Зеркало бывшей жены

Глава 1

Я не могла отвести глаз от изображения красивой улыбающейся женщины на мраморном надгробии. Безукоризненный овал лица, смугловатая кожа и обманчиво-мягкая улыбка. Все, кто хорошо знал Анжелу, могли не раз убедиться в силе ее характера. Железная леди, умудрившаяся построить блестящую карьеру и создать замечательную семью. В последние годы жизни она красила волосы в воинственно-красный и этот цвет несказанно шел ей. Подчеркивал нежную зелень глаз и делал лицо просто колдовским. Моя мать и вовсе считала ее ведьмой. Говорила, что ей всегда становилось не по себе в присутствии моей подруги.

Для меня же она была человеком-скалой, который утешал и поддерживал в самые трудные минуты жизни. Сколько я знала Анжелу? Наверное, легче сказать, сколько не знала. Мы выросли в одном дворе, играли в одной песочнице и сидели за одной партой. Даже после окончания школы наши пути не разошлись, хотя Анжела училась на юриста, а я на педагога. Странно, что мы с ней оставались близки несмотря ни на что и как бы ни трепала нас жизнь. Особенно учитывая то, насколько мы с ней разные.

Анжела — уверенная в себе, красивая, жизнерадостная, пробивная. Сразу после института устроилась на престижную работу без всякой протекции, через два года стала заместителем начальника. Повидала во время заграничных командировок множество стран, откуда привозила мне сувениры. Вышла замуж за коллегу, родила ребенка и уже через полгода вновь была в строю. Она успевала все. Жила на полную. В то время как я влачила жалкое бесцельное существование. Вот уже пять лет работала учительницей начальных классов, варилась в адском котле школьных склок и вечного безденежья. Замуж так и не вышла. Да что там, за всю жизнь встречалась только с двумя парнями, которые благополучно от меня сбежали. Хотя вроде не уродина и не стерва. Анжела всегда говорила, что моя главная проблема — неуверенность в себе.

Я вздохнула и протянула руку к фотографии, провела по ней рукой. Мрамор нагрелся на солнце и это прикосновение обожгло. Но я не отвела руки, даже упиваясь этой болью. Она будто делала меня живой, связывала с той, которая ушла навсегда. Ну почему она? — в очередной раз мелькала в голове бессильная мысль. Иногда я даже мечтала оказаться на ее месте. Лежать сейчас в земле и ни о чем больше не думать. Анжела даже не страдала, когда умирала. Потерявший управление грузовик сбил ее насмерть почти мгновенно. Она покинула этот мир в расцвете красоты и благополучия и всегда останется в памяти близких именно такой.

На мое плечо легла крепкая рука, вызвав моментальный отклик в теле. Заерзав на скамеечке и пытаясь скрыть настоящие чувства, я повернула голову и посмотрела на Бориса. Таких, как он, обычно снимают для обложек журналов. Идеальный мужчина: загорелый, с белозубой улыбкой, светлой шевелюрой и пронзительно-голубыми глазами. Правда, сейчас его красота казалась немного поблекшей, но из-за этого более живой, реальной. Открытая улыбка, когда-то покорившая мое сердце, сменилась грустной и сдержанной, в глазах застыла неизбывная тоска. На лбу я заметила морщинку, появившуюся в тот день, когда он узнал о смерти Анжелы. Мне всегда хотелось разгладить ее, и я с трудом сдерживала этот порыв.

Это казалось до крайности неправильным — любить мужа своей лучшей подруги. Пусть даже покойной… Но ведь я любила его и раньше. Наверное, с самой нашей первой встречи, когда Анжела пригласила меня в кафе и представила своему парню. Сказала, что я ее лучшая подруга, и она хочет, чтобы два самых близких для нее человека нашли общий язык. Обычно в обществе мужчин я теряюсь и двух слов связать не могу, но с Борисом было невероятно легко. Он шутил, много смеялся, сразу дал понять, что полностью открыт передо мной. Это подкупило настолько, что уже в ту ночь, не в силах забыть впечатления дня, я поняла, что влюбилась.

О, нет, я вовсе не была коварной разлучницей и не лелеяла дерзких планов, как бы его увести. Это казалось совершенно недопустимым. Такие, как Борис, не бросают таких, как Анжела ради таких, как я. Закон жизни. И я даже не мечтала о том, что когда-нибудь возможно такое чудо. Вернее, мечтала, конечно, но как о чем-то нереальном вроде вечной жизни или выигрыша в миллион долларов.

