Земля не своя - 2. Часть 2 «БТР»

Опять заморосил грёбаный дождик, пока слабый, неприятный не сам по себе, а тем, что он предвестник непрерывного ливня сезона дождей. Здесь так бывает, сезон дождей может начаться и не резко. Еду на своей «шишиге», грунт ещё не размочило, но скоро такое произойдёт, если не прекратит моросить. Дел по горло, мне надо сегодня успеть в несколько мест.

Сначала на оружейный склад. Надо было получить там оружие «запасника» ещё несколько дней назад, но я затянул с этим в связи с другими хлопотами, и вот теперь спешу туда, к своему соседу прапорщику Васильеву, который на том складе заведующий. Даст мне, наверное, старый СКС и бразильский пистолет с быстро изнашивающимся стволом, такой-же, как в армии был.

Потом там рядом на другой склад, купить по талонам боеприпасы. Их потом можно продать с некоторым наваром, если самому не нужны. Это формально запрещено, но власти на такое смотрят сквозь пальцы, если бедному человеку приходится так выживать, то пускай.

А после складов мне надо в центральный военкомат. Назначили явиться приказом, а зачем — неведомо. Страшновато даже.

Некоторое время назад, находясь в ужаснейшем психическом состоянии, после того, как узнал о том, что выбрал себе участок на затопляемой местности, не знал, что делать, как выбираться из сложившейся ситуации. То-ли пытаться отказаться от уже оформленного участка, то-ли учиться жить в воде. Помощь пришла с неожиданной стороны.

На новоосвояемый участок, к новому землевладельцу, то есть ко мне, пожаловал инспектор береговой обороны.

— Какие фортификационные работы по усилению противодесантной обороны вами начаты, какие намечены по плану?

— ??????

Выяснилось, что владельцы участков на берегу должны осуществлять наблюдение за побережьем, с целью своевременного обнаружения вражеских десантов, диверсантов и прочих всевозможных нарушителей. А так-же готовить местность к отражению возможных теоретически десантов. Мне объяснить всё это, видимо, забыли. Положено проходить инструктаж. Государство в лице армии помогает в усилении обороны участков, выдаёт разные материалы и т. п.

Узнав о моей беде, инспектор задумался, потом стал советоваться с находящимся тут-же опытным прапорщиком Васильевым. Вместе они нашли решение.

— Приступим к фортификационному улучшению местности незамедлительно!

Вскоре прибыл полувзвод стройбата. Начали строить грунтовую стену по уже хорошо наработанной у них технологии, как на Периметрах. Сначала каркас, но не из металлических прутьев арматуры, а из жердей подходящих древесных пород, нарубленных в приамазонских лесах, и из обрезков прочных пластиковых труб, производимых на химзаводах возле Берегового. Там, на не пострадавших во время войны производствах, экструдеры выдавливают расплавленную массу, превращающуюся в шланги и трубы. Трубы разных диаметров, есть и очень большие. На трубы большого диаметра наматывается, привариваясь, как бы шланг, создавая рёбра жёсткости. По способу изготовления трубы не только экструзионные, ещё есть навивные, композитные. На оправку навиваются пропитанные связующим прочные волокна, потом следует полимеризация.

Стена будет длиной в сотню метров вдоль той стороны моего «дальневосточного» гектара, что примыкает к дороге, и перенаправит потоки дождевой воды в стороны от её прежнего течения. И даже больше сотни метров, заходя на участки широкой «нейтральной полосы», отделяющей, как положено по правилам, смежные участки поселенцев. Потом я ещё сам добавлю траверсы из мешков с песком, для того, чтобы замедлить скорость потоков воды вдоль стены и предупредить размывание.

— Будет у вас тут настоящий «бокаж», как в Нормандии! — посмеивается инспектор.

Бокаж-это такой антропогенный тип местности, небольшие поля и пастбища, окружённые всяческими канавами, живыми изгородями, каменными стенками и валами из удалённых с полей камней. Приспособленный немцами к обороне, сильно замедлил продвижение высадившихся в 1944 году союзников.

Конечно, я помогал солдатам делать каркас, когда не был занят чем-то другим, неотложным. А дел было полно. Купил, привёз контейнер и багончик-бытовку. Пришлось залезть в золотой запас. Сердце ёкнуло, как буду восполнять потом этот самый запас — понятия не имею. А ежели придётся идти в армию по контракту ради дальнейшего существования, то зачем мне тогда сейчас покупать всё это? Было от чего мозгам скрипеть.

Привезя за два раза вагончик и контейнер на «шишиге», сгрузил их пока как попало, потом буду думать, как расположить, не до этого сейчас. Получилось три модуля, вместо с моей старой будкой, набитой вещами. Как их расставить, соединять друг с другом или нет, докупить или построить ещё что-нибудь, это всё потом, не до этого сейчас.

А докупать, вообще-то, пришлось сразу. Помчался на химзавод, покупать пластиковую кабинку сортира. А то ведь степь вокруг.

Занялись разгрузкой будки и растаскиванием вещей по другим модулям. Занимаемся этим всем семейством. Всем семейством? Ну да. А как ещё нас называть? Девчонки остались жить у меня, произошло как бы удочерение. Выгнать их не смог бы себя заставить, да и зачем? Кто-то должен домашними делами заниматься, в то время, когда главный герой по округе пассионарничает. И вообще, развитие Дома, домоводства, садоводства и т. п., вещи сами по себе увлекательные, насыщенные. Посмотрим, что выйдет. Пока стараюсь загрузить их занятиями, чтоб меньше грустных дум было. Подключил сохранившуюся от отца гитару, пусть на ней тренькают, они кое-что умеют, отец учил, и я, может, у них подучусь. Нереализованная мечта детства, однако. Электрогитару с соответствующей ей электроникой подключил к грузовику, имеющему функцию электростанции, электричество к нашему участку не подведено.

В процессе разгрузки будки хомяк, гадина, был, наконец-то, найден и изловлен. Жаль, что не раздавлен чем-нибудь при поисках, сволочь. Попортил вещи, прогрыз мои резиновые сапоги, оба, устроил из них свой пищевой склад. Набил доверху смесью риса, гречки, макаронных изделий. Упаковки с вышеперечисленными изделиями тоже, естественно, испорчены, прогрызены. Попорчено много других вещей. Дорожки, пути перетаскивания продуктов от мест их добычи до сапог-хранилищ прослеживаются по обилию мелких котяков вдоль них. Преграды прогрызены насквозь! И хоть бы одно зёрнышко уронил, не подобрал, хоть бы одну крупинку. Не дождётесь! Только котяки. Аццкий кладовщик!

С одним из соседей, прапорщиком Васильевым, уже познакомился. Пошёл знакомиться с теми, что живут с другой стороны. Взял пачку своего «фирменного» чая в подарок и пошёл знакомиться. Соседом оказался морской казак, молодой ещё, до тридцати лет, Серёга, как он сам себя назвал, хороший вроде парень. Повезло! И что человек хороший, и что с морем связан, постараюсь подучиться у него чему-нибудь полезному, ведь я теперь приморский житель. Подарил ему чай, он мне «в ответку» тельняшку. Надел, вот в ней и еду теперь на оружейный склад к Васильеву.

Обменявшись подарками, идём глянуть на серёгино хозяйство. На береговом обрыве он сейчас строит беседку. Я тоже такую хочу! Надеюсь, будет в будущем. Стоим над обрывом, вглядываясь в зарифные дали. Там умеренно штормит, настоящее буйство стихии ещё впереди. Из прорех облаков пробиваются иной раз яркие лучи, под ними весело скачет стайка дельфинов. Пора возвращаться восвояси. Стоп! Доходит. Откуда же здесь дельфины, это ж не Чёрное море!? Всматриваюсь внимательней, может это лишь похожие на дельфинов местные аналоги? Да нет, натуральные на вид земные. Спрашиваю Сергея.

И он мне рассказывает историю. До ядерной войны, перебравшиеся в этот мир морские спецназовцы умудрились протащить сюда и своих подготовленных дельфинов. После ядерных ударов бойцы спецназа отправились мстить Ордену за потерянных в местах взрывов близких и погибли в неравных боях. А дельфинов перед выходом в последний поход они просто выпустили на волю. Так они и живут тут, в окрестностях Берегового, не желая, видимо, отдаляться.

Рассказы очевидцев о здешней, пусть и быстрой, но всё же страшной войне, меня, ничего такого в жизни не испытавшего, поражают своей обыденностью. Примерно так же рассказывали о пережитом жители каких-нибудь белорусских деревень после фашистов. Смотрю теперь уже другим взглядом на дельфинов, скачущих по волнам живой памятью погибшим.

Вернулся на свой гектар. К этому времени каркас был уже готов. Привезли полипропиленовый материал, начали выстилать конструкцию изнутри и крепить ткань к стенкам. Материал этот пропускает воду, он не предназначен вообще-то для создания водозадерживающих сооружений. Поэтому стену с напорной стороны и часть пола будем усиливать полиэтиленовой плёнкой. У меня есть купленный ещё на Земле 50-метровый рулон хорошей плёнки, придётся тут теперь докупить недостающее. К счастью, плёнку тут тоже производят.

Дождик временно прекратился, пока я добирался. Нахожу прапорщика среди строений склада.

— А-а-а, наконец-то явился. Ты что, в моряки подался? — спрашивает Васильев, имея в виду подаренную тельняшку. Объясняю ему, откуда она, что познакомился с Серёгой.

— Хороший парень Серёга. Ну, к делу. Что там у тебя за ВУС в военном билете записан? Давай свою карточку. Так. Пулемётчик. Значит, ручной пулемёт тебе положен.

Ничего себе! Я-то думал, что старый карабин дадут. А какой же тогда пулемёт? Новый, хороший, понятно, что не дадут, их в армии не хватает. В фантазиях возник древний Льюис с аллюминиевым радиатором охлаждения вокруг ствола. Прапорщик тем временем вытаскивает брезентовый чехол и большие цилиндрические магазины в брезентовых-же подсумках.

— Получай свой РПД.

— РПД? Я думал что-нибудь подревнее дадут.

— Если подревнее, то это может быть только Дегтярёв под винтовочный патрон. Только их раньше этого, образца 1944 года, выпускали у нас из ручных пулемётов в сколько-нибудь значительных количествах. Но патроны, сам знаешь, у нас теперь не производятся промежуточные, и те стволы, что под винтовочный патрон, в армии находятся. В том-числе и ДП-27, у которых стволы ещё не окончательно расстреляны. Поэтому, из-за патронов, запасникам первой очереди и выдаём имеющиеся РПД, того же конструктора Дегтярёва, только под промежуточный патрон 7,62 мм образца 1943 года. У вас интенсивной стрельбы не предполагается.

Из старого чехла извлекается моё новое оружие. Массивный деревянный приклад, сложенные вдоль ствола сошки. Беру его в руки, вес килограммов семь, не снаряженного. Отщёлкиваю защёлку на сошке, смешная на вид витая пружинка раздвигает «ноги». Вот уж не думал, что такую огневую мощь получу, а не карабин. Длина ствола, кстати, одинаковая с СКС, 520 миллиметров, значительно длиннее, чем у автомата. Из оружия под этот патрон только РПК «обскакал», со своими 590 мм. Ствол не сменяемый. Газоотводка с регулятором, это мне нравится. Классный старичок. Когда в армии на Земле служил, такие уже были сняты с вооружения, там не приходилось в руках держать.

Продолжаю осмотр. Беру в руки округлый чехол-подсумок магазина. Сбоку кармашек, смотрю, там маслёнка и ещё какая-то штучка. Оказывается, дульная насадка, одевается при чистке, для того, чтобы шомполом не раздербанивать ствол. Достаю из чехла короб, на самом деле это не магазин с пружиной, а просто металлическая цилиндрическая коробка, в которой должна находиться лента. Пулемёт этот ленточный. Чтобы лента не болталась, она укладывается в короб, на первый взгляд кажущийся примкнутым снизу магазином. Короб надвигается на сделанные снизу пулемёта пазы, а лента вытягивается и вставляется в пулемёт сбоку. Для этого на ленте есть специальный наконечник. Если же лента присоединяется иначе, то вначале откидывается верхняя крышка и лента устанавливается патроном напротив патронника. В укладываемой в короб ленте 100 патронов, вернее, это две стандартных ленты по 50 патронов, соединённых вместе. Солидный запас!

Прицепляю на антабки древний брезентовый ремень, вешаю на плечо. С запасом в 100 патронов вес будет очень даже ощутимый. Надавливаю на пулемёт сверху и тут — хрясь! Старый ремень разваливается. Едва-едва успеваю подхватить пулемёт руками.

— Запасных ремней нет! — говорит прапорщик.

Вот зараза! Неудивительно, что разорвался по ниткам, лет 40–50 ремню.

— Так, теперь короткоствол.

Завскладом достаёт кондовую рыжую кобуру из толстой кожи, с большим клапаном, закрывающим её сверху.

— Родная кобура, царских ещё времён.

Батюшки, это ж Наган! А я думал, мне бразильский пистолет дадут. Беру в руки, достаю из кобуры. «Тульский императорский завод». Солдатская модель. Это специально ухудшенный вариант для нижних чинов, в него добавлена деталь, исключающая самовзводную стрельбу, чтобы вооружённые им слишком быстро запас патронов не истратили. Только при взведении вручную курка перед каждым выстрелом можно стрелять, как на самых первых револьверах. В советское время таких не делали, только до революции.

Ну-у, выдали антиквариат. Приняли его на вооружение в 1895 году. Зато патроны дёшевы, и по талонам их дают, в отличие от бразильских .40. И карабин под этот патрон у меня, надеюсь, будет, после переделки испорченного Винчестера. До революции, кстати, сделали некоторое количество карабинов типа «большой Наган» с 30-сантиметровым стволом и прикладом. И револьверы с удлинённым до 20 см стволом, к которым приклад можно было прикреплять. В советское-же время делали Наганы для командного состава с укороченным стволом.

