Земные дороги

ГЛАВА 5

После высадки на остров занялся распаковкой спасдомов. Решил активировать десять штук, чтобы не ютиться в тесноте. Раз уж решили отдохнуть, будем это делать с шиком. Взял с собой пару человек, у которых были выучены базы операторов строительных комплексов. Были и такие. Не всем понравилось учить базы военного направления. Кстати, оба были парнями. Девчонки почему-то выбирали больше профессии с уклоном в милитаризацию. А вот парни хотели иметь мирные профессии, не считая бывших военных, конечно. Ну, у тех, видно, милитаризм в крови.

Пока устанавливали дома, прилетел бот с остальными отпускниками и моими девчонками. Второй бот улетел с Мишкой к родителям. Маринку он все-таки прихватил с собой, неслух. Ну, ему же хуже. Теперь мама его затерроризирует вопросами. Ладно, пора уже и самому отдохнуть. Оставив доделывать работу новоявленным строителям, присоединился к своим на пляже. Лагуну просканировали еще на подлете, ничего опасного в ней не было, так что народ отрывался вовсю. К вечеру наловили рыбы. Правда, делали это варварски — плавали по лагуне на плотике и глушили понравившуюся рыбу станерами. Вода в лагуне была настолько прозрачной, что видно было даже дно на большой глубине. Я в этом безобразии участия не принимал — не интересно. Еще бы ментально ее глушили. Это разве рыбалка? Но поел запеченной рыбки с удовольствием. Ухи, правда, не получилось — не было нужных ингредиентов. А то, что предоставил кухонный синтезатор, было все-таки не то. Хотя и такую уху все съели с удовольствием.

После ужина устроили танцы. Я тоже потоптался немного босиком по песку. А потом мы отошли подальше от веселящегося народа и просто сидели у костерка и слушали плеск волн.

Утром проснулись поздно. Наверное, позже всех. Решил и этот день провести на острове, на радость моим девчонкам. Но тут со мной на связь вышел Мишка. Доложил о проделанной родителями работе. Они провели предварительные переговоры с двадцатью восемью кандидатами. Все инвалиды. Двадцать три — после войн в Чечне и Афгане. Ничего конкретного им, конечно, не обещали. Так, небольшие намеки. Но все они были не против изменить свою жизнь. Маловато, конечно, на миллионный город, но эти были самые адекватные. Те, что продолжали бороться за свою жизнь, несмотря ни на что. В основном люди, потерявшие конечности. Был даже паренек, побывавший в плену и потерявший и руки, и ноги, и вдобавок с выколотыми глазами. Но все равно не сломался. Жил. С трудом, но жил. Правда, на ту пенсию, что платило ему государство, прожить было невозможно, но благодаря матери, работавшей сразу на двух работах, он жил и не отчаивался. Его с матерью Мишка собирался забрать с планеты в первую очередь, уже сегодня. Еще он планировал сегодня же забрать парализованного паренька. Тот на велосипеде умудрился выскочить на проезжую часть дороги и угодил под грузовик. В принципе сам виноват, но от этого не легче ни ему, ни его родителям. А они были хорошими знакомыми матери. Ради единственного сына готовы на все. Придется забирать всех троих. Ну что ж, Мишка и без меня неплохо справляется, так что я, как и планировал, проведу пару дней на острове. Связался с дежурным медиком и дал команду уложить всех пятерых в капсулы. Четверых на сутки, а самого покалеченного — как получится, до полного выздоровления. Придется к выходу этой четверки из капсул слетать на корабль, чтобы принять у них присягу.

Весь день провели на пляже. Народ уже немного успокоился и проводил время в приятном ничегонеделанье. Только самые неугомонные бродили по острову, исследуя его. Что они тут хотели найти? Клад, что ли? Ну, это их дело, пусть бродят. А я просто валялся на песке под ласковым солнышком. Поиграл в волейбол, поплавал наперегонки по лагуне. В общем, время провел здорово. Вечером так же сидели у небольшого костра. К нам присоединились и все мои замы. Я этим был не очень доволен, но не гнать же их. Правда, видя, что решать какие-то вопросы я не намерен, ко мне особо и не приставали. Так, болтали лениво о том о сем. Единственно, Олег предложил не задействовать всех наших в сборе добровольцев, а выделить для этого наиболее подготовленную группу. Вернее, две группы, по количеству ботов. Согласился с ним, что так будет и безопасней и продуктивней. Потом просто сидели болтали. Опять зашел разговор о наших возможностях. В частности, о том, что неплохо бы помочь чем-то нашей родине. Кто-то стал сетовать на то, что она бедная и несчастная и что ей почему-то все время не везет. Ну вот, опять двадцать пять.

— Да почему вы считаете Россию бедной и несчастной? Что за глупость такая? Вы посмотрите на это более отстраненно, без предвзятости. Россия, как государство, существует уже больше тысячи лет. Если считать от Новгородской Руси, о которой известно с девятого века, то уже тысячу двести лет. Какое-нибудь государство просуществовало такой срок? И Римская империя, и Византия продлились меньше. А Британия, как «империя, над которой не заходит солнце», прожила лет двести-триста. А Россия живет и помирать не собирается. Да, были в ее истории и взлеты и падения, но она всегда справлялась со всеми трудностями. Сейчас она не в лучшем состоянии, но и это она переживет. У нее очень большой запас прочности. С чем это связано, не знаю. Но были в ее истории эпизоды намного тяжелее нынешнего — и ничего, она опять поднималась и становилась еще сильнее и краше. И в этот раз будет так же. И вообще я считаю, что Российский проект — это самый удачный проект в мировой истории. Да, для тех, кто живет в ней сейчас, время трудное и неблагодарное. Им тяжело, но они наверняка справятся. Вот им, людям, неплохо бы помочь. Именно людям, а не государству. Государство и без нашей помощи справится с любыми трудностями. К сожалению, часто это происходило как раз за счет людей. Это очень грустно, но что мы можем сделать, чем помочь? Я не представляю. Знаете, я когда-то был врачом, а у врачей есть принцип: не навреди. Вот и я боюсь нашим вмешательством, даже минимальным, навредить. Если что-то будет в наших силах, мы, конечно, поможем. А пока давайте заниматься тем, чем и собирались. Да, мы поможем очень немногим, но ведь поможем. Это будет мизер, но хоть что-то.

