Звёздный герцог

Глава шестая

Двухместный глайдер бесшумно опустился на траву посреди высоких деревьев, прозрачная крыша отъехала назад. Солнце почти скрылось в пышных зеленых кронах, и здесь внизу уже царил полумрак, напоенный ароматом растений и голосами птиц.

– Ну, вот мы и на месте.

Аурис посмотрела на пилота, хмурого коротко-стриженного парня в желтой майке по имени Тин Нун, и, улыбнулась. Тин изучал пылинки на лобовом стекле глайдера.

– Спасибо, Тин, что подбросил.

– Хочешь, я провожу тебя до центральных колец?

– Здесь нечего бояться, – усмехнулась Аурис, – разве что прозрачных тигров.

Тин был ее сокурсником и другом, а в последнее время пытался еще и ухаживать за обворожительной дочкой звездного адмирала. Но, романтичной Аурис он казался слишком правильным. Тин поступил на факультет звездной археологии по настоянию матери, учился хорошо, даже занимался спортом, но все лишь для того, чтобы угодить родителям. Ему бы больше подошли занятия математикой или астрономией. По настоящему археология его не увлекала, как Аурис, готовую посвятить всю жизнь поиску артефактов. И она не спешила отвечать ему взаимностью, хотя Тин, поговаривали, действительно собиравшийся одно время покинуть университет, резко передумал, когда увидел на очередных занятиях Аурис.

– Мне пора, – сказала девушка, спрыгивая на траву.

Одним легким движением она вытянула из багажного отсека рюкзачок с эмблемой университета Пангеи и забросила его за спину, к которой он прилепился без всяких лямок. Специальный слой умного клея сильно облегчал жизнь студентам.

Тин молчал, обиженно сопя. Аурис все же стало жалко своего воздыхателя. Бросив короткий взгляд на большую сумку с вещами, с которой она всего час назад вернулась из длительной экспедиции, Аурис придумала, как его отблагодарить. Что ни говори, а парень гнал собственный глайдер через всю провинцию Нашти, чтобы посмотреть как она сошла со звездолета после почти полугодового отсутствия на Анкоре и, вместо того, чтобы сразу же отправиться домой, решила посетить родной факультет. Такое поведение Тин не мог понять никак. Но, Аурис и не пыталась ему что-то объяснить в коротком гамма-сообщении с борта звездолета, кроме того что ее отец находился в этот день в дальнем космосе, а мать на приеме во дворце. Ей неудобно их беспокоить, и она, конечно, могла бы вызвать собственный глайдер из поместья или взять напрокат, но хочет сделать сюрприз. Поэтому, если Тин не против подвезти ее до университета, то… Тин был не против.

– Послушай, – вдруг спросила Аурис, как бы невзначай, – а ты не мог бы отвезти вот эту сумку в мое поместье и передать ее маме? Мне не хочется таскать ее за собой по всему университету, там столько тяжелых вещей. А я здесь задержусь.

– Передать мадам Марсо твои вещи? – просиял Тин, которого такая неожиданная перспектива просто окрылила, – конечно.

– Только не слишком торопись, – предупредила Аурис, – она должна вернуться с приема только к вечеру.

– У меня быстрый глайдер, но до вашего поместья в оазисе Нидар, лететь почти полдня, – весело заметил Тин, – я еще успею и в центр заглянуть, перекусить.

Аурис махнула ему на прощанье рукой, когда глайдер взмыл вертикально вверх, и, раздвинув ветки густого кустарника, вышла на тропинку. Шестой уровень университета Пангеи, на крыше которого росла вся эта буйная растительность, представлял собой цветущий тропический лес с планеты Укко, вернее, его точную нейро-оптическую копию. Этот лес жил как настоящий, благоухал, шумел, переливался всеми красками радуги, щебетал многоголосьем птиц, и рычал голосами хищников. Деревья можно было даже потрогать, а зверей и птиц увидеть. Но, они не представляли опасности.

