Маргарита:
Я его так ненавижу. Этого Егора Козлова. Вот поистине фамилия говорящая. Он настоящий козел. Бросил меня на выпускном вечере.
Сегодня наш пятый курс, сдав все выпускные государственные экзамены и защитив свои дипломы, гулял на выпускном вечере в кафе «Летучая мышь». Я пришла туда одна, как дура, в мамином старинном белом платье с глубоким декольте и длинным широким подолом, который развевался на легком ветерку. На шее болталось жемчужное колье, а плечи укрывало белое болеро. Я тысячу раз ему звонила, а он трубку не брал. В кафе же он стоял, как ни в чем не бывало, у барной стойки рядом с нашими однокурсниками, уже бывшими, и нынешними дипломированными филологами. Улыбался во все свои 32, гад. Но я тогда так плохо о нем не думала, первая подошла и с улыбкой спросила:
– Егор, ты почему за мной не заехал?
Егор отвел меня в сторонку и ответил:
– Ритусь, – (ненавижу, когда он меня так называет, я – Маргарита, Маргарита без всяких сокращений!) – понимаешь, э – э – э, я и ты… в общем, э -э –э … мы не можем больше быть вместе.
– Почему? – кажется, голос мой дрогнул. Ответ пришел сам собой в виде Лены Перцовой, нашей жгучей красавицы с факультета иностранных языков. Она подошла к нам своей легкой походкой, качая шикарными бедрами. Без какого-либо стыда Лена обвила своими ручонками шею Егора, а он нисколечко не стал сопротивляться. Он даже сам обнял ее за точеную талию и посмотрел на меня глазами, полными сожаления, конечно, наигранного, потому что этот осел Козлов даже расстаться с девушкой не может по нормальному. На его взгляд я ответила взглядом полного презрения и, чтобы не разрыдаться в присутствии этой сладкой новоиспеченной парочки, стремительно зашагала к выходу, пару раз споткнувшись из-за проклятых высоких каблуков.
И теперь вот стою в час ночи у кустов сирени и бессмысленно голосую. Ни одна машина, как назло, не останавливается. Все автомобили со скоростью света проносятся мимо, не замечая бедную девушку в легком белом платье, которое совсем не согревает. Слезы, словно вода в непочиненном кране, совершенно не хотят останавливать свой поток. Я стою и вопреки воле вспоминаю наш с Егором недолгий роман. Всего полгода. Но я за эти полгода влюбилась в него, как кошка. Хотя что в не м такого привлекательного. Ну да – смазлив. У Егора красивые карие глаза и темные волосы, слегка вьющиеся. Он – пловец, поэтому фигура у него просто the best. А в остальном, он так себе середнячок: в учебе, в романтике, в сексе. Хотя в сексе не знаю, он у меня был первым и, кажется, последним, потому что я больше никого никогда не полюблю. Ну вот снова приступ истерики. Может уже кто-нибудь остановится?
Как по волшебству возле меня остановилась черная иномарка. Стекло на окне переднего места плавно опустилась, и незнакомый водитель спросил:
– Вам, куда, девушка? – голос владельца иномарки оказался молодым и приятным. Я сразу прониклась доверием к этому человеку и решила сесть в авто, правда на заднее сидение. В салоне было темно. Я назвала свой адрес, и мы тронулись в путь. Водитель ни разу ко мне не повернулся, поэтому я не разглядела его лица. Я разглядела только его стрижку, впрочем, она у него была классической, плечи были широкими, а сам водитель, судя по всему, был высоким, так как голова практически касалась потолка. Странно, конечно, почему он не повернулся ко мне, а я ведь так громко всхлипывала. Нет, сначала я сдерживалась, но воспоминания о Егоре не давали мне покоя. Другой водитель уже давно повернулся, протянул даме носовой платок, и подробно расспросил бы меня о моих переживаниях. По крайней мере, многие, кто меня подвозили, оказывались именно такими, как я описала выше. А этот какой-то молчун. Ладно, я отвлеклась, так, о чем я там думала? Ах, да. О Егоре. Какой подлец, сволочь, козел….
