Золушка

Глава 1.

Здравствуйте!

Не ищете в книге смысла, это юмористическое фэнтези, абсурдное и беспощадное.

Иллюстрации (ссылка на альбом) - https://vk.com/album-194854324_270606633

ЗОЛУШКА. 

Ирина Кассета. 

   Вечер умирал, 

   Наступала ночь, 

   Необычный бал 

   Грянул во всю мощь... 

   Стольная Москва 

   В толк не может взять, 

   Что сюда спешит 

   Дьявольская знать 

   Воланд-господин, 

   Всетемнейший князь, 

   Приказал играть 

   Свой безумный вальс, 

   Свой безумный вальс! 

   Черной свиты хор 

   Подхватить готов 

   Громкую хвалу 

   Сумеркам богов 

   Кровь из черепов 

   Пьют здесь как вино 

   Каждый здесь нечист, 

   Каждый обнажен 

   Правит бал мессир - 

   По делам воздаст 

   Всем, кто из могил 

   Прилетел на вальс 

   Прилетел на вальс! 

   Бал у Князя Тьмы 

   Полночь без пяти, 

   Пять минут, 

   И душу не спасти... 

   Вальс гремит на бис, 

   Вальсу вторит гром 

   Шабашем ночным 

   Воздух заражен 

   И глядит мессир, 

   Молчалив и горд, 

   Как ползет огонь 

   С Воробьевых гор... 

   Каждому воздаст 

   По делам его, 

   Слишком много зла 

   Здесь на одного! 

   Здесь на одного! 

   Тень... свет... темп убыстряется, 

   Жизнь, смерть... перекликаются, 

   Жар, бред, пытка надеждой и злость 

   Вот вам – казнь и прощение, 

   Все, все, все в восхищении! 

   Тень... свет... сердце вдруг оборвалось 

   Битое стекло... 

   Теплая зола... 

   Здесь на одного 

   Слишком много зла... 

Глава1. 

- Если ты перешел дорогу мракоборцу, у тебя есть два пути: либо покончить жизнь самоубийством... 

- Либо? 

- Либо обернуться, так как он уже за твоей спиной. 

(Левиафан). 

   "Долбаный Круг! Чтоб им там сидеться не моглось, чтобы их сирены своими песнями замучили! Чтобы им крылья пинцетами повыдергивали! Чтобы аренду затребовали в сто раз больше! Чтобы, чтобы... Мракоборец их дери!" 

   Представляю их блаженные лица, сидят сейчас и ржут как лошади. Да ладно еще над кем, надо мной! Подлюки подколодные. Упыри неразлагающиеся. Демоны неумертвляемые. Нет, ну не твари ли?! 

   Хотелось бы мне посмотреть в лицо тому, кто придумал одеть МЕНЯ в ПЛАТЬЕ. В глаза его взглянуть паскудные. В последний раз. Он от меня живым не уйдет. Собственноручно разделаю и вампирам скормлю. Хотя, подсказывает мне моя чуйка, глаза-то знакомые окажутся, у самой такие же. Ну, отец, ну прародитель! 

   - Ваше приглашение? - спросил у меня низший демон, одетый во фрак. "До чего только эти темные не додумаются". Я протянула приглашение, добытое кровью (приглашенной суккубки) и пОтом (моим, тело суккубки прятала). - Госпожа Лифиания? - поинтересовался он. 

   - А что, не видно? - спросила я и продемонстрировала вырез на платье, который начинался от живота и не заканчивался.  

   - Проходите, - отвесив изящный поклон, произнес слуга. Я выхватила из его рук свое приглашение и пошагала. Да, именно пошагала, на ходулях, четырнадцатисантиметровых. 

   Раздражение копилось как снежный ком, готовясь обрушиться на кого-нибудь лавиной. 

   "Какое платье! Тебе не нравится, что ли? А туфли! Какая прелесть! Не то что твои ботфорты! Тебе подойдут розы, смотри, какие они красивые!.. Золушка". После этой реплики, произнесенной моей сослуживицей, грянул хохот. Ненавижу!!! 

   Нет, ну сказал бы мне кто-нибудь, мол, так и так, милая, люди вокруг злые, лживые и гадкие. Мамой клянусь, не рождалась бы. 

