Яростные тени

Глава 9

Лоу изумленно рассмеялся. Мимолетное веселье смягчило недовольство в глазах Хэдли, и ему тут же захотелось бросить ее в кусты и поваляться с ней на травке.

Боже. Ему же нельзя бегать за этой девушкой. Он обещал доктору Бэколу проводить его дочь домой, но, честно говоря, сейчас ему плевать на старика-ученого. Однако деньги необходимы, поэтому надо быть очень осторожным, руководствоваться мозгами, а не членом.

Но черт побери, она стала вдвойне завораживающей после того, как попыталась его убить.

Лоу подозревал, что в Хэдли бурлят сильные страсти. Что же довело ее до того, чтобы силой мысли сорвать люстру с потолка? Ну, бог знает, как она это сделала, но он видел случившееся своими глазами. Будто невидимые руки с небес сдернули хрустальное сооружение.

Может, он просто сошел с ума.

На его вкус, в мире есть два вида людей и событий: скучные и интересные. И Хэдли Бэкол никак не назовешь скучной.

Он догнал ее и пошел рядом.

– Я бы не сказал, что твой отец позволяет мне вольности. Он предложил плату за доставленное сокровище, больше ничего.

– Я думала, что сегодня ты не лжешь.

– Не лгу.

– Однако не договариваешь.

– Ты медиум? Менталист?

– В этом случае я бы держалась от тебя подальше в Солт-Лейк-Сити.

– Туше.

Они шли в одном ритме, стуча каблуками. В сумерках лицо Хэдли было слабо освещено, а бесформенная шуба скрывала округлости, но само ее присутствие привлекало внимание Лоу, как полуобнаженная танцовщица бурлеска.

– Похоже, твой отец считает меня Говардом Картером. Он впечатлен тем, что я нашел амулет, и хочет нанять на поиски других артефактов.

Как только Хэдли перевела на него взгляд, Лоу почувствовал запах сибирской лилии.

– Он хочет спонсировать раскопки в Египте?

– Не совсем.

– Говори прямо.

– Слушай, я пообещал, что не стану тебя вмешивать, понятно? Доктор Бэкол предложил мне целое состояние, чтобы найти для него кое-что, и предупредил молчать и не проговориться, в особенности тебе.

– Мне? Почему?

– Понятия не имею. И ты, скорее всего, не поймешь, но мне нужны деньги, предложенные твоим отцом. Очень нужны. У меня огромные долги, и не говори, я же вижу, что вертится у тебя на языке: я не могу взять средства у семьи. И скорее отпилю второй мизинец, чем стану работать на Уинтера. У меня есть гордость, и я хочу быть независимым.

Хэдли прошла несколько шагов в молчании.

– Лоу, мы не так уж отличаемся. Я всегда хотела, чтобы меня ценили по достоинству. Работа для меня все. Я так старалась стать достойной этой должности.

– Я не просил твоего отца отдавать мне этот пост.

Через несколько секунд она ответила:

– Я верю тебе.

Какое чудо! Ирония в том, что профессиональному лгуну намного сложнее убедить людей поверить себе, когда он говорит чистую правду.

– Что отец поручил тебе найти?

– Хэдли, – взмолился Лоу и подумал об Адаме и Стелле, а также о долге Монку.

Упрямица повернулась к нему и запахнула шубу, когда порыв холодного ветра взъерошил ее волосы.

– Скажи мне, и торжественно клянусь, что не проговорюсь отцу. Я умею хранить тайны.

– Дай слово. А еще я хочу знать, как ты обрушила люстру.

– Я не могу. – Лоу чуть не ответил, что сделка не состоится, когда Хэдли добавила: – Я едва тебя знаю.

Она не отказалась категорически и не послала его к чертям. Ничего подобного. Возможно, он просто принимает желаемое за действительное, но на его оптимистический взгляд она имела в виду: «Я расскажу, когда узнаю тебя получше».

