Зимние апельсины

Мари Секстон

Зимние апельсины

Серия: вне серии

Автор: Мари Секстон

Название на русском: Зимние апельсины

Серия: вне серии

Перевод: Н. Макаренко (1–6 гл.), Rosland (с 7 гл.)

Редактор: Eva_Ber

Обложка:

Виктория Дровникова

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Было легко поверить, что в доме обитают привидения. Пробыв актером большую часть своей жизни, первой мыслью Джейсона Уокера, когда он увидел дом, который купил практически не глядя, было то, что это — идеальное место для съемок ремейка «Амитивилля» ¹.

От Амитивилля, конечно, далековато, но Голливуд никогда не был сторонником правил.

Или честности.

Припарковавшись, Джейсон заглушил двигатель. Захрустел гравий, и рядом с юношей остановился арендованный автомобиль его друга Дилана. Они выбрались из своих машин и встали рядом, прислонившись к бамперу авто Джейсона, а затем уставились на его новое жилище.

Дилан присвистнул и покачал головой.

— Чертовски жуткое место.

— Это из-за света. — Даже такой никчемный актеришка, вроде Джейсона, знал, что освещение может как украсить сцену, так и разрушить её. Фотографии дома, которые он видел в интернете, были сделаны в октябре под прямыми солнечными лучами, и на которых осень представлена во всём своём величественном великолепии: около дома, будто поддерживаемым окружающим его хвойным лесом, раскинули свои ветви деревья с золотыми и алыми листьями. Но сейчас, всего лишь во вторую неделю ноября, на теперь уже голые сучья падал зловеще-оранжевый свет сумерек, а сосны казались понурыми и убогими. Ничто из этого не играло дому на руку.

И всё же Дилан прав. Дом жутковат. Нечто такое было в одиноком небольшом окошке над крытым патио второго этажа. В тихой уединенности коттеджа и в тонких белых занавесках, закрывающих все окна до единого. А может, жутким был тот отдельно стоящий гараж с гостевым домиком наверху, расположенный слева, будто позабытая ребенком игрушка.

— Сколько ему лет? — спросил Дилан.

— Он был построен в девяностых.

— Девятнадцатого века? — недоверчиво переспросил Дилан. Мысль о том, чтобы тратить деньги на что-то столь древнее, была явно выше его понимания.

— Нет. Двадцатого.

— Выглядит старше.

— В этом-то и фишка.

Сидни Белл, его агент по недвижимости, назвала этот дом возрождением американского форсквера². Джейсон не в курсе, что это значит, да и ему было плевать, если честно. Приемлемая цена, да и дом полностью меблированный, а относительное уединение в горном районе Айдахского выступа³ затруднило бы вездесущим папарацци его найти. Что ещё нужно?

— Его намеренно построили так, чтобы он выглядел старинным? — уточнил Дилан, будто это была самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал.

— Они скопировали более ранний архитектурный стиль.

— М-да. — Дилан почесал подбородок и одарил Джейсона хитрой ухмылкой. — Ретро. Прям как ты.

Джейсон рассмеялся, потому что именно этого Дилан и добивался.

— Да пошел ты. — Он оттолкнулся от бампера, позвякивая ключами в руке. — Давай посмотрим, что внутри.

Второй этаж немного выступал над первым, словно неправильный прикус, создавая крытое крыльцо, которое тянулось вдоль всего дома. «Веранда» — так назвала это Сидни. Входная дверь вела в коридор, хотя Джейсон подозревал, что Сидни сказала бы, что это фойе. Или, возможно, вестибюль. Справа располагалась большая гостиная, обставленная в стиле, который можно было назвать только уютно-бабушкиным, с огромным количеством цветочных принтов и мягких подушек. В центре комнаты стояла груда коробок с вещами, оставленные здесь накануне транспортной компанией, работавшей под руководством Сидни. Слева от фойе находилась столовая, через которую было видно кухню. Джейсон знал, что другую половину помещения занимала прихожая и кладовая. А завершали первый этаж ванная комната и лестница, ведущая наверх, что располагались прямо напротив входной двери.

Призраков видно не было. По крайней мере пока.

— Кто, черт возьми, выбирал этот диван? — спросил Дилан.

— Бывший владелец, полагаю.

По правде говоря, Джейсона мало заботило, как выглядела мебель. Сидни заверила, что всё здесь в отличном состоянии. Джейсон был счастлив просто от того, что ему не придется бродить по городу в поисках треклятого стола, чтобы поесть, или кресла, на котором можно сидеть, пока смотришь телевизор. Он также попросил Сидни снабдить кухню продуктами, чтобы ему не пришлось ходить в магазин хотя бы пару-тройку дней. Меньше всего ему было нужно, чтобы кто-нибудь в Кёр-д’Але́не узнал, что в их маленькое сообщество переехал некогда звездный ребёнок, ставший второсортным актеришкой, известный публике как Джейдон Уокер Баттермор. Чем дольше он будет оставаться неизвестным, тем лучше.

Дилан хмуро посмотрел на диван, будто он лично его оскорбил. Зная Дилана и его отношение к нео-минимализму⁴, возможно, так оно и было.

— Ощущение, что его купила моя бабушка.

Джейсон рассмеялся.

— Чего? Ты имеешь что-то против гигантских розовых роз?

— На диване? Да, имею. Странно, что ты ничего против не имеешь.

Джейсон сел на диван и откинулся. Он нашарил левой рукой рычаг и потянул, чтобы появилась подставка для ног. Откинув спинку кресла, он улыбнулся Дилану.

— Он не так уж и плох, вообще-то.

— Ты должен был позволить мне всё здесь обставить.

— Ага, конечно. — Джейсон снова выпрямился, пятками задвинув подставку обратно. — В итоге здесь бы стояло лишь одно дизайнерское кресло, которое стоило бы больше, чем моя машина. И к тому же по-любому неудобное.

Внезапно тишину дома разрезал громкий смех Дилана.

— Вижу, ты не очень высокого мнения обо мне, да?

Это было не так. Далеко не так. И он подозревал, что Дилану было прекрасно об этом известно. Ведь он всегда задавал вопросы, которые, казалось, заставляли Джейсона сболтнуть лишнего, сказать то, что он на самом деле чувствует. Но, в большинстве случаев, Джейсон предпочитал игнорировать подобные вопросы, включая и этот.

— Пошли. Проверим остальные комнаты.

Хотя дому уже больше двадцати лет, кухня была обновлена и обставлена по последнему слову техники, включая измельчитель мусора, который, как поклялась Сидни, был первоклассным и тихим, как шепот. Джейсон даже не стал проверять это утверждение.

На втором этаже располагались крошечная ванная комната и четыре спальни, по одной в каждом углу дома, что, как предположил Джейсон, и дало название архитектурному стилю «форсквер». Третий этаж представлял собой длинную мансардную спальню с наклонным потолком. Джейсон ещё снаружи заметил узкое окошко, что виднелось в дальнем конце комнаты, которое было здесь единственным источником света. Это была унылая, пустая комната, и они не стали тут задерживаться.

— Кто бы здесь ни жил, он определенно любил цветы, — заметил Дилан, когда они осматривали первые две спальни на втором этаже. — Обои, покрывала, картины. Даже на коврике в ванной есть розы. И все они розовые.

— Могло быть и хуже.

— Например?

— Эм… — Джейсон остановился, размышляя. — Не уверен, если честно.

По какому-то негласному соглашению, они закончили обход в хозяйской спальне. Это была единственная комната, которую Джейсон заново обставил перед своим приездом. Он лично выбрал мебель — онлайн, естественно — и Сидни позаботилась, чтобы к его прибытию всё было готово. В его новой комнате стояли большой дубовый шкаф, комод с выдвижными ящиками и двуместный диванчик, который, как он знал, в конечном итоге станет хранилищем «не совсем грязного» белья. У стены, между двумя тумбочками, расположилась огромная кровать, накрытая толстым пуховым одеялом.

Дилан указал на застекленную дверь в углу комнаты.

— Она ведет в то патио, которое мы видели со двора?

— Так и есть.

Две передние спальни делили крытую веранду, которая располагалась по центру фасада дома, прямо под окном мансарды. Это было странное архитектурное решение, как бы напоминание о тех временах, когда мужья и жены спали в разных комнатах. Этакий балкон позволял им пройти в комнату друг друга, не потревожив детей, но этот дом был построен в конце двадцатого века, что делало план этажа неким анахронизмом⁵.

Дилан открыл дверь, и Джейсон последовал за ним. На них всё ещё были куртки, но теперь, когда солнце село, ноябрьский вечер казался прохладнее, чем прежде.

— Над гаражом тоже есть комната? — спросил Дилан.

— Ага, спальня и ванная.

Они стояли, рассматривая здание, о котором шла речь. Там было пугающе тихо.

— Значит, всё это — то, о чём ты мечтал?

Да. Стоять рядом с Диланом и чтобы вокруг не было ни души — именно то, о чем он мечтал почти каждую ночь.

Не то чтобы он когда-нибудь признавался в этом вслух.

Вместо этого Джейсон кивнул, а потом как можно небрежнее спросил:

— Ты же останешься на ночь, да?

Дилан усмехнулся и шагнул ближе, обняв Джейсона за талию.

— Я проделал весь этот путь не для того, чтобы поглядеть на твой дом.

Облегчение Джейсона было почти осязаемым, настолько внезапным и сильным, что он подумал, не почувствовал ли его Дилан. Он надеялся, что нет. Надеялся, что темнота скроет его жалкое счастье от того, что Дилан остался. Они дружили уже больше десяти лет, а постель делили столько раз, что не сосчитать. Возможно, Дилан и подозревал об истинных чувствах Джейсона, но тот делал всё возможное, чтобы никогда их не подтверждать. Тем более что Дилан сторонился серьезных отношений и чувств так же, как Джейсон избегал любого, у кого на шее висел значок журналиста.

И всё же Джейсон был рад, когда Дилан притянул его к себе. Он с благодарностью погрузился в теплоту поцелуя, уютно устроившись в объятиях друга. А когда Дилан начал бороться с пуговицами джинсов Джейсона, у него перехватило дыхание.

— Давай сделаем это здесь, — прошептал Дилан.

Джейсон испуганно огляделся в поисках предательских бликов света, отражающиеся от объектива камеры.

— Кто-нибудь увидит.

— Мы одни на километры вокруг. Именно ради этого мы и оказались в самой глуши Айдахо, помнишь?

Протесты Джейсона растаяли, когда Дилан опустился на колени, стягивая штаны друга до середины бедер, а затем провел языком по возбужденному члену.

— Боже, Джейс. Это было так давно.

— Знаю.

Слишком много времени прошло с тех пор, как Дилан принадлежал ему одному. Слишком много одиноких ночей прошло с тех пор, как он чувствовал его прикосновения. Он влюблен в своего друга гораздо дольше, чем хотелось бы признать, но это был первый раз за несколько месяцев, когда они остались наедине. И всё же он не желал заниматься подобным на видном месте.

— Дилан, стой. Я… — начал было он, но тут же забыл, что хотел сказать, стоило Дилану обхватить губами головку. — О Боже.

Дилан глубоко втянул его в себя и на мгновение замер, уткнувшись носом в лобок Джейсона. Затем он, наконец-то, начал двигаться, ритмично скользя своим теплым ртом вверх и вниз. Одной рукой Джейсон вцепился в холодные перила, а другую запустил в густые взъерошенные волосы Дилана и попытался отдаться наслаждению от того, что ему отсасывал любимый мужчина. Он глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от напряжения. Делал всё возможное, чтобы отогнать воспоминания, связанные с провальными попытками сделать это в Голливуде, и что никогда не жил согласно чьим-то ожиданиям. Он старался забыть всё это. И просто упиваться счастьем быть с Диланом здесь и сейчас, зная, что у них была целая, хоть и единственная, ночь вместе, только вдвоем. Никаких борющихся за роль актеров и отчаянных старлеток. Никаких никчемных режиссеров и двуличных продюсеров. И, прежде всего, никаких СМИ, только и ждущих, чтобы застать их без штанов.

Буквально.

Но как бы хорошо с Диланом ни было, реальный мир всегда вторгался в его жизнь. Да, его дом стоял в двух километрах от дороги, но их мог увидеть любой, кто поднимался по подъездной дорожке. Таблички «Посторонним вход воспрещен» ничего не значат для надеющегося на сенсацию фотографа.

Джейсон застонал — отчасти от удовольствия, отчасти от разочарования, что даже в такой момент не мог расслабиться — и открыл глаза. Не убирая руки с головы Дилана, он скользнул взглядом вдоль деревьев, и всё внутри сжалось от беспокойства о том, что он мог там найти.

Но территория вокруг дома — его дома, напомнил он себе, — была темной, спокойной и безмолвной. Никто там не прятался.

Да, но вполне мог. Осознав это, Джейсон едва не рассмеялся. Он представил себе, как Дилан трахает его прямо здесь, на балконе. Возбужденный этой мыслью, он гортанно застонал, побудив Дилана ускориться, продолжить с новым рвением. В тусклом свете Джейсон едва мог разглядеть, как Дилан ласкал себя между ног.

Есть ли у них под рукой смазка? А презервативы?

К черту. Пока и так сойдет. Я позволю ему отсасывать мне здесь, где нас видит лишь луна. На остальное у нас будет время позже.

Он снова оглядел двор полуприкрытыми глазами. Из-за приближающегося оргазма дыхание было быстрым и затрудненным. Взгляд скользнул по припаркованным машинам, нашел гараж. А следом и гостевой домик на втором этаже, и его единственное окно…

— Твою ж мать! — Джейсон отпрыгнул назад, подальше от перил и от Дилана, неуклюже пытаясь натянуть штаны и спрятаться за стеной.

— Какого черта, Джейс? — голос Дилана был низким и хриплым.

— Там кто-то был… — но уже никого не было. Джейсон мог поклясться, что видел чье-то лицо в окне комнаты над гаражом, но сейчас оно было пустым, если не считать неподвижных занавесок. Он с трудом сглотнул, желая, чтобы его сердце перестало колотиться как сумасшедшее, и указал трясущейся рукой в сторону гаража. — Мне показалось, что я заметил кого-то в гостевом домике.