Вообще, конструкция Нагана для своего времени одновременно и передовая, и отсталая. Не стали делать откидной барабан, для более быстрого перезаряжания. Приходится выталкивать стреляные гильзы по одной экстрактором-шомполом, потом так же по одному патрону заряжать. Правда, всё это можно отчасти компенсировать, если есть запасные барабаны, уже снаряженные патронами. Заменить барабан намного быстрее, чем переснаряжать. Вот и сейчас мне дают в комплекте один запасной барабан, что радует.

А для того, чтобы избежать прорыва газов между барабаном и стволом при выстреле, как это происходит у большинства револьверов, сделали надвигающийся на ствол барабан и такие патроны, у которых пуля утоплена полностью внутрь гильзы. Перед выстрелом барабан, продвинувшись вперёд, вставляет выступающий край гильзы в ствол, пуля, начав движение вперёд, раздвигает гильзу и прижимает её стенки плотно к началу ствола, чем исключает прорыв пороховых газов. За счёт этого, при относительно слабом патроне уменьшенного по тем временам калибра, удалось получить хорошие баллистические показатели. В относительно небольшой барабан поместилось семь патронов, при обычно меньшем количестве у других револьверов. Австрийцы, правда, впихнули в свой подобный револьвер 8-мм Раст-Гассер восемь патронов.

На вооружении советской армии Наган состоял одновременно с пистолетом ТТ, принятом на вооружении в 1930 году и выпускался вплоть до окончания Великой Отечественной войны. Существовало требование к личному оружию экипажей бронемашин, танков и т. п., чтобы из этого оружия можно было стрелять через бронелючки, амбразуры и другие подобные отверстия состоящей на вооружении техники. ТТ с относительно большим и подвижным кожухом ствола плохо подходил для этих целей. Нужно было, чтобы тонкий ствол хорошо направлялся в узкой бойнице, а кожух затвора не отскакивал слишком далеко назад при выстреле, как у пистолетов схемы «браунинг», рискуя в тесноте бронемашины попасть в лицо стреляющего. Для этих целей в СССР разрабатывался пистолет Воеводина, но война прервала доводку. Эх, нет у меня в бронированной «шишиге» бронелючков. Будка, правда, предназначена и для того, чтобы из неё отстреливать зверьё через закрывающиеся окна, но там из любого оружия можно.

Осматриваю кобуру. У неё спереди крепится шомпол, а клапан скрывает маленький кармашек под 14 патронов.

— Пошли дальше. Боевой нож положено по ведомости, потом патроны. Нож у тебя тоже старинный будет.

«Боевым ножом» оказывается дореволюционного выпуска кортик. А чего ещё «запаснику» ожидать, что новое что-нибудь дадут? Пулемёт дали хороший, и то нежданная радость. То, что кортик дореволюционный, легко определяется по вензелю Н2 на нём, что означает время правления того императора, во время которого молодой морской офицер, первый владелец этого оружия, получил свой первый чин (мичман).

Ножны крепятся к поясу двумя шлейками, так, что висят горизонтально. Вытаскиваю клинок, ух ты, он не плоский, а четырёхгранный, как русский штык к винтовке. Пробиваемость у таких клинков повышенная, меньше вязнут в теле, считаются негуманными из-за плохой заживляемости ран от них. Будет в паре с винтовочным штыком к моей «трёхлинейке». Красивый, ручка из слоновой кости, латунная отделка с царским вензелем. И взять его можно тем хватом, который я люблю, указательным пальцем за гарду. Вешаю сразу на пояс брюк, ну я прям совсем моряк теперь, в тельняшке!

Дальше идём за патронами. Для Нагана дают две картонных пачечки по 14 штук каждая. Заходим в отдел с автоматными патронами, заставленный зелёными деревянными ящиками. На ящиках с трассирующими патронами зелёная полоса наискосок, на обычных — никакой. Вижу также в небольшом количестве ящики с красной полоской и с двумя, чёрной и красной. Это, соответственно, зажигательные и бронебойно-зажигательные. Прапорщик «обламывает» меня, говорит, что такие не даст, ибо их мало. Их производство вроде бы давно прекращено в России, собирались они вручную, имели повышенную себестоимость.

Васильев открывает один из ящиков, в нём два патронных «цинка». В «цинках» бывает разное количество патронов, в этих по 660 штук. Вытаскивает один, даёт мне. Тяжело уже таскать, придётся не за один заход в машину переть, видно.

— Сейчас ещё трассирующих дам немного.

Прапорщик открывает другой ящик, вытаскивает очередной «цинк». К каждому прилагается нож для вскрытия, типа консервного, только больше и зелёный, чтоб враг издали в траве не разглядел, видимо. После вскрытия и отгибания жестяной крышки в сторону становятся видны картонные пачки с патронами. Под одну из центральных пачек подложена ленточка, чтобы легче начать вытаскивать. Мне достаётся две таких пачки с трассирующими по 20 патронов в каждой.

— И последнее. Противогаз. Распишись.

Загрузив полученное в «шишигу», прощаюсь с Васильевым и еду на тот склад, где получают по талонам, благо он не далеко. Патроны сейчас можно купить трёх типов — винтовочные, нагановские и «мелкашку». Слышал, начинают появляться фабричного производства патроны для гладкоствольных ружей и обрезов, увеличивающих свою популярность ввиду относительной дороговизны пистолетных и промежуточных патронов. На складе спрашивают мою многофункциональную карточку, которая и военный билет, и удостоверение личности, и прочая, и прочая.

— Где регистрация?

— Пустырь номер NNN.

Вставив карточку в кардридер, продавец смотрит на экран.

— Первый раз к нам?

— Да.

— Обычно каждый месяц не ходят, чтоб время не терять, получать-то немного, так сразу за несколько месяцев берут.

Продолжает посматривать на меня.

— Первый раз пришли, а лицо будто знакомое. Может, ещё где встречались?

— Не припомню.

— Ну ладно.

Он начинает выдавать мне положенное по талонам. Сначала «мелкашку» 5,6 мм, достаёт коробочку, из неё выдвигает пластмассовый поддончик с лунками, в которых уютно уместились 50 патронов. Мне из них положено только 25 штук, которые продавец сноровисто извлекает и передаёт мне. Дальше получаю картонную коробочку с 14 патронами к Нагану и десять винтовочных россыпью.

Решаю уточнить:

— А патроны только с обычными пулями бывают? Может, зажигательные с бронебойными есть, или, в идеале, снайперские?

— Трассирующие положено раз в квартал, вам ещё рано их. А другие совсем редко бывают, от случая к случаю, не регулярно. И всё же, где я раньше ваше лицо видел?

Вспомнить, где он видел моё лицо, у продавца так и не получается. Я его совсем не узнаю, явно не встречал прежде. Прощаемся, он подсказывает мне, как пройти дальше, на склад гранат, на которые тоже есть талоны.

«Гранатный» павильон обвалован по кругу, чтобы при возможном подрыве локализовать зону поражения. Становлюсь в очередь. Постепено продвигаюсь вперёд. Передо мной старушка с авоськой.

— Осторожней, Мария Ивановна! Тут у вас за десять месяцев по талонам.

— Всё равно! И противотанковую ещё дайте, у меня льготы!

Затаив дыхание, жду, когда старушка с торчащими из авоськи гранатами скроется из виду.

— Ну, что вы ждёте? Первый раз? Странно, лицо знакомое.

Что ещё за фокусы? Этого «гранатного» продавца я тоже первый раз в жизни вижу. Дальше, в процессе «получения по талонам», которые физически, конечно, не привычные по СССР бумажки, а электронные процессы, выясняется, что мне положена одна граната типа РГ-42, в консервной банке. На прилавок передо мной выкладывается сама граната и отдельно запал в полиэтиленовом пакетике. Восемь экю. Спрашиваю, нет ли других образцов, но продавец вдруг хлопает ладонью.

— Постойте-ка! Я вашу фотографию по Интернету видел! Вы же ефрейтор Кузнецов!

— Младший сержант. В отставке.

Дальше выясняется, что в местном аналоге земного Интернета, которого у меня, отсталого, нету, мои заслуги, история с полынью и добычей нового моста через Амазонку, хорошо известны. Страна маленькая, людей мало, все о всех знают. Я стал «медийной личностью», наряду с первопроходцами западных гор и героями «большой дороги».

В очереди возбуждается ликование, начинают «селфиться». Продавец скрывается в помещении за дверью, потом снова появляется.

— Вот, возьмите другую гранату, редкий образец из «закромов» склада, можно сказать, сувенир, специально для почётных посетителей бережём.

Рубчатый большой овал-яйцо, литой корпус по типу Ф-1, но больше раза в три, с длинной ручкой-запалом. Такой булавой убить легко! Чугунный корпус покрашен изначально в зелёный цвет, но потом, ради эффектного внешнего вида, гранату покатали по красной краске, и зелень осталась лишь в прямоугольной сетке углублений.

— Экспериментальный образец, их до войны в Демидовске немного сделали. Очень рад знакомству. Позвольте с вами сфотографироваться, выложу друзьям в Одноклассники mail. ra.

Сажусь в машину. Вот так повороты судьбы! «Медийный ефрейтор»! Может, в дальнейшем выживании повезёт за счёт этого.

Так, теперь в военкомат по вызову. Как туда положено являться, с табельным оружием «запасника» или как попало? Не знаю. Ну так «лучше перебдеть, чем недобдеть». Явлюсь с каким положено оружием. Наган и кортик на поясе, пулемёт… Вот чёрт! Ремень-то пулемётный развалился! Надо чем-то его заменить, хоть верёвкой. Ааа! Тут в машине электрогитара осталась, которую подключал для игры. Вот от неё ремень и возьму. Красивый! Толстая чёрная кожа с тиснением, бляхи анодированного серебра и хрустальные стразы.

Доезжаю вовремя, на входе подаю свою карту, как пропуск. Но и без неё узнают.

— А-а-а, ефрейтор Кузнецов.

— Младший сержант. В запасе.

Коридор, поднимаюсь по лестнице. Кто это навстречу? Что это ещё за анархическое чучело?! Ыыы, это ж зеркало! Ну прям революционный матрос, «буревестник революции». Тельняшка, хорошо, хоть не рваная. Кортик на лямках бьёт по бедру, рыжая кобура Нагана. Гранату тоже взял с собою, торчит за поясом, как гетманская булава. И пулемёт через плечо, на броском, сверкающем стразами и серебром гитарном ремне. Вот только не хватает надеть выданный противогаз! Что-то я, мягко говоря, погорячился, в таком виде к командирам являться. Но менять уже поздно.

Прихожу в указанный кабинет, представляюсь. В кабинете капитан в роли секретаря, говорит мне подождать. Этот кабинет лишь приёмная перед другим кабинетом. Ишь ты, чего это меня к такому высокому начальству? Наконец, приглашают пройти. Нет смысла говорить, что находящиеся там шокированы моим видом. Стараюсь объяснить присутствующим, что вообще-то мне так наряжаться не свойственно.

Присутствующие в кабинете, это несколько офицеров во главе с военкомом в чине полковника. И несколько штатских. Ох уж мне эти штатские при военных! Уже видал тут таких. Вот и теперь заметно, что здешние офицеры к ним относятся как к старшим.

Меж тем события продолжают развиваться. Военком выстраивает присутствущих и командует «Смирно!».

— Младший сержант запаса Кузнецов! Два шага вперёд!

Выхожу «из строя», как сказано.

— За выдающиеся заслуги в развитии транспортной инфраструктуры страны младший сержант запаса Кузнецов удостаивается высокого звания «Герой России»!

И мне на анархистскую тельняшку цепляют награду в виде золотого герба нашей страны.

— Служу России!

Или надо было сказать «служу отечеству!»? Забыл от неожиданности, как тут положено по уставу. Ну ничего, приняли сказанное, да и не военнослужащий я теперь, что с меня, олуха, взять. А вот в современной земной России сейчас положено говорить «служу российской федерации». Вот же уродство, будто нельзя по нормальному сказать, что России служат. Или попадётся ещё какой-нибудь киргиз или наподобие с гражданством, у которого в алфавите нет буквы «ф», они в СССР говорили про свою столицу «Прунзе», «педерация».

Дальше начинаются поздравления присутствующих, рукопожатия, парадные фотографирования. Видеосъёмка награждения тоже, оказывается, велась, теперь её всем покажут. Стану ещё более известным, чем раньше, «медийным персонажем». Что-ж, в моей весьма неопределённой ситуации это на руку, поможет в дальнейшем выживании. Надеюсь, поступят какие-нибудь предложения от рекламщиков или наподобие. В Америке такие люди идут в автосалоны машины продавать, у них лестно купить простому человеку и сфотографироваться при этом.

И предложения не заставили себя ждать! После окончания торжественной части «люди в штатском» уводят меня в отдельную комнату. Тут что-то вроде чайной, для лучшего расслабления и повышения душевности. Сидим, пьём чай с баранками. Беседа ведётся вроде-бы ни о чём. Но понятно, что меня стараются изучить, понять, что за человек. Скрывать мне нечего от своих, вводить их в заблуждение не желаю, ничего из себя не корчу. Постепенно разговор начинает принимать серьёзность.

— Часто бывает так, что человеку случайно повезёт, и он достигает какого-либо полезного результата непредвиденно. А вот два раза — это уже редко, если говорить о крупном успехе, особенно государственного уровня. Это речь, как не трудно догадаться, о ваших подарках стране в виде полыни и моста, имеющих такое важное значение. Посадки полыни значительно увеличивают безопасность посевов и людей, а железнодорожный мост через реку подоспел очень вовремя, в начале периода освоения западных территорий.

Лестно, лестно. Стараюсь не расплыться в улыбке. Собеседник тем временем продолжает.

— Учитывая вышесказанное, нам хочется не терять вас из виду и хочется надеяться на то, что может реализоваться шанс сделать с вашей помощью ещё что-нибудь полезное. У вас уже есть какие-нибудь планы на дальнейшую жизнь?

— Нет. Думаю о том, на что существовать дальше с семьёй.

