно-синих зерен.

— Горох, бобы, пшеница? — В изумлении Хармона сквозило раздражение. — Оно растет, созревает, может быть, съедобно. — Он повернулся к товарищам и резко закончил:

— Но годится ли оно для нас?

— Испытай на хомяках, — кратко ответил Калли. — А прыгун явно их ест. — Так была окрещена третья разновидность фауны, найденная на новой планете.

Хармон спрятал семена и стручок в карман на молнии, и они двинулись дальше по высокой, по пояс, траве. Тут и там встречались такие же стручки.

Вскоре эти растения росли вокруг так густо, что можно было подумать, будто идешь по возделанному полю. Хармон нарушил молчание.

— Не напоминает ли вам это что-нибудь? Все с сомнением посмотрели на синее пространство и покачали головами.

— А мне напоминает. Похоже на пшеничное поле, ждущее жатвы. Говорю вам: мы идем по чьей-то ферме!

— Но ведь нет никаких оград, — возразил Дард.

— Нет, но если земля долгое время не обрабатывалась, растения сами часть фермы!

С этими словами Хармон пошел вперед, через участок со спелыми растениями, прямо к ближайшим кустам. Теперь, после слов Хаммера, Дарду показалось, что участки более высокой растительности могут быть остатками изгородей вокруг полей.

Они обошли кустарник и обнаружили, что инстинкт Хармона не обманул его. Невозможно было усомниться в искусственном происхождении большого купола. Его окружало несколько меньших, заросших вьюнками, высокой травой и неподрезанными кустами.

Но не купола приковали к себе внимание исследователей. Постоянное гудение и жужжание привлекли их к дереву, растущему там, где должен был находиться передний двор — конечно, если у Иных были передние дворы.

— Золотые яблоки! — Дард узнал дерево, статуэтку которого видел накануне.

Симметричный темно-зеленый конус создавал прекрасный фон для желтых шаров, свисающих с ветвей, которые согнулись под их весом. Воздух и трава вокруг дерева были полны пирующими.

Земляне наблюдали за порхающими птицами — а может, это были переросшие бабочки, — которые ссорились из-за права впиться клювами в спелую мякоть. А в траве виднелось множество прыгунов, поедающих упавшие плоды. И от дерева ветерок доносил такой аппетитный запах, что у наблюдателей потекли слюнки.

Люди подошли поближе, но кормящиеся не проявили никакого беспокойства. Один прыгун пробежал прямо между ног Калли, сжимая в лапках сочную четвертушку плода. Птица-бабочка задела за голову Дарда на пути к банкету.

— Ну и!.. — Калли спохватился, едва не наступив на пушистый красно-коричневый комок. И поднял прыгуна в коматозном состоянии. Хармон рассмеялся.

— Мертвецки пьян, — заметил он. — Я видел свиней, когда они добираются до отжимков сидра. Смотрите, птицы не могут лететь прямо!

Он был прав. Голубое существо с крыльями, обрамленными светлой серо-зеленой каймой, неуверенными рывками добралось до ближайшего куста и вцепилось в ветвь, будто не имело сил лететь дальше.

Калли опустил вялого прыгуна и сорвал одно из яблок. Оно легко отделилось от стебля, и он поднял его, чтобы получше рассмотреть. Прочная кожура покрывает мякоть, а от черенка расходятся цепочки розовых пятнышек. А соблазнительному аромату очень трудно противостоять. Дарду захотелось выхватить фрукт у инженера, погрузить зубы в гладкую кожицу и самому проверить, так же хорошо оно на вкус, как на запах.

— Жаль, что с нами нет хомяка. Но мы можем прихватить плоды с собой. Если они хороши, — Хармон проглотил слюну, — можно будет поесть. Не стоит все отдавать этим существам. Бьюсь об заклад, парень, который тут жил, конечно, не допустил бы этого. Золотые яблоки, да, так оно и есть. Но они не убегут, а я бы хотел осмотреть дом и амбары.

Дом и амбары, если можно так назвать купол, были почти совершенно погребены в густой растительности. Когда исследователи пробились к входу в самый большой купол, Калли негромко присвистнул.

— Тут было сражение. Дверь выбита снаружи. Дард, привыкший к насилию со стороны миротворцев, заметил обломки металла и согласился. Они увидели картину полного опустошения. Помещение было давным-давно разграблено, в щелях стен росла трава, а обломки под ногами при первом же прикосновении рассыпались в пыль. Дард подобрал обломок золотого стекла с тонкими белыми линиями. Больше ничего не было.

— Нападение разбойников, — согласился Хармон, ориентируясь на земное прошлое. — Может, и здесь были свои миротворцы. Но все произошло очень давно. Пусть лучше Кордов и другие большеголовые тут покопаются. Может, узнают, что произошло. Интересно, а что в амбарах?

Но когда они заглянули в больший из двух оставшихся куполов, Хармон начал непрерывно браниться, а Дард почувствовал холодок на Спине при виде бессмысленной и ужасной жестокости. Вдоль стены лежала линия белых скелетов, каждый в своем стойле. Хармон подобрал череп странной формы, но он тут же рассыпался.

— Оставили умирать от голода и жажды, — хрипло сказал фермер. — Жителей перебили, а животных оставили подыхать. Они… они хуже миротворцев!

— И они оказались победителями, — заметил Калли. — Не очень приятная мысль.

Все вздрогнули, услышав крик, и Дард направил станнер на вход в трагический амбар. Что если «они» возвращаются? Но он взял под контроль свое воображение. Этот ужас произошел много лет назад, исполнители его давно мертвы. Но если у них есть потомки — с таким же характером?

В купол вошел Кимбер.

— Что вы здесь делаете? — спросил он. — Мы следили за вами с саней. Что… что это такое?

— Предупреждение, оставленное очень нехорошими жителями, — ответил Дард.

— Ферма была разграблена, и те, что сделали это, привязали животных и оставили подыхать от голода.

Кимбер медленно прошел мимо ряда скелетов. Лицо его помрачнело.

— Это случилось давно. — Дарду показалось, что пилот успокаивает себя этими словами.

— Да, — согласился Хармон. — Очень давно. И с тех пор они сюда не возвращались. Я думаю, мы можем занимать место, Сим. Когда-то это была хорошая ферма, почему бы ей снова не стать такой?

5. Военные разрушения

Следующие пять дней все были очень заняты. Усиленное исследование внутренней долины, пешком и с воздуха, не обнаружило никаких других следов прежней цивилизации. Земляне высказались против поселения на ферме. За эти куполы цеплялся древний страх и смерть, и не один Дард беспокойно себя чувствовал в древних стенах.

Одной из лучших находок оказалось дерево с золотыми яблоками. Хомяки с удовольствием поедали фрукты, и люди, подбодренные этим, собирали плоды вместе с крылатыми и пушистыми обитателями долины. Яблоки на вкус оказались так же хороши, как на вид и запах, хотя не действовали на землян опьяняюще. Зерно тоже было съедобным, и Хармон рискнул разморозить одну из двух телок, привезенных на корабле, и отпустил ее пастись на заброшенных полях, где она быстро нашла себе корм по вкусу.

С другой стороны, ярко-зеленые ягоды с пурпурно-зеленоватым отливом оказались почти смертельными для хомяков, и земляне их сторонились, хотя птицы и прыгуны их пожирали.

Поселок основали не снаружи холмов, окружающих долину, а внутри. На второй день исследователи обнаружили пещеру и сквозь нее проникли в систему подземных ходов, через один из которых протекала река. Привыкшие к такому жилищу за годы, проведенные в Ущелье, они с радостью воспользовались открытием. Разбудили еще несколько человек, и началась работа по сборке машин и преобразованию пещеры в новый дом, который трудно было бы обнаружить извне. Потому что разрушенная ферма постоянно напоминала об угрозе.

Из корабля вынесли еще три тела и похоронили рядом с Луи Скортом, похоронили прямо в ящиках, в которых они проделали путь. Но Кордов продолжал утверждать, что им очень повезло. Теперь работало пятнадцать мужчин, и десять женщин помогали убирать необычное зерно и делать жилой пещеру.

— Черт возьми! — Кимбер выбрался из моторной секции саней и попытался схватить что-то в воздухе.

— В чем дело? — начал Дард. Потом увидел, что рассердило пилота.

Прыгун торопился в заросли, сжимая в передних лапах что-то блестящее. Опять украл!

Дард прыгнул, и пальцы его сомкнулись на маленьком, отчаянно дергающемся теле, а тишину мастерской нарушил писк, похожий на крик. Юноша выпустил пленника, прижимая укушенную руку, но прыгун выронил украденный болт. Он побежал с пустыми лапами в кусты, невежливо комментируя происхождение и поведение Дарда.

— Лучше сходи, обработай укус, — заметил Кимбер, покорно принимая спасенный болт. — Не знаю, что делать с этими малышами. Тащат все, что могут поднять, а следить все время невозможно. Настоящие крысы.

Дард прижал раненую руку здоровой.

— Хотелось бы найти их нору или гнездо — где они держат свои находки. Должно быть, настоящая антикварная лавка.

— Если кто-то и сможет найти, так это ты, — сказал Калли из-за цилиндра, который он снимал. — Заметил, Сим, — продолжал он, — как этот парень ходит? Готовь биться об заклад, он пройдет по полю бесшумно и не оставит никакого следа. Как ты научился этому полезному умению, приятель?

Дард был настроен серьезно.

— Трудным способом. Мы были вне закона. А знаете, эти прыгуны ужасно надоедливы, но я не могу не восхищаться ими. Кимбер фыркнул.

— Почему? Потому что они знают, что им нужно, и добиваются этого? Они очень целеустремленные. Но хотел бы я, чтобы они были немного пугливее. Как уткособаки. Смотрят, но не приближаются. Иди, парень, пусть осмотрят твой палец. Рабочее время еще не кончилось.

Дард отыскал Карли Скорт, она готовила небольшой лазарет в стене второй пещеры; укус стерилизовали и покрыли пластиковой повязкой.

— Прыгуны! — Карли покачала головой. — Не знаю, как их отпугнуть. Вчера они украли нож-резак Труды и три катушки ниток.

Дард понимал ее отчаяние из-за этих потерь. Конечно, все это мелочи, но их невозможно восстановить.

— К счастью, они, кажется, боятся заходить в пещеры. Пока их внутри не было. Но таких настойчивых воришек я никогда не видела. Дард, выходя, загляни на кухню и прихвати еды для твоей группы. Труда уже должна была подготовить пакеты.

Юноша послушно миновал другие работающие группы и прошел во вторую маленькую пещерную комнату, где Труда возилась со множеством пластиковых контейнеров. Запах пищи заполнял воздух, и Дард почувствовал голод. После завтрака прошло уже много часов.

— А, это ты, — приветствовала его Труда. — Сколько в твоей группе?

— Трое.

Губы ее зашевелились, она считала, потом взяла контейнеры и поставила в сумку.

— Пожалуйста, принеси их назад. И не оставляй там, где до них могут добраться прыгуны!

— Хорошо, мэм. Вкусно пахнет. Она гордо улыбнулась.

— Это золотые яблоки. Мы состряпали из них пудинг. Подожди, успеешь попробовать, молодой человек. Кстати, я вспомнила… где этот странный лист, Петра?

Темноволосая девушка, которая мешала варево в самом большом котле на печи, достала из кармана глянцеватый зеленый лист. По форме почти правильный треугольник, зеленый, с ярко-красными и желтыми прожилками.

— Видел когда-нибудь такие, Дард? — спросила Труда. Он взял лист, с любопытством осмотрел его, потом покачал головой.

— Разотри и понюхай! — предложила Труда. Он так и сделал, и запах пищи бы поглощен другим, сильным чистым запахом, смесью трав и цветов; более приятного аромата он не испытывал.

— Можешь натереть кожу или волосы, запах очень стойкий, — сказала Петра.

— Никогда не догадаешься, откуда он у нас, — вмешалась Труда. — Расскажи ему.

— Я вчера собирала зерна в поле и увидела прыгуна, он тащил этот лист. Я подумала, что он украл что-то из нашей пищи, и погналась за ним. А он забрался в густые кусты, но лист выронил. Я подобрала его. Вначале мы подумали, что его можно есть, раз прыгун его тащил. Но у него просто приятный запах.

— Конечно, но если хочешь пользоваться вниманием на кухне, отыщи, где растут такие, Дард, — подмигнула ему Труда. — На корабле мы отвыкли от хороших запахов, там пахнет химикалиями. Хочется иметь духи. Погляди по сторонам, когда отправишься в свою увеселительную поездку. Может, найдешь для нас. А сейчас — иди. Неси еду.

