Секретно: X 3457АР.
Источник: Кронфилд, Шеф, Проект «Колония 308».
Адресат: Леннокс, Командор, Космическая разведка, Сектор 5, Особый разряд.
Объект: Архивные файлы.
Запрос информации об умерших:
ОССД 451 Марсон.
ОССД 489 Ксанга.
Секретно: X 3457АР.
Источник: Леннокс, Командор, Космическая разведка, Сектор 5, Особый разряд.
Адресат: Кронфилд, Шеф, Проект «Колония 308».
Объект: Архивные файлы.
Извините. Согласно приказа, не имеем права передавать служебную информацию в организации, не входящие в нашу структуру.
Спецкод:
Леннокс — Сен Йен Луи, Шеф-Командор, Сектор 5.
Чей запрос? Почему? Предлагаю ответить, что информация за давностью лет уничтожена.
Спецкод:
Сен Йен Луи, Шеф-Командор, Сектор 5 — Ленноксу.
Без паники. Мы сделаем запрос. В случае опасности немедленно предупредим вас для принятия мер.
Приказ: 56432-С.СД.
Источник: Махаби Кабали, Адмирал, Командующий Сектором 5.
Адресат: Сен Йен Луи, Шеф-Командор, Космическая разведка, Сектор 5.
Объект: Архивные файлы.
Передайте Кронфилду, Шефу Проекта «Колония 308», согласно запроса, следующие архивные материалы:
ОССД 451 Марсон, умерший.
ОССД 489 Ксанга, умерший.
Сопроводительная к приказу. Спецкод:
Вынужден уступить. Сильное давление сверху. Но одних подозрений мало, а фактов у них нет — оба давно умерли.
Частный канал связи:
Кронфилд — Бриару Морле, порт Н-Йорк.
Задействуй своего лучшего сыщика. По нашим данным, это произошло в H-Йорке лет пятнадцать назад. Ребенок выглядел тогда лет на шесть — семь. Конечно, за такой срок след остыл. Однако это наша единственная зацепка, которую нельзя упустить. Напоминаю, что время работает против нас. Дело чрезвычайно важное. Расходы не ограничивайте. Чтобы наши доказательства имели вес, будут необходимы свидетели. Эти дубы в мундирах уже взмокли от страха.
Браун Худд, Сыскное Агентство «Худд и Русто»:
Да след не просто остыл, он вымерз! Этот тип считает нас то ли колдунами, то ли путешественниками во времени.
Русто:
Я подозреваю, что он выращивает деньги, как плесень в подвале, до того щедро он нам платит. Придется браться за дело. Если не скупиться, языки развяжутся. Пока у нас есть лишь словесный портрет этой мадам. Так что бери ноги в руки и отрабатывай свою долю.
Джет-Таун, порт Н-Йорк, был центром развлечений. Все они — от утонченных и респектабельных до самых грязных и порочных — были к услугам космопроходцев, звездолетчиков, исследователей миров. Довольно часто они становились жертвами мелкой шпаны, у которой, в свою очередь, отбирали львиную долю добычи короли местной мафии, негласно поделившие между собой весь город. Это была мощная преступная организация, о которой не подозревали простые жители Джет-Тауна. Им не было дела до этого позорного пятна, олицетворявшего так называемый Верхний город.
Жизнь горожанина зависела не только от его интеллекта и физической силы, но и от наличия «шестого» чувства — чувства опасности. Порой угроза нависала над целыми кварталами. Вот и в этот вечер ощущение опасности прямо-таки витало в воздухе, хотя было ещё не поздно и многие увеселительные заведения еще не закрылись.
Работал и игорный дом Керна — «Солнечное пятно». Впрочем, он никогда и не закрывался: и днем и ночью его двери были распахнуты навстречу клиентам при деньгах. Несмотря на новейшие кондиционеры, здесь стоял неистребимый запах табачного дыма, перегара и разгоряченной азартом толпы. В холле за стойкой бара суетились, как и всегда, Степ и Хэгги. Неподалеку слонялись несколько девочек.
За игорным столом «Звёзды и Кометы» сидел в одиночестве юноша. Перед ним лежала нераспечатанная карточная колода и стопка фишек. Он привычным движением проверил категорически запрещенное законом оружие — силовой стилет, спрятанный за широким поясом. Под курткой свободного покроя его плечи слегка пошевеливались, словно в ожидании нападения. Он интуитивно предчувствовал опасность. Он знал: будет нелегкая ночь.
Коснувшись выключателя он направил мягкий, тщательно отрегулированный свет висящей над столом лампы на свое лицо, совсем юное, непорочное, почти мальчишеское. Это лицо особенно ценил тот, на кого юноша работал. Впрочем, Керн платил Джоктару не только за лицо, но и за острый ум, за искусные руки, быстроту реакции. Он не колеблясь сделал Джоктара главным банкометом стола «Звёзды и Кометы». Однако его доверие было не беспредельным. Джоктар знал, что ему временами устраивают разные коварные ловушки. Уже не одного банкомета в «Солнечном пятне» постиг неожиданный и загадочный конец. По меньшей мере троих взяли агенты службы эмиграции, так называемые Эй-люди. Керн сделал все, чтобы его служащие знали, что их ждет в случае шулерства. И Джоктар всегда играл честно: не из моральных соображений — улица этому не учит, — просто честно играть с важными персонами было проще и надежнее.
Джоктар отдавал должное организаторским способностям Керна, но, разумеется, был далек от того, чтобы питать к нему человеческую привязанность. Просто босс «Солнечного пятна» в этом мире постоянного риска обеспечивал стабильность. Под его опекой Джоктар провел большую часть своей жизни, о начале которой и сам толком ничего не знал. Он не знал даже сколько ему лет. Посетители же, прикидывая возраст Джоктара, всегда ошибались как минимум лет на шесть. В этом был повинен его мальчишеский облик.
Обладая столь ценным свойством, Джоктар постоянно стремился усилить впечатление. Нередко, проигравшись за другими столами, неудачник в надежде вернуть потерянное спешил к столу, где сидел неопытный юнец. Потерпев поражение и здесь, он приходил в неистовство. Но Джоктар не напрасно прошел отличную школу обращения с силовым стилетом. Кроме того он прекрасно владел всевозможными приемами уличной драки, вплоть до самых жестоких, и легко мог искалечить человека на всю жизнь. Недаром Джоктара считали на улице одним из самых опасных парней, хотя он не применял своё искусство без крайней необходимости.
Клак, клак — тонкие пальцы юноши небрежно перебирали фишки с изображениями звезд и комет. Он составил из них пирамиду, затем стал снимать с неё фишку за фишкой. Каждый нерв его ощущал надвигающуюся опасность. Он был весь как пружина.
— Эй-люди поблизости, — послышался шепот.
Джоктар поднял взгляд от кучки фишек. Рядом стоял Худд, банкомет стола «Один — два». Он был в «Солнечном пятне» недавно и вряд ли, как считал Джоктар, мог долго здесь продержаться. Неделя, ну дней десять от силы — и Керн вышвырнет его. Не похоже что он из полиции, вероятнее, что Худд — агент другого босса, захотевшего напакостить Керну. Джоктар едва заметно усмехнулся. Сколько их уже было, подобных попыток! Не меньше, чем фишек на этом столе. Но Керн был опытен и осторожен и никому еще не удалось пошатнуть его организацию.
— Обычный патруль? — спросил Джоктар как можно безразличнее.
— Нет. По слухам, предстоит большая облава.
Вот как, — облава. И узнает он об этом от Худда. Джоктар медленно складывал в стопку фишки. Почему Худд? Он ему не друг. С какой стати Худд спасает из Эй-сети человека Керна? Видимо, затем, чтобы использовать его в дальнейшем самому. Или это очередная проверка босса? Поступит предложение сменить хозяина? Решено. Надо срочно идти к Керну.
Он скинул карты и фишки в ящик стола и запер его, проведя ногтем по едва заметной щели замка. Затем погасил свет и встал — невысокий, тонкий, — обратив на Худда холодный выжидающий взгляд. Тот смотрел на него с подчеркнутым дружелюбием, даже теплотой. Но Джоктар уже опустил глаза, повернулся и с грацией хищного зверя направился к лифту, переносящему из игорного зала в апартаменты Керна. Впереди возвышалась мощная фигура Оррина, бывшего звездолетчика, ушедшего из космической службы при странных обстоятельствах, благодаря чему Керн счел его для себя полезным. Охранник резко повернулся, рванув из кобуры бластер. Словно не замечая его, Джоктар вступил на площадку антиграва. Оррин ухмыльнулся и сунул оружие обратно.
— Ты словно призрак. Хотя бы насвистывай, когда подходишь, не то можешь схлопотать заряд в лоб.
— Ты ничего не знаешь? Вроде пахнет паленым?
Оррин нахмурился:
— Слышал краем уха. Имеешь информацию для босса?
— Может быть. Мне надо к нему.
Когда подъем закончился, охранник кивнул, пропуская юношу вперед. Массивная дверь пошла в сторону, но вдруг затрещал сигнал. Джоктар достал силовой стилет и отдал его Оррину. К Керну никто не мог войти с оружием, за этим следила чуткая аппаратура. Нарушитель мгновенно уничтожался роботами. Люди могли ошибаться, механические стражи Керна не ошибались никогда.
— Что случилось?
Тщедушное тело босса утопало в глубоком кресле. Его мягкий голос исходил, казалось, прямо из впалой груди. Худобу и нескладность не могла скрыть даже роскошная одежда, также как и каштановые с проседью волосы длинных бакенбард не смягчали резкость острых черт лица. Керн кивнул Джоктару на стул.
— Пока ничего, — усевшись, ответил на вопрос банкомет.
Керн молчал, ожидая продолжения.
— Якобы Эй-люди готовят большую облаву.
— Ага, — Керн зевнул. — Они очистят район от сброда. Кто сообщил? Кто-то из моих людей?
— Худд.
— Ах вот как! И сообщил не кому-то, а именно тебе, лично?
Джоктар растянул губы в улыбке, которая казалась бы детской, если бы не ледяной взгляд.
— Но ведь так он и должен был сделать, верно?
Он ждал утвердительного ответа. Так бывало всякий раз при раскрытии очередной проверки. Но сейчас босс покачал головой.
— Не моя рука, мальчик.
— Тогда Худд подсадной, — уверенно произнес Джоктар.
— Бесспорно. Но кто его подослал и для чего? Я люблю всякие головоломки, они вносят в жизнь разнообразие. Пусть Худд еще немножко потанцует на проволоке, а мы тем временем выясним, кто держит её концы. Значит, он вышел на тебя…
— Я в последнее время не получал никаких предложений. — Что-то, мелькнувшее в лице Керна, заставило Джоктара произнести это помимо его воли, тут же устыдившись собственной слабости.
— Я знаю. Сколько лет ты со мной? Четырнадцать?… Нет, уже пятнадцать. И все еще выглядишь как мальчишка. Хотел бы я разгадать этот секрет, он неоценим в нашем деле. Помню, как явилась та кукла и привела тебя. Ты уже тогда был смышленым. Но откуда ты взялся, вот что я хотел бы знать.
Джоктар ощутил знакомый холод в груди.
— Меня же по твоему приказу зондировали.
— Еще бы. И занимался этим знаток своего дела. Однако от тебя он услыхал маловразумительный лепет о большом лайнере в нашем порту. Да и с куклой той не повезло: она отдала концы раньше, чем док сумел что-нибудь из неё вытянуть. Он уверен, что у тебя заблокировано сознание и тебе никогда ничего не вспомнить.
— А ты, Керн, держишь меня с какой-то особой целью?
— Я же сказал, что люблю загадки. А ты самая интригующая загадка, какая мне встречалась. Годы идут, а ты почти не взрослеешь, до сих пор еще выглядишь ребенком. Вместе с тем ум твой быстр, ты никогда не упускаешь удачу. Тебя не привлекают девочки, ты равнодушен к выпивке, наркотикам. У меня еще не было такого отличного банкомета. Оставайся таким же — и мы с тобой будем делать наш бизнес, мальчик… Итак, ты узнал, что Эй-люди готовят облаву? Передай по всему дому предусмотренный сигнал.
Джоктар подошел к стенной панели и нажал три клавиши. С этой минуты «Солнечное пятно» перешло на режим высшей готовности. Керн не боялся Эй-облавы: каждые три месяца он платил властям сумму, достаточную для полной экипировки полусотни колонистов.
— Послушай, а вдруг это Норволд? Он тут был недавно. Не его ли это работа? Свяжись-ка с Пассеном, он сегодня дежурит у Норволда. Предупреди, что возможна облава, и, кстати, пусть он разнюхает, куда Норволд спрячет своих двух новых девчонок. Они могут нам пригодиться в случае чего.
— Понял.
На обратном пути Джоктар забрал у Оррина свое оружие. Он размышлял о предположении Керна по поводу Норволда. Откупиться от Эй-людей можно, но цена такова, что это по карману лишь боссам или их ставленникам. Облавы, устраиваемые Эй-службой, являлись способом заполучить людей для работы на дальних планетах. Туда, правда, ехали и добровольцы-колонисты, но их было недостаточно. Дефицит рабочих рук покрывался за счет принудительной засылки эмигрантов. Возврата для них не было. Вот почему в преступном мире самым страшным считалось стать жертвой Эй-облавы. Этих несчастных усыпляли, замораживали и в таком виде везли в рабство. Многие так и не пробуждались от этого жуткого сна. Колонисты считались героями. А эмигранты были всего лишь безликой и бесправной рабочей массой.
Предположим, что меня заберут, — подумал Джоктар. Откупит ли Керн своегобанкомета у Эй-службы? Сомнительно, чтобы босс выложил такую сумму.
Юноша уже ступил на антиграв, когда пришел сигнал тревоги. Он был беззвучным, но каждого, кто находился в доме, пронизали виброимпульсы. Все-таки Эй-рейд! Выходит, Худд не солгал.
Джоктар резко ударил по клавише управления, послав лифт на самый верх. Через нижние двери уже не скрыться, поздно, — придется уходить по крыше.
Но когда площадка поравнялась с третьим этажом, банкомет остановил лифт. В порядке ли Керн? Увидев юношу, Оррин устремился ему навстречу.
— Ты куда? Босс велел всем сматываться.
Он встал на площадку рядом с Джоктаром. Во всем «Солнечном пятне» лишь у Керна было достаточно влияния, чтобы столковаться с Эй-службой. Но почему же на этот раз не сработала налаженная система оповещения, и все они оказались захваченными врасплох? Впрочем, Худд предупредил… Худд — на Эй-службе? Нет, тогда он ничего бы не сказал Джоктару.
— Что ты об этом думаешь? — спросил он у охранника.
Тот пожал плечами:
— Сам ломаю голову. Понятия не имею где прокол. Единственное, что я знаю точно, так это то, что босс сам устроил все это. Он и бровью не повел, когда началась тревога.
Мозг Джоктара напряженно работал. У Керна не было, казалось бы, причины наводить Эй-людей на «Солнечное пятно». В то же время босс был мастером создавать такие ситуации, которые давали возможность чужими руками избавиться от неугодных ему служащих. Юноша перебрал в памяти приближенных Керна, стараясь вычислить, кто же именно попал в немилость.
Лифт остановился и Джоктар поднес руку к стене. Биотоки его ладони сработали как ключ для незаметной двери. За ней начинался узкий коридор. Тревожная вибрация прекратилась. Оррин настороженно оглянулся. «Они, видно, совсем близко. Дай бог, чтоб наши парни успели смыться.»
Коридор заканчивался у ствола шахты, по которому они и стали подниматься. Наверху их наверняка поджидают Эй-коптеры, но недаром они предусмотрительно запаслись дымовыми бомбами.
— У тебя есть хорошая крыша?
Джоктар интуитивно насторожился. Оррин не мог не знать, что у каждого служащего было в городе тайное убежище для экстренных ситуаций, подобных нынешней.
— Ты что, не хочешь воспользоваться своей?
— Не в этом дело, — буркнул Оррин. — Просто… если за всем этим стоит босс…
Джоктар кивнул. Керн мог навести ищеек на любую нору. Но они были людьми Керна и не имели выбора. Они обязаны бежать именно тем путем, который им предписан. Любое другое логово было под контролем или Норволда, или Дандера, или Руссиана. Людям «Солнечного пятна» путь туда был заказан.
— Давай шевелись, они скоро начнут нас выкуривать, — занервничал Оррин.
Он был прав. Эй-люди вот-вот пустят в здание слезоточивый газ и включат ультразвук. Этого не сможет выдержать никто в доме. Джоктар уже стоял, низко пригнувшись, под самой крышей. Было абсолютно темно, и ему приходилось действовать вслепую. Рука нащупала подвешенные у пояса яйцевидные бомбы. Он взял одну, одновременно проверив другой рукой, на месте ли стилет.
Потолок стал еще ниже и до конца коридора пришлось добираться ползком. Вот и люк, ведущий на крышу. Чуть приподняв его, Джоктар выглянул. В глаза ударил свет мощных прожекторов. Он включил запал бомбы и, просунув её в щель, выкатил наружу. Следом отправил и вторую. В этот момент всё его тело, каждый мускул и нерв содрогнулись от нестерпимой боли. Он знал, что дальше будет еще хуже: в дело пущены вибраторы.
— Скорее, — прохрипел Оррин.
Извергаемый бомбами дым уже заволакивал все вокруг.
— Ну же! — Оррин без видимого усилия буквально выкинул Джоктара из люка. Вероятно, он оказался особенно восприимчив к вибрации.
Джоктар встал, пригнувшись, готовый мгновенно пустить в ход оружие. Дым уплотнился, и противники не стреляли, боясь угодить в своих же.
Юноша устремился к противоположному краю крыши. Ему предстояло пробежать по самой кромке, затем повернуть и спрыгнуть вниз. Подобный трюк никто не взялся бы исполнить вслепую, без долгих тренировок. Там, внизу, его ждала потайная дверь, открывавшая путь к отходу, намеченному для него Керном.
Джоктар шагнул вниз, в молочную мглу. Он сумел приземлиться на ноги и тут же кинулся к спасательной двери. Оррина не было слышно, тот, скорее всего, не смог заставить себя совершить головокружительный прыжок в ничто. Банкомет на мгновение заколебался, но угроза захвата была сильнее. В их среде действовали законы джунглей. Все знали: во время облавы каждый заботится о себе сам.
Массивная плита послушно повернулась под пальцами юноши. Он нырнул в открывшийся лаз, и тут же его ослепил свет прожекторов, а затем оглушила вспышка станнера. Оседая на пол, он успел представить, как Керн записывает имя своего банкомета в список текущих расходов.
Джоктар не сразу открыл глаза, пытаясь осмыслить информацию, получаемую его мозгом посредством слуха и обоняния. Он был не один: раздававшиеся рядом стоны, бормотания, шепот, а также запах давно не мытых тел подсказали ему, что вокруг такие же как и он, пленники.
В памяти всплыли последние мгновения его бегства: через дверь, которая должна была принести ему спасение, он угодил прямо в руки Эй-службы. Его занесли в списки! Джоктара охватила паника. Но уже спустя мгновение он заставил себя вновь расслабится, ожидая, пока каждая клеточка его тела, каждый нерв не будут готовы к действию. Улица успела преподать ему немало жестоких уроков. Одними из важнейших были два: во-первых, уметь терпеть; во-вторых, в борьбе с более сильным противником никогда не действовать наобум.
Чуть приоткрыв глаза и слегка повернув голову, он попытался осмотреться. Рядом лежал Хэгги из «Солнечного пятна». Из угла его рта длинной струйкой стекала слюна. За ним он увидел совершенно незнакомого ему человека, цвет лица которого выдавал в нем наркомана.
Не знал Джоктар и еще двоих своих соседей, облик которых говорил о том, что они не более чем бродяги. Такие чаще всего становятся жертвами Эй-рейдов, их захватывают сотнями. Но присутствие здесь Хэгги указывало, что отнюдь не одно убежище «Солнечного пятна» выдано Эй-службе. Ведь Хэгги был не из тех, кого можно захватить случайно. Интересно, попал ли в облаву кто-нибудь из высших служащих «Солнечного пятна»?
Сколько времени продержат их здесь? Джоктар не мог вспомнить, стоят ли сейчас в порту снаряженные в путь Эй-корабли. Обычно облавы приурочивались к моменту их полной готовности. Правительство экономило таким образом расходы на содержание здесь тех, кому уготована участь эмигрантов.
Можно ли отсюда бежать? Это, как слыхал Джоктар, еще никому не удавалось. Тюрьму покидали те счастливчики, за кого кто-нибудь вносил выкуп. Правда бывало, что выпускали человека, сумевшего доказать свою добропорядочность, наличие постоянной службы и достаточного дохода. С недавних пор власти стали в этом смысле аккуратнее, поскольку еще не утихли отголоски большого скандала, связанного с захватом на улице сынка одного высокопоставленного советника и без должной проверки отправленного затем к звездам. Теперь статус эмигранта проверялся гораздо тщательнее. Но для проверки статуса, и тем более для выкупа, нужен был кто-то, кто помогал бы захваченному с воли.
Керн? Вероятность дождаться от босса помощи мала, ничтожна мала. Но в его положении впору цепляться за любой шанс, а шансов у него практически нет. Его наверняка обыскали — оружия не было. То, что при нем нашли стилет, определенно поставят ему в вину. Джоктар снова ощупал одежду. Так и есть, исчез и кошелек. Лишь вещь, которую он носил под рубашкой с туманных времен своего накрепко забытого детства, была ещё с ним.
— Внимание! — раздавшийся в камере громовой голос подействовал на узников как удар бича. — Всем подготовиться к выходу!
Не успел в стене образоваться проем, как Джоктар ощутил принуждающие импульсы виброустановки. Избежать мучительной пытки можно было лишь выбравшись наружу. Джоктар вскочил на ноги и, наклонившись над Хэгги, потряс того за плечо. Бармен со стоном приоткрыл глаза, в которых сразу отразился ужас от осознания того, куда он попал. Стряхнув руку Джоктара, Хэгги на подгибающихся ногах поплелся к выходу. Банкомет шел следом, повинуясь тяге мощного силового поля, в тисках которого можно было только послушно двигаться по залитому светом коридору, причем руки были словно связаны, нельзя было даже пошевелить пальцем.
Да, Эй-служба оснащена на славу. И не удивительно: Галактичекий Совет всемерно поддерживал ее политику, благодаря которой цивилизованный мир освобождался от нарушителей спокойствия и при этом обеспечивал освоение новых планет. Столь успешное решение обеих проблем удовлетворяло всех, кроме, разумеется, самих жертв подобных облав — мнение которых, впрочем, никого не волновало.
Бармен, уже миновав коридор, вошел в какую-то дверь и теперь разоблачался под присмотром угрюмого медика. Джоктар остановился на пороге.
— Не задерживайся, — услыхал он. — Раздевайся.
Юноша исподлобья бросил быстрый взгляд на врача. Поле ослабло, но нечего и пытаться напасть: его ждет силовой удар, способный раздавить человека в лепешку. Какой смысл драться, если нет даже микроскопического шанса на победу. Он не торопясь снял куртку и принялся разматывать пояс. Спрятать что-либо было немыслимо: за ним, конечно, следят. Сняв наконец рубашку, банкомет все же попытался прикрыть ладонью диск, висевший у него на груди.
— А ну-ка, брось это! — медик видел все.
И вновь Джоктара обуяла паника, его заколотило. Он стоял, шумно дыша. Едва восстановив равновесие, юноша до крови закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Он знал, что этот удар был только предупреждением. Джоктар швырнул диск медику. Тот дал ему упасть на пол и насмешливо наподдал кругляш ногой.
Затем для него и Хэгги началась обработка. Выполняя задаваемые компьютерами тесты, Джоктар продолжал мучительно искать способ побега, но каждый вариант рассыпался в прах после трезвого раздумья. Через некоторое время его облачили в красный балахон из грубой ткани и ввели в камеру, где находились еще пятеро неудачников.
Вскоре из стены появились миски с какой-то едой. Завязался разговор. Все его соседи были молодые бродяги, каких на улице слоняются сотни. Сев на скамью, юноша прислонился спиной к стене, держа миску на коленях.
— Эй, парень, — к нему подошел один из обитателей камеры.
— Ты человек Керна, верно? — спросил он, зло ухмыляясь. Целая пропасть разделяла подобных ему бродяг и тех, кто работал на крупных боссов.
— Я был человеком Лэфти до того момента, как он потерпел крах, — заявил парень с неожиданной откровенностью. — Тогда-то я и заметил тебя в «Солнечном пятне». Небось надеешься, что Керн раскошелится? — спросил он, насмешливо осклабясь.
Джоктар молча пожал плечами, продолжая методично пережёвывать безвкусную массу.
— Людей Керна на этот раз не обошли, — вступил в разговор другой, едва выговаривая слова набитым ртом. — Я здесь заметил четверых или пятерых из его команды.
Это было похоже на правду. Но как получилось, что целая свора агентов, работающих на босса, не предотвратила случившегося? Джоктар не мог взять этого в толк. Услышанное только что лишило его последней надежды на освобождение. Быть может, и сам Керн за решеткой? Кто же за всем этим стоит? Норволд?
— Никто не слышал, куда нас собираются заслать? — голос задавшего вопрос выдавал испуг.
— В порту готов корабль на Авар, — послышался ответ.
— Вот как? А что делают на этом Аваре?
— Работа на полях, — ответил кто-то со слабой надеждой.
Джоктар понял, что это лишь догадки. Просто работать в поле было лучше, чем в каком-нибудь руднике.
Тот, кто назвался бывшим агентом Лэфти, хмыкнул.
— Что толку загадывать. Все равно выбирать не нам, мы — эмигранты. Коль попал сюда, значит удача от тебя отвернулась, вот и все.
Спорить не приходилось. В примолкшей камере раздался чей-то вздох. Джоктар отставил наконец пустую миску.
— Правда, что они нас заморозят? — голос был неприятный, какой-то квакающий.
— Точно, — кивнул экс-агент. — В Эй-кораблях нет места, чтобы позволить нам сидеть и жиреть от безделья. В человека всаживают шприц и он становится как доска. Всех сваливают в штабеля и так везут до самой планеты.
— Я слыхал, что не все в конце пути просыпаются.
Неудавшийся агент развалился на скамейке поудобнее.
— Всякое бывает. Но в живых остается достаточно, чтобы они не остались внакладе. Не удивлюсь, если компьютеры, через которые нас прогоняли, выдали сведения, кому из нас по силам выдержать перелет.
— Погоди-ка! — один из узников подошел ближе к двери и вытянул шею. — По-моему, кто-то идет. Неужто они заберут нас прямо сейчас?
Джоктар был уже на ногах. Он поднял миску и непроизвольно держал ее так, как держал в жаркую минуту силовой стилет.
— Собираешься драться, парень? — Экс-агент угадал его намерения. — У тебя нет шансов. Здесь каждый охранник может управлять силовым полем. Лично я не намерен лезть на рожон. Какой смысл подставляться только для того, чтобы доказать собственную смелость?
Он был прав. Но Джоктару эта правота была поперек горла. Беспомощность угнетала, он привык чувствовать себя сильным и бесстрашным. Лишь сейчас до него дошло, что от настоящей жестокости улицы его отгораживали Керн и «Солнечное пятно». Теперь же он был совершенно один, и сразу привыкнуть к этому оказалось очень трудно. Он отложил миску, опустился на скамью. Взглянув на него, экс-агент, со свойственной его профессии проницательностью, понял, что задевать этого парня сейчас рискованно.
В дверях вырос охранник, его взгляд выражал презрение. Отыскав глазами Джоктара, он поманил его. Иссякшая было надежда вспыхнула с новой силой. Керн принес выкуп? Джоктар уже был у выхода. Но сразу же он ощутил знакомые силовые тиски, и искра надежды стала таять.
В конце коридора их встретили двое в форме. Один из них обратился к конвоиру Джоктара:
— Тебя ждет Эриксон, он в офисе. А этого мы доставим сами.
— С чего бы это вдруг?