Я поднялся и пошел к себе. Вот взрослые же люди, некоторые чуть ли не в три раза старше меня, а размышляют как дети. Вот хочется им, и все. Вынь да положь. А к чему это все может привести, не задумываются. Ладно, спать пора. Хотя спать мне, конечно, не дадут. Да я и не против. Но ведь опять будут ненавязчиво подводить меня к тому, что пора бы мне представить своих будущих жен своим родителям. Как будто я против. Я бы их уже сегодня отвез к родителям, но, честно говоря, боязно. Как бы мама не взбрыкнула. Все-таки воспитание у родителей довольно патриархальное, а тут сразу две жены. Как бы чего не вышло. Ладно мне скалкой достанется, но как бы и девчонкам не перепало. Но, надеюсь, когда они с отцом пройдут процесс омоложения, гонять ей меня будет уже неудобно. Вот тогда я их и познакомлю.

Утром, еще до рассвета, меня разбудил Мишка. Ночью он отвез на корабль не только пятерых добровольцев, но и еще троих прихватил (вот ведь стахановец) и теперь, освободившись, вылетал за мной. Ничего не поделаешь, придется вставать. А я и не спал практически. Ничего себе отдых! Здесь жены спать не дают, а там по ночам придется людей на корабль таскать. И когда спать? В принципе Мишка и без меня справляется неплохо, так что пусть этим сам и занимается, а я лучше зонды по системе развезу. Вот там и отдохну. Никто ведь не заставляет меня сделать это за один день. Можно и два-три дня провозиться. А можно и четыре. Ладно, там видно будет. Попытался аккуратно выбраться из постели, но не получилось. Инга-то не проснулась, а вот Кини сразу встрепенулась. И кто из них псион? Она тут же разбудила Ингу. Объяснил им, что за мной бот летит, и посоветовал поспать еще немного. Но они конечно же вскочили. Ладно, хоть позавтракаем вместе. Только Мишку дождемся.

Мишка прибыл через полчаса. Мы как раз успели привести себя в порядок. Но завтракать он отказался, а утащил меня в бот. В общем-то правильно. Пока раннее утро, а в России еще и светать не начало, надо лететь. Вряд ли наш бот кто заметит, но подстраховаться надо. Меньше чем за час мы уже были на нашем дачном участке.

Не успел зайти в дом, как тут же попал в объятия мамы. Подошел отец. Охи, ахи, поцелуи. Ну и слезы, конечно. Со второго этажа спустилась Марина, в мамином домашнем халатике. Ничего себе, она уже чувствует себя законной женой. Наконец все успокоились и прошли в гостиную.

— А где мои будущие невестки? — спросила мама.

Я от неожиданности растерялся. Стоял и хлопал глазами. Об этом же никто вроде не знает. Я же никому об изменении своего семейного статуса не говорил. Вот ведь болтушки, уже растрепали. И ведь все молчали, никто ни слова, ни полслова. Я укоризненно посмотрел на Марину.

— А чего такого? — вскинулась она. — Все равно все знают.

Я только головой покачал. Да и что толку скандалить. Ну растрепалась и растрепалась. Я так и так собирался обо всем рассказать родителям. Так даже лучше, мама уже перегорела, и мне поменьше достанется. Представляю, что пришлось выдержать Мишке, за то, что он не уберег старшего брата от сразу двух хищниц. Я маму знаю, для нее все мои девушки хищницы. А вот те, кого она мне рекомендует, те хорошие и порядочные девушки, с которыми я обязательно буду счастлив. Выбирай любую, из сонма дочек ее подруг, все просто идеальные. Хотя, если бы остался на Земле, так бы и получилось, именно из их числа бы и выбрал и, думаю, в самом деле был бы с ней счастлив. Мать своему сыну плохого не пожелает. Но сейчас получилось так, как получилось. Правда, я до сих пор не уверен, что поступаю верно, но изменить ничего уже нельзя. Тем более что своих девчонок я, наверное, и в самом деле люблю.

— Мам, я собирался сделать вам сюрприз, поэтому и не взял их с собой. Я же не думал, что тут у некоторых недержание языка.

Маринка только фыркнула, развернулась и ушла. Я посмотрел на Мишку.

— А что я? Я молчал.

— Смотри, Мишка, сядет она тебе на шею.

— Да, Коленька, сделал ты нам сюрприз. И как ты с ними свою жизнь представляешь? Как они тебя делить-то будут?

— Ну, делили же как-то до сих пор. Да не волнуйся, мам, все будет хорошо. Познакомишься, потом увидишь, что девчонки замечательные. Незлобивые, покладистые и добрые. Правда, болтают много, но с этим я разберусь.

Потом пришлось еще раз позавтракать. Отказаться от завтрака — себе дороже. Заодно услышал о себе много всякого разного. От «кобеля» до «безответственного и безголового мальчишки». Оправдываться смысла не было. Но в конце концов был прощен. И начался более конкретный допрос. Тупо сбежал. Сели с Мишкой в машину и рванули в город. Делать там в такую рань было в общем-то нечего, но уж лучше так. Не заезжая в город, мы проехали к реке. Купаться в ней было, конечно, нельзя, но вот просто поваляться на берегу на травке очень даже можно. Что мы и сделали. Когда-то мы сюда с друзьями ездили на шашлыки. Ну, это так называлось. Нет, шашлыки тоже жарили, но главное, конечно, не в них. Споры, песни под гитару. Девчонки, естественно. Здорово было. Жаль, что ничего этого уже не будет. Слишком я изменился. И прошло-то всего лет десять, а кажется, что целая жизнь. И не пойму, лучше я стал того, прежнего, или хуже? Наверное, все-таки хуже. Тогда я был, конечно, жутко наивным, и хоть в стране и творилось черт-те что, казалось, что это временно, все восстановится. Да и какая в общем-то разница, ведь рядом друзья, а впереди целая жизнь, и только от меня зависит, какой она будет. Впрочем, а что изменилось? Впереди и в самом деле целая жизнь, неимоверно длинная жизнь. Рядом друзья и не только. Еще и родственники, и любимые женщины. И возможностей у меня намного больше. Настолько больше, что и сравнить не с чем. Но вот сам я и в самом деле изменился. Из наивного и доверчивого парня превратился в прожженного циника. Никому не доверяющего и ко всем относящегося с подозрением. И не потому что считаю всех вокруг потенциальными предателями. Нет, конечно. Многие меня искренне любят, но по незнанию или даже из лучших побуждений, как они считают, могут такого натворить, что не расхлебаешь потом и ценой жизни. И приходится все время что-то скрывать, недоговаривать. И понимаю, что это в общем-то не есть тут, но поделать с собой ничего не могу. Жизнь научила. А все из-за этих самых неимоверных возможностей. Вот ведь вляпался. И не изменить теперь ничего. Ладно, хватит уж себя жалеть, пора ехать.

