Звезды, не нанесенные на карты

Глава десятая

План был настолько дикий, что я заподозрил закатанина в том, что он тайно влияет на наше сознание, чтобы достичь своих целей, хотя это абсолютно противоречит всему, что я слышал о представителях его вида. Но поскольку мы уже согласились на эту глупость, нам приходилось думать о планах ее осуществления. Нельзя слепо идти в неизвестность.

К моему изумлению, Ризк очень хладнокровно принял пункт нашего назначения, как будто рывок в пасть дракона – это самое обычное дело. Мы провели совещание, обменявшись всем, что знали о Вейстаре. И поскольку все это было в основном легенды и космические побасенки, я мрачно заметил, что пользы от таких знаний немного.

Но Зильврич со мной не согласился.

– Мы, закатане, привыкли просеивать легенды и очень часто обнаруживали за ними богатые зерна истины. Рассказ о Вейстаре существует несколько поколений твоего времени, Мердок Джерн, и два поколения нашего времени…

– Это… это предшествует дате нашего выхода в космос! – прервал его Ризк. – Но…

– А почему бы и нет? – спросил закатанин. – Преступники существовали всегда. Думаешь, именно ваш вид изобрел набеги, грабежи, преступления, пиратство? Не гордись и не стыдись этого. Звездные империи возникали и исчезали, и всегда существовали те, чья воля и желания, похоть и зависть противоречили общему добру. Вполне вероятно, что Вейстар давно был укрытием подобных и был открыт преступниками из вашего вида, которые стали пользоваться им в своих целях. Ты знаешь эти координаты? – спросил он у Ризка.

Пилот покачал головой.

– Это в стороне от всех торговых путей. «Мертвый» сектор.

– А какое место может послужить лучше – сектор пространства, в котором только мертвые планеты вращаются вокруг отгоревших звезд? Место, которое все избегают, в котором ничто не притягивает жизнь, где нет торговли, нет таких планет, где живые существа могли бы передвигаться без помощи тяжелых и неуклюжих скафандров.

– Одна из этих планет может быть Вейстаром? – спросил я.

– Нет. Легенда говорит совершенно четко: Вейстар расположен в космосе не возле звезды. Возможно даже, это космическая станция, запущенная много эпох назад, когда эти мертвые планеты были живыми и на них жили разумные существа, достигшие звезд. Если это так, то Вейстар гораздо старше наших записей, ибо для нас эти планеты всегда были мертвыми.

Мы даже представить себе не могли такую обширную концепцию времени. Ризк нахмурился.

– Ни одна станция не может функционировать так долго, даже на атомных двигателях…

– Не будь слишком уверен в этом, – ответил ему Зильврич. – У некоторых предтеч были механизмы, недоступные для нашего понимания. Вы, конечно, слышали о пещерах на Арзоре и о планете в Саргассах Лимбо, где механизм, созданный для войны и оставленный своими создателями, тысячи лет продолжал притягивать корабли и разбивать их о поверхность планеты. Вполне вероятно, что космическая станция, созданная такими чужаками, может продолжать действовать. Но возможно также, что ее заново населили и возвратили к жизни отчаянные люди. И такие преступники иногда становятся обладателями чего-то очень ценного, что стоит продавать дорого…

– Безопасность! – воскликнул я. Конечно, Вейстар не принадлежит Гильдии, но у Гильдии должны быть тут контакты.

– Вот именно, – согласился Иити. – Безопасность. Но если они верят в свою абсолютную безопасность, мы можем быть уверены в двух вещах. Во-первых, у них есть средства обороны, которые способны противостоять даже Флоту: они ведь не могут думать, что их нора никогда не будет обнаружена. Во-вторых, будучи так давно в безопасности, они могут несколько утратить бдительность.

Но прежде чем Иити закончил, Ризк покачал головой.

– Нам лучше верить в то, что их защита абсолютно надежна. Если бы кто-нибудь посторонний когда-то попадал к ним и выбрался, мы бы об этом знали. Такая история пронеслась бы по всем космическим трассам. Нет, их защита хорошо действует.

