Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке

Глава 2. Велиградский царевич

Велиградские земли простирались дальше прочих на запад. Сюда не доходили ни кочевники, ни иные супостаты. С востока Велиград укрывал Дремучий лес. С юга, севера и запада раскинулось бурливое море. Лишь один широкий тракт вёл по южному краю вдоль самого берега. Он огибал Велесовы владения и позволял купцам путешествовать без опаски, потому как сторожевых постов на нём имелось предостаточно. Оттого и вражеской армии мимо было не прошмыгнуть. Вот и процветало западное королевство в тиши и покое.

Правил этими землями царь Демьян – уже немолодой, но всё ещё мудрый и крепкий владыка. Прославился он на ратном поле в пору юности. Защищал соседние государства от угроз, человеческих и колдовских. Богов почитал. В набеги на острова ходил, много золота добыл. Прославился настолько, что пошла за него красавица Добромила, которая и с возрастом очарования не растеряла. Родились у Демьяна и Добромилы трое сыновей. Все красавцы, добры молодцы, один лучше другого.

Старший царевич, Пётр, в ратном деле отца своего превзошёл. Богатырём вырос, мог телегу вместе с лошадью поднять.

Средний царевич, Василий, мудростью и хитростью в матушку пошёл. Науками владел, с богами знакомство водил и договориться мог с кем угодно.

А младший царевич, Иван, удалью и красотой превосходил их обоих. Весь Велиград в нём души не чаял. Простой народ за его доброту желал его наследником царя-батюшки видеть, но в очереди к трону оставался Иван лишь третьим.

До Ярги доходили слухи о велиградских царевичах, да только сплетничать ей некогда было. Она каждую свободную минуту работала, чтобы себя прокормить. Судачили девицы, что царь Демьян надумал всех троих сыновей разом женить, чтоб раздора между ними не было, да и что с того? Ярга в ту пору совсем в невесты не метила, даже за кузнеца не пошла бы, а тут целые царевичи! Куда уж ей! Как могла она предположить, что однажды ноги принесут её к стенам Велиграда?

Город и вправду оказался большим и ярким, как праздничный каравай. Даже в вечерний час на улицах было многолюдно.

Дома здесь большею частью стояли расписные и чистые. В окнах блестело настоящее стекло вместо слюды, а все ставни и наличники обрамляли их разноцветным деревянным кружевом. Во двориках игрушечными домиками красовались колодцы. Вокруг них работали женщины, играли дети и гужевалась домашняя птица: куры, гуси и индюки. Над воротами висели вывески с названиями улиц и именами тех, кто проживает под крышами домов. Никто не выплёскивал нечистоты на улицы. Не воняло конюшней. Под ногами стелилась мощёная мостовая, а отходящие от неё дорожки сплошь укрывал чистый речной песок.

Город виделся Ярге огромным и совершенно сказочным, но заблудиться в нём оказалось невозможно: царский дворец был виден отовсюду. Девушка шла прямо к нему, и к тому времени, как добралась до громадных кованых ворот, в животе уже урчало, а ноги гудели от усталости.

У входа в царские хоромы, как и полагается, стояли стражники, все удалые и бравые ребята, разодетые в одинаковые нарядные кафтаны брусничного цвета с золочёной вышивкой. Их внешний вид заставил Яргу задуматься: если уж простые стражники так хорошо одеты, то каковы же тогда царевичи?

Вот только ворота оказались заперты.

– Тебе куда, девонька? – разулыбался первый приметивший девушку стражник. Остальные молча приосанились в ожидании ответа.

Ярга попыталась припомнить всё, что наказал ей Серый Волк. Она гордо задрала нос и молвила:

– Я не девонька тебе, а госпожа. И ехала сюда со свитой, потому как отец мой пожелал меня замуж за велиградского царевича выдать, да по пути на нас напали разбойники. Я чудом спаслась.

