Золото Нижнего мира

Глава 4 Впечатляющий полёт на драконе, сулящий ещё более впечатляющее приземление. Убийственная красота. Федр знакомится с гоблинским шаманством, а Зак – с гоблинской верностью. Или наоборот.

Дракон-зомби, чьи живоструйные тракты наполняла вода с растворенной в ней маной, вел себя неспокойно. Ему хотелось рвать добычу когтями и терзать ее зубами, а его вынуждали пятиться, удаляясь от леса и потенциальной добычи. Но его нервные цепи, к счастью, работали пристойно и слушались команд Отожа. Иначе мертвый гигант рано или поздно выкарабкался бы из земного плена и навел на Даггош подлинный ужас. Это не группка мелких задир-драу, а могучая сила!

Командиры еще раз убедились, что взяли Отожа в экспедицию не напрасно. Мозговитый гремлин своим умом и с помощью инструкции в достаточной степени освоил управление.

Туша дракона внезапно замерла, затем неистово задрожала, стала медленно заваливаться вниз – и сорвалась в пустоту. Наступила невесомость, золотоискатели запорхали по дракону как бабочки. Все они, за исключением военачальников и гремлина, устроились в кают-компании, которую от боевой рубки отделяла переборка с широкой дверью. Сейчас дверь была открыта, чтоб рядовые глубже ощущали связь с командованием.

У Федра, едва дракон стал падать, закружилась голова и мелькнула паническая мысль о скорой бесславной гибели, но тут гремлин аккуратно и медленно, чтобы не порвать драконьи «связки», потянул огромное кольцо. Раздался протяжный скрип закосневших за сотни лет плечевых суставов. Древний монстр взмахнул крыльями.

– Ага, махательный аппарат тоже работает, – сухо прокомментировал Отож. Он был сосредоточен, как никогда. Проворные руки крепко держали штурвал, четко и быстро передвигали рычаги. Перед ним, зажатая бронзовыми защелками, лежала эльфийская карта Подтеменья. – Пора сориентироваться. Открываю обзор.

В кают-компании разразились бурные аплодисменты, зазвучал счастливый девичий смех. Личный состав вознес хвалу руководству и Отожу за свое спасение.

Тщательно надраенные зеркала засияли синевой и вдруг прозрели.

Перед золотоискателями открылась мрачная, но вместе с тем величественная картина. Тяжело взмахивая крыльями, дракон летел над каменистой равниной. Там и сям по ней были разбросаны покрытые лишайниками скальные образования. Виднелись редкие купы растительности, но не деревьев или кустов, а гигантских грибов, порой даже светящихся, и странных образований, похожих на коралловые рифы. Кляксы бледной травы перемежались черными озерцами, окруженными черными и фиолетовыми лопухами. Местами огромные мясистые листья шевелились, но явно не от ветра. В воздухе мелькали фосфоресцирующие силуэты мух и стрекоз – кажется, преогромных. Все это освещалось неживым, но ярким серебряным светом, льющимся откуда-то сверху. Огромная тень дракона стремительно скользила по земле, то увеличиваясь, то уменьшаясь.

– Отож, покажи-ка небо, – приказал Федр.

Гремлин отнял руку от штурвала, покрутил рычажок с набалдашником в виде глазного яблока. Изображение в правом зеркале сместилось.

Вверху тоже был камень. Могучие неровные своды, огромные «сосульки» сталактитов, мерцающих будто светомузыка. Многочисленные, очень красивые друзы кристаллов изливали ровный яркий свет, схожий с лунным. Вот, значит, из чего драу готовили свои лампы.

– Драгоценности, – забормотали восхищенные гоблины. – Это бриллианты! Вот бы отломать кусок!

– Я бы не отказалась от такого камешка! – подхватила Пунай. – Сир политсоветник, подари своей девушке бриллиантик.

Федр цыкнул на болтунов. Ему, в отличие от необразованных гоблинов, свечение совсем не понравилось. Хорошо, если это привычная эльфийская теургия, а если некромагия?

От любования красотами Подтеменья его отвлек обеспокоенный голос гремлина.

– Куда, грязь тебе в глотку!

Отож изо всех сил давил на штурвал, стараясь выправить, но тот неумолимо задирался к потолку.

– Что случилось?

Пилот отозвался скороговоркой специальных терминов, а потом вдруг добавил:

– Держитесь крепче. Падаем.

– Что за чепуха? – возмутился Зак. – Как падаем?

– Дракон слишком стар и изношен, повреждено крыло! И с нервами у него полный разлад. Разбиться не разобьемся, но до Эззмата точно не дотянуть. Помогайте. Давите изо всех сил.

Зак справа, Федр слева вцепились в штурвал. По полу капитанской рубки пробегали волны дрожи. Скрип старых костей и суставов сделался тише, то и дело прерывался зловещими паузами. На него накладывался сдавленный девичий вой ужаса. Солдаты мужественно молчали.

– А это еще что за толпа? – воскликнул зоркий комдив. – Там, впереди! Это нас так радостно встречают?

