Заложница Морского демона

Глава 1 - 1

 Бианка, невысокая девушка, с волосами темно-бордового оттенка, как у главных красавиц Фазора, медленно вышагивала по садовой тропинке. Ее молодая служанка Триш, белокурая, розовощекая, неспешно следовала за ней. Обе молчали, охваченные мыслями. Обеих что-то тревожило. Но вот усадьба осталась за спиной, а тропа в модном «диком» саде плавно перешла в проселочную дорогу.

Шаг Бии стал шире, увереннее. Чем дальше она отходила от величественного здания, тем легче становилось на душе. Чудилось, она сама становится невесомой и вот-вот теплый ветер подхватит ее, как пушинку, и унесет далеко от этого места.

Ей хотелось думать, что к морю.

Она мечтала сбежать от слуг хозяина усадьбы - Винсента Майера, ее новоиспеченного супруга. Спрятаться так, чтобы ее было ни увидеть, ни услышать.

Биа не доверяла им. Как и их хозяину.

Солнце медленно поднималось, протягивая длинные руки к истощенной за долгую зиму земле, согревая ее в своих еще робких, но уже приятно теплых объятиях. Наступала весна.

 Оказавшись вдали от чужих и малознакомых людей, Биа сбросила теплый полушубок и осталась в простом, но удобном платье с широким треугольным воротом, плюхнулась на землю, стащила расшитые сапоги на небольшом каблуке и с блаженным видом запустила пальцы ног в совсем недавно прорезавшуюся траву.

 Как здорово было избавиться от обуви! В них она чувствовала себя почти что как в кандалах.

 - Разве ты все еще можешь так делать? - прохрипела Триш тоскливо и задумчиво.

 Она приставила ко лбу ладонь, чтобы спрятать глаза от усиливающегося света, и посмотрела на Бию так, будто та вот-вот отправится на тот свет.

 Хотя Триш считалась служанкой Бианки, их связывала давняя дружба. Осиротевшую, голодную и перепуганную девочку приютили в семье Бии, когда обеим было по одиннадцать. Семь лет, проведенных вместе, сблизили их, и порой Бианка ловила себя на мысли, что служанка ближе и дороже ей, чем все пять ее сестер.

 - Не говори ерунды, Триш, - буркнула Бианка, которая только делала вид, что не переживает насчет позавчерашней свадьбы и будущей семейной жизни, - я могу и буду делать здесь все то же, что делала дома.

 - Неуверенна, что Винсент разрешит тебе править лодкой. Да и воды здесь страшные, не как дома… Это же другой конец мира!

 Биа тяжело вздохнула. Не другой конец мира, конечно, но семь дней пути по воде, а верхом – того дольше. Земли Винсента Майера, некогда ее жениха, сейчас уже мужа, лежали на берегу острова, прямо перед лицом океана. Помнится, когда ей только сообщили о помолвке, она и представить не могла, как выглядят эти края. Да и рассказать ей никто не мог. Люди с побережья редко заходили вглубь острова.

 Кроме Винсента Майера, который наведался в их городишко по делам прошлой весной и показался отцу лучшей партией. Будущей невесте пришлось вынести кучу разговоров, ссор, угроз со стороны родителей. Свободолюбивая Бианка не могла ничего с собой поделать, и несмотря на весомые утверждения родителей о прекрасном положении Винсента и его достатке, мысленно называла его индюком. Такой же надутый, важный, вечно в цветастых сюртуках с ярко-красным платком под подбородком. Он всегда смеялся слишком громко, но притом неискренне. Биа не доверяла ему, хотя не могла назвать этому точную причину.

 Но разве кто-то будет слушать не знающую жизни девицу? Майер увидел в ней подходящую для супружества девушку, а ее родители были только рады удачно пристроить третью из шести своих дочерей.

 - Если он будет мне указывать, я просто уплыву от него, - усмехнулась Бианка, прекрасно понимая, что это никогда не случится, и если Винсент действительно решит обходиться с ней строго – она ничего не сможет с этим поделать. Жена обязана во всем подчиняться мужу. Помолчав секунду, она прибавила, - к тому же… Он так и не подтвердил наш брак. Пока я, считай, еще свободная дева.

 Триш сочувственно стиснула губы. Хотя подруга делала вид, что ее это радует, она слишком долго знала ее и понимала: Биа ужасно оскорблена.

 Сразу после церемонии, Винсент покинул праздник из-за каких-то важных дел. Конечно, он был одним из самых богатых дельцов в стране, а то и в мире, под флагом его компании ходили десятки кораблей, но… Неужели нельзя было освободить хотя бы день ради праздника?

 Вместо новоиспеченного супруга ночью к Бианке пришел дворецкий с запиской, в которой говорилось, что Майер уедет на пару дней.

 Свадьба прошла позавчера. Родители Бии и три ее незамужних сестры, присутствовавшие на церемонии, уже уехали. А Винсент так и не вернулся.

 Бии порой думалось, что она овдовела до того, как в полной мере стала женой. Однако здравый смысл подсказывал: если бы Майер умер, в усадьбе все сразу же перевернулось с ног на голову.

 - Я думаю, все наладится, - Триш поняла, что ее слова были не к месту и расстроили Бианку еще больше… Хотя служанке тоже было здесь нелегко: новое жилище, новые люди, которые ни во что ее не ставят. В семье Бии она стала своей, а здесь к ней приставал толстый камердинер с сальными руками, и никто и не думал его останавливать… Триш не рассказывала Бианке, зная ее взрывной характер. Но хоть как-то ей хотелось выплеснуть свои переживания… Что ж, вероятно, сейчас совсем не время. И Триш сказала единственное хорошее, что пришло ей на ум, - Винсент скоро вернется. Он много путешествует по миру и наверняка будет брать тебя с собой. Увидишь свет, другие народы, другие земли. Это очень интересно!

 - Да… Да. Интересно, - Бианка замолчала, закусила пухлую нижнюю губу и вдруг упала на спину, ее бордовые волосы шелком разлились по земле, а светло-голубые глаза устремились в небо.

 Интересно… В этих странных чужих землях такое же серое небо? Или там есть облака и звезды? Хотелось бы увидеть своими глазами.

 Но если этот мужчина оставил молодую супругу под венцом, что ему стоит оставить ее совершенно одну в усадьбе, и уехать в путешествие без нее?

Глава 1 - 2

Их было двое.  Высокие, широкоплечие, как на подбор, они на удивление умело прятались меж деревьями.

 - Что ж, братец, это она? – человек со светлыми, почти пепельными волосами напряженно и хмуро глядел на девушек, приближавшихся к лесу.

 Он не улыбался сейчас. Его обычно мягкое, округлое, еще сохранившее нечто детское в себе лицо выражало почти противоестественную ему жесткость.

 - Да. Это она. Невеста Майера, - его собеседник, также скрывавшийся в тени старого размашистого дуба, снял капюшон. У него была мужественная квадратная челюсть, нос не длинный, но с горбинкой, хоть и округлые, но заметные скулы. В отличие от собеседника, он не был коротко стрижен, темно-красные волнистые волосы доходили ему до плеч.

 - Эх, братец, не будь ты так высок, мог бы сойти за местного со своей рыжей башкой. Тогда все было бы легче.

 - Мою рыжую башку можем обсудить позже. Если тебе действительно хочется говорить об этом в тысячный раз, достопочтенный чистокровный ард, - огрызнулся тот и указал на тоненькую девушку с волосами цвета красного дерева, - сейчас сконцентрируйся на ней.

 - Хорошо, - на миг ард позволил себе ухмыльнуться, даже в такой ответственный момент он не мог не пожурить брата, - но у этой твоей красновласки чудная компания, у меня от нее аж все полыхает. Может, прихватим и ее с собой?

 - Если хочешь, и если это не помешает делу. И она будет твоей головной болью, главное… Избавь меня от рассказов, что и в каких местах у тебя там полыхает.

 - Даже не знаю, о каких моих местах ты там думаешь, братец. Я говорил исключительно о своей душе.

 Собеседник пропустил очередную шутку мимо ушей. Что ж. Следовало ожидать, что серьезный настрой у Ларса продлится недолго.

 - Ее зовут Бианка. Дочь одного дворянина из центральных островных земель.

 Ларс стиснул губы, как бы в знак уважения. Его старший брат, Гуннар, был полностью готов и хорошо обо всем осведомлен.

 И он немало сил и средств вложил в то, чтобы вызнать слабые места Майера, задолжавшего ему самую дорогую и ценную вещь, которую только может отдать человек. Свою душу.

 Гуннар такое не забывал. Сделка – есть сделка. Майер долго довольствовался его покровительством, и если он считает, что с помощью каких-то своих фокусов сможет избежать расплаты – он глубоко заблуждается. С помощью своего друга, Эдварда Блйена, со знакомыми в каждом городе и талантом вынюхивать мельчайшие подробности чужих жизней, он многое узнал о Майере. И об этой девушке.

 - Может, ты еще и имя ее подруги знаешь?

 Ларс не ожидал, что брат сумеет ответить:

 - Триш, - он прищурился и сурово посмотрел на брата, давая понять, что рассчитывает на его помощь и серьезность.

 - И это все? Она тоже выходит за какого-нибудь купца или посвятит свою жизнь вере и молитвам?

 Гуннар неодобрительно качнул головой:

 - Еще пара вопросов, и я решу, что ты влюбился. Давай займемся делом, остальное обговорим по пути домой. Чем быстрее эта девица окажется в Оплоте, тем скорее я поквитаюсь с Майером.

 Он отвернулся и ясно дал этим понять, что разговор окончен.

 Девушки стремительно приближались, и когда две тоненькие фигурки влетели в лес и бросились по тропе к реке, их невидимые преследователи осторожно двинулись за ними.

 Несмотря на хитрость Триш, Бианка добралась до реки первая и на правах победительницы плеснула холодной водой в подругу.

 - Ты что! Она ледяная! – заверещала та, отпрыгивая и широко улыбаясь.

 - Совсем нет! Я бы даже в нее окунулась…

 Внезапный треск ветки заставил ее вздрогнуть и замолкнуть.

 Тут же вспомнились многочисленные предостережения отца об опасностях, которые подстерегают в лесу, о разбойниках и диких зверях.

 Но… Они ведь не так уж и далеко отошли от усадьбы. Да и на побережье должно быть куда спокойнее, чем в центре острова. Здесь не такие дикие земли…

 - Хорошо, что вы не боитесь холодных вод, Бианка, - она услышала басистый мужской голос и вдруг увидела, как за спиной Триш выросла громадная фигура: красноволосый воин, весь в доспехах, с мечом в ножнах и веревками в руках.

 По его странному внешнему виду девушка сразу поняла: это чужак.

 Она уж собралась выкрикнуть Триш: «Осторожно, сзади!», - но по испуганному взгляду подруги, смотревшему ей за спину, почувствовала неладное.

 Биа дернулась и напоролась на что-то твердое, холодное.

 Интуиция определила безошибочно: доспех другого воина.

 - Не волнуйтесь, девушки, все пройдет быстро и гладко, - раздался за спиной новый голос, чуть более мягкий, даже игривый.

 Прежде чем Бианка успела что-то сообразить, старая желтая ткань сковала ей рот, а на голову водрузили плотный мешок.

 Сердце забилось оглушительно, но даже его удалось перекричать ужасающей догадке: «Похитители…».

Глава 2 - 1

 Бианка брыкалась, пыталась пинаться, высвободить связанные за спиной руки. Ее объяла паника, она ничего не слышала, кроме гула в ушах, ничего не видела из-за холщового мешка на голове. В один момент она почувствовала, что хватка ее пленителя ослабла, затем вовсе на секунду исчезла, и появилась мысль попробовать сбежать… Но ноги стали ватными и не двигались по велению разума. Единственное, что она смогла сделать – закачать судорожно головой и сбросить ослабшую повязку со рта.

 Когда внезапно с нее сняли мешок, Биа укусила обидчика за руку. Она даже не успела обдумать свои действия. Страх и гнев переполняли ее, а желание дать хоть какой-то отпор стало совсем необоримым.

 Гуннар, ставший ее жертвой, оголил передние зубы, как скалящийся волк, схватил ее за волосы и с силой потянул вниз, вынуждая девушку вскрикнуть и выгнуть шею.

 - Только сделай так еще раз и остаток пути проведешь в том же состоянии, что и твоя подружка.

 Словно кукловод, дергающий за нитку, он развернул за волосы голову Бианки, и она увидела Триш… Неподвижную, тихую, как будто неживую, на руках у высоченного светловолосого воина.

 Дыхание перехватило, в груди похолодело.

 - Она всего лишь без сознания, - по ужасу в глазах Бии Ларс понял ее мысли и спешно опроверг их.

 - Как и ты будешь, если не станешь слушаться, - шепнул ее пленитель строго.

 Как же ей хотелось ударить его, расцарапать ему все лицо, выколоть глаза! Никогда, никогда еще человек не вызвал в ней столько ненависти и ужаса.

 Толчок в спину заставил ее ноги подогнуться, и Бианка против воли упала на колени. Гуннар посмотрел на нее своим жестким взглядом. Глаза у него были цвета нефрита и такими же холодными, как этот полудрагоценный камень.

 Он качнул головой и протянул руку к ножнам. Широкая, в железных перчатках, ладонь обхватила рукоять увесистого меча и обнажила его.

 Биа онемела, перехватило дыхание. Что… Что он собирается делать?

 - У тебя красивые красные волосы, Бианка, - он выудил одну из ее прядей и крепко сжал меж пальцами, - твой жених ведь это знает?

 Пленитель с силой опять потянул ее за волосы, и девушке подумалось, что он пытается заставить ее выгнуть шею, чтобы легче было отсечь голову…

 Каждая ее мышца сжалась и задрожала при мысли о скорой смерти.

 Но раздался шелест, а в голове возникло странное чувство легкости, будто никто ее больше не держал.

 Биа увидела отрезанный красно-каштановый локон в руках Гуннара. Затем он достал сверток пергамента из полусумка на поясе и вместе с локоном пригвоздил к ближайшему дереву.

 - Что ж, теперь Майер будет знать, кому платить.

 Слова о выкупе на мгновение ее успокоили. Если они собираются выручить за них с Триш деньги… Не убьют и не тронут…

 Не тронут ли?

 Гуннар заставил ее подняться и повел дальше в лес. Бианка то и дело оборачивалась на второго похитителя и Триш. Руки той свисали и болтались на ходу, будто она была мертвой.

 А что если… Так оно и есть? Эти варвары… Могли не рассчитать силу, могли лишить ее жизни и не заметить!

 Слезы подступили к глазам, желудок будто бы свернулся в твердый шар, а его содержимое так и грозилось вырваться наружу.

 Титанических усилий стоило не расплакаться. Но нужно было терпеть и ни в коем случае не показывать преступникам слабость.

 Недолгий путь сквозь тенистую чащу окончился солнечной полянкой, где стояла на привязи пара лошадей.

 Бианка увидела, как беловолосый разбойник осторожно укладывает неподвижную Триш в седло, а затем и сам садится в него.

 - Что ж Бианка, ты ведь будешь хорошей девочкой и сама заберешься на лошадь? – шепнул на ухо Гуннар с неприятной издевкой в голосе, - или мне распихать тебя по кусочкам по седельным сумкам?

 «Тогда ты не получишь выкуп, мерзавец», - подумала она со злостью, но вслух ничего не сказала.

 Похититель развязал ей руки, и девушка послушно взобралась в седло. Затем он сел сзади нее.

 Биа дернулась и попыталась отстраниться от его твердой сильной груди, но тот схватил ее за плечо и прижал к себе так плотно, что бедолагу замутило от ужаса.

 - Ты ведь не думаешь, что я позволю такой драгоценности сбежать от меня?

 Бианка мысленно повторяла его же слова о выкупе и свою довольно весомую догадку, что похитители не посмеют их тронуть.

 Но его крепкая хватка, ошпаривающее дыхание, которое она чувствовала на шее, множили сомнения в честности этих людей. И заставляли дрожать всем телом.

 Лошади двинулись по берегу, и чем дальше отходили они от земель Майера, чем шире становилась река, тем сложнее было Бианке держать себя в руках.

 Совсем недавно она думала, что свадьба с дельцом – худший из кошмаров. Судьба, видимо, решила преподать ей жестокий урок.

 Вскоре она увидела большую парусную лодку, спрятавшуюся в листве громадной ивы. Она была странной, старомодной. На таких ходили варвары столетия назад. Навстречу всадникам вышло двое мужчин. Они поприветствовали братьев, но на девушек едва взглянули.

 - Мы можем отправляться? Солнце уж почти в зените, чего гляди местные повылезают, - сказал старший из двоих, хмурый, с длинным шрамом во все лицо.

 - Вы серьезно вырубили девчонку? – второй, молодой, кудрявый и лицом даже похожий на островитянина, ехидно ухмыльнулся, - чем она вас так перепугала?

 - Не ерничай, Эдвард. Лучше помоги, - буркнул Гуннар, раздраженно оглядывая молодого человека. Затем он кивнул уважительно второму и попросил, - готовь людей Тай, мы выходим.

 Эдвард помог Ларсу спустить все еще неподвижное тело Триш. Оказавшись в руках соучастника, она, впрочем, шевельнулась, и, будто в бреду, замотала головой.

 У Бианки кольнуло в сердце. Подруга жива, но здорова ли?

 - Проблем тебе мало, с таким балластом маяться, - шутливо проворчал Эдвард Ларсу, на что тот в той же манере ответил:

 - Проблемы? Да я всю дорогу мог любоваться на эту отличную попку! Если бы только все женщины были такими же послушными, как эта спящая малышка.

Глава 2 - 2

 Несколько крепких моряков оттолкнули лодку от берега и, прежде чем та отошла слишком далеко, перепрыгнули на нее.

 Похищать людей средь бела дня – затея опасная и неблагоразумная. Но доселе преступникам везло и испытывать удачу, задерживаться посреди чужих земель никто не хотел.

 Пленниц разместили под небольшим навесом в центре судна. Бианке завязали рот тряпкой: видно, ее ругань успела всем осточертеть. Триш же была тиха и спокойна. Ларс поил ее водой и что-то шептал.

 Когда Гуннар подошел ближе, он услышал, что брат извиняется и мягко приговаривает:

 - Дорога будет долгой, но мы о вас позаботимся, - он улыбнулся Триш неожиданно дружелюбно, будто она была равной ему ардессой, а не пленной островитянкой. Чего такого увидел в ней брат, Гун пока не понял. Да, смазливое личико, да женственное, уже зрелое тело, но глаза – глупенького ребенка. Она была из тех девушек, которые рано и очень ярко расцветают и также рано привыкают к мужскому вниманию, а потом резко дурнеют, стареют, становятся злыми оттого, что за ними уже не ухаживают, но остаются избалованными, ведь раньше ухаживали слишком много. Ухаживали такие вот легкомысленные молодчики вроде Ларса, который уже вовсю начал обхаживать ее, - мы вас не тронем, я даю свое слово, - пообещал он, мягко улыбаясь и хитро щурясь, - а если твоя подруга пообещает не крыть нас почем зря, я дам попить и ей.

 - Она будет хорошо себя вести, - от послушания в голосе Триш Бианку передернуло, однако… Наверное, сейчас быть послушной – единственная правильная стратегия.

 Биа кивнула и потупила взгляд, почувствовав себя предательницей.

Гун, стоявший у тента и наблюдавший за братом, внимательно оглядел свою пленницу и невольно сравнил ее с Триш. Она была абсолютно другая. Тоненькая, изящная. Такие, наоборот, порой и не созревают до конца и как бы застревают в комплекции совсем юной девушки, даже когда их лица уже покрывают морщины. Лицо у нее было чуточку широким, с квадратной челюстью, но мягким подбородком, кончик маленького тоненького носика немного вздернут, в больших глазах виделось нечто кошачье, а губы… Пухлые, сочные, они притягивали внимание и захватывали воображение.

Она была необычной. Она была красивой.

Хотя в этом нет ничего удивительного. Майер мог позволить себе такую жену – не зря же он заключил сделку с демоном.

 Ларс снял повязку со рта Бианки и предложил ей воду. Девушка мотнула головой и прохрипела, хмуря бровки:

 - Кто вы такие?

 - Что тебе это даст? – выговорил Гуннар и, кажется, только сейчас она заметила, что он здесь.

 - Я хочу знать, кто вы и что задумали. Я хочу знать, что нам ждать от вас, - она посмотрела на него так прямо и пронзительно, что стало не по себе. А он никогда не робел, ни перед врагом, ни перед женщиной.

 - Что ж. Мы те, кому задолжал твой женишок. Я Гуннар, это – он указал на светловослого похитителя, который нежно поглаживал безвольную Триш по руке, будто был ее женихом, - мой брат Ларс.

 Тот улыбнулся, но девушки не ответили ему тем же. Их похитили, их везут неизвестно куда. Не время и не место для дружелюбности!

 - Я вел дела с Майером, но он решил, что может меня обдурить, и это сойдет ему с рук. Я же другого мнения… - Гуннар раздраженно поморщился, - как только он выплатит то, что отнял у меня – вы вернетесь домой.

