Эксперимент. Книга 1. Затерянный мир

Глава 3

Жизнь в лесу оказалась нелегкой и довольно пугающей. Чем дольше я наблюдал за природой, тем больше ловил себя на мысли, что сплю, а все вокруг мне снится. Я, конечно, не ботаник и не биолог, но растения и животные в этом лесу проявляли свойства, которых не должно быть в естественных условиях. Ну не может насекомое летать без крыльев, а оно летает! Куст не может вырасти до метрового размера за сутки, а дерево за то же время изменить форму кроны, но именно это происходит у меня на глазах. Это шло вразрез всяким знаниям, которые я получил на Земле и Луне, и ощущение нереальности преследовало меня постоянно.

Иногда я замечал проносящийся огонь в метрах ста от моего лагеря, не меньше того, что разжигал сам, но из-за зарослей не мог разглядеть, что это. Да и чего только стоил Пушок, внешне милое существо без смертоносных клыков и когтей, присущих любому хищнику, но он с легкостью охотился на мелкую живность, поражая ее электрическим разрядом, причем с расстояния около трех метров. Когда он впервые это продемонстрировал, я понял, что реши он и меня взбодрить подобным образом, я скрючился, упал бы кверху лапками, как и те зверьки, которых он с удовольствием поедал.

Но, как это ни удивительно, именно благодаря ему я все еще не помер с голоду. В ту ночь Пушок привел меня к одному из деревьев, ствол которого оплетало растение-паразит. На его стеблях и произрастал тот самый овощ, которым он меня угостил, днем я уже сам обнаружил таких же паразитов на других деревьях и нужды в печеной картошке уже не испытывал. А учитывая, что рыбак с копьем из меня так себе, картошка стала моим единственным рационом.

Днем ходил к реке за водой и проводил там по несколько часов, просиживая в зарослях, наблюдая за проходящими мимо людьми. Да, моя галлюцинация подтвердилась, и это были именно люди. Те двое, что ограбили меня, видимо, из местных вояк, так как остальные, кого я видел, оказались одеты по гражданскому, если можно так выразиться, – разного цвета тканевые штаны, куртки, какие-то накидки и кожаная обувь, иногда головные уборы на разный фасон. Мне, как тому, кто годами видел вокруг себя людей в однообразных комбинезонах, одежда местных казалась просто откровением в мире моды, да и качество, на мой взгляд, было отменным.

Лесная чаща позволяла подобраться к дороге довольно близко, и я хорошо слышал диалоги путников. Все же мне не показалось, и язык, на котором они говорили, был русский. Правда, какой-то исковерканный, я бы даже сказал, близкий к церковному, каким я его помню по посещению храмов еще на Земле. И хотя значение многих слов от меня ускользало, но общий смысл бесед мне все же удавалось уловить. Все они говорили о насущных проблемах любого человека, живущего в обществе, – деньги, приобретения, женщины, дети.

В своих наблюдениях мне не хотелось верить своим глазам и ушам – за сотни световых лет, в гипере, существовало еще одно человечество и, судя по наблюдению, очень неплохо себя чувствовало. И от этого в голове вертелась куча вопросов, на которые я не мог найти ответы.

Так я провел четыре ночи и три дня, собирая картошку и просиживая часами у ручья, при этом не забывая поглядывать на небо, так как во мне все еще теплилась надежда увидеть инверсионный след спускающегося аппарата. На четвертый день я, как обычно перекусив печеной картошкой, направился к ручью погреть уши. Когда почти добрался до своего излюбленного места, услышал приглушенную речь и тут же рухнул на землю, надеясь, что меня не заметили.

Спустя минуту подполз ближе к дороге и обнаружил, что на противоположной стороне ручья в таких же зарослях копошится десяток людей. Они были облачены во что-то вроде накидок из лоскутков ткани, что отлично маскировало их среди обильной растительности, но периодически один из них высовывал голову в попытке разглядеть кого-то на дороге. Сомнений, что это засада, у меня не было, но вот вопрос, кто эти люди – грабители или представители власти, – оставался открытым. Поэтому я продолжил тихо лежать в ожидании, что скоро все узнаю.

Вскоре в поле моего зрения, на моей стороне ручья, показалась телега с погонщиком, запряженная двумя лошадьми. Я уже наблюдал этих животных здесь, на дороге, и это еще одна загадка, такая же, как и присутствие людей в этом мире. Меня так и подмывало выйти к этим аборигенам и спросить, как они сюда попали, но, боюсь, никто не оценит мой внешний вид и еще примет за какого зверя.

С боков телеги шли по два воина, на манер тех, что я видел тогда у ручья, видимо охрана. А позади этой процессии, восседая на крупном жеребце, неспешно передвигался пожилой мужчина в накидке с капюшоном. Его седая борода свисала чуть ли не до пояса. Этот старик показался мне необычным, по сравнению со всеми теми людьми, которых я уже тут видел. Накидка прикрывала его убранство, но кожаные сапоги с тиснеными узорами выдавали в нем не простого человека.

