Кощей. Перезагрузка

Глава первая.

– Скотти, поднимай нас!

Капитан Кирк

– Твою ж мать, Федька! – орал Кощей, кувыркаясь в воздухе, забавно дёргая костлявыми руками и ногами, отчего его полёт по кабинету Канцелярии становился только более хаотичным. – Черти бы побрали и твой компьютер!.. Ой! – Он врезался плечом в потолок, отлетел от него, перевернулся вверх ногами, вписался в стену, от которой его снова откинуло к потолку. – И твои сериялы!

– Сериалы, царь-батюшка, – поправил его Михалыч, пролетавший мимо на табурете, крепко вцепившись в сидение обеими руками. – А так, да, верно молвишь, Государь, Федькина вина енто.

– Казню паразита! – корона с головы царя-батюшки слетела от удара костлявым телом о комод и Кощей едва успел подхватить её, выпустив при этом из рук шкатулку. – Лови шкатулку! Мать! Да что же это у вас тут стены такие твёрдые?!

– Какие сами построили, Ваше Величество, – огрызнулся я, зависнув над компьютером и тщетно пытаясь отодрать от себя Аристофана, накрепко вцепившегося в меня. – И вообще, нечего на меня стрелки переводить! Сами же с дедом заспорили, а я тут при чём?

– Давай, внучек, – горестно вздохнул Михалыч, уворачиваясь от пролетавшего мимо большого пузыря кипятка, выскользнувшего из самовара, – вали всё на дедушку… Машка, внучка, ну хоть ты заступись за старика!

– Какой шарман, – не слушая его, вздохнула Маша, уцепившись за люстру. – Я чувствую себя просто пушинкой…

– Босс! – заорал мне прямо в ухо Аристофан. – В натуре, босс, ну его на фиг, а?!

Его испуганные глаза вдруг сверкнули, и резко выбросив руку в сторону, он схватил за горлышко дрейфующую мимо нас бутыль самогона. Хлопнула выдираемая зубами пробка и резкая вонь сивухи заставила меня поморщиться:

– Аристофан… Ты не увлекайся только.

– Босс… – как-то жалобно и растерянно протянул бес, – а чего это она, блин, не льётся?

– Невесомость, Аристофан, – пояснил я. – Законы физики, понимаешь?

– Босс! – снова завопил он мне на ухо. – Ну их на фиг такие законы в натуре!

– Ваше Величество, – взмолился я, сильно выворачивая шею, пытаясь разглядеть курсирующего в данный момент где-то на другом краю кабинета Кощея, – вы бы вернули нас назад, а?

В дверь вежливо постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет влетел наш дворецкий Гюнтер, хоть и вверх ногами, но всё такой же чопорный и важный. Он поискал взглядом Кощея и, обнаружив его за поднявшимся в воздух столом, как обычно торжественно произнёс:

– Государь, придворные в панике.

Мимо него в коридор со счастливым визгом вылетел Гришка. Или Тишка, никак их не научусь различать. Вслед за первым бесёнком, ловко перебирая лапками по стене, в коридор выполз второй питомец Михалыча и сильно оттолкнувшись от дверного косяка, с радостным воплем полетел за своим товарищем. Эти паршивцы из любой катастрофы себе праздник устроят.

– Ваше Величество, – снова заныл я, – может, хватит? Поэкспериментировали, доказали свою крутизну, хотя и так никто не сомневался в оной, так давайте теперь, возвращайте нас назад, а?

– Шкатулка! – снова заорал царь-батюшка, тщетно стараясь приладить непослушную корону на череп.

Маша, наконец-то насладившись радостными перспективами пожирания телег пирожков в невесомости без малейшего ущерба для своего веса, вернулась в реальность и, не отпуская люстры, другой рукой ловко ухватила вращающегося рядом Кощея и, приведя его в вертикальное состояние, вздохнула, продолжая удерживать царя-батюшку:

– А может, тут и останемся навсегда, монсеньор?

– Мать! – гавкнул в ответ царь-батюшка. – Шкатулка!

– Да далась она тебе, Кощеюшка, – смиренно промолвил дрейфующий от стены к стене Михалыч, – давай ужо, колдуй всё взад, возвращай нас на землю нашу грешную.

Все согласно закивали, а Аристофан еще и горестно прихрюкнул, не сводя печальных глазок с бутыли.

– Шкатулка, – взгляд царя-батюшки стал более осмысленным. – Ловите её, а я пока возвращательное заклинание прочту.

Тут, наверное, пока Аристофан ринулся за шкатулкой, не выпуская, впрочем, из лапы бутыли с любимым напитком, и пока все насколько могли, замерли, боясь помешать заклинанию, стоит объяснить эту совершенно бредовую ситуацию, в которую мы попали благодаря деду и нашему злодею-Императору всея Руси и окрестностей.

Всё начиналось тихо-мирно, с обычного вечернего просмотра сериала, которым у нас в последнее время заканчивался ужин. Ну, то есть, я пробовал запускать сериал едва мы усаживались за стол, но битва за еду отвлекала всё внимание. Нет-нет, это я так, для красного словца сказал, какая там битва, что вы! Просто всегда надо было внимательно следить, как бы вечно голодный Аристофан не стащил с вашей тарелки котлету, постоянно сидящая на диете вампирша-вегетарианка Маша не утянула миску с пирожками, а эти мелкие паразиты Тишка да Гришка, не уволокли под стол вазочку со сгущенкой. И всё остальное со стола, впрочем. Поэтому сериалы мы смотрели за десертом, устало и тяжко отдуваясь и уже не так пристально наблюдая за передвижениями продуктов в пределах стола и под ним. Дед выставлял на середину огромный самовар, обкладывал его вокруг, как вражескую крепость катапультами всякими там мисочками, тарелочками, вазочками, блюдечками, на которых с горкой размещал пирожки, булочки, бублики, маковки, крендельки и, разумеется, свои фирменные оладики. И только теперь, сыто и устало поглядывая на все эти осадные сооружения, мы спокойно включали сериал.

