Часть первая

Он добрался до сгоревшей конефермы пешком, попутно отмечая, что потерял ходкость. В прежние времена Тобиус мог широко шагать целыми днями без отдыха, мутировавший организм позволял, но за прошедшие годы он немного закостенел. Почти пять лет серый маг жил оседло, его тело привыкло к этому, и теперь возвращение к бивачной жизни обещало стать неприятным испытанием.

Все, что могло сгореть на конеферме, уже давно превратилось в золу и пепел, огонь уничтожил хозяйственные постройки, а животные, не погибшие в нем, покинули разрушенные загоны и разбежались во все стороны. Наверняка кметы скоро переловят всех «ничейных» лошадей, но дотоле многие погибнут от зубов и когтей зверя либо чудовищ, иным повезет самим найти путь к человеческим жилищам.

У дороги стоял фургон, возле которого суетились люди в легких доспехах, с саблями на поясах. Другие люди ходили по пепелищу и лазали по черневшим невдалеке развалинам особняка семьи Зданеков. Средних лет сержант, оглядывавший это печальное зрелище стоя у фургона, заметил Тобиуса.

Его подозвали и осведомились – кто он таков? Маг представился странствующим эстрийским мастеровым и сыграл простолюдина так убедительно, что офицер из Сгвирова поверил.

К дороге вышел стражник помоложе и протянул сержанту лежавший на тряпице предмет, который при беглом взгляде напоминал не то какой-то гвоздь, не то бесхитростный стилос. Тобиус впился в него взглядом, ощутив магию. Сержант заметил этот взгляд и велел «случайному прохожему» ступать дальше.

Когда конеферма скрылась из виду, серый маг сошел с дороги, воткнул в землю вилы, наложил на себя чары Глазоотвода и, вернувшись обратно, стал следить за работой стражников. Наконец Тобиус приметил того, кто подал сержанту находку, – стражник стоял над мертвой лошадью в большом пустом загоне. Даже на изрядном расстоянии вокруг туши чувствовалась сбивающая с ног трупная вонь. Другой стражник нехотя подошел, отмахиваясь от мух и зажимая нос.

– Нашли? – спросил тот, которого запах не смущал.

– Нет, – прогнусавил второй. – Их тут всего три мертвые скотины, но те две вчера померли, наверное, споткнулись, и обезумевший от страха табун задавил, а эта, о господи, эта, похоже, гниет здесь уже неделю!

– И в ней я нашел ту штуку.

– Как ты можешь здесь стоять? Меня сейчас вырвет!

– А ведь когда я доставал ту штуку, туша еще не была такой гнилой, – задумчиво бормотал стойкий стражник.

Тобиус был не из брезгливых и спокойно приблизился к туше. Степень омертвения тканей скотины действительно говорила о том, что она успела пролежать под палящим солнцем несколько дней. А ведь такого просто не могло быть при живых хозяевах.

Вернувшись на дорогу, он успокоил заволновавшихся лошадей и вплотную подобрался к сержанту. Находка лежала у того на открытой ладони, и офицер мрачно взирал на нее, хмуря брови. Волшебник, не мудрствуя лукаво, сграбастал стержень вместе с тряпкой и тут же перенесся к своим вилам. В следующий миг артефакт упал на землю, а Тобиус принялся сдавленно изрыгать проклятия – там, где его кожа коснулась металла, проявились ожоги от потустороннего холода.

Спустя час пути он нашел уединенное местечко на развалинах маленькой заброшенной фермы. Подготовив ритуал, волшебник уложил в центр выведенного на земле круга свою находку и открыл изъятую из сумки книгу заклинаний. Последовала длинная череда словоформул, после чего из сумки появилась большая медная чаша с цепочкой тайнописных знаков вдоль края и деревянный диск, к которому Тобиус прикрепил серебряный стержень. Наконец маг сгустил из воздуха воду, наполнил ею чашу и положил диск внутрь. Ему повезло. Если бы прежний хозяин этого стержня озаботился хоть какой-то защитой от магической слежки, Тобиусов трофей не повернулся бы на воде и не указал бы острым концом в нужную сторону.