   - Эй, цыпочка, - раздался слащавый голос рядом, и чья-то нахальная ручонка опоясала мою талию. Маленький шажок назад и: 

   - Ай, мракоборец тебя дери, - музыка для ушей. Я даже оборачиваться не стала, быстрым шагом входя в парадную гостиную. 

   Зашла и обомлела. Вот, значит, куда деньги-то казенные деваются. Нам есть нечего, а у них тут бал... Лепнина, потолки высотой метра три, люстра чуть до пола не свисает, шторы шелковые, напитки дорогие. Тьфу. А я за тысячу фраксов (деньги) по болотам, по полям, по лесам, да вся в грязи. Обожаю демократию... 

   Чья-то лапа схватила меня за вырез, тот, что на половину, скажем так, нижней спины. Кулак непроизвольно (честное слово!) метнулся и остановился на лице смертника, который посмел дотронуться до меня. 

   - Лифиания, милая, ты чего? - обиженно просипело лицо. Я посмотрела на лапавшего меня индивида внимательнее. Лоракс, мракоборец его дери, старый вампирюга и извращенец Лоракс. 

   Подошла ближе, пока он не успел опомниться, взяла его за плечи, благо ростом он был невелик. И нежно, и крайне осторожно залепила ему коленкой в то самое место. Его скрючило пополам, я же мило пропела: 

   - Вы ошиблись, много и кем-то уважаемый, - и походкой от бедра направилась в центр роскоши и адского разврата.  

   *** 

   Подведем итог. Пятеро демонов высшего порядка, два вампира, десять оборотней, одна горгулья – все они норовили приласкать меня под ближайшим подоконником, а я все стояла и ждала. 

   Чего? 

   Не "чего", а кого. Принца я ждала. Ой, вот только ржать не надо, самой тошно. 

   Принц задерживался, я бесилась, покалеченные недокавалеры валялись кучкой около стола, где я маленькими глотками допивала из бокала "Слезы девы" – один из самых крепких алкогольных напитков на этом вечере. Мысль о том, что я потихоньку спиваюсь, пришла где-то через пятнадцать оборотней, троих горгулов и шесть демонов низшего порядка. Еще немного, и в зале не останется ни одного представителя слабого на мое тело пола. 

Глава 2.

Глава 2. 

   - С демонами высшего порядка не заигрывать, повтори. 

   - С демонами высшего порядка не заигрывать, - уныло лепечет девушка. 

   - Громче! 

   - С ДЕМОНАМИ ВЫСШЕГО ПОРЯДКА НЕ ЗАИГРЫВАТЬ!!! 

   - Какое ты еще дитя, - покачав головой, произносит мужчина. - Главное, запомни: никогда, ни при каких обстоятельствах не связывайся... 

   - С архидемонами королевской крови, - заканчивает девушка. - Знаю, пап, дура я что ли? 

   (Из разговора некой девушки с отцом перед балом). 

   Вот дура, боже мой, какая я дура! Бежать, точнее, убегать было не впервой, но не от долбаного архидемона! 

   Я давно покинула сад и прилегающие к замку территории. Волосы мои опять стали короткими, заклинание окончило свое действие, к тому же я переоделась, специально подготовила для себя запасную одежду и спрятала в парке. Так какого я бегу, спросите вы. Боязно, ох, как боязно мне. 

   Не-е-ет, не демона боюсь, отца. Он у меня, как и я, мракоборец, носит знаменитое имя, Левиафан, и убьет меня, если узнает... “Ой, святые мракоборцы, только б не узнал” - молилась я, подходя к дому. 

   Вдох, выдох, вдох, выдох... 

   - Дзинь-дзинь, - это я нажала на звонок, оповещая отца, что его непутевая дочь вернулась с задания. За дверью раздались шаги. 

   - Бегу-бегу, - приглушенно. Я слышу, как шумит ключ, открывая дверь, и пытаюсь начать дышать. Хоть бы не заметил ничего. 

   Дверь открывается, и на меня налетает вихрь. 

