Зенит затмения

Глава 5 Провидцы императора

Архипелаг Большая Коса, о-в Валаар, порт г. Еванда, пароход «Мурасаки», 4-й трид 1020 г. от р. ч. с.

Плеск волн, темнота и тишина порождали сладостные фантазии. Ясурама лежал на кровати и смотрел в потолок, а в голове у него роились сотни сцен, в каждой из которых главную роль играла Унара – женщина с глазами цвета весенних листьев.

Ясурама то улыбался, то вздыхал, обнимая шелковое платье. Он был уверен, что никто не побеспокоит его до самого утра и можно долго-долго лежать в каюте, словно в большой колыбели, упиваясь мыслями о прекрасной, гордой руссивке, но тут в дверь осторожно постучали.

– Кто там? – испуганно спросил провидец, заталкивая наряд под одеяло и садясь поверх него.

– Это я, друг мой! – взбудораженно прошептал Доо, просовывая в каюту пухлую руку с фонарем. – Вы ведь еще не спите?

– Нет-нет, я как раз медитировал, – соврал Ясурама, щурясь от света.

– У меня поистине Драконьи новости! – выпалил Доо, ставя фонарь в подставку на столе и падая в кресло возле кровати. – Оказывается, Кайоши-танада вернулся на «Мурасаки»! И Осита вот-вот освободится! Это сравнимо с внезапным приездом мэджу в самую унылую пору в храме! Скорее одевайтесь, друг мой! Мне так хочется подергать вас за шнурки, что нет никакого терпения!

Ясурама зажег еще одну лампу и принялся ворошить недра сундука. Пока он был занят, Доо подцепил двумя пальцами и вытянул из-под одеяла смятое платье.

– Друг мой, – прищурился он, разглядывая миндально-зеленую ткань. – Мне кажется или вы недавно отправляли Оситу с этой вещью к руссивкам?

– Не подумайте дурного! – испугался Ясурама, и голос подвел его, надломившись на неприятной ноте. – Моим глазам так больно смотреть на этих дикарок в их обносках, что я решил подарить им одежду, чтобы… чтобы они выглядели приличней. Но дикарки на то и дикарки! Они ничего не взяли.

– Вы адресовали платье кому-то конкретному? – спросил Доо, расправляя шелк с вышитыми на нем цветущими лотосами.

– Что вы, конечно нет! Им всем!

Ясурама надеялся, что в желтом свете друг не разглядит его пылающих ушей.

– Но как они должны были разделить небольшой кусок материи на целую толпу?

– Н-ну… Я предполагал, что они разрежут его на ленты. На красивые пояски. У них совершенно уродские пояса, вы же видели.

– Друг мой, – прищурился Доо, поймав мечущийся взгляд Ясурамы. – Что же вы извиваетесь, словно угорь среди мокрых камней? Я точно видел там женщину с глазами цвета этой ткани. Вы слишком внимательны к подобным деталям, и я уверен, вы подбирали подарок для нее. Вы узнали ее имя? Признавайтесь скорее. У нас не должно быть секретов, иначе какие мы близнецы?

Тощий провидец нервно сглотнул. Что, если друг рассердится на него за такие вольности? Вдруг Боги не захотят передавать им свой дар из-за недостойных мыслей Ясурамы?

– Унара, – опасливо шепнул он и замялся на мгновение. – А вот я видел, как Осита ходил к ним с вашим ожерельем. Для кого оно было?

– Ее зовут Матроха, – мечтательно сообщил Доо, причмокнув губами. – Это ожерелье сравнимо с золотом ее волос. Согласитесь, друг мой, руссивские женщины слишком красивы, чтобы жить на земле! Как они могут очаровывать нас перед самой церемонией?

У Ясурамы отлегло от сердца, он бросился к Доо и принялся дергать его за шнурки в порыве дружеской любви.

