За краем мира

6

Уже около часа они находились на борту золотого корабля. Дверь заперли снаружи, а Саксиф Д’Аан, похоже, был слишком занят мыслями о Белом Коне, чтобы вспомнить о своих пленниках.

Через иллюминатор Элрик мог видеть место, где утонул их корабль. Они отошли уже на несколько лиг, однако время от времени Элрику казалось, что он различает над волнами голову и спину плывущего жеребца.

Бледная как смерть Васслис сидела на кушетке и дрожала.

— Что ты еще знаешь об этом коне? — спросил ее Элрик. — Постарайся вспомнить любую мелочь, она может нам сильно пригодиться.

Она покачала головой.

— Саксиф Д’Аан мало говорил об этом, но мне кажется, он боится всадника даже больше, чем коня.

— Так я и думал, — нахмурился Элрик. — Ты когда-нибудь видела всадника?

— Ни разу, господин. Думаю, и граф никогда его не видел. По-моему, он убежден, что встретит свою судьбу, когда появится всадник на Белом Коне.

Элрик улыбнулся про себя.

— Почему ты так много расспрашиваешь об этой кляче? — поинтересовался Смеарган.

— Инстинкт, только и всего, — пожал плечами Элрик. — И смутные воспоминания. Но я не буду ничего говорить и даже думать постараюсь как можно меньше, потому что Саксиф, как и предположила Васслис, умеет читать мысли.

Еще через некоторое время послышался лязг отодвигаемого засова, и в дверях появился Саксиф Д’Аан, вернувший себе прежнее самообладание.

— Надеюсь, вы простите ту поспешность, с которой я увлек вас на свой корабль. Опасность была слишком велика, ее следовало избежать любой ценой. В результате я, наверное, вел себя не слишком безупречно…

— Опасность для нас или для тебя, граф Саксиф? — уточнил Элрик.

— Для всех, уверяю тебя.

— Кто скачет на лошади? — в упор спросил Смеарган. — И почему ты его боишься?

Граф Саксиф ничем себя не выдал.

— А вот это уже вас не касается, — сказал он. — Не согласитесь: ли отобедать со мной?

Девушка закашлялась, и граф Саксиф пронзительно взглянул на; нее.

— Гратейша, ты, наверное, хочешь привести себя в порядок? Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили такую возможность.

— Я не Гратейша, — прошептала она. — Я Васслис, дочь купца.

— Ты вспомнишь, — тяжело проговорил граф, — со временем ты все вспомнишь. — В его голосе звучали такие уверенность и властность, что даже Элрик на мгновение поверил ему. — Тебе принесут все необходимое. Ты можешь пользоваться этой каютой, как своей собственной, пока мы не вернемся в мой дворец на Фолигарне. Милостивые господа… — он сделал приглашающий жест, показывая, что им следует покинуть каюту.

— Я не оставлю ее, Саксиф Д’Аан, — заявил Элрик. — Ты же видишь, она слишком напугана.

— Она боится только правды, брат мой.

— Она боится тебя и твоего безумия.

Граф Саксиф пожал плечами.

— В таком случае, я выйду первым. Не будете ли вы так любезны присоединиться ко мне? — С этими словами он вышел из каюты. Им оставалось только последовать за ним.

— Васслис, можешь рассчитывать на мою защиту, — сказал Элрик, оглянувшись через плечо на пороге каюты, и закрыл за собой дверь.

Саксиф Д’Аан стоял на корме, подставив лицо мелким брызгам. Корабль двигался с невероятной скоростью.

— Ты назвал меня сумасшедшим, принц Элрик? Но ведь ты сам сведущ в волшебстве?

— Конечно. Во мне течет королевская кровь. По крайней мере, в своем мире я считался знающим магом.

— А здесь? Как твое волшебство действует здесь?

— Не буду спорить, плоховато. Пространства между планами, кажется, увеличиваются.

— Несомненно. Но я связал их. У меня было время выяснить, как это делается.

— Ты намекаешь, что сейчас ты сильнее меня?

— А ты сомневаешься?

— Уже нет. Я просто не думаю, что нам придется улаживать наши дела в магическом поединке.

— Согласен. Но если тебе когда-нибудь захочется использовать против меня колдовство, ты дважды подумаешь, не так ли?

— Полагаю, такая попытка могла бы стоить мне жизни?

— Верно. Ты, я вижу, понятлив. Значит, мы сможем решить наш спор более простыми средствами.

— Предлагаешь дуэль? — удивился Элрик.

Граф Саксиф рассмеялся.

— Конечно же, нет. Твой меч одинаково силен во всех мирах.