Дард вернул лист Петре и подобрал сумку с контейнерами. Выходя из кухни, он задумался. Что имела в виду Труда, говоря об «увеселительной поездке»? Насколько известно, он не собирается покидать долину. Или появились какие-то новые планы?

Он пошел к Кимберу, намереваясь добиться объяснений.

— Ланч? — Калли выбрался из-под цилиндра, когда Дард поставил сумку на землю.

Инженер вытер руки о траву, а потом о тряпку.

— Что для нас приготовили на этот раз?

— Пудинг из яблок, — нетерпеливо ответил Дард. — Слушай, Кимбер. Миссис Хармон что-то говорила о моем участии в экспедиции.

Сим Кимбер приподнял крышку сосуда с жарким и принюхался к аппетитному содержимому, прежде чем ответить.

— Мы должны оправдывать свое содержание, парень. А мы с тобой ведь не специалисты, знаем только, как подкрадываться и пользоваться транспортными средствами, и нам придется этим заняться. Ты хорошо знал на Земле леса и горы и чувствуешь животных. Поэтому Кордов назначил тебя участником экспедиции.

Дард сидел неподвижно, не решаясь отвечать, боясь выдать охватившее его волнение. Он так старался в эти дни, подобно Хармону, интересоваться землей, — помогать в работах в пещере. Но машины, которые быстро собирались здесь, были ему совершенно чужды. Мужчины, собиравшие их, разговаривали на непонятном жаргоне, и ему казалось, что они говорят на иностранном языке.

Он так долго отвечал за других, за Ларса и Десси, за их пищу, их убежище, их безопасность. А теперь не отвечает даже за себя самого. Он начинал чувствовать себя бесполезным, ведь он так мало знает.

Вся его подготовка была направлена на то, чтобы оставаться живым в самых трудных условиях враждебного мира. И теперь ему казалось, что он ничего не может дать колонистам.

Он мечтал о том, чтобы уйти от этой тесно сложившейся группы, где чувствовал себя чужаком, уйти в этот новый мир, знакомиться с его чудесами, неважно, означает ли это поиски загадочных логов прыгунов или полет на санях за утесы. Ему хотелось исследовать неведомые земли, хотелось так сильно, что сама мысль об этом причиняла боль.

И вот Кимбер предлагает ему именно это! Дард не мог ничего сказать. Но, наверно, его взгляд, восхищенное выражение лица оказались достаточно красноречивы, потому что пилот посмотрел на него и тут же отвел глаза. Когда юноша смог взять под контроль свои чувства, он спросил, как ему показалось, спокойным и естественным голосом:

— А что ты планируешь?

— Вверх и через, — ответил Калли, прежде чем Кимбер проглотил большой кусок жаркого. — Нагрузим эту старую посудину, — инженер любовно похлопал по саням, — и посмотрим, что по ту сторону утесов. Главным образом поинтересуемся, следует ли ожидать посетителей.

— Мы… Кто это «мы»?

Кимбер назвал участников экспедиции.

— Я пилот. Калли будет заботиться, чтобы сани не вышли из строя. А Санти поможет нам своими крепкими руками.

— Поможет сражаться?… — Дард не успел закончить вопрос. Кимбер ответил:

— Убивать — не наша задача, если этого удастся избежать… — Он задумчиво смотрел на полную ложку. — Даже этих малышей… Калли! За тобой!

Инженер успел повернуться и выхватить небольшой ключ у пушистого вора.

— Даже этих малышей мы стараемся не трогать, — продолжал Кимбер, потом добавил, глядя на вспотевшего инженера:

— Почему бы тебе не садиться во время работы на свои инструменты, Йорг? Я так и поступаю. — Он передвинулся, показывая набор мелких инструментов, которые закрывал своим телом. — Это неудобно, зато они всегда на месте, когда нужны.

— Нет, — возвратился он к прежней теме, — мы никого не станем убивать, если этого можно будет избежать. Для спасения своих жизней, ради еды, если нет другого выхода. Но не ради забавы… или из-за опасений! — Губы его изогнулись в презрительной усмешке. — Забава! Главная забава человека — охота на другого человека! Человек понял это, приведя в ужас всю остальную жизнь на Земле. Наше племя убивало бессмысленно. Но теперь у нас есть возможность начать все сначала. Может, на этот раз мы будем благоразумнее. Санти — первоклассный стрелок, но это не значит, что он будет стрелять.

У Дарда бы еще только один вопрос.

— Когда выступаем?

— Завтра рано утром. В последней вылазке за утесы два дня назад мы заметили что-то вроде дороги, она идет на восток по ту сторону. Может, это подходящий для нас ориентир.

К середине дня они закончили работу с санями и в оставшееся время готовили припасы и оборудование. Кимбер рассчитывал отсутствовать пять дней, лететь на восток вглубь материка, на окраине которого сел корабль.

— Та труба идет в том же направлении. Если это какой-то переносчик грузов в город — а я считаю, что так оно и есть, — мы можем найти там остатки цивилизации. — Голос Кимбера звучал приглушенно: пилот что-то регулировал за ветровым щитом саней.

— Да. — Санти добавил к припасам собственный небольшой рюкзак. — Но то, что мы увидели на ферме… здесь играли в жестокие игры. Нужно следить, чтобы нас не подстрелили, прежде чем мы покажем знак мира.

— Ферму разграбили очень давно, — вмешался Дард. — И почему грабители не вернулись, если они оказались победителями в войне? Хармон говорит, что земля богатая, такой любой фермер обрадуется.

— Солдаты не фермеры, — ответил Санти. — Я бы сказал, что грабила армия или какие-нибудь проклятые миротворцы. Те, что привыкли хватать и убегать. Для этих парней земля ничего не значит. Но я понимаю, что имеет в виду Хармон Если война кончилась, почему кто-нибудь не вернулся сюда и не восстановил хозяйство? Да, это имеет смысл.

— Может, никого не осталось, — предположил Дард.

— Сами себя уничтожили? — Выразительные брови Кимбера поднялись, он задумался. — Что-нибудь очень массовое, даже для крупной войны. Пожар уничтожил большую часть городов Земли, а в чистке погибли те, кто мог бы их восстановить. Но все еще осталось много людей. Конечно, они здесь технически нас опередили, на это указывает их способ доставки. Если они на нас похожи, значит опередили и в производстве оружия. Ну, у меня есть предчувствие, что завтра или послезавтра мы это узнаем.

Стояли серые предрассветные сумерки, когда Дард сел, отвечая на призыв Калли. Он дрожал, но не от холода, а от возбуждения, скатывая свой спальный мешок и вслед за Калли пробираясь к выходу из пещеры к саням.

Четверо исследователей торопливо позавтракали холодным мясом, Кимбер в это время разговаривал с Кордовом, Хармоном и Роганом.

— Пять дней, — говорил он. — Возможно, и больше. Дайте нам еще несколько дней на всякий случай. И не ищите нас, если мы не вернемся. Только примите меры предосторожности.

Кордов покачал головой.

— Мы никого не можем терять, Сим, больше никого. Но к чему нам такие разговоры? Я не верю, что вы можете не вернуться! У вас есть список растений и всего того, что нужно искать?

Вместо ответа Симба Кимбер коснулся нагрудного кармана. Калли занял место на втором сиденье и поманил Дарда сесть рядом. Когда Кимбер сел за приборы, на сани поднялся Санти и положил на свои массивные колени парализующее ружье.

— Я буду слушать на всех волнах, — пообещал Роган. А Хармон сказал что-то — напоминание или прощание, когда Кимбер поднял сани в прохладный утренний воздух.

Дард был слишком возбужден, чтобы тратить время на прощания или оглядываться на безопасную долину. Он наклонился вперед, напрягаясь всем телом, словно хотел ускорить полет в неизвестное.

Они со скоростью бегущего человека двигались вдоль утесов, приближаясь к узкому концу долины. За каменной стеной начинался лес, обнаруженный разведывательными группами раньше. Но проникнуть в него они не смогли: лес оказался слишком густой.

— Странное растение, — заметил Калли, глядя на пролетающие внизу вершины деревьев. — Ветка вырастает, сгибается, касается земли, отрастают корни, и прямо здесь растет новое дерево. И вся эта масса внизу, возможно, началась с одного дерева. И прорваться, прорубить дорогу в этой чаще невозможно.

На небе появились широкие розовые полосы. Вокруг саней закружилась стая нежно окрашенных птиц-бабочек, они сопровождали машину, пока та летела вдоль стены. Исследователи увидели под собой мрачное темно-зеленое одеяло, угнетающее в своей неизменной тьме. Разрастающиеся деревья создавали эффективную преграду с восточной стороны утесов, и была это не небольшая роща, а огромный, далеко уходящий лес.

— Вот здесь! — Санти показал вниз. — Вот оно! Деревья закрывают, но я бы сказал, что это дорога!

Узкая лента, покрытая каким-то светлым материалом и скрытая от наблюдения деревьями, шла точно на восток. Кимбер повел сани над ней.

Но прошел целый час, прежде чем они добрались до конца леса и ясно увидели потрескавшуюся и разбитую поверхность, которая служила им указателем пути. Она тянулась по открытой равнине, на которой тут и там виднелись купола, пустые и покинутые, заросшие зеленью.

— Никакого населения, земля пуста, — заметил Дард, когда они пролетали мимо одного такого купола.

— Война или эпидемия, — сказал Кимбер. — Все тут вычистила. И давно уже, судя по растительности и состоянию дороги.

Через два часа после вылета из долины они приблизились к тому, что могло быть деревней. И впервые увидели следы катастрофы, поразившей эту землю. В центре, среди куполов, видна была огромная яма. Ее окружали разрушенные, обвалившиеся здания, оплавленные, с признаками очень высокой температуры.

— Бомбардировка? — нарушил молчание Калли. — Покончила все раз и навсегда. Здесь была война.

Кимбер не стал кружить над развалинами. Он увеличил скорость саней, подгоняемый тем же желанием, что охватило всех: поскорее узнать, что скрывается за неровным горизонтом.

Второй поселок, больше по размерам, тоже разрушенный, с полурасплавившимися зданиями, с кратером в центре, промелькнул под ними. Потом снова началась открытая местность, усеянная покинутыми фермами. Дорога, наконец, закончилась в городе, разрушенном, разбитом. Город на берегу залива: здесь море снова встретило исследователей, подойдя с северо-запада.

Рядом с темными стенами кратеров возвышались башни, расколотые, изогнутые, искаженные до такой степени, что трудно было определить Их первоначальную форму. А на берегу не осталось буквально ничего, кроме гладкого сплава, отражающего лучи солнца.

Волны моря били в этот сплав, но его края оставались нетронутыми — ни водой, ни временем. А дальше, в заливе, волны беспрерывно бились об остатки — судов? Или частей зданий, переброшенных туда взрывом?

Кимбер медленно кружил над паутиной древних улиц. Но разрушения такие сильные, что невозможно даже догадаться о назначении того, что видели путники. Груды расплавленного металла могли обозначать наземные транспортные средства; изъеденные эрозией детали свидетельствовали о древности катастрофы. И с саней исследователи не видели ничего, что могло бы быть останками живших здесь существ.

Они приземлились на заросшей травой полоске вблизи развалин здания, от которого остались три стены. На разрушенной ферме они чувствовали трагедию, страх и жестокость. Но здесь целый город — это слишком много, слишком бездушно. Такое полное уничтожение напоминает кошмарный сон.

— Атомная бомба, водородная бомба, нейтронная бомба. — Калли зачитывал список известного на Земле оружия. — Должно быть, все это у них было!

— И конечно, они были людьми — потому что пустили это оружие в ход! — злобно добавил Кимбер. Он выбрался из саней и остановился лицом к зданию. Стены его отражали солнце, словно сделанные из металла, но свет был мягкий, зеленовато-голубой, как будто здание построено из блоков морской воды. Пролет из двенадцати ступеней шириной с целый земной квартал вел к могучему порталу, сквозь который видно было сияние солнца в помещении без крыши.

Вокруг портала проходила многоцветная полоска, цвета смешивались и чередовались странным образом. Возможно, это надпись, но она не имеет смысла — для земных глаз. Разглядывая ее, Дард почувствовал, что начинает что-то понимать. Возможно, это действительно надпись, а не просто украшение.

6. Катастрофа

Попытки пеших исследований оказались невозможны из-за груд развалин и опасности обвалов. Калли спрыгнул с одной груды, которая обвалилась под его весом, и тем избежал опасного падения в глубокую яму. Эти ямы обнаруживались всюду, они скрывались в основаниях города, и земляне, пробираясь между руинами, могли заглядывать на несколько этажей под землю, в темноту, куда не достигают лучи солнца.

Выбитые из равновесия опасностью, грозившей инженеру, они вернулись к саням и без аппетита поели концентратов.

