Змеедева и Тургун-варвар

Глава 5. Нападение на деревню

Голос шамана все шипел-шуршал, клубы дыма танцевали какой-то чуждый, невероятный танец. Перед глазами плыло, воздуха не хватало. Дышать стало тяжко, так и хотелось рвануть завязки на груди. Но оставшаяся на краю сознания мысль о приличиях давала понять, что этого делать нельзя.

В ушах зашумело, удары барабанчиков стали громче и яростнее, голос шамана утонул в них. Сердце бешено колотилось в груди.

– Открой глаза и смотри, – шепнул Эрму на ухо, – смотри.

Не смея повернуться, я открыла глаза.

Дым начал рассеиваться, открывая взору невероятную картину. Из огромного, отполированного медного щита на меня смотрела изящная белокожая девушка. Черные густые волосы едва придерживались золотой диадемой с кроваво-красными камнями. От обруча диадемы спускались тонкие золотые цепочки, поблескивая в каскаде волос. Карие глаза смотрели серьезно и сосредоточенно, пухлые губы упрямо сжались. Веки были подведены сурьмой, что придавало сходство с египетской красавицей. На шее девушки – широкое ожерелье из золотой проволоки и дивных крупных рубинов. Оно приковывало внимание, но совершенно не прикрывало ее обнаженную грудь с гранатовыми сосками. На бедрах – пояс, усыпанный драгоценностями, вместо юбки – множество длинных нитей, на которые нанизаны коралловые бусины. Одно движение – и бусины сдвинулись в сторону, открывая крутые бедра и стройные ноги. На запястьях и лодыжках надеты браслеты из желтого металла с маленькими колокольчиками, издававшими нежный звон.

Смотреть на нее – странно. Потому что она – я. Но когда и где я буду в таком наряде?

Я глубоко вдохнула наполненный благовониями воздух и осмотрелась. Круглая комната. Полумрак, несколько масляных ламп едва освещали огромное низкое ложе, застеленное шкурой леопарда. Стены увешаны оружием и диковинными масками. Комната воина и шамана, незнакомое место, в котором я почему-то оказалась. И что тут делаю? Почему так хочется бежать?

Дверь в помещение распахнулась, донесся резкий звук флейты и барабанов, заливистый хохот женщин и низкий говор мужчин. Судя по всему, рядом веселье. Но все мое внимание было приковано к появившемуся на пороге человеку.

Рослый, широкоплечий, со взглядом дикого зверя. Однажды он уже смотрел на меня так. Только тогда я была под защитой змей-амулета. Тургун. Красивые губы изогнулись в улыбке, от которой стало немного не по себе.

– Ну что, змеиная дочь, думаешь все еще сбежать?

Вопрос прозвучал почти ласково, только в темных глазах не было и намека на мягкость. Каким-то шестым чувством я ощутила, что мы с Тургуном еще недавно горячо спорили и так и не пришли ни к какому решению.

– Может, и думаю, – довольно грубо ответила я. И поняла, что не властна над своими словами. Говорила та я, которая находилась в шаманском видении Эрму. – Тебе-то что?

Он медленно подошел ко мне. Внутри все сжалось от страха, я невольно сделала шаг назад, мысленно ругая себя, что заняла столь невыгодное положение. Дальше – только стена, если зажмет – удрать не получится.

Тургун оглядел меня с головы до ног. Оценивающе, казалось, физически можно ощутить его взгляд. Как охотник добычу. Я почувствовала, что невольно заливаюсь румянцем. И тут же прикусила губу до боли, чтобы отвлечься от непрошеных мыслей.

Он наклонился, тяжелые руки легли на плечи, придавливая, не давая шевельнуться. Горячее дыхание опалило скулу.

– Ты проведешь нас в Ашша-дер-Шарсу, красавица, – шепнул он. – Хочешь ты этого или нет.

Его рука скользнула по моему боку, накрыла грудь. Я дернулась, но Тургун только хмыкнул. В черных глазах горело желание обладать, и мое сопротивление только заставляло полыхать это пламя жарче. Огрубевшие пальцы отодвинули золотые подвески ожерелья, подныривая под нагревшийся металл и скользя по обнаженной коже.

Я стиснула зубы. Ничего, позабавится и уйдет. Такие, как я, – не в его вкусе. Уж сколько раз все это было.

