Зомбятник

Глава 10

Полицейских я поблизости от Барсика не наблюдал. Отпустили кота на вольные хлеба? Удрал?

Питомец рванул с огромной скоростью, расталкивая медленных зомби. Кот добрался до основной толпы и запрыгал по крышам автомобилей, сбивая мертвецов. Я заметил, что бежал кот не ко мне, а вдоль основной толпы. Я тут, котяра!

Сука! Неожиданно обретенная надежда стремительно таяла. Меня захлестнуло отчаяние. А ведь я только поверил в спасение, думал, пришла нежданная помощь, но похоже, ошибся…

Оказавшись на самой границе моего чутья, кот неожиданно метнулся в сторону и погнался за мертвецом, который попытался убежать… Что?!

Кот укусил зомби за руку, на мгновение замер, будто красуясь, а потом помчался обратно. Мертвец волочился следом за котом, и не похоже, что животного такая ноша хоть немного напрягала. Мертвецы оставили в покое машину: огромная толпа качнулась в попытке перехватить пушистого. Тысячи рук вытянулись в сторону кота, мертвецы яростно завопили. Барсика пытались схватить за шерсть, лапы, но слишком неравны были силы: животное легко вырывалось.

Зомби волной хлынули за котом, повинуясь поводырю. При виде уходящих мертвецов я испытал настоящий экстаз. Боже, да я чуть не кончил, смотря, как утекает эта огромная толпа! Спустя пять минут среди машин бродили лишь одиночки, которых я быстро добил.

Из кошачьей хватки поводырь не освободится, а значит, толпа сюда не вернется. Огромный курган из мертвецов — хреновое место для отдыха, но мне нужно посидеть, пока не отступит тошнота. Слишком много драйва за последние часы. Самое время подумать о чем-то спокойном и скучном. Например, о физике.

Утром я нашел весы в одной из квартир и решил измерить силу своего телекинеза. Тогда у меня было пять единиц духа, и когда я давил на панель весов, табло показывало пять килограмм. Когда я схватил телекинезом кинжал и надавил им на весы, табло снова показало пять килограмм. То есть, кинжал весил примерно грамм пятьсот, но когда я им управлял, то резервировал у телекинеза этот полукилограммовый ресурс, и мог давить на кинжал только оставшейся силой в четыре с половиной килограмма. То есть, если бы я тогда положил на весы предмет весом в пять килограмм, то уже не надавил на него сверху. С другой стороны, если бы я управлял иголкой, то надавил бы на нее массой в пять килограмм.

Есть еще и скорость: кинжалы летают с максимальной скоростью под шесть метров в секунду. Игла будет летать с такой же скоростью, но в цель врежется с пятикилограммовым усилием. Сила удара равна массе, умноженной на ускорение: пять килограмм на кончике быстрой иглы… Думаю, в человеческое тело она войдет полностью.

Однако я отвлекся… Организм требует отдыха, сознание радуется передышке, вот и рассуждаю о постороннем.

Нужно понемногу разгребать огромное зомбячье гнездо, в которое превратилась машина. Сейчас, когда зомби умерли окончательно, на них ограничение системы не распространяется, я могу воздействовать на них телекинезом. Но есть нюанс: чтобы я мог воздействовать на мертвеца, он должен весить шесть килограмм, иначе я его не подниму. А вот если воздействовать телекинезом на их одежду, можно к шести вещам приложить усилие в шесть килограмм. По прежнему немного, тридцать шесть килограмм, плюс-минус половина веса зомби, но силу можно прикладывать по-разному.

Кинжалы воткнулись в голые руки одного из верхних тел. Мужчина в майке, трениках и тапках: четыре предмета одежды, два кинжала в руках. Я перекинул руки трупа на одну сторону, воткнул кинжалы в спину и осторожно воздействуя на вещи, перекатил мужика в самый низ кучи. Перед тем, как уйти, зомби разгребли часть тел в попытках добраться до машины. Мне осталось поработать совсем немного…

Дело спорилось: зомби скатывались по склону из тел. Я приноровился, и через пол часа освободил крышу машины. Спустя еще пятнадцать минут откопал и выбил заднюю дверь.

