Запретная зона

23 ГЛАВА

Камера для проклятого вампира походила на каменный мешок. Без окон и дверей, глубокий колодец. Заключенного спустили в вонючую яму на толстых железных цепях. Выбраться из колодца было невозможно. Стены облиты вербной жидкостью и унизаны деревянными шипами. Сам колодец закрыт решеткой с зеркалами, отражающими солнечные лучи. Днем Николаса стережет солнце, а ночью шипы, которые появляются с первыми тенями вечерних сумерек. Через несколько часов его ожидает Суд Совета. Ник знал, что его не оправдают. Даже лучший адвокат отца сможет лишь смягчить приговор, то есть сделать казнь менее болезненной. Ник уже не боялся смерти.

Ведь там он возможно встретит ее… Хотя их пути разойдутся даже в ином мире. За эти полгода Ник прошел все те круги Ада, которые обещал ему Аонэс. Проклятый демон, до которого Ник так и не добрался. Крики всех тех, кого проклятый вампир убил, чтобы найти Демона не давали спать по ночам. Жуткая ломка и голод возвращали его в месяцы скитаний…

— Николас, пощади! Николас, я тут не причем… Я не знал, что они задумали. Я все тебе сказал, Николас. Все сказал. Тебе нужно зелье?…Я продам по очень низкой цене.

— Имя! Назови мне его имя! — рычал Николас, погружая пальцы в грудь дрожащего священника, обхватывая трепещущее сердце.

— Его имя! Или ты будешь жрать свою плоть и молить бога о спасении. Впрочем, ты его предал, когда начал продавать свое дьявольское зелье, когда приносил в жертву своих прихожан и устраивал в подвале церкви черную мессу. Тогда призывай, дьявола и возможно он тебе поможет. Ник сжал пальцы и несчастный закричал, извиваясь от боли.

— ИМЯ!

— Лоренцо…Лоренцо Морте… Через секунду раздался жуткий хрип, и сердце священника затрепетало в окровавленной ладони Николаса. Вампир отбросил труп в сторону, вытер руки о брюки и брезгливо сплюнул. Затем наклонился к мертвому священнику и обыскал карманы рясы. Достав несколько мешочков с красным порошком сел в окровавленный снег. Ник обхватил голову дрожащими руками руками и посмотрел на сумеречное небо. «Где ты? Почему ты мне не снишься? Просто приди ко мне…Поговори со мной. Улыбнись. Малыш…Как же я скучаю. Эти реки крови не приносят мне облегчения. Я убиваю, а мне не становится легче. Только дрянь помогает забыться и продержаться. Я уже рядом. Я уже так близко».

Распоров один из мешочков Николас надрезал вену кинжалом и посыпал туда порошок. Черная кровь зашипела, запенилась. На посеревшем лице проступили вены.

Через несколько секунд его кожа разгладилась. Веки все еще подрагивали. Когда он открыл глаза они вновь стали светло-голубыми, как весеннее небо, только зрачки превратились в маленькие темные точки — действие наркотика набирало обороты. Уже несколько месяцев Николас добирался в Рим. Поиски давались тяжело. Его преследовали ищейки совета, они шли по пятам. Пришлось изменить внешность: избавиться от кольца, отпустить бороду и слиться с серой массой людей. Ник голодал. Охотиться стало невозможно. На его след тут же выйдут, убийства людей не остануться незамеченными и нераскрытыми как в старые добрые времена. Теперь он вне закона. На него идет такая охота, какой братство не знало со времен инквизиции. Тогда приговорили к смерти испанского вампира Марио, который питался кровью бессмертных. Но разве можно сравнить возможности того времени и этого. Сейчас высокие технологии и интернет облегчали поиски. Николаса спасали мешочки донорской крови украденные в городских больницах и дрянь. Зелье он впервые попробовал несколько месяцев назад, когда скрутившись от боли в горле и желудке, умирал от голода на заброшенной городской свалке в Лондоне. В его карманах кредитные карточки и деньги, а он не может ими воспользоваться. В любом людном месте его кто-нибудь да почует или узнает. Одежда порвалась и прохудилась, на сапогах стерлась подошва. Для него этот путь казался вечностью. Всего-то сесть на самолет и прилететь в Рим. Но как только Ник вошел в зал аэропорта тут же увидел на экранах свое лицо. Его разыскивали как маньяка, серийного убийцу-педофила. Сволочи, они знали, как заставить искать. За голову бывшего короля назначили награду в миллион. За такие деньги его сдаст даже самый лучший друг. Впрочем, у Николаса никогда не было друзей. Эту прописную истину он хорошо усвоил еще много лет назад. В ту жуткую ночь ему повезло. Другой вампир, торговец наркотиками, прятался от ищеек на той же свалке. Он облегчил страдания Николаса, предложив ему зелье. Красный искристый порошок. Наркотик для вампира. Удивительная смесь крови ликанов, звездной пыли и цветочной пыльцы ядовитого плюща. Своеобразный героин для вампира. Николасу стало легче. Жажда крови притупилась, зато силы удесятирились. Наркоторговец дал ему свою визитку и назвал адреса своих курьеров во всех городах по пути Николаса в Рим. Каждый день сливался в кровавую пелену наркотического дурмана, голодной боли и жажды убивать. Наркотик избавлял от мучительных воспоминаний и угрызений совести. От одного участника темного заговора до другого, Ник убивал каждого, кто участвовал в тайном ритуале и мог знать где найти Аонэса. Мог знать настоящее имя дьявола в человеческом обличии. Изможденный наркотиками и голодом он наконец-то ступил на землю Рима. Голод стал невыносимым и он не выдержал, загрыз несколько диких собак прямо на вокзале, сжег тела. Наступило облегчение. Временное наслаждение сытостью и снова в путь. Теперь он уже близок к цели. Мамертинская тюрьма. Знаменитый музей с подземными гротами и глубоким туннелем. Вот где Аонэс держит своих пленников. Лоренцо Морте, священник, почитаемый человек в Риме, советник политических деятелей, занимающийся исключительно благотворительностью. Кто знал что под этим именем, которому люди возносили молитвы, скрывается сам демон? Только Николас. Все остальные уже были мертвы. Проклятый король вырвал им сердца, покрытые черным ядом предательства. Лоренцо Морте. Это имя снилось Нику по ночам. Он как безумец засыпал и просыпался с ним на устах. Лоренцо Морте должен умереть. И он умрет. Ник отправит его в ад. Пока что он не знал как, но обязательно отправит, а потом позволит ищейкам взять себя в плен. Несколько дней Николас присматривался к посетителям и работникам музея. Переодевшись в длинный балахон, он притворялся одним из нищих, просящих дань у входа в музей. Туристы охотно избавлялись от евро и долларов, вкладывая их в грязную ладонь вампира-убийцы. Ник слушал, жадно вбирал информацию: о часах закрытия музея, об охране, о смене постов. Никто не говорил о самом владельце — Лоренцо Морте. Словно его имя боялись произносить вслух. Иногда Николасу казалось, что он пришел по ложному следу, и его ослепляло отчаянье. Только проклятый красный порошок приносил временное облегчение. Но других зацепок не было. Только слова убитого им накануне священника. Перед смертью не лгут. Старик не мог его обмануть. Спустя неделю, Николас наконец-то увидел Аонэса в его людском обличии. Демон сиял необычным фосфорным светом, неуловимым для сознания смерных, но они чувствовали превосходство своего покровителя. Люди чувствовали мощь и силу. Только они в него верили и причисляли к лику святых. Где она грань между добром и злом? Лоренцо Морте творит добро, к нему обращаются за помощью бедняки, чьи дети умирают от неизлечимых болезней и получают от него деньги. Великие мира сего бегут к нему за советом, а люди целуют его следы на земле и возносят молитвы. Несчастные они даже не догадываются, в какую игру играет с ними демон. Он за все возьмет плату, и их души будут гореть в аду. Какое наслаждение испытывает эта тварь ночи, принимаемая за божеское создание. Ник спрятался за колонну, наблюдая, как демон вошел в двери музея. Пришло время действовать. Проникнуть в грот, найти Марианну и сжечь это место дотла вместе с ее хозяином. О если только Марианна жива… Николас готов отдать за это свою проклятую душу, отказаться от бессмертия. Если бы вернуть все назад. Увидеть ее улыбку коснуться ее кожи пальцами. Николас не понял когда все пошло не так. Наверно в тот самый момент, когда он спустился в вонючие тоннели грота. Все складывалось слишком удачно. Никем незамеченный он, словно призрак, скользил возле камер с железными массивными дверьми. Это место напоминало застенки ада. Здание музея отоплялось огромными печам, треск огня и запах серы доносился во все уголки подземелья. Николас напрягся, пытаясь уловить запах Марианны сквозь непроглядный смрад грязных тел и смерти. И он его почувствовал. Словно издалека легкий нежный аромат ее кожи и волос. Пошел на запах, влекомый неведомой силой, которая вернулась в его изможденное тело. Все ближе и ближе к заветной цели. Все звуки исчезли, а посторонние запахи растворились. Он искал. Остановился у камеры расположенной в самом конце тоннеля. Дернул дверь, и та оказалась незапертой. Николасу казалось, что перед глазами поплыл туман, что все происходит словно во сне. На грязной соломе скорчилась одинокая фигурка, накрытая дырявым плащом. Ник наклонился, и тут же резкая ударная волна повалила его на каменный пол.

Аонэс хохотал так громко, что все остальные звуки затихли, растворились от его громового голоса. Демон возвышался над Николасом и смеялся, сотрясая стены.

— Ты нашел меня, Николас? Браво! Я восхищен! Поражен твоим упорством. Только ты опоздал — я убил твою малышку. Насладился ее нежным телом и сжег его в печи. Ее прах смешался с прахом тысяч, таких как она. Она так кричала, так извивалась умоляя меня пощадить ее…Знаешь…а ведь она о тебе даже не вспомнила. Николас зарычал, пытаясь броситься на демона, но мощные силы как магнит вдавили его в пол, не давая пошевелиться. Николас обессилел. Казалось, его тело обмякло и больше не подчинялось своему хозяину. Чувство голода и усталость…они вернулись с новой силой, а надежда умерла. Растаяла, претворившись в серый дымок. Николас застонал и закрыл лицо руками. Он больше не мог сдерживаться. Он устал. Горе навалилось на него каменной плитой, и кровавые слезы уже нельзя было остановить. Ему стало все равно. Зачем вся эта борьба, если Марианны больше нет? Эта тварь убила самое дорогое, что было в его жизни.

— Самоуверенный жалкий идиот. Я заметил тебя еще неделю назад. Лоренцо Морте — это одно из тел, которые я занимаю для существование на этой земле. Таких тел множество. Ты можешь убивать их, терзать и сжигать, а назавтра я появлюсь перед тобой в ином обличии. Тебе понравилось их убивать, Ник? Понравилась власть? Впервые ты не запрещал себе то, что жило в тебе с самого обращения. С каждым убийством их черные души вливались в твое тело, и ты испытывал наслаждение. Мы ведь так похожи, Николас. Ты можешь многого добиться. Приходи служить в мою армию. Мне нужен палач на земле. Казни бессмертных трудное дело и грязное. Никто не посмеет тебя судить. У тебя будет неприкосновенность, иммунитет…Что скажешь проклятый вампир? Ник поднял на демона глаза налитые кровью.

— Да пошел ты! Я не такой как ты! Я никогда не мог смириться с тем чудовищем, что живет внутри меня.

— Но ты ему потакал. Ты не подчинился законам Самуила, ты все равно убивал. Ты можешь отрицать сколько угодно, но ты больше похож на меня. Сослужишь хорошую службу- я повышу тебя рангом. Я причислю тебя к отряду демонов-карателей.

Ник почувствовал, как от голода сводит судорогой внутренности. Его собственная кровь рвется наружу. Аонэс наклонился к Нику.

— Ты страдаешь, тебе больно, у тебя кончилось зелье, и горечь утраты сжигает твою черную душу. Я могу все это прекратить. Прямо сейчас приведу к тебе живую пищуи доставлю зелье. Сколько угодно зелья. Николас стиснул зубы, чувствуя приторный привкус слюны. Его внутренности отвергают собственную кровь, скоро он начнет рвать от голода. «Только одну дозу…маленькую…а потом ты убьешь его, Николас», — просил внутренний голос, но Ник понимал, что это демон влез к нему в мозги и нашептывает сладкие речи. Ник подумал о Марианне. Сиреневые глаза предстали перед ним так ясно, так реально. Она улыбалась и манила его за собой. Ник плюнул в сторону Аонэса.

— Никогда, я не буду тебе прислуживать — лучше сдохнуть, чем преклонятся такой презренной твари как ты! Аонэс снова захохотал.

— Ну, так сдохни! Я предлагаю лишь один раз. Твои собратья казнят тебя как собаку, а я посмотрю, как ты будешь корчиться от боли и жалеть, жалеть, что не согласился. Николас засмеялся и закашлялся, почувствовал резкий приступ тошноты. Его свернуло пополам.

— Никогда не пожалею. Сдохну с улыбкой на устах от того что ты проиграл. Ведь я нарушил все твои планы, тварь. Я убил всех Вудвортов. В это затмение, ритуала не будет. Сквозь красную пелену боли Ник видел, как вспыхнули яростью глаза Аонэса.

— Не в это затмение, так в следующее. Я подожду у меня впереди вечность, а ты скоро превратишься в прах. Я буду присутствовать на твоей казни. Аонэс исчез, а Ник почувствовал, как силы его покидают. Ник подполз к соломе и лег на нее вдыхая запах Марианны, чувствуя, что она рядом. Рука нащупала маленькую заколку в гнилой соломе и пальцы непроизвольно сжались. В сердце снова взорвалась волна невыносимой боли. Он закричал. Его голос эхом разнесся по коридорам, затихая вдалеке, исчезая во мраке проклятого места. Николас не помнил, как оказался у ворот музея. Как выбрался из подземелья. Теперь он шел по центральной улице Рима, выискивая жертву. Как только он напьется человеческой крови, ищейки Совета до него доберутся…

…….. Наверху лязгнули замки и узник поднял голову, силясь рассмотреть, кто пожаловал к проклятому королю. Вниз упала веревочная лестница. Кто-то спускался в вонючий колодец. Впервые за неделю его пребывания в тюрьме для смертников-вампиров. Ник знал, что это не стражники. Еще не настал час суда. У него посетитель. Более того это тот, кого Николас никак не ожидал увидеть.

Ник с трудом поднял налитую свинцом голову и посмотрел на гостью, глаза нестерпимо болели от напряжения. Лина остановилась, не решаясь подойти, даже сквозь туман боли Ник заметил, что женщина изменилась. Ник усмехнулся, пересохшие губы саднили.

— Он обратил тебя… — хрипло сказал Ник и закашлялся. Лина молчала, она смотрела на Николаса, и тот не выдержал ее взгляд, опустил голову. Да и как можно смотреть в глаза матери чьего ребенка он погубил.

— Если ты пришла меня убить, то не тяни. Я не буду сопротивляться. Убей меня быстро. Она поморщилась как от боли и тихо прошептала:

— Просто скажи мне, Ник. Скажи мне правду, и я поверю, только не лги. Не сегодня и не сейчас. Ответь, ты любил мою девочку или она была для тебя очередной игрушкой? Ник вновь поднял голову и с трудом произнес:

— Я не знаю как назвать эти чувства, Лина… Наверное это безумие, или болезнь…Я не могу без нее дышать, я не могу без нее жить, ходить, думать. Меня просто нет…Я постоянно задаю себе вопрос: «Кто я без нее?» Я больше не боюсь смерти…Я буду рад принять ее из твоих рук. Вместо этого Лина его обняла. Крепко, сильно, он даже застонал от боли в онемевших конечностях.

— Что ты натворил, Ник. Что же ты наделал? — шептали ее губы, а руки гладили его затылок. Случись это несколько лет назад, наверное, он бы с ума сошел от счастья, но не сейчас. Николас чувствовал в этих объятиях не страсть, а любовь, горечь и сожаление. Она пришла с ним проститься, единственная, кто сожалел о нем. А ведь Лина первая, кто должен его проклинать и ненавидеть.

— Я не знал, что все так закончится…я не знал…что Марианна…Дьявол, как же больно… Его голос сорвался, и он заплакал как ребенок, навзрыд, впервые за сотни лет. Слезы катились по заросшим щекам. Сердце содрогалось от тоски. Как давно он не плакал? С того проклятого дня когда потерял Анну… Лина сильнее прижималась к нему, вытирала слезы с его щек.

— Мне так жаль…мне так жаль…я не хотел…я просто…я просто не мог без нее…Прости меня, Лина…постарайся меня простить… Лина обхватила его лицо ладонями.

— Не надо, я все знаю, я чувствую, как обливается кровью твое сердце. Я никогда бы не подумала, что ты это сделал специально. Слышишь, я верю тебе. Она снова обняла его за шею. Звякнули цепи, и Лина с жалостью посмотрела, как Николас скривился от боли. Она посмотрела наверх, затем вытащила из-за пазухи пакетик с кровью.

— Ты совсем истощал. Если они продолжат морить тебя голодом, ты не доживешь до суда.

— Нет…я потерплю…не надо. Если поймут что это ты

— Не поймут. Никто не знает что я здесь. Фэй усыпила охранника, а Самуил заставит его забыть… Они там, снаружи. Они тоже рядом. Давай, пей. Лина надкусила пакетик и поднесла к губам узника.

— Вот так…тебе станет лучше. Зачем ты убил их всех? Ты ведь мог прийти к отцу, к Владу…Зачем все сделал сам? Ник… Лина заботливо промакнула его губы платком. Постепенно цвет его лица улучшился, глаза заблестели, исчезла мутная пелена.

— Я должен был…я все еще надеялся найти Аонэса и спасти ее. Нет Вудвортов — нет ритуала. Лина погладила его по щеке, вытирая слезу.

— И свидетелей теперь тоже нет, Ник. Никто не сможет рассказать Суду, что ты пытался предотвратить Апокалипсис. Никто тебе не поверит. Они приговорят тебя к смерти. Ник грустно улыбнулся, увидев, как в ее глазах блеснули слезы.

— Значит так нужно, Ангел. Значит, пришло мое время. За все в этой жизни надо платить. Все равно я умру не напрасно. Я отомстил. А вы закончите, теперь ты такая же сильная. Вы — семья. Лина положила голову ему на грудь.

— Ты тоже наша семья, Ник. Ты никогда не давал нам любить тебя, но мы все же любим. Никто от тебя не отвернулся, никто не осуждает. Ник усмехнулся:

— А твой муж? Я вынудил его стать вампиром, он обратил тебя. О, Влад желает моей смерти.

— Неправда! — горячо возразила Лина, — Неправда! Влад не пришел сюда, потому что он ищет свидетелей. Они, вместе с адвокатом, допрашивают слуг. Влад все это время был в Лондоне, Ник. Мы не отвернулись от тебя, ты слышишь?

— Дьявол! Ник поморщился, как от боли чувствуя как предательские слезы снова готовы пролиться.

— Я пришла попрощаться, — шепнула Лина, — я не могла не прийти, после всего, что было между нами. Ник посмотрел ей в глаза.

— Ничего не было, Лина. Никогда не вспоминай об этом. Это не имеет значения. Больше не имеет.

— Для меня это имело значение всегда. Я никогда не забуду. Я даже любила тебя тогда. Она пытается его ободрить, сказать добрые слова, но Ник знал, что это ложь, сладкая как мед, но все же ложь.

— Ты никогда не любила меня, Лина. Ты любила только его. Он жил и живет в твоем сердце. Я завидую вам. Не со зла. Просто завидую, что после всех испытаний вы все еще любите друг друга. Берегите это чувство, оно такое хрупкое, и дано далеко не всем. Иди…со мной все будет хорошо. Она кивнула, снова крепко обняла Ника за шею.

— Мы будем рядом, до самой последней минуты. Фэй облегчит твою боль.

— Нет! Скажи ей, что я не хочу! Пусть мне будет больно, так познается истина, Лина. Пусть мне будет больно, как и ей. Иди…не плач… Лина с трудом разжала пальцы. По ее щекам катились слезы. Она направилась к лестнице.

— Лина! Женщина обернулась.

— Спасибо…Для меня очень важно, что ты пришла ко мне в такую минуту. Не о чем не жалей. Мне хорошо. Может я встречусь с ней там…Если дьявол не утащит меня в свое пекло раньше…

24 ГЛАВА

Над Лондоном стоял туман, настолько густой, что если выглянуть из окна не видно даже деревьев в саду. Для Марианны каждый день стал похож на предыдущий. И не имело значения солнечный он или дождливый. Все слилось в серую массу. В этом замке она словно в тюрьме. В добровольном заточении. Хоть Майкл и пытался ее развлечь, брал ее на приемы, вывозил в свет, устраивал балы в ее честь. Ничего не радовало. В ее душе поселялся черный ядовитый мрак. С той самой минуты когда Майкл заставил е понять, что тот, кого она так безумно любила не достоин этой любви. Марианне было трудно с этим смириться. Точнее она не смирилась до сих пор. Несмотря на факты, несмотря на доказательства. Майкл собрал столько информации, что у нее заняло несколько дней изучать материалы. А потом Она сожгла все: бумаги, фотографии. Николас — чудовище. Он бездушный, безразличный она для него не более чем пустое развлечение, о котором он забыл уже на следующий день после ее исчезновения. Ник развлекался: шатался по притонам, спал со шлюхами и накачивался наркотиками. В тот самый момент, когда Марианна томилась в подвале Аонэса, надеясь, что он ее ищет, Николас путешествовал по Европе. Впрочем, он всегда говорил, что для него она ничего не значит. В этом он был честен. Да и не скрывал он от нее своих жизненных принципов, а точнее их полное отсутствие. Майкл утверждал, что Николас не мог, не знать к чему приведет их с Марианной связь, но девушка не могла обвинять Ника в предательстве. Она сама вешалась ему на шею, кричала о своей любви и предлагала свое тело. Почему он должен был отказаться? Хотя, нет, зачем кривить душой — он отказывался. Для Николаса это было игрой. Своеобразным способом самоутвердится, одержать еще одну победу. Ведь так мало заполучить тело, если можно взять и душу. И он брал. До нее и после нее. Те женщины…с которыми он был…все они сходили по нему с ума.

Двое из них покончили жизнь самоубийством после того как он их бросил. Интересно знал ли Николас об этом? Даже если и знал, то наверняка даже не вспомнил их имен. С каждым днем Марианне становилось все больнее. Первое время она думала, что он будет ее искать. Надеялась наивная дурочка, что разбудила в его ледяном сердце хоть какие-то чувства. Но все напрасно. Николасу наплевать не только на нее, но и на свою семью. Спектакль с женитьбой, который он перед ней разыграл, был великолепен. Марианна поверила в его благородство, поверила каждому слову. Более того она согласилась на жалкую участь любовницы. Она понимала, что эта женитьба поможет Кристине. Европейский клан пошлет своих воинов и те помогут в кровавой битве с ликанами. Николас убил почти всю семью Вудвортов. Никто не знал почему он так поступил, но Майкл не сомневался, что это была его месть Алану за былую вражду. Тем самым Ник подписал смертный приговор Кристине. Чем больше Марианна понимала, насколько слепы ее чувства, тем больше страдала. Она не смогла заставить себя ненавидеть. Как ни старалась, не смогла. Он снился ей. Долгими зимними ночами, задыхаясь от слез, она вспоминала его ласки и поцелуи. Его прикосновения, заклеймившие ее кожу навсегда, его проникновение в ее тело, приносившее ей острое наслаждение как наркотик. Он словно оставил, выжег на ней печать хозяина. Майкл оградил ее от любой информации о Николасе. Все газеты он просматривал еще до того как они попадали ей в руки. В замке не работал ни телевизор, ни интернет. Марианна знала, что родные считают ее мертвой. Первое время ей ужасно хотелось домой, но она сдерживала свои порывы. Так будет лучше для всех. Пусть ее никто не ищет. Она не может и не хочет, чтобы кто-то знал весь тот позор, который ей пришлось пережить. Она не сможет снова увидеть его и не сойти с ума. Родители должны думать о Кристине. Жить дальше. Марианна не могла себе представить как посмотрит в глаза отцу после того как спала с Николасом. После того как пала так низко. Как посмотрит на Лину, которая так же была любовницей Николаса. В этом мире вообще остались женщины, с которыми он не спал? Которым не разбил бы сердце как стеклянную игрушку? Марианна вышла в залу. Одиночество ее томило. Майкл уехал по делам о наследстве, а она снова осталась одна. По ее просьбе в замке присутствовал сокращенный штат слуг, все несомненно люди. Единственным вампиром в этом доме являлся лишь сам Майкл. Хотя Марианна никогда об этом не вспоминала. Ее муж больше походил на человека чем любой смертный. Она знала, что Майкл ее любит. Любит настолько сильно, что готов ради нее на все. Ничего не требуя взамен. Все это время он мощно ее поддерживал, хотя и сам нуждался в утешении. Николас нанес ему страшную рану. Они собирали друг друга по кусочкам. Марианна привыкла к Вудворту-младшему, а точнее уже единственному. Никогда и никто не относился к ней столь нежно и бережно как он. В дома она — королева. Слуги выполняли ее малейшую прихоть. Марианна не нуждалась ни в чем. Зайдя в кабинет, девушка включила свет и села в большое, кожаное кресло Алана Вудворта. В замок они вернулись всего несколько дней назад. Больше этот дом не казался ей ужасным и мрачным. Теперь она здесь хозяйка, Майкл позаботился о том, чтобы они вместе являлись владельцами замка. Марианна закрыла глаза. И снова представила себе Николаса, как тогда, когда увидела его впервые. Каким далеким он был, недосягаемым, прекрасным и жестоким. Ничего не изменилось с тех пор.