Но больше всего привлекли внимание его наручи, на которых геометрический узор, виденный мной ранее на воинах, находился на небольшом расстоянии от поверхности наручей, создавая эффект голограмм, висящих в воздухе. И снова я не мог уложить в голове все, что вижу: телегу, лошадей и вот эти наручи, которые, скорее всего, высокотехнологичные устройства. Будь у меня мастерская, как в училище на Луне, я бы смог изготовить нечто подобное, применив проекционные экраны, но какой в этом смысл, кроме эффектного внешнего вида?

Да, похоже, здесь действительно имеет место деградация, а местные продолжают использовать артефакты от былого величия. Тем временем люди в засаде притихли, и если бы я не знал, что они там, то наверняка прошел мимо, никого не заметив. А судя по расслабленной походке, их не замечали и охранники обоза, чего не скажешь о жеребце старика, который начал фыркать и топтаться из стороны в сторону.

Старик тут же подобрался и слегка привстал на стременах. Воины и погонщик словно получили приказ и синхронно стали сбавлять шаг. Следующее действие охраны обоза повергло меня в инженерный и технологический шок, так как эти четверо выставили левые руки, согнутые в локтях, а через секунду перед ними прямо в воздухе начали формироваться выпуклые тонкие щиты, состоящие из таких же геометрических узоров.

– Да быть такого не может. – прошептал я одними губами.

В это время обоз полностью остановился, не дойдя до места засады метров десять, и воины встали в круговую оборону, выставив наружу щиты и короткие копья, а узоры на их броне начали ярко светиться. Погонщик тоже времени не терял: отложил поводья, спрыгнул на дорогу и вытащил из-под тента телеги двуручный молот с такими же светящимися узорами. Но больше всего удивил старик, так как из ножен на бедре в его руке появился продолговатый предмет, похожий на толстую, но короткую палку, а через мгновение на торце этой палки сформировалось длинное плоское лезвие, также состоящее из геометрических узоров.

Но на этом день сюрпризов не закончился, так как старик отстегнул с пояса штуковину, похожую на небольшую трубку, и поднес ее к правому глазу. Ему потребовалась пара секунд, чтобы осмотреть дорогу впереди, после чего случилось то, чего я никак не ожидал, – все пятеро синхронно повернулись четко в мою сторону. В этот момент я понял, что потерей сознания не отделаюсь.

Базовые знания по тактике ведения боя, полученные в училище, подсказывали, что в случае непредвиденных обстоятельств нужно сохранять холодной голову и организованно отступить на перегруппировку. Но мне хватило секунды внимания со стороны этой пятерки, чтобы в моей голове сформировалась одна-единственная мысль, – бежать, бежать что есть силы и не оглядываться километра два. И я уже хотел воплотить свой план в действие, когда появились новые действующие лица.

Послышался гул, словно рядом запустилась турбина самолета, и из того места, где была засада, вверх взмыло пять фигур. Совершив затяжной прыжок, они приземлились за телегой, отсекая деда от охраны. Еще четверка ринулась из кустов, пересекла противоположную дорогу и, даже не подпрыгнув, рывком по воздуху преодолела ручей, оказавшись уже на этой стороне. Я только рот успел открыть, когда пространство наполнилось криками и руганью, а события пустились вскачь.

Первая пятерка слегка развела руки в стороны, и у каждого появилось по два длинных клинка, наподобие того, что я видел у деда. Двое сразу же ринулись на всадника, а трое развернувшись и удерживая один клинок на уровне живота, а другой над головой, направили их лезвием вперед, после чего двинулись на охрану обоза. Четверка, перегородив путь обозу, тоже обзавелась парными клинками и, разделившись на пары, устремилась на двух воинов и погонщика.

Охрана обоза тоже не стояла на месте – четыре вспышки озарили и до того светлый день, и из острия копий ударили четыре молнии. Двое из четверки, атаковавшей спереди, приняли на грудь электрические удары, и по их одежде пробежал ворох разрядов, но они не пошатнулись. Через мгновение послышался звук, будто кто-то встряхнул посуду, наполненную мелкими металлическими деталями, а во все стороны полетели искры. Оба воина обоза, упершись ногами, приняли удары клинков на щиты и уже орудовали своими копьями, пытаясь отогнать противника.

Но вот тройка, которая набросилась сзади, недосчиталась одного бойца – тот валялся на земле и напоминал зверьков, которых ловил Пушок, – такая же скрученная фигура. Оба воина выбрали его как цель, и в него угодило сразу два разряда. Видимо, защита, броня или что там их защищает от электрических ударов, может выдержать только одно попадание, вот этому бедолаге и не повезло.