– Меня так беспокоили эти чувства! – признался он. – А вы, оказывается, тоже не избежали их ужасной ловушки! Как я рад, что мы понимаем друг друга во всем!

В следующий миг оба провидца едва не выскочили из халатов: к ним безо всякого стука ворвался красный от волнения Осита. Он был до того взбудоражен, что воспаления на лице совершенно слились с цветом щек.

– Наконец-то тебя отпустили! – подпрыгнул Доо.

Осита походил на судмирский чайник со свистком на грани кипения. Казалось, он вот-вот заверещит, а из ушей пойдет пар.

– Сядьте! – выпалил он, не успев сделать и шага. – Сядьте, пожалуйста, не то упадете прямо вот тут!

Провидцы сели, не выпуская шнурки друг друга.

– Ну! Рассказывай, Осита! – потребовал Доо.

«Маленький чайник», захлебываясь паром и кипятком, принялся выливать на провидцев все последние новости, начиная от сошествия с трапа и заканчивая возвращением на корабль. Ясурама то и дело переглядывался с Доо, и оба они одновременно зажимали рты от ужаса и восхищения и то дергали друг друга за рукава, то требовали пересказать самые интересные места и почти каждую фразу осыпали бесчисленным количеством домыслов и комментариев.

Осита поведал о красивом юноше, которого привезли остроухи, побитых детях в другой части корабля и одноглазом старике с топором. Но вишенкой на торте стала весть о том, что сын Драконов показал себя солнцу, и вместе с ним на корабль явились безногий мальчик и девушка с ожогами на лице.

– Какой кошмар! – схватился за голову Ясурама. – Почему Кайоши-танада нарушил обет?! И зачем ему порченые? Зачем они ему? Какой в этом смысл?

– И мальчика несли на корабль в большом куле! – продолжал Осита. – У Каёси-танады тысяча поручений, как будто тут слуг, кроме меня, ни одного нет! Я вот только и вырвался вам все рассказать! Чуть не лопнул!

– Меня все больше терзают подозрения, – прошептал испуганный Доо. – Что же это такое творится, в самом деле? Кого это Кайоши-танада собирает на наше судно? И почему он до сих пор не передал нам свой дар? Я только и делаю, что голодаю и медитирую целыми днями. Даже не могу лишний раз подняться на палубу и подышать свежим воздухом! Остроухи всюду за мной следят! Разве это обучение? Это истинные муки! Да еще и в таких условиях! Я не понимаю, что задумал Кайоши-танада! Возможно, мы нужны были ему просто как предлог для чего-то?

– А спросить страшно! – поддакнул Осита. – Я заметил, что его все боятся! Мне прямо кажется, что если лишнего спрошу, то в меня тут же сунут иголку, и я умру! Вот сразу же умру, провидец Доо! Может, он уже совсем-совсем сумасшедший?

Проговорив до середины ночи, провидцы наконец разошлись, а наутро уже Ясурама стоял под дверью Доо, откуда раздавался исполинский храп.

Осита несколько раз пытался разбудить господина, перед сном успокоившего нервы сливовой настойкой, но ему это не удалось, и он поспешил за Ясурамой, поскольку новости были такие, что ни в сказке сказать.

– Друг мой, скорее просыпайтесь! – выпалил долговязый провидец, тормоша Доо.

– Ясурама! Что же вы пляшете перед моей кроватью, как в очереди в уборную? – возмутился тот, потирая заспанные глаза. – Что такое стряслось?

– Уже обед! – сообщил Осита, подпрыгивая. – Уже самый настоящий обед! А Каёси-танада только проснулся! Вы представляете? Он спал до сих пор! Он ни разу за ночь не просыпался, не покрывался потом и не кричал! Ни разу! И он не пил вчера сонные таблетки! Точно не пил!

– Что же творится! – всполошился Доо, щупая ступней ковер в поисках обуви.

Осита тут же подскочил к нему и взялся напяливать на пухлые ноги мягкие кожаные башмаки.

