Захваченная инопланетным дикарем

— Лучше?

Её улыбка пронзает в меня, как красивый нож. Если членов экипажа не было бы здесь — и если бы у нас была комната — я бы взял свою амавар прямо сейчас.

— Лучше, — вздыхает она.

Путешествие само по себе является откровением для членов моего экипажа, но это — ничто, по сравнению с тем, когда мы заходим на рынок.

— Вашу карточку «Костко», пожалуйста, — говорит пожилой мужчина, который выглядит скучающим.

Образ Жасмин вспыхивает на экране белым квадратом, мужчина кивает, повторяя команду людям, стоящим за нами. Они тоже одеты в костюмы, как и многие другие на этом рынке.

Этот большой, как и другие рынки, но более открытый, и мы внимательно следим за Жасмин из страха потерять её. Так много цветов, звуков и запахов, но не все они приятные.

Жасмин останавливается перед тем, что, как я предполагаю, является мусором.

— Вы хотите попробовать хот-дог? — не дожидаясь ответа, она делает шаг вперёд и совершает покупку. Жасмин усаживает нас за стол, потом приносит нам розоватые цилиндры, укрытые каким-то пушистым тестом. Пахнет неопределенно, похоже на мясо.

— Я думаю, тебе нужно попробовать несколько разных соусов, — Жасмин ставит перед нами блюда и указывает на них. — Это — кетчуп, это — горчица, это — лук, а зелёный — наслаждение — васаби.

Чем бы это ни было, оно пахнет отвратительно. «Не пахнет ли для Жасмин наша еда точно так же?». Я не должен показывать страх перед собственной командой. Собравшись, беру «хадейг» с красным пятном на нём.

Котцер и Энтирэн в ужасе смотрят на меня, когда я засовываю кусок в рот и как можно быстрее прожёвываю. Мясо имеет упругую текстуру и мягкий вкус, но красный соус имеет неприятный запах. Мне удаётся подавить его, и я смотрю на своих людей.

— Это съедобно. Я хочу попробовать другие соусы.

«Лжец».

— Энтирэн, тебе понравится красный соус. Он хорошо подойдёт к фрукту заргоо, — связист выглядит сомневающимся.

Котцер вздыхает и берёт часть, стоически жуёт, время от времени морщась.

Жасмин усмехается.

— Напомни мне, чтобы я не брала вас в Вегас. Вы проиграли бы худшим игрокам в покер. Вам не нужно это доедать.

Члены моей команды краснеют до пят и убирают свои порции подальше.

— Прошу прощения, возлюбленная. Я действительно наслаждался плодами заргоо и зелёными битами. Вурайзен с удовольствием экспериментировал для нас, — улыбка Жасмин заставляет моё сердце петь. — Мы должны приобрести на корабль продукты, которые тебе нравятся.

Прочищая горло, Жасмин быстро встаёт.

— Пошли за содовой.

Моя амавар быстро движется по рынку и наконец-то останавливается перед стеной ярко окрашенных коробок.

— Вот, — говорит она, заряжая серебряные и красные коробки в наши объятия. — Баночки не такие большие, как бутылки, так что мы должны получить триста, на всякий случай. Это… тринадцать кейсов.

Мы следуем за Жасмин через переполненный рынок, головы людей поворачиваются, следя за нашим передвижением. Мы, должно быть, похожи на здоровенных детей, следующих за матерью.

— Тринадцать кейсов диетической Колы и никакого рома, — говорит женщина за прилавком. Она скользит по каждой коробке примитивным лазерным устройством, сигнализируя о чём-то, что я не совсем понимаю. — Это будет вечеринка на Хэллоуин.

Жасмин улыбается.

— Это для собрания АА.

Чем бы ни было это «АА», кажется, женщина понимает и продолжает сканирование. Когда мы проходим, Диаскок снова погружается в наши объятия, и женщина кричит:

— Прогресс не совершенен!

Озираясь на грубый, нецивилизованный образ жизни этих существ, я не могу не думать о том, что они пока не достигли ни того, ни другого.

Глава 16

ЖАСМИН

Маленький автомобиль прячется в дальнем углу автостоянки ТЦ «Костко». Каждый байк с легкостью несёт по четыре кейса каждый, Котцер и Энтирэн следуют за нами. Попав в особую атмосферу торгового центра и многолюдной стоянки, они все разглядывают и перешептываются друг с другом.

Мерцающие мышцы, перекатываются по спине Дивиака, отвлекая меня от всего окружающего; завороженная, я теряюсь в пространстве и времени. Мы почти у машины, но прежде чем я это осознаю, замечаю стоящих рядом с ней Тревора и Минди.

«Вот дерьмо!» Раньше чрезмерно лощёный и дорогой вид Тревора казался мне воплощением стиля. Когда мы впервые встретились, я подумала: «Как такой парень может заинтересоваться мною?» Теперь я задаюсь вопросом: «Как такая девушка, как я, могла заинтересоваться таким, как он?»

Тьфу! По сравнению с Дивиаком, он — жалкий позёр. Своим узким лицом он напоминает маленького вонючего животного. И Минди сегодня не кажется секс-бомбой. Она выглядит хрупкой, уставшей и немного грустной. Должно ли это меня волновать?

Меня оглядели с ног до головы. Нет, только Тревор оглядел меня. Минди же, выглядит так, будто желает находиться где угодно, но только не здесь. Теперь, когда я задумываюсь об этом, то понимаю, что она ведёт себя точно так же, как и во время своего прихода в «Клэрз». Как будто её вынудили.

Тревор подходит ко мне, смешно выпячивая вперёд свою маленькую голубиную грудь, наверно, с претензией на величие.

— Тот текст, что ты мне прислала, был очень грубым.

— Хорошо, но, похоже, недостаточно, раз ты со мной разговариваешь.

Слова с легкостью слетают с моего языка. Слишком долго я была его ковриком для вытирания ног. Он унижал меня, чтобы я чувствовала себя ничтожной, зажатой и выполняла его прихоти. Не так стоит относиться к тому, кого любишь. Теперь я знаю, существуют другие отношения. Встреча с Дивиаком показала мне, чего я заслуживаю. С этого момента я никогда не соглашусь на меньшее.

