Зов пустыни

3

Верховный Мастер Желтого Круга закрыл за собой тяжелую дубовую дверь, задвинул окованный бронзовыми полосами засов и повернул в скважине огромный ключ. Взяв стоявший на небольшом столе у входа позеленевший медный подсвечник с горевшей дымным пламенем свечой, держа в левой руке большую связку ключей, он начал спускаться по узким истертым ступеням в свою главную подземную резиденцию. С'жего был озадачен, но не хотел, чтобы его свита, оставшаяся наверху, за дверью, заметила, что сегодня глава Круга не слишком уверен в себе. Нельзя допускать, чтобы эти выродки, лемуты, хоть на долю секунды усомнились в силе и власти Верховного Мастера, как, впрочем, и рядовых мастеров Темной Силы. Их тогда будет не остановить, они мгновенно бросятся крушить все вокруг себя, — просто потому, что склонность к разрушению изначально заложена в этих уродах.

С'жего шел осторожно — ступени были не только узкими, но и скользкими, поскольку в подземелье было довольно сыро, несмотря на то, что резиденция располагалась в жарких краях. В доисторическую эпоху это строение предков стояло на поверхности земли, но пронесшиеся над ним тысячелетия утопили его в почве. Когда кто-то из предшественников С'жего обнаружил этот дом, он укрепил и немного расширил его и устроил вот эту лестницу. Вход в резиденцию располагался на склоне небольшого холма и был защищен дверью из толстых плашек мореного дуба, доставленного с далекого севера. Такая дверь была намного надежнее железной, поскольку в здешних краях сезоны сухой жары перемежались сезонами сплошных ливней, и никакое железо не могло выдержать повышенной влажности воздуха, оно просто мгновенно ржавело и рассыпалось в прах. А вот ступени могли быть и пошире, да и вообще лестнице совсем ни к чему быть настолько крутой, почти вертикальной. Но с этим все было понятно. Лемуты разных видов, служившие Темному Братству, с радостью бросались в любую свару и драку, а вот трудиться не умели и не любили. И то, что давний предшественник С'жего вообще сумел заставить их натаскать камней и построить хотя бы такую лестницу, уже было почти чудом.

Лемуты… С'жего почувствовал, как в его душе вскипает черная ненависть к уродам. Если бы без них можно было обойтись! Но люди, как правило, отказывались идти на службу к Темным Мастерам, а те, которые соглашались, мало на что были пригодны, поскольку им хотелось только одного: власти. И Темному Братству поневоле приходилось иметь дело с лемутами.

Лемуты… На самом деле это слово ровно ничего не значило. Лемутами называли любую вновь открытую разновидность животных или птиц, пока не определяли их вид и не давали им научного названия. Но в сознании простых людей слово «лемут» почему-то связывалось со всем самым дурным и опасным, что только может существовать в природе. Впрочем, опасными для людей были почти все животные и птицы, рожденные природой после Мгновения Нирваны, называемого глупцами Смертью. Так что как их ни зови, разницы никакой. Хотя С'жего совершенно не понимал, как можно называть одним и тем же словом и людей-крыс, и волосатых ревунов, и верберов, медведей-оборотней, и сонный Народ плотин, и бешеных кошек йиирова, и чешуйчатых глитов, и покрытых непробиваемым панцирем жителей пустыни, и многих, многих других, не имеющих между собой абсолютно ничего общего. Ну, впрочем, что взять с людей … Пожалуй, смешные человечки и мастеров Темного Братства могли бы назвать лемутами!

Те лемуты, что составляли охрану Верховного Мастера Желтого круга, вообще-то назывались варанами и представляли собой двухметровых прямоходящих бесхвостых ящериц. Здесь, у подножия Великого Холмистого Плато, полуразумные вараны являлись самыми свирепыми и опасными тварями. И дело было даже не в том, что длинные челюсти варана могли в одно мгновение перекусить пополам человека, а в том, что эти твари накапливали в защечных мешках чрезвычайно сильный яд нервно-паралитического действия. Яд нужен был им для того, чтобы обездвижить крупную добычу. Но правильная дрессировка этих существ позволяла добиться того, что яд они приберегали исключительно для врагов Темного Братства, и даже соглашались отдавать его мастерам, выплевывая зеленоватую мутную жижу в подставленные к их мордам чаши. Стрелы, смазанные ядом варана, разили насмерть, но не годились для обычной охоты — потому что яд, попавший в тело птицы или тушкана, отравлял его целиком и полностью, и употреблять такое мясо в пищу было нельзя.