— По поводу этого скажу вам пару вещей, одна для вас приятная, другая не очень. Получение такой высокой награды включает в себя и получение премии в 50 тысяч экю. Получить премию сейчас можно не только путём зачисления на личный счёт, но и непосредственно золотом, в слитках или монетах нашего чекана. Существует некоторая конфронтация с Орденом в этой сфере. Орден ограничил нам поставки тяжёлой техники и всякого оборудования, нужного в том числе и для золотодобычи, ну а мы начали самостоятельный чекан. Чекан рублей, а не экю. Скорей всего, эта напряжённость в ближайшее время будет устранена и мы станем передавать золото Ордену в обмен на ослабление санкций, пока же у людей стало модно иметь несколько отечественных монеток, которые потом станут нумизматической редкостью.

— Здорово.

— А по поводу вашей семьи поступил сигнал от участкового о том, что дети не учатся в школе, что незаконно.

— Так школы рядом нет, ближняя в Береговом.

— Придётся возить в школу, или ещё как-то выкручиваться, но учиться детям надо. Тем более, что они тут ещё не получали образования, придётся догонять. Для таких случаев предусмотрены специальные группы продлённого дня, так как новоприбывших всегда хватает, там детей стараются адаптировать к реалиям здешнего мира.

Вот же, блин, напасть. Участковый здесь, кстати, выборный, в результате вынужден для граждан стараться. А учиться девкам действительно надо, не поспоришь. Премия, конечно, очень радует. Разговор ведётся дальше.

— Мы хотим предложить вам какую-нибудь должность. Надо подумать, какая лучше подойдёт. Так, чтобы не в жёстких рамках, а со значительной степенью инициативы, в надежде на очередное везение. Считаем, что шанс на это есть, хоть на первый взгляд такая надежда может показаться смешной. Вначале в какой-нибудь канцелярии в каком-нибудь министерстве потрудитесь, мы к вам получше приглядимся, стараясь лучше понять ваш потенциал. Это хоть и небольшой, но всё же стабильный оклад. Плюс жалование за звание, как отучитесь, оно повысится, естественно.

— Как отучусь?

— Мы не можем вас устроить «по блатному». Без обид — на офицерское звание вы не можете рассчитывать, у вас нет высшего образования. Поэтому придётся вернуться в строй в вашем звании, которое вы получили при демобилизации, младший сержант. Но вот в сержантской учебке вы не учились, получили звание лишь под демобилизацию. В армии просто в порядке поощрения ни звание младшего лейтенанта, ни младшего сержанта присваивать нельзя. Поэтому теперь придётся поучиться, достигнуть уровня «командир отделения», быстро получите звание «сержант», а это хоть и небольшая, а всё же прибавка в денежном содержании. Оклады сержантского состава 300–400 экю в месяц. Учёбу мы вам сможем организовать не в казарме, а одновременно с работой в канцелярии, по учебному плану у специалистов, что для вас будет комфортней.

Разговор продолжился ещё какое-то время, и, конечно, я позволил себя уговорить. Послужу, будет невтерпёж — уволюсь. О золоте интересно рассказали, выходит, продолжается некая «холодная война». Я рассуждаю так, что золото поступает отсюда в старый мир, ибо ходят упорно слухи о том, что существует скрываемая Орденом возможность перемещать материю обратно на Землю. Иначе зачем такой ажиотаж вокруг золота? Здешние потребности уже вроде бы удовлетворены. На Земле же «вливание» золота используется для поддержания высокого курса доллара.

И вот начались трудовые будни. И учебные тоже. Усадьбу законсервировал, попросил соседей присматривать. Вроде бы не должны обокрасть, все люди там на виду. Тем более, что теперь въехать на участок можно лишь с боков, со стороны «нейтральной полосы» между соседними участками, что облегчает наблюдение соседями. Стену «бокажа» стройбатовцы будут доделывать уже без меня. Приехал ковшовый погрузчик, будет засыпать грунтом улучшенную водонепроницаемой плёнкой конструкцию. Потом ещё всё это надо будет как-то маскировать, чтоб не заметно было издали, с моря. Так положено по инструкции.

Получил премию в банке. Золотом. Три килограмма взял монетами разного номинала, параметрами соответствующих золотым экю. Но только это рубли. На одной стороне монеты выбит её номинал в рублях, равных экю, на другой стороне герб. Основной символ герба — нефтяная вышка. Основа нашей экономики и международных связей. Это по-честному и не стыдно в этой новой, молодой стране. Это не в старой, земной России, наследнице великих государств, где жить за счёт «нефтянки» — позорище.

Вышку обрамляют ржаные колосья и вверху, там, где на гербе СССР была звезда, тут маленькое, хочется сказать — тусклое, как привычно в старой России, солнышко. Снизу герба, прикрывая, защищая его, изображён автомат Калашникова, и буквы «РА», что значит, естественно, «русская армия». Кстати, в Древнем Египте РА, это бог солнца, забавное совпадение вышло, учитывая изображение вверху герба. На санскрите-же слово «ра» значит «огонь», что тоже совпадает.

Оставшиеся два кило решил взять слитками. Они есть с разными изображениями. Вот с сельскохозяйственным мотивом. Возле ржаного поля казаки Центрального казачьего войска. Рожь изображается неспроста. Она не только исторически «русский хлеб». Тут её тоже много выращивают, в отличие от соседних стран, у которых нет такой традиции. Рожь не только в пищу идёт, она отличный сидерат (зелёное удобрение), запахиваемый в поле ради улучшения других культур, поэтому сеют её у нас чаще, чем что-либо другое. Чёрный хлеб полезен, в отличие от белого, поэтому существует господдержка его производства и распространения. С квасом так же, на людных улицах виднеются классические жёлтые бочки, как в СССР. Эти же жёлтые бочки участвуют в «экспансии бензоколонок», укрепляя имидж и экономику РА. Злые языки поминают ещё и русскую водку, делаемую по традиционному рецепту изо ржи.

А вот юбилейный слиток, посвящённый чёрной дате — дню ядерной войны. Атомный гриб над разрушающимся городом и на заднем плане стоит пирамида со смотрящим из неё глазом. Ордену это, естественно, очень не нравится, такая юбилейная нумизматика. Он желает прекращения такого чекана и хотел бы выкупить уже имеющиеся слитки. Ещё в СМИ пущена информация о существующем проекте внесения изменений в государственный герб, куда планируется добавить ядерный гриб в память пережитой трагедии. Это тоже является рычагом давления на Орден в политической торговле.

А это что такое на следующем слитке? Ух ты, да это ж «мой» наплавной ЖД-мост через Амазонку! С идущим по нему грузовым бронепоездом, символизирующем освоение западных территорий, и со стоящим в воде у моста фортом, который охраняет мост от пиратов и водных чудовищ. Здорово, надуваюсь гордостью. Этак когда-нибудь на монете появится и профиль «ефрейтора Кузнецова». Налюбовавшись на свои новые богатства, сложил их в сумку и отправился из банка восвояси.

Девчонок перевёз в снятый в гостинице номер, благо премиальные позволяют это сделать. Зонты им тоже купил, к сезону дождей. Будут ходить в ближайшую школу. В школе сейчас реформа. Переход на 12-ти летнее образование. В связи с вхождением Кубы в состав государства добавили второй иностранный язык, испанский, вдобавок к английскому. Многие ученики теперь будут ездить учиться на Куба-Нуэво, а тамошние к нам. Будут ещё учить друг друга, тут практикуется так называемая «ланкастерская» система, это когда старшие ученики учат младших. Приобретая заодно педагогический опыт и образование. В результате, выпускники школ получают ещё диплом «учитель младших классов», а способные сдать соответствующие экзамены получают и более высокие квалификации.

Получают они и другие квалификации по окончанию школы, так, что сразу можно идти работать по соответствующим профессиям. Вариантов немало, наверно, десятки. Секретарь-референт, оператор ПК, оператор беспилотника, монтажник компьютерных сетей и т. п. Так называемое «дуальное образование», когда учащиеся ходят на практику на различные предприятия.

Ну и военная подготовка у них в школе обильна, а после школы вскоре в армию. Как уже упоминал — тут и девушки служат. Без этого никак. «Хочешь мира — готовься к войне», «Будешь выглядеть как еда, тебя съедят».

На службе в министерстве (направили в министерство сельского хозяйства) изучаю вначале всякую офисную лабуду, «майкрософт офис», «1с» и тому подобное, с чем не приходилось профессионально возиться раньше. Так же хожу учиться «в армию», в сержантскую учебку. Сутки здесь длинные.

Учусь командовать солдатами, всякие там «смирно-вольно», учусь учить их, передавать нужные знания, быть младшим командиром. Помимо этого, меня дополнительно тренируют по моей основной ВУСовской профессии «пулемётчик». Заодно и свой РПД под надзором инструкторов «привёл к бою».

Для этого сначала производится проверка боя. Опытный пулемётчик стреляет по мишени на сотню метров. Средняя точка попадания должна быть выше точки прицеливания на 24 сантиметра. Стреляют сначала одиночными, четыре раза, потом 8 патронов короткими очередями. Переводчика огня в моём пулемёте нет. Оставлять пустые гнёзда в ленте нельзя, чтобы не портить оружие, необходимо устанавливать учебные патроны через один, приходится повозиться. Кучность при стрельбе одиночными нормальна, если все пробоины легли в круг 15 см диаметром. Тогда определяют среднюю точку попадания.

Для этого пробоины соединяют мелом попарно, потом середины линий соединяют прямой, средняя точка которой и будет средней точкой попадания. От контрольной точки она должна быть не дальше пяти сантиметров.

При автоматической стрельбе нормально, если шесть из восьми попаданий находятся в круге 20 см. Отсчитав верхнюю половину попаданий, под ними проводят горизонтальную черту. Потом отсчитывают половину справа и прочерчивают вертикальную. Пересечение линий и есть средняя точка попаданий.

Если попадания не укладываются в принятые параметры, приходится двигать мушку.

Но тренируюсь я тут в основном не со своим РПД, а с теми пулемётами, что в учебке. Это обычно старый ПК с весьма расстрелянным стволом. А второй по частоте тренировок «свинья» M60. На боку тогда ещё торба болтается, собирать в неё дефицитные звенья ленты. У моего-то РПД и ПК ленты неразъёмные. Часто упражнение «атака пулемётчиков». Это когда со всего подразделения собирают пулемётчиков, и они идут в атаку одни, заливая врага ливнем пуль. Таким образом целей для врага меньше, что уменьшает потери, а огневая мощь намного больше на отдельно взятом участке.

Приходится потеть на специальной полосе препятствий, в обнимку с пулемётом, заниматься тактической стрельбой из разных положений. В том числе из очень неудобных, например, из-под днища машины, где и голову от земли не поднять. Ещё и пол-лица в воде.

Ливень начался вовсе не с воды. Прилетевший порыв ветра чуть не сбил с ног, запорошив прохожих пылью и песком, разбив немало окон. Неуклюжего ящера-падальщика долбануло об крышу школы. Следом за ветром примчались будто жирной чёрной нефтью налитые тучи, все истатуированные светлыми письменами молний. Ученики младших классов сначала испугались, потом осмелели, сгинувшая жара передала им, исчезая, свою энергию, и они бросились бегать и скакать под ещё не надоевшим массажем секущих струй.

«Разверзлись хляби небесные». Улицы превратились в реки. Специальные отряды следят за размыванием, бросаются засыпать промоины, пресекают стремительный бег воды заграждениями, водонаполняемыми пластиковыми валами, которых, к счастью, достаточно наделали на местных химзаводах. По краям проезжей части укладываются пластиковые поддоны-тротуары. Широко востребованными оказываются и пластмассовые трубы большого диаметра, по которым потоки направляют в море, вот только землеройной техники мало, приходится помахать лопатами. Часто приходится и другим гражданам, в авральном порядке, приходить на помощь местным МЧС.

За городом низменности превратились в озёра, холмы — в острова, с прыгающими по ним жабообразными, очнувшимися от подземной спячки и играющими свои свадьбы. Падальщики не кружат в небе, а неуклюже ковыляют между потоков, жуют уныло, выковыривая из грязи, старую падаль. Жабами тоже не брезгуют, благо их легко ловить, опьянённых брачным вожделением.

Прибрежные полипы болеют от обилия пресной воды, многие погибают. Потом, после окончания дождей, экосистема защитного рифа станет восстанавливаться. Рифы защищают от ярости бушующих штормов берег и тот сказочный мирок, что укрылся на мелководье у берега.

Несколько раз ездил к Пронину. Он переделал винчестер под нагановский патрон, потом, когда будет больше свободного времени, буду постреливать получаемыми по талонам патронами. Для Нагана тоже выточил запасные магазины, правда, без долов по бокам. Переделывать револьвер из одинарного в двойного действия не стали, так-как он не частный, а государственный, я его не выкупал. Поздравил меня Пронин и с новосельем.

— Вот, прими подарок. Сам сконструировал, полезная вешь! Умывальник, он же сливной бачёк. Когда руки моешь, грязная вода не пропадает напрасно, а сливается в бачёк, потом ей смываешь в унитазе.

— Эээ, спасибо, только у меня унитаза пока нет.

— Это ничего. Были бы дом и жопа, унитаз появится.

Так «утекают» неделя за неделей. На тренировках натёр себе всё, что только можно, мокрой, потной одеждой. В министерстве, освоив базовые офисные программы, оказываюсь в департаменте, занимающемся плановой коррекцией чередования сельхозкультур. Причём речь идёт не только о внутренних посадках страны, но и о зарубежных фермерских хозяйствах. Налаживаются договорённости о том, кто какие культуры будет выращивать так, чтобы не «пересекаться» с другими. Например, американские фермеры в сезон сеют больше кукурузы, а наши госказаки её не сажают, а делают упор на сахарную свёклу. В результате меньше конкуренции. Потом ещё часть произведённой продукции обменивается между производителями бартером. Тайный Совет старается вести политику, усиливающую наше влияние за границей, поэтому его действиями движет не столько экономическая тяга к наживе, сколько развитие надёжных связей. Орден бесится, но сделать ничего с этим не может. Правда, как инструмент давления использует угрозу демпингового вброса сельхозпродукции через порталы.