Мы решили объехать несколько адресов. С людьми родители предварительные переговоры уже провели, правда, довольно давно. Но люди ждали. Во всяком случае, я на это надеялся. Мишка созвонился с двумя бывшими военнослужащими, потерявшими конечности в чеченской войне, и одним офицером, инвалидом еще с афганской кампании. Решили перевезти их пока на дачу, а ночью уже на корабль. Сначала отправились к афганцу. Жил он на первом этаже старой хрущёвки, в однокомнатной квартирке. Когда мы вошли в квартиру, думал, что попал в обувную мастерскую. И запах и антураж. За столом сидел в инвалидной коляске седой мужик и возился с женским сапогом. Выдающийся нос говорил о примеси кавказской крови, скорее всего армянской. Ну а когда он заговорил и широко улыбнулся, все сомнения отпали. Он сначала принял нас за клиентов, но когда узнал, зачем мы приехали, сразу стал серьезным. Надо же, и акцент сразу пропал.

— Ребята, присаживайтесь. Ваш отец говорил со мной, когда приносил сапоги вашей мамы в починку. Я ему не очень-то поверил, да и не понял я ничего толком. Но если и в самом деле есть возможность помочь мне с ногами, то я согласен хоть в ад отправиться. Сами видите — из бравого капитана-десантника превратился в безногого сапожника. Говорите, что надо делать.

— Не боитесь обмана? — спросил я.

— А чего мне бояться-то? Взять с меня нечего. Квартира и то не моя, а сестры. А денег на ремонте обуви много не заработаешь. Хотя грех жаловаться, на жизнь хватает. Спасибо дяде по матери, научил. Вот кто был настоящим мастером. Жаль, умер.

— Хорошо. Собирайтесь, поедем пока на дачу к родителям. Там поговорим более конкретно.

Он тут же снял с себя фартук и, не беря с собой ничего, покатился к выходу. Усадили его на переднее сиденье, а коляску, сложив, засунули в багажник. Пока ехали, разговорились, и он рассказал о себе. Не то чтобы он был таким доверчивым, но я постоянно транслировал эмпатически ему доброжелательносгь, и это, думаю, все и решило. Ничего в общем-то особенного. Был ранен при проводке конвоя, комиссовали. Вернулся в родной город. Ни жилья, ни денег, ни профессии. Хорошо родственники помогли. В квартире умерших родителей жил старший брат с семьей. У мужа сестры от бабушки осталась квартирка, вот в нее его и поселили. Отец у него был русский, а мать армянка. Вот ее брат, хороший сапожник, и обучил его ремеслу. Так и жил до того времени, как к нему зашел по делу незнакомый человек. После того как он отремонтировал принесенный сапог, этот человек поговорил с ним. С того момента он жил надеждой. Звали его Валера Евдокимов. Хотя какой он Евдокимов — копия Фрунзика Мкртчяна. Еще раз глянув на него, я рассмеялся.

— Ага, наконец вспомнил, на кого я похож? А я все думаю: когда догадаешься, — заулыбался Валера. — Меня все путают. Жаль, умер, такой хороший артист был. А все эта водка проклятая. Я как узнал про него, так сразу пить бросил. Хотя и раньше не любитель был.

— Да, жаль. Артист, конечно, феноменальный. Да и человек, говорят, был неплохой.

Помолчали. А потом уже и приехали. Оставили его на попечение родителям, поехали обратно в город. Слишком уж кровожадный взгляд был у мамы.

В этот раз поехали тоже к офицеру-десантнику, но пострадавшему в чеченскую войну. Поднявшись на третий этаж к квартире, просканировал ее и заметил, что там находится четыре человека. А должен быть только один. Интересно, кто нас там ждет? Силовики или бандиты? Странно вообще-то. Родители всех характеризовали только с положительной стороны. А что тогда тут происходит? Ну что ж, будем разбираться.

Активировал комбинезон диверсанта и нажал на кнопку звонка. Мишке знаком показал, чтобы спустился немного вниз. Как только открылась дверь, лишил сознания всех находящихся в квартире. Открывший нам дверь бугай рухнул в коридоре. Вполне возможно, что лишние люди — это родственники инвалида, но в любом случае подстраховаться надо. Ни к чему о нас знать даже его родственникам. Пройдя в квартиру, понял, что это вряд ли родственники. В комнате, в кресле, сидел господин средних лет. Даже сейчас, находясь без сознания, он внушал уважение и опасение. Лицо выражало властность и непоколебимую уверенность в себе. Да, серьезный дядя. На кухне за столом сидели еще двое, инвалид без одной руки и вполне здоровый мужик. Просканировал мужчину в кресле. Никаких электронных девайсов, кроме мобильного телефона. Значит, не из спецслужб. Но и на бандита он похож не был. Ну что ж, поговорим. Мы с Мишкой уселись на диван, напротив кресла с мужчиной, и я привел его в себя. Надо отдать ему должное — владел он собой великолепно. Буря эмоций, а на лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно сидел и разглядывал нас.

Я приступил к допросу. Поговорили мы минут двадцать. Скрывать что-то он перестал после того, как я пару раз ментально надавил на нервные узлы, при этом заблокировав его голосовые связки. Говорил, конечно, не все, что-то пытался утаить, но все это я тут же считывал в верхних слоях его мыслей. Образами, конечно, но и это давало очень много. Так что я узнал даже то, что он пытался от меня скрыть. Хотя зачем мне это все? Ничего интересного. Счета мне его не нужны, активы тоже. Да, господин оказался простым олигархом местного разлива. Инвалид, к которому мы приехали, служил когда-то с начальником службы безопасности олигарха, и они поддерживали отношения друг с другом. Вот он и позвонил своему другу после того, как Мишка с ним утром связался. Нет, он и раньше, после встречи с родителями, обо всем ему рассказывал, а тот докладывал своему хозяину-олигарху. Но раньше они к этому всему относились с недоверием и только посмеивались. А вот сегодня после звонка олигарх решил съездить и сам со всем разобраться. Он мог, конечно, послать своих людей, но у него возникло окно, вот и приехал сам. Он ничего не опасался, да чего опасаться-то — не двух же пенсионеров. А тут вдруг мы заявились.

— И что ты собираешься с ним делать? — спросил Мишка.

— Ничего. Пусть идет. — Говорили мы на атланском, так что понять он нас не мог. Правда, мужик молодец, сидел спокойно и не дергался.

— Что, просто так отпустить? Он же собирался нас захватить и поспрашивать как следует. И вообще кровосос он.

— Ну не захватил же. А то, что он кровосос, — это не наше дело. Да, конечно, он порядочная сволочь, но трупов на нем нет.

— Да, может, он врал тебе?

— Нет. Ложь я чувствую.

— Это как?

