Здоровенный ублюдок Поттер 3

Глава двадцать третья. Гарри, ты смотри, ибо грянуло!

//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 11 августа 1181 года//

— Ну, всё, началось, — вздохнул Гарри, наблюдающий со стены продвижение войска.

Вражеское воинство, пришедшее сюда из Цинтры, разбирало обоз, а также устанавливало внутренний и внешний частоколы — чтобы намертво заблокировать Хаэрн Кадух. И у них отлично получалось, потому что горная местность, помимо преимуществ, даёт ещё и недостатки — перекрывать нужно не пространства, а перевалы. Впрочем, цинтрийцы не разменивались на мелочь, а блокировали крепость полноценно.

— Да, — согласился Бассир кан Фалет, командир офирских наёмников. — Но мы готовы.

— А вот я не готов, — вздохнул Гарри. — Эх, а я-то надеялся, что до зимы не успеют, а там бесполезно, поэтому придётся ждать до середины весны.

— Они пришли сюда надолго, — покачал головой офирец. — Скоро они будут строить долговременные жилища, чтобы перенести зиму.

— До конца осени ещё прилично времени, — произнёс стоящий рядом Акстен. — Они успеют.

— Да, это печально, что у нас оказалось не так много времени, — Гарри задумчиво погладил подбородок.

С астрономическим атласом получалось хорошо — зрение у него предельно обострённое, а ещё он не забывал пить «Кошку» перед каждым сеансом вдумчивого исследования небосвода.

На сегодняшний день он зафиксировал две тысячи сто девятнадцать объектов, в которые включены также две пролетающие вдали кометы. Этого недостаточно, чтобы начинать строить местную схему, ведь есть ещё около двух с половиной тысяч объектов, которые надо внести и систематизировать.

Трактаты по астрономии и астрологии были либо слишком старыми, либо слишком неточными, чтобы опираться на них в своих изысканиях, поэтому Гарри брал из них только названия и то не всегда. Точность для местных была не особо важна, ведь их интерес к звёздам находился где-то в области астрологии, гороскопов и прочей непрактичности, что нивелировало ценность их изысканий почти до нуля.

Его атлас не будет похож ни на один из тех, что существуют в этом мире, потому что исполнен будет с соблюдением всех правил королевского астрономического общества, в виде карт, а не книги.

Будь у Гарри хороший фотоаппарат, работа бы существенно упростилась, но у него есть только острый взгляд, желтоватый лист и гусиное перо с чернилами…

И тем не менее, он уже начал расчёты своего первого «Люмоса», который, пока что, способен выдать лишь едва уловимое свечение длительностью в доли секунды. Но это гигантский шаг вперёд, потому что свидетельствует о принципиальной возможности восстановления заклинаний в этом мире. Пусть он это первое свечение скорее «нащупал», несколько часов по-всякому взмахивая палашом и инициируя заклинание, но факт принципиальной возможности установлен.

Теперь ему нужно, путём точного установления конструкта местной магической системы, по науке воссоздать «Люмос», а дальше будет уже гораздо легче. Не легко, ведь каждое заклинание опирается на свои созвездия, но гораздо легче, чем в первый раз.

— Будем просто смотреть на них? — спросил Гарри.

— А что ты предлагаешь? — усмехнулся Акстен.

— Ну, не знаю, — пожал Гарри плечами. — А что обычно делают осаждённые при появлении осаждающих?

— Обычно начинают переговоры, — ответил на это Акстен. — Но это не тот случай. Они, как ты знаешь, пришли при моральной поддержке Капитула, поэтому договориться с ними уже не удастся. Если договорятся с нами, это сулит им большие проблемы с чародеями.

— Мирного исхода не предполагалось изначально, — вздохнул Гарри. — А что обычно делают, чтобы ухудшить положение осаждающих?

— Мы уже сделали всё, что могли, — ответил Бассир. — Запасы созданы, гарнизон готов к бою, мирные жители устроены, стены укреплены, а врата прямо сейчас заваливаются камнями. Что ещё можно сделать?