— Никогда не встречал такого параноика, как ты, — Дилан поднялся с колен, его брюки всё ещё были расстегнуты, а возбужденный член рассекал ночной воздух, как какой-то нелепый талисман. — Не то чтобы это было не обосновано, но… — он указал на пустую лужайку. — Там никого нет.

— Думаю, я видел…

— Кого? Фотографа?

Пытаясь разобраться в своих мыслях, Джейсон покачал головой, заправляя уже поникшее хозяйство в штаны и застегивая их. Неужели это ему просто показалось?

— Там был мужчина.

— С камерой?

Этот вопрос застал его врасплох.

— Нет, — сказал он, почти удивленный собственным ответом. Он видел только чье-то лицо. Если честно, то даже не полностью. Только бледный намек на глаза, подбородок и приоткрытые от удивления губы, сложенные в комичное «о».

Но сейчас в окне было пусто. Даже занавески не колыхались. В комнате над гаражом царил полный мрак.

— Хочешь, я пойду, проверю? — спросил Дилан с любезной снисходительностью отца, предлагающего проверить, нет ли монстров под кроватью его дочери-подростка.

— Нет. — Джейсон глубоко вздохнул и расправил плечи, изображая браваду, которую совсем не чувствовал. — Ты прав. Там никого нет. Должно быть, мне просто померещилось.

Дилан усмехнулся и придвинулся ближе, приобняв его.

— Тебе нужно расслабиться, ДжейУок.

Так Джейсона прозвала пресса. Он ненавидел это имя, хотя из уст Дилана оно звучало не так нелепо.

— Я пытаюсь.

— Хочешь выпить?

— Не поможет.

— А травку? — он поцеловал Джейсона в шею, настойчиво толкаясь своим стояком в бедро. — Попперс⁶? Валиум? У меня завалялось немного в сумке. Скажи мне, что тебе нужно, детка, и я всё сделаю. Ты же знаешь. Для тебя всё, что угодно.

Что угодно.

Но только на эту ночь.

Всё, что он хотел, но лишь до утра.

— Пойдем внутрь, — предложил Джейсон. — У меня же там совершенно новая кровать.

Смех Дилана был гортанным и приятным.

— Тогда пойдем, проверим её на прочность.

Джейсон последовал за ним внутрь, бросив последний взгляд на гостевой домик.

Никого.

***

Проснулся Джейсон от радостного щебета птиц за окном. Солнечный свет струился сквозь тонкие белые занавески, отчего вся комната казалась утренним сном. Дилан спал рядом, его голая спина поднималась и опускалась в такт с тихим храпом. Какое-то время Джейсон просто смотрел на него, вспоминая прошлую ночь. И то, как хорошо было засыпать рядом с человеком, которого любил.

Вот бы каждый день так.

Но нет. Дилан вернется в Калифорнию, а Джейсон останется один в доме, который был для него слишком большим.

Он с нетерпением ждал этого момента. Не того, когда уедет Дилан, конечно. Это разобьет ему сердце, как и всегда. Но после этого останется только он, дом и блаженство уединения. Люди часто говорили, что уединение — это роскошь. Джейсон знал, что это правда. Проведя всю жизнь в центре внимания — или, во всяком случае, гоняясь за ним, — он понял, что уединение — это товар более ценный, чем золото, недостижимый, как статус звезды и слава, редкий, как натуральная грудь в порно. Уединение — точно огромный белый кит, и Джейсон был полон решимости загарпунить этого зверя и сделать его своим.

Покупка дома была первым шагом.

Он вылез из постели и стал думать, что надеть. Конечно, шкаф и ящики были пусты. Они так и не удосужились принести его чемоданы из машины. В некоторых коробках в гостиной лежала одежда, но ему совсем не хотелось копаться в них голым. Он натянул джинсы, в которых был накануне, и босиком спустился по лестнице в поисках кофе. Подождал, пока он сварится, прежде чем проверить свой телефон. Сообщений от Натали Рубен, его агента, не было. Значит, никаких фотографий их с Диланом на балконе не появилось.

По крайней мере пока.

Взяв свой кофе, он вышел на веранду. Боковым зрением уловил какое-то движение, но когда обернулся, то увидел только легко узнаваемый белый хвост оленя, скачущего в сторону леса.

— Эй, ты можешь остаться, — крикнул он ему вслед. — Пока у тебя нет камеры.

Олень продолжил бежать, явно не впечатленный уступкой Джейсона.

Прислонившись бедром к перилам, он тщетно пытался отыскать ещё какую-нибудь живность. Сидни упоминала оленей, карибу, большерогих овец и леммингов, хотя Джейсон не узнал бы лемминга, даже если бы тот выскочил из леса и поздоровался с ним. Она также упоминала лис, волков, росомах и гризли, хоть и уверяла его, что их здесь можно встретить не часто. Джейсон тогда пошутил, что предпочел бы столкнуться лицом к лицу с гризли, а не с фотографом. Теперь, глядя на окружавший его лес, он уже не был так уверен.

Наконец, его взгляд упал на гараж. Он был построен в стиле старого амбара с высокой закругленной крышей. Большие двери, предназначенные для автомобилей, находились в дальнем конце здания. На ближней же стороне был только одна дверь с человеческий рост, а мощеная дорожка оттуда вела прямиком к прихожей рядом с кухней. Джейсон посмотрел на окно второго этажа. Неужели он действительно там кого-то видел?

Он оставил чашку с кофе на крыльце и спустился по ступенькам, сворачивая с тропинки в сторону гаража. Под босыми ногами хрустел иней, покрывший за ночь траву. Было холоднее, чем он ожидал, каждый шаг был хуже предыдущего, и в итоге он совсем не изящно стал скакать по замерзшей траве, стараясь не позволять ногам касаться земли дольше необходимого. Он представил, что выглядит как те идиоты, которые ходят по углям, поэтому, добравшись до брусчатки, остановился и огляделся, надеясь, что здесь не появился какой-нибудь фотограф, чтобы запечатлеть это на пленку. Каким бы безобидным не было это занятие, таблоидам всегда удавалось придать всему провокационный оттенок, вывернув всё наизнанку. Он представил заголовки газет.

«Джейдон Уокер Баттермор на наркотиках! Думает, что Земля — это раскаленная лава!»

«У ДжейУока приступ наркотической галлюцинации!»

«Уокер прокладывает путь к психушке!»

Не так сенсационно, как секс-видео, но всё же достаточно, чтобы продать несколько экземпляров.

Его паранойя оказалась необоснованной. Никаких следов посторонних он не заметил. С другой стороны, того фотографа, который снимал их с Диланом восемь месяцев назад, он тоже не видел. Узнал, только когда на следующее утро ему позвонила Натали, сообщив, что он снова попал на обложку «StarWatch». В какой-то мере он почувствовал облегчение. Ведь он уже целую вечность обдумывал, как лучше всего «выйти из шкафа». Но то, что его раскроют таким сенсационным образом, не входило в их планы.

Он посмотрел в сторону своей спальни и веранды на втором этаже, где они с Диланом прошлой ночью не только целовались. Джейсон вздрогнул, вспомнив, как беспечно себя вел. Некоторые утверждали, что плохих массмедиа не существует, но эти люди явно никогда не были в центре внимания бульварных газетенок.

— Я не могу допустить, чтобы это повторилось, — пробормотал он, направляясь к гаражу.

Это была ничем не примечательная дверь. В верхней части — четырехстворчатое окно, в нижней — цельная древесина. Он попробовал повернуть ручку, но дверь оказалась заперта. Заглянув внутрь, он также не нашел там ничего интересного. Пустые места, где должны стоять машины и пустые стеллажи вдоль стен. Он видел планы этажей и знал, что лестница в гостевой дом располагается справа от него, вдоль той же стены, что и дверь, но отсюда её не было видно.

Он ещё раз дернул ручку, непонятно, правда, зачем. По-прежнему заперто. Не то чтобы он ожидал, что это изменится.

Если бы фотограф пробрался внутрь, разве он додумался бы запереть за собой дверь? Он всё ещё там, наверху, или улизнул ночью?

Джейсон присел на корточки и внимательно осмотрел брусчатку на наличие следов от обуви или… Ну, честно говоря, он и сам не знал, что именно искал. Может быть, надпись «Здесь был папарацци», написанную мелом?

Он не нашел ничего, кроме грязи и мокрых камней.

Джейсон направился обратно к дому, уверенный, что выглядит не так нелепо, как в первый раз. Тихо поднялся по лестнице, гадая, спит ли ещё Дилан. Он представил, как забирается под своё новое пуховое одеяло и прижимается к знакомому теплу рук Дилана. Возможно, они даже ещё раз займутся любовью, прежде чем попрощаться. И был разочарован, обнаружив Дилана уже на ногах и полуодетым.

— Эй, вот ты где, — сказал Дилан, застегивая рубашку. На нем тоже были джинсы, хотя ноги всё ещё были босыми.

Джейсон уселся на кровать и скрестил ноги.

— Уже уезжаешь?

— Нужно успеть на самолет.

— Понятно.

Джейсон приехал в Айдахо на своей машине, полной пожитков, и остановился в мотеле неподалеку от Кёр-д'Алена. Он был в восторге, когда Дилан позвонил ему в последнюю минуту и сказал, что забронировал билет на самолет до Спокана⁷ и будет у него вовремя, чтобы помочь Джейсону с переездом. И вот они здесь: сумки Джейсона всё ещё лежали в машине, а Дилан уже стоял одной ногой за дверью.

Джейсон задумчиво теребил рваный край своих джинсов. Хотелось спросить, что такого срочного, раз Дилан сбегает, даже не позавтракав. Он хотел предложить ему остаться, если не на ещё одну ночь, то хотя бы на пару часов. Но никак не мог придумать, как сказать хоть что-то из этого без отчаяния в голосе.

— На четыре у меня назначена встреча для новых снимков для портфолио, — продолжал Дилан. — А позже этим вечером… — он лукаво ухмыльнулся, — меня ждет жаркое свидание.

У Джейсона сжалось сердце.

— А?

— Помнишь Трисс?

— Жертва Номер Пять из фильма «Кошмар Летнего Лагеря 3»?

— Та самая. У бедной девочки проблемы с папой отсюда и до луны, неудавшаяся актерская карьера и пластика груди, за которую она до сих пор расплачивается. Прям отчаяние в квадрате, — подмигнул он Джейсону. — Даже ты бы от такого не отказался.

— Я уже отказался.

Дилан рассмеялся и присел на край дивана, чтобы надеть туфли. А когда снова поднял голову, Джейсон с удивлением обнаружил на его лице хмурое выражение.

— Был рад с тобой повидаться, Джейс.

Джейсон изо всех сил старался ответить небрежным тоном:

— Взаимно.

— Я отлично провел время прошлой ночью.

— Я тоже, — но эти слова прозвучали отнюдь не небрежно. Джейсон знал, что в его голосе слышится душевная боль, но Дилан не подал виду, что услышал её, когда пересек комнату и обхватил ладонями лицо Джейсона, наклонившись ближе, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?

Сердце Джейсона затрепетало. Он через силу сглотнул.

— Любишь?

— Ну конечно. Ты мне как брат. Сам знаешь.

Джейсон был почти уверен, что большинство братьев не делали того, чем они занимались прошлой ночью, но спорить не стал. Он лишь надеялся, что Дилан не видит, как сильно эти слова его ранят.

— Я тоже тебя люблю. — Он гордился тем, что его голос не дрогнул, а тон остался непринужденным.

— Ты ведь позвонишь мне, если тебе что-нибудь понадобится?

Джейсон кивнул.

— Разумеется, — солгал он.

— Хорошо. — Дилан поцеловал его — не как брата, конечно, но и не совсем как любовника.

Как друга.

— Береги себя, ДжейУок.

— Ты тоже.

А потом Дилан спустился по лестнице. Вышел через парадную дверь. Джейсон отказался смотреть, как он уезжает. Лишь слушал, как хрустел гравий под колесами, когда машина Дилана выезжала с дорожки в сторону шоссе.

А потом остался только Джейсон и уединение, к которому он так отчаянно стремился.

Забавно, что уединение и одиночество так похожи.

Глава 2

Это было не самое благоприятное начало дня. Какое-то время он просто лежал в постели, слушая пение птиц и представляя себе, каково это — всё время быть рядом с Диланом. Но его меланхолия длилась не долго. Хорошо это или плохо, но он привык прощаться с любимым человеком, не зная, когда увидит его снова.

Кроме того, светило солнце, и его манила к себе тайна нового дома. Джейсон с нетерпением ждал этого дня уже несколько месяцев, того дня, когда весь мир исчезнет и он сможет начать новую жизнь. Он больше не Джейдон Уокер Баттермор, звездный ребенок давно забытого семейного ситкома. Не ДжейУок, вчерашний покоритель подростковых сердец, которым сейчас уже под тридцать. Все растут, куда деваться.

Нет. Теперь он просто Джейсон Уокер, обычный парень.

Он разгрузил машину, принял душ, затем приготовил себе завтрак — бублик с лососем и сливочным сыром, который взял с собой на веранду, — прежде чем приступить к распаковке. Груда коробок в гостиной поначалу казалась устрашающей, но на самом деле он перевез не так уж много. Помимо вещей, там была и электроника: телевизор, стереосистема, Xbox и аксессуары к нему. Всё остальное, включая памятные вещи о годах, проведенных в Голливуде, он оставил в коробках, которые отнес на узкий чердак с тем жутким одиноким окном. И наконец загнал свою машину в гараж, оглядываясь по сторонам в поисках каких-либо следов человека, которого видел прошлой ночью. Он не заметил никаких признаков чьего-либо присутствия, а дверь в гостевой домик наверху лестницы по-прежнему была заперта.

Джейсон шел через лужайку и был уже на полпути к своему парадному крыльцу, думая о том, какой великолепный день выдался для ноября, когда зазвонил его сотовый. Он взглянул на экран: Натали. И прежде чем ответить, сделал глубокий вдох, готовясь к плохим новостям.

— Да?

— Джейсон! Как поживает мой любимый клиент?

Джейсон поморщился. Он нанял Натали три года назад, и у неё был потенциал, но всё же она была начинающим агентом в городе, где агенты любого рода встречались чаще, чем крысы и голуби, и пользовались примерно одинаковым уважением. Большинство актеров и актрис, чьим представителем она являлась, — совершенно неизвестны, и были счастливы сняться хотя бы в рекламе зубной пасты. Какой бы ужасной ни была карьера Джейсона в последние несколько лет, она считала его одним из своих главных звезд. А теперь он оставил всё это позади, спрятавшись в горах Айдахо.

