Звездный Герб. Трилогия (ЛП)

ГЛАВА 1 РАССЛЕДОВАНИЕ

Инспектор Рей Энтория из полицейского департамента города Луне Вега пребывал в скверном расположении духа — в последние дни это состояние сделалось для него обычным.

— Осталось только три гостиницы, где мы еще не побывали. И почему у меня такое чувство, что мы не найдем наших подозреваемых ни в одной из них?

— Тогда каков будет наш следующий шаг? — спросил Кайт, капитан военной полиции оккупационной — то есть, простите, Освободительной Армии.

Раздраженный Энтория только отмахнулся от него.

— Полагаю, в таком случае нам останется только одно — обшаривать все дома в округе.

Тон инспектора ясно давал понять, что это не лучшая идея. На самом деле Энтория сейчас думал о том, что лучше бы ему вообще было не ввязываться в это расследование. Полиция Луне Вега и так уже бросила слишком многих своих людей на это дело — розыск парочки обыкновенных угонщиков. Да, угон парящего автомобился был уголовно наказуемым деянием. Но вряд ли он заслуживал такого масштабного поиска.

Энтория разделил своих людей на пятнадцать групп. Четыре присматривали за аэропортом, две отдыхали, а остальные продолжали поиски в каждой комнате каждого мотеля в городе Гузониу. Они не дожидались никаких разрешений, о чем позаботилась оккупационная армия. Оккупационная, мысленно повторил Энтория. Неважно, сколько раз Кайт заявлял, что ее следует именовать «Освободительной Армией», инспектор не мог заставить себя думать так.

Обыскивая все гостиницы в Гузониу, Энтория задерживал квартирантов, у которых не было должных удостоверений. За несколько дней поисков таких обнаружилось около двадцати человек. Большинство людей на Класбуле все время носили с собой бумажники, которые одновременно использовали и как удостоверения личности. Чаще всего, фальшивые имена при регистрации в гостинице не означали ничего серьезного, служа лишь прикрытием для знаменитостей, пытающихся избежать внимания тех, кто слишком любит совать нос в чужую личную жизнь, либо для мужей и жен, решивших поискать приключений на стороне. В большинстве случаев люди Энтории просто отпускали нарушителей после того, как устанавливали их личность. Они могли бы оказаться под стражей за мелкое нарушение, но это казалось ничтожным рядом с необходимостью поймать этих двух угонщиков-Ав. Так что единственной добычей за все время поисков стал один субъект, числившийся в розыске за незначительные преступления.

— Инспектор, это группа Кондорина, — скрипучий голос из коммуникатора врезался в уши Энтории, — Мы закончили поиски и ждем ваших указаний.

Инспектор прикинул варианты.

— Пока просто передохните. Соединитесь с нашим резервом и подождите дальнейших приказов.

— Вас понял.

— Нет никакого способа сузить район поиска? — нетерпеливо спросил Кайт, — Можем мы определить тех, кто стал бы укрывать Ав?

— Мы уже знаем всех, кто мог бы помочь Ав, но это для нас не слишком полезно, поскольку все они давно загремели в ваши «демократические школы».

— Не начинайте снова… — безнадежным тоном протянул Кайт.

— Просто помните — мы делаем все, что можем.

— Инспектор, — перебил из коммуникатора детектив Рамашди, — Еще одна наша группа застряла в дорожной проверке оккупационной армии.

Энтория заскрежетал зубами.

— Скажи мне, что это шутка…

Тормозя расследование множеством подобных нелепостей, представители оккупационной армии явно не могли взять в толк, зачем столь много людей из полиции Луне Вега направляется в Гузониу.

Инспектор от души хлопнул своего напарника по плечу.

— Кажется, это снова по вашей части, капитан.

Кивнув, тот сказал:

— Передайте им, что я хочу поговорить со старшим офицером от нашей армии.

Язык чужаков скользил мимо ушей Энтории. Его мозг был занят более важными мыслями — например, о том, что неплохо было бы передохнуть.

— Все.

— Что «все»? — спросил инспектор, возвращаясь к реальности.

— Инспектор Рамашди пропущен.

— По крайней мере, до следующего раза.

Кайт удрученно покивал.

— Лучше было бы как-то упросить все это. Весьма неудобно, когда правая рука делает одно, а левая — прямо противоположное! — буркнул Энтория.

Капитан поморщился.

— Согласен, нам следовало бы действовать более организованно. Но это зависит не от меня.

«Ого! — поразился Энтория, — Хотя он всегда казался мне похожим на инквизитора, иногда он все-таки способен признать чужую правоту!»

Личный компьютер Кайта пискнул, предупредив о поступившем сообщении. Офицер вытащил небольшой дисплей из футляра на бедре. Когда его взгляд пробежал по экрану, капитан побледнел и передернулся всем телом.

— Пришел новый приказ из штаба военной полиции. Они сами намерены арестовать Ав.

— Это значит, что мы отстранены от работы? — спросил Энтория с затаенной радостью.

— Не спешите, — тут же разочаровал его Кайт, — Военная полиция все еще настаивает на том, чтобы мы продолжали расследование — они хотят только произвести собственно арест. Так что, когда мы выясним, где скрываются Ав, мы должны будем доложить в штаб-квартиру, и они сделают все остальное сами.

— Вы шутите!

— Увы. Военная полиция настаивает на своем праве произвести арест.

— Мы же не шестилетние детишки, играющие в воров и полицейских! — в ярости рявкнул Энтория, — Вы можете хоть что-нибудь сказать своим начальникам?

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — объяснился Кайт, — Дело в том, что прежде в штабе думали, что эта девушка-Ав была просто одной из тех, кто сбежал из орбитального дворца маркиза. Поэтому сначала она не вызвала у них особенного интереса. Но теперь они предполагают, что она, с высокой степенью вероятности, прилетела на том небольшом курьерском корабле, который прорвался мимо нашего патруля во Врата Сфагнов.

— Все равно, не понимаю, почему это важно? — хмуро сказал Энтория.

— Это означает, что она могла быть в команде того самого вражеского крейсера, который атаковал наш флот на Плоскости. А если это так, она, скорее всего, располагает важными для нашей разведки данными.

— Какими еще «данными»?

Кайт подумал над ответом.

— Не имею представления. Но даже если бы знал, я все равно не мог бы обсуждать это с вами.

— Готов поверить, — Энтория не стал забивать этим голову. Если это не военные тайны Объединенного Человечества, то, скорее всего, связано с межзвездной политикой и не имеет прямого отношения к расследованию.

— Но теперь вы понимаете, почему эта девчонка-Ав столь важна для нас, — заметил Кайт.

— А может, шишкам из вашей военной полиции просто не нравится, что местный департамент загребет себе всю славу? — хотя для Энтории было не в диковинку делать всю грязную работу, чтобы другие огребали награды и благодарности, это все равно бесконечно его раздражало.

— Дело не в вас, Энтория, — проворчал Кайт, — Они не хотят, чтобы я преуспел.

— Как? — удивился полицейский, — Но ведь вы же явно из числа избранных! Я хотел сказать, вы так молоды, и уже стали капитаном!

Мрачная улыбка появилась на привлекательном лице Кайта.

— А сколько мне лет, по-вашему, инспектор?

— Хм… — с полминуты Энтория изучал Кайта взглядом, — Я бы сказал, двадцать семь, двадцать восемь. В стандартных годах.

Улыбка стала шире и еще мрачнее.

— В стандартных годах мне через шесть недель исполнится сорок девять.

— Не может быть! Вы старше меня? Но выглядите… Проклятье, только не говорите, что вы — перекрасивший волосы ренегат-Ав!

Капитан Кайт скривился.

— Разумеется, нет! Ав не единственные, кто располагает такими технологиями, знаете ли.

— Но если послушать вашу же пропаганду, вмешательство в человеческие гены — это сделка с дьяволом!

— Да. В Объединенном Человечестве модификация человеческих генов считается тяжким преступлением, — Кайт вздохнул, — По крайней мере, если говорить вкратце.

— А если говорить подробно?

— Вы слышали когда-нибудь о державе, именовавшейся «Республика Силезия»?

— Простите, нет.

Сцепив пальцы, Кайт молча отвернулся к окну. Он таращился в никуда, пока Энтории это не надоело.

— Вы собирались рассказать про Республику Силезия!

— Ладно, будь по-вашему. Силезия, — неохотно заговорил Кайт, — Это государство было разгромлено в Силезианской Войне сто двадцать лет назад. После поражения Силезия как независимая нация перестала существовать, а наши планеты стали частью Объединенного Человечества. Впрочем, и до этого от республики в Силезии не было ничего, кроме названия. В реальности у нас царила военная диктатура в наихудшей ее форме. Несколько тысяч избранных семей составляли военную касту и были фактическими правителями государства, и именно они начали программу генетических улучшений — явно в подражание Империи. Они модифицировали собственных детей, хотя и не так радикально, как Ав, которые изменяют своим детям цвет волос и добавляют этот мерзкий лишний орган шестого чувства. Силезианцы просто немного подкорректировали свою ДНК, чтобы замедлить старение.

— Но вы слишком молоды, чтобы быть одним из тех детей, — заметил инспектор.

— Вы правы. Мой дед получил эти гены и передал их по наследству.

— Тогда что может иметь против вас Объединенное Человечество? Ведь это же случилось три поколения назад!

— Время ничего не меняет. Мое удостоверение личности четко определяет меня, как одного из представителей долгоживущей силезианской расы, а не как человека.

— Резко.

— Вы мне об этом говорите? Я не могу даже жениться, потому что мужчина с генами долголетия, и женщина, лишенная их, не могут завести детей естественным путем, а женщин-силезианок уже не осталось.

— А почему не воспользоваться коррекцией генов?

— Это не дозволено — даже в случае каких-то врожденных заболеваний у ребенка. Фактически, даже генетическое исследование оплодотворенной яйцеклетки считается противозаконным. Поэтому, когда врожденные дефекты проявляются, обычно их уже поздно лечить подобным образом. Это вовсе не значит, что таких людей просто бросают на произвол судьбы. У нас существуют медицинские центры, где любые наследственные заболевания устраняются иными путями. Но в моем случае это, как вы понимаете, бесполезно.

— Ого… — Энтория не мог ему поверить.

— Таким образом, — продолжил Кайт, — я до сих пор холостяк, и, видимо, таковым останусь. Наши гены, скорее всего, умрут вместе с нашим поколением. История силезианцев завершится на мне и немногих других, кто еще остались.

— Весело живете! — Энтория находил все это более чем отталкивающим, — Но это все равно не объясняет, почему вам препятствуют в карьерном росте.

— Забудьте. Вас это не касается.

— Еще как касается, если вы, ребята, намерены править нашей планетой!

— Мы здесь не для того, чтобы править вами. Мы пришли, чтобы помочь вам построить справедливое гражданское общество. Мы ваши друзья.

— А если так, то у друзей не должно быть секретов, — настаивал Энтория.

— Справедливо, — Кайт раздраженно вздохнул, — Видите ли, в Объединенном Человечестве принято считать, что долгоживущая силезианская раса не способна понять истинную сущность демократии. Поэтому я думаю, что мне просто не доверяют.

Подумав над этим, Энтория пришел к выводу, что ему самому следовало бы обо всем догадаться намного раньше. Признание Кайта все объясняло — и отсутствие людей в распоряжении капитана, и то откровенное пренебрежение, с которым к его работе относились его собственные начальники.

«Бедолага! — Энтория не мог запретить себе чувствовать жалость к жертве истинной демократии, даже если этой жертвой был капитан Кайт. Затем ему в голову пришла другая мысль, — Ха! Но я бы не отказался увидеть физиономию Айзана, когда тот узнает, что человек, которому он готов расцеловать задницу, сам является парией для своих соотечественников!»

Он заметил, что ушел бы из полиции, если бы когда-нибудь почувствовал, что его там зажимают. Кайт возразил, что оставаться на службе для него самого важнее, чем для кого-то еще в Объединенном Человечестве. Инспектор хмыкнул и безуспешно попытался остановить себя, прежде чем задал напрашивающийся вопрос:

— И вас самого не возмущает такое отношение?

— Нет. Это справедливо, — ответил капитан немедленно, словно учил наизусть, — Я верю в то, что Объединенное Человечество несет Галактике свободу и прогресс, в отличие от Империи, стремящейся навеки запереть настоящих людей на планетах и закрыть им дорогу в космос.

— Неужели вам есть дело до подобных высоких материй, когда вас не признают даже собственные собратья по оружию?!

— Зато я могу жить в согласии с собственной совестью, — резко возразил Кайт, — Этого для меня достаточно.

Голос силезианца звучал страстно и убежденно, и все же, на мгновение в его глазах промелькнуло нечто такое, что не очень понравилось Энтории. Инспектор сам не мог понять, что это было, но даже та умеренная симпатия, которую он начал было питать к Кайту в ходе этого разговора, снова исчезла.

— Инспектор, это старший детектив Куйа, — прозвучал голос в наушнике Энтории.

— Продолжайте.

— Мы обнаружили двух подозрительных людей в гостинице «Лимзейль». Юноша и девушка подходящего возраста.

— Почему вы говорите мне? Свяжитесь с компьютером и проверьте.

— Дело в том, инспектор, что они уже покинули гостиницу.

— Вы их упустили? — Энтория не пытался скрывать свое недовольство. Он терпеть не мог, когда его подчиненные позволяют себе подобное.

— Нет, — возразил Куйа, — Они уже ушли, когда мы появились в гостинице.

— Что делает их подозрительными?

— Они использовали фальшивые имена.

— Хм… — Энтория все еще не был убежден. Да, они искали юношу и девушку, но одного этого было явно недостаточно. Многие парочки пользовались вымышленными именами, отправляясь в поездки, о которых не хотели ставить в известность своих близких, — Какие имена они назвали?

— Лина и Джинто Сай.

— Необычные. Как они выглядели?

— Служащие сказали, что они казались очень молодыми и вели себя крайне странно.

— А поточнее?

— Очевидно, они практически все это время оставались в гостинице. Служащие заявили, что девушка вообще ни разу не выходила из номера.

— Дайте-ка мне над этим подумать. Двое молодых людей, юноша и девушка, поселились в отеле под фальшивыми именами и проводили много времени, запершись в номере. Действительно — в жизни своей не слышал ни о чем подобном! — усмехнулся Энтория.

— Есть кое-что еще. Служащая сказала, что девушка носила мужскую шляпу, которую никогда не снимала.

Инспектор переглянулся с Кайтом, который внимательно слушал весь разговор. Трое парней, у которых угнали машину, говорили, что на девушке была мужская шляпа.

— Скажи мне, что они рассмотрели ее.

— Да. Тонкое лицо, черные глаза, слабый загар, изящное телосложение. Они говорят, очень красивая.

— «Красивая, как Ав»?

— И, очевидно, ужасная скряга насчет чаевых.

— В самом деле? — теперь старшина привлек интерес Энтории. Это было действительно странно — щедрые чаевые были надежным способом убедить персонал гостиницы поменьше болтать.

— Перешлите мне записи с гостиничных видеокамер, где есть эти двое, — приказал старший инспектор, — Хочу посмотреть, как они выглядели.

Куйа сообщил, что никаких записей не сохранилось — управляющий стер их сразу же, как только подозрительные квартиранты покинули гостиницу. Энтория напомнил, что это было против действующих правил — записи должны храниться не менее года после выписки гостей.

— Для кого вообще писаны эти правила? — проворчал он, но не стал договаривать — Куйа не был виноват в нарушении, — Ну, хорошо, стерли так стерли. А что говорит портье? Если он видел, как эта парочка выходила из гостиницы, вероятно, он мог разглядеть их лучше прочих.

— Тут интересное дело, инспектор, — ответил Куйа, — В это время как раз управляющий и дежурил вместо портье, и он дал нам совершенно иное описание их внешности, чем другие служащие. С его слов, это были мужчина и женщина средних лет, совершенно ничем не примечательные, и он вообще не запомнил, как они выглядели.

— Даже так… — Энтория саркастически хмыкнул, — И правда, очень интересно.

— Управляющий гостиницы под подозрением, — констатировал Кайт, — Он прежде не был замечен в сочувствии к Ав?

Энтория пожал плечами.

— Не исключено. Куйа, узнай для меня имя и гражданский номер этого управляющего.

— Уже сделано.

Полицейский переслал данные в компьютер командной машины. Соединившись с полицейскими архивами, Энтория вывел на экран всю информацию об управляющем, которую смог найти.

— Странно, — сказал он, глядя на дисплей, — Этот человек — член Партии Независимости.

— Что это? — заинтересовался Кайт.

— Это политическое движение, которое, в соответствии с собственным названием, призывает изгнать Наместника и отделиться от Империи.

— Это тайное общество?

— Нет, законная политическая организация. У них имеется собственная штаб-квартира, места в парламенте и все такое прочее.

— Тут существуют подобного рода партии?

— Да. Я думал, вы должны были знать про них — они же ваши первейшие союзники на этой планете!

— Вы хотите сказать, что антиимперские политические движения… законны?

— Да. Они могут участвовать в выборах. У нас никогда не считалось преступлением выступать против верховной имперской власти. Правда, никто из них не мог бы стать Территориальным Представителем, поскольку Наместник не одобрил бы такую кандидатуру.

— Ну, конечно! Это все только напоказ! — воскликнул Кайт, — Они работают с позволения Империи. Это псевдо-сопротивление!

— Вы не одиноки в своих подозрениях. Партия Независимости никогда не выигрывала никаких важных выборов. В конце концов, в партии начался разброд. Нашлись горячие головы, которые были убеждены, что законными способами они никогда ничего не добьются. Они покинули партию и создали собственные радикальные группировки — всего их около сорока. Хм… судя по этому досье, управляющий гостиницы примкнул к Класбульскому Антиимперскому Движению, — Энтория отметил кое-какие данные, — Проклятье. У нас немного информации об этих ребятах. Лет двадцать назад они заявили, что намерены захватить орбитальную башню, но после этого их всех сразу арестовали. С тех пор они предпочитают держаться подальше от неприятностей.

— Чем конкретно занимается эта фракция?

— Практически ничем, — отозвался Энтория.

«Особенно в сравнении с тем, что вы творите» — мысленно добавил он.

— Однажды они подожгли плантации маркиза, а в другой раз пытались пронести бомбу в вербовочный пункт Звездных Сил, ну и время от времени совершают тому подобные глупые «подвиги». Разумеется, поскольку это деяния наказуемые, мы арестовываем тех, кто занимается подобными вещами, — Энтория гордо улыбнулся, — Но вообще-то мы предпочитаем присматривать за радикалами и теми, кто их поддерживает, чтобы предотвращать преступления. Впрочем, насколько я знаю, Империя никогда не пыталась расправиться с Партией Независимости или ее фракциями.

— Это лишено всякого смысла. Имперцы должны были хоть что-то предпринять против оппозиции на одной из собственных планет. Может быть, Ав просто не знают про них?

— Все возможно. Но Партия Независимости — это не подпольное сопротивление. Они любят быть на виду.

— Еще бы, если они даже заложили бомбу в призывной пункт… Неужели это сошло им с рук?

— Конечно, мы сообщили Наместнику, кто стоял за этим инцидентом, но никаких санкций не последовало. Имперцы, как обычно, оставили разбираться с этим нам самим.

— Этого не может быть. Скорее всего, вас просто не поставили в известность об ответных мерах.

— Кто знает? Одно я могу утверждать наверняка — Партия Независимости по-прежнему существует, и ее никто никогда не пытался запретить.

Пока Кайт, растерявшись, искал слова, вмешался раздраженный Куйа.

— Инспектор, нам-то что делать?

— Ах, да, я почти забыл. Ну, займитесь этим управляющим.

— Доставить его в участок?

— Нет, нет. Мы не можем арестовать его всего лишь за нарушение гостиничных правил. Просто попросите его оставаться на месте и оказать нам поддержку. Если он сбежит, пошлите человека, чтобы проследить. Он никому не звонил?

— С тех пор, как мы здесь — нет.

— Хорошо. Пусть так все и остается. Не давайте ему ни с кем связаться, пока я не прибуду. Да, и скажите, что оккупационная армия возместит весь ущерб, который может быть причинен гостинице.

— А это правда? — усомнился Куйа.

— Ха, даже если они не заплатят, по крайней мере, мы не будем в этом виноваты. Мы уже едем.

— Вас понял.

— Конец связи.

Усевшись на переднее сиденье, Энтория обратился к водителю.

— В гостиницу «Лимзейль». И передай всем нашим, чтобы подтягивались туда же.

Двигатель ожил, и машина тронулась с места. Любуясь проносящимися за окном пейзажами, Энтория, наконец, заговорил:

— Хотя ваши начальники приказали вам не арестовывать их, они не распоряжаются местными полицейскими управлениями. Так что, я по-прежнему намерен делать все возможное, чтобы схватить этих угонщиков.

— Хорошо, — Кайт расплылся в улыбке, — Я не получал приказа препятствовать вам в аресте. Так вы думаете, этот управляющий действительно скрывает Ав?

— Все может быть.

— Это все же странно, если он член Партии Независимости.

— Странные вещи порой случаются.

— Но вы не думаете, что вся эта партия — только прикрытие?

— Прикрытие для чего?

— Для подпольной группы, которая помогает гражданам Империи бежать с планеты в таких ситуациях, — предположил Кайт с нарастающим энтузиазмом, — Ав достаточно хитры, чтобы заранее разместить подобные группы на подвластных им мирах, если они предвидели наш освободительный поход.

— Не знал, что вы сторонник теорий заговора, — равнодушно произнес Энтория.

— Ну, а как еще можно объяснить, что член Партии Независимости помогает Ав скрыться?

— Должен вам сказать, что у нас, имперских подданных, довольно-таки извращенное отношение к Ав по меркам вашего Объединенного Человечества. По правде, многим класбульцам до них не больше дела, чем им до нас. Если же оно чуть менее извращенное, такой человек вступает в Партию Независимости, а если совсем не извращенное — то в какую-нибудь группу радикалов. В молодости я занимался расследованием по делу одной такой группировки. Так, представьте себе, арестованные больше всего были возмущены тем, что сами Ав совершенно не обращают внимания на их выходки!

— Это нелепо!

— Звучит как нелепость, вы правы. Но их недовольство можно понять! Наверное, довольно-таки скучно бунтовать против Империи, которой вообще нет дела до того, что происходит на поверхности подвластных ей планет. Увы и ах, Ав, в самом буквальном смысле, превыше их возмущения.

«Возможно, именно радикалам это вторжение сыграло на руку больше всех прочих, — саркастически подумал Энтория, — Бунтовать против оккупантов однозначно увлекательнее, чем против имперцев, живущих в космосе. Хотя и не так безопасно».

— Если Империи нет дела до планет, зачем же она их захватывает?

— Потому что Ав хотят удержать за собой монополию на освоение космоса.

— Тут должно быть нечто большее, — сказал Кайт.

— А что еще тут может быть? — с наигранным интересом в голосе спросил Энтория.

Поглядев на свой терминал, Кайт ответил, что к этому спору они могут вернуться позже. Он только что получил программы, которые позволят считывать данные с чипов памяти имперского производства.

— Могу я взять ваш чип с данными о расследовании? — спросил он.

— Пожалуйста.

— Я отмечу здесь вероятность того, что Партия Независимости — это только прикрытие для некой проимперской вооруженной группировки, и отошлю данные в штаб Военной Полиции, — сказал Кайт с самодовольной улыбкой.

— Такой возможности не существует, — упрямо повторил инспектор.

— Так будет лучше для нас же, — пояснил Кайт.

— Каким образом?

— Военная полиция не разбирается в местных делах. Они занимаются более важными задачами. Если я передам им такую информацию, они будут слишком заняты, проверяя Партию Независимости, чтобы путаться у нас под ногами, когда мы арестуем этих Ав.

Довольная улыбка уже не сползала с бледного лица Кайта. А вот у Энтории настроение снова испортилось.

«Что я наделал… Кажется, не без моей помощи только что был снова открыт набор в школы истинной демократии!»

ГЛАВА 2 ПОБЕГ

— Это дом Могильщика?

Марка утвердительно кивнула.

— Знаю, тут грязновато, но проходите.

— Я чувствую себя уютнее, когда в доме беспорядок, — заявил коротышка.

Квартира Могильщика располагалась примерно в десяти кварталах от гостиницы, в одном из древоподобных зданий. Джинто и Лафиэль последовали за Маркой и Могильщиком в дом, тогда как Мин, Билл и Дасвани шли позади.

— Знаете, а ведь сейчас нам было бы несложно наброситься на вас со спины, — едко заметил Билл.

— Точно подмечено, — согласился Джинто — об этом он не подумал.

— Вам самому следовало бы думать о подобных вещах, раз уж вы взялись играть в телохранителя, — сварливо настаивал Билл.

Джинто лишь пожал плечами. Он прекрасно понимал, что не был ничьим телохранителем — если что, скорее уж сама Лафиэль будет защищать его. Ему, однако, вовсе не хотелось объяснять это Биллу.

Между тем, Лафиэль вошла в жилище Могильщика с таким видом, словно это был ее родовой дворец, и сразу уселась на стул, выглядевший удобнее прочих.

— Нет, не сюда! Это же мое любимое кресло! — возмутился хозяин квартиры.

Надменно блеснув глазами, Лафиэль промолчала.

— Послушай меня, Ав! Вы здесь заложники! Ясно тебе? Заложники! Радуйся, что вас обоих прямо сейчас не связали и не бросили на пол.

Лафиэль наблюдала за ним с интересом натуралиста, рассматривающего в лупу экзотическое насекомое.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь! — напыщенно провозгласил Могильщик, — Вы пришли сюда по собственной воле, у вас есть оружие, ля-ля-ля, тра-та-та! Но вы все равно заложники, и именно так я буду к вам относиться. Ваши пистолеты и ваша меткость — очень, очень впечатляющая меткость — меня не испугают! — он призадумался, — Но, как хозяин этой квартиры, я должен проявить гостеприимство и разрешаю тебе посидеть в моем любимом кресле… недолго.

Он подошел к кушетке и уселся там с таким унылым видом, что у Джинто создалось впечатление, будто он готов разрыдаться. К счастью, до этого не дошло — коротышка просто молча сидел, нахохлившись и излучая вокруг себя волны недовольства.

Не мешая ему страдать, Джинто с любопытством осматривал комнату. Хотя Марка при каждой возможности называла ее «убогой», это было вовсе не так. Комната казалась очень большой — возможно, потому, что мебели тут было немного. Столов не было вовсе, только несколько стульев и кушетка. На стене висела картина — нечто абстрактное и яркое, напоминающее огненное извержение вулкана.

— Могильщик, ты не сам рисовал? — полюбопытствовал юноша, глядя на картину.

— Неплохо получилось, да? — тот польщенно улыбнулся, но сразу снова помрачнел, — Эй, да что с вами такое? Вы ведете себя так, словно оказались на вечеринке в честь моего дня рождения, или еще чего. Вы же здесь заложники. ЗАЛОЖНИКИ!

— Сядь, пожалуйста, Джинто, — попросила Марка, — Я знаю, как забавно порой бывает позлить Могильщика, но сейчас он действует мне на нервы.

— Прошу прощения, я не хотел, — извинился Джинто, — Мне действительно понравилась картина.

— Заложники должны слишком бояться за собственные жизни, чтобы думать об искусстве! — возмущался хозяин квартиры.

— Но, с другой стороны, — вмешался Мин, — вопрос, можно ли это называть «искусством», остается открытым.

Джинто уселся рядом с Лафиэль, терпеливо слушая все то, что Могильщик думает про Мина и его художественный вкус.

— Итак, — обратился он к Марке, когда тот выдохся, — Что дальше?

— Утром мы вывезем вас из города в кузове грузовика.

— Я его водитель, — добавил Билл, — Я каждый день вывожу мясо из культивационных фабрик до города Ди Сегон, поэтому я знаю обо всех дорожных проверках. Ребята из оккупационной армии тоже привыкли ко мне, так что, проблем быть не должно.

— Ты возишь мясо? — уточнил Джинто, — То есть, твоя машина — рефрижератор?

— Ну, да. Но завтра я не буду загружать мясо, так что я отключу холодильник.

— Это радует. Меня не очень привлекает идея оказаться упакованным в ледяную глыбу на неопределенный период времени.

Думая об этом, Джинто решил, что тайно выехать из города на грузовике — отличная возможность, да, пожалуй, и единственная. Лафиэль все равно никогда не прошла бы внимательного досмотра. Даже с окрашенными волосами, ее все равно выдал бы орган шестого чувства, похожий на маленький драгоценный камешек посреди лба. Но и согласиться так просто он не мог.

«В конце концов, они же не устают повторять, что мы — их заложники, а значит, верить им все равно нельзя. Опасными они, конечно, не кажутся, а вот сделать что-нибудь глупое могут запросто! Будучи заперты в кузове грузовика, мы останемся совершенно беспомощны. Мы даже не будем знать, куда они нас везут!»

— Мы не можем принять такой план. Простите, но мы не можем настолько вам довериться.

— Но почему? — спросила Марка.

— Вы пытались нас похитить. Мы же «заложники», забыли?

— Наконец-то он понял! — возликовал Могильщик. Его торжество, однако, было недолгим, потому что Марка заставила его умолкнуть одним ледяным взглядом.

— Мы никогда бы не выдали вас оккупационной армии! — с негодованием сказала женщина.

— Я не могу придумать ни одной причины, которая помешала бы вам это сделать, — парировал Джинто.

— Ну да, когда они только появились, я питала кое-какие иллюзии, — признала Марка, — Но это продолжалось недолго. Поймите, мы боремся не против Империи как таковой, мы просто хотим независимости для нашего собственного мира. Разве похоже, что Объединенное Человечество намерено дать нам независимость? А если нет, то с какой стати нам с ними сотрудничать?

— Эти ребята еще хуже Ав, — согласно добавил Билл, — По крайней мере, имперцы не пытались учить нас, как мы должны жить на собственной планете.

— Они обрили мне голову! — гневно возопил Мин, — Только потому, что я посмел окрасить волосы в голубой цвет. Они заявили, будто я пытался «подражать Ав», тогда как на самом деле я всего лишь хотел цветом волос подчеркнуть это потрясающее сочетание! — он провел пальцами по усам, которые были наполовину желтыми, наполовину красными.

— И добавим ко всему сказанному, что они прикрыли мой бизнес, — сообщил Могильщик, — Им, видите ли, пришлись не по душе наши погребальные обряды!

— Все это, — подытожила Марка, — дает каждому из нас достаточно причин для неприязни к Объединенному Человечеству. Кроме того, мы прекрасно знаем, что Ав еще никогда не проигрывали космических войн. С нашей стороны было бы просто глупо сотрудничать с захватчиками.

— То есть, вы не любите Империю, но признаете ее?

— Только ее военную мощь, — уточнила Марка.

— Чем больше вы объясняете, тем меньше я понимаю, — Джинто почесал макушку, — Если Империя так сильна, как вы можете надеяться, что вам позволят отделиться?

— Мы должны попытаться! — заявил Мин, — Пока что Империя по большей части не обращает внимания на подвластные ей планеты, но кто может сказать, как долго это будет продолжаться? Предположим, однажды Ав вдруг решат просто истребить нас всех — как мы сможем сопротивляться? Они же могут просто забрасывать нас сверху аннигиляционными бомбами и любоваться, как мы горим!

«Странно они все-таки рассуждают! — подумал Джинто, — Если они не хотят, чтобы Ав начали бомбардировки, то худшее, что они могли бы сделать — это организовать сопротивление!»

— Судя по вашему лицу, мы вас не убедили, — констатировал Мин, пристально глядя на Джинто, — Вы смотрите так, словно на нас уже одеты смирительные рубашки.

— Нет, я думаю не об этом, — возразил Джинто.

— А о чем?

— Хм, не принимайте это слишком близко к сердцу, но вы рассуждаете, словно дети, решившие сбежать из дома, потому что нашкодили и боитесь родителей. Но когда родители найдут вас, наказание может оказаться намного суровее, чем вы ожидаете!

Мин злобно блеснул глазами.

— «Не принимайте близко к сердцу»?! Да меня в жизни никто так не оскорблял!

— Я вовсе не хотел никого оскорбить, — пошел на попятный Джинто, — Простите, если я задел ваши чувства.

— Ну, хорошо, проехали, — смягчился Мин, — Но я не собираюсь отказываться от собственного мнения!

— Я и не пытался заставить тебя изменить мнение. Я просто сказал то, что сам думаю.

— Ну, в будущем лучше следи за тем, что говоришь.

— Если вам не нравится наш план, вам придется подождать здесь, пока мы не придумаем что-то еще, — сказала Марка, обрывая спор, — Очень сложно покинуть город из-за всех этих проверок.

— Ты надо мной издеваешься?! — Могильщик вскочил с места, — Они не могут оставаться у меня в доме!

— А в чем проблема? У тебя же есть отдельная комната для них?

— Но они будут меня стеснять! Особенно вот эта! — заявил он, указывая на Лафиэль, — Она смотрит на меня так, словно это ее дом, а я тут вместо горничной.

— У нас нет другого выбора, — сказала Марка, переходя на класбульский, — Ты единственный среди нас, кто живет один. Если я приведу их к себе, что я скажу мужу и дочери?

— Скажешь, что это твои давно потерявшиеся племянники, или еще что-нибудь в таком роде, — язвительно предложил Могильщик.

— Я не могу лгать собственному мужу.

— Неужели? Ты же до сих пор не призналась ему, что состоишь в радикальной группировке!

— Но ведь это не ложь. Я никогда не говорила ему, что не состою!

Слушая их спор, Джинто начал догадываться, что, невзирая на пышное название, Класбульское Антиимперское Движение было очень небольшой партией. Возможно, эти пятеро вообще были единственными его членами.

— Могильщик всегда был трусоват, — поддразнил его Мин, — Боится, что сделает с ним оккупационная армия, если поймает.

— Заткнись! Я ничего не боюсь! — взвился Могильщик, но было очевидно, что Мин попал в точку.

— А вы сами согласны проехаться с нами в кузове грузовика? — вмешался Джинто, вдруг сообразив, что их проблема может быть решена очень просто.

Дважды моргнув, Билл что-то прикинул и ответил:

— Конечно. Другой возможности просто нет. Все равно кабина только двухместная. Представляю себе лица солдат Объединенного Человечества, которые увидели бы, что туда набилось пять человек.

— Так почему вы сразу не сказали? — проворчал Джинто, — Тогда все в порядке. Пока мы можем держать вас под прицелом… только не поймите мои слова неправильно…

— Нет, все-таки, ты еще не понял, что такое «заложник», — буркнул Могильщик.

— Когда мы отправляемся? — неожиданно спросила Лафиэль, заговорив впервые с тех пор, как вошла в комнату.

Взглянув на часы, Марка сказала, что осталось еще часа три.

— Прекрасно. Этого достаточно, чтобы немного отдохнуть, — первый раз с того момента, как ее «похитили», Лафиэль улыбнулась, — Из-за всего случившегося я так и не смогла выспаться, — она посмотрела на Могильщика, — Будьте любезны, проводите меня в свободную комнату.

— Конечно, как скажете, госпожа, — обреченно вздохнул тот, — Окажите только любезность, подождите несколько минут, пока я застелю вам кровать…

ГЛАВА 3 БИТВА У ВРАТ СФАГНОВ

— И на что я тут смотрю? — поразился адмирал Трайф, указывая на скопление мерцающих огоньков на огромной планарной карте.

— Это вражеский флот, с вероятностью 99,97 процента, — невозмутимо и серьезно ответил его начальник штаба, кило-командор Кайхул.

— Я не идиот! — воскликнул Трайф, — Не нужно объяснять мне очевидное. Кажется, мы растянули свой фронт достаточно, чтобы они имели возможность оценить наше превосходство.

— Даже более, чем необходимо, командующий, — согласился начальник штаба, — Если они до сих пор не поняли намека, нам остается разве что послать курьерский корабль, чтобы поставить их в известность.

— Тогда они должны бы понимать, что шансы на победу у них нулевые!

— Да, любой здравомыслящий командир пришел бы именно к такому выводу, — спокойно согласился Кайхул, — Как бы упорно они ни сопротивлялись, мы просто задавим их числом.

— Именно так, — адмирал выдержал краткую паузу, — Но почему же тогда они все еще остаются на позициях? — это заставляло Трайфа чуствовать себя неуверенно, — Хм. Вы сказали, что вероятность — 99, 97 процента, да?

— Да.

— Хорошо, а что означают остальные 0,03 процента?

— Не исключена ошибочная информация, или временные неисправности наших сенсоров, или же некая естественная аномалия, а также присутствие кораблей неизвестной нам разумной расы и другие подобные факторы. Таким образом, теоретически это возможно.

— Вы, правда, верите, что такое может быть?

— Вероятность любого из этих событий ничтожно мала, но все же, если сложить их вместе…

— Ладно, прекратите острить, Кайхул, вам это не к лицу. Вообще забудьте, что слышали этот вопрос, — командующий с тяжелым вздохом поднялся и прошелся взад-вперед возле своего кресла.