Гарри задумался.

У цинтрийского короля нет камнемётов, зато есть таран, а также нечто наподобие осадной башни, если Гарри всё верно понял. Ещё есть мантелеты, приехавшие целиком в телегах, а также нечто вроде скорпиона.

У Гарри тоже нет камнемётов, что очень досадно. До лагеря цинтрийцев не более двухсот пятидесяти метров и было бы совсем отлично обстрелять их со стены.

Ему очень не хотелось внедрять в этом мире огнестрел, потому что не пройдёт и пятидесяти лет, как он расползётся повсеместно, а потом превратится во что-то более компактное и персональное, что станет нешуточной угрозой для самого Гарри.

«Но что, если сделать разовое орудие, с максимальным сохранением секрета?» — подумал он. — «Один раз не пидарас, ведь так?»

Опасная идея, ведь порох тут уже есть и…

«А вот и не „и“ нихрена», — подумал Гарри, внимательно глядя на телодвижения осаждающих. — «Тут порох в виде мякоти, что вообще не особо пригодно для пушек и ручного огнестрела. Нужен гранулированный порох, до которого хрен просто так догадаешься».

Ведьмаки использовали в своих бомбах пороховую мякоть, смешивая её с серой и минерально-металлическими порошками. Это делало бомбы маломощными, с высоким процентом осечек, что нивелировало их военный потенциал. Вдобавок к этому, пороховая мякоть очень чувствительна к влаге, что создаёт кучу проблем с хранением и транспортировкой.

Гарри проходил интенсивный курс тренировок с бомбами в течение четырёх месяцев, потому что ведьмаки использовали свои бомбы по-особому, с тщательной отработкой приёмов, чтобы научить ощущать время горения фитиля и наносить чудищу или чудищам максимальный урон. В ходе этих тренировок он на своей шкуре ощутил, насколько тяжело хранить пороховую мякоть, которая может промокнуть даже от неурочного чиха…

Но всё можно изменить, если использовать гранулированный порох, который вдвое увеличит мощность взрыва. Только вот использовать его в бомбах Гарри не собирался, ведь военные всего мира сразу разглядят высокий боевой потенциал подобного оружия и это даст оружейной мысли ощутимый пинок в сторону эры чёрного пороха. Гарри последний человек в этом мире, которому это надо.

«Нужно действовать аккуратно», — подумал он. — «Выдолбить из дерева орудийный ствол, просверлить в нём дырку для запала, после чего набить его гранулированным порохом и зарядить каменным ядром».

Как делать гранулированный порох, его научил дядя. Тогда он был в отпуске после длительной командировки, поэтому заняться ему было нечем, а Гарри в ту пору всерьёз увлёкся королевскими мушкетёрами, шпагами и мушкетами.

Он пытался выстрелить подшипником из запаянной водопроводной трубы, для чего использовал порох из петард, оставшихся после Рождества.

Повезло, что дядя вовремя заметил подозрительную активность в гараже и сумел остановить его откровенно дилетантские действия. А то бы Гарри точно оторвал себе пальцы…

Дядя Таргус, знающий, что Гарри не остановить, пока он не охладеет к своему новому увлечению, провёл тщательный инструктаж по технике безопасности, после чего они вместе собрали из водопроводной трубы полноценный мушкет, с алюминиевым складным прикладом, кремнёвым замком на основе зажигалки, а также с прицельными приспособлениями.

После этого дядя выпотрошил петарды и, с помощью спирта и фена превратил пороховую мякоть в гранулированный порох. Он предупредил, что это полное дерьмо, гранулируют порох не так, там сложный техпроцесс, но если строить шаровую мельницу лень и просто хочешь показать племяннику, как это делается, можно использовать такой вот способ.

По завершению работы, они поехали на окраину Литтл Уингинга и Гарри настрелялся из мушкета до конца жизни. Точность свинцовых шариков была совершенно никакая, он попал по бутылке с водой лишь единожды и то, лишь сбил её с забора, но Гарри долгое время считал, что это лучший день в его жизни. И в школе потом с гордым видом рассказывал пацанам, что стрелял из настоящего самодельного огнестрела.

