Золотая кровь

Глава 20

Мой взгляд скользил по танцующим, болтающим и просто сидящим на красных диванах людям. Пахло освежителями воздуха, которые распыляли при помощи вентиляционных шах. Я видел решётки их отдушин почти на уровне пола. Иногда мне казалось, что город насквозь пропитан всевозможными отдушками. Лучше бы освежители просто убирали вонь, а не пытались убедить, что, ступив в кабину лифта, ты очутился в раю.

Откуда-то тянуло запахом жареного мяса и специй — значит, неподалёку находилась кухня.

Я медленно двинулся через зал. Просачиваясь между танцующими парами, высматривал Марину. Во втором зале играла более спокойная музыка, и освещение здесь было не такое агрессивное. На высоте шести метров была устроена терраса, на которой работали девочки гоу-гоу. Одна танцовщица была обмотана с головы до ног неоновыми трубками, и из-за этого казалось, будто в темноте извиваются разноцветные змеи.

Я пересёк зал и нашёл свободный кабинет. Он был зарезервирован, но я подозвал официанта и показал ему своё удостоверение. Несколько секунд он колебался, а затем нерешительно сообщил, что забронировавший кабинет клиент должен подойти минут через сорок. Я ответил, что мне этого времени вполне хватит, и он убрал табличку. Я сел на мягкий диван и принялся глазеть на танцующих. Мешанина извивающихся, дёргающихся тел вызывала ассоциацию с агонизирующими пиявками. Лучи всех цветов радуги скользили по блестящим платьям, украшениям, пиджакам из искусственной кожи, набриолиненным волосам и покрытым автозагаром ногам и рукам.

Глядя на всё это, я вдруг понял, что хочу найти Марину. Я надеялся, что она сама меня заметит, но почему бы ей не помочь? Должна же она быть где-то здесь.

Через некоторое время я заметил лестницу, ведущую на второй этаж. Можно было подняться и поискать девушку там. Подумав немного, я встал и отправился туда, решив, что, если не найду Марину там, то немедленно уберусь отсюда ко всем чертям. Лучше уж воспользоваться гипногенератором, чем торчать в клубе, где тебе нечем заняться. Непросто быть чужим на празднике жизни. Чувствуя раздражение, я шёл по второму этажу, поглядывая по сторонам и прикидывая, не позвонить ли Марине. Но в таком грохоте она едва ли что-то услышит.

Вдруг кто-то схватил меня за руку чуть повыше локтя и повис на ней. Обернувшись, я встретился глазами с Мариной. Она улыбалась. Свет мелькал на её лице, выхватывая то одну его часть, то другую, и из-за этого казалось, будто девушка состоит из разрозненных кусков.

— Привет! — прокричала Марина, вставая на носки, чтобы быть поближе к моему уху. От неё пахло пряными духами, которые явно были сделаны с применением феромонов, поскольку я мгновенно испытал лёгкое возбуждение. — Идём, мы там! — она махнула в сторону и увлекла меня вглубь второго этажа. — Как здорово, что ты всё-таки пришёл! Я надеялась, что не передумаешь.

Оказывается, там, куда она меня притащила, тоже были отдельные кабинеты, только побольше размером — рассчитанные на компании человек по десять. На плюшевых диванах вокруг стола сидели трое парней и пять девушек.

Я сел на свободное место рядом с Мариной. Она по очереди познакомила меня со своими друзьями. Я даже не пытался запомнить их имена: вряд ли мы снова увидимся. Одна из девушек спросила, чем я занимаюсь, и Марина начала отвечать за меня. Ей явно не хотелось, чтобы я болтал с другой девушкой. Я только изредка кивал.

Одна девушка опрокинула на столе пустой стакан и громко выругалась. У неё были белые волосы с синими прядями. Тощая, как щепка, подруга с татуированным виском (кажется, там было что-то вроде скорпиона) пыталась её успокоить, но та заткнулась, только сунув в рот картошку фри.

— А тебе говорю, это Том Джонс! — раздражительно выкрикнул один из парней. — Классика! Думаешь, я мог ошибиться⁈

Его приятель сделал насмешливое и чуть снисходительное лицо.

— Нет, дружище! — качнул он лохматой головой. Серьга в его ухе поблёскивала небольшим бриллиантом. — Это Джеффри Карлсон. Их часто путают, так что…

— Я думала, ты не приедешь, — проговорила, обращаясь ко мне, Марина.

Она наклонилась к моему уху, чтобы нас не слышали остальные, но большинство было увлечено обсуждением звучащей композиции (двое парней умудрились втянуть в свой спор и других), и им её слова были до лампочки. Мне, в общем-то, тоже, но я был вынужден поддерживать разговор, ведь я приехал по её приглашению. Поэтому я пожал плечами и ответил:

— Решил отдохнуть. Сегодня был трудный день.

Интересно, к чему нас приведут такие содержательные разговоры?

Марина сделала сочувственное лицо.

— Я видела. Ты — герой всех новостных выпусков!

— Да, пришлось упокоить одного субъекта.

