Незабудка. За гранью возможного

»1« Квинн

Я пулей летел по узким улочкам, внутренним дворам и садам, скакал по лестницам и под арками, срезал повороты, прыгал через заборы и забирался на стены домов, перекатывался, делал сальто, осторожно, как по канату, шёл по водосточным желобам, и всё это с невероятной точностью и скоростью. Как жаль, что меня никто не видел и что это был ненастоящий мир. Ведь на Земле я по-прежнему страдал от боли и не мог даже ходить без костылей, не говоря уже о паркуре.

Светило солнце, небо было ярко-голубым, но на нём, будто звёзды, мерцали маленькие золотые точки. Как нарочно, чтобы ещё больше исказить моё ощущение реальности, в небе неторопливо проплыла пассажирская гондола, которую тащил огромный кит.

«Может, сейчас кто-нибудь рассматривает меня с высоты».

Я сделал последний прыжок и приземлился на краю стены, совершив при этом ненужное, но суперкрутое вращение в полный оборот. Со своей обзорной точки я окинул победным взглядом переулок, из которого только что выбежал.

Так я и думал. На этой узкой мощёной улочке, которая петляла подо мной, я ещё никогда не бывал. Ни одно из зданий не показалось мне хоть отдалённо знакомым, и я уж точно никогда в жизни не встречал деревьев с причудливыми плодами в форме звёзд, растущими под противоположной стеной. Зато две фигуры в чёрном, вооружённые до зубов, я бы ни с кем не перепутал. Они стояли под деревом и разговаривали. Но тут же заметили меня, и их беседа резко оборвалась. Оба во все глаза уставились вверх. Я тоже смотрел на них.

Да уж, возможно, мои прыжки и ужимки вовсе не выглядели такими суперкрутыми, как мне казалось.

«Находясь на Грани, запомни лишь три правила и неукоснительно их соблюдай, – поучал меня во время очередного урока Гиацинт, строго глядя из-под копны своих рыжих фейских волос. – Первое: держись подальше от тумана-дурмана. Второе: никогда не заглядывай в Подземное Царство. Третье: обходи стороной всех нексов».

«И плоскоклювых настенных коньков», – добавил его друг, фея по имени Эмилиан.

Возможно, он сказал «плоскостенных остроклювых коньков» или «клювостенных плоских коньков», в общем, что-то в этом роде. Когда я спросил, на что похожи эти создания, он лишь ответил, что я обязательно их узнаю, когда увижу.

«Только не стоит подходить слишком близко: если они почувствуют угрозу, то начнут плеваться слизистой зелёной жидкостью», – закончил Эмилиан.

Вооружённые фигуры под аркой были нексами. На Грани так назывались то ли солдаты, то ли полицейские, то ли секретные агенты, я толком не разобрался. Одну из них звали Гудрун, а другого – Рюдигер, хотя насчёт второго я не был уверен на сто процентов. Но он выглядел точно как Рюдигер, а заметив меня, растянул губы в злобной Рюдигеровой улыбке. Мне почудилось, что при виде меня в прозрачных, как вода, глазах Гудрун промелькнула радость, хотя, скорее, злорадство. Мы постоянно натыкались друг на друга на Грани.

«Неужели это совпадение? А может, их штаб находится где-нибудь неподалёку?»

– Так-так, кто это у нас тут? – сквозь зубы процедила Гудрун. – Малыш-коротыш, любимчик глупых фей?

Она была по крайней мере на голову выше меня, с прямыми белокурыми волосами, которые с одной стороны были коротко выбриты, а с другой стороны закрывали лицо. С такими тонкими чертами лица, подтянутой фигурой и свирепым взглядом она вполне могла бы работать моделью и рекламировать, например, копья или средство от несварения желудка.

Рюдигер хрипло рассмеялся:

– «Малыш-коротыш»… Это ты верно подметила. Где твои костыли, лапочка?

