Золото для Дракона

Глава 5

Мы проводим в проклятой пещере три долгих дня и ночи. Все это время дракон берет мое тело, облизывает меня, не давая даже шанса на сопротивление, на прояснение в голове.

Он еще один раз улетает на охоту, приносит мне еду.

Терпеливо ждет, пока я насыщаюсь, либо делаю свои неотложные дела.

А потом берет мое тело так, как ему хочется.

И вот что я вам скажу, если ранее я считала себя вполне современной эмансипированной девушкой, имеющей представление, что такое плотская любовь, хотя бы в теории, разумеется, и даже картинки мне попадались весьма фривольные, и сказки пикантные из одной жаркой южной страны, переведенные нашими умельцами и снабженные нужными картинками, удавалось подсмотреть… Да и в городах, говорят, с этим вообще все просто, не то, что у нас, в провинции замшелой…

Так вот. Я думала, что знаю, что это такое.

Оказалось, вообще не знаю.

Потому что то, что со мной делал дракон…

Это нельзя было назвать новомодным словом «секс». Это нельзя было назвать устаревшим словом «любовь».

Это было… Этому не было названия. У меня, приличной девушки, не было.

И его способы проникновения в мое бедное измученное тело… Я и не думала, что можно ТАК.

Очень развратный дракон. Просто очень.

А потом все закончилось.

На четвертое утро я просыпаюсь одна, пожимаю плечами, тихонько ругаюсь, пока совершаю обычное утреннее омовение у каменной чаши, хотя, надо сказать, что неприятные ощущения как-то ослабли. Такое впечатление, что мое тело подстраивается под постоянные и немалые драконовские потребности.

Обматываюсь тяжелым плащом, выхожу на свет.

А буквально через минуту меня вносит обратно инерцией. Потому что приземляющийся дракон – это то еще зрелище. И ветер от его крыльев и его огромной туши сбивает с ног.

Дракон, проехав лапами по каменному полу пещеры, тормозит, разворачивается и идет ко мне.

Я, с некоторой долей обреченности и огромной долей предвкушения, снимаю плащ. Ну вот, опять…

Но дракон кладет передо мной… Заплечный мешок! Мой! Тот самый, что вылетел из ослабевших рук, когда он меня украл прямо с проселочной дороги!

Я хватаюсь за него, раскрываю.

Одежда! Моя запасная одежда, платье, ботинки! Белье, мамочка моя, белье!

Дракон смотрит очень даже однозначно.

И уходит в глубь пещеры. Слышно, как тихо взбирается на свою любимую гору золота и сворачивается там черным клубком.

Я какое-то время раздумываю над тем, одеваться, или нет?

И решаю, что не просто так мне были принесены вещи, которые я считала безвозвратно утерянными.

Скорее всего…

Скорее всего, меня отправят восвояси!

Наигрался, наконец!

Эта мысль неожиданно приносит боль. То есть, три дня и три ночи он меня здесь… Валял по любимой золотой горе, хрипел, шипел на ухо: «Золото, мое, моя золотая девочка, моя, моя, моя…»…

А теперь – все?

Вот так?

Просто?

Ах ты, гад чешуйчатый!

Ящерица бесчувственная!

Тварь огнедышащая!

Так, Катаржина, уймись!

Тебя отпускают! И даже не жрут! Это уже хорошо! Не ты ли недавно совсем хотела отсюда уйти?

Вот и уйдешь. Живой и даже невредимой. Практически….

Гад! Чешуйчатый! Сволочь!

Я одеваюсь, чувствуя, как текут слезы по лицу, смаргиваю их досадливо и злюсь на себя. Сильно, очень сильно злюсь!

Глупая ты, Катаржина Касси!

Натягиваю ботинки, напоследок умываюсь из каменной чаши, потом завязываю рюкзак. Ничего, Катаржина, все будет хорошо! Ты же не просто не-пойми-кто! Ты – Касси!

– Эй ты!

Мой голос звонко и зло разносится по пещере.

– Я оделась! Дальше что?

На меня из темноты опять светятся огромные гипнотические глаза, потом раздается шорох, хруст проклятых камешков по пещерному полу…

Я стискиваю зубы.