Лезть через переплетение мертвых тел опасно — когти торчат во все стороны. Одна царапина, и я начну урчать. Поэтому я остался в машине и приступил к откапыванию обнаруженных лутбоксов. Раз в несколько минут очередной светящийся контейнер влетал в дверь тойоты и исчезал, оставляя предметы. За несколько тысяч убитых зомбаков я получил девять светящихся коробок. В трех попались шприцы с "панацеей", в одном — копье, идентичное заваленному телами. Я положил копье на землю, перед началом авантюры со сбором зомби, но отрывать теперь не стану. Буду с этим ходить.

Три лутбокса традиционно порадовали гнильем, которое я выбросил. Будет забавно, если я узнаю, что при надевании комплекта дрянной одежды он преображается в имбовый сет, носитель которого сможет ходить по лаве, ездить на медведях и нагибать бога.

Последние ящики выдали системный стилет:

и "дрянной щит", такой же я носил с утра. В щите я теперь не нуждаюсь: если напорюсь на существо, которое не угандошу с помощью телекинеза, щит не спасет.

Когда отступила угроза быть сожранным мертвецами, я понял, что сам жутко хочу есть. Нет — жрать. Зверский аппетит никак не перебили ни потеки гнойной жижи, текущие по треснувшим стеклам, ни ужасный запах. Я уделил время для поиска всяческой хавки по машинам, до которых не дотягивался с пятью единицами телекинеза, и откопал коробочку с шоколадками.

Баунти, "райское наслаждение". Странно, что я обнаружил их в бардачке машины. Эти батончики в двадцать первом году пропали с прилавков, после того, как на Филиппинах тайфуном поломало кокосовые пальмы. Вот с их слоганом я решительно не согласен! Райское наслаждение — когда ипотека наконец закрыта, или когда приходишь домой, ложишься на диван, и любимая женщина без просьб и вообще каких-либо слов начинает делать массаж. Когда практически безнадежную катку вывез — тоже райское наслаждение. По-райски наслаждает спасение из машины, на которой недавно лежало несколько десятков килограмм зомбятины, а когда съедаешь кокосовый батончик — вкусно, но недостаточно до "райского наслаждения". Ещё и стружку из зубов выковыривать…

Я вколол себе дозу "панацеи" и пошагал прямо по телам, стараясь не наступать… ни на что: кисти мертвецов опасны из-за когтей, животы раздулись и готовы лопнуть от любого нажатия. Оставалось стелить себе под ноги машинные коврики и наступать на спины, ноги и руки, ежесекундно преодолевая брезгливость. Мерзость… РеалРПГ, полный, мать его, реализм. Жду день, когда параметр "духа" станет равен двенадцати, и я подниму в воздух себя, все сто сорок три килограмма.

Ненужный щит и одну панацею я положил у дверей жилого подъезда. Из окон смотрели напуганные люди. Видели — значит, разберутся.

На часах — половина девятого. Вот это я сходил за продуктами…

До окрестностей "Весты" я добрался без приключений. Не считать же за приключения десяток убитых мертвецов. После случившегося я бой с сотней зомби посчитаю разминкой.

Оптовый магазин находился на первом этаже десятиэтажного жилого дома. Если бы я жил в такой многоэтажке и имел хомячьи склонности или семью, я бы оприходовал магазинчик при появлении первого же зомби.

Я мысленно вернулся к жителям семнадцатиэтажки в "Романтике". Не считаю, что в доме не нашлось никого, кто попытался под шумок затариться хавчиком из "пятерочки" или обеспечить себе иной задел на будущее. Наверняка были такие. Возможно, к вечеру они вернутся в свои квартиры. Люди, которых я собирал в последнем подъезде, просто бесхребетны. Ну, кроме девчонки с револьвером — она просто дура.

Половина многоэтажки шла вдоль улицы Хусаина Малютова, вторая половина — вдоль Академика Парина. Вход в подъезды был со стороны двора, и оттуда сейчас пахло дымом. Что у них горит?