 Проклятье! Бианка не успела стать полноценной женой этого индюка, но уже попала из-за него в проблемы!

 - А если он не выплатит выкуп? – спросила девушка, прекрасно понимая, что их с Майером связала не любовь, и ему может быть плевать на ее дальнейшую судьбу.

Гун прошел в тент и сел напротив Бии. Стало ужасно тесно. Двое этих крепких мужчин, похитителей, занимали все место. Бианке почудилось, будто в мире не осталось никого, кроме этих двоих. И будто эти двое теперь могут распоряжаться ими с Триш, как захотят.

Стало дурно от этой мысли. А от предположения, что мысль эта может оказаться правдивой – вовсе невыносимо.

 - Он же твой жених, вы ведь любите друг друга, не так ли? – проговорил Гуннар тихо и холодно, -  если он не сможет оплатить твою свободу, то не переживай, своего я не упущу. Я заберу твою честь и всласть с тобой позабавлюсь, а потом продам в рабство.

 Он бы так не поступил. Арда интересовала только душа Майера, и даже его невеста не могла заменить ее. Но пленница вела себя слишком дерзко. Нужно было поставить ее на место.

 Бианка резко выдохнула, опустила взгляд, скрывая, что глаза покраснели. Она нервно закусила нижнюю губу.

 - Не кусай эти свои чудные пухлые губки, - проговорил Гуннар с притворной нежностью, и провел большим пальцем по ее влажному розовому рту.

 Бианка остолбенела на секунду, затем резко дернула головой, избавляясь от его рук. Гуннар ухмыльнулся. Примерно такой реакции он и добивался. Он не ждал, что похищенная будет ему рада, но пускай хотя бы ненавидит его молча.

 Он оставил заложниц вдвоем в небольшом шатре посреди палубы. Они пока еще не догадываются, в чьи руки угодили, и чем дольше длится их неведение, тем лучше.

 К тому же сейчас девушки и не поверят в правду. Как-никак арды давно ушли из жизни людей и крайне редко соглашались выходить с ними на контакт. Как это было с Майером.

 Вспомнив должника, Гуннар раздраженно поморщился и прикоснулся к ключице, в которой вдруг раздалась колющая боль. И как только этот подлец избежал расплаты? Они заключили договор, и ни один человек не мог его обойти!

 Он уже насладился его покровительством. Разбогател, окружил себя роскошью, раздобыл себе молодую и красивую невесту…

 Невольно Гуннар восстановил в памяти образ своей пленницы и взглянул на нее не как на цель в миссии, а как на женщину. Выразительные блестящие глаза с умным взглядом, невероятно пленительные пухлые губки и этот цвет волос… Темно-бордовый, которым славились островитяне. Этот оттенок всегда сводил его с ума, а когда он лежал на таких мягких, упругих локонах… Не будь она его заложницей или вырасти он таким же беспечным, как Ларс, их знакомство привело бы к совершенно другому результату.

Глава 3 - 1

 Огромная, занявшая всю стену в приемной Фазорской торговой компании, фреска была, наконец, закончена.

 Однако, глядя на внушительную карту мира, с изображением всех морских путей компании и торговых точек, морских монстров и кораблей, художник не испытывал гордость за свою работу и радость по случаю ее окончания.

 Он был даже чуточку расстроен, что фреска готова. Ведь это значило, что пора сдавать ее заказчику. Винсенту Майеру. Человеку, которого не следовало злить.

 Живописец боязливо покосился на своего ученика - молодого и щуплого, но со взрывным характером. Он частенько попадал в неприятности, хоть природа обделила его физическими данными, которые помогли бы из этих неприятностей выпутаться, и его мастер молился, чтоб подопечный догадался не острословить перед важным заказчиком.

 Это может стоить им обоим не только карьеры...

 Массивные, инкрустированные золотом, белые двери отворились, по величественному залу пронеслись быстрые громкие шаги.

 Мурашки пробежали по телу пожилого мастера. У Майера была специфическая походка: одна нога всегда немного пришаркивала, словно не поспевала за другой. Звук его шагов снился художнику в кошмарах, а сейчас повторился наяву.

 - Секретарь сказал, что вы закончили, что ж... - он вытянул букву «ж», отчего стал напоминать жука: такой же квадратный, грузный, жужжащий.

 По круглому, всегда немного красному лицу Майера никогда не понять было, что у этого человека на уме. Он всегда казался слегка недовольным из-за низко посаженных бровей, а его маленький пухлый рот застыл в приоткрытом, будто чуточку удивленном, выражении. В действительности, Майер просто дышал им: много лет назад ему в драке сломали нос, и тот перестал выполнять свою первостепенную функцию.

 Хотя Винсент и не относился к числу тех, кто решал вопросы кулаками. Разве что кулаками подвластного ему человека. Но та драка произошла, считай, в прошлой его жизни, о которой делец предпочитал не вспоминать.

 Гордыня не позволяла Майеру смириться с тем, что когда-то он был мелкой сошкой, червяком, занявшим самое низшее место в пищевой цепи. А еще больше с тем, каким образом он получил достаток и влияние. И самым простым вариантом стало забыть свое прошлое.

 Потому он окружал себя вычурной роскошью, потому женился на знатной и красивой девушке (этим своим ходом он особенно гордился: родство его молодой жены со знаменитым и уважаемым морским офицером придавало ему веса в глазах подчиненных и инвесторов, а ее красота прекрасно сочеталась с интерьером нового богатого особняка), и потому никогда не упускал возможности указать людям более низкого происхождения на их место. Даже если они особо-то со своего места и не высовывались.

 Художники, на его взгляд, относились к низшему сорту людей. Научились марать холсты, да измазывать стены и принялись паразитировать на желании богачей обозначить свой достаток.

 Как человек, одержимый своим положением, Майер вынужден был обратиться к услугам этих аферистов. Но он сразу пообещал себе, что не даст им так просто получить оплату и уйти. О-о-о, он заставит их помучаться.

 Винсент прошел мимо мастера и его ученика, даже не взглянув на них. Встал перед фреской, прищурился, напрягая внимательность до предела. Нужно найти хоть какую-нибудь мелкую деталь, а раздуть ее до катастрофы - дело пустяковое.

 Долго искать не пришлось - глаз уже наметан.

 - Господин Хорсе, - начал Винсент с самодовольной улыбкой, - вы не забыли на кого работаете?

 Художник напрягся, почуяв неладное.

 - На вас, господин... Господин Майер, сэр, - он так и затрясся, а его ученик недовольно сложил руки.

 - А кто я? А? - он повернулся. В его глазах сияла садистская радость.

 Как же сладки такие моменты! О, этот страх в глазах старика, о эта беспомощность! Лучше самого пьянящего вина!

 - Вы... - мастер Хорсе замялся на мгновение, - вы... - он никак не мог перебороть себя, все у него в голове смешалось, и художник в очередной раз клял себя, что взял этот заказ, хоть его предупреждали, как непросто и опасно работать с этим человеком.

 - Вы глава Фазорской торговой компании, - за наставника закончил ученик. Голос у него был твердый и как будто скучающий, - в чем, собственно, дело?

 У Винсента дернулся глаз. Этот хилый юнец делает вид, что не боится? О, он ему покажет!

 - Дело в том, молодой человек, - отчеканил Майер, сдерживая злобу, заставляя ее нарастать постепенно, - что я не просто глава Фазорской торговой компании. Я глава самой крупной, самой передовой, самой могущественной торговой компании! Мои корабли ходят по всему миру, - в подтверждение он махнул рукой, указывая то ли на фреску, то ли на окна, за которыми виднелся порт и синее море, - и мои корабли - самые лучшие. Инженерный шедевр. У моих флагманов тоннаж доходит до тысячи четырех ста, они снаряжены по меньшей мере тридцатью орудиями. И это не какие-то там дешевые канонады, как у софирцев или, прости Господи, Королевского торгового союза, это первоклассные пушки! - Винсент остановился, чтобы отдышаться. Его лицо стало пурпурным от нехватки воздуха, голова чуть закружилась, но, скорее, от злости и триумфа, - и что я тут вижу? - он ткнул пальцем во фреску.

 - Что? - ученик и учитель переспросили одновременно. Но первый - раздраженно, а второй - уже тихо и смиренно.

Глава 3 - 2

 - На стене в приемной моей компании, там, куда приходят мои деловые партнеры и заказчики, можно сказать, в самой главной комнате, нарисован какой-то хилый трехмачтовик со всего лишь двадцатью пушками!

 - Двадцатью? А должно быть?..- в отличие от потупившего глаза в пол мастера, ученик не желал сдаваться.

 И это просто взбесило Майера.

 - У вас проблемы со слухом? И как вы при этом работаете?

 - Помилуйте, господин Майер, я же не ушами пишу, - колко ответил молодой человек.

 Винсента перекосило от ярости. Да как он... Как он смеет?! Щенок!

 - Если рисовать тридцать пушек - выйдет каша, - пока заказчик молчал, юный художник продолжил. Он уже прекрасно освоил свои дело, но вот читать лица людей не научился.

 Его наставнику пришлось толкнуть его плечом и поспешно перебить, пока все не обернулось полным крахом:

 - Господин Майер, сэр, я сожалею, это всецело наша ошибка, - выговорил он на полусогнутых ногах, будто готовясь упасть на колени, - позвольте нам исправить эту непростительную погрешность.

 Как Винсента бесило отсутствие страха у ученика, так ученика бесило его наличие у наставника. Дурной характер дал о себе знать, и он выпалил:

 - Да. Точно. Мы исправим все погрешности! Пусть на кораблях будет тридцать пушек. И... - он выступил вперед и указал на южную часть карты, испещренную линиями и пунктирами, - и сотрем все маршруты в Софирском океане. Вы ведь давно потеряли там влияние из-за того пирата... Как его там?

 - Найджел! - учитель хотел рыкнуть, но получился визг перепуганного ребенка.

 - Ты что о себе возомнил, паршивец?! - зашипел Майер, подойдя к художнику почти вплотную.

 Тот демонстративно вытер руками лицо:

 - Мы все исправим, незачем плеваться.

 По телу Винсента прошла мелкая дрожь. Кем считает себя этот малец? Бессмертным?

 Впервые за долгое время кто-то заставил Майера почувствовать себя бессильным. И он не собирался это прощать.

 Он готов был на что угодно. Даже накинуться на художника и свернуть его худую шею, но... Прежде чем он успел перейти к каким-либо действиям, белая дверь с позолотой распахнулась, впуская в зал невысокого, но крепко сложенного мужчину. Волосы у него были ярко-рыжие, как у жителей южной стороны острова, растрепанные, по лицу от левой скулы к правому уголку губ шел уродливый шрам.

 Вид у этого человека был устрашающий. Даже Найджел напрягся, что уж говорить о его учителе.

 - Господин Майер, - начал вошедший с ощутимым акающим акцентом.

 - Не сейчас, Логар, - Винсент должен был закончить с художником. Нельзя спускать с рук такую дерзость.

 - Дело в арде, - проговорил Логар низким голосом, будто стараясь утаить нечто от посторонних.

 Хотя никто из них не мог знать, что такое «Ард».

 Зато реакция Винсента была более чем красноречива.

 Он разом побелел, застыл и будто бы даже стал ниже ростом. Мгновение его глаза выглядели остекленными, мгновение он молчал, его брови опустились так низко, что перекрыли собой верхние веки.

 - Прочь, - Майер кое-как совладал с собой и выговорил.

 - Что? - переспросил растерянно Хорсе. Он не был уверен, что приказ адресовался им с учеником.

 - Прочь! - взревел Майер, указывая на дверь.

 Повторять дважды не пришлось.

 Одной рукой художник схватил свои вещи, второй - локоть Найджела, и исчез с ним из комнаты так быстро и стремительно, что уже через мгновение можно было усомниться: а был ли он здесь?

 Пару секунд Винсент глядел молча на Логара, своего вернейшего слугу, телохранителя и вторую руку. Он пытался понять по его лицу, насколько все плохо.

 Но изуродованное лицо Логара давно утратило способность выражать эмоции, как его нос - дышать, и Винсент вынужден был с придыханием спросить:

 - Ну?

 - Мне жаль говорить вам это, - начал телохранитель, потянувшись ко внутреннему карману камзола, - я только что из усадьбы. Боюсь... - он протянул сверток, - Ард похитил вашу жену.

 Недоумение и испуг довольно быстро сменились чувством облегчения. А Майер уж решил, что проклятый демон добрался до него! Хотя... Пропажа новоявленной жены не сделает ему чести.

 Винсент, уже приободрившейся и готовый к разумным действиям, перенял сверток из рук Логара, развернул его и прочитал короткое послание: «Она залог. Верни долг и получишь залог обратно».

 - Залог, значит? - подумал Майер вслух.

 - Что вы намерены делать, господин Майер? - спросил Логар.

 - Если ард взялся играть по-грязному, значит, наш маленький план сработал, и он не может ко мне подобраться, - Винсент самодовольно улыбнулся, - Логар, - обратился он к слуге, - кто уже знает о случившемся?

 - Дворецкий и парочка лакеев.

 - Жаль. Старик Менфис хорошо справлялся со своим делом... - он пораскинул мозгами и распорядился, - дадим ему шанс. Растолкуй ему, что он должен молчать. А лакеи... Двумя больше, двумя меньше. Избавься от них. Ясно?

 - Предельно ясно, - глаза Логара кровожадно загорелись. В такие моменты даже его хозяину становилось не по себе.

 Винсент не страдал душевно, когда прибегал к насилию. Однако Логар... Логар любил насилие, любил причинять боль.

 - Позаботься, чтобы никто другой не узнал о похищении, - прибавил Майер, когда Логар уже направился к выходу, - это не пойдет на пользу моей репутации.

 Слуга послушно кивнул.

 Винсент знал, что все будет выполнено в лучшем виде.

 - Что насчет вашей жены? Вы решили, что будете делать? - прежде чем уйти, спросил Логар.

 - Конечно, - Майер сложил руки за спиной и повернулся к фреске. И все же она была хороша. Очень хороша. Рассматривая множество точек и линий, обозначавшей сферы его влияния в море, Винсент прошептал, - я знаю, что буду делать. По правде, это мой единственный вариант...

Глава 4 - 1

Алая вспышка ослепила, а горячая волна воздуха ударила по лицу и чуть не сбила с ног. Бианке пришлось зажмуриться, пригнуться и закрыться рукой.

 «Чужая», - вдруг разнесся неясный голос и тысяча таких же подхватили его.

 «Чужая, чужая, чужая!», - доносилось отовсюду, справа, слева, спереди и сзади, то очень далеко, как эхо, то до ужаса близко, чуть ли не в самое ухо. Ледяной страх окатил Бианку, она не могла заставить себя открыть глаза и посмотреть в лицо обидчиков.

 «Чужая», - повторилось снова, но на сей раз прозвучало четко, уверенно, будто определение или… Приговор.

 Биа почувствовала, как кто-то схватил ее за лодыжку и сжал так сильно, что нога онемела. Потом кто-то другой взял грубо за руку, дернул за волосы, обхватил длинной тонкой ладонью шею.

 Сотни рук подались к ней и сковали, обездвижили и начали тянуть, тянуть со всей силы, будто пытаясь разорвать ее на кусочки. Ужасная боль пронзила мышцы, сердце упало в пятки, от ужаса она раскрыла глаза, но не увидела ничего, кроме абсолютной темноты.

 Бианка проснулась почти что с криком. Триш к тому времени уже не спала. Прижав колени к груди, она покачивалась в такт движению лодки по волнам. Биа протерла глаза, села. Спина ужасно ныла, ноги затекли из-за сна в неудобной позе. Хотя какой там сон! Ужасный, ужасный кошмар! И это расплата за ее мучения? Биа заснуть-то сумела только под утро. Она вздрагивала от каждого шороха и крика, ожидая, что какой-нибудь злой моряк наведается к ним под навес и... Даже думать было страшно.

 Но, к счастью, никто к ним не пришел. Да и ночь выдалась непростой. Биа слышала крики матросов, суету на палубе, а один раз, почти на закате, раздался мощный толчок, будто гигантская морская тварь со всей дури влетела в эту старую лодку.

 Потом, впрочем, все стихло… Но девушка не могла отделаться от мысли: что, черт побери, это было?

 Бианка увидела, что из толстой косы Триш выбился локон и неаккуратно лег на ее бледное испуганное лицо. По привычке девушка убрала его с лица подруги за ухо.

 Та в ответ благодарно улыбнулась.

 Едва ли это как-то уняло волнения Триш, но им обеим стало чуточку легче от осознания, что они хотя бы есть друг у друга.

 Кусок ткани, закрывавший тент и прятавший пленниц от всего остального мира, резко одернулся. Холодный соленый воздух ударил по лицу, внезапное вторжение света в полумрак заставило прищуриться, а появление в тенте Ларса – напряженно стиснуть руки.

 - Доброе утро, дамы. Надеюсь, вам хорошо спалось? – похититель широко улыбнулся.

 Он выглядел дружелюбным и безобидным, но, в отличие от Триш, которая почему-то сразу начала улыбаться ему в ответ, Бианку было не так просто подкупить.

 Продолжая сидеть, она подалась вперед и вместе с тем перегородила подругу от пытливого взгляда Ларса.

 Вместо приветствия Биа сказала:

 - Нам обеим спалось бы намного лучше в наших постелях.

 Ларс недовольно стиснул губы, но через секунду признал:

 - Я понимаю. Вы правы. Не волнуйтесь, скоро мы прибудем на место, там будут куда более приятные для вас условия.

 - Единственное место, где условия мне приятны, это мой дом. Очень сомневаюсь, что вы везете нас туда.

 - Биа… - Триш вдруг схватила ее за плечо и попыталась осечь.

 Это разозлило ее подругу. Какого черта она заступается за похитителя? Что у Триш сейчас творится в голове?!

 Бианка дернула плечом, освобождаясь от ладони, и прошипела не то подруге, не то Ларсу:

 - Нас похитили и везут неизвестно куда. Нас держат в этой палатке, не дают есть, не дают умыться и заставляют мерзнуть. Если он так хочет подружиться, то выбрал не то время и не то место для этого.

 Ларс как-то невзначай вскинул руки ладонями вперед, будто к его горлу приставили саблю и следовало показать, что он безоружен.

 - Думаю, вам стоит поговорить с моим братом, - пролепетал он чуть растерянно, - прошу… Вы можете выйти на палубу, если хотите.

 - Ах, какое великодушие, - Биа прищурилась, - да, я хочу выйти на палубу. И хочу поговорить с вашим братом.

 Ларс сделал такое лицо, словно и не было причин злиться. Ну да, конечно. Подумаешь – похитили!

 Он попятился прочь из шатра, выпуская Бианку наружу. Триш не последовала за ней – она была еще слаба после вчерашнего обморока, да и, в отличие от подруги, никогда прежде не ходила на судне, и у нее начиналась морская болезнь.

 Биа выползла из-под тента, распрямилась, ощущая, как приятно расстегиваются мышцы спины, прищурилась и подставила ладонь ко лбу, чтобы пустить на глаза тень.

 Солнце нового дня уже стояло в зените.

 Большой красно-белый парус вздулся, и Бианке подумалось, что их похитители способны пленить кого угодно, даже ветер. Судно быстро и спокойно шло по гладкой воде, которой, казалось, не было конца и края. Удивительно, но эта старомодная, одномачтовая, с весельным отсеком посудина, на которой давным-давно ходили дикари, двигалась плавно и ладно.

 Пленница осмотрела палубу. Моряки были заняты, хотя лодка шла на парусах и за веслами никто не сидел. Они то и дело дергали веревки, меняли их местами, переносили грузы, начищали щиты и кирасы. И им было совершенно плевать на нее. Когда Бианка вышла из тента, никто и не посмотрел в ее сторону.

 Кроме одного. Зеленоглазого красноволосого негодяя, который ее похитил.

 Гуннар стоял возле штурвала, которым правил Тай, но когда увидел свою пленницу быстро, но плавно подошел к ней. На нем уже не было доспехов, на поясе не висел меч в ножнах. В своей на редкость белой, но простой по фасону рубашке с длинными, но сейчас закатанными рукавами он даже походил на человека. Вчера-то вообще был разбойник из сказок про принцев и благородных дам!

Он уж раскрыл рот, чтобы приветствовать девушку, но Бианка опередила преступника:

 - Нам с Триш нужно заняться утренним туалетом. Принесите нам воду в какое-нибудь укромное место... - это прозвучало, как приказ, причем довольно грубый. Ее уж дернуло извиниться, но тут она вспомнила, что говорит с мерзавцем и похитителем, и передумала.

Глава 4 - 2

Вернувшись в шатер, Бианка с неудовольствием обнаружила, что Ларс все еще здесь. С беспечным выражением лица он вешал лапшу на уши Триш, а та глупо улыбалась и чуть ли не глядела ему в рот.