— Я полагал, что ваше Превосходительство желаете битвы, — заметил Кайхул.

— Верно подмечено, — признал Трайф, — Но меня смущает тот факт, что победа кажется предопределенной заранее. Что вы думаете об их позиции, Кайхул? Почему они так странно себя ведут?

— Я могу представить три возможных объяснения, — сразу ответил начальник штаба, — Первое — враг надеется на победу.

— При таком соотношении сил? Нелепо!

— Во-первых, боевые возможности их кораблей могут быть выше, чем мы предполагали.

— Вы намекаете, что у них есть некие секретные технологии, недоступные нам? — Трайфу не понравилась мысль, что Империя может хоть в чем-то уступать своим противникам.

Кайхул поморщился и пожал плечами.

— Трудно сказать. Вспомните — вся информация, которой мы располагаем, поступила от службы, которая годится только на то, чтобы присматривать за кошками.

Трайф с силой ударил кулаком в ладонь.

— Разумеется! Об этом я забыл.

Офицер связи Настория ничего не сказала, всем своим видом выражая унылое смирение.

— При всей серьезности их недавнего просчета, я все же оцениваю способности Службы Разведки несколько выше, — поправился Кайхул, — Вероятность того, что мы можем так значительно недооценивать возможности врага, практически нулевая. Таким образом, если они думают, что могут победить нас в сражении, они либо невежественны, либо слишком самоуверенны, либо просто безумны.

— Да, — Трайф хлопнул рукой по столу, — Нет славы в том, чтобы сражаться с безумцами.

— Возвращаясь к тем трем причинам, по которым они могли разместить свой флот именно здесь, вторая из них — это может быть западня.

— Какая западня?

— Например, у них может быть большой флот, собравшийся по ту сторону Сорда Сфагнов. А эти корабли просто ждут здесь, словно приманка, чтобы, отступая, привести нас прямо в челюсти поджидающей акулы.

— Что?! — почти выкрикнул Трайф, — Они считают меня идиотом?! Во всех наших Звездных Силах не найти такого болвана, который мог бы бездумно ринуться в занятые врагом Врата, не разведав, что ждет по другую сторону!

— В их защиту, командующий, замечу, что вряд ли они могут знать, кто именно стоит во главе нашего флота, так что вам не стоит воспринимать это на свой счет. Враги так же мало знают о нашем образе мышления, как и мы — о них. Объединенное Человечество может действовать только на основании собственных представлений о наших Звездных Силах. Должно быть, они все еще не отказались от старых стереотипов.

— Ах, да — «высокомерные, жестокие, безрассудные Ав», — припомнил Трайф, — Что ж, они могли угадать в двух случаях из трех, но мы не так уж безрассудны.

— Именно. Поэтому, если они хоть что-то понимают, они не стали бы рассчитывать на успех подобного плана.

— Если они все же замышляют заманить нас в подобную ловушку, тогда мы должны оставить вражеского адмирала в живых хотя бы затем, чтобы преподать ему пару уроков истории.

— В любом случае, мы не можем попасться на подобную приманку, так что, тут я не вижу реальной опасности. Тогда, последнее, и самое логичное объяснение, заключается в том, что враг…

— Почему вы приберегли самое вероятное объяснение напоследок? — Трайф весьма ценил своего начальника штаба, но эта его привычка всегда вызывала у адмирала раздражение, — Вы уже почти уморили нас всех скукой, прежде чем подошли к главному!

— Простите, — извинился Кайхул, — Главные силы неприятеля — это Объединенное Человечество. Их командование всегда славилось своей твердолобостью. Весьма вероятно, что вражеский адмирал просто получил приказ оборонять маркизат Сфагнов до последней капли крови, невзирая ни на какие обстоятельства. Если мы примем такое объяснение, со стороны вражеского командира было бы наиболее логичным шагом сконцентрировать свой флот именно здесь, где…

— Таков самый вероятный сценарий? — перебил Трайф.

— Да.

С ворчанием Трайф снова вскочил с кресла. Чем больше он об этом думал, тем крепче становилась его уверенность в том, что последнее объяснение действительно самое правдоподобное. Командующий неприятельским флотом не замышлял никакой ловушки, он просто приготовился встретить приближающуюся угрозу, собрав все имеющиеся в наличии силы, и разместив их в наиболее удобной для обороны точке. Так же, как и сам адмирал Трайф наступал всем флотом, который ему выделило верховное командование. Разница между двумя командующими заключалась лишь в том, что Трайфу было позволено уклониться от боя, если он сочтет это разумным.

Но даже если это было правдой, все равно, казалось бессмысленным, что враг начал полномасштабное наступление на Империю с такими незначительными силами. Адмирал задумался, не могло ли само нападение на Сфагнов быть только обманным маневром, призванным отвлечь внимание от главной атаки. С другой стороны, подобные вещи уже не касались Трайфа — разбираться с этим, буде таковая ситуация возникнет, придется Верховному Штабу в имперской столице. Перед ним стояли другие задачи, которые он должен выполнить здесь и сейчас.

— Да, так и есть! — Трайф взметнул вверх сжатый кулак, — Я уверен, что вы правы! Теперь мои сомнения рассеялись! Наша победа предопределена. Благодарю вас, кило-командор Кайхул.

— Я польщен, — Кайхул произнес это тем же лишенным выражения голосом, каким он говорил всегда.

Глядя на планар, командующий имперским флотом недобро ухмыльнулся.

— Это почти прискорбно, вы не находите? Нам предстоит вступить в битву с врагом, который сам понимает неизбежность своего поражения, и все равно вынужден драться.

— Не думаю, что нам следует их жалеть, — возразил начальник штаба.

— Вы правы. Мы дали им возможность уйти без боя, но они не пожелали ей воспользоваться. Теперь отступать уже нельзя! — взмахнув в воздухе своим командирским жезлом — греу — адмирал Трайф провозгласил, — Мы произведем захват в клещи!

— Для этого мы уже слишком близко к врагу, — скептически заметил Кайхул, — Отсюда они могут видеть любой наш маневр. Если мы разделим флот для флангового охвата, мы тем самым рискуем, что враг может атаковать наши силы по частям. Я уверен, что мы все равно победим, но наши потери в таком случае будут неприемлемо высоки.

— Что вы думаете, Шурил? — спросил командующий офицера тактического планирования.

— К сожалению, я вынуждена согласиться с начальником штаба, — сказала гекта-командор Шурил, избегая глядеть Трайфу в глаза.

— Ясно, — Трайф ощутил сильнейшее разочарование, но он обязан был считаться с мнением своих офицеров, чья работа состояла в просчете всех возможных боевых ситуаций. Если они утверждают, что обходной маневр приведет к неоправданным потерям, значит, так оно и есть.

— В таком случае, полагаю, мы просто атакуем в лоб и будем давить грубой силой, — командующий не сдержал тяжелого вздоха.

— В сложившихся обстоятельствах это наиболее здравая стратегия.

— Хорошо, покажите мне предварительный план нашего боевого построения.

Планар уступил место гипотетическому построению имперского флота.

Стандартная штурмовая флотилия Звездных Сил — джадбир ашейл — состояла из трех штурмовых эскадр, одной сторожевой эскадры, ударного дивизиона и эскадры обеспечения, а также трех тяжелых крейсеров, находящихся в подчинении флагмана, и отряда курьерских кораблей. На проекции четыре таких флотилии под командованием Трайфа разделились. В передней линии каждой флотилии разместилась ее сторожевая эскадра, главная задача которой состояла в перехвате и уничтожении вражеских подпространственных мин. Непосредственно за сторожевиками располагался ударный дивизион, укомплектованный линейными миноносцами. Эти огромные неуклюжие суда несли большой запас мин и были главной силой в битве на Плоскости. Ударная флотилия «Баск Гимруф» рассредоточилась среди прочих миноносных дивизионов, увеличивая их боевую силу. Подразделения гел — корветов-штурмовиков — прикрывали миноносцы от возможных вражеских контратак. Одна штурмовая эскадра следовала в резерве за каждым флагманским отрядом, укомплектованным крейсерами. Там же находилась и знаменитая флотилия боевой разведки «Футуне», разделившаяся на три группы между флагманскими эскадрами штурмовых флотилий. Каждая флотилия имела также собственное подразделение боевого обеспечения, которые оставались глубоко в тылу построения вместе с флотилией поддержки «Асматош».

Все вместе, это представляло собой достаточно старомодную, но эффективную боевую формацию, способную одинаково успешно справиться с задачами как наступления, так и обороны.

— Выглядит неплохо, — оценил Трайф, — Передайте приказы на все наши флагманы — немедленно построиться в соответствии с данным планом.

Кайхул отсалютовал. Через несколько минут семь курьерских кораблей покинули «Келдайж», передав приказы командирам всех семи флотилий. Это перестроение вызвало всплеск активности среди вражеских Сфер — вероятно, флагман неприятеля также выслал курьеров с приказами своим подчиненным.

— Вражеские Сферы разделяются! — вскоре выкрикнул офицер наблюдения.

Бесчисленные маленькие пространственно-временные пузырьки отделились от вражеских кораблей.

— Вероятность 99,96 процента… — начал Кайхул.

— Можете обойтись без процентов! — рявкнул Трайф.

— Это мины, — невозмутимо сообщил начальник штаба, игнорируя гнев командующего.

Тот улыбнулся, стиснув зубы.

— Вот и началось.

Так началось первое крупное сражение этой войны. Сражение, известное, как битва у Врат Сфагнов.

— Начать контратаку! — приказал Трайф.

Он знал, что противник пока еще вне пределов досягаемости, поскольку скрылся в области повышенной плотности пространственно-временных течений, которую можно было сравнить с «возвышенностью» на Плоскости. Но, по крайней мере, можно было уничтожить большинство мин, выпущенных вражескими кораблями. Как только флагман открыл беглый огонь подпространственными снарядами, остальные линкоры последовали его примеру. Две волны мин мчались навстречу друг другу.

— Контакт с вражескими минами. Направление три-пять. Дистанция шестьдесят пять. Радиус области взаимодействия расширяется, — комментировали офицеры-наблюдатели.

Когда две группы снарядов встретились, мины Звездных Сил пытались провести слияние Сфер с вражескими. Вражеские мины, напротив, пытались избежать этого — для них столкновение с минами имперцев не имело никакого смысла. Однако снарядов Ав было слишком много, чтобы увернуться от всех. Многие мины Объединенного Человечества были принуждены к нежелательному слиянию. Когда их защитные коконы сталкивались, мины взаимно уничтожали друг друга, оставляя после себя мириады пространственно-временных частиц. Плоскость пошла рябью, словно растревоженный пруд. Потоки частиц расходились кольцами, сотрясая ближайшие Сферы, подобно волнам на поверхности воды.

Вражеские мины, прорвавшиеся сквозь заградительный огонь, приближались к флоту Трайфа. Хоть их и было немного, все равно они оставались опасны — прямого попадания единственного такого снаряда было достаточно, чтобы разрушить любой корабль.

Сторожевики — лейт — устремились навстречу, формируя общие Сферы с полудюжиной кораблей внутри, вооруженных многочисленными маломощными турельными пушками. Сторожевые эскадры быстро выдвинулись вперед, наперерез вражеским минам. Те не пытались уклоняться, поскольку их главной задачей было слияние с кораблями противника и их уничтожение. Однако снаряды, вторгающиеся в Сферы сторожевых корветов, получали жаркое приветствие из лучевых и антипротонных орудий. Мины взрывались, превращаясь в плазму, и только увеличивали внутреннюю массу пространственно-временных коконов сторожевых эскадр.

Пока сторожевики расправлялись с запущенными неприятелем минами, основной флот быстро продвигался вперед, все ближе и ближе к вражеским оборонительным позициям.

— Дистанция до врага — сто сорок два. Их передовые линии уже в пределах досягаемости, — сообщил офицер наблюдения.

— Прекрасно. Перевести наши мины в атакующий режим.

Заградительный огонь прекратился, и новая волна подпространственных бомб на предельной скорости помчалась к кораблям Объединенного Человечества. Хотя, в целом, это было хорошо, с другой стороны, это также означало, что больше вражеских мин достигнет имперского флота, создав проблемы для сторожевых подразделений. Вскоре начали поступать неизбежные доклады о гибели сторожевиков. Вражеские снаряды упорно прорывались сквозь передовые оборонительные эскадры к имперским миноносцам.

— Дистанция до врага — сто.

— Хорошо, — одобрил Трайф, — Давайте теперь натравим на них «Футуне».

Командующей флотилией боевой разведки «Футуне» была никто иная, как ройфроде — контр-адмирал — Пеннейж Споор арон-Секпадо, Великая Герцогиня Летопаниу.

Споор были древней и прославленной династией, практически не уступающей известностью и богатством императорскому роду Аблиар. В этом семействе насчитывалось более пятисот титулованных особ, пользующихся заметным влиянием в Империи. Пеннейж Споор была главой рода. Как Великая Герцогиня Летопаниу, она имела в своих владениях три густонаселенные планеты, что делало ее домен самым большим и прибыльным во всей Империи.

Иначе говоря, ее кровь была такой же голубой, как ее волосы.

«Будь я на ее месте, — рассудительно решил старший исполнительный офицер флотилии, гекта-командор Сеспейр Куфадис, — Я бы уже давно ушел в отставку и жил бы в роскоши и праздности, как подобает столь важной персоне! Конечно, вся знать должна служить в Звездных Силах, но ведь она давно отслужила обязательный срок».

Что бы там сама герцогиня Споор ни говорила о почетных заданиях и ответственности, ее исполнительный офицер не мог избавиться от мысли, что на самом деле военная служба для нее — просто развлечение, каприз скучающей дворянки!

Сам Куфадис был новичком на флагмане «Футуне» — он перевелся месяц назад, когда его предшественник неожиданно подал в отставку. Проведя на корабле целый месяц, он все еще не привык ни к службе, ни к новой командующей.

«Это самая нелепая штуковина, которую я видел когда-либо в жизни!» — помимо всего прочего, Куфадис никак не мог привыкнуть к виду командирского кресла контр-адмирала, укрытого под балдахином, который крепился на изящных мраморных колоннах, украшенных затейливыми гравировками. Балдахин тоже был явно ручной выделки. Это кресло, больше похожее на трон, должно было обойтись Споор, самое меньшее, в три ее годичных контр-адмиральских оклада. Впрочем, офицерам, которые происходили из дворянских династий и имели собственные домены, жалование все равно не платилось.

На стене позади командирского кресла размещался имперский герб, боевое знамя флотилии «Футуне» — женщина, танцующая среди языков пламени — и герб династии Споор, Золотой Ворон, зажавший в когтях алую розу. Разумеется, они были размещены треугольником, с Гафтоношем на вершине, как требовала традиция. Однако родовой герб Споор был намного больше двух других.

«Оно кажется здесь таким же неуместным, как и она сама!» — решил Куфадис, думая про командирское кресло и его хозяйку.

Сама контр-адмирал Споор развалилась в пресловутом кресле, в ленивой манере, резко контрастирующей с ее строгой униформой. Ее ярко-голубые волосы, заплетенные в элегантную косу, уместнее смотрелись бы на званом обеде, чем сейчас, когда их перехватывала двукрылая адмиральская тиара.

«Я знаю, что офицеры такого ранга имеют особые привилегии, но это уже переходит всякие границы!»

Вскоре после своего назначения Куфадис, осторожно выбирая выражения, спросил у Споор, не хотелось бы той вести себя «чуть ближе к тому, как принято в Звездных Силах». Она изобразила на лице живейший интерес к этой идее, после чего преспокойно ответила: «Ни в коем случае».

«Что дальше? — задумался он, — Ей нужен официант, чтобы весь день потчевать ее виноградом и яблочным сидром? Хотелось бы знать, не за этим ли я здесь оказался?» — одна лишь эта мысль заставила его содрогнуться.

— Ваше Превосходительство, — обратился к командующей Куфадис. Во время периодов бездействия он часто пытался говорить с ней.

— Да? — томно протянула женщина, обратив на него скучающий взгляд. Зрачки ее миндалевидных глаз имели необычный темно-красный оттенок, словно звезда в конце своей долгой жизни. «Красные глаза Споор» были хорошо известной по всей Империи семейной особенностью этого рода.

— Вы знакомы с маркизом Сфагнов?

— Да, я его знаю. Это тесная Галактика.

— Что он за человек?

— Откровенно говоря, довольно гнусная личность, — с неожиданной резкостью сказала командующая «Футуне», — Мне отвратительна мысль, что мои корабли и люди пострадают ради спасения этого субъекта.

— Неужели? — Куфадис был слишком потрясен, чтобы скрыть свои чувства.

— Не беспокойся — я не имею привычки связывать личные предпочтения с моими обязанностями на имперской службе.

«Да, конечно!» — язвительно подумал Куфадис, мысленно посмеиваясь над помпезным командирским сиденьем и ее манерой говорить «мои корабли»! Молчание и взгляд нового старшего офицера, видимо, выдали командующей «Футуне» его мысли.

— Не советую смотреть так на своего непосредственного командира, если только не желаешь получить ответственное задание почистить мою ванную, — вяло произнесла она. Это тоже было для нее типично — апатия часто сменялась внезапными всплесками эмоций, которые так же быстро вновь уступали место равнодушию. Одним из фамильных качеств семейства Споор, которым они сами чрезвычайно гордились, была экстравагантность поведения. Разумеется, глава рода должен был обладать этим качеством даже в большей степени, чем все прочие Споор, и нынешняя Великая Герцогиня, безусловно, полностью соответствовала данному требованию. Поговаривали, что в ее случае фамильная экстравагантность приблизилась к тому пределу, когда ее следовало бы именовать «неуравновешенностью».

— Приношу свои извинения, ваше Превосходительство, — произнес Куфадис, но командующая уже отвернулась от него и с отрешенным видом поглаживала свою ухоженную косу, змеящуюся по груди.

К счастью, прежде чем ситуация стала еще более неловкой, пришел приказ от адмирала Трайфа.

— Поступило сообщение от флагмана, — объявил офицер связи, отвернувшись от своей консоли.

— Зачитай, — сказала Споор.

— Есть, командующая, — офицер театрально прокашлялся.

— «Раздавите их!» Это все.

Контр-адмирал Споор рассмеялась звонким, хрустальным смехом.

— Это первый раз, когда я оказалась под командованием адмирала Трайфа, но должна сказать, что мне уже нравится его манера отдавать приказы. Хорошо, всем кораблям с первой по шестую, разбиться по индивидуальным Сферам и начать движение. Сформировать стандартные эскадры в вертикальном построении и выдвинуться к передовой линии нашего флота.

В добавление к флагманской группе из трех тяжелых крейсеров, «Футуне» включала в себя еще шесть разведывательных эскадр, по шесть таких же крейсеров в каждой, и одну эскадру обеспечения. Звездные Силы давали каждой эскадре собственный номер, однако, эти номера были слишком громоздки, так что контр-адмирал Споор присвоила кораблям новые, обозначив разведывательные отряды с первого по шестой, а эскадру обеспечения сделав седьмой.

В этот момент вся флотилия была разбита по Сферам полуэскадр — в каждой по три корабля. Теперь крейсеры начали покидать основной пространственно-временной кокон, переходя в собственные независимые Сферы. Двигаясь на семьдесят процентов быстрее основного флота, они сформировали линейное построение, разделившись на отдельные эскадры.

— Флагманская эскадра, ждем на месте. Сигнал на сбор. Третьей эскадре уплотнить строй, — спокойно говорила Споор.

Три корабля, составляющие командирский отряд, построились треугольником, с флагманским крейсером «Хайрбирш» во главе. Позади треугольника образовалось пять вертикальных линий.

— Что там возится Четвертая эскадра? — произнес Куфадис. Остальные эскадры уже двигались в сторону подразделений сторожевиков, тогда как четвертая застряла среди миноносцев.

— Не терплю лентяев! — хмыкнула командующая флотилии, — Неважно. Они нас еще догонят. Мы атакуем с оставшимися пятью.

— Но… — Куфадис имел слишком много возражений против такого плана, чтобы на самом деле озвучить хотя бы одно.

Решение командующей не было лишено логики. Если они будут ждать, пока четвертая эскадра присоединится к основным силам, это даст врагу лишнее время, чтобы осознать новую опасность, реорганизовать свои боевые порядки и контратаковать.

«Безусловно, время важно, — признавал Куфадис, — Но все равно, на мой взгляд, это несколько опрометчиво!»

— Оставшиеся пять эскадр завершили формирование линий.

— Хорошо. Передайте капитанам — выдвигаемся в сторону противника. Курс триста десять. Продолжаем посылать непрерывный сигнал «следовать за мной».

— Так точно, — Куфадис передал приказы командующей на остальные корабли флотилии, и через минуту «Футуне», покинув общий строй, начала движение в сторону вражеского флота.

Вскоре стало ясно, что неприятель не оставил этот маневр без внимания. Целый рой мин отделился от вражеского флота и помчался навстречу приближающейся крейсерской флотилии.

— Командующая, вражеские миноносцы открыли по нам интенсивный огонь! — доложил офицер наблюдения, — Общее число выпущенных снарядов — около пятисот.

— Не может быть! — герцогиня изобразила на лице удрученное выражение, — Как это невежливо с их стороны. А я-то надеялась, что нас поприветствуют праздничным салютом.

Несмотря на приближающиеся мины, «Футуне» продолжала движение прежним курсом. Переключив свою тиару на сбор внешних данных, Куфадис получал сведения непосредственно от корабельных систем наблюдения. Его лицо сразу же дрогнуло. Враги вели непрерывный огонь, и Сфера «Хайрбирша» кипела от многочисленных слияний. Оборонительная артиллерия флагмана отвечала на пределе возможностей, уничтожая приближающиеся снаряды в момент вторжения. Крейсеры, предназначенные для тяжелого боя с превосходящими силами врага, изначально проектировались так, чтобы сделать их максимально защищенными от обстрела. Минам, нацеленным на реси, пришлось бы преодолеть четыре линии обороны. Первую составляли автоматические лучевые пушки, а вторую — легкие самонаводящиеся ракеты-перехватчики. Третья линия включала в себя ложные цели, предназначенные для того, чтобы обмануть вражескую систему наведения. Наконец, надежные энергетические щиты и прочная броня сами по себе защищали корабль от взрыва мины, исключая только прямое попадание.

Мины проводили слияние, и тотчас погибали, пораженные орудиями оборонительной системы. Белое пламя многочисленных взрывов заливало Сферу. Потоки радиации и заряженных частиц заставляли силовые щиты «Хайрбирша» мерцать и переливаться, словно корабль плыл сквозь северное сияние. Пока что ни одна мина еще не успела приблизиться к крейсеру на опасную дистанцию. Но если хотя бы один такой снаряд, начиненный антивеществом, проскользнет сквозь плотную сеть заградительного огня…

Куфадис содрогнулся. Как и подавляющее большинство офицеров Звездных Сил, прежде он никогда не участвовал в настоящем сражении. Впервые он столь отчетливо осознал собственную смертность.

«Как командующая может оставаться такой спокойной? — думал он, — Она, кажется, что-то напевает?! Она не понимает всей тяжести ситуации? Она или самый храбрый человек во вселенной, или же самый глупый!»

— Ваше Превосходительство, — неуверенно заговорил он, — Не должны ли мы начать контратаку собственными минами?

— Где ты служил прежде? — отстраненно спросила Споор, стирая пятнышко грязи со своего командирского жезла.

«Какое это может иметь значение?»

— Я был исполнительным офицером в сто восемьдесят четвертом ударном дивизионе.

— Ах, так ты служил на миноносце! Вот почему ты не понимаешь! Крейсеры не оснащены минами для самообороны. Наш запас подпространственных снарядов невелик, и они все нужны для одной цели — уничтожать вражеские корабли. Запомни это на будущее.

— Но…

— Никаких «но». Нет поводов для паники. Это все — рутина. И никогда не забывай, что мы — «Футуне».

Лишившись дара речи, Куфадис не мог понять, притворяется она или нет. Он обратил внимание, что ее тиара подключена к внешним сенсорам корабля — значит, она, по крайней мере, четко видела, что творится вокруг.

— Пришел рапорт о повреждениях от крейсера «Куибирш» из первой эскадры, — сообщил офицер связи, — Повреждения серьезны. Электромагнитные ускорители и носовые антипротонные орудия выведены из строя. Корабль отходит в тыл.

Споор не только сохранила на лице все то же беззаботное выражение — она продолжала мурлыкать себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик даже громче прежнего.

Передовая линия вражеского флота начала торопливо раздвигаться в стороны, образуя проход для «Футуне». Удивляться тут было нечему — авангард врага наверняка составляли слабо вооруженные корветы-сторожевики, для которых столкновение с крейсерами обернулось бы жестоким истреблением.

Неожиданно исполнительному офицеру пришла в голову шальная мысль: «А ведь это дает мне возможность проверить, насколько контр-адмирал осознает ситуацию!»

— Вражеские корабли уклоняются от встречи, — прокомментировал Куфадис с невинным лицом, — Мы будем их преследовать? — более нелепой картины, чем крейсеры, гоняющиеся за корветами, он не мог представить.

— Ты действительно глуп, или только притворяешься? — полюбопытствовала командующая, скосив на старшего офицера блестящий глаз.

— Мои извинения, — Куфадис не ожидал столь резкого ответа.

— Кажется, я ничего не говорила насчет извинений. Я задала тебе вопрос: ты глуп или притворяешься? — надавила Споор.

— Ну… я только притворяюсь… — внезапно, он решил, что пол командирского мостика нуждается в пристальном изучении.

Споор грациозно потянулась, как довольная жизнью пантера.

— И зачем тебе это нужно?

— Думаю, я… — Куфадис осекся — не мог же он сказать правду, но и убедительная ложь в голову как-то не приходила.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты пытаешься выяснить, понимает ли твоя новая командующая, что она делает.

Несчастный Куфадис побледнел. Она словно прочитала его мысли.

— Никоим образом!

Несколько секунд Пеннейж Споор молчала, предоставив своим рубиновым глазам говорить за нее.

Не в силах выносить этого, Куфадис заговорил сам.

— Я крайне сожалею. Вы совершенно правы… во всем. Этого больше не повторится.

— Хорошо, я прощу тебя… на этот раз, — смилостивилась она, — Но постарайся впредь избегать подобного. Учти, в следующий раз я уже не позволю тебе так легко отделаться.

— Да, командующая.

— Хорошо, придерживаемся этого курса. Наша главная цель — связать боем вражеские миноносцы. Мелочь вроде сторожевиков можно оставить тем, кто идет за нами.

Без других инцидентов флотилия прошла сквозь раздвигающиеся передовые линии врага. Почти сразу же от основного флота Объединенного Человечества навстречу крейсерам устремился целый рой алых Сфер.

— Судя по массе, это должны быть штурмовики, — сообщил навигатор, — Они собираются атаковать наш левый фланг.

— Ну, скажи, разве теперь ты не рад, что мы приберегли наши мины на такой случай? — с насмешливой улыбкой осведомилась контр-адмирал Споор у своего исполнительного офицера, похлопывая жезлом по ладони, — Начать минную атаку.

Каждый из кораблей «Футуне» одновременно выпустил, по меньшей мере, одну мину в направлении приближающегося врага. Одна за другой красные точки начали исчезать с планара. Уцелевшие предпочли не искушать судьбу и вновь отхлынули к своему флоту.

— Они наступают и с правого фланга! По меньшей мере, три крейсера при поддержке штурмовиков!

На мгновение глубоко задумавшись, Споор коснулась щеки своим командирским жезлом.

— Пусть четвертая эскадра разберется с ними. Мы движемся дальше.

Стремясь компенсировать свое недавнее промедление, четвертое подразделение торопливо перестроилось из вертикальной линии в горизонтальную и вплотную занялось врагом. Основной принцип боя на Плоскости был прост: чем больше кораблей заключено в общей Сфере, тем большей ударной мощью она обладала, но и, в силу увеличения массы, тем медлительнее становилась. Поэтому быстро разделяться по индивидуальным коконам для маневрирования и сливать их вновь для битвы было важнейшим умением, необходимым для победы. Сейчас «Футуне» доказывала, что не зря носит титул одной из наиболее элитарных флотилий Звездных Сил — крейсеры маневрировали четко и слаженно, шесть кораблей четвертого отряда быстро собрались в общую Сферу и обрушились на численно превосходящего врага, пока тот только проводил перестроение. На планаре это выглядело так, словно светло-голубой снежный ком катится вперед, поглощая красные отметки вражеских кораблей. Немногие уцелевшие, пытаясь избежать столкновения с Четвертой эскадрой, попали под новый минный залп остальной флотилии и были окончательно рассеяны.

Вскоре на планаре вокруг «Футуне» вовсе не осталось вражеских кораблей. Минный обстрел, однако, продолжался, и многочисленные снаряды, взрываясь, заполняли Сферу «Хайрбирша» плазмой и обломками. Одна из мин, разорвавшись в опасной близости, затмила изображения на обзорных экранах. Куфадис поежился.

«Так вот на что похоже настоящее сражение. Странно — казалось бы, оно не отличается от симуляции, но почему-то вызывает совсем другие чувства!»

— Не хочу говорить за тебя, старший офицер, — проворчала командующая, — Но лично мне скучно.

— Что? — несомненно, у Куфадиса что-то случилось со слухом.

— Я сказала, что мне скучно, — раздельно повторила Великая Герцогиня Споор, — Я так много времени провела в ожидании битвы, и вот, когда, наконец, я оказалась в бою, это так же тоскливо, как заниматься ежедневной бумажной рутиной. Лучше бы я была капитаном. Адмиральская должность губит весь интерес к происходящему.

— Вы это серьезно? — Куфадис провел на мостике достаточно времени, чтобы понять, каково сейчас приходится капитанам кораблей, вступивших в сражение с врагом. Сам Куфадис не согласился бы на такое ни за какие награды.

— Увы! Давно, когда я была еще совсем девчонкой, я мечтала стать капитаном крейсера и сражаться с подлыми врагами в эпических межзвездных войнах. Но пока я была капитаном, не было никаких великих битв. А когда война началась, Звездные Силы не придумали для моей флотилии более достойного задания, чем избиение младенцев. И, что хуже всего, теперь я даже не могу оставить службу. По крайней мере, до тех пор, пока не закончится эта нелепая война. По-твоему, у меня могут быть поводы для радости?

«Я так и знал! Для нее все это — просто забава!»

Свежая группа вражеских кораблей возникла впереди. Штурмовики начали пространственно-временное слияние с «Хайрбиршем».

Сигнал тревоги прозвенел на мостике, и тут же вибрация известила о залпе из корабельных ускорителей. Пораженный термоядерным снарядом штурмовик мгновенно взорвался, оставив после себя лишь расплывающееся облако перегретой плазмы. Второму повезло несколько больше — зайдя с борта, он выстрелил из главного калибра. Если бы не силовые щиты, это означало бы для крейсера немалые неприятности, но защита выдержала — «Хайрбирш» отделался подпаленной броней. В следующую секунду ответный залп бортовых ионных пушек накрыл вражеский корвет. Огненные цветы распустились на угловатом сером корпусе. Не выдержав обстрела, подбитый корабль Объединенного Человечества ретировался, проведя разделение. На какое-то время внутри Сферы флагмана вновь воцарился мертвый покой.

Не в силах скрывать свое волнение, Куфадис украдкой вытер капельки пота со лба.

Споор зевнула.

— Прекрасная работа, контр-адмирал Споор! — поздравил Трайф.

Передовая линия вражеского флота уже развалилась, и теперь «Футуне», сея хаос и опустошение в самом центре неприятельского формирования, неумолимо пробивала себе путь сквозь него.

— Пошлите в этот квадрант столько мин, сколько возможно, — адмирал указал своим жезлом на планар, — Мы не можем позволить противнику перекрыть этот путь и окружить «Футуне».

— Группа вражеских Сфер. Направление — ноль-один-ноль. Дистанция: тридцать. Численность — около трехсот. Идем на сближение.

— Это, должно быть, основные силы противника, — громко сказал Куфадис, пытаясь заглушить отчаянный стук собственного сердца, — Они бросили против нас все, что у них осталось! Мы должны немедленно начать маневр уклонения!

— Успокойся, старший офицер, — протянула Споор, — Избавься поскорее от привычки шуметь по пустякам на моем уютном командирском мостике, — ее жезл указал на скопления имперских мин, ползущие по планару, — Посчитай — наши мины подоспеют вовремя?

Оскорбленный Куфадис произвел необходимые подсчеты.

«Я шумел по ПУСТЯКАМ?! Если это — пустяки, то что же прикажете воспринимать всерьез?»

— Да.

— Тогда не о чем тревожиться. Двигаемся дальше тем же курсом, — решила командующая.

Прикрывая «Футуне», выпущенные основным флотом Трайфа мины набросились на вражеские Сферы. Смертельный танец начался: мины пытались провести слияние с пространтсвенно-временными коконами вражеских кораблей, тогда как те маневрировали, уклоняясь. Тут и там на планаре кольцами расходились потоки частиц — единственное, что оставалось от разрушенных Сфер вражеских кораблей. Уцелевшие подались назад, пытаясь уклониться от обстрела, и тем самым открыли для «Футуне» путь дальше вглубь своего построения. Крейсеры прошли в образовавшийся разрыв, как нож в теплое масло, даже не снижая скорости.

Медленно выпуская воздух из легких, Куфадис осознал, насколько напряжение битвы захватило его. На лице Споор оставалось все то же скучающее выражение.

Когда корабли Объединенного Человечества начали взрываться повсюду вокруг, крейсеры флотилии «Футуне» устремились на сближение с главной группой вражеских линейных миноносцев.

— Угроза основному флоту практически нейтрализована, — сообщил Кайхул, — Видите? Их главные силы полностью увязли в бою с «Футуне»!

— Хорошо. Тогда давайте начнем общую атаку и покончим с врагом! — решил Трайф, — Флотилия «Локайли» пусть уничтожит вражеские корабли на правом фланге, а «Вакапейл» позаботится о тех, кто на левом фланге. «Вулидеф» и «Китил» следуют за флагманом. Нам лучше бы поспешить, пока «Футуне» еще не сняла все сливки!

Вероятно, осознав, наконец, всю безнадежность ситуации, последняя линия вражеского флота рассыпалась по индивидуальным Сферам и начала отступать — настолько беспорядочно, что это можно было назвать «бегством».

— Простите, друзья. Вы немного опоздали, — равнодушно произнесла контр-адмирал Споор, — Выдвинуть наши силы вперед в построении полуэскадрами и уничтожить эти отходящие корабли. Исполнительный офицер?

— Да?

— Я не хочу утруждать себя мелочами. Будь любезен, определи цели для каждой эскадры.

— Слушаюсь… — ворча себе под нос, Куфадис задал целеуказания, четко распеределив вражеские Сферы между эскадрами «Футуне».

— К сожалению, здесь ситуация такова, что наше личное участие больше не требуется, — посетовала командующая.

— Готово, — через несколько секунд Куфадис закончил работу, — Так флагманский отряд отходит в резервную линию?

— Подожди. Дай мне посмотреть, что тут у нас, — отозвалась она, указывая на планар.

Там была еще одна неприятельская Сфера, обеспокоившая командующую. Она держалась позади всего флота.

— Это, должно быть, корабль снабжения, ваше Превосходительство, — сказал Куфадис, после того как проверил и перепроверил записи боя в своем компьютере, — За все время битвы он не выпустил ни единой мины.

— Именно поэтому мы не вправе его игнорировать. Он ждет. И ждет. Потом, как только мы позволим себе забыть про его существование… — Споор выдержала краткую паузу для усиления драматического эффекта, — БА-БАХ! Разите, пушки! Огненная смерть Империи! Даже если там всего один миноносец, дав залп в нужный момент, он может изрядно подпортить Трайфу торжество от столь великой победы. Нет, я предпочту разнести его прежде, чем он получит такую возможность.

— Как прикажете, — согласился Куфадис, — Все наши эскадры подтвердили получение своих целей.

Кивнув, Споор картинным жестом подняла жезл над головой.

— Тогда начнем веселье. Всем кораблям — выдвигаемся! Футуне — богиня огненного танца, так давайте же покажем этим болванам, как мы умеем танцевать!

По ее приказу прямоугольная формация флотилии распалась на отдельные группы по три крейсера, каждая из которых преследовала заданные цели. После того, как корабли разошлись, передачи между ними стали невозможны. Таким образом, контр-адмирал Споор сохранила под своим непосредственным контролем только три крейсера флагманской эскадры.

— Свяжись с капитанами и скажи поменять курс на ноль-один-пять, — сказала она, — Продолжать движение на предельной скорости.

С двумя крейсерами за кормой «Хайрбирш» мчался прямиком к Сфере под кодовым обозначением 661.

— Цель отступает по направлению к Вратам Сфагнов, — доложил офицер-навигатор, — Никакой другой реакции. Слияние примерно в семь-восемнадцать по корабельному времени.

— Нам построиться для атаки, командующая? — спросил Куфадис.