— У полиции порта есть к нему вопросы.
Услышанное вдохновило Джоктара. Быть может, Керн начал действовать? У него, как и у других боссов, были свои связи с полицией порта.
Силовые путы вновь стиснули юношу.
— Ну ты, шагай вперед!
Они почти бежали, Джоктар даже взмок. Его тревога перерастала в страх. Охранники явно с ним не церемонились и было что-то не похоже, что они получили от Керна мзду.
От сильного толчка в спину он буквально влетел в комнату, где, кроме офицера полиции, находился молодой человек в тунике, какой Джоктар прежде не видывал. Космопатруль имел темно-голубую форму, а на этом туника была серебристой. У плеча мерцала бляха с рисунком созвездия вместо обычных кометы и знаков зодиака. Джоктар встрепенулся. Где-то в самой глубине заблокированной памяти вспыхнул сигнал тревоги. Предчувствие опасности тут же охватило все его сознание. Он понял, что встреча с этим серебристым может оказаться для него роковой.
Только сейчас он увидел, что именно держит в руках офицер в невиданной форме. То был диск, снятый с Джоктара на медосмотре. Офицер глядел на юношу со злобой, словно на злейшего недруга. Между тем Джоктар был уверен, что видит этого человека впервые в жизни.
— Ты уверен, что этот тип из тех, — проговорил полисмен, указав на Джоктара, — что напали на тебя с приятелем?
— Если и не тот, то он должен знать их! Разве этот диск не достаточное доказательство? Подумайте сами: откуда к такому бродяге может попасть знак разведчика? Ах ты… — серебристый разразился такой изощренной бранью, что Джоктар поощрительно ухмыльнулся. И тут же едва не свалился с ног от оглушительной затрещины.
— Я жду. Говори. Где ты это взял? — вкрадчивый тон полисмена таил не меньшую угрозу, чем открытая ненависть офицера.
— Это было у меня всегда, — хотя Джоктар, удивляясь самому себе, говорил правду, он знал, что ему не поверят.
Один из тех, что привели его, проявил нетерпение.
— Нельзя ли поскорее? Мы должны отвести его в офис. Там ждет человек, который решил его выкупить.
— Кто будет платить за этот мусор? — взвился офицер в серебристой тунике. Он вновь разразился бранью. — Ты сейчас же все скажешь, а затем отправишься на орбиту. Ну? Кто на прошлой неделе напал на Кандера и прикончил его? И откуда у тебя, подонок, это? — Зажав в руке диск, словно кастет, он ударил Джоктара и рассек ему скулу.
Юноша замотал головой, то ли пытаясь совладать с головокружением, то ли отвергая обвинения. И тогда началась обработка. Крепко связанного силовым полем, его избивали до тех пор, пока не сбили с ног. Джоктар отчаянно цеплялся за остатки покидавшего его сознания.
Он услыхал, как кто-то настойчиво требовал:
— Мы обязаны доставить его в офис. За него вносят выкуп.
Офицер неистовствовал:
— Ему не отделаться так легко. Он бандит. Его дружки убили Кандера, и он поплатится за это.
До Джоктара донесся голос полисмена, тот пытался урезонить разъяренного офицера:
— Для задержания у нас нет никаких улик, кроме этого знака. А его парень мог найти или купить за стакан у какого-нибудь бродяги. Могло быть такое?
— Но он же сам заявил, что никогда не расставался с диском. Такой знак на улицах не валяется. Тот, кому его вручают, дает клятву беречь знак как зеницу ока и носит его постоянно. Диск могли снять только с мертвого Кандера. И они знали, что делали: обладатель такого знака имеет чрезвычайные полномочия и пользуется всеми правами, положенными офицеру разведки.
— И все же тебе придется найти веские доказательства, чтобы предъявить ему обвинение в убийстве.
— Я сказал, что он не выйдет отсюда!
Полисмен хмыкнул:
— А я сказал, что сейчас мои парни отведут его в офис.
Один из охранников присвистнул:
— Как бы не так. Если мы доставим его в таком виде, то нас самих сошлют к черту на рога.
Тут вмешался второй конвоир:
— А давайте прямо сейчас погрузим его на «Гриффон». Запихнем в корабль, якобы по ошибке, а когда спохватятся, то будет поздно. Не станут же из-за него устраивать гонки в космосе. Словом, сейчас его, такого, нельзя показывать в офисе. А там, куда прилетит «Гриффон», его никто не станет слушать.
— И куда он попадет? — заинтересовался офицер.
— На Фенрис.
— Фенрис? Отлично! — офицер явно повеселел.
Джоктар же впервые слышал о такой планете, но веселые нотки серебристого ему не понравились.
— Давайте тогда поскорее доставим его на «Гриффон», — нетерпеливо проговорил офицер.
— Да, надо торопиться, — поддержал первый охранник. — Иначе не успеем провести его через предстартовую обработку.
Другой с сомнением произнес:
— Кажется, мы отделали парня так, что он вряд ли сумеет очнуться после окончания полета. Что, если так оно и случится?
Будто сквозь вату, до Джоктара донесся умиротворяющий голос полисмена:
— По-моему, ребята, вы напрасно все осложняете. Ведь никто не узнает, что он побывал здесь, ведь я не вел никаких записей. Другое дело, какую басню вы расскажете в офисе.
Но это целиком ваше дело, а я намерен держаться подальше от этой истории.
Когда Джоктара оторвали от пола, боль вновь хлынула в избитое тело и сознание окончательно отключилось. Очнувшись, он почувствовал, что лежит на чем-то вроде стола, прижатым к нему с такой силой, что любое движение причиняло острую боль.
— …Болваны… Не могли еще позднее его приволочь? — Голос звучал отдаленно, его звуки едва проникали в затуманенное сознание Джоктара.
— Что это с ним? В аварию, что ли, попал?
— Ты здесь не для того, чтобы задавать лишние вопросы. Его избили в камере, там постоянно вспыхивают потасовки. А он — отчаянный забияка, вот и получил свое.
Чьи-то руки бесцеремонно хватали его, раздевали, переворачивали. Пауза. Укол и сильная боль в предплечье. Снова укол, негромкий шум в голове — и темнота, холодная как вечность. Её леденящее дыхание пронзило юношу, словно удар силового стилета.
Бесчувственное тело сбросили со стола в ящик, очень напоминавший узкий гроб. Затем торопливо закрепили в гнездах датчики контроля и приборы управления. Напоследок ящик сунули в мешок, предварительно обложив его чем-то так, что по виду он теперь не отличался от тысяч тюков, предназначенных для погрузки на корабль.
В порту платформу с живым грузом отбуксировали к корабельному люку, откуда торчала стрела крана. Захватывая своими челюстями один тюк за другим, кран укладывал их в трюм в длинные ряды. Лишь в конечной точке рейса оттуда извлекут содержимое — людей, живых или мертвецов, как кому повезет. По планетному времени это будет спустя месяц и за этот срок корабль окажется за полгалактики от Н-Йорка.
Когда был уложен на место последний тюк, крышку люка задраили и вскоре «Гриффон» уже дрожал, приподнявшись на столбах пламени. Через минуту он выглядел еще одной яркой точкой на усыпанном звездами небосклоне.
Терпение человека, ожидавшего в офисе Эй-станции с толстой пачкой денег, иссякло. Поняв, наконец, что процедура по непонятным причинам затягивается, он потребовал обеспечить ему экстренную связь. Затребованный им код удивил и слегка обеспокоил находившегося в офисе служащего Эй-станции.
Здесь находился еще один человек, карманы которого тоже топорщились от банкнот. До его слуха дошли отрывки каких-то разговоров, заставившие его насторожиться. Торопливой беседы с двумя вошедшими в помещение мужчинами в форме оказалось достаточно, чтобы человек поспешно покинул Эй-станцию. После долгих колебаний он поборол искушение оставить деньги у себя и понес их хозяину, поджидавшему в тайном убежище. Это был Керн. Известие о том, что акция провалилась, разгневало его настолько, что он тут же отдал суровые приказы в отношении своих агентов, связанных с Эй-службой. Но, убедившись в их исполнении и восстановив таким образом собственный престиж, он очень скоро успокоился и выбросил все это из головы.
В свой небольшой офис получил сообщение о непредвиденном повороте событий ещё один, третий, человек. Он немедленно связался со своими шефами из столицы. Вследствие чего из центра были отданы новые приказы для пятерых сотрудников, которые находились в пяти разных точках Терры. Еще три агента срочно забронировали места на лайнеры, отправлявшиеся в Н-Йорк.
Оба Эй-охранника подверглись допросу с пристрастием и под угрозой спецобработки поклялись держать язык за зубами. Их тут же отправили в далекий порт Мелвамби. Эй-служба сделала все, чтобы не допустить скандала, к которому оказались бы причастными самые видные политики. Дальнейшая судьба охранников была предрешена: был найден предлог перебросить их на планету Блор, где один прожил всего год, подхватив пал-паст, а другого вскоре прикончили собутыльники в пьяной драке.
Офицер в серо-серебристой форме сразу же после старта «Гриффона» направился к лучшему ювелиру. По его просьбе диск был вскрыт. Он прочитал внутри имя, и по его лицу разлилась бледность, которую не смог скрыть даже космический загар. Первым его побуждением было выбросить злополучный знак в ближайший мусорный контейнер. Но это показалось ему ненадежным, и возник новый план: разнести зловещий кругляк на атомы в реакторе звездолета. Но по дороге к космопорту он вдруг обнаружил, что диск исчез из его кармана. И тогда он испытал страх, нет, парализующий ужас, какого не знал за все годы прожитой жизни.
Эмиссару Центра, посланному для проверки состояния дел на осваиваемых планетах, было предписано особое внимание обратить на вторую планету светила Дзета Лупи (созвездие Волка). Планета числилась в галактическом каталоге под именем Локи, а ее ближайшую соседку называли Фенрис. Здесь также было тревожно, жизнь колонии в последнее время вышла из-под контроля. В лагере Фенриса среди многих тысяч заключенных нашелся один, бросивший вызов главарю. Смельчака звали Саммс. Он ухитрился совершить побег из шахты, что само по себе выделило его из массы эмигрантов. Саммс скрупулезно продумал свои дальнейшие шаги, одним из которых был вызов главаря на поединок. Тому ничего не оставалось, как выйти на открытый бой. И на его несчастье, Саммс оказался чуточку быстрее.
Рапорт Б. Морле, направленный Кронфилду, Шефу Проекта «Колония 308».
Как выяснили Худд и Русто, объект попал в поле зрения офицера разведки, который его допросил по подозрению в убийстве своего напарника Кандера на том основании, что у объекта при досмотре изъят некий диск. В результате вскрытия внутри диска обнаружена именная надпись: «Марсоп, ОССД 451».
Контакты с Эй-станцией сильно осложнились, налицо мощное противодействие. Доступ к любым материалам закрыт. Попытку выкупа объекта делал и небезызвестный Керн.
Кронфилд-Морле, прямая связь:
Кронфилд: Прощупайте этого разведчика, пусть им хорошенько займутся ваши люди. По-моему, история с убитым приятелем — липа, здесь что-то не так. В последнее время эти люди в сером слишком взбудоражены. Связь с Эй-службой беру на себя. Керна отбросьте, он не при чем и в данном деле не фигура.
Служебная связь:
Источник: Эй-служба, станция, H-Йорк, Порт, Ирсон, агент.
Адресат: Кронфилд, Шеф, Проект «Колония 308».
Сообщение об эмигранте: Пол — мужской. Возраст — около восемнадцати лет. Пункт назначения — Фенрис. Занятие — работа на шахтах. Аттестация — незаконная деятельность, проживание на Терре нежелательно. Микропленка прилагается.
Кодированная связь между Кронфилдом и Морле:
К: Почему ты уверен, что речь идет о нем? В донесении Эй-службы не совпадает даже возраст.
М: Их обманула его внешность. В действительности он старше, мои свидетели могут это удостоверить. Он попал на корабль с нарушением инструкций. Ясно, что Эй-служба заинтересована спрятать концы в воду. Уверен: на «Гриффон» попал тот, кто нам нужен. Твои действия?
К: За то время, что его доставляют, наш агент на Фенрисе уже получит мои инструкции. Эта планета — самый худший из всех вариантов. У меня сложилось впечатление, что кто-то хочет упрятать его как можно дальше. И хочет этого не меньше, чем нам хочется его вызволить. Фенрис! Черт побери этих разведчиков! Вообще все пошло так, что хуже некуда. Буду только рад, если Тому и Куллану хорошенько подпалят хвосты. Немедленно информируй меня обо всем, что разнюхают твои парни.
Из Путеводителя по Галактике.
Фенрис: Третья планета звезды Дзета Лупи, Созвездие Волка.
Как и на двух других планетах системы, условия существования на Фенрисе весьма суровы для терранца. Экспорт: алибит, редкие меха. Признаки культуры коренного населения теперь почти не встречаются. В древних курганах попадаются только примитивные каменные орудия. Зима на планете суровая, длится три четверти года, сопровождается частыми снежными бурями. Галактический порт: Шиваки. Города: Шиваки и Санди — центр добычи алибита. Для туризма планета запрещена. Пропуск на Фенрис — по сертификату формы «А».
…В одном из лагерей, отделенном от других цепью невысоких гор, когда-то уволенный за служебные нарушения космолетчик с радостью и удивлением узнал, что некто выкупил его с подземных работ. Сейчас он сидел напротив человека, выложившего целое состояние за его свободу. Внимательно слушая нового хозяина, он старался досконально запомнить свою легенду. Так появилась еще одна клеточка в кроссворде, над разгадкой которого бился человек в небольшом офисе на Терре.
А «Гриффон» тем временем поглощал гиперпространство, перенося одно из ключевых слагаемых кроссворда с Терры в созвездие Волка. И тот, кто недавно еще был банкометом стола «Звезда-Комета», на один шаг приблизился к постижению волнующей тайны своего забытого прошлого и полного приключений будущего.
Местность вокруг порта Шиваки напоминала лунный пейзаж. Правда, резкие очертания горных пиков, опоясывающих долину, были слегка смазаны — но отнюдь не смягчены — густой растительностью на склонах гор. Зимой низкорослые деревья и кустарники теряли листву и превращались в нагромождений голых грязно-голубых сучьев, по твердости не уступавших стали.
В преддверии зимы планета становилась голубой. А затем ее сковывал своими тисками холод. От него не спасали ни термокостюмы, ни мех, ни подогреваемые стены куполообразных жилищ. Лютая стужа пронизывала каждого до самых костей.
На Фенрисе добывали алибит. Цепочки людей спускались в шахты; навстречу им поднимались вереницы вагонеток с рудой. Город жил во имя функционирования двух этих встречных потоков. Правда, оставались еще чудаки, которые добывали пушнину в поймах рек. Их была кучка, хотя именно они являлись пионерами Фенриса, поселившимися здесь задолго до того, как этот мир голубой стужи опутали своими щупальцами могущественные алибитовые концерны.
В то утро четверо охотников задержались перед стендом для местных сообщений: там появилось объявление об аукционе. Двое пожали плечами и тут же отвернулись, третий красноречиво сплюнул, но четвертый продолжал изучать листок, с отпечатанными на принятом в официальных инстанциях любого мира суконном языке сведениями.
— Брось, не теряй времени, — коснулся его плеча один из приятелей. — Нам нечего и думать что-нибудь там купить.
Однако глаза охотника, выглядывавшие из узкой щели между мохнатым капюшоном и шерстяной маской, натянутой на нос и рот для защиты от холода, были по-прежнему прикованы к стенду. Хотя каждый человек на Фенрисе из-за теплой одежды казался громадиной, движение, которым читающий сбросил с плеча руку, выдавало молодость, силу и крутой нрав.
— Мы остаемся, — негромко отчеканил он, и даже маска не заглушила повелительной интонации. Второй охотник пожал плечами и продолжал стоять неподвижно, держа руку у пояса, на котором поблескивал многозарядный бластер, а в меховых ножнах болтался двадцатидюймовый клинок.
В это самое время к тем, кого рекламировало объявление, начала возвращаться жизнь. Пытаясь собрать воедино клочки смутных воспоминаний о событиях на Эй-станции, Джоктар услыхал рядом стоны и бормотание, напоминавшие ему пробуждение в H-Йоркской тюрьме.
— Этот задышал.
Его подняли за руки и за ноги на холодный стол. То ли уколы, то ли боль от них постепенно очищали одурманенный мозг. Одеревеневшее тело мучительно отзывалось на каждый толчок вновь заструившейся по жилам крови. Но гораздо большие муки принесло осознание того, где он очутился и что его теперь ждет.
Джоктар попробовал сесть и принялся массировать тело, как будто эта добавочная боль могла заглушить душевное смятение. Он обнаружил, что очнулся первым из двадцатки тел, лежавших тут же и не подававших пока признаков жизни. В памяти всплыл набор букв… Фенрис… Название лежавшего за этими стенами мира. Но он понятия не имел, что представляет собой этот мир…
Отсек заполнился людьми в туниках; эмблемы на груди и спине указывали на принадлежность к службе порта. Они приступили к сложным манипуляциям, приводя в сознание неподвижных людей. Джоктар глядел на них, и глаза его застилала ненависть. Но ум игрока, оценив безнадежность ситуации, призвал его к благоразумию. Однако под маской покорности в нем крепло стремление бежать — не менее сильное, чем желание выжить.
К нему подошел охранник и, взглянув на щуплое тело юноши, усмехнулся:
— Похоже, Эй-служба взялась за детей. Этот парнишка сыграет в ящик еще до того, как начнется аукцион. Да и кто его купит, заморыша…
— А ну, разгильдяи, вставайте! — хлестнул грубый окрик. Пленников выстроили в неровную цепочку. Вскоре им принесли мешки с одеждой. — Давайте живее!
Отыскав свой узел, Джоктар влез в брюки и защелкнул пояс, сделавший его фигуру ещё тоньше.
— Готовы? Теперь еда…
Они толпой повалили в соседнюю комнату, где каждый получил разогретый контейнер с густой массой. Ощутив вдруг зверский голод, Джоктар с жадностью набросился на эту болтушку и вылизал все до дна.
— Теперь слушайте и смотрите, — охранник ткнул пальцем в экран, засветившийся на противоположной от входа стене. — Запомните: на Фенрисе есть только два места, где можно выжить: порт и шахта. Побег равносилен смерти. — Он сделал знак напарнику, тот склонился над проектором, и на экране замелькали картинки, одна страшнее другой. Казалось, они созданы чьей-то буйной и мрачной фантазией. Демонстрировались жуткие ситуации, в которых неминуемо оказывался несчастный беглец. Беззащитная фигурка путника, захваченного врасплох снежной бурей, сменилась крупным планом трупа, заледеневшего на смертельном морозе; далее последовала картина агонии беглеца, наткнувшегося на ядовитый источник… И еще не менее десятка других ужасов, которые таит эта неуютная планета. Здесь нельзя было даже открыто дышать: легкие быстро заполнялись кровью от микроскопических ран, нанесенных ледяными кристаллами. Вся эта фантасмагория была призвана потрясти воображение любого, в ком ещё теплилась мысль о побеге.
Джоктар же, напротив, только укрепился в решимости бежать при первой возможности.
Наконец, зловещий экран погас.
— Сейчас вас ждет аукцион, — сообщил охранник. — Вас купят для работы в шахте. Старайтесь, не отлынивайте, беспрекословно подчиняйтесь правилам — и только при выполнении этих условий у вас будет надежда заслужить когда-нибудь свободу. А теперь — первый десяток, ко мне!
В этой группе оказался и Джоктар. Он стоял вместе с другими на возвышении, сооруженном посреди обширного зала. Зрители расположились вокруг, их было не более дюжины. Большинство устроилось в удобных креслах, а несколько облаченных в меха мужчин держались отдельной группой, стоя у дальней стены. Чувствовалось, что для них здешняя обстановка непривычна.
— …прошли обследование и признаны годными для работы, — монотонно бубнил человек в форме Эй-службы.
На помост выскочили охранники. Они бесцеремонно хватали пленников и крутили их в разные стороны, привлекая покупателей живого товаром.
— Откуда здесь взялся этот недомерок? — услыхал Джоктар над ухом глумливый голос. — Разве по силам такой мокрице настоящая работа?
— Не скажи, Лapc, — произнес сидящий в первом ряду толстяк. Подойдя ближе, он продолжил: — Иногда дистрофики выдерживают подольше иных здоровяков. — Он улыбнулся Джоктару и приказал: — А ну, покажи руки.
Юноша тут же почувствовал, как охранник схватил его за руки и вывернул их ладонями вверх. Покупатель потыкал пальцем:
— Мягковаты. Ну да не беда: они быстро превратятся в подошву, когда возьмут кирку. Я рискнул бы его взять, но разумеется со скидкой. — И он подтолкнул Джоктара обратно к кучке пленников.
Когда все в зале получили возможность оценить предлагаемый товар, объявили о начале торгов. Шахтовладельцы быстро раскупили эмигрантов; лишь Джоктар стоял в одиночестве, возвышаясь на своем деревянном пьедестале. Тут он увидел, как один из тех, что стояли у стены, вышел вперед, распахнул пушистую куртку и откинул со лба отделанный мехом капюшон.
— Десять отборных шкур, — его закаленный фенрианскими ветрами голос перекрыл негромкие реплики покупателей в креслах, лениво торговавшихся из-за Джоктара. Толстяк, который недавно интересовался его руками, вскочил, его лицо исказил гнев.
— Почему сюда пустили это лесное страшилище?
Человек в мехах упорно пробирался к помосту. Он подошел к Эй-офицеру, глядя на него сверху вниз.
— Это Эй-аукцион, не так ли?
— Да, — офицер явно был в замешательстве.
— Судя по объявлению, здесь все покупатели равны?
— Привилегий не имеет никто.
— Кто тогда может помешать мне назвать мою цену? Я сказал: десять отборных шкур.
Он действительно чем-то смахивал на крупного лесного зверя: ноги в меховых унтах слегка расставлены, корпус наклонен вперед, словно охотник изготовился к драке.
— Десять отборных шкур! — провозгласил аукционер на весь зал.
— Полсотни кредиток, — вступил в торг агент горнорудной компании.
— Пятьдесят шкур!
— Сто кредиток!
Воцарилась тишина. Выждав, офицер повернулся к охотнику: — Вы намерены продолжать?
Тот оглянулся на стоящих у стены приятелей, но их лица ничего не выражали. Охотник отрицательно покачал головой и удалился на свое место. Вслед за ним неслись издевательские выкрики.
— Убирайся в свое лесное логово и лязгай там зубами на морозе! — кричал фальцетом толстяк. Затем он повернулся к офицеру: — Так я беру его за сотню?
Так Джоктар стал собственностью горной компании. Вместе с другими вновь прибывшими его накормили, показали койку и облачили в термокостюм. Прислушиваясь к разговорам вокруг, репликам охранников, юноша старался уловить хоть каплю полезной информации. Он принадлежал теперь корпорации «Ярд-Нелли», приступавшей к разработке её новых участков в предгорьях горного массива Комдор. Джоктар не мог позабыть второго покупателя. Но как ни пытался узнать о нем хоть что нибудь, выяснить сумел немногое. Охотников и шахтовладельцев разделяет старая вражда и, по мнению старожилов, один из них вступил в торг за Джоктара исключительно для того, чтобы вздуть цену и заставить толстосумов из компании тряхнуть мошной.
На следующее утро их загнали в фургон и мощный тягач поволок его к шахте. Авиации здесь не было. В самом начале освоения Фенриса её пытались использовать, но самолеты постоянно гибли из-за непрекращающихся бурь. Колонистам пришлось ограничиться допотопным наземным транспортом. Для расчистки снежных заносов по трассам курсировали специальные патрули. Во время перевозки Джоктар видел их множество, заметил он и то, что путевая охрана вооружена до зубов. Вряд ли бластеры и нидлеры выданы патрульным для утихомиривания буранов или расчистки сугробов…
Джоктара всерьёз заинтересовало привлечение такого количества людей и средств на охрану в мире, где бегство, как их настойчиво убеждали, невозможно?
Выехав за территорию порта, фургон затрясся по разъезженной трассе. Джоктар принялся разглядывать своих попутчиков. Их было десятка полтора: бродяги и наркоманы, уже испытывавших «ломку» без желанной затяжки дурманящим дымом. Среди них выделялись чем-то приглянувшиеся агентам компании двое громил, по виду — настоящих убийц; скорее всего на Терре они состояли в охране какого-нибудь босса. Присмотревшись получше, Джоктар решил, что несмотря на устрашающий вид, они трусоваты и никогда не отважатся на мятеж. Скорее эти двое будут правдами и неправдами добиваться доверия у новых хозяев и, быть может, сделаются надсмотрщиками над собственными товарищами.
Постепенно разномастная компания начала сбиваться в кучки. Весь фургон разделился на небольшие группы. Но Джоктар не примкнул ни к одной из них. Он видел, что самые отчаянные и жестокие уже угадали в этой массе друг друга — начиналось зарождение банды. Юноша мог бы справиться с любым из них по отдельности: искусство, отточенное в уличных стычках на Терре, выручило бы его и сейчас. Но никакие ловкие приемы не помогут одиночке против целой оравы головорезов.
Проходящий в тряской колымаге день казалось никогда не закончится. Наконец сгустились сумерки и тягач заглушил двигатель возле небольшой придорожной станции. После относительного тепла в фургоне стужа, царившая на улице, показалась нестерпимой. Мгновенно под одежду забрались тысячи ледяных игл.
Наконец дрожащих людей загнали под купол. Глядя на закоченевших попутчиков, Джоктар сделал небольшое открытие. Его термокостюм был ничуть не теплее чем у остальных эмигрантов; мехов, в какие кутались охранники у него также не было — и тем не менее холод донимал его гораздо меньше, чем всех других. Более того, если на морозе его товарищи цепенели, он чувствовал прилив энергии.
Держа в руках очередной контейнер с той же тепловатой кашицей, он продолжал об этом думать. Память подсказала аналогичные примеры из его прошлого… Знойный Н-Йоркский полдень. На улицах ни души, все укрылись в дома под защиту кондиционеров. На него же жара практически не действовала, он с удовольствием подставлял тело лучам полуденного светила… А взять тот случай, когда его, совсем еще ребенка, повар с пьяных глаз запер в холодильной камере. Слезы закапали из его глаз, но не от холода, который делал висящие на крюках туши тверже дерева, а от чисто детского испуга темноты. Когда Мэй, тогдашняя фаворитка Керна, обнаружила его, то чуть не свалилась в обморок. Но еще больше потрясло ее то, что мальчуган с заиндевевшими от стужи волосами и ресницами самостоятельно выбежал из своей темницы навстречу свету и через минуту уже не вспоминал об этом приключении… И подобные эпизоды встречались в его жизни не один раз. Ранее Джоктар не придавал им значения. И лишь теперь, собрав воедино разрозненные факты, он рискнул предположить, что отличается от большинства людей тем, что сохраняет жизнеспособность в гораздо более широком температурном диапазоне. Не сослужит ли ему это свойство добрую службу в ледяной пустыне, если он надумает бежать с шахты?
Юноша настолько погрузился в свои мысли, что не замечал ничего вокруг. Вдруг кто-то с силой пнул его по вытянутой ноге.
— Эй, чего развалился?! Я тебе говорю, заморыш!
Джоктар поднял глаза. Этого он и ожидал, раньше или позже. Еще когда на его глазах среди эмигрантов сколачивалась банда, то он уже знал, что будет дальше. Все было старо, как мир. Эта компания, чтобы утвердить свое превосходство, первым делом постарается хорошенько запугать окружающих. Лучшим способом для достижения этого может послужить беспощадное избиение одного из эмигрантов, тогда никто не захочет быть вторым… Они решили, что легче всего будет проделать экзекуцию над Джоктаром.
