Пролог

Высадка

Королева Тайфа стояла на носу «Таргона», поднятого на берег боевого корабля, и смотрела на резню, развернувшуюся на песке. Все ее корабли опустели. Избранные, мужчины и женщины, уже были на берегу, уже убивали и погибали. Их крики, сливаясь с криками врагов, накатывали на нее волна за волной.

Тайфа посмотрела на солнце. Оно палило высоко в небе, и убийства было не остановить до глубокой ночи. Значит, смертей будет еще много. Сзади послышались знакомые шаги, и она попыталась найти в поступи Циори утешение.

– Моя королева, – произнес он.

Тайфа кивнула, давая ему слово, но не отрывая взгляда от бойни на берегу. Если ее народу суждено погибнуть, она должна это видеть. Хотя бы это было в ее силах.

– Берег мы не удержим, – сообщил Циори. – Нужно отступать и возвращаться на корабли. Нужно снова спустить их на воду.

– Нет, на воду я не вернусь. Весь флот скоро будет здесь.

– Семьи, дети, старые и немощные. Не бойцы. Не Одаренные.

Тайфа не повернула головы. Она не могла смотреть ему в глаза. Пока не могла.

– Здесь красиво, – сказала она ему. – Жарче, чем на Озонте, но красиво. Смотри. – Она указала на горы вдалеке. – Мы высадились на полуостров, который окаймлен горами и разделен ими надвое. Его легко защищать, его можно возделать. Мы можем здесь поселиться. Можем ведь? Создать дом для моего народа.

Она посмотрела ему в глаза. Его присутствие успокаивало ее. Чемпион Циори, сильный и преданный. С ним она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя любимой. И ему желала того же.

Его брови были сдвинуты, бритая голова блестела от пота. Он только что вернулся с передовой. Ей не нравилось, что он лично принимал участие в сражении, но он был ее чемпионом и она не могла просить его остаться на корабле, пока ее люди, его воины, погибают.

Он переступил с ноги на ногу и заговорил. Она не хотела слушать. Довольно докладов, довольно речей о тех странных дарах, которые здешние дикари использовали против ее людей.

– «Малава» прибыла несколько солнечных промежутков назад, – сказала она. – На борту была моя старая няня. Она ушла к Богине прежде, чем корабль достиг суши.

– Санура погибла? Моя королева… Мне так…

– Помнишь, когда я была мала, она рассказывала историю о собаке, которая меня укусила?

– Помню, что вы укусили ее в ответ и не отпускали. Сануре пришлось позвать королевского стражника, чтобы оттащить вас от бедного животного.

Тайфа повернулась обратно к берегу, усеянному тысячами тел мертвых и умирающих.

– Санура отправилась к Богине, находясь на том корабле, так и не узнав, что мы нашли землю, не узнав, что мы спаслись от Отсева. Они не смогли даже должным образом ее сжечь. – Звуки боя стали будто бы громче. – На воду я уже не вернусь.

– Тогда мы умрем на этом берегу.

Момент наступил. Где ей взять смелости, чтобы встретить его взгляд?

– Одаренные, которые вышли с разведчиками, прислали весть. Они заметили Ярость. – Скрепя сердце, Тайфа указала на горизонт, поверх бойни. – Драконы гнездятся в Центральных горах, тех, что делят полуостров, и один из них разродился. Теперь, когда есть детеныш, я создам когорту.

– Нет, – сказал он. – Только не это. Тайфа…

В его голосе она услышала отчаяние. Но она не позволит ему поколебать ее решимость.

– Как мы сможем заключить мир с дикарями, если так с ними поступаем? – сказал Циори, но ее было не переубедить, и он, по-видимому, это почувствовал. – Нам нужно было только преследовать их, – продолжил он. – А если мы используем драконов, мы уничтожим эту землю. Если мы используем драконов, нас найдет Отсев.

От этих слов у нее по спине пробежал холодок. Тайфа отчаянно пыталась забыть то, от чего бежала, однако понимала: проживи она хоть тысячу циклов, она этого не забудет.

– Можешь захватить эту землю для меня, мой чемпион? – спросила она, ненавидя себя за то, что заставляет его почувствовать вину, увидеть свое несовершенство.

– Не могу.

– Тогда, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Это сделают драконы.

Циори не смотрел ей в глаза. Так сильно она его задела, так сильно разочаровала.

– Это лишь на время, – сказала она, пытаясь вновь обратить его внимание на себя. – Его будет достаточно для выживания, но недостаточно, чтобы нас заметил Отсев.

– Тайфа…

– Ненадолго. – Она протянула руку и коснулась его лица. – Клянусь моей любовью к тебе. – Он был ей нужен, и она чувствовала себя такой хрупкой, что боялась сломаться, но прежде всего ей необходимо спасти своих людей. – Сумеешь дать нам время, чтобы когорта сделала свое дело?