Я призвал на помощь воображение. Определители личности, возможно, настроенные не на конкретную личность, а на состояние сознания, так что пройти может только преступник или человек по делу. Говорят, у Гильдии есть такие устройства, о которых общественности неизвестно. И Гильдия либо сдерживает их употребление, либо если и использует, то осторожно и в тайне. Да, такое устройство определения личности возможно.

– Но его можно обмануть, – послышался ответ Иити.

Ризк, который мог воспринимать мысли Иити, но не мои (что хорошо для нас обоих, как я убедился), выглядел непонимающим. Я объяснил. Тогда он спросил Иити:

– Но как его обмануть? Невозможно изменить персональный луч.

– Никто не пытался сделать это телепатически, – ответил мутант. – Если маскировка может обмануть зрение, а осторожная манипуляция звуковыми волнами – обмануть слух, перемены в каналах мысли могут то же самое сделать с определителем личности того типа, какой представил себе Мердок.

– Верно, – согласился Зильврич. Мне пришлось признать вердикт двоих из нашего общества, которые лучше знакомы с шестым чувством, недоступным для большинства представителей моего вида.

Ризк откинулся в кресле.

– Поскольку у нас двоих нет необходимой ментальной чувствительности, мы не в счет. А ты и ты, – он кивком по очереди указал на Иити и Зильврича, – не можете действовать одни.

– К несчастью, твое утверждение справедливо, – сказал чужак. – Мои физические возможности теперь ограничены, и я буду скорее помехой, чем помощью в таком проникновении. А если мы будем ждать, пока я выздоровею… – он не смог даже пожать плечами… – тогда точно проиграем. Потому что они уже избавятся от того, что захватили. Мы были под присмотром Патруля…

Я застыл. Значит, нам действительно повезло, если мы сумели не столкнуться с кораблем Патруля. А если бы появились уже после прибытия Патруля…

– Когда от экспедиции перестал поступать сигнал, Патруль должен был насторожиться. А так как состав нашей экспедиции точно известен, мое отсутствие будет обнаружено. Но будут обнаружены и доказательства набега. Пираты должны были предвидеть это: они явно опирались на надежный источник информации. И потому постараются побыстрей избавиться от добычи.

Мне показалось, что я вижу одну ошибку в его рассуждениях.

– Но если они отвезли добычу на Вейстар и считают, что там они в полной безопасности, они могут не торопиться продавать и выжидать более высоких цен.

– Они продадут кому-то из постоянных обитателей. Ни одному кораблю пиратов не хватит терпения сидеть, дожидаясь выгодной сделки. – Неожиданно в спор вмешался Ризк. – Возможно, у них там есть покровитель. Какой-нибудь босс, который хочет приобрести добычу для себя.

– Совершенно верно, – сказал Зильврич. – И мы должны попасть туда до того, как коллекция рассеется или даже, Злудда сохрани, будет превращена в металл и камни! Среди этих предметов есть… да, я скажу вам это, чтобы вы поняли, насколько важно то, что мы ищем. Среди этих предметов была звездная карта!

Даже меня, погруженного в дурные предчувствия, охватило волнение. Звездная карта – карта, которая позволит проследить древние маршруты, может, даже установить границы одной из легендарных империй. Такой находки никогда раньше не бывало. Она совершенно бесценна, но те, кто ее украл, могут не понять ее ценности.

Они не поймут, что это такое – я уцепился за эту мысль. И из нее возникла идея. Мой отец был хорошо известен Гильдии как оценщик находок, особенно старинных. Он не был настолько честолюбив, чтобы добиваться статуса босса – с этим статусом всегда связана опасность гибели от руки честолюбивого соперника, радушно смотрящего тебе в глаза. И когда его непосредственный покровитель в Гильдии был убит, отец отказался от исполнения своих обязанностей и раньше времени ушел в отставку. Но он был широко известен и пользовался авторитетом, поэтому время от времени какой-нибудь босс приглашал его для оценки. И еще он был известен своими знаниями сокровищ предтеч.