Пройдя метров триста по тропинке среди раскидистых пальм, Аурис встретила белого носорога Эку, который мирно жевал траву, преграждая ей путь к древним каменным воротам. Улыбнувшись, Аурис шагнула сквозь него и оказалась на вымощенной отполированным камнем площади, посреди которой возвышалась огромная стела из коричневого камня, верхний край которой терялся в облаках. Стела была очень древней на вид и вся испещрена размашистыми надписями на древнеуккском языке, высеченными прямо в камне. Вокруг этого изваяния с такими же каменными лицами стояли высокие темнокожие мужчины в одних набедренных повязках и копьями в руках, охраняя его.

– А вот и стражи, – остановилась Аурис, оглядываясь по сторонам, – значит, я на месте.

Королевский университет Пангеи, представлявший собой уже давно целый отдельный город, разделенный на районы согласно принципу факультетов, находился в предместье столицы и жил своей жизнью. Жизнь эта никогда не замирала, ни днем, ни первой, ни второй, ни даже третьей, самой долгой ночью, поскольку здесь хватало энтузиастов, желавших заниматься всевозможными исследованиями даже тогда, когда все нормальные люди спят. Дело в том, что главная планета королевства, освещалась сразу тремя звездами, носившими собственный номер и имя солнца, в честь звезды, давшей жизнь прародине королевства. Благодаря сразу трем солнцам там был благодатный, хотя и слегка засушливый, климат. Однако, по той же причине всего за двадцать восемь часов, как подсчитали астрономы, день там трижды сменяется ночью. Наложение свечений давало две очень короткие ночи, которых едва хватало на полчаса, во время которых жители Анкоры просто отдыхали или работали по своему желанию. И третью, самую длинную, во время которой все жители королевства, включая обитателей резиденции Аль-Паис, отходили ко сну.

Анкора имела также семь спутников разного размера. Однако, путь туда простым смертным был заказан. Большинство спутников представляли собой части космической обороны и «внешние причалы» для военных и грузовых космических кораблей. Там же находилась и главная королевская база звездного флота. Аурис всем этим не особенно интересовалась, но против воли ознакомилась в общих чертах по настоянию матери и из уважения к отцу. Все-таки именно он отвечал в королевстве за звездный флот, и эти спутники относились именно к его ведомству.

Обойдя голограммы древних воинов с планеты Укко, символически охранявших вход в священный лес, Аурис направилась по одной из мощеных дорог, лучами расходившихся от стелы во все стороны света, к белоснежному дворцу, соперничавшему размерами со стелой. Здесь ей стали попадаться студенты, спешившие по своим делам, кто на занятия по теории, кто на практику во дворцы, гробницы или другие культовые сооружения древних. Весь факультет звездной археологии по традиции, введенной еще его первым ректором, профессором Уро Лятти, был застроен копиями древних святилищ, исчезнувших во мраке веков. И это были отнюдь не голограммы, а самые настоящие древние артефакты в натуральную величину, которые использовали для проведения занятий по истории и археологии. По просьбе Уро король Пангеи не пожалел на них средств, поскольку в его королевстве очень любили и уважали свою историю, а также историю других миров, даже стоявших ниже по своему техническому развитию. В том числе и миров разумных животных.

Аурис восхищалась этими постройками, особенно тем, что многие из них происходили с планеты Земля, прародины первых переселенцев на Анкору. Это означало, что их построили ее далекие предки почти голыми руками, не имея никакой техники в понимании инженеров Пангеи. Больше всего из доисторических времен, ей нравились Исаакиевский собор, Римский амфитеатр и храм Абу-Симбел, существовавшие некогда на далекой Земле, давно покрытой льдом. А еще деревянный корабль финикийцев, на котором бесстрашные люди бороздили свои океаны. От этих грандиозных сооружений древности, – пирамид, дворцов, замков и башен, – неуловимо пахло временем. Они скрывали множество тайн, и это привлекало Аурис, гораздо больше, чем возможная служба в звездном флоте, о корой иногда заговаривал отец.