Стражники окинули девицу пристальными взглядами. Затем переглянулись сами, будто не поверили оборванке в красной невестиной накидке.

– Ты прости нас, голубушка-госпожа, – с той же ласковой улыбкой ответил молодой стражник, – но впускать нам никого не велено. Невест и вправду к смотринам много разных приехало, не ты одна такая, вот только все в городе на постоялых дворах ютятся: царь никого не принимает третий день.

– Почему же? – Ярга старалась не растерять гордого вида, но внутренне уже плакала от досады. Чувство голода лишь усиливало мысль, что она пришла сюда напрасно и уйдёт несолоно хлебавши.

– Никому не говорят, – хмуро сказал другой стражник. – То ли болен государь, то ли просто не в настроении, но все смотрины пока отменили. А когда снова невест начнут принимать, нам не сказано.

– Ох, – только и смогла вымолвить Ярга.

Солгали ли стражники? Вдруг она просто слишком бедно одета для кандидатки в царские невестки? Или жён царевичам уже подобрали, а она опоздала? Так или иначе, пришла она только с одной целью – поцеловать запертые двери.

Впрочем, так происходило всегда в её безрадостной и невезучей жизни.

Но молодой стражник оказался куда добрее, чем прочие привратники царя Демьяна. Возможно, догадался, что девушка благополучием похвастаться не могла, и сказал всё так же ласково:

– Не кручинься, ягодка. Отыщи свободную комнату на постоялом дворе и подожди несколько дней. Авось наш государь передумает и снова велит невест смотреть для царевичей, а эти самые невесты ждать устанут к тому времени и поразъедутся по домам, тут ты и пожалуешь.

– Благодарю, добрый человек, – только и ответила Ярга, а потом развернулась и на негнущихся ногах побрела прочь.

Солнце совсем уж село, сумерки таяли, превращаясь в ночь. Идти было некуда. На постоялый двор денег у неё не имелось, даже угол в конюшне она бы снять не смогла. Ни денег, ни еды, ни крыши над головой. Лучше б она сгинула в Дремучем лесу, лучше б не стала слушать Волка.

Куда идти, Ярга не представляла, поэтому просто шла по дороге вокруг дворцовой стены. Хотела найти укромное местечко, где можно поплакать, а ещё лучше – забраться в чей-нибудь огород и съесть прямо с грядки хотя бы морковку, но во всех дворах по пути ей попадались люди. А там, где хозяев было не видать, сторожевые псы зорко следили за порядком, сидя на цепи.

Девушке встречались возвращавшиеся домой ремесленники и патрули стражи. Однажды на неё налетел осоловелый пьяница, который вряд ли вообще осознал, что наткнулся на живого человека. Никому не было дела до одинокой девушки в поношенном свадебном наряде; от этого Ярга чувствовала себя ужасно несчастной и уж хотела было постучаться в первый попавшийся дом и попроситься на ночлег в обмен на любую работу, но вокруг не было ничего, кроме частоколов и запертых хозяйственных построек. Кажется, она забрела в ту часть города, где находились хранилища и амбары.

Девушка покрутила головой, дабы отыскать другую дорогу в переулках Велиграда, да застыла на месте. Слева высилась крепостная стена царского дворца, но здесь её до самых бойниц увивали тугие плети винограда. Растение пряталось по ту сторону и разрослось настолько, что, подобно водопаду, перекинулось в город. К счастью, его ещё никто не догадался обрезать.

Ярга подошла ближе, подёргала лозу – та показалась крепкой достаточно, чтобы выдержать человека, а вот ягоды на ней, напротив, оказались незрелыми. Шальная мысль заставила девушку задрать голову.

Стена возвышалась на головокружительную высоту, лоза могла оборваться, или же Яргу могли поймать, приняв за воровку. Лезть в царский сад – очевидно дурная затея. И всё же там всяко спокойнее и безопаснее, чем на улице. А помимо неспелого винограда наверняка росли и более съедобные плоды вроде слив, груш или даже персиков.