— Твоя причёска делает тебя похожим на спичку, — выдала вдруг Марина. — Эти торчащие волосы… словно чёрное пламя.

— Да? Никогда об этом не задумывался. Скажу своему парикмахеру пересмотреть подход к моему внешнему виду.

— Не надо. Мне нравится. Просто я подумала: как бы ты не сгорел на работе однажды. Ладно, это я так… Не обращай внимания. Просто в голову пришло.

Несколько секунд мы молчали. С Мариной пытался заговорить один из парней, но она не собиралась тратить на него время и упускать свой шанс, ведь ей, наконец-то, удалось завладеть моим вниманием.

— Как тебе клуб? — спросила она, кратко ответив приятелю и снова повернувшись ко мне.

Тому парню всё стало ясно, и он разочарованно отвернулся.

— Отлично, — ответил я. — Но мне завтра рано вставать.

— Да? Я думала, ты с нами до конца.

— Смотря, во сколько он будет, этот конец.

— Часов до десяти тут побудем, а потом хотели ехать в ресторан. У Вики ж День рождения, — Марина указала глазами на сидевшую левее девушку.

— Ясно. Тогда, может, и до конца останусь.

— Было бы здорово. Я надеялась провести с тобой побольше времени.

Полчаса прошли в непринуждённой болтовне. Мы успели обсудить культуру, политику, новые телешоу и так далее. Как это часто бывает, разговор переключился на тему, которая волнует в этом году абсолютно всех: правление Мафусаилов.

— Я думаю, ничего кардинально менять не будут, — важно изрёк один из парней, тот, что в очках-авиаторах.

За время разговора я успел запомнить, что его зовут Рома.

— Ну, что-нибудь придумать придётся, — ответила ему именинница.

— Да, без этого никак, — качнула головой Марина. — Девятьсот шестьдесят девять лет — и так очень приличный срок.

— Да уж! — рассмеялся Рома. — Я бы не отказался столько прожить!

— А кто бы отказался⁈ — фыркнул его приятель.

Кажется, его звали Костя.

— А ты что думаешь? — обратилась ко мне Марина.

Я чувствовал направленные на меня взгляды, хотя смотрел на неё. Всем хотелось знать мнение Экзорциста.

— Всё пройдёт, как и планировалось, — пожав плечами, сказал я.

— То есть, их мозги запишут на компьютеры? — Марина сморщила носик. — Но это же… ещё не приняли.

— Куда денутся? Примут, — ответил я. — Вопрос времени.

— Его, кстати, не так много осталось, — заметила Вика. — Через месяц Новый год.

— Да, а снег ещё ни разу не выпадал! — жалобно объявила одна из девушек. — Раньше в это время уже сугробы лежали.

— В прошлом декабре только в двадцатых числах пошёл, — авторитетно заявил Костя. — Правда, тут же и растаял.

— Да нет, он выпал раньше, — возразила Вика, и разговор переключился на погоду.

— Трудно представить, что нами будут управлять машины, да? — сказала мне Марина. — Мы уже так привыкли к Мафусаилам, что даже… страшновато, — она улыбнулась, показывая, что говорит не совсем всерьёз.

Я пожал плечами.

— Думаю, мало что изменится. Мафусаилы они и есть Мафусаилы. Что живые, что записанные в компьютер.

— Мне это не представить даже: взять разум и поместить в железную коробку!

— Не всё так просто. Будущие носители сознания Мафусаилов представляют собой биомассу, так что в некотором роде тоже являются живыми.

— Но это ведь не то же самое, верно? Они всё равно будут компьютерами?

— Искусственными разумами. С большим опытом.

— Всё равно… это не то.

На сцене появился конферансье в костюме придворного шестнадцатого века. Алый и золотой были проакцентированы зелёным, кучерявый парик спускался чуть ли не до колен, пряжки на туфлях сверкали искусственными алмазами, так что выглядел он шикарно. Если, конечно, вы любитель ряби в глазах. Публика хлопала и свистела — похоже, большинство посетителей его знали. Марина тоже зааплодировала.

— Это Жак! — сообщила она мне так, словно приглашала разделить восторг с остальными.

— Дорогая публика! — восклицает конферансье. — Сегодня, как и каждый вечер, вас ждёт удивительное и волнительное представление!

В ответ ему раздались дружный смех и улюлюканье. Похоже, люди знали, зачем пришли.

— Самое знаменитое в нашем городе эротическое шоу! — объявил конферансье, вскидывая руки. — Только здесь, только для вас! Я представляю вам Георга и Эвелину!

Раздались дружные и бурные аплодисменты.

— Тебе нравится БДСМ? — спросила Марина.

Неожиданный вопрос.

— Даже не знаю.

— Только не говори, будто понятия не имеешь, что это такое! — фыркнула она.

— Бондаж, доминирование, садо-маза? — припомнил я, надеясь, что не ошибся.

— Да. Но здесь показывают сибари. Это японское искусство эротического связывания. Слышал по такое?

— Приходилось.

— А видел?

— Только на картинках.