Несмотря на все что между ними было, он оставался прежним — чужим. Единственное, что не укладывалось в общую картину это то, что Николас ее спас. Он держал ее под солнечными лучами, испытывая дикую боль, он горел живьем, но не сдался пока Марианна не сделала свой первый вздох. Зачем он это сделал? Почему не оставил ее умирать? Марианна открыла ящик стола в поисках пачки сигарет. С недавнего времени она пристрастилась к этой вредной привычке. Зажигалка выскользнула из ее рук и бесшумно упала в мех ковра. Девушка наклонилась, чтобы ее достать и увидела письмо с печатью, так хорошо ей знакомой. Герб с Черными Львами. Такие конверты она получала в детстве от Фэй и Самуила. Марианна заметила, что конверт вскрыт, она достала письмо и буквы заплясали у нее перед глазами. Она узнала почерк отца. «…Несмотря на все что произошло, ты прекрасно знаешь, почему Николас так поступил. Только в твоих силах заключить с нами новую сделку. Ты единственный наследник, ты преемник трона. Я пойду на любые твои условия, если ты явишься в суд и расскажешь правду, почему Николас казнил твою семью. Расскажешь о черном ритуале, который должен был произойти в затмение и о том, как твои сородичи приговорили мою старшую дочь к смерти. Вот почему Николас так жестоко разделался с ними, чтобы предотвратить древнюю мессу. Ты можешь мне отказать, ты можешь проигнорировать это письмо, а можешь открыть новую страницу в истории. Давай заключим сделку. Ты дашь показания в суде, а я в свою очередь как король братства обещаю полное воссоединение наших семей. Если ты откажешься, Николаса приговорят к страшной смерти, которую он не заслужил. Впрочем, ты наверное думаешь иначе. Я пойму если ты не придешь. Просто знай, что все еще можно исправить…»Марианна пошатнулась и упала в кресло. Ее грудь бурно вздымалась, письмо дрожало в руке… …Полгода назад.

Марианна умоляюще смотрела на Майкла, не понимая, что именно он имеет в виду.

— Со мной пришел священник, он давно верно служит моей семье. Если ты согласишься, он засвидетельствует наш брак.

— Брак?

— Да, ты станешь моей женой, и никто не посмеет тебя тронуть. Ты выйдешь отсюда с гордо поднятой головой. Марианна отрицательно мотнула головой.

— Нет…Нет…я не могу.

— Почему? Все еще ждешь, что он придет за тобой?

Девушка отвернулась. Да, она ждала. Она так ждала, что порой от этого ожидания ей становилось больно.

— Я знал, что таким будет твой ответ. Николас не ищет тебя, Марианна. Он убил моих родителей, убил мою сестру и теперь преспокойно проводит время во Франции, скрываясь от правосудия совета. Впрочем, это не мешает ему трахать все что движется. Вполне в его стиле.

— Ты лжешь! Марианна схватила Майкла за ворот рубашки.

— Ты просто лжешь. Не знаю зачем. Я тебе не верю. Он не мог со мной вот так…

— И не только с тобой. С моей сестрой тоже. И со многими другими. Жажда власти, крови и секса ослепили его, ему наплевать на всех. На — смотри… Майкл достал из-за пазухи фотографии.

— Здесь он в пьяном угаре подцепил на улице проститутку, посмотри на число. А здесь он веселится, на вечеринке готов, заметь снова не один. Тех женщин нашли мертвыми, он убил их. Кого ты ждешь? Предателя? Убийцу? Посмотри правде в глаза, Марианна. Пора взрослеть. Если ты сейчас не позаботишься о себе, никто другой за тебя этого не сделает. Негнущимися пальцами Марианна взяла фотографии из рук Майкла. Когда увидела Ника, сердце больно сжалось, это он. Никаких сомнений. Вот его руки сжимают бедра незнакомой девушки, она извивается в танце и выглядит такой счастливой, а его глаза горят голодом. Таким же блеском, в тех же синих глазах, которые недавно смотрели на нее с той же страстью. Какая разница кого? Они нравятся ему все, и она в том числе. Ненадолго. Пока находилась рядом. На втором снимке Ник держит за руку вульгарно накрашенную девицу возле входа в дешевый отель. Что он им говорит, когда овладевает их телами? Он называет их «малышками», он так же неистов, или нежен?

— Марианна, нет времени думать, мы должны уходить. Аонэс может отказаться от своего обещания. Скажи только одно слово — «да» и ты свободна. Я увезу тебя так далеко, что никто не найдет, я буду заботиться о тебе ничего не требуя взамен.

— Да… — прошептала она — будь он трижды проклят — да. Забери меня отсюда….

… Внизу хлопнула дверь, и девушка опрометью бросилась на первый этаж. Майкл вначале радостно ей улыбнулся, а когда увидел в ее руке письмо, побледнел.

— Когда…Когда ты собирался мне рассказать? Он отвернулся, поставил сумку на пол и ослабил узел галстука.

— Да ты и не думал мне рассказывать, верно? Ты хотел все скрыть?

— Да, как мы и договаривались. Никаких контактов. Разве не этого ты хотела?

— Этого. Но тогда я ничего не знала. Почему ты скрыл о ритуале, почему не сказал мне об истинной причине, по которой Ник убил твоих родителей? Майкл поморщился и злобно ударил кулаком о стену.

— Так все дело в нем? Да? Не в моих родителях, не в просьбе твоего отца, а снова в нем? Марианна приблизилась к Майклу. Ее сердце колотилось так сильно, что он наверняка слышал этот хаотичный бой.

— Они казнят его, Майкл…Мы должны что-то сделать…

— Они казнят убийцу моих родителей. Я только рад, что правосудие свершится. И ты должна быть рада, что тот, кто толкнул тебя в пропасть поплатиться за свои злодеяния. Земля очистится от очередного монстра. На лице мужа застыла ледяная маска, он не смотрел на Марианну, подошел к бару и налил себе в стакан вина.

— Майкл…отец пишет, что Николас хотел…

— Ты снова его защищаешь? Ты веришь, что он хотел предотвратить апокалипсис? Это смешно. Нику наплевать на все что не касается его персоны. Я не хочу и не буду об этом говорить. Ты проклинала его, ты умоляла меня помочь тебе забыть, хоть и безмолвно, но умоляла.

Внезапно Марианна поняла, что сейчас Майкл не хочет ее слушать. Он замкнулся в себе. Мысль о том что Ник умрет, что его казнят, сводила ее с ума. Сердце разрывалось на части. Теперь ей было наплевать на то что он ее бросил умирать в подземельях Аонэса, на то что предал ее семью. Только бы он жил. Пусть не с ней. Пусть остается зверем и убийцей только живет. Отчаянье овладело всем ее существом.

— Помоги ему…Майкл, пожалуйста, помоги ему.

— Нет. Не проси. Не смей меня об этом просить! Я ухожу! Он пошел в сторону лестницы, а Марианна бросилась за ним, упала ему в ноги и обхватила колени руками.

— Майкл, я прошу тебя, я тебя заклинаю… Спаси его. Ради меня…Пожалуйста, Майкл. Он замер, посмотрел на нее сверху вниз, его лицо побледнело еще больше, глаза вспыхнули.

— Он унизил тебя, воспользовался тобой как тряпкой, вытер ноги и вышвырнул, а ты просишь меня спасти его? Он обрек твою сестру на вечный плен, твоего отца вновь обратил в вампира…а ты все еще просишь…

— Спаси я умоляю, хочешь, я стану твоей рабой…Я буду выполнять малейшую прихоть, я … Внезапно он резко поднял ее на ноги и грубо притянул к себе. Его глаза горели ненавистью и ревностью.

— Он так привязал тебя к себе? Что в нем есть такого, чего нет во мне? Чем он лучше? Я полгода стелюсь перед тобой лишь за одну улыбку, а стоит тебе услышать о нем и ты сходишь с ума…Черт подери…Я не понимаю… Что тебя так влечет к нему? Секс? Кровь? Его жестокость? Это не любовь это болезнь! Марианна чувствовала, как слезы текут у нее по щекам. Она вцепилась в рукава его пиджака и с мольбой искала взгляд мужа.

— Проси что хочешь, только спаси…

— Все что хочу?

— Абсолютно все… — взмолилась Марианна, обхватывая лицо Майкла ладонями.

— Тебя. Я хочу тебя! Он произнес эти слова жестко, отчетливо, давая ей осознать всю глубину этой фразы.

— Я хочу спать с тобой в одной постели. Я хочу заниматься с тобой любовью, я хочу чтобы ты стала моей женой по-настоящему. Марианна зажмурилась, стиснула зубы и кивнула.

— Скажи!

— Я согласна…я буду твоей…по-настоящему. Вытащи его оттуда и бери меня… Майкл резко оттолкнул ее от себя и закрыл лицо руками.

— Дьявол…Как же ты его любишь…ты на все согласна…если Николас придет за твоей душой, за твоей жизнью ты тоже ее отдашь не задумываясь? «Отдам…я уже отдала…у меня больше ничего нет, кроме моего тела…и его я тоже готова отдать тебе, чтобы только он жил» Марианна промолчала. Она вытерла слезу ладонью.

— Я сегодня же поеду в Румынию, — Майкл отцепил руки жены и отвернулся, — я дам показания на суде. Но с этого момента все будет иначе. Ты станешь моей. В прямом смысле этого слова. Ты забудешь о Николасе и будешь настоящей хозяйкой в этом доме. Ты никогда не изменишь мне. Поклянись! Марианна пошатнулась, взяла со стола бокал вина и залпом осушила.

— Клянусь. Только я поеду с тобой, Майкл. Как ты просишь. Как твоя жена. Майкл быстро посмотрел на нее и горько усмехнулся:

— Не веришь?

— Верю. Но разве жена короля европейского клана не должна сопровождать его повсюду?

— Ты права — должна. Пусть все знают, что ты жива и отныне принадлежишь только мне. А еще я хочу, чтобы ты стала одной из нас, чтобы несла равную ответственность вместе со мной. Королева не может оставаться человеком? На это ты тоже готова ради него?

— Готова, — не задумываясь, ответила Марианна и гордо посмотрела на Майкла, — я же сказала — проси чего хочешь.

25 ГЛАВА

Нику казалось, что он слышит все разговоры как сквозь вату. Заседание Суда Совета длилось уже несколько часов. Ощущение нереальности всего происходящего появилось в тот самый момент, когда его, словно зверя, заперли в клетку. Зала оказалась забитой до отказа. Еще бы такой скандал не случается в мире бессмертных слишком часто. А жизнь размеренная и скучная, чтобы пропустить такое представление. Суд над королем братства, который наверняка закончится смертным приговором. Самое время позлорадствовать. Николас видел отца и брата в первом ряду они смотрели на него с нескрываемым сожалением. Это резало нервы. Николас не смел взглянуть на Влада. После всей ненависти и вражды преследовавшей их обоих столетиями эта искренняя поддержка казалась Нику незаслуженной. У брата есть все основания его ненавидеть. Впрочем, как у многих в этой зале. С каким интересом присутствующие внимают каждому слову. С наслаждением выслушивают историю его жизни, смакуют. На свет вытянули все грязное белье выставленное напоказ обвинителем. Как же много преступлений он совершил, неужели настолько много? Обвиняемому все еще не дали слова. Уже несколько часов перекрестного допроса свидетелей. Вся тактика построенная защитой рушилась под тяжким бременем преступлений, аморального поведения и фактов, новых подробностей. Как им удалось вытащить наружу всю эту грязь? Даже по меркам вампиров слишком ужасную и шокирующую. Оставались главные свидетели это отец, брат и Лина. Но они вряд ли могли помочь присяжным Совета вынести смягчающий приговор. Николас слышал, как допрашивали отца. Самуил держался гордо и с достоинством. Обвинитель не решался унижать его как других свидетелей. Былая власть Самуила, его уверенный взгляд и спокойная речь сбивали с толку присяжных. Он отвечал на все вопросы. Создавалось впечатление, что он настолько уверен в своей правоте, что его рассказ не вызывал сомнений. Николас чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Самуил рассказал о детстве Николаса, о том, что ему пришлось пережить, скитания, голод, лишения и предательства. Ник даже не мог себе представить, что Самуил знает настолько много. Неужели ему была интересна жизнь старшего сына, которого все считали изгоем? После того как бывший король покинул свидетельский помост, присяжные долго совещались. Наконец судья призвал всех к тишине и адвокат Николаса вызвал в свидетели Лину. Каждое ее слово было наполнено состраданием и участием. Она описывала Николаса с самой лучшей стороны. Говорила о его поддержке в тот момент, когда Влада считали погибшим, рассказала о той страшной битве, в которой повергли Антуана. Николас смотрел на молодую женщину и чувствовал, как становится тепло у него на сердце. Все-таки не зря он так долго любил ее. Самоотверженность и благородство. Никогда не ударит в спину и не поставит подножку. Истинная жена короля. Слушая Лину, Ник понимал, что он здесь лишний. Он вечный аутсайдер, он черное пятно на всей династии Черных Львов. Ник должен уйти. Конечно, не таким он представлял себе свой конец. В схватке, в бою, но не у позорного столба под лучами палящего солнца, или какую смерть приготовили проклятому вампиру? Теперь вышел обвинитель и первый вопрос, который он задал Лине, заставил Ника вскочить со стула, а зал ахнуть от возмущения:

— Вы уверены госпожа Воронова, что все ваши показания объективны?

— Конечно, — Лина спокойно посмотрела на обвинителя, а потом на присяжных.

— Вы дали клятву говорить только правду, не так ли?

— Естественно, мне нечего скрывать.

— Даже то, что вы с Николасом были любовниками? Не это ли побуждает вас так рьяно его защищать? Лина побледнела, бросила взгляд на мужа, тот сидел с непроницаемым выражением лица. Вампиры начали перешептываться.

— Вы отрицаете, что имели связь с подсудимым? Лина выпрямилась как струна и гордо посмотрела на обвинителя:

— Нет, не отрицаю. Послышались удивленные возгласы.

— Значит, вы были любовниками?

— Да, если это можно так назвать. «Что же она делает, идиотка?! Зачем? Что пытается этим доказать? Что говорит правду? Выгородить меня? Да она роет могилу мне и себе. Влад никогда ее не простит». Николас закрыл лицо руками, взъерошил волосы.

— Как долго вы состояли в порочной связи с Николасом? Лина судорожно глотнула воздух и сжала пальцы.

— Между нами не было связи. Был секс. Это произошло один единственный раз. Кроме дружбы нас больше ничего не связывало, ни тогда, ни теперь. Обвинитель снова ехидно улыбнулся:

— Друзья разве занимаются сексом, госпожа Воронова? Лина растерялась, она бросила взгляд на Самуила, тот ободряюще ей кивнул.

— Нет, не бывает. Я повторяю, это произошло один раз и отношения к данному делу не имеет.

— Благодарю, вас госпожа Воронова. Вы можете пройти на свое место. Он повернулся к присяжным.

— Женщина, состоящая в сексуальной связи с подсудимым, не может говорить правду. Прошу принять это во внимание. Кроме того это аморально спать с женой своего брата.

— Протестую, в то время госпожа Воронова не являлась супругой короля, — адвокат зло посмотрел на обвинителя, — он толкает присяжных к принятиям решений, он давит на них.

— Протест принят. Не заносить в протокол. Ник видел, как сжались челюсти Влада, он невероятным усилием воли держал себя в руках. На Николаса он даже не смотрел, а на жену тем более. Следующим обвинитель вызвал именно его и первый вопрос, который он ему задал, заставил Ника побледнеть еще больше.

— Вы знали, что у вашей жены была связь с вашим братом? Влад смерил обвинителя уничтожающим взглядом.

— Во-первых — Ангелина тогда не была моей женой, во-вторых, это произошло в то время, когда все считали меня мертвым, а в-третьих — да, я об этом знал и моя жена, и мой брат ничего от меня не скрывают. Считаю этот инцидент недостойным внимания, и каждый из нас имеет право на прошлое и на ошибки. Например, вы господин обвинитель не женаты, и если я правильно информирован даже по нашим законам вас не могут законно поженить с теми молоденькими мальчиками, которых вы ублажаете в вашей холостяцкой постели. Впрочем, какое это имеет отношение к нашему делу, не так ли? В зале послышался хохот, а судья ударил молоточком по столу, призывая к порядку. Обвинитель стал пунцовым от ярости. Свои последующие вопросы он задавал исключительно по делу Вудвортов. Ник посмотрел на Лину. Держится. Хоть и безумно нервничает, все время смотрит на мужа. После суда их ожидает жестокий разбор полетов. К счастью его, Николаса, уже не будет. Они помирятся. Источник неприятностей исчезнет. Все-таки Влад не поддался искушению, не рассвирепел, как ожидал обвинитель, и все показания дал в пользу Николаса. Этого Ник не ожидал. Как бы поступил он сам на месте Влада? Самуил всегда учил их обоих, что семья превыше всего. Объявили перерыв для совещания присяжных и все разошлись. Все кроме семьи. Влад, Лина и Самуил остались в зале суда. Фэй наверняка не пустили. Заседание закрытое, только для вампиров. Лина подошла к клетке первой. Она протянула руку сквозь толстые деревянные прутья и коснулась пальцами его закованных рук.

— Держись, слышишь, чтобы они не решили — мы с тобой. Мы всегда с тобой.

— Зачем ты это сделала? — Ник посмотрел на нее затуманенным взглядом.

— Я была должна сказать правду. Ты помнишь? Ты спас мне жизнь.

— Я достоин смерти, Лина. Ты не должна была из-за меня рушить свой брак. Влад…он… В этот момент брат стал позади Лины.

— Что я? Ты думаешь, я глупец? Думаешь, я слепой и глухой? Свою чашу ненависти и ревности я испил давно. Впрочем, и тебя я ненавидел слишком долго. Я все знал, Ник. Знал еще с того самого момента как посмотрел ей в глаза много лет назад. Все что я думаю, по этому поводу я сказал обвинителю. Все в прошлом. Я учусь доверять своей жене. Кстати спасибо, создатель, ты вернул меня к жизни. Ник почувствовал, как сжимается его сердце от боли и раскаянья. Почему познание истины приходит так поздно? Ведь они и в самом деле его любят. Все эти годы он не хотел в это верить.

— Я сделал все что мог, брат. Мне ужасно жаль, надеюсь, что случится чудо, но в нашем мире чудес не бывает. Влад протянул Нику руку и тот крепко ее пожал. Зазвенели цепи.

— Спасибо.

— Дьявол, мы семья, Ник. Все что творится внутри это наше дело. Для других мы крепость и будем стоять друг за друга до последнего. Еще не все потеряно. У меня есть и запасные варианты. Мы с отцом.

— Нет! Самуил и Влад вопросительно посмотрели на Ника.

— Нет! Не нужно никаких вариантов. Я устал. Позвольте мне уйти. Я хочу к ней… Я просто хочу к ней… Ник закрыл лицо руками. Лина всхлипнула, а Самуил дернул деревянные прутья, затем протянул руки и привлек сына к себе.

— Иди ко мне. Дай хоть раз тебя обнять по настоящему, сын. Посмотри на меня, Ник. Узник поднял на отца глаза полные боли и вселенской усталости.

— Я люблю тебя. Ты — мой ребенок. Мой старший сын. Я хочу, чтобы ты знал об этом, слышишь. Мы рядом. Если передумаешь, просто дай мне знать. Но я уважаю любое твое решение. Я горжусь тобой. Ты сильный, ты никогда не сдаешься. Не сдавайся и сейчас.

— Я не сдаюсь. Я просто устал. Вы должны меня отпустить. Такова моя воля, отец. Ты всегда говорил, что у каждого в этой проклятой жизни должно быть право выбора. Это мой выбор. Уже все возвращаются. Нам еще дадут возможность попрощаться.

— Ты не веришь, что тебя могут оправдать? Лина с трудом сдерживала слезы.

— Я уже давно ни во что не верю. Я столько всего натворил. Пришол час расплаты и я жду его как избавления.

Перерыв окончился. Все вернулись в залу Суда, и судья взял в руки бумагу, оглашая приговор.

— Именем нашего братства и судом присяжных Николас, сын Самуила, признан виновным. Воцарилась тишина.

— Виновным в убийстве семьи Вудвортов и каннибализме не допустимом нашими законами. Все остальные обвинения с подсудимого сняты. А посему, я зачитаю приговор. Николас приговорен к смертной казни через сожжение. В силу гуманности нашего Суда и учитывая некоторые смягчающие обстоятельства, подсудимый будет усыплен до экзекуции, которая пройдет завтра перед рассветом. В этот момент адвокат подбежал к судье и что-то прошептал ему на ухо. Затем показал пальцем на дверь.

— Прошу внимания. В силу того, что по делу подсудимого появились новые свидетели, я вынужден отложить исполнение приговора и вынесение окончательного вердикта до того как мы выслушаем показания новых свидетелей защиты. Двери залы отворились и все повернули головы, застыв в немом удивлении.

26 ГЛАВА

Ник не сразу понял, что именно происходит. Вначале он услышал крик женщины, похожий на рыдание. Затем Самуил и Влад бросились к двери. Ником овладело странное чувство, что он просто сходит с ума. Этот запах…немного странный, немного другой, но он так хорошо его помнит…у него галлюцинации…голодный бред. Аромат проник ему в мозги и разъедал серной кислотой его разум. Ник медленно поднял голову, а потом рванулся на цепях вперед и впился израненными руками в прутья решетки. Лина обнимала Марианну, точнее она просто душила ее в объятиях. Влад закрыл лицо руками, а Самуил удерживал младшего сына за плечо. Нику показалось, что он летит в пропасть. Только не быстро, а очень медленно, в ушах стучит, тело стало тяжелым и налилось свинцом. Он даже не заметил, как железные кольца оков поранили ему кожу. Внутри нарастало рычание, то ли радостное, то ли безумное. Его разрывало на части.

— Марианна!

Он не узнал свой голос, от его мощной силы полопались стекла и со звоном упали на пол. Теперь все обернулись к нему. Невероятным усилием, для ослабшего за время заточения узника, он погнул прутья решетки. Марианна посмотрела на него через плечо матери и он увидел как блеснули ее глаза и потухли. Словно кто-то выключил в ней свет, тот волшебный блеск любви, который сиял в ее глазах. Ник все еще не верил. Понимал, что с ней произошли перемены, но не мог сосредоточиться не на одной мысли. Слишком много эмоций раздирало его на части. Он пожирал ее взглядом, слышал, как она шепчет слова утешения матери и отцу, говорит, что объяснит все позже. Наконец Марианна, как сказочное видение, начала приближаться к нему. Ник снова дернул прутья клетки, в тишине раздалось бряцанье железной цепи. Она смотрела ему в глаза, и он захлебывался от счастья. Ему казалось, что сейчас он умрет. Тело била крупной дрожью, у него зуб на зуб не попадал. Он все еще не понимал, почему она так сильно изменилась, но это все же Марианна. Ее лицо стало настолько прекрасным, что слепило глаза, она словно плыла к нему. Изменились даже ее движения. Марианна остановилась возле клетки. Ник, что есть силы прижался к прутьям лицом. Они смотрели друг на друга и время остановилось. Ник видел в ее глазах борьбу, жестокую схватку. В них мелькали самые противоречивые чувства: жалость, боль,…ярость…гнев. Он протянул к ней дрожащую руку, увидел, как исказилось страданием ее лицо, как она сделала шаг в его сторону и тут же на ее плечо легла рука Майкла Вудворта. Девушка вздрогнула, обернулась, посмотрела на Майкла. Тот взял ее под руку. К ним подошел адвокат. Несколько минут они о чем-то разговаривали. Все это время Вудворт крепко держал Марианну за запястье, словно хотел показать, что теперь она с ним. Ник видел, что та пыталась освободиться, но пальцы Майкла силой удерживали тоненькую белоснежную руку. Марианна бросила взгляд на Ника и тут же отвернулась. «Какого черта он здесь делает? Какого черта прикасается к ней с таким видом буд-то имеет на это право». Ник не понимал, почему Марианна не бросилась к нему, почему не показывает насколько рада его видеть? Где та буря эмоций которая всегда так поражала его в ней?