– Кажется, ветер пахнет! – сказал Ясурама, дрожа всем телом.

– Что? – не понял Доо.

– Ветер! Ветер пахнет! Ну, вспомните, осенью вы говорили об этом! Перед тем как Кайоши-танаду велели выпороть!

– А-а, вы имели в виду, ветер несет перемены? Это точно. И большие перемены, провидец Ясурама! Осита! А ты неси нам завтрак. И желательно с той же скоростью, что и ветер. Я от этих переживаний испытываю ужасный голод. Мы вот-вот оголодаем настолько, что сможем переговариваться исключительно бурлениями в животах!

– Но вам нельзя завтракать! – выдохнул Осита, подавая господину платье. – Каёси-танада просил вас позвать! И просил вас не завтракать! А идти прямо к нему! Он сказал! Он сказал, что день пришел!

Услышав это, Доо собрался быстрее, чем лепесток падает под тяжестью дождевой капли. Ясурама заметался по каюте в поисках желтого наряда, но времени на это не осталось. Как только Доо завязал пояс, они выбежали в коридор, где было так же сумрачно, и быстрым шагом направились вслед за Оситой.

Время близилось к обеду, но чернодень превращал затменные сутки в одну большую ночь. За закрытыми иллюминаторами не было видно порта, мачт со сложенными парусами, стапельных площадок и торговых навесов. Казалось, что существует лишь корабль, плавающий где-то в пустоте, словно шарик внутри огромного кита Мазухи.

На пароходе царило безмолвие, будто все еще спали. Обычно было слышно, как шумят на палубе, но сегодня моряки прятались в каюте на полубаке[3]. Там набиралось без малого шестьдесят человек: повара, кочегары, грузчики, матросы и остальная команда, которую венчал мрачный капитан, по прозвищу Лысый Лев. Он всегда носил голубую панамку, якобы приносящую удачу.

По словам провидца Доо, быстро разузнавшего все особенности «Мурасаки», это судмирское судно раньше использовали не для перевозки грузов, а для развлечения пассажиров. На нем совершили не одно кругосветное плавание, прежде чем его выкупил Кайоши-танада. По этой причине оно было оснащено паровой машиной, которая занимала довольно большую часть нижних палуб, хотя использовалась далеко не всегда. За счет нее приводились в движение гребные колеса, пульсировавшие, словно две половины корабельного сердца. Они позволяли судну развивать скорость до пятнадцати – двадцати узлов в час при хорошем ветре, что для обычного парусника было невозможно.

В общем виде «Мурасаки» делился на три зоны: зона команды, зона слуг, которую сейчас занимали остроухи и веды (особенно обижал тот факт, что руссивки отказались от роскошных покоев, предпочтя соседство с неразговорчивыми мужланами), и зона путешествующих господ, где жили провидцы и Кайоши-танада. Каюты уважаемых гостей не пересекались с каютами черни благодаря хитро устроенным коридорам. Вот почему на корабле не так-то просто было встретить людей, и вот почему провидцы чувствовали себя так, будто брели внутри пустой скорлупы огромного, обитого деревом яйца.

Они прошли мимо обеденного зала с резными ставнями на окнах, мимо статуй прекрасных девушек, держащих фонари, и мимо лестницы, спускавшейся на другую палубу, где теперь жили порченые дети.

– Они совсем-совсем неразделимые. Как грейпфрутовые дольки! – заявил на этот счет Осита. – Заняли большую каюту, которая раньше была чайной, им туда даже кровати перенесли. Они уже пообедали, сидят тихонько, как мышки. Только один у них резвый. Беззубый такой, ушастый, как обезьянка, весь корабль уже оббегал как с шилом в заду.

Пока друзья слушали историю о Шивиле, ноги привели их в покои сына Драконов, и пришло время для настоящих волнений. У открытой двери стоял остроух то ли на случай, если Кайоши-танаде понадобится помощь, то ли для защиты от непрошеных гостей. Сам провидец сидел в обычном мягком кресле, уже одетый и умытый, и было странно видеть его без деревянных колес и ремней.