Обойдя Абу-Симбел, она в сотый раз остановилась, залюбовавшись грандиозными статуями, но нашла в себе силы оторвать взгляд, направив его сквозь парк в сторону собора, возносившего вверх две свои усеченные башни и готические острия небольших шпилей. Там за фасадом этого древнего сооружения, под странным названием Нотр Дам де Пари, ее ждала встреча с Артуром др Грюне, ректором факультета звездной археологии Пангеи и очень интересный разговор. Ту новость, что она привезла с собой из экспедиции на планету-заповедник, она просто не могла удержать в себе больше ни минуты.

Миновав парк, Аурис приблизилась к массивным дверям, откуда выходила очередная стайка оживленно болтавших между собой студентов, и вновь остановилась, пытаясь охватить взглядом старинное здание. Снаружи все здесь было как в далекой древности: замшелая каменная кладка, огромные сводчатые окна, устремленные в небо шпили. Все современные новшества скрывались внутри. Сама Аурис находила здание несколько мрачноватым, но Артур де Грюне, обжавший древность, считал иначе. Он называл это грандиозное сооружение чудом архитектуры и даже перенес в него свою резиденцию, после того как оно было отстроено.

Вскоре Аурис поднялась на второй этаж, пройдя сквозь помещение старинной церкви, где сейчас толпился любознательный народ, изучая копии очень странных культовых предметов древних французов, перед которыми преклонялся сам Артур де Грюне, считавший себя их прямым потомком. Не все предметы древней религии были понятны ученым, – на Анкоре верили в других богов, – и многие стены церкви были пусты. Место этих религиозных святынь занимали большие экраны, на которых изображения артефактов медленно сменяли друг друга. Кое-что, впрочем, ученые Анкоры смогли разгадать по записям языка, которому было больше пяти миллионов лет. Сейчас древнефранцузский считался мертвым и на нем говорил лишь сам Артур де Грюне, да еще несколько профессоров, не считая сотни студентов, изучавших азы древнего языка.

Де Грюне знал множество древних языков, но был таким страстным поклонником всего древнефранцузского, что в душе желал возродить его, стремясь использовать для этой цели все свои возможности. И он преуспел. Поскольку сам король любил историю, ректор факультета звездной археологии Пангеи был принят при дворе. Там он настолько заинтересовал приближенных короля историями из жизни древнефранцузских героев, что даже ухитрился ввести в обществе моду на французские имена и всякие странные словечки, которыми теперь щеголяла знать, охотно давая своим детям древние имена. С тех пор прошло немало времени, но до сих пор это считалось особым шиком. Артур де Грюне жил на свете уже сто двадцать седьмой год, а порожденная им мода просуществовала не меньше полусотни лет, хотя за это время никто из последователей так и не изучил древний язык в совершенстве. Взлетая на третий этаж по узкой боковой лестнице, скоростные вакуумные лифты, спрятанные в стенах, она здесь не признавала, как и профессор, Аурис вспомнила о своей семье. «Похоже, когда-то мои предки увлекались этой модой, – подумала девушка, – и не только мама и папа».

На площадке третьего этажа она остановилась, немного отдышаться. А затем бодро зашагала по длинному коридору, устланному зеленой ковровой дорожкой, вышитой мелкими золотыми лилиями. Кабинет ректора находился в самом конце этого коридора. Здесь было пустынно, если не считать статуй древних рыцарей с оружием, – настоящие, никаких голограмм, – расставленных по стенам через каждые десять метров. Их пугающие фигуры выступали из полумрака на середину ковра, заглушавшего шаги. Артур де Грюне не любил ярких огней, предпочитая полумрак.

Дойдя до конца, Аурис не без труда толкнула настоящую массивную дверь из темного дерева, которая со скрипом отворилась. Ни одна дверь на Анкоре больше так не открывалась. Все они были автоматическими и выполняли массу встроенных функций, от распознавания своего хозяина, до передачи сигналов всем запирающим устройствам дома или апартаментов здесь, или на другом конце планеты. «Вот ведь чудной старик, – подумала Аурис, входя в полумрак кабинета, выполненного в виде точной копии древней библиотеки, – мог бы хоть дверь нормальную поставить. Ее же открывать тяжело. Во всяком случае, мне».

Но увидев тощего длинноволосого старика в зеленом балахоне, склонившегося над увеличительным вакуумным монитором, внутри которого находилась какая-то древняя вещь, Аурис позабыла эти мысли. Она была рада видеть своего учителя и вдохновителя всех ее приключений.