— Марианна!

Он снова закричал, но девушка даже не обернулась. В отчаянии Ник все же сломал решетку, и стража схватила его за руки, оттаскивая назад. Даже шестеро сильных вампиров не могли справиться с ослабленным узником. Николас свалил нескольких из них на пол, остальных протянул за собой, стремясь догнать Марианну. Она взошла на помост свидетелей. Ник рвался к ней, но его сдерживали уже другие охранники, подоспевшие на помощь. Вдесятером, они тянули цепи на себя и наконец, затащили Николаса обратно в клетку. Приковать его к каменной стене им не удавалось. Судья призвал всех к порядку, грозно посмотрел на Николаса.

— Подсудимый, если вы продолжите в том же духе вам не позволят оставаться в зале Суда. Ник затих, но надеть на себя ошейник, не позволил. Адвокат вышел на середину залы и обратился к Марианне.

— Попрошу вас представиться.

— Марианна Воронова. Я — дочь Влада и внучка Самуила.

— Вы присягнули честно отвечать на все вопросы. Я хочу, чтобы вы откровенно рассказали Суду и уважаемым присяжным, как все обстояло на самом деле. Начиная с вашего приезда в Лондон.

Адвокат спрашивал у Марианны все подробности пребывания в замке Вудвортов, и о поведении членов убитой семьи. Марианна рассказала все, не укрыла даже то, что относилась к расе Ангелов. По зале прошелся ропот недоверчивых возгласов. Ведь последний раз Ангелы появлялись на земле более двух тысяч лет назад. Они стали старинной легендой, в которую уже давно никто не верил. Но Ангел среди вампиров, а точнее в семье бессмертных, этому было сложно поверить. Ник жадно пожирал Марианну взглядом, слушал ее голос. Он чувствовал, как по его щекам катятся слезы и не мог их остановить. Он все еще не верил, что она жива. Слышал сдавленный плач Лины, перешептывания присяжных. Когда адвокат закончил допрашивать девушку, на Ника уже смотрели иначе, в глазах присутствующих уже не было ненависти. Присяжные вновь что-то отмечали в блокнотах и тихо советовались. Сердце радостно прыгало в груди.

«Она жива! Она пришла меня спасти! Мой Ангел! Моя девочка! Моя нежная малышка! Теперь можно смириться с любым приговором!». Чувства, обуревавшие его, были противоречивыми, его ослепла радость, то отчаянное желание бросится к ней встряхнуть заорать: «Где ты была все это время, черт тебя подери? Я искал тебя так долго! Я сходил с ума»

— Вы утверждаете, что члены семьи Вудвортов вступили в преступный договор с Верховным демоном Аонэсом чтобы произвести тайный ритуал?

— Именно это я и утверждаю.

— Они не собирались помогать Николасу, они просто использовали его для достижения целей?

— Верно.

— Интересно… Хммм…хотите сказать, что вы Ангел, что ваша кровь могла вернуть Люцифера, что именно поэтому Николас был вынужден убить Вудвортов, чтобы предотвратить Апокалипсис?

— Совершенно верно. Только вы ошиблись. Я уже не Ангел, я — вампир. Иначе меня не пустили бы в здание Суда. Обвинитель усмехнулся. А Ник напрягся, всматриваясь в ее лицо. Вот откуда эти перемены. Ее обратили. Ослабленный, потрясенный он не сразу понял, что Марианна уже не Ангел и даже не человек. Но кто посмел? Когда? Кто мог тронуть светлую душу щупальцами мрака? Но даже это не имело значения. ОНА ЖИВА. В какой сущности, каким чудом, но жива.

— Просто смешно. Эта девочка, совершенно юное создание, утверждает, что всеми уважаемая европейская семья участвовала в тайном сговоре с Аонэсом. Ангелы, моя дорогая госпожа Воронова…

— Вудворт, — поправила Марианна.

— Не понял?

— Госпожа Вудворт. Полгода назад я сочеталась браком с Майклом Вудвортом, когда он спас меня из лап Аонэса. Кстати он тоже находится в зале суда и готов подтвердить мои слова. Ник почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, он обмяк в руках стражников и те наконец-то укоротили цепи и приковали его ошейником к стене. Ник отрицательно качал головой, смотрел, на Марианну не веря ее словам. Она — жена Майкла? Проклятого Вудворта, избежавшего кары… Какими силами он заставил ее согласиться? Марианна чья-то жена? Его девочка? Его малышка вышла замуж?

— Майкл Вудворт ваш законный муж? Ошеломленный обвинитель в растерянности смотрел на свидетельницу. Кажется, он начинал понимать, что процесс может быть все же проигран. Хотя всего лишь пол часа назад все были уверенны, что Николаса ожидает смертная казнь.

— Да, вы не ослышались — Майкл Вудворт мой законный супруг.

В зале раздались вскрики, возгласы изумления. Влад вскочил со своего места, но Самуил насильно усадил его обратно. Ник снова впился в нее взглядом. Ошейник мешал ему двигаться, но он не чувствовал боли. От ярости, адреналин зашкаливал и действовал на узника не хуже порции болеутоляющего.

— Какие отношения были между вами и подсудимым? Ведь всем хорошо известно, что вы не являетесь родной дочерью Вороновых, а следовательно Николас вам не дядя. Марианна усмехнулась.

— Конечно же дружеские и родственные. Мы с Майклом молодожены и я люблю своего мужа. Ник тихо зарычал, чувствуя, как все тело напряглось словно струна, готовая порваться, его глаза налились кровью. Он готов был закричать, что это ложь. Почему она говорит все это? Дружеские? Черта с два! Он ее любовник, он спал с ней, он взял ее девственность. Какого черта она все отрицает? Чтобы выгородить его? Да он готов сдохнуть, но орать всем какие отношение их свызывают и плевать на всех. Ошейник сдавил ему горло, и кроме хрипа он не смог издать ни звука. Обвинитель продолжал:

— И все же позвольте подвергнуть сомнению ваше утверждение, что вы являлись Ангелом и могли представлять ценность для семейства погибших Вудвортов. Марианна гневно посмотрела на обвинителя:

— Вам не достаточно моих слов?

— Увы, в наше время доверие уже давно не благодетель. Нужны доказательства, они у вас есть? Обвинитель насмешливо посмотрел на девушку потом на судью, будучи уверенным, что Марианна не сможет ничего доказать. Ник увидел как девушка резко повернулась к залу спиной, расстегнула спереди платье и спустила с плеч, придерживая на груди руками. Все с любопытством подались вперед, чтобы рассмотреть получше. На нежной алебастровой коже, под лопатками, виднелись уродливые, едва затянувшиеся шрамы. Они покрылись алой коркой из-под которой все еще выступала сукровица. Ник со стоном закрыл глаза, почти физически ощущая ее боль. Он знал, какие муки Марианна пережила, когда эти крылья выдрали из ее тела. Будь его воля, он бы перегрыз горло обвинителю, который с любопытством осматривал страшные шрамы, намеренно унижая свидетельницу. «Моя вина…Дьявол…Проклятый Вудворт. Достану его с того света» Обвинитель отпустил Марианну, немного потрясенный увиденным. Ник в отчаянии смотрел на девушку. Она задержала на нем взгляд лишь на минуту, но узник так жадно всматривался в эти восхитительные сиреневые глаза, что успел заметить в них щемящую жалость и боль. По нежным щекам текли слезы. Ник снова рванулся вперед, застонал от боли, но Лина уже сжимала дочь в объятиях и покрывала ее лицо поцелуями. Теперь допрашивали Вудворта, Ник его не слышал, он лишь сверлил его взглядом полным ненависти и ярости. Сопернику удалось найти Марианну невероятным дьявольским способом, и даже жениться на ней. Он отобрал у Николаса счастье. Все лавры победителю — спас принцессу и получил жену и полцарства. Тем не менее Вудворт давал показания в его пользу и поглядывал на соперника с жалостью и нескрываемым триумфом. Это бесило еще больше. Ник не хотел свободы такой ценой. В самом конце, когда отчаявшийся и чуть ли не рвущий на себе волосы обвинитель задавал последние вопросы, Ник почувствовал, что вот-вот провалится в бездну. Во время перерыва, всех вывели из залы и слабая надежда все же поговорить с Марианной, поймать ее взгляд, померкла. Ник проводил ее взглядом до дверей. «Что, черт подери, происходит? Что с ней? Почему она даже не смотрит на меня? Какого дьявола вышла замуж за Вудворта? Проклятье, я не хочу подыхать, пока не выясню правду!» Ярость сменялась отчаяньем, а потом гнев снова ослеплял его. Неужели он не заслужил хотя бы ее взгляда? Хоть одного слова? Черт раздери, он прошел все круги ада из-за нее.

Судья и присяжные вернулись в залу и все замерли в ожидании окончательного вердикта.

— Суд Совета и присяжных, после долгих раздумий и учитывая показания всех свидетелей, вынес приговор. Окончательный вердикт — Николас не виновен. Мы возвращаем ему былые титулы, привилегии. Освободить подсудимого из-под стражи. Раздались радостные возгласы, поздравления. Все ринулись к Николасу, которого освобождали от оков. Жалкие лицемеры, все они жаждали его смерти, а теперь рвутся вперед чтобы выразить лживую радость. Несчастный пошатнулся и чуть не упал, Самуил вовремя оказался рядом и поддержал сына за плечи. Влад и Лина оставили дочь с зятем и тоже подошли к Николасу. Они обнимали его, пожимали его израненные руки. Но он не шевелился, сухо отвечал на их объятия и смотрел на Марианну, которую поддерживал под руку ненавистный Вудворт.

— Поедем ко мне. Ты истощал, тебе нужен уход. Фэй позаботится о тебе. Ник? Николас посмотрел на отца, словно не слышал ни одного слова.

— Я знаю, что ты в шоке, у тебя много вопросов. Ты задашь их потом. Когда все уляжется. Не сейчас.

Ник не слышал Самуила, он вдруг вырвался из объятий родных порываясь подойти к Марианне, но Влад удержал его за руку.

— Не сейчас. Оставь ее.

— Нам нужно поговорить, отпусти, — Ник вспыхнул и попытался выдернуть руку. Но Влад ее сжал так сильно, что Николас не смог даже пошевелиться. Сказывались слабость и голод.

— Не сейчас. Она не хочет этого, Ник. Я прошу тебя не здесь и не в эту минуту. У вас еще будет возможность поговорить.

— Я тебе не верю. С чего ты решил, что она избегает разговора со мной? Пусть объяснится, отпусти, Влад. Влад не разозлился он тихо, но отчетливо ответил:

— Она сама мне об этом сказала. Поезжай с отцом. Наберись сил. Пройдет время, и вы поговорите.

— К черту время, к дьяволу силы. Мне их хватит на то чтобы задать ей пару вопросов.

— Марианна сделала свой выбор, брат. Она замужем. Майкл рядом с ней и это он спас ее от страшной участи. Прояви уважение. Держи себя в руках. Влад оставил Николаса с Самуилом, и взяв Лину под руку вернулся к дочери с зятем.

Ник, оглушенный последними словами Влада, прислонился к отцу. Словно в тумане он видел как Марианна и Майкл проходят мимо. Вудворт бросил на Ника взгляд полный триумфа и обнял жену за тонкую талию увлекая к выходу. В этот момент Марианна, словно нечаянно, обронила завернутый в трубочку клочок бумаги. Ник поднял записку и нетерпеливо развернул. Пальцы дрожали так сильно, что ему с трудом удавалось прочесть…

Ник сунул записку в карман и посмотрел ей вслед. Он знал, что она имела в виду. Ник спас ей жизнь, она вернула долг. И это все. Марианна жива, но она больше не принадлежит ему. Ник почувствовал, как у него темнеет перед глазами, тело онемело. Чьи-то сильные руки подхватили его и куда-то понесли. Прежде чем отключится от реальности, он понял, что его силы иссякли. Он опустошен. Ослепление счастьем от встречи с той, кого считал мертвой, померкло. Жестокая реальность, адской болью во всем теле и в израненном сердце, лишила его последних сил.

Марианна словно в наркотическом тумане шла за Майклом к машине. Водитель уже любезно распахнул перед ней дверцу. Она бросила взгляд на громоздкие двери зала Суда и остановилась: Влад и Самуил буквально вынесли Николаса, который с трудом передвигал ноги. По ее телу прошла судорога отчаянья. Желание броситься к нему, обхватить его руками и плакать у него на груди казалось просто невыносимым. На миг она забыла о своем твердом решении не поддаваться чувствам, отключить все эмоции, но у нее не прлучилось. Стоило только увидеть его и земля ушла из-под ног. Сердце защимило с такой силой, что она с трудом держала себя в руках.

— Поехали. Они справятся и без тебя. Один день и он вернется в форму, поверь мне уже завтра будет пить виски с какой-нибудь красоткой в стриптиз-баре. Майкл потянул ее к машине.

— И черт возьми, контролируй свои эмоции, на нас смотрят. Марианна бросила мрачный взгляд на мужа и села в лимузин.

— Ты договорилась о встрече с родителями поедешь одна? Или представишь мужа венценосной семье? Марианна выдернула руку из холодных пальцев Майкла.

— что с тобой? Я не узнаю тебя, Майкл, ты словно стал совершенно чужим. Чего ты хочешь от меня? Да, я сегодня встречаюсь с родителями, я не видела их больше полугода. Мама вообще с ума сходит. И да, я поеду туда одна. Майкл приоткрыл окно и ледяной воздух ворвался в машину.

— Что со мной? Что с тобой, а не со мной. Как увидела его…и все глаз с него не спускала. Ты бы еще бросилась, обнимать целовать начала. Смеху было бы…

— Прекрати. Слышишь, прекрати! Я не давала тебе права ревновать, я вообще ни на что и никрогда не давала тебе никаких прав. Майкл резко повернулся и схватил марианну за плечо.

— Ты дала мне это право когда пообещала, что теперь все изменится. Или ты уже забыла? Марианна сбросила его руку и отвернулась.

— Не забыла. Я все прекрасно помню. Если поклялась, значит так оно и будет. Майкл немного успокоился, потом достал из бардачка пакетик с кровью и бросил на колени Марианне.

— На, поешь. Ты со вчера голодная. Скоро начнут руки трястись. Марианна брезгливо отбросила пакет.

— Я это не пью. Сказала, что не буду, значит не буду. У отца наверняка есть вегитарианские пакеты. Майкл с яростью разорвал пакет зубами и жадно выпил, потом отбросил в сторону и посмотрел на жену:

— Черт, как тебе хватает самообладания? Ты что железная? Новорожденные обычно с ума сходят от голода, а ты словно уже годами вырабатывала иммунитет. Может все павшие, если их обратить становятся такими. Марианна с упреком посмотрела на Майкла.

— Я говорила тебе, что лучше умру с голоду, чем стану такими как вы все. Я не превращусь в чудовище, ясно? Ты мог меня обратить, но ты не изменишь меня саму. Меня тошнит от мысли, что я могу сделать хоть глоток человеческой крови. Майкл усмехнулся:

— А вот твоего любимого явно это не останавливает, он пьет не только кровь из пакетиков…Впрочем, ты об этом и сама прекрасно знаешь.

Она знала…Но это ничего не меняло, и никогда не изменит. Николас ее болезнь, ее безумие, с которым она обречена бороться вечность. Наверное, она не сможет его разлюбить, даже если он умрет, только с ее смертью это чувство угаснет. Майкл обратил ее всего лишь несколько дней назад. Но ей казалось, что она была такой вечно. Ничего не изменилось в ее чувствах, они стали острее, а боль еще невыносимей, чем раньше. Изменилось ее тело, ее внешность, но внутри…внутри, жил все тот же ангел. Он упал, он разбился, но все еще жил. Сейчас Марианна более чем когда-либо осознавала, что Ник монстр, что он жуткий хищник, поддающийся лишь своим инстинктам. Она такой не стала вопреки ожиданиям Майкла… …

Марианна вспомнила, как впервые увидела мир другими глазами. Все звуки казались яркими и громкими, а цвета насыщенными и невыносимо красочными. Майкл тогда был рядом, с пакетиком крови наготове. Вначале Марианна выхватила пакет из его рук, почувствовала обжигающую жажду в горле, первое жжение в деснах и легкое покалывание при появлении клыков, но когда поднесла пакет к губам, она остановилась. Запах человеческой крови ударил ей в нос, но вместо чувства голода пробудил приступ тошноты и отвращения. Она не смогла. Как Майкл не умолял и не объяснял, что без этого она не проживет и суток, она не смогла. Он принес ей телячью кровь и только тогда, содрогаясь от отвращения, Марианна смогла сделать несколько глотков. Майкл был удивлен, точнее он просто не понимал ее, он не верил Марианне, что та не хочет впиться клыками и растерзать какое-нибудь существо или человека. Он убедился в этом позже, когда начал обучать ее жизни в другом теле, когда повел на первую охоту. Марианна не позволила ему вгрызться в несчастного беспризорного подростка, которого они преследовали в трущобах Лондона. То же самое произошло и на второй день и на третий. А еще, самое невероятное — Марианна не боялась солнечных лучей и всецело могла контролировать приступы голода. Словно она по-прежнему оставалась человеком. Поначалу Майкл ей не верил, он пытался ее провоцировать, он пытался дразнить, завлечь, но на Марианну это не действовало. В конце концов, они пришли к выводу, что скорей всего падшие ангелы имели свои особенности при обращении, наверняка они относились к некой особой расе. Расе, о которой никто не знал. Ведь обратить ангела в вампира считалось невозможным. А падших ангелов никто не встречал несколько тысячелетий. Единственные серьезные изменения произошли только с ее внешностью. Она преобразилась настолько, что с трудом узнавала себя в зеркале. То есть все черты лица прежние, но словно, какой-то невидимый художник усилил краски на достоинствах и стер недостатки. Совершенно отпала необходимость в косметике. А еще обострились все чувства, если ненависть, то сметающая все на своем пути, если боль, то пронзительная и невыносимая…а любовь превратилась в наваждение.

— Хорошо. Я отвезу тебя к родителям и уеду. Я буду ждать тебя в гостинице. Ведь сегодня ты исполнишь свое обещание, не так ли? Марианна вздрогнула и посмотрела на Майкла. Его губы сжаты в тонкую линию, руки нервно теребят галстук. Теперь она не понимала, как могла считать его чутким и добрым, сейчас она видела его совсем другими глазами и не узнавала. Какая она глупая и наивная дурочка, сын Алана Вудворта несомненно похож на своего отца. Он возьмет все что хочет и пойдет по трупам и ему совершенно наплевать на то, что чувствует она. Майкл уверен, что Марианна ему обязана и посему будет выполнять его прихоти. Он обратил ее из чистого эгоизма, он знал, что Марианна не желает бессмертия. Николас не поступил бы с ней так никогда. Он бы дал ей возможность выбора. Хотя, если бы Николас пожелал ее обратить, наверное, она бы согласилась не задумываясь. «Как он?…Что же они с ним сделали?» Взгляд Ника преследовал ее каждую секунду. Таким она никогда его не видела. Сколько страдания было в его глазах, сколько мольбы в голосе. Неужели это все может быть игрой? Как он смотрел на нее, словно упрекая, словно спрашивая, как она могла? Марианна тряхнула головой — все кончено. Все уже позади, в ее прошлой жизни. Теперь она королева европейского клана и у нее свои обязанности. Она должна забыть о своих чувствах. Николас быстро придет в себя в этом Майкл, несомненно, прав.

Родители встретили ее горячо. После бурных объятий, поцелуев и слез, Марианна почувствовала себя намного лучше. Как же она соскучилась по матери и отцу. Дома она снова чувствовала себя ребенком, под защитой толстых стен. Только и сам дом изменился. Больше в нем не осталось людей. За эти полгода их мир перевернулся и стал неузнаваем. Мать, отец и Лина больше не могли наслаждаться обычными радостями жизни. Появились совсем другие вкусы, заботы. Теперь все окна завешаны темными шторами, в доме горят свечи, набран новый штат прислуги. Но это ее дом. Родной. Крепость. Рядом с родителями все казалось не страшным, легко преодолимым. Они осыпали ее вопросами, упрекали в том, что она позволила им считать себя мертвой. Марианна сбивчиво отвечала, потом они с мамой снова плакали в объятиях друг друга. Отец все это время держался как всегда сдержанно. Марианна понимала, что у него к ней гораздо больше вопросов и претензий чем у Лины. Он терпеливо ждал, когда момент волшебного единения закончится, и он со всей строгостью спросит с дочери за все, что она натворила. И наконец-то он заговорил, его первый вопрос тут же застал ее врасплох:

— Почему Вудворт? Марианна отвела взгляд и тихо ответила.

— Я выбрала его, папа, он спас мне жизнь.

— Не лги мне. Он тебя заставил? Марианна испуганно покачала головой.

— Нет. Не заставил. Я так захотела, так было нужно. Я ни о чем не жалею, теперь наши кланы объединились и… Влад присел на корточки возле дочери и обхватил ее личико большими ладонями.

— Ты дома. Это мы, ты не помнишь? У нас в доме не лгут. Марианна опустила глаза.

— Я не лгу.

— Влад, перестань ее допрашивать. Девочка столько всего пережила, а ты давишь на нее. Поздно уже на чем-то настаивать. Все позади. Она с нами и мы никуда ее не отпустим. Лина села рядом с Марианной и обняла ее за плечи. Влад встал, и в его взгляде читалось сожаление и разочарование. Марианна не могла смотреть ему в глаза. Отец, словно, видел ее насквозь.

— А что Николас? Что было между вами? Марианна вздрогнула, а Лина с упреком посмотрела на мужа:

— Влад! Зачем?

— А затем. Мы все знаем, и я не буду играть в эти игры и притворяться. Мы знаем почему все это произошло. Неземная любовь к Нику, и падение, и вдруг замужем за Вудвортом. Я хочу понять мою дочь! Марианна прижалась к Лине, чувствуя, как отец начинает злиться. Конечно, они все знают. Было бы глупо предполагать, что имея в родстве ведьму, они оставались в неведении.

— Что ты хочешь понять, папа? — несмело спросила Марианна, и все же отважилась посмотреть на отца.

— Понять кто ты! Ты любишь одного, а замуж выходишь за другого. Что происходит в твоей головке? Зачем ты делаешь себя несчастной или так тебе все же лучше и это корысть? Ведь стать королевой высшее достижение. Марианна почувствовала, как вспыхнули ее щеки, словно он надавал ей пощечин.

— Николас в прошлом. Я не хочу вспоминать о нем и хочу его забыть. Я выбрала Майкла и это мое решение! Тебе не кажется, папа, что довольно поздно спрашивать, что творится у меня в голове и упрекать меня в корысти. Ты оградил меня от мира, ты лгал мне всю мою жизнь. Ты скрывал кто ты на самом деле и кто твоя семья. После этого ты удивляешься? Я похожа на тебя, несмотря на то, что я вам не родная. Влад отшатнулся от нее как ужаленный. Впервые Марианна бросала ему в лицо такие жестокие упреки.

— Где Кристина, папа? Что вы сделали, пока меня не было? Вы спасли ее? Вы продвинулись хоть на шаг вперед? Марианна понимала, что перегибает палку, но уже не могла остановиться. Она чувствовала как от ярости рвутся клыки наружу, а глаза пылают.

— Нет, — хмуро ответил Влад и настал его черед отвести глаза.

— Я так и знала. Ты понимаешь, что мой брак с Майклом даст вам то, зачем Николас поехал к Вудвортам? Объединение кланов, увеличение войска. Я долго думала об этом. Все это время пока скрывалась в Лондоне. Майкл может нам помочь, и мы исполним тот план, который задумал твой брат. Лина и Влад смотрели на дочь так, словно увидели ее впервые. Глаза Марианны лихорадочно блестели, щеки пылали.

— Так что вы примите Майкла как родного, папа. Примите и окажете ему гостеприимство и не важно, на чем основывался мой выбор. Он мой, понимаете только мой. Не все короли и королевы выходят замуж или женятся по любви. Марианна закончила отповедь и почувствовала, как сильно она устала, последние часы вымотали ее морально, опустошили. Внезапно Влад оказался возле нее и прижал ее к себе.

— Девочка моя, ты такая взрослая, такая умненькая и отчаянная. Но я мечтал, чтобы ты была счастлива, чтобы вышла замуж за любимого человека, чтобы родила мне внуков. Марианна обняла Влада за шею и крепко к нему прижалась.

— Я счастлива, папа. Я дома. Мы все же спасем Кристину. Я, правда, очень счастлива.

— Он обратил тебя в вампира, дочка. Обратил, не спросив нашего позволения.

— Так я захотела. Жена короля не может оставаться человеком.

— Как ты справляешься?

— Я хорошо справляюсь, папа. Не беспокойся, Майкл меня поддерживает. Правда я избрала твой путь — я не пью человеческую кровь. Влад улыбнулся и погладил Маняшу по щеке.

— Твоя мама тоже. Кто сказал, что ты нам не родная? Обними меня крепче. Марианна протянула руки к матери, и они обнялись втроем. Лина тяжело вздохнула.

