Заброшенное кладбище

Глава 1

Живём мы будто бы во сне,

Не думая о смертном дне -

Всё что-то делаем, спешим

Воспользоваться нажитым.

Но всех нас ждёт в конце одно:

Холодное, сырое дно,

Куда не льётся солнца свет

И где добра и зла уж нет.

– Ты подождёшь здесь? – спросил меня доктор Драйзер.

– Нет, пожалуй, тоже выйду на свежий воздух, – решила я.

Он первым покинул карету и протянул мне руку на выходе из экипажа. Мы находились на краю города, у входа на кладбище.

Стоял холодный зимний день, уже начинало смеркаться. Доктор захватил венок искусственных из первоцветов и отправился за высокую ограду. Чуть ранее он объяснил, что сегодня день рождения его отца и нужно почтить память ушедшего родственника фамильными цветами. Мне подумалось, что Драйзеры сделали странный выбор: первоцвет – довольно простенькое растение, ничего особенного.

Я обошла карету и осмотрелась. Вокруг не было ни души – пустая заснеженная дорога, рядом пролесок и большое огороженное кладбище. Абсолютную тишину нарушал лишь пожилой худощавый кучер, подошедший к паре лошадей и подтягивающий их упряжь.

С самого утра я чувствовала себя нехорошо, а утомительная поездка в фургоне сил не прибавила. Но оставалось подождать ещё полчасика, и я смогу отдохнуть в настоящем доме, в тёплой кровати.

Морозец пронизывал всё тело, и я немного потопталась на месте. Однако потом мне стало скучно, и я решила догнать доктора. Составлю ему компанию, ведь здесь нет ничего предосудительного? Тогда я даже не могла предположить, куда через несколько минут приведут меня ноги на этом старом, заброшенном кладбище…

                                                                         * * *

Прошлую ночь каравану семейного бродячего «Театра Конрой» пришлось провести в пути. Снежные бураны замели дороги, поэтому мы не могли ехать с обычной скоростью. В результате вчера не добрались ни до города, ни до хоть какого постоялого двора. Повезло найти только захудалый пустой хлев, в котором разместились и люди, и лошади. Подобные случаи – не редкость, но зимние ночёвки «в поле» составляли один из самых неприятных моментов в нашей жизни.

Надо ли говорить, что в таких условиях выспаться было трудно. Поэтому едва начало светать, дядя Октавиус распорядился выезжать, чтобы быстрее достичь следующего пункта – лечебного санаториума в Лесном городе. Его основателем, а также бывшим главным врачом поселения являлся старый друг дяди – доктор Арендт Драйзер. Раз или два в год мы обязательно заезжали к нему: ведь он с комфортом размещал театральную труппу в номерах этого учреждения.

И вот в середине дня, спустя восемь часов непростой дороги мы наконец-то добрались до здания санаториума. Первым на его территорию въехал глава семьи – дядя Октавиус вместе со своим помощником Фрэнком. За ним следовала пара фургонов, в которых находились танцоры и музыканты. Замыкали караван я и мои приёмные родители Марк и Розамунда.

– Октавиус, как я рад всех вас видеть! – бодрым голосом воскликнул Драйзер, выбежавший на улицу в распахнутом пальто с меховой оторочкой.

Артисты выходили из экипажей, а доктор подходил к нам по очереди и здоровался.

– Изабелла Конрой, кто же знал, что в шестнадцать лет ты станешь такой красавицей, – он похлопал меня по плечу и внимательно присмотрелся. – Только что-то бледновата. С тобой всё в порядке?

– Ох, доктор Арендт, не спрашивайте, – засуетилась Розамунда, не давая мне вступить в разговор. – С нами такое произошло в Туманном городе!

– Что же? – изумился Драйзер.

Ещё с детства помню, что он всегда вызывал мою симпатию. Если коротко описывать его внешность, это был мужчина под пятьдесят лет, среднего роста и комплекции, с тёмно-рыжими волосами и усами, а также светлыми глазами. Доктор представлял собой очень образованного и воспитанного человека, умелого профессионала, пользующегося заслуженным уважением жителей небольшого Лесного города.