– Вот почему дракон с катушек съехал! – сообразил политсоветник. – Столько живности на закуску! Эх, даже полпути не пролетели…

Дракон сделал еще несколько взмахов крыльями, и стало видно, что на земле идет жестокое сражение. С одной стороны бой вели темные эльфы – драу. В центре всадники на двуногих ящерах, по флангам – пешие. Над воинами вились длинные стяги, в руках сверкали клинки; вспыхивали разряды боевых жезлов.

Им противостояла орда жутких тварей. Верхняя часть монстров напоминала уродливо раздувшихся людей или эльфов, но опирались существа на паучьи ноги. Одни «пауки» орудовали длинными пиками с горящими болотной зеленью остриями. Другие просто размахивали верхними конечностями, из которых вместо ладоней росли зубчатые «серпы». Некоторые из тварей, прячась за спинами товарищей, метали в эльфов огненные шары.

Даже полный профан в военной науке с ходу сообразил бы, что чудовища с паучьими ногами скоро победят по причине значительного численного перевеса.

Их противники держались благодаря тому, что перекрывали узкий участок котловины с крутыми склонами. В результате большая часть «пауков» оставалась вне боя и в нетерпении напирала на спины бойцов авангарда.

Дракон падал в самую гущу «паучьего» воинства. С тыла и к тому же бесшумно.

Федр перестал давить рычаг высоты, стал хаотично дергать все остальные, топнул по педалям. То ли в результате его манипуляций, то ли сам по себе, но в последние секунды перед падением дракон страшно заревел, изрыгая поток белого пламени. Видимо, где-то в пазухах огнеметного устройства еще сохранялись остатки зажигательного состава. Задние ряды паучьих воинов превратились в факелы. Прочие в панике заметались по распадку, однако укрыться им было негде.

Дракон рухнул в ущелье. Инерция бросила гигантское тело вперед, обзорные зеркала мгновенно ослепли, но в них некому было смотреть. Золотоискатели повалились на пол. Если бы они могли наблюдать за крушением снаружи, то увидели бы, как многотонная туша дракона бороздит брюхом и лапами по земле, сдирая с одинаковой легкостью тонкий слой почвы, скудную растительность и воинов. Как лупят огромные крылья, прихлопывая «пауков» словно две гигантские мухобойки – букашек. Как мотается из стороны в сторону тридцатиметровый хвост, сея смерть и разрушения среди тех, кого не придавило телом монстра.

Ад драконьего падения продолжался всего-то несколько секунд, но обитателям капитанской рубки они показались бесконечными. Наконец древний гигант замер. Еще пощелкивали где-то биомеханизмы, сочились по венам остатки рабочих жидкостей, подрагивал хвост, сокращались лапы, однако дракон был неподвижен.

– Приехали, – сказал Федр, поднимаясь сначала на четвереньки, а потом и во весь рост. Чувствовал он себя на удивление сносно. – Все живы? Доложить по команде.

– Не торопись командовать. Я пока цел, – очухался комдив. – Дай-ка руку, меня чем-то мягким придавило.

Федр помог комдиву подняться. Прижала того Клюш. Пришлось поставить на ноги и ее. Возлежать на мощной груди супруга ей явно понравилось, особенно после пережитого ужаса.

Из-под опрокинутой лохани выбрался мокрый Булька, рысью кинулся к политсоветнику. Тому ничего не оставалось, как похлопать бедолагу по холке, успокаивая.

– Кто принес сюда его посудину? – недовольно спросил Федр. – Не могли с черепахами поставить?

– Гиппопотам скучал бы без тебя, – хохотнул Зак.

Доложились и остальные. Погибших, к счастью, не было, да и повреждений оказалось мало. Царапины, шишки, парочка выбитых зубов. Один солдат расквасил нос. Нуггар утверждал, что сломал мизинец на ноге, и требовал срочной госпитализации. У Пунай лопнул лифчик. До тех пор, пока Клюш наскоро чинила подруге одежду, тувлюшка прикрывалась руками. Впрочем, не слишком старательно, ведь рядом находился ее возлюбленный политсоветник. Это зрелище подняло личному составу настроение.

Отож буркнул, что у него все нормально и убежал к черепахам, но вскоре вернулся в рубку. Боевые рептилии внутри своих бронированных панцирей, похоже, и не заметили катастрофы.

– Слушай меня, бойцы. Всем оставаться здесь. Мы с политсоветником выйдем, посмотрим, что там да как. Добьем раненых, если они остались… Нуггар, прекрати хныкать, ты остаешься за старшего. – Гоблин приободрился и сразу выздоровел. – Отож, готовь черепах к походу.

Перелезая через бугры, образованные сломанными костями дракона, военачальники пробрались к транспортному выходу, осторожно выглянули в свежую пробоину. Дракон произвел воистину ужасающие разрушения. Армия «пауков» фактически перестала существовать. Всадники на ящерах медленно разъезжали среди трупов и добивали раненых.