А кто оценщик на Вейстаре? Он должен быть компетентен, достоин доверия и, несомненно, обладать широкими связями в Гильдии. Предположим, на Вейстар явится, спасаясь от преследований со стороны Патруля, человек, обладающий такими качествами. Преследование со стороны Патруля – для такого человека профессиональная опасность. Он может вначале пробраться туда незаметно, но потом именно репутация привлечет к нему внимание босса, завладевшего сокровищем, и его могут попросить провести независимую оценку. Масса «если», «и», «но», однако все же какая-то логика в этом есть. Единственный недостаток подобных рассуждения в том, что этот человек мертв.

Я так глубоко погрузился в свои мысли, что только краем сознания отметил: Ризк начал что-то говорить, но Иити жестом остановил его. Все смотрели на меня, и те двое, что могли следить за моими мыслями, были явно заинтересованы. Мой отец мертв, и это очень определенно делает невозможным то, что бы он мог сделать, будь он жив. Бесполезные рассуждения, но я продолжал думать о том, какие преимущества оказались бы на стороне отца. Предположим, оценщик, обладающий отличной репутацией, высоко ценимый Гильдией, даже будучи в отставке, особенно хорошо разбирающийся в сокровищах предтеч, появится на Вейстаре, но не обратится к боссу, завладевшему добычей. Логично предположить, что его попросят оценить награбленное, и тогда… Но тут мои рассуждения прервались. Я не мог понять, как вернуть сокровище… об этом можно будет думать только после разведки на Вейстаре.

Нужен план! Я совсем сошел с ума, задумывая такое неосуществимое мероприятие. Хайвел Джерн мертв уже почти три планетарных года. И о его смерти – а убили его, конечно, по приказу Гильдии – хорошо известно. Слишком широко известна была его репутация, несмотря на годы, проведенные в отставке. Он мертв!

– Такие сообщения и раньше, бывало, оказывались ошибочными. – Я уловил эту мысль раньше, чем понял, что послана они Иити.

– Но не тогда, когда казнь совершена по приказу Гильдии, – возразил я, оторванный от мыслей о плане, который мог бы стать осуществимым, если бы на моем месте был отец.

Встать на место отца – может, это мной манипулирует Иити? Нет, теперь я достаточно чувствителен к его влиянию, чтобы быть уверенным: мысль моя собственная, родилась в моей голове. Ребенком я хотел стать таким же, как Хайвел Джерн. Он так заполнил мою жизнь, что вытеснил из нее почти все остальное. Тогда я не понимал, что мое прохладное отношение к его жене, сыну и дочери объяснялось тем, что я был приемным ребенком – из тех детей, которых отправляют на усыновление в семьи на давно колонизированные планеты, чтобы уменьшить возможность генетического вырождения. Я чувствовал себя сыном Джерна и продолжал так чувствовать, даже когда старший брат после смерти отца раскрыл мне истинные обстоятельства моего рождения. Мой «брат» Фаскел тогда стал по праву наследником магазина и имущества отца.

Хайвел Джерн сделал для меня все, что мог. Я стал учеником торговца драгоценными камнями, человека с огромным опытом и изобретательностью, к тому же я получил камень предтеч и все, что мог усвоить из знаний отца. И я был совершенно убежден, что отец считал меня своим истинным сыном – если не по телу, так по духу.

Где-то должны существовать данные о моем истинном происхождении; я никогда не пытался их узнать. Но мне казалось, что любопытство и непоседливость, которые были так характерны для Хайвела Джерна, перешли ко мне. И при наличии других характеристик я вполне мог бы занять его место в Гильдии.

Итак… я хотел стать таким, как Хайвел Джерн. Возможно ли действительно стать им на какое-то время? Риск, связанный с таким обманом, огромен. Но с Иити и его способностями…

– Я все гадал, когда ты наконец придешь к этому выводу, – послышалась сухая мысль мутанта.