   - Доченька! - кричат мне в ухо и сжимают в объятьях так, что хрустит позвонок. - Милая моя девочка! Солнышко мое, как ты?! 

   - Отец, я ща сдохну, - вырывается, и меня бережно отпускают, стряхивая с одежды невидимые пылинки. 

   - Проходи, милая, - лепечет отец, лавируя между мебелью и продвигаясь на кухню. Кстати, дом у нас небольшой, а папа у меня большой, два метра в высоту, полтора в ширину. А еще он лысый, нет, не потому что волосы не растут, просто, когда я была меленькой, мне очень нравилось играть с папиными волосами, выдергивая их из головы. Поэтому отец решил, что ему и лысым хорошо. Как бы я не уговаривала его отрастить волосы, он лишь отнекивался. 

   Отец, заботливо поправив кружевной розовый фартук, который я сшила ему лет в десять, поинтересовался: 

   - Пампушка, будешь кушать? Я блинчики испек, - да, знаю, не похож он на зверского мракоборца. Но это только сейчас, когда он у плиты напевает глупую мелодию попсовой песенки, крутя при этом бедрами и стараясь не задеть своими ручищами полку, иначе опять придется вешать. 

   - Нет, папуль, я не голодна, - тишина, я вижу, как отец медленно поворачивает голову ко мне, в его руках мелькает нож, больше похожий на тесак, он переспрашивает: 

   - Как не голодна? - и в этом тоне все: упрек, обида, слезы, которые мелькают в карих глазах. Он опускается на стул... Началось. 

  Всхлип. 

  - Я готовил, - всхлип, - я старался, - а голос дрожит, будто я не есть отказалась, а как минимум убила на его глазах человека. Я подхожу к отцу, целую в щеку и говорю: 

   - Папа, миленький, я поела на приеме, правда, - на меня поднимаются заплаканные глаза, и тут же меня стискивают в крепких объятиях, при этом покачивая. Тут он замирает, и я понимаю, что это конец. 

   - Что это? - о, этот тон, пора заказывать гроб и мне, и моему горе-целователю. 

   - Что именно? - уточняю я. Вдруг пронесет. 

   - На твоей шее, что это? - я оглядываю себя: шею не видно, конечно, но на плечах есть засосы. Мракоборцы хреновы. 

   - Я плойкой обожглась, - главное, верить в то, что сказала, главное, верить. Его взгляд, тяжелый, выпытывающий, обещающий расправу за ложь. 

   - Обожглась, говоришь? - спрашивает он строго. Пауза, которую я могла не пережить. - Больно было, пампушечка? - святые мракоборцы, я чуть не поседела. 

   - Нет, папуль, терпимо, - вырываюсь из объятий под неодобрительное сопение отца. - Я устала, лягу спать, - говорю, выходя из кухни и направляясь к лестнице на второй этаж. 

   - Милая, - окликает меня отец. Я поворачиваюсь. - К тебе никто не приставал? - мракоборцы, откуда он ружье достал? Отец стоял около плиты и перезаряжал оружие. 

   - Нет, папуль, - сглотнув, отвечаю я. 

   - Хорошо, - какой-то демонический блеск загорается в его глазах. Святые мракоборцы, мне страшно, кто-нибудь, вызовите экзорциста. Он аккуратно кладет ружье на стол, вытирая розовым полотенчиком пыль. - А Владислава видела? - напевая песенку, спросил он. 

   - Да, - еле выдавила из себя. 

   - Сфотографировала? - переворачивая блинчик, поинтересовался он. 

   - Нет, пап, он слишком далеко был. Я Еву напрягу, она нарисует. 

   - Хорошо, милая, иди спать, - вовсю танцуя под только ему слышную музыку, говорит отец. 

   - Спокойной ночи, - произношу я. 

   - Сладких снов, Пампушка. 

   Быстро вбегаю по лестнице, потом в комнату и закрываю дверь. Фух. Так, надо посмотреть, что это демон мне на шее натворил. Захожу в ванную, подхожу к зеркалу. Святые мракоборцы, он что, сожрать меня хотел? На шее и плечах красовались засосы, некоторые были насыщенного бордового цвета. Вот же упырь. 

