За гранью грань

Глава 4

Губы Геральта превратились в тоненькую линию и побелели, будто у покойника. Пальцы впились в бортик стола, грозя раскрошить дерево. Я невольно порадовалась, что навсей отложил кий на чайный столик, а то бы непременно сломал, жалко.

Филипп тоже забыл об игре и буравил взглядом друга. Судя по выражению лица, его крайне интересовало, какое решение примет навсей.

– Так впустить? – напомнил о себе слуга.

– Пошел вон! – рявкнул Геральт и вскинул руку.

Стаканы задрожали, волосы разметало ветром, а лакея буквально выдуло в коридор. Бедняга, кажется, пробил спиной дверь. Надеюсь, остался жив.

Страшно, действительно страшно. Вот она, темная магия в действии! До этого я не видела навсея в ярости и теперь наслаждалась сомнительным зрелищем. Под кожей Геральта ходили желваки, глаза горели, придавая сходство с крылатым змеем: у того такие же зеленые, с узким зрачком. На-ре тоже оживилось, темным облачком окутало хозяина. Назревала буря, и мне хотелось оказаться как можно дальше от эпицентра. Только куда уйти? В надежде обвела взглядом комнату и не нашла ничего лучше, чем спрятаться за спиной Филиппа. Тот одарил понимающей лукавой улыбкой и обнял. Раньше бы такой жест возмутил, но теперь я боялась лишний раз вздохнуть: вдруг Филипп озвереет?

Геральт, наконец, разжал пальцы и задумчиво оглядел перстень. Я заметила, как странно, неестественно вздымается грудь навсея. Неужели навредил себе магией? Будто в подтверждение догадки кольнуло в боку. Решила – показалось, но боль повторилась. Неужели между нами отныне близнецовая связь? Поэтому и своя…

Навсей тяжело облокотился о стол и сделал пару глубоких вздохов. Филипп легонько подтолкнул к другу, и я несмело сделала шаг. Перед глазами все еще стояло перекошенное яростью лицо.

Неужели Талия действительно отравила Геральта? Тогда почему она до сих пор на свободе? У нас за такое казнят.

– Дария, – голос Геральта звучал глухо, будто из колодца, – подойди.

Я сделала еще один робкий шажок, потом еще и еще и, наконец, понурившись, замерла перед навсеем. Тот протянул руку и коснулся пальцами щеки. От них по коже разошелся холодок, будто сотни иголочек кололи. Затем последовали поцелуй и знакомый процесс отъема силы. Только на этот раз он закончился раньше, чем Геральт оторвался от губ. Бесстыжий язык проник в рот и прошелся по зубам. Я попыталась выдворить незваного гостя, но тот сплелся с моим языком, будто нарочно дразня.

– Там Талия, – торопя, напомнил Филипп.

– Помню! – недовольно буркнул навсей, с неохотой оборвав поцелуй. – Видишь, девочку учу. Она же совсем наивная в свои шестнадцать. Чему только ланги дочерей учат?! С мальчиками-то целовалась?

Вопрос предназначался мне, и я ответила, в красках расписав, что только беспутные девицы позволяют себе подобное, а поцелуи навсея и вовсе гордятся для борделя. Геральт расхохотался и пообещал изменить мое мнение.

Посовещавшись, мужчины решили принять Талию.

– Просканируешь ее, – попросил друга Геральт. – Не просто так тварь вновь появилась в Веосе, она никому не приносила добра.

Филипп кивнул и первым шагнул к двери. Глазам не поверила, когда темный вдруг превратился в смазанную тень и дымком выплыл в коридор. Такого никто не рассказывал, зато теперь понимаю, почему навсеев предпочитали убивать: слишком опасны.

– Впечатляет? – Рука Геральта крепко сжала мою. – Хорошо запомни, мало ли? – вкрадчиво шепнул он в самое ухо. – А теперь пойдем, изобразишь хозяйку. Заодно поучишься вести себя на людях. Наложница – это не только постель, Дария. Разумеется, – уточнил навсей, – если этого хочет мужчина. А я хочу.