Само поселение, кстати, называлось так потому, что рядом с ним распростёрся огромный бор, служивший естественной границей с Чёрными Землями. Очевидно, она отличалась достаточной надёжностью, раз было принято решение построить здесь санаториум. За внушительную плату люди со всей Валлории дышали тут свежим воздухом, питались диетической пищей и выполняли физические упражнения под строгим надзором служащих.

– Это долгая история, – нахмурившись, заметил подошедший дядя Октавиус. – Я тебе чуть позже расскажу.

– Ну ладно, – разочарованно согласился доктор, хотя по нему было видно, что он не привык долго томить своё любопытство. – Сейчас распоряжусь, чтобы вам помогли с вещами. Заранее извините, что у нас пустовато – в зимний сезон мы распускаем почти весь персонал. Но, надеюсь, вы всё же сможете полноценно отдохнуть после ваших странствий.

Глава 2

Как часто поступок, свершённый давно,

На многое в жизни влияет;

И вроде бы мелочь, но он всё равно

Как ядом тебя отравляет.

Увы, не воротится время назад,

А заново путь не начнёшь ты,

Но всех поражений, удач твоих ряд

И будет носить имя – опыт.

Моя тёзка и однофамилица, умершая в тот день, когда я родилась?

Меня всю передёрнуло. Я быстро развернулась, перемахнула через заборчик и поспешила обратно к выходу. Ноги застревали в сугробах, я спотыкалась, в голове мысли тоже путались одна с другой.

«Это только совпадение, – говорила я сама себе. – Подумаешь, на свете сотни Изабелл и столько же людей по фамилии Конрой. Ничего особенного. Будь там Изабелла, например, Стивенс, умершая в мой день рождения, я бы и внимания не обратила».

Но там была похоронена не Изабелла Стивенс. Когда я уже вышла на центральный пятачок, то заметила торопящегося навстречу доктора – он шёл со стороны средней дорожки. Пойди я по ней – и избежала бы такого тягостного открытия. Не знаю почему, только оно оставило в моей душе именно неприятный осадок. Лишний раз напомнило о смерти. О том, как близко я находилась к ней всего пару  дней назад.

Арендт с удивлением посмотрел на меня, но пока мы направлялись к карете лишь сказал:

– Извини, что так долго. Ты не замёрзла?

Когда я отрицательно покачала головой, он продолжил:

– Снегом занесло дорожки, быстро добраться не получилось. Сюда приходит мало людей, и я вообще не уверен, что тут есть сторож, который бы следил за порядком. Это же старое, заброшенное кладбище, здесь уже лет двадцать никого не хоронят.

«Вовсе нет, шестнадцать лет назад на нём погребли некую Изабеллу Конрой», – вдруг произнёс мой внутренний голос.

От неожиданности я вздрогнула. Или я схожу с ума, или нужно хорошенько отдохнуть! В тревоге я нащупала сквозь накидку мешочек с волшебными кубиками, который часто носила с собой на шее – один из немногих предметов, оставшихся на память от родителей. Убедившись, что он на месте, мне стало легче.

– Просто вышла размяться, – промямлила я.

– Вот и ладненько, – бодро заявил мой спутник и открыл дверь кареты. – Ещё десять минут, и мы уже будем дома, в тепле.

Экипаж тронулся, а я сидела и не знала, что сделать, чтобы хоть как-то отвлечься и побороть свою нервозность. Только мысли упорно возвращались к тому надгробию с вишнёвым деревом. Наверное, несмотря на плохое освещение, доктор заметил моё состояние, но тактично решил не вмешиваться. Так мы и ехали пару минут молча, пока я не спросила:

– Вы часто приезжаете туда?

– Нет, четыре раза в год – в день рождения и смерти родителей. Это Ханна распоряжается, чтобы за могилами ухаживали.

– А сколько людей там похоронено? – непонятно с чего ляпнула я.

– Право, затрудняюсь ответить на заданный вопрос, – вымолвил доктор. – Может несколько сотен, может больше.

Несколько сотен. Не очень много для совпадения среди всех существующих имён и фамилий. Но хватит, сколько уже можно о нём думать!