Лохматая лапа протянулась к его груди, мясистые пальцы сгребли в комок куртку у ворота. Его рванули вперед с силой гораздо большей, чем необходимо, так как громила ожидал, что он станет упираться. Юноша же мгновенно расслабился и не воспротивился рывку. Судя по всему, для нападавшего такая тактика была в новинку, но еще меньше вязался с его жестоким планом дальнейший ход событий…
Встряхнув расшибленными костяшками пальцев, Джоктар перепрыгнул через рухнувшее на пол тело и приготовился встретить второго верзилу, который, видимо, решил повторить попытку своего дружка. Но их сближение прервал раздавшийся от двери окрик:
— Прекратить!
Джоктар сразу же почувствовал тиски силового поля. Он стоял, связанный по рукам и ногам, и молча смотрел на приближающегося охранника. Тот ткнул в него пальцем:
— Пойдешь со мной. — В ту же минуту невидимые путы стиснули юношу еще сильнее. — В тебе, как я вижу, избыток энергии. Это хорошо, на джампере нужен проворный грузчик…
Хотя прозвучавшее название ни о чем не говорило Джоктару, он понял, что здесь его путешествие прерывается, с запертым и охраняемым фургоном покончено. Не прибавится ли у него теперь шансов вырваться на свободу?
— Теперь вы! — охранник вскинул руку, и силовые плети обрушились на эмигрантов с такой силой, что многие не устояли на ногах, образовав на полу груду стонущих тел. — Услышу хоть малейший шум, всем не поздоровится. Слышите, свиньи?…
Он подтолкнул Джоктара к выходу. На улице юноша увидел забавную машину: точь-в-точь тот тягач, что тащил их фургон, только в несколько раз меньше.
— Гляди, — охранник подвел юношу к мини-тягачу. — Это джампер. На нем возят продукты и другие грузы для разведчиков и старателей, работающих в предгорьях. — Его рука указала на синеющие в сумерках вершины у самого горизонта. — Не вздумай попытаться бежать, если не хочешь проститься с жизнью. У тебя ведь нет такого, — охранник хвастливо развел полы куртки, подбитой толстым мехом, и тут же торопливо запахнулся, спасаясь от прорвавшегося к телу лютого холода. — Термокостюм тебя не спасет: его тепла едва хватит на время, необходимое для погрузки джампера. А теперь приступай к работе. Посмотрим, что ты можешь, кроме затевания драк.
Большая груда тюков и ящиков ожидала погрузки. Джоктар принялся один за другим закидывать их в люк машины. Поначалу мешки и ящики показались ему легкими, но закончив погрузку, он был весь мокрый от пота.
— Всё? — охранник направился к люку. — Полезай, едем.
Машина рванула вперед и новоявленный грузчик замахал руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться. Действительно, свое название машина получила не случайно: она то плавно скользила, то вдруг совершила бешеные прыжки на ухабах. Мешки и тюки, а вместе с ними и Джоктара, швыряло по всему кузову.
Несмотря на вынужденную гимнастику, юноша почувствовал, что в кузове заметно холоднее, чем было в их фургоне. Термокостюм, конечно, действовал — без него мороз попросту сжег бы его тело. И снова Джоктар с удовлетворением отметил, что его состояние вполне приличное. Правда, пальцы в тонких рукавицах мерзли, но они не занемели, полностью сохранив чувствительность.
Наконец, они остановились.
— Выноси грузы с красной меткой, — велел охранник. — Смотри не перепутай, а не то тебе придется все переделывать заново.
В открывшуюся дверь люка ворвался пронизывающий ветер, швыряя в лицо мириады колючих снежинок. Глотнув этой адской смеси, Джоктар закашлялся, у него перехватило дыхание. Придя в себя, он взялся за работу. Охранник, нахлобучив меховой капюшон и натянув до самых глаз маску, встал рядом, взяв бластер наизготовку.
Бросив в его сторону короткий взгляд, Джоктар удивился: стражник ждал опасности не от него; тот внимательно смотрел в сторону гор, очертания которых неясно проступали в сумерках сквозь пелену из снега и ледяных кристаллов.
Джоктар начал перетаскивать мешки и ящики в небольшой купол — видимо, это был склад. Но вот грузы с красной меткой закончились. Он вскочил внутрь машины, дверца люка с лязгом захлопнулась, двигатель взревел и они тронулись. Юноша снял рукавицы и подышал на пальцы. Он вполне в состоянии всё это вытерпеть!
Его раздумья обратились к джамперу. Скорее всего, в кабине двое — охранник и водитель. Оба вооружены, а у него — голые руки, к тому же дверь люка на запоре. Он перевел взгляд на груз: нет ли там чего-нибудь, что может ему пригодиться? Но как бы он ни старался, всё равно вскрыть хоть один контейнер, не имея для этого инструментов, не смог бы. Да он особо и не надеялся на это: кто станет допускать невольника к оружию? Вооруженный раб — это уже мятежник.
Следовательно, попытаться бежать он может или во время прогулки, или когда предоставится более удобный случай. Его опыт игрока подсказывал, что за неудачами должна когда-нибудь начаться полоса везения. Он неоднократно наблюдал, как человек, попавший в такую полосу, начинал безошибочно угадывать раскладку карт в колоде. Подобное озарение иногда посещало и его самого. Но как научиться вызывать в себе эту способность в нужный момент? Этого он не знал, да и никто этого не умел.
А пока остается ждать везения… Размышляя, юноша машинально растирал руки, словно перед крупной игрой, где от чуткости пальцев зависит все.
Постепенно он приспособился к неровному ходу машины. Им предстояло доставить остаток груза в какой-то отдаленный высокогорный пункт. Еще в порту Джоктар слыхал, что жилищам и складам разведчиков постоянно угрожает опасность. От кого? Этого он не знал. Однако, понял, что не случайно работники компании, которые соглашаются жить и трудиться вдали от больших трасс и крупных селений, получают повышенные ставки. Это плата за постоянный риск…
Как долго идёт вахта у этих людей? И много ли их? Есть ли среди них эмигранты? Быть может, с такого горного пункта убежать легче, чем с той же шахты?
Джампер вдруг резко затормозил. Патруль? Нет, юноша вдруг почувствовал, как то, что только что было полом, становится стеной кузова. Машина переворачивалась, причем поначалу не слишком стремительно. Но вскоре, немного проехав на борту, она закувыркалась, все быстрее устремляясь в бездну. Джоктар, как мог, пытался смягчить удары тела о стены, потолок и пол, одновременно стараясь увернуться от кувыркающихся по всему кузову ящиков и мешков. Промелькнула мысль, что неуправляемая машина падает с какой-то горы. Эта мысль была последней — в глазах у юноши потемнело, и он потерял сознание от оглушительного удара…
Он лежал, боясь стронуться с места. К затуманенным беспамятством глазам постепенно возвращалась резкость. Темнота и мороз. Тут Джоктар обнаружил, что тело его коченеет. Он и не знал, что бывает такой холод. Собрав всю свою волю, он слабо пошевелился — кажется, кости целы. Ноги были придавлены какой-то тяжестью. Он с усилием вытянул из-под груды тюков сперва одну из них, потом вторую. Избитое тело ныло, невыносимо саднили царапины.
Он прислушался: двигатель молчал. Воздух в кузове быстро терял последние остатки тепла. К горлу юноши подступил страх. Джоктар отчаянно забарабанил в стенку, но отклика не получил. Почему-то он не удивился: шестое чувство подсказало ему, что снаружи живых нет.
Борта кузова совершенно обледенели. Если он не выберется отсюда, джампер станет его могилой. Должен же здесь быть еще один люк, аварийный? Он стал методично просматривать и простукивать стены. И вскоре обнаружил, что в той из них, что после падения машины оказалась у него над головой, одна панель слегка сместилась. Подпрыгнув, он толкнул дверцу и расширил проем. Но за ним была чернота…
Протянув руку, он тут же отдернул ее: исцарапанные пальцы обожгло прикосновение мерзлых кристаллов. И тут же на него обрушился огромный ком. Выяснив, в чем дело, он подтянулся и, кое-как укрепившись в проеме, принялся разгребать руками засыпавший машину снег. Прошла, казалось, вечность, до тех пор пока в его глаза не ударил свет… Тяжело дыша, он уселся на кузов полузасыпанной машины.
Злополучная драка на стоянке произошла ранним вечером. Свою первую остановку джампер сделал уже в глубоких сумерках. Сейчас небосклон уже посветлел, ночь заканчивалась. На крутом заснеженном склоне остался глубокий след от упавшей с обрыва машины.
Джоктар снова принялся раскапывать снег, стараясь добраться до кабины. Наконец показалась и она, сильно смятая мощным лобовым ударом. Скорее всего, джампер попал в лавину. Водитель и охранник были мертвы. Им уже не пригодится то, что может помочь Джоктару в борьбе за жизнь.
Солнце стояло уже высоко, когда юноша расчистил кабину от снега и сумел открыть заклинившуюся дверцу. Теперь он обладатель меховой одежды и оружия!
Меховой тулуп оказался великоват, но, надетый поверх термокостюма, пришелся почти впору. Ноги до самых бедер обняли меховые унты. Бластер удалось взять только один, так как второй, который принадлежал водителю, разбился во время аварии. Отыскав в кабине контейнеры с пищей, он не выходя из кабины насытился, оставшиеся взял с собой. Снаряжение Джоктара завершили силовой тесак, карта местности и кое-какие полезные мелочи, найденные у погибших.
Исследовать груз он не стал, все равно много вещей на себе не унести. Как знать, может удастся вернуться сюда потом, когда у него появится надежное убежище. Впрочем, не исключено, что к тому времени компания отыщет свой пропавший джампер…
До сих пор хлопоты с машиной и снаряжением целиком поглощали его внимание. Наконец, все уложив и решив, что делать здесь больше нечего, Джоктар огляделся.
Снег ослепительно сверкал в холодных лучах фенрианского светила. Громоздившиеся вокруг горы стояли в полной тишине, слышался лишь тоскливый вой ветра среди уродливых скал. И тут Джоктара остро пронзило чувство одиночества. Хотя он ни с кем в своей жизни не сблизился настолько, чтобы назвать его другом, все же всегда рядом были люди — в «Солнечном пятне», в тюрьме, в фургоне, даже в джампере. Теперь же он был один, совсем один. Один лишь неугомонный ветер теребил мех его длинного тулупа…
Желание найти людей казалось непреодолимым. Но ведь это означало возвращение в неволю, из которой он чудом выбрался. Он высоко поднял голову и взглянул в лицо одиночеству так же упрямо и твердо, как всегда смотрел в лицо опасности. Не обращая внимания на порывы кинжального ветра, он зашагал в лежащую у подножия горы неширокую долину.
Казалось, она была совсем рядом, но шел час за часом, а вокруг по-прежнему тянулись скалы. Джоктар почувствовал, что стало темнее, или это его глаза заволакивает пелена усталости? Он поднял голову. Солнце, еще недавно игравшее в искристых льдинках, теперь едва угадывалось за тучами. Скрип снега под ногами подчеркивал наступившую недобрую тишину. Даже ветер стих, будто притаившись перед смертельным прыжком. Буря! В памяти тут же замелькали кадры устрашающего урока, преподанного новичкам на Эй-станции. Необходимо срочно найти укрытие, иначе — гибель.
Перед ним выросла гряда смерзшихся камней — след давней лавины. Обогнув препятствие, он взглянул вперед и не поверил собственным глазам: неподалеку курился дымок! Его рука скользнула к бластеру. Люди? Еще один склад разведчиков? Но теперь он вооружен, и ему нужно убежище. Переведя бластер на ближний бой, он двинулся к притягивающему дымку.
До рези в глазах всматривался Джоктар в ледяную пустыню, но нигде не было и намека на человеческое жилье. Порыв вновь набравшего силу ветра принес к его лицу клочья дыма. Он вдохнул отвратительный запах гнили, и тут же его горло, ноздри и глаза нестерпимо обожгло. Юноша никак не мог унять кашель, разрывающий легкие. Его согнуло пополам от мучительной рвоты. Он заметно ослабел, от тошноты не спасала даже маска, частично сдерживающая атаку едких испарений.
Джоктар понял, куда он попал. В поисках убежища он угодил к ядовитому источнику. Все вокруг — и снег, и почва под ним, и даже камни — было заражено и несло смерть. Груды белевших тут и там костей были всем, что осталось от неосторожно зашедших сюда людей и животных.
Очередной приступ кашля свалил ослабевшего Джоктара с ног. Сорвав с лица маску, он зачерпнул пригоршней свежий снег и прижал его ко рту. С трудом поднявшись на четвереньки, он уползал прочь от губительного гейзера, пока не наткнулся на острые сучья кустов. Здесь силы окончательно оставили его и обмякшее тело сползло по склону в неглубокую ложбину. В ней было тише, кусты хоть как-то защищали от разыгравшейся пурги. Он услышал свое хриплое от ядовитых ожогов дыхание. Жив! С усилием Джоктар сел, прислонив спину к подветренному склону расщелины. Ему снова повезло: здесь можно было переждать бурю.
Ветер окончательно рассвирепел: его пронзительный свист закладывал уши, парализовывал мозг. Сознание сосредоточилось на одном: спастись. Джоктар завернулся в тулуп. Спрятал в мех ноги и руки, надвинул как можно ниже капюшон и свернулся клубком. Вскоре он погрузился в забытье — полусон, полубеспамятство…
Он приходил в себя не менее мучительно, чем когда его оживляли по прибытии на Фенрис. То же окоченение, та же кинжальная боль от пульсирующей крови. Джоктар даже не подозревал, что до него ещё ни один человек не выжил, застигнутый под открытым небом фенрианской бурей. Его воля к жизни оказалась сильнее беспощадной стихии!
Выбравшись из-под наметённых на него пластов снега, Джоктар развязал непослушными еще пальцами мешок и достал саморазогревающийся контейнер с чем-то, похожим на мясо. Эта пища из неприкосновенного запаса джампера была специально нашпигована витаминами и калориями. Она быстро отогрела его, желудок ощутил приятную тяжесть. Переборов разгулявшийся аппетит, он убрал контейнер с недоеденным мясом в мешок.
Надо было двигаться дальше. Кругом топорщились кусты, и часто пробираться между ними приходилось ползком. Ни ветерка, безмолвие пустыни нарушалось только шуршанием одежды да скрипением снега.
Ползти оказалось трудно. Кусты, преграждавшие путь, невозможно было сломать, они были тверже камня. Пришлось прожигать себе дорогу бластером. При этом Джоктар не забывая, что у бластера и силового тесака запас энергии ограничен, экономил снаряды, как только мог.
Ослепленный вспышками собственных выстрелов, он не сразу понял, что выбрался на открытое место. Тучи на небе разошлись, но оно всё равно оставалось свинцово-серым. Надвигались сумерки. В этом безрадостном свете утесы, окаймлявшие долину, казались особенно мрачными. Следовало подумать об месте для ночлега.
Он двинулся по заснеженной равнине. Нависающая над нею тишина была не менее зловещей, чем неистовый грохот бури. В этой исполинской ледяной чаше, в которой тут и там курились смертоносные дымки, он был единственным живым существом. Его грудь снова стиснуло мучительное ощущение одиночества. На много миль вокруг не было ни птиц, ни зверья — никого, кто мог бы двигаться, смотреть, чувствовать.
Отчаяние, сковавшее Джоктара, было настолько сильным, что пришла мысль вернуться туда, на трассу, к месту аварии. Пленённый искушением он даже остановился и оглянулся назад, на цепочку собственных следов. И тут тишину нарушил грозный рокот, многократно усиленный горным эхом.
Над ущельем, где он только что прошел, встало белое облако. Лавина! Он стоял и смотрел, как между ним и джампером стремительно вырастает ледяная стена.
Подавленный, Джоктар бесцельно продолжал шагать по долине. Впереди голубела заросшая кустарником узкая низина, но его не привлекало новое сражение с неподатливыми сучьями. И он повернул к черневшему слева утесу. Каждый шаг давался с трудом из-за налипшего на унты и тулуп снега, к тому же у него разболелась голова.
Еще один мощный удар лавины сотряс горы. Пласты снега навсегда похоронили маленький джампер…
Вдруг совсем рядом с собой он увидел то, что давно искал: укрытие. Под огромным камнем темнел вход в пещеру, и, сжав в руке бластер, он устремился к спасительному отверстию. В тот же миг что-то неуловимо быстрое и беззвучное прыгнуло ему из темной щели навстречу. Он не погиб только потому, что держал оружие наготове. Вспыхнул бластер — и он упал под тяжестью свалившегося на него громадного зверя. Хищник был уже мертв, но его огромные когти продолжали конвульсивно впиваться в мех тулупа. Джоктар лежал, придавленный тушей, вдыхал запах паленой шерсти и не мог поверить, что остался невредим.
Когда силы вернулись к юноше, он выбрался из-под неподвижного тела и стал рассматривать поверженного хозяина пещеры. Тот был страшен. Два ряда острых зубов белели в оскаленной пасти. Четыре широченные лапы с огромными когтями позволяли животному как лазать по скалам, так и передвигаться, не проваливаясь, по глубокому снегу. А густая, голубоватая шерсть как нельзя лучше маскировала зверя в этой белой пустыне. Но самыми поразительными были глаза животного. Они состояли из десятков отдельных линзочек, причем каждую из них окаймляли густые ресницы. Одни были широко распахнуты, другие — сомкнуты.
Видимо, таким образом хищник мог регулировать остроту и угол зрения. Плотно прижатые к крупной голове небольшие уши едва заметно выступали из густого серебристого меха. Зверь одновременно напоминал и медведя и исполинскую кошку. Так или иначе, для всего живого это была смерть, молниеносная и беспощадная.
Джоктар разогнулся, одернув искромсанную на спине и плечах шубу. Рана, нанесенная зверю, еще дымилась, источая острый запах горелого. Осторожно подойдя ко входу пещеры, юноша пригнулся и, переведя бластер на режим непрерывного излучения, направил его в темнеющий провал. Внутри полыхнуло и вновь донёсся запах горелой плоти. Он забрался внутрь и выволок оттуда бесформенный ком.
Надо было обживать отвоеванное убежище. Силовым тесаком он нарубил охапку сучьев и разжег в пещере костер. Затем выбрался наружу и подошел к туше. Запах уже не вызывал отвращения. Вкус высококалорийных концентратов, найденных в джампере, успел уже приесться и ему хотелось свежего мяса. Сняв с пояса тесак, Джоктар неумело вырубил кусок, показавшийся наиболее мягким, отнес его в пещеру, разрезал на части и нацепил мясо на сук. Затем он водрузил импровизированный вертел над костром.
Жаркое местами обуглилось и по вкусу явно уступало тому, что ему доводилось есть в ресторанах «Солнечного пятна». Тем не менее он с волчьей жадностью рвал зубами кусок за куском, пока не прикончил все. Тут же он зажарил еще одну порцию, которую спрятал в мешок. С его пальцев и губ стекали остатки теплого жира. Он хорошенько умылся снегом и присел у огня.
Пришла пора подвести некоторые итоги. Итак, он жив и невредим. Он сумел справиться со множеством нешуточных опасностей. У него есть оружие, хотя питание в бластере кончалось и скоро он станет бесполезной игрушкой. В мешке лежали припасы с джампера. И еще там лежала карта.
Джоктар достал ее и стал изучать в мерцающем свете костра. Толстая линия, огибающая заштрихованные участки неправильной формы, была, скорее всего, вьющейся среди гор дорогой от порта к шахтам. А более мелкие пунктиры — должно быть, пути к складам. В конце одного из них стоял красный крестик. Не тут ли он разгружал джампер? Поодаль стоял другой крест, который мог обозначать второй пункт, до которого они так и не доехали. Где-то здесь, между двумя этими красными значками, лежит теперь под снегом джампер. Хотя такое толкование карты казалось довольно правдоподобным, полной уверенности в этом все же не было.
Зато он с горечью убедился, что нигде, кроме порта и шахт, не было убежища для человека. Возвратиться значило предать свою свободу. Но нельзя же вечно жить в этой пустыне одному, без людей…
Куда ему идти? На запад, по основной трассе? Но там полно патрулей, которые его быстро обнаружат и схватят. Ловушки расставлены беглецу и в порту, и на шахтах, и на придорожных станциях. Оставались поселения разведчиков. Он так ничего и не успел разузнать о них. Сколько людей в жилом куполе? Часто ли им привозят снаряжение и припасы? Есть ли в куполе связь с конторой компании? Наконец, сумеет ли он найти хоть один из них в необъятной пустыне?
Греясь возле костра, Джоктар почувствовал растущую в себе уверенность: он выжил, сыт и не раз уже вышел победителем в схватке со смертельной опасностью. Он не намерен сдаваться!
Ночь прошла тревожно: запах убитого зверя привлёк к пещере многочисленную живность. Тишину то и дело оглашали рычание, визг, рев сцепившихся возле пещеры хищников. Глаза разъяренных зверей сверкали из тьмы. Все они, бесспорно, ждали, когда потухнет костер. Джоктару пришлось усесться с бластером наизготовку и до утра подпитывать огонь мертвыми сучьями.
Но с рассветом все стихло и даже ветер не трепал своим ледяным дыханием гривы снежных дюн. Рядом со входом в пещеру темнело множество больших и маленьких следов, валялись окровавленные клочья рыжей, бурой и голубой шерсти. Ого всей туши зверя остались жалкие обрывки шкуры да гигантский объеденный череп…
Джоктар покачал головой и, взвалив на плечи мешок, задумался. Куда идти? Рассчитывая, что джампер погребен на севере, он направился в ту сторону. Снова впереди заклубился ядовитый дым. Чтобы обойти смерть, пришлось карабкаться по заледенелым дюнам. И когда наст не выдерживал его веса, юноша по горло проваливался в рыхлый снег.
Он медленно пробирался по бескрайней белой пустыне. Ни одна птица не промелькнула в холодном небе, ни одно животное не показалось поблизости. Ночные хищники укрылись в своих норах. Никого…
Стараясь отвлечься от гнетущего чувства одиночества, Джоктар ускорил шаг, у стремясь к чернеющим вдали утесам. Там, за ними, должна лежать дорога, по которой давным-давно, целую вечность тому назад он ехал в тряской машине.
Снова навалилось отчаяние, пришлось даже остановится, перебарывая себя. Ведь потеря присутствия духа означала игру на руку тем, кто поджидает его в шахте и на дорогах, чтобы схватить и вернуть в рабство. Одиночество оказалось для него страшнее всех ужасов этой планеты, которыми их запугивали, чтобы лишить надежды на побег.
День шел на убыль, когда Джоктар достиг утесов. Облюбовав камень поудобнее, он уселся и принялся есть. Сжевав запасенное в пещере мясо, он разгрыз таблетку концентрата. От усталости и обильной пищи клонило ко сну. Но испытывая прилив решимости, он с новыми силами двинулся дальше.
Вскоре, выбравшись на каменистое плато, дочиста вычищенное ветром, Джоктар направился к другому его краю, откуда, по его расчетам, должен был открыться вид на лежащую в межгорьях долину.
Она и в самом деле раскинулась внизу, отгороженная от остального мира высокими скалами. Так как ветер сюда не проникал, каждая неровность на белоснежной глади выделялась графически четко. И тут Джоктар увидел след. Он тянулся, то пропадая, то проступая вновь, среди деревьев в небольшой рощице.
Как магнитом потянуло его к этим следам. Он бежал, не разбирая пути, падал, полз, снова бежал, пока не смог дотронуться руками до двух глубоких борозд — явно следов какой-то машины. Но зато рядом, рядом! Тянувшиеся вдоль борозд вмятины могли быть только отпечатками человеческих ног… У Джоктара сжалось горло. Он глубоко вдохнул морозный воздух и двинулся вдоль этих следов. Сперва они петляли между деревьями, затем вывели его из рощи и повернули на север, к высившемся невдалеке горам.
Затуманенное солнце уже спустилось совсем низко, наступал вечер. Джоктар почти бежал вдоль следа, пока не очутился в какой-то низине. Силы постепенно оставляли его, все тело болело, легкие со свистом втягивали воздух, сердце бешено колотилось, глаза резало от блеска искрящегося снега. Едва держась на ногах, он добрел до какого-то камня и прислонился к нему, широко открыв застланные пеленой глаза. Он не знал, когда появился здесь этот след. Может быть, сразу после бури, а она утихла почти сутки назад. В таком состоянии ему ни за что не догнать того, кто прошел по этим местам…
Пещер поблизости не оказалось, пришлось укрыться в заросшей кустарником расщелине. Он обязательно должен выспаться этой ночью. И, немного поев, а затем свернувшись клубком, как во время бури, Джоктар уснул, не обращая внимания на тишину и стужу.
Ото сна его оторвал непонятный звук, прорезавший тишину гор. Он с трудом разлепил непослушные веки и прислушался. Снова лавина? Не похоже. Что же нарушило его предрассветную дрему? Рычание зверя? Крик человека?
Юноша взялся за мешок. Еды почти не осталось, накануне вечером он прикончил последнюю порцию мясного концентрата. Теперь вся надежда на след. Он должен привести его туда, где есть пища и убежище!
Джоктар выбрался из расщелины и снова двинулся по следу. Но тут словно обухом по голове, ударила мысль: а в том ли направлении он идет? Вдруг этот человек шел в противоположную сторону? Постояв несколько минут в раздумьях, юноша упрямо тряхнул головой и продолжил прежний путь. Без припасов ему не выдержать обратной дороги, остается только один путь — вперед — и да пребудет с ним удача!
Фортуна не отвернулась от него. Он удостоверился в этом, наткнувшись на следы стоянки. Незнакомец устроил свой привал весьма комфортабельно: под защитой каменной насыпи чернело пепелище костра. Скинув рукавицы, Джоктар опустил руку в золу: она была еще теплая! Неуверенности больше не было: он идет верно и его бластер пока действует. Остается только догнать того, кто прокладывает этот протянувшийся перед ним ровный след.
Теперь, когда нужда в спешке отпала, юноша решил экономить силы. Но час шёл за часом, а впереди не было ничего, кроме всё тех же следов. Затем он вышел к дневной стоянке незнакомца. Терранец сделал короткий привал здесь же, у слегка ещё тлевшего кострища. По всем признакам около двух-трёх часов пути отделяли его от незнакомца. Сумеет ли он сократить этот разрыв к ночи?
Густые сумерки уже спустились на равнину, когда узкое, как лезвие ножа, ущелье огласил грозный рык:
— Хар-р-р-…
Он никак не походил на человеческий голос. Вспомнив таившуюся в пещере белую пушистую смерть, Джоктар замер и потянулся к оружию.
Но вместо рычания изготовившегося к атаке хищника он услыхал характерный треск бластера. Камень в нескольких футах от него задымился и почернел от удара пущенной человеком молнии.
Не раздумывая, юноша метнулся в сторону, упал и перекатился за груду камней. Хотя против бластера она была весьма призрачной защитой.
— Эй, выходи!
Приказ был произнесен на языке Терры, смысл его был ясен. Но Джоктар, вместо того, чтобы повиноваться, еще плотнее вжался в мертвую почву.
— Я кому сказал, выходи, эй, снупер!
Окрик гулким эхом заметался между стенами ущелья. Тут же последовал выстрел и камни задымились вокруг места, где залег Джоктар.
Юноша уже оправился от неожиданности и пытался разобраться в ситуации. Похоже, ему здесь была устроена засада: человек был готов к нежелательной встрече и ожидал его. Но разве стал бы действовать настолько скрытно служащий компании, имеющий все права и полную свободу передвижения в этих краях? Он вспомнил обилие оружия у патрулей, опасливую настороженность погибшего охранника. Кого ещё, кроме редких зверей, могли так бояться люди компании? Почему-то в памяти всплыл образ охотника, пытавшегося купить его на аукционе…
Размышления прервал новый выстрел. Заряд угодил совсем рядом, так, что Джоктару даже опалило ресницы. Ему ничего не оставалось, как подчиниться.
Подняв руки, он вышел из-за своего укрытия. Впереди не было ни малейшего движения, где спрятался стрелок — неизвестно.
— Ну, я вышел. Что тебе нужно?
— Ничего, снупер. Я не хочу иметь никаких дел с такими, как ты, прихлебателями компании, — ответил голос из-за камней.
