Заслони меня собой

Глава 6

Мылась я практически на время.

С меня текла грязная, местами кровавая вода, но грязи было больше. Из волос я вычесала сухие веточки, травинки и старые листья. Вымыла волосы, просушила и они пушистой шалью укрыли плечи.

Это был звонок от менеджера или мои убийцы поняли, что я выжила? Я не собиралась встречаться ни с кем из них.

Я надела черные джинсы, ярко-желтую футболку с аппликацией на всю грудь. Она изображала подсолнухи, среди которых пряталось солнце, и взглянула в зеркало. Лицо всех цветов радуги привлечет ко мне внимание. Я нацепила темные очки. Лучше не стало.

На выручку пришла косметичка: я аккуратно замазала самые густые синяки специальным карандашом, он предназначался для маскировки дефектов и синяков под глазами, но и на щеке сойдет. Затем нанесла тон и в финале припудрила все это дело.

Густой слой косметики сделал лицо неживым, а маскировал слабо – все равно видно, что прячу следы побоев. Ну и пусть. Лучше, чем без, значит оставляю.

По привычке я взяла в коридоре обувь на каблуке, но передумала в пользу кроссовок.

– Уезжаешь? – недовольно спросил Артем, выглянув в коридор.

– Ненадолго, – как можно беспечнее сказала я. – Поживу пару дней, пока все не утрясется… У нас кафе вчера ограбили. Ужас, что было! А тебе, наверное, наш звонил, беспокоился. Видишь, как отделали!..

Я несла и несла этот бред, торопливо шнуруя кроссовки. Тон был легким, с лицом я не справилась, но Артем и стал приставать с расспросами. Поверить – это так просто. Не нужно ни с чем разбираться, а можно снова водрузить себя на диван.

– Честно, я у брата поживу, – сказала я, стараясь заранее придушить бред ревности на корню. Раньше бы не получилось, но сегодня Артем благосклонно буркнул:

– Я позвоню, – и ушел к себе.

Его одно могло заставить заткнуться – он понял, что у меня беда. А у него планы поинтереснее, чем решение моих проблем, которыми вполне может заняться мой брат…

Я забросила сумку на плечо, взяла ветровку, и крикнула:

– Пока!

Он не ответил.

Пригородная электричка была наполнена пенсионерками и дачниками. Я умудрилась сесть у окна, меня никто не замечал. Синяки и стоящие в глазах слезы никого не волновали. Вон, рассада в рост пошла… А этот сорт, говорят, хороший. Разговоры вспыхивали вокруг то здесь, то там. Я погрузилась в свои мысли, не обращая внимания на зудящих дачников.

Потом попыталась представить в этой обстановке Ярцева, будто он, держась за поручень обсуждает какая рассада нынче уродилась… Не выдержала, засмеялась и прикрылась рукой. Нет, Ярцев в пригородных электричках не бывает, это факт. «Ягуар» ему не простит.

Скоро пришлось сделать пересадку.

Неожиданно мне стало не по себе в толпе на солнечном маленьком перроне. Я вдруг осталась одна на пустом пятачке среди полей. Широкая дорогая вела к дачным участкам – они виднелись вдали, но все равно не по себе.

Некстати стало хуже – снова ныло все тело, словно меня пропустили через мясорубку. Я с трудом дождалась следующей и снова тряслась в электричке. Тело крутило и ломало, словно после вчерашнего похмелья. Я устало привалилась к окну, рассматривая поля, перемежающиеся лесопосадками.

Моя бабушка прожила в селе всю жизнь.

Я выросла с ней, мама была слишком занята тем, что устраивала личную жизнь. Родила она меня рано, как говорят, «принесла в подоле». За что ей огромное спасибо, конечно, но материнскими чувствами она ко мне не прониклась. Работала в Москве, оставив меня бабушке, вышла замуж, строила карьеру. Иногда приезжала с подарками и врала, что вот подрасту – она заберет меня к себе. Рассказывала, как мы будем счастливы, как вместе пойдем в зоопарк. Много чего рассказывала. Не знаю, кто придумал, что детям лучше врать, чем расстраивать правдой, но я бы этого мудака придушила. Потому что ждала. Ждала, что вот еще чуть-чуть и мама заберет меня, просто ей мешают обстоятельства и всякие недобрые люди. А потом я выросла. Я ее не виню. Ей тогда было меньше, чем мне сейчас.