Взяв этот волшебный компас и пробудив Крылья Орла, маг поднялся в небо, а вилы полетели рядом с ним.

Следящий артефакт вел в области лесистые и скудные людьми. Стало понятно, что цель полета близка, когда компас принялся то и дело менять направление, будто маг слепо кружил над нею. Внизу уже некоторое время текла речка, один ее берег порос невысокими кривыми деревьями, а на противоположном тянулась дорога, по которой двигался поезд из трех больших фургонов, сопровождаемых отрядом конных и пеших конвоиров.

Маг опустился на заросший крутой берег и двинулся параллельно поезду, то и дело разглядывая его через Истинное Зрение.

Ночевать Тобиус собирался на каком-нибудь дереве, но чем темнее становилось, тем яснее он понимал, что поезд не остановится. Фургоны продолжали катиться по дороге всю ночь в полной темноте. Это был первый и самый тревожный знак для мага. Вторым знаком стало то, что на следующий день поезд ни разу не остановился для привала и ухода за животными, а конвоирам, судя по всему, не требовалось справлять природные нужды.

Руководил всем человек благородной наружности, который ехал впереди на хорошей лошади, облаченный в дорожный плащ, кавалерийские сапоги и широкополую шляпу с черными перьями. Из-под плаща выглядывала блестящая кираса и кружевной воротник, на поясе висела шпага и пистолет. За время пути этот господин не издал ни звука. Он не заговорил, даже когда поезд вынужденно остановился по причине перегородившего дорогу разбойничьего завала. Началась стрельба.

Все прошло быстро и очень странно. Солдаты конвоя окружили и взяли в клещи разбойников, откровенно плюя на вражеский огонь. Волшебник видел, как попадание куска свинца сбило с ног одного из защитников поезда, но тот сразу поднялся и безмолвно продолжил путь, а из некоторых других по окончании действа торчали арбалетные болты. Теперь Тобиус точно знал, с кем имеет дело, несмотря на то что Истинным Зрением он все еще видел ауры простых смертных.

Всех разбойников взяли живьем, больше дюжины людей были приволочены к фургонам, лишь после чего предводитель покинул седло с собственным арбалетом в руках. Маг молча следил за тем, как он всадил по болту в пятерых мужчин подряд, потом достал длинные тонкие щипцы и под вопли еще живых принялся извлекать снаряды из трупов. Это повторялось до тех пор, пока все четырнадцать человек не погибли. К тому времени солдаты разобрали завал, и поезд двинулся дальше без потерь.

Тобиус перелетел через реку и приземлился рядом с валявшимися на дороге телами. Он не удивлялся тому, что убитые на его глазах разбойники, коим «посчастливилось» нарваться на слишком опасную добычу, уже смердели как недельные висельники.


Следующим утром, оставив поезд, маг нашел место, где от речной дороги в сторону уходило ответвление, и устроил там ловушку. Он вплел в землю заклинание Солнечный Костер с обширным радиусом поражения, после чего скрылся.

Когда поезд показался на ближайшем изгибе дороги, время шло уже к полудню. Предводитель, миновав развилку, повернул на ответвление, и фургоны с конвоем следовали за ним, пока Тобиус не пробудил заклинание. Волна золотистого света ударила из-под земли, а когда она схлынула, не было ни конвоиров, ни лошадей, лишь пустые доспехи, упряжи, три замерших фургона и ползущий прочь безногий командир.

Он услышал шаги, перевернулся на спину и поднял арбалет, но, увидев, кто идет, поменял его на пистолет. Волшебник вмиг перенесся к раненому, выбил оружие, проткнул вилами руку, пригвождая ее к земле, а потом из распахнувшейся сумки вылетел ритуальный нож и пригвоздил к земле вторую. Тобиус направил раненому в лицо указательный палец, на кончике которого светилось Перламутровое Шило.

– Кто ты такой?

Аура все еще утверждала, что маг имел дело с человеком, но он уже знал, что это фальшивка. Якобы живой человек не дышал, из обрубков его ног очень вяло сочилась черная жижа, а вилы и нож не причиняли особых мучений. В довершение всего зрачки врага светились фосфорной зеленью.

