Золотой лотос

I

Меня купили мертвым и вывезли к Удроппу из морга. В этом нет ничего удивительного, как нет ничего странного и в том, что я попал в морг. Просто перерезал себе вены в ванной комнате гостиницы «Новый Свет». Если бы не долги за номер, меня не нашли бы так скоро, вернее, нашли бы слишком поздно. Но долги были, и частично из-за них я сделал неудачную попытку отправиться в лучший мир. Мне очень хотелось встретиться там с моими недальновидными родителями и сказать им, что я думаю про них и вообще про всех тех, кто плодит детей для нашего цивилизованного государства.

Как мне сейчас известно, Удропп купил меня за 18 долларов 9 центов, причем 3 доллара 9 центов у него взяли за одеяло, в которое он меня упаковал.

Так что круглая мне цена — 15 долларов. Это стандартная стоимость бездомного мертвеца для медицинских экспериментов. Я достаточно бездомный, чтобы подходить под эту категорию, за исключением, может быть, одного пункта, не учтенного законом: мне кажется, неблагоразумно продавать мертвецов для медицинских экспериментов, пока они хорошенько не вылежатся в холодильнике.

Я себе представляю, с какой скоростью Удропп прокатил меня от морга до своего коттеджа в Грин Вэли! Если бы не эта скорость, плакали бы его денежки. Вместо меня ему досталось бы несвежее одеяло плюс, расходы на мои похороны.

Меня оживили по всем правилам: влили три литра крови, впрыснули адреналин, куда-то накачали глюкозу с рыбьим жиром, обложили грелками и опутали электрическими проводами. Затем Удропп выключил электрический ток, и я начал дышать без посторонней помощи, а сердце забилось как ни в чем не бывало.

Я открыл, глаза и увидел Удроппа и рядом с ним девушку.

— Как самочувствие? — спросил Удропп, тип в белом халате, с физиономией человека, занимающегося ради собственного удовольствия убоем крупного рогатого скота.

— Спасибо, сэр. Хорошо, сэр. Кто вы такой, сэр?

— Я не сэр, а Удропп, Гарри Удропп, доктор медицины и социологии, почетный член Института радиоэлектроники, — прорычал Гарри. — Есть хотите?

Я кивнул головой.

— Принесите ему тарелку супа.

Девушка вспорхнула со стула и скрылась. Гарри Удропп бесцеремонно задрал кверху мою рубаху и при помощи шприца влил в. меня какое-то химическое вещество. — Теперь вы совсем живой, — сказал он.

— Да, сэр.

— Гарри Удропп.

— Да, сэр Гарри Удропп.

— Я надеюсь, у вас не очень развиты интеллектуальные способности?

— Я надеюсь, нет.

— Где вы учились?

— Почти нигде. Кончил что-то вроде университета. Но это так, между прочим.

Про себя я решил, что Гарри меньше всего нуждается в людях с высшим образованием.

— Гм… Чему вы там учились?

Я решил, что в моих интересах ничему там не учиться.

— Игре в гольф, танцам, ловить рыбу, ухаживать за девушками.

— Это хорошо. Только не вздумайте ваши знания применять к Сюзанне.

— А кто это?

— Девушка, которая пошла за вашим ужином.

— Уже ночь?

— Нет, уже позавчерашний день. И вообще, какого черта вы задаете вопросы?

Я решил, что бывшему мертвецу неприлично задавать много вопросов Гарри Удроппу, доктору, почетному члену Института радиоэлектроники и так далее.

II

Сюзанна сказала:

— Вы будете участвовать в выполнении проекта «Эльдорадо». Кстати, как ваше имя?

— Гарри.

— Плохо. Босс не любит, когда, кроме него, есть еще какой-нибудь Гарри. Вы не ошиблись? После смерти это бывает.

— А что такое «Эльдорадо»? — спросил я.

— Это мир счастья и процветания, достатка и социального равновесия, мир без коммунистов и безработных.