Джоктар сообразил, что на его одежде нашиты эмблемы горнорудной корпорации.
— Я не из компании, — сбивчиво заговорил он, — эту одежду я снял с…
Но голос оборвал его:
— Ты, кажется, дождешься, что я сожгу тебя. А ну, живо положи свой бластер туда, на тот красный камень и возвращайся, откуда пришел. Быстро, черт побери! — Рядом с правой ноги юноши расцвела ослепительная вспышка, зашипел снег.
Руками, непослушными скорее от гнева, чем от страха, Джоктар отстегнул с пояса бластер и отнес его к камню. Затем он угрюмо побрел назад, прикусив губу от ярости.
Его вынудили лишиться оружия, которое в этом мире помогало удерживаться на грани, разделявшей жизнь и смерть.
Судя по всему, незнакомец больше не следил за ним. Подавленный юноша вернулся к месту своего короткого дневного привала Силы окончательно иссякли, идти он больше не мог, тем более, что надвигалась ночь. Он вымотался настолько, что уже не думал о человеке с бластером, который мог подстерегать его за каждым камнем. Натаскав сучьев, он развел костер, чтобы отогреть измученное тело. И только случайно взглянув на побелевший рукав тулупа, он понял, что снова идет снег. Установившееся после бури недолгое затишье кончалось, до слуха донесся вой ветра в горах.
Соорудив из горящих веток факел, Джоктар стал осматривать отвесные скалы в поисках укрытия. Его внимание привлекла едва заметная трещина, настолько узкая, что в нее едва проходили пальцы. Чуть повыше виднелась такая же трещина, за ней еще одна… Они были удивительно прямыми, такого не могла сделать природа! Здесь потрудились люди, и потрудились не на шутку, прорубая в камне глубокие борозды. Зачем? Это, скорее всего, была своеобразная лестница. Да, да, лестница — ведь в щели можно вставлять колья, а по ним взбираться все выше и выше! А если колья потом убрать, стена снова станет неприступной для любого, кто не владеет ее секретом.
Лицо беглого эмигранта исказилось от ухмылки, которую при всем желании нельзя было счесть довольной улыбкой. Его сумели обезоружить, но он нашел лестницу, которая наверняка ведет к тайной тропе там, наверху. Воспользовавшись ею, он избежит засады в злополучном ущелье. Джоктар вновь недобро усмехнулся. Еще посмотрим, чья возьмет!
Завтрашний день решит все. А сейчас — спать. Забившись между камнями, он уснул. Ветер завывал всё сильнее, запорашивая снегом следы, в которых была вся его надежда…
Утро началось с поиска сучьев, способных выдержать его вес. Собрав необходимое количество ветвей, он начал подъем, последовательно вынимая нижние опоры и перенося их все выше. Оказалось, что желобки тянутся не до самого верха. Они привели к узкому уступу, заметить который снизу было невозможно. По этому выступу, вырезанному в теле утеса, можно было передвигаться только на четвереньках, придерживая цеплявшийся за неровный край мешок. Впрочем, Джоктар не забыл вытащить все колышки из щелей в отвесной стене. От встречного ветра глаза его слезились, губы потрескались. Укреплённый на месте бластера силовой тесак то и дело задевал о камни. Присматриваясь к спрятанному в скале карнизу, Джоктар разглядел следы древних орудий. Эту первобытную дорогу прорубили аборигены Фенриса в незапамятные времена. Их, похоже, не смущало, что передвигаться здесь можно было только почти ползком. Но каково было юноше преодолевать таким образом этот бесконечный путь!
— Выходит, я вернулся к образу жизни далеких предков, — пробормотал Джоктар, стараясь не думать о сбитых об древние камни коленях и окровавленных ладонях. Он получал сейчас наглядный урок давней истории…
Вот уже более трёхсот лет терранцы занимались исследованием Галактики. На нескольких планетах были найдены следы цивилизаций, угасших задолго до того, как на Терре возникла жизнь. Кроме того обнаружили четыре разумные расы, две из которых были гуманоидными. Но посещение этих миров было под запретом, так как найденные цивилизации еще не были готовы к выходу в космос.
Некоторые ученые выдвигали гипотезу, что некогда существовала могущественная раса, подчинившая себе всю Галактику. Многие необычные явления и предметы, обнаруженные на разных планетах, объявлялись следами этой сверхцивилизации. В большинстве же своем научный мир склонялся к версии, что наш звездный мир состарился и теперь лишь кое-где теплится разумная жизнь, когда-то буквально кипевшая чуть ли не вокруг каждого светила. Теперь населенные когда-то планеты стали холодными и безжизненными, а разумная жизнь для нашей Вселенной — скорее исключение, чем правило…
Джоктару вспомнились слышанные от космопроходцев рассказы о загадках иных миров, фильмы, в которых показывались удивительные здания, где на стенах были изображены удивительные существа, даже отдаленно не походившие на людей.
Не исключено, что и этот путь сделали такие же странные существа. Она вовсе не предназначалась для передвижения двуногих гуманоидов. Размышляя обо всем этом, юноша упорно продвигался вперед, то и дело стукаясь головой об нависший над ним каменный козырек. Наконец потолок повысился и удары прекратились. Скоро Джоктар смог встать во весь рост. Он устремился вперед, изредка поглядывая на лежащую внизу долину.
Вот и он, красный камень, возле которого ему устроили засаду. Джоктар лег, опасаясь снова быть замеченным. Узкая долина впереди расширялась; там в лучах солнца блестело скованное льдом озеро, окруженное зарослями кустов и деревьев.
Неподалеку от озера возвышался курган, несомненно воздвигнутый когда-то руками разумных существ. Это было поистине грандиозное сооружение: склоны сплошь выложены каменными плитами высотой в человеческий рост. Они были довольно грубо обтесаны, но пригнаны друг к другу удивительно точно. Скаты кургана перерастали наверху в высокую отвесную стену. Это была настоящая крепость, способная защитить от любой опасности. Нижние плиты были наполовину скрыты в земле, следовательно, каменная твердыня стоит здесь много веков. Но сейчас она была обитаема!
Над курганом струился дымок, напомнивший Джоктару ядовитый источник. Но нет, здесь, несомненно, человеческое жилье. Сверху были видны домишки, разбросанные внутри крепостной стены; вокруг жилищ сновали человеческие фигурки. Отсюда не было возможности разглядеть этих людей. Но и с этого расстояния было ясно, что эти дома не похожи на жилые купола горных рабочих. Это было государство в государстве, крепость во вражеском стане. Здешним жителям повезло, что на Фенрисе не используется авиация. Иначе с этим оплотом бунтовщиков было бы быстро покончено с помощью нервно-паралитического газа или включенного над крепостью вибратора. Но авиации не было, и здесь можно было жить независимо от боссов горных предприятий. С ними, как догадался Джоктар, обитатели крепости постоянно враждовали.
Где-то здесь наверняка живет и тот, кто подстерег вчера возле красного камня Джоктара. Ему же необходимо было вернуть свой бластер и заодно выяснить, от кого скрываются эти люди.
Вечерело. Призывно поблескивали в лагере огоньки костров. Там были не только тепло и пища, но и людское общество. Однако Джоктар понимал, что идти в крепость рискованно. Вряд ли его там ждет радушный прием, а в худшем случае чужака просто-напросто убьют. Он пошел тропой дальше по склону утеса, мимо крепости. Через некоторое время тропа повернула вниз, в долину.
Но очень скоро пришлось остановиться: впереди была пропасть. Джоктар лег ничком и начал шарить руками по отвесной скале. Так и есть, щель! Хорошо, что он уложил колышки в свой мешок. Спуск был легче, чем подъем, и занял меньше времени. Добравшись до подножия утеса, юноша оказался в небольшой пещере.
Утомленное и израненное тело требовало отдыха. Но разжечь костер, находясь довольно близко от крепости, юноша не рискнул. Спал он беспокойно, мучаясь кошмарами. Снова и снова он лез по отвесному утесу, а вокруг вонзались в камень вспышки бластера.
Он проснулся от гулких ударов собственного сердца. Голова разламывалась от боли, пережитое во сне волнение теснило грудь. Чтобы стряхнуть наваждение, он выбрался из пещеры. Стояла глубокая ночь, фенрианская луна сияла на черном небосклоне, заливая призрачным сиянием одетую в снежные покровы планету.
Терранец внимательно осматривался, пытаясь найти способ скрытно подобраться к кургану. Но в голову ничего не приходило; в любом случае его выдадут собственные следы на рыхлом снегу долины. Вдруг невдалеке послышался какой-то звук. Джоктар весь подобрался: это хрустел снег под ногами. А вот и послышались негромкие голоса. Сюда идут люди!
Он осторожно выглянул из-за камней. На фоне рощицы чернел силуэт вышедшего из нее человека. Он обернулся и призывно махнул кому-то. Джоктар присмотрелся: у этого парня был ворп! Из тени деревьев появился еще один человек — и снова ворп! В сравнении с этим, самым страшным из всего арсенала Терры оружием, бластер просто игрушка. Применять ворп могли только патрули, да и то в самых исключительных случаях. На каждый ворп выдавалось властями специальное разрешение, за каждый выстрел владелец отчитывался.
Вслед за вооруженными таким образом мужчинами появились еще двое. У них, как и у товарищей, под ногами были широкие пластины, позволяющие ходить по глубокому снегу. Последний из четверых тащил за собой низкую тележку с полозьями, оставлявшими на снегу такую знакомую Джоктару сдвоенную борозду!
Они подошли ближе и до пещеры донеслись обрывки разговоров.
— …неплохо придумано…
— Они надолго зарекутся устраивать свои склады здесь, на западе, когда мы ограбим хоть парочку. Охранники и нос высунуть побоятся.
— Точно! — со смехом проговорил кто-то. — Руз нас прикроет в случае погони. Здорово он придумал надевать на ноги лапы зазара. Увидев его следы, эти трусливые шакалы забьются обратно под свой купол. Они и так боятся отходить далеко от дороги.
— Интересно, а где тот парень, которого Меррик встретил вечером в долине? — озабоченно спросил другой голос.
— Меррик сегодня поймает его. Он решил сначала дать снуперу вдоволь набегаться и хорошенько устать. Так что скоро чужак будет у нас. Послушаем его басни, прежде чем поступить как обычно.
— Не пойму, как он прошел почти до лагеря и мы его не заметили?
— Меррик сказал, что он весь в лохмотьях. Похоже, их джампер накрыла буря. Если это и случилось, то он просто заблудился в темноте и потерял дорогу. Ну, хватит гадать, скоро он сам все расскажет.
— Верно, не будем забывать о своем деле.
— То-то и оно, нам ведь нужно успеть до рассвета.
Джоктар задумчиво проводил взглядом небольшой отряд, который вскоре затерялся среди деревьев. После недолгих колебаний юноша выбрал ход, достойный игрока — он двинулся следом!
Через некоторое время он сидел в расщелине высоко на перевале, осторожно выглядывая из неё. Где-то внизу скрывалась четвёрка обитателей крепости, их белая меховая одежда была неразличима на снегу. Неподалеку виднелся небольшой жилой купол. У входа в него качалась на ветру лампа, отбрасывая блики света на колею джампера, огибавшую полукругом строение.
Джоктар, в ожидании дальнейших событий, размышлял о расположившейся внизу четверке и их товарищах в лагере. Стало ясно, что горные компании — отнюдь не полновластные хозяева планеты, и что нашлись люди, по меркам корпораций — преступники, бросившие вызов промышленникам. Единственная ли это организация, или в других местах есть еще враги компаний — этого юноша не знал. Но он точно знал, что эти люди — терранцы. Как они оказались здесь: на Эй-корабле или как-то ещё иначе? На многие свои вопросы Джоктар пока не имел ответа.
Еще в «Солнечном пятне» ему доводилось слышать о восстаниях на дальних планетах. Властям противостояли организации, объединявшие весьма разношерстную публику. Одни оставляли цивилизованный мир ради погони за приключениями. Упорядоченный уклад терранского общества был не по душе разного рода авантюристам и преступникам, тихая комфортная жизнь была скучна и для отставных звездолетчиков. Они-то и бежали на дальние планеты, где сколачивали колонию (или организовывали банду — кто как считал) свободных от законов людей. И горы Фенриса, несмотря на ужасный климат планеты, для подобной компании были просто идеальным убежищем.
Мысли прервало тихое шуршание полозьев: четверка подвезла свои сани к самому перевалу. Один из них направился прямо к укрытию Джоктара. Когда между ними оставалось всего несколько шагов, он остановился и стал раздеваться. Сбросив на снег свою шубу белым мехом наружу, он надел поверх термокостюма теплое пальто, снабженное эмблемами компании. Затем низко нахлобучил на голову капюшон, а остальную часть лица скрыл под толстым шарфом.
Переодетый таким образом, человек вышел к следу джампера и внезапно преобразился: теперь он шел шатаясь, то и дело падая на снег. Затем с трудом поднимался, брел вперед и снова падал… Как ни критически оценивал Джоктар актерский талант незнакомца, он не мог не признать, что уловка исполнялась весьма удачно: наверняка обитатели купола бросятся на помощь служащему компании, потерпевшему аварию в пути. Тем временем обладатели ворпов спрятались по обе стороны от входа в купол. Их товарищ продолжал представление. Вот он вполне натурально упал и надолго замер, уткнувшись лицом в снег. Затем стал делать отчаянные, но безуспешные попытки подняться. Джоктар с одобрением отметил, что сцена была исполнена блестяще — похоже, эти трюки проделывались не впервые.
Наконец в спектакль включились новые персонажи. Двое в термокостюмах выбежали из купола. Тут же один из налетчиков юркнул в открытую дверь и запер ее за собой. Как только первый из вышедших на помощь приблизился к лежащему, тот сделал неуловимое движение (Джоктар владел этим приемом), и его спаситель оказался в снегу. Второй ошеломленно застыл на месте.
В окошке купола трижды мигнул огонь. Увидев сигнал, вперед выступили двое с ворпами в руках, направив черные дула на хозяев купола.
— Ни с места, иначе смерть!
Только безумец будет спорить с ворпом. Увидев страшное оружие, люди компании замерли. Лежавший на дороге налетчик поднялся и стал отряхиваться. А тот, кого он так ловко уложил в снег, вскрикнул:
— Лесные звери!
Налетчик усмехнулся:
— Хочешь, чтобы я разорвал тебе пасть, чтобы научить вежливости? Мы не звери, а свободный народ Фенриса, понял?
— Он улыбался, но в голосе звучала угроза.
— Свободные люди в форме компании… — проговорил другой, дрожа от холода в термокостюме.
— Почему бы и нет? — весело отпарировал «актёр», щегольским жестом поправляя пальто. — Отличная одежда. Передайте мою похвалу Ноласу, он может гордиться… Теплая одежда и необходимые припасы нужны не только людям компании, но и нам. За чем мы и явились. Шевелитесь, ребята, ведите нас в купол. Поглядим, чем вы богаты.
Налетчики вместе с жертвами скрылись за дверью. Джоктар вскочил: он должен успеть к повозке. Оружия там, конечно, нет. Зато он видел какие-то мешки и надеялся восполнить свой запас пищи. Но ограбить грабителей он не успел. Из купола кто-то вышел, и юноша мгновенно спрятался за куст.
Сквозь ветки он видел, как налетчик убрал оружие в кобуру, ему некого было здесь бояться. Джоктар напрягся было, но, измерив глазами расстояние, снова расслабился: пока он будет ломиться через кустарник, его без труда уничтожат. Юноша схватил свое единственное оружие, силовой тесак, и нажал кнопку на рукоятке, проверяя энергию.
Человек быстро подошел к повозке, взялся за шнур и, оторвав успевшие примерзнуть полозья, потянул сани к куполу. Разочарованный Джоктар не шевельнулся — умением терпеть и ждать он владел в совершенстве.
Налетчик скрылся в куполе, но теперь от повозки юношу отделяло гораздо большее расстояние. Вдруг он услыхал отдаленный гул и уловил сотрясение почвы. Сюда ехала какая-то машина, скорее всего, джампер.
Его экипаж вооружен и налетчики вот-вот окажутся в капкане!
Джоктар быстро прикинул: если сейчас встретить джампер и предупредить его команду, налетчики наверняка будут перебиты. Но может ли он рассчитывать на благодарность победителей?
Чью сторону принять? Одни могли отправить его в рабство на шахту, другие уже отняли у него бластер и, судя по подслушанному разговору, не намерены были быть к нему благосклонными. И так и этак его участь будет плачевна. Не лучше ли выждать и понаблюдать за развитием событий? Ведь может так случиться, что они перебьют друг друга и в наилучшем положении окажется он, призвавший в союзники здравый смысл.
Разум все еще взвешивал каждый из вариантов, а Джоктар уже действовал, прекрасно понимая, что его поступки не имеют ничего общего со здравым смыслом…
Его руки зачерпнули снег и пальцы смяли белые крупинки в плотный комок. Джоктар, не знавший игр с детства, невольно слепил снежок — оружие тысяч поколений терранских ребятишек. Перебросив холодный ком с ладони на ладонь, юноша швырнул его с меткостью, приобретенной благодаря долгим упражнениям в метании силового стилета. Снежок со стуком расплющился о стену купола. Этот звук произвел не меньший эффект, чем залп бластера. Один из налетчиков выскочил с ворпом в руках и залег за тележкой.
Услыхав довольно громкий теперь шум мотора, он пронзительно свистнул. Второй налетчик метнулся наружу, бегом пересек поляну перед куполом и взял оружие наизготовку. К немалому удивлению Джоктара, грабители не собирались бежать, они были полны решимости драться.
Тут из купола выскочил третий и спрятался за деревом. Купол же словно поджидал гостей. В гостеприимно распахнутых дверях стоял человек в пальто с эмблемами компании.
Подъехавший джампер остановился. Из кабины выскочил охранник и направился было к куполу, но вскоре замедлил свои шаги. Его, по-видимому, смутила необычная тележка. Рука охранника потянулась к бластеру, но в тот же миг его сразил меткий выстрел из засады. Одновременно оглушительно шарахнул ворп. Цепочка молний прожгла джампер у самого днища, металл потек, словно воск. Из кабины высунулось дуло бластера, но снова рявкнул ворп — и кабины не стало.
Джоктар восхитился профессионализмом нападающих. Всего пару минут назад он запустил снежок в купол, теперь же джампер был покалечен, а его экипаж частью уничтожен, частью пленен и препровожден в купол. Победители залезли в развороченный кузов, бегло просмотрели груз и перенесли на тележку два больших ящика.
Джоктар внимательно следил за человеком, одетым в пальто компании. Тот стоял у купола и долго рассматривал отпечаток снежка на стене. Затем повернулся, как бы пытаясь определить возможную траекторию броска. Казалось, он смотрел прямо на Джоктара! Юноша всем телом вжался в снег. Но человек уже присоединился к своим товарищам и стал вместе с ними выносить из купола и грузить на тележку разнообразные тюки.
К полудню работа была закончена. Одетых в шубы пленников вывели и привязали к обгоревшему джамперу. Затем захватчики направили оружие на купол и через несколько минут он был превращен в бесформенные оплавленные куски. Компания могла теперь вычеркнуть из описи имущества машину и склад…
— Слушайте свой приговор, — обратился один из налетчиков к пленникам. — Мы могли бы вас сжечь, как поступили бы вы, случись нам поменяться ролями. Но вам дается шанс. Мы уходим, и если сумеете освободиться, добирайтесь до следующего склада, он цел пока еще. Тот, кто из вас выживет, пусть передаст Энсону Бургу, что скоро в этих горах не останется ни одного его купола!
Не обращая внимания на неразборчивые стоны и проклятия связанных, двое из нападавших впряглись в тележку, вторая пара с ворпами в руках встала по бокам. Отряд тронулся, и его путь лежал в точности туда, где затаился Джоктар.
Юноша попытался встать, но тело не слушалось: от долгого лежания в снегу оно одеревенело. Пытаясь скрыться, он пополз глубже в кусты, и тут же прорычал ворп.
Беглеца спасло лишь то, что пальто сидело на нем свободно. Заряд попал в рукав, слегка зацепив плечо. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Джоктар, мыча от жгучей боли покатился по снегу. Услыхав совсем рядом крики и треск сучьев, он помял, что бежать поздно, его заметили. Вся левая сторона тела онемела, рука свисала безжизненной плетью. Но правой рукой он потянулся к тесаку. Затуманенными от боли глазами Джоктар увидел, как кто-то раздвигает ветки кустов, и, оскалившись по-звериному, попытался поднять тесак.
— Вот он!
В последнем усилии подняв силовой тесак еще на дюйм, его рука вдруг разжалась, теряя оружие, выбитое метким выстрелом. Джоктар почувствовал, что сейчас потеряет сознание от новой волны нечеловеческой боли. Он привалился здоровым плечом к скале. Зачерпнув снег, приложил его ко лбу, надеясь, что холодное прикосновение поможет победить парализующую слабость.
— Никак еще один? — в лицо юноше смотрел черный зрачок ворпа. — Тащи его сюда, поглядим, что это за птица.
Он крепко сжал зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, когда его ухватили за одежду. И еще изо всех сил старался не упасть, остаться на ногах.
Человек в форме компании пристально посмотрел на Джоктара и покачал головой:
— Он не из этих. Погляди на следы: парень шел за нами.
— Зачем?
— Это он скажет сам. Берем его с собой.
— Но как же…
Налетчик в чужом пальто, вероятно, старший отряда, спросил, глядя на юношу:
— Это ты подал нам сигнал снежком?
— Я, — пробормотал Джоктар и упал на колени: ноги больше не держали его. Еще немного — и он провалился бы в беспамятство, но его подхватили чьи-то сильные руки. И опять тело пронзила боль, которую он уже не смог вынести. Больше он ничего не помнил…
Очнувшись, он понял, что его куда-то везут. Скрипели полозья. Юноша открыл глаза и увидел, что лежит в повозке на каких-то не слишком мягких тюках. Резкой болью отзывались во всём теле рывки и сотрясения.
— Ну что, проснулся? — кто-то наклонился над ним. Повернув голову, он встретил взгляд человека в пальто с эмблемами.
— Я не с шахты, — едва шевеля губами, прошептал Джоктар. Он заставил себя выговорить эти, казавшиеся ему крайне важными, слова.
— Тогда ты нарядился не в ту одежду.
— Так же, как и ты, — Джоктар попытался иронически усмехнуться, но его губы исказила лишь болезненная гримаса.
— Однако… — не ожидавший такой реплики, человек даже запнулся. Но тут же продолжил допрос:
— Ты из людей Скена? Или Кортоски? Тогда это не ваша территория.
— Я эмигрант, — голос юноши постепенно крепнул. — Был грузчиком на джампере и вот сбежал…
— И где же твой джампер? — в вопросе явно сквозило недоверие.
— Попал в лавину. Водитель и охранник погибли, а я сумел выбраться из кузова. На мне шуба охранника.
— Вот так история! Интересно, с каких это пор эмигрантами становятся дети? — Он отбросил капюшон с лица Джоктара и посмотрел ему прямо в глаза, сердито и недоверчиво.
— Мне больше лет, чем вам кажется. Да и когда Эй-служба особенно разбиралась с теми, кто попадется в ее сети? Впрочем, и здесь то же самое — ведь «Ярд-Нелли» купила меня без всяких колебаний.
— Трудно поверить во все это. Но если ты сказал правду, то ты молодец, что сумел выбраться из такой серьезной передряги. С какой планеты тебя, говоришь, привезли?
Джоктар прикрыл глаза. Разговор отнял больше сил, чем у него было. Затем тихо сказал:
— С Терры. Еще мы зовем свой мир Терраном… — Он произносил это, не открывая глаз, и потому не увидел, какое неподдельное удивление вызвал его ответ…
Скорее всего, он какое-то время снова находился в забытьи, так как следующим его ощущением было приятное тепло. Не беспокоила и болезненная тряска — значит, его уже не везут, и он находится в помещении. Приподняв веки, он сразу же зажмурился от яркого света атомного фонаря. Его устроили возле стены, поросшей мхом. Крыша помещения была низкая, и представляла собой плетёнку из каких-то гибких прутьев. Джоктар шевельнулся на своем ложе и хотел было потянуться, но почувствовал, что не может двинуть левой рукой, хотя боли и не было.
Чья-то рука поправила на его забинтованной груди меховое пальто. Он посмотрел вверх. Лицо стоявшего рядом с ним человека, не закрытое теперь капюшоном и маской, густо покрывал знакомый терранцу вечный космический загар. Как оказался здесь звездолетчик?
— Мне сообщили, что ты с Терры, — незнакомец говорил отрывисто и властно. — Из какого порта? Мелвамба? Вэррамур? Н-Йорк?
— Точно, Н-Йорк.
— Джет-Таун?
Услыхав вопрос, Джоктар понял, что этот человек знаком с улицей. Может быть, ему известна и тайная жизнь «верхнего» города? Он осторожно ответил:
— Я был банкометом у Керна.
Видел ли он когда-нибудь это лицо в переулках Джет-Тауна или в игорном зале? Пожалуй, нет. Тем более его удивила уверенная реплика незнакомца:
— Керн… «Солнечное пятно»?
Ничего не скажешь, этот человек неплохо знал и «верхний» город. Допрос между тем продолжался.
— Какой стол: «Трехмерное пространство»? «Звёзды и Кометы»? «Один — два»?
— «Звёзды и Кометы».
Незнакомец глядел с сомнением:
— Ты слишком молод для такого стола.
В резкой отповеди Джоктара звучали вся боль и отчаяние последних дней:
— Слушай меня, летчик. Я проработал за этим столом пять лет. Если ты знаком с Керном, то должен знать, что какой-нибудь недотепа не продержался бы у него и одного месяца.
Летчик вдруг расхохотался:
— Поделом мне: нельзя задевать профессиональную честь. Да, я знаю Керна и вынужден поверить, что ты специалист высокого класса. Что же касается твоего возраста… — он потёр подбородок и смерил юношу оценивающим взглядом. — Что ж, в бизнесе для всех находится место. Как твое имя, банкомет?
— Джоктар.
Брови звездолетчика поползли вверх:
— Просто Джоктар? Ну и имечко… Где ты только его получил?
— А где получил свое ты?
Летчик раскатистым смехом показал, что оценил ответ, и внезапно произнес:
— Гафл сёндзи корг а клайвн…
Последние звуки ничего не говорили Джоктару, но в его мозгу что-то встрепенулось. Может, как раз в той, заблокированной зоне его сознания? Не там ли, где похоронена память о детстве? Превозмогая слабость, он приподнялся на локте:
— Что ты сейчас сказал?
Летчик нахмурился, взгляд его стал холодным.
— Если ты не понял, значит мои слова не имеют для тебя значения. Выходит, ты здесь из-за обыкновенной Эй-облавы?
Кивнув, юноша снова опустился на постель. Он был заинтригован и разочарован тем, что собеседник увел разговор в сторону. Но летчик, словно не замечая обиженного вида Джоктара, настойчиво расспрашивал его до тех пор, пока не узнал всю жизнь юноши, включая похождения на Фенрисе.
— Я гляжу, ты очень везучий.
— А я, гляжу, ты поверил всем моим россказням, — Джоктара утомили дотошные расспросы, его терпение висело на волоске.
Летчик снова расхохотался:
— Парень, ты бы не смог солгать при всем своем желании. Ведь когда ты начал просыпаться, я дал тебе порошок истины.
Здоровая рука юноши гневно сжалась в кулак.
— А иначе нельзя было? — его голос был тихим и ровным, но глаза метали молнии.
— На этой планете — нельзя, если не хочешь нарваться на шпиона компании. Принять хоть что-нибудь на веру — значит, попасть в лапы к промышленникам.
Несмотря на убедительность объяснений летчика, ярость Джоктара не остывала.
— Кто ты то такой? — процедил он.
— Мое имя Рисдайк. Но оно тебе ничего не скажет.
Не в силах побороть искушение побольнее уколоть летчика, Джоктар спросил:
— Вычеркнут из списков?