В животе снова заурчало.

Ярга огляделась по сторонам. Она закусила губу и едва слышно захныкала. Волк ничего не говорил ей о том, чтобы лезть через стену, и всё же чем больше времени проходило с их встречи в лесу, тем меньше девушка верила его словам. Серая шкура её наверняка обманул, обхитрил, чтобы выманить пирожки. Хорошо хоть, саму не сожрал…

Ярга отступила от стены.

– Я не воровка, – она вытерла рукавом нос, – и не царская невеста, просто деревенская легковерная дурочка. Но и помирать тут не собираюсь.

Девушка снова огляделась – никого, только вечерняя темень сгущается. Ярга вдохнула поглубже, медленно выдохнула и ухватилась за виноградную лозу.

Весила она мало, едва ли больше отрока, потому как привыкла к скудной пище и тяжёлому труду, была тощей и лёгкой, а ещё достаточно ловкой, чтобы вскарабкаться по виноградной лозе. Ярга очень торопилась: боялась, что её заметят, но тени сгустились, прохладная ночь укутала Велиград так стремительно, словно её наслали колдовством, даже туман на улочках заклубился молочной дымкой. Ни тебе стражи, ни загулявших горожан, только собаки лаяли где-то во дворах, да и то вряд ли на неё.

Девушка добралась до верха и протиснулась меж зубцами стены, оказавшись в проходе, где запросто смогли бы разойтись два человека. Вот только здесь всё заросло лозой и обветшало. Наверное, патрули вообще позабыли об этой части царских владений, потому что с другой стороны раскинулся сад, отгороженный от дворца внутренней стеной поменьше.

Ярга прислушалась, но не уловила ни единого подозрительного шороха, зато разглядела яблоню, грушу, вишню и другие плодовые деревья. На всякий случай она подобрала выпавший из кладки камень и бросила вниз, в кусты, чтобы проверить, есть ли там сторожевые псы, но снова ничего не услышала и тогда решила не терять более времени. Она полезла вниз по лозе, которая здесь была ещё толще и прочнее, по пути несколько раз замирала и прислушивалась с опаской, но к тому моменту, как ноги снова ступили на твёрдую землю, Ярга окончательно уверилась в том, что в царском саду она одна. Перекусит плодами, переночует в тишине, а перед рассветом уберётся отсюда подальше.

Она отряхнула руки, обернулась. И встретилась лицом к лицу с юношей.

Молодой, немногим старше её, высокий и широкоплечий, а ещё такой красивый, что Ярга растерялась более его внешнему виду, нежели тому, что её поймали столь внезапно. У незнакомца были короткие чуть вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, ясные голубые глаза и правильные, слегка надменные черты лица, будто вылепленные придирчивым божеством так безукоризненно, чтоб ни единого изъяна не осталось. Кафтан на нём казался очень дорогим, алого цвета с золотой вышивкой, а плотные порты были заправлены в мягкие остроносые сапоги из блестящей кожи, какой Ярга ни на одном базаре прежде не встречала.

– Так-так, – протянул добрый молодец, скрестив на груди руки. На девушку он смотрел сверху вниз с толикой презрения во взоре. – Кто это у нас тут?

Но Ярга будто язык проглотила. Она шагнула назад и до боли вжалась спиной в жёсткую лозу.

– Воровка, значит. – Юноша приблизился, нависая над ней. – Вот кто повадился таскать яблоки! – Его губы изогнулись в довольной усмешке. – Батюшка будет счастлив. Не думал, что так легко поймаю вора. Идём, голубушка!

Незнакомец схватил Яргу за запястье и потянул за собой.

– Что? Нет! – Она наконец очухалась, упёрлась пятками и попыталась высвободиться, но ничего не выходило. – Я не воровка! Клянусь, что не воровка!