– А может, – задумчиво протянул он и посмотрел на меня, – твои хвостатые друзья тебе просто нравятся больше людей? Как они ублажают нечеловеческими руками, а змеиные хвосты…

Я вспыхнула и силой ударила его по запястью, отпрянув назад. Тут же прижалась спиной к шершавой стене. Тургун резко схватил меня за руки, притянул и впился в губы неистовым поцелуем. Дыхание остановилось, показалось, что я прыгнула в огромный костер племени бакумба, который они разводят каждый раз перед дикими плясками, что предшествуют дню полнолуния.

Не хотелось сопротивляться, хотелось наоборот – прижаться к широкой груди, откинуть голову назад, чтобы убрал черный водопад волос, обжег поцелуями…

Я стиснула зубы и дернулась. Ну нет, не выйдет. Не буду тебе покорной рабыней!

Тургун рыкнул и, подхватив меня, бросил на ложе. Я вскрикнула, но не успела и выдохнуть, как меня вдавили в шкуру и нависли сверху.

От него пахло вином, кожей и сталью. Волосы щекотали мою шею, черные глаза жгли, вынимая душу. На мгновение все отошло на задний план. Сильный мужчина жаждал моего тела, и не стоило лгать себе, что моя жажда меньше. Сколько раз я смотрела на него, отмечая гордую осанку, разворот плеч, хищный профиль. Он смеялся, когда говорил с товарищами, но стоило только перевести на меня взгляд, как смех смолкал. И хотелось укрыться, сбежать подальше… и в тоже время молить, чтобы смотрел всегда.

– Что, змеедева, – шепнул он на ухо низко и хрипло, – не нравится? Хочешь поиграть?

Я попыталась пнуть его ногой, однако услышала только хмыканье.

– Слабо. Очень слабо, моя дорогая.

Сильные пальцы вплелись мне в волосы и сжали пряди. Я охнула, в ужасе понимая, что не могу повернуть голову. Губы Тургуна сжали мочку уха, проложили дорожку поцелуев по скуле, язык обвел контур моих губ.

– Ты хочешь меня. Хочешь, я вижу это по твоим глазам.

Внутри кипела ярость. Хотелось кинуться и расцарапать ему лицо, но тогда скрутит так, что мало не покажется. Огреть чем-то по голове? Да, можно, только даже если и удастся, то бежать некуда – в замке его люди.

– А еще по моим глазам стоит увидеть, что женщин силой не берут, – хрипло сказала я, чувствуя, как его ладонь оглаживает бедро, стискивает ягодицу.

Он снова поцеловал меня. Не столь грубо, как в первый раз, однако не менее настойчиво. Перед глазами все плыло. От желания, от запаха, от прикосновений. Только не уходи.

– Разве настолько силой, змеедева? – шепнул он почти в губы. – Твое тело хочет продолжения.

Он все еще держал мои волосы, но вдруг чуть ослабил хватку. Я тут же дернулась, но пальцы Тургуна сомкнулись с новой силой.

– Куда это ты? – почти промурлыкал он огромным зверем. – Я тебя не отпускал.

Вторая рука дразняще замерла на лобке.

– Пусти, – сквозь стиснутые зубы выдохнула я, прикрывая глаза и прекрасно понимая: если он продолжит, то не факт, что смогу долго сопротивляться

– Лада, посмотри на меня, – приказал он. Рука скользнула ниже, по телу пробежала дрожь.

Кусая губы, я упрямо помотала головой. Ну нет. Не получишь ничего, дикарь!

Тургун почти нежно огладил мою щеку.

– Ну, раз так, – задумчиво протянул он и вдруг резко перевернул меня на живот.

Я вскрикнула и попыталась вцепиться в него, однако мои руки поймали и тут же завели за спину. Колокольчики нежно звякнули.

– С ума сошел? Тургун! Отпусти!

Я сдула упавшую на лицо прядь, брыкнулась, но услышала лишь довольный смех.

– Теперь знаю, что надо делать, чтобы ты вспомнила, как меня зовут.

С ужасом я поняла, что он стягивает мне руки за спиной своим ремнем.

– Пробовала делать это с завязанными руками? – шепнул он, прижавшись грудью к моей спине.

Тургун дернул мою юбку, треск – коралловые бусины застучали по каменному полу. Я начала извиваться, однако меня тут же звонко шлепнули по ягодице. Я вскрикнула. Не так от боли, как от неожиданности.

Одновременно хотелось взвыть от такого положения и в то же время просить, чтобы не смел уходить. Несмотря на мысли о сопротивлении, все тело горело. Достаточно было только одного присутствия Тургуна, чтобы загореться желанием.

– Ты – сволочь, – простонала я, чувствуя, как его пальцы выглаживают мой живот и спускаются ниже.