По просьбам трудящихся мы сегодня начали в тринадцатый раз просмотр саги «Звёздные войны». Михалыч с Аристофаном не прекращали свой вечный спор, кто круче – джедай или клингон, а мы вчера как раз закончили смотреть «Звёздный путь» и, как вы понимаете, вполне логично запустили для сравнения бессмертное творение Джорджа Лукаса. Впрочем, никто и не возражал против повторного просмотра, а все эти фанатские разборки только придавали живости и особого колорита нашим посиделкам. Я махнул своему приятелю, скелету Дизелю и тот счастливо зацокал в генераторную к своей любимой рукояти, от которой и работал генератор, подавая питание на комп. Пока все усаживались поудобнее, наливали чай, таскали из под носа друг у друга оладики и блюдечки с вареньем, комп загрузился и я ткнул мышкой в файл. Как и положено настоящим фанатам «Звёздных войн», мы начинали просмотр с четвёртого эпизода. Грянула бравурная музыка, все радостно вздохнули в предвкушении, на экране появились жёлтые строчки, уползающие в космическую даль, а в Канцелярию зашёл Кощей.

– Ну, вот… – наморщила носик Маша, когда я нажал на пробел, останавливая показ.

– Чего? – опешил царь-батюшка от суровых взглядов дружно нацеленных на него, но быстро оправился и погрозил нам пальцем, вникнув в ситуацию: – Казню на хрен. Распустились тут…

– Проблемы, Ваше Величество? – я положил клавиатуру на стол.

– Сиди уж, – отмахнулся Кощей и протянул деду шкатулку, лежащую у него на костлявой ладони. – Михалыч, я тут подумал, надо бы нам по бокам серебряные полоски присобачить, а? Да и снизу и сверху не помешает серебром укрепить. Хлипкая какая-то конструкция…

Михалыч прищурился, разглядывая содержимое ладони, а остальные дружно вздохнули. Шкатулка эта была всем знакома – там отбывал бессрочное заточение дух старого колдуна Лиховида, в глубоком маразме решившего как-то пойти против Кощея. Правда, этим летом Кощей, усмирив колдуна, выпускал его порезвиться на волю и тот даже хорошенько развлёк нас, побуянив на одной тут свадьбе. Но шкатулка в ремонте или укреплении её защитных свойств совершенно не нуждалась. Царь-батюшка скучал и просто нашёл повод прогуляться по дворцу, а заодно озаботить подданных выдуманной проблемой. Развлекается он, а мы без сериала сидим, угу.

– Оставляй коробку, Кощеюшка, – махнул рукой Михалыч. – Посмотрю, что можно сделать… Ну? Ещё чего-нить или нам уже можно дальше работать?

– Работнички, – фыркнул Кощей и ткнул пальцем в экран, – а чего это вы звёзды разглядываете? Небось, супротив меня астрологический заговор затеваете, а?

– Фильм мы смотрим, Ваше Величество, – я выжидательно посмотрел на него, нетерпеливо постукивая пальцами по краю клавиатуры.

– Включай, внучек, – скомандовал дед.

Камера поползла вниз и на экране звёзды сменились медленно выплывающей снизу планетой Татуин и двумя спутниками над ней. Сейчас появится корабль принцессы Леи, удирающий от звёздного разрушителя с Дартом Вейдером на борту…

– А это что за хреновины? – опять прервал просмотр скрипучий голос Кощея. – Луна что ли? А почему две? А чего цвет такой странный?

Я опять хлопнул по пробелу и возмущённо уставился на царя-батюшку. Нет, ну ему скучно, понятно, но почему мы страдать должны из-за этого?!

– Енто, Кощеюшка, планета, – важно пояснил Михалыч, радуясь возможности посвятить кого-нибудь в тайны любимого сериала. – Вид сверху. А две луны патамушта их там две.

– Это… государь, – слегка смущенно перебил деда Аристофан, спеша похвастаться перед Кощеем своими познаниями, – это, блин, типа как Земля наша, только не у нас, а…

… – в одной далёкой-далёкой галактике, – почти пропела, перебивая беса Маша.

– Типа того, – кивнул Аристофан, хмуро покосившись на вампиршу. – У них там реально над Татуином две луны, блин. И музон такой чисто конкретный, когда Люк в натуре на них с бархана пялится. Прям за душу берёт.

– Какая душа у беса? – фыркнул Кощей и уже было открыл рот для очередного вопроса, но все и так кинулись, перебивая друг друга просвещать царя-батюшку.

Это понятно. Одно дело пересматривать почти наизусть выученный фильм и совсем другое – объяснять новичку тонкости задумки Лукаса. Круче этого могут быть только споры о происхождении мидихлориан или о том, мог бы Эникен устоять перед Палпатином… Пардон, увлёкся. Я уже проходил эту стадию с моими соратниками, с огромным удовольствием рассматривая их отвисшие челюсти, когда мы в первый раз смотрели сагу, поясняя им, что вон тот хилый паренёк это на самом деле сынуля вон того бугая с черным шлемом на башке, а палки светящиеся это вовсе не палки а самые настоящие световые мечи… Ну и так далее. Теперь же я, снисходительно улыбаясь, поглядывал на возбуждённых звёздными приключениями коллег и на ошеломлённого Кощея, по старинной русской традиции, чешущего лысый затылок.

– А ну, цыц! – заорал вдруг Кощей, выкатывая глаза.

– … вот такенная хреновина, в натуре, – на автомате продолжил Аристофан, уточняя конструкцию Звезды Смерти, стоя с разведёнными в стороны лапами, – только реально больше… А? Что?

Кощей набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы устроить нам царский разнос, но его вдруг перебил тихий томный голосок Маши:

– А всё-таки этот мсье Квай-Гон, очень даже брутальный мужчина…

– Да дарт Моул твоего Квай-Гона… – взвился тут же Аристофан, но был перебит рёвом озверевшего Кощея:

– Молчать, я сказал! Ах, вы ж хренова моя Канцелярия! Распустились окончательно!