Циори взял ее руку и поднес к своим губам.

– Ты знаешь, что да.

Чемпион Циори

Циори смотрел на незаконченные карты, разложенные на единственном столе командной палатки. Он старался не терять лица, излучать силу перед военачальниками, что стояли рядом, но все же слегка покачивался, как травинка на легком ветру. Ему нужно было отдохнуть, однако никакого отдыха не предвиделось.

Минуло три дня с тех пор, как он в последний раз ходил к кораблям увидеться с Тайфой. Ему не хотелось думать, что он таким образом ее наказывает. Он убеждал себя, что ему необходимо находиться здесь, где идут самые ожесточенные бои. Она хотела, чтобы он удержал берег и продвинулся вглубь территории, и именно этим он сейчас занимался.

Прибыл последний из двухсот пятидесяти кораблей, и теперь все женщины, мужчины и дети – все оставшиеся Избранные – находились на этой враждебной земле. Большинство кораблей было разобрано на материалы, растащено по кускам, лишь бы помочь омехи выжить. Отступать было некуда. Поражение в войне с дикарями означало бы конец для его народа, а этого Циори допустить не мог.

Последние несколько дней были наполнены тяжелыми сражениями, но его воинам удалось отразить силы местных. Более того, Циори занял берег, продвинулся за линию деревьев, а потом провел основную часть своей армии в глубь полуострова. Он не способен удержать всю территорию, которую удалось отвоевать, но он дал ей время. Он сделал так, как просила его королева.

И все же он не мог не сердиться на нее. Он любил Тайфу, сама Богиня видела, что любил, но она играла со смертью. От того, что они захватят полуостров при помощи драконов, толку будет немного, если они тем самым навлекут на себя Отсев.

– Чемпион! – В командную палатку вошел воин Индлову, прервав поток мрачных мыслей Циори. – Майора Оджоре оттесняют. Он просит прислать подкрепление.

– Скажи ему, чтобы держался. – Циори видел, что молодому воину хотелось что-то добавить, но он не дал ему такой возможности. – Скажи майору Оджоре, чтобы держался.

– Да, чемпион!

Харун сплюнул листья каллы, которые по своему обыкновению жевал.

– Он не удержится, – сообщил полковник Циори и остальным членам Совета Стражи. Мужчины теснились во временной палатке, установленной подальше от берега и горячих песков, под сенью сухих деревьев. – У него кончились стрелы, а дикарей только они и сдерживали, но на этой забытой земле, видит Богиня, деревья слишком ломкие, чтобы изготовить еще стрел.

Циори посмотрел на дюжего полковника через плечо. Харун стоял так близко, что можно было услышать его зловонное дыхание. Повернувшись к нарисованной разведчиками от руки карте полуострова, Циори покачал головой.

– У нас нет подкрепления.

– Вы обрекаете Оджоре и его бойцов на смерть.

Циори сделал паузу, и тут, как он и думал, вмешался полковник Дайо Окелло.

– Харун прав. Оджоре не выстоит, и мы потеряем весь фланг. Вам нужно поговорить с королевой. Переубедить ее. Мы в меньшинстве, а дикари владеют дарами, с которыми мы никогда раньше не сталкивались. Нам не победить.

– Нам и не нужно побеждать, – ответил Циори. – Нам нужно только дать ей время.

– Сколько времени? До тех пор, пока у нас не будет драконов? – спросил Тахир, принявшись расхаживать по палатке. Он больше не был похож на того человека, которого Циори знал прежде. Тахир Óни принадлежал к одной из богатейших семей Избранных и славился умом и пунктуальностью. И он всегда тщательно следил за своим внешним видом.

Раньше, на Озонте, когда бы Циори ни встретил Тахира, полковник был свежевыбрит, его темная кожа блестела от масла, а форма подчеркивала мускулистый торс. Но человек, стоявший перед ним сейчас, не имел ничего общего с этим воспоминанием.

Голова Тахира заросла щетиной, кожа была сухой, а форма висела на изможденном теле. И, что хуже всего, Циори было сложно не смотреть на обрубок правой руки Тахира, которая кровоточила сквозь бинты.

Циори нужно было успокоить людей. Он был их предводителем, их инколели, и им следовало верить в свою миссию и королеву. Он поймал взгляд Тахира и постарался его удержать, заговорив с подчеркнутой уверенностью, но глаза воина бегали, словно у хищного зверя.

– Дикари не устоят против драконов, – сказал Циори. – Мы их одолеем. Как только у нас будет твердая опора, мы сможем отстоять и долину, и весь полуостров.

– Ваши слова да Богине бы в уши, Циори, – пробормотал Тахир, не добавив ни одного из его почетных обращений.