Всё это очень интересно, но вот я здесь при чём? Непонятно. Встроиться в эту систему так, чтобы был реальный толк, не представляю как. То, чем я сейчас тут занимаюсь, это уровень какой-нибудь недалёкой девицы-секретарши. Похоже, люди из Тайного Совета всё-таки со мной прокололись, я тут лишний.

Ладно, тогда займусь пока личными делами, какими возможно в сезон дождей. Благо, курсы военной учёбы заканчиваются. Уже знаю, что жители организуют дорожный кооператив, в надежде улучшить дорогу к нашим участкам. Решаю «вложиться» в это.

Впрочем, как выясняется, денег туда надо не особо много. Тысячу экю, потому что есть господдержка. Но надо самому работать на тяжёлой работе.

По железной дороге привозят каменные глыбы к камнедробилке, там надо работать, потом на самой дороге, уметь управлять всей этой грохочущей техникой на жаре. Надо съездить посмотреть.

Поеду на мотоцикле-вездеходе. Выливаю из колёсных баков запас питьевой воды, чтоб легче было, сейчас-то вода зачем, с неба льёт не переставая. Пожалуй, дождевик не стану надевать, поеду в мокрой футболке. Кобуру на поясе прикрыл полиэтиленовым пакетом. Автомат тоже засунул в пару прозрачных пакетов, закрепив скотчем, и из скотча же сделал ремень, чтоб наперевес повесить. Открыть огонь можно не вынимая из пакета, просто проткнув пальцем плёнку. Но ничего такого не предполагается. Крупных животных в округе уже нет, ехать не далеко, а то б и на мотоцикле было опасно. Но тут уже нормально.

Едучи по дороге, еду не просто так, а вглядываясь в эту самую дорогу, как она устроена. Тут она с твёрдым покрытием. Речной камень, морская и речная галька, щебёнка. Хороший дренаж, вода не задерживается на поверхности насыпи. Такую дорогу иногда называют «макадам» по имени шотландца-изобретателя. Когда к такой дороге добавляют гудрон (по-английски tar), то тогда называют «тармак» или «тармакадам».

В паре мест дорога всё-таки повреждена, грунт под ней размыло. Приходится в таких местах переходить вброд по рёбра в воде, взвалив мотоцикл на плечи, ибо он лёгкий. Вообще, этот вездеход за счёт больших камер легче воды, держится на поверхности, вот жаль только, что равновесие на нём не удержишь, сидя верхом. А так была-б ещё и амфибия. Надо будет подумать, как усовершенствовать.

Добрался. Несмотря на ливень, кое-какие дробилки работают. Людям нужен щебень. Хожу вокруг, рассматриваю. Большие скальные глыбы проходят два-три этапа дробления, в щековых дробилках разного калибра. Если нужно ещё мельче, продолжают дробление в конусных дробилках.

Дождь прибивает пыль. Нахожу прораба и беседую с ним о работе. Тут, оказывается, есть разные курсы от государства, по получению рабочих профессий, бульдозерист и т. п. Обучение бесплатное, но потом надо несколько месяцев отработать. Интересненько. Может и я сюда при случае подамся. Но в моём нынешнем положении, конечно, не до этого.

Прораб понимает ситуацию получше меня, и сразу объясняет, что тут можно нанимать рабочих для работы за себя. Они «держат цену» и стоят тысячу экю в месяц. Однако. И займёт это, может, несколько месяцев работы. Ну ничего, я пока богатый. Заплачу.

Возвращаюсь в Береговой без приключений, не считая насморка. Иду в гостиницу проведать своих школьниц. Они уже вернулись с учёбы, по всей комнате мокрые зонты, а по краям пластиковые ящички со всякой растительностью. Домашнее задание. Это на практической ботанике их учат, как чего выращивать. Очень полезный навык. Вижу всякие полезные травки, которые прямо в комнате можно выращивать, петрушку, укроп, сельдерей. А так же рассаду под последующую высадку в открытый грунт. Всё это очень мне приятно, будет на кого свалить заботы по будущему озеленению нашего дальневосточного гектара, гы-гы. Вообще, в стране налаживается централизованное снабжение семенным материалом.

Хомяк Борька девчонок обокрал. Украл посевной материал, семена для домашних заданий. Но похищенное у него было благополучно изъято, ибо тащит он всё к себе на склад в клетку. Клетка у него, прямо хоромы, и колесо там есть, чтобы крутить его по-беличьи, и закрома-кладовые, и даже красивый велюровый диванчик ему сделали, он на нём спит. Выпускают его из клетки безбоязненно, не опасаясь, что совсем убежит, ибо он всегда вернётся к запасам. Когда не находит в своих поисках съестного, начинает тащить всё подряд, ведь что-то всё равно тащить надо. Вот и сейчас, влезши на стол, ухватил карандаш и давай совать себе за щеку. Старается, жадность, карандаш из-под шкуры уж на спине торчит, у него отнимают, он упёрся задними лапами в стол, а передними карандаш в себя изо всех сил пихает. Недавно думали, что помирает, на полу корчился, будто на него наступил кто, а оказалось, что нашёл громадную тяжеленную гайку и за щеку её, тащит боком вперёд, мордой по полу.

Всё бы шло по плану, но посреди ночи меня внезапно будят. Получено сообщение от соседей по участку, что там всё-таки что-то размывает ливневыми потоками. Надо мчаться туда, смотреть, что там, и принимать меры, если это вообще возможно. С рассветом выезжаю. Для преодоления глубоких мест взял с собой полутораметровую жердь, по концам которой привязаны две запасные камеры, надув которые и привязав жердь поперёк мотоцикла внизу рамы можно получить уверенно держащую на плаву наездника амфибию. Если не удастся передвигаться по воде за счёт вращения колёс, буду грести коротким веслом, которое тоже сделал, прибив фанерку к палке.

Эпический заезд. Получил определённое удовольствие, ибо любитель путешествий по всяким бездорожьям. Вот если б только не спешить по неприятному делу.

Грязища под дождём такая, что если остановишь мотоцикл по какой-нибудь нужде и слезешь с него, то сапоги вязнут так, что приходится их руками за голенища вытягивать. Сапоги, кстати, купил новые, местного производства, взамен погрызенных сволочью-хомяком. В предприятие, кстати, вступил деньгами, на две тысячи экю акции. Может, и зря, не разбираюсь в этих вещах, но был в эйфории от получения премии.

Падальщики почти не летают, ковыляют по грязи, напрыгивая с подскоком на жабьи свадьбы. С дороги убираться не желают, обнаглевшие, жующие сношающихся жаб, приходится их объезжать. Совокупляющиеся в грязи жабообразные частенько попадают под колесо, которое, к их счастью, весьма мягкое, так что отделываются лишь дополнительным эротическим приключением. Других животных почти не видать. Крупных тут уже нет. Местные грызуны, обычно ящерообразные, выскакивают из-под колёс, их норы сейчас затоплены. Иногда попадается и кто-нибудь покрупнее, с кошку или даже с овчарку размером.

Когда оказываюсь на берегу, вглядываюсь в прибрежные лагуны, но там никого нет. Морские жители удрали от потоков пресной воды. За рифами бушуют волны, но у берега они слабые. В земных условиях на таких берегах вырастают мангровые заросли. Рифы защищают их от штормовых волн и сильных приливных течений, мангры же защищают рифы от заиливания, удерживают стекающую с берега грязь. Но тут обычно по другому, может быть, из-за обилия пресной воды в сезон дождей. Место мангров занимает трава. У травянистой растительности прочная корневая система, крепко держащая грунт, и на самом берегу стада травоядных не сжирали траву под корень, что позволяло удерживать частицы мусора и почвы на берегу.

Часто приходится передвигаться вплавь. Новоиспечённая амфибия хорошо держится на плаву, вот только гребёт не очень. Расход горючего тоже выше запланированного. Снесло пару раз прямо в море, но ничего, выбрался.

Подъезжая к своему пустырю, издали вижу суетящихся там людей. Это стройбат во главе с инспектором береговой обороны. Приблизившись, вникаю в ситуацию. Защитная стена выполнила свою функцию, остановив потоки стекающей в ложбину воды и перенаправив их в стороны. Вот эти-то направленные по сторонам потоки и начали размывать участок, вернее, пока в основном только прилегающую по сторонам к участку местность, образовав два оврага, один побольше, второй поменьше. Тот, что поменьше, находится на нейтральной, межучастковой полосе, а вот большой овраг уже начал пожирать и собственно мою землю.

Но инспектор не дремал! Мне, собственно, можно было и не приезжать. Ангел-хранитель в мокрой плащ-палатке уже взял всё под контроль. У ближнего ко мне края стены устроен бассейн, копящий стекающую вдоль стены воду, которая потом, переливаясь через край, устремляется в бетонируемый сейчас овраг, который превращается, таким образом, в сливную канаву. Вдали, у другого края стены, видится тоже подобный бассейн.

Используется быстротвердеющий бетон. Таким пользуются в особых условиях. Например, в одной из арабо-израильских войн египетский спецназ блокировал таким бетоном трубы, по которым на воду Суэцкого канала должна была выливаться горючая жидкость, предназначенная для остановки переправы египетского десанта. Ранее, в предыдущей войне, израильтяне вышли на берег канала и насыпали на берегу защитный вал из песка больше двадцати метров высотой (линия Бар Лева). В этом валу и были ёмкости с горючей жидкостью, которую не удалось использовать. А сами валы при штурме размывались мощными водомётами, специально для этого купленными в ФРГ.

Начинаю благодарить инспектора. Тот посмеивается.

— Не так всё просто. Совместилось полезное с полезным. Эти бассейны по краям стены, они двоякую функцию будут выполнять. Не только сбор воды в сезон, но и заглублённая огневая позиция миномётов для поражения высадившихся на пляж врагов в остальное время года. Так что, Дима, может тебе всё это ещё и боком выйдет, если и правда нападут. Окажется твой дом в самой заварушке.

Во как вихляется фортуна. Поговорив ещё немного, иду осматривать модули своего «дома». Тут всё в порядке. Протечек нет, снизу тоже не подтоплено, я всё хорошо подготовил к дождям. Надо собираться обратно в Береговой.

Как и боялся в дороге, топлива осталось маловато, на обратный путь не хватит. Не рассчитал, надо было больше брать. Можно, конечно, попросить топлива у военных, но у меня есть идея получше. Оставлю мотоцикл тут, а сам рвану на любимой байдарке.

Закатываю мотоцикл в контейнер, а байдарку вытаскиваю из будки и собираю. Волнение в лагуне, я видел, слабое, в крайнем случае буду «обноситься» по берегу, ведь пойду налегке, без кучи запасов, как обычно в походе. Если всё же перевернёт волной, у меня освоен так называемый «эскимосский переворот». Это когда особым гребком весла переворачиваешься обратно.

Тащу лодку на берег. Сверху видны два языка появившихся отмелей, в мутной воде, наносов, вымытых из оврагов. Здесь волнения с моря совсем нет, только водные потоки из оврагов создают вихрения. Отправляюсь в путь. Весло в руках, но гребу не им. У человека для передвижения предназначены ноги, а не руки. В кокпите педали, от них гибкий вал через борт, водомёт в насадке. Веслом подруливаю, подгребаю иногда.

«Обноситься» пришлось мало, но всё-же пришлось. Заблудившись в лабиринте между рифами (высота байдарки маленькая, снизу видно плохо), выплыл чуть-ли не под самые волны, с грохотом разбивающиеся о твердь. Пришлось лезть под дождем из солёных брызг, смешанных с ливнем, по скользким верхушкам рифов, среди ошмётков порванных штормом водорослей. В одной бухточке промеж скал увидел вроде как чьи-то большие щупальца. Эге! Быстрей дёру оттуда! Авантюрист, блин. Можно было ведь попросить военных на участке поделиться топливом для мотоцикла. Но добрался-таки до порта Берегового никем не съеденный, «вошёл в порт» под удивлёнными взглядами немногочисленных зрителей. Удивились. Потом опознали. Селфи. Дальше, понятно, в местных соцсетях появятся репортажи «ефрейтор Кузнецов входит в порт в шторм».

Ну всё, теперь отдохнуть и доспать не доспаное. А поутру на службу, на курсы сержантов, они скоро заканчиваются. Стану полноценный младший сержант, а там, предчувствую, поступит и какое-то предложение, назначение «сверху».

Проснувшись, первым делом полез смотреть новостные ресурсы. Фотоснимки и даже снятое кем-то на камеру мобильника видео «входа ефрейтора в порт» получились зрелищными. Возле самого порта береговой риф имеет разрыв, через который волны устремляются к берегу. К счастью, когда я добрался до этого участка, шторм несколько утих и я решился проскочить напрямик в порт. Но высота и скорость волн были всё равно достаточны для зрелищности. Случайному видеооператору повезло заснять стремительное скольжение лёгкой байдарки по водяной горе.

А ведь здорово было бы сделать тут какой-нибудь заслон от волн, да и в других местах тоже, и ещё кое-где лабиринт рифов проредить взрывами. Тогда не только на байдарке, а и на других корабликах можно будет плавать. Прямо как на Ладожском озере, где для защиты от частых штормов Пётр затеял строительство обводного канала вдоль берега, от Волхова до Невы. Мысль об этом не даёт покоя, и, подумав, пишу по этому поводу рапорт.

Во многих дополнительных заботах длиннющие здешние сутки летели короткими днями. Машины начали доставлять щебёнку на ведущую к нашему участку дорогу. Бульдозеры и грейдеры разравнивают её, так, что теперь под струями дождя здесь могут проехать автомобили даже не повышенной проходимости. Такие тут, впрочем, редкость. Стену у участка доделали, потом надо будет маскировать её по требованию береговой обороны и проводить ещё какие-то работы. Вообще, придётся теперь много стараться по береговой обороне, долг отплачивать.

Как и предполагал, вскоре оказался на беседе. Те два основных собеседника, о которых я фактически ничего не знаю, лишь предполагаю об их отношении к Тайному Совету. Называю их по имени-отчеству, хотя подозреваю, что они не настоящие. Сегодня с ними ещё третий, лысый, которого раньше не видел. Сидит, молчит.