Глаза его налились ужасающим синим мертвенным светом и я понял, что теперь сериалы будет смотреть только Кощей, забрав компьютер в свой кабинет, а нам останется только горестно вздыхать, ежедневно с восьми и до восемнадцати работая на чистке царских нужников, с перерывом на обед, конечно.

Положение спас Михалыч:

– А что, Кощеюшка, небось, и тебе любопытно было бы на нашу-то Землю-матушку с такой высоты поглазеть?

Кощей недовольно обернулся на его голос, а потом вдруг задумался и вскоре самодовольно хмыкнул:

– Да легко.

– Чего – легко? – оторопел я.

– Царь-батюшка, – с лёгкой ехидцей протянул Михалыч, – хочет сказать, что сейчас весь дворец в небо подымет, налюбуется пейзажами, а потом начнёт под зад бездельников вниз спихивать.

– Не выйдет, в натуре, – авторитетно покачал головой Аристофан, – там же космос, реально, невесомость.

– На низкой орбите – запросто, – возразил я.

– Да и с высокой, если ускорение придать… – протянула Маша.

– Я сейчас всем такого ускорения придам… – начал было опять заводиться Кощей.

– А что, Ваше Величество, – поспешно перебил я его, пытаясь отвлечь его любой темой, – а вы на самом деле можете дворец вверх поднять?

– Высоко надо? – деловито спросил Кощей.

– Вёрст пятьсот, батюшка, – влез дед и повернулся ко мне. – Верно, внучек?

– Как минимум, – кивнул я. – Но лучше – тысяча. Обзор лучше будет.

– Красиво, наверное, – мечтательно вздохнула Маша и посмотрела на Кощея.

– Да легко, – снова фыркнул он.

Аристофан хмыкнул, я хихикнул, дед сочувствующе покивал головой, а Маша снова вздохнула.

– Только вы, Ваше Величество, – сказал я, едва сдерживая смех, – не забудьте силовым полем дворец окружить, а то там в космосе, там, знаете ли и воздуха совсем нет, да и вообще, холодно.

– В натуре, – кивнул научно подкованный на фантастических фильмах Аристофан, – вакуум, блин и конкретный абсолютный ноль градусов, как в компоте или чае.

– Колдунским коконом, – поправил меня Михалыч и повернулся к Кощею. – Верно, батюшка?.. Только всё равно не получится.

– Вы что в силах моих сомневаетесь? – грозно прищурился Кощей, но было видно, что он уже загорелся идеей.

У него натура хоть и скучающая, но очень даже научная. Как замутит обычно что-нибудь, так весь дворец на ушах, придворные в панике, а Гюнтер бежит коньяком царя-батюшку отвлекать от научных изысков. Мы привыкли.

– Ты бы, Кощеюшка не напрягался, – участливо протянул дед. – Ишь удумал такую громадину в воздух подымать… Давай-ка я лучше Гюнтера свистну, он тебе ванну тёплую наведёт, постельку приготовит, одеяльце подоткнёт, а ты поспишь, касатик да и отпустит тебя небось, болезного…

– Не веришь? – удивлённо взглянул Кощей на деда. – Мы же, Михалыч с тобой столько лет… А ты всё еще не веришь?

– Верю-верю, милай, – зачастил дед, – ты только того… не напрягайся сильно.

Кощей сурово глянул на деда, покачал головой, на минуту задумался, потом довольно хмыкнул, кивнул и проорал в воздух, предварительно щёлкнув пальцами:

– Брадмыстанургамиландоргам!

Ярко сверкнуло зелёным светом, дворец слегка качнуло.

– Мы уже на Луне? – хихикнул я, открывая зажмуренные глаза.

– На Татуине, блин, – поддержал меня смешком Аристофан, всё же опасливо косясь на царя-батюшку.

А царь-батюшка насмешливо глянул на нас:

– Защиту на дворец поставил. А вот теперь…

Он воздел кверху руки и снова заорал что-то непотребное и длинное. Между ладонями засияла яркая цепочка зелёных огоньков, а потом дворец уже действительно сильно тряхнуло.

– Телепортация, – уважительно протянул Аристофан, плавно взлетая с лавки.

Мы были в космосе.

Ну, может и не в космосе, утверждать не буду. Тут, знаете ли, во дворце не то что иллюминаторов нет, но даже захудалого окошка не завалялось. Под горой же дворец, какие уж тут окна… Как собирался любоваться окружающей средой Кощей, я не знаю да скорее всего до процесса любования его гениальный мозг просто не дошёл, разбирая по очереди более насущные задачи. Так что… Хотя, с другой стороны, невесомость-то вот она. А где бы мы еще могли на неё нарваться, как не в космосе? Я отлепил от щеки блюдечко со сгущенкой, запустил его в сторону, а сгущенку снял со щеки пальцем и засунул его в рот. Угу, сгущёнка. Натуральная, цельная с сахаром не менее сорока четырёх процентов, местного производства нашего шеф-повара Иван Палыча. Ох, что у него сейчас там на кухне творится… Да и по всему дворцу. Ой, Варя! Моя жена (да-да, нас недавно поженил лично царь-батюшка), отказалась остаться на просмотр и после ужина сразу же ушла в нашу новую комнату тут недалеко по коридорчику и налево. Ой-ой…

– Ваше Величество! – завопил я. – Возвращайте нас назад! Хватит, мы уже поверили в ваше невероятное могущество и великие магические силы…

– Колдунские, – поправил Михалыч.

– Да хоть парапсихологические, – огрызнулся я и снова завопил: – Государь, колдуйте всё взад!

– Оттож, – самодовольно сказал Кощей и кивнул Аристофану: – Давай, бес, лови шкатулку, а я пока приготовлюсь.