– Ты только что прямо на моих глазах забралась в наш сад, – юноша насмешливо фыркнул, – и будешь говорить, что пришла сюда не для того, чтобы нас обокрасть?

– Вас? – Девушка обмерла.

– Нас. – Юноша самодовольно прищурился. – Ты ступила на земли моей семьи, воровка, и смеешь меня обманывать. – Он окинул девицу оценивающим взглядом. – Признавайся, зачем тебе отцовские яблоки?

– Я-я-яблоки? – заикаясь, вымолвила Ярга. Она предприняла ещё одну безуспешную попытку высвободить руку из стальной хватки. – Да я вообще случайно сюда забралась.

Они оба одновременно подняли глаза. Крепостная стена, через которую перелезла девушка, была высокой и опасной, такую случайно не перемахнуть, поэтому юноша снова усмехнулся.

– Знаю, это прозвучит странно, – Ярга закатила глаза, – но я ехала на смотрины невест к велиградским царевичам. Мой отец человек зажиточный. Он снарядил целый обоз, но в лесу на нас напали, убили всех, кроме меня. Я чудом сбежала, долго бродила по лесу, пока не вышла к Велиграду. Думала, что спасена, пришла прямо к воротам, а стражники сказали, что царь Демьян не велел никого впускать. Предложили подождать. А у меня денег нет ни на жильё, ни на еду, вот я и подумала, что никому не навредит, если я в этом саду заночую и съем пару груш с дерева. За этой стеной всяко безопаснее, чем в городе, да и от груши-другой у царской семьи не убудет.

Словно в подтверждение её слов, живот снова раскатисто заурчал.

Юноша насмешливо приподнял бровь. Ярга покраснела. Она уже отлично понимала, кто перед ней, но всё же решила изобразить дурочку.

– Быть может, ты меня и к царю проводишь, коли ему служишь и сад сторожишь? – Девушка старалась, чтобы голос звучал уверенно.

– Сторожу?! – Лицо юноши вытянулось. – Эка нахалка попалась! – Он со смехом поймал её вторую руку и тряхнул, чуть грубовато и с явным негодованием. – Да ты хоть знаешь, кто я такой?

– Понятия не имею. – Ярга часто заморгала. – Витязь из царской дружины?

– Да я царевич Иван! Младший царский сын! – возмутился он.

– Врёшь! – Она решила играть до конца. – Сам вор, поди. Или стражник, который в сад пришёл, чтоб выспаться в тишине, от службы отлынивая.

– Да как ты смеешь! – загрохотал он и дёрнул Яргу на себя так, что она упала ему на грудь, уткнувшись лицом в камзол. Потом поймал её за плечи, а она подняла на него глаза и вдруг засмеялась. Царевич Иван растерялся. Он осторожно приобнял развеселившуюся девушку, помогая ей устоять на ногах.

– Насмешничаешь? – догадался он. Голос его зазвучал мягче.

– Разве что самую малость, – Ярга отстранилась, выскальзывая из объятий царского сына, а потом повторила уже спокойнее: – Я не воровка. И правду тебе сказала, что свататься шла. Сирота я теперь. – Улыбка её угасла. – И в саду твоём искала спасения, а вовсе не думала батюшку твоего обокрасть. Да и яблоки я не очень-то и люблю.

Иван внимательно выслушал её, а пока она говорила – продолжал рассматривать девицу, даже обошёл вокруг, словно оценивал.

– Ты не знатного рода, – заметил он будто бы с досадой. – Хоть и красивая, но невестой ни мне, ни моим братьям тебе не бывать. Даже если ты отцу понравишься, матушка того не допустит.

Царевич снова задрал голову, изучая в задумчивости виноградную лозу.