— Птиц нет, — неожиданно понял Дард. — Ничего живого.

— Угумм. — Санти каблуками взрыл траву и почву. — И никаких жуков. А в долине их много!

— Ни птиц, ни насекомых, — медленно сказал Кимбер. — Это место мертво. Не знаю, как вы, но с меня довольно.

С этим все согласились. Мрачная тишина, нарушаемая только грохотом обвалов, действовала всем на нервы.

Дард проглотил последний кусок концентрата и обратился к пилоту.

— Можно ли снимать микрофильмы?

— Зачем? Тебе нужны развалины?

— Хотелось бы поискать цветные полосы, как та, у дверей, — ответил Дард. Возможно, мысль о том, что эти полосы имеют какое-то значение, глупа, но он не мог от нее отделаться.

— Ладно, парень. — Кимбер достал небольшую камеру и направил ее на место, освещенное солнцем. — Я ничего не вижу. Но, может, что-то в этом есть.

Это был единственный кадр, сделанный с поверхности. Но когда снова поднялись в воздух. Капли принялся снимать с высоты птичьего полета всю область разрушений.

Они приближались к окраинам города, когда Санти вскрикнул и коснулся руки Кимбера. Они летели над улицей, меньше других загроможденной обломками, и внизу что-то двигалось.

Спускаясь, сани вспугнули стаю серых четверолапых существ, которые скрылись в развалинах, оставив на окровавленной мостовой свою добычу.

— Фью! — Капли закашлялся, а Дарда затошнило от зловония, которое донес ветер. Они оставили сани и собрались вокруг обнаженных костей и гнилой плоти.

— Убито не сегодня, — без всякой необходимости заметил Кимбер.

Дард обошел окровавленное место. Мертвое существо большое, размером с земную лошадь, а скелет, хоть и поврежденный, свидетельствует о четырех ногах с копытами. Но юноша пошел взглянуть на череп, на котором еще остались изодранный и покрытые кровью волосы. Он прав: над глазницами торчат два рога. Это рогатая лошадь, как та фигура из игры!

— Двурог? — произнес пилот.

— Что? — переспросил Санти.

— В старинных книгах на Земле упоминается сказочное животное. У него был посреди лба один рог, но в остальном оно как лошадь. У этой лошади два рога, значит она не единорог, а двурог. Но вот эти, которые тут кормились, они маленькие для такой крупной добычи.

— Да, если у них нет метателя. — Дард наклонился, вглядываясь в участок позвоночника за черепом. Он раздавлен, словно тут его зажали в гигантских тисках.

— Раздавлен! — согласился Кимбер. — Но кто мог это сделать?

Калли разглядывал тело.

— Велико для лошади.

— На Земле были породы высотой от ста семидесяти до двухсот сантиметров в плечах, и весили они около тонны, — возразил Кимбер. — Этот примерно такого размера.

— А какой зверь так велик, что может раздавить позвоночник тонне мяса? — поинтересовался Санти. Он вернулся к саням и взял свое ружье.

Дард прошел по следам от дурно пахнущего тела. В нескольких шагах он обнаружил то, что искал: следы, доказывавшие, что тело протащили по меньшей мере половину городского квартала. И на почве, нанесенной на мостовую улицы, отчетливо выделялись следы. Отпечатки копыт двурога местами перекрывались другими — три длинные когтистые пальца, пространство между ними чуть задето, словно они соединены перепонкой. Дард опустился на колено и прижал ладонь к самому ясному отпечатку. Расставив пальцы во всю ширину, он с трудом накрыл отпечаток.

— Похоже на след цыпленка, — заметил подошедший сзади Санти.

— Скорее, ящера. Я видел такие следы у полевых ящериц. Конечно, не такого размера.

— Еще один дракон — большего размера? — предположил Калли.

Дард покачал головой, вставая и глядя на след.

— Этот зверь не летает, а бегает. Но я уверен, он очень опасен. Слева послышался шум. Санти развернулся, держа ружье наготове. С ближайшей груды развалин покатился камешек и ударился о пожелтевшие зубы черепа.

— Кому-то не терпится возобновить прерванный обед. — Калли рассмеялся, но его смех прозвучал неестественно в этом окружении.

Кимбер вернулся к саням.

— Позволим им вернуться за стол. Здесь слишком много укрытий. — Он оглядел окружающие развалины. — Я лучше себя чувствую на открытой местности. Там я увижу большую ящерицу раньше, чем она увидит меня.

Но когда они поднялись в воздух, Кимбер не повернул вглубь, напротив, полетел вдоль берега залива на северо-запад. Развалины внизу стали реже, пошли изолированные дома, купола или башни, но в лучшем состоянии, чем в центре города. Показались полоски одичавших цветов. Маленькие ручейки вились между ними. Дард был уверен, что это остатки парка. Волшебные башни, слишком тонкие, чтобы противостоять тяготению планеты, нацелились бесполезными пальцами в небо.

Однажды сани с полмили летели над дворцом. Но застывшая расплавленная масса разделяла это здание надвое. Никто не выразил желания сесть и осмотреть развалины. Тут слишком высокие деревья, между ними много теней. Парк может скрывать ужас, готовый накинуться на неосторожных.

Разрушенный город остался сзади, внизу зеленая холмистая равнина и аквамарин моря. Все меньше куполов видно среди зелени, да и те, вероятно, фермы. Появились птицы, словно призрачный ужас города сюда не дотягивался. Берег моря снова повернул, но Кимбер не последовал за ним на запад. Он свернул на восток, через поля, которые делились на правильные участки старыми живыми изгородями. На одном из таких полей путники увидели первых живых двурогов, четверых взрослых и двух жеребят; впрочем, все четверо были гораздо меньше великана, скелет которого привлек внимание исследователей в городе.

Животные одинаковой масти, никаких следов разнообразия, присущего земным лошадям. Шкура синевато-коричневая, со стальным оттенком, спутанные гривы падают на спины, а брюхо и верхняя часть ног серебристые. Рога серебряные, словно сделанные из настоящего драгоценного металла.

Когда сани зашумели над ними, самый большой двурог поднял голову и вызывающе заржал. Потом, подталкивая остальных вперед, галопом устремился по наклонному полю к изгороди на дальней стороне, за которой виднелась роща. С грациозной легкостью все бегущие животные перепрыгнули через изгородь и исчезли под деревьями. Но с другой стороны рощи не показались.

— Хорошие бегуны, — отдал им должное Капли. — Как вы думаете, они всегда были дикими или это одичавшие потомки домашних животных? Хармону захочется заполучить парочку. Он очень расстроился, когда узнал, что не удалось разбудить тех двух жеребят, которых мы привезли с собой.

— Тот большой — боец. Заметили, как он трясет рогами? — спросил Санти. — Не хотел бы я, чтобы он застал меня в открытом месте.

— Странно. — Дард смотрел на дальний конец рощи. Он удивился. — Я думал, они будут продолжать бежать. Но они остались на месте.

— В укрытии. В безопасности от угрозы с воздуха, — сказал Кимбер. — Что предоставляет не очень приятные перспективы.

— Большой летающий дракон! — Дард присвистнул, поняв мысль Кимбера. — Зверь размером с сани. Но он слишком велик, чтобы летать своей силой!

— В прошлом Земли летали и крупные животные, — напомнил пилот. — И, возможно, они боятся не живого существа. Машины. В любом случае нам нужно опасаться.

— Но ведь эти летающие существа давно были в нашей истории, — возразил юноша. — Неужели такие примитивные существа могут жить рядом с человеком, вернее, с теми, кто построил город?

— Откуда нам знать, кто может здесь жить? Или, если город разрушен радиоактивными взрывами, какие возникли мутации? Или кто летает в машинах?

Поскольку двуроги упрямо оставались в укрытии, исследователи отказались от наблюдения за ними и полетели на восток, оставив позади заходящее солнце; длинные тени пересекали их маршрут.

— Где заночуем? — спросил Санти. — Где-нибудь здесь?

— Я бы не возражал, — ответил Кимбер. — Там дальше река. Можем найти хорошее место на берегу.

Река оказалась мелкой, с прозрачной водой, так что с воздуха хорошо видны были камни на ее дне. Неровная полоса водяных растений покрывала берег до начала каменистых утесов. Сани достигли места, где река разливалась неглубоким озером; солнце отражалось от обширного водного пространства. В озеро стекали ручьи, образуя миниатюрные водопады; нашлась ровная площадка, свободная от камней и пригодная для посадки саней.

Калли потянулся и улыбнулся.

— Хорошо. Ты умеешь выбирать место, Сим. Есть даже пещера для ночлега!

Место, на которое он указывал, не было настоящей пещерой, скорее защищенным углублением под нависающей скалой. Но оно создавало ощущение безопасности, когда они развернули у дальней стены спальные мешки.

Это была первая ночь, которую Дард провел под открытым безлунным небом, и он обнаружил, что тьма его угнетает, хотя звезды образовали новые рисунки созвездий. Разожгли костер из речного плавника. Но за его пределами тьма была густой.

Костер превратился в груду мерцающих углей, когда Дарда разбудил дикий вой. Звук повторился, и ему ответил другой такой же со стороны реки. Дард был уверен, что услышал шум потревоженного гравия на откосе. Еще один громкий вопль заставил его вздрогнуть, и Кимбер бесшумно зажег карманный фонарик.

Луч осветил странное двуногое существо. Примерно четырех футов ростом, все тело покрыто пушистой шелковистой шерстью, которая гуще на спине и конечностях; шерсть от испуга встала дыбом. Три четверти морды занимают глаза, круглые, без заметных век. На морде животного с клыкастой пастью не видно носа. Руки с четырьмя пальцами поднялись, закрывая глаза, существо застонало, и стон перешел в вопль. Но бежать оно не пыталось, луч держал его в плену.

— Обезьяна! — воскликнул Санти. — Ночная обезьяна! В луч фонарика начали влетать насекомые, большие крылатые мотыльки, некоторые размером с птиц. И с их появлением ночной обитатель ожил. С кошачьей ловкостью он подпрыгнул, поймал двух мотыльков и устремился во тьму с низким рычанием, говорящим, что он не отдаст свою добычу. Кимбер продолжал светить, в луч влетало все больше насекомых, они образовали целое облако, приближающееся к исследователям. А по краям луча стали видны круглые фосфоресцирующие глаза. И мохнатые лапы ловили насекомых. Торжествующие взвизгивания приветствовали каждый удачный бросок; по-видимому, на охоту собралось множество существ. Кимбер выключил фонарик, прежде чем первая волна насекомых достигла землян.

Шорох крыльев заглушил резкий вой. Но когда свет не зажегся снова, четверо людей услышали скрип гравия и затихающий вой «обезьян», уходящих вниз по реке.

— Надеюсь, на сегодня представление окончено, — сонно сказал Калли. — Расторопный парень заработал бы целое состояние, продавая этим ребятам фонарики для приманки насекомых.

Дард снова опустил голову на толстый край спального мешка. А что если эти «обезьяны» достаточно разумны, чтобы вступить с землянами в торговлю? Можно ли установить с ними контакт? На человеческий взгляд прямая походка и использование рук делали их более подходящими, чем любые другие местные существа, каких пришлось до сих пор видеть землянам. Но, конечно, не эти существа построили город. Однако ходят они прямо и достаточно умны, чтобы оценить пользу света для своей охоты. Если они настоящие ночные существа, если их большие глаза пригодны только для темноты, увидят ли их снова земляне?

Дард все еще размышлял над этим, когда погрузился в сон и снова оказался перед разрушенными зданиями города. Он разглядывал сбивающие с толку цветные линии. Но на этот раз цветная полоса имела смысл, и он почти уловил его, когда услышал за собой звук. Не смея повернуть голову: он знал, что смерть принюхивается к его следу, — Дард побежал на подгибающихся свинцовых ногах. А смерть безжалостно гналась за ним. С разрывающимися легкими он свернул за угол, оказался на другой улице, тоже усеянной обломками, и увидел разбегающиеся от кровавой добычи серые тени. Он поскользнулся, упал… Проснулся с дико бьющимся сердцем, с телом, покрытым липким холодным потом. Светало. Видна была текущая вода, остатки вечернего костра. Дард осторожно выбрался из спального мешка и выполз из пещеры.

Потом подошел к воде и плеснул на голову и руки, плескал до тех пор, пока холод не смыл страх ночного кошмара. Дрожа от холода, Дард прошел по берегу к водопаду.

По черному камню поднимались вьющиеся растения, цепляясь крошечными усиками за гладкую поверхность. Лианы серого цвета и без листьев, только на самом верху, у вершины утесов, росло несколько листьев. С каждого главного стебля свисает множество корешков.