Друзья поклонились, полные благоговейного трепета, и тонкие ноздри Ясурамы тотчас уловили сильный запах камфорного дерева. Покои Кайоши-танады, несмотря на все восклицания Оситы, оказались скромными по размеру, но все здесь выглядело дорого, начиная от судмирского ковра с ворсом толщиной в два пальца и заканчивая росписями на стенах с очень странными сюжетами, какие и во снах-то привидятся редко. Иллюминатор был закрыт резной створкой и зашторен блестящей занавесью.

– Подожди снаружи, Осита, – сказал Кайоши-танада.

Ясурама отметил, что, несмотря на бледность, провидец выглядит свежее и уж точно приятней обычного. Почти ушли жуткие темные круги под глазами, и взгляд стал не такими диким, как описывал мальчик. Но он был глубоким и пронзительным, будто Кайоши-танада знал и об уникоми, и о каждой из пропущенных медитаций, и о попытках подарить платье Унаре, и об их с Доо сплетнях. И снова Ясурама поймал себя на мысли, что Кайоши-танада не кажется ему человеком.

– Приветствую вас, уважаемые.

Провидцы еще раз суетливо поклонились и застряли, столкнувшись у порога: проем был слишком узким, чтобы они могли пролезть туда оба.

– Пожалуйста, проходите первым, – предложил Ясурама.

– Нет, что вы! Это вы должны пройти первым! – возразил Доо. – Вы выше меня по рангу.

– Зато вы умнее!

– А вы старше!

Провидцы спорили еще с минуту, пока Кайоши-танада не рассердился.

– Дождусь я вас сегодня или нет?

– Давайте просто пройдем боком! – шепотом предложил Доо, от которого остро пахло потом.

Провидцы встали спинами друг к другу и протиснулись в проем, как тонкая щепка и пузатая пробка в горлышко бутылки.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал Кайоши-танада.

Ясурама почувствовал, как у него сами собой подгибаются ноги. Он почти упал на подушку перед провидцем. Доо все же сохранил остатки изящества в этом вопросе, и Ясурама искренне им восхитился. Волнение друга выдавали только темные пятна под мышками и взмокшие ладони.

– Вы хорошо потрудились в последние дни, – кивнул Кайоши-танада. – Вам было тяжело выполнять все условия, вы во многом себя ограничивали и не задавали вопросов. Это достойно поведения истинных предсказателей императора. Я думаю, сегодня настал тот самый день, и вы готовы перенять мой дар.

Провидцы слушали затаив дыхание и низко склонив голову, отчего видели только фиолетовые башмаки Кайоши-танады с круглыми носами, украшенные золотой вышивкой и бисером.

– Отныне вы станете сосудами для силы Великих Драконов, и ваши способности улучшатся. Это произойдет не сразу, а постепенно. И скорость раскрытия вашего таланта будет зависеть от работы над собой, медитаций и внимательного отношения к профессии. Скоро мы продолжим наше путешествие через Медвежье море и окажемся в Соаху, а когда я закончу все дела там, то отправлю вас домой через Серебряный пролив и Море Трех Царств. По прибытии в Чаин вы передадите настоятелю мою личную печать как символ власти. Письмо, продиктованное мной, уже находится у него, останется только узаконить его. С этого дня и до прибытия в Соаху начнется вторая половина вашей подготовки. В качестве тренировки вы должны будете настроить все ваши видения на путешествие к Терраю. Думайте только о нем и каждый раз, когда увидите что-то, похожее на пророческий сон, тут же сообщайте мне.

– Кайоши-танада, вы невероятно щедры, – низко поклонился Доо, почти коснувшись лбом пола. – Но, признаться, меня немного тревожит такое положение дел.