Паучьи лапы отличались немалым разнообразием и размерами – попадались как короткие и толстые, словно у паука-волка, так и длинные тонкие, как у паука-сенокосца. Волосатые, голые, усеянные крючками, пятнистые…

Сейчас стало отчетливо видно, что наездники – действительно темные эльфы. Красивые бледные лица, белые с фиолетовым отливом волосы, стройные фигуры. Строгая, дорогая одежда мрачных тонов. У многих за спинами возвышались древки пик, украшенных длинными вымпелами с эльфийскими рунами.

Пешие воины были одеты и вооружены ничуть не беднее. Разве что вместо пик носили слегка изогнутые узкие мечи. Почти половину бойцов составляли женщины, причем ростом они были заметно выше мужчин.

– Посмотри на этих красоток, – прошептал Зак. – У них же лица убийц! А рослые-то какие.

– Верное наблюдение, – послышался женский голос. Он был бы нежным, не звени в нем столько стали. – Поэтому бросьте оружие на землю, заложите руки за головы и выползайте из своей норы. Все до одного, сколько бы вас там ни пряталось. Да без фокусов, если хотите жить!

Золотоискатели в полном составе, включая беднягу гиппопотама, выстроились вдоль дракона и мрачно следили за тем, как драу нагло присваивают их имущество. Жезлы, арбалеты и холодное оружие валялось у ног экспедиционеров. Несколько мощных двуногих ящеров с наездницами фланировали перед пленниками, как будто рассчитывая, что те рискнут вступить в бой или кинутся бежать – и тут-то их можно будет с полным правом порвать на клочки.

– Покажи им, кто тут главный, – прошептал Федру на ухо Зак. – Перестреляй их всех от бедра из своего разящего жезла, ты сможешь.

– Иди к некромантам, я не убийца.

– Нашел, чем хвастаться… – пренебрежительно сказал Зак. – Кстати, кто у нас теневой лидер в тандеме?

– Ну я, и что?

– Мы же в Подтеменье. Значит, ты сейчас главный. Тебе надо всех укокошить и взять вину за всю несправедливость этого мира на себя.

– «Теневой» – не значит темный или сумасшедший, – сказал Федр.

Наконец все более-менее ценное имущество, включая черепах, оказалось снаружи. Дракона, который так и не погиб до конца и продолжал агрессивно трепыхаться, добила с помощью сложного ритуала и боевого посоха красотка-колдунья, к которой все питали чрезвычайный пиетет. Передвигалась колдунья на неспешно ползущем черве с мохнатыми боками. Диаметром создание было в половину человеческого роста.

– Это что за твари? – властно спросила другая эффектная амазонка, восседающая на рапторе, и показала жезлом на черепах. Мужчины-драу неумело тыкали зверей пиками в лапы, принуждая двигаться. – Они сами-то могут ходить, без понукания? Зачем вообще нужны?

– Обычные черепахи. – Зак пожал плечами. – Отож, полезай в штабную…

Остальные черепахи могли двигаться вереницей, без погонщиков, если видели перед носом корму ведущей подруги.

Командир отдала приказание, и двое воинов-драу отправились с гремлином. Остальные пиками показали, что пора выдвигаться – и вся небольшая армия покинула поле боя. Оружие у пленников забрали. Нелюбезное обращение со своими спасителями эльфы объяснили просто – законы военного времени.

Вскоре заваленное трупами ущелье осталось позади.

– Не нравится мне эта тощая женщина на ящерице, – поежилась Пунай. Тувлюшка взяла Федра под руку и тревожно озиралась. – Они нас убьют?

– Не думаю. Мы же спасли их от гибели. А вот в рабство обратить могут. Но мы скорее умрем, чем станем рабами, верно, комдив?

– Конечно, тут же убьемся об черепаху или выпьем цикуту.

Труднее всего приходилось Бульке. Время от времени он выбивался из сил и падал на серую каменистую почву, потом вскакивал и с высунутым языком догонял товарищей. К счастью, время от времени попадались лужи с застоявшейся водой, в которых он полеживал.

– Эй, боец… – обратился Федр к воину мужского пола, наименее хмурому на вид. – Что это за пауки там были? Почему они с вами воевали?

– Драйдеров никогда не видал?

– Мы же на драконе из Верхнего мира прилетели, ничего про местные порядки не знаем.

– Наша маджаи Фундис живо выяснит, откуда вы… Что, серьезно о людях-пауках не слыхал?

Политсоветник кивнул.

– Это изгнанники! Они раньше жили в нашем городе, но не прошли испытание Ллот и были прокляты. Поэтому тела их исказились, а вместо ног выросли паучьи лапы.

– А Ллот – это кто?

– Ну, вы там совсем дикие… Паучья Королева!

– Ишь ты! А почему их сразу не убили, как только они на экзамене провалились? Кто позволил им собрать армию, вооружиться и устроить вам резню?

– Политикой увлекаешься? – насторожился воин-драу.

– Нет, стратегией и магией.

Однако было поздно. Конвоир отвернулся и сделал шаг в сторону, демонстрируя полное равнодушие к персоне Федра, чьи последние слова еще больше усилили недоверие солдата.