— У вас это здорово получается! Как у дикторши из «Нейшенл видео».

— В «Эльдорадо» вам отводится важная роль.

— Вот как! Какая же?

— Вы будете рабочим классом.

— Кем, кем?

— Не кем, а чем. Пролетариатом.

Я подумал и спросил:

— Вы уверены, что я воскрес?

— Вполне.

— А какую роль в «Эльдорадо» отводят вам?

— Я буду обществом предпринимателей.

Сюзанна вышла, и вошел Гарри Удропп.

— С сегодняшнего дня мы вас кормить не будем.

— Чудесно! Вы исследуете процесс умирания от голода? — спросил я.

— Старо! — И все же, как я буду питаться?

— Вам нужно будет поступить на работу.

— Вы еще не выбросили одеяло, в котором меня можно увезти обратно?

— В моем высокоорганизованном обществе найти работу не будет проблемой.

— Мне придется долго ходить и искать. Я не выдержу.

— Вам никуда не придется ходить.

— А как же?

— Вам нужно будет нажимать только кнопку. Когда вас примут на работу, появится зарплата, а появится зарплата — появится еда.

— Скорее ведите меня к этой кнопке!

— У вас еще не подготовлен психологический фактор. Вы не сможете нажимать кнопку с должным энтузиазмом.

— Я буду ее нажимать с любым энтузиазмом!

— Для чистоты опыта нужно поголодать еще пару часиков.

— Я буду жаловаться!

— Вы не будете жаловаться, потому что вас нет,

— Как так?

— Вы давно умерли.

«Эльдорадо» — это три огромных машины в разных углах обширного зала. Они соединены между собой проводами и кабелями. Одна машина отделена стеклянной перегородкой. Гарри Удропп сел за пульт в центре зала и сказал:

— Шизофреники, профессора и сенаторы пытаются усовершенствовать наше общество при помощи комиссий и подкомиссий, докладов добровольных комитетов и фондов, экономических конференций и министерства социальных проблем. Все это чепуха. Достаточно четырехсот двух триодов, тысячи пятисот семидесяти шести сопротивлений и двух тысяч четырехсот девяноста одной емкости, и вся задача решается. Вот схема организации нашего общества на сегодняшний день.

Гарри Удропп развернул передо мной и Сюзанной синьку с радиосхемой.

— Справа — блок «производства», слева — блок «потребления». Между ними положительная и отрицательная обратная связь. Заменяя радиолампы и прочие детали «общества», можно добиться того, что система не будет попадать ни в режим сверхрегенерации, ни в режим затухающих колебаний. Когда я этого добьюсь, проблема будет раз и навсегда решена!

Объясняя свой гениальный замысел, Гарри Удропп размахивал руками и вертел головой — такая у него, видно, была привычка.

— Но я предусмотрел нечто большее, — продолжал он. — Я ввел в схему человеческий элемент, который нерационально и слишком дорого заменять эквивалентным электронным роботом с ограниченной памятью. Эту функцию будете выполнять вы, — Гарри показал пальцем на меня, — и вы, — сказал он, обращаясь к Сюзанне.

Затем он заложил, наконец, руки за спину и четыре раза обошел вокруг пульта.

— Здесь, — он грохнул кулаком по. крышке пульта, — мозг нашего «общества», его «правительстве». Наверху неоновая лампа выполняет функции президента, то есть стабилизирует напряжение. Вот так!

Мы с умилением посмотрели на «президента», который светился розовым огоньком,

— А теперь за работу! Вы — марш в «производство», вы — в «потребление».

«Оригинальный случай увлечения электронным моделированием, — подумал я. — В университете профессора нам говорили, что при помощи радиоэлектроники можно построить Модели чего угодно: черепах, станков, межпланетных кораблей и даже модель человека. Гарри Удропп построил электронную модель нашего государства. И не только построил, но решил ее усовершенствовать и, таким образом, предложить «гармоническую» структуру нашего общества. Интересно, что у него из этого получится?» Я подошел к машине справа, Сюзанна скрылась за стеклянной перегородкой в «сфере потребления».