 Заметив Биу, подруга смутилась, потупила взгляд и, видимо, чтобы хоть как-то оправдаться, пролепетала:

 - Ларс рассказывал об их доме… Кажется, там совсем не плохо.

 - Конечно, - Бианка кивнула. Обижать Триш ей совершенно не хотелось, хоть она и не понимала, отчего та так быстро прониклась к похитителю.

 Впрочем, холод в голосе скрыть не удалось, и оба: Ларс и Триш притихли и замолкли.

 К счастью, этот неловкий момент продлился недолго. Не успела Бианка устроиться на своем месте возле подруги, как внезапно вернулся Гуннар.

 Он заставил всех выйти из шатра, и, когда девушки сделали это, придвинул к ним два ведра с водой.

 - На. Умойся, если тебе так колется, - буркнул он, не глядя на Бианку, но, определенно, обращаясь к ней, - и я даже отвернусь, чтобы не смущать почтенную деву. Хотя если ты действительно думаешь, что можешь как-то меня взволновать - то ты слишком высокого о себе мнения.

 Он хотел в это верить, и хотел бы, чтобы это было правдой. Но эта девушка все больше удивляла его и все больше интриговала. Она была умна, остроумна и отважна. Она не побоялась дать ему отпор и не шелохнулась, когда тот чуть не вышел из себя. А на такое и не каждый мужчина, встречавшийся ему на пути, был способен.

 В отличие от младшего брата, которого куда больше привлекала красивая обертка, Гуннара по-настоящему захватывали лишь интересные женщины. Те, у кого внутри есть дух. Как у Бианки.

 Но она была частью его плана. Залогом в сделке, который следовало удерживать, пока должник не расплатится по счетам.

 И самое главное – она с Майером. С никчемным, жадным человечком, в котором нет ни грамма честности. Это нивелировало все ее достоинства и вскрывало в глазах Гуннара ее истинное лицо.

 - Мне жаль, что мы не можем предоставить вам больше пространства, - Ларс сначала  посмотрел на ведра, принесенные братом, потом, очень быстро, будто боялся ее, на Биу, а затем, особенно долго - на Триш, - но, обещаю, когда мы прибудем в отцовскую крепость - у вас будет все необходимое.

 У Бианки вызывала подозрение доброта Ларса и раздражение - наивность Триш.

 Но в одном девушек не обманули - пока они быстро умывались, никто их не потревожил, а Гуннар и Ларс держали широкую плотную ткань перед ними, которая скрывала заложниц от чужих взоров, и сами не подглядывали.

 Только один раз Бианка заметила, как старший брат шикнул на младшего и проговорил раздраженно: «Тебе что тринадцать?». Но стоило бросить в сторону охранников быстрый взгляд, чтобы убедиться: никто не смотрит. Максимум – Ларс выкидывает глупые шуточки, вроде тех, которые Биа не раз слышала от очень молодых людей.

 Когда они закончили и возвратились в тент, их ждал скромный, но сытный завтрак. Братья позволили заложницам кушать вдвоем, но разговор с Триш не клеился. Она была то ли обижена, то ли черт знает что.

 Вкус вяленого мяса, сушеной рыбы и уже начавшего черстветь хлеба навеивал воспоминания. Бии вспомнился ее дед, заядлый рыбак, а в прошлом – морской офицер. Он частенько брал ее с собой в море, когда она с родителями и сестрами еще жила в родном прибрежном городишке, на день, не больше. Девушка вспомнила его старенький, но ладный листер-бот, уроки мореходства и рыболовства, истории о приключениях и самые удивительные морские легенды.

 Конечно же, родным Бианки не нравилось, что девочка проводит время в море со своим дедом, но тот был главой семьи и отличался привычкой грозить отписать все состояние в монастырь, когда дети и внуки выражали малейшее неповиновение.

 После смерти дедушки Бии пришлось распрощаться с морем. Кто бы мог подумать, что она снова окажется на судне при таких… обстоятельствах.

 Стоило желудку наполниться, Бианке стало чуточку легче. Тревоги и недоверие, конечно, не покинули ее, но сейчас она уже не была на взводе и не чувствовала, что должна во что бы то ни стало защищать себя и Триш.

 Оттого, когда снова пришлось пересечься с Гуннаром, который пришел забрать посуду (по какой-то причине моряков к заложницам все же не подпускали), она спросила у него уже сдержано и даже мягко:

 - Куда вы нас везете?

 Тон ее голоса словно бы ошарашил похитителя. Он взглянул на Бианку с недоверием, будто она что-то задумала и специально притворялась послушной девочкой.

 Впрочем, после недолгого молчания Гун ответил:

 - В Оплот. Крепость нашего с Ларсом отца.

 Даже такой туманный ответ породил шквал вопросов:

 - Крепость? Вашего отца? Вы что дворяне? Откуда у вас крепость? Кто ваш отец? Он знает, чем вы двое промышляете? – Бии пришло на ум, что крепость можно не только унаследовать от богатого и родовитого предка, но и захватить, потому она бросила еще вдогонку, - или это разбойничая крепость? Вы пираты?

 Гуннар зажмурился и замотал головой, как если бы слова Бианки причиняли физическую боль.

 - Ты жужжишь, как надоедливая маленькая муха. Знаешь, в чем живут мухи и что они едят?

 Биа вытаращила глаза. Он действительно только что сравнил ее с навозной мухой?!

 Триш осторожно сжала руку подруги, надеясь так ее успокоить. Не следовало даже пытаться. Впрочем, на сей раз Бианка собрала все силы, чтобы сохранить самообладание, и выговорила:

 - Тебя раздражает моя ругань и мои расспросы? Что ж, а мне не по душе, что вы обращаетесь с нами, как с заключенными. Если бы ты просто объяснил, прямо и ясно, что именно сделал тебе мой муж, как ты собираешься с ним квитаться, и на каких условиях мы с Триш будем прибывать в этом твоем… оплоте… - Биа вздохнула, на мгновение ощутив себя слабой и никчемной под пристальным зеленым взглядом, но встрепенулась и продолжила даже еще более уверенно, - я выросла в знатной семье, и ты, раз твой отец владеет оплотом, а ты ходишь на собственном корабле – не из простых обывателей. Почему бы нам не вести себя друг с другом, как благородные люди? Уверяю, у меня не будет причин ругаться и сопротивляться тебе, если я получу заверение, что ни ты, ни твой брат, и никто из твоих людей не причинит нам с Триш вреда.

Глава 5 - 1

  Все, что делалось на судне, как работали моряки, как они говорили, как управляли кораблем, казалось Бианке странным.

 Эта старомодная лодка, доспехи, щиты, топоры и мечи, эти прически, татуировки во все тело… Ей не удавалось отделаться от мысли, что все это, включая людей, пришло из какого-то параллельного мира или, на худой конец, из далекого прошлого.

 Ведь разве так еще выглядят? Ведут себя? Да даже на пиратских кораблях (она почему-то была в этом уверена) моряки менее дикие и дремучие!

 Впрочем, эти дикие и дремучие моряки хотя бы не прикасались к ним с Триш, чем едва ли отличатся пираты.

 Как ни странно, мысль, от которой должно было стать легче на душе, тревожила Бианку. Ведь если так подумать… Похищение пиратами – ужасное событие, но… Объяснимое. Ожидаемое.

 Винсент немало сил отдает на борьбу с ними. Пираты – бич морской торговли, и как гигант в этой области, Майер больше всех озабочен безопасностью в своих водах.

 Но эти люди не пираты. Даже близко не они.

 Они не из соперничающей торговой компании (если вообще найдется такой умник, который решит похищать жену самого могущественного конкурента).

 Тогда… Кто они? И откуда?

 Бианка окинула палубу очередным взволнованным взглядом. Раз за разом ее внимание фокусировалось сначала на Ларсе, который водил Триш туда-обратно вдоль правого борта и что-то пылко ей объяснял, а потом на своем похитителе.

 Понятно было, почему она следит за младшим из братьев: наивная Триш слишком ему доверяла, того и гляди, подлец этим воспользуется, не зря же он пожирал бедолагу взглядом. Но вот с чего ей смотреть на Гуннара? Его позиция насчет пленниц была предельно ясна, не следовало даже надеяться, что что-то изменится и он вдруг начнет обращаться с ними, как с людьми, а не «залогом в сделке», как он не уставал повторять.

И если вспомнить, как он обошелся с ними, лишил свободы, увез из дома... Глаза бы его не видели!

 Однако Бианка продолжала с интересом смотреть, как он ходит по палубе, как помогает то тут, то там морякам, и мышцы на его сильных, оголенных по локоть (из-за привычки закатывать рукава рубашки)  руках напрягались и становились твердыми и рельефными, как скала. Она слушала, как он четко и уверенно раздает приказы, и как беспрекословно все ему подчиняются.

 Гуннар никогда не срывался на крик, никогда не прибегал к угрозам, и, тем не менее, а может, и по этой самой причине, остальные так его уважали.

 Бианка поймала себя на мысли о силе его тела и духа и стыдливо отвернулась.

 Нашла кем восхищаться!

 Обняв саму себя руками, она уставилась на море в надежде увидеть сушу, одинокую скалу, другой корабль, хоть какой-то опознавательный знак. Но ничего. Сплошная темно-синяя соленая пустыня да белое небо...

 Бианка вздрогнула и распрямилась. Небо было уже не белое, а темно-фиолетовое с алым огнем на горизонте. Вдали угрожающе клубились пепельного цвета тучи.

 Но... Секунду назад все было совершенно спокойно!

 Внезапная вспышка молнии заставила девушку подскочить. Буря!

 Она окинула взглядом матросов, увлеченных работой. Никто еще не заметил надвигающейся угрозы. Инстинктивно Бианка кинулась вперед, на палубу, мимо моряков, мимо Ларса и Триш, навстречу к человеку, которого она проклинала в мыслях, но в сердце... Сердце сочло, что он - единственный, кто способен помочь.

 - Гуннар! - девушка подлетела к нему, сама не зная зачем, схватила за локоть и воскликнула, - идет буря!

 Он глянул на нее удивленно, но скепсис не успел проявиться на его лице: словно подтверждая слова Бии, над небом пронесся угрожающий рокот.

 Гром посеял смятение на палубе. Моряки бросили работу, зароптали и беспокойно всмотрелись в своего предводителя.

 Гуннар секунду изучал небо, но сомнений быть не могло. Сзади росли и набирали силу грозовые тучи. Первой мыслью стало - уйти от напасти к ближайшему берегу. Но тут его окликнул брат. Повернувшись к Ларсу, Гун увидел черное небо и за его спиной.

 Буря разрасталась вокруг них.

 - Привяжите себя к мачте, - первым делом нужно было позаботиться о Бианке и Триш. Он бросил красноголовой пленнице веревку.

 - Но я могу помочь! - крикнула Биа. Сейчас было не время выяснять отношения. Что бы она ни говорила - но не хотела пойти на дно, а на судне Гуннара не хватало людей.

 - Помочь? Хорошо! - он резко шагнул к ней, схватил за руку, прижал к себе и рыкнул прямо на ухо, - привяжи себя к мачте и не мешайся под ногами. Это будет лучшая помощь!

 По лицу Бианки было ясно: она не согласна. Опыт подсказывал, что на нее не действовал ни его суровый вид, ни жесткость в голосе.

 - Ларс! Свяжи их! - приказал он брату, выдернул веревку из рук Бии и передал ему.

 На эту девицу действует только принуждение... Да и то не всегда. Вот придумала еще - помочь!

 Распутывая веревку, Ларс уж шагнул к Бианке и Триш, чтобы выполнить указание брата, но замедлился возле него и прошептал:

 - Мы ведь в водах предков, здесь не бывает бурь. Не для нас.

 - Здесь не только мы, - буркнул Гуннар.

 - Ты думаешь... Это из-за них?

 Брат не ответил, но мрачно оглянул девушек, затем хлопнул брата по плечу, говоря, что разговор окончен, и принялся быстро и громко раздавать указания морякам.

 Когда Ларс припер перепуганную Триш и взволнованную, но вместе с тем сердитую Бианку, к мачте, заложница Гуннара дозналась строго:

 - Что это все значит?

 - Ты действительно собираешься выяснять это сейчас, Бианка? - бросил Ларс в ответ, и на сей раз девушка не стала спорить.

 Как бы он ни был ей неприятен... Он прав.

Глава 5 - 2

Ларс обвязал их вокруг мачты - самой крепкой части судна. Его руки чуть заметно дрожали. Он волновался, но тщательно скрывал это.

 - Я ходила в море с дедом. Он был морским офицером. Я кое-что знаю о судоходстве, а у вас не так много людей, чтобы спокойно пройти через бурю, - Биа предприняла еще одну попытку предложить свою помощь.

 Как и первая, она успехом не увенчалась.

 - Просто стойте смирно, - огрызнулся Ларс, которого начало все это раздражать, - я буду рядом, - прибавил он, глянув на Триш.

 Он присоединился к остальным морякам, подготавливавшим корабль к буре, но сдержал слово и не отходил от мачты далеко. Гуннар тоже то и дело поглядывал на свой ценный груз, но ему было достаточно того, что младший брат рядом с девушками. Даже при всей его несерьезности и куда меньшей опытности в мореплавании, Ларс все же сумеет позаботиться о них.

 Бианка же еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной и такой бесполезной. Небеса чернели на глазах, темнели воды и высились волны, а она не могла ничего сделать, даже успокоить Триш, скукожившуюся и зажмурившуюся! Она вынуждена была покориться судьбе, но это шло вразрез со всеми ее привычками и убеждениями.

 К тому же однажды она уже покорилась, и к чему это привело? К замужеству за Майером и похищению этими... этими преступниками, которые теперь держали в руках ее жизнь и жизнь Триш!

 Ветер резко ударил в спину, задирая юбку платья, бросая темно-красные локоны на лицо. Корма подалась вверх, Триш испуганно вскрикнула, загудели встревожено матросы.

 Буря ударила так же внезапно, как и возникла. Море взвыло, вздыбилось. Сверкнула ярко-белая молния, хлынул холодный крупный дождь, от грома содрогнулся весь мир.

 Сердце забилось с немыслимой скоростью, Бианка крепко стиснула зубы, сдерживая испуганный крик.

 - Биа!.. - услышала она полный ужаса оклик Триш.

 - Все хорошо, - с трудом ответила подруга, - все будет хорошо!

 Она сама едва ли в это верила.

 До ушей донесся голос, чудом пересиливающий бурю:

 - Всем держаться!

 Бианка заставила себя поднять взор и оглянуться. Черные волны качали судно и обрушивались на палубу. Пена разлеталась во все стороны и тут же смывалась проливным дождем. Моряки казались такими маленькими, такими слабыми перед лицом стихии...

 Но крупная, как будто бы нерушимая, фигура Гуннара заставила сердце Бии сжаться в надежде. Он держался уверенно, он не паниковал, в его голосе, все так же сильном, не слышалось ни нотки страха.

 Гун видел все, что происходит вокруг, он руководил, помогал, действовал и не мешкал ни секунды.

 Вдруг оторвало трос, послышался сначала протяжный скрежет над головой, потом вой и удар воздуха о препятствие, резкий толчок.

 Взгляд Гуннара метнулся вверх, на его лице отразился гнев и смятение.

 Бианка поняла: снова опустился парус. Она не видела, как это произошло, возможно, дело было в тросах, которые вслед за Гуннаром похватали моряки. Но причина не важна, главное - последствие. С поднятым парусом они из бури не выйдут, шквальный ветер будет мотать судно, оно не выдержит такой нагрузки, и их всех ждет морская бездна.

 Бианка подняла глаза, и в груди у нее екнуло. Она увидела, как обмотались вокруг мачты веревки, и сколько бы моряки ни тянули за тросы - паруса не опустить. Нужно лезть вверх, распутывать.

 Быстрый взгляд на палубу дал ясно понять: никто из моряков не может сейчас бросить все и залезть на мачту. Биа была права, когда говорила, что на судне слишком мало людей.

 Как была права и в другом: она может помочь.

 - Триш! Помоги мне выпутаться!

 - Что?! - подруга посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

 - Давай! Не спорь!

 На радость Бии та послушалась и принялась ослаблять вслед за ней веревку.

 Когда сила тисков заметно уменьшилась и девушка почувствовала, что может выбраться, раздался гневный выкрик:

 - Бианка! Стой!

 Но ни эти слова, ни грозный вид Гуннара, державшего один из тросов и не имевшего возможность подскочить к пленнице и вразумить ее, не остановили девушку.

 Она избавилась от сапог, затем без сожаления содрала тяжелую верхнюю юбку платья, а нижнюю собрала и подвязала. Быстро и ловко, как обезьянка, Бианка вскочила на мачту и полезла вверх. Все это, от решения до исполнения, она проделала так быстро, что ни у кого не хватило бы времени добраться до нее, даже Ларсу, самому ближнему к пленницам.

 Судно трясло, пазы для рук и ног разбухли и промокли под дождем и стали скользкими, вой ветра, грохот волн и крики моряков и Триш оглушали, но Бианка заставила себя сконцентрироваться на цели, на вершине мачты, на парусе, который срочно нужно было опустить.

 Она добралась до места и с облегчением обнаружила, что веревки запутались не так сильно. Обняв руками и ногами мачту, Биа быстро вернула все на свои места и с радостью услышала, как с палубы донесся немедленный приказ:

 - Давай! Тяните!

 Наполненный воздухом парус поддавался с неохотой, но вдруг ветер стих на мгновение, и усилия десятка мужчин оправдали себя. Парус опустился, и корабль оттого резко дернуло.

 Бианка не сразу поняла, что руки соскользнули с пазов... Сердце упало в пятки, тело раньше разума поняло, что утратило из-за толчка устойчивость.

 Биа опасно отогнулась назад, чуть не сорвалась с мачты, но инстинктивно успела схватиться кончиками пальцев за паз... Однако это только замедлило ее падение. Она соскользнула, вскрикнула и... Провалилась в темноту.

Глава 6 - 1

 Она долго была совершенно одна в холодной недружелюбной тьме. Ей хотелось кричать от страха, но она потеряла голос, хотелось вскочить, взмахнуть руками и развеять мрак, как дым от неумело разведенного костра, но не чувствовала ни рук, ни ног.

 Могло показаться, что Бианка и вовсе лишилась своего тела. Или оказалась в том месте, где нет ничего телесного, ничего материального.

 Ужасная и фантастическая догадка выглядела... довольно вероятной. Хотя девушка не решалась признать это.

 Вдруг тьма стала рассеиваться, уступая место безликой серости. Биа напряженно всмотрелась перед собой. От мысли, что не будет ничего, кроме тьмы, становилось не по себе. Но как только все вокруг начало меняться - стало еще страшнее. К чему это приведет? Что кроется за туманом, пришедшим на смену мраку?

 Воздух зазвенел, послышалось стрекотание, а затем - оглушительный рев, похожий на вой смертельно раненного зверя.

 Бианке хотелось скукожиться, прижать колени к груди, обнять саму себя, чуточку успокоиться... Но она все еще не ощущала ни груди, ни коленей, ни других частей тела.

 От страха все перед ней поплыло, чувство безысходности начало душить.

 Во мгле что-то быстро промелькнуло. Потом еще раз и еще. Нечто двигалось, приближалось. И оно было не одно.

 - Чужая! - раздался оглушительно громкий шепот.

 Бианка вздрогнула, испуганная и растерянная.

 - Ты не одна из нас! - крикнул кто-то до боли тихо.

 Биа мотнула головой. Что за?.. Как это происходит?

 - Чужая!

 - Прочь!

 - Уходи!

 То тут, то там появлялись тени, а потом резко, как вспышка, исчезали. У Бианки то ли задвоилось в глазах, то ли их действительно становилось все больше и больше, бессчетное количество, и они окружали ее, теснили.

 - Нет! - наконец, он смогла закричать и в ужасе схватилась за голову.

 - Уходи!

 - Оставьте меня! - горячие слезы покатились по щекам.

 - Чужая!

 - Прочь от меня! Прочь! - она зажмурилась, задергалась, начала ударять по воздуху и... Внезапно попала в нечто твердое и теплое.

 Через секунду горячая ладонь схватила ее за руку, крепко сжала, отчего стало нестерпимо радостно и спокойно, а чуть усталый хриплый голос проговорил, как и надо, тихо:

 - Тише-тише. Это всего лишь кошмар.

 Сердце перестало бешено колотиться, Бианка смогла успокоено вздохнуть, но стоило открыть глаза - умиротворение как рукой сняло.

 Растрепанный и хмурый вдвое больше обычного над ней склонялся Гуннар.

 Меньше всего на свете ей хотелось видеть его после этого ужасного сна. Который, вообще-то, начал преследовать ее после похищения! До встречи с проклятым разбойником она не то чтобы хорошо спала, но таких реалистичных кошмаров не испытывала.

Голова была тяжелой, девушка с трудом соображала. Она помнила бурю, мачту, как карабкалась… Потом темнота.

Боже, и как только она решилась на это?! Взобралась на мачту в самый разгар бури! А если бы тросы спутались куда сильнее, и она не сумела бы их распутать? А если бы ее падение обернулось смертью?