Любопытство сгубило не только кошку: сперва я понял, что за машинами натянут огромный тент и под ним находятся те, кого привел сюда запах. Тела разной степени покоцаности, на руках когти: зомби. А вот и тот, кто их упокоил.

Вадим Хитяк.

Уровень: 6.

Вадим был блондином: широкоплечим, накачанным. Справка выдала шестой уровень, но я и без того видел, что парень для меня не особо и опасен: его тело не было высушенным, как у Святослава, и мышцы не бросались в глаза, как мои. Не важно, качал Вадим живучесть, выносливость, или вливал по восемь баллов в каждую характеристику, поэтому не отличался от обычного человека, вывод один: слабак.

Парень не прятался, наоборот, сидел на капоте, и держал в руках арбалет. Я поднял руки и подошел ближе. Спусковой крючок арбалета я зафиксировал сразу, как обнаружил парня, но решил пока не нарываться и показать вежливость.

— А ты смышленный. Сергеич! Тут мужик какой-то левый пришел!

Алексей Соколов.

Уровень: 11.

Алексей Сергеевич Соколов нарисовался за минуту и сходу прописал Вадиму подзатыльник.

— Не ори ты! Не хватало нам еще на себя зомби навлечь! В "романтике" уже хлебнули лиха, какие-то хуилы машины колошматили, на сигналки мертвяки перли, как мухи на говно… Откуда идешь, зачем?

Пока мужик с хищным любопытством осматривал меня, я изучал его.

Внешне Сергеич не впечатлял: обычный мужичок в синей спецовке, полноватый, с круглым лицом. Таких Сергеичей я в прошлой, досистемной жизни встречал всюду: они неторопливо доживали век, не интересуясь ничем, кроме алкоголя. Но этот не производил впечатления стареющего, побитого жизнью работяги. Первое, что отличало Сергеича от обычного человека — взгляд. Соколов смотрел на меня расчетливо, будто я не человек, а ресурс, который он уже считает своим, а не использует потому, что еще не решил, куда меня приспособить. Второе, чем Сергеич отличался от обычного человека — уровень. Чтобы достичь одиннадцатого, нужно хорошо поработать системным кинжалом. А если у тебя нет телекинеза, так вообще атас. Сколько я пришиб зомби, зарабатывая одиннадцатый, штук двести? И наконец, третье отличие от обычных людей: спецовка Соколова настолько пропиталась кровью, что задубела. Лицо и руки мужчины тоже покрывали щедрые кровавые разводы.

Кровь на спецовке настолько гармонировала с хищным взглядом мужичка, что я всерьез прикидывал возможность появления ячейки демонологов в отдельно взятом доме. Улови я хотя бы намек на убитого человека в окрестностях ощущаемых семидесяти метров, пришлось бы задать Сергеичу неудобные вопросы и с мясом вырвать ответы, слишком свежи были ассоциации с залитым кровью телепортером и его методом прокачки. Но нет — на территории не было человеческих трупов, все тела в пределах ощущений имели когти. А вот живых людей в округе сновало много, и все они работали. Что ж, можно и поговорить.

— Иду с девятиэтажки, шестьдесят второй дом на улице Карбышева. А зачем… Попросили посмотреть, что в "Весте" с продуктами.

— Через дворы шёл? — обратился он к Вадиму, а после кивка парня задал следующий вопрос:

— Кто попросил за продуктами сходить?

— Совет подъезда, — припечатал я, — Арбалет — арбалетом, уважаемый, но мы не на допросе.

— Слышишь ты, — начал Вадим, но ко мне не подошел, лишь махнул арбалетом, мол, "я здесь власть". Видя, что Сергеич не командует "фас", Вадим замолк. Соколов потратил несколько секунд, разглядывая меня, а потом удивил:

— А знаешь… Дам я тебе продуктов, — ошарашил Сергеич не только меня, но и Вадима, на лице которого удивление граничило с легким шоком. По эмоциям арбалетчика я понял, как часто Соколов делится.

— Вот так просто? — не поверил я.

— Ну почему же "просто". Походишь со мной, посмотришь, как люди живут. Мы за сутки тут такого наворотили — ахнешь! Пошли. Не обращай внимания на спецовку, кровь собачья.