Это было жалко, как ни крути.

И всё же оптимистичное приветствие Натали его успокоило. Она не была бы такой бодрой, если бы позвонила ему сообщить, что «StarWatch» опубликовал фотографии, где ему отсасывают.

— Я в порядке. — Он присел на ступеньки тенистого крыльца, гордо оглядывая свою собственность. — Этот дом просто великолепен. Именно то, что мне нужно.

— Я рада. Значит, ты уже обосновался на новом месте?

— Практически.

— Здорово. — Но она позвонила не для того, чтобы поболтать. Ей явно не терпелось приступить к делу. — Послушай, Джейсон, у меня отличные новости. У меня есть к тебе предложение. На самом деле, их даже два!

Сердце Джейсона сжалось. Ведь эти слова больше не волновали его, как раньше. Теперь же они только вызывали беспокойство.

— И что же это за предложения?

— Ну, так выслушай меня.

— Настолько хорошие, да?

— Это фильмы ужасов.

Прохлада деревянных ступенек просачивалась сквозь джинсы, и он вытянул ноги, потянувшись к линии, где заканчивалась тень, позволяя солнечному свету играть на носках его ботинок.

— Кто бы сомневался.

— Первый… Ну, мне кажется, что ты откажешься, даже не посмотрев сценарий.

— Это что, псевдодокументалка⁸?

— Сказать по правде, так оно и есть.

Он покачал головой, хотя она и не могла его видеть.

— Ни за что.

— Ты разве не хочешь хотя бы…

— А смысл? Все думают, что у них получится снять фильм в жанре найденных пленок, но почти всегда проваливаются. Они, кажется, не понимают, что он может дать пропуск в кинематограф, но не в литературу. И нельзя экономить на обоих аспектах. Можно получить финансовую поддержу от Питера Джексона и визуальные эффекты от ILM компании⁹, но при этом у тебя может быть самый дерьмовый сценарий в мире. И когда ты снимаешь весь фильм на чей-то айфон, лучше, чтобы происходящее на экране было чертовски убедительным дерьмом, или получится пресное убожество, — он остановился, немного смущенный своей тирадой, но понимая, что прав. И, проведя рукой по волосам, продолжил. — Ты читала сценарий?

— Взглянула, — её неуверенный тон сказал ему всё, что нужно было знать.

— Полная хрень, да?

Она вздохнула.

— Признаю, он не очень хорош. Но может быть с твоей звездной силой…

— Ха! — его смех был таким внезапным и громким, что спугнул двух птиц с перил крыльца. Он чувствовал себя немного виноватым за то, что потревожил их. — Забудь об этом.

— Ладно. В любом случае, я ожидала, что ты откажешься. Поэтому я и рассказала о нём в первую очередь.

— Отлично. — Он откинулся назад и уставился в голубое небо, едва смея надеяться. По крайней мере, самое лучшее она приберегла напоследок. — А какое второе предложение?

— Не псевдодокументалка!

— Ха-ха. Это его единственное положительно качество?

— Это сиквел.

— О Боже, — простонал он, прикрывая глаза, как будто это могло спасти его от того, что сейчас произойдет.

— Кошмар Летнего Лагеря 4. Подзаголовок: Кровавая резня в море.

Джейсон ждал кульминации. В конце концов он решил, что это и был кульминационный момент.

— Летний лагерь в море?

— Всё происходит на небольшом круизном лайнере.

— Но мой персонаж умер в конце третьего фильма.

— По-видимому, это был всего лишь сон.

— Ты издеваешься надо мной?

— Эта история начинается с того, что ты просыпаешься. Я прочла сценарий — на этот раз весь — и говорю тебе, Джейсон, он не так уж плох.

Джейсон поковырял кусок древесины, который почти отслоился от ступеньки крыльца.

— Это фильм-слэшер.

— Но это одна из самых сильных франшиз, и они дали тебе несколько замечательных сцен. Думаю, у него есть потенциал. У них новый режиссер, и он хорош. Не говоря уже о замешанном здесь канале Syfy. Этот парень раньше режиссировал высокобюджетные триллеры.

— Тогда что он забыл в «Кошмаре Летнего Лагеря 4»?

— Ну, его последние два фильма провалились, но я не думаю, что это было из-за его режиссуры. На съемках последнего была проблема с ведущим актером…

— Остановись. — Да, он сам её спросил, но потом понял, что ответ его совсем не интересует. Он швырнул оторванную щепку в сторону подъездной дорожки и начал тормошить другую трещинку в потертых ступеньках. — Я не собирался снова сниматься.

— Знаю. — Он понимал, что она никогда до конца не верила в его отставку. Как и он сам, когда был полностью честен с самим собой. — Как бы то ни было, Джейсон, они хотят заполучить именно тебя. То, что случилось в прошлом году…

— Ты имеешь в виду, как меня разоблачил «StarWatch»?

— В Голливуде полно актеров-геев. Они были всегда. И прямо сейчас к этому относятся более толерантно, чем когда-либо. Нил Патрик Харрис и Закари Куинто — всеми узнаваемые имена, и не важно, что они геи. Так что да, какой-то второсортный журнал опубликовал твою фотографию с Диланом Фрейзером, но ты мог бы это отрицать. Ты мог бы многое сделать, но не стал. Ты стал сильнее и гордился тем, кто ты есть. Не стыдился, не извинялся…

Он ударил ладонью по перилам.

— А как иначе?

— Именно. И сценаристам «Кошмара Летнего Лагеря» это нравится, Джейсон. Они хотят это использовать. Они видели огромный всплеск продаж DVD и запросов на телевизионные права на трансляцию третьего фильма с тех пор, как ты открылся. И как бы то ни было, в этом сценарии есть место для любовного интереса, которого оставили его неопределенным. Они говорят, что это зависит от тебя, захочешь ли ты, чтобы эту роль сыграла женщина или же мужчина.

Джейсон сглотнул, его голова закружилась. Да, это была дерьмовая роль в посредственном ужастике. Им бы очень повезло, если бы фильм провел в прокате хотя бы неделю, прежде чем отправиться прямиком на DVD и телевизионную синдикацию¹⁰, но это был первый раз за десять лет, когда часть была написана именно для него.

— И сколько платят?

— Это всё ещё обсуждается, но они предлагают почти вдвое больше, чем заплатили тебе за третий фильм.

Он судорожно сглотнул.

— Вдвое? — это были не очень большие деньги, особенно по голливудским меркам, но для четвертого фильма в убогой серии ужастиков — чертовски хорошие. — Ты серьезно?

— Они называют это перезагрузкой серии. Возлагают на него большие надежды.

Джейсон закрыл глаза, отгораживаясь от прекрасного дня в Айдахо. От голубого неба и теплого солнца. От щебетания птиц и еле слышимого скрипа деревьев, слегка покачивающихся на легком ветерке. Он постарался представить, как будет чувствовать себя, снова оказавшись перед камерой.

— Когда начнутся съемки?

— В апреле.

По крайней мере, не прямо сейчас. У него будет достаточно времени, чтобы освоиться в новом доме. Черт возьми, может к тому времени он уже начнет сходить с ума в четырех стенах и будет готов к чему-то новому.

— И как долго будут длиться?

— Они думают, что смогут закончить всё за три месяца.

— Значит, я должен планировать на пять.

— Вероятно, — в её голосе слышалось волнение. — Значит, ты подумаешь об этом?

— Как скоро нужно дать ответ?

— До первого января.

Он вздохнул, жалея, что у него не хватает силы воли отказаться. И всё же быть актером — это всё, что он умел, и ему было трудно вот так взять и бросить дело своей жизни.

— Я подумаю.

— О, Джейсон! Я так рада это слышать. Сейчас же пришлю тебе сценарий.

— Отлично, — он отключился, даже не попрощавшись. Знал, что это грубо, но злился и на неё, и на себя. Размышляя, он постукивал телефоном об ногу.

Может быть, всё будет не так уж и плохо. Несколько месяцев съемок и приличная зарплата в конце. И в третьей части он снимался вместе с Диланом. Интересно, его персонаж тоже вернется? Джейсон пожалел, что не догадался спросить об этом Натали, но не собирался перезванивать ей ради пустяка.

Когда он поднялся на ноги, гараж снова привлек его внимание. Он взглянул на окно гостевого домика и застыл, его сердце начало бешено колотиться.

Там кто-то был!

Тот же самый человек, которого он видел прошлой ночью, он был уверен, — мужчина, ну или почти. Джейсон предположил, что всего пару лет назад тот ещё ходил в школу. У него была узкая челюсть, высокие скульптурные скулы и густые черные волосы, оттеняющие потрясающе бледную кожу. Джейсон ожидал, что теперь, когда его заметили, он исчезнет из виду, но этого не произошло. Напротив, казалось, тот был в полном восторге. Он радостно подпрыгивал и оживленно ему махал.

Сумасшедший фанат? Сейчас у Джейсона их было немного, но Голливуд был полон тревожных историй о безумных сталкерах.

— Я звоню в полицию! — закричал Джейсон, безрезультатно тряся кулаком в сторону окна.

Губы парня шевелились, он что-то говорил, но Джейсон не слышал. Не то чтобы ему было интересно, что хочет ему сказать какой-то психопат. Джейсон зашел в дом, захлопнул за собой дверь и запер её на засов. Он набрал девять-один-один, чтобы сообщить о вторжении на его территорию.

— Кто-нибудь из офиса шерифа прибудет к вам с минуты на минуту, — сказал ему диспетчер.

— Отлично. — Хоть бы повезло и приехал тот, кто никогда не слышал о Джейдоне Уокере Баттерморе.

Джейсон беспрестанно проверял каждый замок на всех дверях, чтобы убедиться, что его нежеланный гость не сможет войти в дом. Не то чтобы ему нужно было беспокоиться. Когда он выглянул в окно, парень по-прежнему был на своем месте, с надеждой глядя на входную дверь Джейсона. Так они и стояли — Джейсон наблюдал за парнем, парень наблюдал за домом — до тех пор, пока на подъездную дорожку не свернула машина из управления шерифа.

***

Слово «шериф» не было лишено своего очарования. В Голливуде полицейский может быть либо смышленым, либо стереотипно помешанным на пончиках, но шериф? Типичный мачо. Будь то противный грязнуля или харизматичный дамский угодник, он обладал бы ярко выраженной чванливостью и здоровым пониманием абсурда. Джейсон представил себе дородного джентльмена с длинными усами и небольшим брюшком, свисающим над поясом, и, вероятно, с зубочисткой, торчащей из уголка рта.

И был крайне удивлен, когда из машины шерифа вышла чернокожая женщина лет тридцати с небольшим.

— Так, так, так, — сказала она, качая головой, пока шла к нему. Джейсон спустился с веранды, чтобы встретить её, чувствуя небольшую гордость, что угадал хотя бы одно качество: она определенно была чванлива. — Я слышала, что печально известный ДжейУок перешел в мою юрисдикцию, но не ожидала встретиться так скоро.

— Я Джейсон.

Она остановилась и покачнулась на каблуках, смущенно наморщив лоб.

— А я думала, что вас зовут Джейдон.

— Агент, которого наняли мои родители, когда мне было восемь, думал, что Джейдон звучит лучше. Сказал, что это крутое и модное имя.

Она засунула большие пальцы за пояс в стиле настоящего шерифа и улыбнулась ему.

— Моя младшая сестра считала вас стильным и клевым. Она обклеила вашим лицом все стены в своей комнате. И сообщила всем и каждому, что однажды выйдет за вас замуж.

— Полагаю, она поменяла своё мнение.

— Несколько раз. Думаю, теперь она нацелилась на Криса Хемсворта.

— Не могу её за это винить. — Однако он не хотел говорить о своей карьере. Никогда не хотел. — Так вы и есть шериф?

Она протянула ему руку, и он её пожал.

— Реджина Росс.

— Спасибо, что приехали. — И вдруг до него дошло, что она упомянула кое-что в самом начале. — Подождите-ка. Кто-то сказал вам, что я сюда переехал? Кто?

— Ваш агент. Натали кто-то-там.

У Джейсона сердце упало в пятки.

— Натали Рубен. Она не должна была никому говорить.

— Ну, она просила нас держать это в секрете, но сказала, что со временем папарацци могут вас найти. — Она огляделась, быстро оценивая дом и деревья вокруг них. — И вот он, всего лишь второй день вашего пребывания в Айдахо, и я получаю сообщение о незваном госте.

Джейсон указал на окно гостевого домика и молодого человека, который даже сейчас стоял и смотрел на них сверху вниз. Он с энтузиазмом помахал рукой, когда Джейсон снова на него посмотрел.

— Он там, наверху.

Она проследила за его пальцем, подняв одну руку, чтобы заслонить глаза от солнца.

— Где?

— В том окне.

— В гараже?

Она что, слепая? Джейсон сердито посмотрел на своего непрошеного гостя, по-прежнему махающего ему, будто королева бала в день парада.

— В гостевой комнате, — сказал он, стараясь не проявлять нетерпения. — Прямо там!

— Что именно вы видели?

— Вчера вечером я был… ну, я был на том балконе, — он указал на то место, где находился вчера вместе с Диланом. — И мне показалось, что я кого-то увидел, но потом он исчез. А полчаса назад я поднял глаза и снова его увидел.

— В окне?

— Да, в окне! — теперь, когда парень всё ещё стоял на видном месте, ему было труднее скрыть своё раздражение. Яркое солнце светило им в глаза и отражалось от стекла. Тем не менее… — Разве вы его не видите?

Она покачнулась на пятках, затем опустила обе руки и пристально на него посмотрела.

— Мистер Баттермор…

— Джейсон. Меня зовут Джейсон Уокер.

— Мистер Уокер, я должна спросить вас кое о чём: вы пили?

— Нет.

— Может, принимали наркотики?

— Нет!

Её глаза потемнели от недоверия.

— А разве в прошлом году у вас не было что-то вроде срыва? Выкурили какую-то некачественную травку или типа того и оказались в больнице?

— Ничего подобного не было. И это не имеет к делу никакого отношения. Говорю вам…

Она подняла руки.

