Глава 5. Корбан

Чем ближе Корбан подъезжал к реке, тем ровнее становилась земля под ногами. Посмотрев направо, он увидел закол для семги.

Он взглянул на деревья, обрамляющие противоположный берег: они быстро сгущались и переходили в лес. Корбан ощутил прилив радостного волнения – оно всегда охватывало его, когда он приходил к Баглуну.

Разбрызгивая воду и стуча копытами о камни, пони Корбана пересек реку, и мальчик отправился прямиком в объятия леса.

Великаний тракт убегал в чащу Баглуна. Дорожные камни были скользкими от покрывающего их мха. Сплетения ветвей над головой почти не пропускали свет, погружая все вокруг в сумрак. Корбан чувствовал, как улучшается его настроение в тени леса.

Он позволил пони идти с той скоростью, с какой тому захочется, а сам тем временем воображал себя великим охотником вроде Мэррока, преследующим шайку разбойников, что пришли из Темнолесья на северной границе королевства. Эту историю он слышал от отца. За работой Таннон любил поговорить и поведал сыну немало рассказов о Землях Изгнанников – материке, на котором они жили. Также он рассказывал о королевстве Ардан: о том, какое оно сейчас; о размолвке между королем Бренином и Оуайном, королем соседнего государства Нарвон; о резком увеличении числа разбойников в Темнолесье, что разделяло два королевства. Таннон рассказал о шайке таких людей, совершающих набеги на земли Ардана: они сжигают жилища крестьян и грабят путников на большой дороге. Он говорил, что, возможно, они направляются в Баглун.

Осматриваясь, Корбан представил себе беззаконников, затаившихся в засаде за деревьями, – и глаза у него широко распахнулись, внутри все сжалось. Да только у кого хватит ума разбить лагерь в поле видимости крепости самого Бренина?

«Здесь нечего бояться».

Деревья становились все гуще, а пространство между деревьями занимал колючий кустарник. Немного впереди великаний тракт выходил на прогалину, где солнечный свет покрывал землю пестрыми пятнами, пробиваясь сквозь редеющую сень леса. Корбан поспешил туда. Поляну устилал ковер из колокольчиков, что опоясывал камень клятвы.

Он возвышался над поляной – цельный кусок темного камня, испещренный рунами, написанными на давно забытом языке, – еще одно напоминание о великанах, когда-то живших здесь. Камень до сих пор использовался для торжественных обрядов и церемоний, но официально здесь ничего не проводилось с тех пор, как Бренин принял меч своего отца, став королем Ардана, а это случилось лет пятнадцать назад. От этого места веяло стариной и уединением. Корбану здесь нравилось.

Он слез с пони и подошел к камню. Сегодня он выглядел иначе: камень покрывали влажные темные подтеки, что тонкой струйкой сочились из глубоко выдолбленных рун. Он вытянул руку и дотронулся до камня. Внезапно поляну накрыла тень, тучи заслонили солнце, и Корбан поежился. Убрал руку с камня и увидел на кончиках пальцев что-то красное. Кровь?

Сердце билось в груди словно бешеное, а в ушах звенело. Затем его взор застелил туман – и он упал.

* * *

Проморгавшись, Корбан пришел в себя и осмотрелся.

Он лежал на той же поляне с камнем клятвы, о который продолжал опираться, но что-то его смущало. Что-то было не так. Все вокруг побледнело, будто из мира высосали все краски. Он поднял взгляд. В небе, словно море во время шторма, бурлили темные облака. А вокруг было так тихо. Слишком тихо. Не пели птицы, не жужжали насекомые, не было слышно никаких привычных звуков леса – только ветер свистел меж ветвей деревьев.

Он вдруг услышал шаги; хруст лесной подстилки казался таким громким в окружающей тишине. Из зарослей вышел человек с мечом на поясе, одетый в видавшую виды накидку. Увидев Корбана, он остановился, склонил голову и двинулся в его сторону.