Тем не менее у нападающих еще сохранялся численный перевес, по крайней мере, на двух из пятерки обоза наседало по два бойца. Как только падет охранник, стоявший против двоих, или дед, то исход боя будет предрешен. Но говорить о поражении защищающихся было еще рано, так как воины со щитами выбрали отличную позицию для обороны. У каждого за спиной находилась спина его товарища, с одной стороны – телега, а с другой – заросли леса или ручей. И там, где было двое нападающих, они попросту друг другу мешали, зато щит в таких условиях – самое то. Я видел подобные бои роботов Волков в узких коридорах вражеских кораблей.

Деда я почему-то сразу списал со счетов и даже не смотрел в его сторону, мое внимание приковал молотобоец, который, укрываясь за спиной бойца со щитом, пытался достать противника. Причем оба действовали будто единый организм. Воин со щитом делает шаг в сторону – и сразу же с этой стороны сверху падает тяжелый молот, и, пока молотобоец пытается убрать молот обратно после промаха, его тут же прикрывает щитом напарник. Тоже работало и наоборот: когда боец со щитом не справлялся с натиском двоих противников, над его головой проносился горизонтальный взмах молотом, отгоняя атакующих, – это было красиво.

Вдруг послышался душераздирающий крик, и я сразу же перевел внимание туда, где был дед, и, честно говоря, я уже устал удивляться. Вместо валяющегося тела старика, по земле катался горящий, как факел, один из нападавших. Как и почему это случилось, естественно, я не видел, но дальнейшее наблюдение все прояснило.

Дед почему-то слез с коня и сейчас гонял второго напавшего, и перевес был явно не на стороне бойца с парными клинками. Старик бодро сокращал дистанцию, делал выпад клинком, а когда противник пытался достать его, резко выбрасывал левую руку, прямо перед ней образовывался фронт сжатого воздуха – и врага отбрасывало на пару метров. После чего направлял руку в небо и, сжимая кулак, резко опускал ее вниз. И в это же мгновение сверху вертикально била молния, в то место, где мгновение назад находился противник. Напавшему приходилось все время опережать деда на какие-то доли секунды и отпрыгивать в сторону, но как только он занимал устойчивое положение, дед уже был тут как тут.

От изумления я даже посмотрел в небо и заметил, как молния формируется не в облаках, а на высоте метров сто, прямо из пустого места.

– Куда я попал? – забывшись, произнес я с обычной громкостью и, осознав свой косяк, тут же сильнее вжался в землю.

Бой продолжался минут десять, с хрупким равновесием противоборствующих сторон, но вот, как я и предсказывал, с криком боли пал один из охраны. Высвободившаяся двойка напавших, не теряя времени, рванулась вперед и с ходу уложила воина, стоявшего к ней спиной. Теперь уже трое из напавших на обоз освободились. Двое из них ринулись к прыгуну, сражавшегося с дедом, а один присоединился к натиску на еще одного охранника обоза.

Старик, заметив, что к его сопернику приближается подмога, не растерялся и вместо сближения с противником выхватил что-то из пояса и бросил бегущим под ноги. Вспышка – и на пути бегущих развернулась хаотичная сеть из тонких голубоватых прямых нитей, которая тут же оплела ноги обоим. Не ожидая такого, парочка рухнула на землю, пропахав ее носом. Но вместо того, чтобы нанести по ним удар, дед протянул руку в сторону телеги, и через мгновение одному из наседавших на воина со щитом прямо в голову прилетела очередная молния. Тот, так и не успев вступить в схватку, свалился, корчась в судорогах, и через несколько секунд затих.

Бой продолжился с переменным успехом для обеих сторон. Какими бы хорошими бойцами все они ни были, но усталость приходит ко всем, и сначала пал молотобоец, потом еще один боец с парными клинками. Размен продолжался, пока не остались только старик и трое напавших. Дед и тройка соперников взяли небольшую передышку, и старик медленно отступал назад, переводя острие клинка то на одного противника, то на другого, а те пытались взять его в клещи.

– Васимир, – неожиданно заговорил тот, что приближался к старику по центру, – Борен гласил тебе: «Да не вози свой торг в град», ты ж не внял ему. Ныне ж заплатишь ты за сие своей главой.

Вот и определились, кто невинная жертва всей этой заварухи. На протяжении всего боя я все больше болел за обозников, ну не выглядели они злодеями в моем понимании, чего не скажешь об этих любителях двуручного боя. И, получив подтверждение своим догадкам, я ощутил дикую злость и вселенскую несправедливость, что сейчас все закончится в пользу этих сомнительных личностей.

В тот же момент на меня словно что-то нашло. На мгновение забыв о смертельной опасности, я вскочил, занеся над головой, как дубину, свое деревянное копье, и с неистовым криком ринулся на тройку уродов.