Но варанов нельзя было заставить строить дома или пахать землю, хотя их передние лапы годились для любой работы. Вараны просто не понимали, зачем это нужно, и никакие внушения, никакая селекция не могли этого изменить.

Однако вскоре все изменится, Верховный Мастер не сомневался в этом. Люди сами придут на службу Темному Братству, и не только придут, а будут умолять о том, чтобы им позволили сделать хоть что-нибудь…

С'жего встряхнул головой, отбрасывая посторонние мысли. Сегодня ему предстояло заняться чрезвычайно важным делом, и необходимо было как следует сосредоточиться.

Выбрав из связки нужный ключ, Верховный Мастер открыл дверь, в которую упиралась лестница, и очутился в большом помещении. Свеча, которую он принес с собой, давала слишком мало света, и С'жего почти ничего не видел. Он тихо свистнул. Из тьмы возникла невысокая округлая фигурка пушистого домашнего сурка.

— Кай, нажми на выключатель на стене, — вслух сказал С'жего. Сурок прекрасно понимал и мысленную речь, но сейчас Мастер предпочитал обычное словесное общение, поскольку уже начал готовить свой ум к предстоящему.

Сурок прошлепал в глубину кабинета, и через несколько секунд под потолком загорелись слабым голубоватым светом четыре круглые стеклянные плафона. С'жего огляделся. Почему-то ему казалось, что в тайном кабинете могло что-то измениться за время отсутствия хозяина. Но это, конечно, было чистой ерундой. Внутри, в огромном подземном доме, жил один лишь темно-рыжий сурок Кай — тупое послушное существо, не способное на самостоятельные поступки. Кай делал только то, что ему приказывали, а все свободное от работы время просто спал. Но зато он, в отличие от варанов, мог работать. Вот только нужно было очень подробно объяснять ему последовательность действий… и потому сурков использовали исключительно в качестве домашних слуг. Попробуй-ка стоять над душой такого балбеса, объясняя ему, например, как строить ветряк, чтобы получать электричество! Это было совершенно безнадежно. Сурки могли сварить простой суп, кое-как справлялись с уборкой и стиркой, но большего от них ожидать не приходилось.

Да, в кабинете все было в порядке, все как обычно. В центре круглого помещения стоял большой, тоже круглый стол, с отполированной до зеркального блеска темной столешницей. Вокруг стола — пять черных кресел с гнутыми ножками, с мягкими замшевыми сиденьями, с широкими спинками и подлокотниками, сплошь покрытыми вязью магических символов и формул. Четыре кресла были совершенно одинаковыми, но пятое было намного выше и шире, и кроме магической резьбы его украшали отлично ограненные цветные камни — светло-синие сапфиры, густо-зеленые изумруды, желтые сверкающие топазы и рубины, похожие на капли свежей крови. В навершии спинки кресла красовался громадный черный бриллиант. И как ни слаб и мутен был вспыхнувший под потолком свет, камни заиграли, бросая во все стороны разноцветные искры.

Над столом висел прямо в воздухе огромный экран — плоский овальный кусок стекла. Четыре кресла стояли так, что сидевшие в них должны были видеть одну сторону экрана. Сидящий в огромном пятом кресле должен был видеть сторону противоположную. Но в пятое кресло на памяти С'жего никто не садился. И Мастер Темного Братства не думал, что такое случалось до него, при других Верховных Мастерах Желтого Круга. Это кресло, которое приличнее было бы называть троном, пустовало всегда, служа скорее символом некоей абстрактной верховной власти. И так же было в тайных кабинетах Верховных Мастеров других Кругов — Красного, Голубого и Зеленого. Все кабинеты связи были точными копиями друг друга.

С'жего подошел ко второму справа креслу, аккуратно уселся в него и сбросил с лысой головы капюшон длинного серого плаща. Капюшон с тихим шелестом упал на спину Мастера. С'жего расстегнул две верхние пуговицы и вытащил наружу свой медальон, всегда висевший на его груди. Толстая цепь медальона звякнула, когда Мастер положил медальон на раскрытую ладонь левой руки и сосредоточился на переплетении чуть поблескивающих грязно-желтых твердых нитей. На фоне совершенно белой кожи медальон казался темным. Кто и когда создал магические талисманы Мастеров Темного Братства, С'жего не знал, да и знать не хотел. Ему довольно было и того, что медальон представлял собой отличный рабочий инструмент. Он не только полностью укрывал своего владельца от любой ментальной агрессии и даже простого подслушивания мыслей, но и действовал как усилитель, когда Мастеру нужно было поговорить с находящимися вдали коллегами. С'жего совершенно не понимал, как одна и та же вещь может обладать столь противоположными свойствами, однако ничуть не стремился разгадать загадку. Его вообще не интересовало бесполезное знание. Он по натуре был практиком. Как и все члены Темного Братства.

