Земля Энн

Глава первая На юг, в Терцию!

Это была обычная заброшенная ферма, коими полнилась южная окраина Серых холмов, области, столицей которой был мой родной город Эссван. Состояла ферма из двух приземистых зданий с маленькими разбитыми окнами и провалившейся крышей, рядом с которыми красовалось полутораметровыми сорняками поле. Когда-то на нем выращивали пшеницу, теперь на пятидесяти гектарах земли я видел лишь темные силуэты борщевика и малость пожухлую, но все еще жгучую крапиву. Лезть туда мне совершенно не хотелось.

Неподалеку от фермы стоял ржавый, со скрипом вращавшийся вхолостую ветряк, причина нашего с Джуном появления здесь в это пасмурное утро. Именно с него кто-то расстрелял караван, идущий на юг, в Терцию. Четыре грузовика, наименее нагруженных, успели уехать, но один, с самой богатой добычей, все же не сумел сдвинуться с места, и теперь его остов, выпотрошенный и соженный, украшал обочину в пятидесяти метрах от фермы.

— Как думаешь, куда они ушли? — Джун достал сигарету из свежей пачки и закурил, пытаясь делать вид, что он не давится дымом. — В Терцию?

— В Терцию? Ты издеваешься? — бросил я в ответ, закинул карабин за спину и повис на нижней ступеньке лестницы, ведущей на самый верх ветряка.

— Ну да… Тамошний барон тот еще черт. Слыхал, что в городе говорили?

Я покачал головой. Говорить, забираясь по ржавой, стремящейся отвалиться от ветряка лестнице, было неудобно. Впрочем, это совсем не мешало Джуну вещать откуда-то снизу — он зачем-то полез вслед за мной, не вынимая сигарету изо рта, из-за чего его речь становилась еще менее понятной.

— Он, говорят, собрал своих капитанов, и отправил бандюков искать по всей Терции. Кто не поймал хотя бы двоих, расстреливал на месте.

— Байки.

— Каки байки-то? — обиделся мой напарник. — Он зверь вообще.

— Как в эпоху инфопланшетов ты вообще в это веришь?

— Так то про… — Джун запнулся. — Пропаганда, во. А настоящие истории свояки рассказывают.

— Ага-ага…

Я наконец-то заполз на площадку, где во время нападения сидел стрелок с чем-то особенно крупнокалиберным, судя по диаметру гильз. Пара окурков, полупустая бутылка, забытая в спешке, производства эссванской мануфактуры. Никаких особых следов. Я подобрал гильзу, засунул ее в карман рабочего рюкзака, огляделся.

Отсюда, с вершины окружающего мира, открывался прекрасный вид, что на дорогу с остатками грузовика, что на тихие болота на севере, что на леса на юге, постепенно переходившими в горную гряду. Будь я на месте разбойников, отправился бы именно туда, в сторону Терции, спрятался бы на недельку в какой-нибудь пещере, откуда меня не будет видно с флайера, после чего вышел бы к восточной границе Серых холмов, и уже оттуда помчался бы в Эссван легализовать товар. Скорее всего, разбойники сделают именно так. Ведомый любопытством, я покрутил одну из гильз в руке.

«Оружейный завод Шталей». Понятно… Боеприпасик из Дельты, области на северо-западе Сумеречных земель. Занятно, занятно… Машинально положив уже вторую гильзу в карман, я спросил Джуна, что он обо всем этом думает.

Тот лишь пожал плечами, уткнувшись в свой инфопланшет. Впрочем, типичное для него поведение. Ему было всего шестнадцать или семнадцать лет (сколько именно, я сказать не мог, так как не знал дня его рождения), и, откровенно говоря, умом он не блистал. Подобного я не мог сказать и про себя, но, черт подери, Джуна я считал откровенно тупым, и с собой его таскал лишь потому, что так захотел Олд, частенько помогавший мне с поиском работы. По другой причине я бы давно заморил малолетнего идиота в ближайшей к Эссвану канаве.

Кстати, об Эссване. Давненько я там не был. Я вообще не слишком любил бывать дома после того, как вспышка неведомой болезни выкосила четверть города, зацепив и мою семью. Мать и младшая сестра не пережили того ужаса, что царил на улицах в течение пары месяцев. О матери я совершенно не грустил, в отличие от сестренки. Ей едва исполнилось четырнадцать, и уж кто-кто, а она точно не заслужила подобной участи. Пять лет прошло… Пять. Пять долгих отвратительных лет, которые я бы предпочел выкинуть из памяти.