– Да чего там готовиться? – уже немного тише завозмущался я, отмахиваясь от пролетавшего мимо самовара.

Кощей снова воздел руки кверху и, по-прежнему удерживаемый Машей, начал выкрикивать очередной заклинание.

В этот момент самовар, разогнанный моим толчком, вписавшись в стену, отскочил от неё и, направившись к Аристофану, совершенно нагло выбил из его лапы шкатулку, которую бес только что ухватил в воздухе.

– Блин! – проворчал Аристофан.

– Бесы, – фыркнула Маша.

– … бырмындарфульсандор… – продолжал своё заклинание царь-батюшка.

– Ой! – сказал я, глядя как от удара самоваром, шкатулка летит в стену.

– Мать! – прохрипел Михалыч, кидаясь за шкатулкой.

– Хрясь! – сказала шкатулка, врезавшись в стену и разлетаясь на куски.

– Ага! – завопил тут же вылетевший из неё на свободу Лиховид.

Он моментально оценил обстановку и, парадируя царя-батюшку, вскинул руки к верху и между его кулаками тоже возникла цепочка ярких искр, только не зелёного, а нежно-розового цвета.

– … фрумкантельдосиндер…– продолжал ни на что, не обращая внимания Кощей.

И тут ему в тон завопил и древний колдун, но что-то уже настолько непотребное и нечеловеческое, что я даже и пытаться не буду вам это воспроизвести.

– … макобандурам! – закончил торжествующе Кощей и опустил руки.

И все повалились на пол, осыпаемые сверху самыми различными предметами, которых в моей Канцелярии, как оказалось, скопилось великое множество.

Я, скрючившись, лежал на полу, крепко прижимая к животу и груди экран монитора, который успел схватить в последний миг перед падением и возносил благодарственные молитвы всем местным и компьютерным богам, за удачное возращение на Землю.

– Хи-хи! – вдруг раздался противный старческий голос и Лиховид, не спеша развернувшись, уплыл прямо в стену, добавив напоследок: – Козлы!

– Вот, зараза, – вздохнул Кощей, подымаясь с пола и стряхивая особо назойливые оладики, облепившие его плащ. – Лови его теперь по всему дворцу…

Поднявшись и осторожно поставив на стол монитор, я побежал к Варе, крикнув на ходу Аристофану, чтобы начинал наводить у нас порядок. С Варей, слава всем богам, было всё в порядке. Она отделалась небольшим испугом, а я – подзатыльником. Моя любимая почему-то уверена, что если во дворце что-нибудь случается, то значит, это я приложил к этому свою шаловливую, хотя и мужественную руку.

Вернувшись в Канцелярию, я с удовлетворением заметил, что восстановительные работы шли полным ходом и даже отловленные бесенята, ворча и хныкая, суетятся с вениками около уже поставленного на место обеденного стола.

Царь-батюшка раскачиваясь с носков на пятку, задумчиво щелкал пальцами, бормоча что-то себе под нос и совершенно не обращая внимания на окружавшую его суету.

– Что-то не то, Федька, – он вдруг поднял на меня взгляд.

– Что еще? – устало вздохнул я. – Зубцы на короне от падения погнулись?

Он, было, открыл рот, но внезапно прислушался и застыл на месте.

Из коридора раздался могучий шаг боевого мамонта, про которых мне тут уже как-то рассказывали.

– Агриппина Падловна, – ойкнул Аристофан и полез под стол.

Ну да, это наша дорогая, расчудесная и великолепная главбух собственной монолитной персоной.

Дверь на удивление не слетела с петель от могучего толчка, а просто жалобно взвизгнув, влепилась в стену, впуская в Канцелярию нашу добрую фею.

– Это всё Федька! – хором заявили Кощей с Михалычем, указав на меня пальцами.

Спасибо, блин.

Грозная дама, уперев руки в необъятные бока, с сомнением оглядела меня, а потом, предвосхищая на несколько веков Станиславского, произнесла мощным басом:

– Не верю!

Мы дружили с Агриппиной Падловной. По крайней мере, я всегда старался напомнить ей о себе добрыми делами, распечатывая новую табличку на дверь её кабинета или помогая пересчитывать на калькуляторе длиннющие столбики цифр её нескончаемых отчётов, ну и всё такое подобное. Опять же я пристроил к всеобщему ужасу к нам на работу её племянницу Ельку, а другую племяшку – Тамарку, успешно выдал замуж за нашего бравого полковника Калымдая. Совет им да любовь и не дай боги мне ещё раз в таком поучаствовать.

Агриппина Падловна вскинула руку и нацелила указующий перст судьбы на Кощея-батюшку, но не успела ничего сказать, прерванная в самых благих намереньях Гюнтером, с трудом протиснувшимся мимо неё в Канцелярию.

– Государь, – со странными нотками в голосе произнёс он. – На улице лето.

– Тепло, конечно, – Кощей опасливо покосился на вытянутый в его сторону толстый палец нашей бухгалтерши, – для ноября так вообще тропики, но на счёт лета это ты загнул, Гюнтер.

– Нет, государь, – настойчиво продолжил дворецкий, – там, – он ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, – там лето. И всё другое.

– Ещё один сгорел на работе, – тихо вздохнул я.

– И нашей поляны нет, – обратил свой взор на меня Гюнтер. – И вообще…

– Ваше Величество! – между дворецким и бухгалтером с трудом протиснулась голова Калымдая. – Вам надо на это взглянуть!

Агриппина Падловна проникнувшись моментом, посторонилась, едва не свернув шею Калымдаю и мы бросились мимо неё на выход.

Не особо обращая внимания на бардак, царивший в коридорах и залах, мы торопились мимо ошалевших придворных, которые, впрочем, привыкнув к последствиям научных изысканий царя-батюшки, уже принялись за восстановление народного хозяйства. Кощеева хозяйства, то есть.