Как раз в этот момент карета заехала во внутренний двор средней по размеру усадьбы. Я вышла наружу и чуть не упала – мои ноги отказывались крепко стоять. Словно этого было мало, закружилась голова и потемнело в глазах… Арендт подхватил меня и, опираясь на его сильную руку, я вместе с ним вошла внутрь дома.

Первым навстречу в гостиную, примыкавшую к входу, выбежал Берти – любимец доктора, старый серый пёс породы веймаранер. Это была дружелюбная собака, которая с радостью доверялась любому человеку, кто уделял ей внимание. Следом вышла высокая сухопарая седоволосая женщина с холодным взглядом. Она с удивлением посмотрела на нас.

– Ханна, Изабелла поживёт здесь несколько дней, – объявил ей Драйзер.

Та едва кивнула, но ничего не сказала. Мне же стало ещё хуже – я с трудом различала окружающую обстановку, в голове стоял звон и показалось, что я сейчас умру.

Не помню каким образом доктор и экономка помогли мне подняться наверх, куда-то привели и уложили на кровать. Так как я была не в состоянии что-либо делать, Ханна сняла с меня верхнюю одежду. Арендт тем временем принёс горькую микстуру и заставил её выпить. Кажется, я спросила, что это, а он вроде бы ответил, что разработанный им напиток с восстанавливающим действием. Едва я выпила средство, как тут же упала в постель и погрузилась в беспамятство.

Я заснула, но мой сон не был спокойным. Глубины подсознания подсовывали интерпретации недавних событий, и я переживала их, будто всё происходило по-настоящему.

Вот я стою одна на приёме у мэра Туманного города. Рядом кружатся весёлые пары, только ко мне никто не подходит с приглашением и от этого неловко. Задев меня подолом развевающегося платья, мимо провальсировала Ребекка с Гарольдом. Они не отрывали взор друг от друга, над чем-то смеялись и выглядели счастливыми. Как я была рада увидеть молодого человека хотя бы во сне! Скоро танец закончится, я подойду к нему и поздороваюсь. Но нет, вальс продолжался, как и моя пытка.

Глава 3

Когда наш срок земной пройдёт

И будет разлагаться плоть,

То вспомнит ль кто-нибудь о нас

Хорошим словом хоть бы раз?

Что мы оставим за спиной –

Детей, богатство, дом пустой?

Ведь хочет каждый человек,

Чтоб его помнили вовек.

Едва я достигла лаборатории, мне в нос ударил жгучий неизвестный запах. Дверь была приоткрыта, и я без задней мысли зашла внутрь. Основное помещение пустовало, зато именно в подсобке происходило нечто бурное – оттуда доносились обращённые к Полю восторженные возгласы доктора.

Я осторожно приблизилась и заглянула к ним в маленькую рабочую комнату без окон с длинным узким столом в центре. На нём располагалось множество приборов, соединённых друг с другом колб, из которых в воздух поднимался белый пар. Химический запах здесь ощущался гораздо сильнее. Арендт попеременно то наблюдал за бурлящей жидкостью, то вёл записи в толстом журнале.

– Ещё чуть-чуть, мой мальчик, – скомандовал он, и Поль усилил огонь под газовой конфоркой.

Я продолжала бы так стоять и наблюдать за непонятным процессом, как вдруг доктор снял из замысловатой конструкции колбу и закричал словно сумасшедший:

– Есть!

Он радостно подпрыгнул на месте, пробежал мимо меня в большую комнату к окну и стал рассматривать её на свет. Но и там Арендт пробыл недолго – вернулся обратно, перелил жидкость в другую склянку, запечатал и аккуратно поставил на полку одного из стоящих по периметру шкафов.

С довольным видом доктор обнял ошарашенного Поля, который по-прежнему стоял за столом. Затем мужчина подпрыгнул ко мне и потряс за плечи:

– Новый катализатор – прелесть! Он значительно ускоряет все процессы. Теперь осталось дождаться отстаивания осадка.

Арендт не мог стоять спокойно и начал что-то напевать под нос, беспрестанно ходя по лаборатории. Выражение лица Поля было скорее нейтральным, я не заметила в нём схожей радости.