До сегодняшнего дня все нексы, с которыми мне довелось общаться, были настоящими психопатами, но Гиацинт изо всех сил старался убедить меня в том, что это просто мне так не везёт и большинство из них вполне адекватны. Что же касалось правила номер три – держаться подальше от нексов я должен был из-за того, что якобы унаследовал от своих аркадийских предков неуправляемую тягу к состязанию с более сильными соперниками. К сожалению, Гиацинт был прав. Вместо того чтобы промолчать, развернуться и убежать, я неожиданно для самого себя сказал:

– Извините, мне нельзя разговаривать с плоскоклювыми настенными коньками.

Глаза Гудрун сузились. А Рюдигер, казалось, вот-вот готов был лопнуть от злости. Я бы не удивился, если бы он действительно стал сейчас плеваться слизистой зелёной жидкостью.

– Плоско… что? Кажется, ты нас только что обозвал? – вспылил он. – Тебе что, жить надоело? Лучше не связывайся с нами, малолетка.

Но даже сильнее, чем мрачное выражение лица Рюдигера, меня напугал мой внутренний голос, который сейчас ликовал: «Да! Да! Драка! Давай драку! Скорее!» – кричал я в душе и хотел сейчас лишь одного – тут же наброситься на них. Но я пообещал Гиацинту, что буду соблюдать три его правила, поэтому лишь сказал:

– В другой раз, приятели. – И из последних сил держа себя в руках, пока ярость не охватила меня окончательно, я спрыгнул в сад за моей спиной.

Легко перемахнув через ближайший забор, я свернул налево и немного пробежал по улице, пока не нашёл забор пониже, через который тоже можно было перепрыгнуть. На полной скорости я пересёк дворик с журчащим фонтаном, перелез через калитку в соседний переулок и тут же снова свернул. Затем через трещину в стене протиснулся в тихий извилистый двор и, тяжело дыша, прислонился к нагретым солнцем кирпичам.

«Значит, так. Подведём итог сегодняшней вылазки: я по-прежнему не понимаю, где нахожусь, но от Гудрун и Рюдигера мне оторваться удалось. Если они вообще меня преследовали».

Я действительно держался подальше от тумана-дурмана: сегодня мне не довелось увидеть ни одного из странных разноцветных клубящихся облаков. В Подземное Царство я тоже пока что не угодил. Можно сказать, всё шло неплохо. Осталось лишь как-то вернуться домой.

Из-под моего рукава выглядывала татуировка – девятиногий осьминог, который шевелил лапками, скользя по моей коже. Эти татуировки проявлялись лишь здесь, на Грани, и, насколько я понимал, считались чем-то вроде отпечатков пальцев аркадийцев и фей. Я был лишь наполовину аркадийцем, поэтому у меня имелась лишь одна татуировка, в отличие от тех, у которых их было по две. Вид моего маленького девятинога тут же поднял мне настроение. Я больше не чувствовал себя таким одиноким. Ведь мне уже не раз приходилось блуждать на Грани. Эти ландшафты, раскинувшиеся вокруг приюта Эмилиана для редких и вымирающих видов, были настоящим лабиринтом, и разобраться в них мог только опытный путешественник. Из-за холмистой местности, фасадов из натурального камня и средиземноморских растений я назвал этот район «Маленькая Лигурия» в память об итальянской горной деревне, в которой мы с родителями отдыхали несколько лет назад. Многие дома и сады здесь принадлежали феям. Именно поэтому, если верить Гиацинту и Эмилиану, этот район считался самым тихим и безопасным во всём регионе.

После того как нас с Матильдой чуть не поджарила святая Жанна, а мой физиотерапевт Северин оказался воином Абсолютного Зла, я не слишком торопился снова оказаться на Грани в одиночестве. Профессор Кассиан заверил меня, что «происшествие» расследовали, дело закрыли, и подобное больше не повторится, а мне нечего и некого больше опасаться.