Ясураму оно нисколько не тревожило, напротив, он внутренне вопил от радости, но знал, что провидец Доо, в отличие от него, гораздо наблюдательней, хитрее и умнее в делах жизненных. И если он что-то заподозрил, к этому стоит прислушаться.

– В чем дело? – спросил Кайоши-танада.

– Провидец Арияма беспокоит меня, – сказал Доо. – Я предполагал, что мы доберемся до Валаара, а потом отправимся в обратный путь снова через Руссиву. В таком случае мы были бы дома уже через несколько тридов, а так получается, что наше путешествие займет почти год. К этому времени провидец Арияма наверняка будет на хорошем счету у императора. Он уже бывал на этой должности, когда прислуживал отцу уважаемого Ли-Холя.

Ясурама поразился догадкам Доо, и ему тоже стало не по себе.

– Потому вам и стоит как можно лучше развивать свой талант и то, что я вкладываю в вас, – холодно сказал Кайоши-танада. – Для этого я отправился с вами на Валаар. Я не смогу сопровождать вас на обратном пути и посылаю вас через Соаху для вашей безопасности и для воплощения воли Богов-Близнецов. Они предусмотрели все, прежде чем подсказали мне выбрать вас. И я знаю, что вы сумеете сместить Арияму так же, как некогда сместил его я. Ибо теперь вы мои преемники. Наследники силы обоих Драконов.

– Кайоши-танада, умоляю вас простить мою дерзость! – снова низко поклонился Доо. – Но прошу вас, расскажите нам, что происходит на корабле? Все эти странные люди, которых вы собираете, зачем они? И какую волю Драконов вы собираетесь воплотить? Мы целиком доверяем вам, но невозможно так долго находиться во власти неведения! Если мы ваши преемники, то нельзя ли нам узнать о великой воле Драконов и чем-нибудь помочь?

– Взгляните на мои руки, – попросил Кайоши-танада.

Ясурама с благоговением воззрился на белую ладонь провидца, отметив при этом, что рука у него совершенно гладкая. Без единого волоска. На ладонях и пальцах виднелись странные знаки, которые некогда трактовались монахами благословением самих Драконов, но провидец Доо относился к тем, кто презирал теорию о «божественном вмешательстве». Он считал, что Кайоши-танада и настоятель просто хотят нагнать мистического туману и якобы даже кто-то видел, как поздно вечером в храм впустили постороннего человека и провели в покои Кайоши-танады. Наверняка им был татуировщик, тайно приглашенный Цу-Дхо. Ясураме этот вывод казался вполне правдоподобным, но, когда он увидел крошечные знаки своими глазами, его обуял суеверный трепет. Провидец Доо разглядывал другую ладонь с неменьшим восторгом.

– Ходило много разных слухов об этом, – сказал Кайоши-танада, – но мы с настоятелем до поры держали правду в секрете. Теперь я дозволю вам коснуться этой тайны. И я хочу, чтобы, когда все свершится, вы рассказали настоятелю Цу-Дхо и самому императору о великом деянии, ниспосланном нам Драконами… Провидец Ясурама, зачем вы трогаете мою руку?

– Но вы же сказали, что дозволили нам коснуться тайны! – встрепенулся долговязый провидец.

– Это образное сравнение! – прошипел Доо.

Красный от стыда Ясурама принялся просить прощения и бить поклоны с остервенением чаинского болванчика.

– Вы скоро начнете стучаться лбом о мое колено, прекратите, пожалуйста, – произнес Кайоши-танада и продолжил рассказ: – Эти знаки – пророчество Богов-Близнецов о том, что в Золотой День случится зенит затмения – великая кара, ниспосланная людям за грехи. Черный Дракон овладеет разумом Белого Бога за сутки до чернодня и сожжет всех живых существ, где бы они ни находились, даже под землей. Светлый Близнец знает об этом, и через меня он дал сетеррийцам шанс выжить. Сейчас я воплощаю его волю. Для этого мне нужно быть в Соаху в Золотой День. Для этого я собираю людей, которые могут показаться вам неудобными. Они – не глупая прихоть сумасшедшего. Они – воля Белого Дракона, ради исполнения которой я нарочно умолчал о некоторых своих видениях, дабы навлечь на себя гнев императора, что привело к макари и помогло мне выбраться из храма, не подвергнув его удару, который мог бы свершиться от моего прямого побега.