Кто-то из одноклассников настучал бобби, после чего на Тисовую нагрянул полицейский инспектор, с которым дядя разговаривал где-то полчаса. Обошлось без последствий, но в тот день дядя велел Гарри никогда не пытаться самостоятельно делать мушкеты и прочее самодельное оружие, потому что это чревато проблемами с законом. Причём проблемы будут у дяди, ведь Гарри несовершеннолетний и доказать, что он сделал это сам, будет проблематично. Гарри проникся и, от греха подальше, стойко воздерживался от соблазна найти где-нибудь трубу и распотрошить петарды…

Так что кустарный способ гранулирования пороха он знал: пропитать спиртом, просушить, затем взять вилку и тщательно разрыхлить.

Гораздо лучше будет соорудить шаровую мельницу и гранулировать порох таким методом, но это слишком заметные действа и от ведьмаков подобный секрет не утаить, поэтому Гарри решил обойтись домашним способом с вилкой. Потеря мощности будет, хранить такое долго не получится, но всё это Гарри устраивало.

Соблазнительно было заказать краснолюдам полноценный бронзовый ствол, но это будет равносильно раскрытию перед ними двери в чудесный мир прикладного применения пороха, что совершенно нежелательно. Они кто угодно, но не дураки, поэтому способны сложить два плюс два.

«Эх, как рискованно…» — подумал Гарри. — «Может, лучше отказаться от этой затеи?»

Но ему очень хотелось безнаказанно завалить некоторое количество осаждающих…

— Нет, ну его нахер… — произнёс он.

— Что? — посмотрел на него Акстен.

— Да забудь, ерунда всякая в голову приходит, — махнул Гарри рукой. — Пойду в лабораторию.

Система караулов работает круглосуточно, без перерывов и выходных, поэтому внезапного штурма можно было не опасаться. Бассир хорошо знает свою работу, потому что их неоднократно нанимали в том числе и для охранных функций.

Офир — это целый мир, отделённый от континента морем. Там своя жизнь, свои истории, свои проблемы…

Гарри спустился со стены и прошёл в Астрономическую башню, где окинул усталым взглядом стеллажи, полные бумаг с расчётами. Ему сильно повезло, что тут умеют делать бумагу, потому что с пергаментами или папирусами он бы замаялся и забил.

Но тут бумагу знают, производство её очень широкое, причём с очень давних времён, поэтому всё, что было нужно Гарри — это заказать гигантский шкаф с сотнями ячеек для документов.

В каждой нумерованной ячейке фрагменты звёздной карты. Он сделал всё это, чтобы упростить себе работу и не возиться с неконтролируемым хаосом, который возникает всякий раз, когда надо описывать нечто столь грандиозное, как звёздное небо.

Он только в начале пути, но его уже до дна души заколебали все эти звёзды, но сильнее всего вгоняла в отчаянье мысль, что это не самое сложное. Самое сложное — это применять нумерологические формулы, чтобы опытным путём установить действующие заклинания.

Если на Земле «Люмос» требовал проведения палочкой петли в воздухе, то тут он уже подозревает что-то вроде движения в форме буквы «W», но это неточно, потому что чёткое «W» вызывает лишь слабое мерцание. Вариаций испытать можно много, но не факт, что удастся нащупать правильную. Идеальный жест заклинания можно получить только путём нумерологических вычислений, с глубоким залезанием в магическую астрологию. И вообще, далеко не факт, что это именно «Люмос», а не что-то ещё, хотя Гарри и воспроизводил жест с намерением воспроизвести именно «Люмос»…

— Так-так-так, курва… — Гарри сел за письменный стол и подвинул к себе лист с наскоро зафиксированными южными звёздами. — Работай, негр…

До вечера он вносил звёзды во временный каталог, присваивал им уникальный номер и подписывал координатами. Когда Солнце начало заходить, он поужинал, потренировался с Акстеном и Юнодом, после чего поднялся на Астрономическую башню и придирчивым взглядом осмотрел небосвод.