– По крайней мере, первое время, – пробормотал Гиацинт, а я про себя решил просто поверить словам профессора Кассиана, не задавая лишних вопросов. Он туманно обмолвился о том, что причины «происшествия» довольно противоречивы, и, как всегда, его объяснения лишь запутали меня, вместо того чтобы что-то прояснить.

Я уже привык к тому, что некоторые считали меня избранным, кем-то вроде спасителя, который упоминался в одном сомнительном пророчестве. Вроде как мне полагалось остановить конец света или что-то в этом роде. Во всяком случае, когда этот конец настанет, все поймут, что никакой я не спаситель.

Но даже по прошествии нескольких недель я всё ещё не оправился от потрясения: оказалось, что Северин Зеленко всего лишь притворялся милым и сочувствующим другом и физиотерапевтом, а я всё это время ему верил.

Он же следил за мной по заданию злодея по имени Фрей, который на Грани считался очень влиятельной личностью. Но это в прошлом, по крайней мере я на это очень надеялся. Мне хотелось верить, что Фрей торчит в какой-нибудь пограничной тюрьме и больше не причинит никому вреда.

Интересно, знали ли феи и профессор Кассиан, что я трачу своё свободное время на Грани исключительно на паркур и осмотр окрестностей? Вероятно, они надеялись, что я буду самостоятельно повторять упражнения, которые они мне задавали, пытаясь обучиться навыкам, которыми должен владеть каждый аркадиец. И мне, по их мнению, они тоже обязательно пригодятся.

Но я не так-то просто справлялся даже с осознанием Грани, сколько они ни пытались втолковать, что это нематериальный мир, которым можно управлять и который можно создавать заново с помощью одного лишь вообра-жения. Как такое можно понять?

Во время тренировок с феями у меня пока ни разу не получилось представить дверь в стене или превратить зелёный камень в красный, не говоря уже о том, чтобы наколдовать себе крылья или совершить какие-нибудь другие фокусы-чудеса, которые феи делали постоянно.

Но я не слишком отчаивался. Здесь, на Грани, я мог передвигаться самостоятельно, без костылей или чьей-либо помощи. Одно лишь это можно считать чудом. Зачем тратить время на упражнения по перекрашиванию камней, если вместо этого я могу бегать и прыгать?

Между прочим, в реальном мире я неплохо продвигался в развитии своих сверхспособностей. Мои сверхслух и сверхзрение по-прежнему приходили и уходили, когда им заблагорассудится: в основном, когда мне не было от них совершенно никакой пользы. Но вот поток воздуха я теперь контролировал гораздо лучше. С его помощью я мог захлопывать двери, с лёгкостью передвигать предметы из одного конца комнаты в другой и качать ветром деревья на кладбище, которые находились в пятидесяти метрах от моего окна. И это казалось совершенно естественным, будто воздух стал частью меня.

Позавчера я таким способом сделал перестановку в комнате, даже не вставая при этом со стула.

Но как раз здесь, на Грани, где якобы с помощью силы воображения было возможно всё, мои суперспособности никак не хотели проявляться.

– Всё на Грани – лишь иллюзия, – несколько раз пытался объяснить мне профессор Кассиан. – Среди прочего иллюзией является и воздух. Он всего лишь плод коллективного воображения, и мы дышим лишь по привычке, потому что всегда поступали так на Земле. Понимаешь?

Единственным ответом на это было «Нет!» с большим восклицательным знаком.

Терпеливый профессор Кассиан был уверен, что рано или поздно я смогу, как он выразился, «освободить свой разум от его человеческо-материальных ограничений», но Гиацинт сухо предположил, что, возможно, мне просто не хватает воображения.

И он был прав. В нашей маленькой команде за воображение отвечала Матильда. Во-первых, она прочла столько фантастических романов, что их хватило бы для нас двоих, а во-вторых, Матильда обладала способностью преподносить мне самые невероятные и нелепые факты так, что они вдруг казались правдоподобными и логичными.