Можно и прогуляться. Похоже, сейчас Сергеич попытается меня завербовать.

Соколов приглашающе махнул рукой и повел меня к дому.

Жильцы действительно развернулись. Между краями дома шесть человек небезуспешно крепили секции железного забора: прибивали их к елкам, приматывали друг к другу проволокой. Ограждение достигало четырех метров в высоту.

У подъездов в ряд стояли мангалы и пара буржуек. Дымом пахло отсюда. Печки и мангалы не пустовали: на каждом жарилась, варилась еда. От полноватой женщины, что суетилась у кастрюль в пестром фартуке, веяло теплом и чем-то домашним. Я вспомнил бабушку. Она обычно на кухне так же сосредоточенно что-то солила, перемешивала…

От голода сводило живот, поэтому мимо импровизированной кухни я прошел с неохотой.

— Народ из гаражей буржуйки принес, мангалы с балконов, — объяснил Соколов, — Сейчас на всю ораву готовят… Много нас, но часам к десяти накормим. Давай присядем пока за стол, поедим, и я тебе все покажу.

Хитрый лис, заметил, как я кошусь на готовку. Я не возражал: мы присели за стол друг напротив друга. Соколову принесли чай, мне — тарелку с жареной картошкой, глубокую чашку с борщом и компот. Да, как в деревне у бабушки…

— Коммуну строите? — усмехнулся я, стараясь прогнать мысли о далеком прошлом. Нет уже бабушки, и дома в деревне нет…

На мысли о коммуне меня навела кипящая вокруг работа: каждый занимался определенным делом, отлынивающих не было. Давно такого не видел. Кто знал, что для работы с желанием и задором народу нужно сплотиться против общего врага?

Сергеич поморщился.

— Выживаем. Вместе. Как и пристало людям в такой ситуации.

Я бы многое мог сказать о ситуациях. Одна "ситуация" в жилом комплексе по соседству почти весь дом вырезала, и такое стремление набрать уровень на окружающих тоже можно считать человеческим поступком. Я за засранца два уровня получил — это очень много. Будь я отморозком, думал бы, сколько мне опыта принесет Сергеич, но таких скользких мыслей нет. Да и набирать уровень на тех, кто слабее — хреновый вариант, телепортеру пришлось убить больше семисот человек и около трех сотен зомби, чтобы достичь девятнадцатого. Такое не искупить, на него открыли бы охоту и убили, рано или поздно. Так что лучше я буду стоять на страже закона и убивать тех, кто плохо себя ведет, поднимать уровень на ком-то вроде телепортера.

— Вы правы, — вздохнул я, — Людям нужно сплотиться.

— Вот! Точно сказал! Только давай общаться на "ты". Насчет того, чтобы сплотиться — приводи семью к нам! И сам переселяйся. Смотри: стену построим, заделаем окна первых этажей кирпичной кладкой и заживем! Есть у нас тут мастер — гидропоник, устроим в подвале теплицы, будем выращивать овощи, фрукты.

Так вот в чем дело: Сергеич думает, у меня есть семья, поэтому устроил презентацию поселения.

— Я подумаю, — кивнул я, — А почему ты уверен, что я подхожу вашему поселению?

— А чего думать? Ты практически невредим, пришел с той стороны, куда несколько часов назад ебейшее количество мертвяков ушло, арбалета не пугаешься, да и уровень у тебя высокий. Я не дурак, умею думать. Давай, переселяй своих к нам. На ночь глядя не иди, хер знает, что за дичь водится в темноте. Я тебе квартиру из пустых выделю, переночуешь, а вот завтра с утречка можешь сходить. Ну как? Согласен?

И протянул мне руку с пятнышками крови. Что удивительно, женщина, которая принесла чай, не сказала Сергеичу ни слова о том, что в таком виде за стол не садятся. Да и предлагает мне переселяться очень уверенно, не посоветовавшись перед этим ни с кем.

Мне тянет руку глава поселения, либо один из глав, и решение нужно принять в ближайшее время.