Сидя на пятой точке, я никак не мог прийти в себя и пучил глаза на обрубок в своих руках, который по недоразумению минуту назад был моим копьем. Это же каким нужно быть идиотом, чтобы напасть с палкой на трех опытных бойцов с клинками! Чтобы что? Напугать их своей голой задницей?

Впрочем, именно так и получилось – мой неожиданный перформанс озадачил всех, включая деда. На мгновение они даже испугались, глядя, как к ним несется практически голый и чумазый человек. Да и на человека ли я был похож в своей одежде из говна и палок? Но тем не менее я смог отвлечь бандитов, чем тут же воспользовался старик, быстро оценивший для себя перспективу в такой ситуации.

Пока троица смотрела на приближающегося меня, дед сделал шаг вперед и одним ударом проткнул своим мечом того, кто с ним заговорил. Противника слева он сбил с ног своим ударом воздуха, и, пока тот ворочался на земле, следом прилетела молния, навеки успокоив. Как раз в этот момент я налетел на последнего оставшегося в живых. Даже подпрыгнул, чтобы удар был сильнее, но противник просто подставил свой клинок – и копье развалилось на две части, как палка колбасы об нож.

Мне повезло, что этот урод сделал это машинально и не завершил свою защиту ударом второй руки, а то насадил бы меня на клинок, как насекомое на булавку. Вместо этого он просто оттолкнул меня ногой, и я, уже осознавая весь идиотизм своей затеи, рухнул на задницу, раскинув ноги в стороны.

Все это произошло за какие-то секунды, и последний бандит тоже, как и дед, пришел в себя. Он уже хотел шагнуть ко мне, чтобы закончить начатое, когда понял, что остался один. Тогда он что есть силы рванул по дороге, туда, откуда пришел обоз. Но дед не дремал – снова что-то снял с пояса и бросил удаляющемуся в спину. Очередная вспышка – и прямо на спине убегающего стала появляться уже виденная мной сеть.

Забег тут же прекратился, и по пыльной дороге покатился скованный по рукам и ногам бандит. Правда, надолго его это не задержало, так как клинки, все еще находящиеся в его руках, с легкостью справились с нитями. Но дед не собирался смотреть, пока тот полностью освободится, и, нагнав свою добычу, одним ударом рукояти отправил ее в небытие.

Дальше старик, не проронив ни слова, быстро обошел своих людей, прощупывая пульс, и, задержавшись над молотобойцем, положил на его грудь какой-то предмет. Когда я, наконец, поднялся и начал осматривать поле битвы, он подошел ко мне, положил руку себе на грудь и, тяжело дыша, сказал:

– Имя мое Васимир, служу я аптекарскому приказу в сельбище Ручейково. Ты жизнь мне сберег, проси, чаго желаешь. Коли в силах моих, исполню.

Я присмотрелся к лицу деда и понял, что не так уж он и стар, может, лет сорок – пятьдесят, не больше. Довольно суровое лицо, а в глазах еще бегает огонек пережитой схватки, но те же глаза выдают в нем человека, повидавшего многое. Меня с толку сбила эта длинная седая борода, которая непривычна моему взгляду. В моем мире таких не встретишь, даже у Юры она была максимум сантиметров пять-шесть. Воспоминания о погибшем экипаже заполнило мое сознание, и я на десяток секунд ушел в себя. Вынырнул, когда услышал:

– Чай, неврозумный?

Васимир продолжал стоять передо мной, демонстративно осматривая меня с ног до головы. Такого позора моя психика не выдержала, и я выдавил из себя привычную скороговорку:

– Третий лейтенант Дмитрий Воеводин, бортинженер буксира «Галилей».

Последние слова я уже произносил медленнее и тише, так как с каждым произнесенным мной звуком брови Васимира все сильнее приближались к макушке. Да я и сам понял, что наговорил лишнего и для местных мое звание и должность звучит как абракадабра. Реакция Васимира не заставила себя ждать.

– Прямо верно, неврозумный, – без особых эмоций сказал тот и, потеряв ко мне интерес, спокойно направился к телеге.

Я некоторое время понаблюдал за тем, как он без всяких экзоскелетов поднимает павших на телегу, а каждый такой воин навскидку весит килограммов сто двадцать, вместе с амуницией. Почему-то мне казалось, что сейчас помощи от меня он не примет, и мне только оставалось мысленно присвистнуть.

Пока Васимир занимался своими делами, во мне взыграло инженерное любопытство. Конечно, я очень хотел посмотреть на наручи Васимира или щиты павшей охраны обоза, но лишний раз оказаться «неврозумным» мне не хотелось. Поэтому я определил ближайшего бандита и направился к нему. Вскоре в моей руке оказалась удобная рукоять меча, похожая на те, что я видел в музеях и на цифровых картинах. Но когда я поднес рукоять ближе к глазам и повертел ее, мое лицо вытянулось от удивления. Это была действительно обычная рукоять из металла, дерева и кожи, никаких тебе источников питания, кнопок и прочих технологических компонентов. А как тогда, спрашивается, эта штуковина работает?!

