Заложники солнца

Глава 8 Пекша – Владимир (49 км)

На выезде из Пекши Лара сунула под голову Кирилла небольшую подушку.

– Держи, ранетый. Подарок тебе, от тети Ани.

– Спасибо!

Кирилл с благодарностью зарылся в «подарок» лицом. Подушка пахла Анной Владимировной – ее добротой и лаской. Однако еще больший сюрприз ждал впереди. После того как «ценный груз» размотался, Рэд уронил что-то ему на колени.

– Лови.

– Что это? ПНВ?! – Кирилл, не веря своему счастью, ощупал подарок.

– Ну. Говорил же Дмитрич, у пекшинцев есть… Надевай, чего тянешь?

Кирилл благоговейно включил прибор.

И случилось чудо – мир проступил из черноты. Засветились зеленым контуры лошадей, телеги, фигура идущего рядом Рэда. Прозревший Кирилл видел и саму дорогу, и ямы на ней, и то, что осталось от отбойника – бетонного ограждения, когда-то защищавшего автомобили. Сейчас ограждение местами повыщербилось, местами обвалилось, и с обеих сторон полотно обступали высокие незнакомые растения.

– Ну как? Видишь хоть че?

– Да, отлично вижу! Спасибо.

– Мне-то за что? На тетю Аню молись. Я заплатить хотел – не взяла.

– Анна Владимировна – прекрасная женщина, – с чувством произнес Кирилл. – Столько для меня сделала! Я буду очень беречь ее подарки.

Рэдрик фыркнул.

– Ты себя береги, чучело! Для начала ходить научись.

– Да-да, я слезаю…

– Да хрен с тобой, не надо, – неожиданно расщедрился Рэд. – Откисай, а то опять копыта свесишь.

– Не свешу, у меня есть силы! Тем более, я теперь снова вижу, тебе даже вести меня не придется.

Рэд в ответ хмыкнул – мол, дело твое – и сдернул Кирилла с телеги.

– Видишь, куда наши идут?

– Да.

– Звезда! Шагай за ними, потихоньку… Да под ноги смотри! – Он поймал споткнувшегося Кирилла за рукав.

Первую сотню метров придерживал. Потом отпустил – Кирилл приноровился к ямам на дороге и больше не спотыкался.

Теперь, вновь обретя зрение, он шагал не в пример уверенней. Через какое-то время даже позволил себе поглядывать по сторонам – на высоченные растения, край листьев у которых вырезан зигзагом, и другие – с толстым стволом и огромными листьями, каждым можно было бы укрыть человека с головы до ног. Кирилл впервые видел все это. Любовь Леонидовна водила питомцев «на экскурсию» на опытные делянки – но ничего подобного ни на тех участках, ни вокруг не росло.

– Послушай! – Кирилл остановился, осененный догадкой. – Это что – лопухи такие огромные? А вон то – крапива?

– Не ори, – одернул Рэд. – Лопухи как лопухи, бывают и здоровше. И крапива – как крапива… Пошли, чего застыл?

– Надо же…

Елена Викторовна рассказывала, что с изменением климата видоизменились и многие растения. Особенно людей одолевали сорняки.

Например, крапива – Елена Викторовна показывала ученикам фотографии и уверяла, что до того, как все случилось, она редко вырастала выше человеческого роста. А теперь попадались экземпляры и четырех, и даже пяти метров в высоту. Или сныть – прежде стелившаяся по земле мелкая безобидная травка – в нынешних условиях обзавелась крепким длинным стеблем, в считанные дни покрывая огромные площади. Или лопух – растение, раньше вовсе не считавшееся серьезным сорняком – теперь уходил корнями на метровую глубину и очень туго поддавался корчеванию.

Люди отчаянно боролись с сорняками. Их вырывали, вырубали, выкорчевывали. Елена Викторовна экспериментировала с ядами – Кирилл принимал участие в разработках. Но до сих пор не представлял, насколько жутко выглядят сорняковые заросли.

– Это – везде так?

– Что?

– Ну, вот… Крапива, лопухи. Такие огромные?

Рэд пожал плечами.

