Стижиан умиротворенно взирал на спокойную гладь моря стоя на носу корабля: ему нравилось наблюдать за тем, как расходятся в разные стороны волны. Корабль вошел в зону черных вод - самую глубокую зону, где, вопреки всяческим предрассудкам, не потонуло ни одного корабля.
Монаху, с его точки зрения, снова не повезло, потому что он попал на очень большой и богатый корабль, на котором, помимо пары торговцев и их семей, плыло порядка сотни богатеев, которые после длительного отдыха решили, наконец, вернуться в столицу или её область, чтобы заняться своими делами. Шум на корабле стоят невыносимый.
Они плыли третий день, и все это время было лишь два, может три часа, когда не играла музыка, не звенели разбивающиеся о мачту бокалы, не раздавался мужской басовый гогот и девчачий высокий смех. Следовательно, поспать никак не представлялось возможности, оставалась только медитация, но ею, ввиду серьезных изменений в силе монаха, заниматься было бы небезопасно: Стижиан живо представлял себе, как после пары часов в глубоком трансе, огненная пташка внутри него пробудится и сожжет пусть и крепкий, но все же деревянный корабль.
Красота... Монах поймал себя на том, что он уже очень давно не плавал, ни на корабле, ни так. Тот случай в Храме Северной Звезды, когда он упал в пещерное озеро, полное воды от растаявшего снега и кусочков льда, не в счет.
Стижиан прикрыл глаза и решительно начал растворяться в шуршащем хлюпанье волн о борт, как началось это.
Что - "это" объяснить более чем трудно, потому что ветер не поднялся, небо было все таким же чистым, вдали уже виднелись берега, но море начало сходить сума. Казалось, будто их корабль очутился в банке наполовину заполненной водой, и её начали яростно трясти. Волны поднимались и опускались, швыряя судно то вправо, то влево. Команда корабля с круглыми с выпученными глазами заметалась по палубе, затягивая канаты, убирая паруса, но что бы они не делали, все было тщетно - не ветер швырял корабль, а само море.
Стижиан, стоявший на носу корабля, не успел ничего понять, и даже его рефлексы, спасавшие его жизнь не раз, не помогли ему ухватиться за что-нибудь, и его вышвырнуло за борт первым же ударом волны. Очутившись в воде, монах, из-за постигнувшего его шока, чуть было не забыл как нужно плавать, но плащ сильно сковывал его движения. Плавание, пожалуй, единственное, в чем эта полезная вещица может по-настоящему мешаться. Монаху повезло, что его не кинуло под корабль, а куда-то вбок. По-возможности быстро стянув плащ, он начал грести руками, но одна за другой, волны швыряли его обратно, к трескающемуся по швам кораблю.
Снова гогот чаек, только теперь не такой отдаленный, даже было слышно, как птицы наступают на раскаленные под солнцем гальки. Первым, что почувствовал Стижиан, была чудовищная боль в горле, которая разгоралась с новой силой при каждом вдохе. Кажется очень забавным лежать в паре метров от моря и умирать от жажды. После этого чувство пришло ещё одно - зуд, начавшийся резко и внезапно: вся вода высохла, и на теле осталась только соль, въедающаяся всё глубже и глубже.
Монах лежал на боку, в одном ботинке, по пояс голый и с прилипшими к спине и животу, впутавшимися в волосы водорослями, слегка пожелтевшими и тоже покрытыми солью. С трудом открыв один глаз, Стижиан перевернулся на спину и привстал, опираясь на локти. О чудо! Он действительно был жив, поскольку узнавал огромных, размером с годовалого ребенка, чисто белых, кроме клюва и лап, чаек, обитающих исключительно на восточном побережье моря Сайланте.
"Странно, а почему это море, единственное на всю страну, назвали именно Сайланте? Ни я, ни тем более Стижиан, хотя он тоже сведущ в истории, не встречали человека, город, да хотя бы что-нибудь, носящее подобное имя..."
Одной Богине известно почему Стижиан приходил в себя с этими мыслями в голове, но стоило ему приподняться, как пересохшая кожа начала растягиваться и тело атаковал чудовищный зуд. Монах вскочил на ноги и молнией рванул в воду, что помогло, но не сразу. Позже, уже выбравшись на берег, Стижиан стянул с себя оставшийся ботинок, попытался выпутать из скомканных волос водоросли, но зеленые, пованивающие куски все равно кое-где да остались. Он повращал головой, чтобы размять окаменевшую шею, и понял, что ничего не может понять.
Стараясь даже не думать о произошедшем, о корабле, о людях, о необъяснимом безумии морском, монах поднялся на ноги и пошел в сторону единственного холмика, из-за которого поднимался дым. Это оказалась небольшая деревня, со старыми, уходящими под землю домиками, маленькими окнами и дверцами, и широкими трубами, откуда валил черным дым, а так же со всего одной обветшалой таверной и невероятным количеством людей на широкой, две телеги проедет, улице.
Завидев всю эту картину издалека, монах догадался, что он не единственный кто выжил после кораблекрушения: вдоль домов, под навесами и без них, лежали лоскуты тканей, соломенные подстилки, на которых лежали израненные, бледные, измученные люди, и над ними по очереди колдовала единственная знахарка в деревне. Когда монах подошел ближе, старуха встрепенулась, завертела головой в разные стороны, а затем трясущимися пальцами ткнула в сторону Стижиана:
- Ты кто такой будешь? - Раздался её звонкий, скрипящий голосок, услышав который, все находящиеся в поле зрения жители города незамедлительно повернули свои головы в сторону монаха.
Стижиан хотел было ответить, но у него так сильно пересохло в горле, что он и звука выжать из себя не смог, и только когда девчонка, лет пяти, с большими карими глазами и жиденькими светлыми волосами принесла ему небольшую чашу с водой, он наконец смог проговорить:
- Да, я плыл на том корабле. Это выжившие? ...
Старуха не стала его слушать, но резво подошла почти вплотную, осмотрела его грудь, руки, обошла со спины и убедилась, что на нем нет серьезных повреждений:
- Здоров, значит. Будешь тогда помогать! - Рявкнула она, с сильным привкусом раздраженности. - А то нашли мы вас всех, а тут нати, ни в себя не приходят, а если приходят, то начинаются капризы. Выпроводить бы вас поскорее, да нельзя - много тяжело раненых! Хвала Сайлантам, никто хоть не помер!
- Не помер? А скольких спасли?
- Да под сотню. - Крякнула знахарка, стоя по-прежнему вплотную, пытаясь заглянуть в глаза монаху, но он их прикрыл и опустил в пол. Подул ветер, но его почувствовал только Стижиан - ни одна прядь не шелохнулась на голове старухи. - Ты чего морду морщишь? Помогать будешь, коль выжил и цел. Думается мне, прочих путешественников раскидало по другим берегам, по соседним поселениям. - Она снова крякнула и убрала руку за пазуху, откуда вытащила длинную тонкую трубку, похожую на флейту, где вместо отверстий белели камни, и приложила кончик к губам. Когда старуха затянулась, камушки загорелись красным, а с другого конца повалил синеватый дым. - Тут над бы...
- У вас никаких проблем нет? Ну не считая кораблекрушения...
- Крупные корабли ещё никогда не топило, но мелкие суденышки - это да, частенько. Мы потом находим этих горе-моряков на берегу. Сайланте гневается! Поднимает волны!
- Сайланте? - В полуулыбке поинтересовался монах, но решил, что ему не следует окунаться в безумный водоворот мифологии и суеверий мелких приморских деревень. - Я говорю о чем-то не столь обычном. Ничего не случалось? Может, эпидемия, исчезновения людей?
Старуха впилась остатками зубов в трубку и выдохнула синий дым прямо Стижиану в лицо:
- А если и да, то что? Я, знахарка в пятнадцатом поколении!.. - Начала она разглагольствовать, но он её не слышал, а снова окинул взглядом деревеньку, жители которой выхаживали потерпевших бедствие. - И не тебе, дитятко, спрашивать меня о!.. - Негативом веяло с юго-запада, очаг чувствовался совсем недалеко отсюда. - Ты меня слушаешь?!
- Я спрошу прямо - нет ли рядом с деревней беспокойного кладбища? Или склепа, или чего-то, откуда могут выбираться живые мертвецы?
Люди вокруг тихо охнули, а старуха на полминуты онемела, но лишь на полминуты. Её зубы отпустили трубку, она отошла от Стижиана на пару шагов и жестами велела окружающим заняться своими делами:
- Ты кто такой будешь? - Зарявкала она, едва люди разошлись, но все равно краем уха слушали разговор. - Инквизитор, что ли? Прослышал о старухе Иоко и решил убить меня, да? Сжечь?!
- Тихо-тихо. - Стижиан сделал шаг назад. - Живи я лет четыреста назад, может и был бы инквизитором. Я монах, меня зовут Стижиан Ве...
- Мне плевать на твое имя! Нечего церковникам здесь делать! Одна беда от вас! Убирайся из деревни! - Старуха Иоко начала размахивать трубкой, мелкими шажками двигаясь вперед.
- Я не церковник, а храмовник, раз уж на то пошло, а вообще-то я - монах, монтерский монах! - Последние два слово он произнес едва ли не фальцетом, потому что пятка наступила на мелкий острый камушек. - Простите. - Он согнул правую ногу в колене, приподнял её и, стоя на прямой левой, вытащил камень.
- Ха! - Крякнула Иоко, внезапно успокоившись. - Ха! А где же плащ?
- Меня за борт выбросило, пришлось его снять чтобы не пойти ко дну... По-вашему что, монтерец без плаща - не монтерец? А ладно, сейчас это не важно. Я чувствую негатив, не сильный, но может доставить проблем.
- Знамо дело! - Старуха снова вгрызлась зубами в трубку, повалил густой, почти черный дым, лишь слегка отдающий синевой. - Монах, как же! Ха! - С каждым кряканьем, монаха это все сильнее забавляло. - Кладбище наше чисто, мы проводим все обряды, омываем, отпеваем, засыпаем цветами вперемежку с землей, как всегда было, так что кладбище нашей скромной деревеньки чисто. Думается мне, ты чувствуешь храм Го.
- Ха! - Тут уж крякнул Стижиан, максимально точно спародировав голос Иоко, за что получил легкий удар вбок. - А что это?
- Богиня знает! Никому неизвестно! Но туда уже отправлялись пяток инквизиторов, а не каких-нибудь послушников, и не один не вернулся.
- Удобный способ избавления от них... Так что там?
- Не знаю, не была там, но, видать, есть чего опасаться. Но беда не идет к нам в деревню, так что меня это не касается. - Они подошли к широкой кривой лавке, и старуха упала на неё, так что та заскрипела.
- Правда? А урожай у вас не гибнет? Дети рождаются здоровые? Не появляются странные, неизлечимые болезни? - Старуха снова кинула на него косой взгляд.
- Всё ты знаешь... - Пробурчала она, выпустив клубок синего дыма.
- Знаю, это всё же моя профессия. Давайте так... - снова подул ветер негатива, - я разберусь с источником, а вы поможете мне добраться до Ораны.
- Ха! - Воскликнула Иоко, но уже не так весело. - Говорю же - погибали все, кто туда лез. Иди, если хочешь, я согласна с твоим предложением, только вот ты не дойдешь дотуда, а если и дойдешь, то помрешь. Ха! Глупость какая: пережить гнев Сайланте и все равно рваться в пекло.
- Мне не помешает сейчас столкнуться с чем-нибудь запредельно сильным. - Пробурчал монах и опустил голову, чтобы взглянуть на свои босые ноги. - Только... А ладно, буду закаляться.
Стижиан выклянчил у Иоко только расческу, потому что скомканные волосы, с впутанными в них кусками морских водорослей, раздражали его гораздо больше, чем босые ноги и мелкие камушки, так и норовящие проникнуть под кожу.
Монах шел по заваленной сухими ветками тропинке, которая должна была вывести его на ещё какую-то дорогу, на который он должен был повернуть налево, дойти до большего красного дуба, там повернуть уже направо и оттуда уже недалеко до храма Го. Вместо того чтобы запоминать инструкции, Стижиан решил прислушиваться к внутреннему голосу и ориентироваться относительно потока негатива. Таким образом, идя по бездорожью, он вышел к красному дубу уже минут через двадцать, правда, ноги украсили мелкие тонкие царапинки, оставленные почти всем, на что он наступал. Правда, заживали они чрезвычайно быстро, так что монах не успевал их замечать.
Щуря глаза, Стижиан прошел шагов двести от дуба. С каждым шагом, он чувствовал негатив все четче и ярче, словно бы вокруг него толпились несколько десятков древних, почти опустошенных скелетов, в которых от нежити могло остаться только лишь название. Ощущение было столь сильным, что он даже решил осмотреться по сторонам и, повернув голову вправо, замер.
Ему на глаза попалось растение, очень отдаленно похожее на ссохшийся шиповник: высокий, ростом с самого монаха, куст, с мелкими, белыми, заостренными листьями, чуть шероховатыми внизу и абсолютно гладкими сверху, и росли на нем огромные, круглые, цвета венозной крови ягоды. Забыв об отсутствующих ботинках, Стижиан сошел с узкой тропинки и подошел вплотную к растению. Негатив лился из него, а точнее - из его ягод. Он сорвал одну из них, вернее попытался, потому что кожура оказалась очень тонкая, и красная жидкость, очень похожая на кровь, тут же полилась по рукам:
- Это же цифенатра. - Улыбнулся монах, размазывая жидкость по ладони.
Цифенатра - редкое растение, о котором большая часть подкованных в алхимии и травничестве людей знает только понаслышке. Оно не имеет семян, непонятно каким образом его разводят, неизвестно чем его нужно поливать, но зато точно известно, как собирать - выкачивать легким шприцом с тонкой иглой жидкость внутри ягоды. Прежде Стижиан никогда не встречал цифенатру, и из всех книг, что ему удалось найти и прочесть в кабинете Тео, её описание встречалось только в одной - той же, где описывался способ приготовление пылеотталкивающего зелья.
Свойства цифенатры удалось описать только лишь одному человеку - самому Тео, который натолкнулся на неё путешествуя где-то на северном побережье моря Сайланте, в деревушке, подобной этой. Если верить словам, написанным кривым почерком отца, разбирая который Стижиан чуть не ослеп, цифенатра растет на кругах жертвоприношения, а точнее - из кругов жертвоприношения, и разрастается как ей вздумается, если не рассеять негатив, оставленный после ритуала.