Федр оказался не единственным, кому удалось потолковать с суровыми стражами. Спустя пару часов стало понятно, что тут происходит. Разведчики драу из города Диллреан установили, что отверженные, кого богиня Ллот «наградила» паучьими ногами, уже несколько лет стекаются к пещерам в тридцати милях от города. В последние месяцы их активность заметно усилилась. Организатором волнений стал энергичный упырь из Верхнего мира, потерявший где-то нижнюю половину туловища. Он влез в бочку, приделав к ней железные ноги, и передвигался таким способом пошустрее натуральных драйдеров. А уж дрался будь здоров – за что и заслужил всеобщее уважение и почет.

Этот-то упырь и придал изгоям смысл существования. Объявил, что они должны вернуться в Диллреан и наказать жриц Паучьей Королевы. То есть перебить с особым садизмом и расчленением тел.

Чтобы не допустить такого сценария, город направил отряд ополченцев к пещерам – нанести пауко-людям упреждающий удар. Однако разведданные о количестве мутантов оказались трагически преуменьшены. И сложить бы темным эльфам головы в неравном сражении, если бы не счастливое появление золотоискателей на драконе.

Заку удалось завязать тесный контакт со жрицей на черве, – звали ее Хино. Комдив уже практически столковался на то, чтобы проехаться вместе с ней, как Фундис объявила привал на ночлег.

Увы, марш-бросок был омрачен гибелью гоблина-золотоискателя. Он завернул по нужде в расселину между скал, где обитал молодой и неопытный дикий раптор, только начавший охотиться на крупную дичь. Не дождавшись прохода армии, чтобы напасть с тыла и потом убежать с добычей, ящер не вытерпел и поплатился. Драу накинули на хищника прочную сеть.

Гоблина это не спасло, первым же укусом ящер разорвал ему шею. Пока экспедиционеры хоронили товарища, эльфы отдыхали и сочувственно цокали языками.

Остановилась армия невдалеке от водоема, на плоском возвышении – очевидно, в уже облюбованном ранее месте. Повсюду были видны следы стоянки. Светящиеся кристаллы на небе в этом районе были редки, так что создавалась умиротворяющая атмосфера сумерек. Грибные поля, гнезда гигантских стрекоз-меганевр, каменные развалы и ущелья также остались позади, и ничто не должно было помешать отдыху героев.

Одни отправились на вечерний выпас рапторов и сбор черных лопухов, другие разводили костры и ставили палатки. Предстоял праздничный ужин.

Пленников расположили в самом центре лагеря, выдали каждому пучок какой-то сухой растительной пищи и кувшин с водой на всех. Золотоискатели устало расселись на сероватой травке. Фундис проследила за раздачей, затем в сопровождении солдата-драу приблизилась к гоблинским военачальникам. Постояла перед ними, разглядывая, затем присела на корточки вплотную к политсоветнику, блеснув круглыми коленками. Грязь и кровь врагов она успела смыть. Острые ушки настороженно двигались, короткие белоснежные волосы в живописном беспорядке торчали в стороны. На губы и глаза Фундис нанесла свежую косметику – легкие черные контуры.

– С тобой все ясно, здоровячок, – сказала она Заку. – А вот ты, беленький, интересная зверушка. Не орк, не гоблин, тем более не эльф-древоложец. Фэйри?

– Я человек, – гордо сказал Федр.

– Вот как! Забавно. Тысячу лет ваше племя не встречала. Или две… А из какого рода? Нет, не говори, сама угадаю. Для эллина ты чересчур мужественный…

Федр приосанился.

– Для иудея слишком простодушный. Для римлянина недостаточно мордатый, для скифа недостаточно кривоногий… Знаю, ты укр!

– Кто? – оторопел Федр. – Какой еще укр? Да про них ни в одной берестяной грамоте не сказано!

– Может, ты и прав, – неожиданно согласилась Фундис. – Никто их живьем не видел, только слухи ходили. Дескать, могучие воины с длинными чубами, как махнут ими – все враги как трава к земле пригибаются и ползут восвояси. Ладно, надоело гадать, сознавайся сам.

– Я этруск! И немного друид.

– Это хорошо, – промурлыкала эльфийка. – Скрижали говорят, что этруски – непревзойденные любовники.

– Ничего не обещаю, – брякнул Федр и тут же мысленно одернул себя. Ну кто его за язык тянул!

– Захочу, так не спрошу! – отрезала Фундис и вскочила. Ее добродушное настроение испарилось мгновенно. – И отказаться не посмеешь, пусть ты и с неба прилетел.

Она с сердитым видом удалилась в свою палатку, которую наконец-то воздвигли нерасторопные слуги.

– Я ей глаза ночью выцарапаю, пока спит, – прошипела бесстрашная Пунай.

Ярко горел костер, крутились вертела со змеиным и рыбьим мясом, грибами и сочными листьями черного лопуха, но золотоискателей эта мирная картина не радовала. Командиры драу, выслушав историю проникновения отряда в Подтеменье, принимали решение, что с ними делать.

С одной стороны, гостям была прямая дорога в рабство. С другой, они героически уронили своего дракона на врага, чем и обеспечили победу добра. И ребята у них в руководстве опять же симпатичные. Да и гоблины вполне могут поработать на благо Паучьей Королевы арбалетом и кинжалом.