«Матильда…»

Я почувствовал, будто меня резко укололи в самое сердце. После происшествия с Жанной и Северином, когда она была на волосок от смерти: могла сорваться с крыши десятиэтажного здания или превратиться в пепел, – мы расстались. И я до сих пор от этого не мог прийти в себя.

На мгновение в моей голове всплыли невольные воспоминания о её поцелуях, о том, как приятно пахли её волосы и как невероятно храбро она противостояла Жанне, Северину и пернатым змеиным чудовищам, размахивая колышком для рассады.

«Боже, как же мне её не хватает!»

Расстаться, несомненно, было правильным решением, даже если мне очень хотелось продолжить наши отношения. Матильда чуть не умерла из-за меня. Я не мог допустить такое ещё раз. И скорее всего, она давным-давно обо мне забыла.

«Ёлки-палки! Вот почему нельзя слоняться без дела: в голову тут же лезут мрачные мысли».

Я попытался осторожно заглянуть в щель в стене, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Сейчас мне нужно было как можно скорее вернуться обратно к феям.

Переулок был пуст. По крайней мере, мне так казалось. Но в тот самый момент, когда я вышел из своего укрытия, от противоположной стороны дороги отделилась зловещая фигура в чёрном плаще. Казалось, это некс, замаскированный под воина-ниндзя.

«Чёрт! Они меня всё-таки выследили».

Но тут ниндзя-некс скинул с головы капюшон, и я понял, кто передо мной.

– Северин! – выпалил я.

– Мой любимый пациент, – отозвался он.

Северин выглядел так же ослепительно, как и всегда: высокий, мускулистый, с тёмными длинными волосами, собранными в хвост на затылке. Длинный шрам, который начинался прямо у уголка его глаза, делал его ещё более привлекательным. Даже его улыбка не изменилась: она казалась такой же тёплой и сердечной, как прежде.

Вот только я больше не собирался ему верить.

За последние несколько недель я иногда прокручивал в голове, что бы мне хотелось высказать Северину, если бы нам довелось встретиться снова. Но сейчас, когда он на самом деле очутился передо мной, я лишь неуверенно промямлил:

– Я думал, они навсегда упекли тебя за решётку.

– Это они тебе сказали? – Северин приподнял бровь. – Как видишь, у них тоже довольно расплывчатое представление о правде. – Он сделал шаг ко мне. – Может, им действительно удалось на время лишить Фрея должности в Верховном Совете или даже арестовать его, а Нил с позором выгнал Жанну из своей элитарной двенадцатой центурии, но до меня им не добраться.

Да уж, теперь я и сам это понял. Я просто выдавал желаемое за действительное, когда Кассиан и Гиацинт уверяли, что мне больше ничего не угрожает и что виновных привлекут к ответственности. Да, именно так высокопарно они и выразились – «привлекут к ответственности». Видимо, никто не объяснил им, что в разговоре уже никто так не изъясняется. Как бы то ни было, я в очередной раз неправильно понял их пространные объяснения и представил, что Северин, как и Фрей, прозябает сейчас в какой-нибудь тюрьме на Грани.

«Ага, „ничего не угрожает“, как бы не так!»

Несмотря на то что на лице Северина сияла дружелюбная улыбка, мускулы его напряглись, а глаза беспокойно забегали. Казалось, он лишь выжидал, когда я сделаю шаг, чтобы наброситься на меня.

– Феи совсем рядом, – пробормотал я тоном нашей главной школьной ябеды Луизы Мартин, шипящей: «Вот погодите, наша учительница скоро об этом узнает».

– Ничего страшного. – Северин криво усмехнулся. – Феи меня не пугают. Кроме того, у меня свои пути к отступ-лению. – Он кивком указал на отверстие в каменной кладке позади себя, скрытое виноградными лозами. От него спускалась металлическая лестница. Я видел лишь первые ступеньки, остальные терялись в кромешной темноте.

– Подземное Царство, – выпалил я.