Ему хотелось понадеяться на такой шанс. Не больше, конечно, чем получить деньги ее отца. Но после того, что устроил старик сегодня на ужине, Лоу убедился, что с деньгами проблем не будет. Потому что доктор Бэкол совершенно не хотел отдавать выскочке-археологу такой пост. Старик сделал свое заявление после того, как Лоу запросил что-то «материальное» до ужина, а Бэкол понял намек. Ему прекрасно известно, что Лоу нужны деньги, но для интригана это был лучший выход. Он не потратил и цента, а привязал к себе охотника за сокровищами в глазах общества. Будто помочился ему на ногу.

Бэколу сильно хотелось заполучить перекладины амулета, и он предложил Лоу все, что у него было, чтобы получить желаемое. Значит, он ему необходим.

Так что да, теперь Лоу был более чем уверен, что Бэкол заплатит. И не слишком беспокоился, что разговор с Хэдли ему навредит. Но не только это заставляло его довериться ей.

Лоу вспомнил те времена, когда вступил в силу закон Волстеда, и Магнуссон-отец рискнул всем, чтобы сменить род деятельности с рыболовства на бутлегерство. С самого начала Лоу не слишком интересовался его делами, а вот Уинтеру они пришлись по вкусу, и он был хорош. Папа готовил Уинтера себе на смену. Если бы он все еще был жив, собрался уйти на покой и отдал бы бразды правления кому-то, не переговорив сначала со старшим сыном… нет, такого бы не случилось. Потому что он в жизни бы так не поступил со своими детьми.

Никогда.

Все эти размышления вызвали в Лоу обиду за Хэдли. Бэкол в самом деле предал ее. Раз уж Лоу был таким мягкосердечным и надеялся когда-нибудь забраться ей под юбку, он наконец сдался:

– Ладно. Я расскажу, только если поклянешься, что не проговоришься отцу.

– Клянусь, – пообещала она, пока они шли вместе по продуваемой ветром улице. – Давай выкладывай.

– Вкратце: твой отец знает примерное местонахождение оставшихся частей джеда и поручил мне найти их, а заодно продать ему основание амулета.

Хэдли изумленно хмыкнула, но не остановилась.

– А подробнее?

– А подробнее…

Не сводя взгляда с тротуара перед собой, Хэдли внимательно слушала, пока Лоу не дошел до того, как придется вызвать дух ее матери.

– Погоди, что?

– Новоиспеченная жена моего брата медиум. Ты видела ее на станции. Аида может призывать духов умерших и служить им проводником, чтобы близкие узнали, где спрятаны семейные ценности. А в нашем случае, карта сокровищ. И все, что надо для сеанса – предмет, принадлежавший покойнику.

Хэдли задрала рукав шубы и показала бриллиантовый браслет.

– Что-то вроде этого?

– Подойдет. Вы с матерью были близки? Тебе будет неловко снова с ней говорить?

– Мать умерла, когда мне минуло восемь, и я мало времени проводила с ней. – Хэдли пожала плечами. – Если честно, мне ближе была нянюшка.

Печально. У Лоу остались прекрасные воспоминания о матери. Ему все еще ее не хватало.

Он остановился перед своим домом. Красно-черного лимузина Уинтера на месте не оказалось. Брат собирался проследить за крупной доставкой в гостиницу. Значит, его дома нет, но если повезет, там будет Аида.

– Что скажешь? Любопытно?

Хэдли склонила голову на бок, разглядывая серо-зеленый дом Магнуссонов в стиле Королевы Анны. Ничуть не похожий на мраморный особняк Флада. Самое дорогостоящее здание в квартале не обладало ни прекрасной репутацией, ни одобрением общества. Но должно быть все же достаточно впечатляющее, чтобы соответствовать стандартам Хэдли, потому что она хитро улыбнулась и попросила:

– Показывай дорогу.

– Уинтер мне голову оторвет, если узнает, что я вызываю духов. Он переживает, что ребенок родится с несколькими душами, – пошутила Аида, закрывая дверь. – Так что давайте быстрее. Он вернется через час. День рыболова никогда не заканчивается. – Она подмигнула и села в старинное арабское кресле напротив Лоу и Хэдли. У ног хозяйки дома свернулся калачиком слепой на один глаз огромный пятнистый мастиф Сэм, напоминавший маленькую лошадь.

