Звезда Полынь

Часть третья. Покуда кровь не пролилась
Другие: Маленькие гаулейтеры большого зверинца

А когда им стало известно, что свидетель, нежданно-негаданно попавшийся под руку одному из их мальчишек, остался жив, обоих охватила легкая паника - и, покуда они в меру своего разумения анализировали возникшее положение, она лишь усиливалась.

Нет, за себя они, в общем, не опасались. До них было довольно трудно добраться: конспирация плохо-бедно, да соблюдалась, шкуру свою они берегли, она же правильного цвета и запаха, не то что у некоторых. А потом, даже если в фокус внимания милиции попали бы не задиры-исполнители, для тех, кто не махал кулаками, не лупил битами и не посверкивал мужественно ножами на безоружных, оказалось бы почти невозможно подобрать сколько-нибудь серьезную статью. Подумаешь - один писал статьи и доказывал, что Дажбог породил русских на пажитях гималайских еще до оледенения, а другой обучал убойным искусствам, строил в ряды, вколачивал дисциплину и объяснял все это возрождением славянского порядка. В чем, скажите на милость, криминал? Свобода же. Вон в Украине вообще боевому гопаку учат: ведь Рим в древности свою империю потому лишь и создал, что украинцы латинян своевременно насчет гопака просветили, - и при том даже сам Конгресс США зачислил Украину в разряд самых демократичных держав на планете; поди возрази, мент поганый. А то, что России в подобных почестях отказано, вина совершенно даже не русофилов, а, наоборот, поганого Кремля, которому все неймется, все не терпится обратно стать полноценным правительством. Это они оба прекрасно понимали, хотя вслух твердили прямо противоположное: Кремль лежит под Вашингтоном и не рыпается, а вот они - единственные и, пожалуй, последние неподкупные защитники русской независимости и… как ее… идентичности.

И за пацанов своих они, собственно, тоже не опасались. Что за них опасаться? Знали, на что шли; вот и будет им возможность на деле проявить хваленую русскую беззаветную преданность и жертвенность, о которых столько говорено. А новых набрать - нет проблем. Как будто не хватает на улицах молодняка с кашей в голове и с крепкими кулаками, которые от бестолковости и бесцельности жизни чешутся днем и ночью; градус агрессии в стране просто как в мартеновской печи. Стоит только посмотреть, как заводится с пол-оборота народ, скажем, в метро, если в давке кто-то кого-то толкнул. Все на всех в обиде, все всех ненавидят. Те у нас то отняли, а эти у нас это - в итоге все всё отняли у всех, и надо либо незамедлительно отобрать все у всех обратно, либо уж хотя бы как следует отомстить. Да ведь и впрямь регулярные государственные структуры как спятили, а то и впрямь куплены-проданы. А что, не может быть такого, что ли? Впервой? Чтобы чиновная братия страны более всего презирала именно тот народ, на котором эта самая страна стоит, и драла семь шкур именно с него (мол, все равно никуда не денутся, смерды), по всякому поводу и вовсе без повода задабривая любой иной (у нас же дружба народов! нельзя ставить ее под угрозу, а то Россия распадется, как СССР!). От этого расклада и в самом деле немудрено озвереть. А при общем озверении не надо особого хитроумия, чтобы тем, у кого кулаки чешутся, растолковать: ты не зверь, и не мерзавец, и не преступник, ты, дубина стоеросовая, не просто дубина, но дубина народной войны. Ведь еще Лев Толстой писал: дубина - вещь неприглядная, но единственно спасительная, когда разговор пошел всерьез. Конечно, растолковывать это надо не тем действительно обездоленным, бессемейным и бездомным, у которых вся энергия уходит на выживание и вся агрессия направлена на цели простые, физиологические: добыть хавло, отвоевать у пожилых бомжей подвал… Нет, поднимай выше, наш контингент - молодежь относительно благополучная, может, даже вполне благополучная, и желательно - вполне образованная, из тех, кому приспичило не просто глотки рвать, а еще и чувствовать себя при том борцами за правое дело, за идеалы.

Но деньги!!

