Захват цели

Глава 36 — Гуси

А не плохо так! — улыбнулся я, снижаясь пониже, и любуясь бескрайней ленточкой поля свеклы. Сахарной свеклы! Хотя что-то ботва у неё великовата… неужели надули? Или я поле перепутал? Или чего-то не понимаю? Или там…

Зависаю над полем на высоте пары сотен метров, наклонив голову на бок, пропускаю просвистевшею мимо чумную чайку, что, похоже, перлась в кильватере моего агрегата аж от самого Арала. И для которой, моя резкая остановка, оказалась полной неожиданностью.

Нахожу проезд меж полями, и чуть не устроив покос ботвы главного ингредиента борща, совершаю посадку на грунт дороги. Наслаждаюсь тем, что не дышать я могу по пол дня, и поднятая с дороги пыль мне не мешает, а глаза можно и закрыть на время. Ну и топаю к полю зеленому! Ботвой по пояс заросшему! Как понимаю, свекла там…

Да не, тут не только ботва большая! — с горем пополам выдернул я клубень, что оказался размером чуть меньше, чем моя голова. — А это точно сахарная свекла? — тыкаю пальчиком в плод, висящий в моей руке словно пойманный за уши заяц — Или я всё же полем ошибся? Она же, вроде, мелкой должна быть! А тут… ведро! И корень тянущийся в глубь, толщиною с мою руку. — приложил я свою руку к корневищу, что реально с руку размером.

Это что вообще за мутант? — покрутил я растение руках, даже невольно ожидая, что оно, как в мирах с переизбытком магии, вдруг оживет, и захочет меня самого, в пищу употребить. Ну или как минимум укусить, или корнями оплести, как в одном азиатском мультике.

Но ничего из этого не случилось, разве что от свеколки пошел приятный и положенный данному растению запах. Сладковаты такой… что захотелось тут же вцепится зубами в эту кожуру! Но увы, у меня нынче из кишок, есть только одна, прямая, да и та, как бы уже намекает, что скоро и ей придет пора, а я начну питаться через капельницу. Так что ни о какой свекле не может быть и речи! Это угода смертных, а я просто, постою, понаблюдаю.

Отличный урожай нас ждет! Не знаю кто придумал, засеять будущим сахаром бывшее пастбище под Кустанаем, но он гений! И достоин премией. Не знаю, сработал ли эффект от долго простоя земли «под паром», конский навоз, или трехкратная вспашка, плугами на большую глубину, и с проходом потом еще и фрезами, но результат, как вижу — налицо! Свекла отменная! И разочаровывает только то, что посаженная с двух сторон от поля защитная лесополоса, представляет из себя жалкое зрелище. Жиденькую «оградку», из тоненьких маленьких деревьев, которым до леса еще как мне до луны, расти и расти…

Но и этому стоит радоваться! В других местах и этого нет! Все же не так то это просто, нарастить столько саженцев! Все же в былые годы у нас все было слишком туго по колхозу. И лишь этот год, от части — образцовый! Ну а мне — пора. Пора лететь дальше. Я тут как бы проездом, просто решил проинспектировать творящееся в степях стройки с высоты, не имея возможности осмотреть все в близи, из-за нехватки времени.

Просто решил пролететь всю территорию бывшего Казахстана поперек, обкатывая свою новую игрушку, ведь пусть аэроцикл и медленный в сравнении с самолетом, но триста километров в час, это триста километров в час.

И прихватив с собой свеколку, я вновь взмыл в воздух — ляпота! Кажется, я скоро уже и жизни смыслить не буду без этого транспорта! Я к нему уже привык! И наслаждаюсь им! Наслаждаюсь видом с высоты, скоростью, возможностями! Все же иметь свой личный «самолет» у себя под попой, способный лететь, когда угодно, куда угодно и сколько надо — это кайф! И неоспоримое преимущество пред мною же самим, до того, как я этим транспортом овладел.

И именно поэтому, что я данным средством перемещения овладел, я сейчас пру на границу с Китаем. Саранча, последняя из обещанных кар, все же объявилась. Но не на юге, что и не удивительно, учитывая, что ей там просто не откуда взяться. Но от того нам не легче.

Ведь на «юге» страны, в краснодарском крае, Ростове, или где-то там еще, на границе с турками и поляками, стоит наша армия, и им там, немного скучно уже стало, ввиду отсутствия какого-либо внятного движения врага у границы в последнее время. И можно было бы провести классные стрельбы! И хрен бы кто потом что сказал! А так… так подобное не провернешь. Армию, что там стоит, оттуда убирать нельзя.