— Эмоции считываю. — Не говорить же Мишке, что верхний слой мыслей — для меня при желании открытая книга. Боюсь, ему это не понравится. Мне бы точно не понравилось. — Да и что мы можем ему сделать? Не убивать же его. И с собой его не возьмешь — на фига он нам? Хотя да, такой бы нам не помешал.

— Шутишь?

— Нет. Он и в самом деле человек довольно мерзкий, и главное в его жизни — это получение прибыли. Прибыль — это его бог. И подлостей наделал в жизни наверняка много. Но ведь управленец от бога. И вкалывает он чуть ли не сутками. Трудоголик. Подправить бы ему мозги немного — цены бы ему не было. Жаль, не могу.

— Ни фига себе, ты его еще и хвалишь.

— Ну а что? Ты посмотри, завод он свой купил полуразрушенным. Восстановил, теперь он работает. А на нем трудятся несколько тысяч человек. В нашем городе, кстати. И получают неплохую зарплату. Построил несколько консервных заводиков. В нашей области и в соседних. С нуля. Строит дома. Дома неплохие, добротные. Дольщиков не кидает. Вкладывает деньги в сельское хозяйство. И со всех своих предприятий платит налоги. Ну, может, и не со всех и не в полном объеме, но ведь платит. Правда, власть в области он под себя уже подмял, и без его воли никто и чихнуть не может, но это даже хорошо. Воруют меньше. А самое главное — будущее свое он видит не в Лондоне и не в Нью-Йорке, а в России. И дети его учатся в Москве, а не за границей. Нет, определенно очень полезный для страны кадр. А то, что сволочь? Ну, как говорится, у каждого свои недостатки. Да и не становятся миллионерами порядочные люди. Невозможно это. Так что пусть живет и трудится дальше. Я даже подлечил его слегка. Как смог, конечно.

— Ну, в чем-то ты прав. Но как подумаю, что вместо нас сюда могли прийти родители, так сразу врезать ему хочется.

— Ну, так врежь. Если хочется.

— Ну его.

— Вот и ладно.

Я посмотрел на хозяина нашего города. Молодец. Уже полностью пришел в себя. В голове, правда, эмоциональная буря — понять, о чем думает, просто невозможно, но внешне совершенно спокоен.

— Так, уважаемый, мы уходим. Нас не ищи. Для твоего же блага. Найдешь — умрешь. Кстати, ты знаешь, что у тебя опухоль на правом легком?

— Да. Но врачи еще не определили — злокачественная или доброкачественная. Я как раз собираюсь лететь в Израиль на обследование.

— Злокачественная. Но я ее уже убрал, можешь не волноваться. Это тебе компенсация за несколько неприятных минут. А в Израиль слетай. Нечего тебе тут делать. И запомни, маячок я на тебя повесил. Если что, найду на дне моря.

— Кто вы?

— Этого тебе знать не надо. Живи, как жил. О нас забудь.

— Андрея, хозяина квартиры, заберете?

— Нет. У него был шанс, но он его не использовал. Ладно, нам пора. Твои люди скоро очнутся, не волнуйся.

Мы встали и пошли к выходу. Уже в машине Мишка спросил:

— А что за маячок ты на него повесил?

— Что за маячок? А, это… Да ничего я на него не вешал. Так, ляпнул, чтобы немного понервничал.

— Ну, ты и жук. Думаешь, угомонится?

— Нет, конечно. Не тот человек. Но сразу действовать не будет. Одного раза, думаю, ему хватило. Будет разнюхивать и землю рыть. Пока что-то узнает, нас уже тут не будет.

— А ты и правда его вылечил или опять просто ляпнул?

— Вылечил, вылечил. Тут уж без дураков.

— Серьезно? Онкология же!

— Да ерунда, начальная стадия. У него на правом легком было небольшое злокачественное образование. Купировать больные клетки и уничтожить их нетрудно. Вот если бы они распространились по всему легкому, то пришлось бы повозиться. И не факт, что смог бы его полностью излечить. Тут уж без медкапсулы не обойтись.

За разговорами не заметили, как доехали до третьего кандидата. Парень был здорово поломан. Не было левой ноги и руки по локоть. Левая часть лица была вся в шрамах, обгоревшая. Выглядел жутковато, но встретил нас спокойно. Даже пытался шутить. Не прошло и десяти минут, как мы сидели за столом, пили чай и беседовали. Несмотря на свой жуткий вид, он сразу располагал к себе. Раньше, наверное, был вообще душой любой компании. Да и сейчас особо не тушевался, хотя и было заметно, что он здорово нервничает. Темнить я с ним не стал, а сразу все объяснил. И, что удивительно, он мне поверил. Отправиться с нами согласился сразу, без всяких уговоров. Единственное условие — забрать его мать. Я был в общем-то не против — ведь если он ментоактивен, то и мать наверняка тоже. Он стал звонить матери на работу, она работала медсестрой в поликлинике. Так-то у нее смена уже должна была закончиться, но она обычно оставалась на подработку на следующую смену — зарабатывать-то на жизнь надо, одной зарплаты и его пенсии не хватало. Хотя и парень не сидел сложа руки. Он хорошо освоил компьютер и писал какие-то программы на продажу. Да и вообще он в этом соображал очень неплохо. И четыре курса университета давали себя знать. Учился он, правда, на заочном, но тут уж ничего не поделаешь — в таком состоянии каждый день на занятия не побегаешь. Подходил он нам полностью. Ментоактивность — 3,4 единицы, ИИ — 176 единиц. А самое главное — после такого ранения не сломался, не опустил рук.

Пока пили чай и беседовали, прибежала его мать. Довольно симпатичная и еще не старая женщина. Сначала она здорово нервничала, но потом отошла, когда увидела, что с сыном все в порядке. Когда узнала, что мы можем помочь ее сыну, не сомневалась ни мгновения, а согласилась ехать хоть на край света. Собирались недолго. Она позвонила каким-то своим родственникам и попросила их приглядеть за квартирой, объяснив им, что уезжает в Москву, в какую-то крутую клинику, лечить сына. Ключи оставила у соседей.

Их мы тоже отвезли на дачу. Можно было съездить еще по одному адресу, но лень навалилась. Да и есть хотелось: обед-то мы с Мишкой пропустили. Пока поели, пока чаю попили, время к вечеру и подошло. Как только стемнело, вызвал бот. Родителей тоже хотел забрать, но они выпросили еще один день на сборы и улаживание дел. Не то что я чего-то опасался, но на всякий случай решил подстраховаться. Вдруг у олигарха взыграет ретивое, и он начнет делать глупости. Вряд ли, конечно, но рисковать родителями я не хотел. Ладно, один день еще побудут здесь, ничего страшного. Во всяком случае, вытащить я их все равно смогу. Хотя доводить до этого и не хотелось.