Кассиан и Гиацинт предупреждали меня об этих входах в подземелье. Вроде как это были бесконечные многоэтажные лабиринты, которые постоянно менялись и перемещались. Их населяли демоны и другие жуткие существа. Я без труда поверил их словам, потому что иногда, проходя мимо такого отверстия, мне казалось, будто внизу кто-то тихо рычит, бормочет или жужжит, а ещё однажды я заметил пару красных глаз, уставившихся на меня из чёрной глубины.

Северин тихо рассмеялся:

– Да, Подземное Царство, – повторил он. – Поверь мне, Квинн, там далеко не так опасно, как тебе талдычат. Ну, по крайней мере, если знаешь, как себя вести и умеешь обращаться с демонами и привидениями. Кроме того, стоит держаться подальше от проклятых сфинксов. Ладно, всё приходит с опытом, но поверь, – он обвёл пристальным взглядом пустой переулок, а затем снова доверительно поглядел на меня, – в отличие от этого неуютного местечка, внизу мы могли бы спокойно поболтать. Я уже несколько дней пытаюсь с тобой встретиться.

«Он меня принимает за полного идиота?»

– Может, скажешь ещё, что у тебя там горячий шоколад и милые котята? – фыркнул я и зашагал вперёд. Мне хотелось продемонстрировать Северину, что я ни капли его не боюсь, поэтому я прошёл прямо мимо него. – Придётся нам отложить этот разговор, у меня уже есть планы на ближайшие несколько часов.

На самом деле, когда я подошёл к нему совсем близко, моё сердце сжалось от страха. Северин был высоким, как скала. Его огромные ладони казались мне настоящими лапищами. Если он вдруг схватил бы меня и утащил под землю, то виноват во всём был бы я сам. Вернее, мой задиристый аркадийский боевой инстинкт, который не унимался: «Пусть только попробует хоть пальцем до меня дотронуться… Я ему покажу!»

К моему счастью, Северин ничего подобного не сделал. Широко шагая, он лишь брёл рядом со мной.

– Квинн, пожалуйста. Я так сожалею о том, что произошло. Там, на крыше, всё вышло из-под контроля. Я знаю, ты считаешь, будто я тебя предал. Но я бы никогда не допустил, чтобы с тобой что-то случилось, поверь мне! – И очень нежно добавил: – Ведь как-никак мы с тобой были друзьями.

«Да, и я очень скучаю по тем временам. Раньше я всегда хотел побыстрее попасть к нему на очередное занятие».

– Всё это время ты мне врал. – Я мысленно вернулся к недавнему происшествию на крыше и заставил сентиментального себя замолчать. – Матильда из-за тебя чуть не умерла!

«Неужели он настолько глуп, что надеется на моё прощение?»

– Это Жанна хотела сбросить Матильду с крыши и метала в неё огонь, – поправил меня Северин.

Я молча покачал головой: «Никакие отговорки ему не помогут».

– Но мне следовало вмешаться раньше, тут ты прав, – поспешно добавил он. – Это чудовищная оплошность с моей стороны, и всё, что мне остаётся, – это извиниться. От всего сердца.

«Ох уж этот Северин! Как ему удаётся вести такие напыщенные речи и при этом выглядеть добрым и искренним? Может, с помощью какой-нибудь фейской магии, унаследованной от далёких предков?»

Как бы там ни было, но я почувствовал, что мой гнев постепенно утихает.

Он продолжал:

– Как ты, наверное, заметил, аркадийцы иногда ведут себя как полные идиоты, – сказал он с лёгким смехом. – Мы ненавидим проигрывать…

Я вздохнул, ведь на четверть и сам был аркадийцем. Идиот-аркадиец во мне прекрасно знал, о чём говорил Северин.

– Что тебе от меня нужно? – грубо спросил я. Мне не хотелось признаваться, что я больше не злюсь.

– Помощь, – ответил Северин.

Я пренебрежительно фыркнул и ускорил шаг. Тем временем мы вышли на знакомую улочку. По крайней мере, мне показалось, что я узнал узкий переулок, в который мы свернули.

Северин сразу подстроился под мой темп.