– В чем дело? – сердито спросил Ризк. – У тебя… – он почти обвиняюще посмотрел на меня, – у тебя есть план, как попасть на Вейстар?

Но я отвечал Иити, хотя сделал это вслух, словно отказываясь от его помощи в осуществлении дикого плана.

– Слишком рискованно. Джерн мертв. И они, конечно, об этом знают.

– Кто такой Джерн и какое отношение его смерть имеет к нам? – пожелал узнать Ризк.

– Хайвел Джерн был старшим оценщиком у босса нашего сектора Гильдии, и он мой отец, – изложил я факты. – Его убили…

– По приказу Гильдии? – спросил Ризк. – Если он мертв, какой от него нам толк? Конечно, я понимаю, что оценщик с гильдейским рангом может попасть на Вейстар, но… – Он замолчал и нахмурился. – Ты хочешь выдать себя за отца? Но они узнают. Если был контракт на его убийство, они узнают

Однако теперь я уже не так был в этом убежден. Мой отец был в отставке. Конечно, время от времени его навещали люди Гильдии. У меня были свои доказательства этого. Одного из них я узнал в капитане корабля Гильдии, который приказал допросить меня на планете, где были найдены камни предтеч. Джерна должны были убить по приказу Гильдии за то, что у него оказался камень предтеч, но сам камень не нашли. Но предположим, они решили, что отец мертв, а в нем еще теплилась жизнь, и со временем он пришел в себя? Конечно, семья совершила погребальный обряд. Но и это тоже старинная уловка, чтобы избежать мести. А на той слабо населенной планете, которую отец выбрал для своего постоянного жительства, люди Гильдии не могли проводить очень тщательную проверку: их сразу заподозрили бы.

Итак, мы имеем воскресшего Хайвела Джерна, возможно, контрабандой вывезенного с планеты… Существует радикальная медицинская техника – пластическая хирургия, способная изменить внешность человека. Нет, это не подойдет. На Вейстаре должен появиться Хайвел Джерн, которого можно узнать. Я снова постарался перестать продумывать детали этого безумного плана. Логика говорила, что он безумен. Но справиться с собой не удавалось. Я должен выглядеть, как Хайвел Джерн. И моя внешность должна приводить в недоумение: кто захочет принимать на себя внешность человека, убитого по приказу Гильдии? Такие обстоятельства могут даже обеспечить мне более быстрый доступ к боссам Вейстара. Если слухи справедливы, существует соперничество между боссами Вейстара и Гильдии. И на Вейстаре могут принять беглеца, которого можно использовать, даже если этого не хочет Гильдия. В конце концов, оказавшись на станции, он станет пленником, которого легко контролировать.

Итак… Хайвел Джерн, убегающий от Гильдии и Патруля. Но и меня преследовали обе стороны, потому что я оказался обладателем камня предтеч. Камень предтеч… Мысли мои снова вернулись к нему. Я не использовал силу камня, который ношу на своем теле, не пытался увеличить мощность «Вендвинда», хотя мы с Иити установили, что это возможно. Я даже несколько недель не смотрел на него, просто время от времени нащупывал в своем поясе.

Достаточно одного намека на то, что я несу на себе, и я стану целью Гильдии, нарушу непрочный мир, установившийся между Патрулем (у Патруля могли возникнуть подозрения, но не было доказательств) и мною. Нет, камень я не могу использовать для проникновения на пиратскую станцию. Вернемся к Хайвелу Джерну. Он никогда не бывал на Вейстаре. В этом я был относительно уверен. Значит, он не может быть знаком ни с какой частью станции. А с помощью Иити, который способен читать мысли, я узнаю…

Но могу ли я стать Хайвелом Джерном на время, достаточное, чтобы найти награбленное? Шрам на лице держался несколько часов, чуждая внешность, которой я воспользовался на Лайлстейне, еще меньше. А мне придется быть Хайвелом Джерном несколько дней и все время сохранять внешность, а за мной будут подсматривать.