— Я рад, что ты понимаешь это, — сказал Элрик со значением.

— А кроме того, — добавил граф Саксиф Д’Аан, и его золотые одежды шевельнулись, когда он облокотился о поручень, — ты не убьешь меня, потому что только я знаю, как тебе покинуть этот мир.

— Ну что же, может быть, я надумаю остаться, — сказал Элрик.

— Тогда вам придется стать моими вассалами. Да нет, вряд ли тебе это понравится. Я сам изгнал себя и уже не смогу вернуться обратно, даже если бы захотел. Пришлось бы слишком дорого заплатить: я лишился бы всех своих знаний. Лучше я дам начало новой династии здесь, под синим солнцем. А для этого мне нужна жена, принц Элрик, мне нужна Гратейша.

— Ее зовут Васслис, — упрямо напомнил Элрик.

— Это она так думает.

— Значит, так оно и есть. И я, и граф Смеарган обещали ей защиту. И мы будем ее защищать. Тебе придется убить нас обоих.

— Вот-вот, именно это я и имел в виду, — оживился граф Саксиф, словно наставник, подталкивающий двух нерадивых учеников к единственному решению. — Именно так. Я убью вас обоих. Ты просто не оставляешь мне выбора, принц Элрик.

— Что же даст тебе наша гибель?

— Ну, мало ли… По крайней мере, я заполучу в свое распоряжение весьма могущественного демона. Правда, наверное, ненадолго…

— С нами не так просто справиться.

— У меня много людей. Рано или поздно они справятся с вами. Не умением, так числом. Разве нет? А я помогу им волшебством. Всех вам все равно не одолеть.

Казалось, Элрик не слушал его. Он смотрел через плечо графа на море. Он был уверен, что Белый Конь не отстанет так просто. И еще он понимал, что Саксиф Д’Аан тоже знает об этом.

— А если мы отдадим девушку?

— Тогда я открою для вас Малиновые Врата. Вы станете моими почетными гостями. Я присмотрю, чтобы вас благополучно переправили в ваш мир и дальше, в какое-нибудь гостеприимное королевство. Пройти Врата — это еще не все. Опасности на этом не кончаются. Возле Врат по обе стороны всегда шторма…

Элрик сделал вид, что размышляет.

— У тебя осталось мало времени на раздумья, принц Элрик. Я надеюсь вскорости достичь моего дворца в Фолигарне. После этого ты мне уже не понадобишься. Давай, решайся. Ты знаешь, что я говорю правду.

— Ты ведь тоже знаешь, что и в твоем мире я могу воспользоваться кое-каким волшебством.

— Ха! Ну, призвал ты себе на помощь нескольких духов стихий. Вспомни, чего это тебе стоило! Неужто ты решишься потягаться со мной в этом искусстве?

— Наверное, с моей стороны это было бы неразумно, — с видимым смирением согласился Элрик.

Смеарган подергал его за рукав.

— Кончай эту бесполезную болтовню. Мы же дали девушке слово, нам теперь все равно придется сразиться с ним.

Граф Саксиф Д’Аан вздохнул. В его голосе слышалось искреннее сожаление.

— Ладно. Если вы так уж настроены расстаться с жизнью…

— Мне все-таки интересно, почему ты так торопишь нас с решением? — спросил Элрик. — Почему мы не можем отложить это дело до Фолигарна?

Граф Саксиф Д’Аан словно прикидывал что-то в уме. Потом он снова взглянул прямо в красные глаза Элрика.

— Я думал, ты знаешь, — ответил он едва слышно.

Элрик покачал головой.

— Кажется, ты переоцениваешь мои умственные способности.

— Может быть.

Элрик знал, что Саксиф Д’Аан пытается прочесть его мысли; он мгновенно сосредоточился, очистил сознание и понял, что успел вовремя, поскольку уловил слабую волну разочарования, исходящую от чародея.

В тот же момент, не теряя ни секунды, альбинос прыгнул на своего соотечественника. Его пальцы сомкнулись на горле графа. Саксиф Д’Аан был захвачен врасплох. Он попытался крикнуть, но рука Элрика так сдавила ему горло, что ни звука не вырвалось наружу. Коротким взмахом Элрик нанес жестокий удар, и граф, как подкошенный, рухнул на палубу.

— За мной, Смеарган, — крикнул Элрик и ловко начал карабкаться вверх по вантам.

Ошеломленный Смеарган замешкался лишь на мгновение и последовал за ним. Перед марсовой площадкой Элрик выхватил меч. Марсовый погиб, даже не успев удивиться.