– Простите, я помешала…

– Нет, наоборот! – замахал рукой доктор. – Ты – свидетель исторического события. Когда я стану знаменит на всю Валлорию, ты сможешь рассказывать, что присутствовала при получении первой порции моего препарата.

Честно говоря, я не сильна в химических экспериментах и не настолько умна, чтобы вникнуть в это, поэтому собиралась извиниться за внезапное вторжение и откланяться. Но Драйзер, похоже, не хотел меня отпускать.

– Поль, пожалуйста, приведи здесь всё в порядок, а уходя, не забудь закрыть, – распорядился он и обратился ко мне. – Ты куда-то уезжаешь?

– Да, к родителям.

– Давай я тебя провожу, – радостно заявил Арендт и взял меня под руку. – Ох, так не терпится рассказать о сегодняшней удаче. Хотя, боюсь, это ещё преждевременно.

– Вы создаёте какое-то лекарство? – поинтересовалась я.

– Какое-то лекарство? – изумился хозяин дома. – Всё не так просто.

В тот миг мы как раз шли к выходу мимо гостиной. Незнакомец находился на прежнем месте, занятый чтением газеты. Доктор Арендт, не замечая его, увлечённо продолжал мне что-то рассказывать, но я сочла своим долгом лёгким жестом обратить его внимание на гостя.

Он повернулся и воскликнул:

– Лоран! Вот так сюрприз. Ты же говорил, что уезжаешь на две недели, а прошла только одна. И сколько раз я просил не курить в доме.

– Закончил дела быстрее, – раздался голос из-за «Городского листка».

Доктор подвёл меня к мужчине и отодвинул газету:

– Представляю тебе Изабеллу из «Театра Конрой». Она поживёт у нас несколько дней.

Тот бросил усталый взгляд и сказал, чуть ли не зевая:

– Мы успели познакомиться.

Ну знаете ли! Вряд ли то пренебрежительное отношение, которое он недавно выказывал, можно было назвать знакомством.

– Тогда ладно, – замявшись, пожал плечами Арендт и обратился ко мне. – Мой непутёвый братец не всегда бывает в хорошем настроении.

Восторженный запал доктора погас. С грустным видом он взял пальто со стойки-вешалки, и, выйдя наружу, мы отправились к конюшне. Пользуясь случаем, я решила узнать о Лоране побольше.

– Сколько здесь бывали, никогда не видели вашего брата. И вы не рассказывали о нём, – приглашая к разговору, ненароком заметила я.

– Он – сын моего отца от второго брака. У нас значительная разница в возрасте – двенадцать лет. Ту женитьбу я до сих пор не простил. Хотя и отца, и мачехи, которая относилась ко мне сносно, уже давно нет на свете. Поскольку Лоран являлся младшим, любимчиком, то меня это в глубине души задевало. Пусть я не полюбил сводного брата в полной мере, я всё-таки относился к нему с уважением и старался быть наставником. Увы, избалованный ребёнок редко вырастает порядочным человеком. У него с детства не было склонности к труду, к ответственности. Даже отец не мог приложить ума, куда того направить. В итоге Лоран сам выбрал военную карьеру и вроде продвигался по служебной лестнице. Он смел, дерзок, в отличной физической форме, что ещё нужно для солдата? Брат постоянно находился в своём полку, вот почему вы его не встречали. А я не думал, что надо упоминать о нём.

Глава 4

У каждого из нас есть тайны,

И мы храним их неслучайно:

Ведь хочется хорошим слыть,

Чтоб всех к себе расположить!

Секреты унесём с собой,

Могильной скроем их землёй,

Но иногда, раз во сто лет,

Их тянет вырваться на свет.

– Что? – я повернулась кругом, но среди покрытых снегом надгробных плит, склепов, одиноких деревьев людей точно не находилось.

Прозвучавший голос был каким-то нейтральным. Я затруднялась сказать, женский он или мужской, взрослый или детский. Или, может, у меня начинается сумасшествие?

Я зажмурилась и потрясла головой, а потом открыла глаза. Всё было, как прежде. В задумчивости я простояла, не двигаясь, ещё минуту, но больше никаких посторонних звуков не уловила. Разве что где-то вдалеке чирикала птица.