Мишка остался на даче, а нас на корабль перевез один из боевиков. Высадив нас на палубе, он сразу улетел обратно. А я на грузопассажирской платформе, которая уже поджидала, отправился в медсектор. Гости имели вид полностью обалдевший и двигались как роботы. Особенно их впечатлил вид открытого космоса за силовой завесой. После этого их пришлось усаживать на платформу за ручку, как детей. А Валера даже, кажется, сознание потерял, когда технический дроид полетной палубы его коляску устанавливал на платформу. Вообще-то вид тот имел жутковатый. Эдакий металлический паук с кучей манипуляторов, сложенных на спине. Ну и ладно, не будут меня вопросами донимать, а потом и сами во всем разберутся.

Пока добирались до медсектора, они немного пришли в себя.

— Так, господа, раздевайтесь и ложитесь вот в эти капсулы. А вы, уважаемая, можете последний раз полюбоваться на себя. Нет-нет, не волнуйтесь, ничего плохого с вами не случится. Просто через сутки вы превратитесь в двадцатилетнюю девушку. Все, никаких вопросов, а то я тут всю ночь только и буду делать, что на ваши вопросы отвечать. Потом сами все узнаете. Вот эти пауки — меддроиды. Не надо их бояться, они вам помогут.

Я вышел из помещения, чтобы их не смущать. Ну и чтобы вопросами не доставали. Через пять минут снова зашел. Они уже были в медкапсулах. Уточнил у искина медсектора — сколько им там находиться? Женщине двадцать часов. Мужчинам — одному тридцать шесть часов, другому сорок три. Велел всех держать в капсулах двое суток. Подниму потом их всех сразу. Потом поднял из капсул семерых предыдущих. Искалеченному парню, тому, что без глаз, еще двое суток в капсуле придется полежать. Принял у них присягу. Как говорится, «куй железо не отходя от кассы». Усадил их на платформу и поехал с ними на полетную палубу. Там загрузились на дежурный бот и отправились на остров. На острове сдал их дежурным. Они ходили за мной как сомнамбулы, до сих пор в себя еще не пришли. Ничего, поспят пару часиков и оклемаются. А потом уж им ребята все и объяснят. Черт, полночи провозился. Все, спать.

Утром меня разбудили Кини с Ингой и потребовали от меня исполнения супружеских обязанностей. Ну что ж, как говорится, назвался груздем… Хотя я от этого дела никогда и не отлынивал. Угомонились они часа через два, и я опять завалился спать. Проснулся ближе к обеду. Повалялся бы еще, но есть очень хотелось. Пришлось вставать. Взял тарелку с кашей и стакан чая и вышел из дома. Сел на лавочку у крыльца и приступил к завтраку. Лавочка, кстати, была уже местного исполнения. Кто-то из умельцев сделал, в комплекте спасдома такой не было. Молодцы. Всего несколько дней здесь, а уже благоустраиваются. И ведь сделали своими руками, без помощи дроидов, сразу видно.

Только поел — подошли семеро новобранцев. Успокоил мать парня, что остался в капсуле. Они попытались засыпать меня вопросами, но обломались. Отослал всех к Олегу Конкину. Он у нас отвечает за набор добровольцев, вот пусть и возится с новенькими. А то людей им подавай, а как прибыли люди, так никого и нет, никто с ними возиться не хочет. Связался с Олегом и посоветовал ему закрепить за каждым новоприбывшим одного старожила, и пусть их просвещают. Потом рванул на пляж. До обеда плавал в лагуне. А после обеда расстелил полотенце в тенечке и опять задремал. Но поспать мне не дали. Проснулся я оттого, что кто-то пнул меня в плечо.

— Ник, вставай, хватит дрыхнуть. Мы волейбольную площадку оборудуем, пойдем, поможешь.

Я сел. Рядом со мной стояла какая-то девица. Вроде из техников. Я никак не мог сообразить — сразу ее прибить или подождать немного. Но тут подскочила Кини, схватила ее за руку и утащила. И что это было? Ну ни хрена себе. Да, с панибратством я, похоже, переборщил. Как-то ко мне относятся немного не так, как хотелось бы. К ребятам из актива относятся и то с большим уважением. А ко мне — как к своему парню. Можно подойти, поболтать, хлопнуть по плечу. И не суть важно, что я могу быть занят. Что, трудно поговорить? Да, как-то я себя не так веду. Вернее, веду-то я себя так, как привык, но, видимо, свое поведение и свои привычки пора менять. А то аукнется мне это потом.

Вечером, когда мы сидели в гостиной и пили чай, подошли ребята из актива. Ну, Олег и так жил в нашем домике вместе с сыном, а Сергей, Серега и Даша заглянули на огонек. Посидели, поболтали. Потом вспомнили со смехом, какое у меня было очумелое лицо, когда Галка из технической группы пнула меня ногой и пригласила немного растрясти жирок и поработать.

— Ребята, вы зря смеетесь. Все могло закончиться не так весело. Во-первых, вы все изучали законы империи. Вам эту базу закачали вместе с языком. В пятой или шестой статье говорится, что оскорбление императора и членов его семьи словом или действием карается смертью. И это закон. Чего глазами лупаете? А если бы я расценил этот пинок как оскорбление? А во-вторых, относиться так к псиону высокого уровня просто безрассудно. Я ведь мог не разобраться спросонья и просто убить ее. Поверьте, я бы проломил ее защиту с легкостью. И был бы полностью прав. Вы ведь тоже все псионы. Да, уровень у вас еще не очень высок, но вы развиваетесь, и он будет расти. У кого-то быстрее, у кого-то медленнее. Вот так вот пихнете кого-нибудь с высоким уровнем в шутку или нечаянно, а он, не разобравшись или от неожиданности, вскипятит вам мозги. Это совсем не шутки. О хамстве и грубости надо забыть. Навсегда. И доведите это до всех.

Впечатлились и расходились молча, задумавшись. Олега я задержал и поручил ему установку по системе автоматических зондов. Я, конечно, сам собирался этим заняться, но решил спихнуть это на других. Пусть поработают немного, а то от безделья с ума сходить начали. Ничего, пилотов полно, пусть летают посменно. Заодно и попрактикуются. А летать можно на штурмовиках и штурмовых ботах. Все равно с Земли ничего не заметят. А если что и заметят, так и черт сними. Пусть гадают, что это там мельтешит по системе.