В углублении, образованном стеблями нескольких лиан, Дард сделал находку. Более яркая зелень говорила об ароматном растении, которое просила поискать Труда Хармон! Треугольные листы, глянцеватые и яркие на тусклом фоне, свисали с алых стеблей. И еще стручки с семенами! Они свисают, красные и желтые, под тяжестью своего содержимого, свисают в пределах досягаемости. Юноша сорвал три стручка и протянул руку за четвертым.

И только тут заметил движение внизу, на земле; там что-то беспомощно билось. Два корешка, размером с мизинец, держали бьющегося прыгуна. Глаза животного болезненно выпятились, и из пасти показалась кровавая пена. Дард достал нож и ударил по белым нитям. Но сталь не разрезала их. Отскочила, словно он пытался перерезать тупым концом. И прежде чем он смог замахнуться снова, толстый стебель обмотался вокруг его запястья и потащил к утесу. И тут же мгновенно ожили остальные свисающие стебельки, те, что поближе, обвивались вокруг его тела, те, что дальше, вытягивались и напрягались, так что превратились в прямые линии. Дард обнаружил, что каждый стебелек снабжен крошечными шипами, которые рвут кожу, причиняя отчаянную боль. Он кричал и бился, но все его старания, казалось, только приближали его к другим сосущим стеблям; Дард уже был совершенно беспомощен, когда услышал крики и увидел бегущих к нему товарищей.

Но, прежде чем они подбежали, он сумел высвободить свой нож и начал рубить удерживающие его щупальца. Потом остановился: растение само отпускало его. И через минуту последний и самый большой стебель неохотно отделился.

— Что случилось? — крикнул Санти. — Почему эта штука тебя отпустила?

Там, где растение коснулось тела, оставались красные пятнышки, из которых сочилась кровь и стекала ручейками по рукам, горлу и одной щеке. Но те лианы, что отпустили его, быстро чернели, съеживались, распадались на части! Растение отведало его крови и отравилось!

— Отравилось! Я его отравил!

— Радуйся, счастливчик! — рявкнул Кимбер. — Тебе повезло. А этим нет! — Он пнул гравий, разбрасывая кости и маленькие черепа.

Пилот обработал раны Дарда и строго сказал:

— Отныне держимся вместе. На этот раз уцелели. Но второй раз может не повезти. Держаться вместе и ничему не доверять, пока не увидим в действии!

Но когда в тот же день на них обрушился катастрофический удар, все они были вместе и ничего не подозревали. Они двигались вдоль сонного ручья, используя его в качестве проводника назад к утесам, и в середине утра увидели горную цепь, пурпурно-голубую на фоне неба. Насколько можно было видеть с саней, горы тянулись с севера на юг.

Возможно, если бы земляне не вглядывались так пристально в эти горы, они смогли бы заметить что-нибудь внизу и получить предупреждение. А может, и нет. Человек, ведущий войну, проявляет величайшее коварство.

Первое указание на опасность пришло одновременно с ударом, который сбил их с неба на землю. Резкий грохот, и сани подскочили, словно на них обрушился удар гигантской дубины. Машина начала падать, Кимбер сражался с приборами, пытаясь вывести сани из штопора. Если бы пассажиры не были привязаны, их выбросило бы в первые же секунды этого дикого спуска.

Дард пытался понять, что происходит; его ослепила вспышка яркого света. Снова разрывы, их словно захватили в артиллерийскую вилку, кто-то закричал от боли. Дард понял, что они падают, и инстинктивно закрыл голову руками. Последовал удар, и он потерял сознание.

Он не мог долго быть без сознания, потому что когда поднял, голову, Калли еще ошеломленно путался в ремнях, пытаясь высвободиться. Дард плюнул, чтобы прочистить рот, и увидел, как о землю ударился комок крови и зуб. Он расстегнул пояс и вслед за Калли вывалился из саней. Перед ним Санти склонился к Кимберу, у того все лицо было залито кровью из пореза на лбу.

— Что случилось? — Дард вытер подбородок и обтер окровавленную руку. Губы и подбородок болели.

Кимбер открыл глаза и ошеломленно посмотрел на остальных. Но тут в глазах его появилось сознание, и он спросил:

— Кто нас сбил?

Санти держал ружье в руках.

— Это я и собираюсь узнать. И немедленно!

И прежде чем остальные смогли возразить, он исчез, углубился в долину, на которой они приземлились, перебегая от укрытия к укрытию. С того направления донесся еще один взрыв, потом наступила тишина.

Дард и Калли вытащили Кимбера из саней. Правая рука пилота была окровавлена, у плеча рваная рана. Раскрыли медицинскую сумку, и инженер занялся работой, так что Дарду нечего было делать. Когда Кимбера уложили на спальный мешок, Калли принялся осматривать сани. Он снял крышку мотора и всматривался внутрь, велев Дарду посветить фонариком. Лицо его помрачнело.

— Насколько плохо? — спросил Кимбер. На его темном лице появилась краска, он приподнялся на локте.

— Не самое плохое, но около того. — Слова Калли прервал выстрел из-за деревьев, в которых исчез Санти.

Великан возвращался, шел он открыто, держа ружье на сгибе руки, как будто опасаться было нечего.

— Друзья, это настоящее безумие. Там, внизу, батарея. Небольшие пушки, легкие полевые орудия. И никого живого. Пушки выстрелили в нас сами по себе!

— Автоматический контроль, его привели в действие наши сани! — воскликнул Калли. — Ручаюсь, что-то типа радара! Рогану нужно было бы быть здесь.

— Вначале нам самим нужно до него добраться, — мрачно заметил Кимбер.

Сани вышли из строя, и предстоит преодолеть несколько сотен миль по незнакомой местности. Неплохое путешествие, подумал Дард. Но воздержался от замечаний вслух.

7. Возвращение

— Интересно, много ли тут еще таких ловушек. — Калли подозрительно взглянул на долину.

— Вряд ли много, — слабым голосом ответил Кимбер. — Всего лишь случайность, что эти пушки еще действуют…

Голос его был поглощен взрывом, от которого дрогнула земля. Дард видел, как в долине взлетели на воздух земля, деревья и обломки, ветер донес едкий бело-желтый дым.

— Вероятно, это конец батареи, — заметил в наступившей тишине Кимбер. — Она сама взорвала себя.

— Ей нужно было сделать это раньше! — проворчал Санти. — Гораздо раньше! Как мы уберемся отсюда? — Он повернулся к Калли, который возился у саней.

— Сложная проблема. Сани поднимутся в воздух, да. Но не с полным грузом. Если все с них снять, полететь могут двое, да и то над самой землей.

Санти с улыбкой взглянул на остальных.

— Ну, ладно. Двое пойдут пешком. Другие двое поедут. Кимбер нахмурился, но неохотно согласился.

— Придется поступить так. Те, что полетят в санях, через полдня пути будут устраивать лагерь и ждать, пока догонят остальные. Мы не должны терять контакт. Как думаешь, можно ли вызвать Рогана?

Калли извлек небольшое устройство связи. А Кимбер, действуя левой рукой, настроил его. Но ответа не было. Инженер поднял ящичек и осторожно потряс. Все услышали слабый звон, который положил конец надеждам связаться с товарищами у моря.

Лагерь на ночь разбили там, где их остановили последствия давно прошедшей войны. Санти и Дард еще раз навестили скрытую батарею. Две пушки наклонились под необычным углом, их зарядный механизм был разорван, а за ними находилась свежая воронка, из которой еще поднимался дым.

Земляне осмотрели установки. Если их и создали люди или другие разумные существа, то это было очень давно. Дард, не очень разбирающийся в механике, поверил, что они управляются автоматически. Может, недостаток живой силу вообще превратил эту войну в сражение автоматов.

— А вот здесь что-то есть!

Возглас Санти заставил Дарда выйти на открытое место. Взрыв вскрыл поверхность, и хитрая маскировка не скрывала больше ведущие вниз ступени. Санти зажег фонарик и начал спускаться. Ступеньки узкие и невысокие, как будто те, кто по ним должен спускаться, меньше землян. Внизу исследователи оказались в помещении с металлическими стенами. Вдоль одной стены контрольная панель, против нее небольшой стол и один-единственный стул без спинки. В остальном помещение пусто.

— Должно быть, включили автоматику и ушли. Этот металл совсем не ржавеет. Но ушли отсюда давно…

Санти провел лучом фонарика по панели, и Дард увидел лежащий на столе предмет. Он подобрал находку, когда его рослый спутник начал подниматься на свежий воздух.

В его руках оказались четыре листочка кристаллического материала, соединенные вместе в верхнем левом углу. И на каждом листке, словно вделанные в материал при изготовлении, тянулись разноцветные полосы, похожие на те, что Дард видел у двери здания. Книга инструкций? Приказы? Может быть. Иные выражали свои мысли таким образом? Он сунул находку в карман, решив сравнить ее с изображением на микрофильме.

На следующее утро начали выполнять план Санти. Раненный пилот оставался в санях, вместе с Калли, сидевшим за управлением. Припасов оставили минимум и разделили между санями и двумя рюкзаками Дарда и Санти.

Сани двинулись на юг над самыми вершинами деревьев. Они будут лететь на минимальной скорости в том же направлении до полудня, затем остановятся и подождут идущих пешком.

Дард надел рюкзак и проверил курс по компасу. Санти, с рюкзаком и ружьем в руках, шел за ним. Они двинулись быстрой походкой, к которой Дард привык в лесах Земли, а сани уже исчезли за подъемом.

Идти по большей части было легко. Заросли не создавали непроходимых преград, а вскоре встретилась и старая дорога, которая шла в нужном направлении, и по ней можно было идти еще быстрее. Из высокой травы выскакивали насекомые, путников тут же заметили несколько прыгунов.

Незадолго до полудня дорога резко повернула на запад, к отдаленному морю, и земляне снова двинулись полями. Им повезло, они наткнулись на ферму, где два дерева сгибались под тяжестью золотых яблок. Пробившись сквозь копошение полупьяных птиц, насекомых и прыгунов, включая неизвестную им ранее, более крупную разновидность, земляне набрали плодов, которые предоставляли не только еду, но и питье. И набрали в запас для тех, кто на санях.

Санти с довольным вздохом впился зубами в мякоть.

— Знаешь, я все думаю: куда они все подевались? Тут, конечно, была большая война. Но ведь должны остаться уцелевшие. Всех убить невозможно!

— А если они использовали газы или какие-нибудь микробы… заразную радиацию? — спросил Дард. Никаких следов выживших ни в развалинах города, ни на фермах.

— А мне кажется, — заметил рослый стрелок, тщательно облизывая пальцы, — что они все собрались и ушли, как мы из Ущелья.

Когда они покинули ферму, характер местности изменился. Появились участки песчаного гравия, они становились все больше. Деревья сменились колючими кустами, показались такие же блестящие черные скальные выступы, как тот, возле которого росло растение-убийца. Когда путники остановились передохнуть на вершине холма, Санти принялся осматривать местность.

— Похоже на пустыню. Хорошо, что мы прихватили яблоки. Здесь может не оказаться воды.

Стало жарко, жарче, чем на сине-зеленых полях, потому что песчаная почва меньше поглощала солнечное тепло. Кожа Дарда, натертая лямками рюкзака, болела, когда ее касались капли пота, стекающие меж лопаток. Он облизал губы и почувствовал соленый вкус. Замечание Санти о воде вызвало жажду.

Внизу находилось ущелье. Дард помигал и тыльной стороной ладони потер глаза. Нет, это не обман зрения, не мерцание жары, на дне ущелья ярко отражается солнце. Он обратил на это внимание Санти, и тот направил бинокль.

— Рельс! Но почему только один?

— Можем спуститься, — заметил Дард. — Посмотрим, что это такое.

Они с трудом спустились и убедились, что единственный рельс выходит из отверстия туннеля в стене ущелья и идет к другому туннелю в противоположной стене. Неспособные обнаружить что-нибудь еще, они поднялись по противоположной стене ущелья и двинулись дальше на юг.

Уже после полудня они заметили поднимающийся в небо столб дыма — условный сигнал тех, что на санях. Пошли быстрее и вскоре вышли на плоскую вершину, к лагерю.

— Сколько же будет продолжаться такой путь? — спросил Санти, когда все принялись поедать золотые яблоки.

— Для вас еще один полный день пути и, может быть, половина следующего. При такой скорости быстрее не придем, — ответил Кимбер. — Йорг снова занимается двигателем. Но без инструментов много не сделаешь. Рослый человек улыбнулся.

— Ну, наши пластаботинки хорошо держатся. Можем побродить еще немного. А бояться здесь нечего.