Мои брови устремляются вверх, когда лицо Тревора темнеет. Он сжимет свои руки в кулаки. «Несчастненький!» Он сердится, а мне плевать. Я хорошо знаю, что это — всего лишь игра: Тревор больше не хочет меня, но так же и не хочет, чтобы кто-то другой заинтересовался мною. Он желает, чтобы я страдала и была доступна для поднятия его хрупкого эго. «Жалкий!»

Очевидно, Тревор посчитал, что Дивиак — просто богатый чувак с безумным макияжем, но мой инопланетянин возвысился над ним дикой башней. Даже с нагружёнными упаковками колы руками, Дивиак агрессивно склоняется, и его кожа приобретает тревожный оттенок цвета фуксии. Он собирается бросить содовую и либо взять меня на капоте машины, либо стереть Тревора в порошок. И то и другое доставит нам немало неприятностей. Мы находимся в общественном месте. Хотя видеть, как Тревор врезается мордой в землю, будет довольно весело.

Когда двое других пришельцев встают по бокам своего капитана, я понимаю, если я немедленно это не остановлю, для любого из нас это не закончится хорошо.

Сунув упаковку содовой под руку, свободной рукой я хватаю Дивиака за запястье. Его взгляд падает на мою руку, затем устремляется к моим глазам. Голос низкий, хрипловатый.

— Амавар, одно твоё слово — и я удалю эту проблему из твоей жизни.

Я не могу сдержать улыбку, особенно, когда вижу, как бледнеет лицо испуганного Тревора.

— Я ценю твоё предложение, но думаю, что Тревор и Минди уже уходят.

Минди, наконец, встречает мой взгляд, кивает и пихает Тревора к машине, тот не произносит ни слова. Девушка поворачивается ко мне, её рот открыт, но бросив единственный взгляд на здоровенных мужчин, окружающих меня, она качает головой. Минди едва успевает закрыть дверь, как Тревор срывается с места свою машину и вылетает с парковки.

Дивиак обращается к другим байкам.

— Отойдите, — он ждёт, пока остальные не отойдут за пределы слышимости. — Амавар, я буду охотиться на него и уничтожу его для тебя, — заметно, как он сдерживает свой гнев.

Голос Дивиака посылает дрожь возбуждения по моей спине. Я никогда в жизни никого так не хотела. Интенсивность меня пугает. Часть меня желает отбросить осторожность и вернуться на «Никс» вместе с ним. Тем не менее, мне нужно остыть.

Я притягиваю его лицо вниз, удерживая коробку с содовой между нами. Дивиак наклоняется ближе и припадает к моим губам.

Я могу целовать его на протяжении тысячи лет, не останавливаясь. Нет, я должна, в конечном итоге, положить этому конец, независимо от того, насколько это будет больно. Я резко отвожу голову, разрывая поцелуй.

— Дивиак… я не могу вернуться с тобой.

В груди всё сжимается от боли. Мозгами понимаю, что чувствовать её — иррационально. Но сердце… Моё сердце медленно рассекают тысячи ножей.

— Я не могу покинуть Землю. Здесь моя жизнь. Она не идеальна. Я допустила некоторые ошибки, но самая большая из них только что уехала, и я не думаю, что Тревор будет беспокоить меня снова. Это абсолютное безумие, направиться на какую-то неизвестную планету, которая, вероятно, находится даже не в нашей галактике.

А как же моя семья? Я что, просто… исчезну? Я не могу так с ними поступить. Потерять их. Какова вероятность того, что если я последую за Дивиаком к звёздам, мне когда-нибудь разрешат вернуться домой? Он ожидает, что я подчинюсь, сяду на его корабль и слепо последую за ним. Это не сильно отличается от того, что хотел от меня Тревор.

— Я не думаю, что ты понимаешь, о чём говоришь, Жасмин. Ты — моя амавар. Я не смогу оставить тебя.

Слова — мой смертельный приговор, но я вынуждаю себя произнести их.

— Тебе придётся это сделать. Я не могу просто исчезнуть в космосе. Мне очень жаль, но счастливый конец бывает только в книгах и фильмах.

Каждое слово кажется ложью, и мой мозг кричит пойти с ним, быть с ним! «О, вот и мозг туда же». Мои ноги подталкивают меня в объятья Дивиака, и каждый шаг в сторону ощущается, словно движение по разбитому стеклу. Лицо Дивиака пересекают строгие линии, и он качает головой. Но прежде чем он успел что-либо сказать, его часы стали светиться и издавать громкие звуки.

Дивиак молча хлопает по часам и поворачивается ко мне. Но они тут же снова вспыхивают. На этот раз звучит голос Ченсена.

— Капитан. Мы… чрезвычайная ситуация… повторяю… Эмер… на борту… столкновение… космический мусор.

Двое других пришельцев приближаются с растерянными выражениями лиц.

— …щиты…корабль, но все системы терпят неудачу… теряют жизнь… теряют… клоакинг… истощены… топливо…

Глава 17

ДИВИАК

После финального скрипа витиек уныло замолчал. Котцер и Энтирэн уставились на меня с широко открытыми глазами. Как бы я ни хотел ослышаться, выражение страха на их лицах крепко удерживает меня в реальности.

Наш корабль повреждён, и, если мы не вернёмся с заменой альтернативного топлива, остальная часть моей команды погибнет. Мы, трое, застрянем на этой убогой планете, где всю оставшуюся жизнь будем питаться мясными цилиндрами. Мы не можем терять ни минуты, но я не могу вернуться без Жасмин.

— Вы двое идёте на корабль. Доставьте Ченсену то, что у вас есть. Мы скоро будем.

Я ловлю взгляд, который они бросают друг другу, прежде чем активировать свои витиеки.

Никто на рынке, похоже, не заметил их внезапного исчезновения, и я вздыхаю с облегчением. Диаскок, который Котцер и Энтирэн отнесут на корабль, даст мне время поговорить с Жасмин.