Вечером со мной связался Мишка. Он подготовил к эвакуации на корабль аж семнадцать человек, не считая родителей. Семь инвалидов и пять их родственников, также пять человек наших родственников. Из-за них он и хотел меня выдернуть на корабль. Среди них была одна девчушка, именно девчушка, несмотря на то что ей уже девятнадцать лет. Выглядела она как подросток, лет на двенадцать-тринадцать. Ростом меньше полутора метров, плоская, как доска, и вообще, по словам Мишки, мышь серая. Вот ее мама и просила привести в порядок. Очень уж девочка переживает. За нее очень переживает наш патриарх, дед Матвей. Он, кстати, тоже среди этой пятерки. А возражать ему — себе дороже. Ему уже далеко за восемьдесят. Успел даже повоевать в Великой Отечественной. Потом долго, да считай всю жизнь, был председателем колхоза. До самой пенсии. Да и на пенсии еще работал, пока здоровье позволяло. Настоящий коммунист. Вернее, даже большевик-сталинец. Из непримиримых. Очень вредный и ехидный старик. Я его прекрасно помню. В детстве меня на лето всегда отправляли на хутор, к маминым родственникам. А там он. Ох и попадало мне от него. Да и не только мне, он всех пацанов гонял. Он почему-то считал, что мы должны жить как юные ленинцы, то есть трудиться и учиться. И все. Попробуйте десятилетнему пацану объяснить, что он должен весь день только трудиться и учиться. Летом, во время каникул. Хорошо, что я обычно жил не у него в доме, а у его сестры, маминой бабушки. Но и там он меня доставал. И этого старого беспредельщика мама притащила к нам. Вот ведь елки-моталки. Это сколько же он у меня кровушки выпьет? И ведь не откажешь, придется лететь. Договорились с Мишкой, что я вызову второй, дежурный бот с корабля и на нем прилечу к ним, так как на одном боте он всех все равно не увезет. А я собирался эту ночь провести на острове, отдохнуть, как белый человек. А придется опять вкалывать, как негр. Главное, я там в общем-то и не нужен. Я могу с этой девочкой решить все и удаленно. Медискин мне вышлет ее диагностическую карту, и я на основании данных этой карты назначу лечение. Да и без этого искин разобрался бы. Но придется лететь. А то ни дед, ни мама мне потом житья не дадут.

Когда я прилетел на дачу, там творилось светопреставление. Людей был полный дом. Как все поместились-то? Шум, гам. Один только дед сидел спокойно в гостиной в кресле и смолил папиросу. Он принципиально курил только папиросы. А ведь мама никому в доме курить не разрешает. Хотя у нас и не курит никто. Да попробуй такому запретить. Я погнал всех на погрузку. Сначала загрузили два инвалидных кресла, а потом всех остальных. Как раз в два бота все и поместились. Правда, оба боевика из Мишкиного бота остались в доме, а бот пилотировала Маринка. Повыпендриться решила перед новой родней. Детский сад, ей-богу. Наконец взлетели. Я всех своих загрузил в Мишкин бот, чтобы не слышать маминых причитаний. Я ее, конечно, понимаю — жалко бросать все нажитое. Ведь и дача, и квартира, и машина — все досталось тяжелым трудом. Все свое имущество родители переписали на мамину младшую сестру — она одна поднимала троих детей, и ей это все очень пригодится. Правда, дачей и машиной мы еще попользуемся. До отлета дача так и останется нашей базой.

По прилете на корабль Мишка сразу умотал на Землю, а я повез весь табор в медсекцию. Там чуть ли не насильно уложил всех в капсулы. Задолбали своими «почему» и «зачем». Единственным нормальным оказался как раз дед. Он, ничуть не смущаясь, разделся и залез в капсулу. Чтобы не смущать женщин, я их сначала вывел из секции, пока мужчины ложились в капсулы, потом завел и вышел сам. Потом зашел, проконсультировался с искином по поводу лечения своей родственницы и, поняв, что он и сам все знает, и получше меня, ушел. Одиннадцать человек можно будет забирать уже утром. Да, собственно, троих молодых лбов, моих то ли троюродных, то ли четвероюродных братьев, можно было поднимать уже через час. Им только организм почистить и подправить кое-какие мелочи, но пусть уж полежат до утра. Утром всех и подниму. А вот пятерым придется полежать сутки, а двоим вообще двое суток. Почти. Но подниму их все равно через двое суток. Не бегать же мне за каждым. После этого отправился в свою каюту спать.

Встал довольно поздно. Позавтракал и пошел в медсектор. Как раз последний из больных должен к этому времени излечиться. Дед Матвей. Хотя он для своего возраста был довольно крепок, и на залечивание всех его болячек и омоложение понадобилось всего девять часов, тогда как стариков из домов престарелых я держал в капсулах почти сутки. А кого и дольше. Хотя тут роль сыграл и медицинский искин. Он здесь был намного мощней и производительней, чем на моем крейсере. Сначала прошел к капсуле серой мышки. Вот это да! Куда делась мышка? В капсуле лежала настоящая красавица. Роста, правда, особенно не прибавила — всего сантиметров на десять выросла, но зато все остальное! Я даже залюбовался. Дал команду меддроидам поднимать сначала женщин. Сам, конечно, вышел. После того как они оделись, ждать пришлось с полчаса, поднял мужиков и сам зашел в секцию. Ну а потом присяга, естественно. После этого повел их в столовую. Все, конечно, были пока мало что соображающими. Больше всех был обалдевшим дед, хотя и выглядел самым спокойным. Но от меня-то не скроешь, я эмоции чувствую. Даже, можно сказать, вижу. А они у него просто бушевали. Буря эмоций. Но молодец, идет себе спокойно, как будто ничего другого и не ожидал. Привел в столовую, рассадил за столы. Симбионты у них еще не активировались, так что пришлось их обслуживать самому. Вернее, обслуживали их, конечно, стюардессы, а я просто заказ делал. После того как они немного подзаправились, прочел им небольшую лекцию. Потом дежурный развел их по каютам. Дежурный стюард, естественно. Я только родителей задержал. Решил отвезти их на остров познакомить наконец с невестками. Пока они в себя окончательно не пришли. Всех везти на остров я сначала не решился, там и так народу полно. А потом подумал, подумал и решил отвезти всех все-таки на планету. Кроме тех, кто ожидает выздоровления своих близких. Таких было трое. Так что дал команду искину пригласить их опять в столовую. В нашем лагере, на острове, народу ведь поубавилось — кто-то же должен зонды развозить. Потом собрал всех, и на паре платформ мы покатили на летную палубу. А потом спуск вниз, на планету.