— Не будь так беззаботен, — предупредил пилот. — Держите глаза открытыми, вы двое. Тут может быть много ловушек. С тех пор как нас подстрелили, я не доверяю даже чистому небу.

Второй день пути последовал за первым. Идти по пустыне, стало труднее, поэтому пройти удалось меньше.

Голова у Дарда закружилась, ноздри расширились, когда он по ряду карнизов начал спускаться в ущелье с песчаным дном. Снизу поднимался густой отвратительный запах. И этот запах он помнит! Разлагающиеся останки двурога! Внизу лежит мертвое органическое существо! Санти подошел к Дарду.

— Чего ты остановился?

— Чувствуешь запах?

Бородатое лицо Санти сморщилось.

— Здорово воняет! Что-то мертвое!

Дард внимательно разглядывал поверхность внизу. Если попытаются обойти это место, на такой неровной местности, потратят многие часы. В конце концов после убийства, если тут произошло убийство, должно было пройти несколько дней. Он решил предоставить решение Санти.

— Спустимся?

— Потратим много времени, если будем обходить. Я думаю, надо спускаться. Но спускались они осторожно, а когда Дард столкнул небольшой камешек и он с шумом полетел вниз, оба на несколько секунд застыли, прислушиваясь. Звуков снизу не было слышно, ничего, кроме этого ужасного, выворачивающего желудок запаха.

Санти взял в руки ружье, а рука Дарда потянулась к поясу. Сегодня утром Калли дал ему лучевое ружье, считая, что пешим путникам оно окажется полезнее. Теперь, положив руку на ложе, Дард был очень рад, что с ним оружие. Что-то есть в этом зловещем месте, сама его тишина предвещает опасность.

В конце узкого ущелья густая заросль кустов; растения свидетельствуют о наличии влаги, хотя листва у них сероватая, нездоровая.

Двое как можно незаметнее пробрались через кусты и увидели ручей. Минеральные соли покрывали края заполненного водой углубления, а по берегам ручейка, текущего в долину, лежал зеленоватый порошок.

Химические испарения заполняли воздух, но не могли скрыть другого тяжелого запаха.

Следовало бы тут же подняться по противоположному склону и продолжить путь, но подходящих карнизов для подъема не было, поэтому они пошли дальше вдоль ручья в поисках более легкого пути.

Вода разливалась неглубокой заводью с широкими краями ядовито-зеленого цвета.

А по ту сторону заводи, полупогрузившись в песок, виднелись кошмарные существа!

Тусклая желтовато-зеленая кожа покрыта чешуйками — признак пресмыкающихся. Но эти существа, греющиеся на солнце, не так отвратительны, как змеи, от которых инстинктивно, под действием врожденного страха, отшатывается человек. Эти — подлинное воплощение зла. Наевшись, они впали в оцепенение над останками своего пира, и именно от этих останков исходил тяжелый запах, говоря о том, что это давно используемое логово.

Дард определил, что животные от семи до десяти футов длиной. Задние ноги, заканчивающиеся широкими лапами с перепонками, простые костяные столбы с прицепленными мощными мышцами. Короткие окровавленные передние лапы ужасно напоминают человеческие руки, они свисают над выступающим брюхом, и каждый палец заканчивается когтем в десять дюймов длиной. Но хуже всего головы, слишком маленькие для такого тела, голые, сидящие на длинной стройной шее, словно кобра с головой ящера.

Когда люди остановились, свисающая кожа на брюхе одного кошмарного чудища откинулась, из мешка выбралась маленькая копия, побрела к воде и, вытянув морду, принялась пить. Но после первого глотка какой-то инстинкт предупредил ее о наблюдателях. С резким шипением она бросилась назад к матери. Голова матери взметнулась, начала раскачиваться, как у змеи, готовящейся к броску.

Дард отпрыгнул, потащив за собой Санти. Вскоре их отступление остановила стена ущелья, однако они не смели повернуться спиной к чудовищу, чтобы карабкаться вверх.

Существо за заводью встало, теперь оно было намного выше людей. Ударом лапы отбросило детеныша на безопасное расстояние и быстро повернулось, разбрасывая окровавленный песок. Плоская змеиная голова опустилась на уровень плеч, и из зубастых челюстей послышалось шипение, которое все набирало силу и вскоре напоминало свист парового гудка.

Боевой крик поднял других спящих чудовищ. Но они поднимались вяло, слишком отяжелевшие после пира.

Санти выстрелил. Нервно-парализующий заряд станнера пришелся между желтыми немигающими глазами. Череп разлетелся, брызнула зеленая жидкость. Но существо побрело через заводь, выставив когтистые лапы. Оно должно было бы умереть. Однако с разбитым пустым черепом, ослепшее, продолжало идти!

— В голове нет мозга! — крикнул Дард. — Прыгай!

Они прыгнули в разные стороны. Приближающийся ужас ударил лапой по скале и вцепился в нее. Остальные трое казались нерешительными. Они свистели, поднимая и опуская змеиные головы. Одно попробовало присоединиться к схватке на другом берегу заводи, но потом отступило.

Не смея дольше колебаться, Дард тщательно прицелился и направил зеленый луч в грудь чудовищу, которое переступало с ноги на ногу справа от него. Нужно было расчистить путь мимо пруда: возвращаться мимо других чудовищ смертельно опасно.

С диким криком добыча Дарда прижала обе лапы к дыре, оставленной лучом, повернулась и упала в воду, подняв фонтан мутной кровавой жидкости. Тем самым она привлекла внимание других, и Дард решился присоединиться к Санти.

Вместе люди начали пятиться вдоль утеса, стремясь пройти в долину за заводью. Несколько минут казалось, что они пройдут, не замеченные остальными чудовищами. Одно из чудовищ занялось телом в воде. Но когда другое попробовало приблизиться к нему, первое оскалило клыки и выставило когти, заставляя опоздавшего отступить с сердитым шипением. И тут, поворачивая голову направо и налево, отступающий заметил землян. И прыгнул к ним. Скорость и длина прыжка испугали землян. Они забрались под укрытие из камней. Вторая пуля Санти проделал отверстие в чешуйчатой груди преследователя, не замедлив его приближения. Дард нажал кнопку лучевого ружья. Но ответом был слабый луч. Он пришелся в голову, срезав часть черепа и один глаз и перерезав шейные мышцы, так что голова свесилась набок.

Дард выстрелил снова — безрезультатно. Должно быть, заряд истощился! В ушах загудело: это рядом выстрелил Санти. Но пуля лишь задела плечо извивающегося тела. Отчаявшись, люди разбежались и попятились, стараясь не споткнуться на неровной почве. Они находились в середине ущелья, на тропе, протоптанной ногами чудовищ.

Крик преследователя был поддержан другим воплем. Второе чудовище присоединилось к первому.

— Впереди… три… четыре… ярда.. — Дард говорил, задыхаясь. — Дыра… слишком… маленькая…

Он сосредоточился на том, чтобы добраться до убежища. Санти бежал рядом. Отверстие круглое, из него выходит монорельс древней транспортной системы. Люди бросились в отверстие, карабкались в глубину, пока Дард не уперся в какой-то тяжелый предмет; тот подался так неожиданно, что Дард упал лицом вниз, воздух с шумом вырвался у него из легких.

Придя в себя, он сел, голова кружилась. Туннель заполнился грохотом выстрела.

— Одного наконец свалил! И он перекрыл доступ сюда, хотя бы на время. Но тут не безопасно, они могут протиснуться сюда.

Что за!.. — Великан закончил восклицанием, полным гнева и страха.

Дард смог наконец спросить:

— В чем дело?

— Я выстрелил последним зарядом. У тебя есть еще заряд для лучевого ружья?

— Нет.

— Тогда лучше попробуем выбраться с другой стороны туннеля. Судя по звукам, они извлекают мертвого — по частям! И когда кончат, снова примутся за нас…

— Посвети. Тут что-то впереди. И оно движется… Дард осторожно протянул руку — и коснулся гладкого металла. А когда Санти зажег фонарик, впереди оказался цилиндр, похожий на тот, что они извлекли из трубы. Но этот оканчивался стабилизатором, в углубление которого проходил монорельс. Мимо цилиндра пробраться было невозможно, расстояние между его стенками и стенами туннеля всего несколько дюймов. Придется толкать его перед собой, чтобы выйти с противоположной стороны.

Они работали минут пять, потом от сильного толчка вагон откатился и со звоном уперся во что-то. И как они ни толкали, дальше продвинуть его не смогли. Дард прижался к стене и попытался осветить в щель пространство за вагоном.

— Там обвал!

Санти грязной рукой потер подбородок.

— Застряли? Давай посмотрим на стены.

В нескольких шагах назад он нашел нишу, не слишком просторную и все еще содержащую набор странной формы инструментов. Санти пнул их в сторону.

— Помещение для ремонтников, — пояснил он. — Я так и думал, что мы его найдем. Теперь попробуем протолкнуть вагон назад и посмотрим, что там за обвал.

Толкать перед собой вагон было трудно. Но еще труднее тащить назад, тем более что не за что было ухватиться на его гладкой поверхности. К тому же мешала теснота. Люди ломали ногти и ранили пальцы. Упрямый вагон двигался с раздражающей медлительностью. А звуки снаружи говорили, что тело, загородившее проход, быстро исчезает.

Наконец они настолько оттащили вагон, что смогли выйти из ниши за ним. Не взяв рюкзаки, они побежали к месту обвала и наткнулись на плотный завал из земли и камня. Санти принялся копать ложем ружья, но сумел отковырнуть один-два комка. Чтобы прокопать проход, нужны инструменты и время, а ни того, ни другого нет. Великан вынужден был признать это.

— Там осталось два существа. И если какое-нибудь проберется сюда, начнет толкать вагон прямо на нас. Не хочу, чтобы меня раздавило.

Он похлопал по вагону. Дард торопливо пошел за ним. Ему не хотелось думать о картине, нарисованной Санти: ящеры толкают вагон прямо на них! Он понятия не имел, что задумал Санти, но любое действие сейчас лучше простого ожидания конца.:

— Ну, ладно. — Санти положил руки на заднюю стенку вагона. — Положи фонарик и толкай! Сейчас мы удивим ящериц. И я надеюсь, сюрприз будет неприятный!

Дард выронил фонарик и приложил руки рядом с Санти. Вместе они изо всех сил надавили на вагон. Он двинулся, гораздо легче, чем раньше. Негромкий гул перешел в устойчивое жужжание. Вагон набирал скорость, двигался от них.

— Мы его запустили! — Возбужденный крик Санти объяснил, что происходит. Великан схватил Дарда за руку и удержал его, а вагон вырвался из отверстия.

Последовал удар и свистящий крик. И тут они увидели круг света, обозначающий выход. Вагон и осаждающие ящеры исчезли!

8. Водяной Десси

Когда в круге света ничего не появилось, земляне решились взять свои рюкзаки и выйти.

Вагон на полной скорости устремился вперед, оставив изгиб монорельса. Под ним, прижатое к песку и камню, билось чудовище. Оно лежало на теле другого, которого Санти застрелил раньше. Земляне обогнули дергающуюся голову существа и направились к противоположной стене ущелья.

Здесь в скале оказались углубления, и можно было подняться. Ящер, застрявший под вагоном, оставался один, ничто не угрожало отступлению. Добравшись до верха, путники остановились, отдуваясь, и оглянулись.

Внизу по-прежнему бился ящер под вагоном. Если другие и остались в живых, они не показывались. Санти тыльной стороной ладони вытер потное лицо.

— Невероятно, что мы выбрались, парень. Чуть-чуть…

— Да. Поскорее бы встретиться с санями, пока не нарвались еще на неприятности.

— Да. — Санти с сожалением потянул за ремень ружья. — В следующий раз захвачу больше зарядов. Здесь чересчур много сюрпризов.

Они пошли медленно, слишком устав из-за усилий последнего часа. Уже стемнело, когда они нашли спуск в другую травянистую долину. Вдали виднелась тень, которая могла быть только лесом.

Неужели придется его обходить, со страхом подумал Дард. Но успокоился, когда увидел огонь. Там костер. Калли посадил сани по эту сторону преграды.

Санти и Дард устало дотащились до круга света, где их встретил град вопросов. Дард слишком устал, чтобы отвечать. Он поел, напился и заполз в спальный мешок еще до того, как был закончен рассказ об их приключениях. Кимбер стал очень серьезен, когда рассказ закончился.

— Да, беда была слишком близко. Нужно лучше вооружаться в походах. Но теперь мы знаем, что цивилизованной угрозы нашей колонии нет, а сюда вернемся не скоро. Завтра сани перевезут нас через лес и утесы, и мы будем дома. Вон там наши утесы.

