Глава 2

– Твою же мать, да когда вы уже закончитесь, наконец! – Эдик в сердцах выругался и еле сдержал позыв к позорному бегству.

Фонарь осветил кости в истлевшем балахоне. Скелет сидел на высоком стуле, распластавшись грудью на широкой столешнице длинного стола. Голова, теперь уже череп, упёрлась лбом в кипу исписанных свитков. Костяшки пальцев правой руки продолжали сжимать большое гусиное перо. В затылке торчало охвостье арбалетного болта.

Адреналин хлынул в кровь, сердце бешено заколотилось, руки судорожно сжались. Правая на рукояти ножа, левая чуть не раздавив телефон. Встреча с этим мертвецом прошла хуже, чем с десятками до него. Наверное, сказался общий антураж. В закрытых пространствах, вообще всё воспринимается по-другому, тем более глубоко под землёй. В голову опять влезли фараоны со своим проклятьем. Всё, что Эдик, когда-либо читал, слышал или смотрел о древних находках и археологах, реальные факты или художественный вымысел, выплыло из закоулков памяти и перемешалось в безумный клубок. Пришлось даже несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы унять сердцебиение.

– Хм, а пахнет, как на дедовом сеновале, – аромат сушёных трав защекотал в носу, когда Эдик смог заставить себя зайти в келью и осмотреться, – а тут народ, похоже, неленивый жил.

Вытянутая прямоугольная комната без окон, была так же вырублена в камне, как и всё ранее увиденное. Страшно было даже представить, какое количество горной породы пришлось сначала выдолбить, а потом вынести и куда-то деть. И это при том что всё это приходилось делать вручную. Механизации и современных долбительных приборов тогда не было и в помине. Тут даже отбойным молотком работать заморишься, не то чтобы ручным кайлом и зубилом с кувалдой.

Вдоль двух стен стояли деревянные стеллажи в потолок, ломившиеся от книг, свитков и манускриптов разной толщины. Около третьей стоял длинный стол, заставленный всевозможными колбами, ретортами и пробирками. Была даже оборудована вытяжка, жестяной воронкой торчащая из отверстия в стене. Над столом по всей его длине расположились навесные полки с банками, бутылками и коробками разнообразных форм и размеров. С потолка свисали вязанки засушенных растений. Всё было покрыто слоем пыли и обильно уткано пыльной же паутиной.

– Алхимик, наверное, был. А может и колдун вовсе, – Эдик громко озвучил свои предположения, больше для того чтобы услышать свой голос. – Кто же его так приголубил?

Разговаривая сам с собой, Эдуард пытался разогнать гнетущую тишину и успокоить разгулявшиеся эмоции.

– Я прямо археолог какой-то, – луч фонаря двинулся по часовой стрелке – самозваный археолог принялся за детальный осмотр содержимого стеллажей.

– Осталось решить какой. Чёрный или белый, – Эдик улыбнулся своей немудрёной шутке и повернулся к выходу.

– Египетская сила… – сложное ругательство захлебнулось от боли в затылке, которым он треснулся об стойку, отпрыгнув от атакующего чудовища.

Стеллажи закачались от удара, с полок посыпалась пыль, свитки и книги. Тяжёлый фолиант добавил разнообразия в болевых ощущениях, увесисто шлёпнувшись на макушку. Парень сжался в комок, закрыл голову левой рукой, правой пытаясь вытащить нож из ножен. Ноги беспомощно заелозили по ставшему вдруг скользким полу, в попытке уползти как можно дальше.

– А-а-а-а-а! – в ожидании разрывающих плоть зубов и когтей нервы натянулись в струну. В голове забилась мысль о полном и безоговорочном фиаско, выраженная одним нецензурным словом из шести букв. Эдик зажмурился.

И ничего не произошло.

Совсем ничего. Ни зубов, ни когтей, ни безоговорочного фиаско.

– Я больше не хочу быть археологом, – едва смог вымолвить Эдуард, осторожно открывая один глаз. – Особенно чёрным.

Он открыл второй глаз, поднялся, отряхиваясь, и мстительно пнул упавшую ему на голову книгу. После чего уставился на причину пережитого ужаса.

Прямо над дверью, на подвешенных к потолку струнах, висело чучело воплощённого кошмара, состоящего, казалось, из огромной пасти с неимоверным количеством зубов и мощных лап с длинными и острыми когтями. Неизвестный таксидермист смог до малейшей детали передать всю ярость и мощь атаки неведомой твари.

– Вот же зараза, чуть не оконфузился, – прозвучало как комплимент неизвестному мастеру.