— Возможно, Марианна права и Майкл подходит ей гораздо больше чем Николас. Со временем все наладится и она права — мы должны уважать ее выбор.

— Я давно не получал вестей от Кристины. Рита больше не выходит со мной на связь, но Фэй утверждает, что Кристина жива и с ней хорошо обходятся. Самое мерзкое во всем этом, что теперь я командую воинами, которые удерживают блокаду ликанов и не могу отступиться. Влад нахмурился, а Марианна крепко сжала его руку.

— Я знаю. Тебе нужно поговорить с Витаном, пойти на новые уступки. Ты так же должен поговорить с Майклом. Нужно возобновить договор и пустить европейские кланы на нашу землю. Лина принесла кофе на подносе и села рядом с Владом за стол.

— Где вы остановились?

— В гостинице.

— Мы с папой хотим сделать вам свадебный подарок. Лина протянула Марианне конверт.

— Открой. Марианна достала сверток бумаг и ключи.

— Что это?

— Мой дом, — Лина погладила Маняшу по руке, — я хочу, чтобы вы жили в моем доме, а не в гостинице. Точнее — теперь он твой. В этот момент Марианна увидела, как отец пристально посмотрел на Лину.

— Значит ли это… Мать кивнула и положила голову ему на плечо.

— Я возвращаюсь домой, а Марианна с Майклом будут жить в доме своего деда. Марианна понимала, что сейчас происходит нечто особенное, некое слияние родителей, примирение. Что здесь происходило, пока ее не было? Мама ушла от отца?

— Маняша, ты согласна жить в доме деда?

— Конечно. Я благодарна вам за такой подарок. Мы с Майклом завтра же переедем.

Марианна посмотрела на часы, а потом на сотовый телефон.

— Мне пора. Майкл наверно уже приехал за мной и ждет меня внизу.

— Так пригласи его в дом, — сказал Влад и пристально посмотрел на дочь.

— Не сегодня, папа. Спасибо. Завтра мы приедем к вам вместе. А сейчас мне нужно отдохнуть, да и Майклу тоже.

Когда Марианна вышла из дома, она посмотрела на окна, помахала маме рукой.

Майкл и в самом деле ждал ее неподалеку, в машине. Он нервно посматривал на часы и на окна дома. Завидев ее, оживился, махнул ей рукой. В этот момент сотовый Марианны задрожал у нее в руке. Девушка посмотрела на дисплей — номер незнакомый. Она остановилась и ответила на звонок.

— Я знаю, что ты бы позвонила мне сама, — голос Фэй обволакивал теплом и волшебным успокоением, — ты можешь не отвечать. Я знаю, что он недалеко и может услышать. Нам нужно встретиться. Завтра приезжай в «Магнолию» вечером. Майклу скажешь, что встречаешься со мной.

— Хорошо. Марианна не успела ничего спросить, как в трубке послышались короткие гудки.

— Кто это? Майкл распахнул перед ней дверцу автомобиля.

— Фэй. Хочет встретиться завтра. Отпустишь?

— Конечно, что за вопросы, я разве когда-нибудь тебе что-то запрещал?

Тем не менее, его глаза блеснули недоверием. «Наверняка проследит», — подумала Марианна и села на переднее сиденье.

— Куда едем? В гостиницу?

— Конечно. Я ужасно устал и хочу побыть с моей женой наедине. Марианна напряглась, она знала, что это значит — пришло время расплачиваться. Сегодня за показания в суде, завтра за договор с отцом. Ей постоянно придется это делать и нужно смириться иначе она сойдет с ума. Это всего лишь тело. Ее душу и сердце он никогда не получит. Марианна подумала о звонке Фэй. Колдунья сказала, что знала, о том, что Марианна позвонит сама. Наверное, это правда. Она бы позвонила. Фэй все знает, от нее ненужно ничего скрывать и не надо притворяться. Фэй расскажет ей о Нике. Сердце снова больно сжалось, когда она вспомнила о нем. Отозвалось дрожью во всем теле. Она должна научиться думать о Нике спокойно, научиться держать себя в руках. Но это так легко сказать и так трудно воплотить на самом деле. Не думать, не вспоминать.

Когда Марианна вошла вслед за Майклом в номер, она увидела, что повсюду горят свечи. Все окна зашторены, посреди номера столик, бутылка шампанского, два бокала.

Едва за ними захлопнулась дверь, Майкл привлек ее к себе. Впервые за все время что они были знакомы. Марианна почувствовала непреодолимое желание вырваться, сбросить его руки со своей талии. Но лишь крепче стиснула зубы. Она обещала. Долги нужно возвращать. Майкл ведь сдержал свое слово. Николас свободен и ему больше ничего не угрожает. Тем временем Майкл осторожно изучал пальцами ее лицо.

Гладил щеки, дотрагивался до подбородка и губ. Марианна закрыла глаза. Почему он тянет? Пусть покончит с этим побыстрее. Майкл поцеловал ее в губы и Марианна вся внутренне сжалась. Теперь он целовал смелее, проникая языком к ней в рот, погружая пальцы в ее волосы, струящиеся по спине. Марианна думала, что ей будет противно, но было еще хуже. Было все равно. Словно он каплю за каплей опустошал ее душу. Майкл старался, она слышала его сдавленные стоны, чувствовала как он дрожит. Внезапно он замер потом заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Ты холодна как ледышка. Неужели ты ничего не чувствуешь?

— Ничего, — честно ответила Марианна и увидела, как вспыхнули яростью его глаза. Он вновь ее поцеловал только теперь грубее и настойчивей, он лизал ее губы, посасывал, гладил по волосам, по груди, отыскивая соски и нежно их теребя. Тело молчало. Ее грудь даже не напряглась от его прикосновений.

— Дьявол, отвечай мне, Марианна, подыграй хоть немного.

— Я не умею притворяться. Ты хотел мое тело — бери. Больше я тебе ничего не обещала. Майкл пришел в ярость он схватил ее на руки и бросил на постель.

— Возьму. Можешь не сомневаться в этом. Он снял пиджак, сорвал с себя рубашку и принялся расстегивать брюки.

— Раздевайся, — скомандовал он и яростно откупорил бутылку с шампанским, отпил прямо из горлышка. Марианна сняла платье и осталась в тоненькой комбинации, трусиках и чулках. Майкл жадно пожирал ее взглядом, теперь его глаза пылали ярко-алым фосфором. Но как только он приблизился к постели, дверь номера с грохотом отворилась. Ее словно выдернули с петель. Марианна подскочила на постели, а Майкл обернулся, но среагировать не успел. Николас повалил его на пол и ударил кулаком в лицо.

— Сукин сын! Вудворт! Тварь! Я убью тебя!

— Ха, а вот и жертва! Быстро оклемался, приятель! — Майкл сбросил с себя Ника и теперь они стояли друг напротив друга, слегка пригнувшись. Марианна едва успела отойти от шока. Она смотрела на Николаса, не веря своим глазам. Он выглядел несомненно лучше чем утром, но его лицо по-прежнему оставалось пепельно-серым, а тело исхудавшим и истощенным. Марианна вскочила с постели, она понимала, что сейчас начнется бойня, и эти двое будут драться не на жизнь, а на смерть.

— Ник, уходи! Зачем ты пришел? Зачем этот скандал? Николас бросил на нее гневный взгляд, осмотрел ее с ног до головы и криво усмехнулся.

— Зачем пришел? Поговорить с твоим мужем прояснить, некоторые моменты. Оденься! Марианна увидела, как Майкл быстро застегнул ширинку на брюках и достал из-за голенища сапога кинжал.

— О чем говорить приятель? Ты нам помешал, мы с моей женой как раз собирались заняться страстной любовью. Верно милая? Николас тихо зарычал и его глаза, налились кровью.

— Может, будешь так любезен и придешь попозже? А то ты оборвал на самом интересном месте.

— Потерпишь. Сначала я поломаю тебе пару ребер.

— Ник не надо. Уходи. Но он ее не слышал он, оскалившись, смотрел на Майкла.

— Ты знал, что она моя…

— Была твоя, стала моя. Нужно быть порасторопней, Николас. Ты бросил, загулял, а я спас. Все победителю, не так ли? Марианна не понимала, что происходит. Николас походил на разъяренного зверя, несмотря на слабость, он все же внушал страх, и Майкл явно немного побаивался противника. Но так же ее муж наверняка прекрасно осознавал, что сейчас Николас довольно слаб. Майкл воспользуется этим без сомнения.

— Вот именно — все победителю. Ты забыл, что уже один раз проиграл?

Николас проткнул Майклу руку, пригвоздив ее к стене. Вудворт скривился от боли и тут же выдернув кинжал, метнул его в Ника. Тот поймал кинжал за рукоятку на лету.

— Что ты конечно не забыл? Но ты упустил, а я подобрал. Что ж ты так плохо держишь свое в руках, Николас? Что ж не женился как я?

— Времени не было. Твоя семейка позаботилась. Они обо мне, а я о них. Теперь уже Майкл рассвирепел, он бросился на Ника, и они покатились по полу, раня друг друга кинжалами, терзая зубами. Марианна вскрикнула, хотела их разнять, но Майкл грубо отшвырнул ее в сторону.

— Не лезь! Пришло время раз и навсегда с этим разобраться. Ты принадлежишь мне и он должен это уяснить.

— Марианна не вещь! — Николас отбросил Майкла с такой силой, что тот пролетел через весь номер и разбил стеклянную витрину бара.

— Она принадлежит мне! Слишком поздно ты опомнился. Где ты был, когда Аонэс держал ее в своих подвалах?

— Искал, пока ты плел интриги.

В этот момент Майкл прыгнул на Николаса и нанес ему удар кинжалом в левое плечо в нескольких миллиметрах от сердца. Марианна закричала, а Ник вытащил кинжал и пошел на Майкла. Темная кровь капала на пол, и Марианна видела, как он бледнеет. Ник слишком слаб, чтобы сейчас сражаться с Майклом. Тот может запросто его убить и убьет. Словно в доказательство ее мыслей Майкл навалился, на Ника, нанося беспорядочные удары по его спине и рукам. Марианна почувствовала, что больше этого не вынесет. Нужно прекратить это сейчас. Немедленно. И она знала как.

— Ник, прекрати. Прекрати сейчас же. Я сама выбрала Майкла. Понимаешь, сама. Марианна встала между ними, загораживая мужа от Николаса. Она видела, что Ник ей не верит, он испепелял ее горящим взглядом, сжимая в руке окровавленный кинжал.

— Ты лжешь. Он заставил тебя, я в этом уверен.

— Никто меня не заставлял. Ты был прав, когда говорил, что со временем я буду жалеть. Я пожалела. Все в прошлом. Просто увлечение. Я люблю Майкла. По-настоящему, по-взрослому и я принадлежу ему, он сказал правду. Уходи! Николас прищурился, по его лицу пробежала тень недоверия и исчезла, он отбросил окровавленный кинжал. Хотя Майкл не унимался, он отодвинул Марианну и снова пошел на противника. В этот момент девушка схватила мужа за руки с такой силой, что тот вздрогнул.

— Все, Майкл, успокойся. Все кончено и Ник уходит. Он все понял. Слышишь? Пусть он уйдет, я не хочу, чтобы вы дрались из-за меня, милый. Вдруг он убьет тебя — я этого не переживу. Марианна поцеловала Майкла в губы, надеясь, что это станет для Николаса последней каплей и убедит его в правдивости ее слов. Она была права. Ник грязно выругался, несколько раз ударил по стене с такой силой, что посыпалась штукатурка. Хлопнула дверь, и они с Майклом остались одни. Она мучительно закусила губу и еле сдержала рыдание, готовое вырваться из груди. В тот же миг муж отшвырнул ее от себя.

— Хитрая. Ты хитрая сучка, Марианна. Я недооценил тебя. Ты прекрасная актриса. Он поверил. Только не понял, глупец, что ты его защищала. Знала, что сейчас я могу его убить. Он был слаб, слишком слаб, эту битву он бы проиграл. Браво. Марианна закрыла лицо руками. Напряжение достигло такой точки, что у нее уже не осталось сил.

— Скажи спасибо, что я его пожалел. С этими словами Майкл грубо привлек ее к себе.

— А теперь пора возвращать долги, моя милая и за это тоже. Ну же будь со мной поласковей, поцелуй меня. Я жду! Марианна прикрыла глаза и коснулась губами его губ. Содрогнулась от презрения к самой себе. В тот же миг он разозлился, яростно впился в ее губы, сдирая с нее одежду. Повернул ее к себе спиной и толкнул на постель.

— Можешь не стараться. Мне и так сойдет. Марианна зажмурилась, вцепилась пальцами в подушку. Она приказала себе отключиться, не думать о том, что происходит. Забыться. На глаза наворачивались слезы. Он пытался ласкать ее самыми изощренными способами, доставить ей хоть кусочек удовольствия, но ее тело словно стало мертвым, каждое прикосновение замораживало ее душу. Майкл прорычал:

— Ты холодная ледышка, ну хоть обними меня, Марианна… Черт…аааа Марианна смотрела в потолок. Слезы текли внутри. Ее взгляд словно застыл в одной точке. Майкл выпустил ее из объятий и медленно встал, яростно смел всю посуду со стола.

— Я так не могу… как насильник какой-то…У меня еще никогда не было такой мертвой партнерши. Ты просто ледяная, ты не вампир, ты даже не женщина. Впрочем, и не девственница насколько я понимаю. Кто был первым? Он? С ним ты тоже была такая холодная? «Ты не ОН. Ему стоит только посмотреть, и я уже схожу с ума, а от тебя меня тошнит». Марианна, молча, встала с постели и прошла в ванную. Она долго терла тело мочалкой, пока кожа не покраснела и не начала саднить. Теперь она ненавидела себя. Она не вынесет прикосновений Майкла. Вот во что превратится ее жизнь — в ад. Когда она вернулась в комнату, Майкл стоял у окна и пил коньяк. Марианна надела брюки, блузку, села у зеркала, расчесывая волосы. Она не заметила, как слезы катятся у нее по щекам. Майкл оказался около нее внезапно, он вдруг упал на колени и обхватил ее за ноги.

— Прости меня…Марианна, прости меня, пожалуйста. Я обезумел. Я ревную, я схожу с ума. Прости. Больше я не прикоснусь к тебе, пока сама не позволишь.

— Все нормально. Я понимаю. Ее руки дрожали, но она продолжала упорно расчесывать прядь за прядью, спасаясь от истерики, готовой начаться каждую секунду.

— Черт. Майкл резко поднялся на ноги.

— Ты не можешь наорать? Ты не можешь разрыдаться, взбесится?! Я чувствую себя ничтожеством, когда ты вот так отвечаешь. Сама невинность, жертва…

— А что ты хочешь, что бы я сказала? Я сама согласилась на твои условия. Мне не за что на тебя злиться. Я могу ненавидеть только себя. Несколько минут они молчали. Потом Марианна тихо сказала.

— Родители подарили нам дом моего деда. Если хочешь завтра, мы можем туда переехать. Кроме того они ждут нас на ужин, хотят познакомиться с тобой поближе.

— Значит, познакомимся, раз хотят. Марианна, я на все готов ради тебя, только попроси, только подари мне улыбку и я горы сверну. Я люблю тебя, ты понимаешь? Ты можешь вертеть мною как марионеткой, а ты …черт ты даже не замечаешь меня. Марианна вздохнула и снова принялась расчесывать волосы.

— Я знаю, что ты любишь, а ты знаешь, что я не люблю. Мы оба выбрали то, что есть. Мы оба пошли на это.

— Ты любишь его, — простонал Майкл и взъерошил волосы — несмотря ни на что ты его любишь.

— Люблю, и никогда от тебя этого не скрывала. Майкл с яростью ударил кулаком по стене.

— Не скрывала. Даже не подумала просто промолчать. Марианна, ты можешь продолжать его любить, но если я узнаю, что ты мне изменяешь — я убью вас обоих. Просто запомни навсегда — Вудворты никогда не были рогоносцами.

— Я запомню, Майкл, не волнуйся, — все так же холодно ответила Марианна и заплела волосы в косу, — я хочу прогуляться, пожалуйста, не ходи за мной. Мне нужно побыть одной.

Не глядя на мужа, Марианна набросила куртку, взяла сотовый, сумочку и вышла из номера. Она услышала, как он грязно выругался и застонал. Марианне не было его жаль. С этого момента он стал ей ненавистен, отвратителен настолько, что ей хотелось его убить. Если Вудворт хоть еще раз до нее дотронется — она вырвет ему сердце. Только предупреждать об этом не станет. Отец был прав, она слишком поторопилась и обрекла себя на несчастную жизнь рядом с нелюбимым, который все больше раздражал ее своей страстью и ревностью.

27 ГЛАВА

Ураган обрушился на город с такой силой, что казалось деревья сломаются под напором ветра. Сумерки сгустились и нависли темно серыми тучами, поблескивали молнии и яростно гремел гром. Влад отошел от окна и задернул шторы.

— Значит, Николас просто ушел и ничего не сказал? Фэй кивнула и посмотрела на племянника с тоской и недоумением.

— Он решил, что так лучше. Не переживай — он вернется. Николас любит исчезать, никому не сказав ни слова. Так он бежит от проблем. Его излюбленный метод.

— Ник все еще слаб, он расстроен и с недавнего времени пристрастился к наркотикам. Он снова бросится во все тяжкие. Влад задумчиво потер подбородок, а потом решительно ответил:

— Ник большой мальчик и знает, что хорошо, а что плохо. Я ему не указ — если мой брат принимает красный порошок, значит, он будет продолжать делать и дальше и никто не сможет ему запретить это делать. Я не буду его искать и лезть ему в душу. Фэй разозлилась и гневно посмотрела на племянника.

— Да что с тобой, Влад? Красный порошок — это путь в ад. Почему ты всегда его бросаешь в трудную минуту? Почему отворачиваешься от него?

— Потому что не верю в его чувства и страдания понимаешь? Я слишком хорошо знаю Ника. Не пройдет и пару месяцев как он придет в себя и все будет по-прежнему. Это его способ уйти от проблем.

— Сейчас все по-другому. Его чувства к твоей дочери другие. Он любит. По настоящему, это не жалкое увлечение, это не просто страсть — это любовь. Ему плохо. Он чувствует себя одиноким и обманутым. Ему нужна его семья.

— Никто ему не нужен и не был нужен никогда. Оставь, Фэй. Все это было и уже не раз. Прошло и теперь пройдет. Фэй отвернулась и горестно вздохнула:

— Ты не видишь, что творится у него в душе — а я вижу. Там пусто, там бездна, там выжженная прерия, понимаешь? Он опустошен и раздавлен. В этот момент Фэй вдруг вздрогнула, и ее взгляд застыл, словно она увидела что-то сквозь каменную стену, словно унеслась куда-то далеко.

— Происходит…происходит что-то очень нехорошее Ее веки задрожали, а лицо побледнело, она медленно осела на пол продолжая смотреть в пустоту. Влад бросился к ней, подхватил под руки. В комнату вбежала Лина они вместе с Владом перенесли Фэй на диван. Та продолжала шевелить губами и шептать страшные заклинания. Судорога прошла по ее телу и глаза медленно закрылись. Лина принесла стакан с водой, а Влад положил голову Фэй к себе на колени, поглаживая темные локоны.

— У нее видение? — тихо спросила Лина, и поставила стакан на маленький столик у дивана.

— Похоже на то. Она словно отключилась, не успев закончить фразу. Как буд-то кто-то нажал на кнопку телевизора и переключил канал. Наконец Фэй затихла, ее лоб покрылся капельками пота, руки обессилено повисли вдоль тела.

— Сейчас она придет в себя. Так долго это длится впервые. Словно в ответ на слова Влада Фэй открыла глаза — в них застыл ужас.

— Кристина…Ликаны устроили бунт…Они хотят убить и ее и Витана… Лина вскрикнула, а Влад приподнял Фэй за плечи:

— Что это значит, Фэй? Что ты видела…?

— О господи! — Фэй закрыла лицо руками, — я видела, как они втроем горят на костре…Витан, Кристина и их ребенок.

— Ребенок?! — Влад и Лина закричали в голос

— Да, ребенок. Я не хотела…не хотела ничего говорить, я думала так будет лучше, я думала…

— Что, черт подери, это значит?

— Витан и Кристина они…они поженились. Сейчас в эту минуту они стали мужем и женой. Влад смотрел на Фэй расширенными от шока глазами, а Лина выпила воду из стакана и села на краешек дивана.

— Он ее заставил! Сукин сын! Он ее заставил выйти замуж?! Я сегодня же разнесу это осиное гнездо, я сегодня же сожгу весь этот чертов лес дотла! Влад в ярости вскочил на ноги и сжал руки в кулаки.

— Нет, он ее не заставил, Влад.

— Тогда, черт подери, это значит, что моя дочь закрутила роман с моим лютым врагом, с нашим врагом? Все это время, когда мы ломали голову над тем как ее спасти, она игралась в любовь с этим псом? Ради этого погибали мои воины? Ради этого Николас полез в самое пекло? Почему она не сказала нам ничего? Почему не разу не позвонила, не поставила нас в известность? Она что с ними заодно? Моя родная дочь? Фэй отрицательно качала головой.

— Нет, …все гораздо хуже…все хуже.

— Что, черт раздери, может быть хуже всего этого? Одна моя дочь вышла замуж без моего ведома за проклятого Вудворта, а другая за ликана? Куда катится этот мир? Как я воспитывал моих дочерей? Неужели я все это заслужил?

— Может быть хуже. Ликаны против этого брака, Влад. Принц и Кристина поженились тайно. Она …она беременна. У Кристины будет ребенок. Необыкновенный ребенок. Смесь оборотня с вампиром. Если он родится, мир перевернется. Понимаешь? Все изменится. Ты можешь себе представить эту гремучую смесь? Там есть и кровь Чанкров тоже. Это будет сенсация, этот ребенок будет всесильным. Это больше чем король, больше чем древний. Он сможет уничтожить даже демонов. Это невероятно. На миг лицо Фэй озарилось светом, она словно окунулась в свои видения, но тут же побледнела и снова посмотрела на Влада.

— Они не позволят ему родиться. Никто не позволит. Ни демоны ни ликаны, ни вампиры. Этому ребенку не видеть белого света. Он не угоден никому. Вот почему начнется бунт. Ликаны захотят убить и принца и его беременную жену. Их шаманы уже нашептывают в уши своим собратьям о том, что Кристина носит под сердцем самого дьявола. Влад впился пальцами в волосы, взъерошил их и тихо застонал.

— Но как? Как у вампира могут быть дети? Это невозможно с точки зрения физиологии. Просто невозможно.

— Возможно. Кристина — дампир. У нее тело человека, сердце человека и ее кровь бежит по венам. Она женщина в полном смысле этого слова. А ликаны не бесплодны и мы все это знаем. Это случилось. И это принесет горе. Я вижу жертвенный костер, где горят они все, Влад.

— Когда это может случиться? Ты видишь это в будущем или в настоящем? Фэй в бессилии пожала плечами:

— Я не знаю. Не знаю. Может завтра, а может и через год. Не знаю, но это можно предотвратить, Влад. Нужно немедленно просить Вудворта о помощи и нападать на ликанов. Витан не убьет Кристину. Этого можно не опасаться. Бояться нужно женщину… она поднимет восстание. В этот момент Влад и Лина повернули головы и прислушались. Оба вскочили почти одновременно:

— Рита.

— Рита здесь.

Слуги внесли в дом обессиленную обнаженную женщину и осторожно положили в кресло. Влад тут же накинул на нее плед. Лина принесла коньяк и протянула дрожащей и промокшей подруге. Та безмолвно протянула руку и залпом выпила янтарную жидкость, закашлялась. На ее руках запеклась кровь, под ногтями грязь, волосы слиплись и мокрыми прядями обрамляли лицо. Рита глубоко вздохнула и посмотрела на Влада и Лину застывших в ожидании объяснений.

— Бунт. В стае восстание. Они всех убили. В них словно дьявол вселился, они сожгли наш дом. Витан и Кристина сбежали через подземный ход, но они долго не продержаться. Я говорила ему…говорила, что все это плохо кончится…говорила … Рита зарыдала. Влад поморщился как от боли, а Лина прислонилась к стене и закрыла глаза.

— Где моя дочь, Рита? — прорычал Влад и его глаза налились кровью. Он в гневе посмотрел на риту.

— Они спрятались в нашем убежище. Но долго не протянут. Там припасов на пару дней. Рано или поздно они их найдут и разорвут в клочья. Это все Ольга…Ольга тварь, дочь шамана. Она все затеяла. Она.

— Что произошло, Рита? Рассказывай все как есть, иначе это я разорву тебя в клочья — закричал Влад и хотел бросится к обессиленной женщине. Лина удержала его за плечо.