— Послушайте, мистер Уокер. Я здесь не для того, чтобы судить вас за образ жизни.

— А какое отношение к делу, черт возьми, имеет то, что я гей?

Он говорил слишком громко. Позволил своему гневу проявиться, и она отреагировала. Она подняла на него глаза и расправила плечи. Её рука скользнула к тяжелой дубинке, висевшей на поясе.

— Я не говорю о том, что вы гей. Я говорю о том, что вы знамениты. О Голливуде, о Бетти Форд¹¹, и о том, как вы все раздаете наркотики, как конфеты. Я даже не знаю, что это за новомодный препарат, но уверена, что он не очень хорош, и предполагаю, что у него есть слабые галлюциногенные свойства.

Он глубоко вздохнул и постарался, чтобы его голос звучал ровно и спокойно.

— Говорю вам, я не принимаю никаких наркотиков. В моем гостевом доме находится человек, — он даже не стал снова указывать на окно. — Он, вероятно, журналист. Если бы вы могли просто убрать его с моей территории, я был бы вам очень признателен.

— Вы думаете, у вас в гараже поселился репортер?

— А вы думаете, такого раньше не случалось?

— Не обижайтесь, но вы не самый популярный актер в Голливуде.

— Да ну?

Она подняла брови, словно ожидая объяснений. Он подозревал, что ей это доставляет удовольствие.

— Вы, очевидно, читаете желтую прессу, — сказал он, вспомнив её замечание о некачественной травке.

— Только заголовки, пока стою в очереди к кассе.

— Тогда вы знаете, что они не ограничиваются только «элитой».

Она задумчиво склонила голову набок. По её лицу медленно расползлась улыбка.

— Они действительно тратят ужасно много времени на Джона Траволту и Кёрсти Элли.

— Это точно.

— И Линдси Лохан, — продолжила она, явно заинтересовавшись этой темой. — Майли Сайрус.

— Да. И Джейдона Уокера Баттермора.

Она снова покачнулась на каблуках, размышляя.

— Да, вы им тоже нравитесь, не так ли? — она посмотрела в сторону гаража, хотя по-прежнему не подавала никаких признаков, что видит человека в окне.

— Просто поднимись туда и убедитесь сами, — сказал Джейсон. — Пожалуйста.

Она покачала головой, но улыбка не исчезла.

— Пойду проверю. Наверное, это самое малое, что я могу сделать, учитывая, что это моя работа и всё такое.

Он понял, что это означает, что ей понадобятся ключи, и пошел за ними, радуясь, что теперь, по крайней мере, она увидит, что он не сумасшедший.

Она взяла ключи и направилась к гаражу.

— Оставайтесь здесь.

Ему не нужно было повторять дважды. Он сидел на ступеньках веранды и представлял, как она поднимается по лестнице и отпирает дверь наверху. Парень в окне отвернулся, очевидно, возвращаясь обратно в комнату. Мгновение спустя в щели между занавесками появилось лицо шерифа. Выражение её лица было нечитаемым. Она тоже исчезла, и Джейсон нетерпеливо ждал, когда она выйдет вместе с тем парнем. Он надеялся, что она извинится за то, что сомневалась в нем, но потом почувствовал себя виноватым за свою мелочность. Но секунды растягивались до минут. А минуты превратились в четверть часа. И, наконец, шериф Росс вышла из гаража.

Одна.

Джейсон поднялся, его желудок сжался от ужаса, когда она пересекла лужайку.

— Я проверила везде. Всю гостевую комнату, и шкаф. Даже под кроватью. — Ему показалось, что в её голосе слышались извиняющиеся нотки. — Обыскала гараж на случай, если он прокрался вниз по лестнице. — Полагаю, вы не видели, как он вышел?

— Нет, я… — Джейсон взглянул на окно. На лицо, которое снова там появилось. На этот раз он не махал радостно рукой, а хмурился.

— Мистер Уокер?

Джейсон сглотнул, пошатнувшись. Он медленно опустился на деревянную ступеньку, которая вдруг показалась ему ледяной. Лужайка погрузилась в тень, когда солнце скрылось за облаком. Легкий ветерок шелестел в кронах деревьев, бросая сухие листья на траву и посылая мурашки по его рукам.

Либо шериф Росс солгала — а Джейсон не думал, что это так, — либо она действительно не видела его незваного гостя. Это значит…

Это значит…

Он ещё не готов думать о том, что это значит. Но он, черт побери, также не собирался продолжать вести себя как полный кретин перед ней.

— Не знаю, что и сказать, — его голос звучал неправильно, даже для него самого. Он прочистил горло, стиснув руки меж коленей. — Должно быть, я вижу всякое.

Но что? Призраков? Он в них не верил.

— Может, он улизнул, пока вы ждали моего приезда?

Она предлагала ему легкий выход, и он его принял.

— Возможно. — Вот только молодой человек по-прежнему был там, наблюдал из окна гостевого домика, пока разыгрывается эта нелепая драма. Джейсон снова прочистил горло. — Простите, что побеспокоил вас.

— Ничего страшного. Можете звонить в любое время. Но… — она помедлила, сомневаясь, стоит ли продолжить мысль. — Держись подальше от наркотиков, ладно? Это поможет.

— Ага, — нехотя согласился он. — Так и сделаю.

Он смотрел, как она чванливой походкой возвращается к своей машине. Шериф помахала ему рукой с водительского сиденья, прежде чем уехать, оставив Джейсона на веранде, пока его мир вращался вокруг него.

Остался только он, его новый дом и призрак, которого не видела Реджина Росс.

Глава 3

Следующие два дня Джейсон не обращал внимания ни на гараж, ни на его призрак.

Два дня он бродил по своему новому дому, всё рассматривая, распаковывая и переставляя. Он установил телевизор, стереосистему и приставку Xbox в гостиной, и через интернет заказал мебель для веранды и балкона. Пришел его сценарий. Он открыл конверт, вынул оттуда пачку бумаги, но дальше титульного листа читать не стал. Джейсон даже отважился отправиться в город, в продуктовый магазин, предложенный Сидни, где, к счастью, его никто не узнал. Но после всего, как бы он ни старался избавиться от навязчивых мыслей, он не мог оторвать взгляда от гаража.

Иногда в окне был юноша.

А иногда и нет.

И всё это время в голове Джейсона крутились мысли, обдумывая возможные варианты.

Призрак. Галлюцинация. Реальный человек.

Не призрак, потому что Джейсон в них не верил. Кроме того, человек в окне не выглядел угрожающим. Он не внушал Джейсону ужас, который, по его мнению, должен испытывать человек при виде настоящего призрака.

Если бы призраки вообще существовали.

А это не так.

Нет. Это определенно не призрак.

И не галлюцинация. У Джейсона их никогда не было, и он не мог себе представить, с чего бы им вдруг начаться именно сейчас. Да, бывало, что он экспериментировал с наркотиками, но в последнее время этого не делал. Инцидент, о котором говорил шериф, произошел из-за какой-то травки, смешанной с чем-то вроде галлюциногена. И это была чистая правда. Но, как обычно, таблоиды исказили всю историю. В реальности дело обстояло так: одна из статисток «Кошмара Летнего Лагеря 3» — пышногрудая барышня, чья работа состояла в том, чтобы просто с криком бежать к камере, будучи при этом без лифчика, — выкурила косячок с гафером¹², который лишь надеялся на перепих. Джейсон и Дилан в тот день находились на съемочной площадке, но были освобождены пораньше из-за проблем с освещением. И по пути в свою гримерную они обнаружили девушку на полу, которая царапала себе лицо и кричала: «Снимите их с меня!». Гафер был в панике, уверенный, что потеряет работу. Дилан, который, казалось, всегда знал, что делать даже в самой ужасной ситуации, отослал светооператора прочь, взяв с того обещание молчать. Потом они отвезли девушку в больницу. Дилан вел машину, а Джейсон сидел на заднем сиденье рядом с актрисой и пытался её успокоить.

В то время это казалось вполне логичным, но где-то по дороге об инциденте узнал фотограф. Каким-то образом до них дошли слухи о том, почему девушку повезли в больницу. Но безымянная актриса, принимающая наркотики, не совсем достойна заголовков, поэтому они выкрутились из ситуации, сфотографировав Джейсона как раз в тот момент, когда он вылезал из машины. Даже он должен был признать, что выглядел на фото безумно, с расцарапанным ногтями лицом и с широко раскрытыми в панике глазами.

Через неделю в журнале появилась его фотография, сделанная возле теннисного клуба. Заголовок гласил: «ДжейУолк регистрируется в шикарном реабилитационном центре». Самое смешное, что он даже не играл в теннис. Он пошел туда пообедать с Диланом, но застал того со старлеткой, сидящей на его коленях.

Его кровь до сих пор закипала при одной только мысли об этом.

Так что нет, он не верил, что мальчик был вызванной наркотиками галлюцинацией, будь проклят его голливудский «образ жизни».

И оставался только один вариант — над его гаражом жил какой-то странный человек. Джейсон никогда не видел его выходящим из здания, но достаточно часто видел в окне, чтобы понять, что это правда. Юноша по-прежнему время от времени махал рукой, но уже без былого воодушевления. На самом деле, он выглядел совершенно подавленным и отчаявшимся, когда поднимал руку в знак приветствия.

И Джейсон так ни разу и не видел у него камеру. Тот явно не был репортером.

Он не был уверен, как этому человеку удалось ускользнуть от шерифа Росс, когда она обыскивала здание, но независимо от того, как он на всё это смотрел, обманутый фанат со сверхъестественной способностью прятаться казался самым логичным объяснением. По крайней мере, он казался безобидным и, слава богу, слишком застенчивым, чтобы подойти к Джейсону ближе.

И всё же, ему стоило уйти.

Джейсон не собирался снова звонить в управление шерифа, так что у него оставался один вариант: разобраться с этим самому.

На пятый день своего пребывания в новом доме он наконец решился встретиться с незваным гостем лицом к лицу, чувствуя на себе пристальный взгляд юноши, когда шел по траве к гаражу. В дверях он остановился, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку. Комната для гостей была обустроена на закрытом чердаке, занимая лишь половину верхней части здания. Его колени дрожали, а сердце учащенно билось, пока он поднимался по лестнице. Площадка была около метра шириной. Сама дверь была закрыта, и Джейсон остановился, внезапно засомневавшись. Парнишка знал, что он идет, но дверь не открыл. Джейсон колебался, стоит ли отпереть её самому. Что, если он ждет Джейсона с другой стороны с фотоаппаратом?

Или топором?

Джейсон покачал головой, посмеиваясь над собой. Это не какой-то там второсортный ужастик, где он снимался все эти годы.

Хотя…

После недолгих размышлений, он придумал альтернативный план.

Он постучал.

Тук, тук, тук.

Звук казался невыносимо громким, эхом прогремев по пустому гаражу. Джейсон ждал, нервно подпрыгивая на носках.

— Есть кто? — Джейсон постучал ещё раз. — Я знаю, что ты там. Не знаю, кто ты и почему находишься в моем гостевом доме, но это частная собственность. Но если уйдешь мирно, я не стану выдвигать обвинения.

Ответа не последовало. Ни единого звука. Ни вздоха удивления, ни торопливого шарканья ног по полу.

Джейсон нахмурился, задумавшись. Наконец он повернул ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

Он распахнул её и шагнул внутрь. В центре комнаты стоял парень, широко раскрыв глаза — впрочем, не совсем от удивления. Казалось, он был прямо-таки в восторге.

— Послушай, ты! — начал Джейсон, — Я не знаю, что…

И вдруг Джейсон понял, что на самом деле видел. Мальчика, да. А ещё комнату. А именно: мальчика и часть комнаты прямо за ним — и то, и другое одновременно, что было совершенно невозможно.

— Твою мать! — Джейсон тут же попятился, врезавшись в дверной косяк и чуть не упав на лестничную площадку. Он сделал ещё один шаг назад, но слишком поздно обнаружил, что под ногой ничего нет, и свалился с первых ступенек, подвернув лодыжку и ударившись коленом, прежде чем сумел-таки ухватиться за перила. Но, несмотря на всё это, продолжал с ужасом и неверием смотреть на юношу, стоявшего в дверях комнаты для гостей. Он выглядел почти так же, как в окне — молодой, худой и бледный, с почти прозрачной кожей.

Нет. Не почти. Она буквально прозрачная. Всё, начиная с мешковатых брюк с высокой талией и стоптанных ботинок и заканчивая белой рубашкой из грубой ткани и старомодным жилетом, не было материальным. Джейсон видел сквозь него дешевый акварельный рисунок, висевший над кроватью. Он не был уверен, как не заметил этого раньше — то ли из-за отражения солнца в окне, то ли его разум просто отказывался это видеть — но теперь, глядя на мальчика, было совершенно ясно, что он не настоящий.

— Ты действительно призрак, — выдохнул Джейсон, по-прежнему держась обеими руками за перила.

Парнишка покачал головой, указывая за спину, в комнату, его губы шевелились, как будто он говорил, но не было слышно ни звука.

— Это какой-то розыгрыш, да?

Мальчик нахмурился и покачал головой. Он снова заговорил, так же беззвучно, как и раньше.

Мысли Джейсона завертелись, цепляясь за возможные варианты.

— Ты голограмма? Где проекторы? — ему хотелось оглядеться, но он не осмеливался отвести взгляд от возвышающейся над ним фигуры. — Тебя кто-то на это подговорил?

Юноша лишь продолжал качать головой, жестикулировать руками и шевелить губами.

Но как бы он ни был напуган, тревога Джейсона исчезла, став менее острой, когда боль в колене и лодыжке начала отступать. Была ли интерактивная голограмма более правдоподобной, чем призрак? Он так не думал. Чем бы это ни было, угрозы он не чувствовал. Призрак (или кем он там был) не двинулся с места. Он всё ещё говорил, дико жестикулируя. Джейсон вздохнул и сказал:

— Я тебя не слышу.

Услышав эти слова, парень остановился, ошеломленно моргая. Казалось, он глубоко вдохнул. Наконец его губы зашевелились. Всего два слова, но больше благодаря контексту, чем чтению по губам, Джейсон понял.

«Не слышишь»?

Джейсон покачал головой, потирая больную лодыжку.

— Нет.