Эдик, на всякий случай провёл ладонью по джинсовой ткани штанов, попутно пытаясь подавить в себе желание сломать этому умельцу руки. Такого зверя Эдуард не видел даже в интернете. Даже похожего ничего припомнить не смог. Известные ему хищники с подобным чудовищем даже рядом не стояли. Самая уродливая гиена выглядела милым ухоженным шпицем по сравнению с тем, что висело под потолком.

– Это я в сказку, что ли, попал? В страшную, – молодой человек почесал саднящий затылок, нащупав при этом наливающуюся кровью шишку, – но так не бывает.

Парень растерянно огляделся вокруг, зачем-то поднял один из упавших свитков. Исследовательский пыл несколько поугас. Организм слегка потряхивало после массивного выплеска адреналина.

– Если так дальше пойдёт… – Эдик не закончил фразу, перескочив на новую мысль. – Здесь от одной комнаты – впечатлений полные штаны, а там их три коридора. Нет, наверное, на сегодня хватит с меня…

В продолжение своего монолога Эдуард машинально сворачивал и разворачивал подобранный свиток. Неосторожное движение сорвало с тонкого пергамента массивную печать из зелёного сургуча. Та упала на пол и тут же, пренебрегая всеми законами физики, подскочила вверх и застыла на уровне лица. Эдик от неожиданности вздрогнул, выпустив из рук прямоугольник выделанной кожи. Сложный рисунок печати пронзило искристым светом. Его отблески насытили каллиграфические символы рукописи. Строки на глазах делались объёмными, отрываясь от основы. Через мгновенья весь текст замерцал в воздухе, выстроившись ровными рядами под сверкающими изумрудными переливами. Цветные пятна заполонили зрение, складываясь в подвижную мозаику калейдоскопа, контуры кельи поплыли, меняясь местами, запах сушёных трав усилился цветочными нотками, чудовище под потолком улыбнулось во всю зубастую пасть, помахало лапой и подмигнуло жёлтым глазом. Разум подмигнул в ответ. И отключился.

Сознание возвращалось долго и неохотно. Боль сверлила виски, отдаваясь в ушибленном затылке. Каменный пол неприятно холодил спину сквозь тонкую ткань футболки. Эдик усилием воли открыл налитые тяжестью веки и упёрся взглядом в свод потолка.

– Кто я, где, и что тут делаю? – слава создателю, ответы на эти вопросы нашлись быстро. Обошлось без амнезии.

Парень уселся, опираясь на руки, и ошарашенно оглянулся. Телефон валялся на полу, сложившись в чехле книжкой, но пробивающегося света хватало, чтобы рассмотреть детали. Чучело пещерного варгала лениво покачивалось под потолком. Скелет старого замкового мага Божеслава (ударение на букву «е»), убитого тяжёлым болтом из штурмового пехотного арбалета, лежал на старых досках рабочего стола. В воздухе приятно пахло сушёным горным пятицветником и заячьим клевером. За пыльным стеклом банок искрился толчёный змеевик и тягуче опалесцировал настой ведьминой полыни.

Стоп! – Эдик резким движением вскочил на ноги, не обращая внимания на усилившуюся головную боль.

По спине пробежали мурашки, глаза заметались по комнате, запечатлевая кадры, словно в замедленном кино. «Трактат о практическом применении магии в сельской местности». Охапка высушенного долинного вереска. Склянка с магической киноварью. Бутылка дорогого дорнийского вина, сбора урожая пятилетней давности. Набор посуды для алхимической перегонки. «Расширенные комментарии к списку Дагонефа» в кожаном переплёте. Свиток с печатью наместника Роры.

Ещё полчаса назад, или сколько там он провалялся без сознания, Эдик ведать не ведал, как называются чахлые веники под потолком, кто такой Божеслав с ударением на букву «е», и где находится эта самая Рора. Откуда всё это взялось? Взгляд переместился на упавший пергамент, усыпанный осколками зелёного сургуча. «Свиток нечаянного знания». Твою мать, и его удалось опознать. Мозг уже вовсю оперировал новыми данными, подсказывая доступные объяснения происходящему.

– Но такого просто не может быть! – растерянно вскричал Эдик и стремительно бросился к выходу из подвала.

Поскользнувшись на гладких камнях и чуть-чуть не встретившись зубами со ступенькой, он вылетел наверх, пулей пробежав между башнями. Обращать внимание на разбросанные повсюду кости было некогда. Холодный пот стекал по спине, голова гудела от переполнявшей её информации. Разум судорожно пытался найти логическое объяснение случившемуся, но пока это не получалось. Первый позыв бежать сломя голову вниз, чтобы скорее оказаться в привычной обстановке, Эдик смог преодолеть. Хотя и с трудом. Подвернуть в потёмках ногу на каменистом склоне или напороться на торчащий сук в незнакомом лесу, дело вообще не хитрое, а поэтому крайне вероятное. Тут и без того чертовщина творится, серьёзной травмы ещё только не хватает.