Поставив свои коробки, я беру ту, что держит Жасмин, и добавляю её в стопку, но амавар отстраняется, прежде чем я могу взять её на руки. «Почему она так жестоко сражается со своим кар кхлоком?» Я сжимаю челюсть настолько, что это уже причиняет боль.

— Прости, Дивиак. Я знаю, что у тебя в голове, ты думаешь, что я отправлюсь туда, куда отправляешься ты. Нет, этого не произойдёт. Мой дом здесь.

— Сейчас твой дом со мной. Разве ты этого не чувствуешь? Не чувствуешь связи между нами? Наши кар-кхлоки соединились, и эта связь не может быть разрушена даже смертью.

Её улыбка расстраивает меня своей печалью.

— С людьми это не срабатывает, Дивиак. Половина всех наших браков заканчивается разводом. Это означает, что половина всех «пар», в конечном счёте, разошлись, а другая половина — несчастны вместе.

— Невозможно, — фыркаю я. — После того, как амавары спариваются, ничто не может их разлучить. Они живут друг для друга, они умирают друг за друга! С каждым вздохом связь становится сильнее!

— Я бы хотела, чтобы это сработало, Дивиак, я действительно хочу. И кто знает, может подобная связь существует на Нэйва Байканар, или как там называется ваша планета. Но не на Земле. Я слишком реалистична и не верю в сказки с хэппи-эндом. По крайней мере, не в отношении себя.

Своим упрямством Жасмин сводит меня с ума. Я испытываю искушение схватить её на руки, перенестись на «Никс» и вернуться за Диаскоком, но не уверен, что у корабля достаточно сил, чтобы вернуть меня однажды, и уж тем более, дважды. Нет, мне надо убедить её прямо сейчас.

— Тем больше причин для тебя пойти со мной.

Я легко приближаюсь к ней, так близко, что чувствую пульсирующее тепло её кожи, но Жасмин всё ещё вне досягаемости. Моё сердце бешено стучит в груди, и я знаю, что её — бьётся в такт с моим. Наша связь работает, но почему она не может это видеть?

Я протягиваю ей руку, мысленно умоляя, чтобы Жасмин взяла её. Знаю, что упрямая сторона моей амавар борется с инстинктом, её пальчики дрогнули.

Я хочу закричать: «Следуй, следуй своему инстинкту!» Но Жасмин не солдат или член экипажа, на которого можно кричать. Я должен действовать осторожно или рискую потерять всё.

— Как только мы улетим из этого Богом забытого места, ты поймёшь. Никакая сила во Вселенной не сможет нас разлучить.

«Почти…»

Мягкие светло-голубые глаза говорят — она знает, что так и будет. Моему сердцу больно от тоски в её красивых и родных глазах. Затем Жасмин моргает, страх и гнев перекрывают её тоску.

«Нет, чёрт возьми, нет…»

Она делает ещё один шаг назад.

— Я… я не могу. Это место не Богом забытое. Это — мой дом. Все и всё, кого я люблю, здесь. Почему ты не можешь остаться?

— Остаться? Здесь?! — говорю я с презрением.

— Да, что в этом плохого? — голос Жасмин усиливается, укрепляется в её новой идее. — Отправь своих парней обратно и останься здесь со мной. Почему это звучит так безумно для тебя?!

— Потому что…, — я изо всех сил пытаюсь найти причины. — Потому что я капитан «Никс». Моей команде необходимо, чтобы я направлял их, я должен вернуть весь экипаж на Нэйва Байканар к Мат Ривину.

— Что?

— Это наш сезон спаривания. Я нашёл свою амавар — тебя, но другие будут доведены до безумия, если не вернутся вовремя. Они умрут, Жасмин.

Я вздыхаю. «Почему я трачу время, объясняя ей историю моего народа?» Время не на моей стороне. Чем скорее я заставлю её увидеть причины быть вместе, тем скорее мой корабль будет достаточно обеспечен топливом.

— Я всё ещё не понимаю, зачем тебе возвращаться на Нэйва Байканар. Найдёте принцессу, продвинь Вурайзена к статусу капитана и отправь их в обратный путь домой. Останься здесь.

«Что?»

Мне не нравится такой расклад, да, у Жасмин есть своя точка зрения на этот счёт, и теоретически она права. Но я не могу отказаться от своего корабля ради уродливой, безвкусной планеты с её неприятными, хилыми обитателями. И что мне делать? Кроме того, у меня есть долг перед своей командой.

— Невозможно, — рычу я. — Теперь пойдём со мной.

Делаю резкий выпад вперёд, но Жасмин слишком быстра и бежит на другую сторону своего маленького корабля. Её страх перед неизвестностью сменяется страхом передо мной. Стыд пронзает меня в том месте, где должна жить только любовь.

Мой витиек мигает, а затем появляется частичная передача.

— Капитан… надо… почти… спешить…

Тишина простирается между нами, наши взгляды замирают над верхом корабля Жасмин. Она мне нужна. Без неё я буду иссохшей шелухой. Боже, как Вурайзен переживает бессмысленное существование? Но я не могу позволить своей команде погибнуть. Как бы я ни нуждался в ней, желая наслаждаться полноценной жизнью, в данный момент моя команда нуждается во мне, чтобы получить шанс на спасение.

Не говоря ни слова, я возвращаюсь к стопке Диаскоков. Я легко могу взять все пять коробок, но я никак не могу дотянуться до Жасмин. Но я должен попробовать ещё раз.

— Пожалуйста…

Каждая мышца сжимается, в ожидании её ответа. Знаю, что она не скажет, но всё же надеюсь, услышать «да». Умоляю глазами, умоляю сердцем. Я вижу эффект воздействия амаваров на неё, но Жасмин не хочет. Она отрицает нас, отрицает наше единство.

— Я не могу.

Её слова режут глубже любого клинка Байканара. У меня нет открытых ран, но я больше никогда не буду здоров. С дрожащим сердцем я активирую витиек. Пока её мир проносится пред моими глазами, я не могу оторвать взгляда от Жасмин. Одна слеза скатывается по бледной щеке, и боль нашей разлуки поглощает меня — поглощает нас. Её крик агонии заполняет мою голову, разбивая моё сознание на части, пока не остаётся только мой собственный мучительный крик.