Не так уж часто главный, судьбоносный, жизнеутверждающий спонсор, предпочитавший сохранять благородное инкогнито, заказывал им конкретные, четко сформулированные акции. Не так уж часто обещались столь кругленькие суммы. Да что говорить - редко! И вот именно теперь - такая оплошка, такой прокол! Как раз тогда, когда в акции участвовал, не доверив филигранную работу никому из рядовых пацанов и даже не объяснив толком, в чем именно она должна заключаться, сам представитель неизвестного кормильца!

Конечно, оба имели свои предположения относительно природы невидимого за облаками небесного благодетеля. Оба были неглупыми людьми и не могли не отметить еще задолго до нынешних событий: более всего по нраву ему то, что как раз явно и недвусмысленно вредит русским, отшибает у них последние мозги и перед всем светом выставляет тупыми бандитами, опасной и не поддающейся никакой культурной переделке мировой сволочью. Еврей, вечно невинная овечка, как всегда, со скрипочкой, на худой конец - у синхрофазотрона, таджик, ясен перец, то с лопатой, то с мастерком, армянин, натурально, с книжкой (чаще, правда, с чековой - но ведь все равно с книжкой!); а русский, подлюка, снова, из года в год, из века в век, беспробудно - с окровавленным топором и с пеной на губах. Да еще - это вот внове! - и под свастикой в придачу, со шмайсером в руке и Гитлером в башке. Нечего сказать - хорош светлый путь национального возрождения! Тот, кто учил бить наотмашь, крепко подозревал, что на самом деле вся их маленькая, но гордая компания существует на динары какого-нибудь бен-Ладена, а то и, поднимай выше, на фунты самого Березовского: ну кому еще может быть выгодно, чтобы русских окончательно возненавидел весь черножопый мир? Тот же, кто писал безумные и смехотворные этнологические труды, был в своих подспудных реконструкциях еще ближе к истине - правда, почему-то грешил на прибалтов. Те своих эсэсовцев реабилитируют и лелеют, так им же бальзам на душу, что у нас тут тоже, мол, нацизм цветет махровым цветом: с какой такой стати русские нам пеняют, когда у них у самих вон чего. Но этими соображениями ни тот, ни другой никогда не делились друг с другом. Деньги, в конце концов, не пахнут. И потом - оба, как и многие до них, были убеждены, что ради святой цели можно брать деньги хоть у врага рода человеческого.

И, как многим до них, никогда им не приходила в голову простая мысль: вот как раз на святую-то цель никогда никакой враг не раскошелится.

– А вы не проверяли, может, часом, сумма-то… кхэ… уже переведена?

– Как же не проверял? Проверял.

– Нет?

– Ну разумеется, нет.

Пауза.

– Этот молодой человек… кхэ… представитель… кхэ… как его…

– Ярополк.

– Ярополк… А по батюшке?

– Не знаю. Он сразу сам назвался так. Безо всяких наших посвящений.

– Ну да, ну да… Он… кхэ… больше не появлялся у вас?

– Нет. После акции как в воду канул.

– А мальчишка?

– Отчитался по всей форме, честно, и отполз в свой угол, и носу не кажет. Я поручил одному из своих героев ему позвонить - ответил. Сказал, лучше дома пересидит несколько дней.

– В нем-то вы хоть уверены?

– Как сказать… Он странный. Обычно-то у нас кто? Обычно у нас нормальные драчуны. Ну, иногда совсем бешеные… Всего-то, скажем, разрез глаз не тот - а ему уже воняет! Даже мне не воняет, а ему воняет! А этот вроде даже и драться-то не хочет, а так… по необходимости. Как еще защитить, мол, Родину-мать? Таких редко встретишь…

– Я не о том.

– Я к тому и веду. Что тут можно сказать точно? Ситуация нештатная… Мальчишка в шоке, это понятно.

– Не наделал бы глупостей…

Пауза.

– Ах ты ж, какая незадача! Откуда он вообще взялся на нашу голову, этот второй!

– Не вопрос. Дело-то на поверку вышло громкое, чурка этот видной птицей оказался… Вот как на духу: знал бы заранее, что он такой знаменитый, трижды бы подумал, хоть какой куш сули…

– Тем более что… кхэ… куша теперь, скорее всего, вообще не будет.

– По телевизору в криминальных новостях…

– Я не смотрю этот жидовский ящик.

– Ваше право. Но там сказали, что второй - довольно известный журналист, пришел интервью взять у покойника.

– Журналист! Только этого не хватало! И он видел этого Ярополка?