– Я – лермазу, – хрипло ответствовал он.

Тобиус медленно отстранился, что дало безногому шанс: он распахнул рот и изрыгнул воющий сгусток энергии, который унесся ввысь.

– Хозяин узнает, что я нашел тебя, что ты жив. Он тоже тебя найдет.

Серый маг нахмурился и сердито вздохнул. Что ж, всего не предугадаешь.

– Полагаю, допрашивать тебя бесполезно?

– Я не сказал бы тебе ничего, даже если бы мог, – улыбнулся безногий, – так что избавь нас обоих от долгого и скучного допроса. Убийство воссоединит меня с хозяином, дерзай.

По воле волшебника земля обхватила и сковала правую руку пленника, ритуальный нож был извлечен, его зачарованное бронзовое лезвие легко срезало с груди нежити блестящую кирасу и распороло одежду. Созданные опытными некромантами лермазу лишь имитировали людей, но под одеждой их туловища являлись каркасами из черных ребер, покрытых полупрозрачной зеленой плотью, а внутри, в призрачном котле некротической магии, беззвучно стенали души, отнятые у живых.

Волшебник медленно протянул руку к некротканям, но отдернул ее, когда изнутри подалось нечто похожее на лицо. А потом эти «лица» начали «всплывать» тут и там, натягивая плоть в бессильных попытках вырваться. Где-то там томились души Миклоя Зданека и его домочадцев, а также разбойников, убитых вчера.

Тобиус не умел изгонять, подчинять или допрашивать нежить, в лучшем случае он мог ее уничтожить, если она была материальна. Но маг медлил, размышляя о том, что станет с душами, если просто уничтожить лермазу. Взгляд упал на арбалет.

Черное изящное ложе украшали посеребренные рельефы в виде переплетения костей и черепов с изображениями червей, мух и стервятников, а также строчками восточной вязи. Приклад был искусно вырезан в виде распахнутой шакальей пасти. В ложе покоился острый штырь, точная копия того, что Тобиус украл у стражников.

– Почему ты перестал улыбаться? – спросил маг, наводя артефактное оружие на нежить.

Щелчок, громкий чавкающий звук. В ушах взорвалась какофония десятков голосов, и перед глазами промелькнули спутанные переплетенные картины из чужих жизней. Это продлилось всего лишь миг, но Тобиус рухнул рядом с упокоенным трупом. Так и пролежал несколько часов, будто парализованный.

Когда желание жить хоть немного проявило себя, волшебник поднялся, с трудом управляя телом. Во вскрытых фургонах он обнаружил трупы, наполненные консервирующими бальзамами. Отряд нежити, рыскавший по Диморису, собирал для кого-то не только души, но и рабочий материал. Он достал из сумки три колбы с белым фосфором и закинул их по одной в каждый фургон. Вернувшись к мертвой оболочке лермазу, серый маг обыскал ее. Вся добыча составила артефактный арбалет, кожаный ремень с шестью гнездами, четыре из которых занимали блестящие серебром стержни, перевязь со стальной шпагой, пистолет, небольшой запас пуль и пороха. Два оставшихся стержня были возвращены в гнезда на ремешке.

Достав из сумки синий свиток, Тобиус пробудил его чары – синяя бумага на глазах удлинилась и, извиваясь змеей, свернулась вокруг трофеев, после чего они исчезли из привычной реальности, будучи упакованными в двухмерную реальность свитка.

Когда фургоны догорели, волшебника уже и след простыл.


Как и большинство столиц Вестеррайха, стольный град Димориса Спасбожень стоял на судоходной артерии – Вейцсле. В прежние века город был деревянным и часто горел, но к году одна тысяча шестьсот сорок первому столичный детинец, а также обширные центральные районы уже давно были одеты в белый камень.

Ладья, на которой Тобиус купил себе место, миновала охранные суда и вскоре вошла в огромный порт Спасбоженя. Продолжая находиться под присмотром бойниц высокой белой башни, она причалила среди десятков подобных судов. Волшебник спустился по сходням, притворно хромая и опираясь на вилы как на посох. Голову он держал низко, чтобы поля шляпы скрывали глаза.