– Если мы сбежали от Отсева, это еще не значит, что мы не погибнем здесь, – сказал Дайо, эхом повторив невысказанную мысль Циори. – Я хочу сказать, что мы можем вернуться на корабли и поискать место более… доступное.

– Какие корабли, Дайо? Их не хватит на всех, и запасов, чтобы плыть дальше, у нас нет. Нам вообще повезло, что драконы привели нас сюда, – заметил Циори. – Это было рискованно – надеяться, что они найдут землю прежде, чем мы помрем с голода. Даже если мы сможем выйти в море без них, шансов у нас нет.

Харун развел руками.

– А это, по-твоему, шанс, Циори?

– Лучше погибнуть в море?

– Лучше вообще не погибать.

Циори видел, к чему ведет Харун, и понимал, что с такими разговорами недалеко до измены. Это были непоколебимые, славные люди, но из-за тягот путешествия они стали такими же ломкими, как древесина на этой странной земле. Он пытался подобрать слова, чтобы их успокоить, когда снаружи палатки послышались крики.

– Что, во имя Богини… – начал Харун, поднимая полог палатки, чтобы посмотреть, что случилось. И даже не успел заметить топор, который отнял у него жизнь. Все произошло слишком быстро.

Тахир выругался, отпрянув, когда перерубленное тело Харуна рухнуло на пол у его ног.

– Мечи к бою! – приказал Циори, вынимая оружие и прорезая заднюю стену палатки.

Циори первым выскочил наружу, щурясь от ослепительного света, пока все вокруг погружалось в хаос. Непостижимым образом крупный отряд дикарей пробрался далеко к ним в тыл и атаковал слабо защищенный командный пункт.

Едва он успел это осознать, как к нему подскочил дикарь с копьем в руке. Циори, инколели войска омехи, чемпион королевы Тайфы, увернулся от удара и с силой вонзил свой меч врагу в шею. Клинок вошел глубоко, и дикарь упал, забрызгав белый песок кровью.

Циори повернулся к своим полковникам.

– Возвращаемся на корабли!

Это был единственный выход. Большинство воинов находилось на передовых, далеко за линией деревьев, но враг разделил Циори и его армию. Часть воинов и Одаренные оставались на берегу, там они разбили лагеря в тени опустевших кораблей, чтобы защищать народ омехи. И если Циори, полковники и те, кто был приписан к командному лагерю, надеялись выжить и отбить нападение из засады, нужно было возвращаться туда.

Циори проклинал свою глупость. Ведь это полковники пожелали установить командную палатку за линией деревьев, чтобы укрыться от палящего солнца, и хотя у него было ощущение, что это неправильно, Циори не смог отговорить их. Линия деревьев проходила далеко от передовых, и он посчитал, что им хватит воинов, чтобы обеспечить себе защиту. И это стало ошибкой.

– Бегите! – закричал Циори, таща Тахира за собой.

Они сделали три шага, прежде чем путь к спасению им преградил очередной дикарь. Тахир потянулся было к мечу, на мгновение забыв, что потерял свою рабочую руку. Он позвал на помощь и дотронулся до клинка левой рукой. Но едва его пальцы коснулись рукояти, как дикарь зарубил его.

Циори выставил меч перед собой и, бросившись к полуголому убийце Тахира, нанизал его на клинок. Затем отступил от пронзенного врага, желая стряхнуть его, но дикарь, с пузырящейся во рту кровью, дотянулся до него костяным кинжалом.

Бронзовая кольчуга Циори приняла удар, и он ухватил нападавшего за запястье, переломив его о колено. Кинжал упал на песок, и Циори заехал лбом в нос противнику, так что у того запрокинулась голова. Циори подался всем телом вперед, чтобы всадить остальную часть меча оглушенному врагу в живот, и тот издал истошный вой, окатив Циори кровью и слизью.

Циори выдернул оружие, сбросив на землю погибающего туземца, и развернулся, чтобы собрать своих людей. Увидел, как Дайо отбивается от пятерых дикарей с помощью одного лишь воина, и побежал к ним, заметив, что из-за деревьев появляются новые враги.

Они были в явном меньшинстве, и, если не отступить, их ждет смерть. Пока он бежал к полковнику, Дайо в бок вошло острие длинного копья, и тот рухнул. Воин, сражавшийся рядом, убил хозяина копья, а Циори на полной скорости врезался сразу в двоих дикарей, повалив их на землю.

Упав на них сверху, он вытащил из-за пояса кинжал и воткнул его в глаз ближайшего дикаря. Второй же, пытаясь выбраться из-под него, потянулся к прижатому телами оружию, но Циори ткнул рукоятью меча ему в горло и придавил своим весом. Он услышал, как хрустнули позвонки дикаря, и тот обмяк.

Циори поднялся на ноги и схватил Дайо:

– Идем!