Жертвоприношение - не редкое явление, им пытаются заниматься во всех мелких деревушках, где и слыхом не слыхивали о Храме Сияния, монахах, церкви и прочем, однако эти ритуалы являются изощренным шоу, в котором проливается чья-то кровь, но не более того. Оно не вызывает энергии негатива. Совсем другое дело - это ритуалы, в которых используются формы, обратные магии Сияния, те самые за которые Стижиана судили семь лет назад. Визы как-то рассказывала ему, что монаху, сильному, как он, будет куда проще освоить восьмигранным круг исцеления, чем четырехгранный круг жертвоприношения, потому что он поглощал все - и негатив, и энергию сияния, и жизненную силу. Чтобы грамотно и правильно провести процесс, нужно годами изучать магию сияния и десятилетиями строить схемы, обратные им, а для этого нужно быть кем-то уровня Млинес, или даже Визы. Шутка состоит в том, что построив схемы, могущественный монах или священник не сможет применить их и остаться в живых - круг поглотит всё, даже тело. Чтобы применить его, нужно быть наиобычнейшим человеком, не имеющим духа и цвета ауры.
Стижиан никогда до конца не верил, что среди людей ему подобных находятся такие, кто вопреки здравому смыслу принимается строить схемы для кругов жертвоприношения, но вот перед ним растет белый с красными ягодами символ того, что такие люди все же существуют.
Костяные белые стебли и листья смотрели в разные стороны, а поток негатива вился, словно запах протухшей еды, которая лежит в кастрюле прикрытой крышкой. Стижиан сделал ещё один шаг вперед, и внезапно, словно бы он преодолел какой-то занавес, ему в лицо ударил сильный ветер, не колыхнувший не одного листка - растение почувствовало приближение носителя энергии сияния.
Монах решил, что выпускать силу порциями и рассеивать очаг негатива в каждой из многочисленных ягод цифенатры будет глупо, и он открылся. Слой зеленого пламени покрыл его тело словно пленка толщиной в пару сантиметров. Магия огня лилась в независимости от желания хозяина, и вместе с ней высвобождалась энергия сияния, сжигающая костяные ветви и рассыпающая в прах крове-красные ягоды. Негатив растворялся и исчезал без остатка, а монах шел и шел вперед, до тех пор, пока все ветви не рассыпались перед ним в прах, и он не вышел на большую поляну. Она была почти пустой, круглой, и приблизительно в центре возвышались десяток поставленных друг на друга камней, куда, должно быть, клали и привязывали жертву. Об этом было не сложно догадаться, ведь по краям поляны ещё проглядывались не заросшие травой изогнутые линии выжженной земли. Они были расположены по кругу, но не непрерывной линией, а рваными кривым и отрезками, кое-где проглядывались фрагменты незнакомых монаху рун.
Негатив исчез, едва последний костяной белый лепесток растаял в воздухе. Даже тонкой струйки негатива не шло от алтаря или круга, не было ни нежити, ни ничего, что могло бы на неё походить, а значит, одна только цифенатра была источником. Дело сделано, но вопросов осталась уйма.
Стижиан ещё несколько часов добросовестно исследовал забытые и почти заросшие тропы, пытаясь добраться до храма Го, но все его дороги вели его либо к морю, либо обратно в деревню.
- Я жажду объяснений, - слёту проговорил монах, едва оказался в паре шагов он курящей трубку Иоко, которая, завидев его, тихо прыснула, - я не нашел никакого храма! Зато обнаружил кое-что куда более интересное, и за это самое "кое-что", между прочим, можно сгнить в тюрьме.
- Ты это про белый куст, малец? - Она говорила сквозь зубы, сжимающие белое древко.
Стижиан подавил в себе желание закричать и демонстративно закатил глаза:
- Я не малец, а монах. Монтерский монах, и даже больше. И я, будучи слугой Богини, обнаружил недалеко от города алтарь и круг для ритуала жертвоприношения, а так же и "белый куст", зовущийся, кстати, цифентарой, который был доказательством того, что ритуал, путь даже и один, но все же был там проведен. Как вы полагаете, что я должен вам сказать по этому поводу?
- Это Сайланте, малец, Сайланте, тот же, что разнес ваш корабль. - Проворчала она в спокойной полуулыбке. Стижиан звонко хлопнул себя по лбу:
- Тот самый никому неизвестный Сайланте, якобы в честь которого названо море? Я одиннадцать лет прожил в компании сына самого известного в республике историка, сам перерыл не одну библиотеку, но слыхом не слыхивал ни о каком Сайланте! Не надо морочить мне голову!
- Сядь, малец, я же вижу, что ноги ты изре... - Она осеклась и всмотрелась в перемазанные грязью и кровью ноги монаха. - О Богиня, ни одной раны!
- Я же монах, у меня скорость регенерации солидная! - Рыкнул Стижиан, но все-таки присел на узкую лавку рядом со старухой.
- Храм Го действительно на этом берегу моря, но где - известно одной лишь Богине. - Сказала она, выпустив клуб синего дыма. - О нем мне рассказала моя мать, а ей - её. А что до того растения... Оно растет здесь уже не одну сотню лет. Я видела его всего однажды, когда много лет назад умерла моя пятилетняя дочь. - Она громко хмыкнула. - Тогда на кусте появилась ещё одна ягода. И с каждым умершим от неведомой болезни ребенком, ягод становилось все больше. Так было всегда.
- Вы же говорили, что здесь бывали другие монахи и...
- Я соврала. - Иоко повернулась и подмигнула ему, впервые посмотрев ему в глаза. Она не подскочила и не удивилась, даже бровью не повела, только лишь молчала несколько секунд, прежде чем продолжить. - Просто так.
- Глупо. Это же моя работа - рассеивать негатив и избавляться от всего и всех, что он создает.
- Малец...
- Стижиан.
- Стижиан... Интересное имя. Мы живем в маленькой деревеньке, и ринельские монеты видим лишь когда кто-нибудь из спасенных нами людей решает ими нас отблагодарить. Нам нечем было бы заплатить тебе за столь трудную работу.
Монах улыбнулся, хотел было что-то сказать, но не успел.
- Годочков эдак двадцать назад сюда забрела девчонка. Маленькая такая, вроде хрупкая, но силы в ней было... О-го-го! Немеряно! Она выбрела к нам учуяв этот ваш негатив, тоже говорила, мол, быть беде если его не рассеять. Мы смеялись, думали, начиталась девчонка всякой бумаги умной и решила из себя монаха святого состроить! - Иоко крякнула и закашлялась, синий дым повалил из ноздрей. - Раньше этих белых кустов, прости уж, мале... Стижиан, название старуха не помнит, было два. Один из них уничтожила она.
У монаха отвисла челюсть - это было весьма неожиданно.
- Цифентару? - переспросил он, - маленькая девочка? Это невозможно!
- Мы с мужиками тоже думали, что невозможно, но сутки спустя нашли эту девчушку на тропинке рядом с местом, где раньше рос второй белый куст. Она была без сознания и ещё несколько дней не приходила в себя. Ох, еще б, ей же было годочков семь! Как же её звали то... Орис... или Орен, можен Орин... Ох, старость!
- А может просто Ора? - Внутри Стижиана все похолодело: он вспомнил силуэт светловолосой женщины, которая много лет назад вела его из Монтеры в Храм Северной Звезды. - Ора Тоурен?
- Да, точно! Ишь ты какой, знаешь своих! - Она сощурилась и косо глянула на монаха. - Она же из Монтерцев?
- Нет. В нашем монастыре не обучалось ни одной женщины, но среди мастеров они есть.
- Как же так? А где же их учат?
"Наверное, в Храме Северной Звезды, у Визы".
- Не знаю, это тайна, покрытая мраком.
- Интересно... - Иоко опустила голову вниз и крепко затянулась. - Что мы можем сделать, чтобы отблагодарить тебя?
- За что?.. - Стижиан не сразу понял о чем она: пребывал в долине воспоминаний, где видел силуэт Оры. Он не помнил её лица. - Ах, это... Мне бы пару ботинок и что-нибудь на плечи накинуть. Да-да, знаю, без плаща я смотрюсь куда эффектнее, но мой путь лежит в Орану, а там негоже появляться в таком виде.
- Неужто мы сумеем откупиться парой каких-то тряпиц? - Лицо старухи растянулось в улыбке. - Ну, тем лучше.
- А ещё мне бы не мешало узнать в какой стороне находится Орана.
- Хм... В паре часов ходьбы отсюда лежит дорога, по ней...
- Нет. - Стижиан прервал её и поднялся с лавочки. - Мне нужен кратчайший путь, так что просто тыкните пальцем в какой стороне находится Орана.
- Малец! - Усмехнулась она. - Монах ты или не монах, но к востоку отсюда, а Орана именно на востоке, раскинулся бездонный обрыв. Бактикская расщелина. Мужики построили там забор, невысокий, но прочный, чтобы дети не лазили, а за ним - широченная пропасть, отделяющая нашу маленькую деревушку от крупного торгового города...
- Это не важно, мне просто нужно знать сторону.
- Сума сошел! Но, не моё это дело. Ступай вон к тому желтому дому, видишь, где сидит раненный мужик со здоровенным пузом? Там скажи, что тебе нужна одежда. И скажи что ты от меня.
- Так мне они и поверят, что я от вас... - Пробубнил Стижиан уже уходя.
- Поверят, малец, не сомневайся!
Монах решил, что Иоко в молодости была той ещё шутницей, потому что они не просто поверили, а учуяли. Лишь отойдя от эпицентра, а им являлась трубка старухи, он понял, как же сильно пахнет этот синий дым. Чем - неясно, но запах оказался въедливым, и мерзким, и приятным одновременно, и именно благодаря ему Стижиана легко признали.
Толпа из пяти портних кинулись к сжавшемуся от такой волны внимания монаху, за десять минут сняли с него все мерки, и не став спрашивать что именно ему нужно, принялись шить, и меньше чем за два часа, которые Стижиан просидел, находясь под пристальным взглядом пожилого, хмурого старца, оказавшегося отцом портних и владельцем маленького магазина. Хитро улыбаясь и щуря глаза, пятеро девушек, в возрасте от двенадцати до тридцати лет, вышли из подсобки, откуда только что перестало слышаться жужжание швейных машинок, и велели монаху помыться, прежде чем надевать "труд нашей заботы". Стижиан относился к тряпочной одежде с куда меньшим благоговением чем они, но спорить не стал: запах дыма раздражал столь сильно, что он был готов попасть под перекрестный огонь магистров воды и ветра, лишь бы избавиться от него. Нагревание воды и омовение заняло ещё несколько часов, и когда монах снова вернулся к портнихам, уже темнело. Улыбаясь, младшая из них, рыжая веснушчатая Маоту, отвела его за ширму и протянула вещи:
- Потрясающе... - Услышала она вздох по другую сторону занавеса. - Шикарно... Далеко не так прочно, как мой плащ, но выглядит воистину восхитительно...
Девочка хихикнула и отодвинула штору:
- На вас, господин монах, смотрится даже лучше, чем мы могли себе представить. - Подошла самая старшая, с большим животом и грудью, Тутори, а вслед за ней подошли остальные трое.
Стижиан поправил волосы и повернулся к портнихам лицом: белая прямая рубашка с десятками кривых черных линий на углу воротника, десяток белых пуговиц, вокруг которых скопились те же линии, и недлинный, спускающийся чуть ниже бедер, угольно-черный пиджак без ворота, на котором серебрились белые пуговицы. На ногах красовались тяжелые кожаные ботинки, на невысокой, прочной, но очень мягкой подошве, вместо привычных шнурков на них были две покрытые серебром застежки.
- Это очень плотная ткань. - С нотками гордости сказала одна из создательниц костюма. - Она не горит. Мы нарочно не проверяли, но пожар на складе она пережила.
- Спасибо. - Улыбнулся Стижиан, ещё раз взглянув в зеркало.
Провожала монаха не вся деревня, как это обычно бывало после успешного выполнения задания, а только старуха Иоко, её, как выяснилось, супруг, владелец магазинчика, и трое их дочерей и две внучки. Стижиана уже не был видно, он шел в темноте вверх по вьющейся тропинке, к забору, и не смотрел назад, не видел, как Иоко положила руку на плечо сгорбившегося супруга и сказала:
- В добрый путь, феникс. Кровь Сайлантов хранит тебя.
Толи ночь, толи утро - определить было практически невозможно. Стижиан ещё не отдавал себе отчет в том, что теперь он видел в темноте едва ли хуже, чем при свете дня. Заборчик, построенный деревенскими мужиками, оказался таким низеньким, что монах не заметил его, а скорее наткнулся, перешагнул, а через пару метров встал у обрыва, так, что носки ботинок выглядывали.
Стижиан знал, что при телепортации, вещи, соприкасающиеся с поверхностью тела, переносятся вместе с ним, и это его не волновало. Беспокоил факт того, что теперь он не просто телепортировал, а на какую-то долю секунды его тело превращалось в огонь. Жалко было одежду, жалко, но, как известно, наука требует жертв, а монаху не терпелось оказаться одному в таком месте, где никто не сможет увидеть, как силы духа сияния и феникса будут издеваться над его телом и разумом.
Расправив руки, монах набрал полную грудь воздуха, согнул колени и оттолкнулся от земли, взмыв на пару метров вверх. Цепляться за воздух, а не за какой-то видимый предмет, задача не из легких, тем более что он не видел другого края расщелины. Перемещение давалось ему легко: он мерцал то влево, то вправо, то вперед, то вверх. Это казалось настоящим полетом, словно бы у него отрасли крылья и они рассекали воздух вокруг него, развивали волосы...
Он зажмурил глаза, желая насладиться моментом, но сквозь закрытые веки увидел яркую вспышку света: он больше не телепортировал, он замер в воздухе.
Открыв глаза, монах сначала было решил, что уже добрался до противоположной стороны оврага, но ошибся - он по-прежнему висел в воздухе, и что-то за его спиной действительно разрезало воздух.
Это были крылья. Глубокий, изумрудно-зеленый цвет лился на него со спины, и было видно, как ровные линии этого света ближе к спине переплетаются с голубо-белым свечением, и вьются, и вьются, и вьются...
Стижиан понял, что по его щеке течет слеза. Одна единственная слеза, соединившая в себе чувства счастья и радости, облегчения. Он способен покорить силу феникса. Она сама покоряется ему.
