Глава 2


На меня смотрело довольно милое лицо сердечком, с острым подбородком и высокими скулами. У него были тонкие рыжие брови, темные длинные ресницы и выразительные глаза, вытянутые к вискам. Ровный нос и пухлые губы, из-под которых выглядывал неправильный прикус.

Я приоткрыла рот и чуть не заорала от неожиданности. Потому что из него показалась пара симпатичных клычков и темно-синий, как у чау-чау, язык.

А вдоль лица и шеи, от самых висков, змеились две дорожки из гладкой серебристой чешуи, точно такой же, как на руках.

Волос я не видела. Они были тщательно убраны под шапочку из эластичного материала, подозрительно напоминавшую те, что одевают пловцы в бассейнах.

Уши тоже заставили понервничать. Маленькие, аккуратные, плотно прилегающие к голове, они отличались от человеческих полным отсутствием мочки и длинными, по-эльфийски вытянутыми кончиками. "Как же я буду носить сережки?" – мелькнула в голове дурацкая мысль, пока я, открыв рот, разглядывала себя. Не к месту вспомнились изысканные каффы, которыми можно украсить всю ушную раковину.

Боже, о чем я думаю! О цацках! Я все-таки не выдержала и разразилась визгливым истерическим смехом, вырывавшимся из меня вперемешку со стонами и слезами.

– У вас истерика, лирра, позвольте, я введу вам лекарство, – в руках врача мелькнул прибор, похожий на серебристую капсулу с короткой инсулиновой иглой.

– Не смейте ко мне прикасаться! – заорала я, собираясь вскочить с кровати. – Хватит колоть меня всякой дрянью! Ничего я вам не отдам!

Дернулась так сильно, что пара трубок отпала.

Тут же заверещала сирена, и в палату вломилось несколько громил со зверским выражением на рожах. Меня прижали к койке, удерживая вчетвером, пока я бесновалась, выкрикивая ругательства, а доктор пытался поймать мою руку и сделать инъекцию. Следователь благоразумно отступил в сторону, позволяя остальным делать свое грязное дело.

Я почувствовала укол, а через мгновение тело сделалось ватным, желание сопротивляться начало медленно угасать. В голове появился туман, в котором вяло плавали мысли.

Громилы отошли, оставляя меня лежать, распластавшись, точно выброшенную на солнце медузу. Мои веки стали тяжелыми, налились свинцом. Захотелось закрыть глаза.

– Что с ней? – Левицкий нетерпеливо щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. Они у него были вполне человеческие, с коротко стрижеными ногтями.

– Это реакция на смерть родных, – сообщил врач со знанием дела. – В данном случае ее разум избрал лучший вариант защиты – полное отрицание очевидного.

– Понятно. И долго она пробудет в таком состоянии? – он бегло осмотрел меня.

У меня появилось непреодолимое желание улыбнуться во весь рот, демонстрируя приобретенные клыки, но я не могла даже моргнуть. Не было сил.

– Я ввел успокоительное, к утру она придет в себя. Но вы же понимаете, девочке нужна психологическая помощь. Вам придется немного подождать с допросом.

– У меня не так много времени. Она должна дать показания до того, как за дело возьмутся горауканцы.

– Это невозможно. По крайней мере, сейчас.

Левицкий еще раз прошелся по мне пристальным взглядом. И судя по выражению его лица, он не очень-то верил в мою неспособность давать показания.

– Тогда позвольте откланяться. Но, на всякий случай, вот мой сетевой номер.

Он взял мою руку, которая сейчас была абсолютно безвольной, немного засучил рукав своего комбинезона и приложил свое запястье к моему.

Что-то щелкнуло, у меня в мыслях вспыхнул и погас длинный ряд непонятных значков.

Услужливая фантазия тут же идентифицировала их как местные цифры. Я бы эти каракули в жизни не разобрала, но почему-то была уверена, что они непременно всплывут в памяти, когда понадобятся.

– Когда будете готовы к конструктивному диалогу – сообщите. Следствие по вашему делу полностью в моей компетенции.

С этими словами он развернулся на каблуках и вышел в бесшумно отъехавший люк. Я прикрыла глаза, потому что окружающий мир расплывался с ужасающей быстротой.

– Лирра, – голос доктора отвлек меня от невеселых мыслей, – пришел ваш жених. Ему сообщили, что вы очнулись, и он очень хочет увидеть вас.

"Жених, – вяло подумала я, – уж не тот ли единственный, которого я заказала?"