Тот побрел за ним, истекая кровью.

– Назад к берегу! – приказал Циори воинам. – Назад на корабли!

Циори побежал, оглядываясь и видя, как его люди гибнут. Дикари вовсю применяли свои дары, скрываясь среди бела дня. На бегу Циори отметил, что из пустого, как казалось, пространства среди деревьев появлялось все больше и больше местных. С помощью этого трюка они и переместили атакующие силы с передовой к командной палатке.

Циори подгонял себя. Ему нужно было как можно скорее добраться до резервных сил и успеть отдать приказ занять позиции для обороны. Сердце колотилось у него в груди, но не от бега. Если силы дикарей достаточно велики, они могут перебить в этой внезапной атаке всех.

На передовой у омехи еще оставалась армия, но женщин, мужчин и детей, которых им надлежало защищать, ждала смерть.

Циори услышал галоп за спиной. Ингоньяма со своей Одаренной вдвоем скакали на одной из немногих лошадей, которых они погрузили на корабли при побеге с Озонте. Ингоньяма заметил Циори и направлялся теперь к нему.

– Чемпион, – обратился к Циори мужчина, спрыгивая вместе с Одаренной на землю, – возьмите лошадь. Я помогу остальным бежать.

Циори сел верхом, отдал честь и, прежде чем ускакать прочь, обернулся. Одаренная – это была молодая женщина, почти девочка – закрыла глаза и сосредоточилась, а Ингоньяма стал меняться, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее.

Воин вырос на глазах. Его кожа, и без того очень темная, стала еще чернее, а мышцы зашевелились, будто под плотью извивались миллионы червей, и принялись перестраиваться, уплотняясь и увеличиваясь. Воин омехи, Великий Вельможа, и без того был могуч и смертоносен, но с силами Одаренной превратился в настоящего колосса.

Ингоньяма издал леденящий душу рев и бросился на врагов. Дикари пытались удержать позиции, но даже самый искусный из них не мог бы противостоять Разъяренному Ингоньяме.

Одному Ингоньяма размозжил череп рукоятью меча, а другого рассек лезвием от ключицы до пояса. Затем, схватив третьего дикаря за руку, отбросил его на десяток шагов.

С заметным напряжением, отразившимся на лице, Одаренная делала все, что было в ее силах, чтобы поддерживать превращение Ингоньямы.

– Чемпион приказал отступать! – крикнула она бойцам омехи, которые были поблизости. – Возвращайтесь на корабли!

Девочка – она была слишком молода, чтобы Циори мог думать о ней как-то иначе, – стиснула зубы, вливая энергию в разъяренного воина, который боролся с еще шестью дикарями, обступившими его.

Первый из дикарей отшатнулся – его грудь провалилась внутрь под кулаком Ингоньямы. Второй, третий и четвертый набросились на него все разом с мечами. Циори видел, как Одаренную покачивает с каждым ударом, который принимает ее Ингоньяма. Но она храбро держалась, пока Разъяренный сражался и убивал врагов.

«Довольно, – подумал Циори, – отступай. Довольно».

Ингоньяма не отступал. Они почти никогда не отступали. Колосса окружили, враги теснили его со всех сторон и наносили удар за ударом, чтобы разорвать связь с Одаренной или убить ее.

Когда произошел разрыв, появилось две вспышки света – от Ингоньямы и от Одаренной. На то, что произошло после, смотреть было тяжело. Оставшись без энергии, тело Ингоньямы стало уменьшаться, а сила – угасать. Следующий удар меча рассек его плоть, и уже одного этого было бы достаточно, чтобы он погиб от ранения.

Но дикари ждать не стали. Они разрубили его на куски и бросились к Одаренной. Та вынула из туники нож и перерезала себе горло прежде, чем они подоспели. Однако это их не остановило: они с улюлюканьем набросились на нее и несколько раз пронзили девушку мечами.

Циори хватило этого зрелища – он отвернулся и подстегнул лошадь. Нужно было добраться до кораблей и резервов армии Избранных. Ингоньяма и Одаренная отдали за это свои жизни. И тяжело было думать о том, что оно того стоило.

Из-за деревьев высыпало слишком много дикарей. Они собрали такие силы, что Избранным не устоять. Этой битве суждено стать последней.

Ингоньяма

Королева Тайфа выбежала из главной комнаты своей каюты. Ее визирь, прервавшая встречу с Правящим Советом, уводила ее на носовую палубу. Дикари обошли передовые линии, которые держали Избранные, и атаковали омехи.

Правящий Совет был потрясен новостями. Его члены донимали Тайфу с тех пор, как она обещала им драконов, и она сообщила, что когорта почти готова. Королева напомнила членам Совета, что всегда выполняет свои обещания, втайне надеясь, что не выдаст собственной неуверенности в способности сдержать слово и на этот раз.