   Раздевшись, залезла в ванну. Горячая вода расслабляла, и в памяти неосознанно появился образ архидемона. Его шепот: "Я тебя хочу" прозвучал настолько реально, что я вздрогнула и оглянулась. Так, выбрось его из головы. 

   Выйдя из душа, подошла к зеркалу в полный рост. Искала в себе изменения. Не могла же я, дочь Левиафана, самозабвенно целоваться с демоном? Да нет, все так же. Белые короткие волосы топорщились вверх, мелкие косички заплетены на висках. Бледная кожа, карие глаза, папины. Несколько сережек в обоих ушах. Нет, все та же. Та же Золушка. Золушка – это псевдоним, у нас, у мракоборцев, не принято называть настоящие имена. Свое прозвище я получила из-за того, что от моих врагов остаются только туфли. Ну и еще отец приложил свою руку, ведь для него я всегда... 

Глава 3.

Глава 3. 

- Так, а это что у нас? 

- Злат, ну ты что как дикая? - шепчет девушка. - Никогда не видела... 

- Не-е, - другая девушка тянет руку. 

- Студентка Левицкая! Руку от трусов модели уберите, нам его надо расслабленным рисовать... Ну вот, опять до заикания довела, - вздыхает женщина, смотря на обомлевшего парня. 

(Урок живописи, 1 курс). 

   - Что ты сказал, козел? В смысле не разрешено в институт в маскарадном костюме приходить? Ты где маскарадный костюм увидел, упырь? - интересуюсь я (причем весьма вежливо) у нового охранника нашего института. Понабирают, а нам, студентам, личностям творческим и своеобразным, мучиться. 

   - Н-н-не положено, - шепчет мужчина. Я набираю в легкие побольше воздуха, чтобы указать джентльмену на ошибку, как меня прерывает строгий голос. 

   - Это моя студентка, возникли проблемы? - за спиной парня вырастает мой декан, Раиса Степановна Злодневская. Прекрасная женщина, эталон красоты. 99% кожи - татуировки, майка с черепом и откровенными порезами, ярко-алая юбка, черные короткие волосы, проколотая бровь и вечный чокер из шипов, опоясывающий шею. Божественна... Смотрю на наставницу мокрыми от счастья глазами, она мой рыцарь. 

   Мужчина что-то непонятно бубнит и все же пропускает меня. Я бегу к преподавательнице. 

   - Ты охренела, Левицкая? - Нежно и заботливо спрашивает меня декан. 

   - Извините, что побеспокоила, Бездна (прозвище декана). 

   - Греби за мной, - отвечает мне свет моего оконца. 

   Да, я боготворила своего декана. Она бесподобна. Именно она стала причиной смены моего образа. Ах, ну что за женщина. 

   Забыла сказать, я учусь в институте искусств, на специальности “художник”. Ну что поделать, тянет мое сердце к культуре. Тем более отец был всеми руками "за", в основном из-за того, что у нас на сотню девчонок, по статистике, один голубой. Ну не идут бруталы в искусство, что поделать? 

   Институт я свой обожаю. Преподаватели все как один в теме, за прогулы не ругают, спать на лекциях разрешают, списывать позволяют, на нервы не действуют. Может, это, конечно, связано с тем, что отец мой является спонсором сего заведения? Все равно. Учиться здесь улетно. 

   - Топай, - открывая дверь, говорит Бездна. - Сегодня рисуем с натуры, - поясняет. 

   Захожу в светлый просторный зал, где уже разместились мои сокурсницы вокруг новой модели. Скидываю сумку у выхода и иду к своему мольберту под возбужденный шепот девчонок. Неужели очередного красавчика рисуем? Облизала губы в предвкушении. Конечно, этой ночью один шикарный мужчина не дал мне спать, но думать только о нем? Пф-ф. Я художник, мне нужна обнаженка, ой, муза, хотела сказать “муза”. 

   Сажусь за мольберт, разминаю пальцы, поворачиваюсь в сторону натурщика и замираю с выпученными глазами. 

Лоракс, старый извращенец Лоракс. Вот так встреча. Лежит, весь в гламурном мОроке, аки бог Олимпа. Этот, этот, этот хрен (растение) лежал на синей ткани с фиговым листочком на одном месте и изображал из себя Аполлона.  