Призрак сразу поник. Он говорил медленно и обдуманно, указывая на Джейсона, затем на свои глаза, а потом на самого себя.

«Но ты видишь меня?»

— Эм, да. Думаю, мы это уже выяснили. — Джейсон встал, аккуратно наступая на вывихнутую лодыжку. Не очень приятно, но он был почти уверен, что она цела. Потер ушибленное колено, продолжая наблюдать за юношей с верхней ступеньки и пытаясь понять смысл происходящего.

Он всегда представлял себе призраков белыми, но этот призрак белым не был. Да, кожа мальчика была бледной, но это явно её естественный оттенок, судя по цвету его рубашки. Брюки у него были темно-серые, а сапоги и жилет — черные. Джейсон осмотрел стены и потолок, всё ещё гадая, не является ли юноша проекцией, но не увидел ни одной камеры. Технология для такой продвинутой голограммы, возможно, и существовала, но Джейсон не сомневался, что стоила она недешево. Даже папарацци, в погоне за сенсационной фотографей, не имел бы ресурсов, чтобы организовать такой изощренный трюк. А если бы и имел, то уж точно не стал бы тратить их на ДжейУока.

Юноша смотрел на него с надеждой в глазах. Его губы шевельнулись, и он жестом указал за спину. Джейсону не нужно было его слышать, чтобы понять, что его снова приглашают зайти в комнату. Это казалось абсурдным. Разве призрак не должен пытаться напугать его? Кричать «Бу»? Но нет. Вместо этого он пригласил Джейсона внутрь, возможно, на чашечку чая.

Джейсон не был до конца уверен в своем здравомыслии.

— Не знаю…

Парень протянул руку, выглядя расстроенным. Отчаянным. Его губы «произнесли» одно простое слово.

«Пожалуйста».

Что Джейсон потеряет, если согласится? Свою жизнь? Рассудок? Душевное спокойствие? Он с самого начала не был уверен ни в чем из перечисленного. С восьми лет его реальностью были Голливуд и пресса. Теперь, в двадцать девять лет, мысль о том, чтобы жить наедине с призраком, не казалась ему такой ужасной, как встреча с таблоидами в газетном киоске каждый раз, когда у него заканчивалась туалетная бумага.

— Хорошо, — сказал он, и лицо мальчика озарилось радостью.

Джейсон осторожно поднялся по лестнице. Его лодыжка чувствовала себя уже немного лучше, но он не хотел усугублять ситуацию. Он остановился на лестничной площадке, изучая призрака перед собой. Все это время тот оставался в дверном проеме. Теперь он отступил назад, позволяя Джейсону пройти.

Комната оказалась именно такой, какой он её себе представлял: двуспальная кровать в углу, рядом тумбочка и комод. Светло-голубой диван и кофейный столик образовали небольшую зону отдыха у окна. У дальней стены стоял письменный стол, с задвинутым под него деревянным стулом. Над столом висели полки, уставленные разными безделушками. Дверь в углу вела, вероятно, в ванную.

И, неожиданно для Джейсона, в комнате не обнаружилось ни одного розового цветка, и абсолютно никаких признаков того, что здесь кто-то живет. На полу не валялось ни одной вещицы. На покрывале ни единой складки. На столе не было ни бумаг, ни мобильного телефона, ни компьютера. Даже стакана воды на тумбочке не нашлось. Комната казалась совершенно пустой, будто дешевый гостиничный номер, если не считать этого человека — призрака или кем бы он там ни был, — который стоял в нескольких шагах от него, сложив руки на груди и ухмыляясь так, словно едва мог сдержать волнение.

— Должно быть, я схожу с ума, — пробормотал Джейсон.

Юноша нахмурился и покачал головой. Он приглашающе указал на диван. Джейсон засомневался, и парень пошел первым, пересекая комнату странно длинными шагами, которые, вроде как, не совпадали с пройденным расстоянием. Ему вспомнились мультфильмы про Скуби-Ду, которые он смотрел в детстве, как ноги персонажей бешено вращались, когда они бежали, а фон позади них, казалось, никогда за ними не поспевал. Парнишка опустился на диван, если это можно было так назвать: он погрузился слишком глубоко, его зад сантиметров на пять исчез в обшивке. Как будто он понял теорию того как сидеть, но не вполне овладел искусством останавливаться, когда его призрачная плоть касалась твердой материи.

— Ты реально призрак.

Юноша покачал головой, от чего его лохматые темные волосы стукались об уши. Он указал на другой конец дивана. Джейсон послушно опустился, с ощущением, что делает нечто противоположное призраку. Вместо того чтобы расслабиться и погрузиться в мягкие подушки, он старался как можно меньше касаться обшивки, готовый вскочить и убежать при первом же признаке…

Чего?

Что этот призрак вдруг станет враждебным? Сама мысль казалась смехотворной.

— Тогда кто ты? — спросил Джейсон.

Губы шевелились, руки дико мельтешили, но не было слышно ни звука. Джейсон поднял руку, чтобы остановить поток безмолвных слов.

— Как тебя зовут?

На этот раз призрак всё объяснил просто. Один слог, который мог понять даже Джейсон.

— Бен? — спросил Джейсон.

Дух кивнул, широко улыбнувшись. Он протянул руки к Джейсону в просительном жесте. Смысл его был ясен: «Твоя очередь».

— Джейсон.

«Джейсон», — прочитал он своё имя по губам юноши. Бен обвел рукой комнату, указал на окно, потом на дом и вопросительно поднял брови, глядя на Джейсона.

— Я купил этот дом, — сказал Джейсон.

Бен кивнул и снова сделал просительный жест. «Продолжай».

— Я не знаю, что ещё сказать.

Последовало одно безмолвное слово, тщательно составленное и легко читаемое по губам:

«Что-нибудь».

— Эм-м. Ну. Раньше я жил в Калифорнии. Решил, что нуждаюсь в перерыве, понимаешь? Так я и купил этот дом. — Жаль, никто не сказал мне, что там водятся привидения, — прибавил он мысленно.

Ещё одно «продолжай» от Бена.

— Я… — Джейсон замялся. — Я актер.

Глаза Бена расширились от любопытства.

— Но последние несколько лет дела идут не очень хорошо, и я решил сделать перерыв.

Бен ободряюще кивнул, и Джейсон вдруг почувствовал себя неловко, как в те два раза, когда пытался обратиться к психологу. Он так и не научился говорить о себе.

— Так, э-э… ты живешь здесь?

Голова Бена слегка откинулась назад, рот открылся, а глаза заблестели. Он смеялся, и Джейсон не смог сдержать улыбки.

В ответ на вопрос Бен сделал неопределенный жест — что-то между пожатием плечами и небрежного взмаха рукой. Что Джейсон перевел как: «можно и так сказать».

— Но ты не умер? Ты не призрак?

Он снова пожал плечами, но на этот раз покачал головой. Глядя на его губы, Джейсон понял, что он сказал: «Я так не думаю».

— Ладно. Когда ты родился?

Бен улыбнулся, явно довольный вопросом, на который мог ответить. И ответил, но Джейсону не хватило навыков чтения по губам, поэтому юноша поднял палец. Джейсон подумал, что это означает «одну минуту» или «подожди», но потом Бен показал все пять пальцев на одной руке, и три пальца на другой, и Джейсон понял, что он пытается сделать.

— Восемь?

Бен покачал головой. Махнул рукой из стороны в сторону, словно стирая с классной доски.

Его осенило понимание.

— Заново.

Бен поднял один палец.

— Один.

Кивок. Затем следующая комбинация.

— Восемь.

Ещё одно число.

— Четыре.

Бен кивнул и сложил пальцы в круг.

— Тысяча восемьсот сорок? — скептически переспросил Джейсон. — Ты, должно быть, шутишь.

Бен покачал головой.

— Ты родился в тысяча восемьсот сороковом году?

Кивок.

— Но… — Джейсон огляделся, снова уверенный, что стал жертвой розыгрыша, но камер в комнате не было. За окном по васильковому небу неслись облака. Синяя обивка дивана под его потными ладонями казалась жесткой и колючей. По виску стекала капелька пота. — О боже, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я схожу с ума.

Бен тоже поднялся, протягивая руки, словно пытаясь успокоить Джейсона, его глаза были полны тревоги. Он снова заговорил, и Джейсону не нужно было читать по губам, чтобы понять, что Бен умоляет его не уходить.

— Как? — спросил Джейсон. — Как это возможно?

Бен указал на полки над столом. Джейсон проследил за его пальцем, нашел музыкальную шкатулку, пару сборников антологий «Ридерз Дайджест»¹³ в твердом переплете, пустую цветочную вазу, стеклянный шар со снегом, коробку в форме сердца размером не больше ладони и несколько керамических фигурок котят, резвящихся вокруг миниатюрного клубка пряжи.

— Что? — спросил Джейсон. — Я не понимаю.

Бен пересек комнату своими мультяшными шагами, махнув рукой Джейсону, чтобы тот следовал за ним. Как только они подошли к столу, он указал на один из предметов на полке.

— Снежный шар? — спросил Джейсон.

Бен взволнованно кивнул.

Джейсон осмотрел его. Основание выглядело тяжелым. Оно было больше самого шара и сделано из серебра, которое уже давно потускнело. Внутри шара находилась крошечная заснеженная хижина. По обе стороны от него стояли две кривоватые ёлки. Вся безделушка казался старой не только из-за оттенка серебра, но и потому, что сцена внутри была такой простой и в то же время такой неуклюже сделанной, деревья были корявыми и карикатурными, а цвета тусклыми и выцветшими.

Джейсон снова посмотрел на Бена, который указал на себя, а затем на шар.

— Он твой?

Бен колебался. Кивнул, но в то же время почему-то пожал плечами, отчего его утверждение показалось неуверенным. Он нахмурился, потом разочарованно покачал головой. Он снова указал на себя и на шар.

— Ты одержим шаром?

Бен ухмыльнулся, качая головой. Настойчивее указал на шар и зимнюю сцену, что разворачивалась внутри него.

— Ты… — Джейсон едва осмелился произнести это вслух. — Ты в шаре?

«Да!»

Бен подпрыгнул, хлопнул пару раз в ладоши, прежде чем нетерпеливо успокоиться, его глаза умоляюще смотрели на Джейсона, как будто он ожидал, что тот что-то сделает. Как будто ждал его реакции на такое нелепое заявление.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, — спросил Джейсон дрожащим голосом, — что ты внутри этого снежного шара?

Бен снова кивнул. Сказал что-то, что могло быть словами: «Это правда».

— Прямо внутри? — Джейсон поднял шар и сильно потряс его, недоверчиво наблюдая за Беном, ожидая какой-то реакции. Вздрогнет ли тот, или зашатается.

Ничего.

Джейсон не сводил глаз с Бена и медленно вращал снежный шар в руке. Частички белого «снега» лениво поплыли прочь от хижины, к стеклянному небу. Он встряхнул шар, создав внутри маленькую метель.

— Разве ты не должен перевернуться с ног на голову или что-то в этом роде?

Бен рассмеялся, качая головой, его губы шевелились в безмолвном объяснении, но с Джейсона было достаточно. Что бы это ни было — призрак, розыгрыш или ужасно странный сон, — он не хотел в этом участвовать.

— Это безумие, — сказал он, ставя шар на стол с большей силой, чем было необходимо. — Я ухожу.

Бен бешено жестикулировал, следуя за Джейсоном к двери, его губы шевелились, в глазах читалась мольба. Джейсон знал, что Бен умоляет его остаться, но ему было всё равно. Джейсон на всякий случай захлопнул дверь в комнату для гостей. Оглянувшись, он с радостью обнаружил, что Бен за ним не последовал.

Он запер дверь гаража и быстро направился к дому, стараясь не оглядываться. Отказываясь смотреть Бену в глаза.

Он не был уверен, могут ли призраки плакать или нет.

И ему вовсе не хотелось это выяснять.

***

Какое-то время казалось, что его уловка сработала. Когда позже вечером Джейсон рискнул взглянуть на злополучное окно, там никого не было.

Отлично. Может быть, призрак исчез.

Или же его вообще там никогда не было. Возможно, Джейсон всё это выдумал. Может, ему это приснилось или…

Может быть, он действительно сошел с ума.

Из этих трех вариантов сон был, безусловно, самым утешительным. К сожалению, это также было наименее вероятным. Единственное, в чем Джейсон был уверен, так это в том, что он не спал.

Либо его гараж облюбовало привидение, либо он только что пережил серьезный психотический отрыв от реальности.

Он спал урывками. Бен то появлялся, то исчезал из его сна, иногда просто наблюдая за ним, иногда умоляя о помощи. Один раз он даже превратился в Дилана, который сказал Джейсону, что ему нужно расслабиться. Может быть, выпить, или принять валиум. В другой раз Бен превратился в шерифа Росс, одетую в стиле Старого Запада: в ковбойской шляпе и сапогах со шпорами. Она сказала ему: «Тебе лучше поладить с ним, песик, потому что нам не нужны голливудские проблемы в этих краях». Проснулся он с ощущением, будто и не спал вовсе.

Он не стал выглядывать в окно, чтобы посмотреть, не появился ли Бен. Вместо этого он долго стоял под горячим душем, обдумывая всё произошедшее. Пришло время разобраться с его захваченным привидением гаражом самым логичным способом, который он мог придумать. Поэтому, одевшись, он устроился на диване с ноутбуком и чашкой кофе и начал поиски.

Сперва он загуглил «психотический срыв». Результаты варьировались от слегка тревожных до ужасающих. Бред может быть симптомом множества различных расстройств, включая шизофрению. Также галлюцинации могут быть результатом заболевания, такого как эпилепсия или электролитный дисбаланс, или вызваны применением вещества. Последнее было единственным вариантом, который он немедленно исключил. Несмотря на то, что писали таблоиды, дни употребления наркотиков остались далеко позади. Самым крепким, что он употребил за последние годы, был стакан хорошо выдержанного односолодового виски.