И теперь, спеша за своим визирем, Тайфа старалась мысленно подготовиться. Она намеревалась сделать все, что в ее силах, чтобы выиграть битву, но она была неглупа. Если они переживут этот день, совет попытается ограничить ее власть. Вот тогда-то случится настоящая трагедия.

Вероятно, совет прикажет высшим кастам вернуться на оставшиеся на плаву корабли. Они попытаются спастись бегством, бросив Меньших на произвол судьбы.

Такого Тайфа допустить не могла. Это не ее метод, однако в военное время она могла править жестко. Она не была тираном, но хороший правитель не может стоять в стороне и смотреть, как уничтожают ее народ. Хороший правитель не может позволить, чтобы перепуганные дураки обратили свой страх в безумие.

Совету требовалось управление – не обсуждение, не разрешение, не компромисс. Разве не так была устроена армия под началом ее чемпиона? Разве не так выигрывались войны? Разве Избранные не участвовали сейчас в войне?

Размышления напомнили ей о Циори. Если Тайфе придется противостоять Правящему Совету, он будет нужен ей больше, чем когда-либо. Он будет ей нужен, хоть он ни разу не приходил к ней с тех пор, как она объявила о решении собрать когорту.

Ей не хотелось думать, что так он наказывал ее. Она могла приказать ему прийти, но не стала этого делать. Это нарушило бы их негласное правило. Она была его королевой, но он был ее любовником. Она не ждала от него подчинения. Ей нужен был равный. Он не мог быть с ней на равных при людях, но наедине они размывали границы.

Он слишком упрям, думала она, ступая на палубу корабля и размышляя, как он отреагирует, если она распустит совет. Наверняка займет ее сторону, решила она, наверняка…

Королева Избранных Тайфа Омехия не успела закончить мысль. Она увидела, что ее худший кошмар стал явью.

Берег был захвачен, повсюду сновали враги. Она не могла понять – как столько дикарей пробралось за передовую? Не могла… Один из Избранных погиб, когда ему в грудь вошло копье язычника. Она отвернулась от страшного зрелища и увидела двух женщин, ее подданных, – до них тоже добрались туземцы.

– Что случилось? – спросила она.

Ни ее Королевская Стража, ни визирь, ни члены Правящего Совета, следовавшие за ней, – никто не ответил.

Она услышала боевой клич, а затем стук копыт. Звуки доносились со стороны одного из ее разрушенных кораблей, разобранного ради древесины и прочих материалов. Вдоль ребер обглоданного судна мчалась дюжина лошадей – на них восседал отряд Разъяренных Ингоньям. У королевы сердце ушло в пятки.

Во главе отряда скакал Циори. И он тоже был разъярен.

– Нет, – прошептала она.

Ингоньямы врезались в самую гущу битвы и теперь расчищали себе путь среди врагов, словно пробивались с мачете сквозь заросли высокой травы. Дикари рассыпались во все стороны и погибали, но Ингоньям было слишком мало, а их – слишком много.

– Соберите Одаренных, – приказала королева Тайфа одной из своих посыльных. – Мне нужны Ослабляющие. Пусть бьют по дикарям изо всех сил. И приведите ко мне КаЭйд. Нам нужны драконы, сейчас же.

Посыльная – она была Укрепляющей, – вошла в транс и передала приказы.

– О Богиня, – простонала леди Панья, взглянув на сражение. – Мы разбиты.

– Панья, ты член Правящего Совета, – заметила королева Тайфа своей Придворной Вельможе, не отрывая глаз от Циори. – Веди себя подобающе.

Она не могла поверить, что он так с ней поступил. Всякий раз, когда он вступал в бой с врагом, какая-то часть ее умирала. Если он погибнет…

– Где Ослабляющие?! – вскричала она.

– Там, королева Тайфа. – Леди Юми указала своим длинным пальцем, и Тайфа увидела.

Одаренные стояли чересчур плотной группой. Такая позиция снижала их эффективность, но они были молоды и не успели закончить обучение. А опытные в боях Одаренные находились на передовой. Той самой передовой, которую дикари оставили далеко позади.

Тайфа наблюдала, как девушки пытаются рассредоточиться. Приказа атаковать она не слышала – они были слишком далеко. Но у королевы затеплилась надежда, когда она увидела, как девушки с военной точностью взметнули руки вверх. Они хоть и были юны и неопытны, но считать их неподготовленными было бы несправедливо.

Стена из воинов-защитников, окружавших Одаренных, разошлась в стороны, оставив линию между женщинами и врагом открытой. Тайфа даже издалека увидела, как Одаренные напряглись, когда их силы начали проявляться и из их мерцающих пальцев потекла энергия, волна за волной, и врезалась в дикарей.

