Кари
Я дышу свободой.
Гуляю по застывшему берегу и впервые за долгое время я спокойна и дышу полной грудью.
Внутри меня наполняет радость, которой я так давно не испытывала.
Алекс просто убил во мне все эмоции, кроме ненависти и злости. Я жила в настоящей тюрьме, была для него словно цирковая собачка, которую он дрессировал под себя и очередной показательный номер.
Алекс.
Когда-то это имя и его обладатель вызывали во мне любовь, потом это чувство сменилось на противоположное – ненависть… а сейчас… сейчас я не испытываю ничего, будто отрезало, хотя на сердце всё-таки лежит тихая грусть.
Нет, я не потеряла память, я всё помню, но сейчас эмоции улеглись… возможно, конечно, это духи блокируют их, но я сейчас впервые за долгое время спокойна и вижу яркую интересную жизнь вокруг себя и, мне даже кажется, что внутри я свечусь.
Меня переполняют радость и счастье.
Единственное что меня гложет иногда – это страх того, что Алекс может найти меня. Несмотря на заверения Ани об абсолютной невозможности этого, всё-таки иногда сердце моё и душу сковывают липкие щупальца страха.
Я вижу, как Дорина смотрит на меня и улыбается. Она искренне радуется за меня, а я счастлива, что девушка появилась в моей жизни.
Кстати, в одном из наших немых разговоров я выяснила, что последнюю записку об изменах Алекса писала не она и у меня, если честно, от души отлегло. Не Дорина принесла мне то роковое письмо.
Вообще, странно что я могла подумать на неё. Нет в Дорине коварства и приторного лукавства. До сих пор я ни разу не слышала, чтобы она лгала.
Дорина всегда сообщает своё мнение в лоб, любое притворство коробит её и правда в ней не задерживается.
- Чем ты думаешь дальше заниматься? Я имею ввиду твои планы на дальнейшую жизнь, – интересуется она у меня, когда мы гуляем вдоль прибрежной линии океана.
Останавливаюсь, наклоняюсь и поднимаю маленький камушек. Долго кручу его в пальцах. Острые ломаные грани играют на ярком солнце. Поворачиваюсь к застывшим водам. Жмурюсь, глядя на сверкающий прозрачный лёд.
Здесь невозможно красиво и спокойно, но есть вокруг и другая, более активная, бурлящая жизнь.
- Я всю жизнь увлекалась танцами, - вспоминаю яркие платья и движения, в которых чувствовалось пламя, - в них я ощущала свободу, двигаясь под обжигающие мелодии… я парила, когда танцевала. Танцы были для меня свободой, а в свободе моя жизнь.
- Продолжишь танцевать?
- Нет. Я выросла, - смотрю на Дорину и, жмурясь от яркого солнца, улыбаюсь, - я хочу двигаться дальше и найти то занятие, что вновь даст почувствовать себя свободной. Я не хочу зависеть от кого-то, Дорина. Я хочу жить и не осматриваться по сторонам. Мне нужна полная свобода и привычный мне мир.
- Я не понимаю… что значит привычный мир, - Дорина сначала непонимающе смотрит на меня, а потом я замечаю, как она начинает догадываться, - о нет… только не говори мне, что ты хочешь…
- Да, - перебиваю её, - да, Дорина. Я хочу вернуться к людям.
Несколько мгновений мы молча смотрим друг другу в глаза.
- Ты шутишь… - наконец, заявляет мне жестами подруга. Она сильно встревожена, - нам нельзя возвращаться в человеческий мир.
- Кто это сказал? – на полном серьёзе спрашиваю и приподнимаю одну бровь, - кто сказал, что я не могу вернуться пусть не в свой город, но в родную страну? Где это написано? Есть какой-то закон?
- Я не знаю, мне так говорил Алекс и его подпевалы-друзья, - медленно передаёт мне свой ответ Дори и я вижу, что она в шоке от моего заявления, но в мыслях серьёзно обдумывает мой ответ.
Молчим. Медленно идём дальше.
Я понимаю, что подруге нужно время, чтобы такую возможность обдумать. Слишком много неправды вбил когда-то в её сознание Алекс.
- Значит, мы расстанемся? – с печалью во взгляде спрашивает Дорина.
- Почему расстанемся? Ты можешь поехать со мной, - встаю напротив подруги и всматриваюсь в её растерянные глаза, - давай вернёмся в наш родной мир вместе, что скажешь на это, подруга?