— Во-первых, поздравляем вас с успешным окончанием сержантских курсов.

— Спасибо.

— Теперь мы можем предложить вам соответствующую вашим званию и квалификации должность. Хотим сделать вас командиром экипажа.

— Экипажа чего?

— Экипажа бронемашины.

— Проводить конвои?

— Нет, хотя может и придётся потом. Основное направление деятельности — исследования западных территорий. Мы ещё слишком мало знаем тот осваиваемый регион. Надо будет брать всякие образцы, геологические, биологические, потом отправлять их беспилотником в лаборатории. Искать удобные маршруты для дорог, доставлять в осваиваемый район всякие ретрансляторы и тому-подобное. Военных действий там не предполагается, но перестраховаться стоит, потому и бронемашина, а не просто грузовик.

— А что за бронемашина?

— Это советский БТР, он хоть и не новый, но в хорошем состоянии, потому-что находился почти всегда на хранении. Экспериментальный вариант БТР-60, удлинённый, увеличенной грузоподъёмности. Его смог переправить сюда один из его водителей-испытателей с Горьковского автозавода. Это было ещё до войны, до запрета на ввоз таких вещей к нам. Тот испытатель уже умер, к сожалению, был уже старый. А этот броневик выбрали для вас, потому что может понадобиться перевозить и устанавливать много разного оборудования. Ну и, как и раньше, надеемся на вашу пассионарность.

— Вот неожиданно.

— Степень свободы у вас будет весьма значительная, вышестоящих командиров рядом не будет. Ну и отпуска частые, ибо будете считаться постоянно находящимися на задании. Многие военнослужащие мечтают о подобном.

— Спасибо.

— Нет обоснованных возражений? Нет? Тогда позвольте представить вот ваш механик-водитель, ефрейтор Ильин.

Лысый встаёт со стула, шагает навстречу. Мы оба сейчас без формы, поэтому честь не отдаём, пожимаем друг-другу руки. Вблизи вижу, что у него и бровей нет. Понятно, облучённый. Из короткого разговора выясняется, что он служил «срочную» во время ядерного удара, попал под бомбёжку, выжил там, был комиссован. Недавно вернулся на службу уже как контрактник.

— Остальных членов экипажа вам надо будет подобрать самостоятельно, из срочнослужащих. Дадим вам допуск для этого.

— Спасибо. Подберу подходящих ребят, некурящих и всё такое.

— Некурящих, хм. Вообще-то один курящий в экипаже будет.

Смотрю на Ильина. Перехватив мой взгляд, один из собеседников возражает.

— Нет, не он. Будет ещё один из уже назначенных в экипаж. Мы его сразу не упомянули, потому что он, э-э-э, не совсем обычный. Позже об этом проясним. Сейчас речь о других.

Узнаю о том, что ещё в экипаж положено три человека на разные должности. Дальше обсуждаем всякие технические вопросы.

На следующий день, встретившись с ефрейтором Ильиным, едем вдвоём на склад хранения, за БТРом. Он под навесом, что радует, ибо дождь льёт не переставая. Сначала видим громадный синий мешок, стянутый стропами. Освобождаем от этой упаковки. Батюшки! Длиннющая зелёная крокодилина. Стоит на подставках, обклеен консервационными бумагами. Влезаю на него. Сверху выглядит как длиннющее корыто. Крыши нет.

БТР-60П, вмещающий 14 человек десанта, начали производить на ГАЗе в 1960-м году. Им заменяли устаревший БТР-152. Через три года, в 1963, на бронетранспортёр приделали крышу и он стал называться БТР-60ПА. Крышу сделали в основном из-за концепции ядерной войны, чтобы воздух с радиоактивной пылью или отравляющие газы не попадали внутрь. Очищенный воздух, прошедший через ФВУ (фильтро-вентиляционную установку), или более простое центрифужное устройство, создавал внутри машины избыточное давление, не давая отраве попасть внутрь. Дополнительной причиной добавления крыши иногда считают уличные бои в Венгрии в 1956 году, когда в прежние, открытые сверху БТР-152 и БТР-40 кидали с домов бутылки с бензином и просто всякий хлам.

Примерно в те времена, в середине 60-х, и был изготовлен наш опытный броневик повышенной вместимости. В старый корпус БТР-60П «врезали» дополнительный, пятый мост и соответствующий участок корпуса. Хотя крыши по-прежнему нет, её роль в какой-то мере выполняет тент на съёмных поперечных дугах, способный поддерживать систему искусственного давления.

А в серийное производство в 1966 году запустили БТР-60ПБ, на котором была установлена одноместная башенка от БРДМ-2 с двумя пулемётами, один из которых калибра 14,5 мм. Количество мест для десанта сократилось до 8, плюс командир и водитель. В 1976 году основным бронетранспортёром стал считаться БТР-70, в 1986 БТР-80, а в 2013 приняты на вооружение БТР-82 и БТР-82А (с 30 мм пушкой).

Продолжаем осмотр. В первую очередь интересуюсь пулемётом, но не вижу его. Замечаю, правда, что вместо трёх стандартных гнёзд крепления пулемёта с кронштейнами тут их шесть, по всему периметру корпуса. Броневик разукомплектован, вооружение и большая часть оборудования находится на складе в другом месте, это всё потом будем получать.

Прохожу по длинному корпусу вперёд. Тут два сиденья, слева, как и положено, водительское, рядом справа командирское. Вдоль корпуса тянутся сплошные откидные скамьи, их, как я понимаю, лучше будет удалить. У нас нет столько десантников, и нужно будет устанавливать всякое дополнительное оборудование. Кресла же поставим покомфортнее, я надеюсь. Сажусь на командирское место. Передо мной ветровое стекло, в боевом положении закрываемое бронезаслонкой. Тут должны быть всякие приборы наблюдения, их получим потом. Сбоку невысокая дверь, чтоб вода не заливалась на плаву. Всего таких дверей четыре. И несколько лючков для стрельбы со сдвигаемыми бронезаслонками в бортах.

Машина плавающая, и плавающая получше, чем серийный предшественник, за счет увеличения плавучести. Корпус удачной для плавания формы, на носу подъёмный волноотражающий щит, который приходится использовать, так как скорость на воде развивается 10 км\ч. На суше этот щит опускается в нижнюю часть носа, увеличивая там бронезащиту, которая, кстати, не очень. Бронебойная винтовочная пуля может пробить во многих местах.

Встаю с кресла и иду в корму посмотреть на двигатели, ибо они там. Когда конструировали первый БТР, подходящего двигателя не смогли подобрать, советская промышленность тогда не выпускала. Поэтому пришлось поставить два 6-цилиндровых форсированных двигателя от ГАЗ-51, по 90 л. с. Решение спорное, но военным оно нравилось, так как можно было пользоваться на марше одним двигателем, сберегая второй для тяжёлых условий, и сохраняло подвижность машины при поломке одного мотора. На одном моторе разгоняется по шоссе до 60 км\ч.

Выбираюсь наружу и спрыгиваю вниз. Сзади вижу раздвижные створки, закрывающие выходное сопло водомёта. Благодаря ему машина развивает такую высокую скорость на воде. Но может плыть и за счёт вращения своих 18-дюймовых колёс, подходящих, кстати, к моей «шишиге». На серийном БТРе четыре передних колеса управляемые, на этом — шесть. Давление в шинах изменяемое, можно из кабины подкачивать компрессором при пробитии или «плющить», пробираясь по грязи.

Обхожу вокруг. На верхнем носовом листе брони люк, под ним находится лебёдка 4500 кгс. В комплекте должен быть блок, удваивающий усилие.

Следующие несколько дней «ставим на ход» БТР. Вернее, этим в основном занимается Ильин. У меня ещё куча дел.

Получив обещанный допуск, копаюсь в личных делах срочнослужащих. Отбираю себе троих из прошедших начальную базовую учебку. По штату мне положено добрать в экипаж оператора беспилотника, радиста и просто «стрелка». Вот победитель школьной спартакиады по дрон-рейсингу. Зовут Олег Сергеев. Вспоминаю, что такое дрон-рейсинг. В таких гонках, в отличие от радиоуправляемых самолётов, пилот следит за ситуацией с планшета или через электронные очки (пилотаж от первого лица, FPV), посредством установленной на дроне видео-камеры. Ну, отлично. Мне сказали, что на броневике будет несколько, минимум два, беспилотников. Один большой, самолётного типа, отправлять добытые образцы в лаборатории, и другие, для действий вблизи. Вообще, нам всем придётся осваивать это, у меня, к счастью, уже есть этот навык ещё со срочной службы.

Кто тут ещё есть со спартакиады? Ищу дальше подходящих. Вот молодой боксёр. Ростом выше среднего, руки-ноги длинные. Выносливость должна быть отличная, подходящий кандидат для «чёрной работы». Формально на должность простого бойца-стрелка, но нам надо, чтоб не тупой, ибо умственная нагрузка с нашей набитой всяким оборудованием машиной будет ощутимая. Проверяю по школьным экзаменам — всё нормально. Подходит. Зовут Борис Громов. «Борис», значит «борец» по древне-русски, тут боксёр, почти совпало.

Подустал немного рыться в личных делах. Гляну пока новости в сети. Открываю браузер, он сам лезет на новостную страницу, ибо так настроен. Сразу бросается в глаза заголовок: «Линия хомяков ефрейтора Кузнецова». Уй, блин! Вот только этого мне к моей «ефрейторской» славе не хватало! Читаю дальше. Оказывается, школьники скрещивают хомяков, эксплуатируя нашего Борьку как жеребца-производителя. Под популярным бренд-неймом хомячки-младенцы нарасхват, за ними записываются в очередь.

Иду «на разборки» в гостиницу. Во, да тут целое столпотворение учащихся самых разных возрастов. Сидят и смотрят на хомяковую эротику. Мальчик в очках говорит научно с умным видом: «После оплодотворения самка должна откусить самцу часть полового органа!». Вот они сидят и следят, откусит или не откусит. На меня посмотрели с робким детским восхищением. Ещё бы, вот какое важное дело наладил «ефрейтор» Кузнецов.

А хомяк несётся себе по лабиринту. Ему тут уже громадный лабиринт построили из всех возможных подручных средств. Это полезно для физкультуры, чтоб здоровье лучше было. Из кладовой в клетке изымается запасённая им там крупа и переносится наружу, открывается дверца. Борька, естественно, мчится стремглав спасать свои запасы. И по верёвкам лезет, и через барьеры, и даже плывёт. На надутых шеках, кстати, плывёт. Некоторые хомяки имеют такой навык. Наконец, выскакивает на пол, на «финишную прямую», где ему обычно насыпают фигурную дорожку из крупы, которую он, как кокаинист, пригнувшись к полу, собирает, выписывая вензеля. Только сейчас вместо крупы хомячиха.

И котёнок, уже не совсем маленький, подросток, его не жрёт. Только играется, подкрадывается сзади, подцепляет коготком под жопу, хомяк верещит, и слезши с подруги, кидается на обидчика, тот убегает, ухмыляясь.

Н-да. Постоял, посмотрел. Ругаться, по-сути, особо не на что. Пошёл дальше свои дела делать.

Вернувшись в министерство, встречаю одного из своих кураторов. Он интересуется, как идут дела с набором экипажа. Говорю ему, что осталось найти одного лишь радиста.

— А чего долго искать, тут рядом в гостинице сейчас живут отпускники-кубинцы, служащие срочную в нашей армии. Сюда на службу с Кубы кого-попало не посылают, только прошедших проверку и знающих в необходимой мере русский язык. Там и подберём.

Так в экипаже появился радист Родригес, имя Эмилиано. Ещё есть какой-то пятый член экипажа, засекреченный, но об этом начальство пока молчит.

И понеслись учебные дни, слаживание экипажа, налаживание броневика. Сначала поехали за личным оружием. У ребят оно уже было, но им дали другие автоматы, под 5,45. Раньше у них были у кого карабин, у кого АКМ, теперь сделали у всех одинаково. В том регионе, куда нам предстоит отправиться, боевых действий не предполагается, поэтому автоматы уменьшенного калибра лишь для самообороны на близкой дистанции. Эти автоматы есть на складах вместе с ограниченным запасом патронов, их и выдают в таких вот как у нас случаях, когда не предполагается стрельбы вообще.

Пистолеты им оставили прежние, самые распространённые у нас новобразильские 10-мм со стволом быстроизнашивающейся стали. А вот меня ждал приятный сюрприз. Думал, дадут тоже самое, ан-нет! Кураторы-покровители позаботились. В пластмассовом чемоданчике с нарисованной головой быка получаю тоже. 40 S&W Таурус, но только купленный в земной Бразилии, а не в здешней, и сделанный не по схеме кольта, а являющийся развитием известнейшей до надоедливости Беретты 92. Воронёный, с десятизарядным магазином, ёмкость которого обусловлена запретом американского оружейного рынка на большее число патронов для гражданского оружия. Под стволом крепление для ЛЦУ или фонаря. К нему запас экспансивных патронов от фирмы SPEER. Отдача от них пониженная, что позволяет комфортнее стрелять дуплетами. Как известно, при попадании в тело пуля создаёт так называемую ВРЕМЕННУЮ ПУЛЬСИРУЮЩУЮ ПОЛОСТЬ, существующую несколько десятков мс, при совпадении двух таких полостей разрушение тканей значительно увеличиваются. Ради этого на тактических тренировках часто и тренируют быстро стрелять по два раза в каждую мишень.

Пистолет, по моему мнению, великоват, предпочёл бы для комфортного ношения какой-нибудь Глок или за неимением оного ПМ, который и ношу обычно. Ну да ладно, дали, значит дали.