Язычники помчались в атаку, прямиком на ослабляющую волну. Все, кого она поражала, падали на колени, животы, спины, они становились совершенно беспомощными. Вскоре Одаренные прервали поток, чтобы их воины смогли броситься на дикарей и порубить их на куски. Тайфа наклонилась вперед, наблюдая за гибелью врагов. Она испытывала удовлетворение, в то же время собственная жажда крови вызывала у нее отвращение.

Сразу после высадки берег для Избранных завоевали именно Одаренные, и прежде всего Ослабляющие. Дикари не знали таких даров, как ослабление и разъярение, и не умели с ними бороться.

Но сейчас было иначе. Враги, получившие множество смертельных уроков, быстро схватывали, и теперь одна из их предводительниц разделила своих бойцов на несколько групп и направила их в самую гущу воинов Избранных. Юные Ослабляющие, не искушенные в битвах, перепугались. После первой успешной атаки они принялись пускать волны ослабления во все стороны, но то и дело попадали в своих.

Воины Избранных – те, кого дикари не давили численным преимуществом сразу и кто не выходил из строя из-за ослабления, – сражались храбро и встречали страшную смерть. И уже довольно скоро дикари добрались до Одаренных. Женщины бросились бежать, но их догоняли, и крики разносились над песками и достигали ушей Тайфы, уже едва слышные. Но было понятно, что кричали женщины оглушительно.

У Циори дела шли не лучше. Большинство Ингоньям, примчавшихся с ним, уже погибли, а из зарослей на берег все валили дикари.

– Нужно сдаться, – сказала леди Юми. – Еще, может быть, не поздно.

– Мы Избранные, – ответила ей Тайфа.

– Так нас будут называть, когда мы умрем?

Не удостоив ее взглядом, Тайфа проговорила:

– Стража, возьмите леди Юми под арест. Посадите ее в корабельную тюрьму.

Двое стражников схватили пожилую Придворную Вельможу – та выпучила глаза от удивления.

– Вы с ума сошли? – спросила Юми, пытаясь вырваться из железной хватки стражника. – Королева Тайфа, что же это? Неужели вы желаете своему народу гибели?

– Увести ее, – велела Тайфа стражникам, скользнув взглядом по лицам членов Правящего Совета. Те оставались невозмутимы, но Тайфа видела: посыл они уловили.

Она снова сосредоточилась на битве, и ее накрыло отчаяние, когда появилась новая угроза. Дикари высыпали из-за деревьев верхом на крупных зверях – синекожих, с бивнями и рогами, передвигавшихся на лапах толщиной в три древесных ствола.

– Это что еще за дьявольские отродья? – изумилась леди Панья. Ее лицо было перекошено от страха.

– Не надо, – прошептала Тайфа, обращаясь к людям на поле боя, к Богине, к Циори. – Прошу, не надо.

Циори и оставшиеся Ингоньямы бросились в атаку.

– Королева Тайфа, – выдохнула КаЭйд, предводительница ее Одаренных. Она совсем запыхалась, рядом с ней стояли еще шестнадцать Одаренных. Очевидно, они к ней бежали во весь дух. – Мы готовы.

Тайфа не слушала. Она наблюдала за атакой, за столкновением лошадей и ужасных тварей, Ингоньям и дикарей. В бой вступили и находившиеся ближе всего к ней воины, Ихаше в серой форме и высокие Индлову, одетые во все черное.

Мечи сверкали, рвалась плоть, ломались кости, люди погибали, и их кровь заливала песок этого чужого берега. Несколько Одаренных, стоявших совсем рядом с бойцами, были неопытными Ослабляющими, но делали все, что могли, – овладевали умами шестиногих тварей, оборачивали их против собственных наездников и других дикарей.

Животные становились на дыбы, сбрасывая всадников, бодали и топтали татуированных туземцев. Дикари бросались врассыпную, нарушая боевой порядок и давая Ингоньямам временную передышку. Но врагов были слишком много, и королеве Тайфе оставалось лишь наблюдать, как Циори бьется изо всех сил, а потом принимает сокрушительный удар мечом и падает на песок.

– Драконы, моя королева, – сказала КаЭйд.

– Призывайте их, – приказала ошеломленная Тайфа, посылая свою душу к Исихого и мысленно подхватывая КаЭйд и остальных из ее Гекса. Все как один отправили сигнал бедствия, и через мгновение Тайфа почувствовала: драконы зашевелились и поднялись в воздух.

«Скорее, – думала она про себя. – Скорее».

Циори снова был на ногах. Она жалела, что ей плохо его видно. Скорее. Это что, кровь у него на лице?

Дикарь, который сидел верхом на одном из шестиногих чудищ, метнул в Циори копье с длинным древком из белой кости. Чемпион отбил его и рубанул зверя мечом по передней лапе. Тот вздыбился и сбросил всадника. В этот момент Циори нанесли удар в спину. Тайфа закричала, почти сорвавшись с места, но Ингоньяма, защищавший Циори, отбил атаку и разрубил обидчика пополам.