И он засмеялся. Громко, во весь голос, словно сумасшедший.
Глава третья.
Королева пустого дворца.
Ора очень любила ночные огни Ораны. Мама говорила ей, что ещё когда носила её, однажды сидела на высокой смотровой башне, приобняв своего супруга, смотрела на крупные и мелкие огоньки города, слушала его голос, и именно в тот момент решила, что назовет свою дочь в честь этого прекрасного города.
Башня академии магии - лучшее место чтобы наблюдать звезды: они мигают на небесах, и они горят внизу, в укутанном ночью городе. Уступ слева от окна, за которым проходят тайные заседания совета магистров - лучшее место для единения с окружающей средой. Никто даже и не подумает, что кто-то может взобраться на эту высоту, и тем более осмелится приближаться к магистрам.
Монашка почесала правую ногу, на которой лежала левая, и прикрыла её полой легкого плаща. Из кармана один за другим появлялись мелкие сухари с маком и сахаром, которые так же быстро исчезали, раздавался лишь хруст и тихое, высококультурное чавканье. На самом деле Ора его и не слышала: здесь наверху дул такой сильный ветер, что ей с трудом удавалось спокойно сидеть, волосы постоянно лезли в глаза, босые ноги, соприкасающиеся с холодным камнем, уже индевели.
Вдоволь насладившись прекрасным видом, потомок семьи Тоурен выпрямилась в полный рост и подняла голову вверх: сидя под шляпой башни, она и не заметила, как прошел дождь, и только сейчас поняла, что ей холодно из-за воды, капающей и текущей отовсюду.
Дождь в столице - не редкое явление, но увидеть, и тем более почувствовать, как чистая вода заливает крыши какой-либо из башен магов можно далеко не каждый день. Дело не только в том, что они расположены выше облаков, но и в том, что их за ними зачастую просто не видно. Сегодняшняя ночь оказалась необычной во многом: дождь заливал крыши и широкие окна башен, но внизу, где-то там, под ногами, было чисто - ни единой тучки, ни одного облака - небо оставалось ясным, а значит, маги воды и воздуха готовятся к сентябрьским экзаменам.
Младший поток учеников, те, кто изучил только базовый и, может быть, средний классы магии, любили сгущать тучи в самом прямом смысле слова: ветреники призывали грозовые, выстраивали их в какую-либо цепь и устраивали красивейшее светопреставление, сопровождающееся сотрясающими землю раскатами грома, в то время как маги воды рисовали в воздухе дивные ледяные узоры. Лучшая практика, достойная тех, кто не дошел до высшего класса магии.
Маги уровня Амельеры Арьеннет или близнецов Амеверо, маг льда и маги огня соответственно, ещё будучи учениками любили сочетать не сочетаемое, то есть их стихии. Несколько лет назад, на праздновании нового года, который отмечается в день падения Северной Звезды, двадцать четвертого марта, они, увлекшись, совершенно забыли о празднике, и весь город видел танец пламени и льда, имевший место под облаками. Ора видела это представление своими глазами и помнила, что в том танце не было жажды битвы, не было ненависти противоположных стихий друг к другу, была лишь страсть. Гибкость и плавность движений, нежность и благоговение, с которым языки пламени огибали танцующую в поднебесье фигуру изо льда.
Этой ночью не было туч, не было облаков, на черной глади неба спокойно сияли звезды, но просто лил дождь. Ора прекрасно знала, что ни один из магов воды, обучавшихся в академии в течении последний десяти лет, не дожил до получения права на изучение высшего класса магии, одна лишь Амельера, но в каплях дождя слышался не её голос. Дождь призвал Дримен.
Город ворчал. Это неразборчивый рокот и жужжание Ора слушала вот уже почти месяц, с того самого дня как в Оране вновь возник четвертый, королевский остров. Город шептал, напуганный и счастливый, молчала лишь академия наук: кто бы ни был у власти, будь то сошедшие с ума лучи вместе с их Пророком, или же нетвердо сидящая на троне королева, люди образованные всегда будут нужны. Остров ремесленников не ворчал никогда. Порой Оре казалось, что они поступают умнее всех - спокойно занимаются своим делом несмотря ни на что. Академия магии молчала. Им досталось едва ли меньше чем жителям Монтеры.
Чуть больше года назад начали пропадать молодые, перспективные маги всех стихий. Сначала по одному-два в месяц, а позже это стало настоящим бедствием. Магистры собрали полный круг для обнаружения пропавших учеников, бились с кругами и рунами днями и ночами, чтобы обнаружить хоть что-то, и два месяца назад небезызвестный мэтр Визетти, наставник не менее известного Дримена Перферо, ворвался в эту самую башню, где сейчас находилась Ора, и напомнил кругу магистров об истинной природе кристаллов риджи и рьюджи.
- Вы же знаете, что риджи - это не минерал, не подарок матушки природы. Это - искусственно созданные магами сосуды энергии, в которых она может кончиться. И вы знаете, кому могло хватить ума питать кристаллы рьюджи духами ваших учеников.
Утром следующего дня круг магистров нашел то, что искал. Прислушавшись к словам одного из сильнейших магов, они стали искать не людей, а их силу, её следы, и нашли десятки, сотни мелких огоньков, сияющих силой пропавших магов. Это было объявлением войны.
Визетти просчитался, решив, что кругу магов не известно о судьбе пропавших учеников, а потому, он был удивлен и обескуражен тем, что в тот миг, когда его красноречивая и долгая речь прервалась, прочие четверо магистров магии незамедлительного атаковали его.
Линео Визетти подался в бега, пообещав помочь всем попавшим в западню магам, а своему ученику велел учиться тому, что ни один наставник объяснить не сможет.
Четвертый остров появился как нельзя вовремя. Он стал символом надежды для всех, кому она была нужна.
Подумав об этом, Ора Тоурен хихикнула и оттолкнулась от холодного камня, и, окунувшись во влажный холодный воздух, птицей полетела вниз. Она умела приземляться мягко, несмотря на скорость падения. Этот невероятно полезный навык был приобретен ею в возрасте лет пяти, когда, во время тренировки, она упала с ледяной платформы у Храма Северной Звезды. С перепугу учишься всему и очень быстро, если, конечно, не оцепенеешь от ужаса. Ора не оцепенела, а выжила.
Её замерзшие ноги опустились на мокрый камень у центрального входа в академию магии, а затем понесли её прочь с острова Заседаний в сторону острова Торговцев. Ночью там было едва ли тише, чем днем. Конечно, голосистые зазывалы не запевали свою песнь, зато из недавно открывшихся таверн и пабов слышались нетрезвые плывущие по воздуху голоса, кое-где раздавались звуки драки, билось стекло и лилось поило. Такие места не совсем безопасны для девушки с воспитанием Оры, но ей нравилось сидеть за стойкой бара в каком-нибудь шумном месте и ночь напролет смаковать пару-тройку рюмок чего-то обжигающего.
На всем острове есть всего одно место куда ходят не толстопузые торгаши, а студенты обеих академий, а иногда там даже появляются монахи, и только сейчас - монашка.
Незаметно и легко Ора открыла тяжелую входную дверь и обошла стороной двух спорящих о чем-то студентов медицинского факультета, один из них было невысоким, широким парнем с жидкими светлыми волосами и темными карими глазами, а другой носил высокий хвост, в который были собраны темно-синие волосы, его кожа оказалось бледно-серой и даже немного отдавала синевой, он стоял к ней спиной, так что лица разглядеть не удалось. По углам и за столиками сидели компании из четырех-пяти людей, которые или молча выпивали, судя по их выражениям лиц, учеба не была для них сахаром, или очень громко разговаривали:
- .. Да ты что! Там совершенно другие симптомы!..
- ... А я и говорю, что символ "ацка" рисуется справа налево, а затем идет поворот на восемьдесят семь градусов!..
- ... Ну чем я мог ответить на заклинание факела?! Пришлось затопить весь этаж...
- ... А отец говорил мне, что сначала надо запаять левый кран, подключить его к кристаллу, и только потом уже браться за правый, не то будет скачок напряжения и сгорит вся установка...
"Умники" - про себя ухмыльнулась Ора, уже сев за стойку и заказав себе рюмочку эмульвары.
- Глупы те смертные, что отказываются пить его лишь из-за вида. - Промурчала она себе под нос и лизнула поверхность желеобразной жижицы. Эмульвара - это крепкий напиток, который делают из мякоти таиши (крупные, черные, вяжущие язык ягоды, растущие на кустах подобно смородине) и сока груш теоллус. После процесса переработки получался этот пречудный напиток, густой настолько, что его можно нанизывать на палочку и есть словно пломбир, правда, сильно опьяняющий пломбир.
Заиграла музыка. Эта музыка - одна из приятнейших сторон заведения. Легкая, нежная, не подпорченная грубыми ударами и скрежетом метала по струнам. Ора обернулась и увидела двух мужчин, на первый взгляд - братьев, оба носили на голове копну темных кучерявых волос, но стоит присмотреться - нет, они не братья. Люцин, мужчина некрупного телосложения, одетый в черное, сидел на краю недавно построенной сцены и ловко перебирал тонкими пальцами по струнам гитары. Иногда звук прерывался, казалось, что музыкант сбивается, но минутой позже становилось понятно, что таков ритм его песни, сложной, не совсем привычной для слуха. Его завсегдатай товарищ, высокий статный Фаральн, прижимал к губам белую поперечную флейту и извлекал из неё длинные, пронзительные звуки, колышущиеся под напором дыхания. Они напоминали Оре свист тонкого клинка, когда тот прорезает воздух.
Начали появляться редкие хлопки: студенты отвлекались от разговоров и напитков и начинали слушать. В другом конце помещения затрещал стол и зазвенела столовая посуда. Мужчина, широкий в плечах и узкий в бедрах, встал со своего седалищного места и двинулся в сторону сцены. Невесть откуда в его руках появилась скрипка и он, завидев улыбку на лице Люцина, выждал до конца такта и принялся играть свою неровную, но вписывающуюся в картину песни мелодию.
Музыка играла долго, партии повторялись, но отнюдь не казались однообразными или наскучивающими. Хлопки ритмично укладывались, но теперь они были похожи на волну, повторяющуюся каждый удар с все новой и новой силой.
Скорее доев, нежели допив вторую рюмку эмульвары, Ора отошла от стойки и приблизилась к музыкантам. Люцин и Фаральн с удивлением глянули на подошедшую к ним босой женщину, но ничего не сказали. Ора улыбнулась, села на край сцены рядом с Люцином и запела:
За монтерскою стеной,
Вдалеке, где и зимой
Зеленеет и не чахнет
Древо древнее, и вот
Сотни лет оно растет
Через сотни расцветет
Цветки белые покажет
И потом оно уснет.
Люцин почему-то засмеялся, и когда Ора перестала петь, он положил руку на струны, повернулся к ней и приподнял брови, как бы спрашивая почему она остановилась. Монашка продолжила.
Ей нравилось петь, и делала она это почти постоянно: тихо напевала или мурлыкала что-то, если не знала или не помнила слов песни, въевшейся в голову. Звук шел из глубин её души и разливался по комнате подобно легкому ветерку, теплому и убаюкивающему. Стоило чуть надавить, начать петь чуть громче, как стаканы, бутыли, стекла и даже увесистые блюда начинали звенеть. Слушатели не только слышали, но чувствовали силу женщины и её голоса.
Через несколько минут пения наступила тишина. Люцин склонил голову, его пальцы скользнули по струнам, звуки сложились в фальшивый аккорд, а сам он уснул. Все присутствующие спали, кто в тарелке, кто-то пристроился на полу, некоторые сползли по стене и тихо посапывали носом к плинтусу. Только один человек продолжал сидеть и попивать содержимое высокой резной кружки.
Ора опустила уснувшего сидя гитариста на пол и встала со сцены, сделала несколько беззвучных шагов в сторону мужчины, сидевшего рядом с ней пока она пила эмульвару. Он и ухом не повел и продолжал не замечать происходящего вокруг до тех пор, пока монашка не подошла слишком близко:
- Мой голос имеет очень специфический тембр: дойди его волны до нежити, та теряет связь с негативом и разрушается. Люди, слышащие мой голос, впадают в состояние абсолютного покоя, расслабляются насколько это возможно и засыпают. Демоны же, как и звери, не попадают под его влияния. На зверя ты не похож, а значит...
Мужчина даже рот открыть не успел чтобы ответить, как ему пришлось уклониться от голубо-белого луча, копьем прорезавшего воздух в сантиметре от его лица. Последовали ещё несколько подобных атак, от которых демон ловко увернулся. Ора восхитилась его умению управлять своим телом: противник с легкостью и грацией кошки отрывался от пола, отталкивался от стен, разминаясь с лучами меньше чем в секунду.
Когда он проломил своим изящным телом окно, а вместе с ним и половину стены, чудом не задев мирно сопящих постояльцев заведения, Ора рванулась за ним. Демон явно никуда не спешил: медленно поднялся, отряхнулся и поднял на неё свои черные глаза с двумя белыми кольцами, кровожадно смотрящими на неё. Монашка не то чтобы испугалась его взгляда, но резко рванула влево, наотмашь кидая в него копья света.
"Почему он только уворачивается?!" - крутилась у неё в голове мысль, - "он издевается?".
Демон опустился на согнутые ноги, коленки почти касались земли, дул ветер, так что волосы, спадающие вниз, прикрывали лицо, которое монашке до сих пор не удавалось рассмотреть. Она остановилась напротив него, не спешащего выпрямляться, и сфокусировала потоки сияния в лучи, бывшие продолжением её пальцев. Бывший сначала синим, луч накалился, побелел, пальцы Оры напряглись так сильно, будто она каждым из натягивала упругую тетиву. Внезапно она расслабила их: лучи на миг погасли, и снова зажглись, став на мгновение ярче прежнего. Слетая с кончиков пальцев, они собрались в единый поток и ударили по демону.
Уж от этого он не уклонится, подумала Ора в ту секунду, когда луч достиг цели.
Его поглотил зеленый цвет. Изумрудный, чуть позже поняла монашка. Свет ослепил её, заполонил все вокруг, и только тогда она поняла, что демона окружает самый мощный из всех, что она видела магический барьер из живого огня. Раньше, чем Ора снова смогла видеть, последовал невероятно сильный удар в грудь, поваливший её на мокрый камень. Во рту появился соловатый привкус, по губам потекла тонкая струйка крови, а изумрудное пятно на глазах сменилось чернотой. Сильная рука прижала её к земле.