– Странное дело, этой напасти тут ещё вчера вроде как не было. Вообще не припомню, чтоб у нас виноград рос. Не могла же она за один день вот так разрастись? – Иван подёргал лозу, и та протестующе затрещала, а сверху посыпались листочки и веточки. – Надо приказать, чтоб срубили, а то сегодня невеста забралась, а завтра – убийца с ножом.

Ярга же подумала про Серого Волка – наверняка это всё его колдовство. Уж если он в лесу мог тропки путать, то виноград бы в два счёта вырастил своим чародейством.

– Говоришь, в Дремучем лесу одна смогла выжить? – Иван с сомнением прищурился, когда девушка кивнула в ответ. – И через стену легко перемахнула. Ловко это у тебя вышло.

– Захочешь жить – и не такое совершишь, – ляпнула Ярга первое, что пришло на ум. Живот снова издал протяжный жалобный звук, напоминая о себе.

– Идём, – вдруг сказал царевич. – Я тебя накормлю, а потом решу, что с тобой делать. – Он заметил, как опасливо глядела на него девушка, поэтому добавил: – Не бойся, не обижу. Зовут тебя как?

– Ярга, – тихо вымолвила она.

– Ярга, – повторил он и вновь усмехнулся. – Чудно́. Не Марья, не Василиса – Ярга, значит. – Он покачал головой. – Идём же, Ярилы дочка. У меня одна мысль только что родилась. Пока будешь ужинать, я тебе о ней поведаю.

Девушка пошла за царевичем в глубь сада. Боялась, что он передаст её в руки стражи, – а нет, Иван провёл Яргу мимо всех кустов и плодовых деревьев к небольшому холму, на котором раскинулась удивительного вида яблоня. Такая, что девушка замерла на месте, едва они приблизились, и смогла вымолвить лишь:

– Ох!..

Иван улыбнулся шире, изучая её изумлённое лицо, словно бы остался доволен реакцией.

– Чему дивишься? Выходит, и вправду впервые видишь? – заметил он. – Не воровка, значит.

Но Ярга на его слова даже внимания не обратила. Она медленно пошла к яблоньке, всё ещё не веря своим глазам. Меж курчавых малахитовых листочков прятались наливные яблочки, вот только яблок таких Ярга прежде не встречала.

– Они что, и вправду золотые? – Она протянула руку и погладила кончиками пальцев висевшее низко яблочко. Кожура была гладкой и будто бы тёплой на ощупь, а ещё мерцала мягким свечением, точно подсвеченная изнутри.

– Золотые, – ответил Иван, который продолжал пристально наблюдать за девушкой. – Батюшка мой эту яблоню вырастил из волшебного семечка. Он все яблочки наперечёт знает, считает их каждый день и ест только по большим праздникам, и то весьма редко. Яблонька новых плодов не даёт, а старые не сбрасывает. Она круглый год такая с тех пор, как выросла.

Ярга убрала руку от волшебного плода, чтоб ненароком не сорвать его неловким движением. Иван взял её за локоток и проводил под самое дерево. Там на траве была расстелена овечья шкура, а на ней стояла корзинка с едой.

– Угощайся, – коротко пригласил он.

Яргу долго упрашивать не пришлось. Она села на шкуру и принялась изучать содержимое корзинки, которое оказалось поистине царским. В первом же надкушенном пироге ей попалась осетрина, в кружевном полотенце обнаружились очищенные орехи, а в маленьком горшочке – отменный мёд, сладкий и душистый. Ярга очень старалась есть аккуратно, не набрасываться на еду и помнить о том, что советовал Волк, но, кажется, голод победил.

Царевич Иван прислонился плечом к стволу чудесной яблони. Он наблюдал за Яргой, чуть наклонив голову набок. Кажется, не замечал того, с каким аппетитом она ела, а больше думал о чём-то своём. Наконец он вдруг протянул к ней руку и коснулся толстой косы. Ярга перестала жевать и подняла на него растерянный взгляд.