Даже год назад, когда Анжела ушла из нашей жизни, у меня и мысли не возникло о том, что теперь для меня путь открыт. Если нечто такое иногда и пыталось пробиться в мозг, я тут же его нещадно выдворяла оттуда. Совершенно бескорыстно и не лелея никаких тайных замыслов, помогала семье подруги пережить страшную трагедию. Занялась организацией похорон, забрала к себе трехлетнего Дениску и заботилась, пока Борис хоть немного не пришел в себя. Потом постоянно ходила к ним, готовила еду, убирала, не позволяла Борису лезть в бутылку и уничтожала все спиртное в доме.

Полгода спустя, когда он сказал мне, что если бы не я, то он бы не пережил того, что случилось… Трудно описать, что я почувствовала в тот момент. Смотрела в его покрасневшие от очередной бессонной ночи глаза, в которых горела благодарность, и все внутри плавилось. Хотелось сказать ему: я готова на все, лишь бы снова увидеть тебя счастливым. Просто так, ничего не требуя взамен. Только живи, расти сынишку и будь счастлив. Но ничего этого я не сказала. Что-то пробормотала в ответ и занялась мытьем посуды. Не хотела, чтобы он прочитал по моему лицу, насколько же сильно я люблю его.

Я заняла прочное место в их с Дениской жизни. Как друг, всегда готовый помочь и утешить. Мы проводили вместе праздники и выходные, ездили на пикники и ходили в кино. Словно настоящая семья. Иногда нас за нее и принимали, и в такие моменты я испытывала одновременно радость и чувство вины. Мне казалось, что я воровка. Пытаюсь украсть то, что никогда не было и не будет моим. И что Анжела в этот момент смотрит на меня с небес и проклинает, читая самые тайные помыслы. Я теперь часто ходила в церковь и замаливала свой грех. Но еще знала, что никогда не смогу отказаться от него.

— Танюш, — ласково проговорил Борис, убирая с моей щеки влажный от пота завиток, — пойдем домой. Дениска устал уже.

Я кивнула, не в силах издать ни звука. Все во мне затрепетало от этой невольной ласки, за которую я могла бы жизнь отдать. Борис подошел к мраморной плите и коснулся щеки Анжелы на фотографии.

— До свиданья, любимая… Мы уже пойдем.

Боль, которую я испытала при этих словах, заставила меня крепко обхватить плечи руками. Я тяжело задышала, пытаясь справиться с недостойными чувствами. Я не должна испытывать ревность к Анжеле. Меньше всего на это права имею именно я. Это я другая женщина, а не она. К тому же испытывать ревность к мертвой… Может, схожу с ума? Или уже давно сошла, раз продолжаю, как одержимая, вновь и вновь мучить себя. Нужно отказаться от Бориса и Дениски, уйти из их жизни и жить своей: пустой и бессмысленной. Никто не виноват, что у меня она не задалась. И я не имею права отбирать чье-то счастье… Просто не заслуживаю его. Да и пора признать, что Борис никогда не станет относиться ко мне, как к женщине. Я для него хороший друг, поддержавший в самую тяжелую минуту. Он всегда будет мне за это благодарен. Но не более…

Женщина с надгробия смотрела на меня с едва заметным презрением, и я знала, что вполне его заслужила. Если Борис и найдет свое счастье, то не с такой, как я. Маленькой, пухленькой, со старомодной косой и веснушками. Мне даже косметика не шла, превращая меня в клоуна, поэтому я почти не красилась.

Дениска, игравший среди могил, в этот момент подбежал ко мне и обхватил мои колени.

— Тетя Таня, возьми меня на ручки.

Я улыбнулась, подхватила мальчонку на руки и крепко прижала к себе. Вдыхая сладкий детский запах, думала о том, как сильно я люблю и его, и его папу. Может, и у меня когда-нибудь появится такой вот малыш. И я с полным правом смогу называть его своим. Но сейчас должна смириться с тем, что в любую минуту придется отпустить их обоих. Борис еще молодой, он обязательно найдет себе другую женщину. Такую же, как Анжела. Яркую, уверенную в себе, красивую. И у них снова будет семья, в которой не будет места нескладной глупой идиотке.