Потемневшее лицо Рисдайка показало, что стрела попала в цель. Но он сумел сдержаться и ответил почти спокойно:
— Ты угадал, вычеркнут.
Затем, вставая, бросил:
— Отдыхай. Позже с тобой поговорит шеф.
Уходя, он выключил атомный фонарь, чтобы Джоктар смог уснуть. Но сон не шел к юноше. Он рылся в своей памяти, как игрок в колоде карт, пытаясь найти счастливую комбинацию. Но как ни бился, связной картины не вырисовывалось.
Смутно, как в полузабытом сне вспомнилось: большой звездный лайнер; женщина, произносящая какие-то слова, то ли ему, то ли сама себе… О чем она говорит? Об осторожности, об опасности, которая исходит от больших мужчин в красивой форме.
Что это были за люди? Полиция? Может, они были в серо-серебристом, как тот офицер на Эй-станции? Наверное, наркотик, названный летчиком «порошком истины», что-то сдвинул в его памяти, разбудил отголоски упавших на самое дно её впечатлений. Он твердо знал, что серая форма — опасность, что он ее ненавидит и боится. Но почему?
Откуда-то пришла уверенность, что летчик знает что-то такое, что могло бы приподнять таинственную завесу в его сознании. Ему что-то говорили звуки его имени… Рисдайк… И этот странный язык… В каком мире космопроходец изучил его?
Он произнес непонятную фразу после того, как юноша назвал себя. Джоктар никогда особо не задумывался о своем имени. Большинство людей носят несколько имён, это так. Но на улице, где он рос, хватало короткой клички. Джоктар… Знакомое сочетание звуков как-то по особому зазвучало, гулко отдаваясь в усталом мозгу, который уже погружался в сон…
Два последующих дня юноша напрасно ждал Рисдайка, чтобы расспросить его о многом, но тот не приходил. За Джоктаром — не слишком умело, но старательно — ухаживал незнакомый мужчина. Он был не словоохотлив, лишь иногда бросал короткую фразу насчет погоды в долине. Но стоило Джоктару случайно упомянуть о хищнике, напавшем на него из пещеры, как «сиделка» преобразился: он обрушил на юношу поток самой разной информации о животном мире Фенриса, о нравах и повадках здешнего зверья.
Слушая Руза, Джоктар все яснее понимал: то, что его путешествие было более или менее благополучным — редчайшее, дьявольское везение. Чем иначе объяснить, что новичок, незнакомый с особенностями Фенриса, сумел пережить и страшную бурю, и нападение зазара?
— По твоим поступкам видно, что ты — прирожденный охотник, — заявил Руз. — Когда твоя рана затянется, я возьму тебя на настоящую охоту.
— Разве вам не хватает того, что есть на складах компании, которые вы грабите?
— Нет, мы должны охотиться. Ведь для того, чтобы купить оружие и снаряжение, необходимое для успешного налета, нужны деньги. Наши деньги — это пушнина. Кроме меня, здесь еще пятеро охотников, а сбытом мехов занимается шеф: уж он не продешевит, торгуясь со скупщиками.
— Благодарю за хорошую аттестацию, Руз.
Джоктар узнал голос, хотя никогда не видел лица его обладателя. На пороге хижины стоял налетчик, возглавлявший нападение на склад. Тот самый, что переодевался в форму компании. Он был на несколько дюймов выше Рисдайка, а также суше и стройнее в сравнении с увальнем Рузом. Вошедший присел на край постели Джоктара.
— Я услышал, что ты собрался идти с Рузом в горы?
— Не сомневайся, шеф, парень хорош, — горячо заговорил охотник. — Ведь он выдержал бурю и победил зазара!
Шеф задумчиво кивнул:
— Ты прав, Руз. Он хорош настолько, что это мне кажется даже странным. Впрочем, каких чудес на свете не бывает… Коуто файфрил оруто…
Опять слова на непонятном языке, и опять они что-то всколыхнули в сознании Джоктара.
— Я не понимаю…
Шеф разочарованно вздохнул:
— Выходит, ты не… Жаль. Хотя… Может, со временем прояснится? Как знать… Ну да ладно. Я зашел тебя поблагодарить за тот снежок, которым ты так вовремя запустил в склад. Догадываюсь, что ты не в ладах с компанией, так?
— Зачем ты спрашиваешь? По-твоему, я мог поступить иначе?
— Если бы ты предупредил их, а не нас, то получил бы свободу.
— Ты это серьезно?
Уловив в голосе юноши сомнение, шеф улыбнулся:
— Ты прав, вряд ли их благодарность была бы настолько щедрой, это не та публика…
— Я так и думал, улица научила меня не верить властям.
— Твой опыт тебя не подвел. К тому же тебе сверхъестественно повезло. Один из тысячи ухитряется бежать, а среди беглецов только одному из пятисот удается прожить более недели.
— Да, нелегко тебе пополнять свою организацию.
— Среди нас только двое эмигрантов. Остальные или свободные охотники, или люди без прошлого.
— Это как?…
— Они никому не обязаны разъяснять, кем были раньше и почему оказались здесь.
— Всех вас объединяет ненависть к компаниям?
— Не к самим компаниям, — покачал головой шеф. — Без шахт Фенрис оставался бы голой пустыней. Но у промышленников грабительские, варварские методы. Шахты занимают ничтожную часть территории планеты. Компании добывают и вывозят алибит. И все. Больше они ничего не хотят знать. Их не устраивает, что на Фенрисе живут еще люди. Они гоняют туда и обратно корабли, но не привозят ничего, что нужно нам. Под их нажимом наложен запрет на посещение планеты туристами, торговыми кораблями. Такая изоляция позволяет им беспощадно и безнаказанно эксплуатировать эмигрантов.
Ведь если рядом с шахтами вырастут города свободных людей, будет налажено регулярное сообщение Фенриса с другими мирами, компаниям понадобится в сотни раз больше охраны и дорогие заградительные устройства, чтобы не дать разбежаться эмигрантам. А сейчас лучший сторож — это сама планета, где человек может существовать только в порту или на шахтах.
Им нужен алибит — и только алибит. А нам нужно, чтобы это была планета для людей. Да, климат здесь суров и долгая зима жестока. Но второе поколение поселенцев уже сможет жить в этих условиях. Человек — очень приспособляемое существо, и ты пример этому. И кое-чему другому…
— Чему именно? — Но пролить свет на туманные намеки собеседника Джоктару не удалось: шеф резко поднялся и покинул хижину.
Кодированная связь между Кронфилдом и Морле.
М: Разведчики ни причем, они вышли на нашего человека случайно. Тот, кто взял диск, действительно был уверен, что наш объект причастен к смерти напарника. Он служит в Третьем секторе, никогда не имел контактов с Пятым сектором, никогда не видел Леннокса. Этого человека можно исключить из нашей схемы.
К: Радует хоть то, что схема сократилась на одну позицию. Ты внедрил агента к Керну?
М: Попытался. Керн — один из боссов, у которых в руках и улица, и власти. Даже служба порта предпочитает не связываться с ним.
К: Кто же тогда спровоцировал Эй-облаву?
М: Темное дело. Началось, вроде бы, с благословления самого Керна: ему хотелось убрать кого-то из своих, кто вышел из доверия. Но затем события повернулись неожиданно и для него самого: Эй-люди устроили чистку по всем правилам. Знаю абсолютно точно, что избавляться от нашего объекта босс не хотел, он даже внес за него выкуп, как и еще за десятерых, схваченных в облаве.
Из истории объекта: Худд разнюхал, что когда-то у Керна появилась женщина с малышом. Она оказалась больной и вскоре умерла, якобы от своей болезни. Так это или нет — теперь не столь важно. Ясно одно: ребенок тот самый. А есть ли сообщения с Фенриса?
К: Его попытался купить с торгов человек Тома, но вынужден был отступиться, чтобы не привлекать к себе внимания. О нашем объекте предупреждены охотники. На планете кое-что готовится, быть может, когда заварится каша, удастся под шумок вытащить парня оттуда. Поступила непроверенная информация о появлении какого-то весьма бойкого молодого человека. Если это наш, то мы еще намучаемся с ним. Но заполучить его мы должны, чего бы это не стоило. А дубы в мундирах только ставят нам палки в колеса, чтоб они сгорели!
Доклад в офис Табанд Майнинг Компани, Проект 65, Фенрис.
Склад в Голубых горах разгромлен шайкой преступников. Собираемся организовать карательную акцию. Можем ли мы рассчитывать на помощь патруля?
Ответ из офиса:
Не предпринимайте никаких акций. Ситуация изучается Комитетом в Центре. Нельзя допустить ни малейшего шума. Запомните: никакого шума, пока на Локи находится советник Куллан.
— Саммс настаивает на встрече. С тех пор, как он прикончил Рэймара на поединке и стал во главе банды Кортоски, он вёл себя спокойно. Теперь же ему вздумалось собрать Большой Совет.
Джоктара, стоящего за дверью своей хижины, не было видно. Рядом с домом стояла группа людей, слушающая крупного мужчину, собравшегося, судя по экипировке, в дальний путь.
— Люди Саммса уже миновали Пять Скал. Они ждут нас и представителей Эберса. Саммс хочет общего разговора. Он уверяет, что придумал для всех нас отличную…
— Может быть, Хоган, это то, что нам нужно? — вмешался Рисдайк. — Вспомни: Рэймар был слишком независим. Он хотел быть сам по себе, чтобы ни с кем не приходилось делиться. Похоже, что Саммс смотрит на дело иначе.
— Значит, Саммс и Эбере… — размышлял вслух шеф, он же Хоган. — Думаю, встретиться будет не вредно. Послушаем, что нам предложат, ведь последнее слово все равно будет за нами. Хотелось бы надеяться, что там все чисто. Давайте прикинем: к моменту встречи наш отряд будет где-то на Речном Острове. Погода, — он посмотрел на небо, — вроде, не должна испортиться. Значит, встреча состоится через три дня, так и передай его людям, Марко. Тебя будут сопровождать двое с ворпами. Это на тот случай, если нам подстраивают ловушку.
В дверную щель Джоктар увидел многозначительные ухмылки на лицах собравшихся. Он понял, что люди здесь испытывают друг к другу доверия не больше, чем в переулках Джет-Тауна. Затем все разбрелись, и возле хижины остались только Хоган и Рисдайк.
— Что ты об этом думаешь? — спросил летчик.
— Саммса до его поединка с Рэймаром поддерживал Нерке, — последовал ответ.
— Постой, но ведь Нерке перебежал на сторону компании! Он трясется от страха, что за предательство получит пулю, и не высовывает носа из Харбанда. Не думаешь ли ты, что и Саммс решил перекинуться? Не потому ли посылаешь с Марко ребят с ворпами?
— Все может быть, — лениво проговорил шеф и крикнул:
— Джоктар!
Юноша открыл дверь хижины и встал на пороге.
— Думаю, парень, — обратился к нему Хоган, — тебе знакомы подобные задачки, на улице они сплошь и рядом. Слушай. К северу от нас базируется отряд Кортоски. Его боссом был Рэймар. Не бог весть какой стратег, но хороший драчун, умел держать своих людей в страхе. Потом в их шайке появился такой же везучий беглец, как и ты. Говорят, этот Саммс — из третьего поколения колонистов Марса, это помогло ему быстро освоиться в здешних условиях.
Саммс быстро сколотил в шайке группу своих приверженцев, в их числе был парень по имени Нерке. Он отлично мыслит, умен, но по натуре не вожак. Многие его недолюбливали: было в нем что-то этакое… Четыре месяца назад отряд, который вел надело этот самый Нерке, попал в засаду. Это была, безусловно, заранее расставленная ловушка. Теперь Нерке живет среди людей компании — и, по слухам, живет припеваючи.
— Он заложил своих? — Рисдайк не мог поверить собственным ушам.
— Выходит так, — пожал плечами Хоган. — Но слушай дальше. Вскоре Саммс вызывает Рэймара на поединок, убивает его и становится во главе их отряда.
Шеф поднял глаза и в упор посмотрел на Джоктара.
— Что подсказывает тебе твой опыт, парень?
— Я бы сказал, что Саммс — подсадной.
— Кем же, по-твоему, и для чего он подослан? — за ленивой интонацией шефа, как показалось юноше, скрывалась явная заинтересованность.
— Понятно кем, компанией. Ясна и цель: захватить верх в отряде и сдать его компании. Или сделать так, чтобы в стычках уничтожить другие организации свободных людей.
— А Нерке?
— Наверняка, его напарник, засланный ещё раньше. Он прижился в шайке, потом появился Саммс и стал бороться за лидерство. Подставив под бластеры свой отряд, Нерке убил двух зайцев: и шайку ослабил, и передал компании информацию от Саммса.
Хоган довольно рассмеялся. Рисдайк же, напротив, все более мрачнел по мере того, как выслушивал предположения Джоктара.
— Не стоит пренебрегать мнением эксперта из Джет-Тауна. Что сделал бы Керн в подобной ситуации?
Джоктар пожал плечами, но тут же поморщился: он забыл, что левое плечо ранено.
— Тут масса вариантов. Для такого босса, как Керн, оба они, со всеми своими хитростями, как открытая книга. — И юноша принялся рассказывать, как хозяин «Солнечного пятна» — великий мастер интриги — принимал осложнение какой-нибудь акции не с досадой, а с радостью и интересом. И как безотказно всегда действовал запущенный Керном механизм самой сложной операции.
Рисдайк медленно проговорил:
— Выходит, если Саммс приглашает нас в долю…
Но Хоган перебил его:
— Если он умен, то предложит нам стоящую совместную операцию. Не станем уклоняться от участия в Большом Совете, но и об осторожности не забудем. — Затем шеф повернулся к Джоктару: — Мой юный друг, мне нужна твоя помощь. Выросший на улице мыслит иначе, чем обычный охотник. Ты должен сам увидеть Саммса. Твое мнение о нем и его предложениях может послужить нам на пользу. Постарайся встать на ноги за эти дни, ты пойдешь на Совет вместе с нами.
Через три дня небольшой отряд вышел в путь. Он, в основном, состоял из незнакомых Джоктару охотников, первых поселенцев Фенриса. Еще с ними были два старателя, не выдержавшие конкуренции с компанией. Юноша знал в отряде лишь троих: охотника Руза, отставного космолетчика Рисдайка и самого шефа. Он был когда-то торговцем в Шиваки, но когда компания закрыла порт для гражданских кораблей, Хоган разорился и ушел в горы.
Вскоре отряд разделился. К месту переговоров Джоктар шел вместе с Хоганом, Рисдайком, Рузом и охотником по имени Толкус.
Но юноша догадывался, что впереди и позади них скрытно передвигаются остальные.
Погода была на редкость хороша: ни ветерка. Джоктар даже снял с лица маску. Они вошли в небольшой лесок. Солнце играло на стволах деревьев. Наверное, подумалось юноше, в летнюю пору Фенрис выглядит гораздо приветливее, чем зимой. Их тропу пересекла другая. Руз осмотрел ее и объявил:
— Лэмби, бык. Очень большой.
— Давно он здесь прошел?
Охотник встал на колени, чуть ли не обнюхивая выдавленные в снегу огромные следы.
— Не более часа назад.
— А наши парни, — заметил Рисдайк, — что идут впереди, миновали это место часа два назад. Но они настороже, их не должен застать врасплох ни зверь, ни человек.
Но Руз испытывал тревогу.
— Раз бык идет по следу человека, значит он бешеный. Может быть, его ранил какой-нибудь мазила. Эти идиоты охранники с перепугу готовы палить во все, что движется. А раненый лэмби, тем более бык, смертельно опасен для любого, кто попадется ему на пути.
— Что ж, Руз, проследи за ним, — распорядился Хоган. — Дальше нас поведет Толкус. Мы не можем всем отрядом заниматься одним спятившим быком.
Руз быстро ушел вперед. Делегация двинулась за вторым охотником, внимание которого было приковано к сбитым с деревьев и валявшимся на снегу сучьям.
Рисдайк на ходу объяснял Джоктару:
— Теперь этот недобитый бык будет кидаться на любого встречного человека, или на всё то, что хотя бы пахнет человеком. Он может сутками идти по следу, устраивать в кустах засады, покуда не вонзит рога в свою жертву. Он движется абсолютно бесшумно, поэтому первый раунд обычно остается за ним. Если же рядом есть ещё люди, то они расстреливают быка-убийцу.
— Но жертве на это уже наплевать, — меланхолично заметил Джоктар. Вспомнив, как на него прыгнул зазар, юноша добавил: — Я чувствую, здесь хватает подобных маленьких сюрпризов?
— Даже с избытком, — кивнул Хоган. — Тем более важно, чтобы первая встреча с лэмби стала для него последней. Что и говорить, этот мир мало приспособлен для беззаботных развлечений.
— Но разве не может он стать подходящим для тех, кто решил здесь жить? — Рисдайк изо всех сил отстаивал Фенрис.
— И ты считаешь, что для этого нужно совсем немного: пообрубать щупальца компаний и сделать планету открытой для всех, так? — В голосе Хогана зазвучали знакомые ленивые нотки. — По-твоему, стоит добиться этого и планета превратиться в рай? — допытывался шеф.
— А тебе, я вижу, в это не верится? — Рисдайк улыбался, но за его улыбкой прятался гнев.
— Могущество слов так же хорошо известно, как и разница между мечтой и действительностью. — Шеф заговорил задумчиво и серьезно. — Допустим, мы объединимся и заставим компании признать наши права, а то и вовсе убраться с нашей планеты. Но и тогда она не станет раем, как не стали им другие населенные миры. Не эти, так другие люди будут домогаться прав на богатства Фенриса. Из свободных охотников выделятся пушные магнаты, из старателей — крупные промышленники, из мелких торговцев — влиятельные коммерсанты. И со временем хозяевами здесь станут новые монополии, тягаться с которыми мелким предпринимателям будет не под силу — их тихо сомнут. А потом придет час, когда на планете будет продана с торгов шкура последнего зазара; алибитовые россыпи, разрабатываемые сейчас у самой поверхности, истощатся, а мощное оборудование для разработки глубоких недр окажется по карману только крупным компаниям…
Хоган ненадолго умолк, словно давая слушателям возможность возразить ему, но все молчали, подавленные мрачными предсказаниями. Поправив на лице шерстяную маску, шеф продолжал:
— Нравится вам это или нет, но история имеет свойство повторяться. Новые лидеры поведут новые поколения людей по той же старой дороге, через те же ошибки, те же подъемы и спады, победы и поражения… Человек просто не может жить иначе. Предложите ему другой путь — и он его, скорее всего, не примет. Он раз за разом будет проходить один и тот же предначертанный цикл, пока не исчезнет с лица вселенной, так же бесславно, как те расы, что были до него.
— Ты имеешь в виду тех, кто построил курган и крепость, где разбит ваш лагерь? — спросил Джоктар.
— Угадал. Я уверен, что этот форт является останками твердыни владевшей когда-то этим миром могущественной организации, благоденствию которой угрожали разные бродяги и преступники. Этот волчий мир всегда был таким. В жестоком климате обычно выживают только жестокие люди, с жестокими нравами. Эта крепость — памятник вечной вражде жестоких людей, которыми двигали те же устремления, что и сейчас: грабить и защищать от других то, что получено грабительством…
Звук выстрела и шипение, сразу же раздавшееся неподалеку, вызвали мгновенную реакцию всех троих. Эхо еще не растаяло в окрестностях, а Джоктар уже стоял за деревом, выросшим среди густых кустов. Шеф и летчик молниеносно скрылись из виду, словно их испарил ядерный взрыв, угроза которого в давние времена переполняла ужасом население Терры. Но этот страх всё же не помешал разгореться атомной войне. Она унесла многие миллионы жизней, но те, кто выжил, были или самыми сильными, или самыми предусмотрительными. Из них сложилось новое общество, которое не разделяли бедность и богатство. Каждый мог добиться денег или славы собственными силами и умом. Это было общество, ценившее индивидуальность личности, общество, достойное своей миссии покорителей Галактики.
…Испепеленная зарядом бластера, ветвь дерева, стоявшего на том месте, до которого их троице оставалось сделать один единственный шаг, ещё дымилась. Джоктар с тревогой подумал, что он безоружен и что одна его рука действует пока неважно. Может, кто-то здесь охотятся на лэмби? Но ни один из них не похож на быка… Кто-то явно подкарауливал здесь их делегацию с бластером в руках. Джоктар постарался слиться с деревом: он не хотел стать мишенью для неизвестного стрелка.
Кто стрелял? Может, это член их же отряда, пожелавший занять место босса, но избравший для расправы с Хоганом более безопасный способ, чем открытый поединок? Юноша покачал головой: везде и повсюду было то же, что и на улицах Джет-Тауна — хитрость и предательство, подлость и коварство. И побеждал, как правило, не самый сильный, а самый хитрый и коварный.
Куда делись оба его спутника? Затаились, как он сам, или пытаются обойти невидимого врага с тыла? Нигде ни звука, ни малейшего движения.
Едва слышно скрипнул снег. Джоктар затаил дыхание, боясь выдать себя облачком пара, вырывавшемся из-под маски в морозном воздухе. Снова хрустнул снег. Юноша медленно повернул голову на звук. Чья-то фигура сливалась с тенью густого кустарника, но это был не силуэт человека. Мелькнуло серо-голубое… Мех? Щетина? Шерсть? На мохнатой голове торчали острые рога, два по бокам, третий посередине. И со всех трех пик свисали красные клочья свежей плоти. Эти рога убивали, причём убивали совсем недавно.
Глубоко посаженные глаза зверя настороженно бегали… Джоктару почудилось, что скрывавший его ствол дерева вдруг стал прозрачным как стекло. Животное двигалось медленно, но отнюдь не боязливо. Следом за головой из кустов показались поросшие густой шерстью могучие плечи; длинные ноги оканчивались острыми копытами, несущими смерть, не менее верную, чем и рога. Наконец, бык вышел на тропу, его ноздри возбужденно раздувались.
Зверь встал вровень с деревом, где стоял безоружный юноша. Никогда еще не ощущал он такого страха, как в этот миг. Страха, который парализует волю, расслабляет мышцы, подавляет всякую способность к сопротивлению. Бык медленно миновал дерево. Оцепенев, Джоктар глядел вслед ему, не веря еще своему спасению: зверь преследовал кого-то другого!
И вдруг, видимо, животное учуяло запах этого другого: бросившись огромными прыжками вперед по тропе, бык резко свернул затем в сторону и стал продираться сквозь густой кустарник. Треск ломающихся сучьев почти заглушил треск бластера. И тут же из кустов донесся отчаянный вопль. Зверь? Человек? Прозвучал ещё один выстрел — и снова крик, крик живого существа, которому в эти минуту предстоит умереть…
Запах паленой шерсти достиг Джоктара. Он помчался по следу быка, туда, где только что кто-то нашел свою смерть.
Бык проломил своим телом коридор в сплошной стене твердых, как железо, сучьев. Нырнув в этот тоннель, юноша через минуту был на месте трагедии. Заряд бластера почти полностью сжег голову зверя, под гигантской тушей которого лежал человек. Руз и Хоган пытались освободить придавленное тело. Откуда-то возник Рисдайк.
— Кто это, Толкус?
— Помогите-ка, — бросил Хоган. Сообща они стащили с лежащего человека тяжеленную тушу. Хоган откинул капюшон с его лица. Джоктар видел его впервые.
— Кто же это? — недоуменно переспросил Рисдайк.
— Никогда его раньше не видел, — пожал плечами Руз.
Хоган перевернул тело: на залитой кровью одежде эмблем компании не было. — Чей это человек? — размышлял вслух Хоган. — Саммса? Эберса? Или еще кого-то, кому я стал поперек дороги?
— Но только не охотник, — с жаром проговорил Руз. — Ты же знаешь: ни один охотник не поднимет на тебя руку, шеф!
— Хочется надеяться на это, — голос Хогана звучал слишком лениво для такой ситуации. — Но случается всякое. Одно ясно: он готовил гибель или мне, или вам. Я могу даже предположить, что и быка сюда специально заманили, чтобы нас уничтожить. Злоумышленник не мог предвидеть, что сам окажется жертвой своего дьявольского замысла. Если же зверь вышел сюда случайно — что ж, спасибо ему: он спас наши жизни. Пожалуй, стоит стать еще осторожнее и двигаться не спеша. Вряд ли кто-нибудь, узнав о случившемся, станет укорять нас за небольшое опоздание.
— Вот значит как… — возбужденное дыхание Рисдайка облачками пара прорывалось сквозь защитную маску. — А я предлагаю поторопиться. Хочется поглядеть, для кого из тех, кто соберётся на Совет, наше благополучное прибытие явится неприятным сюрпризом.
— Пожалуй, ты прав, — кивнул Хоган. — Тогда поспешим. Джоктар, тебе это пригодится, — он нагнулся и протянул юноше бластер, лежавший возле погибшего.
Для переговоров был выбран остров, стоявший на середине скованного льдом русла реки. Был ли он когда-то насыпан искусственно или являлся вершиной скрытой под водой скалы — сказать было трудно. Но он, несомненно, был одним из фортов древней культуры Фенриса. Вокруг острова тянулась сложенная из каменных глыб стена, сходящаяся кверху высоким усеченным конусом. Над его разрушенной временем вершиной вился дымок.
— Гляди, там уже кто-то есть, — толкнул летчик Руза, кивая на конус.
Но Руз даже не повернул головы. Его взгляд был прикован к далеким горам. Джоктар посмотрел ту же сторону и заметил клубки туч над пиками.
— Кончилась хорошая погода. — Охотник указал на северо-восток. — Оттуда идет буря.
— Вот как? — Хоган повернулся к Тол кусу, который догнал их на опушке леса. — Обойди всех наших и предупреди: пусть ищут укрытия. Иди скорее.
— А как же… — попытался возразить Рисдайк.
— Если кто-то и хочет помериться с нами силами, то он сейчас тоже видит эти тучи. — Хоган мотнул головой в сторону гор. — Только идиот станет затевать драку, когда вот-вот грянет буря. Лучше поспешим сами укрыться.
Поверх льда русло реки припорошил снег. Он был покрыт следами чьих-то ног и санных полозьев. А вот и сами сани, составленные штабелем возле пролома, служившего входом в конус. Вслед за Хоганом юноша начал подниматься по ступеням. Они были не шире ладони и изрядно обледенели: один неверный шаг и ты слетишь к оставшемуся внизу подножию стены…
— Эй! — крик Хогана гулко отразился от вековых стен. В проломе появились фигуры людей, один из них сделал приглашающий жест. Джоктар с любопытством рассматривал необычное сооружение. Вся верхняя часть конуса была разделена когда-то перегородками на небольшие отсеки, которые могли быть также кельями, камерами или чем-то ещё иным. Теперь они были полузасыпаны мерзлой землей, смешанной со снегом. В центре круга, очерченного основанием конуса, пылал костер. У стены громоздилась куча дров.
Джоктар выглянул наружу. Погода менялась на глазах: небо сделалось низким и серым, вокруг заметно потемнело, черные тучи возле гор быстро сгущались.
— Шторм уже близко, — проговорил человек, выглянувший из конуса вслед за юношей. Он хотел что-то добавить, но порыв ветра заставил его спрятать лицо в капюшон и нырнуть обратно, под защиту каменных стен.
Да, Фенрис оставался Фенрисом. Совсем недавно сияло в небе солнце, а сейчас и реку, и остров, и конус накрыла сплошная стена беснующегося снега. Костер был быстро передвинут вглубь, подальше от входа, куда задувал ветер. Все расселись у огня, приготовившись переждать под этими ненадежными сводами безудержную ярость фенрианской бури.
Джоктару вспомнились устрашающие картины, показанные новичкам по прибытии на планету. Нет, не только на шахтах и в порту мог спастись от бури человек. Жилища исчезнувших ныне обитателей Фенриса защищали от непогоды ничуть не хуже, чем купола компании. О том, что творится снаружи, напоминал лишь рёв свирепого ветра. Он был так силён, что сидящие рядом люди не могли слышать друг друга.