Вечерняя прохлада прояснила голову, боль понемногу стихала, но ясности не прибавилось. Эдик вновь стоял на площадке у водопада и всматривался в окружающий пейзаж, пытаясь уловить знакомые фрагменты. Но все усилия были тщетны. И лес, и близлежащие горы приобрели другие очертания. Только озеро было по-прежнему круглым. С течением времени тоже что-то непонятное творилось. Парень был уверен, что ещё должно быть светло. Не так уж долго он провёл в этом клятом замке, проводя свои археологические изыскания. Чтоб им пусто было, изысканиям этим, в частности, и археологии в целом. Дёрнул же чёрт заняться!

Вечер стремительно насыщался глубокими тенями. Среди деревьев уже царила непроглядная темнота, и Эдуард решил, что утро вечера мудренее. Поэтому внесение ясности в возникшую ситуацию было отложено на завтрашний день. Ну не бегать же по округе с криками о помощи. Только зверей смешить, да и без толку, к тому же. На улице ночевать, тоже не самый удачный вариант, поэтому выбор был очевиден.

– Нечаянное знание, говоришь, – парень обратился к костяку старого мага, снимая пыльную бутыль с полки над пробитым черепом, – ну, будем разбираться, что это за невидаль и на кой оно мне сдалось.

Штопора у студентов никогда под рукой не бывает. Так уж заведено. Наверное, традиция такая. Но голь, как известно, на выдумки хитра. Портить старинную бутыль не хотелось, поэтому пришлось немного повозиться. Знание принципов гидродинамики – наше всё, а цена вопроса – пять минут времени, и ушибленная ладонь. Но дело того стоило. Вылезшая на треть пробка была беспощадно ухвачена зубами и выдрана с характерным звуком. Нос защекотал тонкий букет выдержанного дорогого вина. Эдик протёр горлышко краем футболки и осторожно пригубил рубиновую жидкость.

– Очень неплохо, на мой вкус, хоть я и не знаток. Твоё здоровье, старый, – он отсалютовал бутылкой костяку мага и сделал первый глоток.

Древняя бутыль из толстого зелёного стекла вмещала в себя литра полтора, если не больше. А Эдуард провёл активный день в физических нагрузках. Про расшатанные недавними событиями нервы и послестрессовое состояние даже упоминать будет излишне. Да и скромный обед из нескольких кусков вчерашнего шашлыка с овощами и коркой хлеба для здорового растущего организма, что говорится, на один укус. Поэтому надо отнестись с пониманием к дальнейшему поведению парня. Немного расслабиться ему точно не помешает. В этом случае будем воспринимать алкоголь, как лекарственный препарат. Неизвестно ещё, как сам себя поведёшь, оказавшись в подобной ситуации. Упаси Господь от такого!

Содержимое бутыли ещё не перевалило за половину, а Эдик уже активно общался с магом и чучелом, обсуждая насущные проблемы. Язык начал немного заплетаться, но вопросы сыпались из парня как горох из порванного мешка. Как он сюда попал и куда это сюда? Каким образом теперь отсюда выбираться? Зачем и почему чучело такое страшное? Для чего магу арбалетный болт в затылке и как он докатился до такой жизни?

Ответов, естественно, не было и в помине. Беседа, вообще, выходила несколько однобокой. Больше похожей на монолог. Но парня это особенно не смущало. Лечебный аспект действия алкоголя на голодный желудок не заставил себя долго ждать. Стало легко и просто, все сложности жизни отошли на второй план. Мозг, словно получивший новый заряд бодрости, сделал попытку отправить организм за очередной порцией приключений. Но, слава богам, ноги не захотели слушаться и никуда не пошли.

Бутылка, наконец, показала дно и зазвенела по полу, куда-то закатившись. Веки тяжело слипались. Усталость и употреблённое вино забирали своё. Эдик на последних проблесках сознания кое-как сгрёб рассыпанные свитки в общую кучу и, пожелав собеседникам приятной ночи, устроился на сооружённом ложе, подложив самый большой фолиант под голову.

Библиофилы и любители редкостей, наверное, растерзали бы Эдуарда на месте, увидев, как он обращается с бесценными носителями знаний. Но ему было глубоко наплевать на чувства библиофилов. Он уже погрузился в глубокий сон без сновидений, утомившись богатым на события минувшим днём.