– Так или иначе, мы должны принудить этих доблестных воинов к миру, – заявила наконец Фундис. – Кинжал сюда!

Появившийся в руках у ординарца кинжал выглядел грозно, однако эльфийка ещё грознее.

– Кто у вас главный?

Испуганные гоблины загомонили, указывая пальцами на Маггута. Тот свирепо погрозил предателям кулаком, но промолчал.

– Мужчина? Какая дикость… – Эльфийка поморщилась и глянула на гоблинш. – Хотя таким рыхлым девицам я бы командование тоже не доверила. Иди сюда, орк. Возьми кинжал.

Воин-драу подал Заку тяжелый медный клинок, длиной в локоть, с несколько изогнутым лезвием. Рукоять была украшена резьбой: многочисленные змейки и островерхие грибы.

– Опускайся на одно колено и роняй оружие перед маджаи, – проговорил воин. – Это покажет, что вы покорны старшим по званию и жрицам Паучьей Королевы, а за нарушение клятвы готовы стать изгоями и умереть в муках.

– Я вообще-то правитель целой страны и селлар «Зубцов листвы», – заметил комдив, слегка приврав насчет воинского звания. – А эта девочка кто такая?

– Давай-давай, пошевеливайся. А то нашинкуем рапторам на корм…

– Зак, это необходимо, – внезапно высказалась младшая жрица Хино и ободряюще улыбнулась. – Подумай о своих солдатах.

Орк секунду хмурился, глядя на нее, затем обратился к подчиненным:

– Парни, наша задача требует от нас выживания любой ценой! Чтобы спасти Даггош, мы должны вернуться туда с победой. И ради этого я готов сделать, что требуют драу.

Он опустился на правое колено, вытянул руку с кинжалом и уронил его к ногам Фундис, да так ловко, что лезвие на дюйм вошло в почву.

Темные эльфы зааплодировали.

– Прекрасно. Завтра утром пройдешь воинское испытание. Если справишься успешно – твой отряд станет частью моего ополчения, вы все будете свободными гражданами Диллреана. Ну а нет – продадим в рабство. Понятно?

– Постой-ка! – Зак вскочил. – Я разве говорил, что мы хотим стать вашими гражданами? Нам срочно нужно в Эззмат! У нас там важное дело. Отпустите нас, а мы без обид удалимся и никому не причиним вреда.

На лужайке стало тихо, слышно было только потрескивание сухих грибов в костре. Фигуры воинов-драу, в первую очередь женщин, ощутимо напряглись. Некоторые даже приподнялись с мест и будто потянулись к оружию.

В этот момент в загоне уныло заревел пойманный сегодня молодой раптор. Его стреножили и оставили лежать в шаге от пищи, чтобы через пару дней новый хозяин, который купит зверя в Диллреане, лично накормил его, сделав первый шаг в приручении. Этот забавный звук снял напряжение у эльфов, кое-кто засмеялся.

– Не причинят нам вреда, вот потеха! – взвизгнул какой-то юный драу, и вся армия темных эльфов грянула хохотом.

– Обсудим этот вопрос завтра, – переждав шум, с улыбкой сказала эльфийка. – А сейчас – веселимся!

Федру не спалось. Стоило закрыть глаза, как перед мысленным взглядом возникала омерзительная физиономия мертвого Джадога – и сон смахивало будто хвостом раптора.

Политсоветник вылез из дарованного эльфами потрепанного шатра и отправился бродить по становищу. Беспечные гоблины, наевшись, напившись душистой грибной браги и наплясавшись с хмельными эльфийками, храпели на толстых циновках из водорослей. Всем, даже худосочному Нуггару, посчастливилось прогуляться с новой подругой за каменные россыпи. Женщины драу оказались падки на экзотику и без смущения уволакивали бравых гоблинов на рандеву. Особым успехом пользовался гремлин Отож – редкая птица в этих мрачных краях.

Тихо посапывали черепахи. В воздухе носились светлячки. Далеко-далеко трубили какие-то животные – может быть, такие же ящеры, что и пойманный эльфами на марше.

Зак тоже бодрствовал. Весь вечер он был хмур, несмотря на усилия соратников и хозяев вечеринки. Рядовые эльфийки его не трогали, как видно опасаясь конфликтовать со жрицей Хино. Та же участь постигла и Федра, на которого явно нацелилась маджаи Фундис.

Орк задумчиво прихлебывал брагу из кожаной фляги. Вокруг увивалась Клюш, заманивала комдива на свою подстилку.

– Отойди, женщина, – сказал Федр сурово. – Займись лучше хрониками, как подобает походному летописцу. Мы будем обсуждать командирские дела.

Недовольно бормоча, гоблинша удалилась. Политсоветник присел рядом с Заком, забрал у него флягу, отпил терпкого забористого пойла с явственным грибным вкусом и коричной ноткой. Приценился к остаткам трапезы – хлебу из гороховой муки, вяленому козьему мясу. К разбросанным там и сям копченым ящерицам и острым гусеницам. Увы, особо понравившихся Федру прозрачных подсоленных рачков уже не было. А вот для Маггута отсутствие в рационе драу бананов стало как ножом по брюху.