Тем не менее, оставалось много пугающих вариантов. Но пока он читал, то обнаружил, что отметает одну версию за другой. Слишком пугающие психические расстройства обычно не появлялись на ровном месте. Не бывает такого, чтобы вчера человек проснулся нормальным, а на следующий день начинает разговаривать с воображаемыми людьми. Обычно это больше похоже на медленное погружение, чем на внезапное падение. Исключение составляли люди, получившие тяжелую травму или пережившие травматическое событие, но это, конечно же, к нему не относилось. У него никогда не случалось припадков, и его исследование других предполагаемых медицинских причин привело к списку симптомов, которых, как он знал, у него также не было. Ни головокружения, ни мышечных спазмов, ни онемения, ни боли в животе, ни крови в моче. Большинство источников, конечно, заключали, что только врач может поставить окончательный диагноз.

Стоит ли ему искать врача в Кёр-д'Алене или в Спокане? Должен ли он записаться на прием и попросить, чтобы его проверили на всё: от высокого кровяного давления до внезапного психоза?

Определенно нет.

Он вернулся к другому варианту: Бен, должно быть, реально призрак. Но с чего начать?

Он загуглил следующее: «может ли в снежном шаре обитать призрак?». Он нашел несколько рассказов людей, чьи снежные шары внезапно начали играть музыку сами по себе, что обычно приписывалось призракам или духам в доме, но ничего похожего на то, что пережил он.

Затем он попробовал «может ли предмет быть одержим призраком?». На этот раз он находил ссылку за ссылкой, где говорилось, что да, это возможно. Он с надеждой принялся искать ответы. В большинстве случаев люди сообщали о странных событиях, происходивших после того, как в их дом попадал определенный предмет: сам по себе включался и выключался свет, открывались и закрывались двери, передвигались предметы, слышались странные запахи или звуки. Иногда люди ощущали ауру зла или необъяснимые холодные места в теплых комнатах. Пара человек сообщила, что видела призраков, но ни один из них не говорил о взаимодействующем четком явлении, свидетелем которого был Джейсон.

И это ещё не всё. Самое очевидное и существенное различие между рассказами этих людей и опытом Джейсона сводилось к одному единственному слову: страх. Эти люди были напуганы. Они говорили о «темной энергии» и «злых духах», но ни что из этого не описывало Бена.

Задумавшись, Джейсон постукивал пальцами по клавиатуре, тупо уставившись при этом в окно гостиной. Со своего места на диване ему была видна дверь на другом конце мощеной дорожки, но второй этаж отсюда было не видать.

У него оставался последний вариант — тот, который он отказывался рассматривать до сих пор: что, если он не сходит с ума? Что, если Бен был именно тем, за кого себя выдавал — юношей из девятнадцатого века, который каким-то образом оказался запертым в снежном шаре? Да, это невозможно. Даже безумно. И всё же…

Это был тот вариант, в который ему вдруг захотелось поверить.

Он загуглил «снежный шар».

Некоторые источники предполагали, что снежные шары были изобретены во Франции где-то в начале девятнадцатого века как своего рода спин-офф популярных стеклянных пресс-папье, используемых в то время. Большинство сходилось во мнении, что первые документально подтвержденные продажи этих сувениров состоялись в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году на Парижской Всемирной выставке, и что к тысяча восемьсот семьдесят девятому году несколько компаний производили их и продавали по всей Европе. Но правда заключалась в том, что никто не знал наверняка, когда они были созданы впервые.

Это не совсем подтверждало рассказ Бена, но и не опровергало его.

Наконец, он загуглил: «может ли человек застрять в снежном шаре?». Даже печатая эти слова, он чувствовал себя невероятно глупо.

— Надеюсь, никто не проверяет историю моего браузера, — пробормотал он, нажимая кнопку «Enter».

Поисковая система выдала несколько ссылок, но каждая была больше связана с развлечениями, чем с привидениями или реальными событиями. Там были фильмы, романы и рассказы, но ничего, что намекало бы на что-то паранормальное.

Ничего, что объясняло бы феномен Бена.

Он отложил ноутбук и подошел к окну, задумчиво глядя на второй этаж гаража. Наконец-то признав, что Бен может быть настоящим, было разочаровывающе не обнаружить его выглядывающим из гостевого домика.

Сняв ключи с крючка у двери, он вернулся в гараж. Дверь наверху лестницы по-прежнему была закрыта, и Джейсон осторожно открыл её, чувствуя себя незваным гостем.

— Бен?

Но комната оказалась пуста. Снежный шар лежал на столе, на том самом месте, где он оставил его перед тем, как выбежать отсюда. Он приподнял его и заглянул внутрь, но увидел лишь жалкий маленький фальшивый домик с крошечными заснеженными деревьями. Он легонько встряхнул шар, вызвав небольшой «снегопад».

— Бен? Ты меня слышишь? Ты там?

По-прежнему ничего.

Он поставил шар обратно, чувствуя себя так, словно его грубо разбудили от довольно приятного сна. После того, как он провел всё утро, убеждая себя, что инцидент был реальным, он чувствовал себя обманутым из-за невозможности снова встретиться с Беном.

Может, он всё-таки это выдумал. И всё же…

Он снова поднял шар и взвесил его в руке, размышляя.

Поверить Бену или отбросить своё собственное здравомыслие и начать поиски врача? Это был выбор, и казалось, что вся его жизнь зависела от этого решения.

— К черту всё это, — пробормотал он. — Я всё равно начинаю думать, что здравомыслие переоценивают.

Глава 4

В тот день Бен так и не появился. Шар Джейсон держал рядом с собой в гостиной, пока смотрел телевизор и проверял электронную почту. Брал его с собой на кухню, пока готовил и кушал. Периодически он звал Бена, но с течением дня чувствовал себя всё нелепее. Единственным утешением было то, что Бен не появлялся в окне гостевого домика. В конце концов, Джейсон сдался ждать Бена, да и телевизор допоздна смотреть не хотелось, поэтому он отправился спать, оставив шар на обеденном столе.

Ему снился Дилан. Они находились на съемках «Кошмара Летнего Лагеря 4», пытались снять совместную сцену. Джейсон был уверен, что они специально решили поставить Дилана к нему в пару в качестве любовного интереса. Ему не терпелось дойти до их большого поцелуя, но каждый раз, когда он читал свою реплику, Дилан хмурился и говорил, что всё не так. И как бы Джейсон ни старался прочесть сценарий, у него ничего не получалось. Слова прыгали по странице, буквы переставлялись прямо у него на глазах, вгоняя в панику. Трисс, статистка, которая до сих пор расплачивалась за пластику груди, стояла за кадром, готовая занять его место, если он не сможет взять себя в руки.

— Ну же, Джейсон, — в сотый раз простонал Дилан. — Уж с этим-то ты можешь справиться.

Проснулся он в начале одиннадцатого. Полежав с минуту, думая о Дилане и о сценарии, что заперт в ящике письменного стола в углу гостиной. Ему не нужен был аналитик снов, он и без него знал, что беспокоился и о том, и о другом. Но подсознание-таки сыграло по-грязному.

Натянув спортивные штаны, он побрел вниз, потирая глаза. Он завернул в столовую и резко остановился. Он почти забыл о снежном шаре и его призрачном обитателе, но теперь они оба были здесь: первый стоял на столе, где его и оставили, а второй — у окна, выглядывая на улицу. Солнечный свет лился сквозь стекло, а также прямо сквозь Бена, от чего верхняя половина его тела стала практически невидимой, хотя нижняя половина казалась относительно осязаемой. Зрелище, прямо сказать, сбивало с толку.

— Ты здесь, — произнес Джейсон.

Бен обернулся к нему, и Джейсону вспомнилась их первая встреча: выражение шока и удивления на лице Бена, полноватые губы в форме идеальной «О»… Но на этот раз удивление уступило место радости. Бен начал что-то говорить, указывая то на гараж, то на Джейсона, то обводя комнату руками. Его бледные, тонкие руки летали вокруг головы, как обезумевшие маленькие птички, а лицо светилось от возбуждения. Джейсон был почти рад, что не слышал его. Он ещё не до конца проснулся, чтобы выслушивать бесконечный поток слов, который, очевидно, лился из уст Бена.

Джейсон поднял руки.

— Погодь. Позволь я сначала выпью кофе.

Бен прижал пальцы обеих рук к губам, но Джейсон был уверен, что даже это не задержит его надолго.

Он прошел мимо Бена на кухню. Тот последовал за ним до самой двери, потом остановился, нетерпеливо подпрыгивая на носках, и стал наблюдать.

— Это Keurig¹⁴, так что займет буквально минуту.

Он почувствовал себя глупо, как только сказал это. Знал ли Бен что это вообще такое?

— Я тебя вчера весь день пытался найти, — сказал он Бену, когда его чашка начала наполняться. — Где ты был?

Бен нахмурился, затем соединил ладони в молитвенном жесте и приложил их к щеке.

— Спал?

Кивок.

— Весь день?

Бен сдвинул брови и покачал головой. «Произнес» какое-то слово. Сдыхал? Джейсон рассмеялся, осознав свою ошибку. Отдыхал!

Бен указал на окно и гараж, затем на Джейсона, в его глазах читался вопрос.

— Я подумал, может, ты захочешь сменить обстановку.

Бен широко улыбнулся и кивнул.

Джейсон вытащил из кофеварки полную кружку кофе и направился в гостиную. Бен отступил в сторону, давая ему пройти, и Джейсон не мог не задаться вопросом, было ли это необходимо. Он подозревал, что прошел бы прямо сквозь своего гостя, хотя ему не хотелось проверять свою теорию.

Выйдя из столовой, он миновал прихожую и вошел в гостиную. Старомодная четырехугольная планировка означала, что каждая комната была четко отделена от других, в отличие от более новых домов с их большими открытыми пространствами и широкими дверными проемами.

— Итак, — сказал Джейсон, поставив чашку с кофе на край стола, — как часто это… — но когда он повернулся к Бену, то с удивлением обнаружил, что там никого нет. — Бен? — позвал он.

Глупо, конечно. Ведь Бен не может ему ответить. Или, точнее, он мог бы ответить, но Джейсон не смог бы его услышать.

— Бен? — он вернулся к двери в гостиную. Тот стоял прямо напротив него в дверях столовой, и вид у него был встревоженный.

— Ты идешь? — спросил Джейсон.

Бен покачал головой, показав сначала на шар, а потом на дверь. Он снова заговорил, но слов было слишком много, чтобы Джейсон мог прочитать их по губам. Бен указал на шар, затем обвел руками комнату, наконец поднял обе руки, как будто хотел коснуться дверного косяка, но вместо этого они, казалось, на полдюйма погрузились в древесину. Джейсон вспомнил, как они познакомились, и как Бен не мог покинуть гостевую комнату.

— Ты можешь находиться только в той комнате, в которой находится шар? — догадался Джейсон.

Кивок.

— Вау.

Бен снова кивнул.

— Как долго ты пробыл в той комнате над гаражом?

На этот раз у него получилось прочесть ответ по губам Бена. «Я не уверен». И что-то ещё. Джейсону пришлось попросить его повторить, прежде чем он смог понять вопрос Бена. «Какой сейчас год?»

Джейсону даже в голову не приходило, что Бен не знает, какой сейчас год. Образ Бена замерцал, а плечи немного опустились, когда Джейсон ему ответил. Он хмуро посмотрел в сторону гаража, затем поднял пальцы вверх. Три. Четыре. Он сделал неопределенный жест рукой. Джейсон прочел по губам «Может пять».

— Месяцев? Или лет?

«Лет».

— Пять лет в гостевом домике?

Кивок.

Неужели он всё это время был один? Джейсон хотел спросить, но чудовищность вопроса его остановила. Это был тяжелый вопрос. Он вел в прошлое Бена, и, хотя Джейсону не терпелось узнать о нем побольше, было болезненно осознавать, насколько неестественным было их общение.

Должен же быть более эффективный способ поговорить.

Бен снова отступил в сторону, пропуская Джейсона в столовую. Джейсон взял шар и заметил волнение на лице Бена. И как только он перешагнул порог и вышел в коридор, Бен исчез. А когда вошел в гостиную — тот снова вернулся. Джейсон нахмурился, на миг засомневавшись. И удивленно уставился на снежный шар. Вдруг это всё-таки какой-то трюк? Вдруг шар каким-то образом проецирует образ Бена? Но нет. Если бы это было так — если бы шар работал как проектор — изображение Бена проходило бы через всю комнату, отображаясь на ближайшей твердой поверхности. А не стоял бы посреди комнаты.

Бен закружился, пытаясь охватить взглядом всю комнату во всем её розово-цветочном великолепии. Он остановился на втором повороте, и широко распахнутыми глазами уставился на огромный плазменный телевизор. Бен подошел к нему, вытянув руки перед собой с благоговейным трепетом.

«Телевизор?» — спросил он, повернувшись к Джейсону.

— Ты знаешь, что такое телевизор?

Бен кивнул, подпрыгивая на цыпочках от возбуждения. Он наклонился вперед и сложил руки в квадрат высотой примерно по колено, затем встал и указал на большой экран перед собой.

— Да, с тех пор они стали больше.

Бен снова начал говорить, активно жестикулируя, а глаза его сияли. Он всё говорил и говорил, время от времени указывая на телевизор, видимо, рассказывая какую-то историю, и Джейсон подошел ближе. Он поймал себя на том, что заворожен энергией Бена. Его порхающими руками. Пухлыми губами. Этой безграничной радостью, которая лилась из него рекой, даже более осязаемая, чем сам Бен. Он выглядел таким счастливым и полным энтузиазма, что и того и другого хватило бы, чтобы поделиться с Джейсоном.

— Жаль, что я тебя не слышу, — сказал он, прерывая словесный поток Бена.

Бен остановился, все его дикие движения прекратились, а тело застыло во внезапном спокойствии. Он сложил руки перед собой, словно потерянный маленький мальчик. Бен был на пару дюймов ниже Джейсона, и когда он поднял взгляд, наполненный такой серьезной искренностью, у Уолкера перехватило дыхание. Его ответ было легко предсказать.

«Мне тоже».

— Шериф тебя не увидела.

Бен покачал головой и произнес: «Никто».

Джейсон надеялся, что понял это слово неправильно.

— Сколько человек тебя видели? До меня, я имею в виду.

Бен сложил пальцы в круг. Ноль. Но потом он, похоже, передумал. И показал один палец.

— Только один человек, кроме меня?

Бен нахмурился, покачал головой и пренебрежительно махнул руками, явно расстроенный своей неспособностью сказать больше.

— Не бери в голову. В конце концов мы это выясним. — Джейсон показал на телевизор. — Хочешь, включу его?