Я тряс ее, стучал об руку, дергал, но ничего не происходило.

– Добрый Сечник, коли в охоту, себе держи его, – услышал я от Васимира.

В этот момент он аккуратно укладывал молотобойца, который, наверное, еще жив. Я не мог поверить, что эта рукоятка способна на формирование лезвия, которые я наблюдал, и поэтому буркнул:

– Не работает.

И в ответ услышал вполне понятное:

– Чаго? Да на коем ты речишь?

Васимир хмуро смотрел на меня, и я не стал искушать судьбу, просто продемонстрировал рукой, как появляется лезвие, а затем развел руками. После чего я еще минуту наблюдал, как тот укладывал какие-то покрывала, дергал веревки, стягивающие содержимое телеги. Спрыгнув на землю, не торопясь Васимир подошел ко мне и взял из моих рук рукоять. В то же мгновение перед моими глазами сформировался клинок, а в нос ударил резкий запах озона.

«Да как так?!» – подумал я и взял обратно рукоятку, а Васимир лишь хмыкнул и снова направился к телеге. Но, не дойдя пары метров, он вдруг остановился и пристально посмотрел, как я снова верчу в руках бесполезный для меня предмет. Его брови сошлись на переносице, и, выхватив небольшую трубку у себя из пояса, он посмотрел через нее на меня. Затем убрал трубку и снова приложил к глазу и так проделал еще три раза.

– Почто не вижу в тебе чар? – неожиданно спросил он.

Этот корявый русский уже немного давался мне, но вот сейчас я вообще не понял, о чем меня спрашивают, и лишь неоднозначно пожал плечами. Васимир продолжал хмурить брови, но затем сказал:

– Так како звать тебя, вьюнош?

Я решил, что снова озвучивать свои регалии не стоит, и просто сказал:

– Дмитрий Воеводин.

Услышав мое имя и фамилию, Васимир прищурился, а его глаза блеснули подозрением. Он секунд десять смотрел на мое безмятежное лицо, а потом спросил:

– Пойдеши ко мне в служение? Кров и пища за мой кошт.

Я посмотрел в небо, потом в чащу леса, в ту сторону, где был мой лагерь, а затем снова поднес к глазам рукоятку меча. Конечно, я понял, что предлагает Васимир, хотя и не знал, в чем суть служения, но что я теряю? Неизвестно, сколько ждать спасательную команду, так и одичать можно тут в лесу, а так, может, смогу узнать, как это работает. Да и сбежать можно в любой момент.

Подбросив и снова поймав рукоятку, я кивнул.

– Не добре в сем виде ходить. Вон, подбери себе одеяние, – тут же сказал Васимир и кивнул в сторону лежащих бандитов, после чего громко свистнул.

Такая перспектива не вызвала у меня отвращения, так как навидался и похуже после орбитальной бомбардировки Земли. Да я и сам подумывал об этом, но наличие рядом Васимира меня останавливало. И, пока я морщился, стягивая с трупа подходящие мне портки, Васимир рылся в сумках, весящих на жеребце, который прискакал на его свист. Наконец нашел то, что искал, и, подойдя ко мне, сказал:

– Вот, облечи сей оберег. – Он протянул мне металлическую бляху на цепочке и добавил: – Никто не узреет, что несть в тебе чар.

О каких таких чарах идет речь, я так и не понял, но Васимира сильно удивило, что у меня их нет, а значит, это что-то важное, поэтому я снова пожал плечами и надел этот оберег себе на шею.

Уже час как мы выдвинулись с места засады и неспешно двигались по грунтовой дороге. Все это время она петляла вдоль ручья, и в принципе пейзажи не менялись – все те же заросли сказочного леса и журчащая вода.

Я шел рядом с телегой и полной грудью вдыхал воздух, наполненный такими приятными запахами природы. Телега приятно поскрипывала, легкая обувка выбивала дорожную пыль, а привязанный сзади конь Васимира пофыркивал, разбавляя окружающие звуки ощущением старины. Признаюсь, я мог бы вот так идти хоть целый день, но все портил Васимир.

Он восседал на телеге вместо погонщика и периодически поворачивался, чтобы бросить на меня взгляд. С момента отбытия он не проронил ни слова, но по его выражению лица было понятно, что он о чем-то активно размышляет. Причина этого размышления мне была понятна, но вот о чем конкретно он думал, оставалось загадкой. Но я платил ему тем же и подолгу засматривался на его наручи, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки технических устройств.