Основное оружие дают тоже в чемоданчике с быком, только побольше. Компания Taurus (название переводится как «бык», оттого и соответствующий рисунок) уверенно покоряет мировой рынок оружия. Это «командирский» ПП Taurus SMT40 G2. Вот это действительно сюрприз! У нас в армии и командиры ходят с автоматами, что в целом получается выигрышней. Но у меня нормальный автомат 5,45 уже есть свой. Это, я так понимаю, «вникающие» кураторы учли. Потому и выдали более компактный и лёгкий ПП, могущий пригодиться в каких-то особых условиях. Патрон у него, конечно, стандартный .40 S&W, в комплекте несколько магазинов по 15 и 30 патронов. Ствол 150 мм, это укороченный относительно базовой модели. Переводчик позволяет стрелять в том числе и с «отсечкой» по два выстрела, опять под «пульсирующую полость». Поверху планка Пикатинни. Приклад в комплекте, легко отсоединяющийся и складной.

Ещё ножик дали, тоже не какой-попало, НР-2. Весь такой зелёненький, для незаметности, и ножны зелёные, и ручка. В ручке пенальчик для всякой мелочи, металлическая гарда, как мне нравится, чтобы указательным пальцем можно было держаться за неё, тут ещё один из «усов» погнут слегка в сторону лезвия, это для такого хвата, при котором в «ус» упирают большой палец. Лезвие отличной стали, «копьеобразное» для лучшей пробиваемости толстой одежды. По обуху мелкие зубцы напильника, за счёт высокого качества стали очень даже хорошо перепиливающие металл. Ножны с отвёрткой на конце и с многофункциональными кусачками, ручка которых в нерабочем положении находится вдоль ножен. Даже сапёрский обжим для капсюлей-детонаторов есть.

Потом надо будет ещё получать оружие по комплектации броневика, но это на другом складе. Пока же, между всякими тренировками, ездим по складам, снаряжая БТР. Сначала, поставив его на ход, поехали за табельным снаряжением, прописанным ещё в СССР и, предположительно, хранящимся на складе. Не особо надеясь на сохранность оного.

Первым делом буду просить тент. Ибо ливень наполняет нашу открытую машину, как забытое на дворе корыто. Есть, правда, специальное сливное отверстие в днище, закрываемое клапаном, чтоб не потонуть на плаву.

— Тент брезентовый, одна штука.

— Давно где-то истлел тот советский тент. — Отвечают на складе. Но зато выдают новый, не брезентовый, а из современного какого-то материала, намного лучше прежнего. Тент не просто накидывается на съёмные дуги, он может достаточно плотно прилегать к бронекорпусу. Это было задумано как средство защиты от радиоактивной пыли. Радиация не может содержаться в самом воздухе, её обычно переносит пыль. Чтобы не допустить попадания такой пыли внутрь боевой машины, у нас есть нагнетатель. Он представляет собой воздушный насос, забирающий воздух снаружи корпуса и центробежной силой выбрасывающий тяжёлые частицы через боковые окошки наружу, очищенный-же воздух подаётся внутрь машины, создавая там повышенное давление. Отверстия в броне, моторная перегородка, всякие тяги, лючки и т. п. герметизированы.

— Запас таких тентов у нас создан, побываете под радиацией, приезжайте к нам опять, за новым, заменим. — Советуют на складе. Нет уж, спасибо, мы в другие края как-нибудь.

Продолжаем набирать положенное на складе. Лом, лопата и багор и много тому подобного. Здесь, в этом мире, в инвентарь добавили ещё пару мачете. Инструменты. Огнетушители. Пятитонный домкрат. Древние советские спасжилеты СЖТ-58. Получаем и ставим на положенное ей место в корме водооткачивающую помпу. Помимо помпы, есть и другая система водооткачки, работающая за счёт включённого водомёта, высасывающего воду из корпуса. Всё прям как на корабле, даже есть регулируемый перепускной клапан, уравнивающий уровень воды между десантным и моторным отсеками, устраняющий дифферент.

Дальше занимаюсь оптикой. Достаю из ящика и иду устанавливать перед своим командирским местом перископ с пятикратным увеличением ТПКУ-2Б. Он поворачивается и покачивается, можно смотреть не только строго прямо. Вокруг командирского и водительского сидений броня утыкана десятком триплексных призм, которые могут, при желании, выниматься из своих мест. Раньше, на первых образцах БТР-60П, были не перископические призмы, а просто пулестойкие стеклоблоки, но наш броневик новее, хоть и сделан на базе первого серийного образца, поэтому на нём некоторые вещи, как на последующих вариантах.

Смотрю в окуляр. Там нарисованы две шкалы для определения дальностей. Снизу дальномерная шкала. Она состоит из двух линий, верхняя дугообразная, с надписанными делениями в сотнях метров, нижняя прямая, под ней число 2,7. Это высота цели, условного танка, например. Поворотом оптики видимая цель подгоняется между двух линий так, чтобы находилась плотно между линий, и смотрится, сколько сотен метров получилось.

Выше горизонтальная шкала боковых поправок с торчащей из середины вверх шкалой измерения по высоте видимой цели. Чтобы ей пользоваться, нужно знать цену делений шкалы, на разных приборах она разная. На нашем, ТПКУ-2Б, цена деления 0,04.

Жалкие штатские делят окружность на 360 градусов, военные-же на 6000 тысячных, с целью облегчения вычислений. На практике радиус равен расстоянию до цели, а тысячная, это 1/1000 доля радиана (радиан — угол, соответствующий дуге, длина которой равна радиусу). Причём на самом деле всё сложнее.

Для упрощения расчётов в НАТО тысячная mil (сокращение от milliradian) считается 1/6400 оборота, а в СССР было принято 1/6000 оборота, в других странах есть ещё другие варианты.

На самом деле 1 радиан это 954, 92 тысячных, для удобства быстрых расчётов округляют, считая, что длина дуги равна одной тысячной радиуса(дальности).

Зная примерную ширину (или высоту) видимой цели, её надо разделить на те тысячные, в деления которых цель укладывается на шкале. И умножить на тысячу, это будет дальность в метрах. Например, если цель шириной 2 метра, а укладывается она в одно деление нашего прибора, то 2:4*1000=500 метров.

Артиллеристы называют эту штуку «формула тысячных», для лучшего запоминания «предмет, линейным размером 1 метр, удалённый от наблюдателя на 1 километр, виден под угловой величиной в 1 тысячную». Причём, записать эту формулу можно по разному, например «дальность=1000*ширина: угол».

Так легко переходить от угловых единиц к линейным и наоборот, потому-что длина дуги, соответствующая углу в одну тысячную, на всех дальностях равна одной тысячной радиуса.

А при отсутствии соответствующих оптических приборов приходится измерять с помощью подручных предметов. 1 мм линейки при удалении от глаза на 50 см (примерная длина вытянутой руки) составляет угол 0-02 тысячных. Поэтому подручный предмет, например, палец, измеряют в миллиметрах и получившееся число умножают на два, получится «цена» предмета в тысячных. Если, например, ширина вашего Айфона 61 миллиметр, то его «цена» будет 122 тысячных.

Продолжаю заниматься с обновами. Вынимаю из гнезда этот прибор, убираю его в специально предназначенное для хранения место, а взамен устанавливаю ночной ТКН-1С. Два прибора, дневной и ночной, одновременно не устанавливаются, их положено менять местами при надобности. Подключаю к электрической сети БТРа. Днём положено надевать на прибор защитный кожух-шторку, чтобы не угробить. Сверху прямо на прибор по инструкции крепится прожектор с ИК-фильтром. В окуляре видно зелёное свечение. После включения фары становятся видны предметы.

Осматриваю прожектор снаружи. Невооружённым глазом излучение не заметно, но мне говорили, что его видят многие камеры обычных мобильников. Такой мощный прожектор у нас в комплекте один, к сожалению, закреплённый за ПНВ, со светофильтром. Его можно, конечно, использовать как обычный, переставив в другое место и без светофильтра, но это требует возни и времени на перестановки.

У водителя центральный триплекс вынимается из своего гнезда и заменяется ночным прибором ТВН-2Б. Он, в отличие от командирского, бинокулярный и неподвижный. Светят ему две фары, установленные параллельно с обычными, но с светофильтрами, покрашенными специальной краской, пропускающей инфракрасные лучи и задерживающей видимые глазом. На стороне, обращённой к лампе, у этих стёкол сделан рассеиватель, ряды рассеивающих призм.

В голове всё крутятся слова завсклада о защите от радиации. Уж не хотят ли нас в особые заражённые районы послать? А вот и рентгенметр в комплекте. Впрочем, это старый советский ренгенметр ДП-3Б, ему положено быть в комплекте. Измеряет гамма-излучение в диапазоне от 0, 1 до 500 Р/ч. У него выносной блок на кабеле, крепящийся снаружи бронемашины.

Непосредственно перед сиденьем командира находится место, предназначенное для установки рации. Она и идёт в комплекте, старая советская ламповая радиостанция Р-123 с диапазоном частот от 20 до 51, 5МГц (от 15 до 5,82 м). Диапазон «зацепляет» КВ и УКВ, что даёт возможность пользоваться сильно отличающимися друг от друга типами радиосвязи. УКВ-волны проходят сквозь ионосферу в космос, что позволяет пользоваться спутниковой связью, а КВ-волны отражаются обратно на землю(особенно хорошо ночью), что позволяет при благоприятных условиях работать на многократно отражённом сигнале на тысячи километров. Знаю, что Р-123 хоть и старая и тяжёлая, но до сих пор состоит на оснащении российской бронетехники, ибо надёжна. Способна выдержать даже электромагнитный импульс, сопутствующий ядерному взрыву, из-за своей «ламповости», в отличие от микросхем современных раций, подверженных мгновенному разрушению при ЭМИ. Есть, конечно, и много минусов, например, для увеличения дальности работы радиостанцию приходится прогревать несколько минут. Сама рация состоит из двух отдельных блоков, соединённых кабелем, непосредственно перед командиром приёмопередатчик, сбоку блок питания с торчащими из него предохранителями.

Наружу бронемашины идёт кабель, крепящийся к стандартной армейской 4-х метровой штыревой антенне. Антенна состоит из четырёх метровых отрезков, которые можно поочерёдно ставить один на другой, наращивая высоту постепенно. При полной высоте радиоприём, естественно, лучше всего, но можно за что-нибудь зацепиться. Очень не хотелось бы случайно «запитаться» от уличной линии электропередач. Ещё бывало и так, что в бою пулемётчик «срезал» пулями торчащую антенну. Поэтому она и сделана разборной. Присутствующая техническая брошюра утверждает, что с четырёхметровой антенной связь с подобной же радиостанцией будет возможна на расстоянии не менее 20 километров. Для увеличения прямой радиовидимости существуют стандартные 11-метровые мачты, аналоги которых мы, похоже, и будем устанавливать в своих комплексных западных экспедициях. О подобном уже говорилось, мы учимся подобным вещам. Будем создавать маскированные пункты связи, куда можно приехать и подключиться к стационарной антенне.

Рация не имеет встроенных динамиков и микрофона. На спинке командирского кресла есть сумка, в которой хранится шлемофон с головными телефонами и ларингофоном. На свисающем при радиосвязи на грудь проводе находится тангента, при нажатии на которую производится передача, при отпускании же тангенты рация переключается в состояние приёма. На рации приклёпана жестяная табличка: «Помни! Противник подслушивает!».

Установив всё это, катаемся под дождём, прикрываясь новым тентом. Совершая тренировочные пробеги, соображаю, что этак можно и домой прокатится, посмотреть, как там дела. Но сначала надо ещё получить оружие.

Бортовое вооружение будем получать у прапорщика Васильева. Добираемся до него, пробуксовывая на адски размякшей почве. Даже наши десять колёс не так уж хороши для здешнего передвижения. Земля, собственно, уже и не земля совсем, а просто жидкая грязь.

Прапорщик обходит кругом нашу длиннющую зелёную крокодилину.

— Да-а, вместительный аппарат. Целый взвод везти можно. Такой вместимости только американские броневики знаю, но те гусеничные, для высадки морской пехоты. И у нас был БТР-50, тоже мог взвод везти, с него даже на плаву можно было из тяжёлого миномёта стрелять или пушки. Ну, что там у тебя по списку?

— Первым по списку тяжёлый пулемёт.

— Тяжёлый? Пулемёт? Хм. Ну, пошли.

Васильев ведёт меня в помещение, уставленное старыми Максимами.

— Вот. Сейчас подберём, который в хорошем состоянии.

— Так написано «тяжёлый пулемёт»! Это значит крупнокалиберный! Хотя-бы старый ДШК!

— Ишь-ты, «хотя-бы ДШК». ДШК на броне очень даже ого-го, когда не надо самому такую тяжесть таскать, а не «хотя-бы».

— Так на наших современных БТРах КПВТ стоят, покрупней калибром, чем ДШК! И написано-же в ведомости — «тяжёлый».

— А Максим что, лёгкий? Считай, 65–70 кило весит. А если серьёзно — нету у нас такого запаса тяжёлых пулемётов, чтобы их на второстепенные машины ставить. Не знаю, кто этот список составлял и чем руководствовался, ведь на «шестидесятках» первых типов стоял пулемёт Горюнова, СГМБ, позже ПКБ, а не крупнокалиберный. Только потом, когда башню от БРДМ-2 приделали, крупнокалиберный 14,5 мм появился, в спарке с ПКБ. А на твоём экспериментальном вообще ничего, скорей всего, не определено, что должно по правилам стоять. Ты пойми меня правильно, мне не жалко, просто у нас эмбарго, покупать хорошие пулемёты трудно, их мало, все они в автомобильные войска уходят, которые на трассах с бандитами захлёстываются. А тебе ехать в регион, где такого не предвидится. Установочные гнёзда потом в мастерской адаптируете, чтобы и на станок можно было при надобности ставить, и с кронштейна стрелять.

— Понятно.

Обидно. Но справедливо. Лучшее оружие нужно на «жарких» трассах. Окидываю взглядом «стадо» Максимов. Они тут самые разные, и царских времён есть, и советские ранних выпусков, хорошо отличимые от поздних тем, что у них сверху кожуха нет большой крышки для набивания снегом или более быстрого наполнения водой. И иностранные есть, английские Виккерсы, немецкие MG 08 времён первой мировой, китайские Тип 24, ещё какие-то. Целое стадо раритетов, привезёных в этот мир случайными людьми и не востребованных в войсках. Видя мою некоторую удручённость, прапорщик ободряет:

— Да не кручинься! Я тебе в комплекте к пулемёту всяких интересных штук надаю! У меня много чего интересного на складе.