— Нет необходимости. Просто продолжаем движение, — отозвалась она.

Очень скоро навигатор доложил, что слияние ожидается всего через десять минут.

— Приготовиться к битве в трехмерном пространстве, — приказала контр-адмирал, не обращаясь ни к кому определенному. Ее взгляд остановился на Куфадисе, — Враг не может оторваться от нас, но и не посылает сигнал о капитуляции. Значит, мои предположения верны. Будь это транспорт, он уже должен был сдаться.

— Тогда почему они до сих пор не выпустили по нам ни одной мины?

— Хороший вопрос, — Споор пожала плечами, — Наверное, должно быть какое-то объяснение. Вот у них и спросим, если, конечно, они проживут достаточно долго.

— Слияние со Сферой 661 через три минуты, — сказал навигатор.

— А вот и мы! — улыбнулась герцогиня.

— Внимание! — предостерег навигатор, — Сфера 661 разделяется!

— Ах, ну вот, кажется, и мины, которых ты ждал, исполнительный офицер.

— Судя по массе, они ближе к штурмовикам, — возразил офицер-навигатор, — Шесть Сфер по одному кораблю в каждой, и они движутся нам наперерез. Скорость сближения — триста семьдесят пять дигрейлей.

Споор выгнула бровь.

— Это точно не мины?

Единственным ответом был кивок.

Раздосадованная, командующая «Футуне» осведомилась, сколько мин осталось на трех крейсерах их группы.

— Сейчас уточню… Четыре у нас, четыре на «Богбирше» и пять на «Хасунбирше», — старший комендор выдержал паузу, — Вместе тринадцать.

— Спасибо, я сама умею считать в таких пределах, — Споор прикрыла глаза и вяло шевельнула в воздухе тонкой кистью, — Запускайте все. Начать минную атаку. Не хочу зря терять время.

Три крейсера одновременно выпустили все свои оставшиеся мины. У вражеского отряда не было ни единого шанса на спасение. Залп накрыл штурмовики и уничтожил их все за считаные секунды, так что корабли Звездных Сил продолжили свой путь, словно бы ничего не произошло.

— Заместитель, — произнесла контр-адмирал, любуясь тем, как исчезают на планаре красные отметки вражеских кораблей, — Как ты думаешь, какое преступление — самое тяжкое для офицера?

— Неподчинение приказу командира? — рискнул предположить Куфадис, чувствуя отвращение к самому себе за такое подхалимство.

— Нет. Глупость. Верность и ответственность ничего не стоят, если в голове нет мозгов — например, как у того кретина, который только что бросил шесть штурмовиков против трех крейсеров.

— Действительно, — неуверенно согласился Куфадис.

— Готова допустить, что я отношусь к своим обязанностям несколько своеобразно, — признала герцогиня Споор, — Но я не идиотка. Мои подчиненные не будут умирать без крайней необходимости, как те бедняги, которых мы только что разнесли в пыль.

Куфадис задумался над сказанным, и понял, что начинает искренне уважать свою новую командующую за ее несомненные способности.

— Кроме того, я не потерплю глупцов у себя на корабле. Я, Великая Герцогиня Летопаниу, всегда предпочитала выбирать достойных партнеров по игре. Хотя мне и не всегда позволяют самой определять правила.

Огонь, пылающий в алых глазах Споор, заставил Куфадиса вспотеть.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы играть вместе с вами, ваше Превосходительство, — искренне сказал он.

Она неопределенно хмыкнула.

— Что ж, возможно, для тебя еще не все потеряно.

— Одна минута до слияния! — напомнил навигатор.

— И все еще никаких сообщений о капитуляции, — добавил связист.

— Офицер навигации, проверьте, есть ли возможность обеспечить одновременное слияние для трех кораблей?

— Без проблем!

— И сообщите капитанам: как только мы начнем слияние, стреляем из всего, что у нас есть, — командующая «Футуне» азартно улыбнулась, предвкушая схватку, — Дождаться не могу, что же мы найдем в этой Сфере — это все равно, что невскрытый подарок! Меня это даже возбуждает!

— Десять секунд до столкновения! — выкрикнул навигатор. — Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна. Слияние!

Сигнал тревоги, сигнализирующий о готовности к залпу главным калибром, заглушил его голос. Сразу по слиянию Сфер радиус пространственного восприятия Куфадиса расширился. Он мог чувствовать, что неприятельский корабль далеко впереди огромен. К счастью, он был только один.

— Сигнал капитуляции! — крикнул офицер связи, — Сообщение о сдаче по радиосвязи!

— Прекратить огонь! — герцогиня широко раскрыла глаза и вскочила с кресла, — Всем кораблям, немедленно прекратить огонь! Это позор для имени Споор, если я атакую корабль, который уже сдался.

«Позор для Империи, позор для Звездных Сил, позор для всего рода Ав — это ее, похоже, не особенно волнует!» — мысленно прокомментировал Куфадис.

Слишком поздно — «Хасунбирш» уже выстрелил из электромагнитных ускорителей. К счастью, снаряды самоуничтожились прежде, чем поразили цель.

— Интересно, на что они рассчитывали? — проворчала раздосадованная командующая, — Почему не послали сигнал о сдаче заблаговременно? Они думали, что нам вдруг надоест за ними гнаться, или надеялись на помощь высших сил? Отправь к ним «Богбирш», прикажи высадить десант и обследовать вражеский корабль. «Хасунбирш» следует за флагманом.

После слияния выяснилось, что на самом деле в Сфере 661 находился большой транспортный звездолет.

— Надо же, а мы чуть не разнесли их на атомы, — сказал Куфадис.

— Да, — лаконично согласилась контр-адмирал Споор, скрывая свое разочарование из-за того, что этого не случилось.

— Ждем уточнения курса, — доложил навигатор.

— Курс один-шестьдесят. Воссоединяемся с остальными моими кораблями.

Отсалютовав, Куфадис передал приказ капитанам других кораблей. Он украдкой наблюдал за своей командующей, но не мог решить, что же она из себя представляет. Была она одержима каким-то демоном или просто не в себе? Или же ни то и ни другое?

— Если не оставишь привычку такими глазами смотреть на своих командиров, когда-нибудь у тебя точно будут проблемы, — сухо заметила она.

Он только кивнул.

Вздохнув, Пеннейж Споор бросила на своего заместителя изучающий взгляд.

— Знаешь… — сказала она, играя с прядью своих изящно заплетенных волос, — Время от времени — изредка — мне тоже случается ошибаться в своих предположениях.

Меж тем, битва у Врат Сфагнов подошла к концу. На поле боя остались только корабли имперского флота и те из врагов, кто догадался своевременно сдаться.

— Прибыл курьерский корабль с «Футуне», — сообщил кило-командор Кайхул.

— Что случилось? — заинтересовался Трайф.

— Кажется, они взяли пленных, командующий. Чиновников из гражданского ведомства Объединенного Человечества.

— Грандиозно. Всем повышения! — съязвил адмирал, — Однако, я с трудом представляю, что бюрократы могли забыть на поле боя?

— Вероятно, так принято в Объединенном Человечестве — посылать на передовую чиновников из дисциплинарных и агитационных ведомств и представителей прессы, причем в одиночку. Они были на тяжелом транспорте, который пытался уйти во Врата Сфагнов.

— Непостижимо! — расхаживая по мостику, Трайф поразился диким обычаям неприятеля. Затем он остановился.

— Что ж, мы победили, не так ли?

— Все указывает на это.

— Превосходно… хотя, не будем лицемерить, все оказалось слишком просто, чтобы теперь ликовать. Тем не менее, это бесспорная победа. Передайте приказ — собрать все наши флотилии вместе.

— Так точно.

— Когда это будет сделано, у меня будет еще одно задание для «Футуне». После того, как они возместят свои потери в топливе и боеприпасах, мы отправим их на разведку во Врата Сфагнов. Если там еще остаются вражеские силы, мы уничтожим их и восстановим власть Империи над этой территорией. Хм… — Трайф задумался, — Какая из наших флотилий сегодня сражалась хуже прочих?

— Все подразделения нашего флота исполняли свои обязанности с…

— Не нужно отвлеченных рассуждений — просто дайте мне результат!

— Что ж, если я должен… — Кайхул прикинул что-то в голове, — Результаты флотилии «Вулидеф», пожалуй, ниже, чем у других.

— Прекрасно. Тогда именно ее мы оставим здесь для охраны.

— Слушаюсь, командующий.

Так или иначе, победа Империи и Звездных Сил была неоспорима. После того, как поле битвы было очищено от врага, флагманский крейсер «Келдайж» выпустил две мины. Вместо боеголовок с аниматерией, однако же, эти мины несли всего лишь фейерверки, сообщающие о победе.

Адмирал Трайф использовал краткое затишье для уточнения потерь, своих и вражеских. Когда неразбериха битвы улеглась, он затребовал рапорты от всех командующих флотилиями. Имперский флот потерял двадцать четыре сторожевика, семнадцать штурмовиков и один крейсер. Пятьдесят один сторожевик, сорок семь штурмовиков и пять крейсеров серьезно пострадали. Наконец, девяносто пять сторожевиков, сто семнадцать штурмовиков, девятнадцать крейсеров и семь линейных миноносцев отделались менее значительными повреждениями.

Те корабли, которые получили только легкие повреждения, могли быть отремонтированы на месте в мобильных доках, так что, общее число боеспособных кораблей под командованием Трайфа сократилось на сто сорок пять вымпелов. Хотя это никак нельзя было назвать маленькими потерями — что сказали бы семьи тех, кто погиб вместе с кораблями! — это не могло значительно снизить боевые возможности имперского флота.

В составе флота Миротворческих Сил Объединенного Человечества изначально было порядка девятисот кораблей. Из них только двадцать семь сохранили хотя бы частичную боеспособность — и все они сдались Звездным Силам.

ГЛАВА 4 СТЫЧКА

— Должно быть, вы думаете, что мы сошли с ума! — заявила Марка.

— Почему я должен так думать? — пошутил Джинто.

Вся небольшая группа беглецов разместилась в шагающей машине. Не было только Билла — высадив их, он решил продолжить свой обычный маршрут и сделать несколько доставок, чтобы избежать подозрений. Шаткая, похожая на паука, машина осторожно ползла вверх по горе. Ее суставчатые механические ноги выглядели, в лучшем случае, ненадежно. Ближайшей целью пути была узкая секция горной дороги, частично покрытая скользкими на вид плитами.

Хотя водитель всячески старался, чтобы седоки шагающей машины оставались внутри, временами она кренилась и подскакивала так, что это было непросто, и поездка чем-то напоминала полет на корабле без гравитационного контроля. Члены Класбульского Антиимперского Движения начали понемногу зеленеть, и Джинто мысленно взмолился, чтобы ему не пришлось увидеть, что они ели сегодня на завтрак. Лафиэль, привычная к подобным полетам в космосе, выглядела вполне спокойной. Сам Джинто время от времени чувствовал легкую тошноту, но неплохо справлялся с этим.

— Вы должны думать, что мы — чокнутые! — повторила Марка, — Поскольку мы удерживаем вас в заложниках, даже зная, что Империя все равно никогда не даст нам независимости.

— Я не знала, что вы это понимаете, — заметила Лафиэль.

— На самом деле, нам нужен только космический корабль, — пояснила Марка.

— Это спорный вопрос, — Мин покачал головой, — Не самый лучший выбор, если спросить меня.

— Тебя не спрашивают, — оборвала его женщина и вновь повернулась к Джинто, — Мин думает, что мы должны получить все сразу и попытаться немедленно выторговать нашему миру независимость. С другой стороны, у меня хватает ума понять, что Империя никогда не даст нам независимость в обмен на ваши жизни. Это глупый идеализм.

— Не согласен! — запротестовал Мин.

— Если вы хотите летать на корабле, все, что вам нужно — это получить имперское подданство, — рационально заметила Лафиэль.

Могильщик громко рыгнул, закрыл рот руками, и некоторое время боролся с собственной тошнотой.

— Мы хотим не просто быть на борту корабля, — проворчал он, — Мы хотим собственный корабль! Звездолет, принадлежащий только нам… о-ох!.. И тогда мы станем свободны. Не внутрисистемый каботажник, нет! Нам нужен настоящий межзвездный корабль, чтобы летать на нем, куда мы сами захотим!

— Но это невозможно! — искренне ответила Лафиэль, — Все имперские звездолеты принадлежат правящей Императрице. Даже высшая знать не может иметь своих личных мезжвездных кораблей!

Марка недоверчиво сузила глаза.

— Вздор! Я видела частные торговые корабли и личные корабли знати, которые постоянно прилетают в наш орбитальный космопорт.

— Они только сданы в аренду, — пояснила Лафиэль, — Их экипаж все равно подчиняется Звездным Силам. Наниматель может определять размеры и тип корабля, но команду предоставляет Империя.

— Это невозможно! Послушайте, я же изучала имперские законы. Там нигде не сказано, что частным лицам запрещено владеть звездолетами.

— Это не закон, а обычай.

— Вы этого раньше… о-ох!.. не говорили! Вы думали одурачить нас!

— В этом нет никакой тайны, — оправдывалась Лафиэль, — Если вы этого не знали, то это ваша собственная вина.

— Тогда что будет с нашей мечтой?

На какое-то время безответный вопрос повис в воздухе. Не в силах этого выносить, Джинто нарушил тишину:

— Мы поймем, если вы сейчас захотите, ну… отпустить заложников. Без проблем.

— Заткнись! — Марка нервно постукивала себя по щеке.

Джинто терзали угрызения совести.

— Я не думал, что вы говорите серьезно. Ну, то есть, вы же не объяснили свои цели как следует…

— Разве я не просила тебя заткнуться?

— Иными словами, — заговорил Мин, сверля юношу возмущенным взглядом, — ты думал, что для нас может быть проще получить независимость, чем собственный корабль?

— Я решил, что вы шутите насчет корабля, — объяснил он.

— С чего бы нам шутить? Мы же НЕ смешные!

— Уймитесь же, все! — воскликнула Марка, — Неважно, даже если это и правда. В каждом правиле должно быть место исключению!

Впереди, на вершине холма, появилось круглое здание, освещенное яркими огнями фонарей.

— А! — заявил Мин, — Вот он, мой пустующий загородный дом! Изначально мы думали заточить тут вас, но, возможно, ему так и придется пустовать.

— Мне безразлично, как вы поступите, — просто сказала Лафиэль.

— Боже, а вы, Ав, действительно так высокомерны, как о вас говорят! Это не просто беспричинные предрассудки! — Могильщик был так возмущен, что даже забыл про свою тошноту.

— Знаешь, что я мог бы к этому прибавить? — прошептал Джинто коротышке, который сочувственно кивнул.

— Смотрите! — вдруг вскрикнула Марка, указывая вверх.

Проследив за ее рукой, все увидели две темно-серые летающие машины, выплывшие из тени, отбрасываемой горой, и бесшумно зависшие над шагоходом.

— Мин, что это?

— Хотел бы я знать! — отозвался тот.

Два неопознаных летающих объекта замерли по обе стороны от машины беглецов и медленно опустились на землю, отрезая ей дорогу к отступлению.

— Они похожи на воздушные транспортники Объединенного Человечества, — сказала Лафиэль.

Ее предположение тотчас подтвердилось. Двери в бортах серых флаеров открылись, и наружу выскочил отряд солдат в униформе Объединенного Человечества.

— Сообщите свои имена и цель поездки! — потребовал возглавлявший их офицер через очень громкий автопереводчик.

— Сперва вы! — заявил Мин.

— Как угодно. Я — майор Аранга из Миротворческих Сил Объединенного Человечества. Ваша очередь.

Мин указал вперед, на дом на вершине холма.

— Это моя загородная вилла. Я везу туда моих друзей на вечеринку.

— Так вы гражданин Мин Курсап из Партии Независимости?

Чуть подавшись назад, Мин ответил после недолгой заминки:

— Вообще-то, Партию Независимости я покинул три года назад.

— Но вы — гражданин Мин Курсап?

— Да.

— В таком случае, вы арестованы! — провозгласил майор Аранга.

— На каких основаниях? — Мин заметно побледнел.

— Мы нашли в вашем доме тайник с оружием.

— И что? — спросил Мин, — Иглопистолеты и парализаторы? Это же практически игрушки. Законом они разрешены.

Он посмотрел на Марку в надежде на поддержку, но та лишь развела руками.

— У нас есть основания подозревать, что так называемая «Партия Независимости» на самом деле — всего лишь прикрытие для проимперских вооруженных группировок. И мы искренне рассчитываем на ваше содействие, — Аранга бросил красноречивый взгляд на своих людей и их оружие.

— Невероятно! — пробормотал Могильщик.

Было бы определенно нелегко объяснить солдатам присутствие в их компании девушки-Ав. И, разумеется, у Джинто и Лафиэль не было бы никаких шансов отговориться от этих солдат из Военной Полиции. Джинто бросил взгляд на девушку. Та уже сжимала в руках две запасные обоймы к лучевым пистолетам. Они начали негромко жужжать, сигнализируя, что переведены в режим взрыва.

«Ой-ой! — подумал Джинто, — Она собирается драться!»

Он потянулся вперед, надеясь ее остановить, но прежде, чем он успел это сделать, девушка уже встала и шагнула вперед, раскинув руки в стороны, словно птица, расправляющая крылья. Две гранаты взлетели в воздух одновременно. Очевидно, Лафиэль уже вполне приспособилась к местной гравитации — обе попали в цель. Одна угодила в передний летучий транспорт, вторая попала точно в люк другой машины.

Внезапная вспышка яркого света, крики людей. Грохот взрыва. Яростная стрельба без цели и направления.

— Боже правый… — начал Мин.

— Бегом! — закричала Лафиэль, выпрыгивая из кузова шагохода. К тому моменту, как ее ноги коснулись земли, девушка уже каким-то образом успела выхватить свой пистолет и держала его наготове.

Дважды повторять не пришлось. Оставшиеся седоки машины торопливо высыпали наружу и припустили изо всех сил.

— Туда! — приказала принцесса, указывая вперед, на густую рощу.

Они побежали, надеясь укрыться в зарослях. Позади яростно выкрикивал приказы майор Аранга. Выстрелы гремели, не стихая ни на секунду. Взрывчатые иглопули из вражеских автоматов изрешетили шагоход и валили деревца в роще.

Не переводя духа, Лафиэль на бегу уложила майора наповал единственным точным выстрелом.

— Быстрее! — позвала она.

— Вот дерьмо! — выкрикнул Мин, — Благодаря Ав, я теперь стал преступником!

— Тише. Я разберу ваши жалобы позже.

Вражеских солдат, кажется, охватило временное замешательство, и они явно были разъярены, судя по тому, что кричали.

— Ах, ты… Все сюда! — позвал Мин, ведя других через заросли.

— Смотрите! — прокричал здоровяк Дасвани, оказавшийся на поверку поразительно проворным. Он указал на небо.

Транспортник, который не был уничтожен взрывом, теперь завис в воздухе, демонстрируя внушительное лазерное орудие под днищем. Грянув, пушка одним выстрелом повалила почти все деревья, окружавшие беглецов.

— За мной! — крикнул Мин, бросившись прямиком в огненное месиво.

Джинто не мог ничего рассмотреть через дым, но ему казалось, что яма в земле, куда прыгнул Мин, едва ли могла быть достаточно велика, чтобы там уместился кто-то еще. Однако он подтолкнул туда Лафиэль, а потом и сам прыгнул за ней. Скользя по тоннелю с удивительно гладкими стенами, Джинто на мгновение испытал знакомое чувство невесомости. Что-то мягкое и упругое остановило его падение.

— С дороги! — крикнул Мин.

Торопливо откатившись на его голос, Джинто успел увернуться от следующего тела, которое низверглось из тоннеля туда, где он только что лежал.

— О-о-ох! — простонал Могильщик.

Джинто вспомнил, что его пистолет имеет фукнцию подсветки, и включил ее. Луч яркого белого света разогнал темноту. Стало видно, что они находились в пещере, примерно двух метров в высоту. Высокий амортизационный матрас, вроде тех, что используют спасатели, занимал большую ее часть. На матрасе все еще неловко копошились Дасвани и Могильщик.

— Все здесь? — уточнил Мин.

— Кажется, да, — откликнулась Марка.

— Хорошо. Идите за мной, — Мин указал вперед, вглубь тоннеля.

— Что это за место? — спросил Джинто, идя рядом с ним.

— Лавовый тоннель, — ответил тот, — Когда-то, здесь был действующий вулкан — где-то так несколько миллионов лет назад.

— И этот спуск — тоже часть пещер?

— Его добавил я сам. Не беспокойтесь об этом, — Мин повернулся к Лафиэль, — Вам, правда, надо было устраивать все это представление наверху? Знаете ли, им известно мое имя!

— Мои извинения, — спокойно ответила она, — Я не хотела втягивать вас в неприятности. Но я не могла допустить, чтобы нас арестовали.

— Когда-то знавал я одного чудака, — вдруг заговорил Могильщик, — который однажды без всякой причины прыгнул из окна на втором этаже прямиком в заросли колючего кустарника. Он воистину превратился в кровавое месиво! То есть, его всего пришлось покрыть регенерационными повязками и тому подобными штуками. Ну вот, потом я посетил его в больнице. Я хотел узнать, зачем он это сделал. И знаете, что он мне ответил?

— Что? — нетерпеливо спросила Марка.

— Он сказал, что, пока не прыгнул, это казалось ему хорошей идеей.

— То есть, ты намекаешь, что взять в заложники Ав не было хорошей идеей? — проворчала Марка, — И готова спорить, вы думаете, что виновата во всем я, и хотели бы сместить меня с должности главы ячейки.

— Возможно, — сказал Мин, — Если мы вообще останемся живы.

Они дошли до развилки.

— Теперь направо, — велел Мин, — И тогда мы попадем прямо в главную пещеру.

Вскоре после того, как они свернули направо, беглецы услышали отчетливый ритмичный звук шагов где-то позади.

— Они идут за нами, — прошептала Марка.

Двигаясь вперед в почти кромешной темноте, они добрались до другой развилки и выбрали путь, не тратя ни секунды на размышления.

— Мы можем оторваться от них? — спросила Лафиэль.

— Если мы доберемся до главного хода, мы сможем уйти в другое ответвление, где есть пути на поверхность.

— Тогда вы идите вперед. Мы их остановим, — пообещала принцесса.

— Что?

— Я не хочу втягивать вас в еще большую беду. Идите.

— Проклятье! — застонал Могильщик, — Мы же здесь похитители! Мы! И мы не можем допустить, чтобы наши собственные заложники спасали наши задницы. Боже!

— Все нормально, Могильщик, — сказал Мин, — Если мы будем продолжать в том же духе, нас всех просто поубивают.

— Именно, — подтвердила Лафиэль, — Идите.

Марка вздохнула.

— Хорошо. Пойдемте. Девчонка уже все решила.

— Спасибо, — сказала Лафиэль.

— Я тоже останусь, — вызвался Дасвани.

— Нет необходимости. У вас даже нет оружия. Вы можете быть полезнее для нас, если сумеете сбежать.

— Она права, Дасвани.

— Это полная нелепость! — заявил Могильщик.

— Поспешите. Они приближаются.

Учитывая акустику пещеры, на самом деле невозможно было определить, насколько близко успели подобраться враги. Ориентироваться можно было только по звуку эхо от их шагов, разносящемуся по воздуху.

— Хорошо. Если вы останетесь живы, возможно, мы встретимся снова, — сказала Марка.

— Возможно, — ответила принцесса.

— Стойте! — упирался Могильщик.

— Мы тебя ждать не будем! — весь Класбульский Антиимперский Фронт двинулся дальше в пещеру, и Могильщик с ворчанием последовал за ними. Джинто отключил свет, в надежде застать врагов врасплох.

— Джинто, тебе не нужно оставаться со мной, если ты не хочешь.

— Тебе так просто от меня не избавиться!

— Какая жалость! — хихикнула Лафиэль, — Учитывая, как ты стреляешь, я очень удивлюсь, если ты попадешь хоть в кого-нибудь. Просто постарайся, чтобы тебя не убили, хорошо?

— Ты всегда знаешь, чем меня порадовать, — сказал Джинто и ухмыльнулся.

— Дай мне мою тиару и браслет.

Включив свет в самом слабом режиме, Джинто вернул ей браслет и тиару, которые держал у себя в сумке. У них осталось восемь запасных обойм, которые они разделили поровну.

— Хорошо, что мы тогда это не закопали, — сказала Лафиэль, вернув тиару себе на голову.

Джинто с досадой подумал, что она была права. Он перевел оружие в боевой режим и уселся в ожидании. Пещера была достаточно узкой, чтобы дать им хорошие шансы. Конечно, если у врагов не окажется при себе мощного оружия.

— Если они прихватили с собой тяжелую артиллерию, они похоронят нас заживо.

— Не бойся, — спокойно сказала ему Лафиэль, — Разве могут дети звезд умереть под землей?

— Ах, да. Неоспоримая логика, — и, перед лицом неизбежной схватки, Джинто Линн засмеялся.

ГЛАВА 5 ЛЕДИ ХАОС

— Хм… Кажется, тут дела приняли не лучший оборот для ваших друзей, капитан, — инспектор Энтория сделал невинное лицо и зажег сигарету.

Многочисленные солдаты Объединенного Человечества сновали вокруг, обшаривая окрестности, и злобно поглядывали на Энторию и его людей. Раненых в недавней перестрелке уже погрузили на флаер и увезли куда-то в полевой госпиталь.

От одного из солдат Кайт услышал историю о неожиданном нападении, когда они пытались задержать некоего гражданина Мина Курсапа из Класбульского Антиимперского Движения.

— Ну? — спросил полицейский, когда капитан вернулся.

— Кажется, этот гражданин Мин Курсап — весьма высокопоставленный член Партии Независимости. В его доме нашли большое количество оружия.

— Вы, наверное, разыгрываете меня! — читая дело, полученное из компьютерной сети, проворчал Энтория, — Мин оставил партию еще три года назад.

Кайт пожал плечами.

— Желаете услышать остальное?

Энтория погасил сигарету и буркнул:

— Вряд ли.

Кайт объяснил, как простой арест превратился в перестрелку, позволившую подозреваемым бежать. По-прежнему было неизвестно, действительно ли одна из них была Ав, или куда теперь они могли направиться.

— Можем мы это выяснить? — Энтория бросил сигарету и растоптал окурок каблуком.

Кивнув, Кайт посмотрел на экран своего персонального компьютера.

— Невероятно… Только послушайте! В восемь-семнадцать, стандартного военного времени, гражданин Мин и пятеро его сообщников сбежали подземным ходом из точки RC-19-34-01. Погибли пять военнослужащих Миротворческих Сил, включая майора Арангу из военной полиции. Двое серьезно ранены. Восемь солдат начали погоню под командованием лейтенанта Слита. В восемь-тридцать они запросили поддержку, и штаб выделил дополнительно три взвода, которые все еще продолжают преследование.

— Стандартное военное время? Оно отличается от местного?

— Да, сейчас примерно девять-тридцать.

— Отстает на двадцать одну минуту? — Энтория вздохнул. Его мозг с трудом переваривал информацию — инспектор уже забыл, когда он в последний раз имел возможность нормально выспаться.

— И что, теперь мы присоединимся к погоне? — с нажимом спросил Кайт.

— Нет, мы просто двинемся своей дорогой, — отозвался Энтория.

— Иными словами, мы сдадимся в самом конце пути?

— Конечно, нет! Они в Большой Пещере Гузониу. Преступники, скрывающиеся от преследования, и подростки, ищущие приключений, пропадали там с тех пор, как был основан город. Для местной полиции это все равно, что игровая площадка — здесь даже есть специальный отряд, именуемый кротами. Мы, вероятно, сможем разжиться у них какой-нибудь полезной информацией. Чем гоняться за этими людьми по темным пещерам, не лучше ли подождать их у выхода?

Кайт улыбнулся.

— Было бы нетипично для Ав скрываться под землей, но мы должны учесть и это, — продолжал Энтория, — Ваши друзья используют переносные радары или инфракрасные визоры?

— Уверен, что да.

— Прекрасно! Тогда мы сможем определить местонахождение Ав. Можете вы уточнить настоящее расположение ваших солдат внизу?

Кайт утвердительно кивнул.

— Конечно.

— Знаете, — Энтория помолчал и сделал глубокий вдох, — А ведь остается вероятность, что Ав не с ними — эта прогулка по пещерам может завести нас в тупик.

Капитан скривился.

Мерцающий экран браслета Лафиэль был единственным источником света в темной пещере. Используя его функцию тепловидения, они могли определить позиции вражеских солдат.

— Всего метрах в двадцати впереди, — прошептал Джинто.

Девушка кивнула.

У врагов не было фонарей, что означало, что они, скорее всего, используют инфракрасные очки или какие-то другие спецсредства. Даже несмотря на то, что у Лафиэль было ее пространственное чувство, враг явно имел значительное преимущество.

Неожиданно впереди темноту разорвали многочисленные вспышки света, и послышался негромкий потрескивающий звук автоматных очередей. К счастью, благодаря тому, что они занимали позиции за развилкой пещеры, выстрелы не могли попасть в Джинто или Лафиэль. Но быстрые стреловидные пульки взорвались достаточно близко, чтобы поднять в воздух мелкую каменную крошку, брызнувшую им в лица.

— Пригнись! — сказала девушка.

Когда Джинто пригнулся, она метнула еще одну энергетическую батарею, которую держала в руке. Тьма уступила место ослепительному зареву. Вражеские солдаты на краткое время перестали стрелять.

— Бежим!

Убегая все глубже в пещеру, он смог разглядеть вход в другой небольшой тоннель впереди. Затем свет от брошенной Лафиэль гранаты иссяк, и тьма вновь поглотила все вокруг.

— Давай подождем здесь, — решила Лафиэль, и они остановились возле низкого прохода.

— Хочешь устроить засаду? — спросил Джинто, и его голос дрогнул. Он ощутил временный стыд из-за своего страха, прежде чем подумал, что это ведь — естественная реакция.

— Да. Пригнись и держи пистолет наготове. Когда я скажу, стреляй перед собой веером, вверх и вниз.

— Как скажешь, только вряд ли я смогу попасть во врагов, которых даже не вижу.

— Вряд ли ты попал бы в них, даже если бы что-то видел.

— Спасибо за оценку.

— Давай! — чувствуя врага своим пространственным восприятием, Лафиэль начала стрелять, выпуская лучи по всей площади узкого прохода впереди. Джинто делал то же самое, распределяя выстрелы, как она сказала.

Крики в темноте.

«О, Небо! Я стреляю в людей!»

Поле боя было весьма странным. Не было ни гнева, ни угрызений совести, ни даже страха — почему-то все чувства у Джинто заглушила дикая жажда. Лазерные лучи были невидимы для человеческого глаза, но точки света, когда они прожигали плоть, на мгновение вспыхивали во тьме, словно светлячки. Выстрел лучевого пистолета не сопровождался ни звуком, ни отдачей, так что, когда Джинто раз за разом нажимал на курок, могло показаться, что ничего не происходит, как будто в руках у него детская игрушка, а люди впереди кричат и падают, подчиняясь правилам игры. С их надежной позиции Лафиэль и Джинто было гораздо легче попадать во врагов, не имеющих никакого укрытия, чем тем — вести ответный огонь. Тела падали на землю.

Вражеская пуля ударила в каменную стену, едва не задев Джинто, и взорвалась с громким хлопком, словно шутиха. Мелкая каменная крошка в нескольких местах обожгла юноше лицо. Инстинктивно тот выстрелил в ответ. Солдат в серой форме вскрикнул и опрокинулся навзничь, выронив автомат.

«По крайней мере, я стреляю лучше, чем можно было ожидать, — подумал Джинто, — Но, проклятье, как же пересохло в горле. Я бы сейчас променял мой графский титул на стакан воды!»

Среди негромкого треска автоматных очередей и голубых вспышек смерти, один из солдат вдруг взмахнул рукой, и что-то взлетело в воздух.

— Бегом! — Лафиэль ткнула Джинто в бок.

Прекрасно понимая, что она хотела сказать, он поспешно откатился в маленькую пещеру. Лафиэль скользнула туда следом за ним. Когда они оказались в относительной безопасности внутри бокового тоннеля, сзади прогремел мощный взрыв. По сравнению с вражеской гранатой их лазерные обоймы могли показаться жалкими игрушками. За их спинами гремели падающие обломки скал. Начался обвал.

— Живее! — Джинто вскочил и рывком поднял на ноги Лафиэль.

Увесистые острые осколки камней били их по плечам и спине, пока они бежали вперед по темной пещере. Наконец, обломки перестали падать. Джинто осмотрелся, но было слишком темно, чтобы он мог что-то увидеть.

— Как все это выглядит? — спросил он у девушки.

— Выход полностью завален.

Джинто включил свой пистолет в режиме освещения, чтобы убедиться в этом. Пещера действительно была перекрыта. Он не знал, смогут ли они теперь выбраться.

«С одной стороны, — рассуждал он, — солдаты теперь до нас не доберутся, и это радует. С другой стороны, мы и без них можем просидеть под землей, пока не кончится воздух, если только не найдем другой выход».

— Что ж, — сказал он, — Остается только идти вперед и посмотреть, куда нас выведет этот лаз.

— Да. Это единственная возможность.

Заменив опустевшую обойму в лучевом пистолете, Джинто первым шагнул в неизвестность.

— Я ведь уже просила тебя, старший офицер — не надо поднимать такой шум из-за пустяков, — ворчливо заметила контр-адмирал Споор, — Разумеется, мы победили. При таком превосходстве в огневой мощи, я бы очень удивилась, если бы исход сражения оказался иным. И еще больше я удивлюсь, если и дальше все будет так же легко, — негромко добавила она.

— Простите? — удивился Куфадис.

— Я хочу сказать, что у нашего врага сегодня не было шансов на победу, и все равно они вступили в безнадежный бой, хотя ничто не мешало им отойти и сохранить корабли и людей. Это ли не образчик глупости? Но что заставило их так поступить?

— Они исполняли приказ своего командования.

— Разумеется, но почему командование отдало такой приказ? Я вижу три возможных объяснения.

— Три? — честно говоря, Куфадис не видел ни одного, которое действительно могло бы объяснить эту странность.

— Да, три. Первое — верховное командование наших врагов целиком состоит из кретинов, неспособных здраво оценивать ситуацию. Второе — все, случившееся сегодня, является частью некоего скрытого плана Союза Четырех, достаточно важного, чтобы ради его выполнения можно было пойти на такие жертвы. И третье — военная мощь нашего врага настолько велика, что потерю нескольких флотилий он может считать несущественной. Ну, старший офицер, какой из трех вариантов ты предпочтешь?

— Если откровенно, командующая, я предпочел бы первый, — сказал Куфадис.

Герцогиня негромко хмыкнула.

— Разумный выбор.

— Обнаружена вражеская эскадра! — подал голос офицер наблюдения, — Дистанция — 0,12 световой секунды. Направление: один-ноль-пять, один-ноль-один. Скорость сближения: двести семнадцать с половиной весдаж в секунду. Численность: порядка двадцати кораблей.

Сконцентрировавшись на своем пространственном восприятии, Куфадис чувствовал планету Класбул. Отряд крейсеров из разведывательной флотилии «Футуне» скользил вдоль ее экватора. Группа вражеских кораблей была неподалеку, очевидно, направляясь к Сорду Сфагнов.

— Завершено уточнение состава вражеского флота, — доложил офицер-артиллерист, — Кажется, там двенадцать военных транспортов, один крейсер и шесть штурмовиков. Все наши корабли готовы к бою, целеуказание задано. Расчет дает вероятность 98,7 процента на то, что противник будет полностью уничтожен первым же залпом.

— Возможно, мы должны послать им требование сдаться? — предположил Куфадис.

— Нет необходимости, — ответила контр-адмирал Споор, — Если бы они хотели поднять белый флаг, они уже бы это сделали. Поэтому всем быть наготове. Всей флотилии собраться в пятое стандартное построение для сближения. Предоставим им возможность сделать первый ход.

Отсалютовав, Куфадис сделал, как ему было велено. Крейсеры разведывательной флотилии двигались навстречу врагу, готовые в любой момент открыть огонь. Вражеские корабли, хотя и не могли не видеть угрозы, не меняли курса, следуя прямиком к Вратам.

— От врага приходит сигнал, — неожиданно сказал связист, — Голографическое изображение с задержкой по времени в 0,23 секунды.

— Давайте посмотрим.

На проекторе появилось изображение командного пункта вражеского корабля. К удивлению всех, присутствующих на мостике «Хайрбирша», человек, которого показывала голограмма, оказался Ав. Он был грязен и не носил тиары, но фрадж на лбу, голубые волосы и нетипичная для обычного человека красота не оставляли шанса на ошибку.

— Не знал, что вы командуете флотом, герцогиня Летопаниу, — он слабо улыбнулся, — Какая неожиданность!