– Я не могу это сделать, – сказал я Иити, потому что знал, что он единственный из троих ждет моего решения. – И ты не сможешь удерживать внешность, – продолжал я, – не сможешь так долго.

– Ты говорить верно, – согласился он.

– Значит, это невозможно.

– Я обнаружил, – непогрешимым тоном заговорил Иити; такой его тон меня особенно раздражал, он действовал на меня как удар шпоры, даже если я не хотел ему поддаваться, – обнаружил, что мало, очень мало остается невозможным, если обладаешь всеми фактами и внимательно их анализируешь. Ты хорошо справился со шрамом – удивительно хорошо для того, кто обладает способностями твоего вида. Еще лучше прошло с внешностью космонавта. И нет причин, почему бы тебе…

– Я не смогу удержать внешность на необходимое долгое время! – ответил я, решив найти ответ на свои мысли и на то легкое принуждение, которое исходило от обоих телепатов.

– Это тоже следует обдумать, – уклончиво ответил Иити. – А сейчас наш друг нуждается в отдыхе.

И я увидел, что закатанин действительно тяжело опустился на постель. Глаза его почти закрылись, и он казался очень уставшим. Вместе с Ризком мы постарались уложить его поудобнее, потом я ушел в свою каюту.

Здесь я упал на койку. Но обнаружил, что не могу отделаться от мыслей и продолжал, вопреки собственному желанию, пытаться разрешить неразрешимое. Лежал, глядя в потолок, и старался рассуждать логично. Хайвел Джерн может проникнуть на Вейстар. Я могу с помощью Иити принять внешность Хайвела Джерна. Но продолжительное удержание этой внешности связано с большим напряжением, оно может истощить наши силы. А мы должны постоянно быть настороже и ожидать опасности в сердце вражеской территории.

Если бы была возможность поддерживать иллюзию, не утомляя меня и Иити… Иити должен обладать свободой и возможностью читать мысли, это послужит для нас дополнительной защитой. Увеличить силу – как мы смогли с помощью камня предтеч увеличить мощность разведочного корабля Патруля. Камень предтеч!

Я нащупал небольшое утолщение на поясе. Сел и поставил ноги на пол каюты. Впервые за несколько недель открыл карман и достал бесцветный, непривлекательный комок – камень предтеч в состоянии сна.

Камень предтеч – энергия, дополнительная энергия для машин, для увеличения их мощности. Но пытаясь создать иллюзию, я использовал энергию другого вида. Однако это все равно энергия. Моя раса так давно связывала энергию только с машинами, что для меня эта мысль оказалась новой. Я взял камень в руки и сжал, так что его неровные края болезненно впились в мою плоть.

Камень предтеч плюс работающие механизмы – это усиленный поток энергии. Камень предтеч смог пробудить брошенный в космосе корабль, который нашли мы с Иити, придать ему энергию. Именно эта энергия активировала мой камень и сначала привела нас к брошенному кораблю. Точно так же на безымянной планете аналогичный поток энергии привел нас к забытым руинам, где давние владельцы оставили камни.

Энергия… Идея, возникшая в моем мозгу, не более дикая, чем другие. Есть очень простой способ проверки. Не на мне, пока еще не на мне. Я опасался экспериментов, которые могут выйти из-под контроля. Я торопливо осмотрелся и увидел Иити, который свернулся в ногах моей постели и как будто спал. Мгновение я колебался – Иити? В этом есть ирония и кое-что еще… желание увидеть удивленного Иити, потерявшего обычный невозмутимый вид и контроль над ситуацией.

Я смотрел на Иити. Держал в руках камень и думал…

Холодный камень у меня в руках начал согреваться, он становился все теплей. И очертания Иити стали расплываться. Я не позволил даже легкому ощущению торжества нарушить сосредоточенность. Теперь камень был так горяч, что я едва мог его держать. А Иити… Иити исчез! На его месте теперь лежала корабельная кошка, мать Иити.