Я один.

Глава 18

ЖАСМИН

Мои ноги, будто свинцовые гири, я бреду через почти пустой торговый центр. Близится закрытие. Я мельком вижу своё отражение в витрине и не узнаю себя.

Мне срочно нужны перемены.

Мир туманно-серый, когда я обхожу торговый центр «Торрид». Рингтон телефона постоянно звучит из моей сумочки и угрожает свести меня с ума. Это либо Рэйвен, либо мой босс, Бэт. Или обе сразу.

Без разницы.

Я ничего особо не ищу, но потом вижу. Платье. Первая мысль, которая всплывает в моей голове: «как Дивиак сорвёт его с меня».

Но он больше не сделает этого. Никогда. Мой мир снова серый. Но платье всё же удивительное. Жгуче-розовое с чёрными горошками. Оно взывает ко мне, и, прежде чем передумаю, я иду к гардеробной, положив его на предплечье.

Конечно, оно дорогое. И, конечно, непривычно эффектное — особенно если привыкла носить нейтральные тона, в которых теряешься на общем фоне, — но я вдруг обнаружила, что меня привлекает его яркий цвет. Я надеваю платье и смотрю на себя в течение нескольких минут. Отпад! Идеально! Оно красиво очерчивает мои изгибы. И никаких складок. Я до сих пор не была дома, и на мне нет нижнего белья. Да и кому оно нужно. Это идеально подходит для женщины, которой я всегда хотела быть. «Женщиной Дивиака», — думаю я.

Может быть, у меня не будет любви всей моей жизни, правильней сказать — любви моего единственного дня, но я могу иметь это платье. И ещё я могу надеть тридцать семь ожерелий и кучу шумных браслетов, чтобы люди за милю слышали, когда я иду.

Мне не нужно делать себя незаметной для других людей. Я займу своё место. Я буду пышной богиней, которую видел во мне Дивиак.

Оставляю свою старую одежду и выхожу к прилавку, встречая прямой взгляд продавщицы.

— Я пойду в этом.

Улыбка озаряет её лицо.

— Ясно как день, это ваше платье. Но вам нужны под него туфли. Какой у вас размер?

— Восемь с половиной.

— Они только что поступили, — говорит она, вытаскивая одну из коробок из стопки позади себя. — Их маркируют на размер больше, так что сначала примерьте восьмой.

Внутри лежала умопомрачительная пара чёрных лаковых шпилек, которые идеально соответствовали моему платью в горошек. Я скидываю свои скучные бежевые лодочки и проскальзываю в них, немного балансируя, потому что впервые в жизни привыкаю носить каблуки. На шпильках ходить легче, чем я ожидала, и я прогуливаюсь по магазину, чувствуя себя адски сексуальной.

На лице сияет улыбка, пока в моём сознании не вспыхивают непроизвольные видения Дивиака. Я отмахиваюсь от них и поворачиваюсь к продавщице.

— Я беру всё.

После покупки диетической «Кока-Колы» и этого наряда, я буду жевать рамен (прим. японское блюдо с пшеничной лапшой. Фактически представляет собой недорогой фастфуд), как минимум неделю, может быть, даже месяц, но мне всё равно. Мне это необходимо. Я передаю свою карточку и молюсь, чтобы она прошла.

— Я видела вас. Вы работаете в «Клэрз», не так ли?

— В настоящее время, да.

— Я проведу покупку с моей карты скидок в нашем магазине. Вы должны подать заявку на такую же.

— Спасибо, может быть, я так и сделаю, — или я совсем сойду с ума и ударюсь в поиски чего-нибудь ещё.

С каждым шагом каблуки заставляют меня вилять бёдрами, и я прекрасно представляю, как двигается моё тело. Несмотря на колыхания, которые всегда делали меня застенчивой, я ловлю взгляды, кажется, чувственные и даже с благоговением. Если бы не зияющая дыра в моём сердце, я бы неплохо ощущала себя сейчас.

Направляясь в «Клэрз», зайдя за угол, я чуть не столкнулась с Минди. Быстрый взгляд поведал хорошо знакомую историю: красные глаза, мокрый нос, смятая ткань, руки, отчаянно прижавшиеся к её груди.

Любые злобные чувства, которые я испытывала по отношению к Минди, испаряются. Я, как никто другой, понимаю её состояние, быть с сукой-Тревором — не лёгкая задача. И, слава Богу, эта задача уже не моя.

— Эй, Минди, ты в порядке?

От лихорадочного дыхания у неё дрожит голос.

— На самом деле, нет. Тревор расстался со мной, — прерывисто вздыхает она и, волнуясь, быстро тараторит. — Жасмин, мне так жаль! Он убедил меня, что ты разбила ему сердце и что я должна заходить в твой магазин, чтобы показать тебе, что он двинулся дальше, что не зациклился на тебе. Теперь я почти уверена, что это он был подонком.

Я посылаю ей сочувственную гримасу.

— Звучит неплохо.

— Думаю, он попытается вернуть тебя. С тех пор, как он услышал об этом другом парне, он сошёл сума. Вы кажетесь очень милыми. Надеюсь, вы будете счастливы вместе.

Минди отворачивается от меня со всхлипыванием, но я ловлю её за руку и обнимаю. Девушка на мгновение замирает в моих объятиях, затем расслабляется и всхлипывает мне в плечо. Сейчас меня не волнует, вымочит ли она моё новое платье.

— Знаешь, я не приму его обратно. Как только Тревор это поймёт, он попытается вернуться к тебе.

Девушка отстраняется, вытирая слёзы.

— Боже, я не могу поверить, что так долго позволяла ему терзать себя. Он поступал с тобой так же?

— Тебе лучше поверить. Тревор — мудак. Нам обеим лучше без него в наших жизнях.

Нас обеих пробивает на смех. Мы — как сёстры, пережившие общую травму. Момент прервала Рэйвен, высунув голову из двери бутика.

— Жасмин, мне необходимо подкрепление.

— Сейчас буду, — я ловлю взгляд Минди. — С тобой всё будет в порядке?