— Давно не виделись, маркиз Сфагнов, — приветствовала его Споор, — Я тоже не ожидала, что вы будете говорить со мной с борта вражеского корабля. Как вы это объясните?

— Я — военнопленный. Они угрожали убить моих детей у меня на глазах, если я не передам вам сообщение.

— Хорошо, — лицо женщины ожесточилось, — Я выслушаю.

— Здесь двадцать один пленник-Ав: моя семья, мои вассалы, и офицеры с разрушенной коммуникационной базы. Если вы цените наши жизни, остановите свою атаку, и позвольте этому флоту беспрепятственно пройти через Врата.

Споор покачала головой.

— Даже если мы примем эти условия, что с вами будет?

— Вероятно, нас отправят в концлагерь, Великая Герцогиня, — он заговорил тише, — Они слишком хорошо понимают, сколь малы шансы на победу, чтобы даже подумать о возможности сопротивления. У них нет другого шанса на спасение, кроме как использовать нас вместо щита.

— Очаровательно.

— Да, — Наместник системы Сфагнов кивнул, — Великая Герцогиня Летопаниу, прощайте. Я уверен, вы исполните свой долг до конца. Желаю удачи.

— Взаимно, маркиз.

Голограмма погасла. Споор, поднеся к губам сжатый кулак, в задумчивости покусывала костяшку мизинца. Наконец, она встала со своего роскошного кресла и велела офицеру связи приготовиться отослать голосовое сообщение. Тот ответил, что она может диктовать, как только будет готова.

— Приветствую эскадру Объединенного Человечества. Говорит командующая флотилией боевой разведки «Футуне», контр-адмирал Споор, — начала она, — Звездные Силы готовы проявить милосердие: я даю вам еще один шанс сдаться. У вас есть время на размышления, пока мы не приблизимся на расстояние в 0,08 световой секунды. Полагаю, нет нужды предупреждать, что вы не должны причинять вреда никому из наших граждан, оказавшихся у вас в плену. Если же вы не пожелаете прислушаться к голосу разума, мы будем достаточно великодушны, чтобы позволить вам умереть рядом с благородными Ав. Мы рассеем ваши тела вместе с вашими кораблями на отдельные элементарные частицы, которые отправятся в вечное плавание сквозь вакуум.

Речь командующей вызвала на мостике легкое волнение.

— Продолжайте и перешлите это на все их корабли. Распространите по всей Вселенной, если нужно.

— Вас понял.

— Они предупреждены. Если они не сдадутся, прежде, чем мы сблизимся на дистанцию в восемь сотых светосекунды, — она выдержала драматическую паузу, — Тогда мы атакуем. С этого момента, не принимать никаких прошений о капитуляции. Уничтожать их без жалости. А если возникнут какие-то вопросы по поводу наших действий, всю ответственность я беру на себя.

— Но, командующая… — начал Куфадис, подойдя к ее креслу.

— Да, исполнительный офицер? — голос Споор не предвещал ничего хорошего.

— Убийство сдавшегося противника означает несмываемый позор для «Футуне», Звездных Сил и самой Империи.

Рубиновые глаза командующей флотилии блеснули с воистину огненным жаром. Однако Куфадис тоже не собирался отступать.

— Я понимаю, что не мое дело рассуждать так, но это навеки запятнает родовое имя Споор.

Кажется, это предположение задело Великую Герцогиню за живое. Она с удрученным видом уселась обратно в свое командирское кресло. Впрочем, секундой позже, она снова подняла глаза на своего заместителя. Ее зловещая улыбка наводила на скверные подозрения.

— А ты прав, старший офицер. Расправа над безоружными пленниками — слишком неэлегантный поступок для главы династии Споор.

— Благодарю, что учли мои доводы, ваше Превосходительство, — настороженно произнес Куфадис, не ожидавший, что она так легко согласится.

— Однако, напомни — это мое право: решать, как транспортировать военнопленных?

— Безусловно. Вы — командир флотилии, и вы захватили их.

«Ну и что?» — добавил он мысленно.

— Сколько всего людей может быть на вражеских кораблях?

— На двенадцати транспортах такого тоннажа? Вероятно, около двадцати пяти тысяч, если они полностью загружены.

— Все пленные будут размещены на одном корабле класса «Тальсе».

Куфадис поперхнулся воздухом.

— Но, ваше Превосходительство…

Звездолеты класса «Тальсе» были одними из самых маленьких кораблей обеспечения, используемых в имперских флотилиях. Чаще всего, именно такие корабли сопровождали в походе флотилию боевой разведки, поскольку более крупные и массивные транспорты снижали бы ее подвижность. Иногда эти корабли использовались как десантные транспорты. Вместимость их не превышала полутора тысяч человек. Конечно, если забить народом все помещения, вплоть до рефрижераторов и технических отсеков, там можно было бы разместить тысяч десять. Куфадис подумал, что двадцать пять тысяч пленных на таком кораблике уместить можно, разве что порезав их на части.

— Посчитай кое-что для меня. Если мы разместим двадцать пять тысяч человек на одном корабле класса «Тальсе» и направим его в столицу через обычный космос, сколько времени это займет? Не думай о топливе для торможения — ничего страшного, если все топливо будет потрачено на ускорение, которое должно составлять два деймона.

— Не через Плоскость? — уточнил Куфадис.

— Именно так. Подсчитай с учетом всех факторов.

Он начал вычисления, учитывая множество различных факторов: ускорение, конечную скорость при ограниченном запасе топлива, скорость вращения Галактики, расстояние до столицы, гравитационное воздействие звезд, которые окажутся на пути корабля, и многие другие.

— Дистанция до врага — одна десятая светосекунды, — вмешался навигатор.

Куфадис завершил свои вычисления.

— Ровным счетом, 58300 лет.

— Да, многовато, — протянула Споор, — Думается мне, их это не обрадует. Ладно, давай попробуем сократить время путешествия. Снимем с корабля генераторы пространственно-временного поля и гравитационные компенсаторы. Мы также не оставим на корабле никакой команды. Это должно уменьшить общий вес, а значит, увеличит конечную скорость при тех же затратах топлива.

Она обернулась через плечо.

— Хм… нет, все равно, вес будет слишком велик. Ты включил в свои расчеты запасы пищи и воды?

— Годичный запас, плюс минимальное необходимое количество гидропонных ферм и водяных процессоров, чтобы…

— Им не понадобятся фермы. Избавься и от них.

— Итак, только провизия и питьевая вода. Следует ли мне также удалить и рециркуляторы воздуха?

— Мы же не хотим, чтобы они умерли, чудовище! Ну, так сколько времени уйдет на перелет до Лакфакалле при таких условиях?

Он ввел в формулы новые цифры.

— Новое время — 49100 лет.

— Вот видишь! Мы выиграли для них почти десять тысяч лет!

— Да, но…

— Офицер связи! — Споор указала на связиста своим жезлом, — Передай на все наши корабли: мы должны с уважением отнестить к вражеским сигналам о капитуляции, когда бы те ни пришли. В то же время, те из врагов, кто сдадутся после начала боя, отправятся в столицу тем способом, о котором я только что говорила. Пожалуйста, проинформируй неприятеля о том, что это значит.

— Ваше Превосходительство…

— Довольно, исполнительный офицер! — и этим было все сказано, — Я приняла решение. Дальнейшие возражения я буду рассматривать как неподчинение приказу.

— Леди Хаос… — выдавил из себя Куфадис.

— О, как мило! — Споор звонко рассмеялась, — Мне нравится этот титул!

Куфадис счел за лучшее заткнуться.

— Дистанция до врага: 0,09 светосекунды.

Переключившись на пространственное чувство, Куфадис наблюдал за вражескими кораблями. Неожиданно, они зажгли тормозные двигатели и вскоре легли в орбитальный дрейф — теперь только крейсеры «Футуне» двигались на сближение.

— Пришли сигналы о капитуляции от всех кораблей. Они гарантируют безопасность пленных Ав и просят о цивилизованном обхождении.

— Разумеется, — в голосе герцогини прозвучало недоумение, — Когда я вела себя нецивилизованно?

«Если таковы ее представления о «цивилизованности», не хотел бы я оказаться у нее на плохом счету!» — рассудил Куфадис.

— Можешь их успокоить. Мы отправим их через Плоскость в разумных условиях. Если они будут паиньками, возможно, когда-нибудь даже смогут вновь увидеть свои родные миры.

— Ясно. Я дам им знать, — сказал офицер связи.

Командующая флотом приказала Куфадису организовать проверку вражеских кораблей и перевод пленных.

— Теперь ты понимаешь, почему я так говорила, да? — она дождалась, когда он кивнет, — Вот и славно. Но запомни на будущее, я очень не люблю, когда меня перебивают — особенно, в тот момент, когда я отдаю приказы.

Двумя часами позднее, флотилия боевой разведки «Футуне» начала рассредоточение вокруг планеты Класбул, на высоте около двадцати тысяч километров над ее поверхностью. Первичное обследование поверхности принесло неожиданные результаты — на планете все еще оставалось множество армейских дивизий Объединенного Человечества. Фактически, только одна такая дивизия была захвачена на кораблях, пытавшихся бежать.

Хотя битвы на земле определенно не входили в список задач разведывательных подразделений, для «Футуне» не составило бы труда испепелить все живое на поверхности планеты. Поэтому командующая Споор настоятельно рекомендовала вражеской армии сдаться и вернуть контроль над территорией ее гражданам. К сожалению, мощное глушащее поле, окутавшее всю планету, препятствовало связи, так что, нельзя было даже определить, достигло ли сообщение ее поверхности.

Не имея иного выбора, «Футуне» просто дожидалась прибытия подкреплений, несущих десантные войска, присматривая за вражескими силами на поверхности Класбула на случай внезапной атаки снизу.

— Какая тоска, — сокрушенно вздыхала Великая Герцогиня Споор, — Эти планетники так неуклюжи! Ох, ладно. По крайней мере, мне не придется пачкать руки.

ГЛАВА 6 ВЕЛИКАЯ ПОГОНЯ

Удар, подобный землетрясению, сотрясая скалы, прокатился по пещере от потолка до пола. Джинто поднял взгляд к своду темного тоннеля.

— Они что, пытаются взорвать завал, который создали предыдущим взрывом?

— Не знаю, — хмуро ответила Лафиэль, — Хочешь вернуться и посмотреть?

С момента схватки прошло больше часа. Все это время Джинто и Лафиэль пробирались сквозь тоннель, извилистый, словно в незапамятные времена он был проложен каким-то гигантским подземным змеем. Тоннель вел слегка вверх.

«Несколько миллионов лет назад, — заключил Джинто, — лава, должно быть, стекала здесь в главную пещеру».

Взрывы позади продолжались. Солдаты определенно не собирались сдаваться. Ничего удивительного — после гибели своих товарищей в недавней стычке они, конечно же, были в ярости и жаждали поквитаться с убийцами. Пещера постепенно сужалась. Джинто начал бояться, что она может стать слишком узкой, чтобы пройти — она и так уже сузилась настолько, что два человека не могли идти бок о бок. И тут луч света из его пистолета подтвердил самые худшие опасения — впереди был тупик.

— Что такое? — спросила Лафиэль, встревожившись, — Почему ты встал?

— Тупик. Что за…

Стена, преградившая им путь, казалась слишком гладкой для естественной скалы. Джинто провел по ней рукой и определил, что на самом деле это — плита из кристаллокерамического материала. Посередине плиты тянулся вертикальный шов.

— Это дверь! — воскликнул юноша. Они вдвоем с силой навалились на нее, но не смогли сдвинуть с места тяжелые створки.

— Эй, а это что? — Лафиэль первой заметила маленькую кнопку сбоку от двери. Под кнопкой было подписано: «Использовать только в экстренных случаях». Рассудив, что у них сейчас случай как раз такой, Джитно нажал на клавишу.

Створки двери с шипением разошлись в стороны, и потоки ослепительного света ударили в него и Лафиэль. Прищурившись, Джинто первым шагнул в это сияние.

— Что это за место? — спросила девушка у него из-за плеча, когда он переступил порог.

Джинто с удивлением рассматривал странное зрелище, открывшееся его глазам. Всюду мелькали яркие краски, сливающиеся в пестрый узор вполне в класбульском стиле. В воздухе звучала легкая жизнерадостная музыка. Впереди он увидел каменные строения, из которых доносились счастливые детские крики. Люди и странные создания, больше всего похожие на ожившие игрушки, бродили между домами по дорожкам, где роль ограждений выполняли ползучие растения. Животные расхаживали на двух ногах, смеялись и играли с семьями.

Маленький поезд с веселым шумом полз по бесконечному овальному пути. Кондуктор, одетый в клоунский костюм, приглашающе помахал юноше и девушке. Животные-аниматроники, подвешенные к своду на упругих веревках, подпрыгивали вверх и вниз со смеющимися детьми на руках.

— Это какой-то парк развлечений, — признал невероятное Джинто, — Вот уж не думал, что тоннель мог вывести нас в подобное место!

Дверь позади них закрылась. Над ней загорелась надпись «Прохода нет».

Джинто бросил беглый взгляд на Лафиэль, выступившую на свет, и невольно прыснул от смеха.

— Ой-ой-ой! Ты смотришься просто ужасно для принцессы!

Увы, это была чистая правда. Ее кожа, волосы и одежда были едва различимы под слоем грязи и пыли. Справа на лице была большая царапина, а на левой скуле красовался роскошный синяк.

— А сам-то, милорд граф? — огрызнулась она, — Ты выглядишь так, словно тебя только что вытащили из мусоросборника!

— Не сомневаюсь, — согласился Джинто, вытряхивая пыль и мелкие камешки из своих волос.

Забитый посетителями парк позволил Джинто почувствовать себя в относительной безопасности. Когда вокруг такое количество народа, шансы на то, что солдаты Объединенного Человечества решатся на что-нибудь безрассудное, снижались. Правда, для них с Лафиэль это тоже представляло определенную проблему.

— Пойдем отсюда поскорее. Может, удастся найти какую-нибудь новую одежду. В таком виде нам нельзя показываться на людях.

Но стоило им двинуться вперед, позади прозвучал звонкий голос:

— Стойте! Вы вошли в наш парк без билета! Пожалуйста, остановитесь.

Обернувшись, Джинто увидел, что голос исходит от робота-жирафа.

— Нет! — он зашагал дальше.

— Стойте! Стойте! — целое стадо аниматроников-животных пустилось в погоню, неуклюже переваливаясь и крича на разные голоса.

— Внимание, посетители! — началась передача по всему парку, — К сожалению, у нас только что возникла чрезвычайная ситуация, из-за которой мы вынуждены временно закрыть Парк Развлечений Гузониу. Пожалуйста, следуйте к выходам, соблюдая спокойствие. Вы получите полную компенсацию за доставленные неудобства. Мы надеемся вновь увидеть вас. Повторяю, возникла экстренная…

— Хотела бы я понять, что это значит, — сказала Лафиэль.

— Думаю, у меня есть неплохое объяснение, — хмыкнул Джинто, — Наверное, дело в пистолетах у нас в руках, и в этих крикунах, которые идут следом за нами.

В детском возрасте планеты Класбул здесь находилось озеро лавы с несколькими вытекающими из него реками. Когда планета достигла зрелости, лава застыла, превратившись в скальную породу. Неподалеку люди построили город. Обнаружив рядом с городом огромный и безжизненный котлован, они задумались, как его можно использовать. Было рассмотрено несколько предложений, но все их забраковали как неосуществимые, бессмысленные или слишком тривиальные.

Наконец, кто-то пришел к мысли построить здесь зоопарк. Все, что требовалось — возвести над котлованом купол. Затем можно было обустроить внутри него искусственные леса и луга, где могли бы обитать экзотические животные, не приспособленные к типичным условиям жизни на Класбуле.

Идея выглядела привлекательно, была в меру оригинальна, казалась вполне осуществимой технически и встретила поддержку. Для строительства зоопарка даже была образована специальная корпорация. В финансировании недостатка не было, так что могло показаться, что проект будет реализован без проблем.

Но потом проблемы все-таки возникли. Неожиданно всплыли многочисленные группы защиты животных со старым лозунгом, что запирать живые существа в клетки будет негуманно. Им возражали, что эти клетки будут немногим менее просторны, чем естественный ареал обитания таких животных, но эти возражения никто не слушал.

Затем и сами хозяева будущего парка, подумав немного, решили, что настоящие животные не могут показывать фокусов, рассказывать детям сказки, а вдобавок скверно пахнут, иной раз непристойно ведут себя на публике и даже иногда кусаются. Вместо них, к всеобщему удовлетворению, в конце концов предпочли использовать механических зверей-аниматроников. Теперь родители могли спокойно оставить своих детей в парке на целый день, чтобы посвятить время работе или своим взрослым развлечениям. Дети были счастливы, играя с роботами. Владельцы парка получали солидную прибыль со своего детища. Настоящих зверей не пришлось помещать в неволю. Недовольны остались только немногочисленные ученые-натуралисты, но это уже никого не смутило.

Наконец, парк развлечений «Фантазия Гузониу» был с большой помпой открыт, и с тех пор функционировал уже около семидесяти лет практически без инцидентов. До этого дня.

— Как мы и думали, они здесь! — сказал инспектор Энтория, хлопнув в ладоши, — Хотя это странно. Кажется, их стало меньше. Они разделились?

— Главное, что одна из них — Ав, — ответил Кайт, — Другие меня не интересуют.

— Верно. Но вам не кажется, что мы проявляем… э, слегка излишнее усердие? Посмотрите на них — они едва ли старше многих других детей в этом парке.

— Эти двое «детей», инспектор, совсем недавно атаковали, ранили и убили наших солдат. Они смертельно опасны.

Старший смотритель в комнате наблюдения выглядел очень раздосадованным, что и неудивительно — ему же пришлось возвращать все деньги, уплаченные сегодняшними посетителями за билеты.

— Не беспокойтесь, — сказал ему Энтория, — Оккупационная армия возместит вам убытки.

— Если они смогут продержаться здесь… — начал тот, но осекся, когда Кайт бросил на него злобный взгляд, — Знаете, полчаса назад все наши дистанционно управляемые птицы обезумели. Мы отправили механика проверить, в чем дело, и он сказал, что с птицами все в порядке, но нечто вносит помехи в наши радиосигналы. С этого момента мы не можем пользоваться беспроводной связью.

— И? — спросил Энтория, заинтересовавшись, к чему он клонит.

— На это нет времени, инспектор! — перебил капитан Кайт, — Давайте, наконец, арестуем эту парочку.

— Вы в своем уме? Они вооружены! Мы должны дождаться, пока не закончится эвакуация.

— Но что, если они выскользнут вместе с прочими посетителями?

— Под таким надзором? И когда все выходы охраняют наши люди? Исключено. Диспетчер, продолжайте, что вы хотели сказать?

— Собственно, я могу лишь высказать собственные предположения. Но кто вообще мог установить глушащее поле? Ответ только один. Зачем они могли так поступить? Опять же, только в одном случае. Инспектор, неужели даже вы ничего не знаете?

— Нет.

— Что ж, поскольку у нас больше нет радиосвязи, я вынужден управлять аниматрониками при помощи голосовых команд. Посмотрите — я пытаюсь переключиться на вид из глазных камер жирафа.

Он нажал на несколько клавиш на своей консоли. Экран покрылся рябью статических помех. Смотритель развел руками.

— Видите — бесполезно.

— Любопытно, — Энтория посмотрел на Кайта, — В космосе возле планеты ничего не изменилось?

— Откуда мне знать? Я же все это время был с вами, инспектор.

— Да, но у вас есть собственный наручный терминал на браслете. Не говорите мне, что ни разу не смотрели на него за все это время. Ваши командиры не информировали вас, что стало причиной этих радиопомех?

— Этот терминал — армейский коммуникатор, и сообщения, которые я получаю от своего командования, вас не касаются. При всем моем уважении.

— Не играйте в молчанку, Кайт. Мы работаем вместе, нравится вам это или нет. Вам придется быть со мной откровенным, если, конечно, вы все еще рассчитываете на мое содействие.

— Вы угрожаете мне, инспектор? — на бледном лице Кайта проступили красные пятна.

— Именно. Угроза — один из самых действенных приемов в работе с подозреваемым, а в данный момент я подозреваю вас в утаивании некой очень важной информации.

Капитан вздохнул.

— Хорошо, ваша взяла. В одиннадцать-пятьдесят пять военного времени, то есть, тридцать семь минут назад, мне сообщили о том, что с двенадцати часов будут установлены помехи, глушащие всю радиосвязь.

— А зачем, они не сказали?

— Нет. Не сказали.

Инспектор Энтория не любил строить предположения, не имея достаточных улик, но сейчас он мог придумать только одно возможное объяснение случившемуся:

— Похоже, Ав вернулись.

— Пожалуйста, остановитесь, — сказал белый носорог.

— Пожалуйста, остановитесь, — эхом повторил императорский пингвин.

— Пожалуйста, остановитесь, — попросила пума.

Куда бы они ни направились, Джинто и Лафиэль не могли прорваться сквозь механическую фауну, преграждающую им путь.

— Прочь с дороги! — крикнула Лафиэль, направив пистолет в голову бобра.

— Пожалуйста, остановитесь, — ответил тот, блеснув большими передними зубами.

— Вы же просто роботы! — заявила она.

— У нас нет собственной воли, если вы спрашиваете об этом, — признал бобр, — Но, пожалуйста, не говорите детям. Они не должны знать. Это разрушит их сказку.

— Он приближается, Джинто. Я стреляю.

— Но они же ни в чем не виноваты… — огорчился тот, — Они просто исполняют свою программу.

— Джинто, — проникновенно сказала Лафиэль, — Совсем недавно в пещере ты убил, самое меньшее, трех человек, которые тоже просто выполняли свой долг. По-моему, тебе уже слегка поздно смущаться из-за роботов.

О своих подвигах в пещере Джинто предпочел бы вовсе не вспоминать, хотя, конечно, Лафиэль была по-своему права.

— Ну, — буркнул он, — В отличие от солдат, эти роботы совсем безобидны и ни в кого не стреляют. И выглядят они намного симпатичнее.

— Как бы то ни было, мы не можем просто стоять и ждать, пока нас схватят, — холодным тоном произнесла Лафиэль и выстрелила в бобра. Тот свалился, дергая искусственными конечностями.

— Внимание! — провозгласил в унисон целый хор животных, — Разрушение собственности парка развлечений «Фантазия Гузониу» рассматривается как акт вандализма и преследуется по закону! Кроме того, вы обязаны будете возместить администрации стоимость ремонта. К вашему сведению, средняя стоимость…

Лафиэль заставила замолчать пуму, двумя выстрелами превратив ее в кучку обломков.

— Если вы не хотите быть уничтоженными, немедленно убирайтесь с дороги!

Не знающие инстинкта самосохранения, искусственные животные приближались, окружив их со всех сторон. Без тени смущения Лафиэль удвоила свой долг перед владельцами парка развлечений, свалив жирафа и носорога.

— О, звезды! Жаль… — с искренней досадой произнес Джинто и выстрелил в гиену. Ему было несколько легче оттого, что гиена была самым неприятным созданием из всех, которые их окружили.

— Какое зверство! — возмущался смотритель, беспомощно наблюдая за истреблением механической фауны со своих экранов.

— Мы разберемся с этими нарушителями, — пообещал Кайт.

Смотритель его не слушал — он был слишком занят, пытаясь заставить животных оставить в покое двух вандалов и бежать. Наконец, ему удалось отменить приказ, и животные разбежались от нарушителей. Стрельба прекратилась.

— Хорошо, — инспектор Энтория удовлетворенно кивнул, — Теперь прикажите роботам полностью очистить площадь. Если они будут путаться под ногами, это нам только помешает.

— Из-за этих помех я не могу ничего сделать. Механик должен отправиться на участок и вручную ввести приказы. Чего я не могу понять, инспектор, так это, почему вы все еще сидите здесь, когда эти варвары бегают снаружи и сжигают нашу собственность!

Энтория равнодушно пожал плечами.

— Вспомните, как я попросил вас позволить мне поставить пару людей возле экстренного выхода. И как вы ответили, что это может плохо отразиться на репутации парка.

— Да, да, вы оказались правы, признаю. И чего теперь вы хотите — булочку? Письменных извинений? Вы же полицейский — так идите и арестуйте этих негодяев!

На экране терминала было отмечено, что внутри парка остается еще около ста двадцати детей, движущихся к выходам. А также и тех, кто не послушал предупреждения об эвакуации и все еще развлекался.

— Как я уже сказал, это слишком опасно, пока все ваши посетители не разойдутся. Мы не можем рисковать жизнями людей, даже если это означает потерять несколько аниматроников.

— Но все люди уже оставили эту секцию, — возразил смотритель.

— Он прав! — поддержал Кайт, — Давайте пойдем и возьмем их! Поскольку связь заблокирована, и запросить подкрепление мы не можем, это единственный выход.

— А кто виноват, что связь пропала? — Энтория раздавил сигарету привычным резким движением, — Впрочем, не буду спорить. Пойдемте за ними.

Животные больше не пытались преградить путь Джинто и Лафиэль, когда те бежали через парк. Однако и не уступали дорогу.

— Ух! Извините… — выдохнул Джинто, врезавшись в огромную белку.

— Это моя вина, — поправила та.

Джинто и Лафиэль были в каком-то лабиринте, вдоль стен которого тянулись прилавки с товарами на продажу. Все — канцелярия, безделушки, ручки, одежда, даже полотенца — было украшено картинкой с каким-нибудь животным. Джинто остановился на секунду перед стойкой с одеждой, осмотрев собственный грязный костюм.

«О чем я думаю? У нас нет времени!»

Аллеи и переулки были так перепутаны, что в них крайне сложно было ориентироваться. Джинто смотрел вверх, на купол, надеясь так определить, где примерно они находятся — тщетно. Животные, стоящие за прилавками, посматривали на них, но не пытались зазывать потенциальных покупателей.

— Постой! — позвал он Лафиэль.

Девушка, бегущая впереди, замерла.

— Что?

— Давай спросим кого-нибудь, как найти выход.

Юноша подошел к выдре-продавцу.

— Здравствуйте, молодой человек! — выдра, одетая в нечто вроде ливреи, приветственно взмахнула коротенькими лапками, — Чего желаете?

— Хм… — в первую секунду Джинто даже растерялся.

— Да, понимаю, вам все равно, что купить, лишь бы эта вещь была украшена моим портретом! — затараторил робот, — Могу я предложить вам эти прекрасные щипчики для ногтей в виде выдры? По такой невероятно низкой цене, что вы смело можете покупать сразу пару, ведь это очень нужная и практичная вещь, которую удобно всегда иметь при себе!

— Нет, погоди! — перебил Джинто, — Ты знаешь, как отсюда выбраться?

— Уже уходите? — выдра казалась огорченной, — Зачем такая спешка? Останьтесь здесь и поговорите со мной! Вы уже видели прежде эти щипчики? Уверяю вас, они…

— Ты что, не знаешь? Парк закрыт из-за чрезвычайной ситуации.

— Закрыт? Этого просто не может быть. Парк Развлечений «Фантазия Гузониу» открыт двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, четыреста два дня в году! Если вас не заинтересовали щипчики для ногтей, тогда, пожалуйста, посмотрите на…

— Просто скажи, как выйти отсюда.

— С вами так неинтересно! — выдра обиженно надулась, указав Джинто выход из лабиринта домов и улочек. Юноша чувствовал себя глупо, благодаря искусственное животное, но все равно сделал это, выходя из ее магазинчика.

Где-то вдалеке прогремел взрыв.

— Кажется, они не стали искать кнопку экстренного открытия двери… — констатировал Джинто.

— Какой кретин додумался играть тут с взрывчаткой? — возмутился Энтория, — Не иначе, ваши друзья?

Кайт только пожал плечами.

— Возможно.

Энтория взвесил свой следующий ход.

«Может быть, нам следует разделиться. Все определенно пройдет проще без Кайта и его дуболомов. А если начнется перестрелка между Ав и солдатами, моим людям придется несладко с иглопистолетами против лазеров! Ах, дерьмо! Мы зашли уже так далеко, выслеживая этих двоих, но я все равно не хочу бросать моих людей в эти разборки между имперцами и оккупационной армией. Может быть, иной раз и не так плохо просто посмотреть со стороны, как кто-то другой делает грязную работу».

— Поспеши! — подстегнул Энтория водителя машины.

— Я и так поспешаю как могу! — раздраженно ответил молодой водитель, включая сирену, — Но эти животные не знают правил дорожного движения!

— Дьявол! Я так и знал, что нам нужно было прихватить флаер!

— Хотите, чтобы я вызвал поддержку?

— Нет времени!

Бах! Патрульная машина перед ними попыталась уклониться от робота и с мерзким скрежетом проехалась бортом вдоль стены здания. Энтория едва сдержал страдальческий стон.

— Экстренная эвакуация! — кричал из динамиков старший смотритель, — Персоналу срочно вывести из парка всех оставшихся посетителей, в первую очередь детей! Повторяю, всем посетителям, которые еще остаются в парке, предписывается НЕМЕДЛЕННО уходить, в противном случае мы не можем отвечать за вашу безопасность. И еще одно. Посетители… точнее, вандалы, которые только что взорвали дверь, постарайтесь больше ничего не разрушать! Проклятье, ну почему вообще вас принесло на нашу планету?! Вы там в космосе все такие дикари?

— Инспектор, посмотрите! — крикнул Кайт.

Энтория и сам увидел двух человек, неожиданно появившихся из бокового переулка. Одной из них была невысокая девушка. На ее длинных черных волосах поблескивал тонкий серебристый обруч — тиара Ав.

— Это они! — прорычал капитан, — Берем им, быстро!

— Да, вперед! — согласился Энтория. Ему хотелось покончить со всем как можно скорее, желательно, до того, как вмешаются солдаты.

— Выход здесь! — крикнул Джинто, и почти сразу же замер. Линия осторожно ползущих вперед полицейских машин перекрыла путь.

Лафиэль потянулась за лазером, но Джинто остановил ее.

— Это бесполезно. Не здесь, по крайней мере. Давай вернемся в лабиринт с магазинами.

Лафиэль вскинула голову вместо пистолета, потом неохотно кивнула. Они развернулись и побежали.

— Стойте! Это полиция! — проревел угрожающий голос.

«Интересно, — подумал Джинто, — Сколько людей во всей Галактике на самом деле подчиняются, когда полицейские кричат им это?»

Сам он уж точно не собирался.

— Инспектор, это уже безумие! — заявил растерянный водитель, вдавив тормоз.

Перед ними дорога — которую, на самом деле, никак нельзя было назвать дорогой — сузилась до прохода, настолько узкого, что в него едва могли пройти трое людей в ряд. Машина никак не могла бы там проехать. Другое дело, если бы они могли просто проломиться через все эти лавочки и магазинчики. К сожалению, полицейские не могли так поступить, если дорожили своей репутацией у местного населения.

— Эвакуировать рабочих! — гремело по внутренней связи, — Техникам с третьей степенью квалификации и выше надлежит вывести в безопасное место аниматроников. Но всему персоналу шестой и седьмой секций эвакуироваться немедленно. Повторяю, немедленно! Боже, ну почему все это должно было случиться именно в мое дежурство?

— Ладно, ребята. Пошли! — решился Энтория.

Раздраженный невозможностью передавать приказы по рации, инспектор выскочил из машины и побежал вперед, к другим полицейским автомобилям, призывая их экипажи следовать за ним пешком. Около двадцати полицейских вытянулись в линию на узкой тропинке. Подозреваемые были уже за пределами видимости, свернув за угол.

— Будьте готовы открыть огонь на поражение. Подозреваемые вооружены и предельно опасны.

Все, включая самого Энторию и Кайта, достали иглопистолеты, снаряженные парализующими патронами, и сняли с предохранителей.

— За ними! — Энтория первым бросился в аллею. Почти два десятка подстегнутых адреналином полицейских последовали за ним.

— Прочь с дороги! — Джинто проломился через полки, заставленные товаром с эмблемой черепахи, опрокинув продавца — разумеется, тоже черепаху. Рептилия вяло копошилась на полу.

— Прошу прощения! — извинилась Лафиэль, пробегая мимо нее.

— Разве можно так себя вести? — возмутилась сверху большая синяя сова, — Вы очень невоспитанные дети!

— С этим не поспоришь, — смиренно признал Джинто.

— Джинто, могу я кое на что указать? — заметила Лафиэль, стараясь не сбивать дыхание, — Мы возвращаемся назад той же дорогой, какой пришли.

— Хм… сейчас это не имеет значения, — буркнул Джинто, и тут до него дошло, — Проклятье, там же солдаты!

— А ты уже и забыл. Твоя беззаботность меня впечатляет, поздравляю!

— Да, спасибо.

— Мне казалось, что вы уже уходите, — сказала выдра, которую Джинто уже видел, — Может быть, вы все же передумали и решили что-то купить? Э-ге-ей!

— У вас нет аэромобиля или звездолета?

— Конечно! — просиял продавец.

Джинто замер и обернулся, увидев, как выдра размахивает в воздухе игрушечным космолетом, украшенным ее эмблемой. Он почти готов был пристрелить робота, когда увидел отряд полицейских, появившихся возле магазинчика. Джинто торопливо пригнулся и на четвереньках пополз под прилавками, надеясь, что преследователи не успели его заметить.

— Куда же вы? — громко окликнула его проклятая выдра.

Джинто выругался сквозь зубы. Дальше скрываться смысла уже не было, так что они с Лафиэль вскочили и побежали со всех ног.

— Вы двое, стоять! — заорал позади кто-то из полицейских.

Джинто втолкнул Лафиэль в аллею, которая вела к расширяющейся лужайке; на другой стороне угадывались очертания большого каменного здания. Юноша живописно представил себе шквал пуль и лазерных лучей, который легко сметет всех, кто окажется на широкой, прекрасно простреливаемой открытой площадке. Впрочем, как бы ни пугала его опасность выбежать на открытое место, неизбежная гибель, которая настигла бы их, останься они в аллее, пугала его еще больше.

«Проклятье, неужели я начинаю стареть? — Энтория с трудом переводил дыхание, — Моя дочь уже взрослая, а я все еще гоняюсь за преступниками — причем гоняюсь в самом буквальном смысле слова! Провалиться бы оккупационной армии с их глушащими полями! Будь у меня коммуникатор, мне не пришлось бы самому заниматься такой ерундой. Я бы просто разделил своих людей, чтобы они погнали эту парочку, куда мне надо, и подождал бы их у выхода из лабиринта! Это было бы намного эффективнее!»

Энтория посмотрел на Кайта, бегущего рядом с ним. Капитан даже не запыхался. Конечно, хотя он и был старше по возрасту, биологически он оставался намного моложе. Инспектор позавидовал ему.

Схватившись левой рукой за столб, чтобы притормозить, Энтория резко свернул в сторону и нырнул в боковой переулок. Далеко впереди он увидел спины парочки преследуемых. Зрелище было достаточно привычным, за одним исключением — на Класбуле даже преступники нечасто имели при себе смертельное оружие, а у этих двоих были лучевые пистолеты, несравненно более опасные, чем полицейские игольники.

— А ну, вы двое, стоять! — Энтория рухнул на колено, вскинув оружие, — Стойте, или я стреляю!

Джинто услышал окрик, когда уже добежал до площадки. Разумеется, он и не подумал подчиниться. Вместо этого он резко отпрянул в сторону, выйдя из пределов досягаемости взгляда (и пистолета) полицейского.

Однако его радость оказалась преждевременной — новая угроза появилась оттуда, откуда ее не ждали. Внезапно с другого направления застрекотали автоматные выстрелы. Обернувшись в поисках стрелявшего, Джинто увидел человека в зеленовато-коричневой униформе.

«Еще хуже! Солдаты!»

Лафиэль на бегу выстрелила в ответ, уложив противника на месте.

— Он видел нас! Придется убираться отсюда!

— Можешь не повторять…

Вздохнув, Джинто побежал дальше. Пока что единственная мысль, хотя бы отдаленно напоминающая план, которая у них имелась — это добежать до каменного здания. Хотя вражеские гранаты, вероятнее всего, разнесут эти стены, как карточный домик, Джинто решил, что там они будут хоть немного в большей безопасности, чем среди пластиковых магазинчиков.

Они не успели пробежать и половины пути до цели, когда сбоку появились солдаты Объединенного Человечества. Не прекращая бега, Лафиэль выпустила несколько лучей, пока противники занимали укрытия. Джинто вытащил из кармана запасную обойму и переключил ее в режим детонации. Мелкая вибрация предмета в его ладони напомнила ему о его разрушительном потенциале. Хотя у Джинто, благодаря долгим тренировкам в игре минчи на Дэлкто, были весьма крепкие руки и хороший глазомер, солдаты казались слишком далеко для броска. Он все же решил попытаться и метнул гранату. Она угодила точно в цель. Человеческие тела взлетели в воздух вместе с комьями земли и обломками.

— Очко! — порадовался юноша удачному броску.