Серый маг умел временно деформировать свое астральное тело, меняя очертания ауры, и считал это небольшим преимуществом мутировавшего генома. Так, с помощью медитации он мог «слепить» себе ауру простого человека или же выдать себя за другого волшебника. Когда скрываешься от собратьев по Искусству, такой талант очень полезен.

На портовых воротах пришлось незаметно передать стражнику лишнюю серебряную полумарку вместо несуществующих документов.

Еще в порту Тобиус почувствовал на себе чье-то назойливое внимание. На привозе всегда ошивалась куча соглядатаев, докладывавших разным господам, кто приплыл в столицу, а господа могли быть самыми разными, в том числе и опасными. Потому, миновав ворота, серый маг сделал все, чтобы затеряться. Шагая по улицам припортовых районов и дыша запахом рыбы, древесины, скота, лярда, смолы, сточных вод, он уже мечтал о том, чтобы поскорее где-нибудь затаиться.

Тобиус был вынужден податься в столицу по нескольким причинам: во-первых, у него было мало денег и много вещей, которые он мог бы обменять на недостающие деньги; во-вторых, если по его следу шли некроманты – Кузнец ведает, что им от него понадобилось, – то спрятаться от них в большом городе было проще.

Лишь обзаведясь деньгами, он мог покинуть Папскую Область и отправиться в горы. Драконий Хребет очень велик, в этом царстве пропастей, долин, плато и пиков, грозящих небу снежными остриями, хватало места для тысяч разнородных племен, и один маленький волшебник легко потеряется там навечно. Но для путешествия нужны были деньги.

– Прочь с дороги, мелкота! – пробасил мохобород, проходивший мимо с огромной бочкой на плечах.

Представителей этого вида вблизи порта крутилось огромное множество, так же как и гномов, гоблинов и даже невысокликов. Мохобороды были гигантами высотой в полтора человеческих роста, очень похожими на самих людей, разве что довольно уродливыми, четырехпалыми и клыкастыми, с гротескно утолщенным и массивным телосложением.

Кормилен, борделей, подпольных игорных домов и особенно съемных жилищ близ порта было в достатке, но волшебник постарался найти самое неприметное местечко. Он нуждался не в комфорте, а в скрытности, и «Серая собака», затерявшаяся в лабиринте окраинных улочек, вполне его устроила.

Последовавшие дни, и особенно ночи, полнились блужданием по злачным местам, где волшебник присматривался к людям и нелюдям. Ему было трудно осуществить задуманное, не имея нужных связей. Несмотря на свой несуразный, в общем-то, вид, он смог устроиться вышибалой в один кабачок, где редкий вечер проходил спокойно.

Скоро Кривой Кмет, раздающий пинки охамевшим головорезам, приобрел скромную, но заслуживающую некоторого уважения репутацию, и некий богатый ростовщик предложил ему более высокооплачиваемую работу. К тому же одним вечером хозяйка кабачка, где он зашибал свой грош, намекнула, что за день до того неподалеку крутились какие-то люди, им интересовавшиеся. Тобиус понял, что пора убираться в другое место.

На новой работе он принялся выколачивать долги. Неприятная и унизительная работа, которой обычно занимались мохобороды, давалась ему достаточно легко. Так в Спасбожене прошел почти месяц, и лишь после этого появилось имя, с которым Тобиус мог подойти к дельцам с черного рынка и не быть посланным в Пекло.

Поздним вечером в начале месяца эйхета Тобиус наведался в харчевню «Блестящее корыто», где имел беседу с двумя торгашами с черного рынка, – гномом и невысокликом. Он передал им образцы своих овеществленных заклинаний, хождение коих в продаже на территории Папской Области было категорически запрещено. Но, как известно, где запреты, там и деньги. Дельцы сказали прийти на следующий день, после того как их специалист проверит товар.


Следующим вечером один из потенциальных партнеров встретил Тобиуса раньше, чем тот добрался до «Блестящего корыта». Это насторожило мага, и он приготовился пустить в ход вилы, хотя невысоклика сопровождали телохранители – мохобород и человек.

– Все в порядке, Кривой, мы с хорошими вестями.