Гостиную на первом этаже Астрид назвала Палатами шейха. Это было любимое место их матери, которая заказала большую часть мебели из заграницы. Лоу смотрел, как Хэдли рассматривает арабский интерьер. Она присела на краешек дивана, держа спину прямо, будто на голове находилась невидимая книга.

– Ты уверена, что хочешь этого?

Она кивнула.

– Уверена.

– Мне нужен предмет, принадлежавший вашей матери, – сказала Аида.

Хэдли попыталась расстегнуть браслет одной рукой.

– Погоди, – предложил Лоу, желая коснуться ее. Он склонился над запястьем и краем ногтя открыл застежку. А когда украшение упало ей на колени, Лоу провел большим пальцем по жилке, под которой бился пульс, желая почувствовать мягкую кожу. Он готов был поклясться, что Хэдли задрожала, но она отдернула руку и, не глядя, передала браслет жене Уинтера.

– Очень мило, – заметила Аида, повернув браслет в веснушчатых пальцах. – Как звали вашу мать?

– Вера Мюррей Бэкол.

Аида покачала головой.

– Ладно. Дайте мне минутку, войти в легкий транс. Я позову дух вашей матери и попытаюсь вытащить ее из-за завесы. В зависимости от силы духа, она может побыть в моем теле от нескольких секунд до нескольких минут. Когда как. Обычно я советую клиентам спрашивать духа то, что известно лишь им обоим, чтобы убедиться в его подлинности.

– Я ничего такого не припомню, – призналась Хэдли.

– Ничего. Это скорее для вашего же спокойствия. Но если информация так важна, как утверждает Лоу, лучше сразу задать нужный вопрос. А если захотите поболтать, потом – пожалуйста. Я попытаюсь удержать дух настолько, насколько возможно. Есть вопросы?

– А вы услышите разговор? – спросила Хэдли.

– Услышу. Но я знаю многое. Сотни историй только за прошлый год. Очень много тайн. Однако все происходящее во время сеанса останется между вами и духом. Я не болтаю об этом Уинтеру перед сном. – Губы дрогнули в улыбке. – У нас есть, чем заняться.

Лоу рассмеялся. Ему все больше нравилась Аида. А вот Хэдли было совсем не до смеха.

– Ладно, постарайтесь не шуметь. Начнем.

Медиум прикрыла глаза и сжала браслет. На мгновение Лоу прислушался к отдаленным голосам в доме, звону посуды на кухне и скрипу половиц наверху. Потом он ссутулился, чтобы украдкой наблюдать за Хэдли.

Лилия поникла, а блестящая заколка, что удерживала цветок в черных кудрявых волосах, соскользнула. Как было бы хорошо поправить ее прическу или просто снять заколку, скользнуть пальцами в короткие пряди, наклониться и прижаться губами к шее. К такой же мягкой коже, как и на бледном запястье. Понравится ли Хэдли поцелуй за ушком? Лоу представил, как она тихо стонет в ответ.

Во власти фантазии он будто издалека осознал ее слова. В год смерти матери – в 1906-м – Хэдли было восемь лет. Значит сейчас ей двадцать девять. Она на четыре года старше. Умная женщина из высшего общества. Настолько сильная, чтобы обрушить люстру с потолка… Он не представлял, как ей это удалось, но муза в его голове нарисовала картину, как Хэдли с силой придавливает его к постели, забирается сверху в одной рубашке, расшитой павлиньими перьями…

Хэдли тихонько вскрикнула и схватила Лоу за руку.

Зараза!

Неужели она читает мысли?

– Вера Мюррей Бэкол.

Лоу сел ровнее. Аида теперь выдыхала белый пар, будто вышла зимой на улицу. Helvete. Прямо как Астрид рассказывала. И Хэдли вовсе не прочитала его похотливые мысли, а просто отреагировала на метаморфозу с медиумом и была совершенно очарована происходящим.

И не зря.

Дыхание Аиды изменилось, и она открыла глаза.

Мурашки побежали по шее и рукам Лоу.

– Кто вы? – произнесла Аида в чужой манере своим голосом.

