Зомби!

Глава 5

Офис адвоката Клода Даувиля находился на обшарпанной улочке, единственной примечательной особенностью которой была гнусно пахнущая канализационная канава.

Стив и Джун долго блуждали по городу и были вынуждены несколько раз справляться у прохожих, прежде чем пришли к деревянному зданию с облупившейся краской. Сомневаясь, они поднялись по шаткой лестнице на второй этаж — именно там, согласно грязной карточке, прикрепленной канцелярскими кнопками, и был офис Даувиля.

Постучав в дверь, Стив повернулся к Джун и поднял брови.

— Может быть, твоя бабушка не такая уж богатая? — шепнул он цинично.

По ту сторону двери послышался звук. Стив решил истолковать это как приглашение войти. Офис был тусклым и пах мочой и потом. Большой, круглолицый мужчина с потными пятнами на когда-то белом костюме вырос из-за деревянного стола, загроможденного пивными банками, бутылками и любопытным ассортиментом бумаг и подшитых дел. Он показался им хорошо знакомым, и Стив осознал, что это был тот единственный посетитель бара, в который они зашли предыдущим вечером.

— Мистер Даувиль? — спросил он, проходя вперед вместе с Джун, неохотно следовавшей за ним по пятам.

Толстый мужчина кивнул, подозрительно прищурив глаза.

— Меня зовут Стивен Ламберт. Это моя жена Джун.

Лицо Даувиля не указывало на то, что он узнал их. Он молча и пристально рассматривал их.

— Вы написали моей жене относительно ее бабушки, миссис Ласнекю, — подсказал Стив.

На круглом, как луна, лице застыло удивление. Маленькие глазки обратились на девушку.

— Ах, — мягко вздохнул он. Наступила долгая пауза, пока адвокат изучал Джун. Затем он встряхнулся, словно большая собака, и заспешил навстречу, протягивая им для рукопожатия холодную влажную руку.

— Присаживайтесь, присаживайтесь. Я не представлял себе, что вы вышли замуж, — сказал он, обращаясь к Джун.

— Вы не получили мое письмо о том, что мы приезжаем? — спросила Джун, нахмурясь.

Поверенный развел руками.

— Нет, но это не важно, ведь вы уже здесь. Я полагаю, это причуды нашей почтовой службы. Могу ли я предложить вам выпить, Джун? Я могу вас так называть? Я старый, старый друг мадам Ласнекю, Близкий друг семьи.

— Вы знали мою маму? — с интересом спросила Джун.

Поверенный кивнул и, повернувшись к небольшому ящику, который был, видимо, старой моделью холодильника, извлек из него три банки пива.

— Ваша мама никогда не упоминала обо мне? — спросил поверенный, ловко открывая банки и подавая их Джун и Стиву.

— Она практически ничего не рассказывала о своей жизни на Сан-Микилоне.

Поверенный глотнул пива из своей банки, вздохнул и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Ну, хорошо. Я полагаю, что этого следовало ожидать. Ваши родители решили устроить для себя новую жизнь в Британии, ставшей для них родиной. Это было великой печалью, когда мы услышали, что они погибли.

Он грузно уселся в кресло.

— Вы сказали — этого следовало ожидать, — нахмурился Стив. — Что вы имели в виду?

— Мадам Ласнекю не одобряла брак ее дочери.

— Что и объясняет эту таинственность, Джун, — улыбнулся Стив, повернувшись к жене. — Вот почему они никогда не говорили о Сан-Микилоне.

Джун задумчиво покачала головой.

— Так значит, мои родители сбежали, чтобы пожениться?

Даувиль кивнул.

— Вот-вот, Побег влюбленных. Но я не предполагал, что вы замужем, Джун.

Он повернулся к Стиву.

— Вы англичанин?

Стив кивнул.

— Так что? — поверенный повернулся обратно к Джун, его маленькие глазки откровенно оценивали ее. — Вы, вероятно, ничего не знаете про вашу бабушку?

— Это верно, — согласилась Джун. — Мои родители никогда не заговаривали о каких-либо родственниках.

Даувиль глотнул еще пива.

— Мадам Ласнекю сейчас старая женщина, ей уже за восемьдесят. Она имеет небольшое поместье наверху, в Мерикейдж. Там небольшая сахарная плантация, которая теперь пришла в упадок. Семья Ласнекю владеет этим со времен Освобождения.

— Освобождения? — поинтересовался Стив. — Что это такое?

Даувиль скривил губы.

— Ах, да, вам следует знать эти вещи. Освобождение — это когда Британия дала свободу рабам. Это было в 1834, когда рабам во всех британских владениях дали свободу, Некоторые из них могли даже покупать себе землю.

— Не странное ли имя — Ласнекю? — поинтересовался Стив.

Глаза Даувиля прищурились с подозрением.

— Что вы имеете в виду?

Стив пожал плечами и улыбнулся.

— Только то, что я не представляю себе, как можно называть себя змеей?

Адвокат некоторое время пристально разглядывал Стива, затем с усилием улыбнулся.