— Я не сразу поняла, что между ними что-то происходит, если бы только узнала раньше, сделала бы все чтобы предотвратить эту связь. Но, увы. Они скрывали, так долго скрывали. Я узнала только недавно, узнала, когда поняла, что Кристина беременна и срок уже приличный. Витан просил моего согласия на брак. Хотя они и так все решили. Все началось во время брачной церемонии, взбесившиеся ликаны выломали дверь и подожгли наш дом. Они устроили настоящий погром. Никого не пощадили. Слуги помогли мне бежать. Витан и Кристина тоже скрылись. Только это самое начало. Они их найдут, и это не займет много времени. Влад, мы должны спасти наших детей. Сейчас уже поздно думать о ненависти и мести. Влад вырвал руку из пальцев Лины и в ярости посмотрел на риту.

— Поздно говоришь? Когда я умолял тебя вернуть мою дочь, ты мне отказала, а теперь ты просишь меня о помощи? Какого дьявола ты не помогла мне тогда?!

— Я не знала, что все так произойдет…не знала. Они убьют наших детей. Этому ребенку не дадут родиться. Шаман настроил всю стаю, он говорит что это исчадие ада погубит их всех.

— Сколько времени у нас есть?

— Не знаю. День, два — не больше. Кристина долго не протянет, она уже на сносях. Дети ликанов рождаются через пять месяцев, а не через девять как у людей.

— Звони Самуилу, Лина. Я найду Ника, и поговорю с Вудвортами. Поднимем всех на ноги. Рита, где твой муж? Марго приподнялась в кресле:

— Мы расстались пару месяцев назад.

— Звони ему прямо сейчас. Нам нужны охотники, все охотники. Влад вызвал Криштофа по внутреннему телефону.

— Объявляй готовность номер один. Война началась.

Майкл все же вышел следом за Марианной. Сомнения и ревность душили его, сводили с ума. Он не мог оставаться без нее ни на секунду. Это превращалось в наваждение в своеобразную болезнь, не имеющую лекарства. Чем больше она от него отдалялась, тем больше он желал ее заполучить. Причем любыми методами. Последнее время он уже перестал себя одергивать и сдерживаться, не мог сдержать свои эмоции. Чувства к Марианне становились все навязчивей и болезненней. Его добивала ее страсть к Николасу, она пробуждала в нем зверя. Каждый ее взгляд, брошенный на соперника словно выжигал на его сердце клеймо. Он надеялся, что со временем она разлюбит Николаса, что все те доказательства которые Майкл ей предоставил, заставят ее посмотреть на Ника иначе. Другими глазами. Все напрасно, стоило Марианне увидеть Ника в зале суда, как Майкл почти физически почувствовал ту волну животной страсти, которую излучали ее глаза. Почувствовал, как она дико желает броситься к заключенному, как трепещет ее тело, дрожат руки. Если бы ее сердце билось, как у людей оно бы разорвалось на куски от переполняющих ее эмоций. Ревность ослепила Майкла, ослепила настолько, что он почувствовал непреодолимое желание убить соперника, вырвать ему сердце, вырвать глаза, сжечь его тело. Избавиться от него навсегда. Какой чудесный шанс был у него сегодня. Просто великолепный. А Марианна помешала. Да и не мог он убить Николаса у нее на глазах. Она бы не простила. Второго случая может и не быть. «Куда она поехала? За ним? Не позволю». Майкл сел за руль и замер. Он сразу почувствовал, что в машине он не один. От ужаса волосы зашевелились у него на голове, а глаза расширились, к горлу подступила тошнота. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и содрогнулся. Никогда раньше он не думал, что есть хоть что-то что может его напугать. Он ошибался. То что он там увидел, повергло его в шок. На него смотрела Мари, точнее то существо, в которое она превратилась. Красные горящие глаза буравили его словно насквозь, волосы обрамляли бледное лицо серого цвета, покрытое шрамами и тонкой паутинкой вен. От нее исходил странный зловонный запах гниющей, разлагающейся плоти. Майкл никогда в жизни не чувствовал подобного зловония.

— Мари — хрипло прошептал Макл и не узнал собственный голос, — ты жива…

— Жива…но лучше бы умерла — ответила скрипучим голосом сестра и закашлялась

— я теперь одна из Носферату. Будь проклят Нолду, это он возродил меня к жизни с помощью Аонэса. Теперь я одна из них. Страшный монстр, раба, никто, пустое место.

Майкл обернулся к ней, и его сердце сжалось от жалости. Он слышал о Носферату.

Жуткие твари — животные, не знающие покоя и насыщения. Неужели Мари одна из них? Тогда она права, лучше было ей умереть.

— Но как?

— Николас оставил меня умирать, точнее он думал, что я мертва, но я еще слышала его удаляющиеся шаги, жизнь вытекала из меня вместе с кровью как из свиньи на бойне. Он подвесил нас всех на крюки и смотрел, как мы умираем. Это было ужасно, Майкл. Такой боли я не чувствовала никогда. Я видела, что родители уже мертвы, их обожженные тела раскачивались на ветру. А потом пришли они. Аонэс и Нолду. Появились как две черные тени. Они не спрашивали меня, хочу ли я жить дальше. Поверь, я не хотела. После всего, что сделал со мной тот, кого я так любила, мне просто хотелось умереть. Я очнулась спустя несколько дней в жуткой ободранной коморке кишащей трупами и крысами. Носферату не брезгуют даже плотью. Меня одолевал голод, но я не могла дотронуться до мертвецов, хоть и сворачивало все внутренности наизнанку. Нолду наблюдал за мной через узкое окошко в двери.

Когда он понял, что я не собираюсь завершать начатое ими превращение в Носферату, он вошел ко мне. Он долго говорил, я даже не помню что именно, но говорил о мести. О том, что я обязана отомстить за свою семью, о том, что Николас не достоин жить дальше, все они недостойны и я покорилась…я стала одной из них, Майкл. Я жуткое чудовище, я больше не похожа на прекрасную Мари Вудворт. Эти волосы — парик, моя голова такая же лысая как у всех Носферату…О Майкл мне так плохо… Мари зарыдала, и брат тут же оказался возле нее и сжал в объятиях.

— Ну что ты…ты, как всегда красавица. Главное что ты жива, моя дорогая сестренка. Главное — ты жива.

— Помоги мне отомстить, Майкл, помоги мне отомстить им всем за нашу семью.

— Но как, милая, как?

— Они придут к тебе за помощью, Майкл, придут обязательно. Ты должен согласиться и обмануть их. Когда там, в лесу ликанов, начнется бойня, ни один воин европейских кланов не ступит на их землю. Таков был план изначально, и ты должен его осуществить. Аонэс должен принести свою жертву. Майкл отодвинулся от Мари и пристально посмотрел на сестру.

— Какую жертву, Мари? О чем ты?

— Ритуал…тот ритуал, который должен был состояться в прошлое затмение мы должны его завершить, это было дело всей жизни отца. Мы просто обязаны. Ты обязан завершить начатое. Ты последний из Вудвортов, все уже мертвы, только ты, Майкл можешь это сделать.

— Какой ритуал, Мари, о чем ты говоришь? Забудь о прошлом. Я увезу тебя, мы спрячем тебя, так что ни один Носферату не найдет. Мари, дорогая.

— Ты обязан завершить начатое! — твердила сестра и цеплялась за его плечи скрюченными пальцами — ты должен…должен…

— Я не хочу участвовать в грязных делишках отца, Мари. Я никогда не принимал его взглядов и сейчас не стану.

— Ты должен…должен Ее голос странно скрипел и срывался как магнитная пленка, которая застряла на одном месте. Внезапно Майкл почувствовал, как тошнота подступила к горлу и резанула по глазам страшной вспышкой догадки.

— Что с тобой? Ты … словно …словно, и не ты вовсе. Внезапно лицо Мари изменилось, оно начало трансформироваться на глазах у пораженного Вудворта, превращаясь в черное пятно. Волосы исчезли, превратились в странное подобие капюшона, скрывающее под собой пустоту. Майкл в ужасе отпрянул назад, но странная липкая паутина оплела все его тело и удерживала на месте. Под капюшоном показалось знакомое лицо Аонэса.

— Нет в тебе жалости к сестре, Майкл, а жаль. Я хотел по-доброму, по-хорошему.

— Аонэс… Какого дьявола? Где Мари?

— Там где и должна сейчас быть, — в старинном склепе Вудвортов, среди твоих дорогих мертвецов.

— Сукин сын…

— Ну, скажем так, мамы у меня никогда не было. Ни мамы, ни папы, и не сестры…Очень жаль конечно…я бы хотел иметь семью, я бы не позволил какому-то голодранцу зарезать их как паршивых собак. Но я это не ты, не так ли, Майкл?

Жалкая похотливая твоя душонка. Ради возможности трахать эту маленькую дрянь, ты готов забыть о чести Вудвортов о великом предназначении твоей семьи избранной самим Люцифером. Паутина оплела теперь всего Майкла и мерзко ощупывала его лицо.

— Отпусти — простонал он и попытался дернуться.

— О, мои маленькие слуги пауки закусают тебя до смерти, если будешь дергаться, их жала ядовиты, и ты умрешь медленной и мучительной смертью.

— Ты обещал не трогать Марианну — прохрипел Майкл, паутина сжимала его горло все сильнее и по ней пробегали черные блестящие пауки с огромными жалами как у скорпионов.

— Я свои обещания выполняю в отличие от тебя. Ты заключил со мной сделку, девку в обмен на твою преданность. Настал момент, когда ты мне понадобился. Марианна мне уже не нужна.

— Но для ритуала тебе нужна кровь невинного существа. Святого.

— Верно, после обращения твоя жена таковой не является. Майкл в недоумении смотрел на своего мучителя, содрогаясь от первобытного ужаса. Наблюдая, как пауки пробегают в миллиметрах от его лица.

— Тогда кто тебе нужен Аонэс?

— Младенец. Мне нужен младенец. Дочь Влада — Кристина ждет необычное дитя, кровь оборотня и ликана дала ростки, мне нужен этот ребенок для завершения ритуала. Но без твоей помощи ничего не выйдет. И ты мне поможешь, иначе я заберу твою девку, и сделаю ее своей рабой. Собирательницей душ. Разве ты этого хочешь?

— Нет…нет, Аонэс. Проси что хочешь — не тронь ее.

— Мне много и не надо, мой дорогой, всего лишь обмануть короля. Хотя последнее время черт знает кто у них король. Они меняются чуть ли не каждый день. С Владом будет сложнее, чем с Николасом. Впрочем это уже не имеет значения. Когда начнется бой, пусть все они погибнут от лап ликанов. Через два дня полнолуние. В это время ликаны будут опасны для вампиров, смертельно опасны. Я завершу ритуал, а ты отомстишь за свою семью и избавишься от соперника. Ну, так как? Ты согласен, мой дорогой, конечно же согласен. Паутина добралась до глаз Майкла и покрыла их прозрачной черной сетью.

— Да, убери эту дрянь, Аонэс, убери этих паршивых тварей с моего лица, — прохрипел тот и зажмурился. Когда открыл глаза паутина исчезла, а Аонэс сидел рядом в неизменном белом костюме, сверкая ослепительной улыбкой и поглаживая наконечник трости.

— Вот и отлично мой дорогой просто чудесно. Я знал, что мы сработаемся. Сегодня к тебе приедет Влад и будет просить о помощи. Ты согласишься, ты хорошо постараешься, чтобы он тебе поверил, а на самом деле просто поможешь им всем умереть. Согласно их плану вампиры твоего клана должны начать бой чуть позже, прийти на помощь в самый разгар бойни. Они будут ждать и дохнуть. Потому что ни один из твоих вампиров им не поможет, напротив вы займете сторону ликанов. В этот момент я исполню ритуал, и врата будут открыты. Все очень просто Майкл все очень доступно. Тебе даже не нужно ничего делать, просто наблюдать, как все чертовы Черные Львы будут разорваны на куски. Впрочем, Николаса ты можешь убить сам. Ведь это он лишил твою жену девственности…Я бы не простил, Майки, ни за чтобы не простил. Непременно убил бы наглеца посмевшего проникать своим членом в мою женщину… а, Майки? Ты не мечтал разорвать его своими руками? Уничтожить?…Ведь она все еще его любит…Она все еще думает о нем. Поможешь мне, поможешь и себе. Может наконец-то Марианна пустит тебя в свою постель…Подумай об этом Майки. Подумай о том, как ты сможешь любить ее вечность, и никто уже встанет между вами. Ты — единственный король вампиров, полноправный правитель всех твоих собратьев. Как много выгоды для тебя. Эх, адаже самому завидно, какой подарок я тебе делаю. А ведь не заслужил ты такой милости. Ох, не заслужил. Ну да ладно, кто старое помянет тому что? Правильно — глаз вон. А глазки-то загорелись, ручонки задрожали…Аонес не предложит не выгодной сделки.

29 ГЛАВА. начало

Приподняв воротник черного кожаного плаща Николас брел по темным улицам города. Несмотря на ночную мглу его глаза скрывали темные очки. Волосы мокрыми прядями прилипли к впалым щекам, покрытым щетиной. Остановившись напротив неоновой вывески Николас достал смятую бумагу и вновь прочел адрес. Он не ошибся. Он пришел именно в нужное ему место. Распахнув двери ночного завединия под названием «Рай» он невольно усмехнулся. Владелец публичного дома имел нехилое чувство юмора. Ему тут же преградили дорогу два высоких охранника больше похожих на груды мускулов и мяса.

— Приглашение.

Ник снова усмехнулся и снял очки, его ярко красные зрачки полоснули физиономию охранника. Николаса пропустили без лишних вопросов. Внутри помещение выглядело как роскошный дворец, с хрустальными витражами, лепкой на потолке и розовым сиянием подсвечников. Огромная лестница, ведущая на второй этаж походила на дорогу в небо усыпанную алыми лепестками роз. Николас сел в кресло расстегнул плащ, протянул ноги к камину. От нетерпения дрожали руки, сводило судорогой все тело. Ему нужен порошок. Маленький целебный пакетик, дающий новые силы и желание жить дальше. Всего лишь день назад, когда Ник понял, что Марианна жива он подумал, что этот допинг ему больше не понадобится. Он ошибся. Марианна сделала свой выбор. Он должен смириться и забыть о ней. Снова смириться и снова забыть. В который раз он крутит эту рулетку, выпадает его «очко», а потом шарик неумолимо катится в другую лунку и Ник проигрывает все. Снова отойти в сторону, снова дать другому возможность быть счастливым, снова отпустить любимую женщину. Его преследует злой рок. Он не способен пробудить к себе любовь, он не заслуживает даже маленькой крупицы счастья. Его все бросают, все и всегда. Тогда зачем это все? Зачем эта пустая и никчемная жизнь в постоянном одиночестве? Он устал, безмерно устал сопротивляться. Просто плыть по течению, как раньше. Жить одним днем, не думая о будущем. До встречи с Линой он был счастлив. По своему, своеобразно, возможно извращенно, но счастлив. Они все пытались его переделать, заточить под свое мышление и принципы. Взывали к его совести, к его чувствам, будили в нем человечность. Зачем, если это так больно? Зачем что-то чувствовать, любить, желать? Если можно жить просто так, отнимая жизни, наслаждаясь порошком, забываясь в объятиях очередной любовницы. Раньше ему это нравилось. Пусть они все оставят его в покое. Он уедет, куда угодно, хоть на край света. Ему не нужна семья, не нужен никто и ничто…Точнее только доза порошка. Маленькая доза счастья. Где эта чертова сучка Ксения, которая должна передать ему зелье? Словно в ответ на его немой вопрос по лестнице спустилась женщина. Нежная блондинка, прекрасная как ночное видение в прозрачной тунике, не скрывающей ни одного изгиба ее стройного тела. Она приблизилась к Нику, ожидая, что тот встанет, чтобы поприветствовать ее, но он даже не шелохнулся. Грязь стекала с его сапог прямо на белую шерсть ковра.

— Николас Мокану…Собственной персоной в моем скромном уголке…Какая честь. Совсем не изменился — прекрасен как дьявол, развратен как сатир и сексуален как истинный самец. Ник осмотрел ее с ног до головы критичным взглядом и не нашел к чему придраться — она идеальна.

— Мы знакомы? Ксения повела алебастровым плечиком и кокетливо прикрыла глаза

— Ты всего лишь был моим создателем, Николас. Ты подарил мне море любви и боли, а так же и бессмертие. Так что мы были знакомы когда-то, лет триста назад.

Ник как ни старался вспомнить не смог. В те времена он нарушал все законы братства, обращал без разрешения Совета. Нет, он решительно не помнил никого похожего на эту фею. Впрочем, это и неудивительно.

— Не помнишь меня, не так ли?

— Прости. Мы слишком долго живем, чтобы помнить каждую женщину, которая побывала в моей постели. Я пришел к тебе за товаром. Тебя должны были предупредить. Ксения улыбнулась.

— Конечно. Я ждала. Идем со мной.

— Мне не нужны шлюхи — только товар, — грубо сказал Ник и не сдвинулся с места. Ксения не обиделась:

— Все такой же наглец. Ни капли не изменился. Кто сказал, что я предлагаю тебе шлюху? Я предлагаю тебе нечто большее.

— Например? — он с интересом посмотрел на хозяйку борделя.

— Например себя, — томно ответила белокурая красавица и ее глаза блеснули.

— Я уже сказал, что шлюха мне не нужна. Теперь ему удалось ее задеть.

— Я не шлюха, Николас, и ты мог бы потрудиться узнать к кому ты идешь за товаром. Мое тело не продается. Я отдаю его избранным.

— Много чести. Не шлюха так бандерша. Одно и то же. Николас прищурился, всматриваясь в ее лицо, потом перевел взгляд на ее тело, стройные ноги, видневшиеся в разрезах тоненькой шелковой туники. Возбуждение привычно шевельнулось в его воспаленном сознании. Желание забыться, отдаться урагану, испытать наслаждение. Как давно у него не было женщины? Полгода. Ровно столько сколько он потратил на поиски Марианны. Девушки, которая клялась ему в любви и нашла ему замену так скоро. Предала его. Забыла. Растоптала.

— А знаешь — давай, удиви меня. Я не против чтобы меня обслужила сама хозяйка «Рая» на земле.

Николас смотрел в потолок, видя разноцветные круги перед глазами и чувствуя легкую невесомость. Боль притупилась, горечь казалась не такой ядовитой. Но порошок уже не действовал как раньше. Словно стал для него привычным. Возможно нужно повысить дозу. Слабые волны наслаждения прокатывались по его телу. Он чувствовал умелый женский рот на своей твердой плоти, нежные касания языка, порхание рук по ногам и бедрам. Сколько времени они занимаются сексом он уже не помнил. Ксения оказалась искусной любовницей, виртуозной, изощренной. Но она не смогла отвлечь его от мыслей о Марианне. Даже сейчас, когда чужие губы трудились над его членом, он не мог не думать о другой женщине, не мог забыться. Где она сейчас? В постели Майкла? Ее муж ласкает нежное тело, покрывает его поцелуями, берет ее раз за разом исторгая крики наслаждения? Ей хорошо с ним? Она говорит ему о любви? Она извивается под ним и умоляет не прекращать?

— Дьявол! Хватит! Ник схватил Ксению за волосы и притянул к себе:

— Есть еще порошок? Она кивнула, задыхаясь от страсти, силясь поцеловать его в губы, но он отстранил ее от себя, протянул ей руку и увидел как она ловко вскрыла ему вену и посыпала из пакетика красную искрящуюся пыль. Кровь зашипела и свернулась, а по телу Ника пробежала судорога удовольствия. Пробежала и снова затихла. Ксения облизала кровь на его запястье и сладострастно закрыла глаза. Женщина оседлала его, ловко насаживаясь на его вздыбленную плоть. Ее грудь колыхалась в такт бешенному ритму. Волосы хлестали его по рукам. Она была прекрасна, она сходила с ума от страсти. А он оставался равнодушным. Лишь одна часть тела получала свою долю удовольствия, недостаточную, чтобы забыться и взорваться в примитивном экстазе, которого он так жаждал. Ник даже не дотронулся до соблазнительных твердых сосков, не приласкал свою любовницу не поцеловал ее прекрасных губ… Он просто смотрел на женщину, направляя ее движения руками, проталкиваясь глубже в податливое тело, стремясь достигнуть пика удовольствия, но оно ускользало, таяло, приносило мучение. Секс больше походил на пытку, борьбу с самим с собой. Жестокую схватку с воспоминаниями о другом теле, о других губах, о другой женщине. Николас начинал злиться и все яростней двигать бедрами, исторгая из любовницы неудержимые крики удовольствия.

— Какой он огромный, черт подери, ты по-прежнему возбуждаешь меня, Николас. Как я мечтала об этой встрече, я ждала тебя, считала минуты. О как же мне хорошо…как хорошо…Никто не сравнится с тобой…Ты проникаешь так глубоко, ты сводишь меня с ума. Он почувствовал, как сводит скулы от действия наркотика, как немеет тело. Он должен кончить, получить разрядку иначе его раздерет на части от боли и ревности. Нужно больше чем просто эта красивая кукла. Может две или три? Может тогда возбуждение достигнет того предела за которым прячется облегчение? А что если взять другую девку, похожую… темноволосую…может тогда…

— Приведи еще кого-то, — попросил он, — приведи мне брюнетку. Ксения замерла и вопросительно посмотрела на любовника. В ее глазах мелькнул гнев.

— Тебе меня мало? Я не удовлетворяю тебя, Николас Мокану?

— Я хочу брюнетку с длинными волосами. Помоложе. Приведешь? Или у тебя нет такой для ценного клиента? Ты обещала удовлетворить мои желания. Я хочу еще одну девку. Сейчас. Не волнуйся, я трахну вас обоих. Ксения в гневе встала с него и посмотрела с яростью на любовника, который невозмутимо поглаживал член тонкими аристократичными пальцами и смотрел на нее затуманенным наркотиком взглядом.

— Я хочу испытать тот рай, что ты обещала. А пока что, я просто не могу кончить. Помоги мне. Приведи еще кого-то. Я заплачу. Ты ведь не хочешь неудовлетворенного клиента, который ославит твое место. Ксения побледнела, он задел ее так сильно, что сейчас она готова была впиться ему ногтями в лицо. Он видел по ее глазам, что она в бешенстве. Ведь она считает себя непревзойденной жрицей любви, она считает, что осчастливила его. Черта с два. Его тошнит от ее белокурых волос, розовых сосков и гладковыбритого лобка. Даже возбуждение прошло, и он почувствовал, как обмяк его член.

— Сто тысяч за секс втроем, — жестко бросила Ксения и закуталась в халат — без меня. Я приведу к тебе двоих.

— Хоть двести. Можно и без тебя, — самодовольно ответил Николас и посмотрел на нее, не в силах пошевелить даже руками. Похоже, он превысил дозу, и хоть мысли по-прежнему причиняли боль, тело отреагировало на яд внутри самым естественным образом. Оно отказывалось ему подчинятся. В этот момент дверь алькова с грохотом распахнулась. Ксения злобно зашипела, приготовившись к прыжку, но тут же замерла и склонилась в поклоне. Ник повернул голову и усмехнулся, не потрудившись даже прикрыться.

— Братишка пожаловал. Как вовремя. Влад, Ксения приведет еще девчонок, может присоединишься? Мы раньше не трахали с тобой вместе шлюх, можно по-семейному наверстать упущенное. Влад в секунду оказался рядом с братом, накинул на него простыню. Приподнял его веко, осматривая зрачки.

— В хлам. Он под таким кайфом, что нам сейчас не удастся привести его в чувство еще пару дней.

Криштоф тяжело вздохнул и бросил взгляд на Ксению в ужасе прижавшуюся к стене. Сам король в ее покоях. Ей не сдобровать. Красный порошок вне закона. Ее арестуют и будут судить, а заведение закроют.

— Эй, ты! Где моя брюнетка?! — проорал Ник и попытался приподняться, но ему не удалось. Он захныкал как ребенок.

— Братишка, пусть она приведет ко мне еще одну девочку. Прикажи черт подери привести девку, и дать мне еще порошка! Дьявол! Вы меня не слышите? Вы оглохли?

Влад подошел к Ксении, и та задрожала, как осиновый лист, когда тяжелый взгляд короля остановился на ее лице.

— У меня под носом ты торгуешь этой дрянью? Сколько он принял? Два пакетика? Три? Ты знаешь, что Николас уже не предводитель Гиен. Он князь, за то, что ты сделала, я могу приказать казнить тебя без суда и следствия, а твою райскую дыру сжечь дотла? — тихо проговорил Влад, пристально глядя ей в глаза.

— Я не виновата, он просил, просил еще. Сжалься надо мной, не отдавай Совету. Сжалься. Влад брезгливо поморщился.

— Он мне нужен трезвым. Максимум через час. Есть противоядие?

— Есть, — Ксения запахнула халат, и с мольбой схватила Влада за руку, пытаясь ее поцеловать. Влад одернул ладонь и все так же тихо сказал:

— Я жду. У тебя полчаса привести его в чувство, и я забуду что видел. Мы подождем внизу.