– То есть выходит, – выпучился Доо, забыв смотреть на провидца уважительно, – вы все это подстроили нарочно?! И вы навлекли гнев императора для того, чтобы исполнить великую волю Светлого Бога?!

– Так и есть, – согласился сын Драконов. – Я не ошибся ни разу за десять лет, а вы в самом деле поверили, что великий Кайоши-танада вдруг начал терять силу? Я умру в Золотой День и отдаю вам свой талант не потому, что не могу его удержать, а потому, что должен пожертвовать собой ради сохранения человеческого рода. Я не могу позволить дару исчезнуть, он должен продолжать служить императору и Чаину. Поэтому я выбрал преемников. Есть большая вероятность, что я перерожусь сыном Ли-Холя. И вот почему я хочу, чтобы вы как следует тренировались. Вам выпадет честь прислуживать моему новому воплощению. Я хочу, чтобы вы стали летописцами этой истории. Вы должны описать мой путь, дабы воскресить из пепла и очистить слезами благодарности мое имя, запятнанное ради нашего императора, Чаина и всего мира. Я умру в Золотой День, предотвращая самое великое затмение за всю эпоху Близнецов. Вместе с Цу-Дхо напишите об этом хронику, используя все мои знания и материалы, что хранит настоятель. А когда я рожусь заново, в новом теле, и немного подрасту, расскажите мне, кем я был.

Воцарилась торжественная, сакральная тишина, от которой шум волн за иллюминатором стал особенно мрачным.

– Но это же нам придется признаться, что вы на самом деле были живы! – осторожно сказал Ясурама и обрадовался тому, что догадался раньше Доо и, значит, не совсем еще бесполезен.

– Мы объявим, что он был мертв, но в дороге Драконы его воскресили, – как всегда быстро сообразил Доо. – А мы не знали этого до той поры, пока Кайоши-танада не воскрес! Если случится нечто столь великое, разве эта крохотная ложь во благо кому-то помешает? И я уверен, что нас поддержит настоятель!

Кайоши-танада снисходительно кивнул и устремил взгляд на Ясураму.

– Есть ли у вас какие-то беспокоящие вопросы? – спросил он так вежливо, что у тощего провидца сперло дыхание. – Может, вам тоже что-то не дает покоя, но вы стесняетесь спросить? Я хотел бы развеять ваши тревоги, чтобы вы тратили больше времени на медитации, а не на разговоры и домыслы.

– Да, Кайоши-танада! – воскликнул Ясурама, едва не впечатавшись лбом в пол. – У меня есть один вопрос, который нам с предсказателем Доо уже очень давно не дает покоя!

– И какой это вопрос? – спокойно поинтересовался сын Драконов.

– Мы никак не можем взять в толк, а почему у вас коричневая пижама? – спросил Ясурама. – То есть горчичная? То есть… Цвета южного рогоза… Разве это не нарушает правило двух цветов?

– Это и есть ваш самый важный вопрос? – приподнял брови Кайоши-танада. – Вас все это время беспокоила моя пижама?

– Да!

Ясурама опустил глаза в пол и боялся даже поглядеть на сына Драконов.

– Что ж, – вздохнул великий провидец. – Меньше доверяйте болтовне Оситы. Он не разбирается в символике и тонкостях традиционных одеяний. Я не ношу горчичный цвет. Оттенок моей пижамы называется «ночное золото». Он немного темнее обычного и действительно напоминает южный рогоз, который, смею заметить, называют золотым рогозом. Я облачаюсь в цвет Белого Дракона, чтобы он поддерживал меня, пока я нахожусь во власти темноты. Но я должен уважать Змея, поэтому оттенок моей пижамы приглушен фиолетовым.