Наконец, автомобиль затормозил. Мне показалось, или мы ехали чуть дольше, чем обычно. Хотя я совершенно не следила за дорогой. Я вышла из машины, совсем забыв оплатить услугу. Полезла в сумочку за деньгами и хотела уже протянуть деньги в открывавшееся окно, как увидела, что мы находимся не возле моего дома, а возле ворот, за которыми вообще ничего не видно. Сердце жутко забилось, деньги выпали из рук. Я увидела, как открывается дверь машины и из нее вышел человек. Высокий и широкоплечий, больше ничего не успела разглядеть, в мгновение ока он оказался рядом со мной и запихнул меня в машину на переднее сидение. Дверь машины закрылась, а сам маньяк, я уже не сомневалась, что незнакомец был именно маньяком, сел на место водителя и въехал в автоматически открывшиеся ворота. А не помню орала я или это был мой внутренний голос. Кажется, я даже пару раз ударила маньяка по руке, но он как робот завез машину в гараж, вышел из нее, открыл мою дверцу и грубо выволок меня из авто. Перевесив меня через плечо, как мешок, незнакомец понес меня в дом. Я брыкалась, как могла, но маньяк нес меня как пушинку. Опустил он меня только тогда, когда мы оказались в небольшой уютной комнате с камином и большим диваном. Именно на этот диван незнакомец меня и отпустил. Наконец при тусклом свете небольшого ночничка я разглядела его. Молодой и очень красивый. Цвет глаз я не смогла различить, для этого было слишком мало света, нос был прямой, а губы пухлые. Он смотрел на меня и снисходительно улыбался. Я испуганно разглядывала его и не понимала, чего он вообще от меня хочет. Наконец я осмелилась произнести:
– Где я? – во рту пересохло, и эта небольшая фраза была произнесена хриплым совершенно не моим голосом.
– Ты у меня в гостях, – коротко ответил маньяк. При этом он продолжал улыбаться, как будто посмеиваясь в душе над своей жертвой.
– Ну, все, я, кажется, нагостилась, – смело заявила я и демонстративно встала.
– Не спеши, – ответил мне незнакомец. И тоже встал с кресла, которое стояло напротив дивана. Я снова села на диван.
– Кто ты? – задала самый интересующий меня вопрос.
– Я – вампир, – снова надменно улыбаясь, ответил маньяк. Вот еще не хватало встретить сумасшедшего.
– А я ведьма – баньши, – со злостью в голосе заявила я. Ненавижу такие ролевые игры. Хотя я в них и никогда не участвовала. Не люблю их заочно. – И что же ты со мной намереваешься сделать?
– Как что? – удивленно поднял брови вампир. – Выпить твою кровь.
Мне кажется, что это уже ни в какие рамки не лезет. Я вспылила.
– А знаешь что – пей! Убей меня, мне все – равно уже жить не хочется! – я снова вспомнила Егора и вообще мою жизнь.
Все свои неполные двадцать два года я прожила вместе с мамой. Отец бросил нас еще до моего рождения. Мама, наивная, врала про моряка дальнего плавания, а на Новый Год дед Мороз приносил подарок якобы от отца, но в десять лет я, наконец, узнала про своего папашу. Мама и ее лучшая подруга обсуждали его в нашей квартире на кухне, они думали, что я спала в своей комнате, а я вышла попить и подслушала. Ох, как же я в ту ночь плакала. Потом умерла бабушка, я ее считала второй мамой. Да, жизни прошло все ничего, хотя, кроме плохого, и хорошее случалось. Вот, например, институт окончила. От «винегрета» воспоминаний стало дурно, еще и убить меня хотят. В голову пришла сумасшедшая идея.