Как только приземлились, родители сразу потребовали вести их к невесткам. Они-то быстро отошли. Да и что им, они про все эти чудеса давно знали. Единственно, мама все время одергивала то кофту, то юбку — не привыкла еще к своему виду. А вот отцу хоть бы что, уже поглядывал с интересом на сновавших вокруг девчонок. А поглядеть было на что. Жарко, вот все девчонки и ходили в купальниках. Ну, смотри, смотри, скоро мама в себя придет, освоится и возьмет в руку скалку, тогда уж на девчонок не посмотришь. Родственники тоже было сунулись за нами, но их я поручил дежурному и отправил размещаться. Я, конечно, к родственным чувствам отношусь довольно трепетно, но нечего им совать свой нос в мою личную жизнь. Родители другое дело — тут уж никуда не денешься. Подошли к нашему домику. Кини с Ингой нас уже поджидали. Я их представил друг другу. Забавно было наблюдать, как мама, выглядевшая моложе моих девчонок, придирчиво их рассматривает. Прошли в гостиную и сели пить чай. Ну, куда же без чая. Посидели, поговорили. Мама наконец расслабилась. Мы с отцом оставили их и пошли искать дежурного. Надо было их тоже где-то разместить. Но все устроилось лучшим образом. Дежурный освободил одну комнату в нашем доме и поселил туда родителей.

Побродив немного по лагерю, мы с отцом вернулись домой. Могли бы и не возвращаться — там было не до нас. Девчонки поступили очень умно. Так как у мамы с собой не было никаких вещей по ее теперешней фигуре, они предложили подобрать ей чего-нибудь из своих вещей. И теперь они все были очень заняты, так как примерками занималась не только мама, но и они сами. Теперь пока все свои тряпки не перемеряют, не успокоятся. Поэтому мы как пришли, так и ушли, никем не замеченные. Пошли на пляж, там всяко интересней.

Домой вернулись к обеду. Мама ко мне сразу приступила с вопросом: когда свадьба?

— Какая свадьба, мам, ты о чем? Мы, между прочим, в боевом походе. Вот вернемся домой и сыграем свадьбу. Тем более что свадьба императора — это все-таки событие.

— Ты все с этим своим императорством. Не надоело?

— Еще как надоело. Но сделать ничего не могу, к сожалению.

— Так откажись, и все. Делов-то.

— Это невозможно. И от моего желания тут ничего не зависит. Почему так, потом, может, и расскажу. Но с этим всем придется смириться.

— Ладно, с этим потом разберемся. Что насчет свадьбы?

— Мам, ну я же объяснил. Максимум, что можно сделать, — это зарегистрировать наш брак. Вот прилетим на корабль — и там корабельный искин наш брак и зарегистрирует. Это возможно.

— Ну так полетели.

— Ну, конечно, прям подхватился. Зачем из-за этого бот гонять. Все равно завтра или послезавтра туда лететь. Я туда завтра в любом случае полечу. Вот вас всех и захвачу. Посидим по-семейному, без лишнего шума.

— Родственников надо предупредить.

— Никаких родственников. Только мы. Ну, Мишку еще позову. И все. И не вздумай все сделать по-своему. Все равно никого не возьму. Потом сама с ними объясняться будешь.

Еще немного поругались, но я все равно настоял на своем. Договорились, что завтра утром слетаем на корабль и зарегистрируем наш брак. Мне, правда, надо бы вечером туда слетать и поднять из капсул пятерых, но ничего страшного, полежат до утра, здоровее будут.

После обеда мама упорхнула проведать родственников, а отец снова отправился на пляж. А мы с девчонками остались дома. Они были очень довольны. По их словам, они даже и не рассчитывали, что я соглашусь зарегистрировать брак до прилета на Миру. И были очень благодарны за это маме, так как понимали, что если бы не она, то ждать им регистрации и ждать. А там мало ли что случится. Я их, правда, не обманывал никогда, да и не собирался, но вдруг мне что в голову ударит, всякое бывает. А тут такой подарок. Ну, ладно, что ж поделаешь. Завтра, значит, я уже буду женатым, солидным мужчиной. Да, то ни одной жены, а тут сразу две. А собственно, что изменится? Я ведь и раньше числил их своими и ни на кого бы никогда не променял. Их и так все считали моими женами. Ну, теперь будет, как говорится, штамп в паспорте. Не штамп, конечно, и не в паспорте, а метка на симбионте. Вроде и ничего такого, а потряхивает.

Связался с Мишкой и объяснил ему возникшую ситуацию. Он обещал обязательно прилететь и поддержать меня. Буквально через пять минут он уже сам со мной связался и сообщил, что они с Мариной тоже решили зарегистрировать свои отношения вместе с нами. Все ясно. Растрепался своей, и она его тут же взяла в оборот. Договорились, что они заскочат за нами под утро. Ну вот, и в самом деле бот гонять не придется.

Но вызывать бот все же пришлось. Мишка потрудился по-стахановски и забрал всех запланированных людей. Мотался по городу до позднего вечера, а последнего забирал уже поздней ночью прямо с балкона. И даже во второй рейс бот был битком, так что для нас места просто не было. А ведь нам еще пришлось забирать на корабль и родителей Марины и ее деда. Тут уж никуда не денешься. Ну и дед Матвей приперся. Хотя какой он теперь дед — молодой, вихрастый парень. Но такой же наглый и ехидный. Нахально залез в бот, ни у кого ничего не спрашивая. Ну не гнать же его.

Прилетели на корабль. Всех сразу разместили на гравиплатформах и отправились в медсектор. Дежурный медик уложил всех новоприбывших в медкапсулы. Поднял пятерых, оставшихся с прошлого завоза, принял у них присягу и отправил их с дежурным медиком в столовую. Вот и наступил наш черед. Связался с Витом и по громкой связи, то есть голосом, громко и внятно, сообщил ему, что беру в жены девицу Кини и девицу Ингу и прошу официально зарегистрировать наш брак. Нам было предложено лечь в капсулы. Не раздеваясь, мы залезли в капсулы. Через несколько секунд крышка капсулы открылась, и я вылез из нее. Девчонки тоже вылезли. Зазвучал какой-то бравурный марш, с преобладанием духовых инструментов. Вит поздравил меня и моих жен. Правда, говорил, вернее вещал, он минут пять. Я не особо прислушивался, но там было и о долге императора и императриц, и о величии империи, и еще какая-то заумь, но мне было не до этого. На меня налетело два урагана. Пусть небольших, мягких в некоторых местах, но урагана. Инга наскочила на меня спереди, запрыгнув и обхватив ногами в поясе, а Кини залезла на меня сзади и чуть ли не на шею села. При этом они громко и радостно визжали. Я чуть не оглох. С трудом, но я стряхнул их с себя.