Выход из дворца был завален землёй, но тут уже копошился десяток скелетов, расчищая пространство, а недалеко от них застыл барон фон Шлосс из личной охраны Кощея с двумя своими рыцарями.

– Вон там щель есть, – Калымдай указал в угол ворот.

– Ещё царь-батюшка по щелям у нас не лазил! – фыркнул Михалыч. – Айда, ребята посмотрим, а Государь к нам присоединиться, как ворота расчистят.

Едва я выполз из узкого с осыпающейся землёй прохода, как тут же получил в глаз. Солнечным светом, в смысле. Солнце слепило да мало того, еще и жарило совершенно нещадно, ну никак не по-ноябрьски.

– Так вечер же в натуре, – удивлённо прохрипел Аристофан, – откуда тут солнце?

– И где наша поляночка? – поддержала его Маша, брезгливо стряхивая пыль со своего кожаного костюмчика.

Вот именно. Поляны не было, а был реденький такой лесочек, сквозь который всё просматривалось метров на сто.

– А ну, – Михалыч отодвинул меня в сторону, – пошли, оглядимся.

Да чего там оглядываться? И так всё ясно. То есть ничего не ясно, а наоборот, бред какой-то, самый настоящий компьютерный глюк. Лысой горы не было. Был невысокий холм с поваленными на нём деревьями и тут и сям выпирающими стенами и потолками дворца.

Со стороны Михалыча и Калымдая, успевших отправиться на разведку, раздался какой-то шум и мы, не сговариваясь, кинулись к ним.

А вот тут да, тут уже была поляна. Только не та здоровенная перед дворцом, которую мы иногда называли «плас-де-Роял», а хилый такой пятачок метров тридцати в диаметре и с небольшим сарайчиком посредине. Ну, может и не сарай, а мелкая изба или высокая землянка, в общем, неказистое такое сооружение из брёвен и покрытое сверху ветками. Около этой избушки стоял высокий и жутко худющий мужик в обычной простой полотняной одежде, держал в руках длинную дубину и исподлобья мрачно смотрел на нас.

Михалыч сделал к нему шаг и мужик тут же вскинул над головой дубину. Дед успокаивающе выставил перед собой руки и мирным голосом спросил:

– Ты кто же енто будешь, мил-человек и как сюда попал?

– Аз есмь Кощей! – взревел мужик и завертел дубину над головой.

А мы заржали. Ну, больше от нервов, понятное дело. Нам сегодня досталось крепко, а ситуации до прояснения было еще далеко.

Мужик, явно обидевшись, кинулся на деда, но Михалыч ловко увернулся, а на его месте возник Калымдай. Ну, в общем, чтобы успокоить этого психа с дубиной, нашему спецназовцу потребовалось пара секунд. Калымдай просто врезал ему под дых, а когда мужик согнулся, приложил его ребром ладони по шее.

– Упакуешь, Аристофан? – обернулся наш бравый вояка к бесу.

– Без базара, – кивнул тот и шагнул к мужику, вытягивая из кармана шнурок.

– Михалыч глянь, – Калымдай вышел из избушки, держа в руках небольшой сундучок с огромным замком.

– Дивная какая конструкция… – задумчиво протянул дед, доставая откуда-то гвоздь.

Замок грустно звякнул и закачался на ободке, а дед, откинув крышку сундучка, присвистнул довольно:

– Золотишко!

– Странные какие-то монетки, – Калымдай присел рядом. – Попадались мне такие, конечно, но редко.

– Старинные, – пояснил Михалыч. – Римские ауреусы и солиды в основном. – Он поднял горсть монет к глазам. – Ага, статер македонский, а вот и дарик персиянский… Ух и рожа у ихнего Дария была…

– Натырил из древних кладов в натуре, – кивнул, подошедший Аристофан. – Конфисковываем, босс? Поровну?

– Кощею отнесём, – пересёк я попытку мародёрства. – Что-то странно всё тут у нас стало, пусть разбирается.

Ворота дворца уже расчистили достаточно, чтобы выйти наружу не роняя достоинства перед придворными смог не только Кощей, но даже и наша Агриппина Падловна, но бухгалтерши видно не было, а вот царь-батюшка ошарашенно озирался по сторонам, а позади него застыли рыцари охраны да высовывали черепа любопытные скелеты.

– Кощеюшка, а мы тебе тут подарочек принесли, – ухмыльнулся Михалыч, – поглянь-ка, еще один Кощей на нашу голову… И не зыркай на меня глазищами сурово, за что купил, за то и отдаю.

– А вот еще, Ваше Величество, – я кивнул Аристофану и тот поставил у ног царя-батюшки сундучок.

– А ну да, и золото, – проводил его грустным взглядом Михалыч. – И заметь, батюшка, все монетки как есть дюже древние.

– Мать, – тихо сказал Кощей. – Мать, мать, мать… Это куда ж мы попали-то, а?

– Всё-таки попали, Ваше Величество? – вздохнул я. – А я надеялся тут просто катаклизм какой случился, пока мы…

И я замолк, понимая бредовость своих слов.

– Забирайте этого, – Кощей пнул валявшегося мужика сапогом, – и тащите его в мой кабинет. И золотишко не забудьте, а то знаю я тут этих…

Рыцари подхватили мужика, сундук и полезли обратно во дворец.

– Выставить вокруг дворца сотню скелетов с оружием, – приказал царь-батюшка. – Разбудить Горыныча и отправить его на разведку. Калымдай, с ним полетишь, осмотришь тут всё вокруг. Ты, Федька, сиди в своей Канцелярии и жди моих указаний. Гюнтер!

– Слушаю, государь, – будто из-под земли перед нами возник дворецкий.

– Порядок наводи. Дворец осмотри, конюшню, казну, склады и мне доложишь… Всё, разошлись.

И Кощей, развернувшись, зашагал вниз, а мы, переглядываясь, поплелись за ним.

Производственное совещание состоялось вечером, возникнув стихийно с приходом царя-батюшки в Канцелярию.