– Что грустишь, друг? – спросил Федр. – Пугают грядущие испытания?

– Нет. Если я не справлюсь и погибну, ты займешь мое место и закончишь наше благородное дело… Я размышляю о поведении подчиненных. Ни у одного подонка даже мысли не возникло поблагодарить меня за то, что отстоял их свободу, поступившись даггеранской гордостью! А ведь в рабстве их судьба могла стать печальной. Тувлюху понятно, что драу – это не светлые эльфы-миротворцы, а наоборот. Принесут в жертву Паучьей Богине и даже имени не спросят.

– Не Богине, а Королеве, учи матчасть. Да брось ты! Солдаты все поняли, только сказать не смогли. Необразованные же, бескультурные. Вернемся, в школу устроим.

– Правда? – Орк немного приободрился. – Дай-ка сюда брагу. Допью и отправлюсь спать. Надо отдохнуть получше.

– Точно, тебе надо морально приготовиться.

Федр потрепал товарища по плечу и побрел обратно. Возле шатра его поджидал юноша-драу. Увидев политсоветника, он призывно махнул рукой.

– Этрусский воин Фидр, тебя призывает к себе блистательная Фундис.

– Я Федр, а не Фидр. Что ей надо?

Юноша пожал плечами.

– В мысли маджаи не дано проникнуть никому, кроме богини Ллот. Поспеши за мной, человек.

Драу повернулся и зашагал, не оборачиваясь, освещая путь большим кристаллом в оловянной оправе. Федр пошел следом. Было страшновато, однако политсоветник понимал, что серьезной опасности нет. Надумай Фундис отомстить теневому лидеру золотоискателей за нанесенную обиду, подослала бы бесшумного ночного убийцу с отравленным кинжалом, а не этого парнишку с фонариком.

Они вышли за пределы лагеря. Откуда-то вынырнул караульный на верховом черве, но провожатый назвал пароль – и всадник растворился в темноте.

– Как тебя зовут, приятель? – спросил Федр. – Кем служишь в войске?

– Я оруженосец госпожи Фундис, – гордо ответил тот. – Мое юношеское имя тебе знать не нужно, а взрослое я еще не заслужил.

Скоро выяснилось, что они держат путь вдоль озерца, удаляясь от лагеря. Водоем окружали заросли черных лопухов. Соваться в них самостоятельно Федр нипочем не рискнул бы, но оруженосец смело вошел в самую гущу. Впрочем, густыми заросли казались только издалека – в них было полно широких просек, будто тут порезвились молодые носороги.

Под ногами захлюпало.

– Эй, ты не перепутал дорогу? – напрягся Федр. – Здесь должно быть полно змей.

– Да, было много, но наши рапторы во время вечернего выпаса съели всех. Ну, может, осталось несколько штук…

Сделав еще несколько шагов, оруженосец вдруг пал на одно колено и на вытянутых руках поднял кристалл над склоненной головой.

– Блистательная, я привел этруска.

– Пусть приблизится. Ты же отправляйся прочь.

– Повинуюсь… – Оруженосец, по-прежнему не поднимая головы, попятился. Минуя Федра, зашептал: – Иди скорее! Госпожа ненавидит ждать.

Политсоветник пошлепал вперед и через несколько шагов вышел на берег озерца. Лопухи там не росли, воду окружало кольцо разноцветной гальки, живописно усеянное «блинами» плоских, гладких камней. На одном из них сидела Фундис. Обнаженное белоснежное тело перечеркивали лишь две полоски черной ткани – одна заменяла бюстгальтер, другая трусики. Фигурка у маджаи была отличная – стройная и спортивная. Только грудь по сравнению с колоссальными бюстами гоблинш казалась крошечной.

Увидев Федра, девушка благожелательно улыбнулась и поманила его пальцем.

– Ко мне, этруск.

Федр не заставил девушку ждать. Вблизи выяснилось, что эльфийское белье изготовлено из тонкой кожи, прорезанной насквозь замысловатыми узорами. Федру сразу захотелось стащить его с хозяйки. Однако с этим следовало повременить – в руке у эльфийки был узкий нож, которым она царапала на камне какие-то значки. Черточки слабо светились.

– Политсоветник Твердоствол по вашему приказанию прибыл! – молодцевато доложил Федр. Все-таки Фундис – командир, хоть и женщина.

– Полезай в воду.

– Зачем? В смысле, далеко?

– Шагов на десять. Проверишь, какое здесь дно. Не люблю купаться там, где ил. В нем живут пиявки. Если дно хорошее, я к тебе присоединюсь, – пообещала Фундис.

Федр быстро разделся до трусов и вошел в воду. Уже в паре шагов от берега глубина доходила до груди. Вода была теплой, в ней шныряли светящиеся рачки-бокоплавы и рыбья мелюзга, похожая на морских коньков. У рыбешек светились только жабры да глаза.

– Дно хорошее, – сообщил золотоискатель. – Песчаное, с мелкой галькой.