Монашка прикрыла глаза, готовая принять последний в своей жизни удар, она отчетливо слышала, как напрягаются мышцы демона, и как трещат её суставы. Последовал удар, но большей боли она не почувствовала. Камень в нескольких сантиметрах от её лица треснул, но чернота от нехватки воздуха уже застилала глаза.
- Вздумал играть со мной!? - Она сама не знала откуда в ней появились силы на этот крик. Интуитивно, монашка вскинула ноги и охватила бедра стоящего над ней, повалила его на землю, открыла глаза и поняла, что снова видит.
Её рука, сжатая в кулак, который покрывали белые искорки энергии сияния, так и осталась в воздухе. Слова, которые могли бы быть сказанными, испарились, исчезли. Осталось только одно. Не слово, но имя:
- Стижиан?..
То была прекрасная ночь: ярко горели звезды, влажный воздух пронизывал его и делал слаще. С умиляющей неуклюжестью, полупьяные интеллигенты, в состав которых входили преимущественно студенты и студентки, перешагивали и перепрыгивали небольшие лужицы. Город постепенно засыпал.
Как бы извиняясь за произошедшее (сущий пустяк! Подумаешь, разнесла пол трактира и чуть было не оборвала жизнь одного из своих братьев-монахов), Ора принесла Стижиану неоткрытую литровую бутыль с медовухой, пару горячих пирожков (знать бы где посреди ночи она их нашла) и, виновато улыбаясь, присела на широкие каменные перила рядом со Стижианом, который, почуяв запах пирожков, почти обрадовался недавнему нападению:
- Я... Не знаю, что сказать. - После молчания, длившегося несколько минут, наконец, выдавила из себя Ора, с изумлением всматриваясь в лицо монаха. - Ты же...
- Умер, знаю, - он одним махом откусил половину пирожка, - но мне уже начинает надоедать рассказывать о моем потрясающем возвращении к жизни.
- Да что рассказывать, я же не слепая. Феникс, верно? Зеленое пламя... Какой у тебя цикл?
- Фто?...
- Ну цикл... Как долго ты... Хм. Сколько лет прошло с момента смерти до воскресения?
- Ах, это. - Он громко сглотнул, но прежде чем накинутся на остатки, решил ответить. - Семь лет.
- Целых семь? Это очень много... Значит, воскресение - не основная твоя способность. Великое преимущество, так сказать.
- Не понял... - Стижиан с изумлением взглянул на Ору.
- Ну... У фениксов несколько различных направлений силы: я слышала о прожжении, скоростном воскресении, есть так же учение фламмистов... Насколько я поняла из описания, это сравнимо с учением магов огня. Так же есть укротители...
Стижиан громко поперхнулся и закашлял, сделал пару глотков и наперебой спросил:
- Откуда ты все это знаешь? Я, помнится, перечитал почти все книги библиотеки Храма Северной Звезды, но не нашел там и слова о фениксах...
Ора хихикнула и отняла у него бутыль:
- Библиотека в Храме не полная. Немалая часть книг находится здесь, в столице.
- В академии магии или в академии наук?
- В королевской библиотеке, на четвертом острове.
Монах снова поперхнулся и закашлял:
- Так это правда Она? - Его глаза округлились.
- Кто - она? - Ора приподняла ноги и села в позу лотоса.
- Королева... Она... Настоящая? Я имею в виду, настоящая наследница? Я до последнего не верил...
- Ха-ха. Никто не верил сначала, многие и сейчас подозревают что-то неладное, но против фактов не попрешь - она материализовала четвертый остров и сейчас живет там.
- О Богиня... Поверить не могу. - Стижиан съел второй пирожок и теперь пытался придумать обо что бы вытереть жирные руки. - Правда?
Ора снова засмеялась:
- Правда. Я в столице вот уже второй месяц, у меня было много времени, чтобы убедиться в реальности четвертого острова Ораны, и примерно столько же, чтобы ознакомиться с тамошней библиотекой. Скажу честно, в столице особо нечего делать. А что тебя привело сюда?
- Оу, целый список важных дел. Во-первых, мой брат приглашал в гости, обещал познакомить с невестой. Она ждет ребенка, а я, честно признаюсь, до сих пор пребываю в шоке от того факта, что у меня брат-то есть, думать ещё и о племяннике или племяннице пока что выше моих сил.
- Ты не знал, что у тебя есть брат? А старший или младший? А чем он занимается? Как он все воспринял-то? - Она задала бы ещё десяток вопросов, если бы не уставший взгляд монаха, обратившийся к ней. - Ладно-ладно, я вообще молчу. А какие ещё дела?
- Ну... я как бы феникс. Даже не как бы, а феникс, и сила эта пробудилась во мне после смерти, так что...
- Ты хочешь научиться его контролировать? Он что, настолько неуправляемый?
- Помнишь ты зарядила в меня чем-то пересыщенным магией сияния? И появился зеленый свет? Так вот, у меня и в мыслях не было ставить магический барьер. Оно само!..
- Ну, я бы не назвала эту силу такой уж вредной...
- Да? А ты представь мои попытки призвать хотя бы одну сферу! Это катастрофа! Хочешь покажу?! - Стижиан вытянул руку, готовый призвать магию сияния, но Ора его остановила.
- Я весьма натурально могу представить себе смесь магий феникса и сияния. Это опасно.
- Да. И именно поэтому я хочу покопаться в столичных библиотеках и поискать хоть какую-то информацию о тех, кто использовал эту силу, то есть о фениксах. Теперь я знаю, что мне надо попасть именно в королевскую. Спасибо.
- Ох как... Но я не уверенна, что ты так легко получишь допуск в библиотеку. Хотя может к тебе Её Величество будет благосклонна. А ещё какие дела?
Стижиан пристально посмотрел на собеседницу и, не озвучивая этого, восхитился её видом. Молодая, с глубоким взглядом серо-голубых, с утонченным, но сильным телом, золотыми волосами, слегка развивающимися на ветру. Красивая женщина. Красивая, как и Млинес, только в разы моложе. Он был уверен, что Оре лет эдак тридцать, может, она на пару лет моложе или старше его: она все же изменилась за одиннадцать лет с тех пор, как он последний раз видел её - Млинес же не приобрела ни одной морщинки с тех пор как Стижиан впервые надел одеяние послушника. Красивая, нежная женщина, покоряющая своими плавными движениями, правда, некая грубость в них все же была. Монах, тут уж ничего не попишешь.
Оторвавшись от её красивейших глаз, Стижиан вздохнул и ответил на вопрос:
- Несколько дней назад я встретил двоих монахов, с которыми мы были в одном выпуске. Они сообщили мне, что после защиты чести Монтеры, монахи, в том числе и наши мастера, присягнули на верность королеве и что она теперь их координирует - отправляет в разные части республики и через них сдерживает беспредел инквизиции.
Ора кивнула, соглашаясь со сказанным.
- Даже так? - Монах ухмыльнулся. - Они сказали мне, что теперь моим долгом является отправиться в столицу и поклониться Её Величеству.
- Мне кажется, или я слышу нотки недоверия?
- Не кажется. Все это действительно выглядит несколько сомнительно. Но Милф и Маретти - ребята, в чьих словах я не готов усомниться. Так что завтра сутра пойду в гости к королеве республики Орана. Может, меня даже чаем угостят.
- Она не так плоха как о ней говорят люди. - Ора отвела глаза и устремила взор в черную гладь неба. - Я очень надеюсь, что она справится с тем, что задумала.
- А что именно она задумала? Правители есть правители - не верю я в их бескорыстные благородные цели.
- А я верю, потому что больше ничего и не остается. Если Синента Дива не сможет упразднить инквизицию, то никто не сможет. Революция или гражданская война ни к чему не приведут - только к бесчисленным жертвам среди мирного населения, а этого надо всеми силами избежать.
- Да, надо. Может поэтому она обратилась именно к нам, монтерцам. Нас с детства учат ценить человеческую жизнь.
- Это не основная причина обращения к монтерцам, - хмыкнула Ора, но тут же прикусила губу, словно бы сболтнула что-то лишнее. Она несколько минут помолчала, находясь под давлением пристального взгляда Стижиана: все что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза. Не потому что страшно, а потому что стыдно, но она пока не могла объяснить почему. Эти черные глаза и чистые белые кольца на них, занявшие место радужки, смотрели на неё и не позволяли ей лгать, только выкручиваться, а ей и без его взгляда не нравилось врать своим братьям-монахам. - Светает. - Ора заулыбалась и спрыгнула с перил. Раздался громкий шлепок, она повернулась лицом к Стижиану и похлопала его по плечу. - Ещё раз извиняюсь за сегодняшнее недоразумение.
Он пожал плечами, словно говоря "да ладно, с кем не бывает", и когда девушка была уже в паре метров от него, крикнул:
- Ты надеялась магией сияния уничтожить демона?
- А ты попробуй сжать энергию, не давая ей рассеиваться! - Её слова сливались с ветром, то монах понят все сказанное.
- А... А куст цифенатры ты уничтожила?
- О-о-о, ты побывал в деревушке у храма Го?
- Ответь!
- Да, я! - Ора развернулась и стала идти спиной, её лицо озарилось улыбкой.
- В семь лет!?
- Я тебе как-нибудь расскажу!
Смеясь, Ора растворилась в лучах восходящего солнца, едва дошла до середины моста, ведущего на остров ремесленников. Стижиан хмыкнул, и решил, что перед приемом у Её Величества надо бы хоть чуточку поспать.
Все это казалось Стижиану нелепым.
Вместо обещанных трех, на четвертый остров вела одна единственная лестница, идущая с острова заседаний. Монаху как-то не пришло в голову, что положение острова в пространстве можно регулировать так же просто, как перестраивать сам дворец и убирать лестницы. В десятке метров от ступеней, стражи города выстроили красивый, но видно, что смастеренный наспех, аванпост, где они и теснились - дюжина молодых, крепких телом и духом мужчин, которые не были закованы в тяжелые доспехи, а носили одеяния из плотной кожи, защищающей не хуже крепкого металла. Протиснувшись сквозь толпу зевак, гостей столицы, а так же прокравшись мимо пары-другой групп молодых магов, Стижиан уткнулся носом в каменную стену аванпоста. С неимоверным усилием преодолев еще пару метров, он очутился нос к носу со стражем, на плече которого красовалась синяя блямба - знак командира:
- Тесно тут у вас, - шутливо-ехидным голосом сказал монах, завидев ступени не вдалеке.
- И шумно. Не удивительно, что Её Величество не покидает дворца. - Стражник смотрел поверх Стижиана - его больше беспокоила троица ребятишек в возрасте лет десяти, которые стояли у перил и кидались камнями на мостовую. - Вы поглазеть или вы записаны на прием?
- Э-э-эм, я на прием, но я не записан. - Стижиан виновато улыбнулся, и тогда стражник опустил на него взгляд. Стандартная реакция, за время пребывания в Кайлинне Стижиан к ней привык, - стражник отскочил на пару метров назад и схватился за тяжелый двуручный меч. - Демон! Тревога! Демон!
- Тише-тише, не демон я никакой... - Негромко начал оправдываться монах, но все стражники, кроме двух, что остались стеречь лестницу на четвертый остров, уже повыхватывали мечи из ножен и готовились выстроить вокруг Стижиана кольцо на том месте, где пару мгновения назад была огромная толпа ныне разбежавшегося народу. Компания магов, обрадовавшись тому, что враг всего один, а их, вместе со стражами, вот уже два десятка, похрабрели, потерли лапки и попытались призвать магию красивую и хоть немного полезную. - Второй раз за одни сутки - это уже просто смешно!
- Демон! Вызывайте монахов и магов! Демон! - Глава отряда не щадил связок горланя это.
- Я и есть монах, выслушайте меня!..- Стижиан разводил руками, стараясь говорить и громко и спокойно, но кровь в жилах уже начинала закипать из-за очередного случившегося недоумения и раздражающих попыток магов-недоучек использовать заклинания.
- Говори что хочешь, демон, твои глаза тебя выдают! - Крикнул стражник, стоящий слева от командира - он был постарше и посильнее. - Взять его!
- Проклятье!..
К счастью для Стижиана, маги все же были недоучками, а стражники - сравнительно медленными. В атаку они ринулись резко и все разом, словно собирались завалить огромного слона. Маги медлили, должно быть, копаясь в лекциях, дабы вспомнить хоть что-то. Возникла толкучка, и Стижиан, ещё не потерявший годами тренированную ловкость, взбежал по шаткой стене аванпоста, перепачкав брюки песочным покрытием. Стражники несколько опешили, но в их глазах сим действием черноглазый демон только подтвердил свою сущность. Они ринулись к стене и принялись подсаживать друг друга, но раньше, чем хотя бы один из сумел залезть, Стижиан уже спрыгнул к лестнице, вход на которую уже никем не охранялся, и собрался было пойти жаловаться королеве, как маги, наконец, что-то откопали в своих толстенных тетрадях и девчонка лет пятнадцати, по плащу стало понятно - маг земли, использовала омерзительное, по мнению монаха, заклинание, ставящее перед противником прозрачную заслонку.
Нос, судя по всему, - самое незащищенное и самое уязвимое место на теле любого монтерца. Ну, может не любого, но Стижиана точно. Он врезался в заслонку с таким звуком, будто ударился об стеклянную дверь. Из носа потекла кровь, а голова на пару мгновений перепутала север с югом. Грохнувшись на колени, благородный монтерский монах громко и смачно ругнулся, о чем пожалел, едва открыл глаза и увидел перед собой длинную стройную ногу, выглядывающую из-под не менее длинной юбки, опускающуюся до носика туфель на высоком каблуке. Хозяйка ноги тихо цокала языком и легонько покачивала головой из стороны в сторону:
- Человек с вашим воспитанием не должен так выражаться, Во-Сен Ветру. - Низким голосом, холодным, что у Стижиана волна мурашек прошла по спине, произнесла Амфитеа Лоури, спустившись на последнюю ступеньку.
- Маэм Лоури, прошу вас, скорее отойдите от него! Это демон! - Стражникам, видать, очень нравилось кричать это слово.