Он до предела сконцентрировал взгляд на желтом узелке в центре медальона. Вся сила его мысли устремилась к этой точке. С'жего закрылся от всего постороннего, бросая призыв в центр Голубого Круга, Верховному Мастеру С'гито.

Через несколько секунд он уловил встречный импульс.

И тут же экран, висевший чуть выше его головы, засветился. В толще стекла пробежали цветные искры, оставляя за собой путаные следы, — и вот уже поверхность экрана превратилась в сплошную затейливую сетку изломанных тонких линий, по которым носились во все стороны искры, то угасая, то снова вспыхивая. С'жего крепко стиснул в руке медальон и уставился в центр экрана.

— Мастер С'гито, — позвал он. — Ты меня слышишь?

— Да.

Голос ответившего ему Верховного Мастера Голубого Круга прозвучал, казалось, сразу со всех сторон, — негромкий, высокий и в то же время сиплый… Почему у нас у всех такие высокие голоса, просто писк какой-то, мельком подумал С'жего, но тут же восстановил сосредоточение.

— Нужно поговорить, — тихо сказал он.

Середина экрана очистилась от паутины бледных светящихся линий, искры закружились в нервном хороводе вокруг черного пятна, образовавшегося в центре, — а потом из черноты выступило белое лицо Мастера С'гито, и пустые серые глаза уставились на С'жего. На лысину Мастера Голубого Круга падал неяркий свет, и хотя С'жего не видел ничего, кроме лица собеседника, он отчетливо представлял кабинет коллеги — точно такой же, как его собственный, и голубоватые плафоны под потолком… Но не только кабинеты Мастеров повторяли друг друга. Сами Мастера тоже мало чем различались. Все они были лысыми, все были очень высоки ростом, худощавы и тонкокостны, все обладали одинаковой молочно-белой кожей и расплывчатыми чертами; у всех были лишенные ресниц пустые серые глаза, глубоко сидящие в орбитах под серыми тонкими бровями, — вот только количество и глубина морщин несколько разнились. Те Мастера, что занимали пост после гибели своих предшественников, выглядели чуть-чуть помоложе тех, кто властвовал до них и одновременно с ними. Но так было до войны с севером. Во время той проигранной схватки с оказавшимися слишком сильными северянами погибли все четыре Верховные Мастера. И теперь на их места заступила новая четверка, и эти Мастера были почти ровесниками. Лишь Верховный Мастер Красного Круга С'кора был несколько старше остальных — ему уже исполнилась ровно тысяча лет. Остальные пока что не добрались и до восьмисот.

— Слушаю, коллега, — произнес С'гито.

— Сначала у меня два вопроса, — неторопливо заговорил С'жего. — Слышал ли ты в последнюю неделю голос Безымянной Власти? И доносился ли до тебя зов из Голубых Пустынь?

— Нет — на первый вопрос, да — на второй, — коротко ответил Мастер Голубого Круга и, мгновенно ухватив суть сказанного, предложил: — Начни с рассказа о гласе Безымянного.