«Можно будет работать», — пришёл он к выводу. — «Если опять не случится какая-нибудь херня».

Небо было безоблачным, что довольно часто случается в летнюю пору.

Вдохнув чистый горный воздух, Гарри склонился над телескопом, и начал медленно сдвигать его, чтобы обнаружить вчерашние звёзды.

Телескоп представлял собой допотопный рефрактор, имеющий степень увеличения 54x, что позволяло не только фиксировать планеты в звёздной системе, но даже обнаруживать крупные спутники на их орбитах. Только перед Гарри задачи искать спутники и изучать планеты не стояло, его задача — составить самую полную карту созвездий, с максимально точными их координатами относительно друг друга.

— И понеслась, к-к-курва… — пробубнил он, начав вносить новые звёзды на лист желтоватой бумаги.

До полуночи он накидал координаты ста семидесяти новых для него звёзд, предварительно сформировал из них созвездия, а затем, закончив со вчерашним участком, сдвинул объектив рефрактора и установил на стойку чистый лист.

Работа несложная, но требует предельной внимательности и зубодробительной усидчивости. Последнее особо важно, потому что уже на третий день астрокартографирования Гарри боролся с желанием вышвырнуть рефрактор с башни, а саму башню сжечь. Он бы не смог работать астрономом, не его это. Но сейчас сама жизнь заставляет его этим заниматься.

— Не помешаю? — донеслось после скрипа двери.

— Уже помешала, — процедил Гарри. — Чего хотела?

— Просто поговорить, — ответила Тиссая.

— Тебе делать больше нехрен, кроме как разговаривать с очень занятыми ведьмаками? — поинтересовался Гарри.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказала чародейка и прошла к рефрактору. — Это ведь телескоп?

— А ты умная, — отвлёкся Гарри от наблюдения за небом. — Ночь коротка, поэтому давай быстрее выкладывай. Что у тебя ко мне?

— Что ты делаешь? — спросила Тиссая.

— Да так, знаешь, примитивные занятия дикарей, — пожал Гарри плечами. — Ещё что-то?

Ей не особо понравился тон и характер беседы. Она нахмурилась.

— Я понимаю, что ты не питаешь ко мне симпатии, после того, что произошло, — произнесла она после паузы. — Но я не думаю, что произошедшее должно влиять на наши отношения. Это объективная реальность, она неотвратима и тебе повезло, что Арториус…

— А, так это было везенье… — криво усмехнулся Гарри. — Теперь мне всё понятно. У тебя всё или ты продолжишь бессмысленно тратить моё время?

— Я могу помочь вам с… — заговорила Тиссая.

— Не нуждаемся, — покачал Гарри головой. — Мы, ведьмаки, гордый народец.

— Как хочешь, — поджала губы чародейка.

— Ночь коротка, — изрёк Гарри, глянув на звёзды. — Не могла бы ты оставить меня наедине с небесами и моими дикарскими практиками?

Не проронив более ни слова, Тиссая, подчёркнуто твёрдой походкой, вышла из башни.

Гарри знал два способа завоевания женских сердец. Оба сугубо в теории, ведь Миртл не в счёт, а с Гермионой всё получилось как-то само собой и то, он, в итоге, всё испортил.

«По причине — конченый долбоёб», — Гарри вернулся к рефрактору и взглядом нашёл последнюю зафиксированную звезду.

Да и не было у него ничего с Гермионой, но потенциал он угробил собственноручно. Но на ней он и собирался испытать свою методику очарования и соблазнения, базирующуюся на двух способах.

Первый способ — проявить явную симпатию, быть обходительным, но настойчивым. Признаками действенности будут ответные сигналы от женщины, но их надо уметь определять, с чем у Гарри есть некоторые проблемы.

Второй способ — прямо противоположные действия. Холодность, отчуждение, ограничения. Недостатком этого способа является то, что если у женщины к тебе ничего нет, то ничего не получится. А вот если есть… Судя по реакциям Тиссаи, у неё на Гарри что-то есть.