– Я скажу, что вы утомлены, пусть приходит завтра.

"Господи, когда от меня все отстанут? Дайте мне спокойно умереть…"

Я с удовольствием бы отвернулась и закрыла уши руками, но ни того, ни другого сделать, к сожалению, не могла.

Последнее, что я услышала, это шаги Нуррана и звук отъезжающего люка. А потом все – сознание отключилось.


***


Проснувшись во второй раз, я прислушалась, прежде чем открыть глаза. В окружающем мире что-то было не так. Чуть слышное монотонное гудение никак не могло быть гудением моего холодильника или стиральной машинки, а еще мой нос улавливал странные незнакомые запахи. Так не пахнет в моей квартире…

Открыв глаза, я уставилась в потолок, потом перевела взгляд на стены. Нет, мой кошмар никуда не делся, я по-прежнему оставалась в том странном месте, в которое меня неизвестно как занесло.

Посмотрела на руки. Моя кожа была все такого же голубого цвета, с узором из серебристых чешуек. Не удержавшись, я откинула одеяло, решительно задрала рубашку до пояса и тяжело задышала, пытаясь справиться с охватившим меня приступом паники.

Ноги оказались зафиксированы эластичными держателями, а под колени уходило штук пять разноцветных трубок. Как я ни старалась, мне не удалось пошевелить нижними конечностями. Успокаивало только одно: их было две, ровные, бледно-голубые и безволосые. "Ноги как ноги", – облегченно подумала я. Хотя, на лодыжках и коленях была видна чешуя. Между ног тоже ничего нового не обнаружилось, разве что вместо привычной растительности на лобке блестели все те же серебристые чешуйки. Интересно, а под мышками они тоже есть?

Я извернулась, заглядывая себе в рукав. Нет, там только гладкая голубоватая кожа.

Оттопырила широкий ворот и заглянула под рубашку. Фух, слава богу, грудь на месте. И ничего такая грудь, не очень большая, зато красивой формы и крепкая.

А еще у меня теперь неестественно узкая талия. Такую обычно создают хирургическим путем, удаляя нижние ребра.

С одержимостью маньяка я внимательно осматривала себя во всех местах, где только могла, и даже пощупала. Новое тело казалось чем-то нереальным, способным исчезнуть в любую минуту, и меня посетила надежда: а вдруг мне все это снится? Я вот-вот проснусь у себя в кухне, за столом, с больной от перепоя головой, побреду в душ и буду собираться в офис. Потом, как всегда, позвонит маман и устроит мне взбучку. А еще предложит на выбор с пяток великовозрастных сыночков своих подруг, которые, как и я, прозябают в одиночестве…

Осознание действительности не пришло ко мне как гром среди ясного неба. Я могла бы сколько угодно доказывать себе, что окружающая реальность – плод моего не в меру разыгравшегося воображения, но в конце концов мне пришлось бы посмотреть правде в глаза. Слишком уж четко я запомнила яркий свет фар, оглушающий визг тормозов и монстроподобную кабину тяжеловесной фуры, несущейся на меня.

Я напрягла память, пытаясь вспомнить промежуток времени между моей идиотской попыткой привлечь суженого и сегодняшним пробуждением.

Кажется, со мной говорили двое: один длинный, затянутый в серебристый комбинезон, а второй такой красный, будто обгорел на солнце, и комбинезон у него был черный. Первый назвался моим врачом, второй – следователем. И оба уверяли меня, что я нахожусь на космической станции.

Вспомнился старый фантастический сериал, кажется, он назывался "Квантовый скачок". Там герой путешествовал во времени, вселяясь в тела разных людей. Неужели со мной случилось нечто подобное? Но почему именно со мной? Почему именно я? Ответа на эти вопросы не было…

Очень спокойно и даже отстраненно я приняла очевидное: мое тело погибло под колесами грузового транспорта, а душа непонятным образом переселилась в тело другого существа. И теперь мне нужно учиться как-то жить дальше. Как – этого я еще не знала.

Радовало одно: новое тело оказалось молодым, разумным, да еще и женского пола, а ведь могло быть намного хуже! Я с содроганием представила, что могла бы перевоплотиться в какую-нибудь ящерицу или – не дай Бог! – в червяка.


***


– Добрый вечер, лирра. Как вы себя чувствуете? – раздался знакомый мужской голос позади меня.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась.

Черт! С другой стороны кровати, втиснувшись между двумя стеллажами, сидел знакомый синеволосый мужчина и смотрел на меня.