Скорее. Тайфа чувствовала, как плотный горячий воздух рассекают крылья. Чувствовала пылающий драконий гнев, тревогу и горькую ненависть. Скорее.

В Исихого, где пребывала половина ее сознания, королева увидела тусклое свечение души, скрытой за покровом. Это не был один из ее Одаренных. Это был дикарь, и он черпал энергию, чтобы направить ее на поле боя. Тайфа нашла его своими настоящими глазами. Он стоял сразу за линией деревьев, недалеко от места, где сражался Циори. Варвар выставил руки в сторону сражения, и число дикарей вмиг удвоилось.

Увидев это, один из стражников Тайфы удивленно вскрикнул. И хотя это было недопустимо, Тайфа не могла его винить. Она сама никогда не видела такого мощного дара – создавать новые жизни, новых воинов, готовых броситься на врагов. Битва была проиграна. Им было не победить.

– Там! – крикнул тот же стражник. Тайфа посмотрела туда, куда он указывал. Один из Разъяренных Ингоньям рубил дикарей, которые наседали на него со всех сторон. Его меч рассекал их плавно, словно они состояли из воздуха.

Тайфа закрыла глаза, чтобы видеть лишь душой. Одаренный дикарь был здесь, в Исихого. Он притягивал невероятное количество энергии, и его покров должен был вот-вот разрушиться, но она не могла ждать.

Этого не сумел бы сделать никто в ее Гексе, никто из ее Одаренных, но в жилах Тайфы текла королевская кровь, и ей это было по силам. Она разделила свое сознание натрое: одна часть следила за битвой, другая призывала дракона, а третьей она атаковала дикаря.

Она вобрала в себя побольше энергии, прицелилась и выстрелила вдаль, в мглу Исихого. Стрела прожгла дорожку в тумане темного мира, будто пронесшись кометой сквозь ночное небо. Она попала в дикаря и, прежде чем тот успел отреагировать, изгнала его из Исихого – его связь с энергиями оборвалась.

Вокруг Тайфа услышала изумленные крики и открыла глаза. Иллюзорные женщины и мужчины, созданные одаренным дикарем, исчезли, но врагов из настоящей плоти и крови было по-прежнему слишком много.

Вдали, на песке, Циори что-то крикнул своим воинам. Он призывал отступить, пока их не окружили. Если они доберутся до кораблей, то, возможно, сумеют перестроиться.

Группа дикарей ринулась в атаку. Циори отбивался, все еще выкрикивая приказы, но пропустил удар, другой, еще несколько, а потом сделал то, чего Тайфа не простит ему до конца своих дней. Он оборвал связь со своей Одаренной и лишился разъярения.

Тайфа знала: он сделал это, чтобы спасти Одаренную. Тайфа видела, как на него сыпались удары. Она знала, сколько энергии Одаренной понадобилось бы извлечь из Исихого, чтобы сохранить Циори жизнь. Она знала, что, оборвав связь, Циори спас Одаренной жизнь, но ей было все равно.

Циори в спину вошло копье. Тайфа закричала, когда оно вонзилось в его плоть, и продолжала кричать, когда наконечник копья показался из груди, пробив кожаные доспехи. Тайфа увидела на лице своего любовника удивление, увидела, как оно превратилось в осознание боли: рот раскрылся, хватая воздух, дышать которым его разорванные легкие больше не могли.

Копье вырвали, и он посмотрел – она могла поклясться: он посмотрел точно на нее. А потом Тайфа увидела, как он упал – прямо на неестественно белый песок этого проклятого берега. Чтобы остаться там и умереть.

Тайфа смутно понимала, что все еще кричит, но та часть ее сознания находилась очень далеко в сравнении с всепоглощающим присутствием дракона, появившегося в пределах досягаемости. И она слилась с ним воедино.

Чудовище

Зрение, самосознание и цель Тайфы разделились. Она видела поле боя с воздуха. Женщины и мужчины, гибнущие десятками, казались теперь мелкими и незначительными фигурами.

Она видела две с половиной тысячи кораблей своего народа, большая часть которых отдельными фрагментами лежали на пляже, будто обглоданные жертвы гигантского хищника. Она видела женщин и мужчин омехи, которые спешили из импровизированых укрытий в этих разобранных кораблях на поле боя. А вдали, за ними, она видела бескрайний океан, протянувшийся за горизонт.

Но на самом деле он не был бескрайним. Она сама пересекла его, вместе с оставшимися Избранными Богини. Она спасла свой народ от истребления, и она не позволит ему умереть в песках этой далекой земли. Жертвы ее народа, жертва Циори не станут напрасными, а местным дикарям следует раз и навсегда уяснить, что значит вставать у нее на пути.