Он и не думал, что это вообще как-то работает на практике, но видел всё своими глазами — Тиссая хотела установить этим разговором какую-то эмоционально значимую связь. Хотела пожалеть его, помочь ему чем-то, но он её жёстко откатил. Теперь есть два варианта развития событий: либо она распалится, чтобы получить то, что желает, либо отступится.

Гарри больше верилось в первый вариант, потому что Тиссая де Врие ничем не напоминала неуверенную в себе барышню, которую такое отношение хоть как-то отпугнёт.

«Когда-нибудь настанет день и я глубоко насажу эту сисястую тётку на Поттера-младшего», — с уверенностью подумал Гарри, после чего отмёл все посторонние мысли и полностью ушёл в фиксацию звёзд.

//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 13 августа 1181 года//

Цинтрийцы закончили частокол и начали сооружать на территории своего лагеря полноценные срубы.

Брёвна они использовали свежесрубленные, из ясеневой рощи в паре километрах к западу от крепости. Гарри, пусть и был юн, но знал, что строить из сырой древесины очень опрометчиво, потому что внутри будет сыро, а ещё брёвна обязательно «поедут» в ходе высыхания.

Но времени у цинтрийцев почти нет, поэтому они были вынуждены ставить жилища из доступных материалов, ведь не успеешь моргнуть глазом, как наступит осень, а там и зима не за горами. И если не будет надёжных жилищ, зиму в горах армии не пережить. Люди её пережить могут, но армия точно не переживёт. Цинтрийцы знают об этом.

Гарри наблюдал за активной стройкой уже полчаса, но не просто так, а с целью пересчитать их всех, чтобы установить точную численность и вычленить командиров.

Вчера он тоже считал поголовье осаждающих и насчитал что-то около трёх тысяч. Число достаточное, чтобы любая вылазка из крепости провалилась, но недостаточная, чтобы штурм крепости имел успех.

Это не всё, что есть у цинтрийского короля, но, как объяснил Бассир, штурмовать крепость в этом году они точно не будут. Слишком свежи защитники, ещё не посидели на испортившемся провианте или солонине — вот через полгода, когда они будут уже совсем не те, можно начинать серьёзный штурм, предварив его парой-тройкой пробных.

К активной фазе Корам I приведёт сюда вдвое, а то и втрое больше воинов, чтобы взять крепость наверняка. Но это только следующим летом.

— Примерно три тысячи, — закончил Гарри подсчёт.

Командиров, облачённых в самые нарядные и яркие одежды, было восемьдесят восемь. Гарри не мог сказать, что они выглядели как попугаи, но заметно выделялись на фоне серой массы не самых богатых воинов. Чтобы выделяться среди них, достаточно было камзолов, цветом отличных от грязного серого и не менее грязного чёрного…

У цинтрийцев было, как оно и заведено в этих краях, условное деление подразделений: десятки, сотни, тысячи. У каждого сотника есть по несколько заместителей, а у тысячника заместители имеют своих заместителей. Ничего особо интересного в этом не было, но Гарри впервые мог наблюдать, как эта армейская бюрократия работает на практике.

На самого Гарри уже перестали обращать внимание, мало ли кто там на стене стоит, поэтому он имел удовольствие наблюдать за естественной жизнедеятельностью такой прорвы военных людей, вынужденных обустраиваться на новом месте.

— Ничего-ничего, придёт время, и я вас всех хорошенько устрою… — пообещал Гарри. — На два метра под землю, компактно, по-братски тесно уложу, и известью пересыплю, чтобы не воняли…

От применения пушек он решил окончательно отказаться. Соблазн был велик, но он принял волевое решение и похоронил проект. Слишком рискованно, даже несмотря на все предполагаемые ухищрения по обеспечению секретности.

— Только средневековая классика, — изрёк Гарри и погладил подбородок.

Осознав, что просто стоит и напрасно расходует время, Гарри спустился во внутренний двор и пошёл в большую кузницу.

