Знак Харона

Глава 21

Слово ритуал, не нравилось мне категорически. Как и издевательский смех громилы, да и усохший мозг на палочке тоже, надо сказать энтузиазма не вызывал. Они так и прокручивались в сознании, пока я выходил в реал.

Время выхода на этот раз я зафиксировал очень точно, даже записал на стикере и приклеил к стене. Стикер смотрелся на фоне ярко как желтая клякса, диссонирующая… да, диссонирующая. Самое оно для напоминалки, даже скользящий взгляд не пропустит.

Подумал, еще и к оболочке кокона приклеил дубликат. На этот раз не должно быть никаких проколов — войти нужно, когда полупрозрачные пленники вернуться в клетки. Надеюсь это цикличное событие.

На этот раз нужно продумать список конкретных вопросов, нужно как можно больше узнать об этой местности.

Я развернул монитор, и быстро, пока еще в памяти достаточно ярки впечатления, записал что запомнил. В отличии от заданий квестов — разговоры не записывались. Что запомнил, то запомнил.

Так-то можно купить бумагу и записывать на ней, как казначей при своих опытах делал. Или даже, если карман позволяет, можно купить пергамент, который записывает сам, распознавая речь. Но мне пока это не доступно, рынков в клетке не бывает.

*****

Кокон привычно обнял тело, сначала приглушив, а потом и вовсе отключив посторонние звуки. Назначение красочной заставки — первое приглашение, чтоб потенциальный игрок оценил красоту и функционал, теперь же… — не увидев никаких изменений, я сбросил ее.

Перед взглядом возник мой аватар. Понурый, бледный паренек в клетке, ничуть не напоминающий лихого ассасина, пачками вырезавшего страшных тварей подземелий. Убогие начальные характеристики и лишь увеличившийся до 12 ненужный разум, да +2 уровня, отличало статус «выродка племени харрай» от первоначальных.

Понятное дело, пока игрок отсутствует, Тор практически убирает воздействие на него, остаются лишь автоматизмы, создающие иллюзию продолжения жизни. Хорошо что не изменилось это базовое свойство…

Клик, вход и… на меня обрушился поток яростного света и жара, казалось оставляющего на коже дымящиеся следы. Впрочем, лицо было в тени и в чьей, я понял в следующее мгновение:

— Мау! — гаркнул некровран. Зубастый клюв шмыгнул сквозь решетку, шея вытянулась как резиновая и острые зубы цапнули сушащуюся ящерицу. Я едва успел проводить взглядом вспыхнувшую характеристику:

Сцинк сушеный + 150 хп, + 150 мн. Интеллект + 15 на 30 минут, уникальное изделие первое… и клянусь, там еще что-то было!

— Кусака! Собака такая!

Рука метнулась, как атакующая кобра, но я едва успел ухватить тянущийся из клюва ремешок, который птица, похоже, тоже намеревалась сожрать. Рывок, щелчок и обиженное курлыканье над головой. Нить оказалась у меня в руке, правда вместо уникальной тушки, которая то ли восстанавливала зараз 150 хитов, то ли вообще прибавляла навечно приятную цифру; осталась лишь маленькая зубастая черепушка. Рассмотреть ее не удалось, клетка дернулась, гамак мощно качнулся и прутья решетки больно приложились к виску, вышибая все мысли.

— 33 хп, — предупредительно подмигнул счетчик ущерба.

И только сейчас я понял, что моя клетка величественно вползает на высокий бархан. Позади внушительный валун переваливаясь катится вниз. Похоже он то как раз и тряхнул мой непонятный транспорт.

Яростное солнце заливает решетку светом, под ногами — где раньше сидели ящерицы, угадывается движение песка, словно клетка плывет на прозрачной подушке. Скорость — километров десять-пятнадцать в час. Воображение не поражает, но все же, для Тора — порядочно.

— Сунул грека, руку в реку… — пробормотал я, заранее стиснув зубы, но ладонь упруго и безболезненно оттолкнуло. Действительно, тащит что-то невидимое. Ну да ладно.

Опять время почему-то не правильно рассчитал, однако, судя по всему, меня везут на ритуал о котором говорил шамаг.

Клетка добралась до верха бархана, постепенно замедляясь и перевалила через гребень, разбросав тучу песка, словно на миг включился двигатель транспорта на воздушной подушке. Я жадно всмотрелся вдаль, но открылся вид лишь на такую же дюну, так что еще катиться… Стоп!