Изумленно подняла на него глаза. Ничего не понимаю. Зачем душа, когда нужно только тело? Но навсей ничего объяснять не стал.

Под руку с Геральтом спустилась вниз. Ноги дрожали, очень хотелось выпить. Нет, я не любительница крепких напитков, выпиваю только по праздникам пару глотков, но как всякий лекарь признаю пользу красного вина в лечении нервов. Вот зачем тащить меня в холл? Для устрашения? Чтобы выставить на посмешище, прикрыться живым щитом? Искоса глянула на Геральта. Напряжен и предельно собран. Пальцы подозрительно сжаты, а рука… Что там у него под халатом, кинжал? Да нет, я бы заметила, оружие не спрячешь. Значит, просто инстинктивный жест. Например, дядя, когда волнуется, сжимает воздух, будто любимый меч держит.

– Можно я пойду? – сдавленно попросила навсея.

– Нет, – категорично возразил он. – Ты малая хозяйка.

– Я никто! Вы даже фамилии своей говорить не хотели.

Геральт остановился и с прищуром заглянул в глаза. Полагала, он скажет какую-то гадость, но нет, промолчал и повел дальше. Пальцы железной хваткой вцепились в запястье.

– Зачем разыгрывать пьесу, милорд? – Отчаянно пыталась вырваться, но, увы, легче лишиться руки.

– Запереть в комнате? – Навсей взлохматил волосы и покачал головой. Одна из прядей упала на лоб. – Нет, погляди на представление. Потом скажешь, какое впечатление произвела Талия. Мы могли что-то проглядеть, а ты заметишь.

– Я ваш враг, – напомнила забывшемуся навсею.

Геральт от души хохотал. Лицо его на миг просветлело.

– Ты не способна ненавидеть, Дария. И закончим бесполезный разговор.

Пальцы навсея сжали подбородок – ласково, не с силой. Подушечка большого пальца погладила нижнюю губу.

– Нет, если хочешь, я запру, как изначально собирался. Выбирай.

Геральт отпустил, и я с облегчением перевела дух.

Почему, почему боюсь его, но не ненавижу? И отчего прикосновения вызывают оторопь и смущение, а не брезгливость? И Филипп, зачем врезался в память его профиль? Не иначе любовная магия. Прислушалась к себе, пытаясь отыскать тревожные симптомы. Уфф, кажется, ни жжения в горле, ни заходящегося сердца, ни сухости кожи.

В холле оказалось пустынно. Слуги попрятались, а Филипп будто растворился. Страшно! Не хотелось бы, чтобы темный оказался за спиной. Повертев головой, заметила едва различимое облачко в углу.

– Дух, – коротко отрекомендовал навсей.

– А ваш друг?

Беспокойство только усиливалось. Отпусти Геральт руку, сбежала бы и добровольно заперлась в спальне: настолько удушливая атмосфера царила в холле. Вот зачем отказалась, когда предлагали? Теперь же язык прилип к небу. Страх стал осязаемым, давил на плечи, заставлял судорожно глотать воздух.

– Маленькая ланга волнуется? – промурлыкал лукавый голос за плечом.

Обернувшись, увидела нагло улыбавшегося Филиппа. Ни горящих огнем бездны глаз, ни расплывчатых контуров – обычный человек. Может, привиделось?

В дверь между тем требовательно позвонили. Усиленный магией, колокольчик дребезжал на весь дом.

Из комнаты робко выглянул мужчина. Геральт зыркнул на него, и лакей тут же исчез.

– Дух! – Геральт прищелкнул пальцами.

– Слушаюсссь, – прошипел шелестящий голос, и замеченное ранее облачко неспешно поплыло к двери.

Теперь я видела, это кругленький толстячок. На вид добродушный, но кто знает?

– А имя у него есть? – Во мне проснулось любопытство.

Не каждый день встречаешь призраков. У нас они совсем другие: тоскующие, одинокие, пугливые и злобные. Домашний дух Геральта казался другим. И он ручной, хотя всем известно, призрака приручить невозможно, только заманить в ловушку.