Дрожь прошла по телу, перед глазами все словно затянуло пеленой, и на мгновение ей почудилось, что она снова очутилась в том ужасном месте из ночного кошмара.

Она положила ладонь на горячий лоб, сморщила пальцами тонкую кожу в надежде, что это ослабит давление в черепной коробке, которое просто сводило с ума и не давало сконцентрироваться.

Пару минут понадобилось, чтобы прийти в себя. Осмотреться….

 Бианка вдруг поняла, что в шатре кроме них двоих нет больше никого, и в груди все словно бы льдом сковало. И где, спрашивается, Триш? Как она могла оставить ее наедине с... этим?

 В последнюю очередь до Бии дошел тот факт, что она полураздета. Горячей волной ее захлестнул стыд, но затем еще более горячей, почти как лава - ярость.

 Она схватила первое попавшееся под руку - покрывало, которое они с Триш использовали на двоих ночью, и наградила Гуннара взглядом таким красноречивым, что истолковывать лишний раз не придется. Очевидно: она в бешенстве.

 - Не кипятись. Ты здорово ушиблась, нужно было обработать раны, - Гун постарался сделать голос настолько равнодушным и спокойным, насколько только способен мужчина, оказавшийся наедине с красивой, полуголой девушкой.

 Иными словами, ни равнодушия, ни спокойствия в его голосе не обнаружилось, и разгневанная Бианка со всей силы пнула его.

 Точнее, попыталась пнуть.

 Она опрометчиво прицелилась в пах, чтобы причинить ему как можно больше боли. Она уже знала, что это самое чувствительное место у мужчины, хотя пока еще имела смутное представление о том, что именно там отвечало за чувствительность.

 Но Бианка кое-что еще не было ей известно: мужчины всегда внимательно следят за тем, что находится в близости к их паху. А если это ножка разъяренной девушки - их внимательность и реакция поднимаются до предельного уровня.

 Гуннар ловко схватил Биу за тонкую лодыжку и не позволил случиться катастрофе. Хотя он быстро определил ее намерение, сердце все равно вздрогнуло.

 Кажется, Бианка последние силы вложила в этот удар. Позволь Гун ему случиться... Ух. Эта фантазия заставила его поежиться.

 - Тихо ты, - то ли рыкнул, то ли буркнул Гуннар, - я еще хочу завести детей.

 - В мире и так много мерзавцев и разбойников, чтобы ты еще плодил новых, - прокряхтела Биа, выдергивая ногу. Сильные пальцы Гуна сжались и не отпустили ее.

 Бианка злобно стиснула зубы, но внутри нарастало отчаяние. Оно тошнотворным и жгучим чувством вспыхнуло в груди и медленно поднималось к горлу. Девушка задергала ногой, но Гуннар не отпускал, а в какой-то момент даже чуточку потянул на себя, показывая, кто из них сильнее.

 Ужасное чувство оттого резко метнулось по глотке вверх, отразившись слезами на глазах и криком, вырвавшимся из искривленного страхом рта:

 - Пожалуйста, нет!

Глава 6 - 2

 Бианка напряженно застыла. Разве это может иметь такое большое значение? Невеста, жена... Какая, по сути, разница похитителю?

 - Мой информатор говорил... - начал Гуннар, но вдруг замолчал.

 Биа не сдержалась и саркастично ухмыльнулась:

 - У тебя еще и информатор... - за улыбкой она тщетно прятала страх.

 А этот подлец... Этот подлец готовился. Значит, все точно не просто.

 Гун продолжал молчать. Его лицо оставалось напряженным, но взгляд задумчиво устремился на невидимую точку где-то внизу и сбоку.

 Бианка не могла в толк взять, отчего он так притих и напрягся.

 Да и сам Гуннар едва ли сумел объяснить. Вроде жена Майера - это даже лучше, чем невеста. Это куда более ценный трофей и предмет шантажа.

 Но странным образом известие о ее замужестве его задело. Хотя на то не было очевидных причин. Это вообще не его дело!

 Однако перед глазами так и всплывал картинка: мерзкий толстый, красный и потный Майер на брачном ложе с этой девушкой. Волей-неволей Гуннар успел немного изучить ее тело, пока обрабатывал раны. Ее стройные ножки, ее удивительно тонкую талию, лебединую шею, которую так и манило осыпать поцелуями по всей ее длине, опуститься ниже, к чуть выпирающим ключицами, к груди... Он не наглел и не терял берега, потому раздевать бедняжку больше необходимого не стал. Ему оставалось только гадать, как выглядят самые манящие места.

 Он представлял ее грудь небольшой, как это было видно и в платье и без него, но упругой и объемной, с аккуратными чувственными сосками...

 От дальнейших фантазий его неотвратимо отвадила мысль: это все трогал Майер. Его грубые потные ладошки скользили по этой нежной белой коже, по этому прекрасному телу, к которому он никогда не сможет притронуться нежно и страстно, его глаза любовались тем, что никогда не обнажится перед Гуннаром, его мерзкий ядовитый язык ласкал ее рот, ее грудь, ее лоно... Нет. Последнее - вряд ли. Майер не заботился ни о ком, кроме себя, и едва ли подумал об удовольствии или хотя бы комфорте супруги.

 - И почему ты только за него вышла... - он сам не заметил, как озвучил мысль.

 - Как будто я здесь что-то решала, - обижено буркнула Бианка, - у кого достатка больше, к тому меня и подсунули. Будь ты богаче Майера, могли бы и за тебя выдать. И не смутились бы, что ты разбойник.

 От слов, что он мог бы быть ее женихом, почему-то екнуло в груди, и Гун слегка смутился. Такое с ним бывало редко.

 Он решил, что пора оставить Бианку, пока ему не полезли в голову новые глупые мысли. Она-то точно их не оценит, да и ему лишние проблемы не нужны. Он и так нарушил слишком много законов и правил, его и так ждали непростые времена.

 Биа не без радости приняла его решение уйти. Видно было, что она устала, да и общество Гуннара ее тяготит.

 Гун отполз к выходу из шатра, но прежде чем выйти, посмотрел еще раз на Бианку и сказал:

 - Ты сделала большую глупость и чуть не расшиблась насмерть, но... Ты спасла нас. Спасибо, Бианка.

 Она удивилась и даже убрала взлохмаченные волосы, открывая беленькое уставшее лицо. Что-то блеснуло в ее взгляде. Что-то ужасно знакомое, но то, что Гуннар до поры до времени не позволял себе вспоминать.

 Девушка ничего не ответила, но кивнула, благодаря за признание ее подвига.

 Гун вышел.

 Холодный воздух ударил по лицу, спина заныла, когда он, наконец, встал в полный рост и распрямился.

 Корабль был в плохом состоянии, но еще на ходу. Вода казалась темной и мутной, а небо - серым. Но буря осталась позади.

 Гуннар распорядился перейти на дрейф, чтобы команда чуточку перевела дух. Впрочем, следовало решить, что делать дальше.

 - Как она? - тихий вопрос Триш помешал Гуну хотя бы начать думать.

 - Очнулась. В порядке.

 Глаза у девушки были красные, мокрые, губы тряслись. Она искренне перепугалась за подругу, и болтовня младшего из двух братьев не могла пресечь ее беспокойства.

 Триш кинулась к Бианке, даже не попрощавшись с Ларсом. Но тот обижался недолго. Он задержал долгий взгляд на ее округлой попке, которая стала еще виднее, когда девушка вползала в шатер, и остался весьма доволен увиденным.

 - Да-а-а, - протянул Ларс, когда Триш исчезла за плотной тканью, а его брат отошел к борту и устало облокотился о перила, - боевую девку ты себе оттяпал! Мелкая, но бойкая... Она прямо как Гарен!

 Звучание этого имени ранило больнее острейшего кинжала. А то, как спокойно оно было произнесено, взбесило, словно красная тряпка быка.

 Гуннар едва сдержался. Но он не хотел отчитывать брата. И не собирался. Ведь за что? За то, что тот уже не оплакивает Гарен? В отличие от него?

 Нет.

 Он не заговорит о ней. Пока не разберется с Майером. А там... Может, и не придется ссориться с Ларсом. Может, он и сам сможет отпустить ее и спокойно вспоминать вслух.

 - Что мы будем делать? - в голосе брата послышалась неуверенность. Кажется, он понял свою ошибку, и не стал усугублять, а просто перескочил на другую тему, - кораблю нужен ремонт, да и отдых ребятам... Сколько еще до дома? Доплывем?

 - Доплывем, - уверенно сказал Гун. Он поднял взгляд к горизонту и некоторое время не то всматривался в воду, не то вслушивался, - но придется сделать остановку, - он тяжело вздохнул. Ему совсем не хотелось идти туда, куда он сейчас собирался направить корабль, - в Прибрежной крепости... Нас хорошо примут.

Раз их настигла буря, раз предки почувствовали двух женщин из другого мира на борту, то корабль должен быть недалеко от этой крепости. К ней прибивает всех людей. Дрейфуй они на обломках или подплывай они на корабле похитителей.

 Ларс довольно улыбнулся, а глаза его весело заблестели. Он походил на ребенка, которому протянули его любимую конфету. Только вместо сладости сейчас выступало вино, прекрасные девы и пир, который ждал их в Прибрежной крепости.

 Вместе с ее хозяином.

Глава 7 - 1

 - Мы прибываем к Прибрежной крепости! – бодрый голос Ларса заставил Бианку вздрогнуть и очнуться от неспокойной дремоты, - вы должны это увидеть!

 Она открыла глаза и недовольно глянула на похитителя, чья голова просунулась в их шатер.

 Ночь была кошмарной. Она околела, все ее тело ныло, на руках и ногах жглись ссадины. Ко всему прочему ее трясло от страха. В момент опасности Бианка ни о чем не думала и ни о чем не переживала. Но как только тучи над головой расползались – тревоги разом обрушивались на нее.

 Меньше всего она хотела сейчас, чтобы ее беспокоили.

 И особенно кто-либо из братьев-похитителей.

 Но Триш черт дернул согласиться на предложение Ларса. Скромно улыбнувшись, она положила ладонь в его протянутую руку и выползла за ним из тента.

 Бианка раздраженно закатила глаза. Чего ей не сидится? Неужели она так и не поняла, что подруга боится оставлять ее наедине с этим только на вид дружелюбным парнем?! Хоть бы сейчас, когда ей так худо, Триш все поняла и осталась здесь, с ней!

 Но делать нечего. Гадать, какая муха укусила подругу, бессмысленно. Нужно идти следом.

 Свежий соленый воздух, яркое солнце и легкий ветер придали Бианке чуть больше уверенности. По крайней мере, буря улеглась, и ей не придется делить последнее пристанище с Гуннаром.

 Вспомнив его, Биа окинула взглядом палубу. Самый ненавистный из моряков стоял возле штурмана и что-то разъяснял ему, показывая пальцем вперед.

 Посмотрев в ту же сторону, Бианка увидела туманный скалистый берег, который не произвел сперва на нее особое впечатление, однако…

 Когда судно подошло ближе, стоявшая подле Ларса Триш восхищенно воскликнула, а Биа мысленно с ней согласилась:

 - Боже! Как красиво…

 Скалы переливались удивительными оттенками и состояли будто бы из полудрагоценных камней. Гладкие, отполированные морем до блеска, они кое-где были дымчатыми, кое-где лазурными и малахитовыми, а в некоторых местах – насыщенно-розовыми.

 Прямо в этих скалах были высечены дома с причудливыми фасадами, похожие на сталактиты дозорные башни, и крепость на самой вершине, ослепительно-белая с барельефами из розового камня.

 Судно направилось к длинному причалу, и Бианке удалось различить, что в скале высечены также громадные скульптуры в виде прекрасных и обольстительных женщин. Сотканные из камня и при этом поразительно воздушные платья так облегали их круглые бедра, тонкие талии, пышные груди, что обе заложницы почувствовали себя неловко, зато на лицах моряков появились мечтательные улыбки.

 Как только лодка причалила к  пирсу, несколько мужчин выскочили из нее, чтобы крепко привязать.

 Затем, когда она встала твердо, моряки принялись выгружаться. Гуннар и Тай, стоявший всегда за штурвалом, помогли Бианке и Триш выйти. Точнее, их, как груз передали из рук в руки.

 Стоило ногам удариться о каменный пирс (видно, как и все здесь, он тоже был высечен из скалы), Бианка пошатнулась и чуть не упала. Слишком долго она пробыла на лодке. Да еще и после той бури… Ее тело уже и не понимало, как это – стоять на ровной поверхности.

 Триш, кажется, было еще хуже. Неудивительно, в отличие от подруги, она вовсе никогда не бывала в море.

 Ларс, разумеется, сразу этим воспользовался: встал возле нее, подал ей руку, позволил облокотиться о себя.

 Бианка бросила в сторону подруги неодобрительный взгляд. Та сделала вид, что не заметила его, и нервно затеребила светлую косу.

 Это пробудило в Бии искреннюю злость. Да что, в конце концов, происходит?! Наивность и непредусмотрительность Триш им, ох, как аукнется в будущем! С ней нужно срочно поговорить. И очень-очень серьезно!

 Топот множества ног, шум впереди и помрачневшее лицо Гуннара, который руководил разгрузкой судна, заставили Бианку отвлечься от мыслей и оглянуться.

 Навстречу прибывшим по пирсу двигалась группа людей во главе с высокой и величавой блондинкой.

 Она невероятно походила на одну из тех гигантских статуй. Идеальная женщина с идеальной фигурой и идеальным лицом, но, кажется, такая же холодная и твердая, как скала.

 Ее тонкие, но выразительные губы улыбались, однако на прямоугольном с красивыми выпирающими скулами лице не отражалось ни одной морщинки.

 Ее темно-голубые глаза смотрели одновременно строго и приветливо. Каждое ее движение отдавало грацией опасного хищника. Почти что белые, как у древней старухи, волосы были собраны в девичью прическу: две косы шли по вискам, а на затылке собирались в одну и исчезали в копне волнистых кудрей.

 Как ни старайся – не угадаешь ее возраст. Молодое лицо и тело, повадки и уверенность зрелой женщины, а взгляд такой глубокий и надменный, будто она ходила по этой земле уже тысячу лет.

 Да и что это за земля такая?

 Бианка никогда не слышала о скалах из полудрагоценного камня и, тем более, о высеченных в нем крепостях.

 Будь такой город или хотя бы легенда о нем, ее дед давно бы рассказал.

 - Гуннар, Ларс, рада видеть вас в моей скромной обители, - подойдя, женщина протянула руки к обоим, а потом обняла сначала старшего брата, затем младшего. Правда, с Гуном она была нежнее и даже шепнула ему что-то на ухо, - давайте хорошенько отпразднуем ваше прибытие! - сказала она уже во всеуслышание.

 - Хельга, мы приехали не одни, - Гуннар почему-то осек ее, - с нами две женщины.

 Хотя он вначале напрягся, но встретил ее с улыбкой. Впрочем, в его движениях чувствовалась скованность, а в глазах виделось волнение.

Глава 7 - 2

Хельга посмотрела на пленниц, стоявших в стороне вместе с Таем. В ее взгляде почему-то промелькнуло беспокойство, но заговорила она ехидно:

 - С каких пор вы двое занялись работорговлей? Да еще и нашли такие прескверные экземпляры? Низенькие и тощие, да какой мужчина подумает их у вас выкупить? - она усмехнулась, хотя никому ее слова не показались смешными, - не самый лучший вариант для возрождения хорошей традиции!

 - Они наши заложницы, Хельга. Я бы попросил тебя позаботиться о них, - внезапно Гуннар не согласился называть их товаром или залогом в сделке, хотя неоднократно поправлял Бианку.

 - Им нужна одежда и хорошие комнаты, - поддакнул Ларс, легко обнимая Триш за плечи и как бы показывая тем самым ее важность.

 - Не слишком ли много чести человечкам? - Хельга недовольно поморщилась, - но так уж быть. Найдем и комнаты, и одежду. Хотя юбки у платьев придется подрезать, это ж надо было раздобыть таких коротышек!

 - Набрасываться на тех, кто уже в цепях… Это верх благородства, - сорвалось у Бианки с языка.

 Хельга пугала ее. Она чувствовала, что от этой женщины исходит реальная угроза. И по глупой своей привычке напала первая.

 Темно-голубые глаза устремились на Биу. Хозяйка крепости прищурилась, чуть оголила передние зубы, будто скалящаяся волчица. В один момент она вдруг оказалась перед Бианкой, замахнулась и… Щеку ошпарило от хлесткой пощечины.

 - Вот именно, ты в цепях. Так что не забывайся. Иначе тебе отрежут твой поганый язык, человечешка.

 - Хельга! – Бианка не поверила своим глазам: между ней и обидчицей выросла крепкая фигура Гуннара. Он схватил хозяйку за руку и оттолкнул, - не трогай ее. Она нужна мне целой.

 - Зачем это? – в ее голосе послышались истеричные нотки, - мир скажет тебе спасибо, если ты избавишь его от этого языка. Разве что… Ты хочешь оставить его себе для удовольствия?

 - Не говори ерунды, Хельга… - он осторожно, будто боялся ее, погладил собеседницу по руке.

 Та дернулась, отстраняясь, но огонь в ее взгляде потух, и она стала выглядеть менее безумной.

 Махнув рукой, Хельга подозвала двух женщин в очень открытых черных нарядах: вместо юбки шаровары, животы полностью оголены, а грудь перекрывают два лоскута полупрозрачной ткани, переброшенных крест-накрест и завязанных на шее. По их скованным движениям и поникшим лицам было ясно: они даже не служанки.

 Рабыни?

 Гуннар, конечно, угрожал им продажей в рабство, но Бианка не относилась к этим словам серьезно. Разве в их времена еще существует торговля людьми?

 Видно, здесь, где бы это «здесь» ни было, не только корабли древние, но и законы…

 «Боже, - пронеслось у Бии в голове, - да с кем же связался мой муженек?».

 Женщины в черном повели пленниц вдоль пирса, а их хозяйка осталась ворковать над Гуннаром и Ларсом.

 Проходя мимо домов, Бианка вглядывалась в окна и пыталась различить в них местных жителей. Ей нужны были хоть какие-то подсказки, хоть какие-то сведения, чтобы понять, что происходит и где они с Триш оказались.

 Но все здания были пустыми. Причем не опустевшими. В них будто бы никогда и не жили.

 Прибрежная крепость же встретила их разительно другой атмосферой. Уже на пороге слышался шум, хохот, музыка. В главном зале, просторном, и больше подходящем дворцу, а не форту, им повстречались юные прекрасные девушки и совсем молодые юноши.

 Они пили, веселились, без какого-либо стеснения жались друг к другу...

 Все юноши были высокими, крепкими и красивыми, но с какой-то отчаянностью во взгляде. А девушки – такие же прекрасные и белокурые, как Хельга, но каждая – с незначительным, но заметным изъяном.

 Бианка с ужасом поняла, что все их изъяны: шрамы, следы ожогов, хромота или немного кривой после перелома нос, - не могли быть врожденными.

 Кто-то сделал их такими. Будто не мог позволить им быть красивыми в полной мере.

 Долго думать, чтобы определить виновницу, не пришлось. Бии стало страшно за себя и за Триш.

 Кажется… Как бы сложно это ни было, ей следует держать язык за зубами. Эта женщина не в себе, а Гуннара или Ларса может не оказаться рядом, чтобы защитить свой ценный залог.

 Проходя за рабынями в отдаленный, тихий и безлюдный коридор, Бианка взмолилась про себя:

 «Боже, пусть в Винсенте окажется хоть капелька благородства… Кажется, он моя единственная надежда».

 Стало горько на душе от этой мысли. Ее жизнь и жизнь ее подруги всецело зависели от человека, которому она не доверяла и которого не любила.

 Насколько велик его долг? Насколько серьезно обстоит дело? И не решит ли Майер… Не решит ли, что жизнь молодой супруги – именно та валюта, которой он готов расплатиться?

Глава 8 - 1

 У Эдварда Блейна душа была не на месте. С тех пор, как он расстался с братьями ардами, в памяти то и дело вспыхивал образ старинной лодки, отплывавшей к потусторонним берегам, и двух перепуганных, ни в чем не виноватых девушек.

 «Если бы я справился, их не пришлось бы похищать», - то и дело ловил Блейн себя на мысли. Но он не справился, не вызнал, как Майер обошел условия сделки, и Гуннару пришлось действовать иным образом.

 Но Эдвард Блейн не относился к тому числу людей, которые зазря теряют время, ворочая в мыслях свои ошибки и неоднозначные решения. Как вышло, так вышло. Прошлое он изменить не в силах, зато способен повлиять на настоящее так, чтобы искупить свою вину перед девушками.

 Майер скользкий, как морской червь, а если он напуган, то опять же подобно червю, изворачивается в такие немыслимые позы, что нет-нет да выпустишь из рук.