— Что я должен делать? — спросил я.

— То, что и в жизни. Работать.

— Это здорово! Я голоден, как гиена!

— Прежде всего в «сфере производства» нужно получить работу.

— Как?.

— Нажимай белую кнопку справа.

— А что будет делать она? — я кивнул в сторону Сюзанны.

— То, что делают предприниматели.

Я застыл перед огромным металлическим шкафом. На передней стенке блестели шкалы приборов, в разных местах выступали разноцветные кнопки, рубильники и рычаги. В электрическом монтаже этой машины Гарри воплотил идею экономической и политической структуры мира, в котором мы живем. Здесь в форме электрической энергии создавались модели материальных ценностей, и эти ценности циркулировали по проводам между «сферой производства» и «сферой потребления»!

Я нажал белую кнопку.

— Ваша специальность? — рявкнула машина.

«Ого, совсем, как в жизни! Машина даже интересуется моей специальностью!»

— Художник…

— Не требуется.

Я в недоумении посмотрел на Удроппа.

— Мне тоже нажать белую кнопку? — спросила Сюзанна.

— Конечно.

— И что будет?

— Получите прибавочную стоимость, запасенную в схеме.

У Сюзанны щелкнуло реле.

Я опять нажал белую кнопку.

— Ваша специальность?

— Зубной врач.

— Не требуется.

В это время Сюзанна опять нажала свою кнопку, и автомат выдал ей пакет.

— Специальность? — тупо спросила меня машина.

— Механик.

— Зайдите через месяц.

Электронная модель производства работала отлично. Сколько раз до того, как я попал к Удроппу, я ходил в поисках работы и слышал такие же. вопросы и такие же ответы!

— Так дело не пойдет, босс, — обратился я к Удроппу.

— Отвернитесь, я надену новое платье, — крикнула Сюзанна.

— Босс, я не могу ждать месяц!

— Пробуйте еще.

Я уменьшил отрицательное смещение на сетку генераторной лампы «спроса на рабочую силу».

Сюзанна нажала кнопку, и автомат ей ничего не выдал.

— В чем дело? — запротестовала она.

— Когда он, — Гарри кивнул на меня, — создаст «прибавочную стоимость», ваш автомат снова включится. Сейчас наступила фаза «накопления капитала».

Я нажал белую кнопку.

— Специальность?

— Грузчик.

— Берем!

Из машины прямо мне в живот вылез рычаг.

— Работайте! — крикнул Гарри из-за пульта.

— Как?

— Ворочайте рычагом вверх и вниз.

Я начал ворочать рычагом. Он ходил очень туго.

— И сколько времени я должен это делать?

— До получения зарплаты.

— Как это?

— В ящик под вашим носом вывалятся жетоны.

На них вы сможете есть, пить и развлекаться.

Я ворочал рычагом, пока рука не заныла. На секунду я остановился.

— Что вы делаете? — заорал Гарри.

— Хочу отдохнуть.

— Вас уволят!

Я схватился за рычаг и стал лихорадочно нагонять упущенное.

Мысленно я представил себе электронный блок, который мог меня «уволить». Наверное, двигая рычагом, я создавал электрические заряды, которые при помощи реле удерживали его в рабочем состоянии. Стоило мне прекратить работу, как срабатывал механизм, который убирал рычаг внутрь шкафа.

— Ага! Мой автомат заработал! — сказала Сюзанна.

У меня со лба капал пот.

— Босс, когда же зарплата?

Удропп возился с «президентом». Не глядя на меня, он проворочал: — Я слежу за приборами. Прибыль должна быть максимальной.

— Когда я получу свои жетоны? — повторил я.

— Когда анодное напряжение, которое вы создаете на конденсаторе, отопрет тиратрон.

— Есть хочется…

— Плохо работаете. Каждый взмах — всего полтора вольта. Быстрее качайте.