Боль в пояснице. Это было первое чувство после пробуждения. Спать на каменном полу – не самое изысканное удовольствие. Эдик с удовольствием потянулся, прислушиваясь к себе – голова была на удивление ясной и лёгкой. Вчерашнее возлияние никак не сказывалось. Посмотрел на часы, стрелки показывали семь утра. Ещё бы поспать, но хорошего понемногу. Режим и всё такое. И дел невпроворот впереди.

– Доброе утро, чучело. Доброе утро, профессор, – Эдуард с улыбкой поприветствовал окружающих.

Сон, наверное, самое древнее целебное средство. Даже на таком неудобном ложе. За ночь организм успел отдохнуть и физически, и духовно. Мозг переварил полученную информацию, уложил её по полкам и рассортировал новые знания. Нервная система успокоилась и перестала воспринимать творящуюся вокруг дичь, как нечто из ряда вон выходящее. Происходит и происходит, просто данность, просто новые трудности, которые надо решать, ничего такого в этом нет.

Эдик прополоскал рот водой из пластиковой бутылки. Тёплая минералка приятно защекотала нёбо. Возможности гигиенических процедур, пожалуй, сегодня будут слегка ограничены. И, похоже, ресурс комнаты мага себя исчерпал в исследовательском плане, а это значит – нужно двигаться дальше. Эдуард пробежался по книжным полкам, выбирая приглянувшиеся чем-то свитки и пакуя их в сумку. Хоть какие-то трофеи, археологам без них никак. Весь смысл сразу теряется.

Вчерашняя паника пропала без следа, и заведомо тщетные поиски обратной дороги были бы бездарной тратой времени. Совершенно понятно, что произошло нечто неординарное. Если произойдёт чудо, и Эдик всё-таки ошибается, то друзья в любом случае отправятся на его поиски. И найдут. Не так уж далеко он забрался, в поисках Круглого озера. Как раз часа через полтора и появятся, по приблизительным расчётам. Но надежды на такое развитие ситуации почему-то почти не было. Поэтому надо как-то устраиваться здесь, а потом думать, как отсюда выбираться. И это если допустить, что такая возможность существует. А раз так, то только вперёд, на обследование замка. Навстречу новым приключениям.

План древнего здания нарисовался в голове поэтажной схемой с объяснительными надписями, словно сам собой. Стоило только задуматься. Оставалось только ему следовать и периодически сверяться. Замок, кстати, носил гордое имя Альдерри, кстати, его название произносилось на французский манер, и давал право его владельцу на титул маркграфа. Звучало это здесь несколько по-другому, но смысл был тот же. Хранитель рубежей. Владения маркграфа Альдеррийского дополняли крепость, на перевале Белых камней и несколько деревень в горной долине. Крепость носила название Сломанный Зуб и контролировала единственный проход через горы на участке в триста сорок лиг.

Лиги, это местные километры, если упрощать. Эдик ещё в подробности не вникал, за недостатком времени, поэтому слабо ориентировался в здешних измерениях расстояний, веса и размеров. Лиги и лиги. Сто метров туда-сюда роли не играют. По крайней мере, пока.

Деревни, общим числом три, населяли записные подданные маркграфа. Что-то около тысячи человек всего. Плюс-минус. В среднем, по три с лишним сотни душ на деревню. Они как раз и обеспечивали замок практически всем необходимым. И в виде обязательных податей, и приторговывая чем придётся. Ну а аристократ со своей дружиной их защищал от возможных агрессоров и охотников за халявой. Это уж, как водится.

– Махровый феодализм и средневековье, – Эдик сплюнул на пол и выругался, остановившись у ответвления нужного коридора – Так, в кладовые мы не пойдём, там делать нечего, только ботулизм ловить. В крайнем случае пенициллин добывать – до такой степени там, наверное, всё заплесневело. Ага, арсенал и оружейные, вот они где. Сюда, пожалуй, наведаемся.

Обзавестись какой-нибудь железякой повнушительнее – более чем разумное решение. Ведь зубастое чучело, когда-то жизнерадостно бегало и не менее жизнерадостно кого-то ело. А если тут такое водится, то охотничий нож – слишком вялый аргумент при защите. Да, надо обязательно что-нибудь серьёзное подобрать, желательно с рукоятью подлиннее. И набалдашником поувесистей. С этими мыслями Эдик вставил ключ в замочную скважину. Замок душераздирающе проскрежетал, раздался звонкий щелчок. Дверь подалась. Новый «владелец» и единственный на сегодня обитатель замка шагнул внутрь в предвкушении новых находок.