 Своей задачей Эдвард поставил выхватить подлого червя на лету, когда тот вырвется из хватки Гуннара. Пускай тот вцепился в должника крепко, рано или поздно Майер попытается сбежать.

 Информация, которой располагал Эдвард, явно указывала: скорее всего, это случится рано.

 Не медля, он отправился в Дубиншофт, крупный портовый город, где располагался офис Фазорской торговой компании. Следовало удостовериться, что Майер знает о случившемся и предпринимает ожидаемые действия - ищет способ вернуть невесту.

 А когда придет время, он выступит от лица похитителя и поможет Майеру благополучно отдать свой долг. Благо у Блейна были для того и возможности, и навыки.

 Ведь когда-то судьба свела его с опасной женщиной, а удача позволила вынести из этого знакомства больше выгоды, чем потерь.

 Будучи маленьким осиротевшим мальчуганом Эдвард стал одним из воспитанников могущественной ардессы, стража границы между миром людей и миром ардов и предмета самых сильных беспокойств Гуннара - Хельги.

 В те времена, когда Блейн попался ей в руки, Хельга уже оставила жизнь воительницы и собирательницы душ и перешла в разряд тех ардов, что имеют свои земли и отвечают за какую-то очень важную функцию, как какой-то языческий божок. За все это время Эдвард до сих пор до конца не разобрался в особенностях иерархии в обществе ардов. Почему Хельга получила свои земли и функции, а те же Гуннар с Ларсом - нет? Кто это решает? Куда подевался ард, который охранял границу до Хельги?

 У Блейна было много вопросов, но мало источников. Да и те арды, с которыми ему удалось наладить хорошие отношения неохотно рассказывали обо всем. Как будто хранили тайное знание! А, может, так оно и было?

 В любом случае восполнение пробелов в этой теме погоды над головой Эдварда не изменило бы, и он решил оставить попытки разобраться.

 Раз так, значит так. Прими правила игры, а потом уж выстраивай стратегию.

 И на момент его «входа в игру» Хельга сторожила границу миров и контролировала все сделки и контакты ардов с людьми. И если первое случалось уже нечасто (сделка Гуннара и Майера была единственной за добрый десяток лет), то второе периодически становилось на повестке ее дня.

 Время от времени к берегам ардов прибивало заблудшие души - одинокие жертвы штормов и кораблекрушений. И Хельга была той, кто решал судьбу такого вот подкидыша.

 Ее политика была довольно однобокой: все взрослые отправлялись на тот свет (является человек взрослым или нет, она обычно решала сама), та же участь ожидала слабых мальчиков, слабых девочек же Хельга оставляла себе и делала из них рабынь, рассчитывая, наверное, что они будут меньше сопротивляться, сильных либо отправляла вслед за взрослыми, либо продавала другим ардам, а вот крепких мальчиков оставляла себе.

  Чем именно руководствовалась Хельга в своих действиях, не понял бы даже самый хитроумный хитроумец. При всей ее нелюбви к «человечешкам», при всей ее жесткости и отсутствии сострадания, она всецело отдавалась воспитанию приемышей. Хотя ардесса оставалась строгой и никогда не проявляла материнской заботы, она выдрессировала не одного умелого воина, мореплавателя и дипломата. Она умела находить в своих мальчиках скрытый потенциал и развивала его до небывалых высот. Правда, не без муштры. А если быть точнее - исключительно за счет нее.

 Эдвард не знал, сколько было приемышей до него, и не особо интересовался, сколько их сейчас. Но ему было достоверно известно: все, кто вышел из-под опеки Хельги, сделал себе громкое имя в мире людей.

 Мысль, что он относится к этому числу, грела, хотя он и не стремился к славе. Более того, слава была противоположна тому таланту, который открыла и воспитала в нем Хельга. Ведь Эдвард Блейн был прирожденным шпионом.

 Пока, будучи еще молодым двадцати пяти летним мужчиной, он служил только своим друзьям и личным скромным интересам. Хотя Эдвард уже задумывался о будущем в разведке какого-нибудь государства, но, как человек без родины, имел возможность выбрать это самое государство без риска страдать совестью и прослыть предателем. Он только присматривался к ведущим мировым державам, организациям и даже тайным сообществам, и делал пометки у себя в голове.

 Отпускать свободную беспечную жизнь Блейн пока не намеревался. К тому же ему не хотелось так скоро прощаться с миром ардов. В нем у него было куда больше мест, друзей, воспоминаний.

 Занятно, но среди людей он ощущал себя куда больше чужаком и едва ли надеялся найти человека, который поймет его чувство.

 Разве что другие мальчики Хельги разделяют его волнения... Но ардесса растила их в атмосфере жесткой конкуренции, среди них у Блейна не было друзей, только соперники и даже враги.

 Но несмотря ни на что, это вопрос решенный. При всем желании никто из воспитанников не смог бы остаться в мире ардов. За это отвечала Хельга, а она оставалась непреклонной.

 По неизвестной и, как ни гляди, непонятной причине все мальчики уходили в мир людей навсегда, только наставница решала, что их взросление и становление закончено.

Глава 8 - 2

 Затем он увидел, как к офису подъехал экипаж. Лошади были взмыленными, кучер - хмурый и усталый. Карета шла быстро, пассажир, однозначно торопился.

 Из экипажа вышел человек, которого Блейн уже знал. Логар. Главный поверенный Майера.

 Так. Это уже интересно.

 Лицо Логара ничего не выражало. Но лицу сложно быть выразительным, если его когда-то рассекли надвое, затем сшили обратно и оставили следом ужасного злоключения жирный шрам.

Где-то минут через десять после приезда Логара из офиса вышло двое. Не очень опрятные, но очень сердитые.

 Старик с ящиком каких-то инструментов и щуплый, но энергичный парень, на которого старик громко, с чувством орал.

 - Тебе мало? Ты играешь с огнем! - Эдвард расслышал, как кричал пожилой мужчина.

 - Да если б вы хоть чуточку шире мыслили... - паренек попытался что-то ему растолковать, но собеседник и слушать не стал.

 Он махнул на молодчика рукой и, злой и ужасно чем-то оскорбленный, двинулся прочь.

 - Да я... Да я сам все сделаю! Вы еще приползете!.. - бросил юноша ему вслед и, не менее злой и оскорбленный, направился в противоположную сторону.

 Блейн решил, что это интересно и последовал за тем из них, кто был больше настроен говорить - за молодым.

 Ведь опыт подсказывал: если человек кричит что-то на всю улицу, он вполне охотно и шепнет секрет-другой тебе на ухо.

 Судьба вознаградила его за проницательность. Побродив немного вдоль набережной, щуплый юноша со всей силы пнул бесхозный деревянный ящик, с чувством выругался и широким шагом направился в ближайшую пивную.

 Тут, считай, дело уже сделано. Стаканчик, второй, пара наводящих вопросов, чуток масла, подлитого в огонь его гнева, и парнишка запоет соловьем.

 Но Эдвард не позволил себе расслабиться. Удача на то и удача, что ее не только нужно поймать, но и удержать. Он следовал за сердитым юношей на приличной дистанции, не сразу зашел за ним в пивную, и даже когда зашел, сел не рядом за стойкой, а на расстоянии двух табуретов. Заказал пинту пива, которое на вкус оказалось просто отвратительным, и принялся ждать.

 Нельзя просто взять и заговорить с незнакомцем в пивной. Это подозрительно во всех отношениях.

 Благо мерзкое пойло только раззадорило и так энергичного паренька и он, опьяневши, набросился на бармена с причитаниями:

 - Нет, ну вы представляете, какой подлец? А надутый какой! Надутый! Ин-н-дюк! - бормотал парниша несвязно, а невольный собеседник кивал и поддакивал, хоть понятия не имел, о ком сейчас ему рассказывают.

 Одним словом - профессионал.

 - А мастер... Ох, мастер... - для человека, который опустошил пока только одну пинту, он казался уж слишком поддатым. Но не Эдварду было жаловаться, - таких трусов, как старик Хорсе еще сыскать! Нет это же надо! Слушать кудахтание этого мерзавца, этого индюка!.. Индюки кудахтают или что? - паренек вопросительно уставился на бармена.

 Тот не оторвал взгляда от кружки, которую тщательно протирал, и пробормотал:

 - Кудахтают, лают, ржут, какая разница?

 - А такая разница, что Винсент Майер - индюк. И говорит он по инди... индю... индеш... индюжьи?

 Бармен качнул плечами равнодушно, но на лице его показалось волнение. Неудивительно. Майер - громкая фамилия во всем мире, а в этом городе и подавно.

 - Индюшачьи, - Эдвард понял, что это лучший момент, и подошел к говорливому юноше, - вы не против? - он подсел к нему.

 - Во-от! - тот широченно улыбнулся, - сразу видно - образованный человек! Мы с вами... Случаем не знакомы?

 Блейн ухмыльнулся. У него лицо было особенное - всем казалось знакомым. Но притом попроси кого описать его - не справится. Считай, его знали все и никто одновременно.

 - Не думаю. Может, вы где-то меня видели?

 - Хм-м, - собеседник прищурился и задумался, - даже не знаю...

 Эдвард взял инициативу в свои руки:

 - О! Я, кажется, знаю. Я видел вас в офисе Фазорской торговой компании, когда ждал встречи с господином Майером. Помню, как вы выходили с каким-то пожилым человеком... А до этого еще проходил господин с ужасным шрамом. Он пробыл у Майера добрые полчаса и заставил меня ждать! Нет, вы можете себе представить?

 Сказанного было достаточно, чтобы собеседник поверил ему и записал в товарищи, а бармен отошел от греха подальше.

 Идеальный расклад.

 - Как же не могу? Еще как представляю! Я с моим учителем расписал этому индюку всю стену в приемной, расписал на славу! А этот... Придрался к количеству оружейных отсеков на малю-ю-юсеньком корабле на фреске. О, как же он меня выбесил! Да еще и старик Хорсе, мой учитель, хвост поджал, лапки подогнул и давай перед ним выплясывать! Тьфу! - Эдвард позволил собеседнику говорить, в надежде услышать что-то дельное. Пока не везло. Но вот парень отглотнул от новой пинты, лицо его стало еще более красным, и он перешел на многообещающий шепот, - вот что я вам скажу, господин...

 - Джонсон. Можно просто Роберт.

 - Роберт? - парень протянул ему руку, - Найджел, - после представления и рукопожатия, он продолжил, - вот что я вам скажу. Не имейте лучше дел с этим человеком. И не потому что он индюк. Хотя это тоже о многом говорит... - молодой художник оглянулся по сторонам, убеждаясь, что их не слушают. Эдвард застыл в предвкушении, - у Майера сейчас начинается не лучшее время.

 - Не лучшее время? О чем это вы?

 Найджел задергал руками, принялся показывать несуразные жесты, будто Блейн не прошептал свой вопрос, а прокричал на весь Дубиншофт.

 - Только т-с-с, ладно? Вы человек, вижу, хороший. Не хочу для вас проблем. Но и этой информацией я бы воспользовался... Знаете... Для мес-сти.

 - Я нем, как рыба.

 - Отлично, - для полной уверенности Найджел нагнулся к новому товарищу и проговорил тихо-тихо, - я задержался у дверей Майера, когда пришел тот тип со шрамом во всю рожу. И подслушал их разговор. Потому-то Хорсе так разозлился - он слушать не хотел, но из-за меня тоже все слышал... Я услышал, что жену Майера похитили!

Глава 9 - 1

 Бианку и Триш отвели в небольшую и плохо освещенную банную комнату. Судя по ее размерам, одной-единственной старой деревянной ванне и отсутствию хотя бы маленького очажка – это место предназначалось для рабынь.

 Здесь было прохладно, и холодные каменные стены с полом явно не помогали делу. От одной только мысли, что придется здесь мыться, Бианку начало знобить и, по тому, как задрожали руки Триш, она поняла, что не одинока в своем ощущении.

 Пока рабыни подготавливали ванну, Биа и ее подруга стояли в стороне и с нескрываемой тревогой наблюдали, как в на ладан дышащую ванну наливали едва теплую воду из ведер.

 Рабыни не спешили и то и дело поглядывали на вход в комнату, и оттого ожидание было еще более мучительным.

 Наконец, когда ванну набрали, а и так не отличавшаяся теплотой вода начала уж остывать, дверь протяжно взвыла и открылась, а на пороге показалась Хельга собственной персоной.

 Бианка и Триш встретили ее одинаково недоуменными взглядами. Однако когда хозяйка ступила в комнату, Триш испуганно потупила взор, тогда как Биа распрямилась и чуть заметно прищурилась. Может, она и пообещала не ввязываться в драку с этой женщиной, но давать слабину тоже не собиралась.

 Пусть знает, что заложница не лыком шита.

 Хельгу явно раздражало поведение Бианки. Это было написано на ее безупречном, но холодном лице.

 Одарив пленницу высокомерным взглядом и демонстративно хмыкнув, хозяйка обратилась к рабыням так, будто Триш и Бия были не людьми, а зверюшками, которые не понимают человеческую речь:

 - Ототрите их хорошенько. Уже по всей крепости гуляет их вонь, - она брезгливо наморщилась, словно бы это было правдой, - но сперва разденьте. Я хочу оценить масштаб катастрофы.

 И о какой катастрофе могла идти речь? Она действительно сочла их с Триш уродками или (к этой версии Бианка склонялась больше) не могла смириться, что в ее крепости появились две хорошенькие девушки, которых она не сможет покалечить и изуродовать?

 Рабыни судорожно закивали и бросились к заложницам, чтобы выполнить приказ своей госпожи. Триш испуганно дернулась, когда одна из них схватилась за ворот ее платья и чуть ли не разорвала прямо на ней. Бианка не могла не вступиться за подругу, оттолкнула рабынь и прорычала:

 - Мы и сами разденемся.

 Рабыни оторопели, переглянулись и жалобно взглянули на Хельгу. На их счастье все ее внимание и вся ее злость сейчас были направлены только на Бианку.

 - Ты считаешь себя неприкасаемой? – прошипела хозяйка, - раздаешь приказы моим рабыням? Кем ты себя считаешь, грязный человечек? Ты ничего больше, чем имущество. А имуществом можно распоряжаться как угодно. Хоть разорвать на кусочки, если душа пожелает.

 - Если я и имущество, - у Хельги глаза выпучились от негодования. Как же, Бианка посмела ей ответить! - то имущество Гуннара, который меня привез, - в груди заворочалось неприятное чувство. Меньше всего Бии хотелось называть себя собственностью этого преступника, но… Порой, врага можно победить только его же оружием. И именно так было с хозяйкой Прибрежной крепости, - если вы нас тронете – вряд ли он скажет вам спасибо.

 Хельга оставалась словно бы невозмутимой… Но от Бианки не удалось утаить, как на мгновение дернулась тонкая бровь и чуть задрожало нижнее веко.

 - Раздевайтесь, - повторила она приказ.

 Радость от победы над противницей быстро сошла на нет. Так или иначе Хельга останется хозяйкой здесь, а они с Триш – пленницами.

 Когда пришлось послушаться и раздеться, вся уверенность и гордость Бианки моментально улетучилась.

 Ей никогда еще не было так неудобно. Она стояла совершенно голая перед незнакомыми женщинами, одна из которых самодовольно, ехидно, без малейшего стеснения их разглядывала.

 Ко всему прочему от холода кожа покрылась мурашками, ноги и руки задрожали, пришлось ссутулиться и обхватить саму себя руками, лишь бы хоть чуточку сохранить тепло тела.

 - Какое грустное зрелище. Вы даже не годитесь в рабыни! – бросила Хельга трясущимся и смущенным девушкам, - эта еще куда ни шло. С натяжкой, - она указала кивком на Триш, на которую едва взглянула, и ступила навстречу к Бианке. Оказавшись прямо перед ней, Хельга посмотрела на нее сверху вниз, схватила за подбородок и резко подняла пленнице лицо, - верх, как у хилого мальчика, низ, как у многодетной старухи. И она еще что-то о себе мнит! – хозяйка крепости громко фыркнула, - убожество… И на что ты вообще сдалась Гуннару?

 Биа нахмурилась. Это все… Эта ненависть и брезгливость из-за Гуннара? Да она бы душу продала, лишь бы никогда с ним не встречаться!

 - Отмойте сперва ту, - Хельга отпрянула быстро и внезапно, как змея после укуса, - а потом эту… Может, вода похолоднее да губка пожестче усмирят ее.

 Рабыни начали молча кланяться, и Хельга уж вышла из комнаты, но в проходе задержалась и пригрозила своим прислужницам:

 - И не думайте ее жалеть. Я приду и проверю, достаточно ли она чистая… И послушная.

 После ее ухода рабыни мешкать не стали. Триш, как и было приказано, отправилась в ванную первой. По выражению ее лица Бианка сразу поняла: вода уже остыла. Что же ждет ее? Температура проруби?

 Однако она быстро забыла волнения, когда подругу принялись растирать жесткой старой губкой. Триш вся скукожилась, стиснула зубы, зажмурилась. Ее кожа покраснела, а кое-где появились небольшие красные ранки.

 Биа не могла на это смотреть и мысль, что она виновата в жестокости, которая обрушилась на подругу, заставила ее действовать.

 - Хватит! – закричала она на рабынь, на мгновение забыв, что она – нагая и беззащитная. Она снова почувствовала себя знатной девушкой, женой богатого дельца и внучкой знаменитого офицера, - ваша хозяйка приказала издеваться надо мной. Триш здесь ни при чем, - рабыни застыли и недоуменно на нее уставились. Подруга же посмотрела на нее виновато и благодарно. Бианка продолжила, поморщившись, - поберегите лучше силы. Она ведь меня собирается проверить на чистоту!

Глава 9 - 2

 Рабыни остервенело отмывали ее, они запыхались, дышали ртом, и Бианке стало видно: у обеих вырезан язык.

 Даже гадать не нужно было кем.

 Ужасная, больная женщина! Как только можно было приплыть сюда? Как только можно было вести с ней дружбу?

 Гуннар был преступником и негодяем, но если здесь, в доме этого чудовища, его принимают так тепло, с распростертыми объятиями… То какой вывод следует сделать о нем?!

 «Нет, - решила Бианка, и концентрация на этой мысли позволила ей отвлечься от боли, - я не позволю ему победить. Он не добьется своего, не добьется!».

 Ужасная процедура подошла к концу, лишь когда рабыни сами уже не могли шевелить руками.

 Бианка чувствовала себя так, будто ее сварили заживо. Вся ее кожа стала красной, воспаленной, царапины и ссадины были разодраны и значительно увеличились в размерах.

 Она тяжело дышала. Перед глазами все плыло, и девушка не стала бороться с этим ощущением. Ей хотелось отключиться, лишь бы не чувствовать это жжение, эту ломоту, эту боль.

 Триш, шепча и приговаривая что-то испуганно, помогла ей вылезти из ванны, а потом одела. Им дали какие-то лохмотья, даже хуже, чем носили рабыни. Старые юбки до лодыжек из грубого материала и огромные бесформенные рубашки. И то, и другое - угрюмого темно-серого цвета.

 Бианка не помнила, как оказалась в небольшой комнатке с двумя односпальными кроватями, хилым деревянным столиком на кривой ножке, ларьцом возле массивной двери и одним-единственным крохотным окошком почти под потолком.

 Это место походило на тюремную камеру, но, очевидно, также предназначалось для рабов – здесь не было решеток, да и темницы не меблировали, пускай и так скромно.

 Биа долго и почти неподвижно лежала на кровати. Ее глаза были открыты, но едва ли ее состояние можно было назвать бодрствованием. Кожа побелела, взгляд остекленел. Триш не отводила взора от груди подруги, которая чуть заметно вздымалась и отпускалась. Лишь это указывало на то, что она жива.

 Но вот пальцы Бианки сначала задрожали, потом зашевелились, поглаживая поледеневшие ладони, глаза, хоть и покраснели от сдерживаемых слез, выражали осознанность.

 Триш не смогла бы вынести не минуты больше, ей необходимо было, жизненно необходимо, убедиться, что все в порядке.

 - Биа! – она подскочила к подруге, упала на колени перед ее кроватью и, осторожно взяв за руку, проговорила, - как ты? Пожалуйста, скажи, что я могу сделать?

 - Все… Все нормально, Триш, - отозвалась Бианка слабым голосом.

 Собеседницу передернуло от негодования:

 - Не надо, я же не слепая! Они же на тебе места живого не оставили! Биа… Не строй из себя неуязвимую, я же знаю, что тебе больно!..

 Она не договорила – Бианка вдруг дернулась и рыкнула:

 - Да мне больно, и что с того? Сдаваться?! – резкое движение пробудило ломоту и жжение по всему телу. Биа скорчилась и осторожно легла в прежнее положение.