Но времени на торжество не оставалось — место погибших солдат немедленно заняли новые. Все еще двигаясь на шаг впереди Джинто, Лафиэль продолжала стрелять через плечо. Хотя она даже не оглядывалась на врагов, чтобы прицелиться, точность ее выстрелов впечатляла.

«Ну конечно! — подумал Джинто, — У нее же есть пространственное чувство!»

В этой ситуации шестое чувство было крайне полезно, давая девушке не только круговой обзор, но и возможность обнаруживать любое движение вокруг себя. Вот почему ей незачем было оборачиваться — она точно знала, где находятся солдаты. Но пули и лучи все еще летели, и плотность вражеского огня все возрастала.

Облачко пыли и дыма поднялось в воздух сантиметрах в пяти под ногами Джинто. Лафиэль уже успела нырнуть в дверь, и теперь стреляла по врагам изнутри здания, прикрывая своего спутника.

«Просто беги вперед! — подстегнул он себя, — Ты уже почти добежал!»

— Что не так? — спросил Энторию Кайт, когда инспектор ничком рухнул на землю.

«Так вот в чем различие между полицией и армией, — подумал тот, — Они готовы броситься в величайшую перестрелку, какую когда-либо видел Класбул».

Пристыженный, Энтория признался себе, что ему страшно во все это ввязываться.

— Отходим, — решил он, — Мы возвращаемся!

— Инспектор! — запротестовал Кайт, — Вы готовы бросить все в самом конце пути?

— Проклятье, еще как! — огрызнулся Энтория, который был зол одновременно и на капитана, и на себя из-за того, что поддался страху, — Не знаю, как у вас на родине, но на этой планете полицейские не подготовлены для подобных побоищ. Идти дальше означало бы бросить моих людей на неминуемую смерть, а я собираюсь этого делать. У нас усердие полицейских определяется не числом погибших при исполнении. Если вы все еще хотите ловить Ав, пожалуйста, но мои люди отходят.

Словно специально подчеркивая его последние слова, в воздухе промелькнула реактивная граната и разнесла одного из аниматроников-продавцов вместе с его лавочкой.

— Смотрите, куда целитесь, вы, идиоты! — Энтория знал, что никто не расслышит его крика за всей этой стрельбой, но ему было наплевать, — А вы почему еще здесь? Я же сказал — отходим! Живо! Пригнувшись. Ну, пошли, все!

Когда его люди подчинились команде, инспектор проворчал вполголоса.

— Самой большой моей глупостью было вообще приезжать сюда…

Джинто проскользнул в дверь.

— Добро пожаловать, — сказала Лафиэль.

— Скучала без меня?

Они оказались в каком-то стилизованном ресторане, населенном официантами-кроликами с огромными ушами. В зале была еще одна дверь, которая, решил Джинто, должна вести на кухню. Лафиэль, заняв позицию у входа, продолжала быстро стрелять по солдатам, остающимся снаружи.

— Пойдем! — Джинто дернул ее за рукав.

— Хорошо, — она выпустила еще пару лазерных лучей через дверной проем — на всякий случай.

— Только двое сегодня? — спросил один из роботов-кроликов, — Прошу вас следовать за мной, я покажу ваш столик.

— Мы не голодны, спасибо! — бросил Джинто, проходя мимо него к секции для обслуживающего персонала.

— Простите, сэр, но эта дверь не для посетителей, — заметил официант.

Джинто проигнорировал это замечание. Через окно он мельком рассмотрел солдата, вставшего на колено и взгромоздившего на плечо какую-то очень большую пушку.

— Пригнись! — крикнул юноша.

Лафиэль мгновенно бросилась на пол и откатилась под прикрытие гранитной плиты. Аниматроники так и остались стоять, где стояли, насторожив уши. Ничего удивительного — вряд ли тот, кто разрабатывал их программу, заложил в нее принципы правильного поведения во время перестрелки.

Шаровидный сгусток голубоватого пламени вырвался из громоздкой трубы с грохотом, напоминающим приглушенный громовой раскат. Оставляя за собой хвост светящегося тумана, заряд плазмы, словно комета, устремился вперед и врезался в стену.

БА-БАХ!!!

Стена оказалась не такой тонкой, как боялся Джинто, но все же слишком слабой, чтобы выдержать попадание из подобного оружия, и медленно обрушилась на землю. Несколько реактивных гранат влетели в брешь и взорвались, засыпав помещение дождем смертоносных осколков. Куски роботов-официантов полетели во все стороны.

— Внимание! Внимание! — вещала голова одного из разорванных аниматроников, — Разрушение собственности Парка Развлечений Гузониу расценивается как…

Маленький взрыв заставил голову замолчать. Теперь уже навсегда.

— Лафиэль, убираемся отсюда.

— Ага… — она ошалело трясла головой.

— Внимание, посетители! — заговорил кролик, пострадавший меньше прочих, — Здесь опасно. Мы должны немедленно эвакуировать вас…

Тут какой-то снайпер снаружи всадил ему пулю в лоб, и официант свалился наземь в механической агонии.

— Проклятье! — зло буркнул Джинто, — Без этого они не могут?

Пригибаясь, они добрались до дверей кухни, которая почти не пострадала. Они пробежали между роботами-поварами и нашли еще один проход, который вел в длинный коридор с рядами дверей по обеим стенам. И тут Лафиэль споткнулась и упала.

— Лафиэль! — Джинто кинулся к ней, — Ты ранена?

— Нет, нет… — смущенная улыбка на ее лице казалась не к месту, — Неприятно признавать это, но я совсем выбилась из сил.

— Ха! Что это? Несокрушимые Ав все-таки, на поверку, тоже люди? — Джинто сочувствовал ей. Крайне редко случалось, чтобы Ав приходилось столько бегать, к тому же, на планете, где сила тяжести вдвое превышает принятые у них стандарты.

Как долго они бегали? Три часа? Четыре? Правда, некоторое время они шли пешком или даже стояли на месте, но последние полчаса почти все время вынуждены были мчаться со всех ног! Разумеется, Лафиэль предпочитала делать вид, что все в порядке, нежели признать свою усталость — до тех пор, пока не потратила последнюю каплю сил, которая еще оставалась в ее теле.

Джинто и сам вымотался до предела. Прежде, из-за крайнего напряжения, он этого просто не ощущал, но теперь, когда выдалась минута передышки, ему казалось, что сейчас его просто вывернет наизнанку от усталости.

— Мы не можем здесь задерживаться, — пытаясь не показывать своего состояния, Джинто вымученно улыбнулся, — Давай, обопрись о мое плечо.

— Прости… — Лафиэль неловко потянулась вперед и приняла его руку.

— Или, может, ты предпочтешь, чтобы я нес тебя на спине?

— Заткнись.

— Ага, вот и та Лафиэль, которую я знаю, — весело прокомментировал Джинто, — С возвращением!

Когда девушка обняла его рукой за плечи, мысли Джинто свернули в совершенно другую сторону. Раньше вряд ли она приняла бы от него такую помощь — более вероятно, что она сказала бы ему взять бортовой журнал «Госрота» и идти дальше без нее.

Даже если им не удастся выбраться отсюда живыми, Джинто, по крайней мере, мог гордиться этой маленькой победой.

ГЛАВА 7 ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ

Джинто и Лафиэль вошли в первую же дверь, которую увидели. Это оказалась другая небольшая кухня — вероятно, для приготовления напитков. Пол здания содрогался у них под ногами, напоминая, что солдаты никуда не делись. Впрочем, то, что они продолжали обстреливать ресторан снаружи, показалось Джинто только к лучшему. Если бы враги ворвались внутрь, он сомневался, что они вдвоем с девушкой смогут справиться со всеми. Это здание, по крайней мере, временно защитило их от обстрела.

Он усадил Лафиэль на скамейку.

— Посиди пока здесь.

— А что ты делаешь? — заинтересовалась она, глядя, как Джинто обшаривает кухню.

— Осваиваю воровское ремесло.

— По-твоему, у нас есть на это время?

— В любом случае, нам нужно передохнуть хотя бы пару минут. Я больше шага не смогу сделать.

Разорив буфет, он нашел пару бутылок с водой и протянул одну девушке.

— Наверное, тебе хочется пить.

Удерживая бутылку обеими руками, Лафиэль жадно глотала воду. Струйки стекали по ее подбородку на одежду. Джинто ополовинил свою бутыль в один присест. Он чувствовал себя так, словно жидкость вообще не попадает в его желудок — скорее, она испарялась где-то по пути.

— Видел бы меня сейчас наш придворный церемонимейстер, — со смешком произнесла Лафиэль, выплеснув немного воды себе на лицо, — Я думаю, у него случился бы нервный припадок.

Джинто вытащил из сушильной машины пару стаканов.

— Что, он так зациклен на этикете?

— Да. Он все время меня бранил. Но не думаю, что он был справедлив. Ты должен согласиться — я веду себя с элегантностью и величием, подобающими дочери императорского рода, всякий раз, когда ситуация это позволяет.

— Безусловно, — весело согласился Джинто, оглядываясь в поисках еще чего-нибудь полезного, — Боюсь только, что я никогда не был рядом с тобой в такое время, когда бы ситуация это позволяла.

— Заткнись. Я всегда элегантна.

Он продолжал сдавленно хихикать, давая выход скопившемуся напряжению.

— Если не прекратишь, я оторву тебе голову.

— Нет уж, давай обойдемся без крайностей, — сказал Джинто и поставил стаканы в нишу в стене, где было подписано «Виноградный концентрированный сахарный напиток». Вязкая жидкость потекла в стаканы.

Джинто отпил немного. Простой сироп — густой и липкий. Он, действительно, пах виноградом, на вкус тоже напоминал виноград, но был настолько сладким и приторным, что и пчела бы передернулась. Видимо, концентрат полагалось разбавлять на месте.

Он протянул другой стакан своей спутнице.

— Попробуй. На вкус ужасно, но лучше все равно ничего нет.

Она сделала глоток и поморщилась. Затем, словно решившись, залпом осушила стакан. Содрогнувшись, девушка поспешила смыть вкус напитка водой.

— Ладно, теперь пошли, — Джинто предложил ей руку.

— Я уже в порядке. Я чувствую себя лучше, — Лафиэль поднялась на ноги, но тут же пошатнулась и вытянула руку, чтобы опереться о стену для поддержки.

— Даже Ав не могут так быстро восстанавливать силы, — заметил Джинто, торопливо подхватив ее.

Что-то взорвалось совсем близко. Кажется, времени у них больше не оставалось. Дверь в коридор содрогнулась, чуть не слетев с петель. Они выбрались через покорежившуюсь дверь и прошли к запасному выходу из ресторана. К счастью, запасной выход был оставлен без присмотра, так что они покинули здание, никого не встретив, и оказались на широкой мощеной дороге. Лафиэль глотнула еще воды, остальное предложила Джинто. Тот отказался. Она бросила бутылку, и та покатилась по дороге.

— Сорить на улице нехорошо, — укоризненно сказала белая лошадь, бодро подбегая к ним.

— Простите, — машинально откликнулся Джинто.

— Путники, не желаете ли прокатиться?

— Ты серьезно?

— Ну, я же лошадь.

— Мы очень спешим.

— Я лошадь. Я очень быстрая.

— Прекрасно. Благодарим!

Джинто помог своей спутнице взобраться в седло, затем протянул ей пистолет. Сам он пристроился на конской спине позади нее.

— Вы очень крупные дети, — заметила лошадь, — Вы весите скорее как взрослые.

— Да, мы оба страдаем от лишнего веса.

— Мне прежде не приходилось катать сразу двоих таких тяжелых детей.

— То есть ты с этим не справишься?

— Нет, я легко вас увезу. Я же лошадь.

— Ну, прекрасно. Тогда доставь нас к выходу.

— Нам не следует сначала отыскать ваших папу и маму?

— Наши родители не пошли с нами, — честно сказал Джинто. Правда, он не имел представления, сколько парсеков от маркизата Сфагнов до имперской столицы или графства Хайде, где находились его и Лафиэль отцы.

— Очень хорошо. Тогда мы поехали! — механическая лошадь поскакала по дорожке, примерно с такой же скоростью, как бегущий на пределе сил человек. Без большой необходимости Джинто схватился за поводья, пока лошадь мчалась вдоль длинного строения. Лафиэль держала наготове пистолет.

Добравшись до угла здания, они столкнулись с десятком солдат, которые поджидали их, но были явно захвачены врасплох, увидев беглецов верхом на мчащейся галопом лошади.

Прежде, чем солдаты вернули на место отвисшие челюсти, Лафиэль начала стрелять. Один из солдат свалился. Лошадь проскользнула через открывшуюся в ряду врагов брешь и нырнула за угол другого длинного здания.

— Ты можешь скакать хоть немного быстрее? — спросил Джинто.

— Да, но тогда вы можете упасть.

— Мы не упадем, обещаю.

— Хорошо, только скажите, когда это станет слишком опасно, — и лошадь заметно прибавила ходу.

Удержаться оказалось сложнее, чем Джинто предполагал. В отличие от автомобилей и парящих машин, лошадь двигалась частыми, резкими скачками. Юноша упер ноги в стремена и еще крепче вцепился в поводья.

— Джинто, откинься назад! — сказала Лафиэль.

Джинто сделал, как она просила, живописно представляя, как лазерный луч срезает ему подбородок. Со своей новой, перевернутой точки обзора, он увидел несколько солдат, которые прятались в тени здания и вели беглый огонь из короткоствольных автоматов. Иглопуля свистнула совсем рядом, едва не задев Джинто. Сердце юноши подскочило — это было ужасное чувство: знать, что он ничего не может сделать, кроме как держаться покрепче и надеяться, что в него не попадут.

Лафиэль отвечала, как могла. Джинто увидел, как свалился один из солдат, убитый или раненый. Остальные, временно прекратив стрельбу, предпочли поискать себе убежища понадежнее. Когда они промчались мимо еще нескольких домов, пальба наконец стихла, и Джинто смог вернуться в нормальное положение.

Они оказались около ярко раскрашенного полусферического сооружения, где лошадь свернула вправо, прямо к группе врагов. Они были достаточно далеко, но вряд ли за пределами прицельного выстрела.

— Нет, не сюда! — крикнул Джинто.

— Это самая короткая дорога, — ответила лошадь.

— Неважно. Нам нужно найти другой маршрут!

Они поскакали по прямой дороге, тянувшейся вдоль розовых зданий. Но и там, впереди, оказалась группа солдат, которые тут же дружно начали стрелять. Лафиэль уже не успевала ответить. Довольный тем, что он все еще не потерял собственный пистолет, Джинто схватил оружие и несколько раз надавил на курок. Вряд ли он в кого-то попал, но и все вражеские выстрелы прошли мимо, кроме одного, который задел лошадь. К счастью, повреждения не были фатальны.

Маленький взрыв, дождь осколков, запах гари.

— Что случилось? Бежать становится труднее!

— Быстрее! — закричал Джинто.

Лошадь напрягла последние силы, и они преодолели две трети оставшейся дистанции, прежде чем кто-то успел выстрелить еще хоть раз.

— Джинто! — предупредила Лафиэль, — На крыше, в направлении на четыре часа!

Пока она продолжала стрелять, Джинто пытался развернуться на спине скачущей лошади. Когда это уже ему удалось, луч лазера скользнул возле его руки, обжег одежду и оставил мерзкий алый рубец на коже.

— Ах ты… — Джинто крепко стиснул зубы.

— Позади нас!

Когда он обернулся, то увидел трех солдат, преследующих их, так же верхом на роботах-лошадях.

— Этих я оставляю тебе, — сообщила Лафиэль, все еще отстреливаясь от противников, засевших на крыше, — Я слегка занята!

— Да, спасибо, а то я как раз успел заскучать!

Хотя импровизированная кавалерия была не так уж далеко от беглецов, солдат, разумеется, никогда не учили стрелять с лошадей, и меткость их огня оказалась соответствующей. Их трясло в седлах, так что пули и лазерные лучи проходили мимо. К сожалению, в этом Джинто от них не отличался — он тоже никогда прежде не ездил верхом. К тому же, он сидел в крайне неудобной позиции. Зажав собственный пистолет под мышкой, юноша кое-как вынул из него обойму.

— Прикрой глаза, Лафиэль, — посоветовал он, сдавив батарею и бросив ее навстречу преследователям. Так ему не требовалось быть метким стрелком, чтобы достать врагов.

За их спинами вспыхнул яркий свет. Джинто услышал весьма обрадовавшие его звуки, с которыми двое солдат рухнули на землю в агонии. Он обернулся и увидел, что третий остановился и спешился, чтобы помочь товарищам.

— Что я говорила о том, что нельзя мусорить на улице? — возмутилась лошадь.

— Прости. Я очень нехороший мальчик.

— А вот мы и прибыли! — сказал верный скакун, замерев возле стеклянных дверей, — Конечная остановка.

— Спасибо! — юноша неловко сполз с лошадиной спины.

— Бегом, Джинто! — Лафиэль уже мчалась к выходу.

— Спасибо вам, что посетили Парк Развлечений…

Взрывчатая стрелка насквозь пробила живот лошади, оставив рваную рану, которая кровоточила искрами.

— Я чувствую себя очень плохо, — посетовал робот, после чего завалился набок и замер.

— Они от нас не отстают! — воскликнул Джинто. Он остановился рядом с выходом, где был небольшой зал с магазинами подарков, информационными панелями и десятком кресел.

— Что ты делаешь? — удивилась Лафиэль, которая уже поднималась по ступенькам.

— Дай мне пять секунд!

Ага! Он нашел то, что искал — три квадратные клавиши под надписью «Экстренное закрытие дверей». Джинто нажал на клавиши, следуя пояснительному рисунку. Они загорелись и начали мигать.

— Внимание! Тот, кто перекроет двери без оснований, может быть привлечен к административной и уголовной ответственности.

Игнорируя компьютерный голос, Джинто нажал на все три клавиши одновременно.

— Опасность! Опускаются перекрытия. Пожалуйста, отойдите от дверей.

Все стеклянные двери закрылись одновременно. Сразу следом за ними, сверху опустились броневые перегородки, словно гигантские металлические занавеси.

— Теперь можно идти.

Неработающий эскалатор оказался невероятно длинным — будь они в здании, он поднимался бы этажей на пять. Когда они бегом поднялись вверх, оба судорожно глотали воздух.

— Ты как? — спросил Джинто.

— Нормально, — Лафиэль, бледнее обычного, изобразила улыбку.

— Хорошо. Давай вернемся в город и спрячемся там, пока Империя не вернет себе планету.

Было темно, и дорога освещалась только лунным светом. Они едва успели сделать первые шаги, когда внезапно по обеим сторонам дороги замерло несколько полицейских машин, и не менее двадцати человек выскочило из них с оружием наготове.

Рука Лафиэль, сжимающая лазер, начала подниматься.

— Нет! — твердо сказал Джинто, стиснув ее запястье.

Полицейские окружили их со всех сторон и вдобавок имели неплохие укрытия в виде своих машин. Шансы на победу в такой схватке были бы нулевыми.

— Ты хочешь сдаться им? — прошептала она.

— Да. Лучше иметь дело с местной полицией, чем с вражескими солдатами.

— А если они выдадут нас врагу?

— С этим нам придется разбираться, если такое случиться. А если мы устроим драку, то нас поджарят прямо здесь и сейчас.

Кусая губу, Лафиэль неохотно опустила оружие.

Из-за одной из машин вышел рослый, неопрятного вида человек.

— Я — инспектор Энтория, — заговорил он по-имперски, катая в губах недокуренную сигарету, — У меня есть основания думать, что вы причастны к угону машины пять дней назад.

— Мы арестованы? — спросил Джинто, глядя на полицейского.

— А, так вы говорите на нашем языке! — Энтория улыбнулся, — Прекрасно. Мой баронн не так уж хорош. Нет, пока еще вы не под арестом, но я крайне настоятельно советую вам помочь нам в нашем расследовании. Я не знаю точно, кто вы такие, но я легко мог бы арестовать вас за нарушение общественного порядка, погром, вандализм, грабеж и хранение нелегального оружия.

— Все, что мы делали, было продиктовано необходимостью самообороны.

— Обратите внимание, что я не добавляю в список убийство. Для всех будет лучше, если вы не станете сопротивляться.

— Но вы нас не арестуете? — уточнил Джинто.

— Не сейчас, по крайней мере.

— А что насчет порчи собственности, стрельбы и всего прочего?

— Откровенно говоря, по существующему соглашению с Империей, мы скорее всего предоставим решать это дело вашему собственному суду. Я понимаю, что у вас могли быть чрезвычайные обстоятельства.

Джинто медленно кивнул.

— Хорошо, — произнес инспектор, — Теперь бросьте ваше оружие.

Джинто бросил на землю лучевой пистолет и последнюю обойму. Лафиэль вцепилась в собственный лазер мертвой хваткой.

— И девчонка тоже!

— Делай, как он сказал, Лафиэль, — подстегнул ее Джинто.

— Я делаю это, потому что ты так сказал, — проворчала она, подчинившись с явной неохотой.

Облегченно вздохнув, Энтория велел одному из своих людей подобрать оружие.

— Хорошо. Теперь, пожалуйста, поднимите руки, чтобы мы могли их видеть, и медленно идите впереди нас.

Они сделали, как было велено.

— Вы делаете ошибку, инспектор! — вдруг закричал человек в сером офицерском мундире Объединенного Человечества, выскочив из машины.

— Вы обманули нас! — Джинто дернулся к полицейскому, который держал их оружие.

— Стой, это недоразумение! — рявкнул Энтория, — Успокойся, и я объясню.

Джинто замер.

— Это капитан Кайт из военной полиции, который работает с нами, — сказал полицейский, — Не о чем беспокоиться — распоряжаюсь здесь я.

— Абсурд! — заявил Кайт, — Вы не должны им доверять! Помните — они смертельно опасны, а вы даже их не обыскали! У них может оставаться еще какое-то оружие.

— Инспектор и капитан, — сказала Лафиэль, — Возможно, здесь эта клятва не имеет веса, но я клянусь своим именем Ав, что у нас нет больше никакого оружия.

— Вы не можете им верить! — взвыл Кайт, размахивая в воздухе пистолетом, — Они уже убили сегодня не меньше пятнадцати человек! Мы должны провести более тщательный обыск! Ты, Ав! Если хочешь, чтобы я тебе поверил, сними одежду, встань на колени и не двигайся, чтобы я лично тебя обыскал! Иначе, клянусь, я пристрелю тебя прямо сейчас!..

Эта вспышка ярости застала врасплох всех. Даже инспектор Энтория, казалось, растерялся и не знал, что делать. Кайт с перекошенным лицом направил оружие на Лафиэль. Его палец на спусковом крючке подрагивал. А Лафиэль… Джинто только теперь понял, что она имела в виду под «величием, подобающим дочери императорского рода». Она спокойно стояла, глядя прямо на капитана Кайта — нет, сквозь него. Казалось, что для нее не существует ни взбешенного мужчины, ни его оружия. И это еще больше подхлестывало того. Его лицо приобрело молочную бледность, а глаза пылали злобой. Джинто понял — еще секунда, и капитан выстрелит, как и обещал.

Он шагнул вперед, загородив Лафиэль.

— Если ты тронешь ее хотя бы пальцем…

— С дороги, раб! — заорал капитан и выстрелил.

Луч лазера прожег Джинто плечо, заставив юношу отступить на шаг назад, к Лафиэль, которая подхватила его, не давая упасть. Поскольку это был лазерный пистолет, крови не было, только глубокий ожог и страшная боль — словно в плечо вонзили раскаленную добела рапиру, кончик которой обломился в ране. Джинто начал потеть от боли. Он чувствовал дурноту и до судороги в челюстях стиснул зубы, чтобы не закричать.

— Это был непростительный поступок, капитан, — сказала Лафиэль со сдерживаемой яростью, и, впервые в его жизни, дала Кайту воочию увидеть, на что похожа знаменитая «улыбка Ав».

ГЛАВА 8 ПОБЕДНЫЙ ТАНЕЦ

Энтория не мог решить, что больше беспокоит его — необъяснимый припадок бешенства, так внезапно накативший на Кайта, или жуткая улыбка девчонки-Ав.

— Ну и что, что ты не простишь меня, ты, жалкая пародия на человека! — хлестнул воздух капитан, — У твоего народа нет стыда и совести! Но если твой щенок хоть что-то значит для тебя, ты подчинишься!

Нежно поддерживая Джинто, Лафиэль буравила капитана взглядом, более горячим, чем лазерный луч. Она попыталась усадить юношу на землю.

— Нет, Лафиэль! Не вздумай, — прошептал Джинто, оставаясь между ней и ополоумевшим мужчиной, словно очень шаткий живой щит.

«Ой-ой! — подумал Энтория, — Как бы девчонка не набросилась на Кайта с голыми руками!»

Инспектор точно знал, чью сторону он должен принять, и без колебаний направил иглопистолет в висок капитану.

— Уймись, болван.

— Какого хрена ты творишь?! — взвился тот, — Только не говори, что ты боишься возвращения Империи! Скоро наш флот восстановит контроль над космосом, а до тех пор, наш долг — поддерживать здесь закон и порядок…

— Что я и делаю, — оборвал его инспектор, — Мне наплевать, кто правит в космосе — на Класбуле превыше всего наш собственный закон и порядок. Ваше поведение выходит за все допустимые пределы, капитан.

— Я просто прибег к мерам должной строгости.

Энтория обратился к своим людям.

— Кто-нибудь, заберите уже у этого клоуна пушку, пока он больше никого не поранил.

— Вы делаете огромную ошибку, инспектор! Наша армия не потерпит подобного отношения!

— Девушка Ав, — начал Энтория, игнорируя Кайта, — Я извиняюсь за этого недоумка. Он не из нашей команды. Пожалуйста, следуй за нами — этому юноше нужна медицинская помощь.

Ее темные глаза несколько секунд изучающе смотрели на инспектора.

«Ого. Какая красивая девушка. Такая благородная осанка, — Энтория не знал, что еще сказать или даже подумать. Правда, она не отличалась чистотой, но каким-то образом ее естественная красота даже ярче сияла сквозь пыль и грязь. Даже сейчас, когда она оставалась со своим раненым спутником в окружении враждебно настроенных людей, в ее глазах читалась гордость и решимость, — Мне всегда казалось, что Ав — просто надменные зануды, живущие где-то над небесами, но то, как она сейчас держится, могло бы покорить сердца всех на этой планете».

Энтория бросил другой взгляд на раненого мальчишку.

«А этот, хотя только что прорвался через перестрелку, которая показалась мне слишком опасной для полицейских, все равно выглядит, как обычный городской парень. Но я понимаю, почему он настолько ей предан».

Безумный смех Кайта не стихал.

— Не утруждайте себя, пытаясь защитить девчонку, Энтория! Мы заберем ее из вашей тюрьмы, нравится вам это или нет!

«Зная суперинтенданта Айзана, не могу не признать правоту этого ублюдка, — неприязненно подумал Энтория, — Мы будем вынуждены выдать ее, подчиняясь прямому приказу. А с другой стороны, если в Айзане и есть что-то хорошее, так это его трепет перед теми, кто сильнее. Если Ав возвращаются, я не думаю, что он долго будет помнить о своем сотрудничестве с оккупационной армией».

— Я верю вам, инспектор Энтория, — сказала Лафиэль.

— Хорошо. Тогда…

Внезапно рядом с шипением упали три дымовые гранаты, извергая из себя густой белый туман.

— Дымовые шашки! — крикнул кто-то из полицейских.

За мгновение до того, как он потерял всякую способность видеть что-либо, Энтория успел заметить парящую машину, быстро приближающуюся к насыпи.

«Почему мы оказались в этом облаке? — удивился Джинто, который почти бредил от боли, — Это и есть переход в иной мир, про который мне рассказывали в детстве? Я уже умер? — он чувствовал, что Лафиэль стоит позади, — Она тоже мертва? Или все-таки я еще жив?».

— Ав! Леф! — знакомый голос пробился сквозь туман.

— Мин… — узнал Джинто, удивившись еще больше.

— Скорее! Времени нет!

Удерживая Лафиэль за плечо, Джинто двинулся на голос. Вокруг мелькали человеческие силуэты и звучали растерянные крики полицейских.

— Не стрелять! — приказывал Энтория где-то поблизости, — Мы перебьем друг друга в этом тумане!

Парящая машина возникла перед Джинто. Как только они приблизились к открытой двери, Лафиэль толкнула его внутрь.

— Куда это ты? — он едва успел поймать ее запястье.

— Пусти меня!

— Нет времени для глупостей! — рявкнула Марка, помогая Джинто затолкать принцессу в машину, — Давай, Билл!

— Держитесь крепче!

Машина, рванув с места, промчалась мимо растерянных полицейских и их автомобилей и вырвалась из тумана на дорогу.

— Пусти, Джинто! — не унималась Лафиэль, — У меня там осталось незавершенное дело!

— Ох! Осторожнее — меня же подстрелили, помнишь? — Джинто поморщился от боли, — Что ты там забыла?

— Я не могу отпустить его просто так! Я собираюсь превратить этого ублюдка в облачко космической плазмы, хотя это была бы слишком благородная смерть после того, что он сделал!

По какой-то причине, Джинто было приятно, что Лафиэль так разозлилась из-за его раны.

— Для начала, мы сейчас не в космосе, — напомнил он, — Так что лучшее, что ты могла бы сделать, это размазать его по земле тонким слоем, а это уж совсем не благородно!

— Тем лучше!

— Пусть так, но как бы ты сделала это без оружия?

— Я бы украла пистолет.

— Это просто безумие!

— Не согласен, — встрял Могильщик, — Для определения «безумие» этот план… хм, слишком уж безумен!

— Давай оставим месть на потом, Лафиэль, когда у нас в запасе будет побольше времени.

У девушки округлились глаза.

— Ого, а я и не предполагала, что ты настолько жесток, Джинто. Лично я не получаю удовольствие от того, чтобы долго мучить своего врага.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Все это очень мило, — раздраженно заявил Билл, — Но не могли бы вы двое успокоиться и закрыть эту проклятую дверь? Пожалуйста.

Вздыхая и ворча под нос, Лафиэль все-таки смирилась. Наконец, она нашла момент, чтобы осмотреть плечо Джинто.

— Ты как?

Он сделал вид, что рана не серьезная, назвав ее «всего лишь царапиной».

— Ну, это вряд ли, — мрачно заметила Марка, — Ключица перебита. Всю левую руку придется регенерировать.

— Пожалуйста, хоть мне-то об этом не говорите! — взмолился Джинто.

— Посмотри, что тут можно сделать, доктор Дасвани.

Марка поменялась местами со здоровяком, который достал из аптечки обезболивающее и кровоостанавливающее. Он втер в рану регенерирующую мазь, обмотал руку Джинто бинтом и распылил над ним быстрозастывающий спрей, надежно зафиксировав конечность.

— Теперь все должно быть в порядке — благодаря нам, — заявил Могильщик, — Кстати, вы могли бы нам что-нибудь за это и сказать. Например, «спасибо». Или «спасибо». Или даже, может быть, «спасибо».

— Моя вечная признательность, — произнеслаЛафиэль.

— Да, спасибо вам, — сказал Джинто, — Мы у вас в долгу. Но вы все еще намерены держать нас в заложниках?

— Конечно, — ответила Марка, — Мы должны как-то получить наш космический корабль.

— Это не лучшая идея, — заметил Могильшик, — Мы все еще в весьма горячей воде.

— Тогда зачем же вы вернулись за нами? — удивился Джинто, — Почему не сбежали своей дорогой?

— Едва Билл вывез нас, начались радиопомехи и все солдаты вернулись в город, — пояснила Марка.

— Что означает?..

— Смотрите! — женщина указала в окно.

Высоко в темном небе шесть ярких точек танцевали в сложных пируэтах.

— Только Ав могут летать столь безумными орбитами.

— Это не безумие! — опровергла ее заявление Лафиэль, — Это Вадрот Сакто — Победный Танец! Он означает, что мы захватили контроль над небом. Звездные Силы говорят тем, кто внизу, что Империя вернулась в систему Сфагнов.

— По машинам, ребята! За ними! — орал Энтория.

Хотя туман частично уже рассеялся, полицейским все равно приходилось отыскивать свои машины почти наощупь. И тут земля неожиданно вздрогнула. В дымном облаке засвистели осколки.

— Что еще? А ну-ка, все, шевелите ногами! У меня такое чувство, что ситуация становится еще более скверной.

Прежде, чем его люди успели рассесться по своим машинам, вокруг загремел настоящий хор ритмичных шагов.

— Стойте, все вы! — прозвучал громкий голос, — Мы будем стрелять в любого, кто пошевелится.

— Мы полицейские! — крикнул в ответ Энтория, — И мы ведем преследование преступников!

— Полицейские или нет, мы будем стрелять!

Целая орда людей в зеленовато-коричневой униформе армии Объединенного Человечества вторглась в туман, разглядывая полицейские машины.

— Нам сказали, что вы работаете с одним из наших офицеров!

Кайт отсалютовал.

— Капитан Кайт из военной полиции. Могу я узнать, с кем говорю?

— Лейтенант Слит. Ав прошли этим путем?

— Она сбежала, — сказал Кайт.

— Сбежала? От всех этих полицейских?

— От них никакой пользы — верные псы местного рабовладельческого режима. Впрочем, должен заметить, что вы их тоже упустили, несмотря на полную боевую экипировку.

— В том и дело, капитан Кайт, что нам пришлось оставить все тяжелое вооружение, потому что мы гонялись за ними по пещерам. Нашелся один идиот, который вздумал кидать там гранаты, а в результате только завалило нескольких наших!

Сообразив, что его автотранслятор все еще работает, Кайт отключил прибор. Хотя класбульцы не могли понять ни слова из разговора двух офицеров, у Энтории почему-то сразу же зародилось нехорошее предчувствие.

— Инспектор, — заговорил капитан Кайт с фальшивой улыбкой, — Боюсь, мы должны продолжать преследование Ав.

Энтория поморщился и шагнул к машине.

— Нет, инспектор. Вы не едете. Мы реквизируем ваш транспорт.

— Что?

— Мы забираем ваши машины, и нам также нужны ваши водители.

— По чьему распоряжению?

— По моему, — ответил лейтенант Слит, приблизив ствол автомата к лицу Энтории, — Прошу извинить — мы торопимся.

— Да, кстати. Может быть, нам следует захватить с собой и инспектора, в качестве проводника. И еще одно, — Кайл ядовито усмехнулся, откровенно довольный тем, что роли поменялись, — Я бы хотел получить назад свое оружие.

— Откуда вы знали, что мы пройдем через парк? — удивился Джинто.

— Шансы были пятьдесят на пятьдесят, — ответил Мин, — Если бы вы прошли через главную пещеру, было бы труднее найти вас, поскольку там много выходов. Но когда из парка начали эвакуировать посетителей, мы поняли, что вы поднялись именно там.

— А вы не могли появиться до того, как меня подстрелили? — поддел его Джинто.

— Не один ты был в опасности, — огрызнулся Могильщик.

— У меня есть вопрос к леди Ав, — сказала Марка, прерывая спор.

Лафиэль, любовавшаяся Победным Танцем имперских кораблей в небе, повернулась к ней.

— Что? — спросила она.

— Когда мы были в пещере, я не могла не обратить внимания на ваши уши. Тогда было бы не к месту задавать какие-то вопросы…

— В чем вопрос? — повторила Лафиэль.

— Людям, не входящим в Императорскую Династию, дозволено иметь фамильный признак Аблиар?

— Нет, — спокойно ответила Лафиэль.

— Тогда, могу я узнать ваше имя… Фейа?

— Лафиэль Аблиар нэй Дебруск, виконтесса Париун.

После того, как они усвоили эту ошеломляющую информацию, все члены Класбульского Антиимперского Движения пораженно замолчали.

— Ну, теперь, когда тайное стало явным, — заговорил Джинто, — Я тоже могу назвать, кто я такой.

— Не надо… — успокоительно ответил Билл, — Честно говоря, нам уже все равно.

— Я знал, что с вами не все так просто, — заметил Мин, обращаясь к Лафиэль, — Я думал над тем, кем вы можете быть. У маркиза Сфагнов две дочери, но старшей всего восемь лет.

— Чего я не понимаю, — вмешался Могильщик, — так это того, как Фейа Лартней оказалась на Класбуле?

— Слышишь, Джинто, — ехидно заметила Лафиэль, — Даже на планетах люди понимают разницу между Руэн и Лартней.

— Дай мне уже передышку! — взмолился тот, — Как можно быть такой злопамятной?

— Это тоже родовая черта Аблиар, Джинто.

— Я уже говорил тебе — нет ничего хорошего в том, чтобы подгонять себя под стереотип.

— Все это не ответ на мой вопрос, — сказал Могильщик.

— Мы летели на крейсере, — начал объяснять Джинто, — Корабль был атакован. Поскольку я не был офицером…

— Простым членом команды? — предположил Билл.

— Нет. Я был пассажиром корабля.

— Пассажиром? — повторила Марка, — Как кто-то может быть «пассажиром» на военном крейсере? Я не знала, что такое возможно.