Зал, отведённый под арсенал, оказался большим, просторным и с высокими потолками, не в пример тесной келье. И ещё забит, что называется, под завязку. Обилие и разнообразие всяких смертоносных штук поражало воображение. Эдуард одно время интересовался историей холодного оружия, но некоторые образцы он опознать так и не смог.

– Сколько тут всего, – Эдик удивлённо присвистнул.

Полки, стеллажи, стойки, крюки, вбитые в стены, ломились от развешанного, расставленного и просто сваленного грудой железа для боевого применения. Мечи и боевые секиры, копья и алебарды, шлемы и нагрудники. Наколенники, налокотники, хауберги, кольчуги, шишаки, щиты разнообразной формы. Длинный список получался. Но, чем дольше продолжался осмотр, тем сильнее утихали первые восторги. Всё, что удалось увидеть, нуждалось в глубоком уходе, а то и в тщательной переделке. Многое из обнаруженных вещей можно было попросту выкинуть на свалку. Время оно такое, ничего не щадит.

– Мдя, тут мы себе ничего подходящего не найдём, – разочарованно протянул Эдик, – сплошные дрова и металлолом. Печальное зрелище.

Древки алебард рассохлись и потрескались. Наконечники копий болтались, как плохо насаженные лопаты. Пылились массивные арбалеты, жильную тетиву которых давно сожрали мыши. Доспехи и кольчуги покрылись сплошным ковром ржавчины. Эдуард вытащил из облезших ножен прямой короткий меч, придирчиво осмотрел иззубренное, в рыжих пятнах лезвие. Кошкодёр напоминает. Такие ландскнехты предпочитали, в своё время. Широкий замах. Клинок врезался в дубовый брус оружейной стойки и сломался почти у самой рукояти. Обломок зазвенел по полу.

– Этим много не навоюешь, – Эдуард с сожалением зашвырнул остатки кацбальгера в сторону.

Чуда не случилось. Все находки стоили не дороже содержащегося в них железа и то, по ценам, которые предлагают скупки вторсырья. С солидной скидкой на ржавчину, надо отметить. Погрустневший парень продолжал бродить по проходам между стеллажами с ощущениями обманутого ребёнка. Он мимоходом пнул подвернувшийся бочонок с наконечниками для стрел. Проходя мимо, тронул ворох кольчуги крупного плетения. От необдуманного движения в воздух взлетела взвесь ржавой пыли.

– А вот это я зря сделал, – Эдик закашлялся, отмахнулся рукой и отбежал за угол стойки, зажмурив глаза, – ах ты, мммать…

Движение вслепую всегда чревато неожиданностями. Эдикин судорожный забег на короткую дистанцию с препятствиями не стал исключением. Растирая ушибленную голень, он сидел на полу и рассматривал здоровенный сундук, о который, собственно и приложился. Новая находка немного компенсировала боль. Азарт кладоискателя вспыхнул вновь, как костёр, в который сунули свежую партию хвороста.

– Очень похоже, что я в ВИП зону попал, – сундук был не один.

Навесной замок вылетел из петли, глухо звякнув о камень. Удар обуха боевого топора, взятого с ближайшей полки, справился с задачей без особого труда. С замиранием сердца Эдик откинул тяжёлую крышку. На этот раз Санта-Клаус, или кто там отвечает за подарки в летнее время, его не обманул. До кладоискательского джекпота, наверное, не дотягивает, но всё же очень неплохо. Эдуард прислонил телефон к стеллажу так, чтоб светил и не занимал рук. Работа, похоже, предстояла нешуточная. Жалко, вот только, что батарея на исходе

Звуки сбиваемых замков, скрип петель, лязг железа заполнили тишину зала, давно не слышавших подобного шума. Спустя некоторое время, чумазый и запыхавшийся, но очень довольный Эдик взирал на свои находки. Перед ним расположился комплект полных рыцарских доспехов с богатым вооружением. В других сундуках обнаружились ещё два таких же, если не лучше. Их он не стал доставать. На потом оставил. Не всё сразу, и так уже хорошо.

– Это сколько же может стоить такая красота, – меркантильные мысли о несказанном обогащении заставили парня на мгновенье забыть о неоднозначности своего положения.

Доспех выглядел так, как будто его только что выковали и отполировали. Очень неожиданно, учитывая унылую картину окружающего царства ржавчины и разрушения. Какая-то специальная магия, не иначе. Элементы брони переливались тусклой зеленью, золотая отделка сверкала в лучах света. Мастер, сотворивший этот образец кузнечного искусства, потрясающе обыграл образ болотного леопарда – смертоносного хищника, быстрого и опасного. Алхимические добавки в железо позволяли получить необходимую окраску и повышали сопротивляемость к ржавчине. К тому же каким-то образом облегчали общий вес доспеха. Он ощущался в руках не тяжелее зимней кожаной куртки.