– Превосходно. – Фундис положила нож, грациозно поднялась во весь рост. Замерла на несколько секунд, дав политсоветнику полюбоваться своим телом, без всплеска нырнула. Скользнула под водой светлой тенью и вынырнула почти на середине озерца. – Плыви ко мне.

Отточенным кролем Федр преодолел разделяющее их расстояние. Фундис висела в прозрачной воде, едва шевеля ногами и руками. Должно быть, все окрестные рачки прицепились к ее «купальнику», поэтому казалось, что грудь и бедра у девушки светятся.

– Я тебе нравлюсь, этруск? – спросила она.

– Нравишься!

– Сейчас проверим…

Маджаи ухватила Федра за бицепс, похвалила «какой крепкий!» и притянула к себе. Прижалась к нему всем телом. Но вдруг лицо ее приняло расстроенное выражение. Она отпрянула, в глазах полыхнул гнев.

– В чем дело, человек? Ты болен? Или стар и немощен, а облик – только результат гоблинского шаманства? А может, предпочитаешь мужчин?

– Нет-нет, блистательная Фундис! Мне всего двадцать шесть лет, и я обожаю женщин.

– Сейчас проверю, правдив ли ты. – Фундис снова прильнула к нему и страстно поцеловала в губы. Внутри у политсоветника все как будто взорвалось от предвкушения… но снаружи опять ничего не шелохнулось!

– Дело плохо, – задумчиво сказала эльфийка, отодвинувшись от политсоветника. – Твое сердце и впрямь стремится ко мне. Но тело пренебрегает близостью. Это значит, тебя заколдовали. Так вот почему ты сказал эту глупость – «Ничего не обещаю». Бедный…

Она переливчато рассмеялась, перевернулась на спину и медленно поплыла к берегу. Федр погреб за ней.

– А ты можешь меня вылечить, госпожа Фундис?

– Надо точно узнать, какое заклятие было применено. А мне такое умение пока недоступно…

– Но ты же не только военачальник, но и послушница Ллот. Спроси совет у своей богини! – умоляюще сказал Федр. – Попроси Хино, в конце концов. Или Верховную жрицу, если у вас есть такая.

– Смеешься? Паучью Королеву мало интересуют проблемы импотентов… – Федр в досаде шлепнул по воде ладонью, но Фундис неумолимо продолжала: – Да и колдовство было применено явно гоблинское. Грубое и мерзкое, его даже рассеивать противно. Как тебе собирать свежий черепаший навоз голыми руками. Верховная жрица на это не пойдет.

«Гоблинское колдовство! Неужели подлый Джадог наложил на меня заклятие? – подумал Федр. – Эх, надо было утопить его ещё в столице. А сейчас что делать?»

Фундис вылезла на берег, без малейшего стеснения сняла трусики и лифчик, надела легкий белый халатик. Потянулась, словно кошка, разложила белье для просушки на своем камне и уселась тут же. Увы, ничто на несчастного политсоветника не действовало.

– Не печалься, этруск. Ты высокий, привлекательный и нравишься мне все равно. Если завтра ваш командир провалит испытание, я готова выкупить тебя. Подруги в городе обзавидуются! Мои рабы неплохо живут. Бью и калечу редко, в жертву приношу еще реже… А там, откуда вы явились, у тебя были рабы? Расскажи о себе.

Федр вылез из воды, пристроился на соседнем камне и поведал девушке свою незамысловатую историю. Особенно красочно он рассказал про героическую оборону дворца, в меру сил, хоть и без перебора приукрасив свои подвиги. Не забыл и про Зака, ставшего в результате дворцовой битвы правителем страны. А потом, вздохнув, поведал про угрозу эльфийской кабалы для вверенного им народа Даггоша, и про спасительную миссию золотоискателей за драгметаллом. Правда, количество ожидаемой добычи он на всякий случай снизил с сундука до котомки. Про обещанную кастрацию решил вообще не упоминать, все еще переживая позор мужского бессилия.

Фундис слушала быль, словно сказку, порою сочувственно охая и восклицая: «Да ты что!», «Вот паразиты!», «От древесных эльфов другого не жди!», «А ты храбрый!» – и другие приятные уху Федра вещи.

– А что творится у вас? – спросил он, закончив рассказ. – Мы в Верхнем мире почти ничего не знаем о Подтеменье. В основном всякую ерунду со слов эльфов. Будто у драу сплошное мракобесие: чернокнижники, жертвоприношения, матриархат…

Фундис внезапно вспылила. Вскочила, так что халат распахнулся, и крикнула:

– Придержи язык, человек, или я его тебе отрежу! Матриархат – самый передовой общественный строй! А без кровавых обрядов не постичь главных тайн магии.

– Э-э-э… ну, я так и сказал. Это эльфийские прихвостни клевещут, но я их решительно осуждаю! Хочешь, назову несколько имен? Сейчас, только вспомню…

– Не трудись, – отмахнулась маджаи. – За свои преступления эти ничтожества рано или поздно ответят перед всемогущей Ллот.