- Что вы, что вы. Я этого малька знала, ещё когда он не был сильнейшим учеником монтеры! А вы - демон! Глупости! - Она засмеялась и вынула из корсета белый платок и протянула его пристыженному монаху. Взглянув на стражников, которые второй раз за прошедшие пять минут оказались в недоумении, маэм Лоури поспешила пояснить. - Это монтерский монах, чье имя вы знаете не хуже, чем мое.
- Простите?.. - Это подала голос маг земли, жутко довольная наблюдением за тем, как с ладони, которой Стижиан прикрыл нос, капает кровь.
- Это - Стижиан Эйрес Теоллус Ветру. Я ведь ничего не перепутала? - Улыбаясь, уточнила госпожа Лоури, в ответ на что Стижиан помотал головой из стороны в сторону. - Рада видеть вас в добром здравии.
- Это демон! - Не унимался стражник, - он может быть похож на Ветру, но тот умер семь лет назад, а у этого, - острие меча указало на спину монаха, - глаза черные! Он демон!
- Да что вы заладили - демон, демон. Встаньте, Стижиан. - Она взяла его за оба предплечья и повернула к себе лицом. Он поднял на неё глаза и на какой-то миг в глазах маэм Лоури вспыхнул ужас, но это прошло так же легко, как и появилось. - Амит все мне рассказал, можете не волноваться. Ступайте во дворец, я здесь разберусь.
Слова не сказав, и не оглянувшись, монах зашаркал ногами по гладкому, но не скользкому камню песочно-золотистых лестниц.
Кровь, само собой, уже идти перестала, да и нос не болел, теперь остался лишь неприятный осадок на душе, грязные брюки, перепачканная кровью рубашка и огромный, а судя по виду, ещё и пустой королевский дворец.
В юности, пусть это было много лет назад, но для Стижиана это было не так уж давно, ему, будучи не только специалистом по истреблению нежити, но и сыном Тео, нередко приходилось ездить на задания вместо отца, приударявшего в то время за Млинес. Так что он побывал во дворцах и поместьях настолько разных по цене и величию, что думал, его уже ничем не удивить. Дудки.
Наконец поднявшись по лестнице, Стижиан поднял голову, и пробыл вот в этом состоянии с минуту, прежде чем захлопнул отвисшую челюсть: глаза заметались во все стороны и монах не знал, на что бы посмотреть первым.
На четвертом острове Ораны Стижиан не увидел земли: дорога от лестницы до трех-, а может и четырех-, метровой двери была длиной метров пятьсот, и вся поверхность острова, от обрыва до стен дворца, оказалась покрыта однородной белой плитой, на которой ни складок, ни трещин, даже царапин не было. Стижиан шел по гладкому покрытию и все боялся поскользнуться, но этого не случалось. Не торопясь, он шел, наслаждаясь каждым шагом, и разглядывал высокие и широкие окна, многие из которых были прикрыты изнутри занавесками, виднелись вазы и цветы, растущие в расписанных горшках преимущественно круглой формы. Наконец, Стижиан дошел до ещё одной лестницы: она начиналась метрах в пятидесяти от устрашающе огромных врат, имела полукруглую форму и упиралась в перила, камены и широкие, которые, как и лестница, были сделанные из того же камня что и все покрытие острова.
Стижиан себе как-то по-другому представлял встречу с Её Величеством. Все же она - королева. Ей положено иметь дворец (а вот и он) и пару сотен, а может и тысяч слуг, придворных, постоянных гостей, толпы родственников, пожилого садовника с парой его внуков, десяток искусных поваров и прочее, прочее. Но дворец выглядел тихим. И пустым. Совершенно пустым: не было стражников у дверей, патрули не маршировали взад вперед, дамы с пышными платьями и высоким голосом не попадались на глаза. Не было ничего. Королевский дворец напоминал Стижиану старинный проклятый дом, прогуливаясь по подземельям которого можно выкопать не одного лича.
Входная дверь сама не открылась, а монах уже надеялся. Дверь оказалась тяжелой, но податливой, не издающей травмирующего уши скрипа. Зал, куда попал Стижиан, оказался залит светом, но лишь у двери. Дальше, там, где росли из пола и упирались в потолок бежевые мраморные колонны, свет падал жирными, яркими лучами, а на противоположном конце, где виднелась украшенная камнями высокая спинка трона, света практически не было:
"Есть кто-нибудь?" - он уже собирался спросить это, но увидел, что трон не пуст, и он стал не спеша идти меж двух рядов колонн:
- Стижиан Ветру, я полагаю? - Раздался зычный женский голос, едва Стижиан подошел ко второй от трона колонне.
- Я польщен тем, что Ваше Величество узнала меня, не поднимая глаз. - Он остановился у первой пары колонн, что в пяти метрах от трона, и пронаблюдал за тем, как ноги, поджатые к груди, выпрямились, из-под длинной золотистой юбки выглянули костлявые ступни и нырнули в обвешанные и обсыпанные драгоценными камнями туфли. Женщина встала, поправила волосы, собранные в высокую рыбью косу, чуть поправила диадему, чтобы самый крупный камень находился прямо над носом, и только тогда, с немереным усилием подавив в себе зевок, открыла глаза. - Прекрасно выглядите...
- Благодарю. Значит вы - Во-Сен Ветру, сын Тео Ветру?
- Да, это я.
- Вы - человек, который мне сейчас очень нужен. - Синента Дива сложила руки на груди и смерила монаха заинтересованным взглядом своих бесцветных глаз. - Думаю, вы знаете это.
- Честно признаюсь - нет, не знал, но прежде чем вы попытаетесь что-то мне поручить, я бы хотел сказать, что мне нужен допуск в королевскую библиотеку, и мне хотелось бы услышать ответ на один вопрос.
- Вы пытаетесь вести себя несколько вызывающе, - правый угол её губ изогнулся в улыбке, а у Стижиана дрогнула рука - ему не малых сил стоило начать говорить с особой её кровей, а требование ответа затронуло неприкосновенные резервы храбрости, - не стоит. Но на ваш вопрос я отвечу.
- Чего вы добиваетесь? - Очень медленно, боясь, что у него уже начала заплетаться язык, спросил он.
- Уместный вопрос. Мне интересно знать с чего вдруг он был задан?
- Ваше Величество, - Стижиану становилось трудно дышать, его тело немного трясло от волнения, кровь прилила к голове. - Сам я родом из далекого города Кайлинна, откуда уехал меньше двух недель назад. Там возникли стычки между сторонниками церкви и вашими сторонниками, которые были готовы перерезать друг другу глотки за каждое сказанное ими слово. И вопрос вот в чем: зачем, в разгар конфликта с инквизицией, вы вернулись в Орану? Есть риск того, что начнется гражданс...
- Довольно. - Синента приподняла ладонь, и монах умолк. - Вы - не первый, кто задает мне этот вопрос, и отвечать на него развернуто я не собираюсь, скажу лишь, что гражданской войны не будет, и что я не намерена разрушать все семь школ инквизиции.
- А где гарантии того, что не начнется война? - По лбу Стижиана уже тек пот.
- Вы, монтерские монахи, и есть гарантия. Даже после вашей смерти, Во-Сен Ветру... Особенно после вашей смерти, народ прислушается к ученикам единственной школы, которая по-настоящему их защищала. - Она склонилась чуть вперед и, сощурившись, посмотрела на монаха. - Вы в порядке?
- Мне кажется, или вы создаете непробиваемый магический барьер? О Богиня... - Стижиан положил руку на сердце и согнулся, ему казалось, что его внутренние органы встали где-то посередине между огнем и водой.
- Амельера! - Крикнула Её Величество негромко, но звон её голоса отразился от стен и колонн пустого зала, став в сотню раз громче. Барьер исчез и Стижиан вздохнул полной грудью. - Прошу познакомиться, - сказала она через минуту, когда монах, наконец, смог встать и расслышать цоканье башмаков по левому от трона коридору, - придворный маг - Амельера Арьеннет.
Амельера выглянула из-за двери, находящейся в дальнем левом углу от трона, отвесила короткий поклон и, не удостоив взглядом пораженного Стижиана, зацокала в обратном от них направлении.
- Она учится устанавливать магические барьеры, работающие независимо от сознания мага.
- Во дворце живет маг? - Стижиан решил не упоминать свое давнее знакомство с синеволосой ледовичкой. - Здесь нет ни прислуги, ни стражи, но есть маг.
- И не один. - Синента улыбнулась, сделала несколько шагов назад и мягко опустилась на трон. - Но Дримен не балуется такого рода заклинаниями.
- Дримен?
- Я разве не четко произнесла его имя?
- В смысле, Дримен Перферо? Слепой маг-стихийник?
- Вы знакомы?
- Он мой младший брат. - Стижиан хмыкнул и выпрямил спину. - Хорошо устроился, и быстро.
- Мы отошли от темы, Во-Сен Ветру. Мне нужна ваша помощь.
- А для этого обязательно склонить перед вами голову?
- Это - признание, которое мне не очень то и нужно. В обмен на вашу помощь я дам вам допуск в библиотеку и даже не спрошу что вам там нужно.
- Я вас слушаю.
Королева приложила палец с накрашенным бело-синим цветом губам и какое-то время молчала. Стижиан не шевелился эти несколько минут.
- Вы знаете, что из себя представляет Проклятый лес? - Наконец спросила она.
- О нём ничего не известно, кроме того, что от на юге от столицы, занимает огромную площадь и источает неопределенную энергию. Иногда её принимают за негатив.
Синента приподняла бровь.
- Никто не может рассказать о том, что там, в этом лесу, потому что никто не может в него войти.
- А что вы знаете о цепи городов, раскинувшихся меньше чем в десятке километров от опушки проклятого леса?
- Хм... Насколько мне известно, эти города страдают от негатива не больше, чем все остальные. Помнится, я слышал, что многие маги родом именно из этой цепи.
- И это именно то, что я хотела услышать. Вы позволите? - Синента сняла с себя туфли и поджала ноги, как было до прихода Стижиана. - А теперь я скажу вам, что вся уцелевшая после штурма Монтеры часть армии инквизиторов двинулась именно туда, к цепи у проклятого леса? - У Стижиана отвисла челюсть. - Вы понимаете о чем я?
- Они что, собрались сжечь Проклятый лес? - В его голосе слышалось не наигранное удивление. - Но зачем? Это неизученная магия не несущая ничего плохого!
- Я понимаю, но меня больше беспокоят судьбы жителей городов Гран, Форд, Дминнис и Ангета. Я прошу вас, Во-Сен Ветру, защитить жителей юга.
- Я сделаю все что смогу, Ваше Величество, но здесь есть одно но: видите ли, я же воскрес не просто так. Во мне проснулась сила, с которой я пока что не в ладах. Доступ в библиотеку позволил бы мне начать обучение, но поиски информации могут занять месяцы.
- Я не думаю, что у нас есть столько времени.
- Да, и поэтому... Я ничего не могу обещать, Ваше Величество.
- Я уверена, вы справитесь, Во-Сен Ветру. Вы все же его сын.
- Приемный. - Уточнил Стижиан.
- Кто знает. - Улыбнулась королева и жестом руки сказала монаху, что тот может быть свободен.
- Сен-Ин! - Воскликнула королева, вскочив с места. Лежавшее на коленях блюдце с чашкой чая на нем подпрыгнуло в воздухе, сделало небольшое сальто и разбилось о вторую сверху ступеньку. Синента сделала несколько тяжелых вдохов, было слышно, как дрожит её грудь. Я бы тоже вышел из себя, будь я королевой, перед которой докладывает медиум и говорит, что понятия не имеет, что случилось с одним из ценнейших артефактов сего мира. - Немыслимо... - Она упала на трон, словно у неё подкосились ноги. - Мало того, что в Одиннадцатой церкви оказался всего-то кристалл риджи, так и подлинник пропал, едва его обнаружили! - Она прикрыла лицо рукой и странно засмеялась, будто-то закашляла.
Повернувшись лицом к Дримену, стоящему слева, я убедился в том, что его не удивляет легкая вспыльчивость Её Величества, а ведь час назад он говорил что она - спокойный и уравновешенный человек, которого трудно заставить кричать. Хотя если дело касается осколков Северной Звезды... Интересно, как бы отреагировала на эту новость Млинес.
"Лучше не думайте об этом, Амит" - пробурчал Фузу, усталый, измученный, но все равно способный на колкости. Ему несладко пришлось в последние несколько дней, и сейчас он находился в состоянии, близком к сумасшествию, если говорить о нем как о человеке, но если Фузу отключится, я буду не в самом приятном положении.
- Я переговорю с Млинес - Сказала королева, убрав руку от лица. - У неё опыта побольше вашего, Сен-Ин Лоури, может её дух сможет почувствовать осколок. - Она не хотела говорить это с таким нажимом, но Фузу все же принял это на свой счет.
"Она назвала меня никудышным?" - затараторил он, конечно, сразу же приняв всё на свой счет: забавное ощущение, когда где-то внутри словно бы пролился чан с ледяной водой.
"Нет-нет, скорее меня. Или нас. Думай как хочешь".
- Ваше Величество... - Попытался обратиться я к ней.
- Так что осколок теперь не ваша проблема. - Она не услышала.
- Ваше Величество! - Теперь я чуть ли не крикнул это, так что Дримен даже дернулся, а уголки его губ изогнулись в полуулыбке. Моя королева открыла было рот, но передумала и жестом руки велела мне говорить. - Я был ещё в двух церквях: Пятой и Двенадцатой. Обе, как вы знаете, находятся здесь, в Оране. - Особо напряженная пауза. - Там тоже кристаллы риджи.
- Что? - Я был уверен, что крикни она ещё хоть на пол тона выше, моя голова бы разорвалась. Что за сила скрыта в её голосе?
"Фузу! Фузу! Она маг, точно говорю! Скорее всего маг воздуха, такие волны распространять могут только они"
"Учишь его, учишь... Амит, на ней барьер. И не надо чтокать. Барьер, причем двухсторонний: магия не может войти и не может выйти. На самом деле хитрое устройство, обходить такого рода магию ты, с твоими-то скромными темпами обучения, сможешь очень не скоро. Скажу, что она может оказаться даже демоном. Увидеть её настоящий сосуд сможет только Млинес".
"И ты так спокойно мне об этом говоришь?!"
"Вспомни уроки истории. За что почитали королев?"
"За то, что женщины рода Дива были рассудительными, здравомыслящими правителями!"