– Мальчик сказал, что не только видел, но и побил изрядно.

– То есть сможет, ежели что, узнать. И, конечно, этот наш… кхэ… Ярополк все уже прекрасно уяснил и просчитал… Ох, грехи наши тяжкие! Журналист ведь мог видеть и то, что… кхэ… наш подопечный мальчик не вполне… кхэ… самостоятельный убийца.

– То-то и оно.

– Мальчика бы этого… ну… понимаете…

– Еще бы не понять. Но это - никак. Я не знаю частностей, Ярополк не посвятил. Но, как я понял, именно чтобы втянуть мальчика, и была вся игра. И мальчик теперь нужен живой, здоровый и даже невредимый.

Пауза.

– Кхэ… ну и дела.

Пауза.

– При таком раскладе рассчитывать на обещанные за акцию деньги, безусловно, не приходится. Пока остается вероятность того, что свидетель может доказать: виноват в убийстве не мальчик, а… кхэ… некто бывший с ним… И притом этот некто и есть представитель спонсора… Да! За такую работу не то что деньги выплачивать - руки отрывать надо!

– Непредвиденная случайность…

– Ну неужели нельзя было удостовериться в том, что второй тоже готов? И коли не готов, то… кхэ… как это принято? Контрольный… кхэ… выстрел?

– А кто бы этим стал там заниматься? Сам пацан? Он и так, собственно, подвиг совершил - огрел журналюгу по кумполу! И это после того, как его рукой застрелили человека, которого ему поручено было лишь попугать! Другой бы с мокрыми штанами сидел в углу, зажмурившись! Что же касается самого Ярополка… Не ведаю. Я тут не компетентен и не хотел бы обсуждать его действия. Возможно, он тоже растерялся. Возможно, он тоже не вполне привычен к таким ситуациям. Может, он совсем не привык по морде получать - а как получил, так ни о чем больше и думать не мог, кроме как унести ноги… Мы ничего о нем, собственно, не знаем.

– Кхэ… Вот что. По телевизору этому вашему говорили что-нибудь о том, какие показания дал журналист?

– Ничего. Кажется, он то ли все еще без сознания, то ли очухался, но память потерял…

– Вот и отлично. Хорошо бы в этом удостовериться как-то… И если информация подтвердится…

Пауза.

– То что?

– А вы сами догадаться не можете?

– Могу. Но предпочел бы и от вас услышать внятное слово. А то все - Тибет, Гималаи, Сварожичи… Славянская Лемурия… Про Лемурию-то гнать куда как проще.

– Не понимаю вашего… кхэ… юмора. Это, знаете ли, наука. Смеяться над нею все равно что… кхэ… оплевывать свои корни. А без корней - что мы? Борьба превращается в простую уличную поножовщину.

– Ну да. А стоит сказать: Тибет, как поножовщина сразу превращается в борьбу. Понял.

Пауза.

– Не хочу этим заниматься, не… кхэ… не хочу! Даже думать об этом не хочу! Кхэ! Это ваши проблемы!

Пауза.

–Журналиста надо уб… кхэ… убрать. Пока он в обмороке… кхэ… или с мыслями собирается…

Пауза.

– Приятно слышать. Собственно, я и сам так думаю. Но как на духу: мне хотелось, чтобы такое решение мы приняли вместе. Это, знаете, нас куда-то поволокло, куда не очень хочется. Совсем иная игра поперла. Но выхода, к сожалению, нет.

Пауза.

– Только не вздумайте нанимать кого-то со стороны! Это и рискованно, и дорого. А нам и так сейчас надо… кхэ… поджаться. Неизвестно, когда будет следующий… кхэ… транш… и будет ли. В конце концов, вы уже столько тренировали свою шпану, что пора им отрабатывать вложенные деньги!

– Это не шпана.

– Ну, героических бойцов русского сопротивления…

– Понятно. Ответ на Лемурию… Хорошо, один-один. И прекратим пикировку.

Пауза.

– Простите. Кхэ… Нервы…

– Что есть, то есть.

Пауза.

– Ну, с богом?

– А куда деваться?.. Это единственный шанс довести дело до конца и тем самым восстановить контакт с…

– С Ярополком. А там уж ему решать. Вернее, тому, кто за ним. Очень не хотелось бы лишиться их… кхэ… сочувствия.