Джоктар сидел, прислонясь к стене. Он чувствовал, как сотрясаются стены конуса под натиском урагана. Но вот к завываниям ветра добавился новый звук. И тут же рядом рухнул, не выдержавший напора бури, кусок стены. Сосед юноши принялся быстро отползать подальше от опасной зоны. Джоктар последовал за ним. Неподалеку раздался чей-то крик.
В образовавшийся пролом ворвалась пурга. Стараясь укрыться от ее порывов, они перелезли через одну из перегородок. За ней Джоктар наткнулся на что-то мягкое, в темноте послышался стон. Среди груды обломков лежал человек. Почти вслепую и ничего не слыша из-за сильного шквала, они принялись освобождать раненого. Наконец, им это удалось. Они попытались перевернуть пострадавшего на спину. Тот на секунду открыл глаза, вскрикнул и вновь лишился чувств.
Преодолевая напор взбесившейся стихии, они еле-еле сумели перетащить неподвижное тело к костру, который тихо тлел возле стены. Только сейчас Джоктар почувствовал, что раненое плечо снова невыносимо разболелось, нагрузка была всё ещё не по силам ему. Едва сдержав стон, юноша привалился к стене. Его напарник пытался тем временем привести пострадавшего в сознание. Ему, вероятно, нужен был свежий воздух, но об этом не могло быть и речи, пока снаружи бушует снежным буря.
Казалось, ход времени остановился и трудно было понять сколько уже длится буря — час или день? Наконец Джоктар заметил, что порывы ветра стали реже залетать в проём стены. В проломе замелькали отдельные клочья туч. Буря явно шла на убыль и вскоре совершенно улеглась. Люди переглядывались, словно не веря наступившей тишине. Они снова, в который уже раз, оказались сильнее свирепого нрава Фенриса.
— Это Гэгли, — обсыпанный снегом человек наклонился над лежащим. — С ним покончено.
— Гэгли? — Хоган приподнял капюшон на лице пострадавшего. — Мертв. Ты потерял пилота, Саммс.
— Ну, потерял… — широкие плечи одного из мужчин почти пренебрежительно шевельнулись под толстым мехом шубы. В его светлых ледяных глазах ничего нельзя было прочесть. Отвернувшись от лежащего тела, Саммс крикнул, — Эберс!
Какой-то человек обернулся на зов, но подойти не спешил, продолжая сметать с одежды налипшие комья снега.
— Не торопись, Саммс, — проговорил он размеренно, как человек, привыкший к тому, что его слушают. — Пока мы еще не готовы переварить твои идеи.
Светлые, ничего не выражающие глаза над маской, застыли, лишь одна рука слегка дернулась. Саммс тут же овладел собой, но все заметили движение его руки к бластеру. Люди остались неподвижны, только Рисдайк чуть шире расставил ноги, словно готовясь к схватке.
Вскоре костер, снова передвинутый в центр конуса, весело пылал, освещая рассевшихся вокруг участников Совета. Сначала было решено перекусить и каждый достал из своего мешка съестные припасы. Но не дождавшись, пока все покончат с едой, глава отряда Кортоски нетерпеливо поднялся и заговорил, прогуливаясь взад-вперед перед костром.
— Компания Харбанд решила сделать посадочную площадку прямо здесь в горах, возле своих шахт. Кораблям компании уже не нужен будет порт Шиваки. Если и другие корпорации оборудуют собственные космодромы, Шиваки будет закрыт за ненадобностью. И тогда исчезнет всякая надежда на то, что когда-нибудь на Фенрисе появятся свободные торговцы или туристские лайнеры.
— И что же ты предлагаешь? — ленивым и слишком уж безразличным голосом спросил Хоган. Саммс резко повернулся к нему, ощетинившись, словно для драки.
— Что угодно, только не просиживать задницы в бездействии!
Джоктар пристально наблюдал за Саммсом. У того даже в минуты крайнего внешнего возбуждения выражение ледяных глаз совершенно не менялось. Поведение и речь подталкивали к мысли о горячем темпераменте их обладателя. У подобных людей бластер или кулак обычно опережают мысль. Таковы были многие в отряде Кортоски, и вспыльчивость босса походила на их собственные натуры.
Но… Никак не вязались с внешней бесшабашностью эти серые холодные глаза. И Джоктар поставил на них, а не на манеры Самса. Это был игрок, но его игра была значительно серьезней карт или фишек «Солнечного пятна», здесь на кону стояли большие ставки. Юноша многое бы дал, чтобы узнать, по чьей воле, ведь не по слепому случаю же, Саммс сделался эмигрантом и попал на Фенрис. Так или иначе, решил Джоктар, перед ним очень и очень опасный человек.
— Итак, ты призываешь к действию, — продолжал Хоган с той же ленцой. — И какую же роль ты отводишь нам? В чем суть твоего плана?
— Скоро на новой площадке Харбанда сядет первый корабль. Он доставит шестерых членов экипажа и двух важных боссов компании. А что если и мы организуем им встречу? Если их боссы будут у нас в руках, мы сможем диктовать Харбанду свои условия.
— Откуда ты все это знаешь, Саммс? — за пламенем костра лица говорившего не было видно, но юноша узнал хрипловатый размеренный голос Эберса.
— Хмм… У Саммса свой, абсолютно надежный осведомитель. На него работает Нерке, — проговорил Хоган, как о чем-то само собой разумеющемся.
— Верно, Неркса внедрил в компанию я, — покладисто согласился Саммс. — Если начнется операция, он нам здорово поможет. А пока, ты прав, источник информации — Нерке.
— Неужели компания так доверяет Нерксу? — послышался чей-то голос. — Ведь его захватили у Спины Ящерицы, когда отряд попал в засаду и весь был перебит…
Хоган подхватил:
— Действительно, один Нерке остался невредимым. И в связи с этим возникают вопросы, на которые тебе, Саммс, придется нам дать ответ. Ведь ты не назовешь случайностью, что в том отряде оказались почти все сторонники Рэймара? И второе: чем Нерке зарабатывает доверие новых хозяев — предательством?
Вокруг загудели голоса. Но Саммс не обратил внимания на этот ропот.
— Нерке попал в плен. Он умен и у него всегда имеется наготове убедительная легенда. Это его и спасло.
— Ты хочешь сказать, — уточнил Хоган, — что Нерке был готов к тому, что окажется в плену?
— А теперь, — вступил в разговор Эбере, — ты бросаешь нам клич и собираешь нас всех вместе, чтобы мы пообтерлись друг с другом. Три отряда должны сообща захватить посадочную площадку и корабль! Ничего не скажешь, лакомая приманка. И ты надеялся, что мы ее проглотим?
— Захват посадочной площадки, — пояснил Эберсу Хоган, — является только первой стадией плана. Затем мы берем в плен боссов и, угрожая их жизням, принуждаем компанию сделать нам уступки, чтобы существование свободных людей на Фенрисе сделалось лучше. Я так понял, Саммс?
— Как у вас все гладко выходит! — не сдавался Эбере.
— Допустим, все удастся и боссы окажутся у нас в руках. А на помощь Харбанду примчатся патрули. Они обложат нас в горах, как волков, и мы передохнем с голоду. Кроме того, где мы будем прятать боссов? Ведь убежище должно быть и надежным, и достаточно близким к месту переговоров…
— Согласен, — кивнул Хоган, — это трудная задача. Засесть в каком-то постоянном убежище — значит привлечь к нам патрули со всей округи. А находиться в непрестанном движении, чтобы нас не засекли — этого не выдержат пленники, подохнув еще до окончания переговоров.
— Они не подохнут, если их вывезти с Фенриса! — проговорил Саммс.
На какое-то время воцарилась тишина. Реплика подействовала на Совет сильнее, чем самый разрушительный удар бури. Джоктар уловил в голосе Саммса скрытое волнение — тот готовился к наступающей большой игре.
Хоган потёр ладонью лицо:
— Так, так. А думал ли ты о том, что на Локи сейчас советник Куллан?
Судя по всему, вопрос не понравился Саммсу. Снова его рука скользнула к бластеру — и снова замерла на полпути: время открытой войны еще не настало.
— А что, Куллан многое может? — заинтересовался Эбере.
— Его слово что-то значит для боссов?
И снова ему ответил не Саммс, а Хоган:
— Да, у него есть полномочия: он избран в Высший Совет. Позиция Куллана давно известна: он против власти корпораций в приграничных мирах, следовательно, он противник компаний. Теперь, имея голос в Высшем Совете, он перешел в наступление. Понятно, что это беспокоит очень многих боссов.
Но наступление пошло. Года три назад Сектор Колонизации основательно перетряхнули. Во главе Проекта поставили некоего Кронфилда. Он человек далекий от политики, в прошлом сугубый технарь. Его поддерживает, однако, сам Алвар Томлистос. Тот самый Большой Том, который основал новую организацию, куда вошли Алба Фрейт, Орфо-Калль, Майнинг Корпорэйшн и еще некоторые.
Джоктар отметил, что сосредоточенные в одних руках доходы только названных компаний составляли поистине астрономическую цифру.
— Тебе, Саммс, наверняка должно быть известно, что у Большого Тома имеется сильная рука в правительстве. Так что Куллан — человек Кронфилда. Теперь, когда Большой Том зашевелился, дрожит вся Галактике. А Куллан уже как два месяца торчит на Локи и собирает досье против компании.
— Ну а теперь, — усмехнулся Хоган, — представим себе, что на Локи садится корабль с боссами Харбанда и нашей делегацией. Как только Куллан об этом узнает, он несомненно пожелает встретится с нами. Всему этому тоже есть место в твоем плане, не так ли Саммс?
Главарь отряда Кортоски ничем не показал, что его проняли доводы Хогана. — Ты знаешь все. У тебя точнейшая информация, Хоган.
Но Хоган еще не закончил. Он продолжал:
— Для перелета на Локи нужен пилот. Гэгли погиб, да и за пульт управления он не садился лет пять. Похоже, ты с самого начала рассчитывал на нашего Рисдайка… Скажи, когда ты планируешь захват площадки?
— Ты что рехнулся и хочешь участвовать в этой бредовой акции? — взвился Эбере.
— Мне кажется, что в ней таится немало возможностей.
— Еще бы! — орал Эбере. — Ровно столько, чтобы всем нам была крышка!
Наконец, заговорил Саммс:
— А ты намерен продолжать гнить, отсиживаясь в горах? Или свободные люди Фенриса дадут бой компаниям или они перестанут быть свободными!
— Он глядит вперед, — добавил Хоган. — Как только закроют порт Шиваки, с нами быстро будет покончено: торговать мы не сможем вообще. Ты знаешь, сколько на планете одиночек? А много ли их за последнее время вступило в твой или мой отряд? Мало, приток новичков не возмещает даже наших потерь. Так что, жить нам осталось от силы полгода, а потом конец…
Снова вокруг костра возник глухой ропот. Эбере недоверчиво посмотрел на Саммса, но говорить продолжал с Хоганом:
— Ты считаешь, что его план может удасться?
— Дело, конечно, не лёгкое. Но, учитывая ситуацию, мы не должны упускать ни единого шанса. Такой шанс — Нерке. Ты не забыл, что он работает на Саммса?
— Что-то не верится мне во все это, — протянул Эбере, но в его голосе уже не было уверенности.
Саммс указал на тело Гэгли:
— Сегодня мы потеряли человека. Возможно, буря унесла и ещё чью-то жизнь. Чем умирать вот так, ни про что, лучше погибнуть в бою!
— Сколько ты можешь выставить людей, Эбере? — спросил Хоган.
— Два моих отряда сейчас на деле. Если вызвать их, и если, возможно, захочет присоединится кто-нибудь из одиночек, то думаю, наберется полсотни человек. Но на операцию, разумеется, пойдут только добровольцы.
— Примерно столько же будет и моих людей. А твоих, Саммс?
— Даже если я уговорю одиночек своего района, то не более сорока, — Саммс говорил безучастно, словно мысли его витали в облаках. — Допустим, мы захватим корабль. Рисдайк приведет его на Локи. Но кто полетит на переговоры с Кулланом? Все мы просто не поместимся в звездолете.
— Выберем комитет, — предложил Хоган. — Оставшиеся же наши люди будут действовать на Фенрисе, пытаясь захватить шахты. Освободим и вооружим эмигрантов. Они не смогут вести уличные бои, но хотя бы примут участие в защите занятых нами куполов.
— Новое дело, — не унимался Эбере. — Мы не сможем долго удерживать шахты? Если на нас пойдут патрули…
— В этом плане, — сказал Хоган, вставая и разминаясь, — больше, чем требуется всяких «но», «если» и прочих неясностей. Но в целом план Саммса мне понравился: это лучше чем медленно отступать перед компаниями, что мы все время и делаем. Рискнем на большую игру. Захват заложников и переговоры с Кулланом — наши козырные карты. Пусть даже операция провалится — шуму всё равно будет много, а для компаний подобная огласка вредна, особенно в данный момент.
— О героях, павших за лучшую долю, сложат легенды, — меланхолично пробормотал Эбере, возведя глаза вверх. — Ладно, может, шанс и впрямь имеется. Но какой же он крохотный, этот шанс!
— Маленькие шансы делают большую историю.
Хоган поднял свой мешок и приладил его за спиной.
— Нерке подаст сигнал к началу операции?
— Конечно. За вами — сбор людей.
— Договорились, идём, — Хоган кивнул своим. Джоктар, Руз и Рисдайк двинулись за шефом к выходу. Когда замерзшая река осталась позади, Хоган заговорил с терранином:
— Как ты нашёл Саммса?
— Он остался очень разочарованным.
— Почему?
— Ты стал играть картами, которыми он намечал сыграть сам.
— Да уж, — рассмеялся Хоган, — мне пришлось внести свои дополнения в его планы.
— Но ты поддержал его, а вслед за тобой и Эбере вошел в дело, — неодобрительно проворчал Рисдайк.
— Хоган предложил нам свой, гораздо глубже проработанный план, — возразил Джоктар. И затем тихо, чтобы не слышали остальные, спросил шефа:
— Ты человек Куллана?
— У тебя, я смотрю, богатая фантазия, парень, — усмехнулся в ответ Хоган.
На фенрианском небе сияла луна. Она была ярче и холоднее, чем ночное светило Терры. Голубой рассеянный свет падал на заросший кустарником склон, на котором тут и там были разбросаны купола, защищающие провалы шахт компании Харбанд. Купола были ярко освещены, а по прилегающим к ним долинам постоянно рыскали лучи мощных прожекторов. Кроме того, периметр этой территории был обнесен ультразвуковой оградой. Мощные вибраторы создавали непреодолимое препятствие и для злоумышленников, и для хищных зверей. Все эти меры, по мнению Джоктара, делают их затею абсолютно нереальной.
Хоган как будто подслушал его мысли. Привстав, он приложил к глазам окуляры бинокля и проговорил:
— Еще бы. Никому, в том числе и нам, не удастся незамеченными пересечь освещённую зону. Да и ультразвуковой барьер… Если, конечно…
— Опять «если», «но», «может быть»… Вибраторы отключит Нерке.
— Это точно? — беспокойно прошептал Рисдайк.
— Что носы повесили? — засмеялся Хоган. — Операция еще не началась, не поздно удрать. Ну что, герои?
— Вот он! — выдохнул Рисдайк. Бывший летчик весь подался вперед, не отводя глаз от серебристой иглы корабля в ночном небе.
— Значит, всё правда. — Окуляры шефа были направлены не на небо, а в сторону куполов, по которым то и дело пробегали лучи прожекторов.
К ним подполз еще один налетчик.
— Джампер приближается, — сообщил он. — Наши подали сигнал готовности.
Согласно плана операции, они несколько часов назад напали на расположенную неподалеку придорожную станцию. Радиоустановку разбили, взяли джампер и тягач. Теперь эти машины везли к шахтам вооруженный отряд. Было учтено, что для подошедших машин барьер отключится. А прибывшие в них люди позаботятся, чтобы его снова не включили, прежде чем все нападающие не окажутся внутри охраняемой зоны.
Маленький джампер был уже близко; за ним из-за поворота выкатилась махина тягача. Раздался протяжный свист, какие-то тени замелькали в темноте. Вдалеке раздался ответный свист, в ближайшем куполе замигал огонек, ему ответили из джампера вспышкой прожектора.
— Лишь бы никто не напутал с сигналами, — протянул Хоган, лежа плечом к плечу с Джоктаром.
Барьер ультразвука невидим. Водителю джампера оставалось только гадать, пройдёт ли он благополучно вибрационные ножи, или они разорвут на части его мышцы и нервы.
Характерными неровными прыжками джампер достиг открытого пространства, где его тотчас захватил и повел луч прожектора. В свете второго луча двигался тягач. Если появление в момент посадки звездолёта двух нежданных машин покажется охране подозрительным, то вот-вот поднимется тревога. Джоктар приготовил бластер.
Луч одного из прожекторов очертил полукруг, затем уперся в небо.
— Есть сигнал.
Нерке действовал минута в минуту.
Машины на максимальной скорости прошли зону ультразвука. Из кузовов посыпались люди и со всех ног кинулись к куполам. Тишину взорвало рявканье ворпов и треск бластеров. От вспышек выстрелов вокруг стало светло, как днем.
В первой волне нападающих бежал и Джоктар. Рядом с непостижимой для его габаритов скоростью мчался Руз. Вот охотник свернул влево, Джоктар и Рисдайк устремились за ним.
Корабль уже стоял на поле. Команда отправилась отдыхать в купола, но в звездолете наверняка оставался часовой. Успеет ли он, заметив опасность, задраить люки? Руз резко остановился, выстрелил с колена. Рисдайк припустил к кораблю еще быстрее. На мгновение вспышка выстрела осветила борт, темный провал люка и падающую наземь скрюченную фигуру часового. Рисдайк был уже на трапа, Джоктар полез по ступеням следом за пилотом. В этот момент обе их фигуры были отличной мишенью на серебристом фоне корабля. Но вот они уже внутри; летчик тут же побежал к кабине. Джоктар немного отстал, осматривая коридор. Хотя пилот накануне прочел ему целую лекцию о типах кораблей, ориентировался он в запутанных переходах слабо. Да и как узнать, какого типа этот корабль?
Нельзя было также исключить, что кто-нибудь из экипажа находится сейчас в одной из закрытых кают или в трюме. Но времени на обыск не оставалось. Вот в корабль вскочил Руз и быстро задраил люк. Сразу же звуки боя утихли, теперь лишь их собственные шаги гулко разносились по огромной металлической сигаре.
Вбежав в кабину, они увидели сидящего перед пультом Рисдайка. Тот внимательно просматривал знаки и символы на клавишах. Руз закрыл дверь и плюхнулся в кресло. Джоктар тоже сел, восстанавливая дыхание после бешеной гонки. Теперь они, наконец, в относительной безопасности.
— А что если из Шиваки уже летит сюда патрульный корабль? — беспокойно спросил охотник.
— А что он сможет нам сделать, — беззаботно улыбнулся Рисдайк. — Попытается сжечь нас своими хвостовыми дюзами? Но это даже для патруля будет равносильно самоубийству. Так что операция продолжается!
Пилот уже заканчивал предстартовую процедуру. Наконец, чуть сдвинув какой-то рычаг, он удовлетворенно откинулся в кресле.
— Всё. Мы в порядке.
Джоктар понимал, что их противники знают о возможностях корабля и не посмеют приблизиться. Откинувшиеся заслонки демонстрировали закопченные жерла дюз, из которых в любую минуту могла извергнуться смерть. Их корабль, ныне приспособленный для пассажирских перевозок, прежде выполнял патрульные рейсы, и на нем сохранилось мощное вооружение для покорения враждебных миров. Руз развеселился:
— Не пощекотать ли им немного нервы?
— Пожалуй. Дадим один залп, чтобы хорошенько их припугнуть. Джоктар, нажми вон ту кнопку, белую, слева в четвертом ряду.
Юноша прикоснулся к кнопке, и один из экранов кабины осветился. В нем виднелись купола, вокруг которых мелькали вспышки выстрелов.
Рисдайк подрегулировал резкость, пробежал пальцами по клавиатуре пульта и нажал какую-то кнопку. В темном небе над куполами появился маленький шарик света, который начал быстро разбухать. Через минуту ослепительное сияние залило все небо, вспышки бластеров и ворпов были неразличимы в этом море слегка зеленоватого света.
— Здорово! — Руз в восхищении привстал. — А теперь куда пальнём?
— Давай по скале, — предложил пилот. Он пробежался пальцами по пульту, перевел прицел и… ураган зеленого света забушевал в горах позади куполов. Когда вихрь огня утих, на месте острой скалы не осталось ничего, кроме огромной воронки с гладкими стеклянистыми краями. Яма все росла, все углублялась, пока окончательно не истощилась энергия выстрела.
— Надеюсь, эта маленькая иллюминация не прошла мимо них, — весело потер руки Руз. — Не удивлюсь, если одна из шахт стала теперь вдвое шире. Слушай! — продолжил охотник, — а что, есть неплохая идея: давай разнесём их шахты в клочья?
— Идея отличная, — усмехнулся Рисдайк. — Но нам приказано ждать. И он включил второй обзорный экран.
Хотя бой всё ещё продолжался, было заметно, как ослаб огонь обороняющих купола.
— Корабль, отвечай… Корабль, отвечай… — резкий, с металлическим призвуком, голос заполнил кабину. Джоктар и Руз ошеломленно уставились друг на друга, схватившись за бластеры. Рисдайк взял микрофон:
— Я корабль, кто вызывает?
— Это Вэй. Вы что, идиоты, надумали сжечь тут нас всех?
— А это, Вэй, зависит от вас. До тех пор пока вы не прекратите сопротивление, я буду каждые две минуты приближать выстрел к куполам на милю.
Наступила пауза, затем снова зазвучал тот же голос:
— Кован, это Вэй! Понимаешь меня? Говорю из купола. Ты что, не слышишь меня?
— Примите пояснение, — пилот явно забавлялся. — Это не Кован, а Рисдайк, командир корабля. Мы действуем от имени Свободных людей Фенриса. Я знаю, что ты в куполе и уже держу его под прицелом.
Ответа не было. Руз засмеялся:
— Пусть пережуёт то, что услыхал. Этого ему хватит надолго, наверное за многие годы Вэю впервые по-настоящему подпалили шкуру.
— Огонь прекратился, бластеры молчат, — сообщил Джоктар, глядя на экран.
Рисдайк схватил микрофон и начал считать: — Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть… Поправка на одну милю сделана… Пять. Четыре. Три… Смотри, Вэй!.. Два… Один!
Он вдавил кнопку до отказа. Снова зеленый цветок всепожирающего пламени расцвел на склоне горы, снова волны ослепительного света залили мир.
— Теперь ты уж точно попал в шахту, — довольно кивнул Руз.
— Но я знаю Вэя: он упрям как бык.
— На Фенрисе он самый большой шеф в компании Харбанд. Но, — Рисдайк поднял два пальца, — ведь там сейчас и боссы, прибывшие из Центра. Вряд ли им улыбается перспектива сгореть вместе с Вэем.
— Корабль, слушай! Я — Сэа Ким. — В искаженном динамиком голосе явно слышалась тревога. — Я уполномоченный Харбанда. Чего вы хотите? Назовите свои условия.
— Условия узнаете у тех, кто атакует купола.
Через минуту на крыше одного из куполов вспыхнул белый огонь. Пилот удовлетворенно потянулся:
— Вот и все. Они сдаются. Этот Сэа Ким готов вести переговоры.
Руз хлопнул себя по колену:
— Отлично сработано! Наш шеф будто всю жизнь только тем и занимался, что брал штурмом шахты!
— Боюсь, — нахмурился Рисдайк, — что в ближайшее время у него еще будет немало забот.
Джоктар откинулся на сидении и прищурился.
— Значит, все-таки Саммс…
— Он самый. — Руз поднялся, помахал затекшими руками и уселся в кресло у стены. — По-моему, Саммс спит и видит себя первым боссом. Но даже в своём отряде его положение не слишком прочно: больно уж дурно пахнет от этой истории с отрядом Неркса. Наш шеф вряд ли уступит главенство, тогда Саммсу придется вызывать Хогана на поединок. Шансов на победу у него не больше, чем у прутика против топора. Наш Хоган без нужды не показывает прыти и даже кажется медлительным, но я видел дважды его поединки с претендентами. Он жив — здоров, а те наглецы кормят червей.
— И все же, кто он такой, Хоган? — подался вперед Джоктар.
В голосе Рисдайка юноша услыхал лед и металл.
— Запомни, парень. Здесь, на Фенрисе, не спрашивают, кем человек был в другом мире. Здесь Хоган торговал в порту, пока его дело не лопнуло. Тогда он ушел в горы.
— По-моему, — вставил Руз, — он не всегда был торговцем или охотником, я это чувствую. Он откуда-то получает самую свежую информацию обо всем, что творится за пределами Фенриса. Вспомните, как и о чем говорил он на Совете. Сдается мне, что за Хоганом стоит очень большой…
— Корабль!
Этот голос узнали все. Рисдайк схватил микрофон:
— Я корабль. Слушаю, шеф.
— Все идет по плану. Сделка заключена, гости на подходе. Встречайте нас у люка.
— Понятно. Сделаем, шеф.
— Интересно, до чего они договорились, — заерзал в кресле Руз. — Сбегаю, узнаю…
— Сиди, — положил ему пилот руку на колено. — Откроешь люк — а там засада…
— Хочется узнать, когда мы полетим на Локи? — не унимался Руз.
— Успокойся, скоро, — пожал плечами Рисдайк.
— Локи… — проворчал Руз. — Проклятые планеты. На Фенрисе — холод, на Хеле — несусветная жара, а на Локи — голые камни да вода. Не миры, а сущая преисподняя…
— Ты оказался здесь добровольно.
— Да, но…
— Сюда идут, — оповестил Джоктар, не спускавший глаз с экрана.
Руз посмотрел:
— Да, это шеф с Саммсом и ещё двумя. Я пошел открывать люк.
Прочные ремни прижимали Джоктара к узкому креслу. Ускорение уже не действовало, напротив, его тело норовило всплыть в воздух. Невесомость… Испытывал ли он её прежде? Юноша смутно ощущал: да, он уже летал так. Куда?.. Когда?..
По-видимому, корабль начал маневр: на тело снова навалилась тяжесть. Юноша постарался расслабиться, затем повернул голову.
Рядом с ним лежал Хоган, глаза которого были плотно закрыты; скорее всего, на него еще действовал наркотик. И снова к Джоктару пришла старая мысль: он не такой, как другие. Ведь на него почти не подействовали уколы, после которых весь экипаж корабля, кроме пилота, спит, не чувствуя перегрузок.
Он же бодрствовал, причём не ощущая особых неудобств. Ни вибрация корабля, ни узкое кресло, ни даже перегрузки не угнетали его. В этих условиях он, напротив, испытывал прилив энергии. А вдруг для его организма повышенное давление и тяжесть — не осложнения, а родная стихия?
Перегрузка пошла на убыль. Джоктар высвободился от ремней и сел, магнитные подошвы сапог притянуло к полу. Внезапно он понял, что знает: от кресла до трапа нужно сделать четыре шага. Точно, вот и ступени. Он не был звездолётчиком, но откуда-то пришло к нему это знание: четыре шага…
Юноша прошёл в кабину управления. Рисдайк полулежал в кресле, держа руки на пульте. Хотя кораблем управляли сейчас автоматы, человек должен быть наготове.
Терранец занял кресло напротив видеоэкрана. Почти весь экран занимал Фенрис: где-то серебристый, где-то темно-голубой. Но везде ужасающе холодный… Только таким знали его те, кто боролся за выживание на ледяных просторах суровой планеты.
Джоктар прикрыл глаза… Серебристый шар… Нет, там был другой цвет… Из недр блокированной памяти вдруг полыхнуло так ярко, что юноша вздрогнул.
— Золото… — пробормотал он, словно находящийся в трансе.
— Золотая планета…
Рисдайк, полудремавший в своем кресле, ожил.