Но обещание цыганок ООН, о том, что и эта напасть к нам придет, все же не было пропущено мимо ушей, еще когда оно было озвучено осенью прошлого года. И мы подготовились! Мы ждали эту саранчу, и разрабатывали контр меры, по предотвращению нашествия на наши поля. Начав особо плотную подготовку еще с весны этого года. Особенно когда вдруг после «лета» в марте, повалил снег в апреле.

Мы готовились, и понимали изначально, что если эта напасть к нам и явится, то только откуда-то из Азии. Из Узбекистана, Кыргызстана, Монголии или Китая. И у последних она и обнаружилась — единственный оставшийся на орбите зрячий спутник зафиксировал орду насекомых, разделившеюся на два неравных лагеря, движущихся сюда, и на алтайский край.

Алтаю меньше всех досталось других бед! И там у нас больше всего пшеницы насажено! И теперь туда движется ЭТО. Очевидно, понятно, ожидаемо — нас хотят лишить хлебушка! И огнеметные полки вместе с системами залпового огня уже выстраиваются вдоль условно обозначенной границы, за которую пускать тварей нельзя ни в коем случае.

Да, мы немного ослабили наши иные границы, но — соседям там сейчас явно не до нас. Поляки разбираются с последствиями ураганов, цепанувших и их, а у турок посклыдывались домики в городах, и «немножко» нестабильная политическая ситуация и настроения масс. Они их там быстро всех к ногтю поставят, но это быстро — даст нам шанс и время.

Китайцы в Манчжурии дружно падают под натиском корейцев, и у них там своя атмосфера. Ну а дальневосточники… они еще пока не получили своих поставок нужного, для начала вторжения. Они пока, только готовятся начинать наступление. Танки без сожженной за прошедшею зиму в буржуйках солярки ехать отказываются.

Однако люди у нас, лишь вторая линия обороны от насекомых! Люди, будут действовать только если первую линию прорвут! А первая линия же… гуси. Пятьдесят миллионов белых птиц, что представляют из себя настоящее гогочущее море — вот наш ответ армии саранчи!

Они её просто сожрут! Мы их не кормили уже сутки и еще столько же они будут сидеть на том, что найду средь поля, пока будут ждать прихода вторжения. И гуси конечно хорошо живут и на травке зеленой, а травка на местности, где они будут держать оборону как раз молодая и сочная, но гусей у нас, слишком много! И травы этой им не хватит, а вот мяска насекомых… страна будет обеспечена гусятиной года на два. Не меньше!

И ведь мы, заводя такую армаду гусей, по сути — ничем не рисковали! Хоть и начав тотальный развод данной птице где только могли, на всех птицефабриках страны, за место курей и бройлеров, в частных хозяйствах, платя ооочень прилично за гусенка, и даже использовав для инкубации помещения сушки на элеваторах.

И если бы саранча так и не пришла… мы бы все равно не получили бы убытков! Все равно бы съели бы этих гусей! Просто их откорм был бы не столь выгодным, как на халявном мясе саранчи, да бескрайних полях степи, куда мы их всех привезли. Просто запаса хлебного зерна у нас бы стало немного меньше, одарив в обмен на диетическое мясо.

И единственная проблема во всей этой акции — доставка! Она же — главная растрата! Мы не могли заранее согнать гагачий своим ходом к месту проведения боя с насекомым, так как не знали, откуда те придут. Мы могли лишь гадать, а потому сейчас, как только информация наконец поступила, гусей приходится экстренно перебрасывать самолетами, набивая птицей до отказа транспортные борта армии России. Достойной идеи, как заставить птицу лететь к месту проведения операции самой, на «своих двоих», так и не нашлось.

— Гать! — донеслось снизу, как только зеленое море подо мной, сменилось белым.

— Гать! Гать! Гать! ГАаатЬ! — за вторили первому выкрику последующие, и весь этот белый океан ожил, начав орать, словно бы в истерике.

А я, скинул им вниз притащенную с собой свеклу. И овощ, как показалось, был разорван в клочья еще в полете. Саранча — срать мы на неё хотели! У нас тут голодная «гать-гать» армия! И она готова съесть любого, кто к ней приблизится!