– Я знаю, – глухо произнес он, целуя плечи и спину, – знаю.

С каждой лаской контроль таял льдом на солнце. Я уже не стискивала зубы, стоны сами срывались с пересохших губ. Сама подавалась к нему, чтобы прижаться теснее, ощутить жар мужского тела. Хриплое дыхание и еле слышные стоны казались музыкой. И когда уже была готова просить, он вошел в меня, взял уверенно, по-хозяйски. Я вскрикнула и прогнулась в пояснице. Тургун что-то произнес. На своем языке, совсем не похожем на говор змееловов. Но даже так я смогла понять значение – «моя».

Перезвон колокольчиков наполнял полутемную комнату. Запахи дурманили, голова шла кругом. Было слишком хорошо, чтобы думать о чем-то еще. Ослепительный оргазм накрыл с головой, я едва осознавала, что стальные пальцы Тургуна впились в бедра почти до синяков, а зубы прикусили плечо. Зверь. Варвар. Чудовище.

Внутри стало горячо. Надо было встать и дойти до купальни, однако меня не собирались отпускать. Он развязал мне руки и, взмокшую и обессиленную, крепко прижал к себе. Тишина накрыла комнату. Лампы погасли, зато в окно заглядывала полная луна.

Я уткнулась носом в его шею и прикрыла глаза. Широкие ладони гладили меня по спине.

– Змея… – еле слышно прошипел он.

– Гад, – блаженно улыбнулась я.

– Змея-я-я…

Тургун поцеловал меня. Черные глаза вдруг стали совершенно серьезными.

– Знаешь, Лада, я тебе хотел сказать…

Раздался страшный крик. Глаза вдруг застлал туман, висок пронзило болью. Я ойкнула и пошатнулась. Открыла глаза и поняла, что вновь нахожусь в доме шамана. Руки и ноги мерзко дрожали, платье прилипло к телу. С улицы снова долетел крик. Женский, отчаянно испуганный.

– Что это? – прошептала я.

Дым неожиданно рассеялся. Шаман стоял возле окна, укутанный в темный балахон.

– Беда, Лада, – глухо произнес он и быстро направился к двери.

Я попыталась встать, но тело слушалось плохо.

– Побудь тут, – коротко бросил Эрму. – Там опасно.

Его тон был настолько серьезен, что я похолодела от страха.

Эрму покинул дом. Я обхватила себя руками за плечи. Мигом пробил озноб. Мозг отказывался соображать, могла только тупо смотреть в одну точку. Сама не поняла, что раскачиваюсь из стороны в сторону, словно маятник. Что это было за видение? Неужто так и будет? Ощущения и впрямь, будто занималась любовью с этим… этим… Приличных слов подобрать не получалось.

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Так, только без паники. Может, шаман загипнотизировал просто? Я же человек из двадцать первого века, уж пора не забывать и о таких вариантах – манипулировать сознанием умеют везде.

И все же внутри что-то подсказывало – никакого гипноза не было. Я отогнала это не вовремя возникшее чувство и осмотрелась. Дым словно и не стелился плотными сизыми клубами. Очень скромное жилище. Две лавки, стол, очаг, табурет. В углу – алтарь. Однако не покидало ощущение, что я вижу далеко не все. Решив, что интерьер обители шамана меня должен волновать меньше всего, поднялась и, опираясь рукой на стену, подошла к окну.

По улице бежали люди. Кричали. Им что-то отвечали. У всех в руках мечи и луки. Перекошенные лица – ни тени страха, только ярость. Змееловы не собирались поддаваться врагу. Откуда-то сверху донесся странный звук. Я присела, стараясь рассмотреть небо, но ничего не увидела – слишком маленькое окошко. Звук напоминал резкий крик птицы. Только птицы очень большой.

Я обошла комнату кругом. Нет, соваться наружу – опасно. Но и сидеть тут тоже не выход. Донесся крик боли, я вздрогнула. Подошла к двери и положила руку на сухое дерево. Страшно? Очень. Толком за всю жизнь никогда не видела ран. Умерли бабушка и дедушка, но это было давно и никакой жестокости – просто от старости. Я в упор не представляла, как обороняться и что делать, если кто-то кинется на меня. Хотя чего уж там… Орать и драпать. Завалить могучего мужика можно разве что из огнестрельного оружия, которого тут никак не наблюдается.

Я осторожно толкнула дверь и выглянула. Мимо проскакал воин в темных доспехах. Я было юркнула назад, но вдруг увидела, что возле колодца напротив под большими листьями лопухов притаился светловолосый малыш. Он явно хотел перебежать улицу, но не решался. Господи, как же тебя туда занесло?