 Она зажмурилась, замолкла. Не говорила и Триш. Но вскоре тихие, усердно скрываемые всхлипывания раздались возле уха, а затем и упрек, тоненьким обиженным голосом:

 - Если бы ты не спорила с ними, если бы просто молчала и делала, что говорят…

 - Думаешь было бы хорошо, Триш? Думаешь, с нами бы обращались лучше? Да эти люди… Этот Гуннар… Прямым текстом говорит, что мы ничто, что мы вещи. Ему нужна расплата с Винсентом, наше с тобой благополучие его не волнует. Если бы я сидела молча, Триш, если бы я не спорила с ним каждый божий день, не напоминала бы ему каждую секунду, что мы с тобой – живые люди – с нами бы и обращались, как с вещами. Нам бы не приносили ведра, чтобы умыться, нам бы не давали горячую еду и питье, место для сна, нам не шли бы на уступки.

 - Ты говоришь о них, как о монстрах. Но, может, ты ошибаешься? Ты не думала об этом? Вот Ларс…

 - Ларс лишил тебя свободы, похитил, только потому, что ты ему понравилась! Дай ему волю, он давно бы обесчестил тебя и выбросил!

 - Да что ты… - Триш вскочила и чуть ли не зашипела, - да что ты знаешь?! Да что ты понимаешь вообще?! Думаешь… Думаешь, ты такая умная, но почему-то это с тебя чуть кожу не содрали! Да ты… Ты… Ты просто мне завидуешь!

 - Что? – голова пошла кругом, настолько нелогично это звучало.

 - Да! Ты здесь только заложница, а я… А я действительно что-то для него значу! – Триш увидела, как округлились удивленно и сердито глаза собеседницы, как та уж раскрыла рот, чтобы поспорить, и потому вскинула руки, приказывая той молчать, и выкрикнула, - нет! Я даже слушать ничего не буду!

 Она дернулась к своей постели, запрыгнула на нее, повернулась спиной к Бианке и свернулась калачиком.

 В висках у Бии стучало. Что это? Как это? Сколько лапши этот подлец успел навесить ей на уши? Она дорога ему? Серьезно? Девушка, которую он даже не знает? Да этот юнец заметил красивое личико и молодое тело и просто решил его взять!

 Она-то видела… Когда их вели к лодке и когда Триш отключилась, ничто не мешало им оставить ее, не похищать ее. Ведь все дело только в Винсенте и Гуннаре. Как жена первого, Бианку еще можно привлечь, но Триш…

 Если бы она действительно была дорога Ларсу, если бы действительно он полюбил ее с первого взгляда, как в сказке, подвергал бы он ее опасности? Похищал бы? Нет!

 Но вместо этого он напугал ее до обморока, пялился на ее зад все то время, пока она без сознания лежала у него в седле, а сейчас просто игрался с ней!

 Бии стало больно и обидно от того, что близкая подруга предпочла довериться незнакомцу, похитителю и преступнику, а не ей. Как такое могло случиться?

 Ужасное, вызывающее тошноту чувство одиночества нарастало в груди, назревало, перекрывало даже физическую боль и делало слабыми тело и дух.

 «Никто нам не поможет. Даже мы сами не сможем», - горько подумала Бианка и впервые за все это время, тихо и незаметно для сестры по несчастью, заплакала.

Глава 10 - 1

 Поленья в огне весело потрескивали, жар наполнил небольшую, обнесенную камнем, комнату, и Гуннар чувствовал, как согревается промерзшее тело, как резво, щекоча кожу, бегут по расслабляющимся мышцам капельки пота.

 Вечер в парильне - именно то, что нужно после тяжелого утомительного пути. Хельга знала, как принять гостя...

 Однако именно потому, что его так тепло приветствовала в своей крепости Хельга, Гун не мог в полной мере расслабиться.

 Он держался настороже.

 С хозяйкой Прибрежной крепости его многое роднило, но все это Гуннар давно уже пытался оставить в прошлом. Однажды она стала его учителем, затем соратником, потом... Потом и любовницей. Но чем ближе он к ней подходил, чем лучше узнавал, тем яснее открывалось ее безумие.

 Много раз Гуннар ставил точку в их отношениях, но каждый раз Хельга умудрялась превратить эту точку в запятую. Она с отчаянием противилась расставанию, и Гуну порой думалось, что безумная любовница, скорее, предпочтет убить его и оставить своим в сердце, чем позволит уйти.

 Кто знает, может, сегодня именно тот день, когда она решится это сделать?

 - Вот это я понимаю! - беспечно вздохнул Ларс, отвлекая брата от мрачных размышлений, - горячая парильня, горячее вино и... - он широко улыбнулся, - горячие девы. Это место будто сошло на землю из лучших снов! И почему мы так редко здесь бываем?

 Младший не подозревал о сложных отношениях хозяйки крепости и Гуннара. Да и ни к чему ему это было. При своей горячности и неосмотрительности он мог бы наделать бед, а в случае с Хельгой приходилось действовать осторожно и дипломатично.

 Хотя... Гун и рад был бы рубануть сплеча и все закончить.

 - И кому бы снилось это место в мечтах? Только глупому мальчишке. Вроде тебя, братец, - и все же Ларса следовало осечь. Гуннару не хотелось, чтобы и младший попал в ловушку.

 Кто знает, что может прийти на ум этой опасной женщине?

 - А, Гуннар, - Ларс махнул рукой, - ты просто не умеешь развлекаться!

 - Умею. Просто знаю, когда это следует делать, а когда нет. Пока мы не довезем заложницу в надежное место - даже не думай расслабляться.

 - Чем это не надежное место?

 - Всем, - хмуро отозвался Гун, вспоминая, как Хельга посмотрела на Бианку, и как приняла ее.

 Она не терпела красивых девушек. И не выносила сильных. Когда это сочеталось в одной женщине, Хельга объявляла ей войну.

 Но ведь даже Хельге должно хватить ума не трогать заложницу. К тому же он попросил ее позаботиться о девушках. Желание угодить ему всяко перевесит беспочвенную ненависть.

 Так ведь?..

 Гуннар напрягся, нахмурился. Перед глазами вспыхнул образ Бианки, отважной, прекрасной, острой на язык. Она была особенной. Единственной в своем роде. Она умела противостоять опасности, не боялась взглянуть в глаза похитителю и разбойнику, коим его считала, не боялась взобраться на мачту в разгар бури и распутать тросы, не побоится, наверное, и бросить вызов Хельге. В отличие от него.

 В груди защемило, несмотря на жар парильни, Гун почувствовал, как по спине пробежал холодок.

 Бианка точно ответит Хельге, не смолчит.

 Хельга точно примет вызов.

 Он поднес спичку к бочке с порохом и решил, что все обойдется!

 «Проклятье, - выругался Гун про себя, - и на что я уродился таким идиотом?!».

 Он соскочил с деревянной скамьи и зашагал к выходу из парильни.

 - Уже все? Старость тебя не щадит, - усмехнулся Ларс ему в спину.

 Гуннар и не услышал слов брата, только махнул рукой на его голос и вышел.

 По сравнению с парильней банная комната казалась холодной, как вершина заснеженной горы. По Гуннару пробежали ледяные мурашки, красная кожа покрылась пятнами, пар пошел от крепкого горячего тела.

 Гун не стал окунаться в стоявшую здесь же деревянную бадью, хотя липкий пот и грязь не давали ему покоя. Сейчас нужно убедиться, что с Бианкой все в порядке.

 Это нужно было сделать намного раньше!

 Ему вообще не следовало отправляться в парильню, не следовало доверяться Хельге и идти на поводу беспечному брату.

 - Да что стряслось? Гун?! - когда он уже натянул штаны, раздался оклик Ларса.

 Младший, как бы расслаблен и пьян уже ни был, почуял неладное. Что-что, а это у него не отнимешь. Он всегда хорошо чувствовал Гуннара. Порой лучше брата знал, что у него на душе.

 - Я просто проверю наш трофей.

 - Чего?..

 - Девушку, Ларс! - рыкнул Гун.

 - Во имя предков... - брат закатил глаза, - если продолжишь так упорно называть ее вещью, я решу, что ты влюбился.

 Гуннар ответил раздраженным взглядом и мотнул головой.

 - Ты всегда обесцениваешь тех, кто тебе дорог. Возьми Эдварда. Он твой лучший друг, помог с похищением, а ты ему суешь мешок с деньгами!

 Гун решил просто не реагировать на неуместные размышления брата о нем и его поведении и продолжил поспешно одеваться.

 Стратегия провалилась, ведь это подстегнуло Ларса перейти к более решительным действиям. Он резко дернулся к брату, одной рукой схватил его за локоть, а второй придержал полотенце на своих бедрах, которое чуть не свалилось.

 - Сначала позаботься о своих штанах, а потом уж ко мне лезь, - буркнул Гун. Ему не хотелось вырывать руку и обижать брата, но если тот продолжит замедлять его - придется сделать и это.

 - Это не штаны. И вообще... Какая муха тебя укусила? - Ларс недоуменно повел головой, - все с девушками нормально. Уж точно лучше, чем на корабле!

 Гуннар ничего не ответил. Не успел.

 Дверь в банную комнату открылась, на пороге возникла миленькая белокурая девушка с большими голубыми глазами и в одеянии рабыни. Она улыбалась, но только губами. Когда посетительница открыла рот, чтобы заговорить, Гун понял, что у нее выбиты передние зубы:

 - Хошпозжа хочет ваш видеть, - произнесла она неясно. Изъян, явно приобретенный, и к своему сожалению Гун знал от кого, мешал ей нормально говорить, - она шждет ваш в швоих похоях.

Глава 10 - 2

 Гуннару все равно сначала нужно было идти к Хельге. Он не знал точно, в какой комнате хозяйка разместила пленниц.

 Однако... Тревожило то, что она сама звала его к себе. Что придумала эта безумица?

 Уходя из банной комнаты вслед за рабыней, Гуннар не подозревал, что Хельга уже давно приготовила свои покои перед приходом гостя. Она вымылась до блеска кожи, надушилась розовой водой, обмазалась маслами. Ее зрелое, не измененное родами, сильное тело было предметом соблазна многих мужчин. Но ей нужен был только Гуннар.

 Когда тот оказался на месте и открыл дверь в покои, ее тонкие изящные губы изогнулись в нетерпеливой улыбке.

 - Гуннар, - проурчала она, маняще поглаживая постель, на которой лежала совершенно голая, - я тебя ждала.

 Он промолчал и даже не подумал приблизиться.

 В голове завихрилась тысяча мыслей. Намерения Хельги очевидны и, на свой стыд, Гун не всегда мог противостоять ее напору. Эта женщина знала, как соблазнять мужчин, и как доставить удовольствие именно ему.

 А он... Он довольно давно не чувствовал жара прекрасного женского тела.

 Однако... Это была Хельга, аредсса, которую он искренне боялся и уже почти возненавидел. Та, кого он мечтал исключить из своей жизни.

 Хельга неправильно восприняла его замешательство. Ей подумалось: он хочет, чтобы она проявила больше инициативы. Выгибая обольстительно спину и сжимая меж руками полные груди, она почти пропела:

 - Неужели я не пленяю тебя? - она встала и приблизилась к нему, - неужели ты не хочешь покорить меня? Овладеть мною? - она соблазнительно улыбнулась, опустила руки на его плечи, а потом провела ладонями по сильной груди, - ну же, мой бесстрашный могучий воин!

 - Хельга... - Гун тяжело сглотнул.

 «Сопротивляйся. Ты же не юнец вроде Ларса! - наказал он себе, - это не первая женщина в твоей жизни. И не единственная».

 Вдруг ни с того ни с сего в памяти вспыхнул образ Бианки. Яркого, удивительного, поистине непокорного создания. Странно, но это придало Гуннару сил вымолвить:

 - Прости, но я не могу.

 Воображаемая Бианка нежно улыбнулась, а глаза реальной Хельги округлились. Лицо исказила ярость, а на распахнутых губах застыл вопрос: «Как это понимать?».

 Пожалуй, впервые Гун отказал ей при таких... Обстоятельствах. Раньше ее нагое тело и горячий напор не оставляли ему ни шанса.

 - Не можешь или не хочешь? - спросила она холодно. Сейчас она больше походила на Хельгу-соратницу, с которой он ходил в бой. Только такими глазами она смотрела лишь на своих врагов.

 - И то, и другое, - одно сказанное «нет» словно бы сорвало с него кандалы. Гуннар почувствовал себя увереннее. Намного увереннее.

 - С чего это? - она начала вскипать, - ты нашел другую женщину? И кто, по-твоему, может сравниться со мной? Я единственная ардесса, которая может тебе подойти! Которая тебе под стать!

 Гуннар и не думал отвечать или оправдываться. Хельга оттого пришла в еще большую ярость:

 - И кто это? Может, эта человечешка, а? Вот уж не подумала бы, что ты так низко падешь... Хотя она похожа на твою сестрицу... Ты что, хочешь трахнуться со своей мертвой сестрицей?

 Гуннар оскалился, как разъяренный зверь. Он схватил ее за шею, и холод его рук ошпарил ее белую кожу.

 - Ты зашла слишком далеко, - прорычал он негодующе, - не смей когда-либо говорить о Гарен! - он отпустил и оттолкнул Хельгу. Не сильно, но та, впрочем, повалилась на кровать и испуганно замерла, - мы уезжаем. Завтра же. Предки! Мне и не следовало сюда приезжать! - воскликнул Гун.

 - Тебе не следовало привозить сюда эту мерзкую оборванку! Эту человечешку! Да я с нее шкуру спущу и постелю ковром в главном зале! Пускай все знают, что ждет грязных людишек в моей крепости!

 То, как изменилось лицо Гуннара, как он помрачнел, похолодел, заставило Хельгу замолкнуть.

 Он ткнул в ее сторону пальцем и прорычал:

 - Только тронь ее. Только попробуй, Хельга, и я...

 - Что? Что ты сделаешь, вонючий полукровка?! Будешь караулить ее?

 Это была последняя капля. Как бы сильно ни задел ее отказ... Хельга не имел права называть его так! Назвать его полукровкой - это позорить его род и его предков! И оскорблять его мать!

 - Не смей... Не смей никогда больше говорить со мной, Хельга.

 Если бы он закричал на нее, если бы ударил, если бы принялся громить ее покои, Хельга испугалась бы меньше. Ведь то была бы слепая ярость, но сейчас...

 Гуннар отвергнул ее ледяным тихим голосом, словно бы это было окончательное решение, а не временный прилив чувств.

 Она обмякла и ослабла от страха, не в силах помешать ему уйти.

 Гун не позволил ее жалостливому умоляющему взгляду повлиять на него. Та, кто глуха к чужим жалобам и мольбам, не достойна сама быть услышанной.

 Он вышел из ее покоев, громко хлопнув дверью.

 У долгожданного чувства свободы был горький привкус. Гуннар знал: Хельга не простит ему сегодняшний разговор. Но посмеет ли она ударить напрямую по нему?

 Нет. Конечно, нет.

 В горле возник колючий ком, Гуна слегка замутило.

 Он еще раз прокрутил в голове их разговор. Хельга отчего-то обвинила во всех бедах Бианку. Очевидно, что именно с ней хозяйка Прибрежной крепости поквитается в первую очередь.

 «Проклятье, - пронеслось у Гуннара в голове, - и за что я только свалился на голову этой бедной девушке? - нарастающее отчаяние заставило сердце ускориться, но Гун взял себя в руки и решил, - ладно. Сейчас нужно действовать, а не мучаться упреками совести. Если Хельга решит отомстить Бианке, я буду там. Если надо, я всю эту треклятую крепость обойду, чтобы найти ее, и всю треклятую ночь просижу под ее дверью, чтобы уберечь от беды. Я задолжал этой девушке слишком много, куда больше, чем задолжал мне ее муж».

Глава 11 - 1

 Бианка и Триш проснулись от шума, грохота и громких недовольных криков с улицы. Еще бы! Судя по ощущениям, сейчас была та еще рань, кому понравится работать в такое время? Хотя после «радушного» приема, который устроила Хельга, и не следовало ожидать доброго утра. Даже если бы Бии удалось проспать до полудня.

 Все тело ныло и болело, каждое движение приносило боль и ломоту в мышцах. Это ожидаемо.

 Но что неожиданно, приятно неожиданно - Бианка почувствовала внезапный прилив сил. Скорее, конечно, духовных, но в их с Триш положении это многого стоило.

 Или следовало думать только о своем положении? Ведь подругу, кажется, все устраивало, она придумала себе какие-то особые взаимоотношения с Ларсом.

 Бианка мотнула головой и решила: пускай Триш обидела ее вчера, пускай наивно поверила этому подлецу, она ее не бросит. И будет рядом, когда та все поймет.

 Первым делом Биа попробовала открыть дверь. Та дрожала от ее напора, но не отворилась. Видно, была наглухо заперта на замок.

 С другой стороны, на что она рассчитывала? Что Гуннар так просто отпустит свой «залог»? А если бы она и была открыта, что тогда? Вдвоем с Триш они не угонят лодку и не доберутся на ней домой. По крайней мере, подруга точно не согласится, а Бианка уже дала себе обещание не оставлять ее.

 Биа осторожно посмотрела на Триш. Та задумчиво глядела перед собой и расчесывала пальцами светлые волосы.

 - Все в порядке? - спросила у нее Бианка.

 Триш вздрогнула, выдернутая из размышлений, и в ответ лишь быстро кивнула. Ее взгляд выражал виноватость, но признать неправоту или хотя бы извиниться за вчерашние слова она не спешила.

 Из коридора вдруг послышался шорох, затем грохот и звон, будто открывалась тяжелая железная щеколда, а затем, резко, дверь распахнулась.

 Триш боязливо подскочила на месте, Бианка - отпрянула от прохода так резво и быстро, что любой заяц позавидовал бы.

 Первое, что она увидела - усталые и как-то посеревшие зелененные глаза, заметные синяки под ними, затем - бледное и недовольное лицо Гуннара.

 - Ты куда-то собралась, пиголица? Может, тебя проводить? - проворчал он и тут же широко зевнул.

 - Боже... Ты выглядишь так, будто всю ночь просидел под дверью! Неужели я настолько ценный товар, что меня нужно охранять круглосуточно, да еще и самолично?

 Гуннар цокнул, и уж раскрыл рот, чтобы ответить, но Бианка его прервала:

 - Подожди-подожди, я знаю, что ты скажешь, - она распрямила плечи, пытаясь придать хрупкой фигуре больше внушительности и сделала голос настолько низким, насколько могла, - «ты не товар, ты залог. Сколько можно говорить» и бла-бла-бла.

 - Отвратительная пародия на меня, - заявил Гун, хотя лицо его выразило довольство.

 Как это понимать?!

 Ему нравится? Что ж, она еще заставит его изменить мнение!

 - Раз уж вы проснулись, я принесу вам поесть, - он потянул дверь на себя, - никуда не уходите... Ах да, вы не уйдете, я вас запру, - он ухмыльнулся.

 - Ха-ха! - последовал саркастичный выпад Бианки, - и он еще говорит что-то о моих пародиях! И откуда только такой тупица знает такое слово, как «пародия»!

 Последние слова были выпущены уже в закрытую дверь.

 Биа недовольно поморщилась и хмыкнула, а Триш вдруг усмехнулась:

 - Вы ругаетесь, как старые супруги.

 Подруга наградила ее таким оскорбленным и негодующим взглядом, будто ее только что обвинили в предательстве всего человеческого рода.

 - Что ты вообще говоришь такое?!

 Триш в ответ только качнула плечами, иронично улыбнулась и отвернулась от Бии.

 Как же той захотелось в тот момент ее придушить! Нет, это же надо! Всерьез намекать на такое... Бианка даже в мыслях не могла назвать, на что именно.

 Вскоре не с пустыми руками вернулся Гуннар. Он принес графин с ароматным морсом, а рабыня, вошедшая в комнату вслед за ним, держала в руках две тарелки с на редкость аппетитным завтраком.

 - Я учусь на своих ошибках, - заявил Гун, глядя на Бианку, - хлеб свежий и горячий, только что с печи. Рагу с мясом - оттуда же. Довольно вкусно и сытно, чтобы закончить наше путешествие, и чтобы ты за это время не сожрала меня заживо. Прошу леди, завтракайте.

 Знали бы они, каких трудов стоило заставить рабынь Хельги приготовить еду! Хозяйка крепости еще не проснулась, но их ссора, а потом еще и ночь, которую он действительно провел под дверью этой комнаты, были слишком красноречивы.

 Бианка услышала предательский смешок Триш и вконец разозлилась. Прежде чем наброситься на еду, которая кружила голову потрясающим ароматом, девушка выпалила:

 - Называешь нас леди, а сам одел в обноски рабынь, - она бросила кусок свинины в рот и, не прожевав, прибавила, - неужели Майер задолжал тебе так много, что без унижения нашего достоинства не обойтись?

 - Не ворчи, пиглетка. Подавишься, - бросил Гуннар, сидя возле завтракающих девушек, - я никогда не говорил, что вы теперь рабыни. И ваши одежды точно тут ничего не определяют. К тому же их вы получили от Хельги, а не от меня. Нет ничего удивительного, что она попыталась скрыть вашу красоту под этими уродливыми нарядами.

 Биа вспыхнула то ли от злости, то ли от смущения.

 И кого этот разбойник сейчас перед ними разыгрывает?