Я за мольберт спряталась, чтобы он меня вдруг не узнал. И, преисполнившись злорадством, начала творить. Так, тут парочка штрихов, тут исправить, тут увеличить и тут уменьшить. 

   Подняла руку первая. Бездна, покуривая сигаретку через мундштук, направилась ко мне. 

   - Левицкая, че руку тянешь? - поинтересовалась женщина. 

   - Я все, Бездна. 

   Декан подошла ко мне, осмотрела работу. Нахмурилась. Еще раз внимательно вгляделась. Да-да, вам не показалось. 

   - И что это за существо, Левицкая? 

   - Хм, - задумалась, как объяснить преподавателю, что нарисовала истинный образ старого вампира? Поэтому ответила стандартное: - Я художник, я так вижу. 

   - Листик-то зачем так уменьшила? - вздохнув, спросила женщина. 

   - Какой листик? - и глаза ангела. 

   - Фиговый, Левицкая, фиговый. И где ты подорожник увидела, а? И это, то самое, даже на то самое не похоже. Что за хрень, я тебя спрашиваю? - моя богиня явно начинала злиться. 

   Не, ну а что. Листик я действительно убрала. Под ним, как было сказано ранее, ничего не изобразила, лишь изменила положение руки. Теперь на картине мужчина подорожником прикрывал свое крохотное достоинство. 

   - А что? Может, ему подорожник поможет, - поясняю я, кидая взгляд на балдеющего от внимания Лоракса. 

   - Левицкая, - наклоняясь ко мне, шепчет учительница. - Парня давно не было? - я даже не подавилась, только сжала сильнее руки. - Понятно, - выдыхает дым. - Как я тебя понимаю, сама мучаюсь, - жалуется женщина. 

   - Но вы ведь замужем. 

   - Одно другому не мешает. Ты иди, ставлю зачет. На тебя Каширов заглядывается. 

   - Так он же того... 

   - Так направь мальчика в нужную сторону, - произносит Бездна и начинает ходить по рядам, смотря творения сокурсниц. 

   Я же, подобрав сумку, выбежала из кабинета. И наткнулась на парня, который не успел отойти от открывшейся двери. 

- Ты что, ослеп? - любезно поинтересовалась, пока собирала вещи в сумку. Он тоже присел и стал помогать, я подняла взгляд. Передо мной в строгом черном костюме сидел красивый молодой мужчина. 

- Извините, - заметив мой взгляд, сказал он. Черные глаза, в которых еле различались зрачки, внимательно меня рассматривали. - Я новый преподаватель, не знал, что посередине пары могу попасть под раздачу, - мы поднялись, он совершенно очаровательно мне улыбнулся. - С вами все хорошо? - кивнула завороженно, преподаватель был на редкость красив. - Будьте аккуратнее, - пожелал он мне и пошел дальше по коридору. Я еще долго смотрела ему вслед, пока странное оцепенение не спало.  

Очень захотелось покурить, поэтому я спустилась в студенческий двор, где на траве сидели парочки и прочие недоразумения. Достала сигарету, закурила. Выпускаю пар, становлюсь немного спокойнее. Еще одна затяжка. Фух. 

Глава 4.

Глава 4. 

- Тили-тили тесто, жених и невеста. Тили-тили тесто... 

- Доченька, ты откуда это знаешь? 

- Мне мальчики во дворе кричали, - вытирая слезы, произнесла малышка. 

- Ничего, милая, я с ними поговорю, - доставая мачете из шкафа, произнес мужчина. 

(Из разговора заботливого отца) 

Ждать звонка от неизвестно кого. Что этот звонок последует, я не сомневалась, это тот еще ужас, я вам скажу. Левиафан, отец мой (здоровья ему и долгих лет жизни) вдали от меня подставу мне заготовил, зуб даю. Поэтому, способствуя моему раку легких (не дай мракоборец), вот уже пятая сигарета летит на тротуар. 

  Телефон зазвонил. Трубку брать что-то неохота. Ладно. Повернула экран кверху. Вот же... Высветилось "Тварь", то есть Кобра, любимая моя соратница. Вот же, мракоборец его дери, нашел, кого попросить мне сообщить новость. 