— Да, конечно, — кивнул С'жего. — За эту неделю я слышал его дважды…

Тот, кто существовал всегда и будет существовать вечно, тот, кого многие по глупости своей звали Нечистым, никогда не показывался не только рядовым членам Темного Братства, но даже и его Верховным Мастерам. Однако полученные от него приказы Мастера выполняли беспрекословно. Да им и невозможно было не повиноваться. Любой ослушник бывал наказан — быстро и болезненно. Безымянный Властитель вторгался в умы своих подчиненных в любое время, когда только ему того хотелось. Спал ли Мастер или размышлял — Безымянный внедрялся в его ум с такой же легкостью, с какой сами Мастера проникали в умы мастеров низших рангов. И личные медальоны, защищавшие сознание Мастеров от посторонних вторжений, ничуть ему не мешали. Впрочем, как могло ему помешать то, что, похоже, он сам же и создал? И именно Безымянный Властитель, если верить историческим хроникам, создал стеклянный экран — вместе со всей системой связи, которой пользовались Верховные Мастера. И он научил их изготовлять малые медальоны для их верных слуг — потому что после Мгновения Нирваны, которое глупые человечки называли Смертью, не только двуногие, но и многие четвероногие и водоплавающие обрели телепатические способности. Когда Мастер С'жего вспоминал об этом, в нем вскипала безумная ярость. Ведь Мастера такими способностями не обладали… Им для телепатической связи необходимы были особые приспособления: личные медальоны для связи на небольшие расстояния и экран — для дальних передач. Почему, почему Безымянный Властитель не наделил их столь полезным даром? Это невозможно было понять. Впрочем, точно так же невозможно было понять и многое другое.

Например, почему Безымянный стремится уничтожить все живое на планете? Во-первых, это едва ли возможно, во-вторых — зачем? Кто будет кормить Мастеров? Кто будет строить для них дома и шить одежду? Конечно, можно было предположить, что Безымянный намерен уничтожить и самих Мастеров тоже, но кто тогда будет служить ему? Разве что он не нуждается в слугах… но в это трудно было поверить. К тому же одновременно с жаждой уничтожения Безымянного обуревала жажда создания новых форм жизни, что и вовсе не укладывалось с уме С'жего. Властитель заставлял Мастеров постоянно экспериментировать не только с протоплазмой, но и с разными видами лемутов. Неподалеку от главной резиденции Верховного Мастера Желтого Круга давным-давно, почти сразу после Мгновения Нирваны, была создана гигантская подземная лаборатория. Там работали рядовые мастера Темного Братства, но руководил их исследованиями сам Безымянный Властитель, передавая программы опытов через Верховных Мастеров. Обо всем этом стоило крепко подумать, но С'жего был слишком занят другими делами, и времени на такие размышления у него не находилось. Он, к счастью для себя, не догадывался о том, что примись он всерьез рассуждать на столь опасные темы, Безымянный не замедлил бы остановить его мысль — как останавливал мысли тех предшественников Верховного Мастера, которые ударялись в схожую ересь…

— Он передал новые приказы?

— Да, передал… — С'жего ненадолго задумался, стараясь сформулировать полученные от Безымянного сообщения как можно более точно. К сожалению, Властитель редко пользовался в своих передачах обычными человеческими словами. Гораздо чаще он внедрял в умы своих слуг некие смоделированные образы, расшифровывать смысл которых им приходилось самостоятельно. И ошибиться в истолковании не хотелось никому. — В первой передаче он сначала показал мне массы зверей, движущихся на север — ну, тут все ясно: повторяется прошлогоднее нашествие. Потом возникла фигура человека, и я уверен — это был эливенер. Он пытался остановить звериные войска, и, пожалуй, не безуспешно. До этого момента картины были реальными. Потом реальность сменилась моделью…

Вот это и было самым сложным для Мастеров: Безымянный Властитель показывал им смоделированную ситуацию, и они должны были точно повторить ее в подлинной жизни. Но жизнь, в отличие от модели, обладала свойством непредсказуемости, и несмотря на огромные силы Мастеров и их способность управлять ордами самых разнообразных чудищ, изредка их постигала неудача. И тогда Безымянный Властитель лишал их своей защиты. Четыре с небольшим года назад, во время попытки завоевать северные территории, все четыре Верховные Мастера Кругов были уничтожены врагами — не потому, что враг и вправду оказался так уж силен, а потому, что им отказалась повиноваться сама реальность, и Безымянный в конце концов снял укрывающие их барьеры… Это было невообразимо и чудовищно: все четыре Круга одновременно лишились своих правителей. Такого ни разу не случалось за все то время, что прошло после Мгновения Нирваны…

— …Мастер С'кора выбрал позицию возле большого озера и бросил на эливенера отряд снаперов и водяных полозов, а с другой стороны пустил большое стадо копытных. От любителя букашек не осталось и мокрого места. Звери пошли дальше…

— Ты уже сообщил С'коре? — перебил его С'гито.

— Нет, я свяжусь с ним, как только мы с тобой закончим.

— Тебе не кажется, что ты должен был сначала поговорить с Красным Кругом? — с оттенком недовольства в голосе спросил Мастер Голубого Круга.

— Нет. Выслушай до конца — сам все поймешь.