Мы побрели к выходу с кладбища, где Борис оставил машину. Пока ехали домой, Дениска распевал песенки, которые мы с ним недавно выучили и, казалось, вообще не думал о том, куда только что ездили. Борис на днях говорил, что сын все меньше вспоминает мать, но он считал, что это к лучшему. Ни к чему, чтобы мальчик страдал. Когда Анжелы не стало, Денис часто спрашивал о том, где мама и почему она не приходит к нему. Мы с Борисом лгали ему, что она в командировке. Понимали, что так нельзя и рано или поздно придется сказать правду, но не решались.

А вчера, наконец, раскрыли все, как есть. Сделали это вместе, чтобы поддержать друг друга. Денису сказали, что мамочка теперь на небесах, но она всегда будет любить его и наблюдать за ним оттуда. Мальчик выслушал все это с необычайно серьезным видом и спросил:

— Значит, мамочка больше не придет?

— Нет, малыш. — У Бориса дергался уголок рта, когда он говорил это. Видно было, как ему нелегко.

— Никогда-никогда? — с детской непосредственностью переспросил Дениска.

— Никогда… — Борис опустил голову, его плечи дрогнули. Я осторожно сжала его руку и ощутила благодарное пожатие пальцев.

А потом Дениска неожиданно бросился ко мне и положил свою ладошку поверх наших рук.

— А ты, тетя Таня? Ты не уйдешь от нас?

Я закусила губу, не зная, что сказать. Но мальчик ждал, и я не могла произнести что-то иное.

— Не уйду, дорогой. Я всегда буду рядом с вами.

И он успокоился. Лицо озарила светлая улыбка, и мальчик вскоре побежал играть с железной дорогой, как ни в чем не бывало. Борис накрыл второй рукой мою руку и тихо произнес:

— Спасибо тебе…

А я не знала, что мне говорить и как реагировать, ощущая себя просто ужасно. Будто я сделала что-то неправильное, кощунственное.

Устав петь песни, Дениска уснул, положив голову на мои колени. Я поглаживала его по светлым, как у папы, волосам и думала о том, что пора с этим заканчивать. Чем больше времени я тяну, тем сложнее будет отказаться от них. Как потом смогу оправиться от потери, я представляла с трудом. Наверное, это будет даже хуже, чем потерять Анжелу. А ту потерю я до сих пор ощущаю сильно. Будто вырвали кусок сердца. Если же из моей жизни уйдут и эти два светлых человека, то что же останется от него? Я вздохнула.

— Тань, — раздался задумчивый голос Бориса. Я поймала его взгляд в зеркале заднего вида и заставила себя улыбнуться. — Хочу сегодня упаковать все вещи, которые остались после Анжелы. Перевезти на дачу… Думаю, мы все должны жить дальше. Конечно, мы никогда ее не забудем, но… я так больше не могу. Сейчас я вижу ее платья в шкафу, ее украшения в тумбочке… и…

— Я понимаю, Борь. И не осуждаю.

Он вздохнул с явным облегчением.

— Для меня очень важно, что ты не осуждаешь. Ты так любила Анжелу. И так помогла нам с Дениской. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя за все, что ты для нас сделала.

— Не нужно благодарить, — возмутилась я. — Мы ведь друзья, правда? А друзья должны поддерживать в трудную минуту.

— У меня много тех, кого я называю друзьями, — с горечью возразил он. — И кого так называла Анжела. Но только ты сегодня поехала с нами, чтобы почтить ее память. И только ты была с нами все это время. Не отвернулась… Я помню, как оскорблял тебя, кричал, чтобы ты убиралась… А ты снова и снова не позволяла мне скатиться в пропасть. Отнимала бутылку, напоминала, что у меня есть сын и я должен жить ради него. Только благодаря тебе я снова стал человеком. Не потерял работу, не опустился на самое дно…5d4aa3

— Боря…

У меня перехватило дыхание от этих слов. Я с трудом сдерживала слезы, наползающие на глаза. И ощущала жгучий стыд. Если бы он только знал, почему я это все делала… Не потому, что я такая вот благородная и добрая. Просто неудовлетворенная в жизни женщина, желающая то, что ей не принадлежит. Ту жизнь, которая никогда ее не примет.

— Ты поможешь разобрать ее вещи?

— Конечно, — выдавила я и отвернулась. Все-таки не смогла сдержать слез, они градом покатились по щекам. Но Борис этого уже не видел.