– Получилось? – прошептала Хэдли, крепко прижав колено к его ноге. Когда она успела к нему придвинуться?

– Видишь ее дыхание? – ответил он вопрос.

– Да, боже милостивый.

Лоу кашлянул.

– А мы говорим с… хм, миссис Бэкол?

– Арчи здесь? Ноель?

Арчи, скорее всего, ее супруг, Арчибальд Бэкол, но кто такой Ноель?

Хэдли отпустила руку Лоу и выпрямилась.

– Нет, здесь я, твоя дочь.

– Невозможно… Хэдли?

– Да.

– Ты была такой маленькой. Не верится.

Если Хэдли и переживала от встречи с матерью, то вида не показала. Она говорила так, будто делала заказ в ресторане:

– У меня есть важный вопрос и мало времени. Мне надо знать, где ты спрятала четыре части мифического Позвоночника Осириса.

– Этот амулет опасен.

– Я понимаю его предназначение. Просто расскажи, где ты спрятала его составляющие.

– Я их не спрятала, а отдала, чтобы их нельзя было собрать.

Говорит ли дух загадками или просто ерничает? В любом случае беседа идет не так, как надо. Наверное, стоит воспользоваться указаниями доктора Бэкола.

– Вы нарисовали карту местонахождения этих частей? – спросил Лоу.

– Карту? – Покойная миссис Бэкол рассмеялась губами Аиды.

– Да, я нарисовала карту, как вы ее называете. Свидетельство моих усилий не дать Арчи и Ноелю поубивать друг друга.

А, так Ноель – тот самый партнер.

– Слушайте внимательно, и я расскажу, где можно поискать карту. Ее найдешь на набережных Сены, в глядевших полях, где ночь царит всегда и на нарисованном корабле.

Опять загадки.

– Лучше оставьте все, – сказала миссис Бэкол после недолгого молчания. – Моя дорогая. Твои волосы чернее смолы и очень густые. Прямо как мои.

– Пожалуйста, скажи прямо, где ты спрятала карту, – ответила Хэдли с раздражением.

– Ну я же сказала прямо. Подумай и поймешь. Ты всегда была умницей. Мне кажется справедливым, что ты пойдешь по моим следам как по хлебным крошкам. Будто Изида, ищущая разбросанные по земле части Осириса.

– Для тебя это игра?

– Вся наша жизнь – игра. Слушай, моя милая, я чувствую что-то темное, привязанное к тебе. Надеюсь, это не значит, что я передала тебе проклятье. Если бы я могла вернуться назад и сделать все по-другому, то так бы и поступила.

Хэдли смутилась.

А потом дух ее матери спросил:

– Нашли ли основание амулета?

Ей никто не ответил.

– Назначение амулета не миф. Такая магия опасна. Древние жрицы спрятали части амулета в разных храмах не просто так, вот почему я последовала их примеру. Твоему отцу нельзя дать добраться до него. Если найдете перекладины и присоедините их к основанию, ни в коем случае не разрешайте ему завладеть целым амулетом.

Если бы только доктор Бэкол не махал перед его носом чеком на сотню штук. Лоу уважал покойников, но он был еще жив и нуждался в наличных.

– И Ноелю тоже, – добавила она. – Я постаралась защитить твоего отца от амулета, но боюсь, что случится, если они с Ноелем снова станут соперниками. Не дай им обоим завладеть амулетом. Прошу, пообещай мне.

– Почему? – спросила Хэдли, но послышался лишь полузадушенный стон. Аида вздрогнула и стала хватать ртом воздух. Со следующим выдохом белый пар пропал.

Покойная миссис Бэкол ушла.

– Ух, я чувствую легкое головокружение, – сказала Аида, будто не сделала ничего чудесного, а лишь встала после долгого сна. Мастиф так и не поднял голову. – Миссис Бэкол сказала что-то полезное?

– Не особенно, – выпалил Лоу в то время, как Хэдли ответила: – Разумеется, весьма полезное.

Лоу прищурился.

– Неужели?

– Точно. – Она встала и взяла шубу с шелковой подушки с кисточками. – По-моему я знаю, где мама спрятала карту.