Не теряя времени, Элрик перерубил грот-фал, удерживавший тяжелый парус. По вантам, словно стая обезьян, уже карабкались матросы. Золоченый парус вздохнул, пошел складками и рухнул, накрыв нескольких пиратов. Их тела грянулись о палубу. Элрик, запрокинув голову, стоял в «вороньем гнезде» над трупом впередсмотрящего. Меч он держал в поднятых руках, словно грозил синему солнцу. Смеарган цеплялся за ванты несколькими футами ниже. Он взглянул вверх и вздрогнул, услышав странный тихий напев. Альбинос снова звал кого-то нездешнего.

Снизу наседали матросы, и некоторое время Смеарган с удовлетворением орудовал мечом, сбрасывая то одного, то другого. Позиция у него была превосходная, скоро уже около дюжины нападавших выбыли из строя, разбившись о палубу или пропав в волнах за кормой.

Граф Саксиф с трудом сел. Видно было, что он еще не вполне оправился после удара Элрика. Запрокинув голову, он впился взглядом в оцепеневшую фигуру с воздетым мечом.

— Дурак! — закричал он. — Не смей! — Но никто не понял, кого он имел в виду.

Голос Элрика перешел в ритмичные пронзительные завывания. Меч отдавал ему силу, взятую у убитого. Красные глаза альбиноса приобрели какой-то новый оттенок. В их глубине словно пылали багровые угли. Тело содрогалось, а напряженное горло рождало чуждые для человеческого уха звуки.

Заклинания лились сплошным потоком, и скоро голос Элрика начал странно и страшно вибрировать. Смеарган, отмахиваясь сразу от нескольких пиратов, почувствовал, как его пробирает неземной холод.

— Ты не смеешь! — кричал снизу граф Саксиф.

Он вскочил на ноги и стремительно начал чертить в воздухе перед собой магические знаки. Потом он произнес заклинание, и Смеарган с изумлением увидел, как в нескольких футах под ним обретает формы сотканное из дыма существо. Демон плотоядно облизнулся, разинул в улыбке рот и потянулся к Смеаргану. Смеарган поджал ноги и ткнул мечом страшную чешуйчатую лапу.

— Элрик! — крикнул он, забираясь еще выше. До края марсовой площадки оставалось совсем немного. — Элрик, посмотри, он наслал на нас демонов.

Элрик не слышал его. Сознание его находилось в другом мире, еще более темном и тусклом, чем мир синего солнца. Сквозь серый туман принц уже различал контуры человека. Он назвал его имя. «Приди! — повелительно крикнул он на древнем наречии и снова повторил: — Приди!»

Смеарган Лысый выругался, увидев, каким неожиданно материальным оказался демон. Красные клыки лязгали, зеленые глаза, каждый с блюдце величиной, таращились на него. Коготь царапнул по сапогу. Ударов меча демон, казалось, не замечал вовсе.

Смеарган едва пристроился на внешнем ободе марсовой площадки и придерживался рукой за ее поручни. Он кричал не переставая, уже не надеясь на помощь, а Элрик продолжал творить заклинания.

— Элрик, помоги! — Лапа демона схватила Смеаргана за лодыжку.

— Элрик!

Над морем прокатился гром. Шар, сотканный из сотен молний, мелькнул в небе и пропал. Словно из ниоткуда послышался топот копыт, и далеко окрест разнесся торжествующий клич.

Элрик привалился спиной к мачте. Он очнулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как демон отдирает Смеаргана от поручней, собираясь сбросить вниз. Собрав остатки сил, принц метнулся вперед, перегнулся за ограждение и взмахнул Повелителем Бурь. Рунный меч вошел точно в правый глаз демона. Кошмарная тварь взревела, выпустила Смеаргана и заколотила лапами по мечу, который с урчанием поглощал энергию, породившую монстра. Сполохи струились вверх по клинку и вливались в ладонь Элрика. Альбинос улыбнулся так жутко, что Смеарган растерялся. Он не знал, кого ему теперь больше бояться: демона или недавнего друга, неузнаваемо преобразившегося. Демон начал терять очертания, развоплощаться, пытаясь хотя бы таким способом уйти от меча, лишавшего его последней жизненной силы. Он выбыл из боя, но на смену ему уже спешили, размахивая клинками, головорезы графа Саксифа.

Элрик спустился на несколько футов по вантам, утвердился на раскачивающихся канатах и с древним боевым кличем принялся разить нападавших. Смеаргану оставалось только смотреть. Он-то и заметил, что Саксиф Д’Аан покинул палубу, не иначе как отправившись в каюту Васслис. Лысый тут же предупредил Элрика.