  - Да? 

  - Ответить созвучным словом? - последовало мерзким голосом из трубки. 

  - Можешь попробовать, пока я придумываю прозвище очередной твоей престарелой грелке. 

  - Ты идешь на свадьбу инкубы и демона высшего порядка, - ошарашила меня Кобра. - Удачно провести время, - и бросила трубку. 

  Да пошло оно все! 

  Ага, конечно, будто мне решать. Обреченно забила в интернете адрес злополучной "Эльфийки" и двинулась в путь. Молча. В тряпочку. Приказы начальства, как-никак, не обсуждаются. Какое опущение, о многом можно было бы поговорить. 

  *** 

  Название салона (то бишь "Эльфийка") соответствовало атмосфере. Я как зашла, так и обомлела. Эльфиек доморощенных полное помещение. Одна из красавиц подошла и мило так: 

  - Вы записывались? 

  - Мы нет. Отец записывал, имя Злата есть? - девушка проверила что-то на компьютере и провела меня к месту пытки. 

  Еще одна призывная улыбка очередной кудесницы, и я сажусь в кресло. Девушка, видимо, дело свое знала и заказ отца начала выполнять безмолвно. 

  Тишину салона лишь раз прервал сигнал моего телефона. Пришла смс от папы: "Проспект Славы, дом 45". Вот же, мракоборец, отправил к демонам на куличики. Придется заказывать такси. 

  *** 

  - Девушка, девушка, - кто-то настойчиво тряс мое плечо, я же чисто рефлекторно ручку шаловливую зажала и на особые точки надавила. Голос смолк, раздался вскрик, который меня и разбудил. Я открыла глаза и уставилась тут же в зеркало. А ничего так получилось. Красиво даже, если бы на заднем плане (совсем не по-эльфийски) не крыла матом работница. Но я же это не специально. 

  Зевнув во всю свою мракоборческую силу и вдобавок потянувшись, я встала и направилась к выходу. 

  - Девушка, а заплатить? - повернулась и посмотрела на блондинку-администратора, которая, потеряв весь свой лоск, зыркала на меня зелеными глазами. Ведьма. 

  - За меня разве не заплатили? - удивилась. 

  - Кто? - подходя ближе, зло спросила она. 

  - Так, батя. 

  - Нет, вас только записали, сказали, что оплату внесете лично, - ну отец, ну... 

  - И сколько я должна? - улыбнувшись, спросила я. 

  - Семь тысяч, - подходя все ближе, ответила девица. 

  - Что? 

  - Семь тысяч, говорю. 

  Левиафан, спасибо, удружил. Знает же ведь, что я на мели. Играем по плану "Б". 

  Я ме-е-едленно достаю из широких штанин одну скляночку. Отработанным движением кидаю ее на пол. И, вуаля, не хуже слезоточивого газа. Теперь ноги в руки и бежать. 

  *** 

  От салона я убежала далеко, пока ждала такси, написала сообщение отцу: "Папа... С тебя 7 тысяч на новое тату". Ответа пока не последовало. 

  Докуриваю сигарету, смотрю вдаль, так по-аристократичному, вижу: едет. А что едет, лучше бы вообще не видела. У кого может быть настолько ептваюнематерись отвратительный вкус... 

  - Папа, - из отрытой дверцы появляется лицо. 

  Я не договорила. "У кого может быть настолько ептваюнематерись отвратительный вкус..." чтобы вместо машины, стандартной такой, даже отечественного автопрома, бог с ним, пригнать карету. Карету, карету, вашу же мать. А что... 

  - Принцессочка, - папа скалится во все 32. На розовое, воздушное нечто огладываются прохожие. Прикрываю лицо рукой. Застрелите меня. Пожалуйста. – Зла-а-аточка, - оскал не сходит. Попытки молиться заграничным богам, чтобы асфальт обвалился, не прокатили. 