Там, на месте прошедшего боя, кроме одежды одного из бандитов, я прихватил с собой четыре клинка, которые Васимир назвал сечниками, и одну накидку. Как сказал этот аптекарь, накидка может защитить от чарного взора, что я счел полезным, хоть и не понимал, о чем идет речь. Остальные забрал мой новый работодатель, но, кроме этого, мы собрали всю амуницию, в которую были облачены бандиты, а тела аккуратно сложили в близлежащих зарослях.

Подозреваю, что именно легкий доспех, изготовленный из мелких пластинок, покрытых миниатюрными геометрическими узорами, позволял этим воинам выдерживать попадание электрического разряда. При виде на все это великолепие у меня так и чесались руки чего-нибудь разобрать из этих странных предметов.

На мой вопрос «Что будет с оставленными в лесу бандитами?» он снова удивился и лишь заикнулся о каком-то вознесении. Похоже, нужно меньше говорить и больше помалкивать, а то, кто его знает, как мои вопросы звучат для Васимира. Может, он решит и меня вот так положить в лесочке, чтобы избавиться от проблем.

Я отвернулся от рассматривания прыгающих по веткам зверьков и встретился с внимательным взглядом Васимира, но в его глазах не было ничего угрожающего, только непонимание и тревога. Играть в гляделки с аптекарем я не собирался и сразу перевел свое внимание на дорогу. Тем временем впереди, в метрах ста пятидесяти, показался небольшой каменный мост, у которого дорога заканчивалась, а в воздухе отчетливо слышался запах дыма.

Васимир указал на чащу леса по левую сторону и сказал:

– За сими древами межа сельбища Ручейково. – И хлестнул лошадей поводьями.

Телега немного прибавила ходу, и мне пришлось иногда делать пару быстрых шагов, чтобы поспеть. Но я был не против слегка ускориться, так как уже не терпелось увидеть поселение людей. Вскоре телега заехала на мост, заняв собой все пространство и закрыв мне обзор, но когда она снова выехала на грунтовую дорогу, передо мной открылся просто невероятный вид.

Куда бы я ни смотрел, кругом виднелись обширные, аккуратно размежеванные поля с растущей на них какой-то культурой, но все они были абсолютно пусты – ни единой души. Посреди этого аграрного великолепия возвышалось плато около двух километров в поперечнике, окруженное рвом. Вот на этом плато и стоял поселок Ручейково. Я даже рот приоткрыл от удивления, так как смотрел на разрисованные теми же узорами каменные стены, высотой метров десять.

До поселка оставалась пара километров, но даже отсюда я наблюдал просто невообразимых размеров храм с золотыми куполами, возвышающийся над всем поселком. Мое удивление было вызвано не только стенами или фантастических размеров храмом, хотя и они не вписывались в мои ожидания «сельбища», мой рот открылся еще шире, когда я увидел висящий в воздухе крест над храмом, не уступающий ему размером. Он заслонял собой часть неба, и тень падала до самого моста, а обволакивающий его красноватый свет предавал ощущение нерукотворного происхождения. Впрочем, думаю, именно такого эффекта и добивались те, кто его там повесил.

Это же сколько нужно энергии, чтобы удерживать такую конструкцию в воздухе, да и как это вообще возможно? Я задался этим вопросом и не заметил, как погрузился в расчеты, прикидывая, какие технологии нужно для этого применить. И выходило, что на Земле понадобилась бы отдельная термоядерная электростанция, если подвешивать крест в электромагнитной ловушке. На Луне с этим обошлось бы проще. Но у нас эти электростанции хотя бы есть, да и технологии развиты, а здесь я вряд ли найду что-то подобное.

Я посмотрел на колесо поскрипывающей телеги, оценивая уровень технологического развития, и выходило, что между ним и висящим в воздухе крестом просто непреодолимая технологическая пропасть. Тогда как это возможно? Аналог плазменных щитов, появляющиеся по желанию клинки и висящий крест – все это звенья одной цепи. Может, дело, как выразился Васимир, в чарах, что бы это ни было? Я уже достаточно насмотрелся, чтобы к этому моменту мое любопытство уже горело пламенем термоядерной реакции.

С такими мыслями я не заметил, как мы подошли к насыпи перед воротами, и только сейчас понял, что такие укрепления нужны для защиты, – только вот для защиты от кого? Я уже привык, что человечество теперь состоит в едином государстве, но здесь, похоже, все еще ведутся междоусобные войны. В моей голове проскочили картинки осады этого укрепления, и мне слегка стало дурно, когда я представил, что нужно забраться на эту стену под градом стрел и камней. Хотя, может, у них тут есть что-то более эффективное, чем лук.

Тем временем мы преодолели насыпь, подошли к арке, которую перегораживали ворота, состоящие из все тех же геометрических узоров такого же голубоватого цвета. Здесь явно была задействована та же технология, что и на щитах обозников. По бокам арки стояла парочка воинов, в уже виденном мной облачении. Васимир издал звук, заставивший лошадей остановиться, и поднял в приветствии руку.

