Золотая кровь

Глава двадцать первая ВО ВЛАСТИ МАЛИКАРА

Прайс очнулся от вызванного желтым туманом сна в полной темноте. Раздетый догола, он лежал на жалкой кучке колючей соломы.

Попытавшись встать, американец пребольно стукнулся головой о низкий каменный потолок. Ошарашенный, он опустился на колени и начал на ощупь, руками изучать темницу, в которую попал.

Камера фута четыре в ширину и около семи в длину и с таким низким потолком, что выпрямиться во весь рост в ней нечего и думать. Стены из холодного, грубо отесанного камня, дверью служит толстая металлическая решетка…

Отчаяние охватило узника Маликара. Такой исход безумного похода внутрь горы можно было, наверное, предвидеть. Прайса, впрочем, это не утешало. И примириться со своим положением он не мог.

Маликар замуровал его внутри горы. Замуровал и, похоже, забыл о нем. Нестерпимо медленно тянулось время. Час за унылым часом…

Прайс стойко переносил муки голода и жажды. Какое-то время спустя он снова уснул и проснулся от зеленого света, пробивавшегося сквозь прутья решетки. У дверей камеры стояли три одетых в синее жреца с пиками в руках и с ятаганами на поясе. Отомкнув дверь, один из них просунул в камеру две глиняные миски — с водой и с похлебкой из мяса с мукой.

Прайс не заставил себя долго упрашивать и с жадностью принялся за еду.

Когда миски опустели, жрецы снова отомкнули дверь:

— Пошли!

Они зашагали по темному коридору, вдоль по ведущему вверх спиральному туннелю, вроде того, который шел в логово змея, и наконец, пройдя через высокую арку, попали в совершенно невероятную комнату.

Длинный зал, высеченный в черном вулканическом камне, несколько десятков футов в ширину, втрое больше в длину, с высоким готическим сводом. Но вот самая первая странность, бросившаяся Прайсу в глаза, — комната освещалась затененными электрическими лампами.

Вдоль боковых стен неподвижно замерли жрецы с символом золотого змея на лбах. Вооруженные пиками и ятаганами, они стояли, словно статуи, глядя прямо перед собой.

В дальней части комнаты, под матовыми электрическими светильниками, за массивным столом из красного дерева, который вполне мог бы украсить любой офис на Манхэттене, сидел Маликар.

Бесшумно крутился настольный электрический вентилятор. А рядом лежал длинный кнут, которым Маликар учил уму-разуму змея в зале золотого тумана.

Вдоль дальней стены за спиной Маликара располагались зеленые стальные шкафы для документов, книжные полки с переплетенными на азиатский манер фолиантами и длинная скамья с разного рода научными приборами: микроскоп, весы, химические пробирки, банки с реактивами… Тут же стояли фотокамера и медный телескоп.

Над скамьей висела карта мира, датированная 1921 годом и, судя по подписи, опубликованная весьма известным издательским домом Соединенных Штатов.

Здесь, в мрачном подземном зале, эти вещи, сделанные на цивилизованном Западе, выглядели ничуть не менее удивительными, чем все чудеса Золотой Земли. Прайс был поражен, что конечно же не укрылось от пристального взора Маликара.

— Не ожидал, что я окажусь таким космополитом? — резким и одновременно каким-то мертвенным голосом спросил желтый жрец.

Вопрос он задал на вполне приличном английском.

— Да, — кивнул Прайс. — Этого я действительно не ожидал.

— Ты ведь англичанин, не так ли?

— Американец.

— Понятно, — кивнул Маликар. — Десять лет назад мне довелось побывать в Нью-Йорке. Любопытный город.

Прайс промолчал.

— Со времени падения Рима, — продолжал Маликар, — я довольно часто посещал внешний мир. Последний раз я выбирался к вам в 1922 году: провел четыре месяца в Оксфорде и Гейдельберге — надо же было познакомиться с последними достижениями вашей, надо сказать, весьма топорной цивилизации. Домой я вернулся, совершив кругосветное путешествие. Тогда-то я заодно и побывал в твоей стране… Между прочим, насколько я понимаю, вы пришли сюда от моря по проложенной мною дороге?

— Ты имеешь в виду тропу черепов?

— Совершенно верно. Человеческий череп виден издалека. Он прочен и удобен в использовании… Но сейчас меня больше интересует, чем я обязан радости видеть гостя в своем доме? Прежде всего, как тебя зовут?

— Прайс Дюран.

— Ты понимаешь, что тебя — ошибочно, разумеется — приняли за древнего короля Иру? Того самого, чью гробницу ты, похоже, ограбил.

— Может оно и так.

Желтые глаза испытующе глядели на Прайса.

— Скажи мне, Дюран, что тебя сюда привело?

Прайс заколебался. Чуть подумав, он решил, что скрывать ему нечего. Зачем осторожничать? Хуже уже не будет.