Марианна зашла в полутемное уютное помещение маленького кафе на окраине города. Никто не обратил внимания на одинокую посетительницу. В слабо освещенном зале почти не было завсегдатаев. В такую погоду даже плохой хозяин собаку на улицу не выгонит. Пару парней играли в бильярд и потягивали пиво, официантка просматривала журнал и даже не заметила Марианну, которая устроилась за самым дальним столиком и придвинула к себе меню, делая вид, что интересуется скудным разнообразием ужина. Наконец-то официантка соизволила к ней подойти, флегматично записала заказ в потрепанную записную книжку и ушла, шаркая стоптанными туфлями.

Но Марианну это не волновало, наоборот она пожалела беднягу вынужденную работать в такую дождливую ночь, без чаевых, поздно вечером обслуживать одиноких клиентов. Сотовый задрожал в сумочке, и девушка нехотя достала его и посмотрела на экран. Тут же ответила.

— Фэй.

— Оставайся там, я скоро буду. Нам срочно нужно поговорить. Жди меня и никуда не уходи. Марианна почувствовала, как затряслись руки, и зашлось сердце в предчувствии беды.

— Что-то с Ником? Фэй, скажи, скажи мне это Ник? С ним что-то случилось? Фэй многозначительно промолчала, потом тихо ответила с нотками сожаления в голосе:

— Не волнуйся за него. С ним все в порядке, точнее он жив и здоров физически. Марианна положила сотовый на стол, чувствуя, как ею овладевает смертельная тоска, глубокое чувство безысходности и неумолимая потребность просто увидеть его снова. Хоть один раз, хоть на мгновение. Сжать его в объятиях, почувствовать головокружительный запах его сильного тела. Прижаться к его груди, и раствориться в нем. Как же она соскучилась, как сильно истосковалась по нему, по его голосу, по его глазам, по его прикосновениям, даже по его дерзости и невыносимости. Что же она наделала? Она обрекла себя на эту вечную муку, она просто похоронила себя заживо. Лучше было сгнить в подвалах Аонэса, но оставаться верной тому, кого любила так безумно, так отчаянно. Марианна не почувствовала как по ее щекам текут слезы, капая кровавыми каплями на стол. Кто-то ойкнул рядом, и она увидела растерянную официантку, которая чуть не выронила поднос с чашкой кофе. Марианна подхватила поднос и удержала взгляд официантки, мысленно приказывая ей успокоиться. Машинально девушка протянула Марианне влажные салфетки. Теперь Марианна помешивала сахар в чашечке и, закрыв глаза, вспоминала синие как осколки неба глаза. Кто сказал, что он жестокий? Только Марианна знала, как нежно он может смотреть, как ласково может касаться. Какие сильные и нежные у него руки. Только он может называть ее «малышкой» словно произносит самое красивое слово на свете. «Николас, как же я скучаю по тебе, как скучаю…»

Фэй вошла в кафе ровно через десять минут, в длинном платье и с темными очками на глазах. Она даже надела туфли на высоком каблуке, наверняка опасаясь, что ее могут не пустить в ночное кафе. Уже через несколько секунд Фэй крепко прижимала ее к себе, обвивая тонкими руками плечики Марианны и поглаживая темные кудри.

— Плакала? Марианна почувствовала, что больше не может сдерживаться она прижалась к хрупкой Фэй.

— Скучаешь по нему?

— Мне так плохо, Фэй, мне так плохо. Я не могу больше…я не выдержу, я сломаюсь…Что мне делать, Фэй…что мне делать? Фэй села напротив Марианны, сжимая ее руки в своих ладонях.

— Я знаю, я знаю, милая. Зачем ты вышла замуж за Майкла? Зачем разрушила то прекрасное чувство, что связывало тебя с Ником? Марианна в отчаянии сжала руку Фэй.

— Потому что оно безответно. Я ему не нужна. Ему никто не нужен. Он сам по себе, как одинокий зверь. Он ломает все, к чему прикасается, он, словно ребенок, жаждет постоянно новые игрушки, а я не могу так. Я не могу с кем-то его делить…Точнее не могла…Сейчас…по моему я уже согласна даже на это. С каждым днем без него все невыносимей, я словно горю на медленном огне. В своем персональном аду. Фэй сжала пальцы Марианны, а другой рукой достала салфетку и вытерла слезы с ее щек.

— Твои чувства не безответны, Марианна. Ник тебя любит. Я вижу это так же ясно, как и тебя сейчас. Ему больно, ему плохо, он страдает, невыносимо страдает. Никогда я не видела его таким несчастным, Марианна. Это чувство губит его. Ваша разлука сжирает его изнутри ядом. Он катится вниз, он катится в самую пропасть. Без тебя он пропадет. Марианна отрицательно качнула головой.

— Только не Ник. Что может его сломать? Он словно из железа из брони. Ты ошибаешься, Фэй. Тот о ком ты говоришь точно не Николас.

— Милая, он был таким до встречи с тобой. Ты сделала его другим, ты заставила его чувствовать, страдать, сожалеть, ты вызвала в его душе давно забытую боль. Он уже один раз потерял тебя, когда-то очень давно. Марианна посмотрела на Фэй с недоверием и сомнением.

— Потерял?

— Потерял. Ты вернулась к нему, спустя много веков. Ваша связь она вечная, она тянется из далекого прошлого, ты предназначена ему, ты — его половинка. Он вспомнил, а ты нет. Ведь ты была человеком.

— Я не понимаю тебя Фэй, ты говоришь загадками, я ничего не понимаю. Фэй посмотрела в глаза девушке, придвинулась ближе и обхватила ладонями лицо Марианны.

— Если ты позволишь, я все тебе покажу, просто позволь отдать тебе то, что вижу я. Марианна кивнула.

— Закрой глаза и расслабься, пусти меня в свое сознание. Я хочу, чтобы ты это увидела, все увидела. Потом ты скажешь мне, ошибаюсь ли я.

Фэй видела, как дрожит девушка, как расширены ее глаза и блестят от слез. Марианна сжала тонкие запястья Фэй с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев. Но Фэй не чувствовала боли, точнее она испытывала совсем иную боль.

Боль Ника, которую переживала вместе с ним отдавая его воспоминания Марианне как кинопленку прокручиваемую в кинозале. Только сейчас Фэй видела все глазами Николаса и содрогалась от тоски, которую он испытывал. Они дрожали вместе с Марианной от напряжения и эмоций раздирающих их обоих. Марианна тихо всхлипывала, а Фэй чувствовала, как готова разрыдаться, испытывая невыносимую жгучую пустоту и тоску. Никогда она еще не проникала в воспоминания Николаса так глубоко, не погружалась в его сознание, сливаясь с ним воедино. Как же все ошибались насчет него, как ошибались. В нем столько нерастраченной любви, столько ласки, нежности которую он биться показать окружающим, боится, что кто-то увидит его настоящего и сломает, снова причинит боль, бросит, покинет. Казалось, время остановилось. Они обе погрузились в иной мир.

Когда Фэй оторвала руки от висков Марианны, обе плакали, тихо, беззвучно глядя друг другу в глаза. Марианна вскочила прижав руки к груди.

— Подожди. Фэй заставила ее сесть. Марианне казалось, что ее сердце сейчас разорвется от переполнявших его чувств, вспыхнет и сгорит в прах. Она увидела Ника совсем другим, она заглянула в рану его души, искупалась в горечи его потерь, его лишений, его собственного мрака отчаянья. Она видела его, идущего босиком по битому стеклу спальни в лесном домике в Лондоне, она видела его голодного и оборванного в трущобах Рима. Видела, как он вскрывает вены и погружается в пучину ада с ее именем на устах. Видела его скрюченного в гнилой соломе, плачущего как ребенка. Слышала каждое слово сказанное Аонэсу. Пережила с ним вместе две свои смерти. Если и существовало в мире средоточие боли, то оно поселилось в этой мрачной и проклятой душе внутри сердцевины затянутой коркой. Негасимый свет любви и самоотверженности пробивался сквозь холодный мрак льда.

— Марианна, я знаю, что ты чувствуешь, знаю, что сейчас ты разрываешься от желания броситься к нему, но случилось еще кое-что, что ты должна знать. Кристина в опасности, в стае ликанов восстание. Витан и твоя сестра они поженились, тайно сочетались браком. Кристина ждет ребенка от Витана, необычного ребенка, появление которого на свет перевернет этот мир с ног на голову.

— Кристина и Витан…этого не может быть, ведь она пленница, он заставил ее? Он ее вынудил? Изнасиловал?

— Кристина любит Витана. Она любит его так сильно, что не побоялась пойти против воли родителей, а он против стаи. Началась война, Марианна. Жестокая война и твоя сестра с мужем в опасности, она на сносях, вот-вот родит и если ликаны найдут их убежище раньше, чем твой отец они растерзают их.

— Значит, я не могу сейчас бросить Майкла, он нужен отцу, Кристине, он нужен братству. О да, она понимала…Она так хорошо все понимала. Если бросит Майкла сейчас — Кристина погибнет. Вудворт не поможет им в этой войне. Возможно, умрет не только ее сестра, а все кого Марианна любит. Отчаянье захлестнуло девушку с новой силой, она вцепилась пальцами в волосы, тихо застонала. Все рушится снова, тает как замок на песке.

— Ты должна держать себя в руках, ради семьи, ради Кристины. Иди к Нику, поговори с ним сейчас, возможно у вас больше не будет этого шанса. Не все вернутся живыми с этой войны.

— Ник не простит…он не простит меня, Фэй. После всего, что я ему сказала. После всего, что он видел, он мне не поверит. Он прогонит меня…Что же я натворила?…Почему поверила Майклу? Фэй ласково улыбнулась Марианне и погладила ее по щеке.

— Тебе поверит, Марианна. Ты единственная кому он верит в этом мире. Ты должна поговорить с ним, иначе он будет в отчаянии, он позволит им убить себя. Фэй тяжело вздохнула.

— В его душе мрак. Ему нужна надежда, маленькая хрупкая надежда на счастье. Иди. Иди к нему. Дай ему это. Если хочешь поговорить, то сейчас самое время. Марианна вскочила, схватила сумочку, посмотрела на Фэй.

— Где он? — Мариана готова была сорваться и бежать босиком куда глаза глядят, туда где мрачный, жестокий, любимый зализывает раны в одиночестве.

— Твой отец отвез его домой. Пока Влад ищет твоего мужа, чтобы просить о помощи Ник готовится к бою. Смертельному бою, Марианна. Никто не знает, как он закончится даже я. Кто-то намного сильнее меня не дает заглянуть мне в ваше будущее. Поторопись. Они уйдут на рассвете, ищейки и воины придут позже, после заката солнца. Беги. Он ждет. Я знаю. Он всегда тебя ждет.

30 ГЛАВА

Николас смотрел на свое отражение в зеркале, медленно поворачивая в дрожащих пальцах лезвие бритвы. Если бы он был человеком, как легко было бы попрощаться со всеми неприятностями, покончить одним сильным взмахом руки с болью с непотребной никчемностью своей глупой и жестокой жизни. Ник умылся холодной водой из-под крана, вытер лицо полотенцем, по-прежнему глядя себе в глаза.

Впервые ему казалось, что не узнает себя. Словно, там, по другую сторону стекла, кто-то другой — жалкий, ничтожный и одичавший вампир. Под глазами темные круги, на щеках колючая щетина. Но самое главное взгляд — он потух, в нем больше нет блеска, огня, задоринки. Ник испытывал к себе презрение. Наверное, люди назвали бы это депрессией. Не помогал и дьявольский порошок, и секс и даже свежая кровь. Все утратило вкус и краски. Ему больше не хотелось новой дозы. Последнего раза хватило с лихвой. Более опустившимся он не чувствовал себя никогда.

Вампир-наркоман, убийца, чудовище. Больше падать не куда. Он уже на дне и вопрос времени, когда это дно превратится в трясину и затянет его прямиком в ад. Завтра многое решится в судьбе их братства и в его судьбе тоже. Настанет момент истины, когда возможно придет и его час уйти. Влад не просил, не умолял помочь, он просто поставил Ника в известность, что завтра на рассвете они идут в самое пекло. Сказал так, словно и не спрашивал согласия, а просто верил в то, что Ник с ними и Влад не ошибся. Николас готов сражаться плечом к плечу как когда-то давно, когда Самуил признал его своим сыном. Влад тонкий психолог и политик, он чувствовал, что нужно Нику. Он истинный король, а Николас не справился даже с этим. Ему доверили судьбу братства, а он все испортил. Отношения с ликанами, договор с охотниками, союз с Вудвортами и даже связь с семьей. Все к чему он прикасается, разрушается в пыль, превращается в прах, пепел. Впервые Нику не было страшно, впервые он не боялся смерти. Когда Ник понял, что туман красного порошка отступил, он захотел раствориться, исчезнуть сбежать от осуждающего взгляда брата, который наверняка не преминет упрекнуть его или уколоть. Впервые Влад видел Николаса в таком состоянии, на самом дне, пьяного, голого, в алькове одного из самых знаменитых борделей города с едва затянувшимися порезами на руках. Но Влад промолчал. Ни слова упрека, ни одного взгляда. Молча, протянул ему руку для пожатия и позвал за собой. Возможно, именно это доверие, именно эта уверенность в том, что Николас по-прежнему с ними, сыграла решающую роль в решении князя. Настало время доказать что и он на что-то способен, отдать долг семье и братству и достойно умереть. В бою, как истинный князь Черных Львов, а не проклятая Гиена от передозировки в борделе красотки Ксении. Он лишний. Всегда и везде лишний. И в семье и в личной жизни, помеха, досадный камень преткновения и раздора. Черное пятно в истории братства. Смерч разрушения. Без него все станет на свои места. Под правлением Влада братство воспрянет духом и объединится с Вудвортами. Лина будет счастлива без упреков и угрызений совести. Марианна наконец спокойно создаст свою семью и будет королевой европейского клана, Кристина и Витан ну тут все спорно, хотя любовь творит чудеса…С другими…не с Ником. Ник намылил лицо пеной для бритья и поднес бритву к подбородку. Он замер.

Застыл. Рука дрогнула и слегка оцарапала кожу. Он медленно проложил бритву, смыл пену водой. Смотрел на свое отражение, все еще нахмурив брови, но взгляд в отражении изменился, в нем мелькнула искорка, погасла и снова зажглась уже ярче. Набросив рубашку, Ник медленно вышел из ванной. Спустился по лестнице и остановился у входной двери. В горле пересохло, он протянул дрожащие пальцы и медленно повернул ручку. Остановился, нервно взъерошил волосы и решительно толкнул дверь. Порыв ветра дернул волосы, оросил лицо холодными каплями проливного дождя. Сверкнула молния. Ник увидел ее силуэт, точнее он уже знал, что Марианна там, стоит возле машины, промокшая, до нитки. Ветер треплет ее волосы, хлещет по лицу, по хрупкому телу. Одета совсем легко, словно выбежала на улицу в чем была. Увидел ее, и время остановилось, повисло в воздухе плотной стеной воды.

Марианна не могла пошевелиться, ей хотелось закричать, побежать, но тело отказывалось слушаться. Она как будто вросла в землю. Ей стало страшно, невыносимо жутко, что сейчас он исчезнет, захлопнет дверь. Но вместо этого Ник медленно пошел к ней. Каждый его шаг казалось, звучит у нее в голове набатом. Ручейки воды стекали за воротник блузки, прилипшей к телу, покрытому мурашками, но не от холода, а от безумного восторга видеть его снова. Сердце замирало, сжималось и снова останавливалось от сладкой боли. Он мог бы оказаться возле нее за считанные доли секунды, но наверняка с ним происходило то же что и с ней. Ник просто боялся, что она исчезнет, растворится. Теперь он стоял совсем близко. Капли дождя дрожали на его ресницах, Марианне казалось, что он плачет. Кожа блестела, переливалась, казалась неестественной, сверкающей в проблесках молний. Рубашка облепила тело, мускулы прорисовывались под светлой материей. Марианне показалось, что ее собственное тело наэлектризовалось только от взгляда на него. Такого ослепительно красивого в мокрой одежде, с горящими голодом глазами. Пахло свежестью, мокрой землей и травой, пахло грозой. Их взгляды встретились, и Марианна вздрогнула, захлебнулась, утонула. Физически ощутила его взгляд, впитала его, как поры кожи впитывают влагу. Как она могла подумать хоть на секунду, что может его забыть, разлюбить, не думать о нем, не желать до боли прикоснуться к нему? Оказывается можно говорить взглядом, можно кричать, можно рыдать одним лишь взмахом ресниц. Ник осторожно коснулся ее щеки мокрыми пальцами, словно проверяя настоящая ли она, не растает ли в новой вспышке молнии. Она вскрикнула от его прикосновения, словно обожглась, а потом Марианна закрыла глаза, чувствуя, как по телу растекается обжигающая волна мучительного счастья, невыносимого до боли. Ник обхватил ее лицо ладонями, большими пальцами поглаживая ее дрожащие губы. Марианна не понимала, что он вытирает слезы, смешанные с каплями дождя. Ник наклонился к ней и их головы соприкоснулись. Она чувствовала, как дрожит его большое сильное тело. Только щеки соприкасались в нежной ласке. Они смотрели друг другу в глаза, и теперь она трогала его колючие покрытые щетиной щеки, изучая каждый изгиб каждую черточку любимого лица, повторяя очертания бровей, глаз его губ. Ник прижался к ее ладоням, сжимая ее запястья до боли. Его дрожащие губы коснулись каждого пальчика, обжигая ее словно каленым железом.

Сердце готово разорваться от болезненной жажды прикосновений. Еще… еще… еще.

Боль может приносить наслаждение. Их губы встретились, соприкоснулись мучительно нежно. Дождь капал на разгоряченную кожу, сливаясь с ее слезами. Внезапно его пальцы зарылись в волосы Марианны, и он с хриплым стоном рванул ее к себе, жадно впился в ее рот требовательным поцелуем похожим на взрыв. Из ее груди вырвалось рыдание, руки вцепились в его плечи, прижимая его к себе с такой страстью, что казалось она, сольется с ним в единое целое. Дождь полил с новой силой, но они уже ничего не чувствовали, поглощенные друг другом. Терзая губы, волосы, сплетая руки. Оказывается можно рыдать от счастья. Николас приподнял ее как ребенка за талию, прижимая к себе, покрывая поцелуями шею, лицо. И ни слова. Тишина иногда кричит громче любых слов. За них говорят тела, взгляды, стоны, слезы. Ник смотрел ей в глаза, словно не мог поверить, что она не призрачное видение, что она рядом. Снова поцеловал, теперь уже нежно, наслаждаясь каждым прикосновением, сжимая ее руки переплетая ее пальцы со своими. Марианне казалось, что она задохнется. В горле пересохло настолько, что она с трудом могла сделать глоток воздуха. Ник осторожно скользнул рукой по груди под мокрой блузкой, по возбужденному, жаждущему ласки соску. Провел губами по ее шее, ключицам слизывая капли дождя. Марианна хотела его здесь, сейчас, на улице под этим дождем. Она бы не вынесла расставания ни на секунду, даже для того чтобы просто войти в дом.

Мужчина тихо застонал, пожирая взглядом ее блестящую от воды кожу, ее налитую от желания грудь. Наклонился, провел губами по ключицам, опустился с груди, едва касаясь напряженных кончиков, захватывая зубами материю и плоть одновременно. Марианна замерла пораженная той мощной силе чувств, которые пробуждали его ласки, особенные, словно он узнавал ее заново, в каждом прикосновении чувствовалась мучительная горечь и тоска. Каждая ласка пропитана не только плотским желанием, а любовью, почти преклонением, возвышенным восторгом. Он опустился перед ней на колени в мокрую траву и обхватил ее руками, подняв к ней ослепительно красивое лицо. В его взгляде больше нет сомнений, там бушует водоворот, ураган, его безумие. Он вложил в него всю силу своих эмоций или это она научилась читать его взгляды. Марианна провела руками по его волосам, по глазам. Никогда она не сможет от него отказаться, никогда не полюбит никого другого. Они были вместе в другой жизни, вот почему, когда Марианна увидела Ника впервые, она почувствовала этот странный удар током. Это чувство, что когда-то она уже его знала и любила с того самого момента, будто пронесла это чувство через вечность… Марианна опустилась на колени рядом с ним, сняла с него рубашку, жадно провела ладонями по его мокрой груди, продолжая смотреть в глаза.

Их губы снова встретились. Ник осторожно опустил ее в траву, и лег рядом. Изучая каждый миллиметр дрожащего тела кончиками пальцев. Каждое прикосновение приносило вспышку невыносимого наслаждения, смешанного с горечью и осознанием того, что возможно это последний раз, когда они вместе. Последний, и особенный, потому что настоящий, реальный до боли. Оголенный как нерв. Когда Ник накрыл ладонью ее грудь, она вскрикнула от нетерпения, притянула его к себе за плечи и посмотрела ему в глаза. Он понял. Прочел в ее взгляде мольбу, немую просьбу. Навис над ней, задрал мокрую юбку, стянул трусики и, накрыв ее своим телом, медленно погрузился во влажное трепещущее лоно, заполняя ее всю, замер на мгновение. Марианна не успела осознать, что происходит, лишь почувствовала, как он вдруг сильно прижал ее к себе и громко застонал, содрогаясь всем телом. Она оплела его ногами и руками, понимая, что он не смог сдержаться и волна безудержной радости затопила ее. Драгоценный подарок, доказательство как сильно он ее желал. Искусный, непревзойденный любовник, не смог контролировать свое тело, трепетал как мальчишка в ее объятиях. Теперь, когда Ник снова посмотрел на нее, Марианна задохнулась от боли — по его щекам текли слезы, и настал ее черед нежно вытирать кровавые дорожки. Он тихо прошептал, одними лишь губами, то, что она никогда не ожидала услышать от этого сильного и гордого мужчины:

— Я люблю тебя. Вспышка молнии осветила его лицо, блестящую кожу, горящие глаза, раздался оглушительный раскат грома. Ник прижал ее к себе сильно, безудержно и хрипло повторил, словно наслаждаясь каждым словом, словно сам не верил, что сказал это вслух:

— Я люблю тебя.

Она попыталась отстраниться, чтобы ответить, чтобы покрыть его лицо поцелуями, но он все еще удерживал ее одной рукой, а другой уперся в землю, стараясь не придавить ее весом своего, все еще подрагивающего после бурного взрыва, тела. Даже дождь стих, прислушиваясь к его словам.

— Люблю тебя, милая…люблю тебя, моя нежная. Моя…только моя, — он уже не мог остановиться. Сжимая ее с такой силой, что, казалось, сломает ей кости.

Марианна сплела обнаженные руки у него на шее, перебирая непокорные пряди на его затылке. Просто сжимать его в объятиях, слышать его голос, целовать его прохладные губы. И не отпускать, никогда больше не отпускать. Он все еще внутри ее тела. Принадлежит ей целиком и полностью.

Ник подхватил ее на руки и уже через несколько секунд опустил на мягкое покрывало постели. Все еще прижимая Марианну к груди Ник перевернулся на спину, увлекая ее на себя, зарываясь пальцами в мокрые волосы, прикасаясь к ее лицу, повторяя очертания ее губ. Теперь он уже ласкает ее неторопливо, умело. Она слышит собственные нетерпеливые стоны, чувствует как шершавые пальцы поглаживают, сжимают твердые соски, гладят тело, заставляя кровь кипеть в венах.

Она осмелилась прикоснуться к нему, сжать жадными пальцами уже вновь отвердевшую плоть. Его лицо исказила гримаса боли, боли от невыносимого желания. Ник опрокинул ее на постель и, раздвинув ей ноги, проник в ее лоно пальцами, всматриваясь в ее лицо пытливым, серьезным взглядом, бледный, сосредоточенный, но уверенный в каждом прикосновении, словно музыкант, изучивший свой инструмент и знающий как извлечь из него нужные звуки. Марианна закричала, и он тут же выпил этот крик, накрыв ее губы своим ртом. Она вцепилась ногтями в его запястье, прося закончить эту пытку довести ее до экстаза. Его рука двигалась медленно, растягивая удовольствие, но Марианна уже не могла терпеть, попыталась ускорить темп, двигая бедрами навстречу ласке, но в тот же миг он перевернул ее на живот. Она застонала, словно раненное животное, умоляя не прекращать, умоляя, молча, только всхлипываньями похожими на рыдания. Его губы покрыли поцелуями шрамы на ее обнаженной спине, дрожащие пальцы повторили изгибы затянувшихся ран. Губы скользнули ниже, сильные руки приподняли ее за бедра, и Марианна захлебнулась криком, когда его язык проник в ее лоно, дерзко, глубоко. Дикий вопль удовольствия поднялся внутри нее, готовый вырваться наружу. Его язык погружался во влажную глубину тела, то выскальзывал наружу, чтобы нежно приласкать набухший комочек плоти, готовый взорваться на триллионы осколков острого наслаждения. Подведя ее к грани безумия, он вдруг отстранился, она умоляюще всхлипнула и Ник тут же резким толчком вошел в нее сзади, наматывая на руку ее длинные пряди волос, заставляя прогнуться и принять его всего, целиком. Причиняя легкую боль, проникая так глубоко, что ей захотелось рвать простыни зубами и кричать, кричать, сходя с ума от страсти. И это, наконец, случилось, Марианна приподнялась, прижимаясь к его обнаженной груди влажной спиной, содрогаясь всем телом в ослепительном оргазме, слыша его хриплый шепот:

— Да, малышка, да…ты создана для меня, твое тело принадлежит только мне. Ты

— моя. «И моя душа и мое сердце», — подумала она, закрывая глаза, чувствуя волны наслаждения, медленно затихающие в обессиленном теле. Марианна знала, что это самое начало, Ник будет терзать ее еще и еще. Заполняя ее всю, играя с ней как с любимой игрушкой. Его игрушкой, его женщиной. Ведь она принадлежит ему, он ее хозяин. С прошлой жизни. Хозяин ее вечности, ее тела, ее судьбы.