Эдик вновь помянул недобрым словом свиток с зелёной печатью и поднял секиру с хищно изогнутым лезвием. Покрутил в руках, примерился, сделав пару взмахов и круговых движений. Оружие потрясло ухватистостью, балансом и удобством в применении. Острый шип навершия и мощный клевец на обухе расширяли возможности боевого использования. Секиры были парными. Вторая, полный близнец той, что была в руках у Эдуарда, лежала у него под ногами.

– Вот их-то я точно экспроприирую. Их, и вон те ножи, – Эдик завозился, откладывая отдельно понравившиеся предметы, – интересно, как они в этот набор попали.

Но стать обладателем полного комплекта рыцарских доспехов и не попробовать его примерить – это кощунство. Ни один нормальный парень себе такого не позволит. Необъяснимая тяга к холодному оружию прошла сквозь века, сконцентрировавшись в хромосоме, отвечающей за формирование пола ребёнка. У любого мужчины она есть. В большей или меньшей степени. У Эдика была в большей. Особенно в той части, которая касалась топоров и ножей. В том числе и метательных.

Был даже период в жизни Эдуарда, когда его занесло в клуб реконструкторов. Это такие люди, которые занимаются моделированием антуража и событий седой древности. Все про них знают. Среди них даже девушки встречаются. Надо признаться, Эдику не понравилось. Уж очень всё по колхозному выглядело. С большим энтузиазмом, но тем не менее неказисто. Вот там-то парню довелось познакомиться с дядькой Тиграном. А тот, в свою очередь, научил его кое-каким штукам с топорами. И с одним и с парой. Мужик тоже фанател по этому оружию. Ну и метание всяческих предметов подтянул на приличный уровень. А какой шашлык готовил этот армянин… Пальцы можно было откусить и не заметить, так было вкусно. Пропал он потом куда-то. Говорили, что в столицу перебрался.

Так что Эдуард умел топором не только дрова рубить. А уж метал в мишень всё, что имело шанс воткнуться. Начиная с мелкой отвёртки. Нет, конечно, и вилку мог удачно кинуть, и даже гвоздь-сотку, но это считалось уже баловством. Несерьёзно воспринималось. Много, конечно, времени с той поры минуло, но кое-какие навыки остались.

Именно в силу приведённых причин Эдик влез в панцирь и нахлобучил на голову шлем в виде оскаленной головы хищника. Попробовал прикрепить набедренники, но получилось как-то неудачно. На футболку, разумеется, такие вещи не одевают. Да и подшлемник бы не помешал. Одним словом, сидела всё это роскошество на парне, как на корове седло. Эдик несколько раз подпрыгнул, лязгая на весь арсенал подвижными деталями доспеха. При этом шлем съехал набок, оцарапав щёку посеребрённым клыком. На этом собственно примерка и закончилась.

Эдик с сожалением разоблачился и стал упаковывать доспех обратно в ящик, чувствуя себя при этом начинающим миллионером. Настроение было превосходным. По крайней мере кладоискательская составляющая приключения заладилась. Когда последний элемент брони улёгся на своё прежнее место, у парня остались две секиры, набор из шести метательных ножей и наборный пояс с перевязью. Осталось придумать, как на себя повесить все эти железяки, чтобы не мешали при ходьбе.

За этим тоже дело не стало. Вновь приобретённый пояс удалось подогнать по размеру. Все ножи получилось закрепить на перевязи. Она, похоже, для этого и предназначалась. С топорами только вышла незадача. Если крепить их как положено, в специальных штатных креплениях, то они путались в ногах рукоятями и больно били по бёдрам и коленям. Но проблема ненадолго задержалась. Эдик вообще был человек быстрых решений. Можно даже сказать стремительных. Полупустая сумка одевается за спину, на манер рюкзака, благо длинные ручки позволяют это сделать. Из освободившегося наплечного ремня мастерится петля. Один топор в неё, второй в руку, в другую руку фонарь. Вуаля! Готово! Можно продолжать поиски дальше. И ничто ничему не мешает. А телефон всё равно скоро сдохнет, так что обе руки освободятся.