Только как теперь эту орущею голодную публику, заставить вытянутся в линю, а не толпится бескрайним океаном? Не спускаться же туда самому… Ах, да! У меня же есть кнут!

— А ну пошли! Живо! — заорал внизу какой-то мужик благим матом на всю округу, и шмальнул из ружа в воздух, и всё бескрайнее море подомной, пришло в движение.

Возмущаясь, гогоча, но двигаясь! Двигаясь! И возможно даже куда надо! — вдалеке прозвучал еще один выстрел, и «море» взяло уже по-настоящему нужный курс.

А ведь здесь, в этом стаде, всего-то двести тысяч! То, что разгрузили именно тут, а не в других узловых точках «оборонного периметра». И ими уже, без ружья, управлять фактически нереально! И что творится там, где основное поле бое — в Алтае, сложно даже представить. Ведь сюда, на нашу свеколку, прется лишь малая часть насекомых, а основная — на хлебные поля! И основной бой будет именно там.

Может мне попробовать их пошугать своим драндулетом? Или кнутом, для гусей и прихваченным… ну собственно, я для того и здесь! Что бы гусей гонять! Как один из немногих действующих кавалеристов нового времени.

Изобретатели аэроцикла, после моего визита к ним на полигон, наконец-таки поняли, что их машинка, определённо не баловство. И прекратили эту тупую фигню с ручной сборкой штучных экземпляров, начав наконец какое-то подобие производства серии уже проверенных агрегатов.

И на таких агрегатах пасти гусей действительно одно удовольствие! Но вот беда — пилотов нет. Все же, при всей электронной начинке аэроцикла, и интуитивно понятном управлении ногами и телом, посадить на него абы кого, нельзя, ни при каких обстоятельствах. Разобьется! Даже если человек этот не абы кто, а опытный пилот обычной авиации.

Нужна практика! А, как говорится — уже слишком поздно. Поэтому, для помощи в контроле стада, сюда, в приграничные земли, были стянуты все уже действующие пилоты данных аппаратов, способные хоть как-то внятно держатся в воздухе. Даже я.

Все же, гусей у нас реально много! А вот расставить позади них, как загран отряд, по человеку с ружьем на каждые десять метров периметра — будет трудно. Возможно, но трудно, но даже с ними, есть нехилый риск, что гуси тупо разбегутся, или наоборот скучкуются в «лужу», за место линии, создав брешь в «обороне». А разгонять эту тучку, и снова выстраивать… то еще удовольствие, особенно когда саранча, облепляет человека с ружьем с ног до головы.

А вот выпас верхом на лошади, как и на летающей лошади… так что помимо гусей и аэроциклов, мы для выпаса птичек будем использовать кавалерию. И туда, в алтайский край, вместе с гусями и огнеметными полками, уже прибыла вся конница, какую мы только собрали по стране. Все казачьи полки, конная милиция, и вообще любые люди, что умеют сидеть в седле, махать кнутом, сидя на коне, и желают поучаствовать в «га-га шоу», не боясь быть съеденным насекомыми, или самими гусями.

Так что авиация оказалась загружена под завязку, таская то коней, то гусей, особенно туда, к хлебным полям. А на этот фронт, собрались пастухи из степи, порой пригнав и свою скотину, что бы тоже, пожрало дармовой белок. Так что тут сборная солянка, из пастухов на летающих драндулетов, пасущих гусей, и пастухов верхом на лошадях, пасущих лошадей. Им мы выделили дальний фланг, где плотность вторжение не должна быть слишком большой.

— Гать-гать-гать-гать-гать! — заорали птички подомной, когда прозвучавший новый выстрел, заставил их вновь сменить направление движение, и двигаться туда куда надо, а не куда придется.

Где-то в тихом океане.

— Шум винтов прямо по курсу… — проговорил акустик, один из многих, едва слышным шёпотом и как бы для самого себя — Полный ход, даже на приделе возможного. Как у них там двигатель еще не сгорел? Как минимум десять человек в экипаже… суетятся. Полупустой трюм… что эхо гуляет… но загруженным идет! — воскликнул слухачь, отстраняясь от наушника и обращаясь сразу к капитану, стоящему посреди рубки прямо позади него — Даже с перевесом! В нем явно не зерно!

— Вот ты и попался… — проговорил капитан себе в усы, одновременно чувствуя какое-то странное напряжение, что почему-то неожиданно возникло, когда слухачи наконец, нашли цель.