"Я не о той истории! Ах да, те книги вам в руки не попадались. Это - потомок рода Дива, и даже если она демон, это не будет иметь значения. Слышите, как она говорит? Этим даром владеют только короли. Магия голоса, так сказать"
- То есть, может выясниться, что во всех четырнадцати церквях вот уже много лет вместо осколков Северной Звезды хранятся и охраняются риджи? - А вот это она произнесла невероятно холодным голосом. - Это может стать причиной волнений в стране. Храм Сияния - система, которую перестраивать трудно. Если выяснится, что столь священные артефакты, как осколки...
- Ваше Величество, - Дримен осмелился перебить королеву, что шокировала Амита, который, в отличие от мага, воспитывался в семье аристократов. Поправив очки, маг сделал шаг вперед, - я могу заняться поиском подлинных кристаллов. Правда, на это может уйти уйма времени...
- Нет, Перферо. Вас и Сен-Ина Лоури я хотела видеть по другой причине. - Она смерила нас оценивающим взглядом, закрыла глаза и глубоко вдохнула. - У меня есть для вас поручение. Для обоих.
Я и маг рядом со мной встали по стойке смирно, слушая, что говорит Дива:
- Вы оба хорошо знаете историю, не так ли? А вы, Сен-Ин, как никто другой должны знать историю восьми инквизиторских школ и причины, из-за которых их стало семь. Не буду нудить с речами и сразу напомню, что причиной были пытки и убийства невинных и провинившихся людей, что продолжается по сей день. Все началось с некого Пророка, слова которого толкнули семерых старших лучей того времени на эти изменения. Все верно, Сен-Ин?
Я кивнул.
- Этот самый Пророк - не единственный источник бед на сегодняшний день. Дело в советах.
- Каких именно? - поспешил уточнить Дримен.
- Их три. Да, именно три, я доверяю своим разведчикам. Совет лучей и совет магистров всем прекрасно известны.
Дримен сморщил лоб, словно не понял сказанного, а я вот понял, что сказала Её Величество. Инквизиция и маги в одной "шайке". Потрясающе.
- Нет, Дримен, маги не замешаны в делах инквизиции, только старший совет, совет магистров. Честно признаюсь, я от них ничего подобного не ожидала...
Я тоже.
-...Но это объясняет уход магистра Арьеннет и магистра Визетти. И объясняет ещё кое-что. - Она открыла глаза и посмотрела на нас: радужная оболочка красного цвета все больше толкали меня к мысли о том, что она все же демон. - Дримен, вы мне не скажите, сколько учеников было в вашей группе в академии? Ведь маги-стихийники - редчайший вид магов в республике. Сколько вас было?
- Вместе со мной - двенадцать. - Ответил он, призадумавшись.
- А сколько человек дожило до звания мага?
- Только я. - Он достаточно спокойно отвечал на эти вопросы. В нем не возникло ни одной отрицательно эмоции. Силен: брат Ветру как-никак. - На других факультетах не лучше - из пятидесяти учеников двое-трое могут дожить до последней стадии обучения, до звания мага доходит один, и то не всегда. Хуже всех приходится факультету магии Тверди. - Дримен облизнул губы. - Выживают только те, кто способен в будущем стать магистром.
Синента кивнула и задала ещё один вопрос:
- А каков был выпуск магов триста лет назад и ранее?
Дримен, судя по выражению лица, этого не знал, но зато знал я, и потихонечку эта мозаика, детали которой Её Величество нам сейчас выдавала, начала складываться в картину, которую я видеть не желал никогда, и ответил за мага:
- Выпуск был почти полный. Потери среди обучающихся магов сводились к минимуму. Так было триста лет назад.
- А что ещё случилось триста лет назад? - Её Величество развела локти и соединила руки в замочек на коленях.
- Объявился Пророк. - Закончил Дримен и стал тереть висок.
- Ваша задача, господа, найти и ликвидировать Пророка, а если потребуется, то и всех, кто станет на вашем пути, будь то магистры, - Синента перевела взгляд на Дримена, в её глазах читалась уверенность в силах её придворного мага, - будь то инквизиторы, будь то демоны совета древних. Третьего совета. - Мы молчали. Даже Фузу не посмел ничего сказать. - Я дам вам материал и наводки. У вас один месяц.
Дримен легко поклонился, развернулся и двинулся в сторону выхода. Я не шелохнулся:
- Ваше Величество, - тихо обратился к ней, - вы же знаете, что я не могу убить человека.
Она улыбнулась мне:
- Значит, вы должны найти способ избавиться от Пророка не замарав честь. Всего доброго, господа.
Глава четвертая.
День нежеланных открытий.
- Я с детства ненавижу этот остров, - облокотившись о перила моста, прошипел Дримен, - девчонки у них борзые, мальчишек и упоминать не стану.
- Могу я спросить, что ученик академии магии делал на острове ремесленников? - Кончиком пальца Амит схватил мага за рукав и потащил за собой, чтобы тот шел поскорее: ему-то не страшен солнцепек, одежда мага легкая и нежаркая. Монаху же, плечи которого отдавливал кожаный плащ, хотелось закопаться поглубже в землю, чтобы лучи перестали припекать ему плечи и спину.
- Я же, считай, муж единственного в своем выпуске кузнеца магических артефактов, - Дримен сжалился над спутником: нащупал его шею, этим объятиям Амит оказался не очень рад, и через его руку полилась тонкая струйка холода, прошедшая вдоль позвоночника, разливающаяся по всему телу, так что монаху даже стало чуть холодно, - а у кузнецов, хоть они и обучаются в академии наук, практика проходит здесь, на острове ремесленников. - Амит тихо заскулил от приносящей немереное удовольствие прохлады, на что маг улыбнулся и убрал руку. - Эффект будет держаться пару часов.
Идя чуть ли не в ногу, маг и монах пересекли белокаменный мост, который ближе к острову становился серым, и вышли на улицу, на фоне которой, торговый остров, где раньше жил Дримен, казался тихим и уютным районом.
Серые здания и дороги, трубы, печи, непонятные механизмы, вращающиеся с различной частотой, гул, от которого пыль и мелкие камни под ногами пританцовывали, скрежет, искры, летящие со всех сторон, свист машин, крики крепких телом мужчин и женщин, постоянное хаотическое движение мыслимых и немыслимых деталей и приборов, видя которые, глаза Амита начали слезиться.
- Да, это - лучшее место чтобы скрыть лабораторию, - сказал он, осматривая высокие складские здания, - дай сюда лист.
Дримен вынул из внутреннего кармана ровный белый лист, с написанными на нем четырьмя цифрами. Это - сумма, которую хотел получить информатор в обмен на сведения о месте расположения совета древних. Вор, трус и подхалим. Как такой как он вообще мог узнать о существовании совета - вопрос, ответ на который ни маг, ни медиум не надеялись получить.
Чернила, которыми несчастный, а ныне смертельно напуганный вор царапал желанную сумму, были пропитаны неизвестным ни Дримену, ни Амиту веществом, имеющим, наряду с физическими и химическими, ещё и магические свойства. Малое количество, малая концентрация, и вообще мелочь, прикоснувшись к которой они оба единовременно поняли, что во всей Оране есть только одна зона, где можно найти вещество подобного типа. Догадаться, что это не скромный уголок робкого алхимика, а настоящая, гигантских размеров лаборатория, не составило большего труда: бедно-бирюзовый цвет пронизывал практически весь остров ремесленников. На вопрос Амита "А ты раньше не замечал этого?", Дримен без особой радости ответил "Замечал, но не обращал внимания", так что медиум не стал приставать. Он вспомнил единственный за свою жизнь всплеск сил Фузу, когда тот дал ему возможность видеть... мир.
- Честно скажу, что я дальше вон того склада линий не наблюдаю, - признался Амит, - у меня узкий радиус видения.
- А я тебе скажу, что не вижу линии, я вижу пятна. - Дримен стал жевать нижнюю губу. - И они преимущественно тусклые, ненасыщенные.
Амит молчал.
- Объясняю: если бы пятна постоянно получали дополнительную энергию, они бы горели как спирт после встречи со спичкой. Раз они тусклые, значит, их давно не пополняли.
- Насколько давно?
- Не могу сказать, ведь мы оба впервые столкнулись с этим типом энергии. - Дримен развернул книгу, висящую сзади, прямо под мечом, открыл её и стал водить по страницам руками.
- Это радует. - Медиум сощурился, и глаза его стали насыщаться голубым свечением. - Потому что эта энергия неоднородна.
Маг перестал шуршать бумагой и наклонил голову вбок, ожидая продолжения:
- Я вижу там магическую силу, но не чью-то конкретную, а чистую, словно бы универсальную.
- Как в кристаллах риджи?
- И да, и нет. Она слабая. Я говорю про энергию. Тонкий хрупкий поток, в который вплетена...
"Амит, это - энергия жизни" - подсказал ему Фузу очень невеселым голосом.
- Я надеюсь, ты ошибся. - Вслух ответил он своему духу. - Что будем делать, о придворный маг Дримен Перферо?
- Не язви. - Маг захлопнул книгу, и та снова висела на спине.
- Не могу. Но вот что у нас вырисовывается: ты видишь все ... "пятна", но не глубоко, а поверхностно, поскольку источник или источники излучения очень слабы. Я вижу линии весьма четко, но видение это простилается не намного дальше моего носа. А там, - Амит взял руку мага и указал ею в сторону четырехметровой металлической стены, рядом с которой выстроилось три дюжины крепких вооруженных ребят, - нам не пройти.
Дримен опустил руку, и на его лице появилась улыбка, сказавшая медиуму, что их мысли практически сошлись:
- Будем портить репутацию? - оскалился маг, взявшись за рукоять магического клинка.
- Куда там. Я - монтерец. Ты - вообще отступник, каким-то образом ставший придворным магом. - Глаза стали сиять ещё ярче, а на них с магом наконец обратили внимание окружающие. - Хуже не будет. Кстати! - Амит стал сжимать и разжимать кулак. - Как ты стал придворным магом?! Да ещё в такие короткие сроки. Помнится, когда я уезжал из Кайлинна, ты ещё был в бегах.
- Ну да, а когда я добрался до Бактика, то узнал, что Лексу, вместе со всей лабораторией и кузницей, каким-то образом транспортировали в столицу, а именно на четвертый остров, и что мне необходимо там появиться. Ещё бы я там не появился! После недолгого разговора с Её Величеством, она решила, что два придворных мага лучше, чем один, и что раз уж я один из двух живущих ныне магистров-стихийников, то лучше бы мне быть рядом с ней, чем где-нибудь ещё.
- Вот оно как. А зачем Лексу увезли в королевский дворец?
- Для защиты. Ты обратил внимание, из какого камня построен дворец? Магией его ни в жизни не взять, можно только барьеры ставить, а штурмовать его голой физической силой смогут разве что монтерцы. - Дримен поправил волосы, которые ветер скинул ему на лицо, и почувствовал несколько десятков замерший в напряжении людей, стоящих рядом.
- Ты сильно переоцениваешь нашу силу. Расшибать голыми руками глыбы камней - это ещё куда ни шло, но заставить белый эккон дать хотя бы одну трещину - это вряд ли нам по силам. - Амит сжал руку в кулак, решив хотя бы сегодня подвигаться самому, а не только шевелить Фузу. - А с чего королеве защищать твою невесту?
- Она последняя из рода Ун Бейквуд. - Дримен усмехнулся и выхватил меч. Зачарованные пласты металла, обнимающие его ребра, плавно влились в клинок. Маг взмахнул мечом наискосок один раз, с кончика лезвия слетела серая линия, охватившая кругом его и медиума, и за пределами круга поднялся сильный ветер, повалив собравшихся вокруг тружеников. - Идем!
- Нам придется обойти весь остров, чтобы я смог увидеть все линии!
- Нам нужно попасть за этот забор! Там самое яркое из пятен что я вижу.
- Ты говорил здесь нет ярких пятен!
- Их и нет, но это выделяется сильнее всех!
Ремесленники - народ не простой. Мало того, что они в большинстве своем крепыши, с которыми только монах сможет силушкой померяться, так они живут на острове, где любая безделушка, выброшенная на помойку, может оказаться вполне себе опасным оружием.
Со всех сторон в мага с медиумом полетели пули всех возможных видов. Амит схватил мага за шиворот, и они успели скрыться от града ранений за небольшим домом, превратившемся в тот же миг в решето.
- Я поговорю с Дивой о количестве оружия на этом острове! - Дримен зарычал, схватившись за порезанное плечо. - Да не дергайся, пули внутри нет. Дай мне минуту! - Он переложил клинок в здоровую руку и провел пальцами по лезвию.
- Что ты делаешь?
- Проверяю среду. - На лезвие мигнула круглая руна с закорючкой, похожей на однокрылого орла. - На этом острове слишком низкая влажность, так что с замораживанием препятствий ничего не получится. Значит, буду бить ветром. Идет?
- Идет. - Амит снял с руки черную ленточку и собрал волосы в хвост. - Мне не нужны глаза чтобы видеть.
Они кивнули друг другу, и Дримен снова взмахнул мечом. Дом, за которым они прятались, словно бы оказался на плахе: его разорвало две части, а остаточная волна откинула на несколько метров назад тихо подкравшихся мужчин-шкафов, держащих в руках трехствольные обрезы собственной сборки.
Лезвие меча завертелось в руках мага, швыряя взад-вперед волны ветра средней мощности. Они подняли пыль и снизили видимость практически до нуля. Ряды вооруженных ремесленников поредели, однако град пуль не приуменьшился. Выведя из строя нескольких стражников у высокого металлического забора, Дримен понял, что что-то здесь не так: сила используемых заклинаний рассеивалась больше чем на половину, и до противника доходил легкий прохладный ветерок, а не миниатюрное торнадо.
- Это рьюджи. - Рыкнул пробегающий мимо Амит. На него неслись несколько стражей, которые умели обращаться с мечами. Конечно, медиум мог бы взмыть в воздух и ударами рук познакомить их челюсть с мозгом, но вместо этого он присел и ударил стражей по коленям. Металлическая защита прогнулась и стражники, ослепленные облаком пыли, свалились один на другого. - Дай мне минуту.