– Э-э-э… – по спине пробежал холодок, – простите, забыла ваше имя.

– Лейр Нурран, ваш лечащий врач.

Он поднялся и подошел ко мне.

– Очень приятно, – машинально ответила я, – а я…

– Лирра Дизраелли, – Нурран мягко улыбнулся. Чешуйки на его скулах сверкнули. – Скажите, вы что-нибудь помните о том, что с вами случилось?

Я настороженно покачала головой. Сам того не зная, врач подсказал мне подходящую тактику. Кажется, безопаснее всего сделать вид, что я ничего не помню. Не стоит так сразу ошарашивать его своей исповедью, сначала разберусь, куда меня занесло.

– А что со мной случилось?

– Вчера приходил следователь, это вы помните? Дамиан Левицкий.

– Вчера? – я напрягла мозги. Так это вчера я сюда попала! В голове мелькнули воспоминания о том, как очнулась здесь в первый раз, и мне сообщили, что я и мои родители разбились на местном транспорте со странным названием. Только это не я, не мои родители, не моя жизнь. Все это принадлежало той самой Дизраелли, в теле которой я теперь была. – Да, следователя помню. Кажется…

– А то, что он вам сказал?

Голос мужчины был заботливым и тихим, словно его хозяин опасался, что я вот-вот закачу истерику.

– Помню про аварию. И что я здесь уже две недели, – медленно произнесла я.

Теперь вспомнилось все, и вчерашнее успокоительное тоже. Повторения не хотелось, а потому я старалась не делать резких движений и говорить вполголоса.

– Две недели и один день, если быть точным. Тела ваших родителей запаяны в погребальные капсулы и ждут отправки на родину. Лейр Драммон взял на себя все расходы по их доставке и похоронам. Ждут только вас.

– А кто такой лейр Драммон?

– Ваш жених, лирра, – нахмурился врач, не сводя с меня обеспокоенного взгляда. – Вы его не помните?

– Нет, – я пожала плечами.

Почему-то упоминание о женихе не вызвало у меня ни малейшего отклика. Хотя, должна была бы обрадоваться. Разве не об этом мечтала?

– Чего вы еще не помните?

– Ничего.

– Что значит "ничего"?

– Вообще ничего, – я развела руками, демонстрируя недоумение. – Не могли бы вы подсказать, как меня зовут?

Нурран озадаченно уставился на тихо гудящие приборы, экраны которых перемигивались цветными диаграммами. Я тоже кинула на них настороженный взгляд. Попасться на лжи не хотелось.

Мелькнула мысль, что стоило бы открыть правду, но тут же уползла в самый дальний угол моего сознания. Банальный страх заставил прикусить язык. Да и что я могла сказать? "Здравствуйте, меня зовут Рыбкина Татьяна Александровна, одна тысяча девятьсот такого-то года рождения. Прибыла к вам с далекой Земли, из двадцать первого века, для обмена разумом"?

Да меня тут же упекут в местную психушку, ведь для них я кто-то другой, вернее, другая! Никто не поверит мне. Да я бы сама не поверила, если бы вдруг одна из моих знакомых заявила, что она – не она, а какой-то другой человек, вселившийся в ее тело. И вообще, лучше молчать, изображать амнезию и уповать на удачу. Это же из-за нее я сюда попала! Если бы не тот дурацкий заговóр…

– Я должен обсудить ваш случай с коллегами, – пробормотал Нурран себе под нос, тыкая пальцем в странный приборчик у себя на запястье. Мне с кровати был виден только широкий силиконовый браслет серого цвета. – В моей практике такого еще не было.

– Какого?

– Чтобы человек или модификат потеряли память.

Я напряглась. Это что еще за модификаты такие? Инопланетяне что ли?

– Наверное, произошел какой-то сбой… – продолжил синеволосый строить теории.

– Где?

Но он меня уже не слушал.

– Лежите, постарайтесь отдохнуть, лирра. Я пришлю вам сиделку.

Врач вышел, а я опять уставилась в потолок.

Что делать дальше – даже не представляла. Перебирала в голове все, что узнала, и мучилась сомнениями: сказать, не сказать, а если сказать, то как? А если не поверят, то как доказать? А если решат, что я сумасшедшая?

Может быть, амнезия – единственно правильный выход? Притворюсь, что я ничего не помню, пусть меня лечат. А сама потихоньку осмотрюсь, разузнаю, что тут почём, и кем я теперь стала. Тогда уже и приму решение, раскрывать себя или нет.

Загрузка...