Так мы и стали владельцами Максима с интересной судьбой. Он был куплен в современной «староземной» Москве в магазине, вполне законно. Переделанный под стрельбу только одиночными выстрелами, он был сертифицирован как «охотничий нарезной карабин» и продавался по соответствующей лицензии. Это интересное направление для любителей коллекционного оружия, боевое оружие незначительно переделывают и продают законно. Такие образцы, переделанные в здешних мастерских обратно в боевое, я уже видал в этом мире. Например, ручной пулемёт ДП-27, называющийся в охотничьем магазине ДП-О. А аналог моего штатного пулемёта, который мне выдали как «запаснику», называется РПД-О.

Официальной датой создания этой системы считается 1883 год, хотя создатель задумал её на десяток лет раньше, и опытные образцы уже были. Эмигрировавший из Америки в Англию и открывший там свою мастерскю Хайрем Стивенс Максим (1840–1916) заинтересовал своим изобретением одного из Ротшильдов, и пулемёт вскоре стали производить в новой компании «Максим — Норденфельд», с 1888 года. Пулемёт устанавливался на различные установки шведа Норденфельда, разработавшего их для «картечниц» своей конструкции и имевшего завод вблизи Лондона. В 1896 году эта компания была куплена компанией Виккерс. Тёмной тенью проходит на заднем плане этих сделок фигура известного международного авантюриста — торговца оружием Василия Захароффа.

Пулемёт широко рекламировался и демонстрировался в разных странах, в том числе и в России. В Артиллерийском музее в Питере стоит «трехногий» 4,2-линейный (под патрон берданки) Максим, из которого на испытаниях стрелял Александр Третий. Постепенно пулемётов под русские калибры, закупленных в Англии и Германии (DWM), становилось всё больше. Наконец, их решили делать в Туле, по контракту с англичанами за каждый изготовленный в России образец надо было платить в Виккерз по 60 фунтов стерлингов. Контракт чуть-было не сорвался ввиду начавшейся русско-японской войны (за корейский рынок сбыта), англичане помогали Японии, затягивали передачу лекал, но жадность победила и появился «русский Максим». Пулемёт за номером 1, выпущенный 1 мая 1905 года, помещён в Тульский государственный музей оружия.

Пулемёты системы Максима достаточно широко применялись в различных колониальных сражениях как до официального принятия на вооружение, так и после. В Судане англичане в битве при Омдурмане (о которой писал в своей книге «Война на реке» воевавший там в качестве командира эскадрона улан Черчилль) выкосили кинжальным огнём тысячи нападающих кавалеристов, в англо-бурской войне пулемёты применяли обе стороны (в том числе автоматические пушки системы Максима 37 мм), немцы расстреливали восставшие племена в своей Юго-Западной Африке (ныне Намибия) и так далее. Россией, задолго до начала производства, пулемёты использовались во многих локальных конфликтах, от Памира до Ихетуаньского восстания. И, конечно, они, на станках нескольких (как правило, неудобных) типов применились в Русско-Японской.

Вскоре русский пулемёт был модернизирован, адаптирован под патрон с остроконечной пулей образца 1908 года. Вот как раз такой пулемёт Максима образца 1910 года, прошедший многие последующие переделки образец, нам и достался, что можно узнать из обязательного для каждого пулемёта формуляра, куда записываются все изменения. Прежний громоздкий лафет заменили на колёсный станок Соколова, имеющий две складных передних «ноги» и превращемый при надобности в треногу, при стрельбе с которой наводчик сидел на сиденье, прикреплённом к «хоботу», с третьим, маленьким колёсиком под ним. Щит уменьшили в размере. Вон на нашем видна «проба», это вмятина от пули, обязательная на каждом щите, прошедшем проверку.

В своём начальном состоянии наш много повидавший образец не мог, конечно, сохраниться, стволы «расстреливались», детали изнашивались и так далее. Их заменяли. Стволов у нас, кстати, три. Два запасных, покрытых сверху слоем меди, изнутри хромированные, хранятся в старых кожаных чехлах. На стволе есть два сальника, ствол подвижный, ходит при стрельбе взад-вперёд, чтобы вода не вытекала из кожуха, и сделано по два сальника на каждом стволе. Это канавки, в которые наматывается асбестовая нить в смазке, запас которой нам тоже дали. Ствол утолщённый в начале и конце, умельцы-браконьеры обтачивали казённую часть и вкладывали такой ствол в гладкоствольное ружьё, получая таким образом нарезное оружие.

В ходе Первой Мировой войны конструкцию вновь выпускаемых станков Соколова упростили: удалили передние «ноги», сиденье и ролик с хобота. В 1915 году приняли на вооружение упрощённый станок системы Колесникова, с одной трубчатой «палкой» вместо хобота и сделанными на ней подлокотниками и сошником.

Пулемёты остановили густые пехотные цепи начала Первой Мировой. Стрелковые цепи стали реже. Воюющие стороны перешли к позиционным сражениям, стали зарываться в землю. Для борьбы с пулемётами начали использовать специальные лёгкие пушки, легко перемещаемые по траншеям, в России это была 37-мм траншейная пушка образца 1915 года конструкции Розенберга (на флоте взяли 37-мм вкладыши для пристрелки морских орудий, вставляемые в их стволы, и сделали из этих вкладышей противопулемётные пушки). Траншеи стали копать с «изломами», стараясь создать перекрёстный и фланговый пулемётный огонь более эффективный, чем фронтальный.

Отличный результат дало соединение Максима с бронеавтомобилем. Тяжесть и малоподвижность пулемёта перестали играть значение в этом варианте, а боевая эффективность превзошла таковую у пулемётов с воздушным охлаждением ствола. Большинство броневиков в России было английского происхождения, нескольких английских фирм, больше всего от фирмы «Остин». Первые поступившие из Великобритании Остины оказались слабобронированными и часто ломающимися, их пришлось переделывать в Петрограде, ставить новые корпуса и ходовую часть. Позже, уже в годы Гражданской войны, 12 «Остин-Путиловцев» были переделаны в колёсно-гусеничные, на движителях конструкции Адольфа Кегресса (личного шофёра Николая Второго, уже вернувшегося к тому времени на родину, во Францию).

Относительно большое для тех лет количество броневиков (40 единиц) «Рено» закупили во Франции. Вторыми по численности (после Остинов) были изготовленные на Ижорском заводе броневики Фиат, сделанные на шасси, произведённых по лицензии в США. Их сделали примерно 80 единиц. Они продолжили службу позже, в РККА, до начала 30-х годов, чему способствовала взаимозаменяемость многих деталей с «полуторкой» АМО-Ф-15, история которой идёт от итальянской FIAT 15 Ter, автосборочный завод для которой построили в Москве братья Рябушинские.

Было значительное количество броневиков и других систем, мелкосерийных и единичных, обычно схожих по конструкции. Для увеличения длительности стрельбы Максимы в них соединялись шлангами с дополнительными бачками, бронекорпус изнутри обивался войлоком и кожей ради снижения вреда от вторичных осколков, в корме делался второй пост управления движением. На колёса одевали шины «гусматик», наполненные глицерино-желатиновой смесью и не боящиеся прострелов, они выдерживали даже сквозное пробитие 37-мм снарядом.

Полноприводной 4х4 бронеавтомобиль на базе американского Jeffery Quad 4017 разработал штабс-капитан Поплавко (позже, в 1938 году, репрессированный). Ижорский завод изготовил серию из 31 такого броневика. Два штатных максима могли переставляться при надобности на любую из четырёх сторон боевой рубки. Конструктор задумывал своё детище как наступательное, с десантной функцией БТР. В броневике планировалось размещать несколько «пластунов» (казачий спецназ тех времён), вооружённых для ведения ближнего боя в окопах. На машинах перевозились мостки для преодоления траншей, устанавливались лебёдки с кошками для разрывания заграждений. Спереди мог устанавливаться таран-бушприт из стальных уголков, с помощью которого легко, как показал опыт, прорывались проволочные заграждения.

Весьма оригинальной была «Трёхколёска» генерал-майора Н. М. Филатова, которых изготовили до 30 штук. Как следует из названия, она была трёхколёсная, с передним управляемым колесом. Задумана была так, чтобы на её изготовление шли различные маловостребованные типы автодвигателей и прочих комплектующих, проще говоря — всякий хлам. Достаточно лёгкая (от 1, 4 тонны), она имела установленное в корме вооружение. В бою она должна была задним ходом «пятиться» в сторону противника. Помимо варианта с одним-двумя Максимами, был и пушечный вариант. Он вооружался 76,2-мм противоштурмовой пушкой образца 1910 года, такой-же, какая была установлена на тяжёлом БА «Гарфорд-Путилов». В таком случае имелся сошник на днище, опускаемый на землю для улучшения устойчивости при артиллерийской стрельбе.

Из тяжёлых пушечных броневиков самым многочисленным был «Гарфорд-Путилов» на базе американского грузовика, изготовленный Путиловским заводом в количестве 48 единиц и имевший кроме пушки ещё и три Максима. После Гражданской войны значительная их часть была переделана в бронедрезины, как и многие другие броневики.

Существовали и зенитные бронеавтомобили, некоторые с 76-мм пушками, их были единицы, больше всего было созданных в фирме Виккерс по русскому заказу на шасси американского трёхтонного грузовик Peerless TC3. Их было 16 штук, вооружались они английской автоматической 40-мм пушкой Vickers QF 2 pounder Mark II («Пом-пом», как её называли за характерный звук при стрельбе), представлявшей собой сильно увеличенный в размерах пулемёт системы Максима.

Закончилась Первая Мировая, вернее, в России она перетекла в Гражданскую. Вернувшись с каторги в Малороссию, батька Махно на первые же награбленные деньги купил на «чёрном рынке» пулемёт и экспроприировал дальше уже с его помощью. В банк или магазин заходили люди, предлагавшие охране обратить внимание на направленные на них стволы маскированных на повозках пулемётов. После этого изъятие ценностей проходило обычно спокойно.

Для Максима наступила эпоха тачанок. Пулемётная двуколка для Максима конструкции А. А. Соколова (того же, что сконструировал станок для Максима и многое другое), на которой он устанавливался стволом назад, существовала на вооружении официально, ещё с довоенных времён. Только, в отличии от тачанки, она была без рессор. Считается, что классические тачанки первыми начали делать тавридские или таврийские мастера из немцев-колонистов. Трудно было удивить кого-нибудь рессорной повозкой в начале двадцатого века, но только в других, более цивилизованных местах они делались поуже. Это было обусловлено узостью старых городских и сельских улиц, да и самой природой нестепных местностей. Совсем другое дело украинская степь и привольно раскинувшиеся на ней новые селения с широкими улицами, в которых стали селиться люди после исчезновения опасности татарских набегов. В результате появившиеся более широкие повозки имели большую вместимость и труднее переворачивались на виражах, что позволяло применять «боевой разворот» для экстренного направления пулемёта на цель в бою.

Вообще-то, основное применение тачанок в Повстанческой Армии батьки Махно заключалось не в перевозке пулемётов, которых всегда не хватало, а в создании отрядов «ездящей пехоты». Перевозившие обычно четырёх бойцов со снаряжением, боеприпасами и продовольствием, тачанки обладали большой подвижностью, до сотни километров в сутки. То есть, наравне с конницей, поспевая за ней, в отличие от старой пулемётной двуколки. Нагруженные тачанки могли весить немало, поэтому часто использовались усиленные запряжки из четырёх коней (на просторной местности запрягали в ряд, при движении по узким тропам, гатям запрягали «в унос», то есть парами друг за другом).

Большие, открытые просторы степей способствовали маневренности. В сражениях стал побеждать более быстрый. Сплошной линии полевой фортификации, как на фронтах Первой Мировой, здесь не было, фланги обороняющихся были слабы. Стремительным манёвром тачанки старались зайти во фланги и тыл и поразить врага перекрёстным огнём. Стрельба с самой повозки, впрочем, была крайностью, из-за опасности потерять от вражеского огня коней. Перед стрельбой пулемёты снимались и пехота спешивалась.

Переняв махновский опыт, массовая красная конница снесла и белых, и самого Махно, несмотря на его тактический талант. Первая Конная армия была сформирована в ноябре 1919 года, позже появилась Вторая Конная, они широко использовали пулемёты для прикрытия своих массированных сабельных атак. А вот во время советско-польской войны так победить уже не получилось: польская армия была весьма механизирована, вооружена с помощью Антанты-победительницы, да и местность уже не та.

После Гражданской войны боевую повозку стандартизировали, и появилась конно-пулемётная тачанка образца 1926 года. На ней была складная рама, с которой установленный Максим мог вести зенитный огонь. А так же открывать внезапную стрельбу, поднимаясь на этой раме, поверх бугра или забора, с заранее выбранной позиции, или из оврага.

Была принята на вооружение и двухпулемётная тачанка, с направленными назад стволами. Появились зенитные двух-, трёх- и четырёх пулемётные установки. В них использовалась система принудительной циркуляции воды и ленты повышенной вместимости, по 1000 патронов вместо обычных 250. Максимы были установлены так-же в бортах мотоброневагонов МБВ, основное вооружение которых размещалось в трёх башнях от танков Т-28.

В начале тридцатых годов началась модернизация нашего пулемёта. На вооружение был принят патрон с тяжёлой пулей образца 1930 г., дальность полёта которой достигала пяти километров. Что также позволило вести стрельбу с закрытых и полузакрытых позиций. Нашему старику пришлось делать новую стойку прицела, с новыми делениями. Теперь там стало две шкалы, одна для лёгких пуль, вторая для тяжёлых.

Старый станок конструкции Соколова заменили на новый, конструкции Владимирова обр. 1931 года. В основе своей это складная тренога, пригодная для зенитной стрельбы, в сложенном состоянии образует «хобот» пулемёта, с подлокотниками на средней ноге. Подлокотники, это поперечина, укреплённая шарнирно, похожая на две большие ложки с углублениями под локти. Под вертлюгом станка, как положено, колёсики.