— Все, все, девчонки, успокойтесь. Мы еще не закончили. Мишка, теперь ваша очередь.

— А зачем в капсулу-то?

— Ну а как вам метки на симбионт ставить будут? Были бы мы на станции — там бы не пришлось лезть в капсулы, там есть специальный ритуальный зал, как раз предназначенный под такие мероприятия. Там метки и без капсул на симбионт устанавливаются. А сейчас только так. Хотите — подождите до возвращения на станцию.

— Нет уж, ждать не будем, — проворчала Маринка и полезла в капсулу.

Когда они вылезли из капсул, ни марша, ни торжественной речи не было. Вит просто поздравил их, и все. После этого отправились праздновать. Поехали в мою каюту. Гостиная там была достаточно просторной, так что все поместимся. Девчонки помчались переодеваться. Они все были в легких пляжных платьях. По мне, очень даже неплохо, даже здорово, но им виднее. Маринку тоже с собой утащили.

Мы уселись за стол, и стюардессы его накрыли. Вино Мишка привез с собой. Даже пару бутылок шампанского выставил. Олег тут же разлил по бокалам вино. Ну и верно, девчонки еще не скоро появятся, чего сидеть просто так. Сидели и потягивали вино, ожидая невест.

— Матвей, раз уж ты все равно здесь, хочу тебя немного озаботить, — сказал я. А чего, собственно, время терять. Правда, он скривился от такого обращения. Ничего, ничего, то ли еще будет. — Да ты не кривись. Ты уже больше не дед. В зеркало небось на себя любовался? Но я не об этом. Ты же вроде всю жизнь на земле проработал, председателем колхоза? Вот и у нас будешь отвечать за сельское хозяйство. До прилета на нашу планету выучишь базу оператора агропромышленного комплекса. Она небольшая, успеешь. Потом будешь учить базу Управленец. На это тебе сроку четыре месяца. Трудновато будет, но ты справишься. Ты же у нас большевик, а большевики трудностей не боятся. И подбери себе людей, кто с сельским хозяйством знаком, но на много не рассчитывай — людей мало.

— Ну что ж, это дело по мне. Только чего это ты, внучек, мне вдруг задачи ставить надумал? Небось и постарше кто есть.

— Дед, ты же присягу давал? Помнишь, о чем там говорилось?

— Помнить-то помню. Только там об империи какой-то речь шла да об императоре. Это же не всерьез?

— Ай да дед. Все, назвался груздем — полезай в кузов. Присягу тебя никто насильно давать не заставлял.

— И кто же у вас император?

— У нас, дед, у нас. А император у нас я как раз и есть. Так что приказывать тебе имею полное право. И попробуй только не выполнить приказ. Смотри, а то я еще припомню, как ты меня крапивой по двору гонял.

Мы все рассмеялись, а дед насупился. Да, нелегко ему будет. Хотя здесь почти все такие, привыкнет. А потом появились наши красавицы. И в самом деле красавицы. И где только платья такие раздобыли. То ли с прошлого посещения Земли, то ли вообще еще с Содружества. В таких и на королевский бал не стыдно прийти. Вернее, императорский. Ну, у нас тут вроде и не бал, но тоже не простые посиделки. Кини с Ингой сели рядом со мной, а Маринка — с Мишкой. Открыли шампанское.

Ну что, праздник получился. Были и длинные тосты, и крики «горько». Даже потанцевали немного. Правда, танцевать я не умел, но наши бывшие старички показали класс. Девчонки как-то быстро освоили и вальс и танго, а вот у меня ничего не получалось. Да и Мишка просидел все время за столом. А дед вообще всех удивил — такую «цыганочку» забабахал, что мы ладони отбили, хлопая ему. Музыку нам транслировал Вит. Мы заказывали, он тут же находил нужное в интернете и транслировал по громкой связи. Правда, трансляция шла только на мою гостиную, а не на весь корабль. А потом разошлись по каютам.

Ночь прошла довольно бурно. Девчонки, уже в роли официальных жен, постоянно требовали от меня физического подтверждения их статуса. То есть выполнения супружеского долга. Я в общем-то и не против, но не всю же ночь напролет! Как будто до этого мы занимались чем-то другим. Но ни на какие отговорки они не обращали внимания. Признаюсь, было тяжко, даже несмотря на мой укрепленный организм. Если бы не это, сдох бы, наверное. Да, теперь я понимаю, что одной жены было бы, наверное, достаточно. А с другой стороны — хорошо, что их не три. Спасибо Берте, что она ушла из моей жизни, хоть и сделала это не очень красиво. Но если бы осталась, я бы и на ней женился, никуда бы не делся. Вот тогда бы точно сдох.

Утром со мной связался Мишка, но я лететь на планету отказался. А какой смысл, если я от усталости и сидел-то с трудом. Поэтому, перекусив слегка, наконец-то завалился спать. Единственно что сделал — это связался с Олегом и поручил ему с сегодняшнего дня, вернее ночи, заняться вывозом с Земли волонтеров из клиник. И посоветовал начать с Москвы. Именно там крупнейший в стране онкологический центр. Больше тысячи больных. А еще бы неплохо залезть в их базу данных. Ведь там вообще огромное количество неизлечимо больных людей, которым помочь врачи уже не могут и их отправили просто умирать. Не то чтобы я какие-то претензии предъявляю врачам, нет, все верно, лучше уж попробовать спасти тех, кого еще возможно, чем тратить силы и ресурсы на тех, кому помочь уже нельзя. Тут врачи совершенно правы. Хоть и выглядит это как-то не очень. Особенно с точки зрения самих больных и их родственников. Но такова жизнь. Даже мы, со всеми нашими возможностями, помочь всем не в состоянии. Попросил его обратить на это внимание и не комплексовать. После этого попросил Афру заблокировать связь и соединять меня с кем-то только в самом крайнем случае — и отключился. Да, не завидую тем, кто будет вывозить людей из клиник. Смог бы я сам пройти мимо безнадежно больных людей и ничем им не помочь? Наверное, смог бы. Но чувствовал бы себя после этого очень хреново.

Проснулся ближе к обеду. Да и то не сам — девчонки разбудили. Решили никуда не лететь. Я, правда, хотел их отправить на остров, но они категорически отказались. Ну, им же хуже. Я-то, понятно, буду ближайшие дни, а особенно ночи, занят в медсекции, но вот они могли бы еще несколько дней и побездельничать.

После обеда опять завалились в постель. Надо было отдохнуть перед бессонной ночью. Поспать мне, конечно, не дали, но все равно отдохнул. И отдыхал так до ужина. А вот после ужина выгнал их из спальни и в самом деле часа три поспал.