Крики и стоны раненых доносились со стороны въезда в деревню. Быстро оглядевшись и убедившись, что никого нет, я выскочила из дома и понеслась к ребенку. Потом надо сдать и матери и отшлепать, это ж точно где-то отстал от нее!

– Ну-ка иди сюда, – сказала я, протягивая к нему руки.

Ребенок не колебался и кинулся навстречу. Невольно отметила, что он совсем легкий и худенький. Да и возраст – года четыре, может и меньше.

За спиной что-то шурухнуло, раздался громкий клекот. Внутри все похолодело.

Я развернулась, прижимая малыша к себе. Дар речи отнялся. В нескольких шагах от нас стояла огромная птица. Ростом – выше меня на полголовы. Мощный клюв, что легко проломит голову человека, янтарно-желтые хищные глаза. Оперение, что раскаленная медь. Мощные лапы с когтями.

Птица сложила огромные крылья, вновь заклекотала – недовольно, отрывисто, словно предупреждая. Я попятилась, ребенок молчал. Ужас сковал, не давая шевельнуться, в то время, как мысли бешено крутились в голове. Куда бежать? Что делать? Если кинется, то мало не покажется. И где эти мужественные варвары, когда они так нужны?

Птица склонила голову набок, задумчиво нас разглядывая. Сделала шаг, потом еще один.

– Актта! – раздался резкий мужской голос.

Птица недовольно заклекотала.

– Актта, назад!

Звон стали стал громче, отчетливо запахло гарью. Глянув в сторону, я увидела горящие крыши домов. В дом шамана попало несколько стрел. Видимо, наконечники чем-то обмотали и подожгли. Огонь вмиг охватил сухое дерево.

Я сглотнула, тихо радуясь, что вовремя выбежала из дома.

Птица взмахнула крыльями, но раздался свист, и веревка опутала ее шею. Та резко крикнула, но только негодующе обернулась.

Удерживая одной рукой поводья гнедой лошади, к нам подъезжал смуглый мужчина в кожаных доспехах. Черноволосый. Со взглядом дикого зверя.

Я судорожно выдохнула. Тургун. Не узнать невозможно.

Несмотря на страх и желание сбежать, все же почувствовала, как щеки заливаются румянцем. Только бы шаман показал правду. Коль так, то убивать меня не будут.

Он смотрел на меня. Жадно, пронизывающе. Губы исказила довольная ухмылка. Победителя. Я не отводила взгляда, но чувствовала, что почти приросла к земле. А вдруг все же Эрму навеял нереальное?

– Оставь щенка, женщина, – грубо сказал он. Спрыгнул с коня и подошел ко мне, по-прежнему удерживая птицу. – Ты пойдешь со мной.

Я покосилась на Актту. Язык прилип к небу – слишком уж близко стоял варвар, слишком явно пахло от него битвой и кровью. Я старалась не смотреть на запятнанный меч, висевший на боку.

– Только если ребенок сможет уйти, – все же нашла силы сказать я.

На лице Тургуна отразилось удивление. Он явно не привык, что ему могут возражать. А я так и стояла каменным изваяниям, чувствуя, как трясутся поджилки. Дерзила не от смелости, а наоборот – от трусости, совершенно не следя за словами.

Актта угрожающе заклекотала. Тургун только сделал едва уловимый кивок. Я быстро опустила ребенка на землю.

– Беги, – шепнула, – быстро.

Он послушно рванул вглубь деревни, не останавливаясь и не оборачиваясь. Я повернулась к Тургуну, прекрасно понимая, что он просто позволил это сделать. Руки трясутся. Убежать бы – но некуда.

– Смелая или глупая? – внезапно спросил он с усмешкой.

Я исподлобья смотрела на него, не произнося ни слова. Он отбросил веревку, та тут же соскользнула с шеи птицы, и ухватил меня за руку. Больно, до синяков. Я стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть.

– В седло – быстро, – приказал Тургун.

Я бросила на него ненавидящий взгляд, но благоразумно смолчала. Немаловажным аргументом была огромная птица. Рядом с такой можно говорить и ласково-ласково, а все равно сказанное исполняться будет мгновенно. Только больно подозрительно соскользнула веревка…

Не успела я додумать эту мысль, как веревка скользнула ко мне и обвила запястья. Я взвизгнула, Тургун тут же подхватил меня и неожиданно кинул поперек лошади, словно скрученный рулоном ковер.