Они долго выслеживали это судно! Везущее снаряды к танкам и установкам залпового огня под видом зерна. И не сказать, чтобы целью их лодки было именно найти это судно, ведь задача обозначена как просто полный обрыв всех морских перевозок в тихом океане. Но топить уродов, снабжающих врага боеприпасами всегда приятнее, чем просто обычных работяг, везущих что-либо куда-либо, там, где их быть не должно.

Это судно достойная цель! Даже, возможно, более достойная, чем большой противолодочный корабль сил самообороны Японских, что их лодки тут выслеживал на днях недавно, и что они с радостью опустили на дно неподалёку. Ведь там, по сути, всего-то один корабль! А здесь, по сути, снабжение для целой армии!

Но все же, что-то беспокоит капитана. Какое-то странное предчувствие. Судно это, с боеприпасами в зерне, какое-то… не правильное! У него нет прикрытия, оно не прячется на мелководье, не выбирает маршрут, и чешет к Камчатке почти что напрямик, и вообще — странное какое-то!

Именно поэтому они, пристроились чуть в стороне от судна, но тем же курсом, дали возможность послушать море лучшему слухачу на флоте. Человеку, что может посчитать людей на борту вражеского судна по топоту их ног по палубам. Правда для этого нужно, что бы на самой лодке, была идеальная тишина.

И они её создали! Экипаж лодки даже дышать боится, чтобы не помешать акустику в его работе! Что бы он… послушал, что творится там, в трех милях от них. И он подтвердил, что преследуемое лодкой судно — их первоочередная цель.

— Сбросить ход. — проговорил шёпотом капитан, будучи уверенным, что его услышат — Отстаем от цели, держим дистанцию десять миль!

И все же, что-то не дает покоя сердцу капитана. Ловушка? С неба наблюдают? Не, их так не поймать! Фиг их кто разглядит на трех сотнях метрах под водой! Это вообще, придельная глубина для многих лодок! Слушают воду? Ну-ну, пусть послушают, а мы поржем. Сканируют буями? И тоже мимо! Не против их Гагарина.

Лодка проекта девятьсот девяносто один, уникальная и неповторимая. Атомоход, с бесшумностью и незаметностью которого не могут соперничать даже маленькие «призраки» с дизелями и аккумуляторами! В добавок к этому большая скорость и маневренность, даже на больших глубинах.

«Гагарин», как и все океанские лодки, для снижения шумности и заметности, обтянут толстым слоем резины по корпусу. И даже близкое сканирование акустическим буем, даст по итогу данные, похожие на кита. А просто услышать лодку вообще нереально.

У девятисот девяносто первой всё бесшумно настолько, что люди, экипаж, просто ходя по палубам, топают гораздо громче, чем шумят системы корабля. Начиная от вентиляции отсеков, где конструкторы по-настоящему извратились, умудрившись заставить работать систему без вентиляторов вообще, самотёком, и заканчивая главной шумной часть любого атомохода — насосами охлаждения реактора. Возможно, потому что их там тоже нет, и охлаждение тоже работает самотеком.

Ректор тут вообще уникален! Единственный в мире, без всяких там но. Сложный, необычный, и даже сам капитан, толком не понимает, как он работает. Знает только то, что жрет эта машина, за место обычного уранового топлива, жрёт его смесь с плутонием, делая установку крайне опасной, и безумно дорогой.

Цена в деньгах, главная ахиллесова пята данного корабля. Если попробовать посчитать по рыночному хотя бы половину узлов и агрегатов судна… выйдет, что построить на эти деньги десять других лодок, других проектов, и то дешевле.

К тому же, при всей своей невидимости в звуковом плане, лодку все равно можно найти, пусть никто пока и не думает искать в данном спектре. В лодке, все электрическое, и она оставляет за собой крайне четкий след наэлектризованной воды. В этом виноват двигатель, в котором нет винтов! И именно эта причина, а не деньги, сделала лодку просто игрушкой, единственным построенным прототипом, уникальным, первым и последним.

— Дистанция восемь тысяч. — отчитался штурман, а капитан вновь напрягся, думая о том, что же его все-таки беспокоит.

Найти их не смогут, даже если охотятся именно за их лодкой. Да и не знают амеры, что у русских есть такое чудо, думая, что тут работает целая стая дизелей, а не один высокоскоростной атомоход. Но тогда что-же не так с этим кораблем, что они желают торпедировать? Что они там везут?