Всей нашей командой, включая вернувшегося с задания Калымдая и приглашённых лиц, а именно бухгалтерши, дворецкого и нашего кладовщика, беса Виторамуса, мы уселись за большим столом, на который Михалыч успел водрузить самовар и теперь с помощью Тишки и Гришки метал на стол тарелки, мисочки и блюдечки с разнообразной снедью, так способствующей любым нашим серьёзным разговорам. Аристофан, правда, для смазывания слов и мозгов предпочитал самогон, да кто же ему его даст в такой ответственный момент?

Кощей был задумчив, рассеян и явно погружён в собственные мысли. Усевшись во главе стола, он брезгливо оглядел пирожки, блины и прочие ватрушки и, щёлкнув пальцами, кивнул Михалычу. Дед понятливо набулькал Его Величеству стакан коньяка, проигнорировав при этом протянутую Аристофаном кружку.

– Докладывай, – выдохнул Кощей в сторону Калымдая, ополовинив стакан.

Калымдай торопливо проглотил слюну и коротко, по-армейски сделал доклад о своих разведывательных мероприятиях.

Горыныча, уже завалившегося в зимнюю спячку в малом зале, безжалостно разбудили, скормили двойную порцию баранины вперемешку с говядиной и отправили в полёт.

– Я план местности набросал, – Калымдай положил на стол кусок плотной жёлтой бумаги.

– Потом, – отмахнулся Кощей. – Главное говори.

– Незнакомая местность, Государь, – вздохнул наш спецназовский полковник. – Есть определённое сходство с нашими землями, но… Деревушки в лесах прячутся, наверняка, охотники. Лес большой, такой же мощный. Поля, отвоёванные у леса и вспаханные, тоже есть, а дальше так вообще степь, где паханная, где нет. Сёл много, небольшие, но часто идут. Реки другие. Видели несколько городов малых, с частоколами, теремами, но близко подлетать остереглись. Дороги есть, несколько вполне приличных, практически тракты.

– Угу, – побарабанил пальцами по столу Кощей. – Какие выводы сделаешь?

– Промахнулись вы, Ваше Величество, – немного смущённо сказал Калымдай, – когда дворец назад возвращали. Куда-то, думаю, северней и восточней мы попали.

Кощей фыркнул и кивнул Гюнтеру:

– Что во дворце?

– Разрушений нет, Государь, всё функционирует в стандартном режиме. Исчезла часть подданных.

– Как так? – вырвалось у меня.

– Во время… хм-м-м… эксперимента Его Величества, – повернулся ко мне дворецкий, – часть сотрудников находилась вне дворца. В основном бесы и скелеты, но, к сожалению большая часть гвардии Его Величества тоже находилась на поляне перед воротами. В данный момент гвардия состоит из трёх рыцарей и командира, что совсем недопустимо для нашего ранга и обеспечения безопасности Государя.

– Уймись, Гюнтер, – махнул рукой Кощей, – не проблема.

– Ваше Величество, – я протянул Маше миску с оладикамии и, пока она мне благодарно улыбалась, увёл у неё из под носа чашку со сгущенкой, – а что тот мужик говорит? Ну, который вашим именем назвался.

– Он орёт больше, а не говорит, – хмыкнул царь-батюшка.

– Знакомо, – ехидно улыбнулась Маша.

– Орёт, – покосился на неё Кощей, – мол, он тут самый главный и все ему дань должны мешками нести.

– Кого-то он мне напоминает, – хихикнул Михалыч. – Коньячку долить, батюшка?

– Ты нашёл с кем меня сравнивать, – Кощей протянул деду стакан.

– Не-не, батюшка! – открестился Михалыч. – Я не тебя с ним сравниваю, я его с тобой.

– Ух-х! – Кощей опрокинул весь стакан сразу и поднял глаза, прислушиваясь к ощущениям. – Вот так вот… Ну а ты, слуга мой верный, рука моя правая, разум мой дополнительный… – Он посмотрел на меня. – Что скажешь?

– Ум, честь и совесть, – машинально протянул я. – А чего тут говорить, Ваше Величество? И так всё ясно. Влипли мы.

– А конкретней?

– Конкретно влипли, – пояснил Аристофан, но словив недовольный взгляд царя-батюшки, съёжился и заёрзал на лавке.

– Думаю, Ваше Величество, – осторожно начал я, – что со всеми нами вы сыграли ту же шутку, что и со мной полтора года назад. Перекинули в другой мир.

– Да и ладно, внучек, – махнул рукой дед. – Где наше не пропадало.

– Земли тут богатые, – кивнул деду Калымдай, – народ, похоже, хорошо живёт, не бедствует.

– Славно, – протянул Кощей и снова кивнул Михалычу.

– Ты бы не налегал так, Кощеюшка, – проворчал дед, тем не менее, опять наполняя коньяком стакан, – обсудить всё надобно. А ты же как нажрёшси, так сразу за сабельку свою хвататься начнёшь или вона, пойдёшь в свою лабораторию мензурки в колбы превращать.

– Продолжай, Фёдор, – отмахнулся от деда Кощей.

– Да я вроде уже всё сказал, – пожал я плечами. – Попали мы в параллельный мир какой-то, а может и в другое время, вот и всё.

– В какой-какой мир? – удивился царь-батюшка.

– В параллельный. Это в моё время теория такая была, что в пространстве кроме нашего мира, существует еще бесконечное количество других миров, вроде таких же как наш, но не совсем.

– Бред, – фыркнула вегетарианка Маша. – Это, мсье Теодор, у вас от мясной пищи помутнение в мозгах произошло. Хотя, какие там мозги…

– В натуре, – согласился с вампиршей бес и подозрительно понюхал сгущенку. – Босс как отмочит чего, так и не знаешь, за бутылку хвататься или за нож.

– Вот когда вы, Ваше Величество, – не обращая внимания на отсталых коллег, продолжил я, – заклинание своё произносили, Лиховид Ростиславович и напортил вам всё своим встречным заклинанием.