— На острове масса подобных имен, — сказал он. — И так по всей Вест-Индии. Понимаете, когда африканца увозили из его родной страны, чтобы сделать рабом, он был оторван от его собственного языка и культуры. Хозяин сам давал ему новое имя, при известных обстоятельствах, не зная других имен, он принимал имя, данное его хозяином, или некое прозвище, как фамилию. Прозвища часто носили имена животных.

— Почему моя бабушка не входила в контакт со мной до этого времени? — прервала его Джун.

Даувиль развел руками.

— Мы лишь недавно узнали о вашем существовании. Меня попросили разузнать, что стало с дочерью мадам Ласнекю, вашей матерью, и я обнаружил, что она умерла, но что вы живы. Я поставил в известность об этом мадам Ласнекю, и она поручила мне послать вам деньги, чтобы совершить поездку на остров и чтобы она смогла увидеть вас прежде, чем умрет. Это старая, хилая и немного странная женщина.

— Когда мы сможем поехать повидаться с ней? — спросил Стив.

— В любое время. На острове нет проката машин, но такси здесь дешевое и любой довезет вас до горы Висячее Дерево. Просто назовите Мерикейдж и вас довезут точно, куда надо.

— Вы не поедете с нами? — неуверенно спросила Джун.

— Увы, увы. Я очень занят на этой неделе. Но мадам Ласнекю будет ждать вас.

Он поднялся, встреча подходила к концу.

— Приятно было познакомиться с вами, очень приятно.

Они ушли с каким-то беспокойным чувством. На улице Стив шепнул Джун:

— Если когда-либо существовал стереотип злодея, то это — Даувиль. На мой взгляд, он похож на вест-индскую версию Сиднея Тринстрита.

— Сидней кто?

— Ты знаешь, Джун. Такой жирный актер, который играл в старых кинокартинах Богарта и Питера Ларри в 30-х-40-х годах. Типичный негодяй.

Джун продолжала казаться сбитой с толку. Она не интересовалась старыми фильмами.

— Но какой лгун! Он сильно занят. Ты заметил, в каком состоянии его офис?

— Ну, что будем делать теперь?

— Я полагаю, нужно просто взять такси и поехать в этот Мерикейдж.

Но это оказалось не так-то просто, поскольку нужно было ехать миль на двадцать в глубь острова, так что они не смогли нанять такси до следующего утра. Они решили на некоторое время освободить номер в гостинице, подразумевая, что должны будут на несколько дней остановиться в Мерикейдже.

На следующий день около полудня они обнаружили старинный, канареечно-желтого цвета лимузин, стоявший в ожидании у отеля.

За рулем сидел мужчина в солнечных очках и цветастом костюме. На нем была блуза ярко-желтого цвета. Грубые голубые хлопчатобумажные брюки и соломенная шляпа. Он ухмыльнулся, глядя, как Стив загружает их чемоданы в багажник и помогает Джун забраться внутрь.

— Как вы устроились?

Очевидно, это было приветствием и они заулыбались в ответ.

— Вам сказали в отеле, что мы хотим поехать на гору Висячее Дерево? — спросил Стив. Заказ на такси был сделан в гостинице.

— Договорились, — проворчал водитель, включая нужную передачу и бросая вперед старый автомобиль с путающей скоростью прежде, чем Стив успел как следует устроиться на сидении. Шофер буйно расхохотался и затем, закинув голову назад, запел хриплым голосом:

— Опоссум сидел на плодовом дереве.

Енот был на земле.

Опоссум сказал: Ты сын ружья,

Сбей-ка лучше плоды на землю.

Стив был слегка напутан такой бесшабашностью водителя. Не так легко было сразу привыкнуть к экспансивности островитян. Шофер развлекал их своими песнями еще некоторое время, пока машину кидало по грязной ухабистой дороге, которая было единственной автострадой на острове. Они проезжали бесконечные плантации сахарного тростника, которые временами уступали место густо растущим кустарникам или болотным камышам. Они проехали по старому деревянному мосту над широкой рекой, затем дорога начала подниматься среди косогоров к возвышающемуся вдали пику горы. Она была большая, приземистая и очевидно вулканического происхождения. Облако белого дыма цеплялось за ее вершину точно так же, как и в тот день, когда они впервые увидели эту гору.

— Это ведь вулкан, да? — спросила Джун.

— Конечно, — прохрюкал шофер.

— Я думаю, он не действующий? — продолжала она.

— Перекреститесь, миссис, — вскричал шофер через плечо. — Наша гора Висячее Дерево — она очень давно не извергалась!

Машина поднималась косогорами, петляя вокруг уступов и затем въехала в долину, образовавшуюся благодаря вулкану с одной стороны и гряде холмов с другой.

— В каком месте искать вашу родню? — спросил шофер, поскольку машина шла в густой лесистой местности.

— О, нам нужно местечко под названием Мерикейдж. Это дом мадам Ласнекю.

Эффект от слов был самым неожиданным.

Тормоза машины пронзительно взвизгнули в знак протеста, а лимузин, развернувшись посреди дороги, сделал полный оборот вокруг своей оси и встал, обратившись в противоположном направлении.