Её улыбка окрашена печалью. Из личного опыта я знаю, что это пройдёт, вероятно, быстрее, чем она сейчас думает.

— Всё будет хорошо. Спасибо, что так добра ко мне. Надеюсь, что большой розовый парень сделает тебя счастливой. Он смотрит на тебя, как будто для него ты и солнце, и звёзды, и целая Вселенная.

Теперь моя очередь содрогнуться. Всё, что я могу сделать, уходя, — это мило улыбаться и пожимать плечами. Каждый раз, когда я думаю о нём, в моём сердце проворачивается кинжал.

Когда я вхожу в бутик «Клэрз», там творится абсолютный хаос. Мой гадкий менеджер, Бэт, по локти погружена в корзину с дисконтным товаром, она достаёт и разбрасывает повсюду дерьмовые украшения. Тяжёлый деревянный браслет прилетел мне на ухо и радостно там осел. «Хм, интересная манера вывешивания товара».

— Рэйвен, я уже сказала тебе, что это надо сделать сегодня вечером. Мне всё равно, есть ли у тебя планы!

— А я сказала тебе, что не собираюсь пропускать праздник.

Я никогда не видела, чтобы Рэйвен так злилась. И что я могу сделать, чтобы развеять это напряжение? Тем не менее, я должна попробовать.

— Бэт, будь разумна, это Хэллоуин.

— Как бы то ни было, — говорит она с ноткой пренебрежения. — Завтра придёт представитель корпорации, и нам нужно создать новый макет.

— Какой новый макет? — они никогда без предварительного предупреждения не требовали новую компоновку витрины.

— Праздничный макет. У нас есть коробки и ящики для настройки, — рявкает Бэт.

— Ты имеешь в виду коробки, которые начали появляться несколько недель назад? — восклицает Рэйвен. — Те, что ты велела мне складывать в заднюю комнату? И теперь ты хочешь, чтобы мы работали всю ночь, без перерыва — не меньше, — чтобы исправить твою оплошность?

— Послушай, — задыхается Бет, бросая в ящик горсть безделушек, с истерикой как у ребёнка. — Если ты хочешь сохранить свою работу, ты будешь делать то, что я говорю!

Её тонкие губы сморщились, превратившись в самодовольный оскал, похожий на куриную гузку. «Она, правда, думает, что мы находимся здесь по её милости? Что сейчас я ей поклонюсь и буду делать то, что она велит? Что я всё ещё тот же коврик, что и вчера?»

Но вчерашний день ушёл, как и тот коврик. Мой мир может быть тёмно-серой тенью, и я могу быть пустым панцирем, медленно умирающим изнутри, но я никогда не позволю ей или кому-либо ещё так плохо обращаться со мной. Надеюсь, Рэйвен чувствует то же самое, но это уже её дело.

Входит клиент, и Бэт с кислым лицом заставляет себя улыбнуться.

— Добро пожаловать в «Клэрз».

Она не может кричать на нас с клиентом в магазине.

«Отлично».

Прогуливаясь возле прилавка с ожерельями, я выбираю одно, которое Рэйвен пыталась заставить меня носить.

— Как ты думаешь, Рэйвен? Оно сочетается с этим платьем?

— Ты шутишь? Я чертовски наслаждаюсь твоим новым видом. Это платье отпад! — губы Рэйвен растянулись в усмешке, улавливая мой план. — Но к ожерелью необходимо кое-что ещё. Могу я предложить тебе… — она протягивает мне браслеты, — браслеты?

Лицо Бэт становится почти таким же красным, как и у Дивиака, когда он злится, но она не может сказать ни слова. «О! Если бы взгляды могли убивать…»

Расправив плечи, я улыбаюсь Рэйвен.

— Позвони мне, — шепчу я ей на ухо.

Когда клиент уходит, и дверь закрывается, Бет набирает в лёгкие воздуха, чтобы начать пламенную речь. Но прежде чем она сможет начать, я принимаю решение. Вероятно, в конечном счете, я стану бездомной, но я так больше не могу.

Я провожу пальцем по лицу Бэт.

— Бэт, если бы ты не была таким отвратительным менеджером и полной идиоткой, я бы помогла тебе. Но ты ожидаешь, что мы исправим твою ошибку и даже не то, что заплатишь нам, ты, похоже, даже не собираешься быть благодарной за такое сомнительное удовольствие. Да пошла ты…

Я снимаю свой ключ от бутика с кольца ключницы и бросаю ей.

— Спасибо, но я скорее буду жить в своей машине, чем работать на тебя ещё хоть одну минуту. С меня хватит!

Повернувшись на новых модных каблуках, я выскочила из магазина. Я должна чувствовать себя дрянной сукой, но всё, что я чувствую, — пустоту. Ничто не имеет значения без Дивиака, моего большого, немного упрямого, сексуального, инопланетного дикаря.

Глава 19

ДИВИАК

— Вурайзен, отчёт.

Котцер забирает у меня коробки с «Диаскоком», переправляет их к Ченсену, в машинное отделение. Вурайзен отходит от моего капитанского места, предоставляя его мне.

— Сэр, кусок детрита ударил бустер. Половина нашего оставшегося топлива была потеряна, прежде чем Ченсен устранил утечку.

— Как это случилось? — спрашиваю я спокойно, игнорируя любопытный взгляд моего первого помощника.

Обычно я так себя не веду, я впадаю в ярость, проклинаю Вселенную и требую ответственности, но огонь, бушевавший во мне вчера, погас. Я здесь, но только во плоти. Моё сердце и душа остались на Джордь.

— Сэр, это я виноват, — говорит Эйкотолаен, поворачиваясь на своём месте. Встаёт, расправив плечи и высоко подняв голову. — Я опустил наши щиты на мгновение, чтобы прокалибровать их для посадки на поверхность. Я с осторожностью проверял мусор, прежде чем сделать это, сэр, но пропустил очень маленький кусок, размером не больше моего кхлока. Прошу прощения, сэр, и я готов принять любое наказание, которое вы сочтёте необходимым.