Сюзанна снова включила свой автомат. Ей досталось второе платье.

— Я не хочу больше платьев, — сказала она.

— А что?

— А то, что вы обещали. Нейлоновую шубу.

— Сейчас я прибавлю еще отрицательное смещение на сетку и сниму часть напряжения с его конденсатора на ваш автомат.

Так я и знал! В схеме Удроппа роль капитала выполняет электроэнергия. Она-то н перекачивается из моей «сферы производства» в «сферу потребления», в карманы «общества предпринимателей».

Моделями карманов были конденсаторы и аккумуляторы.

— Ну, это слишком! Какого черта все только для нее?

Автомат щелкнул. В ящике перед моим потным носом затарахтели жетоны.

— Берите свою зарплату.

Я достал пять медных жетонов.

— Что я должен с ними делать?

— Идите в «сферу потребления» и пользуйтесь автоматом.

Я забежал за перегородку.

— Покойник! — весело воскликнула Сюзанна. — Вам вон в тот автомат, рядом.

Я получил миску супа, холодную котлету и кружку пива.

И то слава богу!

Мой первый рабочий день кончился. Сюзанна с ворохом тряпок пошла спать.

Что-то будет завтра!

III

Когда утром я пришел в «сферу производства», моего рычага не было. Сюзанна сидела в кресле рядом с «президентом» и пила пиво.

— В чем дело? — удивился я.

— Вас уволили, — сказала она, ухмыляясь, и кивнула на стенные часы.

Было пять минут девятого.

— За что меня уволили?

— За опоздание. Попытайтесь снова получить работу.

— Откуда у вас пиво?

— Это за ваши жетоны. Они теперь мои.

Никогда не видел подобной наглости!

— Специальность? — спросила машина.

— Грузчик, — не думая, ответил я.

— Плохая рекомендация, — сказала машина и умолкла.

Машина, оказывается, обладает памятью! Она взяла на заметку факт моего увольнения за опоздание на работу. Опять все, как в жизни. Может быть, в этих электронных моделях экономических и социальных структур и есть какой-то разумный смысл?

И все же я не мог согласиться с тем, что такое чрезвычайно сложное явление, как жизнь многих миллионов живых людей в обществе, можно достаточно точно изобразить при помощи радиоламп, транзисторов, сопротивлений и реле…

Я стал думать, что мне делать. Мой взгляд упал на электронный мозг.

Если в нем сосредоточено все управление электронной моделью, почему бы не попытаться «усовершенствовать» ее по-своему?

— Вы не ябеда? — спросил я Сюзанну.

— А что?

— Я хочу попытаться усовершенствовать «общество».

— Пожалуйста.

Я подошел к пульту управления и наобум повернул первую попавшуюся ручку. Потом другую, третью. Их здесь было около сотни. Машины дико взревели. До этого едва теплившийся «президент» стал пылать, как стеариновая свечка. В надежде, что мой рычаг все-таки вылезет, я вытащил «президента» из гнезда и спрятал в карман. В этот момент вошел Удропп.

— Ага, бунт! Это хорошо! Покушение на правительство? Чудесно! А где стабилизатор напряжения? Ликвидация верховной власти? Прекрасно! Верните «президента».

Я возвратил неоновую лампу.

— Мы предусмотрим и этот человеческий элемент. Я заэкранирую правительство сеткой и подведу к ней высокое напряжение. Две тысячи вольт хватит. «Президента» мы спрячем в колпак и подведем к нему пять тысяч вольт. Вот так. Таким образом, государство будет гарантировано от внутренних беспорядков.

Я стоял уничтоженный. Гарри Удропп подводил к электронному мозгу высокое напряжение.

— Дайте хоть какую-нибудь работу, — взмолился я.

— А ну-ка, попробуйте сейчас, пока я не установил все потенциометры в прежнее положение.