  Не реагирую на реплики немногих прохожих. Хотя каких немногих? Мы в центральной части города. На главном бульваре, туристической тропинке, самом людном месте, да тут даже парковаться нельзя. Когда у рядом стоящей группы японских/китайских туристов закончилась пленка на фотоаппаратах (или терпение), я посмотрела на отца. Отец - на меня. Я постаралась задушить его взглядом. Отец улыбался. 

  - Я пирожки тебе испек, золотце мое, - громко провозгласил отче. 

  Чтобы окончить этот позор, я решила застрелиться. Но за отсутствием пуль, и, собственно, оружия, пришлось обойтись тем, что я села в карету. Карету, запряженную шестью лошадьми. Карету, украшенную цветами и шариками. 

  - Едем в хозяйственный магазин, - когда это исчадие тронулось, сказала я кучеру. Кучеру... 

  - Зачем тебе туда? - поинтересовался поедающий пирожки папа. 

  - За мылом, отец, за мылом. 

  - А мыло-то тебе зачем? 

  - Чтобы табуретку смазать, - до отца дошло, он зло на меня зыркнул и отвернулся, уставившись в окно. Обиделся. А хуже, чем обида отца, бывает только его обида на меня. Теперь вещи собирать и на вокзал, к цыганам, продаться за шаурму с котенком. 

  Пока отец жалобно разглядывал пейзаж, я осмотрела салон. Кроме корзинки с пирожками у папы в руках, было и две коробки. Одна большая, другая чуть меньше. 

  Так как партизан, сидящий рядом, смилуется, только если я клятвенно пообещаю жить с ним до конца его жизни, я решила не спрашивать и открыть коробки сама. 

  В первой, та-та-ри-там, было платье. Розовое. Как поросеночек, которого я недавно зарезала (шутка). Посмотрела на отца. Отец посмотрел в будущее, видимо, и под мой злобный взгляд произнес. 

Глава 5.

Глава 5. 

  - Кто такой красивый? А кем ты будешь на утреннике? 

  - Я мушкетёр, - отвечает улыбающийся мальчик. 

  - А ты? - спрашивает воспитатель. 

  - А я принцесса, - улыбается девочка. 

  - А-а-а-а, - смотря на еще одну девчушку, мямлит женщина. 

  - А я разлагающаяся нежить. 

  (Из детских воспоминаний Златы). 

  Идем дорогой длинной, дорогой непрямой. Как заколебалась видеть один долбаный лес. Вдалеке только мелькали огоньки, намекая на возможно скорый конец пути. 

  Кучер оказался еще той паскудой и свинью подложил мне немаленькую. Дорога хоть и прямая (и даже с асфальтом), да только пыльная. И к тому же не на каблуках же, мракоборец его дери, мне туда идти. 

  В порыве праведного гнева, когда из кареты вылезала, все вещи и забыла. То бишь майку, джинсы, рюкзак, кросы, коробки со шмотками не в счет. В рюкзаке кроме булочки да сока тоже ничего. А вот за кросы я бы даже с Владиславом поцеловалась, вот как. Поэтому телефон в лифчик, все поправила и пешочком, пешочком, принцесса моя. 

  Туфли были убиты, платье в пыли по самое не балуй. Настроение в самом непотребном месте. Пока иду и проклинаю отца да кучера, расскажу хоть, как выгляжу (вдруг вам интересно). 

  Хреново. Это если одним словом. А так, волосы мне нарастили, то ли приклеили, на кой ляд, не знаю. Теперь прямые, цвета пепельный блонд (чес слово, это не мат) волосы свисали до талии. Голову и скальп тянули, ну просто жуть. Еще и чесалось там все, дай боже. Ресницы, кстати, тоже приклеили. На этом приклеенные части тела заканчиваются. В глаза вставили голубые линзы, брови набусурманили, стрелки нарисовали. Помада, прощай, невинность, темно-бордовая. 

  А платье... Платье – это прощай, вкус, батяня прошелся по бутикам. Кремово-розовое (тоже не ругательство), в пол, закрытое спереди, а сзади открытая спина, разрез, окаймлённый кружевом. Вот как в отце совмещаются задатки тирана и хренов модельер с любовью к открытым частям тела? 

  Когда пора было уж запевать "Только мы с конем", показался коттедж молодоженов. После такого пути и в "Выжившем" сняться не проблема. Я дошла. Чтоб отцу икнулось и перевернулось. 