Что-то взрывающееся? Так это очевидно! Потому они и отошли подальше, на всякий случай! Тут их уже точно не достанет ни что, да и в случае шухера, всегда можно уйти на глубину, еще глубже чем сейчас, на недоступную никому. Ведь максимальная глубина погружения данной лодки — девятьсот метров! Хотя на испытаниях, её закидывали и глубже.

Полностью титановый двойной корпус, толстый слой резины сверху. И много что еще… и капитану не хочется думать о том, сколько трудов, сил и средств, стоило народу страны это посудино. Он прекрасно понимает, что его «атомоход-охотник», особо дорогая игрушка, с большим количеством торпедных аппаратов уникальной конструкции, и всего то четырьмя ракетами на борту. Ракеты тоже необычные, тоже дорогие, но единственный их плюс пред любыми иными, это возможность запуска с очень большой глубины.

Его «Гагарин» игрушка, но его капитану, его экипажу, всем, от матроса до старпома, корабль давно стал родным домом! И они второй год подряд доказывают, насколько сильно может быть эффективен данный проект, и данная лодка.

— Аппараты со второго по шестой готовсь! — откинул капитан всякие сомнения, нахмурив брови.

И подлодка, на которой до этого даже дышать старались через раз, стала готовится к бою.

Нет, никто не забегал, и суетится не начал, и ходят тут и то на цепочках! С «балетными чешками» на ногах, чтобы создавать как можно меньше шума даже внутри лодки. Максимальная скрытность! Даже несмотря на то, что в этом море, сейчас есть только они, и этот сухогруз, в десяти милях впереди.

— Аппараты готовы! — доложил старпом о готовности боевого отделения.

Переборки открыты, торпеды уже взведены на боевой. Остался лишь приказ, один приказ, и… и люди, занявшие порт, что так дорог сердцу капитана, и как память, и как символ, не получат свои танки и снаряды! Не пойдут войной на Россию, потому что нечем им будет воевать. Не смогут повторить то, что они сделали с когда-то главной гаванью тихоокеанского флота на камчатке. Пара торпед, и этот сухогруз, никогда уже не дойдет до оккупированной гавани.

Но что-то все равно не даёт покоя сердцу капитана! Что-то… заставляет его думать, в различных плоскостях. Об увеличении числа «рыбешек»? Заходе с другого бока, дальнейшего наблюдения в кильватере… Но нет! Позиция идеальна! А четырех торпед хватит, чтобы отправить на встречу с морским царем любое судно! Хватит и двух, если половина промажет.

— Капитан? — произнес старпом, видя, что начальник о чем-то глубоко задумался и медлит.

— Аппарат пли! — встряхнул головой командир судно, окончательно гоня прочь всякие сомненья.

И торпеды, рванули к своей цели. Они электрические, и пуск их такой же. Они невидимки, как и сама лодка, и имеют в себе датчик металла и систему распознавания шума винтов — они не промахиваются! Никогда! Уж точно не тогда, когда цель — неповоротливый балкер.

— Еееееху! — проорал я, и щелкнул в воздухе кнутом, закладывая вираж на своем «коне».

Крутанулся, и заложив вираж уже в другом месте и в противоположную сторону. Повторил взмах кнутом. А-ля, у-лю, гони гусей! — это по мне! Правда, по-моему, эти гуси мою «лошадку» боятся куда больше моего кнута. Она все-таки… летает!

И шумит, и воздух гонит, и вообще… на ней сидит злая, но довольная девка, что буквально визжит от восторга и происходящего. Это — куда страшнее какого-то там кнута! Так что мне достаточно просто пролететь, чтобы выровнять линию фронта. Гусиного фронта! Вставшего на защиту родины, и войну с напастью — саранчи! Что угрожает наши посевы.

Десять миллионов гусей, против неподдающейся исчислению армии насекомых. Сколько их — никто не знает, и вряд ли когда-нибудь будет считать. От горизонта до горизонта, океан тварей, и узка полоска белых существ, отделяющее болотное море, от зеленых полей. Мы пока держимся!

Гуси, правда, наедаются, теряют интерес, решают пожевать и зелени немного, а не это, «мясо». Но для этого тут и существую я! Изображая из себя загран отряд, летая за спинами наших бойцов, и не давая им пустится в бегство, и по травку. Пока вполне успешно! И мне все это нравится!

Правда, я тут уже вторые сутки ношусь, и судя по температуре датчиков аэроцикла, еще немного, и обмотка ядра машины перегреется.