Не плакать, Касси! Нет!

Дракон обнюхивает меня, наклоняет голову, подставляя шею. Прокатиться предлагает?

Что, даже не в лапах полечу, как добыча, а наездницей?

Новомодное слово: прогресс.

Я взбираюсь, цепляясь за выступающие роговые чешуйки. Усаживаюсь, крепко держусь.

Дракон отходит назад, набирая расстояние для разгона.

Разбегается и вылетает из пещеры.

В этот момент я визжу так, что, кажется, у самой уши закладывает.

Потому что мы падаем, падаем, падаем бесконечных несколько секунд, пока дракон не расправляет огромные крылья и не начинает, лениво взмахивая ими, подниматься вверх.

Голоса, чтоб визжать, у меня уже нет, глаза, зажмуренные в момент падения, раскрываются…

Мамочка, моя мамочка…

Думала ли ты, что твоя маленькая девочка будет летать на драконе? Что будет смотреть вниз, на синее, бесконечное море, сливающееся у горизонта с таким же синим до безумия небом. Будет ощущать встречный ветер на лице? Что ее волосы, золотистые длинные волосы, будет ласкать настоящее морское солнце?

Я с восторгом взвизгиваю и подставляю лицо солнечным лучам. С огромным удовольствием.

Дракон, кажется, ощущает это мое состояние неподдельного восторга от поездки, потому что начинает то снижаться, то взлетать выше, заставляя меня хвататься за него сильнее и повизгивать от радости.

Он словно играет со мной, как большой, дурашливый жеребец Мартин, на котором я так любила кататься в родном папашином поместье.

Наконец, появляется знакомая проселочная дорога, с которой меня, собственно, и похитили.

Дракон снижается, тормозит, потом ждет, пока пыль осядет, и пригибает шею, позволяя мне спрыгнуть.

Я спускаюсь, подтягиваю лямки мешка, смотрю на него.

Он напоследок шумно обнюхивает меня, потом мотает огромной рогатой башкой, отгоняя прочь.

Я отхожу.

И смотрю, как он разбегается и взлетает над дорогой.

Летит, летит, летит…

И постепенно превращается в черную маленькую, расплывающуюся точку на горизонте.

Я с недоумением смаргиваю, чтоб навести резкость, и досадливо ругаюсь. Потому что щеки совершенно мокрые.

Выхожу на дорогу и топаю вперед.

Не уверена, что в правильном направлении, но в данный момент мне абсолютно плевать, куда идти. Главное, ноги переставлять. Левой-правой, левой-правой, левой-правой… Давай, глупая Катаржина, топай-топай…

А потом меня неожиданно опять сбивает с ног вихрь от драконьих крыльев так, что я плюхаюсь на попу, смотрю вверх, и сердце подпрыгивает… Радостно?

Он вернулся? За мной? Да?

Но дракон, снижаясь, делает надо мною круг, потом неподалёку падает что-то небольшое, но тяжелое, зверь еще кружит и, наконец, быстро поднимается ввысь и улетает.

Я не успеваю даже рукой помахать, как моя распутная бабка когда-то.

Мой дракон исчезает из моей жизни так же быстро, как и появился.

А в небольшом кошельке, сброшенном неподалеку, обнаруживаются старинные королевские дукаты, несколько массивных перстней с огромными камнями и парочка толстых золотых цепей.

Оценил, значит… Заплатил… За три дня валяний по пещере, за девственность, за…

Я отшвыриваю от себя этот проклятый подарок и рыдаю, наконец-то рыдаю в голос, оплакивая непонятно что: то ли невинность утраченную, то ли глупость свою, то ли надежды тайные, несбывшиеся.

Потом зло утираю слезы, собираю разлетевшееся подаренное золото в рюкзак и иду по дороге, твердым, пружинистым шагом.

Ничего, Катаржина Касси, все будет хорошо.

Все будет так, как надо.

И никакая ящерица огнедышащая тебе не может помешать!

Меня ждет Академия. Меня ждет длинная счастливая, полная событий жизнь.

А дракон…

Больше я его не увижу.

И это хорошо.

Правда же?