– Зачем? Что это?! – возмущенно начала я, но широкая ладонь неожиданно хлопнула меня по ягодице.

– Не верещи, женщина, – прозвучал сверху его голос, – не до тебя сейчас.

Он хлестнул лошадь и помчался через деревню.

– Грехт! – крикнула я, но вышло больше похоже на писк мышонка.

Грехт меня, разумеется, не слышал. Перед глазами проносилась земля. Я зажмурилась, опасаясь, что закружится голова. Тургун хоть меня и придерживал, но не покидало ощущение, что я вот-вот свалюсь.

Грозный крик огромной птицы звучал над головой. То есть, даже если и получится каким-то образом спрыгнуть с коня, то далеко все равно не убежать.

– Лада! – неожиданно раздался чей-то крик.

– Не стрелять, у него змеедева!

– Змеедева у чужака!

Тургун только пришпорил коня и презрительно бросил:

– Трусы.

Угу, конечно. Легко быть храбрым, когда рядом с тобой такой птенчик. Я попыталась рассмотреть, кто же из змееловов кричал, однако ничего не вышло – мы оставили деревню за спиной. Вслед скакало несколько всадников, доносились стоны и проклятия.

– Да падет кара на головы всех акуила, – услышала я шипящий голос и вздрогнула. Показалось. Только показалось, что это сказал Эрму. Слишком далеко мы отъехали, да и нигде не видела я шамана.

Птица взвилась в небо. Никто из воинов не проронил ни слова, а у меня язык не поворачивался что-то произнести. Сердце стучало, как бешеное. Куда меня везут? Что будет? Выкуп? Или, может, есть какие-то другие вещи, для которых предназначены змеедевы.

Зажмурившись, я мысленно позвала Чиу. Единственный, кто мог появиться и спасти меня. В голове вдруг появился туман. Все звуки доносились словно через плотную пелену.

Я ощутила, как ко мне прикоснулись, но не смогла и шевельнуться. Оцепенение сковало полностью. В ушах зашумело.

– Чиу, – шепнула я непослушными губами.

…И тут же провалилась во тьму.

***

Змеиные кольца крепко держали, укачивали, словно маленького ребенка. Я попыталась выбраться, но почувствовала страшную слабость.

– Ну-ну-ну, – прошипел на ухо Чиу, – что это мы такие активные?

Раздвоенный язык щекотнул щеку – я ойкнула. В кольцах змея было комфортно и уютно. Так и хотелось прикрыть глаза и заснуть. Но у Чиу явно были другие планы.

– Нет-нет, не так быстро, дочь моя, надо еще побеседовать.

Я фыркнула.

– То есть, пока я в отключке?

– Ага, – невозмутимо подтвердил он. – Сама позвала именно сейчас. Я не виноват.

Вот зараза ехидная! Однако решив, что спорить крайне глупо, все же собрала мысли в кучу и озвучила крайне волновавший вопрос:

– Чиу, куда меня везут?

Он на какое-то время задумался, словно реально прикидывал варианты. Потом шумно вздохнул.

– Лада, люди такие непостоянные, – пожаловался тоном оскорбленного божества. – Не успел прочесть одни мысли, как уже появились другие.

– Так куда? – потребовала ответа я, не обратив внимания на жалобу.

– В Шарияр, – сообщил он. – Красивый город, посмотришь – развеешься.

– Зачем? – насторожилась я.

Чиу чуть расслабил кольца, я медленно заскользила вниз. Внутри все сжалось, я испуганно взвизгнула, однако меня тут же поймали.

– Так надо, – невинно сообщил он. – Смерть тебя там не поджидает, не переживай. Но…

– Но? – уточнила я, подозрительно покосившись на него.

– Но, конечно, мозгами пошевелить придется, – внезапно гнусно захихикал бог. – Знаешь, просто страшно люблю, когда люди проявляют смекалку.

– Что-о-о? – начала было я, но тут же мою щеку обожгла пощечина. Правда, не особо болезненная, больше для проформы.

Голова не то чтобы загудела, но туман, окутывавший до этого, начал рассеиваться. Я мучительно открыла глаза, искренне желая, чтобы тот, кто меня стукнул, провалился на месте.

На меня внимательно смотрел Тургун. В черных глазах не было и намека на сочувствие. Я не сразу сообразила, что уже сижу, привалившись к чему-то спиной.

– Живая, – искривил он губы в усмешке. – Не пугай так, змея, а то твой хозяин может сильно огорчиться, если вместо живой рабыни получит хладный труп.