— Хорошо, продолжай.

— Через два дня Безымянный снова осчастливил меня своим вниманием. Но на этот раз я увидел Голубые Пустыни. А это уже твои области. Сначала я видел реальность, и, честно говоря, совершенно не понял, что могло обеспокоить Безымянного в тех краях. В Пустынях вроде бы ничего не изменилось, но он сосредоточил мое внимание на центральной части южной Пустыни, — сначала он показал мне ее сверху, как карту, потом центр увеличился… Там какой-то круглый холм, вокруг — неизвестные нам растения…

— Как они выглядят?

— Ты же сказал, что и сам слышал зов.

— Да, но я ничего не видел. Я именно слышал — чей-то голос, который несколько раз повторил: «Мы в Голубых Пустынях, мы в Голубых Пустынях… мы ждем», — вот и все. Так что рассказывай.

— Их трудно описать. Это похоже… ну, может быть, на короткие толстые лианы с шляпками на концах, как у грибов.

— Так может быть, это и есть грибы?

— Может быть. Но с невероятно длинными гибкими ножками. Безымянный требует… да, я не сомневаюсь, смысл именно таков: он требует, чтобы мы, ты и я, отправились в Голубую Пустыню и уничтожили эти лианы или грибы. В них, похоже, зреет большая ментальная сила…

— Разумных растений не может быть, — перебил его глава Голубого Круга.

— Значит, это не растения, а только похожие на них существа. И еще он хочет, чтобы мы проникли внутрь того холма, вокруг которого растут эти лианы. Но что там, внутри — он не показал. Возможно, сообщит позже.

— Идти в Голубую Пустыню? — задумчиво произнес С'гито. — Чтобы уничтожить мыслящие грибы? Чудно… Чем ему могли помешать грибы? Они же сидят на месте. И даже будь они хоть сто раз мыслящими, что они могут сделать?

— Ну, например, направлять движение зверья, — предположил С'жего. — Усиливать власть эливенеров.

— О! Вот это нам совершенно ни к чему! — воскликнул глава Голубого Круга. — Эливенеры в последнее время и без того слишком обнаглели.

— Да, ты прав, — согласился С'жего. — А поскольку Безымянный показал Голубую Пустыню сразу после того, как отдал приказ об уничтожении эливенера на севере — я думаю, тут и в самом деле может быть связь. Нельзя допускать, чтобы эти любители букашек получили в свое распоряжение новый источник ментальной энергии. Тогда эливенеры могут стать по-настоящему опасными врагами…

…Эливенеры, члены Братства Одиннадцатой Заповеди («Да не уничтожишь ты ни Земли, ни всякой жизни на ней»), еще недавно, несколько лет назад, вроде бы совершенно не вмешивались в дела Темных Мастеров. Но потом что-то переменилось — и когда Безымянный объявил войну северу, эливенеры решительно и открыто вступили в схватку на стороне людей. А значит, они всегда были на стороне человечков, только не демонстрировали этого явно. С'жего тогда был простым мастером, и хотя он, само собой, участвовал в войне, как и все члены Темного Братства, он в то же время как бы наблюдал за событиями со стороны. И у него создалось впечатление, что на самом деле эливенеры до тех пор просто накапливали силы, готовясь рано или поздно ударить по Нечистому и уничтожить его раз и навсегда. Что ж, сил у эливенеров было немало. А если они объединятся с теми странными грибами-лианами, то и вовсе невозможно будет предсказать, чем кончится дело…

— Что ж, — сказал С'гито, — значит, придется отправляться в поход. Не думаю, чтобы тут были какие-то сложности. Это просто вопрос времени и организации.

— Идти, конечно, придется… Но ты ведь не слышал зова Голубой Пустыни… а я слышал, хотя он был обращен не ко мне. Сложности будут.

— Вот как? — приподнял серые брови С'гито. — Ты хочешь сказать, грибы способны защищаться?

— Думаю, да.

— Каким образом? Что ты тянешь, рассказывай побыстрее. Что за зов? К кому он был обращен? Как ты мог его перехватить, ты же не телепат?

— Видишь ли… зов был обращен не ко мне в том смысле, что «грибы» не меня просили прийти к ним в Пустыню, но при этом… даже не знаю, как это объяснить… В общем, я в тот момент находился дома, без плаща, выпил довольно много вина и сидел перед камином, просто смотрел на огонь и вертел в руке свой медальон. И тут… Я думаю, картина была передана очень сильными телепатами, но я ее воспринял только благодаря тому, что держал медальон в ладони и был совершенно расслаблен телесно и умственно.