 - Платья вы получили от Хельги, - повторил он, - но это от меня, - он встал, чтобы дотянуться до другого края столика, где устроилась Триш, и передать ей теплый шерстяной платок.

 Второй такой же, предназначавшийся Бианке, он попытался самостоятельно опустить ей на плечи, но девушка дернулась и не позволила ему это сделать.

 - Будет холодно, - сказал Гун ей строго.

 - Я как-нибудь разберусь, - буркнула та, скорее, из вредности.

 Гуннар качнул плечами, будто ему было все равно, но на его усталом лице отразилось большое недовольство.

Глава 11 - 2

 «Да, делай вид, что тебе важно мое благополучие, так я и поверила!» - буркнула про себя Бианка, но тут же поймала себя на мысли: ему действительно может быть небезразлично. Она же залог в важной сделке, который нельзя потерять. Да и с больной пленницей в два раза больше мороки...

 Хотя это ощутимо ударит по ней, Биа решила хорошенько простудиться, чтобы этот подлец побегал вокруг нее и поволновался за свой безупречный план.

 Впрочем, после того как приготовления к отплытию закончились, и девушек вывели на причал, Бианка переменила свое мнение. Валяться беспомощно с лихорадкой, да еще и когда поблизости этот тип - сомнительное удовольствие. Как и морозиться сейчас под ветром северного моря.

 Нужно найти способ согреться, только они выйдут на воду.

 Когда лодка была готова отчалить, и Бианка с Триш стояли на палубе, они в последний раз оглянули округу. Удивительный город в самоцветной скале. Место из сказки. И живет в нем настоящая злобная ведьма.

 Биа рада была уехать отсюда, но из головы не вылезала мысль: если муж не расплатится по долгам, их следующая остановка станет последней для нее и Триш.

 Хельга не вышла провожать гостей. Покидая крепость, Бианка, впрочем, заметила ее в окне главного холла. Хмурую, сердитую и злую. Она пересеклась взглядом с Бией, и ее лицо в ту же секунду искривилось в слепой ярости. И откуда только взялись такие сильные чувства? Такая всепоглощающая ненависть?

 Бианка никогда не видела, чтобы кто-то так на нее смотрел. Никогда не думала, что в принципе способна вызвать в ком-то столько гнева. И искренне надеялась, что больше не увидит и не вызовет.

 Лодка отчалила и вышла в море. Команда явно была недовольна таким скорым отплывом. Никто толком не успел отдохнуть, что уж говорить о ремонте корабля. Но и спорить с Гуннаром моряки не спешили.

 В отличие от Бианки, они знали: их командир редко бывает не прав.

 Но ей уже выпало удовольствие убедиться в этом: хотя над кораблем возвышалось яркое солнце, от холодного ветра девушка промерзла до костей.

 Она пыталась согреть себя прыжками, когда две тяжелые ладони вдруг опустились ей на плечи и пригвоздили к палубе.

 - Замерзла, пиголица, или дрожишь от страха? - Гуннар резко потянул ее назад, и девушка невольно прислонилась к его крепкой горячей груди.

 Мурашки пробежали по спине, и она поспешно отстранилась.

 - Ни то, ни другое. И какое тебе дело? Ты называешь меня залогом, твоя подружка обрядила меня рабыней, и Бог весть, как еще унизят меня в крепости твоего отца.

 Ее слова не понравились Гуннару, но он понимал, что сам виноват. Стиснув губы, чтобы смолчать, и опустив глаза, чтобы не видеть ее негодующий взгляд, он развернул теплый платок, который предлагал ей еще утром и крепко укутал им девушку.

 На сей раз Бианка не сопротивлялась, не обругала его, но и не поблагодарила. Замес этого, отвернулась снова к горизонту, замерла и притихла.

 - В крепости моего отца ты не будешь ни залогом, ни рабыней. Я могу тебе это пообещать.

 - Ты можешь пообещать мне что угодно, - парировала Бианка, - но меня волнуют твои действия, а не слова.

 Он тяжело вздохнул и притих. Кажется, он довел эту девушку до той степени недоверия и недружелюбия, из которой уже не выберешься. Что бы он ей ни сказал, и даже что бы он ей ни сделал - она продолжит считать его подлецом и разбойником.

 И возможно... Возможно, она не так уж и неправа.

 - Послушай... Бианка, - от ее имени во рту стало остро-сладко, и это показалось Гуннару странным, - там, куда мы едем, самым важным словом является слово моего отца. И он не назовет тебя рабыней, ведь давно отверг идею рабства, и не отнесется к тебе, как к залогу в сделке, ведь не заключал ни с кем никаких сделок. Он отнесется к тебе, как к благородной девушке, которая попала в беду по вине его сына. Так что если кому-то из нас и следует беспокоиться - то мне. Потому что я несусь на полном парусе навстречу отцовскому подзатыльнику.

 Бианка была рада, что он стоит за ее спиной и не видит легкую улыбку на ее лице. Образ Гуннара, получающего подзатыльник, очень уж ей понравился.

 Но развешивать уши, как Триш, она не собиралась и быстро вернулась к привычной подозрительности:

 - И я должна поверить на слово, что яблоко упало от яблони очень далеко, и твой отец - порядочный человек?

 - Ты не знаешь моего отца. Так что тут одно из двух. Либо он порядочный человек, либо нет. Пятьдесят на пятьдесят. Это не такая уж плохая статистика. Особенно если вспомнить, что я сто процентный мерзавец, - в глубине души Гун надеялся, что она скажет: «Нет. Это не так».

 Но Бианка разрушила робкие мечты:

 - Пожалуй, это так. Пожалуй... У меня нет другого выхода, кроме как понадеяться.

 Она вздрогнула от мысли: «Для чего вообще Гуннар затеял этот разговор? Чего он добивается?».

 - Тебе все еще холодно? Принести еще платок? - Гун истолковал это движение иначе.

 - Нет. Нет... - ответила она и, задумавшись, невзначай проговорила, - спасибо.

 Теперь уж Гуннар вздрогнул. Он не ослышался? Она действительно его отблагодарила? В голову полезла тысяча едких замечаний и саркастичных выпадов, но он сдержался и не произнес ни одно из них.

 Он уже достаточно наговорил ей. И потому ответил лишь:

 - Не за что.

 Глава 12 - 1

 Из мутного отражения в старом крохотном зеркальце на Эдварда смотрела вполне себе симпатичная девушка с, быть может, не таким тоненьким и прямым носиком, как у светских красавиц, но живым взглядом и обаятельной улыбкой.

 А ее светлые гладки волосы! У-у-у. Чистая платина!

 «Красиво. Но слишком примечательно», - подумал Блейн о ее волосах, и девушка из отражения легким быстрым движением сняла их с головы. На месте платинового парика теперь виднелись кучерявые волосы Эдварда.

 Он усмехнулся и иронично качнул головой. С париком была милейшая особа, а без - какой-то клоун накрашенный.

 Хотя Эдвард обращался с косметикой получше многих женщин, и умело подведенные глаза, припудренные щеки, очерченные брови, подкрашенные, но без излишеств, губы не имели ничего схожего с маскарадным гримом.

 Но вся беда в том, что предназначался мастерский макияж Розалии Джонсон, его сегодняшнему амплуа, а никак не Эдварду Блейну.

 Розалия Джонсон - кокетливая, в рамках приличия, девушка с прекрасным образованием и четкой жизненной целью пробиться в высший свет. Она была родной сестрой Роберта Джонсона, который познакомился с Найджелом Смитом, молодым, но уже подающим надежду художником, в кабаке сразу после его ссоры с Винсентом Майером.

 Под именем Роберта Эдвард неплохо сдружился с Найджелом, но это знакомство довольно быстро потеряло актуальность. Вздорный юноша не так много знал о Майере и тем более - о похищении. По всей видимости, проклятый индюк уже предпринял все меры, чтобы скрыть пропажу жены, и Блейну необходимо было двигаться дальше.

 И тут Найджел мог пригодиться в последний раз. Он легко входил в круг светских дам, ведь прекрасно набил руку в женских портретах, которые ухитрялись быть похожими и льстивыми одновременно.

 И именно светских дам Блейн избрал оружием против Майера. Ведь нет никого более легковерного, чем они. И ни одно людское знание не распространяется с такой немыслимой скоростью, как их сплетни.

 Стоит только словечко сказать о госпоже Майер, которая куда-то подевалась, как через денек-другой весь высший свет встанет на уши и примется требовать от Винсента объяснений упорнее, чем простолюдины - снижения налогов у короля.

 Судя по рассказу Найджела, Майер пекся о репутации в высших слоях общества. Потому-то он и докопался до количества оружейных отсеков на нарисованном корабле. Блейн понимал: он докопался лишь из желания докопаться, но откуда-то ведь в его голове взялся такой предлог? Значит, думал об этом, тревожился. Да и как иначе? Он владеет крупнейшей торговой компанией, ему впору просиживать обеденные стулья в дворце какого-нибудь короля, да только простое происхождение перекрывает дорогу. Кто знает, сколько грехов он нажил на свою уж проданную Гуннару душу, пока прокладывал тропинку хотя бы в высший свет Дубиншофта! Женитьба на благородной девушке стала еще более важным в этом деле шагом. А вот потеря ее, да еще и при таких обстоятельствах... О, это станет его крахом.

 Как же! И тут и там начнут судачить, мол, вот тебе и делец! Даже жену свою, бедняжку, такую молодую, сберечь не смог от разбойников, как еще корабли его не потопили пираты! И все в том же духе, все в том же стиле.

 Майер и его положение, в частности, теперь уж виделись Эдварду ясно и отчетливо. Как на ладони.

 И он знал, что делать, а, главное, как делать.

 И тут в игру входила Розалия Джонсон. Молодая и обаятельная девушка, которая совсем недавно вернулась из-за границы и не терпит поделиться впечатлениями со всем светом. Такая особа непременно привлечет внимание возрастных светских дам, а внимание - это все, что Эдварду и требовалось.

 Добраться до высшего света Блейн планировал через Найджела. Однако, хоть он завязал с художником приятное знакомство, тот не стал бы рисковать благосклонностью дам и представлять им неблагородного человека, о котором сам толком ничего не знал, кроме того, что тот неплохой малый и не гнушается проставиться в пивной.

 Однако как человек творческий и романтичный, Найджел имел довольно распространенную слабость - женщины.

 Он засматривался на каждую встречную, и глаз художника в каждой встречной обнаруживал богиню красоты.

 Однако женщины не отвечали бедолаге взаимностью. Найджел в их глазах казался слишком хилым. Худее был только его кошелек.

 Если бы он меньше денег тратил на выпивку - кошелек заметно потяжелел бы. Или, по крайней мере, он мог бы тратить деньги на еду и поднакопить чуточку веса.

 Так и так хоть от одного своего недостатка он мог бы избавиться... Ведь два сразу женщины Дубиншофта ему не прощали.

 Конечно, обманывать паренька, в целом безобидного, пусть и вспыльчивого, Эдварду не хотелось, но что поделаешь, такая работа.

 Он перебрал несколько париков из своей коллекции - перевоплощение в женщину заставляло его чувствовать себя немного не в своей тарелке: Блейн не относился к тому числу мужчин, которым это доставляло удовольствие, но он не мог отрицать - многие вещи и секреты куда легче вызнать, будучи в платье.

 Эдвард остановился на темно-русом парике с чуточку завитыми локонами. Модно и красиво, но не слишком ярко. Как раз для того, чтобы Розалина Джонсон всего на мгновение блеснула перед миром, а затем навсегда забылась в памяти.

 Определившись с париком, Блейн взялся за платье. Тут вариантов и, соответсвенно, мук выбора не было: он имел при себе всего одно. Довольно сносное, даже приличное, а главное, покрой прекрасно скрывал мужскую фигуру.

 Единственная проблема - корсет. Затянуть его в одиночку очень сложно. И то, если не брать в расчет психологический фактор - Эдварду буквально дурнело при мысли о нем. Эту ужасную штуковину придумали самые злобные создания Преисподней - тут нет сомнений. На женщин, которые их носили, Блейн не мог смотреть без жалости и сочувствия, а мужчинам, которые выступали против новых фасонов платьев без этого пыточного устройства, искренне хотелось набить морду.

Глава 12 - 2

 Из своей скромной, но стоит отдать должное, опрятной гостиницы Блейн уже вышел очаровательной девушкой. Плечи, может, казались чуть широковатыми, но талия!.. Он успел поймать на себе пару заинтересованных взглядов на пути в мастерскую Найджела.

 Это одновременно смешило и пугало его.

 Эдвард знал, что в четыре часа вечера к Найджелу придет довольно известная в светских кругах дама на сеанс. Он писал ее портрет в мифологических декорациях.

 Найджел сам ему сказал, когда Блейн приглашал его с собой в кабак. И это был тот шанс, который он так давно ждал.

 Один раз Эдварду уже приходилось бывать в мастерской художника. Ее Найджелу снимала тетушка, которая шла на поводу его желанию стать великим живописцем, только бы тот оставил за ней право распоряжаться его долей в отцовском наследстве.

 Найджел считал, что ловко ее обдурил. В финансовых вопросах он был не слишком умен.

 Блейн добрался до нужного дома, спокойно прошел мимо консьержа (вот она прелесть быть дамой - ни один сторож не остановит и не спросит, кто ты, да к кому), поднялся на второй этаж и мягко, но настойчиво постучал в дверь.

 Как только послышались шум и шаги, Эдвард вздохнул, приосанился, улыбнулся, как улыбаются кокетки - игриво, но с некоторой жесткостью, и изобразил неподдельную радость, когда дверь открылась.

 - Найджел! - воскликнул он на удивление по-женски. Искусством подделывать голоса Блейн овладел еще в детстве.

 Художник так оторопел, что решительно не мог ничего сказать, уж тем более - сделать, когда Эдвард уверенно вошел в мастерскую.

 - У вас тут так интересненько... Никогда не бывала в мастерской художника! - Блейн метнул быстрый взгляд на вешалку, обнаружил там пурпурную верхнюю накидку, которая впору была бы благородной даме. Отлично. Значит, он пришел в самое время. Развернувшись резко, он посмотрел на растерянного Найджела, изобразил беспокойство и дознался, - боже... Он вам не сказал?

 - Кто... Что сказал? - Найджел захлопал глазами.

 - Роберт!

 - Роберт?

 - Роберт Джонсон!

 - А...

 Найджел был безнадежен, и Эдварду пришлось перейти к более решительным действиям.

 - Я Розалина Джонсон, - он схватил Найджела за обе руки. Тактильный контакт настраивал на дружелюбность, - сестра Роберта.

 - О... Сестра...

 - Да! Мы очень похожи, не так ли?

 - Что? Нет! Нет-нет, совсем не похожи! Вы... У вас лицо совсем другое, более тонкое и женственное!

 Найджел протараторил это так искренне, что Эдвард чуть не расхохотался. «Какими же мы, мужчины, иногда бываем наивными!», - подумал он.

 - Что ж, спасибо, - Блейн улыбнулся, - Роберт должен был показать мне Дубиншофт, я же только приехала! Но на него вдруг свалились дела, он, видите ли, такой занятой у нас... И он сказал, что вы его друг, и с радостью прогуляетесь со мной вместо него, - при предложении прогуляться Найджел чуть вздрогнул и сжал губы. Ну все. Попался на крючок. У Эдварда чуточку защемило от жалости в груди, но он поспешно отмахнулся от этого чувства, хоть и отпустил руки художника. От греха подальше, - Роберт дал мне ваш адрес и сказал, что предупредит обо всем и все уладит. Он этого не сделал, да?

 Блейн захлопал глазами. Длинные искусственные ресницы сделали свое дело, и Найджел позабыл обо всем:

 - О нет-нет, я... Я буду очень рад с вами пройтись... - казалось, он уже сейчас готов одеться и выскочить на улицу, но на глаза ему попалась вешалка, на ней - пурпурная накидка. Он вздрогнул, вспомнил, что с клиенткой, и как-то приуныл.

 - Найджел? Мне казалось, что нам не будут мешать, - из комнаты за прихожей раздался строгий голос, а затем в дверном проеме появилась статная фигура.

 Эту женщину Блейн-то и ждал. Морщинистое лицо, которое от старости не спасала и тонна косметики, уставший взгляд, слишком аляповатый для ее возраста наряд. Типичная королева сплетен.

 - О боже! - воскликнул он, - вы заняты? Право, мне так неудобно. Все мой братец! - он вертел головой, чтобы говорить то с Найджелом, то с дамой, - ведь знает, что я только вернулась из заграницы! Но нет, никакой помощи и поддержки!

 - Вы из заграницы? - дама сразу оживилась.

 Дубиншофт был крупным городом, но сплошь состоял из торгашей да моряков. Путешественники благородных кровей захаживали сюда редко и потому высоко ценились.

 - О да... Я была в путешествии. Не в кругосветном, конечно, куда мне там! Но мы с кузинами и дяденькой много в каких странах успели побывать.

 - Это так интересно! - лицо дамы просияло, - я сама всегда мечтала побывать в других странах, но как-то не сложилось. А сейчас... Я уже не в том возрасте.

 - О чем это вы? Вы ведь в самом рассвете!..

 Дамы вроде нее любили лесть, даже бессовестную. Особенно бессовестную. Такая лесть ясно указывала, что их хотят задобрить, а, значит, они важны и имеют некий вес в обществе.

 Потому после комплимента Блейна, точнее Розалину, не только тепло приняли, но и предложили присутствовать на сеансе.

 - Расскажите мне о загранице... А потом сразу сможете прогуляться с Найджелом. Право, он чудесный молодой человек!

 Художник был немного удивлен таким поворотом, но точно не раздосадован. Что уж говорить об Эдварде! Все шло, как по маслу!

 Он вслух оценил почти законченный портрет, чем угодил обоим, затем принялся рассказывать о других странах. Благо много где успел побывать.

 Дама слушала с блаженной улыбкой, Найджел больше смотрел на нежданную гостью, чем на модель, Блейн смеялся в душе.

 Когда ему сказали, что скоро сеанс закончится, Эдвард еще чуточку порассказывал, а затем перешел к тому, ради чего все и замышлялось:

 - Да, в Сафирском городе было страшно, - закончил он историю про Сафирию, где цвела преступность, чтобы подвести разговор к нужной теме, - хотя возвращаться домой было страшнее.

 - Страшнее? Отчего? - удивилась дама.

Глава 13 - 1

Ларс просунул голову в тент. Он прочистил горло. Затем повторил, но уже громче.

 Бианка вздрогнула, просыпаясь, и толкнула Триш, которая тут же распахнула глаза и широко улыбнулась гостю.

 - Леди, я принес хорошие новости, - проговорил Ларс дружелюбно и не спуская взгляда с Триш, - совсем скоро мы прибудем.

 Предмет его интереса улыбнулась еще шире. Бианке подумалось: «И как у нее еще лицо не треснуло?». Подруга словно бы прочитала ее мысли, или, что более вероятно, поймала ее суровый взгляд, смутилась и перестала быть такой счастливой.

 - Прошу, выйдите и посмотрите на красоты моего родного края, - Ларс недовольно стиснул губы.

 Конечно, он видел, что Биа настроена против него и всячески мешает им с Триш сблизиться. Но выражать открыто свое неудовольствие он не спешил. То ли слишком боялся Бианку, то ли Гуннара, который относился к красноволосой девице, ох, как неоднозначно, то ли их обоих сразу. Одно он знал точно: стоит хоть на секунду оградить его прекрасную пленницу от бойцовской подруги, и Триш мигом размякает.

 Потому он решил вновь проявить инициативу и увести девушку с собой.

 Ларс протянул руку Триш, а Бианку жестом пригласил пойти следом. Но это, скорее, из осторожности, чтоб та ничего не заподозрила.

 По плану молодого арда, к тому времени, как Биа выползет из тента, они с Триш уже будут в противоположной части корабля. Нежиться под потеплевшим солнцем и глядеть на прекрасные просторы.

 Так оно и случилось. Еще не отошедшей от радушия Хельги Бианке было тяжело двигаться, к тому же... Кажется, она все-таки простудилась. По крайней мере, нос у нее был мокрый, а тело казалось в два раза тяжелее, чем в действительности.

 Но на стороне Ларса оказался и другой козырь, который, правда, он планировал использовать на Триш. Но задело и ее подругу.

 От пейзажа захватывало дух. Когда Бианка увидела череду темно-синих, отполированных морем скал, высокие могучие сосны с изумрудными лапами, и величественные горы вдали с такими чистейшими белыми верхушками, что слепило в глазах, она волей-неволей забыла о Триш.

 На мгновение и ее проблемы отошли на задний план, она будто и не находилась на странном корабле в плену у не менее странных людей.

 Высокие, царапающие небо, вершины захватили все ее внимание, заставили замереть, затаиться, задержать дыхание, будто девушка боялась спугнуть этот прекрасный пейзаж и навсегда потерять его из виду.

 Вдруг раздавшийся голос отвлек ее:

 - Все в порядке? Ты как в статую превратилась.