  Высоченный забор (метра четыре), коттедж трехэтажный, охрана и огромная толпа незнакомого и пьяного народа. Русская свадьба. 

  На входе во двор меня пропустили, сегодня я под именем Лара Лихая (отец, мракоборец его дери). Показала приглашение, и меня радостно послали. Куда? Поздравлять молодожёнов, конечно же. 

  Стоило войти в дом, как я схватила у первого попавшегося официанта бокал с шампанским и осушила. А, может, это и не официант был. Нагламуренные гости оборачивались от моей красоты. А я, осушив еще пару бокалов, плавной походкой направилась в дамскую комнату. 

  Очереди, слава мракоборцам, не было. 

  Летящей походкой (после трех-то бокалов) я зашла в ту самую комнату. Посмотрев на себя в зеркало, поняла, что лучше бы не смотрела. 

  Пришлось убирать всю грязь с лица, рук, будто в свинарнике убиралась. Платье, особенно внизу, было фактически испорчено. И я, недолго думая, отцепив ножичек, который всегда со мной, на подвязке, укоротила длину. И, твою же, перестаралась. Весьма и весьма. Посмотрела еще раз на себя в зеркало. Супермодель, улыбнулась отражению пьяненькой улыбкой, о-о-ох, что-то странное я шампанское пила. 

  Зашла приличной, но потрепанной, вышла пьяненькой и на все готовой, ради службы, конечно, и не так уж и на все. 

  Вы, наверно, жаждете узнать, почему именно я присутствую на этом мероприятии? Ну, во-первых, меня заставили. Во-вторых, за это деньги платят. В-третьих, "чтобы семью не позорить", это папины слова. И в итоге надо разузнать обстановочку в заграничном мире. Ибо скоро поменяется власть. Старый король Заграничья уже очень стар, его сын Владислав пока свои права на престол не заявлял. Но, главное, есть в этой истории и темная лошадка, некий "внебрачный сын" нашего Повелителя Тьмы. И, может, грядет переворот, а то и хуже. А нам, мракоборцам, надо все знать, чтобы строить свою политику отношений с властью. Ох, в общем, сплетни я пришла слушать. 

  Когда, обновлённая, я вышла из туалета. Звучит, конечно... В общем, блондинка-мракоборец в коротком розовом пеньюаре (нет, ну платьем, моими стараниями, это не назовешь) произвела фурор. Говорила ли я, насколько нечисть похотлива? Да так же, как и люди, не меньше, тут уж огорчу. Поэтому внимание мужского пола мне моя юбка обеспечила. 

  Войдя в просторный зал, где стояли столы и был танцпол, подцепила очередного официанта и ограбила его на два бокала. Выпила их практически тут же. Эх и вкусно, но на голодный желудок не лучшая идея. 

***   

(Два часа спустя и 10 бокалов после). 

  Знаете, дамы и господа, торжественно признаюсь, что я в том самом состоянии, когда и море по колено, и коня остановить. Или как там эта пословица? 

  В общем, узнала не так и много, хоть, кажется, и переговорила с сотней гостей. Итак, Повелитель, поговаривают, хворает. Все об этом так пекутся, желают здоровья, а тайно ставки делают. Даже я 100 фраксов, поставила на Владислава. Так, о самом принце тоже говорят, но с опаской пока, особого расположения не выказывают, в верности не клянутся, боятся. Темная лошадка, братишка моего, ой, простите, заграничного принца пока не показался. Но некоторые, особенно в подпитии, рассказывают, что видели его и даже говорили с ним. Бред, конечно, пьяного, но как говорится, нет дыма без огня. Слабый же пол, в основном подружки невесты, инкубы, сообщили мне, что Владислав еще тот "Самец". Честно, не мои слова. И что в последнее время он среди инкубок ищет какую-то брюнетку. О-хо-хо-хо. Поэтому большинство красавиц изменили свой цвет на темный, я одна такая блондинка была. И от этой новости как-то хорошо на душе стало. И ухмылка сама расползлась на лице. Да так явно, что ближайший борк отшатнулся в испуге.