Образование свое я бросил — что до образования с книгами и учителями, если на содержание дома, двух вечно холодных комнатушек в одном из жилых модулей, мне не хватало монет, и примерно через пару месяцев я вынужден был их продать. На вырученные деньги поселился в совсем уж темном углу в портовой части Эссвана, устроился на работу посыльным, сначала пешим, чуть позже — на легком мотороллере, а потом мне, к несчастию своему, захотелось красивой жизни. И я пошел в «авантюристы», по факту — в обычные наемники. В семнадцать мне пришлось впервые стрелять в человека, в девятнадцать — впервые стрелять в затылок. Сейчас мне двадцать один. И, черт возьми, лучше бы я не пережил ту эпидемию.

В последнее время я предпочел отойти от дел, связанных с оружием, и преимущественно занимался всякого рода поисками и расследованиями. Отыскать сбежавшего подростка, найти должника, исследовать заброшенный дом, найти тайники в доме… Временами мне это даже нравилось.

Все свои дела я предпочитал решать в придорожном трактире в десяти минутах хода от границы города. Там не пахло обычной для города пылью, затхлостью, духотой и, самое главное, другими людьми. Там не было маленьких переулков меж тесно стоящими модульными домами, в которых прятались крысоподобные наркоманы с ржавыми ножами и валялись пьяные вусмерть девицы не самой завидной профессии.

Как же я мечтал сейчас вернуться в тихую прохладу стен этого самого кабака. С неба полетели небольшие капли дождя, и Джун решил обследовать здание фермы, а я предпочел вернуться в свой транспорт. Это был небольшой фургон, крепко стоящий на своих четырех колесах высотой по пояс каждое, без какого-либо бронирования, зато с удобными креслами и теплой печкой, позволявшей не замерзнуть во время долгих зимних перегонов. Он не находился в моей собственности — он принадлежал Олду, брату моего напарника. За последние пару лет я так прикипел к рулевому колесу этого тарантаса, вечно грязным педалям и гуляющему туда-сюда рычагу коробки передач, что готов был жить внутри этих ржавых металлических стен. В задней, грузовой, части сейчас стоял мопед Джуна, подпираемый мешками с опилками, которые я хотел выгрузить на одной из ферм в предместьях Эссвана. Не самое веселое бытие наемника (вкупе с не самой высокой оплатой выполняемой работы) не позволяло мне заниматься только одним делом — постоянно приходилось искать подработку где-то на стороне, даже такую дурацкую и малозначащую, как перевозка крестьянских грузов.

— Марв!

— Да? — отвлекся я от своих размышлений.

— Ферма чистая! Хошь глянуть?

— Чего там глядеть-то? Судя по виду, тут года три никто не живет.

Джун пожал плечами — сумка его явно стала несколько больше. Какой бы ферма ни была раньше, теперь она действительно стала «чистой».

— А черт его знает. Там еще листки какие-то, но ими только печку разжигать можно.

— Может, написано на них чего? — нахмурился я. Честно, Джун мне начал надоедать.

— Да вроде как да, но я ж читать не умею эти письмена. Там же на старом языке понаписано все, а я только по-нашенски умею читать-писать.

Покачав головой, я спрыгнул с транспорта и направился к зданию фермы. В последнее время я предпочитал работать один. Дурость напарника заставляла меня брать задания, требующие выполнения в одиночку. Слежка за человеком, работа телохранителем, прокладывание контрабандистских троп — все это позволяло отключаться на недолгое время от окружающего меня мира и бывать наедине с собой. Этого не хватало в той наемничьей доле, которую мне пришлось принять пять лет назад. Будь у меня хотя бы лишняя пара тысяч, я бы давно приобрел ферму или, по меньшей мере, маленький домик в глуши, вырубал лес, ставил солнечные панели и выращивал зелень на гидропонике. Что еще нужно для счастья?

На ферме было пусто, а листами, которые обнаружил Джун, оказались уведомления об уплате долгов одному из эссванских ростовщиков. Пожелтевшие бумажки трехлетней давности. Новее их в доме я ничего не нашел. Едва не проломив своим весом гнилую насквозь половицу, я вышел на улицу и заметил, как Джун выкатил из задней части нашего тарантаса свой ломаный-переломанный мопед.