Следующую дверь Эдуард открывал уже с чувством хозяина, инспектирующего свои владения. Новый зал давал начало шахтам, зияющими двумя провалами в дальней стене, и служил местом сбора, сортировки и хранения добытых материалов. Левая шахта проходила вдоль мощной жилы самородного серебра. Тут был устроен путь для вагонеток, с многочисленными погрузочными площадками у боковых тоннелей. Шахта была сквозная и выходила далеко внизу у реки Быстрой, вытекающей из Круглого озера. Там располагалось оборудование для промывки породы и выделения драгоценного металла. Очищенное серебро доставлялось в большой зал, где уже упаковывалось в специальную тару. Правая штольня и её многочисленные ответвления вели к месторождениям, богатым самоцветами и драгоценными камнями.

Рядом с каждым входом в подземные штреки, прямо в камне были высечены карты разработок. Первая, которая серебряная, походила на изломанную молнию с частыми мелкими боковыми лучами. Вторая, самоцветная, напоминала крону могучего дерева с мощными ветвями. Карты периодически дополнялись обозначениями новых проходов и месторождений.

Луч фонаря пробежался по массивным столам на приёмной площадке. Свет вдруг рассыпался разноцветными бликами. Эдик подошёл ближе, походя пнув подвернувшийся дубовый бочонок. В ответ глухо звякнули серебряные самородки. Эхо удара метнулось в ближайшую штольню, почему-то сопровождаясь шорохом мелкой осыпи.

– А маркграф-то не бедствовал, судя по всему, – Эдик набрал полную жменю камней глубокого синего цвета, от ощущения богатства у него захватило дух, – это на сколько же тут добра?

Драгоценных камней было на самом деле очень много. И на столах, россыпью, и в специально отведённых ящиках, уже отсортированных. Изумруды, рубины, сапфиры узнавались легко. Отдельно стояли бочонки для серебра. Штук двадцать, не меньше. Тоже не пустые. Обнаруженные сокровища подавляли своим количеством. Эдик с немного пришибленным видом подошёл к входу в правую штольню, уставился на карту. Обозначение самой нижней, самой глубокой шахты было закрашено толстым слоем красной краски и перечёркнуто крест-накрест у самого основания.

– Что бы это могло значить? То, что ничего хорошего, это точно, – Эдуард задумчиво перенёс луч фонаря с карты вглубь прохода, продолжая перебирать сапфиры в ладони.

В ответ мигнули пять пар глаз, сверкнув кроваво-красными рубинами в отражённом свете. Утробное рычание, набирая тональность, перешло в пронзительный визг, и в круг света выпрыгнула крысоподобная тварь, размером с перекормленного дога. Вожак стаи скальных шчуров оттолкнулся мощными задними лапами, скакнул с пола на стену и ринулся в атаку. Эдик смог увернуться на чистых рефлексах. Над ухом клацнули острые клыки, лицо обдало смрадным дыханием. Адреналин выплеснулся в кровоток, замедляя течение времени. Гроздь драгоценных камней полетела в морду следующим за вожаком монстрам. Одновременно с этим Эдик исхитрился ухватить пролетающего вожака за лапу, крутанул изо всех сил и отправил его завершать полёт к ближайшей стене. Мелькнул длинный лысый хвост. Раздался глухой удар, крысоид глухо вякнул, врезавшись головой о камень, хрустнул шейными позвонками и бесформенной тушей сполз вниз по стене.

Оставшиеся твари тем временем вышли из тоннеля и стали расходиться в стороны, охватывая человека в кольцо. Парень отбежал в глубину зала, разрывая дистанцию. Телефон в руке сейчас помеха. Его быстро в сторону, но так, чтобы работал. Свет пока нужен. Топор – в левую руку, метательный нож – в правую. Как раз навыки и проверим, на предмет их сохранности. Короткий замах, бросок и почти тут же тупой удар. Есть! Ещё один хищник с визгом забился в судорогах на полу. Лезвие зашло в правую глазницу по рукоять. И не надо думать, что мастерство парня тут роль сыграло. Скорее всего, со страху получилось. Повезло.

Но, как бы там ни было, счёт пока два – ноль. Возможно преимущество долгим не будет. Серые поджарые тела, размерами ненамного меньше вожака, продолжали приближаться. С оскаленных пастей шчуров срывалась и падала вниз голодная пена. В налитых кровью глазах единственное желание. Сожрать. Ещё ничего не закончилось. Эдик попятился в сторону выхода, вытягивая вторую секиру. Ничего не скажешь, вовремя прибарахлился. Ложка к обеду, если образно выражаться. И про обед кстати пришлось. Только здесь как раз неувязочка получается. У кого ложка, и кто обед? Отвлечённое течение бесполезных мыслей прервал строенный рык хищников. Твари прыгнули одновременно.

– Мать, мать, мать, – эхо разбило длинную ругательную фразу, разбросав слова по стенам тоннелей.