Отца своего я ни разу не видела.

Дед умер пять лет назад, за ним ушла бабушка – недавно. От семьи остался только брат… На самом деле никакой он мне не брат, конечно. Так, троюродный, но выросли мы вместе. У его родителей оказалась такая же проблема: они долго скандалили, разводились, мирились, ездили на заработки, платили огромные долги, в общем, им было не до Юрки. Сначала его подбрасывали на месяц-другой, потом он пропадал у нас все лето, а потом его забыли забрать и он пошел со мной в одну школу. Так мы оказались братом и сестрой.

Поступать поехала в город – очень мне хотелось туда вырваться. Поступила в педагогический на ин-яз, на втором курсе познакомилась с Артемом, вышла замуж… Он меня сразу увлек, интересный, масса планов на жизнь, активный… Артем казался перспективным парнем.

А потом с нами что-то произошло. У Артема не пошел первый проект, у меня случился первый выкидыш… Затем снова неудача – и у него, и у меня. Нужны были деньги на обследования, Артем все чаще начал говорить о моей неполноценности, особенно, когда я уговаривала его самого обследоваться… Он был уверен, что с ним все в порядке, это я болею, а моя врач настаивала, чтобы вытолкнула на обследования мужа. От отчаяния я выбивалась из сил.

Третий проект Артема тоже провалился, он впал в апатию и лег на диван, а я разозлилась, махнула рукой на все – мужа, неспособность выносить и проблемы со здоровьем, неудачную карьеру и пошла работать в «Магнолию». До этого каждые летние каникулы я отчаянно искала подработку, не гнушаясь ничем, и подумала, а что я теряю? В ресторане хорошие чаевые…

Иногда я оглядывалась по сторонам и ужасалась – на что я трачу жизнь? На Артема и работу официанткой? Не об этом я мечтала, когда мчалась, полная надежд, поступать в город. А потом оглядывалась еще раз и понимала – все так живут. У меня еще ничего… Артем хоть сильно не пьет и деньги не проигрывает – слишком ленив для азартных игр.

В общем, я уехала… А Юрка остался. И после смерти бабушки он все еще жил в ее доме: латал крышу, копал огород, ухаживал за живностью. Именно туда я и направлялась. В родовое гнездо, где, как мне казалось, меня защитят, поймут и утешат. А куда еще? Не к маме же… Я видела в «одноклассниках» ее страничку: у нее родилась дочь, судя по фото, зацелованная. Любимая. У нее были золотистые кудри, носик кнопкой, и огромные добрые глаза. Я на детских фото совсем другая: вся какая-то черная, диковатая и неприветливая. Бабушка смеялась и говорила, что это, потому что я выросла в лесу.

Лучше к Юрке.

Электричка замедлила ход и пейзаж в окне «побежал» медленней. Его можно было рассмотреть и им насладиться: полями, подступающими к самым путям, красивым лесом. Заскрипел тормоз, я встала и забросила сумку на плечо.

Юрик встретил меня на перроне, подобрал сумку и приобнял меня, радостно хлопая по спине. Он так радуется не потому, что меня любит. Когда я приезжаю, он сваливает на меня работу по дому и уход за скотиной.

Правда от «скотины» почти ничего не осталось. Бабушка держала корову, птицу… О былом хозяйстве напоминали десяток кур и пожилая овчарка Ирма.

– Че кислая? – Юрка рассмотрел просвечивающую синеву сквозь слой грима на щеке и нахмурился. – Это кто тебя? Муж?

– Дома расскажу, – вздохнула я и спустилась по деревянному настилу к тропинке, ведущей к селу. Идти через лес недолго – полчаса от силы. Летом мне ужасно нравились эти прогулки – в лесу приятно пахнет, прохладно, и умиротворяюще шумит листва, если ветрено.

А рядом со станцией пахло шпалами и навозом.

Я понятия не имела, что рассказать? Правду? Ложь?

Я приехала за помощью, как бросаются к родным, не в силах справиться с проблемой самостоятельно, но не представляла, чем Юра поможет. Он простой парень. Хороший, но простой.

С Ярцевым можно даже не сравнивать.