Нечто было совсем неправильным… Горизонт! Он запрокидывался и вытягивался вверх, постепенно растворяясь в далеком трепещущем мареве. Ах черт! Стало яснее, куда меня забросило, но одновременно понимание добавило тоски. Я вздохнул и сказал с досадой:

— Вот так вот, Кусака. Эта Сахара похоже находится на внутренней поверхности мирового кольца. Отсюда и непонятки со временем. Тут, в отличии от всех обитаемых площадей, по две ночи и два дня, потому что вращающееся кольцо так перекрывает светило.

— Ма-ау, — посочувствовал некровран.

— И еще досаднее, что обитаемые земли… черт знает где. И факт на лицо в том, что еще до внутренней стороны Тора еще никто не добирался.

На этот раз птица промолчала, даже не поинтересовавшись, что за такой факт я имею ввиду. Некровран уселся на кольце в котором сходились все прутья, похоже некогда в него продевали цепь, а может и сейчас продевают, подвешивая где-нибудь. Клетка-то универсальная, а сейчас вдруг еще оказывается и самоходная. Птица красиво раскрыла крылья, потоки воздуха перебирают кончики перьев. Изображает, понимаешь римский штандарт.

— Значит не хочешь отвечать? А! Квест же нужно твой сдать.

Услышав слово «квест», некровран повернул голову и пристально уставился оранжевым глазом. Ящериц, которых я по штучке просовывал, он хватал ловко, хоть и лязгал клювом в опасной близости от ладони. Любопытно, а случайно он может меня укусить? — подумал я и, недолго думая, подсунул пальцы.

Ворон цапнул мясо, цапнул и пальцы, но острые как бритвы зубы втянулись, обойдя кожу. Урон не засчитался. Неплохо.

Когда хвост последней тушки исчез в жадном клюве, некровран окутался сиянием взятого 4 левела. Желтое оперение, под цвет песка, пошло темными зигзагами и пятнами. Кусака подпрыгнул и взмыл ввысь.

— Мау- мия-у! — раздалось сверху победно. Перья налились небесной синью и некровран исчез на фоне неба.

— Эвон как. Хамелионить значит научился. А как же «возможность приручения?» Или выродку не положен пет? Вот такое вот, мау — мияу…

Бомм! Желаете освоить заклинание цвет оперения?

Вместе с сообщением, очередной гребень дюны взорвался тучей песка. На этот раз открылся длинный пологий спуск в овраг. В вышине кружили крошечные точки неведомых птиц — поймать в визир и определить не получалось. По краю стены кое-где торчат кустики, которые так и хотелось назвать саксаулом, но что это в действительности не ясно. Похоже эта часть Тора еще не изведанна, иначе подсказки бы всплыли. Или… это следствие моего ущербного статуса?

Я снова посмотрел на системное сообщение.

«Цвет оперения»

Хорошо хоть здесь не нужно немедленно решать. С первого взгляда здорово уже по факту уникальности и возможности создавать уникальные свитки обучения этому умению. С другой стороны:

— Человек, как любил говаривать Платон, — существо с плоскими ногтями, без перьев. Но вот с третьей… Клик!

Изучено заклинание «Цвет оперения», открыта ветка «Магия птиц»

У вас 15 уровень — 75 не распределенных единиц талантов.

Внимание! Возможность блокирована. Вы не можете самостоятельно распределять единицы талантов.

Подсвеченный кругляшок выученного заклинания, горел ноликом, серая нить ветки прерывалась сразу же за ним, не давая оценить и рассмотреть возможности.

— Ну кто бы сомневался!

Овраг сужается, края поднимаются все выше, видно, как струйки пыли взвихряются по краю, овраг впереди пропадает в пылевой взвеси. Пласты по стенам желто оранжевой глины, смяты причудливыми гармошками. Качественная имитация жесткого движения литосферных плит.

Гамак отправился в инвентарь, радует что хоть этот «пространственный карман» с двумя десятками слотов никуда не делся. Вес конечно влияет, но зато руки не заняты, да и объёмные вещи можно упаковать.

Овраг сужался, росло напряжение. Вот сейчас что-то серьёзное должно решиться. Через сотню метров клетка почти начала скрести по стенам. Банг! Пространство резко увеличилось до размеров огромного амфитеатра.

Мой транспорт резко замер, и я полетел, как велосипедист ткнувшийся колесом в камень. Ласточкой через руль. Впрочем, решетка так и не дождалась моего лба — разочарованно отозвалась глухим шлепком в подставленные руки.

— 10 хп

Я раздраженно перевёл выскакивающие цифры урона в нижний правый угол. Любой хардкордщик уже по уровню боли может определить урон, когда привыкнет к новому телу.

Клубы пыли вокруг клетки рассеялись — круглая площадь открылась во всей красе. В центре что-то вроде подиума. Не хватает только какой-нибудь эстрадной дивы с микрофоном. А вокруг стена, рассеченная десятками ущелий.