Марианна смотрела, как Ник одевается, как поправляет воротник рубашки, заправляет ее в темные брюки. Сильные мышцы перекатывались под матовой кожей спины, ее сердце больно сжалось при виде шрамов, хаотичных следов от ожогов и веревок. Наверное, если бы ее резали живьем, ей бы не было так больно. Она ощущала физически каждую рану на его плоти. Если он больше не вернется?…Что будет с ней если ликаны победят в этом бою? Ник повернулся к ней и улыбнулся, глаза блеснули озорными огоньками. Впервые он не казался ей чужим, только родным, безумно любимым и родным. Чувство нежности затопило ее всю и наверно отразилось в ее взгляде, потому что он тут же оказался рядом и привлек ее к себе, прижал к груди и закрыл глаза.

— Ты снова вернулась ко мне, — тихо прошептал он.

— Я скоро должна уйти, — ответила она так же тихо.

— Ты не уйдешь. Я не отпущу тебя. Никогда, слышишь, никогда больше я не отпущу тебя, и пусть этот мир сгорит вместе с нами.

Марианна подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза. Они снова стали небесно голубыми, ослепительными, обещающими рай.

— Майкл…

— Плевать. Справимся без него. Я не отдам тебя ему, я лучше сдохну. Я больше никому тебя не отдам. Марианна улыбнулась. Какие знакомые слова. Ее Ник. Теперь он похож на себя, безумный неудержимый, порывистый.

— Тогда он нам не поможет и Кристина…

— Не поможет, значит, так тому и быть. Я не продам тебя, не променяю на победу. Даже твой отец меня поймет. Марианна понимала. Что это безумие, понимала, что должна ответить отказом, уйти, вернуться домой, но не могла.

— Мы справимся, малыш. Справимся и без его помощи. Она нежно коснулась губами его губ.

— Сколько у нас времени?

— Мало. От силы полчаса. Скоро покажутся первые лучи солнца.

— Возьми меня с собой, — попросила она тихо и снова положила голову ему на грудь, оплела его руками.

— Нет. Это слишком опасно. Ты будешь ждать меня здесь. В моем доме. В нашем доме.

— А если ты не вернешься? Марианна в ужасе представила как ликаны разрывают Ника на части. И ее сердце зашлось от боли.

— Я вернусь. Ты ведь будешь меня ждать, значит, я обязательно вернусь. Но ею уже овладело отчаянье, страшное предчувствие беды.

— Я пойду с тобой, — упрямо сказала она.

— Нет!

— Да! Ты пытаешься меня уберечь? Ты пытаешься оградить меня от опасности, но лучше мне быть рядом с тобой, потому что если ты не вернешься — я умру. Ник опрокинул ее на смятые простыни и грозно навис над ней, глядя в ее глаза.

— Что ты хочешь этим сказать, сумасшедшая?

— Что я не буду жить без тебя, Ник. Ты должен был это понять. Неужели ты не понимаешь, что ты моя жизнь, ты мой воздух. Без тебя я задохнусь. На его лице отразилось болезненное мучительное вырожение.

— Никогда так не говори, малыш. Мне будет спокойней если ты останешься здесь. Все будет хорошо, слышишь? Теперь у нас все будет хорошо. Мы слишком многое прошли, чтобы сейчас все закончилось. Твой отец приехал…Мне пора. Ну же будь хорошей девочкой отпусти меня.

Нет, — Марианна вцепилась в него мертвой хваткой и отрицательно качала головой

— нет, нет.

— Милая, нежная моя, любимая… От этих слов стало еще больней и тоскливей. Он погладил ее волосы и нежно поцеловал в губы.

— Когда я вернусь, мы расторгнем твой брак с Майклом, я хочу чтобы ты принадлежала только мне.

— Я и так принадлежу только тебе, Ник. Всегда только тебе.

— Наверное сейчас не самый подходящий момент…Подожди. Ник сунул руку в карман и достал кулончик на простой цепочке. Деревянное сердечко.

— Это твое. Когда-то я подарил его тебе. В другой жизни. Марианна, я никогда и никому не предлагал то, что сейчас предложу тебе. Точнее предлагал, но только тебе. Ты можешь ответить, когда я вернусь, я не буду торопить тебя. Марианна целовала его руки, прижимая их к бледным щекам.

— Ты станешь моей женой, Марианна?

Девушка рывком обняла его за шею и сильно сжала. Задыхаясь от переполняющих ее чувств.

31 ГЛАВА

Влад почувствовал напряжение, как только приблизился к дому брата. До самого последнего момента он тешил себя надеждой, что ошибается и его обоняние играет с ним злую шутку. Но запах дочери он различал настолько явственно, что последние сомнения покинули его, как только он увидел издалека ее машину, покрытую бусинками росы. Теперь Влад знал, что она там. Его разрывало от желания устроить обоим такую головомойку, что бой с ликанами покажется сказкой. Они оба только что перечеркнули все старания короля подписать договор с Майклом Вудвортом. Полночи он разговаривал с этим самоуверенным и напыщенным типом, пытаясь показать ему всю выгоду от сделки. И самым веским аргументом являлся именно тот, что теперь они родственники и семья должна действовать вместе. Какого черта эти двое сорвались с катушек и испортили все?! Буквально все, чего он так долго добивался. Влад требовательно постучал в дверь и едва удержался, чтобы не разнести ее в щепки. Как только Николас отворил, то тут же был припечатан к стене.

— Сволочь! Ты что творишь! Мать твою! Что вы оба творите? Я тебе доверял! Я надеялся что семья и жизнь твоей племянницы на первом месте, а не твоя похоть! Сукин сын! Николас попытался освободиться, стараясь не делать лишних движений, чтобы ссора не переросла в драку.

— Ты спишь с моей дочерью в тот момент, когда я пытаюсь наладить отношения с ее мужем?! Ты понимаешь, что вы сейчас сделали?! Вы подписали Кристине смертный приговор! Николас все же оттолкнул Влада и поправил воротник рубашки.

— Успокойся. Я не хочу очередного скандала!

— Он не хочет? А чего ты хочешь, Ник? Чего добиваешься? Разрушить нашу жизнь?

Погубить всех нас? Без Вудворта нам не выстоять. Эгоистичный сукин сын! Разорвал бы тебя в клочья. Он снова схватил Ника за шиворот и тряхнул.

— Дьявол. Влад! Ты слышишь себя со стороны? Ты вообще вдумываешься в то, что ты говоришь? Отдать одну дочь для спасения другой? Отдать Марианну Вудворту только потому, что нам нужна его помощь в спасении Кристины? Казалось его слова возымели действие. Влад разжал руки, и на его лице появилось странное выражение, то ли осознания, то ли безысходности.

— Ты предлагаешь мне выбирать? — хрипло спросил он Ника, — ты предлагаешь мне выбрать какой кусок сердца оторвать?

— Папа! Не надо! Не надо Ник не виноват, это я пришла к нему. Сама. Влад посмотрел на дочь затуманенным взглядом.

— Что ты делаешь, Марианна? Зачем ломаешь себе жизнь? Себе, мне, Кристине?

Казалось, в этот момент он сломался. Отшатнулся от них, как пьяный, закрыл лицо руками.

— Папа! Марианна сжала отца в объятиях.

— Папа, прости…прости меня…я такая глупая…такая эгоистка…Я люблю его понимаешь? Я так сильно его люблю. Влад крепко прижал ее к себе.

— Это ты прости меня, девочка. Прости меня. Я сам не знаю что говорю. Все это сводит меня с ума…я не знаю, как правильно поступить. Просто не знаю. Ник растерянно смотрел на них обоих отошел к бару, хотел налить виски, но потом, посмотрев на Марианну, решительно поставил бутылку обратно. Влад услышал, как хлопнула дверь, и они с дочерью остались наедине.

— Ты уверенна, что не будешь страдать, Марианна? Ты уверенна, что это именно то чего ты хочешь? Марианна крепко прижалась к груди отца, обвила его плечи руками.

— Уверенна. Я уверенна в нем как в самой себе.

— Я бы не торопился так доверять Николасу. Марианна посмотрела отцу в глаза и тихо прошептала:

— Ты его не знаешь, папа. Никто не знает его, так как я. Он добрый, он нежный, он преданный. Просто вам никогда этого не показывает.

— А тебе? Тебе показывает? — Влад с недоверием смотрел в глаза дочери, обхватив ее лицо ладонями.

— А мне — да.

— Любовь слепа, Марианна. Иногда мы видим совсем не то, что есть на самом деле. Влад бросил взгляд на часы у себя на запястье.

— Нам пора. Не знаю, как все пройдет, не знаю, как все закончится, но мы еще вернемся к этому разговору. Я надеюсь, что вернемся. Марианна вдруг вцепилась отцу в рубашку и тихо прошептала:

— Я иду с вами. Ты можешь начать мне сейчас говорить что это опасно, ты можешь запереть меня в этом доме, ты можешь потребовать от меня повиновения.

— Маняша! — Влад с болью посмотрел на дочь.

— Дай мне сказать, папа. Просто дай мне сказать, потом ты решишь как поступить. Мы семья. Мы единое целое и я уже не ребенок. Я готова сражаться вместе с вами. Ведь маму ты не оставишь дома. Даже если мы проиграем, ты думаешь ликаны оставят кого-то из нас в живых? Мне придется бежать и прятаться, жить как проклятые Носферату. Ты хочешь этого? Я хочу быть с вами в эту минуту. Я хочу или победить вместе или достойно уйти, сражаясь за нашу семью. Влад приподнял личико дочери за подбородок:

— Смотрю на тебя, милая и думаю — кто послал мне такое счастье? Кто послал мне дочь, которой можно гордиться, так как я горжусь тобой. Ты похожа на меня в молодости, ты сильная, отважная. Мне хотелось бы эгоистично спрятать тебя, запереть, укрыть от опасности, но это будет не честно по отношению к тебе. Ты воин, как и все мы. Ты истинная дочь короля. И ты права — мы все должны быть вместе. Но я так понимаю, что мой брат совсем иного мнения на этот счет и знаешь

— раз ты выбрала его, то ему и решать.

— Папа — Марианна с упреком посмотрела на отца.

— Ник решит поедешь ли ты с нами. А я приму его решение.

Влад посмотрел на брата, нервно пинающего гравий на дорожке возле машины. Ник походил на взволнованного подростка. Немного смущенного, немного строптивого, но в тот же момент растерянного. Как ни странно гнев Влада утих. Николас прав — Влад не может распоряжаться жизнью и выбором своих дочерей. Тем более обрекать Марианну на вечную муку с нелюбимым мужчиной. Хотя его девочка была готова и на такие жертвы. Марианна выбежала на улицу и, не стесняясь Влада, прильнула к Нику, повисла у него на шее.

— Мой ответ да? Слышишь? Мой ответ да! Как же она счастлива. Даже в такую минуту. Влад видел, как вокруг них накаляется воздух, наэлектризовывается. Почему то это напомнило его самого с Линой много лет назад. Он смотрел на Николаса и не верил своим глазам. Таким Влад не видел его никогда. Глаза брата стали светлее весеннего неба они светились счастьем и светом, тем светом который можно увидеть лишь на лице безумно влюбленного. Владу не верилось что именно это выражение он видит на лице того кого привык считать бесчувственным и циничным интриганом, похотливым и кровавым монстром. Разве монстр может так трепетно гладить волосы девушки, прикасаясь к ней как к хрустальной статуэтке. Их пальцы переплетались вместе, и они смотрели друг другу в глаза. Влад почувствовал себя лишним, словно вторгался в нечто сугубо интимное и прекрасное. Не выдержав бурной сцены объятий, он отвернулся.

— Я еду с тобой! — решительно сказала Марианна и с вызовом посмотрела на Николаса.

Влад сел на сиденье водителя и демонстративно закрыл окно.

Ник Не верил своим глазам, пораженный реакцией брата, он ожидал, что хоть в этом Влад будет с ним единодушен, но тот оставил это трудное решение Нику. Марианна крепко сжала его пальцы.

— Я с тобой. Не гони меня.

— Нет. Марианна, я сказал — нет. Я не понимаю, как эта глупая идея пришла к тебе в голову. Там не детская игра в войнушки, там будет бой. Смертельный бой. Ты останешься дома и будешь ждать меня как любая другая женщина, которая ждет своего мужчину с войны. Марианна посмотрела на него с грустью и тихо сказала:

— Я не любая другая.

— Да, ты не другая. Ты моя женщина, Марианна. Малыш, я даже не хочу говорить об этом. Тебе там не место. Ты даже оружие в руках никогда не держала. Будь хорошей девочкой, иди в дом. Не мучь меня. Мне и так трудно расставаться с тобой. Я прошу тебя.

— Мне страшно…мне так страшно… Ник прижал ее к себе и нежно поцеловал ее в макушку.

— Я знаю. Мне тоже. Но если ты будешь в безопасности, мне будет спокойней.

— Я уже сказала отцу, что если вы проиграете ликаны не пощадят никого, Ник. Ты хочешь для меня жалкой участи вечного изгнанника? Николас обхватил ее лицо ладонями:

— Все что угодно лишь бы ты была жива. Иди. Иди в дом, Марианна, и отпусти меня. Он разжал ее пальцы и медленно отпустил ее руки.

— Я люблю тебя, — прошептал одними губами и пошел к машине. Марианна одинокой сиротливой фигурой осталась возле огромных ворот, наблюдая как Ник сел в машину. Отец махнул ей рукой, и автомобиль осторожно тронулся с места, выворачивая с гравия на дорогу. В этот момент Марианна почувствовала, как неведомая волна протеста просыпается в ней, наполняет ее некоей силой, от которой покалывает ладони и замирает сердце. Она подняла руки вверх и демонстративно сняла со среднего пальца кольцо. Посмотрела на медленно появляющиеся за горизонтом лучи солнца.

Это длилось несколько секунд. Пока Влад не заглушил мотор. Марианна опустила руки и с вызовом посмотрела на мужчин.

— Я еду с вами! Или сгорю тут на солнце! — крикнула она и замерла, ожидая их реакции. Мужчины, молча, смотрели на нее, потом Влад вновь завел мотор и тронулся с места. Он остановился возле дочери и Ник опустил стекло:

— Одень кольцо и садись в машину, — скомандовал он, совсем как когда-то, когда она вынудила забрать ее в Лондон и девушка радостно запрыгнула на заднее сидение. Отец бросил на нее грозный взгляд, но ничего не сказал. Молча завел двигатель и тронулся с места.

— Ненормальная! — Закричал Ник — Ты что творишь?! Он обернулся к ней и его глаза метали молнии.

— Я не останусь тут без тебя, я уже сказала, — упрямо повторила Марианна и их взгляды скрестились. Ник отвернулся.

— Позвони маме — пусть она возьмет тебе одежду. В этом платье ты похожа на девчонку-малолетку, мы не дискотеку идем, — грубо сказал он, даже не глядя на нее. Он смотрел вперед, и девушка видела лишь его затылок. Марианна знала, что он злится, он просто в бешенстве от ее выходки, но она больше не боялась Николаса. Девушка просто обняла его сзади за шею и тихо шепнула:

— Может, я и не умею держать оружие в руках, но и бездействовать не стану. Я быстро научусь. Она провела пальчиком по его щеке, он вздрогнул от прикосновения, и Марианна почувствовала, как он накрыл ее руку своей, поцеловал пальчики.

— Дурочка, — прошептал Ник, прижимая ее ладонь к щеке. Марианна с триумфом улыбнулась. Она знала, что победила. Ведь у нее есть мощное оружие против него. Есть то чего никогда ни у кого не было — власть над самим Николасом. Он не может устоять, в ее руках он становится мягким как пластилин. Марианна сплела его пальцы со своими и, улыбаясь, шепнула:

— Твоя дурочка. Если мы проиграем этот бой, то проиграем его вместе. Или же вместе вернемся домой.

Они не видели, как Влад усмехнулся и нажал на педаль газа со всей силы. Хитрая бестия обвела Ника вокруг пальца, ведь тот не знал, что Марианна единственная из вампиров, кто не нуждается в кольце и кому не страшны лучи солнца. Они с Фэй и дочерью решили скрывать это от других до поры до времени. Марианна далеко не самый обычный новорожденный вампир. Да и вампир ли она? В этом сомневалась даже Фэй. Марианна практически не нуждалась в человеческой крови. Эта загадка так и осталась нерешенной, какие еще тайны мог скрывать падший ангел, обращенный в нечисть? Никто не знал ответа на этот вопрос и древние книги Самуила молчали. С этого момента Влад был спокоен — его брат без ума от маленькой феи с сиреневыми глазами. Впервые грозный Николас Мокану влюблен по-настоящему, теперь у него есть слабое место — Марианна.

32 ГЛАВА

Марианна смотрела, как Николас разложил на земле карту, которую она видела еще в его доме, когда впервые туда попала. Влад, Криштоф и около десятка самых лучших воинов, молча внимали каждому слову князя. Марианна, затаив дыхание, смотрела на возлюбленного и не верила, что теперь им больше не нужно прятаться, что теперь она с гордостью может назвать своим. Николас и другие мужчины были одеты во все черное. За их плечами виднелись арбалеты и стрелы с серебряными наконечниками. За поясами спрятаны короткие мечи из серебра и деревянные кинжалы. На груди черные латы из непробиваемой стали. Когти оборотней в эту ночь смертельно опасны. На самой Марианне похожая одежда.

— Смотрите, тут у озера есть подземный ход и скорей всего здесь нас будет ожидать засада, поэтому в этом направлении мы не пойдем. Мы сделаем то, чего они от нас не ожидают. То есть они направят все свои силы на охрану лазеек, а их тыл скорей всего будет незащищен, мы пойдем с главных ворот. Там где они нас ожидают меньше всего. Мы нанесем сокрушительный удар. Для того чтобы обойти посты, мы пойдем по верху, по деревьям. Ликаны будут ждать нас на земле. Теперь, вот здесь и здесь, у них два подземных хода они ведут на другую сторону деревни. Нам нужно будет проникнуть в них и окружить деревню со всех сторон. Но не входить вовнутрь. Там, в узком пространстве, они с легкостью нас осилят. Мы будем стрелять сверху, с деревьев, не спускаясь на землю. Им до нас не добраться. В рукопашный бой не вступать без моего приказа. Мы будем ждать войско Майкла. Они подойдут после того как мы изрядно подчистим ряды ликанов. Деревню сжечь и только тогда мы общими силами ворвемся в их тыл. Наша цель проникнуть в дом Витана оттуда ведет тайный ход в их с Кристиной убежище. Пока вы прикроете нас внутри, мы с Смуилом и Владом направимся в подземелье. У женщин с собой пакеты с кровью они будут возвращать к жизни раненных. Так же у нас есть Фэй. Влад удовлетворенно хмыкнул, а Самуил похлопал старшего сына по плечу:

— Отличный план, Николас. Наверно даже я не смог бы настолько все просчитать. Николас гордо улыбнулся и посмотрел на Марианну, которая не спускала с него счастливых глаз.

— Влад, когда Майкл должен присоединится к нам?

— Уже должен был быть здесь. Влад посмотрел на часы.

— Опаздывает на десять минут. Мы должны начать до восхода луны. Тогда мы сможем нанести самый существенный урон.

Словно в ответ на его слова все увидели Майкла в сопровождении двух воинов. Он поприветствовал всех кивком головы и тут же просверлил Марианну взглядом полным бешеной злобы:

— Какого черта? — процедил он сквозь зубы. Но едва оказавшись возле девушки, нос к носу столкнулся с Николасом. Тот заслонил Марианну собой.

— Она со мной — с вызовом ответил князь и его глаза сверкнули. Майкл нахмурил брови:

— Посторонись, я хочу поговорить с моей женой. Николас не сдвинулся с места.

— Это досадное недоразумение разрешиться сразу после боя. Если ты, конечно, все же решишь в нем принять участие.

— Не понял!? — Майкл бросил взгляд на Влада, но тот отвернулся и опустил глаза.

— Ник, позволь нам поговорить. Слышишь? Я сама все объясню Майклу. Казалось, ее слова вывели Майкла из себя окончательно, он вцепился в плащ Николаса:

— Пойди прочь, я хочу поговорить с моей женой. Ник сбросил его руки.

— Без меня ты с ней не будешь говорить. Только в моем присутствии.

— Какого черта тут происходит? Марианна? Девушка коснулась плеча Николаса:

— Ник, пожалуйста. Я сама поговорю с Майклом. Оставь нас ненадолго. Ник посмотрел на Марианну с недоверием:

— Уверенна?

— Да, я уверенна. Нам нужно поговорить и выяснить все раз и навсегда хорошо? Когда Николас отошел в сторону и, облокотившись о дерево, делал вид что рассматривает карту и разговаривает с Владом, Марианна решилась посмотреть на мужа.

— Я искал тебя всю ночь. Теперь, я кажется, понимаю где мне нужно было тебя искать. В его постели, не так ли? Марианна быстро посмотрела на Ника. Конечно, он все слышал. Нужно успокоить Майкла или это закончится новой дракой.

— Майкл…мы должны немного остыть…мы должны все решить спокойно и цивилизованно…просто…

— Ты меня бросаешь, да? Ты, черт подери, меня бросаешь? Ты вернулась к нему? Майкл ударил кулаком по дереву. Ник уже пристально смотрел на них.

— Майкл… мне трудно это говорить тебе, мне вообще очень трудно делать тебе больно, но ты знал с самого начала как я отношусь к Нику. Ты знал, почему я вышла за тебя замуж. Майкл усмехнулся.

— Да, знал. Чтобы выжить. А теперь все? Я тебе больше не нужен? Он поманил пальчиком и все по боку. Все, что я сделал для тебя не имеет больше значения? Марианна почувствовала неумолимый укол совести, но тут же одернула себя.

— Майкл, я просто хочу, чтобы ты знал — я больше не вернусь к тебе. После того как все кончится мы с тобой разведемся. Внезапно Вудворт захохотал:

— А вот это невозможно, моя дорогая, мы сочетались браком не по людским законам. Кстати тот монах уже мертв. Так что может ты и уйдешь, но моей женой останешься навечно. Марианна увидела, как кулаки Ника судорожно сжались.

— Что значит мертв?

— Ну, ведь он человек, а люди иногда умирают. Что будем делать Марианна? Я не смогу позволить, чтобы моя жена жила с другим. Так что придется тебе вернуться домой пока я твой муж. По нашим законам я могу и заставить. Теперь Майкл провоцировал Ника и Марианна поняла это по взгляду который тот бросил на него.

— Майкл, это глупо. Глупо заставлять меня жить с тобой тогда когда мое сердце не принадлежит тебе, и не будет принадлежать никогда. Отпусти меня. Насчет расторжения брака, то отец может об этом позаботиться. Майкл усмехнулся

— А как же мой уговор с твоим отцом? Король не держит свое слово? Почему я должен помогать жене-шлюхе? Николас оказался возле Майкла быстрее, чем Марианна успела понять, что происходит. Теперь уже Ник вдавил ее мужа в дерево и оба обнажили клыки. В этот момент все услышали голос Фэй. Она вскрикнула и схватилась за голову.

— Родился! Малыш только что родился и ликаны забрали Кристину и принца! Они тащат их на жертвенный костер… Ник разжал пальцы, и Майкл грузно осел на землю. Влад махнул рукой, и словно ожидая его приказа, все устремили взгляды на короля.

— Мы нападаем сейчас. Времени нет. Его не осталось. Идем по макушкам елей. Расстреливаем деревню и сжигаем дотла. Майкл, ты с нами? Или теперь ты передумаешь?

Все устремили взгляды на Вудворта. Тот задумался, потом посмотрел как Ник взял Марианну за руку и побледнел, но тем не менее ответил:

— Да, я с вами. Мои воины ждут приказа нападать.

— Вот и отлично. Все за мной.

Они передвигались бесшумно, как призраки одна нога ступала на след другой.