Профессор с неудовольствием оторвал взгляд от экрана, посмотрев на нарушителя спокойствия, посмевшего вторгнуться в его кабинет без приглашения. Он слыл настоящим книжным червем и любил уединение. Немногие студенты осмеливались на это не боясь подвергнуться наказанию. Но, увидев Аурис Марсо, седовласый профессор мгновенно сменил гнев на милость.

– Девочка моя, – пробормотал Артур де Грюне, откидываясь на массивном деревянном стуле с высокой резной спинкой, и добавил, – проходите, мадмуазель! Очень рад вас видеть. Садитесь и рассказывайте, что вас привело ко мне на этот раз. Ведь вы, кажется, находились в научной экспедиции на Капелле.

Аурис шагнула к огромному столу, за которым как за настоящей стеной, восседал профессор де Грюне, и остановилась в замешательстве. Рядом стояло несколько столиков поменьше и несколько резных стульев, но, среди них она не смогла обнаружить ни одного свободного. Везде что-то лежало: копи древних книг, артефактов, амулеты странной формы и вакуумные контейнеры с настоящими образцами из различных экспедиций.

– Я действительно только что прилетела, – призналась Аурис, все еще озираясь по сторонам, – буквально час назад сошла с корабля и решила сразу отправиться к вам.

– Как? Даже не повидавшись сначала с достопочтенным герцогом Бруно и его очаровательной супругой Жан-н-нет, – произнес профессор, явно смакуя французское имя ее матери, но с некоторым неодобрением, – что же могло послужить причиной столь явного пренебрежения к родителям, дитя мое?

– Только загадка археологии, – смущенно выпалила Аурис, после секундного замешательства. Ей и самой было неловко, что она так поступила. – Кроме того, мой отец по делам службы находится в дальнем космосе, а мать сейчас во дворце у королевы. И я еще успею вернуться домой до ее возвращения. Но, перед этим, профессор, мне нужно вам кое-что показать.

– Показать? – переспросил Артур де Грюне, до того задумчиво смотревший куда-то поверх ее головы, и только тут заметил, наконец, что его гостья все еще стоит, переминаясь с ноги на ногу. Подобно древним магам он провел рукой над столом, незаметно нажав на скрытую панель, и рядом с Аурис началось какое-то движение. Из-под вороха ящиков и цилиндров вдруг показался робот-уборщик, замаскированный под статую каменного пажа, и мгновенно освободил от контейнеров с образцами ближайший стул. После чего отполз в сторону и вновь застыл, как изваяние.

Аурис с удовольствием села, отлепив от спины рюкзачок, хотя местные стулья при всей их изысканности, на ее вкус были слишком жесткими. Но этого она профессору, конечно, не сказала, чтобы не оскорбить его чувства.

– Я не ослышался, – продолжил разговор Артур де Грюне, словно и не было никакого робота, – вы, мадмуазель, кажется, хотели мне что-то показать? Уж не артефакт ли с планеты Капелла вы привезли с собой?

В его голосе послышались напряженные нотки. Аурис некоторое время молчала под пристальным взглядом седовласого профессора, но потом все же кивнула, – будь что будет.

– Замечательно, – подался вперед профессор, тряхнув длинными, доходившими ему до плеч волосами, – студентка Аурис Марсо, дочь знаменитых родителей, привезла на Анкору артефакт с планеты-заповедника, нарушив все основные пункты «Закона об охране Истории». Закона, утвержденного самим королем!

Профессор даже привстал, отчего сделался почти вдвое выше несчастной Аурис, уже не находившей себе места.

– Вы разве не знали, ма-де-му-а-зель, о том, что вывоз артефакта с планеты-заповедника, это нарушение «Закона об охране истории». История не бывает только вашей или моей, она общая для всех, включая даже миры разумных животных. И, если мы способны извлекать артефакты из земли в мертвых мирах, то там, где цивилизация еще жива, ход ее развития нельзя нарушать. Мы археологи, а не спасатели и не морская пехота. Так как же вы могли подумать…

Артур де Грюне вышел из-за стола, отодвинув массивный стул, напоминавший Аурис трон древнего короля, и нервно зашагал вдоль него, стуча по каменному полу своими ужасными подкованными башмаками, изготовленными на заказ, спотыкаясь о коробки и ящики.