– Да чем они огромные? Говорю тебе, и здоровше бывают. Да хрен с ними, они безобидные. А вот дальше борщевик пойдет – это да.

Борщевик – опасное, ядовитое растение, вспомнил Кирилл. Он и до того, как все случилось, доставлял людям немало неприятностей, а сейчас повадился вырастать выше семи метров и до двадцати сантиметров – в диаметре ствола. Сок растения при попадании на кожу вызывал тяжелейшие химические ожоги.

– А… разве борщевик здесь растет?

Спрашивая, Кирилл имел в виду регион в целом.

Елена Викторовна в своем рассказе упоминала борщевик, но он тогда почему-то думал, что произрастает эта пакость далеко отсюда. Кирилл тогда про многие вещи так думал. А Рэд понял вопрос буквально.

– Здесь – почти нет. Вот дальше, ближе к Владимиру – там начнется! Звездец, какие дебри. Толяна бойцы каждый день с ними долбятся. Вырубят, а через неделю на том месте – уже опять по пояс. И Толяновы-то – ладно, народу много, справляются. А Маринка в Вязниках реально вешается. Их там всего бойцов – двадцать человек.

Кирилл уже запомнил, что в терминологии адаптов «бойцами» именуют людей, приравненных по навыкам к ним самим. То есть, молодых и сильных ребят обоего пола, способных переносить утренние и вечерние часы без ущерба для здоровья. Население любого поселка измерялось прежде всего количеством таких «бойцов». Прочие жители – пожилые, калечные, плохо развитые физически – именовались «балластом» и в подсчетах не участвовали.

В момент, когда Кирилл это выяснил, ужаснулся. А потом с удивлением понял, что ужасается по привычке. На самом деле, рациональный цинизм адаптов пугал его все меньше. И многое в подобном отношении, как ни жутко было это сознавать, начинало казаться правильным… Кирилл попытался задуматься о том, что с ним такое происходит, но Рэд не дал.

Вообще, времени на задумчивость, которого в Бункере всегда было полно, здесь, в походе, не оставалось вовсе. Все силы разума уходили на насущные вещи – шагание по дороге, привал, еду, туалет – и времени катастрофически не хватало. Кирилл в каждую свободную минуту чему-то учился. А если учился недостаточно быстро, получал от спутников нагоняи. Задумываться не успевал.

Вот и сейчас, едва стоило уйти в себя, Рэд поймал его за рукав. Посреди дороги зияла расщелина с перекинутыми поперек досками.

– Рельеф гуляет, – пояснил Рэд, – покрытие село. Ты вот что… – они перешли расщелину по мосткам. – Сегодня мы еще на дороге спим, и завтра тоже. А послезавтра, если все нормально, во Владимир придем. Там у них главный – Толян. Сволочь редкая. Про Новосиб не в теме.

– Как – не в теме? – Кирилл недоуменно сдвинул брови. – Ему не рассказывали о миссии?

– Нет.

– Почему? Если этот Толян – глава поселка?

– Потому что козел он, а не глава! – немедленно разозлился Рэд.

Командир адаптов очень легко раздражался. И происходило это, как наконец-то понял Кирилл, от неумения объяснять.

Рэд оказался парнем далеко не глупым. Несмотря на заверения Любови Леонидовны в том, что все воспитанники Германа – беспамятные тугодумы, соображал он быстро и памятью отличался отменной. Но навыком передавать свои знания не обладал. Считал, что виновата в этом тупость собеседника и начинал злиться.

– У него бойцов – почти две сотни, и оружием все склады забиты. К нам не лезет только потому, что Евгеньич ваш предупредил – не дай бог рыпнется! Хрен ему тогда, а не лекарства и генераторные батареи. Это давно уже было, когда Толян в первый раз к Бункеру приперся – права качать, – пояснил открывшему рот Кириллу Рэд. – Евгеньич тогда так и сказал: будешь быковать – вообще ни шиша тебе не обломится! Я, говорит, тогда люк задраю, и мы тут еще сто лет просидим без печали, хоть на нас атомную бомбу сбрасывай. А вот ты, козлина – ни фига не факт, что столько прокорячишься.