«Банг!» Я невольно схватился за прутья. Но ничего, это просто из соседнего пролома выскочила ещё одна клетка. Заключенному не повезло — лежит на полу, а оседающая пыль мешается с кровью из головы.

Вскоре клетки начали выскакивать из всех разломов, как чёртики из табакерки. Окрестности наполнились воем и стенаниями заключенных в клетках.

Воздух словно сгустился. И так-то на зубах поскрипывает пыль, а тут еще физически стало труднее дышать. Сосед очнулся и теперь царапал разбитую голову, с ужасом смотря вверх. Дальше визжала женщина, зажмурившись и зажав уши. Если судить по голосу женщина. Ну еще по тому что ее грудь затянута тряпкой, тогда как у мужчин лишь набедренные повязки. Вот она набрала побольше воздуха для следующего визга, но упала на пол и начала судорожно кататься по клетке.

Я бросил взгляд на ее голые грязные руки и тут же убрал свои наручи в инвентарь. Не понятно, что здесь происходит, но опыт ассасина предлагал в любых случаях сливаться с толпой. Подражая остальным заключенным я начал невнятно завывать и совершать беспорядочные телодвижения. Оскара конечно вряд ли бы получил, ну да пока и не наблюдал жюри желающего оценить мое актерство.

Едва прибыли последние клетки, как сквозь круглую каменную площадку в центре медленно, не потревожив поверхность, продавилась рослая фигура.

Над головой ник «Солнечный Хап».

Ну ничего себе солнечный! Словно блестящий кусок тьмы. Антрацитово-черный панцирь, виден сквозь небрежно наброшенный черный просторный хитон, черный шлем, с разномастными шипами.

Его огромный как бревно посох устремился в небо, а толстая черная рука, вынырнула из собравшегося складками рукава хитона. Его мощный крик разом перекрыл все стенания:

— Аташатана!

Небо разом потемнело, и по периметру скального амфитеатра возникли клочья тумана, накрыв его края сплошным дымным кольцом. Вверх, от посоха устремился вихрь и кольцо дрогнуло.

Шаман запел что-то горловое и повёл рукой. Кольцо пришло в движение, а шаман начал вращать посох, словно замешивал эту тучу поварёшкой. Всё быстрее и быстрее.

Мне конечно не видно было, что он ворожит, но физически ощущал созревание какого-то сильного заклинания. И вот оно! Темная фигура на миг словно размазалась и, от него как от брошенного камня пошла круговая волна разом, захлестнувшая все клетки. Я почувствовал толчок в грудь, и перед взглядом появилось сообщение:

Вы получили умение «одержимость», текущий уровень 1. Вы можете принимать одного духа. Для взятия следующего уровня нужно иметь запас маны не менее 300 мн.

Так, ну чего-то похожего от одержимости я и ждал, однако понимания не прибавилось.

— Анаташата! — вновь крикнул Солнечный, и продолжил монотонный напев без слов, с «перемешиванием» тучи.

Клубы дыма во вращающемся кольце свернулись в жгуты похожие на переплетающихся змей. На некоторых стали появляться ужасные рожи, и вот вдруг один из жгутов, нырнул в клетку с лежащей женщиной. Раздался крик и «жгут» впитался в её тело.

Раздался почти неслышный на фоне общего шума хлопок, и она перестав дергаться встала. Половина тела, там где оно не было прикрыто одеждой, заструилось призрачным сиянием.

Стоит, молчит, глаза стеклянные.

«Навада» 16 уровень… ублюдок долинный.

Так вот как выглядит одержимость. По крайней мере у этих… ублюдков долинных. Чёрт!

С визгом ко мне несётся очень неприятного вида фигня. Это и есть вероятно дух предназначенный для подселения уже в меня. Кулак сжался сам собой и метнулся навстречу рылу этой пакости. Но не встретил на пути никакой преграды, визг же словно прошёл насквозь и продолжался уже за спиной. Жгут, же духа, виляя хвостом, вернулся в кольцо.

Чтобы принять нового духа, нужно освободить слот духов.

Что? — разобраться со странным сообщением мне не дал скрежет железа. Шаман тем временем поднимал руку и в ответ поднимались все решетки в амфитеатре. И моя решетка! Впервые ход на свободу. Мысли лихорадочно заметались в голове. Бежать? Как!? Куда?