— Это двухсотый! Вызываю четыреста семнадцатого! Смени меня, у меня перегрев!

На том конце канала связи кажется кто-то подавился.

— Принято! — отозвался боец, которому я, скрипя сердцем, отдал второй уведенный с полигона агрегат.

Все же четыреста семнадцатый, будучи пилотом, лучше всех подходил на эту роль, и отлично освоился с машиной. Даже я бы сказал — прирос к ней! Что легко уделает меня в состязании, хоть на скорость, хоть на маневренность. Но не на выносливость — два дня в полете ему никак не продержатся! Выдохнется, уже часов через пять. Так что мне надо воспользоваться этим временем с умом, и не только остудить машину, но и передохнуть самому.

А вот и он! — увидел я быстро приближающеюся точку вдали, и передав смену, сел прямо тут, в километре от фронта, дабы шум «сверчков» меня не отвлекал. Сел, под тревожное мигание экрана аэроцикла, высвечивающего предупреждение о критически высокой температуре ядра. А вот двигатели, как ни странно, вполне себе еще держатся в рабочей зоне, не уходя в перегрев.

Сел, выключил агрегат, и присев на травку прямо рядом с ним, погрузился в подобие сна на два часа. Проснувшись, понял, что четыреста семнадцатый в моей помощи пока не нуждается, весело гоняя гусей и отбиваясь от жуков, так и норовящих попасть в рот.

Узнал, что температура ядра еще и близко не пришла в норму, так как отключив байк, я отключил и охлаждение! Чуть не спалив всю систему! Спасло рефрене охладителя, сырость земли, и легкий бриз над бескрайним полем. И что мне лучше посидеть на аэроцикле верхом, но никуда не лететь, и не включать двигатели.

И тут я задумался, а как собственно, устроены эти двигатели?! Эти… штуки, что двигают вентиляторы с такой безумной силой и на такой немыслимой скорости.

Тут, четыре двигателя по тридцать киловатт каждый. Сто двадцать в сумме, и это чистая мощь, а не та, что любят писать на мясорубках и пылесосах алчные производители. Огромная дурь! Непонятно где помещающаяся. Ведь оси винтов пропеллера… такие тоненьки! Такие маленькие! Где двигатель!? Где он там помещается!?!? КАК!?

Похоже, что создатель данного агрегата, сделал еще одно, куда более важное изобретение, чем сам аэроцикл — он изобрел двигатель для него! Ведь это его разработка! Да он…

— Да он хитрец! — воскликнул я в слух, поняв в чем тут фишка — Сама лопасть и есть двигатель!

Вернее, четыре лопасти вита — это якорь электромотора, так как в них спрятаны магниты. А обмотка статора, спрятана в внешний ободок вокруг винта, что по идее должен был выполнять исключительную роль гасителя завихрений. Таким образом весь импеллер, и есть электродвигатель! А то, что в середине — просто ось с подшипниковым узлом! Не более! И эту штуку можно сделать еще тоньше, но в этом нет смысла — в центре винта его линейная скорость слишком мала.

Но по итогу, за счёт того, что энергоядра из камней магмойда, это катушки индуктивности, где ферримагнитный сердечник заменен как раз таким камнем из внеземной твари, и дают они в систему постоянный ток, электричество, а не что-то еще. Без надобности каких-то дальнейших преобразований.

За счет того, что силовые элементы для постоянного тока наша промышленность научилась делать хорошо, и по весу с размерами. и по качеству продукции. И за счет такой вот хитрой компоновки двигателя, тоже работающего от постоянного тока — мощь импеллеров аэроцикла можно увеличить! Сильно увеличить! Во много раз увеличить!

Сделать больше! ГОРАЗДО БОЛЬШЕ! Еще больше…

Что-то мне кажется, что у меня уже слюни потекли — подумал я, и вытер слюну рукавом — надо по меньше мечтать, да по больше летать. Мне и текущего образца за глаза хватает! Надо лишь дождаться пока остынет ядро.

И попросить в следующею модель, сделанную специально для меня, вставить семь сердец магмойдов, за место пяти. Заодно улучшив охлаждение.

А где-то в далеко от этого тихого и мирного место, где-то в далекой и бесконечной синеве, меж небом и морем, там, где сходятся горизонты, ровно в этот миг и в этот час, расцветали грибы. Ядерные, грибы.

Конец третьей книги

От автора:

Без 100 лайков проды не будет!