– Неужели Сергей Евгеньевич так сказал? – изумился Кирилл.

Представить себе бункерного главу, произносящего «ты, козлина» он категорически не мог. Рэд пожал плечами.

– Ну, может, не прямо так. Я-то не слыхал, мы тогда мелкие были. Это Герман рассказывал.

– А зачем же этот Толян к Бункеру приходил? Что значит – права качать?

– Ну чего этот урод хотеть может? – снова рассердился Рэд. – Чтобы все на него впахивали на халяву! Он своих-то, кто вокруг, давно к рукам прибрал. Про нас, до самой Пекши, Евгеньич договорился, чтобы не лез. А кто рядом с Владимиром, тем деваться некуда. Все под гадом сидят и не чирикают. Дошло?

– Более-менее, – пробормотал Кирилл. – Диктатура какая-то.

– Ну, – обрадовался умному слову Рэд. – Я че и говорю. А еще Толян детей очень хочет. И жить подольше – по этой теме, говорят, вовсе двинутый, потому как старый уже. Но только наши все сговорились, чтобы, если будет лекарство, ему не давать. А если дать, то на особых условиях. – Рэд, похоже, произносил не свои слова, поэтому говорил важно и со значением. – Чтобы дети, например, в Бункере воспитывались. Чтобы была возможность Толяна конт-ро-лировать. Потому что – это все Евгеньич втирал – если его не конт-ро-лировать, то все закончится то-таль-тарным режимом. Это значит, дети Толяновы вырастут и начнут нами помыкать, как хотят. Потому что с лекарством им уже Бункер станет на хер не нужен, – пояснил он. – Ну? Теперь дошло?

– Да, – кивнул Кирилл. С некоторым все же замешательством.

В отличие от Рэда, трудные слова вроде «контролировать» и «тоталитарный режим» он знал. А вот представить себе человека, который – в нынешних-то аномальных условиях! – жаждал бы подобного режима с собой во главе – не мог.

Ведь людей на земле осталось ничтожно мало! Единственный разумный вывод из этого – тот, что каждый должен стремиться помогать другому. И вот, оказывается, существует некий – судя по словам Рэда, очень странный – субъект, мечтающий о вселенском господстве… Кирилл, поразмыслив, решил, что командир несколько сгущает краски, но объявить это вслух не рискнул.

– Короче, так, – закончил Рэд. – Я скажу, что мы тебя в Казань везем, пробы брать. Это Евгеньич придумал. Обойти Владимир – хрен получится, главную дорогу Толян пасет. А по дальняку потащимся – предъяву кинет, с какого рожна товарами обделили? Обоз-то давно ждет, и злопамятный, гад – а нам тут ходить и ходить еще… В общем, если докопается, загни поумней чего-нибудь. Хотя, конечно, враль из тебя – как из говна торпеда.

– Здорово, Сталкер.

Честно говоря, Кирилл испытал разочарование: зловещий диктатор, представлявшийся амбалом с квадратной челюстью, оказался самым обыкновенным дядькой. Лет около сорока, лысоватым и щуплым.

Необычным гостем владимирский глава явно заинтересовался. Однако спросил о нем у Рэда с выражением полного равнодушия, кивая на Кирилла, как на неодушевленный предмет:

– Это че с тобой?

– Пацанчик бункерный, – в том же тоне отозвался Рэд. – Евгеньич велел до Казани дотащить. Пробы там будет брать.

– Ишь ты. – Толян перевел острый взгляд на Кирилла. – А че за пробы?

– Здравствуйте. – Кирилл вежливо склонил голову. – Нужны образцы грунта, воды и воздуха.

Толян недоверчиво хмыкнул:

– А поближе – негде взять?

Этот вопрос Кирилл предвидел. К ответу подготовился.

– Пробы нужны для сравнительного анализа, – объяснил он. – Сергей Евгеньевич выдвинул гипотезу, что в Казани, в силу ее географического расположения, атмосферные изменения могут идти быстрее, чем в нашем регионе. На основании анализа можно будет сделать вывод, с какой скоростью они пойдут дальше.