– Я уже вижу заголовки новостей: Аурис Марсо, лучшую ученицу факультета звездной археологии, исключили из университета! Какой позор для меня, вашего учителя и для ваших родителей.

Де Грюне, вдруг резко развернулся к ней, остановившись.

– А если он заражен каменной чумой, выживающей сотни лет даже при минусовых температурах? Вы об этом подумали?

– Я седлала все анализы еще на планете, в этом смысле он не опасен, – осторожно, но твердо проговорила Аурис, однако, потом едва не разрыдалась, и это потрясло Де Грюне гораздо больше. – Простите меня профессор, я не смогла удержаться. Я просто… Мне показалось, что он не… он вообще чужой для Капеллы. По первым анализам его возраст превосходит возраст местной цивилизации… Но, я была не уверена, вот и решила, что могу…

– То есть как? – профессор мгновенно позабыл все свои нотации, остановившись, как вкопанный. – Эта цивилизация находится еще на выходе из каменного века. У нее нет ни космических кораблей, ни даже просто кораблей, сделанных из металла. Они еще не торгуют с другими мирами и даже не подозревают о них. Мы наблюдаем за ними уже почти пятьсот лет, за которые у жителей Капеллы не было никаких контактов с инопланетными мирами. Так о чем вы говорите?

– Простите, профессор, но мне кажется, что моя находка сделана не капеллианцами, – сказала Аурис, поднимая глаза на своего учителя, – на их планете нет, ни одного похожего минерала. Я проверила все известные нам породы по вашим таблицам. Ни одного совпадения. Возможно, это просто обломок метеорита, но… на нем есть надпись. И я подумала, а вдруг…

– Вам так хочется сделать открытие, – сдался Артур де Грюне, насупившись и незаметно касаясь панели на своем бесконечном столе, чтобы активировать невидимый замок на входной двери. – Ладно, мадмуазель, показывайте, что там у вас…

Окрыленная Аурис, позабыв про полагавшееся ей наказание, извлекла из своего рюкзачка небольшой футляр и протянула его профессору. Тот отбросил со лба свои длинные волосы, и положил предмет на стол. Тотчас вокруг контейнера возникла прозрачная полусфера, отсекавшая его от внешнего мира, гасившая любые виды сигналов и мгновенно уничтожавшая смертоносные бактерии, – стол профессора был полон сюрпризов.

– Так, – заявил он, усевшись обратно в кресло и полностью позабыв про Аурис, – посмотрим, что же это такое.

Гибкие конечности манипулятора осторожно освободили предмет от контейнера, и взгляду ректора факультета звездной археологии Пангеи предстал короткий цилиндр песочного цвета, на первый взгляд, сделанный из отполированного камня. Пока анализаторы выводили на экран результаты сканирования, подтверждавшие слова Аурис об отсутствии вредоносных бактерий, профессор молчал, о чем-то размышляя с отрешенным видом, словно погрузившись в созерцание. Наконец, сканирование было закончено.

Артур де Грюне пробежался по скупым строчкам данных сверху вниз, бормоча чуть слышно «не пропускает гамма лучи, есть внутренняя вибрация типа эс-эл, идентичная вибрации «ангела», примерный возраст… двадцать пять тысяч лет».

Ошеломленный профессор, с трудом оторвал глаза от коричневого цилиндра, и повторил уже громче:

– Двадцать пять тысяч лет! Это не могли сделать на Капелле. Что же ты такое нашла, девочка?

Аурис даже забыла, как дышать, от радости, что смогла удивить самого Артура де Грюне, знавшего, казалось, все.

– А вот это еще интересней, – пробормотал профессор, когда манипуляторы перевернули цилиндр, и его глазам предстала увеличенная полустертая надпись на его торцевой части, – эти символы я знаю. Вернее, видел. Один раз в жизни.