— Тогда тебе повезло, — улыбнулась Марина. — Лучше один раз увидеть, чем…

Конец фразы потонул в овациях, которые зрители устроили появившимся на сцене полуобнажённым мужчине и женщине. С потолка спустилось не меньше дюжины ярко-красных верёвок. Ди-джей включил психоделическую мелодию с размеренным ритмом. Прожекторы заскользили по телам мужчины и женщины, свет переходил из красного в синий, а затем — в фиолетовый и розовый. Из-за кулис появился дым. Он растекался по сцене, медленно завихряясь.

Мужчина блестел от масла, его мышцы рельефно выступали под загорелой кожей. Он поймал одну из верёвок и ловко обмотал ею правую лодыжку женщины. Затем обвязал икру и бедро, сплетая множество причудливых узлов. Женщина запрокинула голову и сделала мостик. Мужчина поймал другую верёвку и принялся за руки партнёрши. Через пять минут она была оплетена до самых плеч. Постепенно вся женщина оказалась перетянута верёвками. Мужчина сделал кому-то знак, и она оторвалась от сцены, поднимаясь в воздух. Он стал раскручивать её, так что верёвки переплетались в канат.

— На самом деле это не больно, — проговорила Марина.

— Думаешь? — отозвался я, наблюдая за представлением.

— Я знаю.

Женщину опустили, и из-за кулис появилась одетая в длинное золотое платье девушка с тонким кинжалом в руке. На её набелённом лице застыла широкая улыбка. Между алыми губами сверкали, словно фарфор, зубы. Она протянула кинжал мужчине и исчезла. Он перерезал верёвки. Его партнёрша поднялась, встала рядом с ним, и они поклонились публике. На теле женщины виднелись красные и белые полосы. Зрители яростно аплодировали, некоторые даже встали. Товарищи со смехом усадили их обратно.

Мужчина и женщина покинули сцену, зато на неё вышел Жак и поблагодарил зрителей за внимание, а заодно пообещал, что следующее выступление, которое состоится завтра, также их не разочарует. Лично я не увидел в нём ничего особенного, но, кажется, в зале собрались ценители сибари, поскольку публика была в восторге.

Представление было закончено, и несколько мускулистых парней выбежали на сцену, чтобы собрать и унести разрезанные верёвки. Ди-джей запустил танцевальную композицию, всё замелькало, засверкало и закружилось.

Мы коротали вечер, и, когда я посмотрел в очередной раз на часы, на них уже было почти девять.

— Тебе не скучно? — спросила Марина. — Хочешь, поужинаем в другом месте?

— А как же Вика?

— А что с ней?

— У неё же День рождения.

— Ну, и что? Подарок я ей уже вручила. Ну, так как? Сваливаем?

Я обвёл взглядом пляшущих людей и кивнул. Да, эта вакханалия явно не по мне.

— Почему бы и нет?

Едва ли где-то будет хуже, чем здесь.

Мы быстро простились, расплатились, Марина поцеловала Вику в щёку и пообещала непременно позвонить, как только сможет. Мы ушли, сопровождаемые понимающими взглядами Марининых друзей.

— Куда поедем? — спросил я.

— Да тут недалеко. Пешком можно дойти.

Мы перешли улицу, миновали два дома и поднялись по ступенькам в ресторан под названием «У Герхарда». Интерьер был выполнен в стиле охотничьего домика: имитация панелей резного дуба, тяжёлых балок под потолком, дощатого пола. На стенах висели муляжи ружей, рога на цепочках, патронташи и ножи. Над головами медленно вращались чучела уток, рябчиков и куропаток.

— Любишь немецкую кухню? — спросила Марина, пока мы в сопровождении официанта шли к столику. — Жареные сосиски, кислая капуста, штрудель, пиво и так далее? — она улыбнулась, давая понять, что немецкая кухня — не для гурманов.

— Конечно, — ответил я, отодвигая ей стул.

— Мерси, — кивнула Марина.

Я сел напротив, и официант вручил нам меню. Марина заказала хрустящий картофель с кетчупом и бифштекс с кровью, а я — баварские сосиски, горчичный соус и жареные кабачки. Ещё попросил принести девушке десерт: ванильное мороженое с кусочками фруктов и шоколадной крошкой.

На стене над нашим столиком была прибита кабанья голова — совсем как настоящая.

— Надеюсь, она не свалится мне в тарелку, — проговорила, поглядывая на неё с опаской, Марина.

— Тогда у тебя окажется дармовая свинина, — ответил я.

Девушка усмехнулась.

— Мне столько и за неделю не съесть!

На протяжении ужина мы мило беседовали, и я начал склоняться к мысли, что девушка напротив довольна симпатичная и, учитывая, что у неё ко мне явный интерес, вечер может закончиться не совсем так, как я планировал. Когда примерно через час мы подозвали официанта, чтобы расплатиться, я даже думал, что это было бы очень неплохо. Кажется, Марина придерживалась того же мнения. Я чувствовал, что между нами установилось взаимопонимание.

— Смотри, какая тёлка! — громко произнёс сиплый голос позади меня. — Как ты думаешь, она даёт всем подряд?