— Выметайтесь вон! — прорычал шофер угрюмо. Стив и Джун уставились на него, раскрыв от изумления рты.

— Вы имеете в виду, что это уже Мерикейдж... уже дом мадам Ласнекю? — спросил Стив, от удивления не знавший, как ему понимать шофера.

— Я просто имею в виду, чтобы ты убирался, парень! — повторил шофер.

— Но позвольте, одну минутку... — начал Стив. Но замер, увидев выражение лица водителя В его глазах был страх, такой страх, какого Стив никогда прежде не встречал. Ужас, который водитель тщетно пытался скрыть.

— Я не еду дальше, — сказал он. — Вы хотите поехать в Мерикейдж — вы убираетесь отсюда. Вы меня поняли теперь?

Джун пришла в себя первой.

— Пойдем, Стив, — сказала она, подвигаясь вдоль сидения и открывая дверь. После секундного раздумья Стив выкарабкался вслед за ней и вытащил чемоданы. Он согнулся, чтобы расплатиться с шофером, но тот выхватил банкноты и, прежде чем Стив успел его расспросить, как им отыскать дом, рванул с места, оставляя облако выхлопных газов и дыма.

— Хорошенькая история! Что будем делать? — изумленно воскликнул Стив.

Джун в замешательстве пожала плечами.

Стив горестно рассмеялся и поднял чемоданы.

— А, ладно, давай посмотрим, где он нас выкинул. Ты не видишь какие-нибудь дома поблизости?

Дорога через долину проходила густым лесом, настоящими джунглями, наполненными шумом и затхлыми запахами.

— Я думаю, что вижу что-то впереди — может быть строения. — Они двинулись по горячей, пыльной колее и через несколько минут убедились, что Джун была права. Дорога перешла в большое, расчищенное от леса поле, на котором расположились такие странные постройки, каких Джун и Стив еще не видели. В основном это были просто лачуги ветхой конструкции из дерева и грязных кирпичей, некоторые с крышами из гофрированной жести.

Среди них была пара полусгнивших бунгало — старых, колониального стиля конструкций с деревянными верандами. Все это выглядело так, словно вот-вот развалится. Наиболее сохранившимся строением, если судить внешне, была деревянная церковь, которая выстроена в стиле, ассоциировавшемся у Стива с глубинкой Южной Америки. Она была выкрашена в ярко-белый цвет. По соседству стоял вполне прилично сохранившийся дом, по всей видимости, это был дом священника.

Джун дернула Стива за рукав и показала на деревянную табличку, прибитую гвоздями к ближайшему дереву. Там было написано: «Мерикейдж».

— Ну, должно быть, пришли, — сказал Стив, пытаясь шутить и мимикой изобразить, что он думает о Вест-Индии и своих обманутых ожиданиях.

— Не слишком симпатичная деревня, — шепнула Джун, оглядываясь с отвращением вокруг себя.

Стив кивнул.

— Это точно. Трущобы Неаполя, должно быть, выглядят последним словом в современном жилищном строительстве по сравнению с этой деревней.

Они немного постояли, раздумывая, что делать. Поначалу они подумали, что это место необитаемо, но потом то там, то здесь несколько фигур зашевелились под горячим полуденным солнцем. Стив указал в направлении одного из самых больших деревянных строений, у которого над входом была вывеска «Бар». Надпись казалась старой и выцветшей, но выглядела завлекающе.

— Ну, наконец-то мы сможем выпить, — пробормотал он и двинулся в направлении бара.

— Мне не нравится это место, Стив, — шепнула Джун с беспокойством, последовав за ним. — У меня мурашки побежали.

Как только они приблизились к бару, изнутри появился высокий мужчина и остановился, поджидая их с бесстрастным выражением лица.

Он был одет в очень грязную фуфайку и закоптелые джинсы.

— Привет! — сказал Стив.

Мужчина промолчал, хотя глаза его заметно прищурились.

— Мы сможем здесь взять пиво? — продолжил Стив.

Мужчина вернулся обратно в бар.

Стив взглянул на Джун и пожал плечами. Возле заведения стоял грубый деревянный стол и стулья, и он повел Джун присесть. Он уже собрался было войти внутрь вслед за мужчиной в фуфайке, когда тот появился с парой банок пива и довольно-таки нелюбезно поставил их на стол.

— Доллар двадцать центов, — сказал он. Его голос был холоден.

Стив полез за монетами.

— Ты не подскажешь мне, какой из домов мадам Ласнекю? — спросил он, рассчитавшись.

Только по тому, что мужчина плотно сжал уголки губ, он понял, что тот услышал его вопрос. Он мрачно уставился на Стива вытаращенными глазами, затем сказал: «Нет» и зашагал прочь.

Придя в себя от удивления, Стив громко пробормотал, так, чтобы человек мог услышать его:

— Люди так чертовски дружелюбны здесь, не правда ли, Джун?

Мужчина остановился перед дверью и обернулся назад.

— Послушайте меня, мистер! Здесь нет никакой мадам Ласнекю. Уходите из этой местности. Это место не для горожан и не для туристов. Слышите меня?

С этими словами мужчина исчез внутри бара.