– Нет, – отмахнулся навсей. Судя по всему, его мысли занимала Талия, а я раздражала. – Помолчи и держись позади нас. Ты без магии, поэтому беззащитна. А ланги слишком много мне задолжали, – лицо Геральта искривила злая усмешка, – чтобы я позволил тебе умереть.

От этих слов стало не по себе. Лучше бы пообещал убить!

Вырвав руку, покусывая губы, попятилась к лестнице. Должен же найтись выход из проклятого дома! В окно выпрыгну, но сбегу! Потому что усмешка Геральта и его последняя фраза обещали гораздо худшее, нежели участь наложницы. Он собирался мстить. Мстить мне за всех светлых, а фантазия у навсеев слишком богатая, чтобы ограничиться обычной болью.

– Ну, и куда собралась?

Вездесущий Филипп и его улыбка. Только теперь это оскал, а сам он похож на волка. На-ре клубится, готовое парализовать меня. Вседержители, вот почему я родилась без магии стихий? У всех в нашем роду она есть, только я беззащитна. Пусть отец с матерью и твердили, будто дар врачевания гораздо дороже, на деле все не так. Уважают воинов, они способны защитить себя, а я… Я даже врага пожалела.

Давя слезы страха и обиды, увернулась из цепких рук и взбежала по ступенькам. Увы, навсеи магией владели прекрасно. Геральт уже демонстрировал умения телепортации и легко проделал похожее снова. Наверху он, внизу Филипп, а я загнанная в ловушку мечущаяся птичка.

– Дария! – Геральт протянул руку ладонью вверх – знак добрых намерений.

Мотнула головой и прижалась к перилам. Тут не так уж высоко, если спрыгнуть, отделаюсь ушибами и, может, сумею сбежать. Есть же в этом доме черный ход?

– Дария, – с напором повторил навсей и показал вторую руку. – Разве я бил тебя, чтобы бояться?

– Вы обещали боль и подарили унижения, – возразила я.

Отчаяние захлестнуло удушливой волной. Навсеи наступали, если прыгать, то прямо теперь, только как перекинуть ногу через перила? Увы, фасон платья сковывал движения. Оно узкое в бедрах и со смещенным центром тяжести.

– Дария! – В голосе Геральта слышался укор.

Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не появление Талии. Ее каблучки громко цокали по полу, а голос обволакивал, даже я замерла, заслушалась.

– Так-то меня встречает родной брат! – весело прощебетала она, беззлобно журя. – Совсем зазнался, Геральт! Даже посыльным открывают слуги, а не духи, и их не заставляют часами ждать под дверью.

Обернувшись, увидела ослепительную брюнетку в нежно-голубом наряде. Присборенная юбка волнами ниспадала на пол, а сзади, на самой попе, красовался пышный бант – будто розочка на торте из складок. Завитые мягкими волнами волосы оттеняли безупречную белизну кожи. На глаза падала легкая вуаль затейливой шляпки в тон платью. Талия показалась верхом совершенства, даже разные глаза: один зеленый, другой болотный, ближе к желтому – не испортили впечатления.

Хоть и помнила – Талия воспитанница, а не дочь отца Геральта, невольно поискала сходство между родственниками и нашла. Едва заметное, оно прослеживалось в чертах лица и движениях. Может, и глаза – наследство рода Свейн? Талия могла оказаться незаконнорожденной дочерью кого-то из близких графа. Или не графа. Филипп – маркиз, наследник герцога, а Свейн-старший тогда кто, если его сын граф? Не сильна я в титулах: у нас только магические, а в землях людей не бывала.

– Ты прекрасно знаешь, я тебе не брат и тем более не родной, – мрачно ответил Геральт. – Лучше объясни, зачем явилась.

Навсей обхватил за талию и потащил вниз, к улыбающейся Талии. Та удивленно вскинула брови и протянула:

– Вот это да! Его величество бы с руками оторвал. Где взял, братец?

– Там, где ты вскоре окажешься, – огрызнулся Геральт. Рука еще крепче прижала к себе, будто навсей опасался за мою жизнь. – Приехала взглянуть, как я лежу в гробу? А вот не случилось, просчиталась, стерва, пришло мое время глумиться.