– Я тебя искал, – сказал мужчина, присев перед Корбаном.

Корбан не мог определить, сколько ему лет. Вокруг его глаз и рта были видны морщины, нижнюю часть лица скрывала короткая борода. У него были темные волосы с небольшой проседью. Затем Корбан взглянул ему в глаза: те были желтыми, как у волка, и в них читалась старость. Нет, не старость. Древность. И мудрость.

– Зачем? – спросил Корбан.

Мужчина улыбнулся тепло и дружелюбно, и Корбан почувствовал, как его лицо расплывается в ответной улыбке.

– Мне нужна помощь. Надо тут выполнить одну задачку, а в одиночку не с руки.

Из кармана накидки он вынул яблоко, поразительно красное на фоне поблекшего мира, и укусил его за истекающий соком бок. Ногти у мужчины были обломанные, все в трещинах, с въевшейся грязью.

– Но почему я? – пробормотал Корбан.

– Ясный ум, – отметил мужчина, вновь улыбаясь. Пожал плечами. – Это будет сложная задача. Опасная. Далеко не каждый сможет мне помочь. – Он сделал долгий и глубокий вздох, прикрыв глаза. – Но в тебе что-то есть. Что-то особенное. Я чувствую.

Корбан хмыкнул. Он никогда не ощущал себя особенным, и никто никогда не говорил ему ничего подобного. Никто – кроме мамы, разумеется.

– Что за задача?

– Мне нужно кое-что найти. Давай покажу, – сказал мужчина и прикрыл глаза Корбана рукой…

…Корбан стоял посреди каменной комнаты, арочные окна которой в свете факелов казались черными. Будто тьма снаружи поглощала весь свет.

В центре комнаты находился огромный котел – приземистая махина из чугуна, широченная и выше человеческого роста. Внезапно из котла вырвался крик – и эхом разнесся по комнате. Он становился все выше и звучал так, будто кто-то испытывал нестерпимую боль. Корбан зажал уши, но крик тут же прекратился – и опустилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием огня в факелах. Из котла высунулись бледные пальцы и, ухватившись за его черную стенку, подняли из сосуда тело и перекинули его через чугунный борт. Тело медленно поднялось на ноги: это был мужчина, одетый в свободные штаны из шерсти, его темные волосы были распущены – за исключением воинской косички, что лежала на широких плечах. Кожа была бледно-серой, тонкой и туго натянутой, а под ее поверхностью что-то шевелилось, будто пытаясь выбраться наружу. Все тело мужчины фиолетовой паутиной покрывали выпирающие вены.

Он обернулся и посмотрел на Корбана.

Его глаза были черны как ночь – ни зрачков, ни белков в них не наблюдалось – и пристально смотрели на него. Лицо скривилось в наводящей ужас улыбке, а из уголка рта сочилась кровь. Она медленно собралась в каплю и тяжело упала на пол.

Корбан отступил на шаг. Мужчина, повторяя за ним, сделал шаг вперед. Корбан хотел было уже развернуться и бежать, но вдруг замер, почувствовав, что за его спиной кто-то стоит. Он приказал себе поворотиться, но тело не слушалось; волосы на загривке встали дыбом.

Существо рядом с котлом тоже остановилось – и, когда черные глаза увидели то, что стояло за спиной у Корбана, его лицо скривилось. За собой мальчик ощутил движение. Краем глаза увидел два больших покрытых белыми перьями крыла, что вытянулись подле него. Существо перед ним состроило гримасу и подняло руки, будто пытаясь защититься от неминуемого удара. Зашипело, запрокинуло назад голову и завыло громким пронзительным голосом. Корбан взглянул на крылья и почувствовал, как тревога и страх его отпускают, а на их место приходит ощущение покоя, хотя существо перед ним продолжало неистово выть. Комната медленно растворялась перед глазами Корбана, и скоро все окутала уже знакомая темнота…

…Вздохнув, Корбан резко распахнул глаза. Спина взмокла от пота. Он потряс головой, пытаясь прогнать нечеловеческий вой из сна. Ивушка топала копытом по земле, разрывая комья дерна. По мере того как сознание Корбана покидали остатки сна, он начал понимать, что вой не прекратился, а, наоборот, стал яснее и четче и сменил тональность. Внезапно он осознал, что Ивушка тоже его слышит.