— Я искал Айсу. Девушку, которую ты похитил.

— Ты, во всяком случае, честен, — с нескрываемой иронией произнес Маликар. — К сожалению для тебя, этой молодой женщине выпала высокая честь стать новой жрицей змея и… моей любовницей.

— Ты хочешь сделать ее золотой? — с трудом сдерживая гнев, спросил Прайс.

— Змей не примет обычного человека, — издевательски кивнул Маликар. — Верховная жрица должна иметь золотую кровь.

Скажи, Дюран, ты хотя бы понимаешь, в чем суть этого процесса? Золотой туман в логове змея возникает на основе редкого золотосодержащего соединения, формирующегося в вулканическом сердце земли. Оседая на стенах подземного храма, он образует золотой иней.

Попадая внутрь живого организма, это удивительное вещество заменяет в протоплазме воду, создавая новое живое соединение золотого цвета. Оно, между прочим, куда прочнее и выносливее, чем заурядная плоть.

— И ты полагаешь, что Айса пойдет у тебя на поводу? — зло спросил Прайс. — Ты же знаешь, она ненавидит тебя! И вполне заслуженно!

— Боюсь, сейчас она и в самом деле относится ко мне не так, как мне бы того хотелось, — оскалился Маликар. — Но когда кровь ее станет золотой, она уже не сможет уйти из-под моей власти. Врата смерти тоже будут для нее закрыты. Для укрощения Айсы, возможно, потребуется некоторое время, но время ничего не значит для счастливых бессмертных. Ничего, постепенно она научится меня любить.

Маликар злорадно и многообещающе улыбнулся. Наклонившись вперед, он поднял со стола тяжелый кнут и любовно погладил желтыми пальцами тонкую черную кожу. Не понять намека было невозможно.

Безумная ярость охватила Прайса при мысли о милой Айсе, похороненной в золотом теле, из которого нет спасения. Об Айсе, ставшей рабыней в руках этого ухмыляющегося демона. Больше всего на свете Прайсу хотелось сейчас свернуть Маликару шею.

Внезапно золотой жрец открыл ящик своего стола и вытащил оттуда тонкую кисточку и небольшой пузырек с золотой жидкостью.

— Мистер Дюран, — сказал он, глядя на узника ленивым и безразличным взором, — я готов сделать весьма необычное предложение. Мне нужно избавиться от тех золотоискателей, с которыми ты прибыл в мою страну.

— И ты освободишь Айсу… — с надеждой в голосе начал Прайс.

— Нет, — отрезал Маликар. — Но я дам тебе шанс спасти свою жалкую жизнь.

— Шанс?

— У тебя есть выбор, Дюран. Поклянись в верности змею и мне лично как верховному жрецу. Я нарисую у тебя на лбу символ твоей новой веры и сохраню тебе жизнь.

— И не подумаю…

— Тебе выбирать, — пожал плечами Маликар. — Стань рабом змея и живи. Или же ты станешь рабом другого змея… — он многозначительно посмотрел на кнут, — и умрешь в подземельях.

Самодовольная, издевательская жестокость этого предложения окончательно вывела Прайса из себя. Повернувшись, он выхватил из рук не ожидавшего ничего подобного жреца копье и яростно бросился на сидящего за столом Маликара.

Но Прайс не сумел сделать и пяти шагов. Два стражника схватили американца и повалили на пол.

— Отпустите этого пса, — по-арабски скомандовал Маликар и с мерзким смешком поднялся из-за стола. В руках он держал кнут.

Стражники отскочили в стороны, а Прайс, ничего не видя перед собой от ярости, кинулся на врага.

Протянувшись, словно щупальце, длинный кнут обвился вокруг копья в руке Прайса. Еще миг, и вырванное у американца оружие полетело в другой конец комнаты.

Но Прайс, подгоняемый слепой ненавистью, не остановился. Сжав кулаки, он наступал на этого издевательски ухмыляющегося золотого дьявола.

Снова щелкнул кнут. Прайс не почувствовал боли, хотя грудь его была распорота, словно от удара ножом. Затем кнут, будто живой, обвил ноги американца. Рывок — и Прайс тяжело рухнул на пол. Еще удар — и кровавая полоса пролегла по спине поднимающегося узника. Он опять двинулся вперед и тут же снова очутился на полу.

Пытаясь встать, Прайс заметил, что в зале появился золотой тигр. На его спине среди подушек на большой черной платформе, в каких в Индии ездят на слонах, сидела Викира, золотая женщина из миража. Она лениво наблюдала за происходящим, и во взоре ее Прайс не увидел ни жалости, ни любопытства. Ничего.

Вновь и вновь кнут, будто острый клинок, впивался в тело. Беспомощно ловя руками разящий, как молния, инструмент пытки, Прайс, шатаясь под ударами, опять пошел на Маликара.