– Пожалуйста, Квинн, я знаю, что не имею права ни о чём тебя просить. Но…

– Но что? – сердито бросил я.

– Я помог тебе заново научиться ходить, неужели ты об этом забыл?

Вот это удар ниже пояса. Нет, я не забыл, как много он сделал после того, как меня сбила машина. Северин был великолепным физиотерапевтом. Без него у меня было бы вдвое меньше энергии и вдвое больше мрачных мыслей.

Я искоса поглядел на него:

– Чем я могу тебе помочь?

– Я не могу прятаться вечно, – сказал Северин. – Нексы не перестанут охотиться на меня, и они повсюду. Мне нужно, чтобы ты замолвил за меня словечко перед Кассианом и Темис. Сейчас это пришлось бы очень кстати в их политических играх, но они не смогут вечно держать Фрея под замком из-за нескольких неучтённых порталов и случаев слежки. И даже на это у них без меня нет доказательств, лишь слово Жанны и твоё.

«Интересно, что означает „вечно“, когда речь идёт о бессмертном существе? Лично мне хватило бы лет пятидесяти-шестидесяти».

– У Фрея много последователей. Сейчас он может позволить себя схватить лишь для того, чтобы изображать мученика и использовать это в своих политических целях, – продолжил Северин. – А уж когда он выйдет на свободу… – Он сделал короткую паузу. – Фрей – самый мстительный человек из всех, кого я знаю, и он будет винить меня в своём аресте, хотя на самом деле его предала Жанна. Его темницы заполнены людьми, которых он веками подвергает пыткам. – Теперь его голос слегка дрожал. – Они умоляют о смерти, но он забрасывает их на Грань, чтобы возродить и продолжить свои издевательства. Я не хочу стать одним из них.

Меня прошиб холодный пот. Судя по историям, которые мне довелось слышать об этом Фрее, он был настоящим дьяволом. По рассказам Феи и Гиацинта, он выращивал в своей норвежской крепости кровавых волков-оборотней и личную армию своих последователей.

– Они давно знают, что Фрей опасен, но понятия не имеют, каковы его настоящие планы и что ему на самом деле от тебя нужно. Как я уже сказал, без меня им нечего ему предъявить.

Я начал понимать, к чему клонит Северин.

– Если бы Темис и Кассиан пообещали, что мне ничего не грозит, я бы сдался. А взамен поделился бы с ними такой информацией о Фрее, которая разгромит его политические планы и оттеснит на второй план на следующие сто лет. Эти сведения известны только мне. Я могу предоставить сколько угодно доказательств.

Я немного замедлил шаг и отвернулся. На самом деле это звучало довольно… разумно.

– А для тебя у меня есть… скажем так, несколько полезных фактов, – медленно сказал Северин. – Например, я могу рассказать, кто твои бабушка и дедушка. – Он усмехнулся. – Ты очень удивишься.

– Ты знаешь, кто мои?.. – Я замолчал, краем глаза уловив движение за нашими спинами. («Кажется, Северин только что упоминал, будто нексы рыщут повсюду. Что ж, в этом он, наверное, был прав».)

– Проклятье! – Теперь и Северин это заметил.

Напротив нас на расстоянии примерно пятидесяти метров будто из ниоткуда появились две фигуры, одетые в чёрное. Обернувшись, я увидел ещё двоих, приближающихся к арке. Их я узнал. Это были Гудрун и Рюдигер.

– Пора отсюда сматываться, – прошептал Северин. – Они нас заметили.

«„Нас“? Но я ведь не сделал ничего плохого! Разве что обозвал их плоскоклювыми настенными коньками. Но, возможно, уже из-за того, что я в компании Северина, нексы сочтут меня преступником?»

Я перевёл взгляд с Северина на нексов, подходивших к нам с двух сторон, и решил не дожидаться случая, чтобы узнать ответ на этот вопрос.

Поэтому, когда Северин резко побежал прочь, я, на всякий случай, сделал то же самое.