– Здрав будь, вой, – обратился он к одному из стражников. – Чаго стряслось? Почто людей не видать?

Стражник приложил руку к груди и поклонился.

– И ты здрав буде, боярин. – Воин выпрямился и указал копьем в сторону. – К юже зрели малу рать железодеев. Вот воевода и заслонил сельбище.

Васимир поднял взгляд на видимую часть креста, который заслоняла стена, и натурно перекрестился:

– С Божьей подмогой удержимся.

В то же мгновение, как я увидел жест Васимира и услышал, что он сказал, в моей голове все сложилось. Если раньше я принял то, что здесь живут люди и они русские, но все равно воспринимал это как какое-то недоразумение, то вот сейчас я проникся полностью. Потому-что совпадение еще и религиозной веры говорило о том, что это не просто люди, а люди с Земли, причем мои соплеменники.

Вопросов появилось еще больше, но я силой заставил себя переключиться на переваривание того, что сказал воин. Он упомянул о небольшом отряде железодеев, и я вспомнил, как те двое уродов у ручья назвали меня так же, кто бы они ни были. По всей видимости, их боятся до такой степени, что закрыли поселок. Что ж, похоже, я все же увижу осаду.

– Удержимся! Несть сомненья, боярин, – ответил стражник.

Васимир одобрительно кивнул, после чего сказал:

– Клич воеводу, у меня поганы вести. И зельника тож.

С этими словами он обернулся и отдернул ткань с телеги, где лежали погибшие обозники. Стражник бросил мимолетный взгляд и тут же махнул рукой куда-то кверху надвратной башни, и мистические ворота, словно съедаемые термитами, медленно растворились.

Похоже, что такие ворота не только преграждали путь, но и отрезали любой звук, потому что как только они исчезли, меня оглушил хор встревоженных голосов. Не отставая от телеги, я преодолел надвратную башню, и передо мной во всем великолепии развернулась картина всеобщей паники. Люди куда-то бежали, тащили тюки, уводили за руки детей, крик, плач – все сливалось в общий хаос.

Но это было лишь мое первое впечатление, так как у всего происходящего все же обнаружился порядок. На вид гражданская часть населения тянулась к центру поселения, где и стоял храм. В то время как войска, наоборот, подходили из центральной части к стенам. По мощеной дороге, идущей прямиком к храму, вышагивали ровные коробочки закованных в броню воинов. Но основная масса солдат споро поднималась на стены, а также занимала позиции у их подножия. Отовсюду слышались отрывистые команды, разбавленные отборной руганью, и я на мгновение почувствовал себя на практических занятиях по боевой подготовке в училище.

Само же поселение выглядело куда менее величественным, чем стены и храм. Простые деревянные дома с трубами, откуда едва струился дымок, теснились за двухметровыми заборами, скрывающими внутренние дворы. Большинство домов были одноэтажными, но кое-где сиротливо возвышались и дома в два этажа.

На Земле только в последние пятьдесят лет новые города или районы строили по четко выверенному плану застройки, чтобы равномерно распределять все блага и особенно нагрузки на дороги. Здесь же генеральный план застройки виден был невооруженным глазом: широкая дорога к центру и, по всей видимости, не одна, так как еще три подобных арки ворот виднелись на внутренней части стены. Дороги поменьше отходили от главной через одинаковые расстояния. У меня даже возникло подозрение, что здесь реализована радиально кольцевая система транспортных артерий, но для того, чтобы убедиться, нужно взглянуть с высоты. Да и дома выглядели уж больно типично, как по одному проекту.

Но, похоже, с пожарной безопасностью здесь большие проблемы – в случае возникновения пожара огонь мгновенно охватит всю площадь внутри стен. Не хотелось бы здесь оказаться, когда такое произойдет. Единственные каменные постройки виднелись возле храма, но понять их назначение с такого расстояния невозможно. Все это сильно контрастировало с теми же стенами и храмом, будто их построил кто-то другой, а уже потом сюда пришли люди.

Пока я разглядывал окружающую обстановку, Васимир направил телегу к строению, расположенному в тридцати метрах от врат. Несмотря на то что я вырос совсем в другом мире, даже я ощущал дух казенщины в этом здании, и у меня почему-то возникла ассоциация с таможней. Васимир развернул телегу на небольшой площадке перед этим деревянным строением и остановился, а через мгновение из здания выбежала пара воинов, тут же принявшихся обхаживать лошадей.

Васимир спустился и вместе со мной минут десять молча наблюдал за приготовлениями гарнизона к бою. Наше занятие прервал коренастый пожилой мужчина, вынырнувший из-за угла этого дома в сопровождении четырех воинов. Тут я уже не мог ошибиться с возрастом, Его лицо, испещренное морщинами, говорило о долгих годах на поле брани.