Слияние завершилось, и Тайфа ощутила прилив всей силы, всего гнева дракона. Она спешно сплела эти струйки сознания в канаты, которые будут крепко держать ее. Именно в этот момент дикари на берегу заметили дракона, и Тайфа, его глазами, увидела, как они повернули головы и стали показывать пальцами. Она видела их страх, чувствовала его запах и прикоснулась к драконьему гневу – это подпитало его, распалило и обратило жажду мести в неодолимое желание творить насилие.

Существо ринулось вниз и, с помощью своего дара извлекая из Исихого больше, чем способен человек, по спирали приближалось к пляжу. Дракон принимал энергию от Богини и, разжигая свою кровь, нес ее в этот мир. Зверь пылал, и когда жар стал опасным для него самого, он сбросил его, окутав берег пламенем.

Десятка два женщин и мужчин – жителей этой странной земли, которые надеялись защитить от нее свой берег, – вспыхнули в огне первой атаки Тайфы. Она слышала, как они кричат, в муках расставаясь со своими жизнями. Ее дракон, вдвое больше размерами, чем ее же боевой корабль, с чешуей тверже и острее бронзы, чернее дегтя, устремился вниз и схватил еще двоих дикарей. Массивными когтями он разорвал их на куски, а потом опустился на песок. Затем, развернувшись к орде врагов, дракон снова дохнул огнем.

Те, в кого пришелся удар, тотчас сгорели, и это было для них милостью. Женщин и мужчин, оказавшихся по краям огненного облака, обдало жаром так, что плоть их начала пузыриться и отслаиваться от костей. А те, кого огонь не убил сразу, – задыхались в испарениях едкой звериной крови.

Дочери и сыновья белых песков и увядших деревьев, прежде бесстрашные в бою, более не атаковали. Охваченные ужасом, они отступали, но огненная ярость настигала их и в бегстве.

Увещевающие Тайфы, самые могучие из Одаренных, слились с двумя другими драконами, откликнувшимися на зов. Вместе они пылали яростью до того горячей, что Тайфа, находясь в своем теле лишь отчасти, чувствовала жар даже на корабле.

Дикари, которые не погибли и не были ранены, бежали, надеясь укрыться под сенью деревьев, но Тайфа направила своего дракона им вслед. Зверь поднялся выше, преследуя беглецов и сжигая густую листву, под которой скрывались враги. Жар огня обращал белый песок в черное стекло, и там, куда попадало пламя, не оставалось ничего, кроме пепла.

Пока дракон выжигал землю, Тайфа произносила молитвы. Она молилась Ананти, Богине, о двух вещах. Во-первых, о прощении. Молила, зная, что ни у кого из смертных не было столько молитв, чтобы заслужить это прощение, – особенно если учесть, что именно она собиралась сделать с народом этой земли. После мольбы о прощении она попросила сил, чтобы все здесь уничтожить, и воли, чтобы потом на это взглянуть.

– Моя королева, – услышала Тайфа голос КаЭйд сквозь гул слияния. – Они отступают. Мы победили.

Но Циори был мертв, и Тайфа намеревалась почтить его память погребальным костром из вражеских трупов. Она подстегнула дракона. Тайфа убивала снова и снова, пока не погибла большая часть ее Гекса, а на берегу не осталось никого живого.

Изнуренная, под покровом, скрывавшим угасающий свет ее души, королева Тайфа Омехия принесла в жертву еще одну Одаренную, отпустила дракона и вернулась к себе. Дотлевал разоренный пляж, и остатками звериных чувств она чуяла запах смерти и обугленной плоти и вонь впитавшегося в песок страха.

Она посмотрела на небо, когда дракон устремился выше, в безоблачные сумерки, в сторону своего гнезда. Улетая, животное изрыгнуло извивающийся столб яркого, как солнце, пламени и издало скорбный крик, от которого Тайфе самой захотелось расплакаться. Но она не позволила себе пролить ни слезинки. В этот день они победили, и хотя впереди ждало много дел, на одну из ее молитв Богиня уже ответила. И у королевы было достаточно решимости, чтобы сделать то, что нужно.

Пройдя мимо тел Одаренных, которыми она пожертвовала, и не обращая внимания на испуганных членов Правящего Совета, Тайфа повернулась спиной к чужой земле, которой было суждено стать новым домом для ее народа. Она покинула палубу, спустилась по ступенькам, которые увели от света к темноте, и, оказавшись в одиночестве в обманчивом сумраке, положила руку на живот. У нее осталось так мало от Циори, но то, что осталось, – нужно было защитить.

– Пусть думают, что я чудовище, – решила королева Драконов. – Если это нужно, чтобы мы выжили, я буду чудовищем.

Загрузка...