Эдик крутанулся вокруг себя, превращаясь в кровавую мельницу. Сочные звуки ударов, противный визг крысоидов, трёхэтажная матерщина заполонила пространство на бесконечные десять секунд. Ещё не стихли последние отголоски, и Эдуард безумными глазами искал следующего противника, а бой уже был закончен. На полу, среди вываленных внутренностей и вытекших мозгов, содрогались в агонии три туши с разрубленными черепами.

– Вроде всех уработал, – Эдик запалено озирался, стараясь смотреть сразу во все стороны, – больше никого, можно успокаиваться.

Успокоишься тут, среди этих крыс-переростков. Тяжело дыша, он протёр окровавленные секиры подобранной тут же ветхой мешковиной и заткнул их в ремённую петлю, сразу обе. Нервно вслушиваясь в тишину подземелья, парень выдернул из головы убитого зверя нож, очистил и его. Взгляд остановился на хищнике. Крыса, крысой, только очень большая.

– Тьфу, пакость, – тут вновь приобретённая память выкинула финт, заставив Эдика вздрогнуть от неожиданности.

В голове всплыла энциклопедическая выкладка, ни дать ни взять. «Шчур скальный. Хищник-падальщик. Обитает в заброшенных шахтах и скальных выработках. Ведёт стайный образ жизни, собирается в группы до семи особей, редко больше. Смертельно опасен для женщин, детей, горняков вне группы.» Молодого человека заколотило в тихой истерике.

– Куда же меня всё-таки занесло? И как мне отсюда выбираться, самое главное? Все эти твари, маги, свитки. Средневековые замки в Башкирии. Бред же полнейший, – причитая в голос, Эдик уселся за сортировочный стол, подняв с пола массивный стул с криво приколоченной спинкой, и машинально принялся перебирать самоцветы, – а залежи серебра и драгоценных камней в отрогах Уральских гор? Может, я с ума сошёл? Провал во времени? Параллельные миры?

Под однообразную механическую работу и речитатив собственного голоса нервы понемногу успокаивались. Шок от неожиданного нападения необычных зверей проходил. Адреналиновый постэффект сходил на нет, вместе с ним утекало минутное отчаяние и чувство жалости к себе любимому. Мысли вновь потекли в конструктивном русле. Луч света переместился к карте, останавливаясь на закрашенной ветке с крестом.

– Если судить по этому наскальному рисунку, – Эдик продолжал рассуждать вслух, – то эти ребята до чего-то докопались. И это что-то, вероятно, выбралось и дало стране угля. Тьфу, ты. Древнее Зло пробудилось. Толкиен отдыхает, блин.

Последнее предположение окончательно привело парня в себя, он даже негромко рассмеялся. Со смехом ушли последние волнения, и Эдик с удивлением уставился на результаты своей неосознанной работы. На столе лежали крупные камни, разложенные по трём одинаковым кучкам. Изумруды. Сапфиры. Рубины.

– Во как, ну не пропадать же добру, – Эдуард поочерёдно ссыпал драгоценности в боковой кармашек сумки и откинулся на ненадёжную спинку, положив при этом ноги на стол, – теперь я определённо богат, а что там дальше у нас по списку? Эльфы, орки, гномы? Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас продовольственную программу реализовать надо. А кроме озера я пока источников пропитания не вижу.

Ветхая мебель не выдержала барских замашек новоиспечённого богатея и развалилась прямо под ним. Эдик рухнул на пол, подняв облако пыли, но только расхохотался. Настроение вновь замечательное. Есть цели. Есть задачи. Чего ещё нужно целеустремлённому человеку. Он ещё раз прошелся мимо бочонков с серебром, мазнул взглядом по карте самоцветной шахты и из чистого озорства гукнул в тоннель.

– Гу, гу, у… – затихало в глубине эхо и вдруг, – БУМММММ.

Далеко, в глубине горы неслабо так бумкнуло. Лиловые сполохи вынеслись из штольни лентой северного сияния, окрасили всё вокруг и тут же пропали. Реальность на миг задвоилась, смазывая очертания окружающих предметов. Пол под ногами ощутимо дрогнул, заставляя присесть в поисках равновесия. Может и дежавю, но нечто подобное Эдик уже испытывал немного раньше. Как раз по дороге сюда. Возможно, это сможет пролить свет на происходящие события. Было бы ещё у кого спросить. Мелкий щебень осыпался со стен редкими ручейками. С перестуком последнего падающего камня снова наступила обволакивающая тишина. Эдик замер, напряжённо вслушиваясь, в ожидании неприятностей.

Загрузка...