Талия вздрогнула, почувствовав за спиной чужое присутствие. Филипп переместился туда знакомым темным облачком. Но я напрасно переживала за навсейку, она оказалась не так проста. Полыхнул алым камень в кольце, и вот уже вместо улыбающейся брюнетки стояла объятая черным пламенем магесса в кожаных доспехах. Они прикрывали только самое необходимое, не оставляя простора для фантазии.

Филипп превратился в бесполого духа с разящим мечом в руках. Он все рос и рос, пока не занял четверть немаленького холла. Оставалось только гадать, каков второй облик Геральта.

– Никогда еще не видела магического боя? – шепнул навсей, наслаждаясь зрелищем. – Не переживай, Филипп за пару минут с ней расправится. У нее одна стихия, у него четыре. Есть разница, верно?

Кивнула, как завороженная, наблюдая за страшным танцем.

Сначала противники двигались по кругу. Два шага, остановка. Легкий поворот, шажок. Затем Талия свела на груди ладони и, присев, сделала «змейку», будто действительно танцевала. Выглядела она чрезвычайно соблазнительно, даже чуть покачивала бедрами. Но красота оказалась обманчива: с ладоней Талии с воем взлетел огненный смерч и закрутил Филиппа. Вскрикнула и уткнулась в грудь Геральта. Он же, вот ненормальный, хохотал, будто там не убивали его друга.

– Гляди, гляди! – Навсей сжал плечо. Глаза горели воодушевлением и охотничьим азартом. – Какое зрелище, а, Дария?

Я не желала смотреть, но пришлось.

Талия отчего-то оказалась на полу. Перекатываясь, она огненными «плевками» отбивалась от маленького смерча. Глупо, по-моему. Филипп, живой и невредимый, попутно пытался достать Талию мечом.

– Вам нравится? – не скрывая отвращения, спросила я.

Сознание мгновенно превратило руки Геральта в липкие щупальца. И они трогали меня… Фи, противно!

– А тебе нет? – с усмешкой ответил навсей. – Двое темных убивают друг друга – мечта любой ланги.

Вспомнилась Алексия и ее игры с огнем. В мозг закрался очередной червячок сомнения: если навсеи так сильны, почему Геральт сдался? И в очередной раз пришла к мысли: Алексия угодила в ловушку. Темные никогда не просят пощады.

Сцепив зубы, заставила себя вновь взглянуть на дерущихся.

Изогнувшись, Талия пыталась ногами отбить выпады Филиппа. Руки же без устали творили огонь во всех возможных обличиях, чтобы не оказаться в желудке неизвестно откуда взявшегося земляного монстра. Показалось, или спина чудовища, отдаленно напоминавшего гигантского медведя, поросла травой, а вместо носа – глиняный горшок? Страшная глотка щерилась тьмой, полыхали алым глаза, тянулись к Талии щупальца-лианы, проросшие из тела. Та не сдавалась и раз за разом испепеляла их странным черным пламенем.

– Как, Дария, оставить ее в живых? – Дыхание Геральта щекотало ухо. – Она меня отравила.

– Да не травила я! – рыкнула Талия и, сделав немыслимый пируэт, оказалась на время вне досягаемости меча и земляной твари. – Я бы заколола, так надежнее. С превеликим удовольствием, братец, медленно, намотав кишки на рукоять.

– А совсем недавно так стелилась! Мол, раскаялась, простите. Нет, Талия, яд дала именно ты, а Ирвис лишь подсыпал.

Геральт оттолкнул меня и шагнул к дерущимся. На-ре отделилось от тела и встало рядом, словно брат-близнец. Я ожидала, навсей тоже изменит форму, станет каким-нибудь драконом, но он только вскинул руки, сменив домашний наряд на привычную одежду мужчин Мира воды. В руке оказался посох. Приглядевшись, поняла, тот вполне заменит меч: с нижнего торца тот блестел острой сталью.

– Поиграем, Талия? – промурлыкал Геральт. – Или поговорим? Ты знаешь, игры у меня жестокие, я всегда убиваю. Всегда, Дария. – Неожиданно повысив голос, он обернулся ко мне: – И, умирая, забираю с собой. Твоя сестра дура. Ланга!