Мальчик подскочил на ноги и попытался успокоить животное. Ивушка фыркнула, но постепенно утихла, несмотря на продолжающий разноситься по лесу вой. Корбан замер на мгновение и прислушался.

– Кто бы это ни был, – пробормотал он, – он напуган.

Корбан еще немного погладил пони по шее, затем принял решение и повел его туда, откуда доносился вой.

За пару мгновений лес превратился в сумеречный мир. Ветви деревьев свисали слишком низко, чтобы ехать верхом на Ивушке, но он легко маневрировал меж деревьями. Корбану приходилось смотреть под ноги, потому как по земле стелились ползучие растения, в которых его ноги то и дело норовили застрять.

Путь сплошь и рядом пересекали мелкие ручейки, а земля под ногами стала пружинить. Копыта Ивушки издавали чавкающий звук, то проваливаясь во влажную почву, то освобождаясь из ее плена.

«Надо бы вернуться», – подумал Корбан. Дилан предупреждал его о смертельной опасности, что несут в себе Баглунские топи. Вначале они кажутся твердой землей, но не успеешь оглянуться, как затянут тебя и прикончат. Он остановился. Кто-то снова завыл, и источник звука находился довольно близко.

«Еще немного».

Только он сделал шаг вперед, как вой неожиданно прекратился.

Корбан обошел непроходимое скопление деревьев, локтями пробил себе путь сквозь красный папоротник и резко остановился.

Не более чем в двадцати шагах он увидел голову и плечи волчня, торчащие из земли. Его клыки сверкали, каждый длиной с предплечье мальчика и острый как кинжал. Корбан не верил своим глазам. Волчни были грозными созданиями, что всегда охотились в стаях. Если верить сказаниям, их разведением занимались великаньи кланы во времена Войны Сокровищ. Они были похожи на волков, но крупнее, сильнее и умнее. Однако здесь их редко можно было встретить – звери предпочитали южные земли Ардана, покрытые густыми лесами и обширными болотами, где водились туры. На мгновение мальчик и волчень уставились друг на друга, но тут зверь сомкнул челюсти, а вокруг его пасти проступила пена. Одна из его лап вяло поскребла землю. Животное было на грани смерти, выглядело слабым и изможденным. Раздалось чавканье, и зверь погрузился еще глубже в землю, будто кто-то потянул его за задние лапы. Земля вокруг волчня, заросшая все теми же ползучими растениями, казалась достаточно твердой, но Корбан знал, что животное попалось в один из коварных Баглунских зыбунов.

Он стоял молча, не зная, что делать дальше. Присев на колени, Корбан посмотрел на серую с белыми подпалинами голову зверя, вымазанную черной грязью.

– Что мне делать? – прошептал он. – Ты меня съешь, даже если я смогу тебя вытащить отсюда.

Зверь смотрел на него глазами цвета меди.

Корбан осмотрелся, поднял с земли длинную ветку, бросил ее перед собой и начал осторожно двигаться вперед под неодобрительным взглядом Ивушки. Внезапно ветка ушла под землю, а вместе с ней, прежде чем он успел опомниться, и его левая нога по колено. На мгновение его охватило смятение, и он попытался вытащить ногу, но грязь сковала его в своих плотных объятиях. Корбан отклонился назад и медленно высвободил из чавкающего плена стопу, покрытую отвратительной черной жижей. Он упал на спину.