— За топливо сам платить будешь, — заметил я, наблюдая, как мой напарник прицепляет к седлу свою сумку, которую он наверняка набил всякой ерундой — что-то ценное ему почти никогда не удавалось найти. — И надеюсь, ты нормально мешки уложил.

— Да ладно тебе, Марв. Литр туда, литр сюда, не убу…

— Я тебе все сказал, — ребенку захотелось покататься на мопеде. В самом деле, что еще могло произойти. — Из-за твоей прошлой «поездки» мне пришлось потратить половину вырученного на то, чтобы восстановить лавку того молочника. Не помнишь?

Джун скривился. Для него даже то, что случилось вчера, являлось запыленной древностью, что уж говорить про случай двухнедельной давности…

— Ты-то как, остаешься?

— Да, проверю пару вещей, — на самом деле, мне просто не хотелось ехать вместе или хотя бы рядом с Джуном. От заброшенной фермы до Эссвана было всего полчаса езды, но даже столь короткий срок я не хотел проводить вместе с ним. Ну его к черту.

— Ну, смотри-смотри, оставайся, — Джун тихо хихикнул, представляя, как его брат Олд, который и подкинул нам эту работенку, выдаст ему тугой кошелек с монетами. Наивный дурак. Его брат был далеко не самой важной шишкой в городе. Птицы полета Олда могли сравниться разве что с сороками, выискивающими на помойках вкусные объедки. Те, кто парили высоко в небе, словно орлы, лишь скидывали на подобных ему персонажей халтурки, грязные делишки, ради которых не стоило пачкать остро наточенных когтей.

И пока эти самые «орлы» не скинут на «сорок» пресловутый кошелек, Джун его не получит. Я понимал это, малолетний дурак — нет. Именно поэтому я отправил его в Эссван сдавать дела с моим рабочим рюкзаком, а сам залез в тарантас и достал инфопланшет.

Полистав минут двадцать новости, которые постоянно выкладывались любопытными писаками (сами они предпочитали слово 'репортер) в общий доступ, я открыл свою личную почту. В горах спама от различных торговых компаний, предлагавших все, от работы на космическом корабле до продажи посыпанных солью сухарей, я наткнулся на письмо Йорви, давнего приятеля брата Джуна. Этот идиот не мне писал полгода, с тех самых пор, как я приставал (исключительно из веселого настроения) к его подруге. Откуда мне было знать, что та дурнушка, хоть и обладавшая достаточно неплохой фигурой, имела какое-то отношение к Йорви, двухметровому гиганту с парой извилин в голове и парой тысяч монет в кармане? Кажется, в тот раз меня спасло только наличие револьвера в кармане. Неужели он снова решил мне угрожать чем-то, да еще и спустя столь долгий срок?

Ведомый любопытством, я открыл письмо. Впрочем, лучше бы это были угрозы…

«Олда хлопнули. Джун разтрезвонил по сети, шо вы нашли гилзы и боле ничево, так Олд это хозяину и шепнул. А тот возми и шепнул тож комуто, мож, своим хозяевам, а те Олда и повязали. Ну, пыталис. Олд двух зажмурил, а те ево. Джуна короч тоже хлопнут — я ево не предупредил — баран он. Беги, Марв пока жыв. Нащет Элзы прав был ты — та еще мраз оказалас. Луше б ее чем Олда»

Черт… Этого еще не хватало. Дело ведь совсем не предвещало беды. Просто заказ на поиск улик. Таких у меня до этого было штук пять, наверное, может, шесть или семь. И всегда все проходило замечательно. В этот раз мы ведь даже не нашли ничего. Кроме гильз, которые могли принадлежать кому угодно. Может, дело было в тех вещичках, что Джун отыскал на ферме? Но когда и кому он успел что-то сообщить? Впрочем, при его любви сидеть в сети это было делом недолгим. Черт…

Отложив инфопланшет в сторону, я потянулся к замку зажигания моего транспорта. Нужно как можно быстрее ехать из Эссвана. Вопрос — куда⁈ До Дельты, Бухты или Снежного мыса я уже точно не доберусь — раз заказчики подписали смертный приговор даже Джуну, то на что надеяться мне? Меня-то точно найдут на моем тарантасе, бросать который мне совершенно не хотелось. Оставалась одна дорога. Я бросил взгляду на грунтовку, ведущую на юг, в Терцию.

Что ж, не самый плохой вариант.