– Вам же лучше, если так.

Мохобород почувствовал исходившую от серого волшебника угрозу и зарычал, показывая все восемь острых клыков. От гиганта сильно тянуло мускусом.

– Тише, тише, что за недоверие? Мы нашли богатого покупателя, которому нужны свитки с чарами Исцеления, транспортные и защитные артефакты. У тебя это есть?

– Да.

– Нужно много, не меньше дюжины свитков и столько же Прыгунов.

– Да.

– Отлично! А вот если бы у тебя было какое-нибудь боевое…

– Ничего такого, – твердо ответил Тобиус.

Ему уже не раз выпадала возможность получить неплохие деньги за работу более грязную, чем та, на которую он был согласен, и приходилось отказываться. В принципе он мог создать боевой артефакт, зарядив его Молнией, Сосулькой, Огненным Шаром, но это тоже находилось за гранью того, на что он был готов. Нельзя простым смертным доверять магическое оружие, они и с обычным слишком хорошо справляются.

– Жаль. Завтра на закате мы будем ждать тебя у колодца старины Стефана. Чтобы ты не думал, будто мы хотим тебя обобрать, нервный парень, вот задаток. Не тушуйся, бери.

Невысоклик бросил ему кошель, но Тобиус уклонился, не сводя взгляда с потенциальных противников. Те поняли, что им лучше идти, и только когда троица скрылась, он поднял кошель.

По возвращении в «Серую собаку» маг пересчитал деньги и задумался – а не рискнуть ли ему и не сбежать ли? Если держаться вдали от городов и больших поселений, экономить и питаться охотой, можно было обойтись и имеющейся суммой. Тобиус уже жил лесной жизнью, когда изучал Дикую землю.

Несладкие воспоминания будто спровоцировали внезапный приступ боли. Давно такого не было. Волшебник лежал на тонком соломенном матрасе, свернувшись калачиком, и скрипел зубами, стараясь не шевелиться.

Ах, как прекрасно было бы просто долететь до гор! Всего несколько дней быстрого полета – и он бы достиг царства гномов, а там принимали любого, кто мог предложить полезные навыки, и обратно не выдавали. Но лишь птицы могли свободно летать по небу, а вот за летучими волшебниками следили иные волшебники, промеж которых была поделена земля. Даже в родном Ривене, где для магов была вольница, нет-нет да и приходилось предъявлять медальон как знак принадлежности к выпускникам Академии, а в государствах Папской Области помимо медальона обязательно проверяли и церковный патент на право использования Дара. Просто так можно летать только над бесхозной территорией, где-то возле границы с Дикой землей. В окрестностях Пьянокамня, к примеру. А ведь у Тобиуса имелся и медальон, и патент, но он уже пять лет числился в розыске как среди волшебников, так и среди слуг Господних и быть найденным не желал совершенно. Нужны были деньги на дорогу, чтобы и дальше притворяться простым человеком.


Он явился в назначенное место за два часа до заката, но к колодцу не приблизился, а поднялся на старую, уже не использовавшуюся каланчу и засел там. Небольшой, поросший сорными растениями квадрат незастроенного пространства, со всех сторон зажатый стенами заборов и изб, пустовал. За все время ожидания лишь бездомные, на удивление крупные собаки пробегали по пустырю, и больше никого видно не было.

Подпольные торговцы пришли вовремя, а клиент, солидного купеческого вида мужчина средних лет, заставил немного себя подождать и явился в сопровождении пары телохранителей. Две группы людей и нелюдей лениво переговаривались, стараясь скрыть нервозность. В интересах и тех, и других было как можно скорее обменять товар на деньги и разойтись.

Тобиус внимательно изучил округу, не заметил ничего подозрительного и решил, что хватит заставлять их ждать. Когда волшебник появился в густевших сумерках, до его ушей донеслось громкое «А вот и он наконец!». Тобиус передал товар нетерпеливо ворчавшему гному, а тот разложил свитки и стеклянные палочки, мягко светившиеся голубым, на земле. Рядом с артефактами один из телохранителей покупателя уложил мешочек с золотыми марками. Обмен состоялся, и гном двинулся обратно.

Загрузка...