Зимний двор

Глава 23

Синджин смотрел на Айслин, пока она смотрела на землю. Её белые волосы отражали свет костров и сияли, как у богини огня. Она не обращала внимания на пронизывающий холод, стоя в ночной рубашке, и нежные изгибы обнажились перед его голодным взглядом. Её глаза горели неутолённым голодом, который заставил его член дёрнуться, чтобы удовлетворить её потребности. Он чувствовал на ней свой запах, понимая, что поставил больше, чем просто метку, которая скажет другим, что теперь Айслин принадлежит ему. Он запечатлелся с ней, наполняя семенем влагалище, чтобы заклеймить и его и её душу. Он не сдержал внутреннего монстра в той пещере. А выпустил его, чтобы играть, претендовать, запечатлеть своё имя в глубинах её существа. Но она никогда не принадлежала ему. Всё это время она принадлежала другому, наречённая невеста его брата, а он поставил ей метку и проклял всех.

Он хотел стереть самодовольство с лица Кейлина. Синджин никогда раньше не хотел причинить боль или навредить брату; конечно, у них свои тонкости, но это чертовски примитивно. Его волк ходил взад-вперёд, требуя, чтобы он забрал Айслин и создал семью с ней — верный способ дать миру понять, что она принадлежит ему.

Волк Зарука учуял это; альфа-волк поднял голубые глаза, полные печали. Как будто чувствовал то, что он не хотел признавать. Он связался с чужой невестой. Если бы не клятва крови или то, что она давала бы этому злобному ублюдку право требовать, он бы не возражал. Он бы поставил всех в известность о фактах своей метки и притязаний.

Факт: Синджин отметил Айслин.

Факт: эта метка, горящая у неё на плече, делала с его сердцем то же дерьмо, что и она с телом, только хуже.

Они разделили метку, когда Синджин вошёл в тело Айслин, оставив внутри свой запах. Да, он жестоко её трахнул, но это мало что изменило в том, что сделал с их душами. И это ещё не самое худшее; нет, он спарился с ней, бесконечно наполняя её своим семенем с намерением заделать ребёнка. Его волк примитивный и дикий мудак — хотел и требовал, чего бы то ни было, и теперь будет стоять в стороне, когда она выйдет замуж за его брата.

Синджин даже не был уверен, как они сюда попали и почему. Волку, которого он носил как часть себя, всё равно, он не следовал указу короля. Однако Зарук альфа их стаи. За ним они последовали, когда началась Дикая Охота, и Синджину не победить в этой битве. Он знал, что его старший брат будет бороться с ним, чтобы заставить подчиниться указу короля.

Кровные клятвы — обещание, и если не следовать точным требованиям, одна или обе стороны могли умереть. Но всегда была лазейка; им просто нужно найти её. Потребуется время, которое он не хотел проводить вдали от неё, время, которое волк будет бесконечно метаться, требуя, чтобы Синджин продолжал, пока не оплодотворит Айслин.

Он отступил, слившись с окружающей тьмой, материализовав доспехи. Материал создан, чтобы сливаться с местностью, чтобы перемещаться незамеченными при необходимости. Казалось, она искала его, поджав красные губы и сильнее сжав перила.

Мягкий вздох сорвался с её губ, и он глубоко вдохнул соблазнительный аромат свежевыпавшего снега и зимних ягод. Синджин распахнул глаза, когда почувствовал что-то ещё; что-то, чего быть не должно. Его член стал невероятно твёрдым, рот приоткрылся от знакомого дикого запаха, донёсшегося до него, когда она развернулась и исчезла в комнате.

Синджин просеялся, появившись в большом зале, где скучал Райдер, слушая жалобы людей. Затем прошёл мимо перевёртышей, которые скидывали украденные человеческие облики. Одни оборотни рычали, а другие отступали, когда он широким шагом проходил мимо. В момент, когда он бросил на них дикий взгляд зелёных глаз, они поклонились, почувствовав волка, который вышагивал под кожей.

— У нас проблема, — прошипел он, достигнув помоста, чем привлёк внимание Райдера.

— Это может подождать, — сказал он, указывая следующему заявителю выйти вперёд.

— Не может, — возразил он.

— Что, чёрт возьми, может быть такого срочного? — рявкнул Зарук, стоящий рядом с Райдером.

— Очистите, нахрен, комнату, — продолжил он, потягиваясь, тело болело от запаха, который он уловил ранее. Если эти придурки поймают то, что принадлежит ему, будет грёбаная гонка. Каждое чистокровное существо здесь убьёт, чтобы завладеть ею, и он не допустит этого дерьма.

— Хорошо, уйдите все, — сказал Райдер, наблюдая, как входит Синтия, целеустремлённо двигаясь к нему. Они были связаны на уровне, который предупреждал её, когда он злился, и эта связь двухсторонняя. Как только все ушли, Райдер остановил взгляд на Синджине, отчего пот выступил на лбу; глаза засветились чем-то более глубоким, чем голод. А ещё Райдер чувствовал волка, расхаживающего взад-вперёд, беспокоясь о том, что он здесь, а не на охоте. Его зубы трансформировались, удлиняясь на глазах Райдера. Он вышел из себя, но не сразу. Синджин никогда ничего не хотел, никогда ничего не просил, и теперь, когда чего-то хотел, не мог получить. Он ненавидел это так же сильно, как Магов.