Перескакивая с ветки на ветку как черные тени преисподней. Через несколько минут все увидели огни деревни. Но Влад и Николас ошиблись, оборотни плотным кольцом охраняли деревню именно с центрального входа. Не прошло и нескольких секунд как их заметили. Хаос начался внезапно. Ликаны начали пускать стрелы в противников и многие из вампиров тут же упали замертво вниз. На глазах у других вампиров ликаны разорвали их в клочья. Теперь волки смотрели вверх, задрав окровавленные морды. Влад сделал предостерегающий жест. Все замерли.

— Всем залечь среди листвы, у них стрелы с отравленными наконечниками. Стрелять из укрытия. Криштоф, ты и твои ребята обойдите их с другой стороны и подожгите стрелы. Начинайте жечь деревню, их надо отвлечь. Ник, нам нужно пробраться во внутрь. Лина, вы с Марианной займитесь раненными. Марианна поила кровью умирающих от яда вербены солдат, и поглядывала вниз на горящие дома. Ей казалось, у нее полопаются перепонки от жутких криков доносившихся снизу. Некоторые из ликанов бросились врассыпную в лес. Николас и Ник пробирались к подземному ходу, Фэй вместе с ними. Майкл стрелял по серым фигурам внизу. Никто не понял, как все вышло из-под контроля, только когда головы вампиров начали падать на землю, все заметили, что у них появились новые противники — Носферату. Их черные фигуры, похожие на страшных пауков ползли по веткам. Этого нападения никто не ожидал. Многие в крике падали вниз прямо в лапы разъяренных оборотней. Луна вышла из-за туч и осветила кровавое месиво внизу. Марианна справилась с приступом тошноты и напоила очередного раненного. Пока не заметила, что страшные твари подбираются к их с Линой укрытию.

— Мама, они уже близко. Нам нужно уходить. Лина посмотрела на дочь:

— Ты иди, Маняша а я их задержу. Иди за Ником и отцом.

— Нет, ты должна уходить со мной. Я не оставлю тебя здесь.

— Марианна, я справлюсь. Иди. Иди же. В этот момент один из Носферату впился Лине в плечо. Та с легкостью вонзила кинжал ему в горло.

— Марианна, уходи, — но вместо этого Марианна вдруг резко выставила руку вперед, и яркий огненный луч сжег другого, крадущегося по ветке Носферату, дотла. Лина ошарашено посмотрела на дочь:

— Что это было? Марианна и сама не знала. Это случилось так стремительно, что она не успела понять, какая неведомая энергия дала ей такую силу. Но уже другого Носферату сожгла более уверенно. Теперь Лина спряталась позади нее, наблюдая, как дочь ловко выжигает тварей, обращая их рассыпающийся пепел. Женщины прыгали по веткам в направлении деревни. Николас, Влад и Самуил давно скрылись из вида. Марианна посмотрела вниз. Ликаны не расступились, теперь казалось вся земля серая, они смотрели наверх, задрав оскаленные морды. Упасть означало тут же умереть. Когда Лина оступилась, Марианна успела подхватить ее за руку. Теперь они двигались более осторожно. Майкл куда-то исчез, Марианна поискала его глазами, но не нашла. Она ужаснулась — вся земля под ними стала черно-кровавого цвета. Воинов вампиров почти не осталось. Зато ликаны кишели внизу.

— Мама…похоже все мертвы, — в ужасе прошептала Марианна и сжала холодную руку Лины.

— Я вижу, милая…вижу.

— Где подмога? Где воины Майкла?

— Не знаю — ответила Лина и перепрыгнула на ветку соседнего дерева. Впереди был пролет между деревьями и оборотни столпились внизу, словно ожидая, когда кто-то из них оступится.

— Не смейте здесь прыгать? Это опасно можно перебраться по верхушкам деревьев.

Голос Криштофа вывел их из оцепенения.

— Где Самуил, Ник и Влад? — спросила Марианна, следуя за Криштофом.

— Пробрались в подземелье. Послали меня за вами. Майкл нас предал. Его воины пошли против нас. Остальным было приказано отступать и удерживать подходы к лесу. Скоро появятся охотники, они помогут. Они последняя надежда. Только вряд ли это что-то изменит. Вампиры европейского клана на стороне ликанов. Марианна прижала руки к груди, а Лина вскрикнула.

— Проклятый Вудворт! Отсюда никто не уйдет живым, — простонала она. Криштоф тяжело вздохнул:

— Если пойдете за мной через подземелье, выберемся на другую сторону. Возможно, тогда удастся уйти от погони.

В подземелье было тихо настолько, что казалось, все вымерло вокруг. Николас вел за собой отца и брата. Только он изучил эту местность наизусть, долгими часами обдумывая план нападения. Впереди был только мрак. Узкий проход все больше сужался, и теперь они были вынуждены пригнуться. Стены давили им на плечи. Никто не решался заговорить, потому что не знали, что ждет их впереди. Они так же не знали, что оставили позади себя. Все звуки и голоса стихли, как только за ними захлопнулась железная дверь. Николас думал о том, что сейчас они беззащитны перед волей рока и возможно когда выйдут из этого коридора окажутся в еще большей неизвестности. Наконец-то руки Николаса уперлись в нечто похожее на люк. Он дернул на себя железную крышку, но она не поддалась. Влад приблизился сзади, они, молча, потянули на себя ручку, которая со скрипом поддалась и повернулась вниз. Тихо подвинув крышку люка, Николас вышел из подземелья на улицу и тут же замер, за ним выбрался Влад и Самуил. Лунный свет заливал поляну, на которой плотной шеренгой выстроились ликаны и вампиры Майкла. На мужчин наставили арбалеты. Во главе этого войска стоял Майкл и огромный черный волк. Николас с презрением посмотрел на Вудворта — все ясно, их предали.

— Оружие кладем на землю, поднимаем руки вверх — скомандовал Майкл с триумфом в голосе. Николас медленно опустил арбалет на землю и в тот же момент метнул кинжал в одного из ликанов, с диким воем тот повалился на бок, остальные ринулись на вампиров, но взять их не получалось. Братья и отец прижались к друг другу спинами выставив вперед арбалеты.

— Не стрелять, — шепнул Влад — у нас мало стрел, пусть подойдут поближе, — дьявол похоже нас тут похоронят.

— Ну и каждый из нас утащит за собой не меньше дюжины — заметил Николас и осмотрел противников, которые не решались подойти. Майкл нахмурился, глядя на собратьев и ликанов. Потом обратился к Владу.

— Вы окружены. Назад пути нет, там все сгорело дотла, а тут вас ждет страшная смерть. Если сдадитесь, может, останетесь на пару часов в живых и попрощаетесь с вашими женщинами. Ведь как вы понимаете они тоже у нас. Так что медленно кладем все на землю и поднимаем руки вверх.

Николас застонал. От мысли что Лина и Марианна в руках этого подлого предателя у него перед глазами все поплыло.

— Он блефует, — шепнул Влад, — Фэй нигде нет, она должна была идти за нами в окружную. Она бы не позволила.

— Кто знает, какие дьявольские силы тут замешаны, — шепнул Самуил, — кладите оружие, если Фэй на свободе она еще появится. Николас посмотрел на отца, потом на брата. Влад незаметно пожал ему руку и кивнул.

— Хорошо, мать твою, мы сдаемся. Они осторожно положили арбалеты на землю, и тут же целая свора вампиров скрутила им руки связывая веревками, смоченными в вербе. Их привязали к друг другу и потащили вперед. Ликаны рычали, оскалившись и норовя схватить их или задеть лапами. Майкл прикрикнул на одного из них.

— Не трогать. Аонесу они нужны живыми. Николас почувствовал, как волна безумной ненависти поднимается изнутри при упоминании этого имени.

Пленников вытащили на поляну и Влад громко закричал, увидев Кристину и Витана, привязанных к столбам и готовых к сожжению. У каждого столба стояли фигуры в длинных черных плащах. Это палачи. В их руках зажженные факелы.

— ПАПА! — громкий крик Кристины заставил содрогнуться всех — ПАПОЧКА! В тот же миг ей заткнули рот. Витан смотрел на соплеменников с нескрываемым презрением. Потом благодарно но и обреченно посмотрел на Николаса и Влада, едва заметно кивнул им. Посреди поляны виднелся плоский камень. расписанный вырезанными иероглифами в огненном кругу. На камне лежал маленький сверток. Николаса, Самуила и Влада потащили к другим столбам.

Но перед тем как их привязали, из мрака вышла огромная фигура в черном плаще с капюшоном и громкий смех раскатисто прокатился в воздухе наполненном запахом смерти.

— А вот и вся семейка. Поистине воссоединение. Хотя не хватает женщин, но думаю они уже все мертвы не так ли мой дорогой Вудворт? Майкл самодовольно кивнул. Николас дернулся на веревках и зарычал.

— Тварь, ты сказал, что они живы! Подлая тварь! Майкл усмехнулся и ударил Николаса в живот, намеренно раздирая ногтями кожу. Но Ник даже не застонал, он плюнул Майклу в лицо и получил удар по лицу. Аонэс торжественно продолжал:

— Вот и все мои дорогие, Черные Львы! Вот и подошла ваша никчемная жизнь к концу. Николас, как поживаешь друг? Вижу все так же хреново. Поистине смешно. Каждый раз, когда мы встречаемся, ты хоронишь свою женщину. Прям злой рок. А ведь все было напрасным и смерть Вудвортов, и твои жертвы. Ритуал состоится прямо сейчас. Привязывайте!

— Аонэс! — Влад громко позвал демона и тот посмотрел на короля с нескрываемым раздражением.

— У всех смертников есть право на последнюю просьбу. Ты ведь не нарушишь такой старинный обычай. Аонэс усмехнулся.

— Конечно, не нарушу, более того, Влад, я буду рад, если и именно ты о чем-то меня попросишь. Великий и гордый король просит меня об услуге — дорогого стоит. Проси, давай! Я сегодня добрый. Влад посмотрел на отца, потом на брата как бы заранее извиняясь.

— Я не видел мою дочь почти год. Я хочу попрощаться. Даю слово короля, что при этом не попытаюсь сбежать. Позволь увидеть внука и обнять дочь, и я уйду достойно. Аонэс раздумывал несколько секунд, а затем дал знак отпустить Влада и веревки упали на землю. Влад молниеносно оказался возле Кристины и сжал ее заплаканное личико в ладонях. Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом он тихо прошептал:

— Не плачь милая, я рядом. Я рядом. Прости что так долго. Прости, что не уберег.

— Папа, я так скучала, я так тебя люблю. Папа прости меня. Это я виновата, я во всем виновата. Мама, Марианна — они убили их? Влад побледнел, вздрогнул, стиснул зубы и едва заметно кивнул. А потом прижал дочь к себе и закрыл глаза.

— Они погибли сражаясь. Они погибли достойно и скоро мы все будем вместе, моя дорогая. Моя малышка.

— У тебя родился внук, папа.

— Знаю, дорогая! И я горжусь тобой! Словно в подтверждение ее слов, раздался крик младенца. Влад болезненно поморщился.

— Мы еще не дали ему имени. Я мечтала, чтобы ты назвал его. Чтобы ты дал ему имя.

— Хорошо, моя девочка. Я дам ему имя. Вот возьму на руки, и сразу пойму как назвать моего внука. Все, милая. Все. Помни, что я рядом.

Кристина заплакала, и Влад поцеловал ее в лоб. Уже через мгновение он трепетно поднял с камня маленький сверток, и требовательный плач стих. Чувствуя, как боль переполняет его сердце, Влад посмотрел на внука и словно увидел самого себя.

Время закрутилось водоворотом, унося его и младенца подальше от страшного места. Будто, они остались наедине, и Владу показалось, что он держит в руках великое будущее обеих династий. Глазки малыша вдруг ярко сверкнули в темноте характерным волчьим огнем, но в тот же момент Влад увидел, как они сменили цвет на ярко красный сполох.

— Я назову его Велес. Великий князь Велес[1] — Константин. Кристина кивнула, а Влад прижал к себе хрупкое тельце и поцеловал пушок на маленькой головке младенца.

— Все. Отдай мне младенца, Влад! — раздался голос Аонэса и его тень медленно приближалась к королю, — пришло время! Влад бросил взгляд на брата и отца, потом на Аонэса, прикидывая вероятность того что если попытаться убить демона, насколько это реально с ребенком на руках.

— Не дури. Ты дал слово. Отдай ребенка и покорись, Влад. Встретьте достойно последние часы. И вы получите уникальную возможность присутствовать при возрождении нашего Великого Повелителя тьмы. Вашего истинного хозяина. Аонэс медленно приближался к королю, протянув руки на которых появлялись звыпуклые черные вены и длинные когти. В этот момент столб яркого света ослепил демона, и остановил его, заставив закрыть лицо руками. Все обернулись и замерли с благоговейным трепетом — на возвышении стояли три женщины. Две из них направили руки в сторону демона и от их ладоней исходило таинственное сияние. Вихри воздуха трепали их волосы и плащи. Влад захлебнулся радостным воплем. Николас громко вскрикнул. Аонэс зарычал и попытался сбросить с себя яркую паутину лучей. Теперь свет и черная тень сплелись в клубок, словно черные и белые нити поглощали друг друга в невидимой борьбе. Извечной борьбе света и тьмы. Пауки и яркие искры сталкивались друг с другом и черные твари взрывались в воздухе. Аонэс орал так громко, что казалось адские раскаты грома сотрясают землю. Он не мог даже пошевелиться.

— Марианна, я держу его. Делай то, что должна! Давай! — закричала Фэй и с силой толкнула демона лучами света. Тот упал на землю, опутанный светящимися путами.

— Что я должна сделать? — простонала Марианна, все еще помогая колдунье сдерживать демона.

— Открывай портал! — крикнула Фэй.

— В бой — заорал Майкл, видя, как ликаны и вампиры отступают вглубь леса — разорвите их всех! — кричал Вудворт, указывая на Николаса и Самуила — разорвите!

Словно решая подать пример, он бросился к Николасу и сбил его с ног. Раздалось рычание и вой. Ликаны бросились на пленников.

Майкл вцепился клыками в плечо соперника, но даже связанный, Николас умудрился скинуть Майкла и всклочить на ноги.

— Я убью тебя! — прорычал Майкл.

— Попробуй, давай рискни! Николас оскалился и перегрыз веревки, яд вербы тут же разъел его подбородок, но рана зажила на глазах у пораженного Вудворта. Они прыгнули друг на друга и, сцепившись, покатились по земле. Самуил последовал примеру сына, перегрыз веревки. Он тут же убил нескольких вампиров и отобрал оружие у двоих из них. Один из кинжалов бросил Николасу. Тот на лету поймал, и вонзил Майклу в руку, пригвоздив к земле. Фэй все еще удерживала Аонэса, который отодвигал лучи света черными потоками теней, но тут же опрокидывался на спину новыми ударами энергии. Марианна забралась на верхушку дерева и протянула руки вперед, закрыла глаза. От ее ладоней потянулись ярко красные нити, переливающиеся огненными вспышками. Медленно они прожигали в воздухе, как лазарные лучи, маленькую дыру, в которой полыхал ослепительный свет.

Влад, прижав одной рукой младенца к груди, другой силой разорвал цепи сковывающие Кристину. Передал ей малыша, а сам бросился к Витану. Они посмотрели друг другу в глаза.

— Я люблю ее, — сказал Витан гордо.

— Я тоже — ответил Влад и освободил принца волков.

Воины Вудворта окружили их плотным кольцом. Витан тут же обратился в волка и бросился на противников, он уложил троих за несколько минут, выдрав лапами сердца и отделив их головы от тела. Другие попятились назад, страх перед властителем наверняка не померк даже после восстания.

Влад бросил взгляд на Фэй — та все еще удерживала демона, содрогаясь всем телом. Из уголка ее рта текла струйка крови. Долго ли продержится малышка Фэй, которая сейчас тратит все свои силы? Марианна, словно ангел огня, прожигала в воздухе огромное отверстие, пылающие лучи осветили поляну ярким дневным светом. В этот момент Аонэсу все же удалось отшвырнуть Фэй и освободится от пут. Он вскочил на ноги и начал на глазах расти до чудовищных размеров. Его лапы потянулись к колдунье, силясь поймать ее скрюченными щупальцами.

Кристина спряталась в дупле большого увесистого дуба, прижав младенца к груди. Она, тяжело дыша, смотрела на разразившийся хаос, на демона, который обрел свое истинное обличие. Теперь он загромоздил собой все свободное пространство, изрыгая языки пламени.

Николас и Майкл, оба окровавленные неумолимо драли плоть друг друга клыками, норовя заколоть соперника в самое сердце. Самуил, окруженный толпой ликанов, отступал вглубь леса. Фэй, все еще сопротивлялась и пыталась повергнуть Аонэса на землю. Но ее силы почти иссякли и щупальца демона приближались к Фэй дюйм за дюймом. Поглощая тоненькие лучи света разрастающейся паутиной. В этот момент на ликанов посыпались стрелы. Словно адский дождь, они изрешетили волков, повергая на землю. Отряд охотников, во главе с большой бурой волчицей появился на поляне. Рита громко завыла и в ответ услышала вой сына, который продирался сквозь войско Вудворта, раздрывая в клочья тела противников.

Рите пригородил дорогу огромный черный волк и они оскалившись ринулись друг на друга. Аонэс тем временем подобрался к Фэй и навис над ней огромной черной тенью, он склонился к девушке и словно потянул из нее жизнь которая тоненькими лучами света потекла в черную массу, отрываясь от хрупкого тела колдуньи, которое конвульсивно вздрагивало. Фэй закатила глаза и обмякла. Теперь Аонэс опутал ее всем телом, и его рот похожий на черную бездну, вбирал в себя последнее легкое дыхание жертвы. Внезапно, словно тысячи молний вспыхнули на поляне, и из огненного отверстия показались белоснежные птицы. Они, на глазах, обращались в большие светящиеся фигуры воинов с крыльями ослепительно белого цвета. В тот же миг Фэй последний раз вздохнула и затихла. Ее глаза широко распахнулись, отражая звездное небо. Аонэс, окруженный воинами — ангелами, взвился в воздух, гонимый в самую высь. Марианна посмотрела на поляну, и ей захотелось закричать от ужаса. Все залито кровью и ошметками тел волков, пеплом мертвых вампиров. Земля гудит от нарастающего торнадо, который вихрем вьется в небе, где ангелы воины гонят Аонэса к огненному порталу. Марианна посмотрела на Фэй и застонала. Лицо колдуньи медленно менялось. Оно словно набирало возраст, исчезала хрупкость, менялся овал. Это естественный обратный процесс, распад, пока живущая веками колдунья не превратится в прах. Марианна беспомощно посмотрела на Фэй, а потом бросилась к ней, решительно надкусила себе за запястье, и приложила к губам мертвой девушки, вливая в нее драгоценную кровь вампира. Тело Фэй выгнулось дугой, содрогнулось. Из груди колдуньи вырвался вопль, она приподнялась в воздух и, зависнув на несколько секунд, медленно опустилась на землю. Марианна смотрела на нее расширенными глазами, не зная, получилось ли у нее вернуть Фэй к жизни. Внезапно глаза Фэй закрылись, снова открылись, и она посмотрела на Марианну. Только теперь Фэй изменилась. Она больше не была юной девочкой, она превратилась в молодую женщину. Ослепительно прекрасную и очень взрослую. Скачок в ее возрасте свершился за то короткое время, что она пребывала в царстве мертвых. Когда Марианна вернула Фэй, та уже успела состариться. Теперь ее физической оболочке не менее двадцать пяти лет, если даже не больше.

— Маняша! Они обнялись, и Марианна заплакала от облегчения.

— Фэй, милая. Ты жива, жива!

— Да, моя девочка, у тебя все получилось. Смотри. Фэй протянула руку, показывая на небо, где белые фигуры загнали черную тень Аонэса в портал. Внезапно один из ангелов отделился от других, и медленно спустился на землю. Он остановился возле Марианны и протянул ей руку. Фэй со слезами смотрела на бесплотное существо, излучающее негасимый свет.

— Что это, Фэй? Куда он зовет меня? Почему?

— Милая девочка, ни одно обращение не смогло погасить свет добра в твоей душе. Ты не стала вампиром, несмотря на то что темные силы, которые вторглись в твою судьбу, ты не стала чудовищем хоть и перестала быть ангелом. Обращенный в вампира падший ангел становится демоном, Марианна. А демон — это ангел тьмы. Но все же ангел, который может избрать свой путь и ты избрала. Ты творила добро, и все свои силы направила на борьбу с Аонэсом. Они зовут тебя с собой. Туда, куда уходят ангелы, исполнив свою миссию на земле. Но ты все еще можешь выбирать. Марианна посмотрела на ангела и отрицательно качнула головой.

— Я остаюсь, — прошептала она — я остаюсь с теми, кого люблю, вот мой выбор. Ангел дотронулся до руки Марианны и взвился ввысь, исчез в огненном портале, который закрылся за ним и поляну вновь озарил тусклый свет полной луны. Марианна искала глазами Ника и наконец увидела, что тот сражается с Майклом. Оба окровавленные, обессиленные, но все еще пытаются убить друг друга.

Многочисленные трупы ликанов усеяли землю. Вампиры Вудворта уже давно отступили.

Самуил бьется вместе с Владом и Витаном. Лина и Рита защищают горстку оставшихся в живых охотников от своры ликанов во главе с блестящим от крови черным волком. В этот момент Марианна увидела, как Ник приставил к груди Майкла кинжал, но тот увернулся и теперь уже Майкл вонзил кинжал в грудь князя. Он давил со всех сил на острие, но Ник сдерживал его руки, трясясь от напряжения. Стоит Майклу надавить сильнее и Ник умрет. Марианна сама не понимала как это случилось, она нащупала арбалет и вложив в него стрелу прицелилась и выстрелила. Майкл замер и обернулся. Из его спины в районе сердца торчала стрела выпущенная Марианной. На лице мужа отразилось недоумение, а потом странное выражение покоя и он замертво упал на землю. Николас отполз в сторону и тоже затих. Марианна закричала и бросилась к нему. В тот же миг Рита и Лина повалили черного волка наземь, и Лина вырвала у него сердце. Раздался вой Марго и Витан ответил ей издалека. Ликаны как по команде остановились. Потом, поджав хвосты, попятились вглубь леса. Лишь некоторые из них смиренно склонили головы перед большой бурой волчицей, к которой присоединился белоснежный молодой волк с запачканной кровью мордой и переливающейся шерстью. Волк и волчица обнюхали друг друга и в голос завыли. Они гордо посмотрели на собратьев. Ликаны смиренно преклонились перед ними. Марианна приподняла Николаса, и, сняв с пояса, припасенный пакетик с кровью влила все содержимое ему в рот. Князь открыл глаза, на его уставшем, исцарапанном лице промелькнула улыбка, он подмигнул Марианне, и девушка прижала его к себе, осыпая поцелуями. Она зарыдала и прошептала сквозь слезы:

— Мы победили, Ник. Мы вместе их победили.

— Где Кристина? — Влад бросил взволнованный взгляд на Лину, а потом на Витана.

— Она спряталась с малышом, — сказала Лина и улыбнулась, показав рукой на одинокую фигуру возле увесистого дуба — а вот и наша девочка. Лина радостно махнула Кристине рукой и всхлипнула, прижимая руки к груди. Ее дети снова с ней. Ее девочки живы. Они повзрослели, изменились, но они снова вместе.

Спустя пару минут Влад и Лина, устало присели на жертвенный камень. Оставшиеся в живых воины сели на землю у их ног, опорожняя пакетики с кровью, которые Лина и Марианна раздавали раненым. Один из охотников прижал к себе бурую волчицу и гладил ее вздыбленную шерсть дрожащими пальцами. Вочица облизывала его лицо, залитое слезами. Не только семья Черных Львов воссоединилась в эту страшную ночь.

Кристина приблизилась к родителям, по ее щекам текли слезы, она протянула им сверток и пошатнулась. Влад рывком прижал к себе дочь и малыша, он закрыл глаза от переполнявших его чувств. Белый волк стоял рядом, переминаясь с лапы на лапу, не решаясь посмотреть на короля.

Николас смотрел как Фэй, которая, теперь с трудом походила на саму себя исцеляет израненную руку Криштофа. Да, эта война изменила их всех. Никто уже не станет прежним. Но жуткий смертельный бой сплотил их всех в единое целое. Возможно, положил конец страшной войне между ликанами и вампирами. И доказательство тому ребенок. Велес — Константин, который спит на груди у Лины, словно и не грозила ему смертельная опасность. Марианна сидела рядом и обвила плечи князя тонкими руками, она склонила голову ему на плечо. Ник обнял ее за талию и прижал к себе еще крепче.

— Я так понимаю теперь ты вдова? — тихо спросил он и, поморщившись от боли все же улыбнулся.

— Ты неисправим, — Марианна с упреком посмотрела на Ника, но тут же почувствовала, как его мягкие губы коснулись ее волос.

На полуразложившийся труп Майкла сел большой черный ворон.