Пот собирается вдоль хребта на лбу, когда Эйкотолаен ждёт, пока я взорвусь. Всё, что я ощущаю, — это глубокую грусть. Я не хочу наказывать одного из лучших навигаторов, с которым я когда-либо работал. Кроме того, выговор молодому байку не заполнит наш топливный резервуар.

— Это была чистая ошибка, Эйкотолаен. Садись и не позволяй этому повториться, что бы ни происходило.

Молодой байк бросает на меня удивлённый взгляд, а потом поспешно возвращается на свой пост.

— Ченсен, каков наш топливный статус?

Напряжённый голос инженера прорывается сквозь витиек.

— С возвращением с наземной миссии, сэр, у нас чуть более половины того, что нам абсолютно необходимо, чтобы посадить «Никс» на поверхность.

— Есть ли у нас возможность перенестись на планету, чтобы получить больше топлива?

— Более чем достаточно, сэр.

Меня охватывает дрожь. Когда понимаю — чрезвычайная ситуация под контролем, я найду Жасмин и пойму её. А она поймёт меня, должна понять. Я не могу вынести эту пустоту внутри себя. Невозможно жить и быть мёртвым внутри.

— Ещё три груза, которые вы принесли, дадут нам возможность приземлиться. То есть, если мой ремонт на бустере продержится.

— А если нет? — тишина эхом проходит через мостик.

— Сделаем всё возможное.

— Понятно, Ченсен.

Вурайзен приближается ко мне и, сохраняя свой голос тихим, спрашивает.

— Капитан, я могу узнать, где ваша амавар?

Новая порция боли разрывается во мне при упоминании Жасмин. Старый я — набросился бы в гневе, но новая версия меня едва может дышать от агонии. Во мне вдруг открылось сочувствие к тому, что Вурайзену приходится каждый день страдать без своей амавар. Игнорируя вопрос своего первого помощника, я начинаю решать задачи, непосредственно стоящие передо мной в данную минуту.

Я понятия не имею, сколько времени прошло, но мы успели провести шквал двойной проверки, и каждая система, особенно жизнеобеспечения, отлажена и функционирует, и любая непосредственная опасность устранена. Вся эта деятельность помогает мне отвлечься от мыслей о Жасмин, но незначительно.

— Капитан, — говорит Вурайзен, когда последняя система проверена, вырывая меня из воспоминаний о Жасмин на моих руках. — Возможно, сейчас самое подходящее время для возвращения на поверхность для получения большего количества топлива.

Я торжественно киваю, и Энтирэн поднимается со своего места, чтобы присоединиться ко мне. Вурайзен поднимает руку.

— В одиночестве, сэр. Боюсь, мне нужна помощь Энтирэна, чтобы отправить отчёт в Синдикат, а Котцер поможет инженеру Ченсену.

— Тебе не нужен мой ч…, — Энтирэн прерывает свой протест из-за рычания Вурайзена. — О, верно! Да, я должен остаться.

Ни один из них не встречает моего взгляда, все сосредоточились на своих приборных панелях. Капитаны не выказывают слабость перед командой, но их жест согревает мне душу.

— Хорошо, — говорю я, едва способный произнести слова.

Я активирую витиек и, в мгновение ока, стою за знакомой вонючей зеленой коробкой. Фу, опять. На Джордь ночь, и ещё более странные костюмы прогуливаются мимо моего укрытия, все они — взрослые.

Я не обращаю на них никакого внимания и направляюсь прямо на рынок. Внутри я ожидаю, что мой кхлок будет вибрировать с каждым шагом, с которым я приближаюсь к магазину, где я нашёл Жасмин.

Это единственное место, о котором я знаю. Она должна быть там, иначе, как я смогу найти её снова? Корабль не смог выследить меня на поверхности, значит, у меня отсутствуют координаты и возможности найти её дом. Жасмин может находиться где угодно на этом унылом краю планеты.

Даже до того, как я добрался до магазина, я понимаю, что её там нет, но всё равно вхожу. Жасмин нет. Единственный человек, которого я вижу, — это злобно выглядящая женщина, лихорадочно перемещающая безвкусные безделушки.

— А где Жасмин?

Женщина поднимает голову, прищурив глаза. Если бы она была байком, я, возможно, волновался бы за свою жизнь.

— Жасмин? Эта толстая сука бросила меня! Пусть катится в преисподнюю, трахнутая стерва, и если ты ищешь её, то ты тоже катись!

Мой переводчик жужжит над незнакомыми словами.

«Толстая сука».

Теперь моя очередь показать женщине, как надо рычать, и я делаю это очень эффективно. Она спотыкается и падает назад, опрокидывая коробку, из которой вываливаются сверкающие безделушки и раскатываются по полу. «Некогда. Я вернусь и научу её, как правильно говорить о моей возлюбленной, но сначала найду свою амавар».

Прохожусь по всему рынку дважды, без единого подёргивания от моего кхлока. Меня охватывает паника. «Возможно, мы больше никогда не увидимся», — я чуть не сломался от этой мысли.

Если бы мог, я бы обыскал каждый дюйм этой планеты и нашёл бы Жасмин, но моя миссия ясна. Спасти принцессу и вернуться на Нэйва Байканар перед Мат Ривином. Мой экипаж зависит от меня. Я бы с радостью отказался от своей жизни в погоне за Жасмин, но я не могу пожертвовать своей командой.

Без подсказок, где искать, я должен всерьёз начать поиски большего количества «Диаскоков». Возможно, рынок — это хорошее место для его получения, но каждый момент, проведённый здесь, режет меня ещё сильнее. Должны быть другие источники.

Вливаюсь в поток костюмированной толпы и иду по дорожке на выход. Выскользнув из потока тел, подхожу к перилам и смотрю на небольшой кусочек воды.

Раньше я этого не замечал, и неудивительно, — я был довольно дезориентирован, обнаружив Жасмин своей спутницей жизни, но сейчас я поражён красотой передо мною. Этот рынок был шумным и тесным, а на другом рынке не было вообще никаких отличительных качеств, которые я бы мог увидеть. Но это место потрясающее! Вечернее небо сияет звёздами, которые отражаются в воде. Вокруг цветы, буйство цветов всех оттенков кожи байка.

