Юный Скрудж: очень страшная рождественская история

14

После уроков я, натянув свою куртку, последовал за всеми на улицу. Я увидел, как Бенджамин, Прескотт и Эмили-Энн вместе идут по узкой тропинке, протоптанной в снегу. На всех троих были длинные пальто, застёгнутые до горла. Твёрдый снежок хрустел под их тяжёлыми ботинками. Голые деревья качались на стылом ветру.

— Погодите! — окликнул я их.

Они обернулись, перехватывая лямки своих сумок.

— Это Лужман, — сказал Прескотт, ухмыляясь.

Я нагнал их, поскальзываясь на обледенелой земле.

— Вы идёте домой? — спросил я.

— Срезаем через лес, — ответила Эмили-Энн.

— Можно поговорить с вами минутку?

Прескотт закатил глаза. Мы стояли в тени низкого сарая с плоской крышей, располагавшегося за школой. Оттуда изрядно воняло. Я сообразил, что это школьный туалет.

Вокруг клевали землю большие дрозды. Хотя было еще светло, над голыми деревьями низко нависла бледно-белая полоска луны.

— Чего тебе, Лужман? — спросил Бенджамин. Он протянул руку и разворошил мои волосы. Затем повернулся к Эмили-Энн:

— Как считаешь, чернила когда-нибудь сойдут?

— Едва ли, — ответила та.

— Это был несчастный случай, — сказал Прескотт. Все трое разразились хохотом.

— Не отдашь ли мне свои мокасины? — спросил Бенджамин, указывая на мои ботинки. — Всегда мечтал о настоящих индейских мокасинах.

— Это не мокасины, — сказал я. — Это «Эйр Джорданс». Кроссовки. Я же говорил вам.

— Они мне будут по ноге, — настаивал Бенджамин. — Отдай-ка их мне.

— Ни за что, — сказал я.

— Отдай, и ты станешь мне лучшим другом, — заявил он. Остальные рассмеялись.

— Послушайте, я знаю, что вы делаете, — сказал я. — Я сам делал так с ребятами у себя дома. Но пожалуйста… вы должны мне помочь.

— Помочь тебе выбраться из твоих мокасинов? — спросил Бенджамин. Он схватил меня за ногу и попытался стянуть обувку.

— Нет. Погоди. Прошу.

Если дело дойдёт до драки, я, наверное, одолею Бенджамина, подумал я. Но Прескотт — громадина. Он раскатает меня в лепёшку.

— Мне нужна помощь, — сказал я. — Вы же видите, мне здесь не место.

Прескотт снова закатил глаза.

— Мы как раз это и пытаемся тебе сказать.

— Нет, — сказал я. — Вы не понимаете. Я не живу здесь. Я пришёл из будущего. Видите, как я одет? Так мы одеваемся в будущем.

— О Господи, — пробормотала Эмили-Энн.

— Люди в будущем носят одёжку смешных цветов? — спросил Прескотт. — И обуваются в эльфийские башмачки?

Я кивнул.

— Видимо, вы мне не верите, — сказал я. — Но…

— Это самое умное из того, что ты наговорил, — перебил меня Бенджамин. — Мы тебе не верим.

— Как мне доказать вам? — спросил я. — Я могу рассказать вам о других вещах, которые мы носим. Мы носим много футболок…

— А крикетки вы не носите? — сощурилась Эмили-Энн. — Носить специальную одежду для футбола…

Я испустил долгий вздох. До меня начало доходить, что с этими ребятами ничего не выйдет. Все трое глядели на меня с усмешкой. Разумеется, они держали меня за полного шизика.

Я глубоко вздохнул и попытался ещё раз.

— Мне действительно нужна ваша помощь, — сказал я. — Я знаю, что в это сложно поверить, но я не из вашей эпохи. Я живу в двадцать первом веке.

— А прибыл ты вон оттуда? — спросил Прескотт, указывая на луну. Все трое засмеялись.

— То-то ты такой чудак, — добавила Эмили-Энн. — Ты прибыл с Луны. Как мы сразу не догадались? И ты хочешь улететь обратно на Луну, чтобы поспеть к ужину?

— Да он Лунный человек. Он летает домой, на Луну, каждый вечер, — сказал Бенджамин. — Вот отчего мы никогда не видели его в деревне.

— Где ты живёшь? — спросила Эмили-Энн.

— Я… я не знаю, — признался я.

Они вновь рассмеялись.

Где я живу? Призрак не сказал мне этого. Может быть, у меня здесь не было дома. Может быть, он хотел, чтобы я до смерти замёрз в снегу.

— Пожалуйста… — взмолился я. Знаю, знаю. Я никогда и ни о чём в жизни не умолял. Другие ребята умоляли меня. Но мне нужна была помощь. Я был в отчаянии. — Пожалуйста. Вы не обязаны мне верить. Но мне необходима ваша помощь.

— Помнишь ту безумную книжицу, что я читала? — обратилась Эмили-Энн к Прескотту. — Там была история о том, как создали огромную пушку и запустили трёх человек на Луну. Мистер Далвич сказал, что тоже читал её.

Прескотт похлопал меня по спине.

— Ладно, Лужман. Мы найдём большую пушку и запустим тебя на Луну.

— Прекратите, — сказал я. — Говорю же вам, я не живу на Луне. Я живу в Иллинойсе. В двадцать первом веке.

— У тебя случаем не лихорадка? — спросил Бенджамин. — Тебе ты показаться доктору Ханикатту, в деревне.

Я снова вздохнул.

— Я думал, вы можете мне помочь. Я просто подумал, что вы, ну, могли бы сказать, как мне выбраться отсюда. Может, добраться до большого города. Может… — мой голос прервался.

Я застрял в девятнадцатом веке. Внезапно я подумал о Чарли. И маме. Ищут ли они меня? Волнуются ли из-за того, что я пропал?

Суждено ли мне когда-нибудь их увидеть?

А что насчёт моих рождественских подарков? Что маме делать с ними, если меня не станет?

У меня уже глаза были на мокром месте. Ещё никогда в жизни мне не было так грустно.

— Я могу помочь тебе, — сказал Прескотт, прерывая мои пугающие мысли.

— Можешь? — моргнул я.

— Путешествия во времени, — сказал он. — Вот что тебе надобно. Путешествия во времени, как в одном из тех безумных романов.

Я кивнул.

— Да. Это оно. Это то, что мне нужно.

Эмили-Энн и Бенджамин переглянулись. Прескотт не сводил с меня глаз.

— Я могу помочь тебе с этим, — сказал он. — Встретимся здесь сегодня после ужина.