— О, как раз ты! — увидел его Балтимор.

— А что случилось? — поинтересовался Гарри.

— Да ту штуку, которую ты заказал на позапрошлой седмице, считай, что сделали! — обрадованно сообщил ему краснолюд. — Айда за мной, ведьмачок!

Гарри последовал за перевозбуждённым главой краснолюдской диаспоры, который вошёл во второе помещение большой кузницы, где раньше было хранилище готовой продукции, а сейчас располагалась механическая мастерская.

— Ну, чего тут? — спросил Гарри.

— Вот это! — указал Балтимор на бронзовый насос.

— Ну, это насос, — без особого удивления кивнул Гарри. — Молодцы, что сделали. Работает?

— Ещё как! — воскликнул кузнец Вильд. — Доброго здравия тебе, господарь Поттер!

— И тебе не хворать, — поздоровался Гарри с ещё не виденным сегодня кузнецом. — Ну так чего удивляетесь-то? Работает штукенция — это замечательно.

— Но… Но… — Бальтазар начал хватать ртом воздух.

— То есть, ты знал, что эта вещь, доброй совестью, точно заработает? — сдерживая эмоции, спросил кузнец Вильд.

— Да, знал, — кивнул Гарри. — Чертёж был дерьмовый, мы сделали примитивное говно, но свою задачу оно выполнит.

— Примитивное говно?.. — сумел выдавить из себя Балтимор.

— Да, примитивное говно, — подтвердил Гарри. — Придётся качать ручками, но как оснастить эту штуку механизацией я даже не представляю. Нет у нас никакой механизации… Так объясните мне, чего с вами сегодня не так?

— Да это же чудо! — подпрыгнул Бальтазар, после чего окинул взглядом всех подмастерьев, трудившихся в мастерской. — Мужики?! Чудо же?!

— Да, чудо!

— Чудо-чудо!

— Если бы с таким, да в Махакам…

— Я пердолил, какое это дело, это самое!

— Я всё ещё жду объяснений, — начал терять терпение Гарри. — Объясните или не ебите мне мозг!

— НАСОС! — Бальтазар поднял указательный палец вверх. — Эта штука же может поднимать воду вверх! Мы проверяли! Всего двое мужиков качают и вода идёт!

— А-а-а-а, так вы хотите это в шахты приспособить! — догадался Гарри. — А у вас что, нет таких?

— Да откуда?! — воскликнул Балтимор. — Мы же чародеев нанимаем всегда, чтобы осушали шахты! Дорого, блядь, ведьмачок!

Гарри был знаком с таким явлением, когда при наличии магического решения техническое решение так и не возникает. В магическом мире Британии такое было сплошь и рядом.

— Ну, я, конечно, рад за вас, — изрёк он. — Но покажите мне, как именно эта хреновина работает.

— Сам ты хреновина, ведьмачок! — возмутился Балтимор. — Это ЧУДО!

— Да-да, okay, — отмахнулся Гарри. — Показывайте. Не играйте на моих нервах, карлики бородатые!

Балтимор с готовностью встал за рукоять, а Вальд встал за рукоять напротив него. Один из подмастерьев вставил шланг в бадью с водой и два мастера начали качать.

Поршень внутри конструкции начал совершать возвратно поступательные движения, сначала прогнав по трубе воздух, но затем начал всасывать воду и толкать её к выходному отверстию. Устройство простейшее, из учебника по физике, но краснолюды были поражены до глубины души.

Секунды спустя, из выходного отверстия начала струиться вода. Медленно, но зато стабильно.

— Понятно, — изрёк Гарри. — Надо будет уменьшить зазор выходного отверстия и тогда станет совсем заебись… Молодцы, мастера, великолепная работа.

— Это ты молодец, что такое изобрёл! — не принял благодарность Балтимор. — Это меняет вообще всё!

— Ага-ага… — покивал Гарри, доставая из кармана яблоко. — А теперь делаете ещё одну такую же херню, но труба длиннее, шланг длиннее и размеры аппарата чуть поменьше. Несите бумагу!