Элрик в упоении крошил пиратов. Те уже не помышляли о нападении, а только пытались спастись от страшного разгулявшегося меча. Наиболее сообразительные предпочли броситься в море. Когда с нападавшими было покончено, двое друзей быстро спустились на палубу.

— Чего он испугался? Почему не воспользовался своим волшебством? — задыхаясь, спросил Смеарган, когда они бежали к своей каюте.

— Я призвал всадника, — ответил Элрик. — У меня совсем не было времени, я даже тебе ничего не мог сказать. Саксиф тут же прочитал бы в твоем сознании, что я задумал.

Двери каюты оказались заперты изнутри. Элрик пустил в дело меч, но дверь не поддавалась, хотя никакое дерево не могло устоять против рунного клинка.

— Это затворяющее заклятие! — воскликнул Элрик. — У меня нет времени распутывать чары Саксифа.

— Он не убьет ее?

— Не знаю. Скорее попытается перенести на какой-нибудь другой план. Мы должны…

По доскам палубы прогрохотали копыта, и перед ними вырос Белый Конь. Только теперь он нес всадника, одетого в пурпурный плащ и золотистые доспехи. Всадник был молод и высок, но на лице виднелось несколько старых шрамов. Темно-синие глаза смотрели спокойно и прямо, густые светлые волосы вились по плечам. Всадник натянул поводья, останавливая коня, и пристально посмотрел на Элрика.

— Это ты, мелнибониец, открыл мне путь?

— Да.

— Тогда я благодарю тебя, хотя вряд ли смогу вернуть долг.

— Ты уже отплатил мне, — сказал Элрик и отодвинул Смеаргана в сторону.

Всадник послал коня прямо в закрытую дверь и прошел сквозь нее так, словно она была прикрыта кисейной занавесочкой.

Послышался вопль, и на палубу, путаясь в золотых одеяниях, вылетел граф Саксиф Д’Аан. Он вырвал меч из руки поверженного пирата, метнул на Элрика взгляд, полный не столько ненависти, сколько предсмертной тоски, и повернулся к белокурому всаднику.

Всадник вышел из каюты, ведя коня в поводу и обнимая дрожащую Васслис. Он сурово произнес:

— Ты причинил мне величайшее зло, граф Саксиф Д’Аан, но Гратейше ты причинил зло бесконечно большее. Пришло время расплатиться за содеянное.

Граф Саксиф помедлил, перевел дыхание и когда снова поднял глаза, Элрик понял, что самообладание вернулось к нему.

— Ты хочешь, чтобы я заплатил за все? — спросил он.

— За все.

— Да, это твое право, — вздохнул Саксиф Д’Аан. — Много лет я избегал встречи со своей судьбой, но не мог убежать от памяти о своем преступлении. Она любила меня, ты же знаешь, меня, а не тебя.

— Она любила нас обоих, но тебе вместе с любовью она отдала душу. Я бы не потребовал такого ни от одной женщины. Ты так и не узнал, сколь сильно она любила тебя.

— Узнал. Только… только потом…

— Мне жаль тебя, граф Саксиф Д’Аан. — Молодой человек передал поводья девушке и обнажил меч. — Мы с тобой странные соперники, не правда ли?

— Ты так и провел все эти годы в этом мире, куда я изгнал тебя из моего сада в Мелнибонэ?

— Да, и долгие это были годы. Лишь Белый Конь мог следовать за тобой. Конь Тендрика, моего отца. Он тоже был мелнибонийцем и чародеем.

— Да… Если бы я знал это, то просто убил бы тебя и отослал Коня в лимб.

— Ревность застила тебе разум, граф Саксиф. Но теперь мы сразимся так, как должны были сражаться тогда — один на один, сталь на сталь, за руку той, которая любит нас обоих. Это больше, чем ты заслуживаешь.

— Намного больше, — согласился чародей и тут же сделал выпад. Молодой человек легко отразил его. Смеарган Лысый только теперь понял, что перед ним принц Каролак собственной персоной.

Исход поединка был предрешен. И Саксиф Д’Аан знал это. Он прекрасно владел оружием, не хуже любого знатного мелнибонийца, но ему было далеко до навыков воина, не раз и не два сражавшегося на поле боя.

Соперники кружили по палубе, а пираты, разинув рты, смотрели на дуэль, которая должна была состояться двумя веками раньше. Здесь же стояла и девушка, которую оба противника, очевидно, считали воплощением Гратейши. Васслис следила за боем, затаив дыхание. Наверное, так же смотрела когда-то Гратейша на Саксифа Д’Аана, налагавшего в дворцовом саду чары на принца Каролака.