— Это возможно для тех, у кого есть титул, — просто объяснил Джинто, — Так вот, когда началась атака, меня эвакуировали с корабля на «Пелье». Но я не мог управлять ей в одиночку, поэтому капитан крейсера назначила пилотом Лафиэль — она была единственным курсантом на борту.

— Погодите, вы говорите, что вы тоже дворянин? — уточнила Марка.

Джинто кивнул.

— Да, я — его Превосходительство граф Хайде-младший. По крайней мере, мне так говорили.

— Ого! Глядя на вас, никогда бы не подумала.

— И это мне тоже говорили. Уж не знаю, почему.

— Ладно, хорошо, посмотрим, насколько точно я все поняла. У нас в заложниках одна принцесса и один дворянин. И ваше имя — нэй Дебруск? Родовое имя династии Криб, если не ошибаюсь? Вы в родстве с правящей Императрицей?

— Я ее внучка. А Джинто — сын графа, — подтвердила Лафиэль, — Но мы не намерены становиться вашими заложниками.

— Ха-ха, — откликнулся Мин, — Может быть, мы все же сможем выторговать у Империи даже независимость.

— Поскольку вы уже оказали нам много ценных услуг, я тоже буду честна с вами, — сказала принцесса, — Императрица ни при каких обстоятельств не вступит в переговоры с похитителями. Кто бы ни был вашим заложником. Те, кто пробовали добиться чего-либо от Империи вымогательством, потом жалели об этом всю оставшуюся жизнь — что, как правило, было недолго.

— В это я верю, — проворчал Могильщик, — Лично я с самого начала жалею о том, что во все это ввязался.

Окна осветились. Горный пик на горизонте засиял, словно маяк. Огненные лучи били в него с небес один за другим, вызывая все новые и новые яркие вспышки. Только теперь до машины дошел приглушенный гром взрывов.

— Это атака Ав, — заявил Мин, словно другие не поняли бы без него.

— Интересно, что они могут там расстреливать? — произнес Джинто, зачарованно глядя на взрывы.

— Мне кажется, в первую очередь они должны выбить генераторы помех, — предположила Марка, — Билл, проверь, радиосвязь не восстановилась?

— Нет, но раньше эти помехи были сильнее. Думаю, Ав разрушили основные генераторы глушащего поля, но какие-то источники помех все еще действуют. Очень странные — слабые и рассеянные, зато в огромном множестве.

— Вероятно, это дембуус, — предположила Лафиэль, — У Звездных Сил тоже есть подобные устройства.

— Это что-то вроде радиожучков, верно? — неожиданно заинтересовался Мин.

— Да. Это диверсионные нанороботы, которые способны к самовоспроизводству и генерируют электромагнитные импульсы высокой мощности. Их очень трудно уничтожить всех до последнего, и они заглушают все радиоволны в зоне своего действия.

— Здорово. А как вы думаете, Ав намерены ударить с орбиты по нашим городам?

— Вряд ли, если только не будет приказа на полномасштабную наземную атаку. До этого мы просто выведем из строя весь вражеский транспорт и системы связи. Обычно мы стараемся не повреждать города на планетах.

— А куда мы направляемся? — спросил Джинто, внезапно испугавшись, что они тоже могут случайно попасть под один из орбитальных ударов.

— В дом Могильщика.

— Я все еще говорю, что это плохая мысль, — ворчливо заметил тот.

— Тогда как насчет твоего офиса?

— Знаете ли, я здесь не единственный человек, у кого есть дом или офис.

— У тебя есть предложение получше?

— Что насчет виллы Мина?

— Шутишь?

— Думаю, они больше не станут туда заглядывать, поскольку мы только что оттуда сбежали.

Марка рассмеялась.

— Ну, тогда решено. Едем к Могильщику.

— Всему свое время, — сказал Билл, — Сперва нам надо стряхнуть с хвоста кое-каких паразитов.

— Эн ко! Эн ко! — орал Слит на переднем сиденье.

После того, как они миновали извилистые горные проходы, дорога вела прямиком к Гузониу. Далеко впереди они увидели парящий автомобиль.

— В этих машинах есть встроенное оружие? — спросил Кайт.

— Нет, ничего подобного, — Энтория скрестил руки и откинулся на сиденье, упирая ноги в кресло перед ним, — На Класбуле не водится преступников, против которых приходилось бы применять артиллерию. Такие порядочные у нас люди.

Кайт ткнул пистолетом в живот Энтории.

— Жаль. Кстати, вам лучше оставаться в этом положении, инспектор — теперь вы наш пленник.

Энтория приподнял бровь.

— А я-то думал, что я всего лишь проводник.

— Не смей болтать, пока тебя не спросят! — заорал Кайт, — Это будет самым умным с твоей стороны, ты, имперский лизоблюд!

— Как скажешь… — Энтория опустил ноги. Он решил, что сейчас лучше не провоцировать Кайта. Капитан чем-то напоминал ему капризного ребенка, который разобижен на весь мир из-за того, что у него за плохое поведение отобрали любимую игрушку. Главное различие заключалось в том, что у этого «ребенка» был пистолет.

— Эн бирк! — гавкнул Слит.

Солдаты высунулись в окна и начали стрелять.

— Это не полицейские! Посмотрите на их пушки.

Хотя солдаты были слишком далеко, чтобы вести прицельный огонь по машине, они выпускали множество маленьких, быстрых иглопулек, которые свистели вокруг или взрывались, ударяясь о землю. Некоторые попадали в цель, дырявя машину.

— Может, нам убраться с главной дороги? — предложил Могильщик.

— Это нас только замедлит, — возразил Билл, — И, кроме того, они смогут выследить нас и там на этих полицейских машинах. Они же оснащены соответствующим навигационным оборудованием и поисковыми радарами.

— А что с этими радиопомехами?

— Частоты связи и полицейских детекторов совершенно различны, невежда! — прикрикнул Мин.

— Вот именно, — согласился Билл, — Кроме того, как раз на такой случай я снял все блокировки системы безопасности в этой машине. Им до нас не добраться.

— Все, что я хочу сказать — если мы и дальше просто будем гнать вперед по этой дороге, они в конце концов взорвут нас, — настаивал Могильщик.

— Учитывая дистанцию, нашу скорость, их скорость, давление и температуру воздуха, — подсчитывал Мин, — Они вряд ли смогут причинить машине фатальные повреждения. Но, опять же, я не знаком с их оружием.

— Как главный эксперт по оружию среди нас, ты можешь что-нибудь сказать? — спросил Джинто у Лафиэль.

— Я не эксперт по ручному оружию, — ответила та с легким досадливым вздохом, — Но я бы посоветовала воспользоваться лучевыми пистолетами, если они у вас есть. На такой дистанции лазерный луч практически не теряет энергии.

— Другие идеи, Мин? — спросила Марка.

— Можно попробовать дымовую бомбу. Производство старой Республики Каминтейль, армейское обозначеник К-2-11. Степень поглощения любых электромагнитных волн все еще считается самой высокой в Галактике.

— Почему ты сразу ей не воспользовался? — возмутился Могильщик.

— А ты знаешь, как трудно было раздобыть хоть одну?

— Пожалуйста, давай поскорее пустим ее в дело! — взмолилась Марка.

Мин со страдальческим вздохом вытащил из сумки нечто вроде небольшого цилиндрического баллона с черно-белой маркировкой и выбросил его назад через окно.

— Ох, ты… Я почти забыл об этом, — он выгреб целую пригоршню маленьких серых дисков и швырнул их наружу следом за дымовой бомбой.

— А это что было?

— Сенсорные мины.

— Как такому маньяку, как ты, позволили хранить у себя дома подобные штуки? — изумился Билл.

— Я сам их сделал. Погоди, сейчас ты увидишь их в действии, — гордо сказал Мин, — Ах, зараза! Нет, я надеюсь, что ты этого не увидишь. Потому что ты должен смотреть на дорогу впереди себя!

— Вы никогда не даете мне хоть немного поразвлечься. Все равно мы уже разогнались до того предела, когда мы еще едем, а не летим.

— Ты можешь вести быстрее? — ревел Слит на водителя полицейского автомобиля.

Энтория включил свой автотранслятор.

— Он выжал все, на что способна эта машина. Это же командная машина, и она не приспособлена для преследования. Вам следовало бы пропустить вперед патрульных.

— Дерьмо! — выругался Кайт, — Почему ты не сказал мне раньше?

— Ты не спрашивал, — ответил Энтория.

Кайт ударил инспектора рукоятью пистолета по лицу.

«Что за урод, — подумал Энтория, вытирая кровь с губы, — Правда, мы тоже были с ним не особенно любезны, но, по крайней мере, не били его! Теперь я жалею об этом! Надо было уронить гаденыша с крыши небоскреба и списать все на несчастный случай!»

Неожиданно стена тьмы выросла прямо перед машиной, и водитель вдавил тормоза.

— Не тормози, это всего лишь дымовая завеса! — приказал Слит.

Машина влетела прямиком в черное облако. Густой газ ворвался внутрь через открытые окна. Энтория прикрыл лицо рукой, пытаясь защитить глаза и нос от дыма.

Бах! Бах! Хотя взрывы звучали, как хлопки шутих, машина внезапно дернулась и осела на днище.

— Мины! Переднему левому электромагниту пришел конец!

Никто не мог расслышать водителя — все были слишком заняты тем, что зажимали уши, спасаясь от пронзительного металлического скрежета, пока машина скользила по дороге на собственном брюхе.

— Останови машину! — крикнул Слит.

— Не останавливай! — сказал водителю Энтория, — Просто съезжай с дороги. Если только не хочешь, чтобы те, кто позади нас, врезались нам в корму и создали на дороге небольшую пробку.

Следуя указаниям инспектора, водитель съехал с дороги и относительно спокойно затормозил на середине поля. Однако все усилия Энтории спасти другие машины оказались тщетными — как только они въехали в туман, мины разрушили электромагнит еще одного из парящих автомобилей, взметнув его в воздух. Инерция машины толкала ее вперед и вперед, пока она не замерла на дороге крышей вниз, а уж дальше началось что-то невообразимое. Следующая полицейская машина врезалась прямо в нее. Новый автомобиль ворвался в туман и едва избежал мин, остановившись в стороне от дороги. Водитель последнего скиммера, слыша жуткий шум аварии впереди, свернул с дороги до того, как въехал в дым. Солдаты и полицейские высыпали из тяжело пострадавших машин, которые в полиции считались крайне надежными. Оказалось — не напрасно: хотя все получили свою порцию синяков и царапин, серьезных травм не было ни у кого.

Как часто случалось при дорожных авариях на Класбуле, водородное топливо одного из пострадавших автомобилей загорелось. Мощный взрыв заставил всех людей прищуриться, защищая глаза. Грязный дым от горящей груды металла мешался с черным облаком, выделяемым дымовой бомбой.

Этого было достаточно, чтобы закашлялся даже сам инспектор Энтория — курильщик из курильщиков.

— Полицейским машинам конец, — мрачно прокомментировал Могильщик.

— На дороге никогда нельзя забывать об осторожности, — ухмыльнулся Билл.

— Они не смогут вызвать подкрепление? — спросил Джинто.

— Спокойнее, леф… то есть, простите, Лониу йарлук дрэу, — заверил Билл, — Помехи-то никуда не делись.

— Но что-то к ним летит, — заметила Лафиэль, высунувшись посмотреть на то, что показалось над горизонтом, там, где искрился огнями город Гузониу.

Нечто сверкающее и усеянное огнями пронеслось над ними, превратившись в пять небольших летающих объектов. Они прошли точно над машиной. Блестящий герб на днище флаеров выдавал их принадлежность к службе чрезвычайных происшествий.

Марка вздохнула с облегчением.

— Не надо меня так пугать. Это же просто пожарные. Когда оккупационная армия запретила воздушные полеты, единственное исключение было сделано для спасательной службы.

— Это ведь пожар, в конце концов, — добавил Билл, — Его издалека видно, вот спасатели и прилетели, чтобы его потушить.

— Пусть даже так, — возразил Джинто, — Но это летающие машины. И если солдаты реквизировали у полицейских их служебные автомобили, почему вы думаете, что им не придет в голову поступить так же с пожарными?

ГЛАВА 9 ВЗЛЕТАЯ В НЕБЕСА

«Наверное, его в дестве слишком часто обижали!» — решил Энтория, глядя на Кайта.

Когда оккупационная армия захватила пожарные флаеры, инспектор ожидал, что его, как и прочих полицейских, бросят на земле. Но когда Кайт настоял, чтобы захватить и его, лейтенант Слит подчинился с полным безразличием.

Теперь, паря метрах в пятистах над землей, они обследовали область в поисках пропавшей машины беглецов. Поскольку радиопомехи все еще сохранялись, они были ограничены только световыми сигналами, перемигиваясь между летающими машинами при помощи фонарей.

«Все это — безумие! — втайне был уверен Энтория, — Тратить столько усилий на поиски пары подростков и маленькой группки радикалов! Кажется, они готовы послать вдогонку целую армию. И это в тот момент, когда их враги уже на орбите и вот-вот начнут высаживать десант!»

— Это не слишком-то умно — взять меня сюда в качестве гида, — заметил Энтория со вздохом, — Я — из полиции Луне Вега. Я родился и вырос там. Я почти ничего не знаю о Гузониу.

— Ты проводник для Ав, а не для нас.

— Что?

Кайт зловеще улыбнулся.

— Кто лучше тебя подойдет, чтобы сопровождать ее на пути в ад?

— Не уверен, что понял твою логику. Я ее даже не знаю, — сказал Энтория.

— Поэтому ты умрешь быстро. Но тех, кто помогал Ав, ждет намного более долгая и мучительная смерть. Особенно этого мальчишку — о, я уже почти слышу настоящую сонату из криков. Если искусственный мозг Ав все-таки способен на эмоции, я надеюсь, что смогу увидеть боль в ее глазах. Разумеется, для самой Ав мы должны придумать нечто совершенно особенное.

— А я-то думал, служители «истинной демократии» должны ратовать за гуманное отношение к военнопленным.

— Да, разумеется, устав Миротворческих Сил запрещает расправы над пленными, равно как жестокое обращение и наказания, выходящие за рамки новосицилийских конвенций. Но, к сожалению, мы сейчас не только лишены связи, но даже не знаем, где находится наше командование. Поэтому получается так, что в данный момент я ничем не скован в своих действиях.

Энтория изобразил на лице равнодушие, которого на самом деле отнюдь не чувствовал. Припадок, накативший на Кайта возле парка развлечений, так и не отпускал его, и это заставляло инспектора тревожиться. Слова офицера могли звучать, как идиотский блеф, но почему-то Энтории казалось, что тот говорит совершенно серьезно.

«Может ли он это сделать? Или просто пытается запугать меня? Кого он дурачит — у него нет полномочий, чтобы принимать подобные решения. В Гузониу полно офицеров намного более высокого ранга! Кто знает, что решат они? С другой стороны, он явно не в себе, а безумцы всегда непредсказуемы».

Проникнув в город, они сразу же бросили машину и дальше пошли пешком. Это было разумно — машина была изрешечена пулями и легко могла выдать беглецов. Они также поменяли свою грязную одежду, купив новую у робота-продавца на деньги из бумажника Марки. Лафиэль опять убрала браслет и тиару в сумочку, а фрадж спрятала под шляпкой, перевязанной пышным ярко-желтым бантом.

— Туда! — Марка втолкнула Джинто внутрь древоподобного здания в тот самый момент, когда неподалеку приземлился вооруженный серый транспортник Объединенного Человечества.

— Давайте пройдем под землей, — предложил Мин.

— Хорошая мысль.

Спустившись на эскалаторе, вся группа оказалась в ярко освещенном подземном городе. Примерно там же, где размещались улицы наверху, тянулись линии автоматических магазинов. Люди бродили вокруг, спорили, смеялись. Беглецы взошли на одну из движущихся платформ.

— Кажется, все совершенно вышло из-под контроля, — заметил Джинто.

— Это потому, что вы двое растоптали их достоинство своими грязными ногами, — упрекнула Марка, — Теперь они в отчаянии и жаждут мести.

— Может, вам лучше бросить все это? — предложила Лафиэль, — Все-таки, они охотятся за нами, а не за вами. Вам нет смысла ввязываться еще глубже в наши проблемы.

— Они уже знают мое имя, помните? — возразил Мин, — Я не могу вернуться домой, если только не хочу, чтобы моя семья тоже оказалась во все это втянута.

— Да, при тех неприятностях, которые мы уже на себя навлекли, нельзя отступать на полпути, — подхватила Марка, — Нам нужна награда.

— Независимость и собственный корабль исключены, но я уверена, что семья Криб сумеет достойно наградить вас за вашу помощь.

— Благодарность Ав, вероятно, выражается в деньгах или сокровищах, — буркнул Могильщик, алчно блеснув глазами, — Но нам все равно нужен корабль.

— Говорю же вам — такое просто невозможно, — смущенно повторила Лафиэль.

— Но раз можно предоставлять корабли в аренду, что, если уступить один им в долг? — предложил Джинто, — Я не уверен, этого ли они хотят, но пока они не собираются выступать против Империи, это осуществимо?

— Может быть, — Лафиэль ненадолго задумалась, — Да, теоретически это можно было бы устроить.

— Я бы на это согласилась. А вы что думаете, ребята? — спросила Марка.

— Я все же хотел бы сам пилотировать собственный корабль, — сказал Билл, — Но, в общем, неважно. Может, у меня хотя бы будет возможность разобраться с его управлением.

— Вопрос в том, сможем ли мы, арендовав корабль у Империи, сами выбирать маршрут? — Мин подождал, пока Лафиэль утвердительно кивнет головой, — Что ж, тогда я согласен. Возможно, нам удастся наладить контакт с борцами за независимость на других планетах.

Дасвани согласно кивнул. Джинто подумал, что вряд ли разумно с их стороны озвучивать подобные мечты в присутствии принцессы Ав.

— Но мы все же сможем получить еще и немного денег или драгоценностей? — понадеялся Могильщик.

— Награда прилагается к кораблю, — заверила его Лафиэль.

— Тогда дайте нам слово, принцесса, — настаивала Марка, — что вы одолжите нам корабль на некий, достаточно долгий период.

— Я не могу этого гарантировать, — призналась Лафиэль, — Я могу лишь обещать, что обращусь к Императрице с такой просьбой.

— Думаю, этого достаточно.

— Если только я доживу до того дня, когда смогу встретиться с Императрицей, я буду просить ее так настойчиво, как это возможно. Теперь пойдем, Джинто.

После этого, Лафиэль перешагнула на другую платформу, движущуюся в противоложном направлении. Джинто последовал за ней. Неожиданно к ним присоединилась и Марка.

— Я должна позаботиться, чтобы вы дожили до этого дня, — сказала она, — Мы пойдем с вами и поможем вам вернуться в космос.

— Как? — спросил Джинто.

— Наш Могильщик — настоящий могильщик, — загадочно ответила предводительница Класбульского Антиимперского Движения.

— Этот сигнал означает, что транспортный депортамент в наших руках, — сообщил Кайт, указывая в окно, — Вскоре весь подземный транспорт будет остановлен, и наши солдаты войдут и схватят Ав. На этот раз ей уже не скрыться от меня.

Энтория закатил глаза. Он больше не мог выносить всю ту бесконечную чепуху, которую нес ополоумевший офицер. Почему-то все его комментарии непременно заканчивались одной и той же фразой: «На этот раз ей уже не скрыться!» Чем больше Кайт говорил, тем больше его голос пугал самого инспектора, поскольку это постоянно напоминало тому о собственной неминуемой казни. Теперь он уже не сомневался в серьезности намерений Кайта. Неважно, были у него полномочия или нет, но капитан собирался сделать то, что обещал. Похоже, это осталось единственным, что для него было важно.

Энтория выглянул из окна пожарного флаера и увидел очаги пламени внизу, на городских улицах. Оккупационная армия просто взрывала все машины, хотя бы немного напоминающую ту, на которой скрылись Ав. Кое-где Энтория замечал и вспышки выстрелов. Вокруг летали воздушные танки, через громкоговорители объявляя о тревоге и требуя от граждан содействия.

— Видишь? — теперь Кайт указывал на окраины квартала древоподобных зданий, где солдаты подавали другой световой сигнал, — Они обыскивают все комнаты в этом городе-дереве, после чего перейдут в другой дом. На этот раз ей уже не скрыться!

— Обыск без ордера? Мечта любого полицейского… — съязвил Энтория.

— Ты сам в этом виноват. Если бы ты проявлял больше уважения к нашей демократии и Божьему Провидению, мы могли бы сделать все более цивилизованным образом, — Кайт вздохнул, — Мы ведь — Освободительная Армия, знаешь ли.

— От чего вы нас освободили? — не сдержался Энтория, — Мы вас к себе не приглашали! Никому на Класбуле не стало лучше оттого, что вы сюда пришли. Неужели это так трудно понять?

— Мне искренне жаль, инспектор, что вы так думаете. Я надеялся, что когда-нибудь мы с вами научимся понимать друг друга, — Кайт отвернулся к окну.

На улицах царил хаос. Жители Гузониу уже знали о неизбежном возвращении Ав. Поэтому они не спешили подчиняться требованиям оккупационной армии. В первые дни оккупации большинство граждан планеты не были активно настроены против Объединенного Человечества; они воспринимали вражескую армию скорее как назойливых и неудобных гостей. Когда «гости» свергли их собственное правительство, начали обривать головы тем, кто красил волосы в голубой цвет, и загонять родных и близких класбульцев в свои «демократические школы», это заронило зерна ненависти в их сердца, но гнев еще не успел вырасти в настоящее восстание. Однако теперь, всего за какие-то полчаса, военные сами помогли этим зернам прорасти, щедро удобряя их блокадой улиц, несанкционированными обысками, крайней грубостью, пальбой, уничтожением автомобилей и другими своими поступками, которые пришлись людям очень не по вкусу.

— Граждане, во всем происходящем повинна беглая Ав. Помогите нам найти ее, и мы восстановим порядок, — вещали голоса с летающих танков.

Но люди на Класбуле были достаточно умны, чтобы понимать — солдаты, бегающие повсюду и палящие из автоматов, носят не черную униформу Ав. Люди в Гузониу не имели оружия, и не могли поднять полномасштабное восстание, однако многие солдаты Объединенного Человечества, которым не посчастливилось столкнуться с крупными группами возмущенных горожан, оказались избиты и обезоружены.

Разумеется, не все решились на открытое сопротивление — многие просто отсиживались в своих домах, надеясь избежать встречи с военными. Именно так хотели поступить и Джинто, Лафиэль и прочие. К счастью, Марка отлично знала план города и, кажется, обладала интуитивным чутьем на неприятности. Они избегали встреч с вражескими солдатами, то сливаясь с толпой, то скрываясь в безлюдных переулках, двигаясь под землей или на поверхности, перемещаясь при помощи соединяющих здания воздушных эскалаторов или по пешеходным дорожкам, сменяя дикий бег на степенный шаг и наоборот.

Выйдя из надземного перехода и оказавшись на широкой улице с рядом больших домов, они разделились на две группы, притворившись незнакомцами. Джинто оказался в компании Дасвани и Марки.

Неожиданно двое вражеских солдат с реактивными ранцами приземлились на землю перед Лафиэль и остальными.

— Ты! Девушка! Сними свою шляпу!

Марка молча сунула в руку Джинто небольшой парализатор. Могильщик успешно прикинулся пьяным:

— Кто это т-такие? Они хотят отобрать у моей дорогой племянницы ее прекрасную новую шляпку? Мы ее ку… купили!

— Прек… красная шляпа! — вступил в игру и Билл, — Мы за нее заплатили! Все законно! У меня еще сохранился чек!

— Это форменное безобразие! — разноцветные усы Мина топорщились от гнева, — Что вы себе позволяете?!

— Точно! — нетвердым голосом добавил Могильщик, — Эй, тут еще кто-нибудь хочет есть? Я подыха-а-ю от голода!

Для полноты картины не хватало только того, чтобы Лафиэль, играя роль невинной девочки, в страхе прижалась к Биллу. Но Джинто сомневался, что она так поступит. Он, правда, сейчас не мог ее видеть, потому что сценка разыгралась у него за спиной, но легко представил, как она смотрит на солдат с выражением, ясно говорящим «вы не достойны даже презрения принцессы Империи!»

Пока Могильщик и прочие отвлекали солдат, Джинто, Марка и Дасвани торопливо прошли мимо, делая вид, что не знают других и спешат оказаться подальше от этого места. Уловка сработала — на них не обратили внимания.

— Просто сними ее! — разозленный солдат ткнул в поля шляпы стволом оружия.

Марка и Дасвани развернулись одновременно. Джинто на секунду замешкался, но тоже успел направить парализатор в загривок одному из солдат и нажать на спусковой крючок. Это внезапное движение заставило его вспомнить о своей ране. Лафиэль, Мин, Билл и Могильщик отпрянули в стороны. Шляпка Лафиэль от резкого движения взлетела в воздух.

— А-а-ах! — вскрикнул подстреленный солдат, в падении выпустив несколько пуль, бесцельно ушедших в небо. Второй свалился без единого звука.

Все бросились бежать, словно дети, которые, играя на улице в мяч, разбили окно.

— Помните, что я рассказывал вам о моем знакомом, прыгнувшем в колючие кусты? — выдохнул Могильщик, когда они оказались в подземном тоннеле и остановились перевести дыхание.

— Ты уже говорил нам про это миллион раз! — простонала Марка.

— Да, но у истории было продолжение. Примерно через месяц после того, как этот идиот выписался из больницы, он повторно сделал то же самое и оказался в той же палате. Я снова навестил его, чтобы узнать, зачем он поступил так во второй раз. И он сказал, что просто хотел убедиться в том, что это действительно была плохая идея.

Закатив глаза, Марка сообщила всем, что их точка назначения уже рядом.

— Есть! — воскликнул Кайт, глядя на мигающий сигнал, — Они нашли Ав!

— Ее захватили? — Энтория считал минуты до собственной гибели.

«Пожалуй, жизнь могла бы быть и подлиннее, — думал он, — Я даже не сказал своей дочери, за какого болвана и неудачника она собралась замуж».

— Нет, пока еще нет. Очевидно, они ранили еще нескольких солдат. Один из пострадавших сказал, что видел у нее на лице фрадж. Так что ошибка исключена, — Кайт холодно усмехнулся, — На этот раз ей уже не скрыться.

После этого Кайт отдал приказ пилоту. Машина повернулась и полетела в направлении северо-западной части города. Позади скопления древообразных зданий там находилась группа странных башен.

— Что это? — спросил капитан.

— Я же сказал вам — я не знаком с Гузониу, — хотя формально это не было ложью, на самом деле Энтория знал, что это за башни, и понял намерения людей, укрывающих Ав.

— В любом случае, мы скоро будем там.

— Городское похоронное бюро Гузониу. Временно закрыто из-за вооруженного конфликта в городе.

Двери разошлись, когда Могильщик отпер и открыл их одним привычным движением.

— Следовало ожидать, что из-за этих боев похоронный бизнес пойдет на взлет, но когда пришла оккупационная армия, правительство запаниковало и закрыло наше бюро.

— Чего они испугались? — не понял Джинто.

— Они думали, что враги могут ошибочно принять нашу работу за анти-орбитальный огонь с планеты.

Такое объяснение только привело юношу в еще большее замешательство.

— Огонь с планеты?

Войдя в небольшое здание, Джинто через окна смотрел на разноцветные шпили, окружающие его с обеих сторон. Он вспомнил, что уже обратил внимание на них, когда они только въехали в Гузониу.

— Так это огромные могилы? — спросил Джинто.

— Ты путаешь кладбище с похоронным бюро! — заявил Могильщик, не скрывая возмущения.

— Прости. Если это не могилы, что же это?

— Гробы. Должен сказать, ты просто преступно мало знаешь про наши обычаи!

— Простите его, — Лафиэль извинилась за Джинто, — Он не понимает общего смысла. Когда люди умирают, они часто хотят, чтобы их останки отправили в космос.

— Именно! Будь мы Ав, мы бы могли просто выбрасывать их через окно или что-то в этом роде. Но поскольку мы не в космосе, мы вынуждены поднимать тела с самого дна гравитационного колодца планеты.

— На моей родине тела умерших кремируют или хоронят в земле, — объяснил Джинто свое невежество, — Если вы предпочитаете запускать их в космос, не проще ли было бы делать это с орбитальной башни?

— Ты что, никогда не был на похоронах? Это же не только церемония, но и зрелище.

— Я просто всегда думал, что похороны должны быть… ну, не знаю… тихими, что ли.

Лафиэль пожала плечами.

— Это только стереотип. Возможно, все дело в нашем происхождении, но Ав нравится мысль, что после смерти наши тела будут вечно плыть сквозь космос.

— Я же не говорил, что возражаю против самой идеи, — отозвался Джинто. Затем он внезапно осознал, к чему все идет, и содрогнулся, — Погодите минуту! Вы же не собираетесь запустить нас на орбиту в этом, правда?

— Еще как! — ответили все в унисон.

— Я недооценила тебя, Джинто — ты уловил общий смысл даже меньше, чем я предполагала.

Он был разбит и сокрушен.

— Но как я смогу управлять этим кораблем? — деловито уточняла Лафиэль у Могильщика, — Я с ним не знакома.

Тот, сделав удивленное лицо, возразил:

— Вам не надо им управлять. Да там и нет никакого управления. Это же не корабль, а только космический гроб! Поэтому его пассажиры обычно не утруждают себя пилотированием. Он просто взлетает, и все.

Кровь отхлынула от ее лица.

— Я недооценил тебя, Лафиэль, — Джинто не мог упустить такую возможность подпустить ответную шпильку, — Ты уловила общий смысл даже меньше…

Ее ответный взгляд заставил его заткнуться и задуматься о собственном здравом рассудке.

— Он хотя бы герметичен? — нервно спросила принцесса.

— Конечно, и там даже есть двенадцатичасовой запас кислорода.

В другое время Джинто не преминул бы поинтересоваться, зачем, но сейчас он был не в том настроении. В конце коридора они спустились по лестнице под поверхность. За ступеньками была комната с множеством экранов на стенах.

— Начать приготовления к похоронам, — сказал Могильщик.

— Похоронный холл закрыт, — отозвался компьютер.

— Ты не слышал? Мы открылись снова.

— Мне не поступало подтверждение.

— Ненавижу эти проклятые машины! — пробурчал Могильщик, — Дасвани, если тебя не затруднит…

Тот кивнул и вытащил из своей сумки клавиатуру. Подсоединив ее к терминалу, он начал торопливо отдавать команды. Пальцы гиганта оказались на удивление ловкими и быстрыми.

— Голосовой ввод обычно быстрее, но Дасвани прекрасно справляется.

— Я печатаю быстрее, чем говорю, — похвастался тот.

— Это самая длинная речь, какую я когда-либо от тебя слышал, — заметил Билл.

— Какое топливо тут используется? — спросил Джинто.

— Водород.

— Водород? Тут что, стоит термоядерный двигатель?

— Нет, — поправил Могильщик, — Химический. Реакция взаимодействия водорода и кислорода — способ древний и проверенный.

— Джинто, ты поддержишь меня, если я упаду в обморок?! — взмолилась Лафиэль.

— На меня не рассчитывай. Кажется, я и сам сейчас упаду рядом с тобой!

— Не беспокойтесь, — заверил их Могильщик, — Со времени последнего несчастного случая прошел не один год.

— У вас тут еще и несчастные случаи бывают? — глаза Джинто выросли в размере до обеденных тарелок.

— Я неправильно выразился. Хотя гробы время от времени взрываются на старте, это еще ни разу ни приводило к смертельным исходам среди пассажиров.

— О, это так радует!

— Кстати, какой гроб вы предпочитаете — простой или с функцией самоуничтожения?

— С чем?!

— С фукнцией самоуничтожения. Такой возвращается в атмосферу планеты через пару часов после запуска, после чего те, кто внизу, могут наблюдать великолепный фейерверк.

— Пожалуй, нам лучше простой…

— Правда? Какая жалость! С функцией самоуничтожения дороже.

— Кончай дурачиться, Могильщик, — сказала Марка.

— Я имею права на эту небольшую месть за все мои страдания.

— Если не займешься делом, ты узнаешь, что такое настоящие страдания, — пригрозила Марка.

Коротышка ворчал, пока Дасвани не показал ему поднятый большой палец.

— Начинаем приготовления к похоронам, — заговорил Могильщик. Машина пробудилась к жизни и начала процесс подготовки.

— Пожалуйста, введите имя могильщика.

Коротышка провел над сканером своим удостоверением личности.

— Личность подтверждена. Разрешение на проведение церемонии получено. Пожалуйста, укажите, за чей счет проводятся похороны.

— За счет могильщика, — он печально вздохнул и посмотрел на Лафиэль, — Я надеюсь, вы про это не забудете, ваше Высочество. У меня довольно-таки скромное жалование.

— Вам все возместят, — заверила она.

— Пожалуйста, введите имя усопшего.

— Угу, — Могильщик быстро набрал на клавиатуре несколько слов, — Вы двое замените старикана Бигза Темпела. Он заказал погребальную церемонию лет десять назад, но до сих пор пребывает в полном здравии. Сдается мне, он еще нас всех переживет.

— Имя подтверждено. Пожалуйста, определите параметры орбиты.

— Марка, тут я один справлюсь. Проводи их к шахте запуска, ладно? Шахта номер три, ты ведь сможешь найти дорогу?

— Да, конечно. Пойдемте, вы, двое. Судьба зовет.

С трудом разбираясь с имперским терминалом, Кайт отчаянно ругался. Энтория получал немалое удовольствие, любуясь его мучениями. Наконец капитан разобрался с тем, как переводить данные. Он был вне себя.

— Почему ты не сказал мне об этом вашем похоронном обряде?

— Ты же никогда не спрашивал, — Энтория пожал плечами, предчувствуя новый удар в лицо.

Кайт действительно стиснул кулаки. Но вместо того, чтобы ударить, он расхохотался в лицо инспектору.

— Ты, правда, думаешь, что они смогут сбежать таким способом? Нет, теперь уже ей никак от меня не скрыться!

Кайт отдал приказ солдату рядом с ним, и тот начал световую передачу.

От шахты исходило красноватое свечение.

— Пожалуйста, дождитесь, пока ракета будет заправлена и подготовлена к полету, — машина автоматически доставила в шахту новую капсулу-гроб.

— Когда я был ребенком, — припомнил Билл, — Запуски ракет проводились с поверхности. Вот это было зрелище! Но теперь, из-за роста города, пришлось перенести их в подземные шахты. Это несправедливо, поскольку похоронное бюро построили прежде новых районов.

И без того весьма испуганный, Джинто нашел новый повод для беспокойства.

— Эй, а что, если имперцы на орбите решат, что это какое-то оружие, и сшибут нас еще на взлете?

— Химическая ракета на водороде? — Лафиэль сморщила свой изящный носик, — Такое оружие могло бы подействовать против кораблей Звездных Сил только одним способом — уморить их экипажи смехом.

— О…

— Кроме того, мой браслет передаст дружественный сигнал. На орбите уже не будет радиопомех. Имперцы поймут, что мы — союзники.

— Это радует.

— Ты слишком беспокоишься, Джинто. Как всегда.

— Кстати, ты и сама только что была бледнее смерти.

— Но я уже приняла решение. Я доверяю этим людям.

— Это большая честь для нас, ваше Высочество, — сказала Марка с улыбкой.

— Да я же не говорил, будто я вам не доверяю…

— Марка, — раздался из переговорника голос Мина, — Они только что прилетели сюда на пожарных машинах. Впрочем, не о чем беспокоиться — приготовления к запуску будут завершены через минуту!

— А что вы будете делать с этими вражескими солдатами, когда запустите нас?

— С нами все будет в порядке, — улыбнулась Марка, — Мы просто скроемся. Мы знаем Гузониу как свои пять пальцев, и эти болваны из Объединенного Человечества никогда не смогут нас найти. Вам следует беспокоиться о себе — на старте вы будете очень уязвимы.

— Но как мы сможем позаботиться о себе, если даже не имеем возможности управлять этой штукой?

— Я знаю, что Ав атеисты, ну а как насчет тебя?

— Пресбитерианский фундаменталист, — впервые за долгое время припомнил он свое вероисповедание, — Правда, не могу сказать, что убежденный.

— Ну, тогда, Джинто, все зависит от тебя, — заявила Марка, положив руку ему на плечо, — Придется тебе молиться за двоих.

— Ну и где подкрепления? — повторил Кайт как минимум в пятый раз.

— Уже здесь, — с видимым облегчением сказал ему солдат.

— Наконец-то!

Пять летающих машин появились над похоронным бюро и начали перемигиваться световыми сигналами.

— Только пять, и все? — поразился Кайт, — Это место огромно! И эти флаеры даже не вооружены!

— Они хотят знать, где приземлиться, — сказал солдат.

— Понятия не имею! Все, что мы можем, это высматривать готовую к запуску ракету и уничтожить ее, когда найдем.