Маг с ужасом осознал, что начал слепнуть, если такое вообще возможно. Разноцветные, и без того неяркие, пятна, каждое из которых символизировало одного из вышедших из себя ремесленников, стали пропадать, а некоторые и вовсе исчезли. Ориентироваться в кромешной темноте и при этом дать медиуму время на установку барьера, Дримен был уверен, что именно для этого, оказалось сложной задачей для придворного мага. В сторону, где исчезало последнее цветное пятно, синевато-золотистое, маг кинул заклинание, получавшееся у него из рук вон плохо, но полезнее этого в данной ситуации ничего быть не могло. Возникла стена преломления, похожая на кривое зеркало, попадая в которую, пули теряли практически всю энергию и падали на землю безвредными кусками металла. Это сильно расстроило ремесленников, и пятеро из них решили ринуться в кулачный бой, о чем маг не подозревал, и он не знал, может ли стена преломления сводить к нулю энергию человека.
Амит чуть было не заработал косоглазие, видя, что с одной стороны на него летит дюжина широких в плечах стражей, а с другой - пяток мускулистых кузнецов собирается раскрошить голову младшему брату Стижиана.
- Ставь барьер, Фузу! - Рявкнул в полный голос медиум, оторвавшись от земли и в полете уворачиваясь от четырёх мечей, готовых четвертовать его в самом прямом смысле.
"Когда вы уже научитесь делать это сами?.." - решил повредничать Фузу.
- Ставь! - Амит ещё не опустился на землю, как Фузу, или же это сделал сам медиум, никто из них не понял, сформировал барьер. В груди монаха словно бы надулся шар: он давил на сердце и желудок, стало ломить ребра: у мужчины перехватило дыхание. Он не чувствовал ничего подобного с того времени, как впервые дрался с Милфом, им тогда было лет по десять. Казалось, что шар рос целую вечность, до тех пор, пока не вышел за пределы тела. Амит грохнулся на землю, руки свело, ноги и вовсе не собирались двигаться.
"О Богиня!" - застонал про себя медиум - "Что это?"
"Наша сила, Амит. Не моя, не ваша, а наша".
За мгновение до получения кулаком по лицу, к Дримену вернулось магическое видение. Не рассеивая стену преломления, движением руки он сжал энергию, держащую заклинание, и швырнул её в пятна, находящиеся на опасно близком расстоянии. Эффект получился такой, словно в них врезалась многотонная бетонная плита, летящая на большой скорости. Левая рука мага, держащая меч, взмыла и метнулась в сторону медиума, схватившегося за грудь, такую сильную боль он чувствовал, и тень меча изменила направление заклинания в сторону атакующих Амита стражей. По земле пошла трещина, которая росла и в даль, и в ширь. Стражники ничего не успели понять, как под ними появилась глубокая яма, переставшая расти лишь встретившись с подошвой ботинок медиума.
Тяжело дыша и похрипывая, Амит поднялся сначала на четвереньки, а затем упал на колени. Когда картинка перед глазами стала четкой, он с уважением в глаза повернулся к Дримену, протянувшему ему руку, и пожал её. Стражи, попавшие в уже исчезнувшую с земли трещину, оставались в тесной глубокой яме, которая, в добавок ко всему, сверху оказалась прикрыта металлической решеткой, крепко держащейся толщей земли.
- Они не могут пройти, - задумчиво сказал Дримен, склонив голову.
- Ага, - Амит не сводил глаз с запертых стражей, и уголки его губ медленно ползли вверх.
- Я не об этом, - он осмотрелся, и тут то медиум понял, о чем говорил маг.
Барьер, который хотел поставить Амит, должен был защитить Дримена он эффекта кристаллов рьюджи, из-за которых тот лишался зрения и немалой части силы, но на деле все вышло куда интереснее. Вместо барьера, медиум каким-то образом поставил купол, пройти сквозь который извне оказалось невозможно: ни энергии рьюджи, являвшейся скорее поглотителем энергии, ни пули не могли преодолеть барьер, ни люди. Ни один вид энергии.
Боль в груди не унималась, по-прежнему оставалось ощущение болезненной пустоты, сквозь которую с тяжелым хрипом пробивались удары сердца. Собрав волю в кулак, Амит, вцепившись в несильную ругу мага, поднялся на ноги и стал глубоко дышать, слышались хрипы:
- Я не думал, что могу сотворить нечто подобное, - он сощурился и кинул взгляд на оставшихся за куполом ошарашенных ремесленников. Они что-то кричали, но слышалось только дыхание и крики стражей, заточенных под землей: даже звук не проходил. - Надо двигаться дальше. Я не знаю, как долго простоит барьер.
- Ты не мог бы... - Виновато улыбнувшись, попросил Дримен и вытянул руку.
- Да-да. - Амит взял его за локоть и подвел к металлическому забору.
Маг зажмурился и впился пальцами в проржавевшее покрытие. У него было такое выражение лица, словно он вот-вот вонзит себе под ногти раскаленную иглу, но чуть позже, прошло меньше минуты, медиум с немалым удивлением в глазах увидел, как металл под его рукой сминается словно тесто:
- Честно признаюсь, я никогда этого не делал. Не уверен, что получится. - Дримен вонзил прямую ладонь в забор и резко направил всю руку вниз. Образовался шов, расползающийся вглубь и вширь. Появился неширокий проход, через который оба могли с легкостью протиснуться. - Надо же. - Хихикнул он.
- Удивительно, - ухмыльнулся медиум, залезая в проход, - не даром младший брат этой занозы...
- Взять его!! - Раздался крик по ту сторону.
- О Богиня! - Амит ринулся вперед. - Барьер то спал!
Амит выскользнул из щели и поприветствовал двух стражников двумя ударами в живот. Откуда в нем появилась такая сила, медиум сказать не мог, ведь только что он лежал на земле, будучи неспособным даже шевельнуться. Ещё несколько стражников, не побоявшись человека, уложившего двоих на одном дыхании, замахнулись мечами и ринулись вперед, но тут же отлетели на несколько метров назад, стоило Дримену просто взмахнуть мечом.
Снова тишина.
За четырехметровым забором скрывался шаткий на вид двухэтажный цех, из которого доносились звуки ударов пресса и испускания пара двигателями. У нешироких дверей, единственных, которые увидел Амит, стояли двое мужчин и женщин, высокие, с сильными руками, на них не было доспехов стражей, только кожаное обмундирование. Несмотря на пот, текший у них по пальцам, ружья в их руках лежали твердо и уверенно. Все четверо разом выстрелили.
Скрыться оказалось негде, а Амит даже подумать не успел о повторной установке купола. Он напряг мышцы и наотмашь отбил три пули, четвертая пролетела в сантиметре от его виска. Стрелки были явно не из ремесленников: это были опытные бойцы с оружием, приходящимся им по руке.
Дримен вскрикнул, и его откинуло к забору. Где-то между ключицей и плечевым суставом образовалась рана, из которой торопливо полилась кровь. Ударившись о стену, маг выронил меч и закричал: такой боли он прежде не испытывал. Глаза распахнулись сами собой.
И ничего не произошло.
Амит взмыл над землей с легкостью перышка на ветру и приземлился на плечи двоих мужчин, имевших неосторожность стоять рядом. Они упали на землю и потеряли сознание от удара по шее, двое других стрелков, которые хоть и были женщинами, вцепились в руки медиума словно дикие тигрицы. Не задумываясь, веря своему телу, Амит сделал сальто назад и столкнул дам головами.
- Дримен! - Медиум ринулся к нему, сползшему к земле и держащему руку на ране. - О Богиня, у тебя кровотечение!
- Я тебя вижу, Амит... - Восхищенно-уставшим, обессиленным голосом проговорил маг.
- Не поверишь, но я тебя тоже! А ещё я вижу открытую рану, и что у тебя вся одежда в собственной крови! - Он бесцеремонно разорвал побагровевшую рубашку на груди Дримена и очень громко цокнул языком. - Ты в состоянии призвать шесть сфер огня?
- Что?.. Я... Я правда тебя вижу!.. - Он усмехнулся, словно бы забыл о ране.
- Не о том думаешь! - Рявкнул Амит, положив руку на рану. - Шесть сфер! Или просто огней, главное, чтобы ровным кругом лежали! О Небеса, пока ты смеешься, ты можешь кровью истечь!
- Книга, - едва шевелящейся рукой он достал из-за спины книгу, на которой почти лежал, и открыл её с конца, где виднелись разного назначения символы, схемы, всевозможные руны и их комбинации, многогранные звезды и всё, что нужно стихийному магу. Дримен положил окровавленные пальцы на обычнейший круг, маленький, пару сантиметров в диаметре, приподнял руку, и чернила поднялись в воздух, начали растекаться, круг - расширяться и опускаться на землю. Уже почти без сознания, маг щелкнул пальцем, и мигнули шесть огней.
- Хитро, - произнес Амит без особого восхищения в голосе. Он положил руку на рану, прикрыл глаза и начал формировать заклинание исцеления. По его руке и пальцам пронесся поток тепла, но из раны под левой ключицей Дримена по-прежнему билась темная алая жидкость, не желающая прерывать поток. - Что за?.. Почему не работает?! Дримен, ты что, проклят? Или заговорен? Может, на тебе амагический амулет? Заклинания не действуют на тебя? Эй, Дримен! Дримен!
"На нем нет заговора или амулета, Амит. Дело в тебе" - голос Фузу казался совершенно далеким, и в то же время чужим, но в данной ситуации, раз за разом произнося про себя заклинание, Амиту было наплевать на слова Фузу. Старый ворчун, надоевший своими туманными и нередко раздражающими изречениями. - "Установка купола вымотала нас. Магия осталась, но творить заклинания я более не в силах...":
- Заткнись! - Прикрикнул медиум, обхватив мага за плечи, и поднял его на ноги. - Не смей мне здесь дохнуть, Перферо! Стижиан же от меня и пылинки не оставит, если я позволю тебе здесь окачуриться! - Двери склада распахнулись, и на них побежали несколько уже знакомых Амиту наемников, направивших на них острия легких, тонких, прямых клинков.
"Кажется, нас сейчас разлучат, Дримен" - услышал Амит совершенно незнакомый голос в своей голове - "Если, конечно, твой светловолосый компаньон, в чьей силе я уже усомнился, не соизволит со мной заговорить".
- Фузу!? - перепугано воскликнул медиум.
"Элорик!!" - рявкнул молодой и приятный, в сравнении с Фузу-то, мужской голос, а вслед за восклицанием имени последовал устрашающий, глубокий, но в то же время приятный низкий смех, который резко оборвался, когда нападающие наемники оказались в двух шагах от лишенного сознания мага, висевшего на плече Амита. - "Я не хочу расставаться с хозяином, слышишь, старик?" - должно быть, он обращался к Фузу. - "Ты обессилел? Я могу помочь, - снова смех, - кто как не я может помочь здесь".
- Что за?..
Перед глазами медиума все изменилось. Исчезла четкая картинка, лица и контуры расплылись, исчезли линии и формы, остались только цвета. Магистр Жидкого пламени, Каиль Савас, наблюдавший за нарушителями спокойствия с крыши склада, увидел нечто, чего не зря боялась вся академия магии.
Глаза светловолосого медиума почернели. Это был матовый, лишенный всякого света и блеска цвет, который тёк всюду и не тёк нигде.
"Сейчас повеселимся! - хмыкнул Элорик, снова залившись смехом, но Амит и Фузу, чьи голоса в тот момент переплелись, не были с ним согласны.
Дух Дримена Перферо перешел в неполное подчинения Амита. Медиум держал его в себе меньше секунды, чего хватило, чтобы исчезли летящие на них наемники, врата склада, добрая часть стены, крыши и ещё пары людей, стоявших за стеной. На короткий миг, Амит сумел почувствовать силу черных глаз, носителем которых был умирающий рядом стихийный маг.
"Ты бездарен, медиум, но зато вынослив. Но и на этом спасибо" - Элорик не был доволен столь коротким выступлением, но его истинный хозяин и этого ему не позволял.
"Теперь ты можешь исцелить его. Не медли!"
- Откуда во мне появилась сила? Откуда?.. Фузу! А! Ладно... - Он оттащил мага назад и положил в центр круга. Мгновение спустя кровотечение остановилось, а пуля выскочила на поверхность и упала на ладонь Амита. Он похлопал мага по щеке, а когда тот зашевелил носом, произнес: - у тебя безумный дух, Дримен.
Каиль схватился за сердце и опустился на одно колено, наблюдая за тем, как опаснейший, по его мнению, живущий из людей поднимается на ноги, и с очень недовольным лицом ощупывает разодранную рубашку.
- Ты чувствуешь магистра? - Амит старался не подавать виду, так что Каиль и не догадывался, что был замечен.
- Чувствую... Он явно недооценивает силу медиумов. - Дримен положил окровавленную руку на грудь и улыбнулся. - Это я все вытворил? - Он оглядел кусок склада, ещё оставшийся стоять, и на перепуганные лица, выглядывающие из-за остатков стен.
- Нет, вообще-то, это вытво... Дримен, ты это ВИДИШЬ!?
- Угу... - Маг улыбнулся, кожа на лице стала чуть розовее, однако особого ликования он не испытывал. - Но мне кажется, что дело тут не в моей гениальности... И не в том, что дух за меня беспокоится. Они же могут беспокоиться? - Уточнил Дримен, на что медиум кивнул. - Дело в очках. Да-да. В очках. Ты заметил, сколько в них энергии?
- Как в дорогущем кристалле риджи. Точнее её столько было, сейчас уже меньше. - Амит присел на корточки и стал медленно и глубоко вдыхать и выдыхать. - Ах, вот оно что... Ты поглощаешь чистую энергию риджи, и это дает тебе возможность видеть? Хитро... Я с каждым днем все больше и больше уважаю магов.
Дримен огляделся в поисках меча, взял его и снова повернулся к ушедшему в раздумья медиуму:
- Ты что так невесел?
- Ты чуть не умер. - Послышался ответ на одной ноте. - Но честно скажу, что дело не в этом. Твоя сила, Дримен, это... - Медиум покачал головой из стороны в сторону и снова посмотрела на то, что осталось от склада. - У меня нет слов. Я не совсем понял, что произошло, и откуда в моем сосуде возникло столько энергии, но... Во имя Богини, Дримен, никогда не используй эту силу против живых существ.
Маг молчал, уставившись в одну точку.
- Я не знаю, что делают твои глаза, но это хуже, чем смерть, я уверен. - Амит поднял глаза на мага, бледного и молчаливого. Он знал, что ему неприятно слышать эти слова, тем более от друга, но прекрасно понимал, что медиум прав. - Мне нужно пару минут передохнуть, так что будь добр поделись со мной своими соображениями.