Саксиф Д’Аан сражался умело, а Каролак — благородно. Ему уже несколько раз предоставлялась возможность поразить графа, но он придерживал клинок до тех пор, пока наконец Саксиф Д’Аан не отбросил меч с криком: «Довольно! Ты имеешь право отомстить, принц Каролак. Ты имеешь право взять девушку. Но свое милосердие оставь при себе. Мою честь тебе не взять».

Каролак кивнул, и в тот же миг его клинок метнулся вперед и ужалил Саксифа Д’Аана точно в сердце. Граф должен был бы умереть мгновенно, но почему-то этого не произошло. Он еще сумел проползти по палубе до основания мачты и привалиться к ней спиной. Кровь толчками вытекала из пробитого сердца. Саксиф Д’Аан слабо улыбнулся.

— Похоже, — слабым голосом проговорил он, — я так долго поддерживал свою жизнь с помощью чар, что теперь не могу умереть. Наверное, я больше не человек.

Граф поморщился не то от боли, не то от того, что последняя мысль не понравилась ему самому. Принц Каролак подошел к нему, постоял над раненым и обнадежил:

— Ты умрешь. Теперь уже скоро.

— Как ты поступишь с Гратейшей?

— Ее зовут Васслис, — настойчиво вмешался Смеарган Лысый. — Она дочь купца из Джахора.

— Она решит сама, — сказал Каролак, не обратив внимания на слова Смеаргана.

Граф Саксиф повернул голову и отыскал взглядом Элрика.

— Я должен благодарить тебя, — сказал он. — Ты призвал того, кто принесет мне мир, хотя я и боялся встречи.

— Наверное, поэтому твои чары и оказались слабы, — сказал Элрик. — Просто тебе хотелось, чтобы Каролак пришел и освободил тебя от твоей вины.

— Может, и так. Кое в чем ты мудрее меня, принц Элрик.

— А как быть с Малиновыми Вратами? — забеспокоился Смеарган. — Ты сможешь открыть их, граф Саксиф? Тебе еще хватит сил?

— Думаю, да. — Из складок запятнанного кровью одеяния чародей извлек огромный кристалл, похожий на рубин. — Вот, возьми. Он проведет через Врата. Только я должен предостеречь вас… — Саксиф Д’Аан закашлялся. — Корабль, — прошептал он, с трудом отдышавшись, — корабль, как и мое тело… держался волшебством, поэтому…

— Его голова поникла. С огромным усилием он приподнял ее и перевел взгляд на девушку, которая все еще держала поводья Белого Коня. — Прощай, Гратейша, принцесса Фуйэм-Омейо, я любил тебя.

Он больше не отводил взгляда, но глаза его были уже мертвы.

Каролак обернулся и тоже посмотрел на девушку.

— Как ты называешь себя теперь, Гратейша?

— Меня называют Васслис, — звонко, незнакомым голосом ответила она и улыбнулась. — Вот так они называют меня теперь, принц Каролак.

— Ты знаешь, кто я?

— Теперь я знаю тебя.

— Ты пойдешь со мной, Гратейша? Станешь ли ты моей женой в новых землях, которые я открыл за рубежами этого мира?

— Пойду, — просто сказала она.

Он подсадил ее на спину Белого Коня и сам легко вскочил в седло. Потом склонился к Элрику.

— Я хочу еще раз поблагодарить тебя, друг чародей, хотя, признаюсь, я никогда не рассчитывал на помощь мелнибонийца, да еще королевской крови.

— В Мелнибонэ говорили, что у меня не самая чистая кровь, — с улыбкой отозвался Элрик.

— Может быть, злые языки имели в виду способность к милосердию?

— Возможно.

Принц Каролак прощально поднял руку.

— Надеюсь, ты найдешь свой мир, принц Элрик, так же, как я нашел свой.

— Боюсь, как бы мой мир не оказался похожим на тот, который обрел граф Саксиф, — вздохнул Элрик. — Однако спасибо на добром слове, принц Каролак.

Каролак со смехом, заставил коня броситься через фальшборт и исчез. Над палубой повисла тишина. Уцелевшие пираты неуверенно переглядывались. Элрик обратился к ним.

— Смотрите, вот ключ от Малиновых Врат, и только я знаю, как им пользоваться. Помогите мне справиться с кораблем и получите свободу от этого мира.

— Командуй, капитан, — сказал старый беззубый пират и ухмыльнулся. — Лучшего предложения мы не слышали уже лет сто.