Глаза Бена загорелись, и он кивнул с тем же энтузиазмом, какой мог бы быть у ребенка, которого спросили, хочет ли он провести день в Диснейленде.

Джейсон со смехом покачал головой. Он так волновался о призраке, а всё, что тот хотел, — просто посмотреть телевизор.

— Хорошо. — Он взял пульт и включил телевизор. — Что хочешь посмотреть?

Он вывел на экран программу передач, и глаза Бена расширились от удивления. Джейсон начал листать списки, с интересом наблюдая, как Бен водит полупрозрачным пальцем по экрану, читая варианты. Но к шестой странице его улыбка сменилась хмурым выражением.

— Ты не знаешь ни одного из этих сериалов?

Бен покачал головой.

— Есть что-то определенное на примете? Я могу забить это в поиске.

Бен задумчиво склонил голову набок. Наконец, он улыбнулся. Он широко развел руками, потом указал на себя и опустил руку на уровне колена.

— Окей. Давненько я не играл в шарады, но давай попробуем. Сколько слов?

Три пальца.

— Отлично. Повтори ещё раз.

Бен повторил, и Джейсон начал отгадывать. Первое слово было легким. Второе угадалось со второй попытки. А вот третье…

— Все мои… Все мои коротышки? Все мои безделушки? Все мои… Маленькие… Маленькие люди? Малыши? Дети?

Бен подпрыгнул и захлопал в ладоши.

— О боже, да ты издеваешься! «Все Мои Дети»?

Кивок.

— Я даже не знаю, показывают ли его ещё. Многие мыльные оперы были отменены несколько лет назад. — Бен поник, и Джейсон ему посочувствовал. Это случилось как раз в то время, когда он начал подумывать о том, чтобы сыграть в одной из них. — Не волнуйся. У нас есть около ста пятидесяти каналов на выбор. Что-нибудь да найдем.

В эфире осталось больше «мыла», чем он предполагал. Бен устроился на противоположном конце дивана — только на этот раз он парил примерно в сантиметре над ним, а не погрузился в него — и Джейсон включил «Молодых и дерзких».

В животе у него заурчало, и некоторое время он раздумывал, не предложить ли Бену перекусить. Обычная вежливость требовала, чтобы он не ел в присутствии гостя. С другой стороны, Бен не мог даже взять пульт от телевизора. Как бы он ел свой сэндвич?

— Ничего, если я пока приму душ и позавтракаю? Я не буду выключать телевизор.

Бен колебался, явно смущенный. Он задал вопрос, указывая на диван, чтобы прояснить ситуацию: «Ты вернешься?»

— Обещаю.

Бен улыбнулся, кивнув. «Тогда конечно, иди».

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Джейсон. Он знал, что это глупый вопрос — что именно может понадобиться Бену? — но он чувствовал, что должен спросить. — Поесть или что-нибудь выпить, или…

Одного взгляда Бена было достаточно, чтобы заставить его замолчать. Не совсем насмешка, но что-то, граничащее с раздражением и в то же время с оттенком печали. Бен покачал головой.

— Ладно. Ну, я ненадолго.

Но не вышло. Он вернулся, когда «Молодые и дерзкие» уже заканчивались. После этого Бен смотрел сериал «Главный госпиталь», а потом «Дни нашей жизни». И пока Бен смотрел телевизор, Джейсон наблюдал за Беном.

Он так оживлено на всё реагировал, что все чувства легко читались на его юном лице. Он много говорил, иногда обращаясь к героям сериала, иногда к Джейсону, хотя обычно был слишком взбудоражен, чтобы Джейсон сумел прочесть по губам больше пары слов. Несколько раз Джейсон подозревал, что Бен пытается объяснить, какие персонажи ему запомнились, или какую-то предысторию. Он мрачнел во время драматических сцен, его образ иногда мерцал, а на интимных сценах нервно ерзал, будто маленький ребенок с родителями под боком. Ему тоже нравилась реклама, хотя большинство фармацевтических заставляли его хмуриться. А одна из них, обещающая вылечить эректильную дисфункцию, так его взволновала, что он исчез почти на целую минуту.

— Когда ты в последний раз смотрел телевизор? — спросил Джейсон, когда Бен вновь появился.

Бен наклонил голову, размышляя, затем поднял вверх пальцы. Один. Девять. Девять. Ноль. Еще одно легкое покачивание руки и пожатие плечами, указывающее, что это была скорее примерная дата, чем точная.

Джейсону в это время было года два. И он не мог не задаться вопросом, каково ему было находиться в одиночестве все эти годы, когда никто его не видел и не слышал. Неудивительно, что Бен так любил телевизор.

Джейсон взял в руки шар и задумался. Он перевернул его вверх дном, искоса поглядывая на Бена, но тот, казалось, ничего не почувствовал и вообще ничего не заметил.

Джейсон изучал снежный шар, ища что-нибудь, что могло бы указать, откуда он взялся: название компании, города, или, возможно, дату производства. Ничего из этого не было. Он нашел только два слова, выгравированные на дне. Из-за царапины было плохо видно первые две буквы, но Джейсон смог разобрать их, основываясь на контексте: ПОТРЯСИ ШАР. Также он нашел маленький серебряный ключик.

Шар был ещё и музыкальной шкатулкой.

Джейсон трижды повернул ключ и отпустил.

Ключ начал медленно поворачиваться в обратном направлении, но музыка не зазвучала. Джейсон поднес основание шара поближе к уху, стараясь что-нибудь расслышать сквозь голоса из телевизора, но уловил только слабые механические щелчки и жужжание. Какая-то часть заводного механизма всё ещё работала, но не та, что играла мелодию.

— И снова точка ком! — внезапно воскликнул Бен громким и ясным голосом. — Что это слово вообще означает?

— Что? — Джейсон был слишком удивлен, чтобы придумать что-то более вразумительное.

— Что? — эхом отозвался Бен.

— Я тебя слышу.

На выразительном лице Бена тут же появилось выражение искреннего восторга.

— Правда слышишь?

— Да!

И в эту же секунду Бен исчез.

***

— Господи, ну куда ты снова пропал? — проворчал Джейсон пустой комнате. — У нас наконец-то наметился прогресс, а ты берешь и исчезаешь.

Через несколько секунд Бен снова появился в поле зрения, его рот двигался, но снова не было слышно ни звука. Джейсон взглянул на шар — а точнее на ключик, который перестал вращаться — и всё понял.

Он жестом остановил Бена.

— Стой! Кажется, я слышу тебя только тогда, когда запущена музыкальная шкатулка.

Бен слегка подпрыгнул над диванной подушкой, его губы снова и снова складывались в два слова. «Заведи её. Заведи её. Заведи её».

И Джейсон подчинился, повернув ключ на несколько оборотов, чтобы проверить свою теорию.

— Тебя зовут Бен?

— Бенджамин Роберт Уорд. И у меня миллиард вопросов…

— У тебя миллиард вопросов? А у меня, думаешь, совсем вопросов нет?

— Я первый!

— Как насчет того, чтобы спрашивать по очереди? — предложил Джейсон.

Бен рассмеялся, и Джейсон был поражен тем, насколько ярким был звук: полный радости и веселья, что услышать его было всё равно, что откинуть занавеску в темной комнате и впустить дневной свет.

— Справедливо.

— Хорошо. Но начать должен я. — Джейсон приглушил звук телевизора, затем повернул ключ музыкальной шкатулки так далеко, как это было возможно, чтобы дать им как можно больше времени. — Как ты попал в этот снежный шар? — спросил он, отпуская ключик.

— Моя сестра поместила меня туда. Моя очередь…

— Нет! Расскажи мне всё! Откуда ты? Как это произошло? Как ты мог быть там всё это время и…

— Это гораздо больше одного вопроса.

— Тогда начни с первого. — Джейсон взглянул на шар, что держал в руке перевернутым, и на ключик, что вращался против часовой стрелки, словно отсчитывая секунды. — Поторопись.

Бен подчинился, позволив своему ответу торопливо слететь с губ.

— Моя сестра поместила меня в шар после сражения за форт Самтер¹⁵, чтобы помешать мне вступить в армию Конфедерации. Теперь моя очередь: кто застрелил Джей Ара?

— Стой! Что? В армию Конфедерации? И кто, блин, такой Джей Ар?

— Джей Ар Юинг! Его застрелили в финале сезона, и к началу следующего владелица шара переставила его — и, соответственно, меня — в этот антикварный шкафчик в столовой, — где они никогда не ели! — и я так и не узнал, кто его застрелил.

Джейсон моргнул, голова у него шла кругом.

— Это и есть твой вопрос? Ты заперт в снежном шаре со времен Гражданской войны, а беспокоишься о сюжетной линии «Династии»?

— «Далласа».

— Плевать.

— Держу пари, это был Дасти. Или, возможно, Вон. Точно не Сью Эллен, хотя…

— Я потом погуглю, — но видя замешательство Бена при этом слове, добавил: — Я проверю. А теперь вернемся к нашим баранам. Ответь на мой вопрос ещё раз, но теперь начни с самого начала.

Прежде чем начать, Бен многозначительно посмотрел на шар, затем подождал, пока Джейсон снова его заведет.

— Моя семья владела небольшой фермой в Теннесси. В основном промышляли хлопком, но также выращивали кукурузу и табак.

— Вы были владельцами плантации?

— Отнюдь нет, хотя именно к этому и стремился мой отец. Когда он только начинал своё дело, ещё до моего рождения, он предполагал, что у него будет много сыновей, которые помогут ему преуспеть, но из этого ничего не вышло. У моей матери было шестеро детей, прежде чем она умерла, рожая седьмого. Из всех нас выжили только я и моя старшая сестра Сара. И я никогда не был тем сыном, которого хотел мой отец. Я всё время болел. К тому же у меня была астма. Я пробовал курить страмониум¹⁶, но…

— У тебя была астма, и ты курил?

Бен нетерпеливо отмахнулся от вопроса.

— Это мне врачи прописали. Так или иначе, плантаторы были этакой маленькой элитой, и мой отец отчаянно хотел быть её частью, но у нас было лишь маленький клочок земли и горстка рабов. И да, — он поднял руку, чтобы остановить Джейсона, — теперь я знаю, как всё это было неправильно. Но в то время? — он пожал плечами. — Просто такова была моя жизнь. Я не особо задумывался об этом.

Точно так же, как Джейсон никогда не задумывался над тем, действительно ли хочет быть актером или нет. Просто однажды его родители сказали, что хочет он именно это. В детстве этого казалось достаточно. Он снова завел шар.

— Продолжай.

— Ну, мой отец надеялся, что я буду управлять фермой, пока он общается с богатыми плантаторами, но я был слишком слаб. Я не мог даже ходить по полям, не страдая при этом приступами астмы, не говоря уже о том, чтобы заставить рабов работать.

— Это то, что ты хотел? — спросил Джейсон, стараясь, чтобы Бен не услышал отвращения в его голосе. — Быть сыном плантатора и заставлять рабов собирать хлопок?

— Нет. Я хотел стать доктором. Я уже умел читать. Умолял отца отправить меня в колледж, но он сказал, что это пустая трата денег. — Бен пожал плечами. — Я ему был не нужен.

— Уверен, это не так. Ты был его сыном. Должно быть, он любил тебя.

Бен покачал головой.

— Я понимаю, почему ты так думаешь, учитывая время, в котором живешь. Теперь всё по-другому. Но когда рос я, дети не были избалованными, ненаглядными любимчиками, подобно домашним животным. Мы были товаром. Работниками и ртами, которые нужно было кормить. Вот и всё.

— Я знаю об этом больше, чем ты думаешь, — пробормотал Джейсон, но жестом велел Бену продолжать.

— Ну, поскольку я не мог помочь отцу, он решил, что ему придется попасть в элиту с помощью Сары. Он устроил так, что она вышла замуж за сына одного из плантаторов. Его звали Теодор, и он подарил этот снежный шар моей сестре на помолвку. Он приобрел его во время поездки во Францию.

— В каком году это было?

— В тысяча восемьсот шестидесятом.

— А потом началась война, да?

— Да, — голос Бена начал затихать, и Джейсону пришлось снова завести снежный шар, чтобы Бен смог продолжить. — Люди говорили о сецессии¹⁷ с момента избрания Линкольна, но я не обращал на это особого внимания до самого нападения на форт Самтер, когда штат проголосовал за отделение. Восточный Теннесси по большей части по-прежнему поддерживал Союз, но Западный, где жила моя семья, был ужасным сторонником Конфедерации.

— Включая тебя?

— Честно? Я никогда не думал о более серьезных последствиях войны или о том, что было поставлено на карту. Я знал только то, что говорил мне отец: наш образ жизни под угрозой. А для меня вступление в армию не имело ничего общего с продвижением чьего-либо дела, кроме моего собственного.

— И что же это было за дело? — с отвращением спросил Джейсон. — Умереть?

— Если это того стоит, то да.

Джейсон нахмурился, ничего не понимая.

— Я был молод, и все мужчины моего возраста вступали в армию. — Бен пожал плечами. — Я больше беспокоился о том, что буду выглядеть трусом, если откажусь. А что ещё мне оставалось делать? Моя мать умерла, а отец хотел, чтобы я исчез. А потом началась война… — он остановился, задумавшись, словно погрузившись в воспоминания, и Джейсон воспользовался случаем, чтобы снова завести шар. — Я слышал, как отец сказал семье Теодора: «Может, война сделает из него мужчину». И я подумал, что, возможно, он прав. Поэтому решил вступить в армию.

— Но сестра тебя остановила?

— Она понимала, что я недостаточно силен. Я бы, наверное, умер от воспаления легких ещё до своего первого боя. Но я был полон решимости, поэтому она поместила меня в шар и сказала, что выпустит, когда закончится война или когда я одумаюсь, не важно, что из этого случится раньше.

Это было очень тяжело принять. Джейсон не был уверен, какой вопрос задать следующим. Он остановился на: «Когда именно это произошло?»

— Конец апреля тысяча восемьсот шестьдесят первого.

— Значит, тебе было двадцать один?

— Двадцать. В июне исполнился бы двадцать один. Я имею в виду, что, может, мне и исполнился двадцать один год, но к тому времени я уже застрял в шаре.

— Значит, ты пробыл в нем сто пятьдесят лет?