– А ты красивая, – задумчиво заметил Иван, – ладная. Не дурнее иных невест уж точно. Да к тому же ловкая, как погляжу. И упрямая, раз смогла в лесу выжить и сюда пробраться. Мне такое в девицах нравится.

Он обошёл Яргу и сел с другого конца шкуры так, чтобы оказаться к ней лицом. Теперь она сама не могла оторвать от него взгляда. Царевич был и вправду столь красив, как про него рассказывали.

– Матушка, конечно, заупрямится. Скажет, мне нужна княжна или царевна в жёны. – Он выудил из корзинки спелую грушу, надкусил с таким удовольствием, что Ярга снова продолжила жевать пирожок с осетриной, которую прежде только на барском столе и видела, а царевич продолжил: – Но я смогу на неё повлиять. Маменька меня крепко любит, как любая мать своего последыша. Так что? Хочешь стать женой моею? Только для этого тебе помочь мне надобно.

– Как? – Голос прозвучал сипло. Ярга кашлянула в кулак, запила мёдом из горшка и снова повторила: – Как помочь?

Иван поднял взор туда, где над головой шелестела листьями волшебная яблоня царя Демьяна.

– Отец заприметил, что кто-то ворует его золотые яблоки. Они у него наперечёт – он ими дорожит пуще, чем иной царь казной. Всё считал и считал, думал, ошибся, но раз за разом каждую ночь одно яблоко пропадало. Отец почётный караул выставил, а яблоки всё равно пропадают, вот он и решил, что вор завёлся прямо во дворце. – Иван задумчиво откусил ещё один бочок у груши. – Отец сон потерял, перестал слугам доверять, всё твердит, что в его стенах предатель. Тут невесты приехали на объявленные смотрины, а батюшка велел дворец запереть. Сказал никого не впускать и не выпускать, покуда вора не поймают. Тогда-то матушка его и надоумила в дозор к яблоне нас по очереди выставлять. Нам-то доверять всегда можно, мы же их дети. Отец этой мысли так обрадовался, что пообещал сделать своим наследником того, кто вора изловит.

Ярга вздохнула.

– И ты думал, что меня поймал? – Она улыбнулась и отправила в рот остаток пирожка. Поиграла бровями, словно извиняясь за то, что не вор. Иван кивнул и с глубоким досадным стоном закинул недоеденную грушу подальше в кусты.

– Сегодня моя очередь стеречь сад. – Царевич прикрыл зевок рукой. – Только все, кто здесь на ночь остаётся, засыпают. Вот я и подумал, что если ты мне поможешь не уснуть и вора изловить, то я тебя награжу.

– И в жёны возьмёшь? – не поверила Ярга. – Щедрое предложение.

– Ежели отец меня наследником престола назовёт, я тебя не просто в жёны возьму, а ножки каждый день целовать буду. – Губы Ивана растянулись в хитрой лисьей улыбке. – На что мне, царевичу, княжна, если проку от неё никакого?

– Верно говоришь. – Ярга отыскала туесок с земляникой и с увлечением принялась за ягоды.

Не спать всю ночь она могла без труда. Ей доводилось стеречь скот от диких зверей, даже у люлек господских деток дежурить, когда те болели. А тут сад, свежий воздух и красавец царевич рядышком. Захочешь – не уснёшь.

Неужто Серый Волк не обманул? Вдруг она и вправду сможет выйти за него замуж и зажить припеваючи? Прощайте, голодные дни и холодные ночи. Прощайте, чужие обноски и объедки. Здравствуй, сытая да богатая жизнь.

– Так что? – Иван протянул раскрытую ладонь. – По рукам?

– По рукам. – Ярга с довольной улыбкой её пожала, а затем выудила из туеска ягодку покрупнее и поднесла к губам царевича. – Изловим вашего вора.

Иван резко подался вперёд и поймал предложенную ягоду губами, захватив и пальцы девушки. Ярга отпрянула от него и весело засмеялась.