— Сейчас я буду тебя удивлять. — Усмехается прапорщик Васильев. И начинает доставать дополнительные прицелы к Максиму. Сначала зенитный, пятикольцевой, крепящийся хомутом на кожух ствола. Он предназначен для стрельбы по целям, движущимся со скоростями до 500 км\ч, каждой сотне километров соответствует своё кольцо.

Второй прицел оптический, с широким резиновым наглазником. Крепление для него добавили с левой стороны пулемёта, в бронещите пришлось сделать специальное окошко, «форточку», закрывающуюся броневой заслонкой. Эти прицелы довоенного производства с началом войны стали изыматься из пулемётных частей и передаваться на оснащение противотанковых орудий, за возросшим выпуском которых не поспевала наша оптическая промышленность.

И третий прицел, угломер-квадрант. У него сверху «стол» угломера для горизонтальной наводки, а в нижней части вертикальная шкала квадранта. Этот прицел ввинчивается в левую рукоятку затыльника заместо закрывающей её пробки. Затыльник — это задняя часть короба пулемёта. На нём с внешней стороны спусковой рычаг и предохранитель, а также две пустотелые ручки-маслёнки. Правую положено наполнять смазкой, а левую-щёлочным составом. У этих ручек-маслёнок сверху завинчивающиеся крышечки с приделанными к ним изнутри длинными кисточками, вот вместо левой крышечки и ввинчивается переходник для угломера-квадранта. Ещё в затыльнике есть ну прям умилительное отверстие, как-будто замочная скважина с маленьким ставнем. Это для того, чтобы можно было посмотреть прямо через ствол, когда надо, без полной разборки пулемёта, увидеть, куда он направлен, и для прохождения шомпола при чистке. Для выверки линии прицеливания в патронник вставляется гильза с диоптром вместо капсюля, а в дуло-трубка с перекрестием.

Два этих последних прицела нужны для стрельбы по невидимым наводчику целям. Наблюдатель-корректировщик передаёт данные, и пулемётный огонь тяжёлыми пулями ведётся из-за какого-нибудь холма. Примерно, как из миномёта. А меня на современных пулемётных занятиях такому не учили! Придётся самостоятельно осваивать по пособиям, вместе с бойцами.

Дальше Васильев выдаёт некую фанерную конструкцию, которую называет «световой ящик». В разложенном виде это оказывается коробка с фонариком внутри, одна сторона которой полупрозрачная, с нанесёнными на ней чёрными делениями, хорошо видимыми при включённом фонарике. Эта штука устанавливается перед пулемётом, и пулемётчик ночью может поражать заранее выбранные участки местности. В светлое время суток такое может делаться благодаря установленным вешкам, при стрельбе по невидимой цели.

Есть такой стрелковый приём, который называется «стрельба с рассеиванием по кольцу». В механизме тонкой вертикальной наводки два винта, внутренний и наружный, на них установлено прицельное кольцо со шкалой делений. Одно деление соответствует 100 метрам на местности. Вращением винта во время стрельбы достигается покрытие огнём желаемой площади в глубину. Пулемётчик стреляет, помощник крутит кольцо. Подобным-же образом может производиться стрельба с рассеиванием по фронту.

В комплекте нам выдают даже коробочку с мелками, прям как в школе. Это чтобы записывать на щите установленного на позиции Максима координаты невидимых целей. Пузырьковый уровень, он нужен, чтобы класть его на крышку короба при выравнивании пулемёта на позиции. Вижу, что кроме штатного в комплекте, кто-то из прежних владельцев пулемёта приделал ещё один прямо к крышке. Ещё два уровня, продольный и поперечный, встроены в оптический прицел.

Существует вариант стрельбы из нескольких пулемётов, при котором один из них видит цель прямой наводкой. Измерив угол между целью и вторым пулемётом, данные передаются пулемётчику, не видящему цель. Он, соответственно, отмеряет свои «тысячные» от видимого им первого пулемёта. После этого первый пулемёт может укрыться в безопасное от прямой наводки врага место и, в свою очередь, взять прицел от второго пулемёта.

Вместо вышеописанного первого пулемёта может быть так-называемый «командирский угломер». Имея хорошую карту (а она у нас скорей всего будет, «нарисованная» специальными программами наших беспилотников), можно наводить на цель и в полной темноте, ориентировав карту по сторонам света. Хорошо, что про будущие беспилотники вспомнил. Надо будет попросить написать программы для стрельбы из Максима с наведением с беспилотника.

Командирский угломер, кстати, нам тоже дали, уже в этом мире изготовленный одним из местных экспериментальных арсеналов по старым образцам. Это находящийся на складной подставке круглый «стол» с делениями, алидада-стрелка с приделанной сверху визирной трубкой.

На Западе, опираясь на опыт прошедшей Первой Мировой войны с тысячекилометровыми линиями траншей и высокой эффективностью пулемётного огня, стали думать о том, как лучше защищать и быстро перемещать между позициями столь эффективное оружие в сходных условиях. Будущая война виделась такой-же маломанёвренной, как и прошедшая. Начали принимать на вооружение весьма похожие между собой лёгкие гусеничные бронетранспортёры, танкетки. Они были относительно универсальны в применении, одно из основных предназначений, это перемещение пулемёта с расчётом и боезапасом между линиями траншей. Низкопрофильные, они часто не имели крыши, бойцы в них могли укрываться лишь низко пригнувшись. Одной из самых известных, экспортируемых во многие страны и производимых по лицензии танкеткой была британская Carden-Loyd Mk VI со штатным тяжёлым Виккерсом. Её производили по лицензии в Чехословакии (эта страна — главный производитель вооружения на экспорт тех лет), в Польше (там танкетка использовалась и как бронедрезина), в Италии (в войне с Эфиопией конница и пехота врага часто брали их «на абордаж»), во Франции (Рено UE и Lorraine, у последней машины в комплекте был бронеприцеп, в котором могло поместиться четыре солдата.)

В ходе войны всю эту технику стали чаще применять в других качествах, переделывали в САУ, мостоукладчики, огнемётные танки, бронетягачи, подвозчики боеприпасов, командирские машины. Часто этим занимались немцы, получившие обильные трофеи. Они умудрились даже пехотное 150-мм орудие взгромоздить на французский бронетранспортёр.

Модификация Карден-Ллойда, производившаяся в СССР по лицензии, называлась Т-27 и вооружалась пулемётом ДТ. Использовалась в авиадесантных войсках, прикрепляясь под фюзеляжем бомбардировщика ТБ-3.

Самой массовой машиной такого типа была британская Universal Carrier фирмы Виккерс-Армстронг, изготовленная в количестве более ста тысяч штук. Её часто называли также Bren Carrier, по применяемому в комплекте ручному пулемёту Брен. Немцы ставили на трофейных свои тяжёлые MG 08. Поставленные в СССР по ленд-лизу, они во второй половине войны перевооружались с заменой английских Бренов и ПТР 13,9-мм Бойс на наши ДТ и ПТР.

Но начавшаяся новая война требовала маневренности, больших скоростей (Первая Мировая — кризис наступления, Вторая Мировая — кризис обороны). И Максимы стали ставить на Виллисах и ГАЗ-64\67 «по-тачаночному», стволом назад. В обороне Ленинграда участвовали забронированные полуторки и трёхтонки ИЗ, переоборудованые на Ижорском заводе, в составе вооружения которых часто были Максимы.

Несколько тысяч Максимов было закуплено у СССР воюющей (в 30-е годы) Испанией.

После Великой Отечественной войны Максимы сняли с вооружения и отправили на склады. Но через какое-то время их спешно пришлось посылать «на китайский фронт». Во время конфликтов 1969-го года (Даманский, Жаланашколь и другие) китайцы атаковали советских пограничников своими «малыми группами» так, что обычное стрелковое оружие перегревалось вследствие уж очень большой величины этих самых «малых групп». К счастью, конфликты относительно быстро прекратились.

Максимы продолжают храниться на складах до сих пор. Время от времени их с этих складов вынимают, и мы видим, как они мелькают в Донбассе по обе стороны фронта.

Наши сборы меж тем продолжаются.

— Вот тебе ещё тапочки.

Это специальные подкладки под колёса, чтобы пулемёт не подпрыгивал при стрельбе на твёрдом грунте. Ещё маскировочный чехол на щит, его надо будет самостоятельно красить в подхоящие цвета, и сетка.

— Теперь пошли за боезапасом. Положено 1250 патронов и пять стандартных лент, по 250 патронов каждая.

Тяжеленный ящик с жёлтой полосой (тяжёлая пуля образца 1930 г.) в 880 штук (два «цинка») патронов бойцы потащили в БТР.

— Оставшееся количество выдам тебе разными типами, их у нас вообще не так много, ручная работа всё-таки, женщины на патронном собирают.

Завсклада выдаёт мне в картонных упаковках по 20 штук в каждой бронебойные (упаковки с ними обозначаются чёрной полосой), бронебойно-зажигательные (чёрно-красная полоса), трассирующие (зелёная) и красноносые пристрелочно-зажигательные, то есть разрывные (красная полоса на упаковке), запрещённые многими международными конвенциями для стрельбы по людям.

Дальше настаёт черёд лент и коробов к ним. Прапорщик говорит:

— Дам одну металлическую, четыре матерчатых.

Выясняется, что металлических пулемётных маловато, своего производства ещё не наладили, а поскольку они универсальные и идут к СГМ/Максиму/РП-46/ПК, то четыре ленты будут по образцу древних холщёвых. Их тут тоже на фабрике делают, и ещё получаю инструкцию по самостоятельному изготовлению матерчатых лент силами подразделения. Васильев продолжает:

— Бывали проблемы с использованием разных лент на одном пулемёте, вот этот конкретно пулемёт мы мало тестировали, поэтому дам тебе три приёмника: родной его, царский, под холщёвую, универсальный советский и ещё один, из лёгких сплавов. Потом мне доложишь, как какой себя вёл. После учебных стрельб.

— А для учебных стрельб патронов что-то маловато.

— Под стрельбы отдельно получать будешь, по приказу, а это постоянный боезапас.

— Понятно.

Дальше нашему экипажу выдаётся пять стандартных коробов. Прапорщик задумывается, потом говорит:

— Выдам-ка я тебе своей волей со склада ещё герметичный цилиндр, всё-равно он не востребован больше никем.

— Что за цилиндр такой?

— Для хранения патронных коробов к Максиму, в него как раз пять штук влезает, всё, что у тебя есть поместится. Сконструировал его когда-то всё тот же Соколов, что и станок к пулемёту изобрёл, и пулемётную двуколку. Пошли дальше, машинку Ракова для снаряжения лент тоже получишь.

Получаю, как обещано, похожую на мясорубку машинку Ракова, с воронкой сверху, в которую засыпают патроны, при вращении ручки набиваемые в ленту. А так-же выравниватель патронов, используемый, если лента снаряжалась вручную. Волочём всё это к броневику. Прикидываем, как будем устанавливать пулемёт.

Прапорщик советует, как сделать держатель для патронной коробки. Его нет в комплекте, сделают потом, в мастерской. И мешок гильзоулавливателя понадобится. У Максима стреляные гильзы выталкиваются вперёд, вываливаясь вниз у начала кожуха водяного охлаждения, что приятно на бронетехнике, ибо не захламляется боевое отделение. Пулемёт на переднем кронштейне, вылезаю на передние листы бронекорпуса, чтобы посмотреть, как это выглядит снаружи. Похлопываю ладонью по много повидавшему, внутри вылуженному оловом кожуху. Он в заплатках, видно пробивался в бою, с несколькими дополнительными краниками для подключения принудительного охлаждения, врезанными при установке в какие-то установки прежними владельцами. Обращаю внимание, что надульник какой-то странный. Надульник у Максима появился не сразу, его добавили в конструкцию пулемёта для усиления отката назад подвижного ствола. А у нашего он совсем особенный, с какими-то делениями. Из объяснений узнаю, что это эксперементировали с темпом стрельбы, и что теперь помимо стандартных 600 выстрелов в минуту можно как уменьшать скорострельность, так и увеличивать.

Главный сюрприз, среди прочей комплектации к Максиму, прапорщик Васильев приберёг напоследок. Это тренировочный пулемёт конструкции Блюма. Он был создан для того, чтобы сберечь ресурс дорогого Максима при обучении пулемётчиков. Представляет собой малокалиберный (под патрон 5,6 мм) достаточно длинный (645 мм, почти как у самых распространённых советских малокалиберных винтовок) ствол со свободным затвором, крепящийся поверх кожуха и короба Максима, соединяемый спусковым рычагом со спуском Максима. При таком приспособлении можно было использовать малые по площади стрельбища с мишенями уменьшенных размеров. Прицельная дальность 300 метров, пуля летит на километр.

Основная оригинальность этой системы заключается в конструкции магазина, в который заряжают 39 патронов. Михаил Николаевич Блюм (1907–1970) сконструировал его таким образом, что не очень прочные «мелкашечные» патроны не испытывают значительных механических нагрузок, вообще не касаются друг-друга, практически сведён на нет риск «распатронивания». Внутри магазина пружина вращает диск с 40 ячейками, затвор, пройдя сквозь диск, продвигает патрон в патронник. После выстрела газы выталкивают гильзу обратно в её гнездо, а затвор из магазина. Выбрасывание стреляных гильз наружу отсутствует.

«Мелкашечный» патрон .22 LR (англ. long rifle), кстати, достаточно старый, создан в 1887 году фирмой «J. Stevens Arm & Tool Company», он считается самым массовым патроном в мире. У него были схожие с ним предшественники, первый аж с 1857 года, используемый в первых моделях револьверов «Смит-Вессон».

Скорострельность подобрана такая же, как и у Максима, 600 выстрелов в минуту. В системах со свободным затвором это легко регулируется уменьшением или увеличением веса самого затвора и длиной его выбега, так что при желании скорострельность легко изменить в мастерской.