Холодный вечерний воздух покалывает мою горячую кожу, и я думаю о том, как хорошо было бы согреться рядом с Жасмин. Это посылает импульс к моему кхлоку, который заставляет моё сердце ещё больше страдать о потере любимой.

Отталкиваюсь от перил, я вливаюсь обратно в поток людей. Лучше сосредоточиться на моей миссии, чем оплакивать потерю моей пары. Для этого впереди вся моя теперь бессмысленная, пустая жизнь.

Поток тел толкает меня, и моя кожа нагревается от раздражения. Эти люди так беспечны! Одна очень молодая женщина, которая едва достигает моего колена, поднимает глаза и показывает пальцем.

— Мамочка, мамочка, смотри! Этот мужчина такого же цвета, как и моё платье! — её костюм — или «платье» — тёмно-розовое. На мгновение я думаю, что она не понимает разницы между оттенками, но затем мельком я вижу руку, когда прохожу мимо источника искусственного света. «Тёмно-розовый? Я приобретаю этот оттенок только когда злюсь или когда рядом находится Жасмин. И так как я сейчас не сержусь, то…»

«Она близко!»

Я безумно верчусь, ища её, но людей слишком много. Закрыв глаза, позволяю своему кар кхлоку взять верх. Мои ноги ведут меня к женщине, одетой в костюм — «платье» — которое обнимает каждую линию её тела. М-м-м… Хочу быть её платьем. Довольно болезненные орудия пыток на её ногах, добавляют ей роста. Мой кхлок требует освобождения.

Всё моё существо жаждет подкрасться к ней сзади, взять её на руки и вернуться на «Никс», где она больше не сможет убежать от меня, но я не могу этого сделать. Она, должна захотеть пойти со мной. Добровольно. Принуждение не сделает нас счастливыми.

Вместо этого я расслабляюсь позади неё, вдыхая знакомый запах, нежно и осторожно обнимаю её руками. Не оборачиваясь, не говоря ни слова, Жасмин с трепетом проводит кончиками пальцев по моим рукам, пока наши пальцы не переплетаются. Она заворачивается в тепло моих объятий. Вздыхает с облегчением.

Я дома.

Глава 20

ЖАСМИН

Большие руки обхватывают меня со спины и нежно притягивают к себе, я узнаю эти руки и знаю, что он отпустит, если я отстранюсь. Не помню, как забрела сюда, и не понимаю, как он меня нашёл. Поговорив с Рэйвен по телефону и посоветовав ей тоже сорваться с неблагодарной работы, я позволила людскому потоку ТЦ «Торрид» втянуть себя и, поддерживаемая их энергией, шла неизвестно куда.

Ещё до того, как он коснулся меня, я знала, нутром чувствовала, что Дивиак где-то рядом, мне необходимо прекратить сопротивляться. Перестать сражаться. Цвет и вкус жизни поблекли, когда он оставил меня на стоянке «Костко», а сейчас всё вернулось.

Когда Дивиак зовёт меня «амавар» — это не преувеличение моей значимости в его судьбе — это сама судьба. Когда он подошёл ко мне ближе, мучительная пустота, поглощавшая меня последние часы, ослабла и исчезла в тот момент, когда Дивиак коснулся меня. Я, наконец, поняла.

Моя голова падает ему на грудь, и он шепчет мне в макушку:

— Пожалуйста, будь со мной. Ты — моё солнце и луна. Я не отниму тебя у твоего дома. Какая бы планета ни была, она теперь и мой дом. Я должен убедиться, что команда благополучно вернётся домой, но я останусь с тобой… если ты примешь меня.

— Ты действительно так думаешь? Ты откажешься от своего дома, от своих людей… ради меня?

Дивиак разворачивает меня в своих объятьях, его пристальный взгляд захватывает мой.

— Я сделаю всё, что ты попросишь, если это означает быть с тобой. Я пребываю в бескрайней пустоте пространства, без солнца, которое согрело бы моё лицо, если ты не со мной.

Обретение суженной не только сказки? Моё счастье рядом. Мне только нужно протянуть руку и схватить его?

Даже на моих новых каблуках, я и близко не приближаюсь к его росту. Дотягиваюсь и беру его лицо в ладони, вглядываясь ему в глаза.

— Ты уверен?

Он медленно кивает.

— Я не могу обещать, что со мной всегда будет легко. Мои пути — не ваши пути.

— Но то, что нас связывает, реально. Сейчас я это понимаю, чувствую, Дивиак. Раньше я жаловалась, что со мной ничего не происходит, что моя жизнь серая. Потом я встретила тебя, и мой мир перевернулся, — мой голос надломился. — Ты — то, чего я ждала, и я не позволю тебе ускользнуть снова, даже если это означает жизнь на другой планете.

Дивиак отводит локон с моего лба, его янтарные глаза смягчаются и тут же вспыхивают чёрным.

— В жизни нет ничего важнее, тебя… нас. Где бы мы ни находились, я всегда буду рядом с тобой, моё сердце, чтобы быть твоей силой.

Наши губы, наконец, встречаются, и слёзы свободно текут по нашим лицам. Должно быть, он был также опустошен, как и я. Мне стыдно, потому что это я причинила ему боль.

О, его кхлок вибрирует у моего живота, и я начинаю хихикать. Его губы растягиваются в улыбке, касаясь моего лица, Дивиак отступает, тяжело дыша.

— Нам нужно найти ещё «Диаскоков», прежде чем мы сможем вернуться на «Никс».

«…и трахаться, как кролики», — это то, что он не договаривает. Я только за!

Нам нужно лучшее решение, чем бегать взад и вперёд с бесконечными коробками диетической «Кока-Колы», и я думаю, что знаю, кто может нам помочь. Схватив Дивиака за руку, я тащу его обратно в торговый центр, где Минди закрывает пиццерию «Сбарро». Она выглядит намного лучше, чем раньше, и улыбается, когда видит нас с Дивиаком.

— Эй, привет, вы двое!