Весь мокрый от пота, какое-то время он просто лежал. Что-то булькнуло, Корбан поднял голову и увидел, что волчень погрузился еще глубже. Мальчик встал и подошел к Ивушке, неожиданно осознав, что́ должен сделать, но в то же время понимая, что это глупо. Он погладил Ивушку и увидел белки ее глаз. Пони был готов пуститься наутек. Когда он немного успокоился, Корбан добыл из седельной сумки веревку, привязал один ее конец к седлу и медленно подвел Ивушку к краю болота. Мальчик сделал петлю на другом конце веревки, как его учила Кивэн, и бросил ее в сторону зверя. Со второй попытки он накинул петлю зверю на голову и плечо. Бережно поднял веревку и очень медленно потянул. Веревка натянулась и держалась крепко. Он повел пони прочь от болота. Веревка трещала, дрожала от натяжения, все остальное взяла на себя Ивушка. Волчень скулил, кусал воздух тем яростнее, чем сильнее веревка впивалась в кожу, затем с громким чавканьем начал выходить из трясины. Ивушка сделала шаг вперед, затем еще один… и вскоре зверь уже лежал на боку на краю болота, весь в грязи и тяжело дыша. Он пошатываясь поднялся на ноги, голова его была опущена.

Глядя на волчня, Корбан не мог удержаться от восхищения, несмотря на то, что тот был весь облеплен жижей. Стоя, он оказался немногим ниже Ивушки, его мех был окрашен в тускло-серый цвет, испещренный белыми полосами. Он медленно поднял голову и легким движением челюстей перекусил веревку. Затем он завыл. Ивушка заржала, встала на дыбы и понеслась прочь. Корбан же не мог пошевелиться и как зачарованный смотрел на длинные изогнутые клыки волчня.

Корбан ощутил чье-то присутствие, заметил движение в тени. В темноте мерцали глаза – множество глаз.

«Его стая пришла, – подумал Корбан. – Я – труп».

Волчень, которого он спас, неторопливо двинулся в сторону мальчика, в области его шеи и плеч выступали развитые мышцы. Живот покачивался из стороны в сторону в такт движениям – полный и тяжелый.

– Так ты беременна, – прошептал Корбан.

Самка волчня обошла вокруг него, остановилась прямо перед его лицом и уставилась на него своими глазами медного цвета. Затем она сделала глубокий вдох и, сопя, ткнулась мордой ему в пах. Корбан подавил желание отпрыгнуть назад, зная, что его жизнь висит на волоске. Животное подняло голову, продолжая его обнюхивать, провело носом по животу, шее, нижней челюсти. Горячее дыхание обжигало, а в нос бил запах мокрой шерсти. Он ощутил, как волчениха ткнулась в него мордой, почувствовал на своей коже холодные твердые зубы. Мочевой пузырь отпустило. Затем зверь отступил на шаг, повернулся и ускакал прочь, скрывшись под сенью леса.

Глаза в тени исчезли вместе с ней, и Корбан судорожно выдохнул, падая обратно на землю.

«Что я только что сделал?»

Он полежал еще немного на влажной земле в ожидании, пока не успокоится бешено колотящееся сердце, затем поднялся на ноги и пошел прочь от болота. Лес выглядел другим, еще более темным. Идти было тяжело – постоянно приходилось смотреть под ноги, чтобы не оступиться о заросли ползучих растений, словно ковер устилающих землю. Прошло еще некоторое время, прежде чем он осознал, что не видит ни одного из тех маленьких ручейков, через которые переступал ранее. Топнул ногой о землю – та больше не пружинила, под слоем лесной подстилки ощущалась твердь.

– О нет. – Он лихорадочно смотрел по сторонам в поисках хотя бы чего-то знакомого, но не нашел ничего. Сквозь ветви деревьев проникал лишь рассеянный свет, не давая никакого представления о том, где сейчас находится солнце. Сделав глубокий вдох, он продолжил путь.

«Просто нужно двигаться дальше, – подумал он. – Нужно найти ручей, который приведет меня обратно».