— Дома. — Дард про себя повторил это слово, стараясь связать его с приморской долиной и пещерой, где поселились космические путешественники. Давным-давно слово «дом» имело смысл. До Пожара, до чистки. Но его воспоминания об этом спокойном времени слишком туманны. Потом слово «дом» стало означать ферму, голод и холод, постоянную угрозу и опасность. Теперь домом будет углубление в многоцветной скале на чужой планете на расстоянии поколений полета от Земли.

Утром он вместе с Санти остался в лагере, а Калли, в последний раз осмотрев поврежденную машину, поднял сани и направился к морю с Кимбером в качестве первого пассажира. Час спустя сани вернулись, и инженер велел Дарду садиться на наклоненную машину. Они летели медленно, над самыми вершинами, и Калли не отвез его непосредственно к пещере, а опустил вместе с рюкзаком на краю древнего поля.

Дард брел по высокой траве. Он видел на полях людей, их стало больше, чем когда он уходил. Очевидно, подняли новых спящих. Тут послышался пронзительный свист, и показался мальчик, на несколько лет моложе Дарда, он гнал перед собой трех телок. Увидев изнеможенного исследователя, он застыл, потом улыбнулся.

— Привет! Ты ведь Дард Нордис? Слушай, ты неплохо провел время, все эти разрушенные города, и ящеры, и все такое! Я тоже отправлюсь посмотреть — когда папа разрешит. Я Ланни Хармон. Подождешь, пока я привяжу этих? Хочу пойти с тобой обратно.

— Конечно. — Дард опустил рюкзак на землю и смотрел, как Ланни стреноживает телок.

— Им нравится здешняя трава, — объяснил фермерский мальчишка по пути назад. — Эй, давай я понесу твой рюкзак. Мистер Кимбер сказал, что у вас был бой с гигантскими ящерицами. Они хуже летающих драконов?

— Конечно, — с чувством ответил Дард. — Слушай, всех теперь разбудили?

— Всех, кто проснулся. — На мгновение лицо мальчика помрачнело. — Шестеро не смогли. Доктор Скорт — ну, о нем ты знаешь, и мисс Винсон, и мисс Грин, Лу Дентон и несколько мужчин, которых я не знаю. Но остальные, они в порядке. Нам очень повезло. Эй, погляди!

Стараясь остановиться на полушаге, Дард потерял равновесие и упал рядом с Ланни, который присел в траве и показал купол из листьев и травы, скрепленных глиной.

— В чем дело? Ланни рассмеялся.

— Это дом прыгунов! Десси нашла один вчера и показала мне, как искать. Смотри!

Он постучал костяшками пальцев по куполу. Секунду спустя из отверстия на уровне земли высунулась голова прыгуна, и недовольное животное очень ясно дало понять, что думает о таком беспокойстве.

— Десси заставила прыгуна стоять неподвижно и гладила его. Моя сестра Мария теперь хочет прыгуна, говорит, что они как котята. Но ма говорит, что они слишком много крадут, и мы не станем приводить их в пещеру. А мне бы хотелось приручить одного.

Они прошли мимо поля с голубыми стручками и встретили жнецов. Дард пожимал руки незнакомым, удивлялся новым лицам. По дороге он спросил Ланни:

— Сколько же нас сейчас?

Губы Ланни зашевелились, он начал считать.

— Двадцать пять мужчин, считая и вас, исследователей, и двадцать три женщины. Еще девочки, мои сестры, Мария и Марти, и Десси, и Лара Скорт, они все маленькие. И Дон Вилсон, он еще ребенок. Вот и все. Большинство мужчин разбирают корабль.

— Разбирают корабль! — Почему его охватило такое отчаяние?

— Конечно. Мы ведь больше не полетим, не хватит топлива. Корабль сделан так, чтобы его можно было разобрать и части использовать в мастерских и тому подобном. Ну, вот мы и пришли!

Они вышли на хорошо протоптанную дорогу, ведущую к главному входу в пещеру. Три человека работали на подвесной платформе, свисающей с вершины утеса, вставляя стекло в отверстие, которое превращалось в окно.

— Дарди! Дарди! Дарди!

На него обрушился вихрь, обернулся вокруг пояса, уткнулся в него лицом. Дард опустился на колени и крепко обнял Десси.

— Дарди. — Она слегка всхлипывала. — Мне сказали, что ты возвращаешься, и я все время ждала. Дарди. — Она счастливо улыбнулась. — Мне здесь нравится! Очень! Тут много животных в траве, и у некоторых дома, как у нас, и я им нравлюсь! А теперь, когда ты вернулся, все замечательно! Правда!

— Конечно, милая.

— Ты вернулся, сынок. — Подошла Труда Хармон. — Конечно, хочешь есть? Ты как раз вовремя. Поешь и отдохни. Я слышала, что у вас были интересные приключения.

Держа Десси за руку, с Ланни, несущим сзади рюкзак, Дард вошел в помещение, где теперь стоял длинный стол, окруженный скамьями. Здесь уже сидел Кимбер, перед ним стояла груда пустых тарелок. Он о чем-то возбужденно разговаривал с Кордовом.

— Но куда они делись, все эти жители города? — спрашивал маленький биолог. Дард занялся пищей, поданной Трудой. — Они не могли просто исчезнуть — пафф! — Он щелкнул пальцами. — Как дым!

Кимбер дал тот же ответ, что и Дард.

— Возможно, эпидемия, последовавшая за войной, бактериологическая война или радиационная болезнь. Кто сейчас может сказать? Но судя по состоянию города, исчезли они давно. Мы не нашли никаких следов. Только животные. И бояться нечего, разве что эти ящеры…

— Целый пустой мир! — Кордов покачал головой. — Достаточно, чтобы испугаться. Другие где-то свернули не туда.

— Нам нужно постараться не последовать их примеру, — прервал его Кимбер.

Вечером путешественники собрались у большого костра на открытой площадке перед пещерой; Кимбер и остальные по очереди рассказывали о своих находках. Город, автоматически управляемая батарея, сражение с ящерами. Слушатели были зачарованы. Но когда рассказ кончился, снова возник вопрос:

— Куда же они подевались?

Кордов повторил предполагаемый ответ, но добавил:

— Нам лучше спросить себя, почему они исчезли, и руководствоваться ответом. Они оставили нам пустой мир, чтобы мы могли начать заново. Но мы не должны забывать, что на других континентах могут сохраниться остатки прежней жизни. Мудрость советует сохранять настороженность в будущем.

Десси, сидя у Дарда на коленях, прижалась щекой к его плечу и прошептала:

— Я хотела бы послушать о ночных обезьянах, Дарди. Могут они прийти сюда, чтобы я на них посмотрела? Мне интересно познакомиться с ними.

— Да, конечно, — шепотом ответил он.

Может, когда-нибудь, когда земляне будут уверены в своей безопасности, он сможет показать Десси ночных обезьян. Но только после того, как будет найдена и уничтожена чешуйчатая смерть!

Кимбер не мог пользоваться рукой, пока не заживет плечо, и потому Дард стал руками пилота, вместе с Калли он работал над поврежденными санями. Показав, что нужно делать, и убедившись, что Дард точно выполняет инструкции, Калли увлекся любимым занятием — принялся разбирать двигатель цилиндра, извлеченного из трубы. Он говорил, что когда-нибудь отправится за вагоном в ущелье ящеров и сравнит два механизма.

Десси держалась рядом с ними. Она была тенью Дарда в часы бодрствования, как всегда, с самых первых неуверенных шагов. Она с интересом следила за другими детьми, но предпочитала общество взрослых. И так как она обычно сидела молча, поглощенная наблюдениями за прыгунами, насекомыми или птицами-бабочками, о ней совершенно забывали.

— Нет!..

Дард повернулся, услышав неожиданный крик. Десси сражалась с огромным прыгуном, такого большого он не видел, настоящий прародитель клана. Но Десси была сильнее и вырвала у животного добычу, которую прыгун вытащил из кармана рубахи Дарда. Рубашку тот снял из-за жары.

— Он открыл твой карман, — возмущенно сказала она юноше, — и вытащил это, как свое собственное! Что это? Красивое… — Она перебирала листочки, который в ее руках меняли цвет.

— Я совсем забыл об этом. Это книга… я так считаю, Десси, Она принадлежит Иным.

— Что? — Кимбер протянул руку. — Где ты это взял, парень?

Дард рассказал, как нашел листочки в помещении батареи, объяснил свою теорию, что Иные общались с помощью цветов.

— Я собирался сравнить их с микрофильмом, на котором заснята дверь в городе. Но потом столько всякого произошло, что я совершенно забыл о них.

— Я помню, у тебя есть особое восприятие цвета…

— Дард делает из слов картинки, — заверила Десси. — Покажи, Дарди.

Под заинтересованным взглядом Кимбера Дард нарисовал, что он видит в строчке стихотворения. Пилот кивнул.

— Рисунки для слов. Поэтому ты и понял важность открытия. Ну, хорошо. Помнишь катушки, которые мы нашли в первом транспорте? Роган считает, что их можно прочесть с помощью наших машин. Иди немедленно в корабль и вели ему подготовить оборудование. Оно нам пока не было нужно, и мы оставили его в трюме. Но я хочу знать… Да, иди немедленно!

И вот Дард, по-прежнему вместе с Десси, направился вниз по течению к морскому берегу, где быстро разбирали звездный корабль. По поверхности воды снова плыли красные растения-паучки, но теперь их было не так много, как в день посадки.

— Я здесь еще не была, — призналась Десси. — Миссис Хармон говорит, что тут есть злые драконы.

Дард тут же подтвердил это предупреждение. Десси вполне может решить подружиться с одним их них!

— Да, есть, Десси. И они не такие, как другие животные. Обещай, что как только увидишь дракона, сразу позовешь меня.

Очевидно, его серьезность произвела на нее впечатление, потому что она сразу согласилась.

— Да, Дарди. Мистер Роган принес мне красивую раковину с моря. Можно я пойду к воде и поищу еще? — спросила Десси.

— Оставайся на виду и не отходи от корабля, — сказал он, не видя причины, почему бы ей не поискать сокровищ на краю воды.

Корабль, который был таким прочным и безопасным убежищем в полете, превратился в пустую оболочку. В нескольких местах даже эта оболочка была разобрана до внутренних балок. Дард протиснулся через отверстие в трюм, где обнаружил техника. Тот проверял маркировку на ящиках. Когда Дард объяснил свое дело, Роган проявил энтузиазм.

— Конечно, мы можем прочесть эти ленты. Нам понадобится это и это… — он отодвинул в сторону большой ящик, чтобы освободить другой, поменьше, — и это. Я соберу установку, как только мы вернемся к утесам. Может, просмотрим ленту даже сегодня вечером или завтра утром. Хочешь помочь мне?

Дард взял у него один из ящиков, схватил ручку другого и повернулся, чтобы выйти по рампе на песок.

— Со мной Десси. Она хочет поискать морские раковины. Надо позвать ее сюда.

— Конечно. — Роган опустил большой ящик и тоже вышел. Они уже почти добрались до берега, когда крик около воды заставил их побежать.

— Дарди! Дарди! Быстрее…

Рука Дарди упала на лучевое ружье, которое дал ему Калли после схватки с ящерами. Теперь оно всегда заряжено. Но до сих пор здесь не было никаких следов чудовищ.

— Вон она! У тех скал!

Но ему не нужны были указания Рогана. Дард уже увидел Десси, она стояла, прижавшись стеной к обточенной волнами скале, бросала камни в летающего дракона и продолжала звать на помощь. К удивлению Дарда, она не попыталась присоединиться к спасителям, но храбро оставалась на месте. Дард лучом срезал голову дракону, тело животного упало в море.

— Иди сюда! — позвал он, но она покачала головой. Он увидел слезы у нее на щеках.

— Это морской ребенок, Дарди, маленький ребенок из моря. Он так испугался! Мы должны помочь ему…

Дард остановился и схватил Рогана, заставив и его остановиться. Он доверял инстинктам Десси. Она защищает кого-то другого, не себя, и у него появилось ощущение, что этот ее поступок очень важен для всех них. Он постарался как можно спокойнее сказать:

— Хорошо, Десси. Дракон мертв. Можешь привести к нам морского ребенка? Или мне помочь тебе? Она провела рукой по влажному лицу.

— Я могу сама, Дард. Он так испуган, а ты такой большой. Он испугается еще сильнее.

Она присела на корточки у углубления между двумя камнями и принялась издавать успокаивающие звуки. Потом повернула голову.

— Он выходит. Но вы оставайтесь на месте… пожалуйста… Дард кивнул. Десси протянула руку в углубление между скалами. И Дарду показалось, что что-то нерешительно взяло ее за руку. Десси выпрямилась, по-прежнему уговаривая.