Но пока умнее всего повторять всё за этими… одержимыми, пока кажется на мою «непрозрачность» внимания не обратили. А все ублюдки в открывшихся клетках, повинуясь приглашающему жесту шамана, разом шагнули наружу. Солнечный Хап, не заметил что я немного замешкался, тому уже похоже было не до пленников, покачивавшихся в паре шагов у клеток. Похоже все они под каким-то заклинанием контроля — никто даже не вздрогнул на лязг падающих обратно куполов. А шаман утомленно произнес:

— Эй, шамаг… как там тебя. Теперь они твои. Сам же он продолжал месить круг носящихся поверху духов, небрежными жестами отбрасывая пытающихся вырваться из него одного за другим.

Из той же площадки-подиума в центре появился уже знакомый мне Горький Жук. Гримаса недовольства пренебрежительным отношением, сменилась радостью, при взгляде на полупрозрачных ублюдков. И он склонился в поклоне:

— Хорошо. Благодарю, великий.

Из его котомки появился барабан, кажется такие называются «там-там». Шамаг перебросил ремень через плечо и звонко ударил в инструмент. Все «ублюдки», вздрогнули. И воздух наполнился гулкими ударами:

Бум-бум! Бум-бара-бум! Бубум-ба, бубум-ба, бум!

Подчиняясь ритму, все «прозрачники» дёргались, как один в ломаном танце. Проблема в том, что я понятия не имел, какое движение будет следующим. Авось не заметит…

— Бум-бада-бум-бада-бум!

Но скрываться до конца этого танца контроля не удалось. После последнего стаккато, все окутанные сиянием прозрачники выгнулись и взвились в воздух метра на три, а я само собой не смог. Подпрыгивать даже не стал. Определенно ветошью здесь прикинуться не получится. Ровная, словно тщательно выметенная каменная площадь не располагает. Я хмыкнул и выпрямился, сложив руки на груди.

— Ты!

Шамаг, обвиняющее ткнул в мою сторону указательным пальцем, да так и зашагал ко мне с вытянутой рукой. Надо ли говорить, что чем-то она напоминает рыцарское копьё, и забавным не выглядит. Кто знает, что там с его пальца может сорваться да вдарить. Тем более на нём серьёзная печатка, поблескивающая золотом.

— Почему ты не это!? — снова воскликнул он. Похоже Горький Жук настолько ошарашен, что к нелепым жестам, крепит ещё и нелепые фразы. Так, нужно пользоваться и я с недоумением развел руками:

— Понятия не имею, уважаемый. Может быть то что не удалось превратить меня говорит о том, что я не какой-то долинный ублюдок, а самый что ни на есть настоящий харрай?

За процессом мышления шамага наблюдать было чрезвычайно интересно. Морщины прорезали лоб и мощно зашевелились, словно вот-вот физиономия у него трансформируется. Но нет, это просто лицевые мышцы, качает он их что ли?

А ко мне уже молча, мчался шаман Солнечный Хап. С гневом и потрясением в глазах (каким-то образом оно читалось даже в этих желтых с вертикальным зрачком органах зрения). И пальцы он не тянул. Нет, он без лишних слов тряхнул посохом и из него с воем вырвался сиреневый вихрь. Я едва успел рассмотреть его искаженную физиономию, дымчатые космы и шипы, как он грянул в меня и… абсолютно с тем же эффектом что и первый, пролетел насквозь. Я только услышал позади радостный вопль освобожденного духа, который свечой взмыл в небо, совершенно проигнорировав остальных, свивающихся в кольца по периметру площади.

Солнечный Хап даже немного пробежал за ним, потом злобно рявкнул что-то шаманское, прозвучавшее как мат, и в гневе ударил посохом оземь.

— Что, Солнечный, ценного духа упустил?

Я постарался привнести в голос сочувствия, но все же прозвучало издевательски.

Морщины на лбу Горького Жука разгладились, и он ехидно посмотрел на шамана. Впрочем, по иерархии местной он похоже существенно ниже, потому он сразу опустил глаза. Шаман же снял шипастый шлем, вблизи стало видно, что это не шлем, а искусно выделанный и обожженный череп какого-то существа, украшенный и подправленный. Сам же шаман с такой же лоснящейся черной кожей, что похоже у всех расово правильных харраев.

«Мозгой ты можешь не блистать, но вот лицом блестеть обязан…», горе от ума, Грибоедов, кто написал не помню… — вспомнилось внезапно.

Кроме цвета кожи ничего общего с Горьким Жуком у шамана не было. Длинные белые волосы до плеч, тонкие губы, горбатый нос… Глаза же, желтые как янтарь и в каждом по огромному знаку вопроса.

Лицо шамага расплылось довольной улыбкой.

Выполнено задание «Удивить Солнечного Хапа»

___________________________

Народ, я отслеживаю "на предмет вести серию или нет", по лайкам-наградкам, так что не скупитесь если понравилось.