Он содрогнулся, пытаясь обуздать постепенно захватывающую его тревогу. Корбан прекрасно знал: на то, чтобы пережить ночь в лесу, нечего и рассчитывать, а чтобы найти выход, нужен был ясный ум.

«Просто продолжай идти, – сказал он себе, – и надейся, что не уходишь глубже в лес».

Он ускорился, постоянно переводя взгляд с земли под ногами на выбранный им путь и обратно.

Когда мальчик наконец решил остановиться, его ноги совсем устали, а пальцы онемели. У него было такое чувство, точно он шел целую вечность, но так и не нашел ручей. Осмотревшись, он выбрал высокий вяз и начал на него взбираться. Чем выше он поднимался, тем реже ему встречались ветки и тем больше было расстояние между ними. Наконец он добрался до места, откуда не мог дотянуться до следующей ветки даже встав на цыпочки.

«Если смогу добраться до верхушки, то увижу Дун-Каррег. Тогда я по крайней мере буду знать, куда нужно идти».

Охваченный отчаянием, он слегка присел и подпрыгнул. Обеими руками ухватился за ветку, на которую целился, и некоторое время висел на ней, покачиваясь. Но тут его кисть соскользнула. Он завертелся, отчаянно пытаясь ухватиться, но не удержался и упал. Во время падения потерял сознание, ударившись о пару веток, и пришел в себя лишь уже на земле. Со стоном присел – и тут услышал тихий звук. Он был далеко, но лес по большей части хранил молчание, не позволяя потревожить покой даже порыву ветра. Корбан напряг слух, практически уверенный в том, что слышал голос, чей-то зов. Он подскочил на ноги, забыв про усталость, и побежал. Когда остановился, мгновение слышал лишь тишину, которую снова нарушил голос. Он звучал намного ближе и выкрикивал его имя.

– Ау! – крикнул он в ответ, сложив руки вокруг рта, чтобы усилить голос. Бросился бежать, продолжая выкрикивать. Вскоре увидел высокого человека, скрывшегося за деревом, который вел за собой двух лошадей – большую пегую и пони. Человек прихрамывал.

– Гар! – воскликнул Корбан и сломя голову понесся навстречу. Бросился обнимать управляющего конюшен, а по лицу между тем текли слезы. Поначалу мужчина стоял неподвижно, словно статуя. Затем он неловко приобнял мальчика в ответ и похлопал его по спине.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Корбан дрожащим голосом.

– Тебя ищу, дурачок. Ивушка всегда найдет дорогу домой, даже если ты ее забудешь, – ответил Гар, отступив на шаг, чтобы осмотреть Корбана. – Что с тобой произошло? Когда мы виделись в последний раз, ты уже выглядел неважно, но сейчас…

Корбан взглянул на себя – всего чумазого, исцарапанного и с дырками в накидке и штанах.

– Я был… – начал Корбан, но осекся, понимая, что дальнейший рассказ прозвучит глупо. – Я просто хотел побыть в тишине, в одиночестве… – пискнул он робко, не отрывая взгляда от земли. – И заблудился. – Выражение лица Гара дало ему понять, что рассказать сейчас о волченихе – не лучшая идея.

Управляющий конюшен посмотрел на измазанного грязью мальчика, потянул носом и глубоко вздохнул:

– Скажи спасибо своей сестре. Когда Дат рассказал ей о вашей стычке с Рэйфом, она настояла на том, чтобы я тебя нашел.

– Так она знает, – сказал Корбан, и у него поникли плечи.

– Да, парень, но забудь сейчас об этом. Поедем домой. Если будешь за мной поспевать, то мы должны успеть к началу церемонии. По крайней мере, не получится так, что я спас тебя только для того, чтобы твоя мама тебя убила.

– Она все равно меня убьет, – протянул Корбан, глядя на свою рваную накидку.

– Что ж, пойдем выясним. – Гар развернул свою лошадь и поскакал прочь.

Загрузка...