Хоть Дард и привык к сюрпризам этого мира, то, что вывела Десси, заставило его ахнуть. Примерно двадцати дюймов ростом, стройное, существо шло вертикально, четыре пальца одной руки сжимали руку Десси. Существо мягкого серебристо-серого цвета, но когда солнечный луч упал на шерсть, целиком покрывающую его тело, на конце каждого волоска вспыхнула радуга.

Голова круглая, никаких ушей, глаза очень большие, они устремились от Десси к двоим мужчинам. Увидев их, существо остановилось и жестом, который поразил Дарда, поднесло другую руку к широкому зубастому рту и начало застенчиво сосать пальцы. Маленькие ноги с перепонками, чешуйчатые, чешуйки тоже радужно отражают солнце. Дард изумленно продолжал разглядывать. Существо похоже на ночных обезьян, но гораздо меньше. И явно земноводное. И как будто отлично видит при дневном освещении.

— Откуда оно взялось, Десси? — негромко спросил он, изо всех сил стараясь не вспугнуть малыша.

— Из моря. — Свободной рукой девочка указала на волны. — Я искала раковины и нашла одну, очень красивую. А когда стала отмывать ее от песка, он уже был тут, вышел из воды и смотрел на меня. Тогда он был совсем мокрый… сейчас гораздо красивее… — Она замолчала и обратилась к своему спутнику с каким-то щебетом; Дард слышал, как она так же обращалась к зверькам на Земле.

— Потом прилетел этот плохой дракон, — продолжила Десси, — и погнался за ним у скал, и я позвала вас… ты ведь велел мне позвать, Дарди, если я увижу дракона. Они очень плохие. Морской ребенок так испугался.

— Он сказал тебе об этом? — спросил Роган заинтересованно.

Возможно, его низкий голос заставил морское существо прижаться к Десси, спрятав лицо.

— Пожалуйста, мистер Роган, — девочка укоризненно покачала головой. — Ему страшно, когда вы говорите. Нет, он не говорит, как мы. Я просто знаю, что он чувствует… вот здесь… — и она коснулась лба указательным пальцем. — Он хотел поиграть со мной и потому вышел на берег. Он хороший ребенок, я лучше не видела. Лучше кролика и лисы, лучше даже большой совы.

— Великий космос! Смотрите, в скалах!

Дард посмотрел, куда указывал Роган. Из воды показались две гладких круглых головы, большие немигающие глаза устремились на людей. Дард крепче схватил Рогана за руку.

— Спокойней! Это очень важно!

Десси радостно улыбнулась.

— Еще люди из моря! Смотри, малыш! — И она повернула водяного в сторону моря.

Тот сразу высвободил руку и побежал к краю воды. Но, уже собравшись нырнуть, повернулся и посмотрел на Десси. Пока он стоял так, остальные двое поплыли к мелкому месту и встали. Ребенок водяных принял решение и побрел по воде к ним навстречу, и водяные схватили его за руки. Самый большой из троих — примерно на дюйм выше четырех футов, как определил Дард, — встал между своей подругой и ребенком и людьми на берегу.

— Смотри, что у него в руке! — Роган с трудом заставил себя говорить спокойно.

Но Дарду не нужно было его указание. Водяной был вооружен копьем, копьем с зазубренным наконечником. Его талию охватывал пояс, к которому был прикреплен небольшой ящичек и длинный кинжал из кости. Это не животное!

Водяной ребенок попытался высвободиться, выскользнул из удерживающей руки отца и бросился назад, к Десси. Схватив ее за руку, он потянул девочку к двоим в воде. Дард сделал шаг вперед, ему не понравился вид копья.

Но прежде чем он смог подойти, водяной ударил копьем во что-то в воде между скал. И когда поднял его, наконечник пронзил безголовое тело дракона. Гневным жестом водяной бросил тело на камни, вырвал наконечник копья. Потом подошел к Десси, взял ребенка за руку и шлепнул по заду — очень человеческое проявление недовольства. Дард засмеялся и забыл обо всех своих опасениях.

Водяные не были похожи внешне на людей, но у них определенно имелись общие с землянами эмоции. Дард осторожно шагнул в воду. Водяной мгновенно насторожился, поднял копье и попятился к подруге и ребенку.

Дард протянул пустые руки в старом, как время, жесте доброй воли. Водяной смотрел на него. Потом медленно опустил копье, положил его на влажный песок, придерживая пальцами ног. Он тоже поднял руки, и на них сверкнула радуга.

9. Договор и союз

— Ну, когда начинаем? — Калли пальцем делал дыры в песке, вдали от своих механизмов он чувствовал себя неуверенно.

Дард оглянулся на шестерых человек, вместе с ним пришедших на берег. Они сидели на песке, скрестив ноги; все получили строгий приказ молчать и ждать. На сегодня назначена первая встреча между землянами и представителями водяных — если, конечно, он правильно понял мысль, выраженную жестами.

В нескольких футах от воды лежали дары землян, которые могут понравиться жителям моря. Пластиковые чашки, вставленные одна в другую, выделяются ярким пятном, пустые бутылки разного размера, торопливо изготовленные в лаборатории, золотые яблоки, местное зерно — все вместе. Трудно оказалось найти предметы, которыми можно пользоваться под водой.

— Идут! — Десси нетерпеливо ждала на самом краю воды; теперь, не обращая внимание на воду, побежала вперед, протягивая руки к ребенку, который, торопясь добраться до нее, взметнул фонтан брызг. Держась за руки, они вышли на песок, и тут ребенок застенчиво отодвинулся от девочки, увидев взрослых мужчин.

Десси улыбалась; с важным видом она сказала:

— Сссат и Сссути идут за нами.

Дард постарался не показать своего удивления. Как могла Десси так уверенно произнести эти странные имена? Откуда она знает? Ион, и Кимбер, Кордов, Карли весь вечер расспрашивали девочку, но она ответила только, что они «думают ей в голову». Пришлось согласиться с мыслью о телепатии: для подводного народа такой способ общения особенно удобен.

Поэтому, решив, что помощь Десси может сегодня понадобиться, ее тщательно готовили к особой роли.

На берег вышли Сссат и Сссути, если, конечно, это было правильное обозначение их имен. Оба несли копья с зазубренными остриями, у обоих на поясе длинные кинжалы. Этот пояс — их единственное одеяние. Они молча сели на песок у моря, глядя на Дарда, серьезно разглядывая его и остальных землян.

— Десси, — позвал Дард, и она подошла к нему.

— Мне отдать подарки, Дард?

— Да. Пусть поймут, что мы хотим быть друзьями. Девочка взяла две чашки, в одну положила яблоко, в другую горсть зерна и поставила их перед послами.

Водяной справа от Дарда протянул руку, и Десси без колебаний положила на нее свою, ладонью вниз. Такой контакт продолжался долго. Потом оба водяных явно расслабились, напряжение оставило их. Они положили копья за собой, один провел рукой по шерсти головы; шерсть быстро высыхала и начала радужно светиться на солнце.

— Они тоже хотят быть друзьями, — сообщила Десси. — Дарди, если так положишь руку, они смогут говорить с тобой. Они не умеют говорить ртами. Вот это Сссат…

Дард медленно, чтобы не вспугнуть водяных, встал и подошел по песку, чтобы можно было сесть лицом к лицу. Потом протянул руку. На его теплую плоть легли холодные влажные чешуйчатые пальцы. И Дард чуть не разорвал контакт от удивления и страха: водяной говорил с ним! В его мозг устремились слова, мысли — некоторые настолько чуждые, что он не мог их воспринять. Но постепенно, слово за словом, он понял, что хотел сказать ему водяной.

— Великаны, жители суши, мы следили за вами — со страхом. Боялись, что вы снова посадите нас в темные ямы…

— Темные ямы? — повторил вслух Дард, мысленно формулируя вопрос.

— Те, что жили на суше до вас, держали отцов, отцов наших отцов, — в сознании Дарда возникло представлении о большом промежутке времени, — в таких ямах. Потом пришел день огня, и мы вырвались из ям и никогда не вернемся в них. — Это было строгое предупреждение, в нем звучала угроза.

— Мы ничего не знаем о ямах и не угрожаем вам, — медленно думал Дард. — Мы тоже вырвались из темных ям, — с внезапным вдохновением добавил он.

— Правда, вы не похожи по цвету и форме на тех, кто создал ямы. И вы показали себя нашими друзьями. Вы убили летающего дракона, который напал на моего ребенка. Я верю, что вы хотите добра. Вы останетесь здесь?

Дард указал в сторону суши.

— Мы строим там свой дом.

— Вам нужны плоды реки? — последовал вопрос.

— Плоды реки? — Дард удивился, но тут в его сознании возникло четкое изображение красного растения-паука. Тогда он без слов отрицательно покачал головой.

— Значит, мы можем собирать урожай, как всегда делали? И, может быть, вы убережете нас от летающей смерти, потому что ваша сила больше нашей? — Теперь похоже на мысль умного торговца.

— Нам драконы нравятся не больше, чем вам. Позвольте мне поговорить с остальными… — Дард прервал контакт и повернулся к остальным землянам.

— Конечно! — Санти никак не мог говорить шепотом, и при звуках его раскатистого голоса оба водяных вздрогнули. — Пусть приходят и собирают своих пауков. Я послежу за драконами.

— Хорошо, — согласился Кимбер. — Нам драконы нужны не больше, чем им.

Не прошло и часа, как установились сердечные взаимоотношения, и водяные пообещали завтра утром заняться сбором урожая. Неся с собой дары, они скрылись в море, ребенок Сссата ехал на плече отца. Малыш махал Десси, пока не скрылся под водой.

— Эти ямы, о которых они рассказывали, — задумчиво говорил вечером Кордов. Все собрались для обсуждения переговоров. — Должно быть, когда-то они были пленниками жителей города и освободились во время или после войны. Но они не были домашними животными.

— Скорее рабами, — предположила Карли Скорт. — Может, их заставляли работать под водой, там, где не могут жители суши? Они придут завтра? Почему бы нам всем не выйти им навстречу? Поможем в сборе урожая и покажем свою добрую волю.

Все оживленно поддержали это предложение. Водяные Десси захватили воображение землян. И Дард верил, что земляне во всем готовы пойти им навстречу.

Утром колонисты рано вышли на берег реки, но водяные уже были там, они бродили по мелкой воде, загребая в частые, как сито, сети красные грибы. Тут же плескались в воде детеныши водяных, а несколько взрослых самцов, вооруженных копьями, внимательно следили, не появятся ли драконы.

Когда показались земляне, все водяные остановились, но потом вернулись к своим занятиям. Дард и остальные бывшие вчера на берегу направились к водяным с протянутыми руками.

Ряд вооруженных самцов расступился. В центре оказался мощный водяной, который производил впечатление достоинства и властности. А вот о возрасте водяных люди еще не научились судить.

Дард коснулся ладони стоящего перед ним воина.

— Это Аааатак, «Друг Многих». Он будет говорить с вашим «Подателем Законов».

«Податель Законов». Ближе всего к посту вождя колонистов Кордов. Дард подозвал первого ученого.

— Это их вождь, сэр. Он хочет поговорить с нашим предводителем.

— Вот как? Не могу назвать себя предводителем, — Кордов прикоснулся рукой к руке старшего водяного, — но для меня большая честь разговаривать с ним. — Кордов и водяной соединили руки, а остальные колонисты осторожно подошли ближе. Но через час люди и водяные уже свободно общались. А когда земляне сели есть, водяные принесли свои припасы, плоские корзины с рыбой и водорослями, которые до еды держали под водой. Они с готовностью приняли золотые яблоки, но держались подальше от костров, на которых хозяева жарили подаренную рыбу. Однако вокруг каждого костра кольцом стояли удивленные зрители, они оставались на безопасном удалении и смотрели молча и зачарованно.

Три дракона, осмелившиеся приблизиться, были сбиты лучами, к восторгу водяных. Они попросили разрешения осмотреть оружие и с сожалением вернули, когда поняли, что его невозможно использовать в их подводном мире.

— Хотя, — задумчиво заметил Калли, когда это им объяснили, — не понимаю, почему они не используют металл, выкованный Иными. Он не ржавеет, его можно использовать под водой.

— Нордис! — Настоятельный призыв оторвал Дарда от инженера и привел к небольшой группе, состоящей из Кордова, Кимбера, вождя водяных и нескольких других. Его звал Кордов. Он стоял с Санти и техниками.

— Да, сэр?

— Ты видел ящеров. Спроси Аааатака, о них ли он нам хочет рассказать. Мы не понимаем, что он говорит, а это важно. — Кордов отступил, освобождая место для Дарда. Дард схватил с готовностью протянутую руку вождя.