— Не подскажешь, что за хрень может быть такой срочной, что ты прервал дерьмовое шоу поклонов и съёживания? — рявкнул Райдер, наблюдая, как Синджина сжал кулаки, а затем снова расслабил и повторил. Он ждал, когда услышит о необходимости заявить права, зная, что Синджин с ума сойдёт от желания к маленькой принцессе, но не изменит решения, когда слишком сильно зависит от того, что этого не произойдёт.

— У неё начался Переход, — прорычал он и запустил пальцы в тёмные волосы. — Я почуял, а значит, и другие почувствуют.

— Невозможно, она низшая Фейри, а у них не бывает Перехода.

— Послушай, плевать, кто она, но от неё пахнет надвигающимся Переходом, Райдер. Я еле сдержался, чтобы не отправиться в её комнату, а прийти сюда. Я чувствую её, — сказал он, прижимая руку к сердцу. — В течение следующих нескольких часов у неё начнётся полноценный Переход, и случится грёбаная драка с огромным количеством альф на территории замка.

— Невозможно. Это значит, она Высшая Фейри, Синджин. Но ведь Айслин наследница Зимнего Двора, так что это невозможно. Я знаю, что всё внутри тебя рвётся к ней, и если бы я мог что-то сделать, так и было бы.

— Я, чёрт возьми, понимаю, но это не меняет того, что я учуял. Иди и проверь, а потом скажи, что это невозможно. Позови чёртову охрану, чтобы защитить её. Я нихрена не ошибаюсь.

— Где Кейлин? — спросил Райдер, повернувшись к Заруку.

— Охотится за Двором Кошмаров, чтобы закрепить контракт и выяснить, на ком должен жениться Синджин, — сурово сообщил он. — Уехал сегодня утром. Я не видел ничего плохого в том, чтобы отправить его, так как срочных дел не было, а до свадьбы несколько дней.

— Ты отослал его? Если Синджин говорит правду, тебе нужно связаться с ним сейчас же, — отрезал Райдер.

— Я не могу, связаться с ним с тех пор, как они вошли в пределы Двора Кошмаров. Я послал Фейри, чтобы проверить их и убедиться, что с ними не случилось ничего подобного тому, что произошло в Зимнем Дворе, но он не успеет вовремя.

— Хочешь сказать, что у нас есть Высшая Фейри во время Перехода, а её жених в отъезде? — Он провёл рукой по лицу и поднялся с трона, уставившись на Синджина. Золотистые глаза сверкнули, когда он покачал тёмной головой.

— Если Айслин — Высшая Фейри, нам нужно знать, к какой касте она принадлежит. Каждый переживает Переход иначе, — предположил Зарук.

— У нас вот-вот разразится массовая драка. Мы зря тратим время, — протянула Синтия, скрестив руки на груди.

— Если у неё и вправду Переход, нужно напоить каждого, у кого нет иммунитета. Это будет не драка, Питомец, а кровавая бойня насмерть за неё. Для достижения полного Перехода может понадобиться несколько Фейри.

— Почему сейчас? Я имею в виду, если она Высшая Фейри, уже не так молода, почему именно сейчас?

— Ей не нужно было бы кормиться или использовать магию, если бы не феромоны других мужчин поблизости. Кормилась бы из того, что есть, а здесь, где рядом мужчины, которые источают тестостерон или феромоны, инициируют Переход. Как и у тебя, ты начала меняться, как только оказалась рядом с нами. Твоё тело почувствовало, что с нами безопасно совершать Переход. Кроме того, ты была спрятана, и была татуировка, которая остановила прогресс изменения. Как только ты оказалась рядом с существами, которые могли удовлетворить потребность, процесс оказался запущен. То же самое с Адамом, он был рядом с нами, и мы вызвали реакцию. Если то, что говорит Синджин, правда, она была с мужчинами, которые могли справиться с изменениями её тела, и это вызвало изменения.

— Значит, поскольку она здесь, может развиваться, не зная об этом? — спросила Синтия.

— Почему бы нам не спросить её?

— Точно, — прорычал Синджин, который следил за разговором, пока боролся с самыми основными потребностями. Всё мужское внутри хотело врезаться в мужчин, которые вышли вперёд. Первобытная потребность бороться с ними за право претендовать на Айслин была яростной и непреклонной.

— Если это так, то она твоя. Без Кейлина её растерзают мужчины, а я уверен, она этого не захочет. Если она выберет тебя — только не ошибись потому что, это её выбор, — предупредил Райдер. — А ещё, если она решит отказаться, мы не будем вмешиваться.

— Она умрёт.

— Если Айслин решит пройти через это в одиночку, да, — согласился он. — Я не думаю, что она склонна к самоубийству. Мне кажется, она хочет жить.

— Она не так сильна. Когда мой волк поставил ей метку, я увидел дерьмо, от которого у меня свело живот, Райдер. Она прошла через ад и устала бороться. Этот придурок тратил каждую свободную минуту на попытки убить её; причина так и не ясна, но он ненавидит её.

— Тогда, возможно, мы не оставим ей выбора. Преувеличим ситуацию, — расскажем факты, но всё же, Синджин, окончательный выбор остаётся за ней. Она сама выбирает, что будет дальше.