— Привет, Минди. У меня есть большая просьба…

Пятнадцать минут спустя, Дивиак и я переправляемся на мостик «Никс», загрузив ящик с пятью галлонами сиропа диетической «Кока-Колы», первоначально предназначенных для изготовления напитка в аппарате «Сбарро». Вокруг стоят растерянные члены экипажа.

— Вурайзен, проследи, чтобы Ченсен получил их. Если расчёты Жасмин верны, этого должно быть более чем достаточно, чтобы посадить «Никс» на поверхность. И там, откуда это взялось, есть ещё намного больше.

Вурайзен кивает. Без лишних слов Дивиак ведёт меня к себе в каюту. Долго, горячо просто смотрит мне в глаза. Его зрачки темнеют, и жужжание его иноземного члена становится громче, у меня пересыхает в горле. Его взгляд падает на мой рот, когда я смачиваю губы языком.

— Моя возлюбленная, моё сердце. Я думал, что потерял тебя навсегда.

Он держит моё лицо в своих шероховатых руках. Когда его большой палец ласкает мою нижнюю губу, я перестаю дышать. И тогда его рот поглощает меня, посылая острые ощущения через моё тело в самую сердцевину.

Осторожно, медленно Дивиак подводит меня к краю кровати, не нарушая связи наших губ. Я чувствую больше, чем вижу, он скидывает свою набедренную повязку. Его длинный, талантливый язык дразнит меня, вовлекая в эротическую битву. Это тот бой, который я с радостью проиграю.

Его руки скользят по моим изгибам, пока не находят край ткани. Заползая под подол, они скользят вверх вместе с платьем, пока не обхватывают голую задницу. Без каких-либо усилий Дивиак поднимает меня, чтобы я могла обвить его руками и ногами.

Я более чем готова к тому, чтобы он взял меня, но когда его вибрирующий кхлок надавливает на моё обнажённое естество, моё тело напрягается с началом того, что я уже могу сказать, будет потрясающей кульминацией. Сейчас я получу оргазм века! Так быстро.

— Нет, — простонала я ему в рот, мои руки сжались в роскошных темно-фиолетовых волосах. — Ещё нет. Слишком рано.

— Тсс, моя возлюбленная, — успокаивает он, притискивая меня ещё ближе к себе и удерживая своё положение, ожидая моего оргазма.

Удовольствие накатывает, как мощная волна — цунами, подкидывая меня и закручивая. Все цвета спектра радуги вспыхивают за закрытыми веками, я утыкаюсь ему в шею и рычу его имя. Снова и снова кульминационный момент пробивается сквозь меня, оставляя меня дрожащим желе в его руках.

Ох…

Ощущение пульсации щекочет мою гиперчувствительную кожу, когда его защитный капюшон убирается, а затем головка его жёсткого, горячего великолепного члена давит на мой вход. Я слегка наклоняю свои бёдра, и Дивиак продолжает расти внутри меня, наполняя меня без единого толчка. Оу, это что-то!

Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза. Слёзы наполняют меня, любовь и вожделение смешиваются, но я концентрируюсь. Я должна сказать.

— Дивиак, ты — моя душа. Я люблю тебя всем, что у меня есть, и всё, что у меня есть, принадлежит тебе. Я принадлежу тебе.

Клянусь, я вижу, что в его глазах сверкают слёзы, прежде чем он вновь целует меня. Каждому толчку его языка соответствует глубокий, проникающий удар бёдер. Мои собственные бёдра качаются с вращением его члена, складки его покрытия снова жужжат мне прямо в чувственную точку клитора, бросая меня за край. Но на этот раз у меня больше контроля, и я жду, пока его член не увеличится перед самой кульминацией. И вот, когда я чувствую, что он почти у цели, я отпускаю себя и взрываюсь, мы оба воем, как дикие животные. Семя, которым Дивиак омывает меня внутри, делает последние моменты нашего соития более интенсивными.

После нашей кульминации мы долгое время, отчаянно обнимая друг друга, приходим в себя, возвращаясь в реальность. Падаем на кровать, сплетёнными вместе, смеясь, плача и целуясь. Переполненные эмоциями радости и любви. Дивиак натягивает тонкое покрывало на наши тела и обнимает меня в защитном жесте.

Я погружаюсь в самый счастливый сон в моей жизни, но его витиек оживает сигналом.

— Капитан, извините, что беспокою вас…

— Что такое, Вурайзен? — рычит он.

Вот сейчас, думаю, что Вурайзену лучше заказать себе гроб. Не могу отрицать, что ярость Дивиака вызывает у меня странное ощущение. Я прижимаюсь ближе и вознаграждаюсь тихой вибрацией напротив моей задницы.

— Сэр, приборы зафиксировали странное сканирование, когда вы и ваша амавар прибыли с поверхности планеты.

— Что за сканирование?

— Что ж, сэр, это, эм…

Дивиак напрягся напротив меня.

— Говори!!!

— Ещё одна форма жизни, сэр. Очень маленькая, но на борт «Никс» поднялись три формы жизни.

Три формы жизни? Ну, если в коробку с концентратом диетической «Кока-Колы» не забрался жучок-паучок, то телепортировались только мы с Дивиаком.

Дивиак лежит неподвижно позади меня. Если это паучок, надо его поймать. Я поворачиваю голову, чтобы спросить, что он думает, но слова замирают у меня на губах, когда я вижу довольную усмешку и счастливые глаза.

— Почему ты улыбаешься?

Дивиак не говорит ни слова, просто скользит одной большой ручищей к моему животику. Я замираю на мгновение, а потом до меня доходит, понимание достигает моего мозга. Мои глаза округляются, стремясь к размеру блюдца. У меня проблемы с подбором слов. Вот тебе и жучок-паучок!

— Э… ребёнок? — наконец скриплю я. Улыбка Дивиака становится шире, и слеза скатывается по его лицу.

Я думала, что знаю, что такое счастье, даже если никогда его не ощущала. Оказалось, я не имела представления, что это такое. Это радость, всепоглощающая радость, самая огромная во всей Вселенной, я никогда не ожидала её испытать. Но сейчас, эта радость, это счастье распирают мою душу, и всё благодаря моему розовому инопланетному дикарю.

Я счастлива!

Конец