— Что-то около того.

Даже думать об этом было невыносимо.

— Окей. И как же нам тебя вытащить?

Бен засмеялся.

— Поверь мне, если бы я это знал, то уже сказал бы тебе.

— Должен же быть какой-то способ.

Бен покачал головой, его улыбка исчезла.

— Я так не думаю. А у меня было предостаточно времени, чтобы подумать об этом.

— Но… — у Джейсона голова шла кругом от вопросов. Он уставился на унылую обстановку внутри шара, качая головой. — Всё ещё не понимаю, как она вообще умудрилась запихнуть тебя туда.

Бен пожал плечами.

— Честно говоря, понятия не имею. С ней частенько случались всякие странности.

— Например?

Бен задумчиво почесал подбородок.

— Ну, у нас во дворе был улей, и она могла спокойно подойти к нему и добыть меда, даже не будучи при этом ужаленной. А однажды кавалер подарил ей букет цветов. По идее, они должны были завянуть через несколько дней, но они оставались свежими, будто только что сорванными, в вазе несколько месяцев. Но потом она узнала, что тот сбежал с другой девушкой, и все подаренные им цветы засохли в течение часа.

— И всё же, как она?..

— Я не знаю. Правда, не знаю. Если бы я знал, как она меня туда заточила, может быть, я бы знал, как выбраться. Но она никогда не говорила мне об этом.

— И она не оставила никаких инструкций или записки?

Бен покачал головой.

— Это должно было продлиться всего несколько месяцев. Предполагалось, что она будет рядом, чтобы меня освободить.

— Но она не была?

— Она держала шар в кабинете, и некоторое время спустя — я точно не знаю, когда, потому что там трудно следить за временем — но в какой-то момент появилась группа солдат. Это были дезертиры из армии Союза, что возвращались домой. Мой отец позволил им остаться, но не потому, что он поддерживал их цели, а потому, что они согласились не трогать мою сестру и рабов. И они сдержали слово, но когда уходили, один из них украл шар.

— Должно быть, это ужасно — когда тебя уносят, а ты даже не можешь их остановить!

— Так и было. Я пытался остаться дома, на ферме. Сначала подумал, что это сработало. Шар забрали, а я всё ещё был дома. Пока вдруг… — он щелкнул пальцами, — уже не был. Меня будто магнитом притянуло обратно к шару.

— И никто тебя не видел и не слышал?

— Только члены семьи. Так мне сказала Сара, хотя я никогда не проверял это на своем отце.

— Так значит…

— Мы, должно быть, дальние родственники. Ты, возможно, её потомок.

Джейсон недоверчиво помотал головой.

— Нет. Я имею в виду, что этого не может быть. Каковы шансы, что один из её потомков окажется на другом конце страны? Это кажется маловероятным.

Смех Бена был явно лишен юмора.

— Тебе так кажется? Потому что я ждал больше ста пятидесяти лет, чтобы кто-нибудь нашел меня. А мне кажется, что сейчас — самое время.

Даже думать об этом было ужасно — так долго оставаться в ловушке и не иметь возможности ни с кем поговорить. Но как бы печально это ни звучало, Бен отбросил эту мысль и уже с улыбкой наклонился вперед.

— Теперь твоя очередь. Рассказывай. Ты ведь актер?

Джейсон застонал.

— Вроде как.

— Вроде как? Как ты можешь быть «вроде как» актером?

Джейсон терпеть не мог вдаваться в подробности. С другой стороны, Бен же поделился своей историей. Было бы справедливо, если бы Джейсон сделал то же самое.

— Мои родители подтолкнули меня к актерству, когда я был ребенком. Я снялся в паре рекламных роликов, но потом, когда мне стукнуло одиннадцать, — получил роль в ситкоме. Сериал был о семье: мама, папа и трое детей. Я играл их единственного сына. Пять сезонов всё было отлично, но затем одна звезда решила попробовать свои силы в кино и уволилась, поэтому сериал закрыли. Но к тому времени у меня уже были кто-то вроде фанатов. В основном девочки-подростки. Я был… Ну, наверное, я был этаким сердцеедом, — от признания у него запылали щеки. — Одним из тех милых мальчиков, о которых всё время пишут в подростковых журналах.

Бен нахмурился, явно смущенный намеком, и Джейсон отмахнулся.

— Это не важно. Дело в том, что моё имя было достаточно известным, чтобы какой-нибудь телепродюссер решил взять меня на главную роль. Поэтому, когда мне исполнилось семнадцать, я снялся в сериале «Эти чертовы дети». Он о четырех подростках — двух мальчиках и двух девочках, — которые бегали и раскрывали преступления со своей собакой.

Бен наморщил лоб. Он начал говорить, но не издал ни звука, и Джейсон понял, что заводной механизм снова остановился. Он завел его, чтобы Бен мог задать свой вопрос.

— Разве это не плагиат на «Скуби-Ду»?

Забавно, что даже Бен, который всё это время был заперт в снежном шаре, смог это понять.

— Ну да, адвокаты тоже так считали. Судебный иск закрыл нас после пяти эпизодов.

Будучи всего лишь актером, иск его не касался. Он предназначался сценаристам и продюсерам, а также гарантировал, что эти пять эпизодов никогда больше не увидят свет. Никаких фанатов или современного возрождения для «Этих Чертовых Детей». Но именно там он познакомился с Диланом, поэтому никогда не считал это провалом.

— После этого я получил роль второго плана в другом сериале, но дальше первого сезона дело не продвинулось. Ещё была пара небольших ролей в фильмах, которые ни к чему не привели. Затем я снялся в фильме-слэшере. Знаешь, что это такое?

Бен покачал головой.

— Слышал о «Крике»? Или «Пункте Назначения»?

После очередного покачивания головой Джейсон понял, что говорит о своей собственной эпохе. Но Бен не смотрел телевизор уже двадцать пять лет.

— А как насчет фильмов «Пятница 13-е» или «Кошмар на улице Вязов»? Или, может быть, «Хэллоуин»?

Бен задумался, затем кивнул.

— Я помню рекламные ролики к ним, но никогда их не видел.

— Ну, я снялся в «Кровавом переулке», и смотреть его не стоит, поверь. Я имею в виду, когда я впервые прочитал сценарий, то подумал: звучит весело. Так и должно было быть, но режиссер оказался сущим кошмаром. Он постоянно увольнял актеров, кричал на звуковиков и заставлял сценаристов менять реплики. И все прекрасно знали, что он чпокает одну из актрис, так что…

Он заметил, как Бен отчаянно машет руками. Музыкальная шкатулка снова «замолкла», но он смог прочитать односложный вопрос по губам Бена: «Чпокает?»

— Прости, — рассмеялся Джейсон. — У него был секс с одной из актрис, и поэтому он постоянно всё менял, чтобы дать ей роль посущественней. Её героиня должна была умереть примерно в середине фильма, а мой — остаться единственным выжившим. Но под конец съемок звездой фильма стала она, а я — безымянной жертвой.

Теперь, по прошествии времени, это не должно было иметь значения. Идиотизм режиссера привел к тому, что их самого известного актера сместила какая-то заурядная блондинка с четвертым размером, не оставив фильму ни единого шанса на прокат в кинотеатрах. Джейсону следовало бы отмахнуться от этого и двигаться дальше, но в тот момент это казалось ему знаком, будто мир говорил, что ему больше некуда идти. Дни его сердцеедства остались позади. Его фанаты выросли и пошли дальше. Казалось, что его карьера закончилась ещё до того, как он стал достаточно взрослым, чтобы легально пить алкоголь.

Бен жестом велел Джейсону продолжать. Он произнес одними губами: «Что произошло?»

— Ну, у меня был очень тяжелый период. — Он делал то, что и многие молодые звезды: посещал безбашенные тусовки, принимал любые наркотики, которые ему предлагали, и выпивал больше алкоголя, чем следовало бы любому здравомыслящему человеку. А ещё он переспал с Эндрю — его коллегой по «Кровавому переулку». Они по-прежнему скрывали свою ориентацию, но в течение нескольких месяцев только и делали, что трахались и ловили кайф. Вплоть до той ночи, когда Эндрю умер в клубе от передозировки.

— У меня был друг, — он медлил, поглядывая на Бена. — Бойфренд. — Бен моргнул, затем медленно кивнул в знак понимания. — Он умер. Возможно, покончил с собой. Точно не знаю.

Но внезапно Джейсон оказался на первой полосе всех бульварных газет. Даже репортеры никогда не догадывались, насколько близки были их отношения, но они знали, что в тот день Джейсон был в том же клубе. Как знали и то, что Уолкер поехал в больницу в машине скорой помощи вместе с Эндрю. С тех пор он стал одной из их любимых мишеней.

Бен жестом попросил Джейсона завести шар. Джейсон подчинился, и Бен мягко спросил:

— Ты любил его?

Джейсон закрыл глаза, чтобы не видеть сочувствия Бена.

— Нет. Не совсем. Но я заботился о нем. И весь этот инцидент стал для меня тревожным звоночком. Словно ледяной водой окотило. И помогло понять, что нужно взять себя в руки. Переосмыслить жизнь. — Он никогда не считал себя наркоманом, но отправился на реабилитацию, потому что все в Голливуде так делали. А когда вернулся, Дилан уже ждал его, как рыцарь на белом коне, и сказал, что сможет достать Джейсону роль в фильме, в котором снимается. Это был очередной ужастик с Джейсоном в роли очередной жертвы, но это не имело значения.

Самое главное — он был с Диланом.

Не то чтобы Дилан когда-либо рассматривал их как пару. Они были всего лишь друзьями с привилегиями, и не больше. Но столько дружбы от Дилана не доставалось больше никому, поэтому Джейсон с радостью на это согласился.

С тех пор он смирился с этим.

Джейсон прокашлялся и продолжил:

— Последние несколько лет я играл второстепенные роли в фильмах ужасов и эпизодические — в сериалах: играл серийного убийцу в «Мыслить как преступник», скорбящего мужа в «Касле» и подозреваемого в «Законе и порядке». Снялся в независимом кино, которое было высокохудожественным и чертовски скучным. А потом, пару лет назад, получил роль в ещё одном ужастике: «Кошмар в летнем лагере 3». — Это была его первая главная роль за многие годы.

Готов ли он вернуться к ней?

Он подумал о сценарии, запертом в ящике стола, прежде чем повернуться к Бену. Тот внимательно наблюдал за ним, ожидая продолжения, но Джейсон уже был готов сменить тему разговора с крушения своей карьеры на что-нибудь другое.

— Как-то так. Довольно скучно, правда?

Бен усмехнулся и выразительно покачал головой.

— Это замечательно! — произнес Бен, когда Джейсон снова повернул ключик. — Это, должно быть, так волнующе — путешествовать повсюду и встречаться с множеством разных людей! И притворяться другими людьми, получая за это деньги!

— Наверное. — Ему хотелось вобрать хотя бы половину того энтузиазма, который люди от него ожидали, когда говорили об актерстве.

— Ты богат?

Джейсон рассмеялся.

— Нет, — но затем остановился, размышляя. — Ну, да. Думаю, по меркам большинства людей, так оно и есть. Но не по голливудским меркам. Даже близко нет. Я — никто.

Бен затряс головой, внезапно помрачнев.

— Не для меня.

Это было откровенное заявление, произнесенное с чувством, граничащим с благоговением. Джейсон не знал, что ответить, но Бен спас его, заговорив снова:

— Можно мне посмотреть один из твоих фильмов?

Джейсон повертел ключик на нижней части шара, но не потому, что его нужно было снова завести, а потому, что ему надо было смотреть куда угодно, кроме призрачных глаз Бена.

— Ты не захочешь их видеть.

— Захочу. Я хочу видеть все фильмы, в которых ты снимался.

— Это малобюджетные ужастики с дерьмовыми сценариями и дешевым кинематографом. Их просто невозможно смотреть.

— Это будут первые фильмы, которые я посмотрю за последние двадцать пять лет. Поверь мне. Меня легко удивить.

Джейсон искал на лице Бена признаки насмешки, но так ничего и не нашел. Он видел лишь невинное рвение, которое было подобно глотку свежего воздуха, особенно по сравнению с цинизмом современной аудитории.

— Я не знаю, где мои DVD-диски, но попробую что-нибудь найти на стриминговых платформах.

Бен засмеялся.

— Я понятия не имею, что ты только что сказал, но это прозвучало как «возможно».

— Возможно, — согласился Джейсон, хотя знал, что на самом деле имеет в виду «да».

Глава 5

Они начали с «Кровавого переулка», но не потому, что фильм был хорошим, а потому, что Джейсону почему-то казалось разумным пойти по порядку.

— Обещай, что не будешь держать на меня зла, — сказал он, запуская фильм.

Выражение лица Бена было почти комично серьезным.

— Обещаю.

Как и многие актеры, с которыми он знаком, Джейсон никогда не смотрел свои собственные фильмы. Сложилось мнение, особенно среди людей за пределами этого бизнеса (людей, которые ни черта не знают об актерской игре или кинопроизводстве), что единственный способ стать лучше — это проанализировать свою собственную работу. Чего они, похоже, не понимали, так это того, что актерство — это не планирование каждого вздоха или взмаха ресниц. Речь не о том, чтобы выходить за пределы себя и смотреть на свое тело со стороны, волнуясь, в порядке ли волосы или не текут ли сопли из носа, пока ты плачешь. Речь о том, чтобы полностью влиться в персонажа, перевоплощаясь по щелчку пальцев, и верить, что все остальная команда, от осветителей до парикмахеров и монтажеров, возьмут разобщенные фрагменты искусства и соберут их в единую картину.

Но как только все сцены сняты, зачем их пересматривать? Конечно, были и исключения — актеры и актрисы, которым не терпелось посмотреть отснятый материал и проанализировать свою работу, но, по опыту Джейсона, их было меньшинство. Большинство же актеров, которых он знал, содрогались при этой мысли. В конце концов, дело сделано. Ничего нельзя изменить, пересмотреть или переснять. Зачем потом смотреть фильм, только чтобы узнать, что сцена, в которой ты рвал себе душу, не попала в окончательный вариант, или что в том эпизоде, где ты выложился по полной, ты на самом деле был наполовину не в фокусе, являясь просто частью заднего плана, пока снимали другого актера?