 Бианка дернулась от испуга, который, впрочем, тут же сменился недовольством. Она раздраженно посмотрела на Гуннара, облокотившегося о борт рядом с тентом и отвлекшего ее от созерцания.

 - Все нормально, - голос оказался неестественно низким, хриплым и слабым.

 Биа нахмурилась и погладила себя по горлу, будто это могло что-то исправить.

 - У-у-у, - провыл Гун неодобрительно.

 - Что «у-у-у»? - проворчала девушка и скорчилась: каждое слово теперь отзывалось ужасной болью в глотке.

  -Я говорил, что будет холодно. Но нет, ты же самая умная! И что мне с тобой больной делать?

 «Как будто до этого ты делал со мной что-то хорошее», - Бианка не прочь была сказать это вслух, но решила, что не собирается терпеть боль ради перепалок с этим недоразумением, которое именует себя мужчиной.

 - Немедленно возвращайся в тент, - продолжил Гун, - я принесу тебе что-нибудь горячее попить.

 - Ишь, раскомандовался! - все же ответила Бианка.

 Она и сама понимала: лучше на холодный воздух не высовываться, но... В пейзаже перед ней было что-то невероятное, вечное, что-то, стоящее выше любых человеческих проблем. Впервые за долгое время нечто вызвало в ней такие яркие приятные чувства, и она не могла так просто с этим расстаться.

 Но Гуннар явно не собирался уступать, он уж подошел и схватил ее за руку, чтобы затащить под тент силой, потому Бианке пришлось признаться:

 - Просто... Я никогда не видела горы. А горы перед морем - тем более. Это... Очень красиво, - она замолкла, чувствуя, как в глотке вспыхивает огонь.

 - Да... Это красиво, - неожиданно Гуннар ее понял, - но не переживай. У меня дома тоже видно эти горы. Даже лучше. Ты сможешь смотреть на них, сколько душа пожелает. А сейчас лучше посиди в тенте.

 Та тяжело вздохнула и тоскливо уставилась на пейзаж. С одной стороны, хорошо, что она еще его увидит, но с другой... Сколько продлится ее плен? Как долго она будет смотреть на эти горы? Вдруг со временем возненавидит их? И если даже такое прекрасное творение природы вызовет в ней отторжение, то что вообще останется в ее сердце?

 Она спряталась в тенте, а Гуннар, как и обещал, вскоре принес ей какой-то горячий отвар. На вкус он был отвратным, но боль снял неплохо.

 - В доме моего отца тебе дадут лекарство получше. Заодно накормят, переоденут. Вы сможете помыться, как ты и хотела.

 При упоминании мытья Бианка вздрогнула. Если это будет как в крепости Хельги - она предпочтет до конца своих дней обрастать мхом.

 Гуннар вдруг с неестественной для него юношеской неловкостью прикоснулся к ее руке. Ему хотелось приобнять ее, но получилось только легонько похлопать по плечу, как приятеля.

Он смутился. Откуда в нем взялась такая робость?

 - Это красивые края. Горы и море... И так везде? - Бианка сменила тему, надеясь избавиться от неловкости.

 Она до сих пор не заметила, ведь если бы заметила - ужаснулась бы, что ведет непринужденную беседу со столь ненавистным мерзавцем и разбойником.

 - Да. Но конечно, здесь не везде рьяды, но мы предпочитаем селиться только в лучших местах.

 - Рьяды?

 - Так мой народ называет эти местности. Рьяды - это бухты в преддверии или в окружении скал.

 - Твой народ? Кто ты? - Бии помнилось, что она уже пыталась это выяснить, но Гун не стал отвечать.

 Сейчас он тоже замолк, задумался так глубоко, что его голубо-зеленый взгляд растворился в пустоте.

Глава 13 - 2

 Много лет назад арды решили больше не вмешиваться в дела смертных, отстраниться от их мира. Это продолжалось довольно долго, в особенности, благодаря высшим ардам, которые тщательно блюли соблюдение нового закона. Впрочем... Гуннару выпала судьба первого и пока что единственного нарушителя. Он заключил сделку с Майером, а потом похитил и привез в чужие любому человеку края сразу двух девушек.

 Какой смысл скрывать от Бианки маленькую безобидную правду, если в глазах собственного народа он уже нарушил серьезный запрет?

 - Я ард, - проговорил он тихо, сквозь силу.

 - Никогда не слышала о таких людях, - Биа немного удивилась. Ей невдомек было, с чего это Гуннар разоткровенничался.

 - Потому что мы не люди.

 - Ха! А кто тогда? Обезьяны? Ну вы с братом, наверное, да, но неужели все такие?

 - Нет, Бианка, я не шучу, - проговорил Гун категорично, отчего собеседница заметно напряглась, - арды похожи на людей, точнее... Это люди похожи на нас. Когда-то вы даже считали нас богами. А потом - морскими демонами. Мы ни то, ни другое. Хотя обладаем большой властью и силой, так что осуждать людей прошлого ни к чему, у них были причины боготворить нас.

 - Ты... Издеваешься надо мной? - Бианка вспыхнула. И что это за игра такая? Ему мало ее страданий?! Нужно подлить масла в огонь?

 - Нет, Бианка, я не издеваюсь, - Гуннар попытался сделать голос как можно более серьезным, чтобы она поверила ему.

 - О, правда? Ну тогда прости. Тогда падаю тебе в ноги и бьюсь головой об пол. Скажи, о всемогущий бог, как мне загладить свою вину? Зарезать ягненка на алтаре?

 - Я пытаюсь говорить с тобой серьезно! Честно! Ты ведь сама этого хотела, забыла?! - пришла очередь Гуннара злиться. Да она даже не знает, как сложно ему все это рассказывать! В какой непростой ситуации он находится!

 Но нет. Не-е-ет! Ей обязательно ерничать, спорить, ругаться!

 - Ты невыносимая, вечно всем недовольная, глупая баба! Во имя предков, и зачем я вообще с тобой разговариваю? Да у селедки в голове ума больше! - Гун раскраснелся, выкрикивая все это, глаза его засверкали, и, когда он почувствовал, что дошел до предела, выскочил из тента от греха подальше.

 Ладони зудели, нет жгли. Хотелось схватить ее за горло и придушить! И как только Майер не сделал это, пока вел ее до венца?

 - Шум моря, посвистывание попутного ветра и крик двух самых неуравновешенных гордецов на свете... Что может быть романтичнее? - встреча с Ларсом была неотвратимой.

 Он прогуливался с Триш по палубе, и когда Гуннар сбежал от Бианки, проходил как раз возле тента.

 Братец лукаво улыбнулся, а его новая подруга хихикнула.

 От этой парочки Гуна начало тошнить, и они попали под второй удар его гнева:

 - И чем это ты, братишка, так доволен? Считаешь себя таким умным? Таким спецом во взаимоотношениях с женщинами? Ну да, ну да! Ты ведь попросту похитил себе новую игрушку и теперь ходишь тут с довольной рожей, играешься, вместо того, чтобы помочь мне довезти эту паршивку до дома и не придушить по дороге!

 - Бианка! - на лице Триш сначала отразилась крайняя степень оскорбления, когда Гуннар назвал ее игрушкой, а потом испуг, только речь зашла об удушении. Она вздрогнула и дернулась в тент, будто ард действительно прикончил ее подругу, а не грозился в сердцах.

 Гун проводил ее раздраженным и вместе с тем потерянным взглядом, хлопнул себя по бокам.

 Ему ужасно не хотелось снова поворачиваться к брату, ведь он точно знал, какое выражение лица его там ждет.

 Но стоять к нему затылком вечность - тоже не вариант. Он закрыл лицо ладонью и медленно провел от глаз до подбородка, выражая этим жестом абсолютную усталость, но заодно и прячась от сердитого взгляда Ларса. Одновременно с этим Гун выступил вперед, к борту, и облокотился об него.

 - У тебя ничего не клеится, поэтому решил мне все испортить? - пробурчал брат, привольно упираясь локтями и спиной о тот же борт.

 «Я просто не буду поддаваться на его провокацию. Просто не буду...», - решил Гуннар, хотя если бы Ларс продолжил, старший точно не выдержал бы и сорвался снова.

 Но молодому арду хватило ума этого не делать. Точнее, он, как и всегда, прочувствовал состояние брата, понял, что дразнить его не следует, а вот выяснить, что случилось, и помочь тому понять, что действительно случилось, было нужно:

 - Ну и кто из вас виноват?

 - Ты еще спрашиваешь?! - рыкнул Гуннар, оскорбленный, что его могут записать в преступники.

 - Да, спрашиваю.

 Гун вдруг понял: в преступники его могут записать небезосновательно, - и пришлось с горечью признать:

 - Я... Наверное, я. Да нет. Точно я.

 - И что ты сделал?

 - Ну... Я рассказал ей, кто мы.

 - А она?

 - Она не поверила.

 - А ты?

 - А я разозлился.

 Наступило недолгое молчание. Затем Ларс, повернувшись к борту лицом и встав в ту же позу, что и брат, шепнул:

 - Ты понимаешь, что ты идиот?

 - Да, Ларс, спасибо. Это именно то, что мне было нужно!

 - Да я на всякий случай сказал. Мало ли ты не понимаешь. Но раз понимаешь - молодец. Так держать. А если сможешь до конца плавания больше ни разу с ней не поругаться - вообще будешь умницей, - Ларс, скорее даже по-отцовски, чем по-братски, похлопал его по плечу, - нам всего-то осталось два часа пути.

 Он ушел прежде, чем озадаченный его наглостью Гун опомнился.

 «Выслушиваю нотации от младшего брата! - подумалось ему, когда он оказался один, - да еще и нотации - по делу. Предки, куда катится моя жизнь...».

Глава 14 - 1

Когда Триш вошла в тент, вид у нее был тревожащий. Бледная, напряженная, испуганная.

Впрочем, когда ее взгляд пересекся со взглядом Бианки, она вздрогнула и виновато скукожилась.

- Биа... - пролепетала она, - ты... ты в порядке? - Триш с опаской посмотрела на подругу.

- Если опустить очевидное... Я немного простудилась, но это не страшно. А что такое? - Бианке ужасно не нравилось, как выглядит сейчас Триш. Что стряслось? Если это Ларс-таки ее обидел... Она заранее сжала пальцы в кулак и представила, как отмутузит младшего из братьев, но ответ подруги ввел ее в ступор:

- Гуннар был такой злой... Он сказал, что хочет тебя придушить!

Мгновение Биа пыталась понять, отчего Триш так из-за этого перепугалась, но быстро замешательство сменилось чувством, которое, кажется, уже срослось с ее душой - искренним гневом.

- Он что хочет? Придушить меня?! Ха! Пускай попробует! Да я ему...

- Он угрожал тебе до этого? - еле шевеля губами, пролепетала Триш.

- Что?.. Ну... Ну да. Он постоянно угрожает. Доброе утро, Триш, ты кажется не просыпалась с момента похищения?

- Кажется... - на выдохе проговорила подруга, а ее взгляд стал рассеянным.

- Эй... - Бианка осторожно тронула ее за плечо, - да что случилось-то?

- Я просто... - Триш дернулась, ее розовые губы задрожали, глаза помокрели, а щеки покрыли крупные красные пятна, - я и не замечала, я... Ларс столько говорил, что его брат хороший, что о нас позаботятся у них дома...

На ум пришло: «Слушай Ларса больше», - но вслух Биа это не высказала. Кажется, Триш и впрямь не в полной мере осознавала, что творится, как порой ведет себя Гуннар, как напугана, но при этом вынуждена оставаться непоколебимой, ее подруга. Ларс вырисовал перед ней, не бог весть, какую радужную картинку. И, конечно, Триш не следовало так просто во все верить, впрочем... Бианке подумалось: если бы и перед ней всю ситуацию обставили в розовых тонах, она бы тоже с радостью ухватилась за иллюзию. И, может, не ссорилась бы с Гуннаром по поводу и без.

Но Гун был с ней предельно честен. За исключением того бреда про богов и демонов, тут уж дело ясное - это всего лишь издевательство.

Бианка видела, что мираж перед глазами Триш начал рассеиваться, но не спешила разбивать его на осколки. Это, скорее всего, окажется слишком болезненным.

Потому Биа не стала снова обвинять Ларса и убеждать подругу, что тот запудрил ей мозги. За этим делом не встанет. Он и сам справится и обнажит все свои намерения. Главное, чтобы Триш оставалась здравомыслящей. И верила не только ему, но и своей подруге.

- Ничего, Триш, - Бианка подползла к ней, обняла и позволила той положить голову себе на плечо.

- Прости меня... Я... Я как будто совсем перестала видеть что-либо перед глазами! Оставила тебя совсем одну с этими проблемами!

В груди екнуло. Кажется... Бии ужасно хотелось это от нее услышать.

- Я и не обижалась, - ответила Бианка, хоть сказала и неправду.

Многое и в поведении Триш, и в ее словах задевало. Но какое это имеет значение? Она извинилась, а Биа простила ее. Они обе оказались в ужасном положении и обе действовали не всегда разумно или хотя бы логично. Их обеих нельзя было за это судить.

- Все очень не просто, Триш... Но мы будем друг у друга не смотря ни на что, хорошо?

Она подняла голову, чтобы посмотреть подруге в глаза. Ее лицо стало красным и чуть опухшим, будто она проплакала долго в подушку (хоть и не пролила на самом деле ни слезинки), но его украсила мягкая улыбка.

- Да. Конечно, Биа.

Триш осталась с ней в тенте, будто боялась, что Гуннар взаправду попытается придушить ее подругу, и ее нужно было сторожить.

Бианка, разумеется, знала: она вне опасности. Гуну нужен его залог в целости и сохранности. Но присутствие Триш сейчас избавляло от многих других неприятных переживаний. А особенно - беспомощности и одиночества. Чувств, которые Биа не выносила больше прочих, и которые, по злому умыслу судьбы, и до похищения преследовали ее многие годы.

На палубе вдруг раздались нетерпеливые возгласы, затем крик Тая, капитана: «Готовьтесь причаливать!».

От этих слов у Бианки внутри все оборвалось. Неужели... Их путешествие окончено?

Она чувствовала себя так, будто стояла на краю обрыва, и внизу разглядывался только густой туман. Что простирается за ним - неизвестно.

Что ждет ее и Триш в Оплоте? Ей так и придется засыпать с тревогой на сердце, а просыпаться со сжатыми до предела кулаками? Или Гуннар не солгал, и его отец - порядочный человек?

Но даже если так... Биа все равно останется заложницей. А спасет ли ее и ее служанку мужинек - тот еще вопрос.

Бианка переглянулась с Триш. По искоркам в ее глазах она поняла: подруга тоже напугана, но, в отличие от нее, и немного заинтригована. Понятное дело, ей ведь что-то успел наобещать Ларс...

Негласно они решили выйти наружу и взглянуть на место, которое станет их темницей на неопределенное время.

«Если уж и встречать судьбу, - подумалось Бии, - то с прямой спиной и гордо поднятой головой».

Глава 14 - 2

Судьба предстала перед ней величественной, захватывающей дух, горной цепью, темно-серые, почти черные, скалы вздымались так высоко, что разрушали четкую границу меж землей и небом. Ближе к берегу распростерся еловый лес. Высоченные рыжие сосны растопырили свои, будто бы покрытые малахитовыми камнями, а не иглами, ветви и тянулись к жадному на тепло северному солнцу. Деревца поменьше извивались, склонялись над утесами, лишь бы сбежать от тени соседей-исполинов.

Но более всего перехватывало дыхание от бухты, в которую резво вошла лодка.

Она лежала ровным полумесяцем, под чередой ее черных и острых, как когти хищника, скал пенилась синяя вода, а в ее центре, на берегу, разместился строгий, но красивый и величественный морской форт. Высокие крепостные стены украшали полуколонны и рельефы в виде морских чудовищ и отважных мореплавателей, сам форт состоял из множества квадратных башен с длинными и узкими витражными окнами.

За фортом, на склонах, виднелись каменные домики, водяные мельницы на узкой горной речушке и, кажется, даже небольшие фермы.

Бианка долго рассматривала Оплот. И чем больше открывалось ее глазу, тем страннее все выглядело.

Форт был старым, но крепким и, сразу видно, богатым. Он, скорее, напоминал даже портовый город, поменьше Дубиншофта, конечно, но все же... Это не пиратская пристань, уж точно.

Да и здесь жили люди. Обычные люди. Ремесленники и земледельцы! Но Гуннар при этом говорил, что Оплот принадлежит его отцу. Неразбериха какая-то. Феодальные времена давно в прошлом, такое крупное поселение не может принадлежать одному человеку!

Ей вспомнились вдруг те россказни о морских демонах. Как он там сказал? Орды? Арды?

Нет. Ерунда. Бианка мотнула головой, отгоняя нелепую мысль: «Вдруг это правда?». Она разберется во всем, когда окажется на месте.

Лодка причалила к длинному пирсу. Помимо него здесь оказалось еще несколько подходов к форту, но все они были заняты другими судами.

Такими же старомодными и непривычными глазам Бии и Триш.

Ларс первым сошел на берег. За ним последовал Гуннар. Тай затем передал Триш в руки первого, а Бианку - второму.

Когда его сильные ладони легли девушке на талию и подхватили в воздух - сердце в пятки упало. Биа смутилась и отшатнулась, только Гун поставил ее на землю. Уж больно близко он оказался, ей почудилось даже, что она кожей ощущает жар его сильного тела.

Оглянувшись, Бианка смутилась еще больше: пока они выгружались и выбирались из лодки, на пирсе собралась целая толпа.

Совершенно разные: и высокие, и низкие, белокожие и смуглые, светловолосые и брюнеты, - люди в чудных нарядах. Посмотрев на них, не определишь, какой они национальности. Да и возникали сомнения, являются ли они одним народом.

Впереди группы встречающих стоял высоченный широкоплечий мужчина с платиновыми гладкими волосами, но уже седой бородой, и невысокая женщина с темно-бордовыми кудрями, как у фазорской островитянки. В руках она держала два рога, видимо, наполненных чем-то, и улыбалась.

- Отец! - Ларс приветствовал бородача и шагнул к женщине, с которой, как теперь стало видно, у них было огромное внешнее сходство, - мама, - приветствовал он ее и перенял из ее рук рог.

Второй она передала молчавшему Гуннару и ее улыбка стала еще шире, а в глазах блеснули слезы счастья.

Бородач, которого, Ларс назвал отцем, крепко обнял братьев, только те опустошили рога.

- Мои сыновья вернулись домой. Сегодня мы будем пировать! - воскликнул он, гордо оглядывая прибывших.

- Отец... - начал Гуннар, как-то сжавшись и затушевавшись, - все пошло несколько не по плану, - когда Ларс услышал, к чему подводит брат, опасливо посмотрел на Триш. Вкупе с вдруг переменившимся лицом бородача, это не внушало надежду.

Бианка вслушивалась в слова, пытаясь хоть как-то уловить суть, но речь похитителей стала слишком тихой.

- Майер каким-то образом обошел сделку, поэтому мы забрали у него то, что ему дорого.

Гун кивком указал на пленниц, а Ларс протянул к ним руки, призывая подойти ближе. Триш послушно выступила вперед, и Бии ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Бородач прищурился, оглядывая девушек. Бианка сжалась от страха. Она не знала, что сказали ему братья, но злость на лице этого сильного мужчины могла прочитать безошибочно.

- Что это значит, сын? - прорычал бородач, не замечая, что его жена схватила его за локоть, будто удерживая от драки, - кому, как не тебе должна быть ясна моя позиция насчет рабов и работорговли?

- Они не рабыни, просто... - Гуннар осекся, не в силах подобрать правильное определение.

«Залог в сделке» вдруг потерял свою актуальность.

- Просто что? - прежде чем Гуннар ответил, его отец сердито прибавил, - какая только муха тебя укусила? Мало было нарушать закон о сделках? Теперь похищения, шантаж... Это не к лицу тебе, Гуннар. Ты должен быть выше этого, а не позорить мое имя!

- Милый... - жена дернула его за руку и заставила замолчать, - вы устали с дороги. Вам нужно отдохнуть, - она обращалась ни то к сыновьям, ни то к их пленницам.

- Мы должны все это переговорить, - вздохнув тяжело, заявил бородач. Супруга заставила его осечься, но, видно, откладывать вопрос на завтра он также не собирался, - вы двое, - он посмотрел на Гуннара, но имел в виду и Ларса, - за мной. Живо.

- А я позабочусь о вас, - мать братьев обратилась к девушкам и распростерла руки, будто собираясь их обнять.

Когда Бианка и Триш осторожно приблизились, она действительно положила руки обеим на плечи.

- Мы отпразднуем возвращение моих сыновей завтра, - пообещала она толпе встречающих, - а пока дадим нашим бравым мореплавателям и гостьям отдохнуть.

Хозяйка форта повела девушек в сторону крепости. Биа двигалась медленно, осторожно, с опаской. И провожатая совершенно ее не подгоняла. В ее взгляде пленница даже видела сочувствие и... Понимание?