— Что за картина?

— Мне многое в ней непонятно. Прозрачный купол, сквозь который, видно небо. Деревья неизвестных мне пород. Яркие многоцветные шары скатываются по шляпкам «грибов»… не знаю, насколько они велики, мне не с чем было их сравнить, кроме самих «грибов», но ведь и размер этих растений мне неизвестен. А потом — черная бездна, и в ней — крохотные сверкающие звезды. Потом — огромное голубое солнце. Планета, но не Земля. Потом — снова прозрачный купол, ядерный взрыв, черные тучи, песчаная буря — и вдруг сразу это сменилось картинами современной Земли. Я узнал Голубую Пустыню и северный Тайг. И еще…

Мастер С'жего надолго замолчал, но его коллега, ошеломленный услышанным, не стремился прервать молчание. Наконец Правитель Желтого Круга заговорил снова:

— И еще, представь себе, я увидел того самого метса, который едва ли не один виноват в нашем поражении четыре года назад. Телепата Иеро. И каким-то образом понял, что «грибы» зовут именно его. На этом все кончилось. Но, как ты прекрасно понимаешь, если мы отправимся в южную Голубую Пустыню, и туда же отправится Иеро, и мы столкнемся с ним…

Снова повисла долгая тишина. Потом С'гито негромко сказал:

— Да, тогда не избежать схватки. Но мы находимся гораздо ближе к Голубым Пустыням, чем тот трижды проклятый северянин. Так что не стоит и думать о нем. Мы успеем. А вот сами эти новые твари… Ты думаешь, «грибы» способны посылать свою мысль за пределы Солнечной системы? Но как могли возникнуть подобные существа? После Мгновения Нирваны прошло пять тысяч лет. Мир давным-давно стабилизировался. Мутации, порождающие новые виды, не так уж часты. Что могло привести к таким необычным изменениям то ли лиан, то ли грибов, да вообще чего угодно?

— Мне кажется, это как-то связано с холмом, вокруг которого они растут. Возможно, внутри него скрывается что-то, оставшееся от предков. И не утратившее силы.

— Этого не может быть, — резко произнес С'гито. — Слишком много времени прошло. Предметы материальной культуры, как правило, не живут так долго.

— Как правило — да. Но как исключение — сам знаешь, очень многое все-таки сохранилось. Мне кажется, эти «грибы» не случайно сконцентрировались вокруг того холма. Ведь Безымянный не сказал мне, что подобные существа есть где-то еще. Только одно место. И он не стал бы требовать их уничтожения, если бы в этом не было смысла.

— Ну, это ты напрасно, — усмехнулся С'гито. — Он же хочет уничтожить вообще все живое. Так что это может быть просто частью программы.

— Просто живого и вокруг более чем достаточно, — возразил С'жего. — Зачем забираться так далеко? И кстати… тебе не кажется, что подобная программа — просто нелепость?

В глубоко сидящих пустых глазах С'гито промелькнуло нечто, похожее на испуг. Он вскинул руку, словно желая предупредить о чем-то коллегу из Желтого Круга…

Но возмездие уже грянуло.

С'жего громко вскрикнул и схватился за лысую голову.

Его мучнисто-белое лицо мгновенно посерело и покрылось синими и бледно-фиолетовыми пятнами. Верховный Мастер Желтого Круга скрючился в черном резном кресле, прижавшись лбом к острым коленям, и тихо, монотонно завыл. Его коллега, смотревший с висящего в воздухе экрана, прищурился, глядя на С'жего — а потом стиснул в ладони свой личный медальон, и связь прервалась. Правитель Голубого Круга знал, что последует дальше, поскольку однажды ему самому довелось вызвать гнев Безымянного Властителя, — и видеть этого не желал.

Экран в тайном кабинете Правителя Желтого Круга медленно потемнел, паутина светящихся линий растаяла, мельтешащие искры погасли. А С'жего тем временем продолжал тихо выть на одной высокой ноте, и это тянулось так долго, что в конце концов он охрип, и из его горла вырывалось уже одно лишь шипение. Потом вдруг он дернулся раз, другой, словно чей-то невидимый мощный кулак бил его в спину, вывалился из кресла и покатился по полу, путаясь в длинном сером плаще, колотя себя ладонями по вискам, задыхаясь, икая… и наконец провалился в беспамятство.