– О-о-о! – только и смог сказать Ясурама.

– А теперь вы не могли бы помочь мне с обрядом, пожалуйста?

Кайоши-танада кивнул в сторону тумбы, где мерцала удивительно красивая шкатулка из чистого золота с изображением драконов. Она была инкрустирована черными бриллиантами и аметистами и так переливалась в свете резного фонаря, что спирало дыхание. Провидец Доо без лишних слов понял, что нужно делать. Он откинул крышку, и провидцы увидели внутри, на фиолетовой подушечке, рисовые шарики с женьшенем и орехами – церемониальное угощение для преемников. Рис в нем символизировал чистоту помыслов и непорочность, орехи – разум и умения Кайоши-танады, а женьшень – здоровье и крепость тела. Он был особенно важен в том случае, если макари провидца назначали из-за недуга. Тогда существовала опасность, что вместе с силой в тела преемников проникнут и его болезни. Но женьшень защищал от этого как нельзя лучше.

– Съешьте их и выпейте немного вина, – велел Кайоши-танада. – И пусть с этой едой моя сила перейдет к вам. Отныне вы оба – первые провидцы императора, а я больше не увижу ни одного видения, как не увидел их этой ночью, ибо уже вчера передал свою силу в эти рисовые шарики.

– Теперь мы не имеем права выходить на солнце, не так ли? – неожиданно понял Ясурама.

– Вовсе нет, – успокоил его Кайоши-танада. – Вы не примали, так что вам нет необходимости прятаться в каюте днем.

Провидцы с благоговением вынули сокровище из ларца и, поглядев друг на друга влажными от слез глазами, проглотили его, почти не жуя, а потом запили вином. И с первым же глотком провидцу Ясураме показалось, что он и в самом деле чувствует, как божественный нектар великой силы обжигает нутро и магия Кайоши-танады вливается в тело, наделяя его талантом невообразимой, пугающей силы.

– Это не все, – сказал сын Драконов. – Я приготовил для вас еще кое-что.

Дверь открылась, и остроух внес в каюту мальчика без ног. Он усадил его во второе кресло, справа от Кайоши-танады. У Ясурамы все волосы на теле встали дыбом. Он никогда не видел порченых людей так близко и боялся их до ужаса. Испуганный Доо молча потянулся к другу пухлыми пальцами и сжал его шнурок на рукаве. Ясурама, не глядя, сделал то же самое.

– Этого человека зовут Астре, – сообщил Кайоши-танада. – Ради него я отправился на Валаар. Он поможет вашему дару раскрыться как можно скорее. Это великий прималь, наделенный силой Черного Дракона. Дайте ему свои руки по очереди. Сначала вы, провидец Доо. Вы будете направляющим. Через вас провидцу Ясураме будут приходить видения. Сами же вы будете видеть пророческие сны реже, ибо ваша сила состоит в контроле.

Ладонь мальчика утонула в пухлых пальцах друга. Кайоши-танада что-то сказал, калека кивнул и начал повторять слова. Видимо, он не знал языка Чаина, поэтому Кайоши-танаде пришлось диктовать.

– Ваше сознание отныне будет настроено на видения настолько, насколько это возможно, – сказал мальчик с сильным акцентом. – Это мой приказ вам – отныне настроиться на путешествие в Соаху. Пусть ваше подсознание использует все сокрытые в вас резервы. Пусть ваш талант раскроется, подобно цветку.

Взяв мальчика за руку, Ясурама осознал странную вещь. Он совершенно не боялся, и ему не было противно. Люди говорили, что один взгляд на порченых вызывает у них тошноту и дурное настроение на весь день, а Ясураме было даже интересно смотреть на мальчика и слушать его. И он позабыл о важности момента, думая эту неожиданную мысль.