Потерев ноющий шрам на руке, я решила возвращаться в особняк доктора. Наверное, это следствие усталости. Права была мама: следовало хорошенько отдохнуть и не зацикливаться на случайном совпадении. Изабеллы Конрой существовали до меня и будут после.

Когда я уже подходила к воротам кладбища, то услышала шум в хибарке сторожа. Не останавливаясь, я подошла к двери и постучала.

– Открыто! – раздался грубый мужской крик.

Зайдя внутрь, я увидела малоприглядную картину. В тесной комнате, очевидно, служившей сторожу домом, находились неприбранная кровать, стол с пахнущими остатками еды, открытый шкаф, из которого вываливалась одежда.

– Чего надобно? – неприветливо спросил меня мужичонка неказистой внешности.

На вид – лет за пятьдесят. Низенький, толстый, с проплешиной и остатками русых волос, с покрасневшим лицом, какое бывает у пьющих людей. Одет он был в заношенную бежевую рубашку и серые штаны, на которых проступали жирные пятна.

И тут я задумалась. Как аккуратно сформулировать мысль, чтобы не выглядеть помешанной?

– Извините за беспокойство, я бродила по кладбищу и меня заинтересовала одна могила. Может, вы знаете, кто там погребён, есть ли родственники у этого человека?

Сторож нахмурился и застыл в недоумении. Явно, к нему вряд ли обращались с подобной просьбой ранее. Почесав рукой затылок, мужчина не произнёс ни слова.

– Изабелла Конрой. Похоронена шестнадцать лет назад в конце левой дорожки, - уточнила я.

– Ну, – наконец-то разродился он, – похоронена так и похоронена. Тебе она пошто сдалась?

В мои планы не входило откровенничать с этим типом. Но как иначе разговорить его? Я растерялась и не могла придумать подходящий ответ. В самом деле, не рассказывать же правду, звучащую довольно глупо?

Видя, что я игнорирую его вопрос, сторож внезапно рассердился:

– Ходят тут всякие, а я вам докладчик, что ли? Не обязан я тебе ничего рассказывать…

Сначала я опешила от неожиданной грубости, а затем в гневе развернулась и вышла из хибарки. Зачем я только ввязалась в эту глупую затею!

– … задарма! – закончил фразу мужчина мне во след.

Я остановилась. Значит, ещё не всё потеряно? Соглашаться или уйти? Замешательство оказалось кстати. Голова сторожа выглянула наружу и заявила:

– Да заходи. Ишь, шустрая какая.

Демонстративно вздохнув, я не торопясь вернулась обратно. Мужчина жестом пригласил меня сесть на страшный, почерневший от времени стул, но я предпочла постоять.

– Так вы знаете про ту девушку? – стараясь звучать твёрдо, задала вопрос я. – Можете про неё рассказать?

– Могу, – уже с улыбкой ответил служитель, широко разведя руками. – И родственников её помню, и улицу, где они жили, и кто к ней потом на могилу приходил.

Он сделал многозначительную паузу. Похоже, этот пройдоха умел набить себе цену.

– И сколько стоит ваша информация? – спокойно спросила я.

Сторож опять почесал затылок, но было очевидно, что ответ вертелся у него на языке. Он поспешно огласил своё пожелание:

– Бутылка виски. Принесёшь сейчас?

Вот ведь проклятие! У меня даже не имелось с собой денег, чтобы предложить их вместо пойла этому пьянице. Что же делать?

– Сегодня – нет. Завтра – может быть, – хмуро ответила я и поскорее вышла на улицу.

Сев в экипаж, я попросила Шарля поехать к дому доктора Арендта. Хорошее настроение куда-то улетучилось. Почему события каждого дня выводят меня из себя, почему я постоянно чувствую дискомфорт, почему всё только раздражает?

Едва я вошла внутрь, то поняла, что проголодалась, так как с самого утра ничего не ела. Я направилась на кухню, где увидела, что Ханна руководит работой двух приглашённых помощниц – ведь на сегодня был запланирован званый ужин. Она довольно бесстрастно посмотрела на меня и продолжила давать указания девушкам.