Я нажал кнопку спроса рабочей силы. Репродуктор ни с того ни о сего запел голосом Джонса Паркерса: «Как счастливо ты умирала в объятьях моих голубых…» Из машины вылезли не один, а сразу три рычага, и они сами, без посторонней помощи, стали качаться вверх и вниз. Жетоны посыпались в коробку, как из рога изобилия!

— Босс, вот удача! Кажется, «Эльдорадо» получилось! — воскликнул я, выгребая медные кругляшки из коробки.

— Черта с два, — прохрипел Гарри. — В сфере потребления ничего нет. Пусто.

Я помчался за перегородку к автомату и сунул жетон. Никакой реакции. Сунул второй. Молчание.

— Н-да. Производство просто сошло с ума.

Электроника Гарри Удроппа, видно, работала только в строго определенном режиме. Модели производства и потребления балансировали на точке неустойчивого равновесия. Стоило машину вывести из этого режима, и она теряла разум. Она превращалась нелепый клубок радиосхем, который делал что попало.

Гарри установил потенциометры, как нужно, и все рычага, кроме одного, упрятались в машину. Джонс Паркерс перешел на контральто, затем на колоратурное сопрано и умолк на ноте «ля» седьмой октавы.

Я ухватился за оставшийся рычаг и стал его усердно качать, чтобы восстановить свою добрую репутацию.

— Отдайте жетоны, — сказал Гарри.

— Зачем?

— Они достались вам даром. Так не полагается.

— А почему ей все достается даром? — указал я на Сюзанну, которая уснула в кресле.

— Не задавайте глупых вопросов и отдайте жетоны.

Два жетона я все же припрятал!

Весь рабочий день Сюзанна проспала, а я к вечеру заработал еще семь медяшек. Удропп обезопасил за это время «правительство» и несколько раз снимал напряжение с моего конденсатора. Вообще он возился со своей машиной очень усердно. Впоследствии Сюзанна мне сказала, что за проект «Эльдорадо» Гарри отхватил хороший куш.

Теперь я был умнее и на еду истратил только два жетона. Это был почти голодный паек, но я понял, что нужно думать и о черном дне!

IV

Утром следующего дня я застал Сюзанну с заплаканными глазами.

— Почему ревет «общество предпринимателей»? — съехидничал я.

На работу я вышел рано. Позвякивавшие в кармане жетоны оказывали благотворное влияние на мое настроение…

— Это свинство! — сказала Сюзанна.

— Что?

— Он все у меня отобрал. И платье, и белье, и шубу.

— Кто?

— Удропп.

— Почему?

— Чтобы все начать сначала. Он их снова упрятал в автомат.

Я бросил рычаг и подошел к Сюзанне. Мне стало ее жалко.

— Мне не очень нравится эта игра, — сказал я.

— Теперь и мне не нравится…

— Ничего, Гарри добьется, что будет гармония.

— Я не знаю, что это такое. Но только свинство — отбирать то, что тебе дали.

Вошел Удропп.

— Что это за идиллия? Марш по местам! Я, кажется, слишком увеличил потенциал на тиратроне. Вы ничего не делаете, и вас не уволили.

— Одну секундочку, босс!

Я кинулся к рычагу, но поздно. Он исчез. Довольный Удропп захихикал.

«Черт с тобой, на сегодня у меня есть жетоны».

Сюзанна насупилась и больше не пользовалась своим автоматом. Я нехотя нажимал белую кнопку, перебирая разные специальности. Никто не нужен.

Неужели наше»общество» насытилось и врачами, я педагогами, и техниками, и поварами? Я еще раз нажал белую кнопку.

— Специальность?

— Журналист.

— Берем.

Я остолбенел. Из машины вылез стол с пишущей машинкой. Ну и Гарри! Даже до этого додумался!

— Пресса в нашем обществе — доходное дело, — сказал Удропп. — Вы будете получать тем больше, чем с большей охотой Сюзанна будет читать ваши сочинения. Итак, начинайте.