Энтория знал, что на самом деле похоронные капсулы выстреливаются из-под земли, а эти ракеты наверху — только для видимости — но он не собирался делиться своими сведениями.

«Ну же, Ав! Поспеши. Если даже мне придется умереть здесь, мне, по крайней мере, будет легче при мысли о том, что ты оставила в дураках целую армию!»

Свет над дверью из красного сделался зеленым.

— Скорее. Запуск через тридцать секунд, — объявил Мин через переговорник.

— Только не забудьте про наш корабль, — настаивала Марка.

— Да. Я попрошу за вас сразу же, как только получу возможность увидеться с Императрицей, — Лафиэль залезла в гроб.

— Ваша очередь, молодой человек, — подтолкнул Билл.

— Да. Еще раз спасибо вам за все.

— Просто отплатите услугой за услугу, хорошо? — сказал Билл.

Джинто улегся рядом с Лафиэль. Гроб сразу же закрылся наглухо и втянулся внутрь шахты через люк. Воцарилась непроницаемая темнота.

— Как унизительно! — проворчала Лафиэль. Джинто мог чувствовать на своей коже ее дыхание, но не мог видеть ее лицо, — Лететь на корабле без внешних сенсоров, без пространственного восприятия, без контрольной перчатки — даже без света, звезды ясные!

— А это не корабль, — напомнил ей Джинто, — Это гроб. Г-Р-О-Б! Ящик для покойников.

— Ты ужасен. Не смей лапать меня!

— Ничего не могу сделать — тут слишком тесно, чтобы я мог тебя не трогать. Ой! Осторожнее — знаешь ли, я ранен.

— Ты же говорил, что это только царапина, — холодно ответила Лафиэль.

— Я успел прославиться своей склонностью к преувеличениям еще до того, как выучился разговаривать.

Гроб содрогался, готовясь к старту.

— Вот они! — закричал Кайт, — Ну же, кто-нибудь, стреляйте в них, скорее!

Солдаты на земле казались более озабоченными тем, как бы поскорее сбежать из опасной зоны, чем продолжающейся истерикой капитана. Гроб продолжал свой торжественный неспешный подъем, и, наконец, хвост ракеты тоже показался из-под земли. Порыв раскаленного ветра заставил большинство удирающих солдат свалиться и покатиться по бетонному покрытию. Реактивный гроб продолжал взлет, приближаясь к пожарному транспорту.

— Тараньте ракету, если надо! — орал Кайт.

Пожарник в пилотском кресле только рассмеялся ему в лицо. Это определенно не входило в его служебные обязанности. На самом деле, не желая попасть под реактивный выхлоп, пилот на предельной скорости повел машину прочь от опасности.

Высунувшись наружу так далеко, что едва не свалился, Кайт несколько раз выстрелил из лучевого пистолета по летящей ракете. Разумеется, все выстрелы ушли впустую — дистанция была уже слишком велика для ручного лазера.

— Дерьмо! Почему никто не хочет ничего делать?! Где все эти проклятые ПВО?! Мы должны сбить эту улетающую в небо мерзость!

Горячий воздух ворвался в окно вместе с турбулентными потоками. Пока пассажиры машины приходили в себя, импровизированный корабль уже поднялся высоко над ними, и его огненный хвост толкал его все выше и выше.

— Будьте вы прокляты! Будь все проклято! — орал Кайт, не прекращая стрелять.

Люди на земле восприняли это как приказ присоединиться к нему и тоже открыли огонь. Но было поздно — ракета уже приближалась к стратосфере.

— Бесполезно, — проворчал солдат на переднем сиденье, — Это уже не улетающая мерзость, а улетевшая.

Эти слова послужили причиной для приступа дикого смеха, который Энтория не мог подавить. Он понимал, что этот смех может его погубить прямо здесь и сейчас, но все равно, смеялся и смеялся. Он хохотал, пока на глазах не выступили слезы, а живот не заболел.

— Как они могли украсть все счастье во Вселенной? — выл Кайт, не обращая на него внимания, — Должно быть, Господь ненавидит нас! Он не дает нам ни единой поблажки! Они всегда побеждают! Всегда!

Только теперь Энтория понял — хотя Кайт был таким же продуктом генной инженерии, как и Ав, судьба двух рас сложилась прямо противоположным образом. Ненависть силезианца к Ав не носила личного характера — она была всего лишь следствием зависти и чувства собственной неполноценности.

Хотя сейчас он даже почти жалел капитана, Энтория продолжал судорожно хохотать.

— Только что мы уничтожили объект, обозначенный на карте как «военный склад номер сто двадцать восемь», координаты: 38 градусов 11 минут западной долготы и 52 градуса 24 минуты южной широты, — докладывал Куфадис, читая поступающие данные с дисплея, — Далее…

— Умоляю тебя, старший офицер! — тоскливо перебила контр-адмирал Споор и пренебрежительно шевельнула ладонью, — Избавь меня от ненужных подробностей!

— Но, командующая…

— Я верю, что ты умеешь распределять наземные цели.

— Я понимаю, но все равно, согласно уставу, я обязан представить вам рапорт.

— Что ж, твоя командующая говорит, что в этом нет необходимости, — она отвернулась, подведя итог спору, — В любом случае, это не битва, а, скорее, истребление.

«Забавно, но я и сам думал о том же!» — Куфадис даже жалел, что предложил эту операцию.

Они уже взяли в плен пятнадцать тысяч человек в пространстве маркизата Сфагнов и отправили их всех на транспортный корабль. Также они захватили и разоружили вражескую штаб-квартиру на орбите. В ее архивах была обнаружена и уже частично расшифрована весьма ценная военная информация.

Согласно этим записям, враг выпустил в атмосферу планеты огромное количество нанороботов. Электромагнитные жучки, принимая радиоволны, сразу же начинали испускать хаотические сигналы на той же частоте, полностью блокируя радиосвязь. Хотя каждый по отдельности был не слишком силен, совместно они полностью заглушили все системы связи в пределах планетарной атмосферы. Дезактивировать их не представлялось возможным — скорее всего, даже сами оккупанты уже не смогли бы этого сделать, а Звездные Силы — тем более. Потребовалось бы немало дней, чтобы полностью избавиться от жучков и восстановить на Класбуле нормальную радиосвязь.

Теперь на планете оставались лишь рассеянные группы солдат, у которых не было общего командования, чтобы объединить их, а если бы даже и было, все равно, не могло бы руководить своими подчиненными, потому что вся радиосвязь на планете была подавлена их же собственными стараниями. После того, как Ав разрушили основные генераторы глушащего поля, кое-где в сельских районах связь с Поверхностью удалось наладить, но все густонаселенные области по-прежнему оставались недоступны.

Тяжелая кавалерия космоса, флотилия «Футуне» не была приспособлена для штурма планет. Крейсеры, кружащие по орбите, планомерно расстреливали вражеские базы за пределами городов, чтобы облегчить работу десантным силам — ничего больше сделать они не могли. Это было все равно, что стрелять по рыбе в бочке — просто, безопасно и скучно. Не только командующую, но и большинство других офицеров и простых астролетчиков отнюдь не приводила в восторг подобная рутинная и малопочетная работа. Вдобавок, большинство врагов благоразумно скрывалось от обстрела в густонаселенных районах, где их все равно невозможно было достать.

— Я хочу лишь, чтобы ты обращался ко мне за разрешением, прежде чем сделаешь что-то, что может угрожать жителям планеты, — произнесла Споор, — В остальном, оставляю эту работу всецело на твое усмотрение.

— Так точно, — Куфадис опустил голову.

— Сколько времени осталось до прибытия основных сил и десантных кораблей? — спросила Споор.

— Должны быть здесь через четыре часа с четвертью.

— Ясно, — контр-адмирал вздохнула, — Прошу меня извинить Я буду в своих апартаментах.

— Вас понял, — Куфадис отсалютовал.

Связист прочистил горло.

— Старший офицер, вам поступило сообщение.

— Переведите на мой браслет.

Его наручный компьютер пискнул, сообщая о поступивших данных. Бросив на них беглый взгляд, он недоверчиво вытаращил глаза и окликнул командующую.

— Что еще? — спросила та самым раздраженным тоном.

— Разведывательный модуль с крейсера «Лардбирш» только что подобрал двух беженцев, дрейфовавших на орбите.

— И?

— Ну… они представились как ее Высочество виконтесса Париун и его Превосходительство граф Хайде-младший.

— Ее Высочество, виконтесса Париун, — герцогиня недоверчиво усмехнулась, — Неужели маленькая принцесса сбежала из дома?

— Нет, я слышал, что ее Высочество была курсантом на крейсере «Госрот», а его Превосходительство граф Хайде просто был на борту корабля. Потом…

Прервав его долгим тяжелым вздохом, Споор вернулась в свое командирское кресло.

— Полегче, старший офицер. Ты слишком серьезен.

Он моргнул.

— Извините.

— Не извиняйся, когда не сделал ничего дурного.

— Изви… — он осекся, — Хорошо.

— Так лучше. Значит, они жили на Поверхности? Каково их состояние?

— Я узнаю у капитана. Я могу приказать, чтобы их немедленно доставили на флагман.

— О, нет! — проворчала командующая «Футуне», — Для утонченной Споор нет ничего мучительнее, чем находиться в одной комнате с занудой-Аблиар. С некоторых пор, между нашими семьями существуют определенные разногласия.

— Тогда мне просто сказать, чтобы их оставили на «Лардбирше», пока не прибудет адмирал Трайф?

— Нет, почему же? — ее алые глаза смотрели прямо в душу Куфадиса, — Пригласи их на мой корабль — по крайней мере, это может быть забавно.

ГЛАВА 10 ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЧУЖОЙ МИР

Челночный корабль с флагмана разведывательной флотилии «Футуне» влетел в стыковочный шлюз. Крейсер «Хайрбирш» выглядел близнецом «Госрота», исключая раскраску. В отличие от стандартной серебристо-голубой расцветки боевых кораблей Империи, «Хайрбирш» был выкрашен в ярко-алый цвет с черными разводами по всему корпусу. Пока «Калике» скользил вдоль длинного корпуса, Джинто не мог не любоваться кораблем — гигантская машина разрушения была прекрасна. Так чарует идеальный изгиб клинка, изготовленного прославленным мастером, и невольно забываешь о том, что его единственное предназначение — убивать.

— Мы на месте, — Джинто коснулся своего раненого плеча и бросил взгляд на Лафиэль, — В чем дело?

— Командующая этим подразделением — никто иная, как Великая Герцогиня Летопаниу, — Лафиэль скрипнула зубами, — Ну чем я это заслужила?

— А что с ней не так?

— Благородная Аблиар не может находиться в одной комнате с недостойной Споор! С некоторых пор, между нашими семьями существуют определенные разногласия.

— А «с некоторых пор», это как долго?

— Что-то около двух тысяч лет.

Джинто сдержанно хмыкнул, но Лафиэль было не до веселья.

— Мало мне того позора, что глава рода Споор подобрала нас на орбите в летающем гробу, так это еще и случилось, когда я так выгляжу! — принцесса стиснула в кулаке ткань своего легкого яркого платьица в класбульском стиле.

— Стыковка завершена, — объявил пилот с нашивками тылового офицера на униформе, — Прошу вас, сюда, ваше Превосходительство граф, курсант Аблиар.

Лафиэль отсалютовала, Джинто кивнул, и они вместе прошли в шлюз.

Там уже собралось около десятка офицеров. В центре группы стояла высокая женщина, которая с первого взгляда напомнила Джинто плотоядную бабочку, обитавшую на его родной планете. Ее красота была такой же яркой, завораживающей и ядовитой. По знакам отличия Джинто понял, что это и есть контр-адмирал Пеннейж Споор нииф Летопаниу.

Остановившись, Джинто поклонился, а Лафиэль осталютовала по-военному. Споор приняла салют принцессы с насмешливым выражением на лице, затем грациозно поклонилась сама в ответ на поклон юноши.

— Приветствую вас, ваше Высочество, ваше Превосходительство. Прошу вас, принцесса, на этом корабле считайте себя членом Императорского Дома.

— Но…

— Я не намерена брать на себя ответственность за курсанта.

Лафиэль выдавила из себя новый протест, и тогда Споор сразила ее нокаутирующим ударом:

— Более того, я не могу представить, чтобы курсант позволил себе одеться подобным образом.

Лафиэль с возмущенным видом опустила руку.

— Что ж, если вы настаиваете… Давно не виделись, Великая Герцогиня Летопаниу.

— Действительно. Со дня банкета в честь поступления вашего Высочества в Академию. Не так ли? — она дождалась, пока Лафиэль кивнула, — Что ж, я поздравляю вас с завершением учебы, и вдвойне поздравляю с тем, что вы смогли невредимой выбраться из этой переделки, но должна заметить, что ваши вкусы весьма изменились с тех пор, как мы с вами виделись последний раз. И, к сожалению, не могу сказать, что в лучшую сторону.

— Это была идея Джинто… то есть, графа Хайде!

— О, звезды! — у Споор перехватило дыхание, — Вы хотите сказать, что его Превосходительство граф заставил вас носить такую одежду и выкрасить волосы в черный цвет?

— Откровенно говоря, эта одежда чуть более пристойна, чем та, в которую он одел меня изначально.

— Поразительно… — блестящие рубиновые глаза женщины прожигали Джинто насквозь. Юноша не знал, что делать. Понимает ли Великая Герцогиня, что замаскироваться под обитателей планеты было вопросом их выживания?

— Приношу вам свои извинения, ваше Превосходительство граф Хайде, — неожиданно, она почтительно поклонилась, хотя в имперской иерархии стояла неизмеримо выше Джинто.

— За что? — не понял тот.

— За неверное мнение, которого я прежде придерживалась о вашей семье. Когда я впервые услышала, что его Императорское Высочество Ларт Балкей основал династию графов Хайде, я сочла это следствием его излишней сентиментальности. Как можно было дать титул Наместника кому-то, кто даже не знаком с обычаями Ав? У него не было ни одной логической причины для такого решения! На планете Мартин даже не было мало-мальски опасного оружия. Не сочтите за обиду.

— Сентиментальности? — скептически повторил Джинто.

— Но теперь я понимаю, как страшно ошибалась! Достижения вашего Превосходительства более чем заслуживают того, чтобы пожаловать вам графский титул.

— Э… спасибо, наверное, — Джинто по-прежнему не понимал, к чему она клонит. Какие еще достижения? Что-то подсказывало ему, что вряд ли Великая Герцогиня имеет в виду спасение Лафиэль.

Споор не замедлила с пояснениями.

— Все в Империи знают, что оскорбить кого-то из династии Аблиар означает сделаться жертвой их легендарной мстительности. Эта мстительность вместе со столь же знаменитой фамильной вспыльчивостью наводит ужас на всех их подданных. Принцесса Лафиэль из рода Криб — Аблиар среди Аблиар — и таких яростных вспышек, какие бывают у нее, Вселенная не видела с самого Большого Взрыва!

— Великая Герцогиня… — попыталась вмешаться Лафиэль, но Споор не умолкала.

— И вот, вы заставили ту самую принцессу Лафиэль перекрасить волосы в черный цвет и одели ее в этот… хм, своеобразный костюм. Не думала, что во всей Вселенной существует человек, способный на нечто подобное. И даже несмотря на то, что теперь я убедилась в этом воочию, мне все еще трудно поверить! Забудьте о графстве, я позабочусь о том, чтобы вы получили титул маркиза, а может быть, даже и герцога! Мое восхищение перед вами не знает границ!

Чувствуя себя отчасти оскорбленным, но не зная, как можно ответить, Джинто помрачнел.

— Не беспокойся об этом, Джинто, ей нет до тебя никакого дела, — язвительно сказала Лафиэль, — Она просто использует тебя, чтобы оскорбить меня. Подобные манеры типичны для всех, кто носит имя Споор, они пестуют их уже почти две тысячи лет. Их души вывернуты, как двойная спираль. Ее Превосходительство Пеннейж нииф Летопаниу — Споор среди Споор, и она воистину превратила фамильную склонность издеваться над окружающими в утонченное искусство.

Звонко рассмеявшись, Споор вновь обратила на Джинто изучающий взгляд.

— Возможно, упрек ее Высочества не лишен справедливости, — признала она, — Но вы мне в самом деле понравились, граф. Без всякой иронии — человек, у которого достало храбрости так обойтись с принцессой из императорской династии, не может не вызывать восхищения. Насколько мне известно, вы поступаете в Академию военных администраторов. Когда ваше обучение будет завершено, не желаете ли служить под моим началом, в этой флотилии? Мне не составило бы труда это устроить, а оказаться на «Футуне» — более чем почетно для любого из офицеров Звездных Сил.

— Мне кажется, глупо сейчас строить планы на столь отдаленное будущее, Великая Герцогиня, — холодно сказала Лафиэль прежде, чем Джинто успел придумать ответ, — Кстати, не могли бы вы одолжить мне комплект униформы?

— Разумеется. Прямо сейчас! И, наверное, ванну для ваших волос?

— Это не смывается водой.

— Тогда как же вы собираетесь избавиться от этого нелепого цвета?

— Не знаю, — Лафиэль посмотрела на Джинто, как будто ждала, что тот скажет.

— На упаковке от краски должны быть какие-нибудь инструкции, но, думаю, мы просто выбросили ее или закопали, или еще что-то в этом роде… — протянул он.

Теперь его буравили испепеляющими взглядами сразу две женщины, заставляя чувствовать себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

— Можно спросить у кого-нибудь на Класбуле, — неуверенно предложил Джинто.

— Ах, эта картина просто стоит у меня перед глазами! — герцогиня содрогнулась, — Доблестные воины моей славной флотилии «Футуне» высаживаются на Поверхности, где все еще хозяйничают злобные оккупанты. Сметая сопротивление, пятная свои чистые мундиры вражеской кровью, они отлавливают перепуганных планетарных граждан, чтобы выяснить у них, как смывать краску для волос!

— Да уж… — плечи Джинто окончательно поникли.

— Как насчет такого предложения: я отдам один из волосков принцессы в лабораторию, чтобы там провели анализ и определили, чем это можно счистить. Звучит приемлемо?

— Да, спасибо. Кроме того, возьмите это, — Лафиэль протянула бортовой журнал, с которым не расставалась все это время, — Это журнал «Госрота».

Все офицеры синхронно поклонились инфокристаллу. После краткого торжественного молчания Споор обратилась к одному из своих подчиненных:

— Старший офицер, пожалуйста, примите это.

Вконец загнанный Куфадис подчинился.

— Ну, а теперь, ваше Высочество виконтесса Париун, граф Хайде, прошу вас пройти за мной до ваших кают. Или вы, граф, предпочтете сначала посетить лазарет? — герцогиня посмотрела на раненое плечо юноши и неодобрительно покачала головой, — Я знаю, что ее Высочество всегда отличалась вспыльчивым нравом, но все-таки, это уже слишком…

— Я в него не стреляла!

Тридцать семь минут спустя крейсер «Келдайж», флагманский корабль флота адмирала Трайфа, величественно выплыл в обычный космос через Врата Сфагнов. Корабль незамедлительно получил информационный пакет от флагмана «Футуне», крейсера «Хайрбирш».

— Ваше Превосходительство, — заговорил кило-командор Кайхул.

— Да? — спросил адмирал Трайф с намеком на нетерпение.

— Нам сообщили, что «Футуне» подобрала с планеты ее Высочество виконтессу Париун и наследника его Превосходительства графа Хайде.

У адмирала отвисла челюсть.

«Невероятно! — он знал, что они были на «Госроте», но все равно… — Как они могли здесь оказаться?»

— «Госрот» каким-то образом спасся?

— Увы, «Госрот» погиб в бою, как мы и ожидали.

— Это прискорбно. Но тогда почему здесь ее Высочество?

Кайхул вкратце пересказал историю, и Трайф был весьма впечатлен.

— Принцесса смогла сохранить журнал «Госрота». Там были обнаружены некоторые весьма любопытные вещи.

— Какие?

— Теперь мы знаем, откуда именно пришли враги.

— Откуда?

— Сорд Кейш 193. Капитан «Госрота» выяснила, что они смогли переместить закрытые Врата к системе Васкоттон, которая находилась на удалении 4,1 светового года.

— Гекта-командор Лекш была отличным офицером, — произнес Трайф, — Нет поводов не доверять ее суждению.

— Да. Я уверен, что она не ошиблась. Хотя мы еще только приступили к анализу навигационных данных с захваченных в бою вражеских кораблей, я не сомневаюсь, что результаты лишь подтвердят ее предположение.

Голограмма планара засветилась на мостике.

— Между этой системой и Вратами, откуда пришли враги, два домена — виконтство Гамтес и баронство Фебдаш. По возможности, мы должны как можно скорее отправить туда корабли и эвакуировать Наместников и их слуг.

— Значит, Врата Кейш 193, хм? Мы можем связаться с графством Вораш в обход этих Врат? — Трайф остановился и задумался, глядя на планарную карту.

— Нужно попытаться. Может быть, послать «Футуне»?

— А им не нужна передышка?

— У нас нет другой разведывательной флотилии, которой можно было бы поручить подобное дело, — заметил Кайхул.

— Вы правы, — признал Трайф, — Хорошо, отправим «Футуне». Контр-адмирал Споор сама сетовала на то, что ее обделяют работой. Вряд ли она и теперь может меня этим попрекать.

— Да, но мы не можем позволить двоим беженцам оставаться на ее корабле, когда тот отправится на боевое задание.

— Зачем вообще вы тратите мое время, объясняя то, что и так очевидно? Выделите курьерский корабль, чтобы немедленно доставить их в столицу!

— Операция завершена, — сказал военный врач, планетник по происхождению, снимая с плеча Джинто медицинский аппарат, — Вам повезло — рана оказалась не слишком опасной, так что в регенерации почти не было нужды. Кроме того, первая помощь, которую вам оказали, была весьма качественной, так что мне уже почти ничего не пришлось делать. Некоторое время рука еще будет вас беспокоить, но должна полностью зажить к тому времени, как мы достигнем Лакфакалле.

Врач обмотал плечо Джинто бинтом и использовал какую-то загадочную жидкость, чтобы закрепить его. От локтя до плеча рука юноши утратила всякую подвижность, исчезнув под повязкой.

— Спасибо.

— Вам доставили кое-какую одежду. Надеюсь, она вас устроит, — доктор протянул ему костюм.

Специально приспособленный для удобства раненого, левый рукав позволял руке свободно висеть на перевязке. Джинто умаялся одевать костюм. Одеваться с одной послушной рукой было крайне неудобно, но просить о помощи показалось ему неловким. Едва он справился с этим, как появился человек из команды.

— Наша флотилия только что получила новое задание, — доложил он, — Ваше Превосходительство, вам придется покинуть этот корабль.

— Уже?

— Командующая передает свои извинения — она собиралась пригласить вас на ужин и послушать о ваших приключениях.

— Прошу вас, передайте ей мою благодарность, — махнув на прощание и поблагодарив доктора, Джинто проследовал за астролетчиком в шлюз, где уже ждал челночный корабль. Человек сообщил, что через три дня Джинто будет уже в столице, и был весьма удивлен, услышав, что будущий граф Хайде никогда не бывал там прежде.

Когда Джинто оказался на «Калике», Лафиэль уже была на борту. Ее волосы вновь отсвечивали ледянисто-голубыми бликами, и на ней был облегающий форменный комбинезон.

— Ха, так ты, наконец, вернулась к обычному облику! — одобрительно прокомментировал он. Хотя он уже привык видеть девушку с черными волосами и в класбульском платье, все же Джинто вынужден был признать, что оригинальная внешность идет ей намного больше.

— Не совсем, — сердито сказала Лафиэль, — Они потускнели.

При более тщательном изучении, Джинто обнаружил, что ее волосы действительно казались чуть бледнее, чем были до перекраски. Видимо, это был побочный эффект от того вещества, которое использовали для удаления красителя.

— Ну, они все равно отлично выглядят, — заверил он.

— Не могу поверить, что ты не заметил разницы.

— Они не настолько изменились! — оправдывался он.

Но Лафиэль не желала ничего слышать; она отворотила от Джинто нос и не разговаривала с ним до следующего завтрака.

ГЛАВА 11 ИМПЕРСКАЯ СТОЛИЦА

Никто никогда не смог нарисовать достоверной карты Лакфакалле — главным образом, потому, что составляющие столицу космические сооружения не были закреплены неподвижно, а медленно смещались под влиянием гравитационных полей. Имперское транспортное бюро хранило сведения о текущем положении построек и станций, которые постоянно обновлялись. Вот почему иногда Лакфакалле именовали Городом Хаоса.

Если Гафтонош был символом всей Империи Ав, то гигантский космический город можно было назвать Логовом Дракона, поскольку именно отсюда шли основные навигационные маршруты к восьми королевствам, составляющим огромную державу. Более точным названием, однако, было бы Город Восьми Врат. Многие звездные системы имели не одни Врата, но только здесь их насчитывалось сразу восемь. Разумеется, все они были доставлены сюда очень давно, когда они еще пребывали в закрытом состоянии — именно они когда-то питали энергией двигатели колоссального корабля-города «Аблиар».

Наконец, поскольку величайшая Империя в истории человечества началась со своей столицы, ее порой называли Колыбелью Империи. Также ходило название «Несокрушимая Цитадель», поскольку Лакфакалле не раз подвергалась нападениям. Империя Ав в прошлом неоднократно вступала в войны с соперниками, по меньшей мере, не уступающими ей по силе, поэтому в истории сохранилось три случая, когда враг пробивал путь к столице и пытался уничтожить ее. Но Лакфакалле выдержала все попытки штурма, а державы, осмелившиеся на столь дерзкий шаг, давно уже сами стали частью Империи.

Так как в большинстве своем Ав жили в орбитальных поселениях или на кораблях, их популяция была крайне рассеяна. Соответственно, возможностей встретиться у них было немного. Чтобы компенсировать это, большинство Ав проводили в столице значительную часть жизни, и прозвали ее Городом Любви, поскольку обычно именно здесь они находили себе партнеров. Однако, чаще всего люди именовали Лакфакалле просто «домом нации». Они жили здесь, любили, растили детей. И хотя Ав часто оставляли столицу ради карьеры или военной службы, обычно потом они возвращались.

Названий было много, но город оставался тот же самый — растущая год от года, великолепная и блистательная имперская столица Лакфакалле.

В честь того корабля, который некогда был единственным домом Ав, они назвали светило этой системы Аблиар. Император всегда носил титул графа Аблиар, и сама эта система была известна как графство Аблиар. Само происхождение этого имени восходило еще к творцам Ав. Раса, создавшая Ав как собственных космических слуг, молилась богине солнца, которая носила похожее имя. Меняясь в течение тысячелетий вместе с языком, на котором говорили Ав, постепенно это слово трансформировалось в фамилию императорского рода.

С большого удаления, звезда казалась пойманной в сеть из тонких блестящих нитей. При ближайшем рассмотрении, становилось ясно, что каждая из «нитей», образующих сеть, была не менее пятисот весдаж в ширину и представляла собой конструкцию из солнечных батарей, всегда обращенных к свету звезды. Здесь располагались крупнейшие фабрики синтеза антиматерии как в Империи Ав, так и во всей известной вселенной. Столица располагалась на удалении шести зесадаж от звезды — то есть, шестидесяти миллионов километров — и достигала трехсот километров в диаметре. В общем и целом, формой она напоминала огромного спрута со множеством щупалец. Столица включала в себя Императорский Дворец, восемь Королевских Дворцов, Центральную резиденцию высшей знати, Общую резиденцию для мелких дворян и вассалов, космические сады, магазины, оружейные заводы Звездных Сил, верфи, и многое другое. Это было колоссальное скопление искусственных мирков, между которыми сновали бесчисленные челночные корабли и яхты, швартуясь в портах там и здесь. Каждая конструкция могла двигаться, и они были запрограммированы на автоматическое уклонение от столкновений.

Восемь Врат выстроились в линию на орбите, на удалении миллиона километров от Лакфакалле. Вращаясь в направлении, противоположном направлению вращения самой столицы, каждый Сорд был окружен собственнами подвижными фортами.

Курьерский корабль, на борту которого находились Джинто и Лафиэль, прошел сквозь одни из этих Врат, доставив их в графство Аблиар.

В отличие от тесной «Пельи», «Лонгия» напоминала скорее маленький пассажирский звездолет. Как правило, такие кораблики использовались для доставки важных персон, поэтому на каждом было по двенадцать полностью оборудованных пассажирских кают и небольшая кают-компания.

Джинто вошел в кают-компанию и увидел Лафиэль.

— Ты уже дописала свой отчет? — спросил он.

— Да, — Лафиэль обернулась к нему и указала на большой экран на стене, — Что думаешь о Лакфакалле?

Столица была подобна большому городу в ночи — неразборчивая мешанина огней и движения. Джинто она показалась похожей на миниатюрную модель Галактики.

— Потрясающе! Даже внушительнее, чем я мог подумать.

Лафиэль довольно улыбнулась. Джинто взял кофе и уселся рядом с ней.

Он не лгал — город был действительно великолепен. Однако его вид вызывал в сердце юноши и совсем другое чувство. Одиночество.

Хотя его путешествие от графства Вораш до столицы изрядно затянулось, оно, наконец, подходило к концу. И это означало, что ему придется попрощаться с Лафиэль — скорее всего, навсегда. Сама же она, несмотря на грядущее расставание, почти все время полета оставалась в собственной каюте, где составляла какой-то рапорт для Звездных Сил, и покидала ее только в перерывах.

— Капитан уже сказал тебе? — спросила Лафиэль.

— Нет, а о чем?

— Мы направляемся в Имперский Дворец.

— Прямиком? — он откинулся в кресле.

— Да. У Императрицы Рамаж есть вопросы.

— К тебе? — с надеждой спросил Джинто.

— Нет. Ну, да, и ко мне тоже. Но сначала она желает говорить с тобой.

Джинто нервно хохотнул.

— Наверное, для тебя это будет проще, ведь ты же ее внучка.

— Прошел год с тех пор, как я последний раз видела ее.

— Тогда у вас определенно найдется, о чем поговорить!

— Возможно, и так, но ее Величество очень занята, — сообщила Лафиэль, — Не забывай, что Империя вступила в войну.

— Разумеется. Ты слышала какие-нибудь новости?

Она помотала головой.

— А что? Тебя это беспокоит?

— Конечно. Вспомни, где мой родной мир.

Графство Хайде оказалось по другую сторону линии фронта. Надо сказать, Джинто не был там особенно популярен — люди звали его «сыном предателя». Поскольку Королевство Илис имело кольцеобразную форму, связь с этой территорией все еще сохранялась. Но одна лишь мысль о том, что Мартин может быть занят врагом, как маркизат Сфагнов, заставляла Джинто вздрогнуть. Народ на его планете, вероятно, будет более лоялен к Объединенному Человечеству, чем граждане Класбула, просто потому, что очень многие на Мартине все еще ненавидели Ав. Джинто не хотелось даже думать о том, что случится с его отцом, если Мартин будет захвачен. Даже хотя граф Хайде почти не принимал участия в жизни Джинто, он был последним близким ему человеком.

— Ох, ты прав, — Лафиэль понурилась.

— Все нормально. Я и сам об этом не задумывался, пока мы были на Класбуле.

— Просто тогда у тебя были проблемы несколько иного толка.

— Иногда я восхищаюсь твоей манерой преуменьшать масштаб событий, Лафиэль. Это тоже родовая черта императорской династии?

— Дурак.

В фокус камеры попала ближайшая структура из множества, составляющих столицу. Она состояла из нескольких сфер, соединенных между собой и усеянных штырями, похожими на антенны. Между антеннами суетливо перемещались какие-то многочисленные мелкие объекты. Джинто строение показалось самым диковинным и бестолковым из всех, что он видел. Оно напоминало гигантский живой организм, зашедший в полный эволюционный тупик.

— Это большой автоматический военный завод, — сообщила Лафиэль, — Здесь был построен «Госрот».

— Здорово!

— А это детская, — она указала куда-то за верфь, — Таких очень много в столице. Это замкнутые камеры, где нет искусственной гравитации, чтобы дети постигали основы поведения в невесомости и учились использовать свою тиару. Если мы не обучимся этому в младенчестве, пока мозг еще не сформировался окончательно, тогда наше пространственное чувство не разовьется должным образом.

Взяв на себя роль гида, Лафиэль продолжала объяснять. В свою очередь, Джинто изображал должное благоговение. Но он не мог запретить себе думать о том, пугает ли ее предстоящая разлука так же, как и его?

Почти сразу после приземления в Императорском Дворце перед Джинто появился внушительного вида камердинер, который увел его прочь от Лафиэль. Это разделение напомнило юноше о неприятном случае в баронстве Фебдаш, но, разумеется, тут у него не было поводов бояться чего-то подобного. Слуга отвел Джинто в большую ванную, где тот смог расслабиться в бассейне с горячей водой.

Когда он вынырнул, бодрый и чистый, его уже ждала свежая одежда. Как и предсказывал бортовой врач, его плечо уже вполне зажило — новая кожа наросла поверх раны, оставленной лазерным лучом, и кость больше не болела. Он оделся в нижний облегающий комбинезон и дворянскую длинную мантию. Новые тиара и браслет лежали тут же, взамен тех, что остались в баронстве Фебдаш. Полностью переодевшись, как подобает имперскому дворянину, Джинто вызвал камердинеров.

— Сюда, пожалуйста, — сказал один из них.

Джинто вышел на мобильную платформу, ждавшую в коридоре.

— Прошу вас, сюда.

Кивнув, он шагнул на платформу. Слуга нажал несколько кнопок на панели, и платформа пришла в движение.

— Куда мы едем? — спросил Джинто.

— Мне поручено сопроводить вас в комнату ожидания в главном зале аудиенций.

— Зал Аудиенций? Я думал, он предназначен только для самых важных церемоний…

— Да.

— И мы идем туда, потому что…

Брови камердинера поползли вверх.

— Вы, правда, не знаете?

Джинто попытался рассмеяться, но вышло как-то нервно. Если бы это было возможно, он не хотел, чтобы еще больше людей поняли, что он разбирается в происходящем вокруг меньше, чем садовая улитка в устройстве поливочного робота.

— Прекрати нервничать, Джинто, — упрекнула Лафиэль, потягивая какой-то напиток, пахнущий фруктами.

— Я делаю все, что в моих силах, но ты просишь слишком многого, — Джинто не мог заставить себя успокоиться, — Как мне себя вести? Есть какой-то особенный этикет для таких случаев?

— Ничего особенного — просто держись уверенно и смотри, что делают другие.

— Мы оба знаем, чем это обернется!

— Просто делай то же, что и я. Пройдешь к подножию Имперского Трона и отсалютуешь. Не разговаривай, пока к тебе не обратятся. Правда, ничего сложного!

— Ты сейчас так говоришь…

Вошел один из камердинеров.

— Простите, что заставил вас ждать. Все готово.

— Благодарю, — Джинто встал и подошел к человеку.

— Не туда, — засмеялась Лафиэль, указывая на огромную дверь, — Это здесь!

— Прекрасное начало!

— Просто двигайся рядом со мной, и постарайся идти в ногу. Держись немного прямее. Ты же герой!

— А что, я правда твой герой? Впервые слышу.

— Дурак.

— Благодарю. Это звучит привычнее.

Высокая дверь открылась. Потоки света от звезды Аблиар струились по Залу Аудиенций, проходя через огромный прозрачный купол, венчающий крышу. Множество лучей скрещивались под сводами, и в их свете гордо развевались гербовые знамена знатных семей Империи. Джинто не мог не обратить внимания на то, что новое Знамя графов Хайде впереди всех.

Окруженные слугами с обеих сторон, Джинто и Лафиэль прошли по черному мраморному полу к подножию трона Императрицы. Военный оркестр грянул национальный гимн Империи Ав. Они не пели слова, но Джинто все равно их знал — пожелание вечной жизни для Империи, чтобы народ Ав успел увидеть, как состарятся звезды. Словом, текст был вполне в духе Ав — надменный и вызывающий.

Чтобы избежать недоразумений вроде того, что произошло при первой его встрече с Лафиэль, Джинто еще во время путешествия к столице провел немало времени, запоминая лица всех значительных персон, которых он мог повстречать. Благодаря своим стараниям, он опознал троих из тех, кто стояли сейчас перед ним.

Ее Величество Императрица Рамаж восседала на своем Нефритовом Престоле. Слева от Императрицы, на платформе, находившейся шагом ниже трона, стоял отец Лафиэль, Дебеус Ларт Криб. Мальчик, стоявший возле отца Лафиэль, несомненно, мог быть только ее младшим братом, его Высочеством Дехиром, виконтом Вемдайсу. Облик семейства Лафиэль поверг Джинто в трепет — все они выглядели настолько молодо, что их почти можно было принять за ее ровесников. Фактически, Ларт Криб показался Джинто старше Императрицы, сыном которой он был. Странно. Джинто не представлял себе, как можно определить возраст Ав.

«Интересно, — задумался он, — А сами-то они как не путаются?»