Он был явно не из простых – уверенность и властность читались в его глазах. На нем был богато украшенный неполный доспех, в некоторых частях которого так же, как и на наручах Васимира, в воздухе висели геометрические узоры. Из наблюдений складывалось впечатление, что местные возвели геометрию в культ.

Когда этот однозначно старый воин остановился перед Васимиром, я не мог не заметить, как его борода соперничала с бородой Васимира по длине и ухоженности, – здесь это, по-видимому, было знаком статуса.

– Здрав будь, воевода, – первым поздоровался Васимир и слегка поклонился.

– Здрав будь, боярин, – ответил тем же воевода.

На этом формальности закончились, и воевода, шагнув вперед, протянул правую руку:

– Како сие приключилось, Васимир?

Аптекарь пожал ее за локоть и бросился в пояснения.

– Прости, Гридар, не уберег я твоих людей. – Васимир прижал руку к груди и снова поклонился, но уже чуть ниже. – Засада нас подстерегла в двадцати верстах отсюда. – Он махнул рукой в сторону ворот, откуда мы пришли. – Не думал я, что настолько поперек горла встал Борену, служащему аптекарского приказа в граде Тиховодье. Он и подослал девятерых нечистых. Один я остался на ногах, да Явенир был еще жив, в телеге сейчас лежит с оберегом лечебным. – И Васимир мотнул головой в сторону, где пара воинов начищала лошадей.

Гридар тут же покраснел, а мое лицо вытянулось в очередной раз, когда его глаза вспыхнули голубым цветом. Он повернулся в сторону здания, около которого мы остановились, и крикнул:

– Да где же носит этого зельника?!

Откуда-то из глубины знания выскочил относительно молодой парень в простых кожаных доспехах, будто только и ждал рыка воеводы. На поясе у него болтались какие-то сосуды с жидкостью, а за плечами висел кожаный рюкзак. Он преодолел небольшой дворик и остановился напротив воеводы. «Да, муштра, она и в гипере муштра», – подумал я, так как этот зельник чуть ли не на носочках стоял в попытке дотянуться до неба макушкой.

– Посмотри там, в телеге, – бросил ему воевода.

Парень молча сорвался с места, едва не поскользнувшись, и рванул к телеге. А Гридар снова обратился к Васимиру:

– Как отобьемся, отправлю весточку в Тиховодье, пускай служивые поспрошают у этого Борена.

Со стороны телеги донесся звонкий голос зельника. Когда я обернулся, рядом с телегой уже стояли два человека с носилками, на которые грузили молотобойца. Раненого уложили, зельник снял с его груди предмет, который положил Васимир, и направился к нам. Получив разрешение от воеводы, зельник отдал небольшой прямоугольник аптекарю и заверил, что через две недели раненый встанет на ноги, после чего скрылся за своим пациентом в темном проеме здания.

– А отобьемся? – неожиданно спросил Васимир.

Гридар хмыкнул и усмехнулся, хоть его лицо оставалось напряженным:

– Конечно, отобьемся. Там их всего несколько сотен.

После этих слов Гридар бросил на меня взгляд и снова на Васимира, но уже с немым вопросом. Мой работодатель машинально обернулся, тоже взглянув на меня, и сказал:

– Вьюношу подобрал на дороге у ручья, если бы не он, то и меня бы здесь не было. Ты на его одеяния не смотри, Гридар, голый он совсем был, пришлось ему одежду нечистых брать.

Васимир вдруг шагнул к воеводе и секунд пять шептал ему что-то на ухо. Постепенно лицо Гридара менялось, и теперь в его взгляде читались тревога и удивление. Возможно, эта милая беседа могла продолжаться еще какое-то время, но вдруг все, включая охрану воеводы, повернулись в одну сторону южных врат.

– Пора, – бросил Гридар и, быстро откланявшись, скрылся с охраной за углом, откуда и появился.

В то же мгновение послышался нарастающий гул, а небо озарилось яркими вспышками, источник которых был от меня скрыт крышей здания. Поддавшись любопытству, я медленно пошел по двору к центральной улице. И, когда моему взору больше ничего не мешало, ошеломленно замер.

Небо за стеной переливалось светящимися волнами похожими на северное сияние, но одного цвета, а воздух над южными воротами, кипел и светился от попадания плазмы в невидимый барьер. То, что это сгустки плазмы, у меня не было сомнений, ни с чем подобное оружие не спутаю. Сотни таких сгустков прилетали из-за стены и на границе с ней, врезались в преграду, которая проявлялась в момент попадания. От столкновения расходились концентрические круги, а в самом месте удара еще какое-то время виднелось яркое белое пятно. Из-за количества плазменных снарядов уже довольно приличная площадь этого щита постоянно светилась, и, казалось, весь воздух пылал.