Удропп вышел.

Я сел за машинку и задумался. Затем я начал: «Экстренное сообщение! Небывалая сенсация! В результате радиоактивных мутаций появились новые виды животных! Говорящие ослы! Собаки-математики! Обезьяны-гомеопаты! Поющие свиньи! Петухи, играющие в покер!»

— Чушь какая-то, — сказала Сюзанна, вытаскивая из своего автомата лист бумаги. — Если так будет продолжаться, я не буду читать, и вы умрете с голоду.

— Не нравится? — спросил я.

— Нет.

— Хорошо, я попробую другое.

«Небывалая сенсация! 18 миллиардеров и 42 миллионера отказались от своих миллиардов и миллионов в пользу рабочих…»

— Послушайте, Сэм, или как вас там! Я больше читать вашу белиберду не буду.

— Еще одна попытка.

— Не буду.

— Ну пожалуйста Сюзанна!

— Не хочу.

— Ну, Сузи!

— Не смейте меня так называть, слышите?

Я напечатал: «Сузи, вы чудесная девушка. Я вас люблю».

Она ничего не сказала.

«Я вас люблю. Вы это читаете?»

— Да, — тихо ответила она. — Продолжайте.

«Я вас полюбил с того момента, как воскрес. Все время, пока мы занимаемся этим идиотским проектом, я думаю, как нам удрать вдвоем. Вы и я. Хотите?»

— Да, — тихо ответила она, вытаскивая лист бумаги из автомата.

«И вот что я придумал. Как-никак, а у меня есть специальность. Мы уйдем от Удроппа и попытаемся найти настоящую работу, а не эту электронную чепуху. Вдвоем нам будет легче. Честное слово, после того как я вас увидел, я пришел к выводу, что резать вены глупо».

— Я тоже так думаю, — шептала Суэи.

Вошел Удропп.

Он посмотрел на свои приборы и щелкнул пальцами.

— Ага! Дело, кажется, идет! Напряжение стабилизировалось! Сдвигов фаз нет! Мы близки к гармонии между производством и потреблением.

— Конечно, босс, — сказал я. — Должно же наше общество когда-нибудь зажить как следует.

— Продолжайте в том же духе, а я все это нанесу на схему, — сказал он, выходя из зала.

«Сегодня ночью давайте встретимся здесь. Мы выскочим в окно».

— Хорошо…

До конца дня я сочинил около десятка идиотских сообщений и заработал кучу медяков. Сюзанна исправно отрывала листы бумаги, демонстрируя электронному истукану свою заинтересованность в моей продукции: Гармония была полная, и Гарри Удропп лихорадочно снимал схему «Эльдорадо», чтобы продать ее за миллион долларов. Она этого стоила, потому что в ней был учтен человеческий элемент!

На весь заработок я набрал бутербродов и спрятал их в карманы.

Ночью, пробираясь к окну, я и Сюзанна остановились у «общества предпринимателей».

— Ты вчера ни разу не пользовалась своим автоматом.

— Если бы я пользовалась, ты бы заработал меньше.

— Хочешь, мы заберем платья и шубу?

— А ну их к черту!

— Я могу Удроппу оставить записку, что это сделал я. Все равно меня нет.

— Не нужно. Так будет легче идти.

Мы вылезли в окно, перемахнули через ограду и оказались на широкой асфальтовой дороге, ведущей в большой город. Над ним неистово пылало оранжевое небо. На мгновение Сюзанна прижалась ко мне.

— Не бойся. Теперь мы вдвоем.

Я ее обнял, и мы зашагали вперед. Только один раз я остановился у электрического фонаря и, посмотрев в доверчивые глаза девушки, спросил:

— Сузи, а как ты попала к Удроппу?

Она слабо улыбнулась, вытянула левую руку и показала мне запястье. На белой коже резко выступал продолговатый малиновый рубец.

— Так и ты?…

Она кивнула.

И вот мы идем, два человека, которых нет в этом мире…