Сурок Кай подошел к нему, негромко шлепая лапами по каменному полу, и уселся рядом с хозяином. Он протянул мягкую пушистую лапу и коснулся руки Правителя. С'жего не шелохнулся. Сурок вздохнул, встряхнулся, улегся рядом с Правителем Желтого Круга — и заснул.

Правитель Голубого Круга, Верховный Мастер С'гито, хотя и был испуган происшедшим, все же отнюдь не потерял головы. Он знал, что Безымянный Властитель не станет сразу убивать преданного слугу, и что через некоторое время С'жего очнется — усмиренный и раболепный. И вряд ли ему захочется снова бунтовать. Что ж, он сам уже прошел через это. И стал очень, очень осторожным не только в словах. но и в мыслях. И поэтому даже сейчас, находясь в своем тайном кабинете связи, в полном одиночестве, он не позволял себе думать лишнего. Но где-то в глубине ума, в самом дальнем потаенном уголке, зрела некая идея. Однако сейчас было не до нее. Нужно было связаться с Верховным Мастером Красного Круга и передать ему приказ Безымянной Власти. И нужно было начинать готовиться к походу в южную Голубую Пустыню. Для чего Безымянному понадобились мыслящие грибы, или лианы, или что там такое возникло в самом сердце Пустыни, и что это за таинственный холм — С'гито предпочитал сейчас не гадать. На месте прояснится. Но то, что на планете возникла некая новая ментальная сила, привлекшая к себе внимание Безымянного — уже само по себе представляло немалый интерес. Кто его знает, что это за сила, насколько она велика и как ее можно использовать. Лишь бы поскорее до нее добраться…

Вызвав Верховного Мастера Красного Круга и подробно пересказав ему приказы Безымянной Власти относительно эливенера в северных лесах и странных «грибов» в южной Голубой Пустыне (но умолчав о зове, подслушанном Мастером Желтого Круга), С'гито встал и, погасив верхний свет и натянув на голову капюшон, со свечой в руке вышел из кабинета на мраморную лестницу, ведущую из подземелья наверх, на склон небольшого холма, поросшего колючими кустами. У подножия холма его ждали слуги-лемуты и ездовое животное — преданный Мастеру вербер, медведь-оборотень, время от времени изменявший формы своего уродливого лохматого тела, но всегда помнивший о том, что Мастер С'гито когда-то спас его от неминуемой гибели. Пожалуй, Стикс был единственным вербером, не только согласившимся служить разумному двуногому, но и позволившим надеть на себя седло. Однако он никогда не допустил бы, чтобы им командовал кто-то другой, кроме Верховного Мастера Голубого Круга. И лишь одному существу он разрешал седлать себя — глупому человеку по имени Томас, одному из тех немногих людей, которые добровольно пришли в Темное Братство.

Выйдя на свет, С'гито окинул презрительным взглядом толпившихся внизу уродов. Они просто не стоили такого Правителя, как он. С'гито предпочел бы подчинить себе лесной народ поумнее, но это было не так-то легко. Уж сколько столетий тянется постоянная, не прерывающаяся ни на миг борьба Темного Братства со всеми живущими на планете — но до полной победы все так же далеко, как в первые годы после Мгновения Нирваны. Однако в последнее время Безымянный Властитель стал более активен, и это порождало в душе Верховного Мастера Голубого Круга немалые надежды. Он был уверен, что Безымянный то ли накопил достаточно сил для решающего удара, то ли изобрел новые методы ведения войны, то ли просто сам изменился настолько, что его мощь многократно возросла, и теперь ему ничего не стоит осуществить задуманное.

Правда, замыслом Безымянного вроде бы являлось уничтожение всего живого на Земле, но тут у С'гито были свои соображения. Он полагал, что под «живым» Безымянный подразумевает только тех, кто имеет естественное земное происхождение, а значит, к Верховным и рядовым мастерам Темного Братства это не относится. И нечего было бояться того, что Мастера останутся без слуг.

Ведь не зря же в гигантских лабораториях, спрятанных на Великом Холмистом Плато, день и ночь шли работы по созданию абсолютно новых форм жизни…

Мастер С'гито вскочил в седло и поехал домой, в свой замок, расположенный в лесу, в полукилометре от тайного кабинета связи. Вербер послушно вез Правителя Голубого Круга.