— Ты хочешь сказать нам о… — Он закрыл глаза, чтобы лучше Сосредоточиться на мысленном изображение большого ящера.

— Нет! — Отрицательный ответ прозвучал решительно. — Мы таких видели, да, они охотятся на жителей суши. Они подчинялись когда-то тем, о ком мы говорим. А они…

Другое изображение — двуногий — внешне гуманоид — но что-то в нем не так. Дард такого никогда не видел. И изображение неясное, неотчетливое, словно наблюдатель видит его на расстоянии… или из-под воды!

— Из-под воды! — Аааатак тут же поддержал эту мысль.

— Теперь ты мыслишь правильно! Мы не выходим из укрытия, когда они поблизости! И поэтому видим их так…

— Значит они живут на суше? Поблизости? — спросил Дард. Изображение, которое передавал ему вождь водяных, было окрашено страхом. — Да, они живут на суше. Не здесь, нет, иначе нас бы здесь не было. Мы живем там, где они не показываются. Когда-то их было очень-очень много, они жили повсюду… здесь… и за морем. Они и создали ямы, в которых был заключен мой народ. Он работал, выполняя их волю. Потом что-то произошло. С неба начал падать огонь, и всех их поразила болезнь. Они умирали, одни быстро, другие гораздо медленнее. И тогда мой народ вырвался из ям. — Холодное смертоносное удовлетворение окрашивало это воспоминание. — И мы бежали в море, где они не могли нас найти. Еще когда я был только что вылупившимся младенцем, мы жили в глубине. Но наши воины все годы уходили в поисках пищи и безопасного места для жизни: в глубинах есть чудовища, такие же ужасные, как ящеры на суше. И вот наши отряды обнаружили, что эти, — снова изображение двуногих, — ушли с берегов. Мы всегда этого хотели.

— И в этой земле их не осталось совсем, но… — Вождь неожиданно заколебался, убрал руку и повернулся к своим соплеменникам, словно советуясь с ними. Дард воспользовался возможность, чтобы перевести остальным то, что только что услышал.

— Выжившие Иные, — сразу понял его Кимбер. — Но не здесь?

— Нет. Аааатак говорит, что его племя не селится там, где они есть. Подождите, он хочет еще что-то сказать.

Аааатак снова протянул руку, и Дард с готовностью подал свою.

— Мой народ верит, что вы не такие. У вас не такое тело, и цвет кожи другой. — Он провел пальцем по руке Дарда, подчеркивая свои слова. — Вы встретили нас, как одно свободное племя встречает другое. А те так не поступают, между нами и ими много ненависти и горечи из далекого прошлого. И они всегда наслаждались убийством.

— Мы следим за вами с тех пор, как вы спустились с неба. Иные тоже летали по небу, хотя мы давно не видели их летающих кораблей. И поэтому вначале мы решили, что вы той же породы. Теперь мы знаем, что это не так. Но мы должны предупредить вас: берегитесь! Потому что по ту сторону моря еще живут Иные, и в мозгу их чернота, которая заставляет их поднимать копья на все живое!

— А теперь, — у Дарда появилось впечатление, что вождь переходит к главному, — мы хорошо знаем море, но плохо — сушу. Мы поняли, что вы не с этого мира, вы упали с неба. Но вы ведь сами сказали, что бежали со своей родины, бежали от врагов.

Дард согласился, вспомнив утверждение первых послов.

— И если вы мудры, вы не станете искать тех, кто снова может поработить вас. Потому что так они поступят с вами. В этом мире они признают только свои желания и свою волю. Наши воины тайно следят за ними и сообщают новости об их передвижениях. Против их мощи — хотя многое из своей древней мудрости они утратили — у нас только хитрость и знание моря. А какая польза от копья против оружия, убивающего на расстоянии? Но у вас более могучее оружие. И если мы объединим свои знания и сердца против них… А теперь скажи это вашему Подателю Законов и остальным, старшим, чтобы они могли понять. — Вождь снова отнял руку, и Дард принялся переводить.

— Союз! — Кордов сразу уловил смысл предложения., — Гммм… — Он потянул за нижнюю губу. — Лучше скажи им… Нет, я сам. Я объясню, что нам нужно посовещаться.

— А как же Иные? — спросил Хармон. — Они, — он указал на водяных, — утверждают, что Иные еще здесь? Те, что когда-то жил в городе?

— Не здесь. За морем, — начал Дард, но Роган прервал его.

— Вождь не очень высокого мнения о них, верно?

— Он говорит, что они враги.

— Они не его племени, — заметил Хармон. — И его народ был у них когда-то в рабстве.

— У нас есть собственный опыт рабства, — медленно заговорил Кимбер. — На Земле, если не повезет, мы оказывались в лагерях. Конечно, если сразу хладнокровно не пристрелят. Я хорошо помню, каково там было.

Хармон пересыпал песок с одной ладони на другую.

— Да, знаю. Но нам совсем не нужно участвовать в местных войнах.

Все молча согласились. Никаких союзов, которые втянут в войну! Дард чувствовал всеобщее одобрение этой мысли. Только Кимбер, Санти и, может быть, Кордов не вполне согласились с Хармоном.

Дард взглянул на речной берег. Водяные почти закончили сбор и теперь собирали свое имущество и группами направлялись к морю. И Дард подумал, что же скажет вождю Кордов.

Он вдруг понял, что уже больше не может выдерживать неопределенности. Ему хотелось уйти, сбежать от мысли, что все, возможно, начнется заново: неуверенность, постоянное ожидание опасности, враждебных сил.

По словам вождя, иные теперь за морем, но останутся ли они там? Не привлечет ли их снова плодородная земля, на которой они когда-то жили? И они вряд ли хорошо отнесутся к новым поселенцам.

Если бы только земляне знали о них больше! Иные сожгли свой мир. Дард вспомнил жестокость, проявленную в амбаре фермы. Набеги, грабежи, уничтоженный город, батареи, автоматически стреляющие во все, что пролетает мимо, предупреждение водяных.

Он пошел по песку к внутренней долине, направляясь к пещере. Роган накануне вечером установил проектор, и они пропустили через него первую ленту. И если ленты могут что-то рассказать о правителях этого мира, самое время заняться ими.

— Куда ты, парень? — Его догнал Кимбер.

— К утесам. — Дарда подгоняло нетерпение, он должен узнать — немедленно!

Пилот больше ни о чем не спрашивал, он пошел за Дардом в помещение в скале, где Роган установил проектор. Юноша проверил приготовления, сделанные накануне. Выключил свет. Загорелся экран на стене, негромко загудел проектор.

— Это катушка из вагона?

Но Дард не ответил. Потому что на экране что-то показалось. Он начал смотреть…

— Выключи! Выключи это!

Онемевшие пальцы нашли нужную кнопку. Вокруг обычный свет, чистые красно-желтые стены.

Кимбер закрыл лицо руками, его тяжелое дыхание заполняло комнату. Дард, потрясенный, испытывающий тошноту, не решался пошевелиться. Он ухватился за край полки, на которой стоял проектор, сжал ее так, что пальцы побелели. Пытался сосредоточиться на этом, а не на том, что только что видел.

— Что… что ты видел? — спросил он и облизал губы. Он должен знать. Может, это только его реакция. Но… но так не может быть! Сама мысль об увиденном вызывает панику, ужас, который невозможно перенести.

— Не знаю… — с трудом ответил Кимбер. — Нельзя людям… таким, как мы, смотреть это…

Дард заставил себя поднять голову, посмотреть на безобидный экран, увериться, что на нем ничего нет.

— Оно что-то сделало со мной… внутри… — прошептал он.

— Так оно и должно действовать, я думаю. Но… великий Боже! — какой тип разума… какие чувства! Нечеловеческие… совершенно чуждые! У нас нет ничего общего и никогда не будет!

— И это всего лишь цвета, мерцающие, чередующиеся цвета, — начал Дард.

Кимбер крепко сжал его запястье.

— Я был прав. — Дард не чувствовал боли от этого пожатия. — Они общались с помощью цветов. Но… но…

— Что они передавали с их помощью! Да, это не для нас. Никогда для нас не предназначалось. Держись от этого подальше, Дард. Еще пять минут, и ты перестал бы быть человеком! И никогда бы им не стал снова!

— Мы не сможем установить контакт с… с…

— С мозгом, который создает такое? Да, не сможем. Так вот что тебя сюда привело. Ты хотел проверить, прав ли Хармон со своей политикой нейтралитета. Теперь ты знаешь. У нас с ними нет ничего общего. И все должны понять это. Если мы встретимся с Иными, результатом, несомненно, будет война.

— Нас пятьдесят три человека — у них, возможно, целый народ. — Дард был потрясен, он испытывал глубокое внутреннее волнение.

Вначале тирания Мира, созданная людьми и потому постижимая, во всей своей ограниченной жестокости. Это работа человеческих существ. А теперь это! А этого человек не должен… даже касаться!

Кимбер овладел собой. На лице его даже появился след прежней озорной улыбки, когда он сказал:

— Когда становится очень трудно, наше племя показывает характер. Нам не нужны неприятности. Приведи сюда Кордова и Хармона. Если будем обсуждать предложение водяных, они должны знать, чего ожидать из-за моря.

Но, к отчаянию Дарда, изображение вызвало лишь смутное беспокойство у Хармона, хотя потрясло Кордова. И когда ленту просматривали остальные, действие ее оказалось существенно различным. Роган, чувствительный к устройствам связи, чуть не потерял сознание через несколько мгновений сосредоточенного внимания. Санти признался, что ему не понравилось, но не смог объяснить почему. Но в конце концов под бременем доказательств все убедились, что нет надежды на взаимопонимание со стороны Иных.

— Я по-прежнему утверждаю, — настаивал Хармон, — что мы не должны вмешиваться в то, что затевают жители моря. Ты говоришь, что они изображают Иных настоящими дьяволами. Ну, они ведь за морем. И если мы не будем искать неприятностей, может, их и не будет.

— Мы ведь не предлагаем направить экспедиционный корпус, Тим, — спокойно ответил Кимбер. — Но если они живы там за морем, то могут решить вернуть себе эту землю. И тогда нам нужно заранее об этом знать. Водяные будут снабжать нас информацией. А мы сможем поставлять им лучшее оружие.

— Да, и не успеешь оглянуться, как ввяжешься в неприятности! Дай им лучевое ружье, которое действует в воде, и они сразу пустят его в ход. Они ненавидят Иных, верно? На Земле мы убирали миротворцев, когда предоставлялась возможность. А если это произойдет несколько раз, Иные отправятся выяснять, откуда это новое оружие. Я не говорю, что мы должны повернуться к водяным спиной. Они вполне миролюбивы. Но было бы глупостью вмешиваться в их войны. Я говорил это раньше и не меняю своего мнения!

— Хорошо, Тим. Ты говоришь справедливо. Но ведь это хорошая земля, так?

— Конечно, хорошая! У нас будет отличная ферма. Но ферма и война — это совсем разные вещи. Парень, который жил в той старой ферме, он не пережил войны.

— А если они захотят вернуть себе землю? Долго ли мы сможем защищать ее?

Впервые в глазах Тима Хармона появилась тень сомнения.

— Ну, хорошо. — Сдаваясь, он поднял руку. — Согласен с вами наполовину. Подружимся с водяными и будем им помогать — немного. Но если вы собираетесь участвовать в их войне, я против.

— Мы все против этого, Тим. Заключим союз с водяными и договоримся о совместной обороне, — успокоил его Кордов.

Дард сухо улыбнулся. Но в глубине души ощущал усталость. Они пролетели через всю галактику в поисках свободы и снова вынуждены жить в тени страха. Долгий путь потребовался, чтобы вернуться… домой!

Новая граница, которую нужно охранять. Как это когда-то процитировал Кимбер, стоя на вершине холма зимой на Земле?

Они познали чудеса космоса, и звезды принадлежат им… если они сумеют их удержать! Но кто — или что — посмеет утверждать, что не смогут? Дард наслаждался новым ощущением гордости, разгоравшимся в нем. Они разорвали узы пространства…

Перед ними просторный мир, неограниченный в своих возможностях. На Земле самые разные люди объединились, потому что верили… во что? В свободу! В свободу человека! Они ясно видели бесплодность Мира и отказались следовать его ограничениям. И это привело их сюда. Они работали вместе, достигая общей цели. И могут добиться всего!

Дард смотрел на разноцветные утесы, но мысленно видел обширные ждущие просторы. Союз с водяными, освоение земель, создание новой цивилизации… Дыхание его стало ускоренным. Целой жизни не хватит на все, что он собирается сделать.

Можно ли победить человека?

Он одним словом ответил неопределенному будущему:

НЕТ!