— Золотой мир, — проговорил он мечтательно. — Есть во Вселенной место, которое так называют. Это мир фаллиан… И снова из уст пилота полились таинственные звуки: — Фалл, ируктар ллиуми, рис сиа тур мана…
Мелодия этих слов проникла в Джоктара, он почти понял их смысл. Но тут же буквально физически почувствовал сплошной барьер в сознании, взломать который он не мог. Его душило бессилие и бешенство. Юноша ощутил, что за всю свою жизнь не имел ничего более ценного, чем погребенное в нем самом сокровище. И что не добравшись до него, он не сможет быть счастлив.
— Кто такие фаллиане? И где этот Золотой мир? — требовательные вопросы юноши прозвучали резко, как выстрелы бластера.
Рисдайк, чуть помедлив, ответил только на второй вопрос:
— Его нет ни на одной нашей карте.
— Почему?
— Потому что, когда человечество узнало о нем, оно отвергло протянутую руку. Вернее, ее оттолкнули трусы от имени всех людей, — с горечью произнес Рисдайк.
— Как же так?
— А вот так. — Рука пилота, лежащая на пульте, сжалась в кулак, словно готовая изо всех сил стукнуть по нежным клавишам.
— Наши прекрасные боссы там, на самом верху, не пожелали мириться с тем, что в Галактике имеется кто-то, стоящий выше нас по разуму.
— Выше? Но ведь Кандас, Тэс и Зафт еще не знают космоплавания, а тлоляне пока не летают дальше планет своего солнца.
— Ну о тех, кто отстает от нас, знают все. Таких мы охотно признаем. Но… — тут с уст летчика сорвалось гневное ругательство, — ни ты, ни остальные люди никогда не слыхали даже краем уха о Фалле… Но я точно знаю — он существует… Я видел видеоплёнку… Я слышал голос… — Его смягчившееся на минуту лицо вновь помрачнело. — Ты знаешь, за что меня вышвырнули из космической службы? Потому что я хотел лететь туда, хотел найти Золотой мир. Хороший разведчик — внушали мне командиры — дисциплинирован. Он не видит, не слышит и не думает ни о чем, что не разрешено Уставом.
— Ты из разведчиков?
— Оттуда. Служил в Отделе Исследований. Однажды, патрулируя один из дальних секторов, я обнаружил на бродячем астероиде маяк и ответил на призыв. Но не я первый его нашел: туда уже прилетал один наш корабль и привёз оттуда ленту. Я смотрел её, нарушив приказ. Поэтому я решил лететь туда — и снова вопреки строжайшему запрету.
— Куда ты хотел лететь?
— На зов маяка, к нему уже ушли несколько наших кораблей, экипажи которых видели ленту. Но перед этим я доложил, что слышу маяк, и они выслали за мной патруль. Я даже не успел передать маяку, что мы ждем.
— Чего ждем?
— Тех, кто поставил маяк. Они существуют. На ленте я видел, как фаллиане прилетали к Терре, как патрули встретили дружественные корабли и попытались их уничтожить, правда безрезультатно. Так человечество оттолкнуло посланцев, направленных к нам для помощи.
— А ты?
— За то, что я узнал о фаллианах, меня уволили и сослали на Хел простым рабочим. Оттуда меня вызволил Хоган, который искал пилота: видимо, собирался обзавестись торговым кораблем. Хоган тоже знает о Фалле.
— А что стало с разведчиком, который побывал у маяка и привез ленту?
— Он вернулся, но…
— Там он был в плену и бежал?
— Нет! — Рисдайка явно рассердило такое предположение.
— Там он был абсолютно свободен. Ленты говорят, что фаллиан не следует опасаться — они ищут только мирных контактов. Так что этот разведчик угодил в плен не там, а здесь… Вскоре он был расстрелян собственным шефом.
— За что?
— Он побывал там и мог доказать, что Золотой мир существует. Но хотя по поводу его смерти и было сфабриковано фальшивое разъяснение, кое-какие слухи просочились — ведь весь персонал не расстреляешь… Нет сомнения: Марсон был у фаллиан, видел Других — тех, кто летает в недоступные нам миры. Ему было хорошо там, но он вернулся.
— Зачем?
— Он привез от них приглашение.
— Почему же служба не вступила в контакт?
— Потому что наши высшие боссы испугались. Фаллиане владеют тем, чего нет у нас — бессмертием.
Рисдайк сидел прямо, устремив взгляд на экран, в котором висел в пустоте диск Фенриса. Какие видения проплывали в эту минуту перед глазами пилота?.. Когда он заговорил вновь, голос его был тусклым и бесцветным.
— Люди — и боги… Смертные — и вечные… Одни завидуют другим, боятся и ненавидят их за то, что будущее у богов бесконечно. Марсон вошел в контакт — и боссов обуяли страх и ненависть к Другим, перед которыми они всего-навсего лишь неразумные дети.
В рубке появился Хоган, облаченный в тунику офицера Космической службы. В таком виде он мог бы пересечь весь H-Йорк, и никто не заподозрил бы в нем мелкого торговца или предводителя охотничьего отряда. Он, по-видимому, слышал их разговор.
— Все это не так. Фаллиане не бессмертны. Эта выдумка выгодна тем, кто хочет представить Других нелюдями, монстрами. В Золотом мире просто живут гораздо дольше, чем на наших планетах.
— Но зачем понадобилась эта ложь? — допытывался Джоктар.
— Это давняя и запутанная история, — начал Хоган, опускаясь в кресло. — Контакты с Другими возникли лет пятьдесят назад. Фаллиан видели Moppe, Ксанга, Том (дед Большого Тома), Марсон, про которого ты сегодня слышал.
— Я слыхал и про Moppe, — сказал Джоктар. — Но ведь он давно умер, а звездный Союз, который был образован благодаря гениальному уму и организаторскому таланту Moppe, теперь опять разваливается.
— Согласен, Moppe — гений, но он — злой гений. Фанатик с манией величия. То, что он узнал при первом контакте с Другими, привело его в ярость. Вкладывая все свои силы в утверждение собственного превосходства, он не мог допустить, чтобы оно вдруг оказалось под угрозой. Так что вовсе не для человечества, а всего лишь для личного авторитета Moppe Другие представляли угрозу. И тогда он сделал все, чтобы не допустить новых контактов. Фальсифицировалась ложная информация, появлялись нелепые слухи о жестокости Других. Например, была организована «утечка» информации о гибели Тома, якобы захваченного и убитого Другими.
Влияние Moppe было тогда почти безграничным. Он добился своего: человечество стало думать о таинственной расе, как о монстрах, контакт с которыми чрезвычайно опасен. Всю эту акцию Moppe организовал с присущим ему блеском. Его давно уже нет, а мы до сих пор пожинаем горькие плоды его амбиций, сфабрикованной им лжи.
— Даже без войны не обошлось, — грустно заметил Рисдайк.
— Да. И эту войну развязали мы. Фаллиане, видимо, проникли в её подоплеку и ушли — ради своей и нашей безопасности. Но они и потом продолжали стремиться к контакту с людьми, разбрасывая вблизи наших звездных трасс свои маяки. Эти устройства были избирательно настроены на «волну» тех, кому контакт может быть интересен. И время от времени то один, то другой корабль — торговцы, разведчики — уходили в Золотой мир, услыхав зов такого маяка… Однако, сейчас нам нужно думать не о Фалле, а о Локи…
— Верно, ведь мы хотим встретиться с Кулланом.
Хоган не отозвался, погрузившись в раздумья. После долгого молчания он, судя по всему, принял важное решение и заговорил:
— Перед тем, как прийти сюда, я беседовал с Сэа и Минтой. Боссы предлагают идти на встречу с Кулланом вместе с ними. Мы с Саммсом согласились взять их с собой. Но вот в чем препятствие: мы непрерывно будем находиться под явным и тайным наблюдением. Нужно, чтобы был кто-то ещё, более свободный. Парень, — он подошел к Джоктару, — как твое плечо? Дай-ка я взгляну на него.
Юноша расстегнул тунику и скинул ее, затем снял рубашку. По его мнению, рана от ожога почти зажила. О ней напоминал порядочный шрам, затягивающийся розовой кожицей. Но Хогану что-то не понравилось.
— Заживает неплохо, — он потрогал рубец. — Но стоит рану чуть-чуть растревожить, как может начаться воспаление. Так что по прибытию на Локи ты отправишься в клинику.
— Зачем?
— Затем, что кто-то из нас должен остаться без «хвоста». И кроме того, я хочу быть уверен, что с тобой все будет в порядке и ты никуда не денешься.
Джоктар застыл, продев голову в ворот рубашки.
— Не волнуйся, без бумаг и без денег я не смогу улететь куда бы то ни было.
— А я и не думаю, что ты сбежишь. Но тебя могут увезти силой.
— Ты думаешь, что меня, как беглого эмигранта, может схватить патруль?
— Послушай, — Хоган стоял перед юношей, заложив руки за пояс и раскачиваясь на носках. — Если мои предположения верны, то тебе, парень, есть кого бояться и кроме патрулей.
Глаза Рисдайка понимающе сузились и он согласно кивнул.
— Но за что меня могут преследовать? — запротестовал Джоктар. — Ведь к вашей войне с промышленниками Фенриса я почти не причастен.
— Фенрис? — Хоган рассмеялся, но тут же лицо его вновь стало серьезным. — Это наша ближайшая и, вероятно, простейшая проблема. Мы окружены дюжиной пауков, которые ткут свои сети с непревзойденным коварством. У нас имеется немного шансов вырваться из их липкой паутины. Но если мы сумеем прорвать ее, то перевернём всю Галактику. Мы боремся за свободу не для одного Фенриса, а для целой расы, именуемой человечеством!
Хоган думал, пристально разглядывая свои бледные, но большие и твердые руки. Его пальцы машинально шевелились, ассоциируясь для Джоктара с нервными руками игрока, перебирающего полученные от банкомета карты перед тем, как сделать ставку. Наконец, шеф спросил:
— Когда ожидается посадка на Локи?
Рисдайк нажал какие-то клавиши и, взглянув на то, что появилось в окошечках приборов, заявил:
— На этой крошке мы прибудем через неделю по планетарному времени. Этот корабль — сама скорость.
— Целая неделя… — Хоган был разочарован.
— Что с нашими пассажирами?
— Они неважно перенесли наркотик, — нахмурился Хоган. — Особо нужно присмотреть за Сэа — он такой хилый. Минта значительно крепче.
— А как Саммс?
— Хмм… Он строит радужные планы. Дайте ему свободный Фенрис, и через пяток лет — заявляет он — и с ним будут считаться и Сэа, и ему подобные.
— Ага, Саммс положил глаз на весь Фенрис. Ясно…
— Саммс желает очень многого. Другой вопрос, чего он добьется…
Джоктар решил вмешаться:
— Он опасен.
— Это твоя оценка? — Хоган доброжелательно кивнул юноше. — Ты проницателен. — Однако, — он усмехнулся, — у Саммса есть один «минус»: его аппетиты не совпадают с его возможностями. А теперь мой раненый гладиатор, — проговорил Хоган, потрепав юношу по плечу, — ты отправишься в свою каюту и до самого прилета будешь лежать с серьезной раной. Тебе не придется симулировать, я позабочусь об этом, парень.
Хоган сдержал слово. Отыскав в медицинском отсеке кой-какие инструменты, он весьма профессионально сделал рану чрезвычайно болезненной. В результате этих манипуляций к моменту прибытия корабля на Локи Джоктар не мог думать ни о чем, кроме горящего от боли плеча.
Корабль сел на поверхность планеты удивительно мягко: Рисдайк еще раз продемонстрировал свой высокий класс пилота. Хоган пришел в каюту к Джоктару и, встав возле самой койки, дал ему последние наставления:
— Как только мы сойдем, тебя немедленно отвезут в клинику. Им приказано поместить тебя в изолятор, там тебе будет спокойно. Лечись и ни о чем не беспокойся — когда придет время, мы дадим о себе знать.
…Нонес, столица Локи, был построен на множестве островов. Джоктар смотрел на них из иллюминатора воздушного скутера, куда его перенесли прямо из люка корабля. Внизу проплывали невысокие, не выше пяти этажей, здания. Скутер опустился возле одного из них. Комната Джоктара располагалась на самом верхнем этаже госпиталя. Вероятно, каменный берег острова был близок: и днём и ночью в него с усыпляющим монотонным гулом бились волны прибоя.
Сидя на своей койке, юноша увидел, как сливающийся с остальной стеной овал входа заискрился и исчез. В образовавшийся проем шагнул тот же самый медик, который принимал его и заботливо устраивал в палате. Но сейчас лицо вошедшего хмурилось. И когда он заговорил, голос его был отчужденным, почти враждебным:
— Что за игру затеял Хоган?
— Игру? — переспросил Джоктар. Его мозг, затуманенный лихорадкой в результате проделанной Хоганом операции, не мог быстро сориентироваться.
— Я дал согласие лечить тебя здесь, и только, — хмурясь, проговорил врач, — но вовсе не хочу, чтобы мне свернули шею.
— Не понимаю, о чем…
Медик, не дослушав, протянул ему капсулу:
— На, раскуси. У тебя прояснится в голове.
Джоктар послушно надкусил оболочку. Разлившаяся во рту жидкость имела острый и освежающий вкус. Сразу же он ощутил, как в голове тает клубящийся в ней вязкий туман.
— К тебе посетители. И по-моему, не очень приятные…
После этих слов юноша мгновенно насторожился, интуитивно почувствовав атмосферу опасности, чутье не раз выручало его из беды на улицах Джет-Тауна. Знает ли Хоган обо всем происходящем, или события разворачиваются за его спиной?
У входа в палату коротко звякнул сигнал. Медик резким толчком бросил Джоктара в постель. Терранин понял: он лег и откинул голову на подушку, демонстрируя слабость. Однако глаза из-под прикрытых ресниц внимательно смотрели на контур входного отверстия. Вот по нему пробежала знакомая уже искристая рябь, и снова дверь растворилась в воздухе. В ней показался незнакомый медик, за ним шагнул мужчина с густым космическим загаром в серебристо-серой тунике, на эмблемах которой переливался рисунок созвездия. Взгляд юноши притянули большие звезды на плечах космолетчика: тот был рангом не ниже командора Сектора!
Плечи вошедшего плавно переходили в набухшие бицепсы рук. Джоктар заглянул в его глаза. В них не тлела знакомая юноше вечная вражда обитателей улицы, глухая неприязнь, слепая злобность наркоманов, привычная — и тем особо опасная — безжалостность бандитов… Нет, он увидел в этих глазах более страшное… Рука юноши невольно приспустилась к поясу, на котором сейчас не было оружия. Медик, как бы предупреждая, крепко сжал его потную от слабости кисть. Человек в сером продолжал смотреть на Джоктара. В его взгляде не было гнева или ненависти, он смотрел так, как смотрят на чудной предмет, но не на живого человека.
— Да. Это он! — глухо произнес офицер, и тотчас в комнату вошли двое в форме.
Где-то позади них раздался взволнованный голос врача:
— Вы не имеете права. У больного налицо гнойное воспаление, тяжелая лихорадка.
И чуть позже добавил:
— Я подозреваю фанговую лихорадку.
Люди в форме замерли, боясь приблизиться. Медик назвал самую страшную и заразную изо всех известных болезней.
— Это специзолятор с силовой защитой, — продолжал врач. Его коллега, пришедший вместе с людьми в сером, подтвердил:
— Я уже докладывал Ленноксу: это специзолятор класса «А».
Врач разжал руку, державшую кисть юноши и развернулся к офицеру.
— Я понимаю, что сопротивляться бессмысленно. Внизу, наверняка, целый отряд ваших людей. Но вы, командор, обязаны знать: больной с подозрением на фангоид не должен покидать изолятор до тех пор, пока не будет абсолютно исключена малейшая опасность этой инфекции. Это приказ Галактического Совета, и вам он известен.
Он повернулся к другому медику, его голос зазвучал повелительно:
— Шоу, проводи этих посетителей в бокс «С» и проследи, чтобы всем была сделана профилактическая прививка: они переступили порог специзолятора. А теперь идите за ним. Все. Быстро!
Уверенный тон подействовал: через минуту дверь снова затянулась матовым пластиком. Джоктар медленно сел. Врач устало провел ладонями по лицу и вдруг улыбнулся.
— Теперь они заняты на несколько часов — пока не закончатся профилактические прививки. Но… если через десять часов у тебя не проявятся симптомы фангоида, они возьмут тебя прямо здесь. За всем этим стоит Леннокс, а он не дурак. Вокруг все наверняка блокировано на случай твоего бегства. Зачем ты понадобился Ленноксу?
— Понятия не имею. Я даже никогда его не видел.
Но на нем, наверняка, серая туника, — пришла откуда-то мысль. — Серая туника — цвет опасности. Почему? Если бы знать это!
— Нужен Хоган, — тем временем размышлял вслух медик. — Что у него за манера: никогда ничего не объяснит толком, сами, мол, выкручивайтесь в случае чего.
— А можно связаться с Хоганом? — встрепенулся в надежде Джоктар.
— Юноша, — голос врача звучал устало и раздраженно. — Уже битый час я только этим и занимаюсь. Но ни по одному из оставленных им трех адресов его не смогли застать.
— Его схватили? — полуспросил Джоктар. Мозг его лихорадочно работал: если взяли Хогана, то это означало, что началась охота за всеми его людьми. Но совершенно непонятно, почему этой, чисто полицейской акцией, руководит Леннокс?
— Нет, вряд ли, я бы об этом уже знал. Но все равно тебе нужно срочно убираться отсюда и надежно спрятаться. А сделать это будет не просто, так как клиника окружена охранниками.
Джоктар подумал, что ему необходима берлога не хуже той, какую Керн устроил для него в «Солнечном пятне». Но на этой планете он никого не знал, в этом городе не ориентировался. Он вспомнил лишь острова, соединенные мостами. А что может быть легче, чем перекрыть мосты?..
— А нельзя по воздуху?
Медик пожал плечами:
— Питание всех скутеров ведётся по энергетическим лучам из центральной станции. В случае побега они в первую очередь отключат питание — и весь воздушный транспорт будет парализован.
— Я помню, Хоган говорил, что будет на Семи Морях. Где это?
Врач достал микропленку, вложил ее в видеоустройство и направил изображение на стену. Перед ними возникла четкая и очень подробная карта города. Медик принялся пояснять:
— Здесь расположена клиника. Семь Морей — это второй остров слева, вот здесь. Живут там, в основном, высокопоставленные боссы. По сути дела, почти весь остров, имеющий форму треугольника, занят одним гигантским зданием, также о трех углах. На западном побережье разбит великолепный сад.
Это здание само по себе является настоящим городом, со своими театрами, кафе, лавками и магазинами. В нём есть прекрасные залы для проведения конференций, симпозиумов. В таком доме можно провести всю жизнь, никуда более не выходя. Да и охранять его нетрудно.
— Кто туда может проходить беспрепятственно?
— Весь обслуживающий персонал, а также многочисленные гости. Дело в том, что формула каждого из пропускаемых людей хранится в памяти опознавательной системы.
— А можно подделать формулу?
— Для этого нужна сложная операция, которая займет немало времени.
— Неужели снятие кодов всех формул сделано с ведома и согласия высших боссов?
— Конечно, ведь такие меры безопасности в их же интересах. Тем более, что Локи — традиционное место встреч не только боссов Фенриса и Хела, но и планетных систем Бета Лупи и Альфа Лупи. На острове Семи Морей совершаются миллиардные сделки. Понятно, что их участники требуют надежнейшей охраны своих персон.
На Джоктара вдруг повеяло чем-то очень знакомым.
Да это тот же Джет-Таун! Те же порядки, что и в «Верхнем» городе!
— Значит, подделка формулы исключена. Но кто-то может пройти туда, минуя контрольную аппаратуру?
— Только патрули. Да еще наши «друзья» разведчики.
— Хммм, патрули…
— Нет, нет, это исключено. Каждый патрульный имеет личный знак — код идентификации личности, подделать который невозможно. Ты тут же будешь опознан и схвачен, как самозванец, если не ответишь на запрос-сигнал другого патрульного. Разведчики — другое дело. У них и экипировки такой нет, да и заняты они сейчас не на Семи Морях, а здесь — твоей персоной.
Джоктар спрыгнул с койки, подошел к карте и начал всматриваться в зигзаги улиц, стараясь запомнить мельчайшие подробности. Вдруг он показал медику свои руки:
— Они чересчур светлые, нужен загар.
— Это не твоя забота.
— Когда у вас становится темно?
— Темно? Можешь на это не рассчитывать, вечером все острова освещаются яркой иллюминацией. А что ты задумал?
Осторожность, впитанная в плоть и кровь юноши за годы жизни в Джет-Тауне, подсказала ответ:
— От тебя мне нужен план здания клиники и пигмент для кожи. Об остальном ты не будешь знать, зато не сможешь и рассказать, даже под «порошком истины».
— Ты прав. — Врач заторопился. — Силовое поле, запирающее твою комнату, могу открыть только я или мой помощник. Так что жди спокойно: я принесу все, что тебе требуется. А «темнота», то есть вечер, наступит уже скоро, через час. Не будем поэтому терять времени.
Проводив медика, Джоктар, разминаясь, стал прохаживаться по своей небольшой комнате. Лекарство, находившееся в капсуле, оказалось поистине чудодейственным: боль и озноб как рукой сняло, к нему вернулись силы и ясность мыслей.
Итак, ему нужно добраться отсюда до острова Семи Морей. Самым простым способом казалось переодевание разведчиком. Человеку в серой форме вряд ли станут задавать лишние вопросы… Где же запропастился этот медик?
Наконец врач вернулся и тут же принялся за дело. Он нанес на лицо и руки юноши тонкий слой какой-то жидкости, и вскоре на них проступил тот характерный загар, который отличает космолетчиков от прочих людей. Затем медик подал ему сверток:
— Здесь форма нашего персонала. В конце коридора есть антиграв, на нем ты спустишься на первый подземный этаж.
— А сколько всего в клинике подземных этажей? — спросил Джоктар, переодеваясь. После неудачного бегства через крышу «Солнечного пятна», он стал предпочитать подземные пути.
— Четыре. Первый этаж — служебный. На втором — помещения персонала и администрации. На третьем — информационное хранилище. Ну а четвертый отдан под энергетические системы.
— А как с выходами наружу?
— Кое-что я для тебя придумал, — врач довольно улыбнулся. — Смотри. Вот схема второго этажа. Его площадь недавно увеличили, и там появился вот этот коридорчик. В нём решено оборудовать с десяток кабинетов. А пока там есть только одна маленькая комнатка. Вот здесь. Понимаешь как она расположена?
— Еще бы. Коридор подходит вплотную к берегу острова, а эта комнатка оказывается прямо под мостом.
— Вот, вот. Теперь дальше. Это план первого этажа, куда ты спустишься на лифте. Здесь расположена кладовая аварийного оборудования. Есть там и небольшой отбойный молоток. Берешь его, перебираешься на второй этаж, продалбливаешь в комнатке кусок стены — и ты под мостом. Чем плохой план?
— А сам-то ты как? Они ведь сообразят, что один я никогда бы не выбрался отсюда.
— Пусть думают, что хотят. Посмотрим, что они смогут доказать? И потом: разведчики ведь не объяснили, зачем ты им нужен. Как только ты исчезнешь, мы сразу же положим на твое место пациента с настоящей фанговой лихорадкой. Когда эта болезнь в разгаре, лицо у человека раздувается так, что его и мать родная не узнает. Им потребуется несколько дней, чтобы догадаться о подмене. Надеюсь, что ты за это время сумеешь найти Хогана и все у вас будет в порядке… Если, конечно, Хоган не попал в руки патруля. Ну, а если и так — я почему-то верю, что ты и тогда сможешь позаботиться о себе. Ну, вперёд…
Врач подошел к стене, дверь открылась и пропустила Джоктара. Через весь коридор протянулись бледно-зеленые сплошные стены, хотя в них, наверняка, имелись двери. Юноша оглянулся: проём, откуда он только что вышел, уже исчез — перед ним была стена, такая же глухая, как и остальные… Он дошел до лифта и спустился на служебный этаж. Неподалеку послышались голоса и юноша прижался к стене.
Джоктар стал вспоминать схему. Коридор выходит в большой холл, за ним нужно войти в новый коридор. В конце того расположена запертая дверь, ключом для которой служит маленький силовой конус, зажатый сейчас в его ладони. В комнате за дверью нужно отыскать молоток и, вернувшись к лифту, спуститься этажом ниже. Пройдя через ряд помещений, он попадет в пустую комнату, где ему предстоит применить похищенный аппарат.
Вроде бы он ничего не забыл, но… Многое зависит от того, сколько сейчас здесь людей. Правда, уже настал час ужина, и большинство отправилось в столовую. Но на местах могут оставаться те, кто занят срочной работой…
Голоса, удаляясь, стихли и Джоктар двинулся вперед. Вот и большой холл. В креслах у стены сидели девушка и парень, одетые в форму клиники. Перед ними на столе стояли напитки и что-то из еды, а рядом светился экран, от которого они не отрывали глаз. Сумеет ли он незамеченным пересечь холл? Попытаться можно: захваченная зрелищем, пара ничего не замечала вокруг себя. Джоктар, усилием воли подавив волнение, зашагал неторопливым шагом. Искоса взглянув на экран, он увидел плавающие в невесомости фигуры танцовщиц, исполняющих замысловатые пируэты под таинственную музыку. Зрелище было поистине феерическим, оно полностью поглотило внимание молодой пары. Наконец, просторный холл позади. Его никто не окликнул…
Стараясь ступать как можно бесшумнее, он пробежал коридор, достиг указанной медиком двери и вставил конус в едва заметное отверстие. Дверь подалась и он вошел внутрь.
Вдоль стен кладовой тянулись стеллажи с самой различной аппаратурой и инструментами. Найдя то, за чем он сюда пришел, юноша встревожился: небольшой, по словам медика, отбойный молоток был, однако, слишком громоздким, чтобы его нести, тем более незаметно. А ведь путь с этой махиной предстоит не близкий — через этажи, коридоры, холлы…
Юноша стоял в растерянности посреди кладовой, пока взгляд его не упал на стоявшую в углу тележку с полотёром. Стащив полотёр, он задвинул его за стеллаж, а на освободившееся место водрузил молоток.
Выкатив тележку в коридор, Джоктар запер кладовую. Теперь предстояло пройти обратный путь до лифта, не навлекая на себя подозрений. Он снова почувствовал себя банкометом, но сейчас ставкой в игре была его жизнь.
На пороге холла он на секунду задержался, прислушиваясь: впереди звучала все та же «космическая» музыка. Сидевшим перед экраном молодым людям она, по всей видимости, очень нравилась: звук был включен на полную мощность. Юноша усмехнулся: в первый раз он оценил балет в невесомости, хотя обычно к подобным зрелищам относился безразлично. И под гремящую «музыку сфер» он поспешным шагом пересёк холл, толкая перед собой тележку.
Вот и коридор. Никого. Лифт. Все тихо. Нажав кнопку спуска, он перевёл дух. Спокойно, впереди ещё один переход. Внизу кабинеты служащих, и маловероятно ни с кем не встретиться по пути.
Антиграв остановился; толкая тележку, Джоктар двинулся вперед. Мимо трёх дверей — прямо, потом — налево по коридору. Так, теперь направо до конца и еще раз направо. План клиники стоял перед глазами юноши, терранин был убеждён, что идет правильно — он снова был уверен в себе.
Опять послышались голоса, совсем рядом. Двое в туниках с эмблемами младших медиков, оживлённо беседуя, шли навстречу. Первый был настолько поглощен разговором, что не обратил внимания на Джоктара. Но второй остановился и резко спросил:
— Что ты здесь делаешь в вечернее время?
— Срочная работа, шеф. Аквариум в солярии дал течь…
Проговорив это, юноша, к своему облегчению, увидел, что ему поверили. Он мысленно поблагодарил врача за составленную им легенду.