– У тебя выпивки не найдется? – озвучила я свою бредовую мысль. А что, пьяной умирать я думаю будет полегче. Но ведь не факт, что этот упырь мне на подносе бутылку принесет. Ага, еще и два хрустальных фужера.
Но вопреки всему, мой новый «друг» – убийца вышел из комнаты, захлопнул дверь. Послышалось, как повернулся ключ в замочной скважине. Закрыл меня здесь, вот кровосос. Пару минут я сидела в комнате совсем одна, тишина давила на мозг. Может этот маньяк ножи пошел точить. А ведь он симпатичный, могли бы подружиться. Я уже представила теплый летний день. Я гуляю по парку, он идет навстречу, мы встречаемся взглядами.… Додумать я не успела, снова послышался звук отпирающегося замка и вошел незнакомец. Он нес в руках две бутылки вина и два бокала.
Вот удивил, так удивил. Кажется, я проникаюсь к нему симпатией, хотя рано расслабляться. Незнакомец разлил вино в бокалы и один полный бокал протянул мне.
– А разве вампиры пьют вино? – с усмешкой спросила я.
– Удивлю тебя, вампиры еще и едят, – ответ был неожиданным. Я думала, после моей фразы он расколется. Скажу честно, мне бы даже очень хотелось этого. Хотелось, чтобы он сказал, что он нормальный парень и что я ему понравилась с первого взгляда, поэтому он таким странным образом познакомился со мной. Я бы даже оправдала всю его грубость.
– И как же зовут вампира, который ест и пьет? – задала очередной вопрос незнакомцу, предварительно залпом осушив бокал с вином. Кстати, вино я такое никогда не пила, очень легкое и одновременно терпкое, наверное, очень дорогое.
– Меня зовут Марк, – ответил вампир. Надо же – какое красивое редкое имя.
– А я – Маргарита. – представилась и я. Марк налил вторую порцию вина, и мы выпили за знакомство.
– Что же ты там говорила на счет того, что ты жить не хочешь? Расскажешь, в чем причина такой ненависти к беззаботной жизни на этой бренной земле? – Боже мой! Он со мной еще и флиртует! А как еще назвать это не наигранное беспокойство о моей ничтожной жизни? Разве убийцы спрашивают об этом. Ладно, попробую подавить на жалость. Вот и расскажу ему про отца, про Егора, еще что-нибудь печальное вспомню.
Когда я закончила свой монолог, то была уже предельно пьяна. Язык стал как – будто заплетаться, а очертания темной комнаты с камином расплылись в одно большое пестрое пятно. Однако Марк оказался совершенно трезв. Странно, но самозваный вампир стал вдруг мне самым близким человеком. Я улыбнулась ему. Марк удивленно округлил глаза, но тоже ответил мне улыбкой, притом не своей фирменной надменной, а нормальной добродушной улыбкой.
– А любовь есть? – неожиданно для себя задала я вопрос Марку.
– Не знаю, я никогда не любил, – незамедлительно ответил он.
– А меня … меня бы ты смог … полюбить? – прерываясь на каждом слове спросила я. Даже не знаю, с какой стати я спрашиваю его об этом. Это был сигнал. Сигнал действовать решительно.
Марк ринулся ко мне и прильнул к моим губам. Его руки обвили мою шею и прижали к себе. Поцелуй был и страстен, и сладок одновременно. Такого я не испытывала никогда. Теперь его руки ласкали все тело, но я хотела большего, я хотела, чтобы эти жалкие кусочки ткани, что были на нас, не мешали чувствовать, осязать бархат кожи. Марк словно прочел мои мысли. Платье уже через мгновение оказалось на полу, а его руки то словно крылья бабочки, нежно притрагивались и гладили мое тело, то словно легкие тиски сжимали раскрасневшуюся от наслаждения плоть. Из вертикального положения мы перешли в горизонтальное, а поцелуи становились все жарче. Казалось, если мы прекратим заниматься любовью, то прекратим жить.
После всего я уснула у Марка на груди.