– Не получилось, – сказал Астре, когда провидцы ушли. – Я же вам говорил, что не могу приказывать людям, если они старше меня.

– Ваша роль заключалась не в этом, – заявил сын Драконов. – Я просто разыграл для них спектакль. Вы знаете о силе самовнушения? Если убедить смертельно больного, что сейчас он выпьет лекарство, посланное самим Белым Богом исцелить его, то на другой день человек проснется здоровым.

Астре внутренне содрогнулся.

– Вы не об этом говорили, когда просили помочь!

– Боюсь, вы не согласились бы, скажи я правду, – холодно заметил Кайоши. – У меня не было выбора, Астре. Я должен был что-то придумать, иначе мы окажемся вообще без подсказок.

– Я знаю, что вы переживаете из-за потери дара, но это не повод пускаться во все тяжкие!

– Да что вы знаете?! – прошипел Кайоши. – Что вы понимаете, Астре? Видения – это все, что у меня было. А теперь я остался без них. В самое трудное для нас время. Поэтому будьте добры, избавьтесь от ограничения по возрасту как можно скорее. Карима уже в семнадцать могла управлять кем угодно. В чем ваша проблема? Вы уже говорили об этом с Нико? Я хочу, чтобы вы вернули мне видения и, если Змей опять появится, приказали ему никогда больше не выходить.

Астре не успел ответить: в коридоре послышались шаги, и внутрь ввалился легкий на помине принц с каким-то рулоном под мышкой.

– Ты на масле экономишь, великий богатей? – цыкнул он, подкручивая лампы. – Чего в темноте сидите?

В каюте тут же стало светлее, и Астре разглядел потолочные росписи. На красноватом дереве плясали танцовщицы в ярких шароварах с разрезами по бокам, слуги несли на циновки блюда и вина, среди цветов сидели птицы с диковинными хвостами и подпевали дудочнику, который сам был размером с попугая и разъезжал на коте. Животное оседлали на манер судмирского слона, и на лапах у него были смешные остроносые тапки, а на голове – тюрбан, из которого торчали увешанные круглыми колокольцами уши. Принц закрыл дверь, сдвинул оба кресла к иллюминатору, освобождая пространство на полу, и раскатал рулон, оказавшийся картой Сетерры.

– Мы пытались добиться мистической атмосферы, – пояснил Кайоши. – А как ваши успехи?

Принц выглядел взбудораженным. Он подошел к столу с резными бортиками, порыскал по нему и схватил вазочку с круглыми конфетами в глазури. Потом вернулся к карте.

– Я еще раз просмотрел книгу Такалама, – сказал он скороговоркой, – и перечитал все твои видения. Ну и паршивый же стиль в твоем храме, Клецка! Ты хотя бы когда на соахский эту дребедень переводил, не мог, что ли, перефразировать на человеческий язык? Я утонул в твоих метафорах!

– Вы абсолютно бестактны, и я настоятельно прошу вас перестать называть меня Клецкой! – возмутился Кайоши.

– А то что? – огрызнулся принц. – Креслом меня переедешь? Ладно, в общем, смотрите.

Он взял несколько темных шариков и разложил на карте, отметив Руссиву, Намул, Твадор, Террай и несколько островов.

– Люди, которых собрал Клецка, родом из этих мест, – сказал принц, указывая на конфеты. – И я заметил две вещи. Во-первых, здесь полно представителей крупных стран, благодаря которым в плане задействованы минимум четыре материка и архипелаг. Не включены только Исах, Ноо и Нанумб, но как раз там у Такалама есть последователи. То есть Клецка выполнил одно из условий старика. Такалам хотел, чтобы в Соаху к шествию примкнули представители всех значимых стран, раз уж не удалось убедить других монархов собрать свои круги. И во-вторых, у нас уже есть росинские веды, а еще будут примали Таоса. Исходя из записей Такалама – это самые сильные колдуны мира. И я уверен, что они нам здорово пригодятся.