Мне пришлось выпустить камень. Боль стала слишком сильна. Иити встал гибким кошачьим движением, вытянул шею направо, налево, посмотрел на себя и потом уставился на меня, прижав уши к черепу и издавая свирепое кошачье шипение.

– Видишь! – возбужденно воскликнул я.

Но никакого мысленного ответа не получил – вообще ничего. Я не столкнулся с барьером, который иногда создавал Иити, когда хотел подумать в одиночестве. Просто Иити не было.

Я сел и посмотрел на сердитую кошку, которая с рычанием присела, словно готовясь вцепиться мне в горло. Возможно ли, что я создал не просто иллюзию? Словно Иити сейчас не Иити, а просто кошка! Неужели я так глупо потратил усиленную энергию? Я лихорадочно сжал камень в обожженной ладони и попытался отменить сделанное.

Снова камень нагрелся, но я держал его, не обращая внимания на боль. Пушистые очертания затуманились, изменились. Передо мной снова сидел Иити, его уши при изменении словно стали выше. Действительно ли это Иити?

– Дурак! – Это единственное слово, с шипением нацеленное на меня, словно луч лазера, сразу меня успокоило. Это Иити.

Он прыгнул на стол и принялся расхаживать по нему взад и вперед, хлеща хвостом и по-кошачьи изгибая спину.

– Ребенок, играющий с огнем, – шипел он.

Тут я рассмеялся. В предыдущие недели у нас было мало веселого, но то, что мне удалось успешно вернуть его из небытия, да еще удивить и превзойти на его собственном поле, заставляло меня беспомощно хохотать, пока я не прислонился без сил к стене каюты и почувствовал боль в ладонях.

Иити перестал гневно расхаживать, сел в кошачьей позе (мне показалось, что его кошачье происхождение заметней, чем раньше) и обернул лапы хвостом, так что пушистый кончик лежал на когтях. Он плотно закрыл свое сознание, но это отношение меня не встревожило и не смутило. Я был уверен, что удивленная реакция Иити на преобразование была временной и сейчас его острый ум уже обдумывает последствия узнанного.

Я тщательно уложил камень в пояс и смазал обожженные ладони успокаивающей мазью. Мутант продолжал сидеть неподвижно, как статуя, и я не делал попыток соприкоснуться с его сознанием, ожидая первого хода от него.

То, что я сделал такое грандиозное открытие, меня возбудило. И в тот момент все казалось возможным. Камень предтеч усиливал не только энергию машин, но и умственную – энергию мысли. Став кошкой, он был вынужден молчать и, наверняка, оказался не в состоянии самостоятельно отказаться от образа, навязанного ему мною. А это означает, что иллюзия, созданная с помощью камня предтеч, не имеет временных ограничений, она остается, пока ее не уничтожишь мысленно.

– Совершенно верно, – прервал мрачное молчание, а возможно, глубокую задумчивость, Иити. Гнев его тоже как будто рассеялся. – Но ты поистине играл с огнем, который мог поглотить нас обоих! – Я знал, что он имел в виду не ожог на моей руке. Но все равно не собирался говорить, будто мне жаль, что эксперимент получился. Мы в нем нуждаемся. Хайвел Джерн действительно может отправиться на Вейстар, а если он прихватит с собой камень предтеч, не потребуется никакой дополнительной затраты энергии для поддержания иллюзии.

– Но брать его с собой очень опасно, – заметил Иити. И эти колебания изумили меня.

– Ты подозреваешь… – Мне показалось, я понял, что его тревожит. – Ты подозреваешь, что у них есть такой камень и с его помощью они могут обнаружить наш?

– Мы не знаем, чем руководствовалась Гильдия в поисках камней. А Вейстар – идеальное место для их сохранения. Но я согласен с тобой: у нас нет выбора. Придется рисковать.