Оказалось, что большинство драу почитают именно эту богиню. После исхода из Верхнего мира в Подтеменье победило учение, что женщины главнее мужчин. Сначала это распространялось только на духовную жизнь – в жрицы Ллот принимались лишь женщины. Но затем законы матриархата начали расширяться и на прочие сферы. Теперь же мужчинам оставили пустячную магию вроде ветеринарной и сельскохозяйственной, да последнее прибежище героев – воинское искусство. Но и там женщины, будучи выше и сильнее, их постепенно теснили.

– Лихо тут у вас, – уважительно сказал Федр, когда эльфийка сделала паузу, чтоб промочить горло из круглой серебряной фляжки. – А тебе правда две тысячи лет?

Фундис рассмеялась.

– Неужели я выгляжу такой зрелой? Нет, Федр, мне всего-то триста. Маловато, конечно, но ведь и ты еще юн, как говоришь.

Она поднялась с камня, быстро переоделась, повесила флягу на пояс, а нож вложила в ножны, после чего повелительно указала пальцем на «купальник» и халат.

– Забери это. Мы возвращаемся в лагерь. Попробуем разбудить твоего хорхоя в моем шатре. Есть у меня парочка заклинаний в арсенале…

– Какого еще хорхоя?

– О, Ллот! – Девушка вздохнула. – Это иносказание. Так зовутся наши верховые черви. Они довольно мягкие, за исключением головы. Но когда самцы сражаются за самку, то вытягиваются во весь рост и их тело твердеет.

Едва они тронулись в путь, позади что-то грузно плюхнулось в воду. Тотчас же раздался рев, а за ним – хруст.

Федр обернулся. В озере, рядом с тем местом, где они только что так мило беседовали, плескался Булька. Между широких зубов у него торчало, извиваясь, что-то длинное и полосатое. Присмотревшись, политсоветник разобрал, что это двухголовая змея, толщиной в руку прекрасной Фундис. Больше он не успел разглядеть ничего. Булька мотнул башкой, и двухголовая гадина целиком исчезла у него в пасти. Задвигалась квадратная челюсть.

– Полезный зверь, – удивленно проговорила маджаи.

Гиппопотам довольно хрюкнул и поплыл вдоль берега.

Внутри шатра было еще темно, однако снаружи уже рассвело, и поэтому все происходящее за шелковыми стенками напоминало театр теней. Вот промелькнул быстрый силуэт, остановился возле входа. Стоящий на страже оруженосец сердито посоветовал проваливать, так как блистательная Фундис отдыхает. Посетитель со смехом что-то ответил и передал стражнику продолговатый предмет, сильно похожий на бутылку. Голос его показался Федру отдаленно знакомым. Оруженосец поднес предмет ко рту, послышались звуки льющейся в горло жидкости.

«Пьянствует на посту, сволочь!» – понял Федр. Он хотел разбудить Фундис и сообщить ей о нарушителе дисциплины, но тут полог отогнулся, в щель проскользнула коричневая волосатая рука и поманила пальцем.

– Господин политсоветник, сир! На минуточку…

Федр нашарил орочий кинжал и пополз к выходу. За пологом его встретила возмутительная картина. Оруженосец валялся на земле пьяный, в обнимку с флягой, а на его месте стоял самый настоящий драйдер! Он был ничуть не пугающим, просто странным. Паучьи ноги вблизи выглядели совсем как человеческие, только вместо ступней оканчивались пучком коготков. В одной руке драйдер держал маску на палочке, под которой скрывал свое лицо, в другой – холщовый мешочек. На посетителе была потрепанная рубашка, а то место, где тело драу переходит в паучье, обмотано толстым платком с бахромой.

– Слышал, у тебя серьезные проблемы с женским полом, – вкрадчиво проговорил драйдер. – Могу их решить. – Он встряхнул мешочком. – У меня тут самое сильное средство под этим небом, никакая порча с ним не справится. Вернет мужскую силу хоть покойнику. Хочешь получить?

– Ну, разве что на будущее, когда состарюсь, – скучливо сказал Федр. – Сколько возьмешь в чеках Эльфобанка?

– Мне нужно другое, сир… – Драйдер отвел маску. Вместо лица темного эльфа открылась сальная рожа Джадога. – Всего один поцелуй, дорогуша!

Федр завопил во все горло, попятился, споткнулся и упал на что-то теплое и мягкое. Через долгие секунды он понял, что ему приснился кошмар, а лежит он, уткнувшись в грудь Пунай. Гоблинша по-матерински прижала к себе голову политсоветника и принялась утешать, словно мальчишку.

– Так-с, а это что за картина охрой? – поинтересовалась Фундис, которая располагалась с другого бока Федра. Она оперла голову о локоть, чтобы лучше видеть. – Кто такая, почему в командирской палатке? Кто пропустил? Приставать к моему мужчине вздумала, сиськами задушить хочешь? А ну прочь отсюда, свинья волосатая!

Пунай захлюпала носом, заревела и кинулась вон. Выцарапывать глаза сопернице она все-таки не рискнула.

– Зря ты так с личным составом…

– А ты не спорь, Федр! Чем меньше с гоблиншами милуешься, чем быстрее вылечу твой недуг. Ну-ка, повернись ко мне передом!..