– Так отловить его надо в натуре! – вскочил Аристофан. – Да конкретно заставить всё исправить!

– Хрен вам! – высунулась из стены бородатая голова и тут же спряталась назад.

– Нарушилось что-то, – признался смущённо Кощей, – не могу пока старого вредителя отловить…

– Ага! – снова показалась голова из стены.

… – но со временем обязательно поймаю, – заверил нас царь-батюшка.

– Хрен! – буркнул, исчезая Лиховид.

– У меня годовой отчёт на носу, – проворчала Агриппина Падловна, – да и доходы здесь откуда поступать будут? Возвертай нас обратно, батюшка!

– Калымдай, ты что скажешь? – не обращая внимания на бухгалтершу, повернул голову к полковнику Кощей.

– Мало данных, Государь, – пожал плечами тот. – Если версия Фёдора Васильевич верна, то мир тут для нас новый, неизведанный.

– Вот! – удовлетворённо кивнул Кощей.

Михалыч подозрительно глянул на него:

– Что это ты затеваешь, Кощеюшка?

Глаза царя-батюшки вдруг засветились, только не тем его жутким синим светом, а просто заискрились от удовольствия и предвкушения.

– Мир-то тут не паханный, – медленно протянул он, оглядывая нас. – Вспаши чисто поле, засей да и пожинай плоды …

– В наркобизнес реально переходим, босс, – шепнул мне Аристофан. – Будем коноплю выращивать, отвечаю.

– Ваше Величество, – я даже вскочил от удивления, – вы… вы хотите тут, в этом мире остаться?!

– А тебе не один хрен, где мне служить верой и правдой? – хмыкнул Кощей.

А я медленно опустился на лавку. Один хрен вообще-то. Варя моя тут, друзья – вот они, рядом сидят, компьютер работает. Чего мне еще надо? А новый мир – это интересно, это я вам со всей ответственностью и опытом попаданца заявляю. Меня когда Кощей сюда перетащил из моего времени, ух как я поначалу расстроился! Жуть просто. А сейчас не нарадуюсь. Ну а чего? Что мне светило в моём времени? В лучшем случае удалось бы устроиться в какой-нибудь банк программистом или солидную компанию на приличный оклад. И пахал бы я целыми днями, по пятницам, как положено, провожал бы пивом эту неделю и встречал бы новую. Женился бы, конечно. А потом бы и умер, вот и всё. А тут… Тут у меня не только работа не скучная и высокооплачиваемая, не только любимая Варюша с перспективой кучи детишек и семейного счастья, но тут ещё и невероятно интересно! Приключения, знаете, какие мне выпадали? У-у-у! Некоторые такие, что больше и не хочется, честно говоря, хотя вспомнить о них сейчас даже приятно. А на Горыныче полетать слабо вам? Слабо, конечно, а вот мне – запросто, только свистни этому проглоту трёхголовому. А магия повсеместно? «Колдунство», как у нас говорят. А еда тут какая? Хлебушек такой, что душу за один кусочек продать можно. Производство сгущенки я наладил, салат Оливье к Новому году мы тоже с Иван Палычем осилили. Шоколада нет, но купцы и какао и кофе привозят вместе с сигарами. Ой. Привозили, то есть. Без сигар и кофе я перебьюсь если что, хотя Кощей ворчать точно будет, а вот какао… Прощай тортики а-ля «Прага». Да ладно, «Наполеон» кушать будем. А может тут тоже купцы уже поставки наладили, чего я зря переживаю?

За полтора года попаданства я мир Кощея изучил неплохо, в рамках сказочной Руси, конечно и был вполне им доволен, хотя, честно говоря, этой осенью тут скучно уже стало. Как-то все авантюры и приключения вдруг исчезли, но я не сильно переживал. Наш царь-батюшка имеет удивительную способность всё время во что-то вляпываться, а разгребать последствия, конечно нам. Но и новый мир – это же интересно, правда? Конечно, интересно, чего я спрашиваю. Я раньше в своём времени много читал фантастики про таких же счастливчиков, как и я, попавших в совершенно фантастический мир и сам мечтал оказаться на их месте и не зря мечтал. Классно тут. И друзья у меня классные и Варя… Только обычных ужасов нет, что в тех романах описывали. Ну я про удобства и достижения цивилизации. Ха! Да у меня тут санузел с настоящей ванной, к которой подаётся магическим образом и холодная и горячая вода прямо из воздуха! И, пардон, непосредственно удобства в виде шикарного кресла с дыркой по центру, а где-то внизу ручеёк журчит. И медицина тут имеется. В местном стиле, конечно, но после бабушки из соседнего села, я бы к нашим продвинутым стоматологам и под дулом пистолета не пошёл бы. Летом у меня зуб разболелся, так Михалыч взял меня за шиворот и не слушая моего нытья, притащил к местной знахарке. Она там что-то пошептала, поплевала в разные стороны, три раза мне фигу в нос сунула и всё, зуб есть, а боли нет. Здоровый зуб, между прочим. Да тому же Михалычу, его, пардон, геморрой тут залечили в две секунды. Больше времени ушло на то чтобы деда связать – ему, видите ли воровская честь не позволяет никого к заднице подпускать, даже врача. Калымдай деду какого-то колдуна местного привёз, тот вокруг Михалыча поскакал, поорал что-то неразборчивое, выдул полбутылки самогона, спел нам про Марфушу, потом про вишнёвый садочек, а когда допил самогон и снова в пляс пустился, мы не выдержали и наехали на него мол, когда же он делом заниматься будет? А тот только удивлённо на нас поглазел, икнул и сказал, что Михалыча давно уже можно развязывать – здоров как Кощей после корпоратива. А царь-батюшка наш, надо сказать, похмельем никогда особо не мается.

Это я о чём? А, да. Так что, я был совсем и не против продолжить свою карьеру в совершенно новом мире. О чём тут же и сказал Кощею.