- Я весь во внимании, - Дримен перехватил меч внешним хватом и согнул руку в локте. За этим последовало несколько омерзительное зрелище, когда медиум наблюдал за тем, как из-под ногтей мага потекли несколько капель воды. Они множились, залили всю кисть, и по залитым кровью руке и мече стал циркулировать по меньшей мере литр воды.
- Твой дух, Дримен, сказал, что не хочет с тобой расставаться... И сам пошел на контакт. Но это ладно. Опустим. Мне кажется, что духи - это те же люди, которые привязаны к нашим душам.
"Спасибо, Амит"
- Когда твой дух проник в мое тело, на одно мгновение я обрел твое зрение. Эти краски... Не представляю как ты с этим живешь, но видеть цвета чужих душ это ужасно. Но я снова отхожу от темы. Дримен, ты... когда ты последний раз что-то поглощал? Когда выпускал духа?
- Выпускал не так давно, а вот поглощал... Последний раз в детстве. И сейчас. У меня настоящий прилив сил! - Он махнул рукой в сторону: вода в смеси с кровью слетела с руки и была впитана сухой землей.
- У меня есть подозрение, что это не прилив сил, а энергия, которую ты поглощаешь. - Амит последний раз глубоко вздохнул и поднялся на ноги.
- Ты думаешь, что мои глаза поглощают энергию кристаллов и перенаправляют её в меня? - Дримен убрал книгу назад и поправил волосы.
- Я думаю, - усмехнулся медиум, - что все, что ты поглощаешь, перерабатывается в энергию. Когда во мне был твой дух, кристаллов риджи я не ощущал, но почувствовал прилив магии.
Дримен покачал головой из стороны в сторону:
- Святой сон Богини... Ты пробыл с моим духом меньше минуты и уже столько всего знаешь!
- А ещё его зовут Элорик.
- Рад познакомиться, - сказал маг куда-то в небо и закрыл глаза. - Энергии риджи может надолго не хватить. - Пояснил он, поправляя очки.
И они двинулись в сторону полуисчезнувшего склада.
Репутация есть репутация, а следствие от недавнего контакта медиума с Элориком возымел куда больший эффект, так что впредь с оружием на них шло куда меньше народу, чем прежде. Наемников на пути практически и не было, но попадались и стражи, просто охранники. Линии от магических чернил, на которые они ориентировались, становились с каждым шагом все четче, но после того, как магистр Каиль Савас выдал себя, не осталось и тени сомнения.
Наконец, разгромив вдребезги оставшуюся часть склада, они подобрались к незаметной дверце, на которую было понавешано столько заклинаний, печатей, формул, амулетов и прочей ерунды, что Дримен первые пару минут после увиденного даже немного заикался:
- Н-ну по крайней мере мы точно на п-правильном пути.
- Ага, - улыбнулся Амит, решивший покрасоваться. Он щелкнул пальцем и добрая половина заклинаний, та, которая не отличалась особой сложностью, обессилела и стерлась. Дримен разгадал пару ключей к заклятиям, и те спали, но дверь все равно не открылась - слишком много печатей на ней висело.
Битый час маг и медиум, механично отмахиваясь от уставших и перепуганных обидчиков, гипнотизировали дверь. Правда, в данном конкретном случае обидчиками скорее являлись двое незваных гостей... Но никого их них это не волновало - задание им поручило сама королева, а значит формальности проходят мимо.
Часа через полтора, когда заклинание холода, наложенное заботливым Дрименом перед входом на остров, начало спадать, у них осталось всего-то три десятка ключей, глядя на которые, и маг и медиум чувствовали себя необученными грамоте детьми, которым дали разгадывать кроссворд.
- А ваши магистры ничего...
- На то они и магистры...
- Наши вот старшие лучи особыми талантами не блещут...
- Зато мастера ещё как блещут....
- Это да...
- Амит, - они сидели на пыльном полу, подперев головы руками, - мы же образованные люди?
- Ага...
- Тогда почему мы попросту не можем пробить три-четыре метра земли?
Они повернули друг к другу головы и тихо засмеялись.
- Главное Визетти об этом ни слова. - Дримен выхватил меч и вонзил его в пол по самую рукоять: та постепенно окрашивалась золотым, выкачивая из земли соки и гася линии-ориентиры.
Амит не заставил себя ждать: с ловкостью кошки, он забрался на высоту третьего этажа, присвистнул, чтобы маг отошел в сторону, сжал кулак и прыгнул вниз.
Держа заряд магии тверди, меч чуть было не обратил в прах всю землю кругом, когда в него врезался кулак Амита. Они рухнули вниз, а когда пыль улеглась, то обнаружили себя в неком досель чистом коридоре, выложенном толстым голубым стеклом, с вкачанными в него шарами воздуха.
Дримена перекосило. Не говоря ничего, он рванул куда-то вперед и с глухим ударом остановился метрах в двадцати от Амита. Тот подошел к нему и потерял дар речи.
- Рулла. - Сказал маг, проводя рукой по стеклу, за которым виднелась рука женщины. - Скажи мне, Амит, что там нет девушки лет семнадцати с виду? - Его голос задрожал, чего медиум не слышал, даже когда чуть было не убили его мать - Скажи мне, что это не она.
Амит подошел к сосуду и прочел внизу подпись: Рулла Тикки, стихийный маг, средний класс.
- Пять лет прошло как она пропала.
- Ты здесь больше никого не узнаешь?
- Как же... Узнаю. Всех узнаю. Я проучился я ними около десяти лет.
Медиум окинул взглядом широкий коридор, где в паре метров друг от друга стояли подобные этому резервуары с голубовато-бирюзовой жидкостью в них. И в каждом, без исключения, находились юноши и девушки в возрасте от пятнадцати до двадцати лет. Они выглядели так, словно спят, но из их ртов и носов не поднимались пузырьки воздуха, не шевелились глаза. Казалось, будто это мертвецы, чьи тела замариновали здесь.
Около сотни молодых людей, учившихся в академии магии, которых считались пропавшими без вести, все они, хотя медиум не мог сказать наверняка, находились здесь.
- Я убью их. - Дримен улыбнулся и прикусил нижнюю губу. - Всех до единого, будь то магистры, будь то пророки, мне плевать.
- Здесь не только стихийники. - Амит остановился у сосуда юноши с каштановыми волосами и золотыми глазами, смотревшими в никуда. - А этот - маг тверди. И их здесь целый ряд... Маги нашего поколения.
Дримен был не в состоянии отвечать: его трясло от злости.
- Огневики... - Амит старался не поднимать глаз, читал только имена, среди которых обнаружил пару знакомых. - Кажется я знаю почему пропало столько людей, а кристаллов риджи больше не стало. Дримен, послушай... Дримен!
Маг, пребывавший мыслями вдалеке отсюда, резко обернулся.
- Ты должен уничтожить эти круги. И лучей, и магистров, и, древних, если он вообще существует. Ты... Ты не представляешь что они сделали с этими магами.
- Нет, Амит, я представляю. - Дримен утер рукавом предательскую слезу. - Те пятна, что я вижу - это не только потоки магии. Цветом наделены и люди. С недавних пор я стал способен видеть жизненную энергию. - Он ещё раз окинул взглядом сосуд, в котором покоилась его старая подруга, и видел, как из её тела капля за каплей вытекает душа, желтовато-красная, блеклая. Из всех, кто находился в сосудах, медленно, будто вода, стекал цвет. - Они получили третий тип кристаллов, Амит. Бесполезный и ненужный, но уничтожающий то самое, что делает нас людьми.
- Перферо! - Рыкнул женский голос за спиной медиума. - Я все ждала когда же ты пополнишь нашу коллекцию. - Магистр Черной пыли Вивия Нельская улыбнулась во все зубы, став похожей на оголодавшего шакала.
- Ты больная! - Крикнул ей маг, едва сдержавшись от того, чтобы сразу кинуться на неё и своими руками, без какой-либо магии, разорвать ей глотку. - Высасывать из людей души и превращать их в энергию! Вот он - гениальный план по спасению республики от дефицита риджи?! - Дримен сжал руку в кулак, пальцы побелели.
- Не рявкай, щенок. Ты слишком молод, чтобы повышать на меня голос, и совершенно необразован, чтобы испускать саркастические шуточки в адрес совета, поднявшего тебя на ноги. - Вивия держалась легко и непринужденно, её совершенно не беспокоило присутствие Дримена и забавляла его кипящая яростью кровь. Она перевела взгляд своих практически белых, с легким оттенком серебра, глаз на Амита. - И монтерец... Ох, неужто сам Амит Лоури? Жаль, что мы договорились не ловить людей, лишенных магического дара: мне бы очень хотелось поймать твою мамочку. Захоронить её и смотреть, как у той будет кончаться кислород...
Кончики его губ поползли вверх: Вивия не видела в мужчинах угрозы - только два новых объекта для исследований.
- Мне всегда было интересно посмотреть на душу монтерца... - Мурлыкала она, в то время как за её спиной поднимались клубы пыли. Удушье - вот её любимый способ загонять образцы в аквариумы.
"Амит, мы не сможем взять под контроль её духа. Она неспроста магистр"
"А и не надо".
Вивия не переоценивала свои силы, но привыкла к тому, что лишившись видения, молодые маги начинали паниковать и становились легкой добычей. Подняв в коридоре облако черной пыли, которое не только снижало видимость, но и щипало глаза, так что их пришлось закрыть, она приступила к своему привычному алгоритму действий. Сначала Амит решил, что хитрая маг тверди ориентируется на слух и таким образом определяет его местонахождение (Дримен в данный момент стоял у сосуда Руллы и держал руку на уровне её ладони), но первое предположение оказалось ложным, а второе Амит построить не успел. Когда пыль, полученная из обыкновеннейшей земли, Вивия славилась тем, что не использовала метал или камень, впилась ему в плечо словно раскаленные, вьющиеся иглы.
"Да как же она?! Магическое зрение как у Дримена?"
"Ваше с ним зрение практически уникально. Духа её я не слышу, но смею заверить, что она неспособна управлять твердью и видеть одновременно. Она хорошо умеет считать".
Порой, думал Амит, Фузу умеет давать правильные намеки: когда до медиума доходила суть сказанного его духом, ему казалось, что он выносил эту идею самостоятельно и благодаря этому чувствовал себя на легком подъеме.
- Долго думаешь, - раздался рядом голос женщины, едва до Амита снизошло озарение. Раздался душераздирающий вопль, и Вивия распласталась по полу. Её короткие, грязно-русые волосы растрепались и окрасились багрянцем: в правом глазу, которого уже не стало, торчал широкий, обтекший кровью, заостренный кусок льда. Дримен остановился в метре от лица женщины, по-прежнему перекошенному уродской, извращенной улыбкой, и приложил острие меча к её горлу.
- Ты проиграла, Нельская. - Сквозь зубы процедил он.
- А тебе не кажется все слишком просто, щенок? - Она схватилась за торчащий из глаза осколок льда. Рывком она выдернула из себя сосульку, тут же превратившуюся в воду, но кровь не полилась на пыль, уже осевшую на полу. Посыпалась земля.
- Это голем, - ахнул Дримен, чиркнул острием по горлу Вивии, и её тело, вместе с одеждой, комком грязи упали на пол.
Амит не мог выразить своего удивления.
- Она может делать големов-двойников в неограниченном количестве, - маг убрал меч за спину, - и я не уверен, что мне удалось бы пробить магическую защиту истинной Вивии Нельской.
- Я тоже так решил, вот и хотел сразить её вблизи...
Дримен цокнул языком и демонстративно вздохнул:
- Ты когда-нибудь дрался с магами? Понятное дело что нет, но позволь тебе объяснить. Маги тверди - те люди, которые действительно могут превращать свое тело в высокопрочный метал. Ты все же медиум, ты ближе к нам, к магам. Не уверен, что в тебе найдутся силы, чтобы пробить такого рода преграду.
"Он прав, Амит. Вам стоит..."
- Чем давать мне советы, лучше поучил бы читать духов такого уровня! - Недовольно прорычал Амит, после чего резко обернулся. - Кажется, на нас двигается ещё один двойник Вивии Нельской. А с ней несколько инквизиторов. В одном из них задатки... да-да, именно задатки целителя, так что я смогу долечить твою рану. Не хочешь? Ну не жалуйся тогда потом.
Из-за дальнего поворота коридора, где стояли пустые сосуды, появилось несколько человек. Не останавливаясь на рассмотрение каждого из них по отдельности, стихийник и медиум кинулись в разные стороны: один решил просто отойти в сторону, монах же пробежался по стене и запрыгнул на одну из капсул с магами, чтобы решительно атаковать противников с воздуха.
"Здесь только один магистр, Амит. Только один. И это не мать тех земляных големов" - лениво растягивал слова Фузу.
- А кто? - Находясь в бою, Амит всё время забывал, что ему вовсе необязательно произносить слова вслух, чтобы дух его слышал.
"Не могу определить"
- Плохо, - он схватил за вытянутую ладонь очередного скалящегося голема Вивии и, подпрыгнув, врезал ботинок ей в лицо, - здесь есть магистр.
- А ты чего ожидал? - Дримен метнул электрический шар в инквизиторов в надежде обездвижить их, но они оказались крепки телом и здоровьем: на долю секунды лица пятерых лысых детин, одетых в белые рясы, исказилось гримасой, кожа чуть побелела, но эффект быстро спал, и маг в полной мере почувствовал ничтожность своих познаний в магии воздуха. - Амит, давай поменяемся?
Дважды говорить не пришлось. Маг приоткрыл глаза и снова прибегнул к магии холода, но теперь вместо одной глыбы льда призвал целую сотню, которая, со свистом падающего с облака камня, изрешетила нескольких големов и превратила сплошное стеклянное покрытие стен коридора в ряд поломанных пластин.
Для Амита все оказалось совсем не так просто: у крепышей-инквизиторов, драться с которыми Амиту досель не приходилось, выявился иммунитет не только к стихийной магии среднего класса, но и к ударам хорошо обученного монаха. Мускулы и бицепсы четверых детин, небыстро движущихся на медиума, казалось невозможно пробить: разрушение бетонных стен, помнится, в монастыре их заставляли заниматься этим, было задачей нелегкой, но осуществимой, в то время как эти тела казались толстенными и мраморными. Скорость была основным преимуществом Амита, но против таких противников частые и быстрые удары оказывались не страшней укусов комара, но при этом нельзя сказать, что монах очень уж расстроился:
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