У подножия трона была выстлана белая ковровая дорожка. Лафиэль преклонила колено на ней. Джинто, нервничая, повторил ее движение.

— Прошу вас, граф Хайде, — прозвучал голос рядом с ним, — Вам нет нужды преклонять колено.

Он посмотрел вверх и с удивлением увидел, что Рамаж покинула свой трон и теперь стоит прямо над ним.

— Встаньте, — повторила она.

Джинто торопливо кивнул и поднялся.

— Пожалуйста, примите благодарность рода Аблиар, граф. Девушка рядом с вами, — Императрица указала на Лафиэль, — обладает большими возможностями. Если бы не вы, мы вряд ли увидели бы ее живой.

— Нет, — смутился Джинто, — Вообще-то, я ничего не сделал. Это она спасала меня.

— Неправда, граф, — Рамаж коснулась руки Джинто, — Если бы вы не объяснили ей, как важно выбирать, в какое сражение вступать, она ввязалась бы в бой, где ее ждала бы только гибель. Извечная трагическая слабость нашей семьи состоит именно в том, что мы редко можем понять, когда отступить будет правильнее, чем броситься в битву. Более того, эта девушка всегда отличалась необузданным темпераментом. Вдобавок, вы один из немногих Ав, которые знают, как выжить на Поверхности. Если бы вас не было рядом с ней, она не смогла бы вернуться домой.

Джинто был крайне смущен, но не настолько, чтобы не отметить поразительного внешнего сходства Императрицы Рамаж и ее внучки.

— Я бы хотел поблагодарить вас и от своего имени, — сказал Дебеус, — Для людей, которые, подобно нам, проводят всю жизнь в космосе, Поверхность — крайне чуждое место. Большинство из нас рождаются и умирают, никогда не ступая на планеты. Вам это может показаться странным, но Поверхность пугает Ав. Верно и обратное — на любой планете есть люди, которые, даже ни разу в жизни не видев ни одного Ав, питают к нам неприязнь. Я не могу должным образом выразить меру своей благодарности за то, что вы вернули мою дочь.

— Но, — заметил Джинто, — На Поверхности у нас были союзники, без которых враги, несомненно, захватили бы нас.

Дебеус улыбнулся.

— Я не хотел сказать, что все люди на Поверхности злы — лишь то, что те, кто живут на планетах, и Ав, очень различаются между собой. Это неизбежно ведет к недопониманию. И на планете, занятой врагом, без вашей помощи моя дочь не имела бы никаких шансов на спасение.

— Да, — согласилась Рамаж, — Благодаря рапорту, написанному принцессой, я знаю о тех, кто помог вам бежать с планеты. И все они заслужили мою вечную признательность. Но не умаляйте своих собственных заслуг.

— Гораздо чаще Лафиэль спасала меня — особенно в космосе.

— Таков был долг, возложенный на нее гекта-командором Лекш, — при упоминании имени капитана «Госрота», по лицу Дебеуса пробежала тень, — Ей было приказано сопровождать вас в космосе, но никто не приказывал вам защищать ее на Поверхности.

— Вы хорошо себя проявили, граф, — добавила Императрица.

— Да, благодарю вас за то, что спасли мою сестру, — чистосердечно сказал и молодой принц Дехир.

Его искренность была очень приятна Джинто. Благодарности короля и Императрицы были слишком официальными и приводили его в смущение. Джинто не мог связать слова, которые они говорили, с тем фактом, что они стоят перед ним. Это было просто слишком невероятно для него.

— Я польщен, ваше Высочество, — Джинто поклонился юноше, — Я также польщен и вашими словами, Ваше Величество Императрица, ваше Королевское Величество Ларт Криб.

— Не будь таким скромным, — посоветовала Лафиэль.

— Он держит себя прекрасно, — возразила Императрица.

— Но посмотрите, как он побледнел! Словно его здесь пытают, а не благодарят!

— Я не знал, что ты и граф Хайде стали такими хорошими друзьями, — заметил Дебеус.

— Мы провели вместе достаточно много времени, чтобы успеть подружиться, отец, — ответила Лафиэль.

— Понимаю, — с лица главы рода Криб не сходила странная усмешка, — Лафиэль, мы так давно не виделись — ты не составишь компанию своему дражайшему родителю?

— Будь так любезна, Лафиэль, — сказала Рамаж, — У меня есть некоторые неприятные дела, о которых следует позаботиться. Граф Хайде, пройдите со мной. Я вынуждена сообщить вам нерадостные вести.

Каким-то образом Джинто умудрился побледнеть еще сильнее.

Лафиэль шагала по белому песку за своим отцом. Неподалеку по песку безмятежно струился узкий ручеек. Стены и крыша зала также были белоснежными — нигде нельзя было найти ни единого цветного пятнышка.

Посреди зала стояло несколько белых колонн с многочисленными надписями, выгравированными на камне — именами людей, погибших на службе Империи. Человек, обладающий достаточным терпением, мог бы увидеть, что имена членов высших династий вроде Аблиар или Споор идут вперемешку с простыми дворянами и вассалами. По верхней грани каждой колонны тянулась надпись «Империя не забывает вас». Поскольку Ав отвергли все общепринятые религии, Зал Памяти можно было назвать чем-то, наиболее близким к святилищу в их культуре.

Дебеус остановился у основания одной из колонн.

— Добро пожаловать домой, дочь. Я рад, что ты здесь, — он помолчал, о чем-то размышляя, — Хотя мы защитили свои тела от влияния времени, мы не в силах ничего сделать с тем, что наши души стареют. Молодость не остается с нами столь же долго, как ее видимость. Я так и не сумел смириться с этим фактом. Но, по крайней мере, память о тех невинных днях сохранилась.

Вздохнув, Дебеус вновь посмотрел на колонну. Его взгляд остановился на одной из надписей. Лафиэль осторожно подошла ближе и прочитала имя на белом камне — Плакия веф-Робел Лекш.

— Я никогда не говорил тебе этого прежде, но я ничего не менял в твоих генах. В тебе — их естественная комбинация. Вот почему у тебя слишком маленькие для Аблиар уши.

— Почему ты теперь мне об этом говоришь?

— В этом просто не было необходимости. Плакия оставила мне прекрасный подарок. Даже если бы я попытался что-то изменить, как мог бы мужчина вроде меня сделать тебя еще красивее?

— Спасибо, отец, — Лафиэль не могла понять собственных чувств, — Я счастлива слышать это.

— Неужели? — усомнился он, — Мне всегда казалось, что ты слегка огорчена из-за своих ушей.

— Возможно, я и была.

— Да, полагаю, это неизбежно, красавица, — Дебеус замолчал и некоторое время просто смотрел на колонну. Лафиэль стояла рядом и тоже молча смотрела.

Наконец, Дебеус нарушил тишину.

— Это было прекрасное время. Мы были недалеко от гигантской погибающей звезды, и за пределами горизонта, в сердце туманности, уже зарождалась новая звезда. И мы с Плакией искренне любили друг друга, и тем самым доставляли друг другу все возможные неприятности.

— Неприятности?

Дебеус лишь улыбнулся.

— Я рад, что ты еще слишком молода, чтобы любить.

— Ты думаешь? — она наполовину спрашивала, наполовину протестовала.

— Когда те дни подошли к концу, я не мог поверить в это. Я не мог запретить себе бояться однажды потерять это чудесное чувство. Тогда, я подумал, что, по крайней мере… — он осекся.

— Ты хотел сказать, что создал меня, как память о том времени, что ты провел с Плакией?

Дебеус провел пальцем по имени Лекш на камне.

— Тогда она была для меня всем. Это было естественно, что я пытался сохранить хотя бы часть этого времени навсегда.

— Я не сувенир на память! — зло сказала Лафиэль, — И я не копия Плакии!

— Конечно, нет, пленница собственных эмоций — Плакия, например, никогда не повышала голос без причины.

— Без причины? — громко возмутилась Лафиэль, но почти сразу же сбавила тон, — Я думала, что ты любишь меня, отец.

— Конечно, это так. Если бы это было не так, разве я называл бы тебя «моя любовь»?

— Может быть, так ты называл ее?

— Я люблю тебя за то, что ты есть, Цветок Аблиар.

— Мне трудно поверить в это, отец.

— Я знаю, ты предпочтешь не поверить мне, чем изменить собственное мнение. Но, пожалуйста, запомни — ты была рождена, как память о Плакии, и хотя ты внешне очень на нее похожа, внутри вы совершенно разные. Одно время, моя любовь была поделена между тобой и Плакией, но теперь она лишь напоминает мне о тебе.

Лафиэль была задета. Они никогда не питала к гекта-командору Лекш ничего, кроме уважения, как к офицеру. Но она хотела, чтобы отец видел в ней ее саму, а не память о Плакии. И хотя он так говорил, она не могла запретить себе думать, что он просто пытается успокоить ее.

— Это была твоя идея — чтобы я служила на корабле Плакии, отец?

— Это было бы слишком большим совпадением, чтобы оказаться случайностью. Я хотел, чтобы она огранила тот драгоценный камень, который я подобрал.

— И ты же позаботился о том, чтобы Джинто оказался на «Госроте»?

— Да. Хотя это уже ближе к случайности. Было пятнадцать кораблей, которые могли подобрать младшего графа Хайде, но я втайне устроил так, чтобы он попал именно на «Госрот». Я полагал, что тебе пойдет на пользу знакомство с человеком, рожденным на Поверхности. Однако, я не мог подумать, что вы станете так близки.

— Когда ты успел сделаться кукловодом, отец? Я уже не удивлюсь, если сейчас ты расскажешь, что и это вторжение Объединенного Человечество — твоих рук дело.

— Ты переоцениваешь своего старого папашу, любимая дочь. Эти люди не стали бы меня слушать. Они не желали слушать даже саму Императрицу, — он вздохнул, — Плакия родила тебя, а я воспитывал. Но теперь это время подходит к концу, потому что ты уже — Дочь Империи.

— Правда?

— Она была невероятной женщиной, — вспоминал Дебеус, — Когда мы встретились впервые, я был только дека-командором, а она — простым астролетчиком. Я не сходя с места могу найти сотню причин, по которым я увлекся ей, но за всю свою жизнь не придумал ни одной, по которой она могла полюбить меня.

— Может быть, дело было в твоем титуле, — Лафиэль сама поверить не могла, что сказала это. Словно весь гнев, что она затаила внутри себя, вдруг вырвался наружу в одной страшной, ядовитой фразе.

Глаза Дебеуса сузились — хотя он считался одним из самых мягких людей в своей семье, он все же оставался Аблиар.

— Ты знала Плакию, еще когда была ребенком. И ты была на ее корабле. Ты действительно думаешь, что она была из тех женщин, кого в мужчинах привлекает титул? Отвечай честно!

Лафиэль опустила голову.

— Нет. Она была не из таких.

Отец смотрел на ее лицо в поисках признаков лжи. Но ее стыд и сожаление были искренними.

— Тогда не говори больше подобных вещей.

Все еще не поднимая глаз, Лафиэль кивнула.

— Пожалуйста, скажи мне еще одну вещь. Ты знал, что она думала обо мне?

— Да. Когда мы разговаривали наедине, она говорила, что гордится тобой.

— Гордится…

Воспроизведя в мыслях дни, проведенные с Плакией, Лафиэль воссоздавала время, когда она была рядом с женщиной, которую должна была бы называть своей матерью, живи она на Поверхности. Воспоминания эти хранили только счастье. Ее взгляд затуманился, и она почувствовала, как что-то теплое стекает по щекам.

— Ты плачешь, Лафиэль? — спросил отец.

— Не потому, что ты ругал меня, — всхлипнула она.

— Ты сожалеешь о смерти Плакии?

Отчаянно пытаясь восстановить контроль над собственным судорожным дыханием, она кивнула.

— Должно быть, я совершил какую-то ужасную ошибку, когда растил тебя, — нежно сказал он, — Я не видел у тебя на глазах слез с тех пор, как ты была еще в пеленках.

Он привлек ее к себе.

— Ну же, прекрати. Наша семья имеет репутацию бесчувственных людей, ты же знаешь. Аблиар жестоки. Аблиар бессердечны. Аблиар даже не моргнут, глядя, как смерть забирает их друзей и любовников. Если кто-то узнает, что у Аблиар тоже бывают слезы, как и у всех, та тяжелая работа, что мы проделали, чтобы заслужить такую славу, пойдет насмарку. Ничего страшного, если ты иногда злишься или смеешься. Но никто из Аблиар не вправе никого оплакивать.

— Но ты никогда не учил меня, как делать это без слез. Так, как это делаешь ты…

Человек в офицерской форме стоял, ожидая Императрицу Рамаж и Джинто.

— Гекта-командор Вилуус из Службы Разведки, — представила его Рамаж, — Офицер, объясните графу текущую ситуацию.

Тот кивнул. Почти сразу в центре комнаты возникло изображение планара. Это была полномасштабная карта, где отображалась вся заселенная людьми часть Галактики. Окрестности Врат Сфагнов были выделены красным.

— Здесь произошла битва, и Звездные Силы вернули маркизат Сфагнов под власть Империи.

Еще одна алая точка появилась между Сфагнов и графством Вораш.

— Это Врата Кейш 193. Отсюда пришли враги. Флотилия «Футуне» провела разведку.

Тонкая красная линия протянулась от указанных Врат, рассекая надвое Королевство Илис. Все Сорды, оказавшиеся на этой линии, также окрасились в алый.

— Они выяснили, что вражеская армия превратила близлежащие звездные системы и их Врата в свои военные базы, полностью перекрыв нам путь. Если бы этим все ограничилось, Звездные Силы прорвали бы эту укрепленную линию без затруднений. Однако, главные проблемы возникли вот здесь…

Еще одна красная сфера возникла на противоположной стороне королевства Илис. Она породила алую стрелу, которая устремилась прямо к Сорду Илис, Вратам к столице.

— Удар врага по Сфагнов был только отвлекающим маневром. Их истинная цель — столица, которую они намеревались атаковать силами, по численности эквивалентными ста двадцати пяти нашим штурмовым флотилиям. Мы догадывались, что это случится, хотя и не ожидали, что они нанесут основной удар из Королевства Илис. Они должны были проделать колоссальную работу, скрытно отыскивая Врата, которые смогут вывести их в нужную точку на Плоскости.

Голубая стрелка потянулась от Сорда Илис и столкнулась с красной.

— Мы контратаковали здесь, силами ста флотилий во главе с Верховным Командующим. Случившееся сражение было одним из величайших и самых тяжелых за всю историю Империи. Мы заставили врага отступить и нанесли ему большие потери, но и Звездным Силам эта победа обошлась дорого. Мы потеряли много прекрасных мужчин, женщин и кораблей.

Планар исчез.

— На данный момент мы знаем немногое. Сейчас Имперский Флот преследует врага и сообщает о том, что готов начать разведку в точке вторжения. Не вызывает сомнений, что Союз Четырех строит там свою оборону. У нас недостаточно ресурсов для полномасштабной военной операции по вытеснению противника — пока Звездные Силы не получат подкрепления, нам придется заниматься охраной собственных границ и поиском других точек вражеского вторжения. В самом лучшем случае, нам нужно не менее трех лет для того, чтобы подготовиться к штурму тех двух линий обороны, что враг уже основал в Королевстве Илис. В данный момент за этими линиями у нас осталось не более одной боевой флотилии. И этого явно недостаточно — фактически, даже эти силы разделены и дезорганизованы. Если неприятель начнет полномасштабное наступление на эту территорию, не будет никакой возможности его остановить.

Джинто понимал, что это означало для системы Хайде, которая лежала за пределами этих линий.

— Я очень сожалею, граф, — серьезно сказала Императрица, — В обмен на те услуги, которые вы оказали нам, мы можем сообщить вам только плохие новости. Увы, стараясь сохранить одну часть Империи, мы подвергнем опасности другие. Всякая связь с вашим родным миром потеряна, и не приходится надеяться на то, что ее можно будет восстановить в ближайшее время.

Он не мог говорить. Система Хайде была его родиной, и, кроме того, единственной остававшейся связью с графством Вораш, где жили все его друзья. Но, что потрясло его самого сильнее всего прочего — несмотря на это, Джинто не ощутил боли.

ГЛАВА 12 ДОЧЬ ИМПЕРИИ

В тот же день, когда Джинто и Лафиэль прибыли в столицу, во дворце собрался на внеплановое заседание Совет Бывших Императоров. Совет включал в себя восемь бывших владык, по одному, избираемому из каждого дома. В его обязанности входило продвижение, награждение или наказание тех офицеров, которые происходили из правящей династии. Было очень важно определить, кто из Аблиар, проявивших свое превосходство над целым поколением соперников, воссядет на трон. Это был непростой выбор, и Совет рассматривал такие проблемы со всех точек зрения.

В день возвращения Лафиэль темой заседания был вопрос, достойна ли Первая Принцесса рода Криб звания офицера — или, точнее говоря, будущего кандидата в верховные правители? Совет потратил пять дней, разбирая рапорт Лафиэль и показания старшего барона Фебдаша и его слуг, эвакуированных из баронства. В последний день они вызвали Лафиэль в Зал Бывших Императоров.

Это была круглая комната, в центре пола которой был выгравировал Гафтонош. Когда Лафиэль назвала свое имя, вокруг нее возникли голограммы бывших правителей Империи.

«Старые души в молодых телах» — вспомнила Лафиэль слова своего отца. Она почтительно поклонилась.

— После обсуждения, достойна ли Принцесса Лафиэль из дома Криб носить офицерское звание, мы хотим задать ей несколько вопросов напрямую, — объявил бывший Император, Его Светлость Нисот Дугат нэй Ламелар из рода Ласиус.

— Прошу тебя, позволь нам увидеть твое лицо, — потребовал старейший среди Императорской Династии, Дюсуум из рода Балгзедер.

Она повиновалась, и теперь восемь бывших Императоров смотрели на нее. Хотя Дугат был самым младшим из них, даже ему уже было около двухсот лет. На его внешне юном лице лежала незримая печать возраста. Дюсууму было уже намного больше двухсот. Его волосы, обесцвеченные временем, струились по плечам. Его глаза были всегда закрыты — ходили слухи, что он вообще никогда их не открывает, полагась только на собственное пространственное чувство.

Сейчас Лафиэль, обычно неустрашимая, крайне волновалась. Это была ее первая личная встреча с Советом, но она слышала множество историй. Все сходились на том, что ушедшим на покой Императорам просто нечем было заняться, кроме как постоянно заседать и искать ошибки и грехи всюду и во всех.

— Экзамен на офицера очень утомителен, — объяснил Дугат, словно мог читать ее мысли, — Тебе будет трудно это понять, но, поверь, нам отнюдь не доставляет удовольствия собираться на своих заседаниях, чтобы критиковать молодых. Некоторым из нас в прежние времена случалось вести в битву флот в тридцать тысяч вымпелов и стирать с лица Галактики целые межзвездные государства. После этого, разве могли бы мы находить удовольствие в подобном времяпрепровождении?

Нисот Дараг, правивший во временя Шешайнской Войны, случившейся больше ста лет назад, кивнул в ответ на это упоминание о его победах.

— Однако, принцесса, в редких случаях это, по крайней мере, может быть интересно, — Ламрон из рода Вескор говорил таким тоном, что титул Лафиэль звучал совсем незначительно.

— Мы нашли в твоих действиях все признаки неосмотрительности. Сложнее всего простить то, что ты допустила разгерметизацию в орбитальном дворце баронства Фебдаш, — сказал Дугат.

— Да, и мы получили петицию от старшего барона Фебдаша, — сказал Ламиун из рода Скир, — который просит нас не винить тебя в том, что произошло в его владениях. Он не понимает, что наша задача не обвинять тебя в преступлениях — мы лишь должны определить, можно ли позволить тебе носить офицерское звание.

— Утечка атмосферы — очень серьезная угроза. Невозможно предвидеть, что случится во время боя. Хотя мы и зовем себя Звездным Братством, мы все еще не научились жить без воздуха, — сказал Дугат.

— Да, — волнение Лафиэль усилилось еще больше.

— Однако, принцесса, Совет единогласно сошелся на том, что для молодого курсанта это простительная ошибка, — сказал Дюсуум, обнадежив ее, — Все, кто находится в этой комнате, прошли через многие кампании в такой же должности, как ты, и гораздо больше людей, чем те, кто стоит сейчас здесь, совершали намного более страшные ошибки, будучи полноправными офицерами. Ламрон, помнишь, как ты, стоя на этой же площадке, принял понижение от адмирала до гекта-командора?

— Господа Совет! — запротестовал Ламрон, покраснев, — Быть может, мы вернемся к делам насущным?

— Есть еще две вещи, которые нам следует разобрать, — продолжил Дюсуум, — Я хотел бы услышать об этом инциденте от тебя.

— Я готова дать ответы на все вопросы, — Лафиэль смотрела прямо на старейшего среди Аблиар.

Мог ли старик, отрекшийся от собственного зрения, различить внешнее высокомерие молодой принцессы? Так или иначе, кривая усмешка скользнула по его губам.

— Принцесса, — начал он, — В баронстве Фебдаш, использовала ли ты свой титул, чтобы поднять среди слуг мятеж против барона?

Прежде, чем она успела ответить, вмешался Дугат.

— Нас, Аблиар, часто называют воплощением гнева Империи. Должен признать, что я был известен тем, что время от времени выходил из себя. Однако подданные принимают наше правление, и даже уважают и любят нас. Знаешь, почему? Потому что мы всегда понимали разницу между личной неприязнью и оскорблением, нанесенным Империи. Если бы когда-нибудь на трон взошел Император, который использовал бы свою власть для удовлетворения собственных страстей и амбиций, подданные очень быстро утратили бы веру в нашу непредвзятость, и потом ее нелегко было бы восстановить. Со времен основания Империи главная задача нашего Совета в том и состоит, чтобы не допустить подобных личностей до верховной власти. Более того…

— Простите, Ваша Светлость, — перебила Лафиэль.

— Говори, принцесса, — позволил Дюсуум.

— Я не использовала свое положение, чтобы повлиять на вассалов барона Фебдаша, и, тем более, для того, чтобы организовать восстание. Как курсант Звездных Сил, я попросила их о содействии, когда барон воспрепятствовал мне в выполнении моей миссии.

— Звучит разумно, — Дугат хмыкнул, опустив руки, — Но, принцесса, если бы ты не носила имя Аблиар, думаешь, это сработало бы так же успешно?

— Подобные предположения лишены смысла.

Брови Дугата сошлись на переносице.

— Что ты хочешь сказать?

— Это был бой. Исход любого боя отчасти зависит и от удачи, неважно, нравится это кому-то или нет. В данном случае, мне повезло в том, что я носила имя Аблиар.

— Что, если бы ты была простой дворянкой?

— Я бы действовала точно так же, — сразу ответила она, — В тот день я не видела другой возможности выполнить свою миссию.

Дюсуум улыбнулся.

— Должен признать, ты проявила себя очень неплохо для юной девчонки.

Лафиэль не поняла, говорит он о ее действиях в баронстве или о том, как она ответила на вопрос.

— Что ж, хорошо. С согласия Совета, я закрываю этот вопрос. Возражения? — Дугат немного подождал.

Возражений не последовало.

— Отлично. Далее, принцесса, — сказал он, — Это намного более серьезный вопрос, поскольку он затрагивает основополагающие принципы нашей Империи. Ты обещала предоставить звездолет гражданам системы Сфагнов.

— Это не так! — запротестовала Лафиэль, — Я лишь обещала им, что обращусь с такой просьбой к Императрице.

— Что не лишено смысла, когда об этом говорит молодая девушка вроде тебя, но, видимо, ты не понимаешь истинного веса слова любого из членов правящего рода. Если бы обещания, которые мы даем, означали только возможность, наши подданные просто не придавали бы им значения. И теперь, если их надежды не оправдаются, эти люди скажут, что ты солгала им.

— И в таком случае, — добавил Ламрон, — ты, вероятно, могла солгать только для того, чтобы спасти собственную шкуру. Это крайне недостойно!

— Нисот, это очень одностороннее суждение, — Лафиэль повысила голос, несмотря на то, что сама не считала, что так будет лучше.

— Для начала, подобный запрос никогда не мог бы быть удовлетворен, — спокойно сказал Дараг, — По законам Империи, никто, чей ранг ниже хотя бы риуф, не может взять корабль даже и в аренду. Ты об этом не знала?

Лафиэль прикусила губу и покачала головой. Было не так просто вызубрить все основные законы Империи, не пропустив ни одного правила и исключения!

— В таком случае, как мы решим этот вопрос? — Дугат покачал головой, — Хотя ты не знала правил, ты могла бы сама понять это, если бы подумала немного. Империя правит гражданами подвластных нам планет через Территориальных Представителей. Таким образом, граждане не состоят в прямом подчинении у имперского центра. С учетом этого, почему мы должны одолжить им корабль?

— Это было безрассудно, принцесса, — заключил Ламрон.

Расстроенная, Лафиэль не знала, что ответить. Она определенно не давала никаких обещаний, просто не оспаривала чужих предположений. Ее злило, что старейшины считают это безрассудным. Она считалась со значением слова Аблиар — в конце концов, когда она была в баронстве Фебдаш, служанки сами неверно истолковали то, что она говорила.

Неожиданно раздался долгий, громкий смех. Смеялся Дусем из рода Балкей, который до сего момента хранил молчание.

— Господа, — заявил он, — Как однажды сказал Дугат, жестоко подрезать крылья тому, кто еще не успел их расправить. И, кроме того, эта принцесса не произносила трусливой лжи — она просто говорила правду, как сама ее понимала.

Втайне, Лафиэль была благодарна за эту неожиданную поддержку.

— Я все еще говорю, что это важно, — настаивал Ламрон, — Эти граждане, несомненно, возлагают все свои ожидания на слово той, кто носит имя Аблиар. И в этом главная проблема.

— Тогда почему бы и не одолжить им корабль? — равнодушно предложил Дусем.

— Право же, друг мой! Должен ли я напоминать тебе слова Дарага? Никто…

— Эти люди спасли принцессу Империи, — перебил Дусем, — Этого вполне достаточно, чтобы дать им низший дворянский титул. И если рассматривать их как дворян, ничто не мешает нам предоставить им корабль.

— Повысить планетарных граждан сразу до дворян? Таких случаев прежде не было!

Дусем пожал плечами.

— Одну минуту, Нисот, — вмешался Его Светлость Ламор из королевства Илис, — Согласно рапорту, эти люди настаивают на независимости и отделении от Империи. Вы, правда, думаете, что они примут имперский титул?

— Они вольны отказаться, но тогда мы просто не сможем дать им корабль, — Дусем ехидно улыбнулся, — В маркизате Сфагнов сейчас базируется десантный флот, так что мы можем легко найти этих людей. Мы объявим перед десятью тысячами человек, что награждаем их титулом за верную службу нашей Империи. Если они согласятся, мы дадим им корабль. Если откажутся, придется им обойтись медалью за мужество или еще чем-нибудь в таком роде.

— Звездные Силы не предназначены для подобных операций, — заметил Ламор.

— Если Звездные Силы не справятся, мы можем использовать Наградную Комиссию.

«Все это становится уже просто безумным» — подумала Лафиэль.

В соответствии с названием, Имперская Наградная Комиссия служила для награждения граждан и дворян медалями, орденами и титулами, а также для решения спорных вопросов относительно генеалогии и наследования. В то же время, однако, Комиссия в первую очередь занималась скрытными расследованиями на территориях Империи и подвластных ей планетах, будучи скорее чем-то вроде тайной полиции.

— Думаю, мы найдем способ наградить их, — заключил Дараг.

— Разумеется. Никто не называл меня неблагодарным, — Дусем оживленно всплеснул руками, заставив рукава своей мантии заколыхаться, — Давайте устроим церемонию на планете Класбул, и пригласим этих радикалов к нам в гости!

Семеро бывших Императоров обратили на него испепеляющие взоры.

— Я не раз слышал, что многие из тех, кто настаивают на отделении от Империи, часто сетуют, что мы недостаточно их угнетаем…

— Нисот предлагает нам усилить гонения, чтобы сделать их счастливыми?

— Само собой, нет! Если мы так поступим, только навлечем еще больше проблем на Звездные Силы и Наградную Комиссию, у которых и без того забот хватает, — улыбка Дусема стала еще шире, — Не знаю, как вы, а я не хочу, чтобы меня возненавидели, пока я еще жив. Я только хочу, чтобы эти люди осознали — Империи по силам прижать их по-настоящему, но мы сами к этому не стремимся. Если они это поймут, то, возможно, в конце концов мы подавим оппозицию по всей Империи безо всяких репрессий.

Ламиун довольно улыбнулся.

— Я всегда говорил, Балкей, что известная склонность мужчин вашей династии выбирать любовниц из женщин семейки Споор дает о себе знать. Вы подаете такие замечательные гнусные идеи.

Не в силах сдержаться, Лафиэль вмешалась.

— Я должна сказать вам кое-что, Нисот. Я благодарна этим людям… они мне даже понравились. Хотя они отличаются от нас, но все же это люди со своим собственным представлением о гордости. Прошу вас не обращать свой гнев на них.

Дусем удрученно развел руками.

— Ничего удивительного, что между нами и планетниками существуют недоразумения, когда мы порой не понимаем даже друг друга. Серьезно, принцесса, я хочу только наградить их, ничего более.

Ламор что-то проворчал.

— Но у нас нет власти решать такого рода вещи, — заметил Дараг.

— Но все же мы можем посоветовать это Императрице Рамаж. Это не займет много времени. Прошу вас, подождите немного.

Голограмма Дусема исчезла. Оставшиеся Императоры замерли, скорее всего, обсуждая нечто, не предназначенное для острых ушей Лафиэль. Наконец, Дусем вернулся, и все остальные тоже ожили.

Голос Рамаж прокатился над залом.

— Нисот Дусем посвятил меня в ситуацию. Я думала о том, как наградить этих людей, и я последую его совету. Я отдам соответствующие распоряжения, именем Императрицы.

— Тогда все решено, — заключил Дусем.

Дугат кивнул.

— В таком случае, нет причин бояться, что честь Аблиар пострадает.

Дараг все еще не был удовлетворен.

— В задачи Совета не входит исправлять ошибки курсантов.

— Кто лучше старых птиц может научить птенца летать? — парировал Дусем.

— В любом случае, мы должны прийти к заключению. У нас больше нет вопросов к принцессе Лафиэль, — сообщил Дюсуум, — Давайте выслушаем мнение Совета.

— Я считаю, что принцесса Лафиэль заслужила повышение до офицера, — сказав это, Ламиун положил свою руку на ее плечо, и его голограмма исчезла.

— Не возражаю, — повторив его движение, Ламор тоже пропал.

— Это опасное отклонение от наших законов, — Дараг качнул головой и положил руку ей на плечо, — Но, полагаю, это было неизбежно.

— Да, и я рад, что это отвлекло их всех от моего собственного недостойного прошлого, — Ламрон хмыкнул и пропал.

— Почему-то, у меня такое чувство, что я вижу собственную дочь в детстве, — сказала Императрица Ламейар, прабабка Лафиэль, которая не произнесла ни слова за все время обсуждения, — Пожалуйста, навести меня, прежде чем заступишь на свой пост.

— Да, ты действительно похожа на Рамаж. Возможно, однажды ты даже обойдешь моего сына, — пошутил Дусем и дематериализовался.

— Мы встретимся снова, девушка. Я очень надеюсь, что в следующий раз это будет более простое обсуждение, — сказал Дюсуум.

— Поздравляю, офицер Аблиар, — Дугат отсалютовал и улетучился.

Для Ав, не зависевших от милости погоды, сезоны не ассоциировались со временами года — скорее, они были связаны с отдельными местами. В королевском дворце Криб было четыре сада — весенний, земний, летний и осенний. Экосистема садов была отрегулирована так, чтобы соответствовать стереотипным представлениям о данных сезонах.

Джинто сидел на деревянной скамейке в осеннем саду, наблюдая за танцем опадающих листьев на легком ветерке.

— Вот ты где.

Он обернулся и увидел Лафиэль, усевшуюся рядом. Сегодня она была не в униформе — она носила яркую тиару принцессы и золотую мантию поверх светло-зеленого облачения. В ее руках свернулся в клубок котенок.

— Здесь так мирно.

— Ты думал о своем народе? — спросила девушка.

— Нет. И я не думал о своем родном мире.

— Совсем? — удивилась она, откинувшись назад.

— Правда. Даже когда я услышал, что связь с моим миром совершенно прекратилась, я почему-то не ощутил боли. Я даже почувствовал нечто вроде облегчения, словно тяжкая ноша внезапно свалилась с плеч. Я понимаю, что это ужасно, но…

— Ты не боишься за своего отца? — Лафиэль казалась сбитой с толку.

— Хотел бы, но нет, не боюсь. Уверен, что с ним все будет в порядке. Мой отец умеет приспосабливаться. Если мы смогли выжить на Класбуле, то, конечно же…

Джинто понимал, что несет вздор. Экосистема Мартина была враждебна людям, и они постигали это еще в самом раннем детстве. Его отец не смог бы скрыться нигде на планете, кроме городов, но и в городах его схватили бы после самого поверхностного обыска. Большинство людей на Мартине ненавидели отца Джинто.

«Старшего графа Хайде, скорее всего, уже нет в живых» — невесело думал он.

— Кто твой друг? — спросил он, указав на котенка.

— Это Диахо, сын Занери, дочери Хории, — она опустила котенка на скамейку, — Занери принесла потомство, пока я была на «Госроте».

Имя «Хория» показалось Джинто знакомым.

«Так ведь это же имя той кошки, которую Лафиэль в детстве считала своей матушкой!»

— В таком случае, получается, что ты — его тетушка.

— Дурак!

Джинто протянул руки, и котенок вспрыгнул на них.

— Ну, разве он не восхитителен? — он почесал под подбородком у котенка.

— Ты завтра отправляешься в Академию?

— Да. За мной придут сразу после завтрака. Сама знаешь, начинается война, так что все зачисления проводятся в спешке. Это даже немного пугает — еще три года в очередной школе, — он повернулся к Лафиэль, — А что с тобой?

— Еще не решили, на каком корабле я буду служить.

— Не упускай времени — когда получишь назначение, ты надолго окажешься в военном лагере.

— Да, — она кивнула, — Три года? Через три года ты будешь офицером обеспечения?

— Если все пройдет нормально.

— К этому времени, я, вероятно, уже дослужусь до дека-командора. Я смогу получить под свое командование небольшой корабль — штурмовой корвет или сторожевик. Скорее всего, штурмовик, — выглядело так, словно она чего-то ждет от него.

— Наверное, — Джинто продолжал гладить Диахо, не вполне понимая, что ему следует сказать.

— На моем штурмовике нужен будет офицер обеспечения. В соответствии с традициями Звездных Сил, мнение капитана учитывается при наборе персонала. Конечно, не только оно — собственное желание офицера также важно при назначении, — она все еще ждала.

Джинто, наконец, понял, чего она дожидается.

— Будущий дека-командор Аблиар, — начал он торжественно, — Когда ты получишь свой корабль, если услышишь про офицера обеспечения Линна, пожалуйста, возьми его к себе в экипаж.

Ее лицо озарилось улыбкой.

— Ну, если уж ты об этом просишь… Но должна предупредить — я намерена во что бы то ни стало стать капитаном корабля за три года, так что лучше бы тебе тоже выполнить свою часть условий и стать офицером обеспечения к этому времени.

— Ага, ага. Буду стараться изо всех сил, Лафиэль.

— Ну, тогда увидимся за завтраком, Джинто, — она с возбужденным видом встала, — У меня еще есть дела.

— А что мне делать с Диахо? — Джинто погладил котенка, вонзившего когти в упавший лист.

— Ты ему понравился, и ему сейчас нечего делать. Может, пока что ты побудешь с ним? — она ушла.

Держа котенка на ладони, Джинто спросил.

— Тебе точно нечего сказать, приятель?

Диахо игриво кусал одежду Джинто. Пока он продолжал прогрызать маленькие дырки в комбинезоне, юноша глубоко задумался.

«Я рад, что смогу снова быть с тобой, Лафиэль. Хотя моя жизнь вдвое короче твоей, я останусь с тобой так долго, как смогу. Будет ли это день, когда ты займешь трон, или растворишься на Плоскости, я всегда буду рядом. Даже если тебе это не нравится. Таково мое решение, таково будущее, которое я сам выбрал для себя.

Цена человеческой жизни не выше, чем цена той свободы, с которой мы рождаемся. Возможно, будь на моем месте Дорин Ку, он бы поморщился и объявил, что еще рано продавать свою свободу. Но я не могу представить, чтобы подобная возможность подвернулась мне еще раз».

Почему-то мысли Джинто вернулись к джунглям планеты Мартин, к площади, на которой жители планеты любили справлять свадьбы. Но он думал не о свадьбах, а лишь о переменчивом пейзаже звездного неба.

— Что ты думаешь, Диахо, — спросил он, — об этом бедняге Джинто?

Котенок мяукнул.