– Ты что скажешь, полковник? – кивнув мне, спросил Кощей у Калымдая.

– Дела тут могут интересные быть, – согласился со мной Калымдай. – Только, Государь, надо сначала разведывательные мероприятия провести. А самое плохое то, что мы без силовой поддержки остались. Мои три сотни только и уцелели.

Это да. Я об этом как-то и не подумал. Сам наш полковник и его ребята были выходцами из диких восточных племён. Ну, они-то тут пообтесались, закончили военную академию имени Кощея и дикими их назвать уже никак нельзя было, а вот их соплеменники… Там Орда самая настоящая. Была. А теперь мы остались без нескольких тысяч хороших бойцов, к тому же почитающих Кощея как бога и готовых в любую минуту пойти убивать, жечь и грабить туда, куда царь-батюшка своим костлявым пальчиком укажет. Беда…

– Разберёмся, – отмахнулся Кощей. – Неужто мы тут себе армию не создадим?

– Создадим, Государь, – согласился Калымдай, – только не сразу.

– Да в натуре я со своими пацанами на первых порах реально справлюсь, – подскочил Аристофан. – Зато перспективы тут типа конкретные намечаются!

И он довольно потёр ладонями.

Кощей довольно кивнул и перевёл взгляд на Михалыча.

– Я, батюшка, так думаю, – протянул дед, – людишки-то они везде одинаковые, а значитца и здесь разный народ обитать должен. И купцы и лихой люд, а потому, не пропадём мы с работой нашей грешной. Командуй, Кощеюшка, а мы завсегда сподмогнём в деле благородном!

– Агриппина Падловна? – Кощей настороженно глянул на бухгалтершу.

– Да мне лишь бы дебет с кредитом сошёлся, – махнула она рукой. – Да чтобы статья доходов не пустовала.

– Доходы мы обеспечим, – ухмыльнулся царь-батюшка, – для того всё и затеваем. Ну, значит, так и порешим. Начнём всё сначала на новом месте. Гюнтер!

– Слушаю, Государь.

– Как у нас дела с припасами?

– Всё в порядке, Ваше Величество. Еда восстанавливается в стандартном режиме. Зерном, овощами и фруктами мы до лета запаслись… Хотя, тут сейчас и так лето на носу.

– Как это – «восстанавливается»? – перебил я дворецкого. – В смысле?

– Вот же Федька… – укоризненно покачал головой Кощей. – Второй год ты у меня служишь, а в дела никак не вникнешь. Уволю я тебя и похороню у ворот под осиной для пущего романтизму.

– Объяснили бы лучше, – обиженно проворчал я. – Вам бы только похоронить кого романтически…

А всё просто оказалось. Я раньше думал, что все эти тонны мяса, скармливаемые и Горынычу и всем придворным, просто завозились крестьянами из близлежащих деревень, но на деле и тут магия работала. Колдунство, то есть. Никак не привыкну к местному сленгу. После разделки туш, косточки собирались и над ними, запрограммированный на это еще сотни лет назад дворец, еженощно проводил ритуал восстановления и всё. Утром можно было опять закатывать пир.

– Хорошо вы тут устроились, – протянул я.

– Хорошо-то хорошо, – вздохнул вдруг Кощей.

– А что не так, Ваше Величество? – заволновался я. – Если мясо свежее, так мне всё равно, откуда оно берётся.

– Тебе бы только пузо своё ненасытное набить, Федька, – снова вздохнул царь-батюшка. – Колдовство тут какое-то странное, не пойму я его никак.

– Так вы же колдуете? – удивился я. – Да и дворец со своими обязанностями справляется, разве нет?

– Так-то оно так, да не так, – в третий раз порадовал нас протяжным вздохом Кощей. – Колдую я, не переживай и сила во мне великая не пропала, просто отклик от местного колдунства другой идёт.

– Это как?

– Тебе подробно изложить? – усмехнулся Кощей. – С таблицами и схемами?

– Не надо, – решительно произнёс я. – Я вам, Ваше Величество, на слово верю. Говорите не то что-то, значит, так и есть.

– Спасибо за доверие, – хмыкнул Кощей и повернулся к нашему кладовщику. – Виторамус, ничего странного у себя не замечал?

– Как не заметить, Государь? – кивнул интеллигентный бес. – Некоторые артефакты ведут себя зело странно. К примеру, кастрюля Авдотьи-склочницы перестала, уж простите, матом крыть и поёт теперь колыбельные да так занудно, что пришлось её переместить в закрытый отсек, а то соседствующие с ней артефакты в голос стали плакать и источать слёзы, а сырость у нас никак недопустима. Статуэтка единорога, привезённая Вашим Величеством из Рима, внезапно ожила и пришлось для её поимки вызывать бригаду ассенизаторов и техников, но это вредное животное всё же успело атаковать магический плащ Фернагора Красного и понаделать в нём дыр. А посох святого Хенрика так и вовсе рассыпался в пыль. И это я вам, Государь, только вкратце излагаю, а подробный отчёт будет представлен в Канцелярию к утру.

– Понял Федька? – повернулся ко мне царь-батюшка.

– Понял, что глюки какие-то с вашим колдовством, – кивнул я. – Это поддаётся ремонту, Ваше Величество?

– Как раз и занимаюсь этим, – успокоил Кощей. – Потому и Лиховида обратно в заточение сразу вернуть не могу.

– И не вернёшь, хрен костлявый! – тут же отозвался откуда-то сверху вредный колдун.

Кощей только поморщился на эту реплику.

– Давай, Фёдор Васильевич, принимайся за работу, – скомандовал он. – Пока я буду со своими делами разбираться, изволь разузнать всё о мире, в который мы попали. Особенно – о соседних к нам землях. Сколько людишек, кто правит, чем живут, как торговля налажена, про военную силу разузнай. Всё ясно?

Чего тут не ясного? Ясно как день, что всё опять свалили на бедного меня. Эх, жизнь…