Придирчивый медик проворчал, обращаясь к собеседнику:
— Аквариум течет чуть ли не неделю, а они только сейчас удосужились послать рабочего…
Джоктар не спеша покатил свою тележку дальше, убеждая себя не спешить, ведь он направляется по важному делу — ремонтировать аквариум…
Не отдавая себе в этом отчёта, Джоктар всё ниже и ниже пригибался к тележке, ежесекундно ожидая окрика или удара в спину огненного заряда бластера. Но он упорно двигался вперед ярд за ярдом, минуя закрытые двери, приоткрытые двери, распахнутые настежь двери, из-за которых доносились голоса, музыка, смех. Было время ужина, но на этом этаже, похоже, персонал придерживался почему-то истощающей диеты и по вечерам не посещал столовую…
За следующим поворотом он увидел впереди две открытые друг напротив друга двери: слева и справа по коридору. Легенда о ремонте аквариума здесь явно не годилась: хотя вода из него и продолжала, по всей видимости, протекать, но происходило это в другом крыле здания. Стараясь унять бешеные удары сердца, терранин заставил себя идти вперед тем же спокойным деловым шагом.
Казалось, коридор протянулся на многие мили. Но вот, наконец, юноша прошёл последний поворот и попал в недавно оборудованную секцию. Все двери в коридоре были закрыты: помещения, как и предупреждал медик, пока пустовали. Теперь осталось добраться до последней комнаты в ряду и пустить молоток в ход.
Джоктар затащил тележку в пустой кабинет и в изнеможении присел возле стены, намечая взглядом место предстоящих работ.
Затворив дверь и подперев ее для надёжности тяжелой тележкой, он взял в руку аппарат и, передвинув регулятор мощности на максимум, нажал гашетку. В его уши и мозг ворвался невыносимый низкочастотный вой. Все тело сотрясалось от вибрации, отдававшейся болью в недолеченном плече. На стене перед ним набухло пышущее жаром яркое белое пятно. Оно было нестерпимо светлым, юноше пришлось прикрыть глаза. Но он продолжал жать и жать на гашетку, борясь с вибрацией и адской жарой, которая становилась все сильней, и не опуская молоток до тех пор, пока его туника не запахла паленой тканью. Только тогда он отошел от раскалённой стены к другому концу комнаты и выключил машину. Лишь отсюда он набрался смелости приоткрыть воспаленные глаза и взглянуть на дальнюю стену. По ослепительно белому контуру стекал расплавленный камень. Резь в глазах не унималась. Он опять прикрыл их. А когда через минуту вновь поднял обожжённые веки, то увидел, что стена на линии выреза стала заметно тоньше. Джоктар разогнал тележку как таран и со всей силы ударил в стену. Та, не выдержав веса тележки, подалась, и тележка вывалилась наружу. Юноша затащил ее обратно и снова ударил в оплавленный камень, расширяя дыру настолько, чтобы он смог пролезть, не обжигаясь. Снаружи донесся рокот прибоя, морской ветер обдувал стену, охлаждая её пышущее жаром отверстие. Джоктар снова подпер дверь тележкой, чтобы затруднить проникновение в комнату, и выбрался из здания.
Над головой светилась огнями ажурная дуга моста, соединявшего этот остров с соседним. Совсем рядом с отверстием бились волны, над ним высился крутой скалистый берег.
В наступивших сумерках Джоктар принялся ощупывать каменный откос. Он обнаружил в монолите стены углубления и трещины, по которым, при известной ловкости, вполне можно было подняться наверх. Он начал подъем; первые шесть футов дались довольно легко, но до моста было еще порядочно. Гораздо труднее оказалось карабкаться дальше: здесь строители моста обработали и сгладили камни, так что уцепиться было почти не за что. Всё тело юноши била дрожь изнеможения, когда он наконец оседлал нижнюю балку моста.
Силы понемногу восстанавливались. Пора было подумать и о дальнейшем пути. Идти прямо по ярко освещенному мосту Джоктар не рискнул. Его прожженная во многих местах одежда, необъяснимое появление «из-под земли» чуть ли не на середине моста сразу насторожили бы охранников.
Выбора не было: если не по мосту, значит — под ним, хотя это весьма затруднительно. Ну а там придется доставать где-то форму разведчика. Где? Как? Терранин покачал головой: сейчас ещё не время об этом думать, ближайшая задача — попасть на соседний остров. Он верил, что ему это удастся. Раз ему до сих пор чертовски везло, то полоса удачи должна и будет продолжаться!
Он пополз вперед по скользкой балке. Внизу под ним билась о сваи вода, на лице он ощутил соленые брызги. Прожив много лет в H-Йорке, он так и не научился плавать. Пришлось вспомнить годы тренировок тела: передвижение по ажурной арматуре требовало кошачьей ловкости. Под мостом бурлили волны; над головой грохотали едущие машины. И те, и эти звуки напоминали о поджидающей его опасности. Но он упорно полз, прыгал, скользил вперед, лишь изредка останавливаясь, чтобы утереть заливавший глаза горячий пот. Для него в эти минуты вся Вселенная помещалась на узком ребре очередной балки, по которой нужно было пройти и не сорваться в пенистую бездну. Джоктар двигался почти вслепую, так как под мостом было гораздо темнее, хитросплетения стоек и штанг часто приходилось угадывать или нащупывать.
Он не знал, как долго длился этот путь. Но вот он уцепился за последнюю опору, вросшую в высокую каменную стену — берег острова, лежавшего на пути к острову Семи Морей. Выровняв дыхание и дав минутный отдых мышцам, он подпрыгнул, и его пальцы ухватились за первый выступ откоса, а ноги нашли первую трещину для упора…
Это был нелегкий подъем, но он прошёл его. Достигнув набережной, юноша поскорее скрылся за каменным парапетом. Вокруг всё было тихо. Он осторожно приподнялся и выглянул из-за своего укрытия. Медик не соврал: его аресту в госпитале Леннокс действительно придавал эктраординарное значение. Неподалеку, рядом с фонарём, лениво прохаживался полицейский. Зато рядом с ним — Джоктар в отчаянии вцепился в камень парапета — рядом стоял человек в серой тунике.
Но что это? Разведчик сделал полицейскому прощальный жест и пошел — терранин не верил своему везению — пошел один вглубь острова! Прячась за парапетом, Джоктар, пригнувшись, двинулся за ним. Разведчик свернул в какой-то парк, в котором при мягком свете редких фонарей кусты и деревья отбрасывали спасительную густую тень. Юноша почувствовал себя в родной стихии: на улице ему не раз приходилось вот так же выслеживать соперника, представителя враждебного клана. От куста к дереву, от тени к тени скользил его призрачный силуэт. Парк закончился, освещённые окна домов обозначили городской квартал. Улица! Здесь не было равного тому, кто вырос в переулках Джет-Тауна. Едва различимая в сумерках тень скользнула вперед, обогнала разведчика и растаяла в ближайшем подъезде.
Все ближе раздавался стук гравитационных подошв. Джоктар приготовился. Будь разведчик потяжелее или заподозри он что-нибудь, исход встречи мог бы оказаться другим. Но тот шел беспечно, полностью открытый для удара. И терранин нанес свой коронный удар, за который получил бы «отлично» от инструктора по рукопашному бою. Подхватив обмякшее тело, Джоктар тихо опустил его наземь и принялся снимать со своей жертвы одежду. Он снова подумал, как удачно складывается сегодняшняя ночь. Теперь у него есть серая туника, есть бластер, и еще — его везение.
Завершив свой наряд серой форменной пилоткой разведчика, терранин затащил бесчувственное тело в темноту подъезда. Он знал, что его жертва еще минимум час будет лежать здесь в беспамятстве, да и потом не сразу сможет вразумительно ответить на вопросы тех, кто его обнаружит. А вопросов возникнет немало: ведь Джоктар «пожертвовал» оглушённому разведчику свою тунику с эмблемами клиники…
Редкие прохожие, торопившиеся по своим делам, не обращали никакого внимания на стройного офицера, уверенно шагавшего по улицам. Терранин пересек весь остров и оказался у моста, перекинутого к Семи Морям. Здесь были не исключены встречи с охранниками. Джоктар слегка замедлил шаг возле освещенной витрины магазина и стал рассматривать идентификационный жетон, находившийся в кармашке туники.
Итак, теперь он Род Килинджер, и имеет особое задание командора Леннокса. Чудесно! Юноша повернулся к витрине — там были цветы, множество чудесных букетов в чудесном магазине. И ночь в ярко освещенном городе была чудесной ночью! Разве доблестный разведчик Килинджер, только что вернувшийся из полного опасностей рейса к враждебным планетам, не имеет права этой чудесной ночью вволю повеселиться на острове Семи Морей? Только этот дворец развлечений достоин смягчить мужественную суровость космического волка Рода Килинджера, которому сам Леннокс доверяет особые и, конечно же, секретнейшие поручения!..
Полицейские! Хотя они и стояли через каждую сотню ярдов вдоль всего моста, ни один из них не обратился к Джоктару, не взглянул на проходящего мимо разведчика пристальнее обычного.
Медик не преувеличивал, расписывая роскошь Семи Морей. Вот он, знаменитый сад, в котором в отблесках разноцветных огней красуются здания причудливой архитектуры. Их шпили и вычурные башенки исчезали в ночном небе Локи. Из темноты вдруг донеслось:
— Ваш идентификационный знак?
Как можно небрежнее Джоктар достал и протянул его.
— У тебя здесь дело, разведчик?
— Еще бы, — ухмыльнулся Род Килинджер, — ведь я только что из дальнего рейса.
Полицейский сочувственно хмыкнул:
— Боюсь, что ситуация не в твою пользу, разведчик, скорее всего тебе придется сегодня воздержаться от напитка грез. Говорят, ваш командор рвет и мечет.
— Все правильно, — пожал плечами беззаботный гуляка.
— На то он и командор. А я — простой офицер, забывший в походе вкус напитка грез и запах хорошей отбивной.
— Выпей и за меня бокал, — полицейский улыбнулся и протянул ему жетон. — А мне еще долго здесь торчать сегодня.
— Стряслось что-то? — спросил Джоктар с вежливым безразличием.
— Тревога «Б», — пожал плечами часовой. — Это не особенно серьезно. «Б» объявляют всякий раз, когда какой-нибудь высокий босс обнаружит у себя на заднице прыщик. Не прячь свой знак далеко: тебе сегодня придётся часто его предъявлять.
— Спасибо, учту.
Махнув часовому на прощание, Джоктар вошел в сад. Если бы его побег был уже раскрыт, охрана не была бы столь беспечна! Вокруг, заглушая звуки прибоя, звучала музыка, смех, веселые голоса. Этот гул был знаком юноше — центры развлечений везде, в общем, одинаковы.
Из боковой аллеи вынырнула компания разряженных в дорогие туалеты людей и направилась, громко смеясь, к ярко освещённому зданию. Джоктар решил смешаться с ними и оказался на террасе, уставленной столиками. Свободных мест не было; увидев дверь, он вошел в смежный зал. Здесь угощалось множество людей, одетых по моде самых разных планет. В многоголосье языков и наречий юноша различал иногда и терранскую речь.
Он попытался было вслушаться в звучавшую речь, надеясь получить какую-либо информацию, но вдруг заметил сидящего за одним из столиков человека в серой форме.
Резко свернув, он прошел через зал мимо жующих и вкушающих изысканные напитки людей. Пряные запахи щекотали его ноздри, от острого приступа голода он ощутил спазм в желудке. Стараясь отвлечься от мыслей о еде, он ускорил шаг, на ходу осматривая веселящуюся публику. Вдруг его взгляд остановился на двух мужчинах, вышедших из отдельной кабины. Они, обмениваясь короткими фразами, двинулись в том же направлении, что и Джоктар. В облике одного из них терранин уловил что-то знакомое. Вот мужчина чуть повернул голову… Это был Саммс!
Мгновенно оказавшись у двери, Джоктар рванул ручку и вышел прочь. Он предполагал попасть в следующий зал, а оказался на городской улице. Его оглушил смех и громкий говор ярко одетых людей, стоявших на движущихся лентах тротуаров. Раствориться в этой нарядной толпе ничего не стоило. Но вот среди ярких одежд мелькнула темная и потому приметная здесь туника Саммса.
Джоктар, перескакивая с одной ленты на другую, стал пробираться поближе. Когда он был уже совсем рядом, Саммс и его спутник вдруг перешли на другую ленту, свернувшую в узкую малолюдную улицу. Чтобы остаться незамеченным, Джоктар приотстал, пропустив вперед несколько более нетерпеливых попутчиков.
Делегатов с Фенриса, рассуждал юноша, наверное, поселили всех вместе. Значит, следуя за Саммсом, он отыщет и Хогана.
В это время коротковатый спутник Саммса любезно раскланялся с какой-то женщиной, повернувшись при этом в профиль. Юноша напряг зрение: сомнений нет, это же Сэа, босс компании Харбанда! Ну и парочка! Их дружеская беседа накоротке никак не вязалась со смертельной враждой людей, один из которых еще недавно держал второго на прицеле бластера. В колоде Джоктара появилась козырная карта: его подозрения в двурушничестве Саммса подтвердились. Но сейчас эта карта только мешала игре: он уже был убежден, что дальнейшая слежка приведет к Хогану.
В этот момент оба сошли с движущегося тротуара. Для принятия решения у терранина были считанные секунды. Они уже свернули к зданию, где призывно светилась кабина антиграва. Джоктар соскочил с ленты и успел встать на площадку лифта рядом с Сэа.
Саммс, уже протянувший руку к панели управления, оглянулся. Джоктар замер: сейчас его узнают! Но то, что он увидел в обычно ледяных глазах, было совсем уж неожиданно. В них он прочел удивление и беспокойство. Такие эмоции в глазах, которые никогда ничего не выражали!
— Зачем ты здесь? — голос Саммса звучал требовательно.
— Мы же договорились с Ленноксом: до девятнадцати часов — никаких действий.
— Командор решил, что предосторожность не помешает, — пожал плечами терранин. — Я прикомандирован для подстраховки.
Забеспокоился и Сэа:
— Зачем было в последнюю минуту корректировать тщательно согласованный план? Твое появление вместе с нами ставит под угрозу предстоящие переговоры.
Джоктар понял, что оказался в центре неких событий. Но неужели Саммс действительно не узнает его? Или узнал, но не подает виду? И с какого боку стоит при всём этом Леннокс со своими разведчиками?
— Я получил приказ, — лаконично ответил юноша.
Что он будет делать в случае, если сейчас Саммс прикажет ему выйти из кабины и ожидать исхода переговоров. Но тот нажал кнопку и антиграв стал подниматься; не скрывая раздражения, Саммс все давил и давил на кнопку, площадка разгонялась все быстрее… Джоктар схватился за поручень, ведь резкая остановка лифта может сбросить человека в шахту глубиной в несколько десятков промелькнувших этажей.
Однако Саммс плавно замедлил подъем, они благополучно покинули кабину и оказались в холле. Первым, что бросилось в глаза терранину, были цветные пятна зеленой туники полицейского и голубой — патруля. Саммс сейчас может подойти к ним, сказать пару слов и…
Но, не обращая на охрану внимания, Саммс решительно направился к двери. Прижав ладонь к замку, он открыл дверь. Терранин прошёл в помещение. Сэа, прежде чем войти, слегка замешкался, как бы заслоняя своей спиной дорогу навязчивому разведчику. Но Джоктар непреклонно следовал за ними.
Комната, куда они попали, была богато убрана. Скользнув взглядом вокруг, юноша сразу же увидел утонувших в объятиях пышных кресел Рисдайка и Хогана. Но на их лицах стояло выражение чего угодно, но только не блаженства. Джоктар перевел взгляд на стоявшего возле кресел патрульного офицера. Небольшой диск пульта в его руках многое объяснил юноше: оба свободных фенрианина были стиснуты силовой сетью.
— Что-то мне кажется, — промолвил Джоктар, — что здесь играют не на равных.
Офицер вскинул голову и глаза его наткнулись на зловещий зрачок бластера.
— Брось пульт! — приказал терранин. Патрульный чуть разжал ладонь, державшую пульт. Хоган с Рисдайком шевельнулись, освободившись от тисков поля.
— Ну, быстро! — Джоктар протянул руку и поймал брошенный диск.
— Теперь вы, все трое, встаньте там! — он махнул рукой в направлении дальней стены. Когда Саммс, Сэа и офицер подчинились, юноша сунул бластер в кобуру и подошел к новоявленным пленникам.
— И вы, и я знаем, что это такое, — тут он поднял диск управления. — Его можно настроить на непрерывное излучение. Я попробую вспомнить эту комбинацию… Трое у стены вдруг задергались под ударами силовых плетей. Саммс проклинал всех и всё, не преминув упомянуть предков Джоктара весьма нелестным образом.
— Ага, я, кажется, вспомнил! — продолжал юноша. — Так, а теперь ют так. Готово! — Джоктар застопорил кнопку в нажатом положении, затем положил диск на пол. — Вы будете исполнять там свои акробатические номера, пока не иссякнет энергия, а произойдет это не скоро.
Саммс разразился новым потоком брани, адресовав одно из замысловатых ругательств Ленноксу.
— А он то тут причем? — удивился Рисдайк, с удовольствием наблюдавший за происходящим.
— Наши друзья всё ещё считают этого юношу посланцем командора, — рассмеялся Хоган. — Они клюнули на его маскарад.
Он обнял Джоктара за плечи:
— Молодец, парень. Но как ты ухитрился раздобыть эту форму, оружие и появиться здесь в самый критический момент?
Саммс, злобно прищурившись, смотрел на юношу, разглядывая, наконец, его самого, а не одежду. В его прозревших глазах загорелся мстительный огонь. Джоктар понял, что до конца дней своих Саммс будет помнить эту мистификацию и при случае жестоко отплатит за нее.
— Меня попытались забрать из клиники разведчики Леннокса, — объяснил терранин Хогану, — и я решил, что лучше сам уйду оттуда. Но я так и не узнал, зачем им понадобился…
— Саммс, — Хоган вернулся в кресло. — Признаюсь, что я недооценил тебя. Ведь ты человек Леннокса? Не потому ли командор в курсе всех наших планов и маршрутов?
— Я давно подозревал, Саммс, — вставил Джоктар, — что ты играешь краплёными картами.
Всё это время Сэа ёрзал, пытаясь найти наименее болезненное положение в силовых тисках.
Поняв бесполезность своих попыток, он заговорил:
— Я разумный человек и ценю людей, умеющих мыслить. Ты, Хоган, показал себя отличным логиком, способным занять гораздо более высокое положение, чем руководить шайкой отшельников. Да и моя компания, я чувствую, для тебя лишь мелкая и побочная цель. Мы оба — деловые люди и могли бы заключить сделку.
— Такая оценка моей скромной персоны льстит мне, — со светской улыбкой ответил Хоган. — Да, я человек здравомыслящий и опираюсь на логику. И что же ты мне хочешь предложить?
— Деньги… Тебе мало?.. А как насчёт твоей жизни?
— Меня в равной мере интересует как одно, так и другое. Не пора ли тебе, однако, начать открывать свои карты?
Рядом с тщедушным бизнесменом у стены продолжал стоять Саммс. Джоктар следил за ним и видел, как сузившиеся глаза в упор разглядывали Хогана, изучали его. Так человек глядит на своего заклятого врага, решающая схватка с которым неминуема. Взгляд ледяных серых глаз снова был спокоен, к Саммсу вернулась обычная самоуверенность. На что он надеялся? Чего ожидал?
Терранин вмешался в разговор:
— Они умышленно тянут время.
— Конечно, — ухмыльнулся Хоган. — Тем не менее, будем хотя бы вежливы, если не можем проявить положенную почтительность к человеку, представляющему не кого-нибудь, а могущественную компанию.
Сэа едва заметно кивнул: большего не позволяли силовые путы. Тем не менее тон его был язвительным:
— Я должен был обзавестись верительными грамотами?
— Зачем такие формальности? Я не сомневаюсь в твоих полномочиях. Итак, что конкретно может сделать для нас компания?
— Например, изменить правила импорта на более либеральные, чтобы Фенрис смогли посещать свободные торговцы.
— А что в ответ требуется от меня?
— Не встречаться с Кулланом.
— Так вот оно что! А я то ломал голову: как это ты, заслуживший репутацию несгибаемого человека, легко и просто обещаешь то, чего мы безуспешно добиваемся многие годы. Это наталкивает на определенные предположения. Но я не требую, чтобы ты подтвердил их правильность. Компании почувствовали перемену ветра, который может сейчас сдуть их с Фенриса при первом же публичном скандале. А поднять такой скандал, опираясь на нашу информацию, может советник Куллан, убежденный противник монополий. Лично я уверен, что компаниям в их нынешнем варварском обличье осталось существовать недолго. Их крах неминуемо приближается, и теперь уже поздно цепляться за полумеры, как поздно возводить дамбу, когда половодье уже началось. Ты же рассчитываешь, заключив со мной сделку, выиграть полгода, а то и год. Ты веришь, что за этот срок деньги и связи помогут вам перетянуть на свою сторону большинство в правительстве и получить картбланш на дальнейшее расхищение богатств приграничных планет.
— Еще раз убеждаюсь в твоем уме, Хоган. Мы можем отлично поладить, — улыбнулся Сэа и тут же поморщился, задетый силовым бичом. — Война, объявленная тобой на богом забытой планете, может затронуть не один сектор Галактики. Вот почему я пытаюсь сейчас хотя бы одного противника превратить в союзника — это все равно, что суметь обуздать разлившуюся реку.
— Как я понимаю, ты хорошо информирован. — Хоган бросил взгляд на Саммса. — Тебе мало сделки с ним, понадобился еще и я. Не слишком ли мелкая игра для такого магната, как ты?
— Один твой козырь, — Сэа показал глазами на включенный диск, — бьет все мои карты.
— Так уж и все?
— Мы напрасно теряем время. Час назад Леннокс считал, что достиг своей цели. И мы могли спокойно разыгрывать свою партию. Теперь расклад изменился: козыри перешли к тебе. Но Леннокс ещё не сделал ответного хода.
Хоган сидел неподвижно, на его лице застыла холодная усмешка. Но Джоктар чувствовал, что нервы шефа сейчас вибрируют, как натянутые струны.
— Я вижу, ты знаешь очень много.
— Да, знаю. И поверь, Хоган, я действительно осознал необходимость пересмотра методов освоения планет, ибо прежняя политика уничтожит нас всех. Но ты сейчас занес руку для удара по самой верхушке. Берегись: на твоем пути Леннокс, а он постарается взять свое. Запомни мои слова.
Вместо ответа Хоган взял со стола микрофон спецсвязи. С уст Саммса слетело сдавленное ругательство. Хоган набрал код, экран осветился. На нем появилось чье-то лицо, вопросительно глядевшее на Хогана. Тот поднес микрофон ко рту:
— Советник, это я, Хоган. Мы получили информацию, что Леннокс…
Внезапно речь его прервалась, он не мог больше произнести ни звука. Удар, нанесённый врагом, проник сквозь стены, сквозь пол, сквозь воздух и достиг цели.
— Вибратор, — едва слышно прохрипел Джоктар, скорчившись от нестерпимой боли. Мощность излучения указывала, что его источник расположен где-то совсем рядом.
Извиваясь, со стонами боли покатился по полу Рисдайк. Хоган, обливаясь потом, пытался противостоять разрывающему мозг и тело кошмару. Прижимая ко рту микрофон, он тщетно пытался произнести хоть одно членораздельное слово. Джоктар, несмотря на жуткие судороги во всем теле, устоял на ногах. Он даже ухитрился сделать несколько шагов к двери и направить на нее бластер.
Сзади послышался полустон-полухрип. Терранин оглянулся. Хоган, с искаженным от боли лицом, глазами показывал на судорожно сжатый в его руках микрофон. Джоктар двинулся к нему, содрогаясь от изнуряющей пытки ультразвуком. Он сумел дотащиться до шефа и взял микрофон, стараясь при этом держать вход под прицелом бластера.
Собрав все последние силы и удивляясь, что они ещё есть, он поднес микрофон ко рту. Только это может спасти их! Напрягая непослушные губы, стараясь хоть на секунду унять бьющийся в такт вибрации язык, он мучительно пытался превратить свое звериное мычание в человеческую речь.
— 3-з-д-десь в-виб-бр-р-атор… — С каким трудом дались ему эти слова! Если бы только их понял человек, промелькнувший на экране…
Экран! Он снова осветился. Появившийся на нем человек смотрел несколько мгновений на него, затем перевел взгляд на скрючившегося Хогана и исчез. И тут же сокрушительная судорога сбила Джоктара с ног, микрофон покатился по полу, и экран погас.
Видимо, вибратор переключили на максимум. У Рисдайка из горла хлынула кровь. Сэа бесчувственно обвис, поддерживаемый лишь силовым полем диска. На тряпичную куклу с закатившимися глазами походил и патрульный офицер. Из троих пленников только Саммс не совсем ещё отключился.
Страшная боль потрясла Джоктара. Но он вдруг почувствовал, что даже сейчас может двигаться, и в глубине сознания удивился этому. В замутненный разум пробивалась мысль о необходимости защищаться. Превозмогая судороги, он прополз мимо Рисдайка и ухватился за стол, пытаясь подняться на ноги. Рядом в кресле неподвижно лежал Хоган. Джоктар отметил, что шеф в сознании. Вот он задергался, глядя на вход.
Джоктар обернулся: дверь отворилась, пропустив человека в костюме высшей защиты. Терранин знал, что это такое. Бластер против него бесполезен, даже выстрела в упор этот человек просто не заметит. И все же Джоктар заставил себя подняться на ноги, не желая сдаваться, пока у него были ещё силы.
Неизвестный подходил все ближе. По пути он перевернул ногой бесчувственное тело Рисдайка, затем направился к распростертому в кресле Хогану. В руке человека блеснул металл. Джоктар слышал еще в «Солнечном пятне» о таких маленьких смертоносных устройствах, но никогда раньше их не видел. Итак, это убийство. Он пришел, чтобы навсегда заткнуть рот Хогану.
Разделявшее их расстояние Джоктар мог бы преодолеть одним прыжком, если бы не парализующая мышцы вибрация. И все же…
Бластер весил тысячи тонн. Но терранин поднял эту тяжесть и направил оружие не на убийцу, а на силовой диск, валявшийся на полу. Треснул выстрел — и между Хоганом и незнакомцем вырос ослепительный огненный столб. Высвобожденная энергия диска ослабила на миг действие ультразвука, и Хоган ринулся на остолбеневшего от неожиданности противника. Оба повалились на пол, Джоктар упал на них сверху и, размахнувшись бластером, ударил сбитого с ног человека по голове.
Но, изнурённый вибрацией, он не сумел оглушить врага, как не сумел и среагировать на ответный удар. Кулак в тяжелой перчатке сбросил Джоктара на пол, а подняться на ноги уже не было сил…
Из руки незнакомца вырвалась черная молния, Хоган вздрогнул и затих. Затем человек повернулся к Джоктару; на лице, защищенном прозрачной маской, мелькнуло изумление. Он сделал шаг к юноше, поднял его одной рукой и швырнул в кресло. Руки в перчатках ухватили терранина за ворот туники и рванули ее сверху вниз. Глаза человека впились в обнажившуюся грудь, но, не обнаружив того, что искали, остановились на плече, где багровел едва зарубцевавшийся шрам. Незнакомец склонился к портативной рации, висевшей на у него на плече, и что-то проговорил.
В тот же миг вибрация исчезла. Но никто из находившихся в комнате людей не пошевелился, все они были в глубоком беспамятстве. Жесткие перчатки схватили руки терранина и заломили их за спину. Вокруг кистей обвился прочный ремень. Затем от грубого толчка Джоктар снова очутился на полу.
Рядом загромыхали сапоги и в комнату вошли люди. Юношу рывком подняли и он встретил холодный взгляд человека в серой тунике, который приходил за ним в клинику. Удостоверившись, что перед ним тот, кого он искал, командор удовлетворенно кивнул и повернулся к остальным.
Джоктар проследил за его взглядом. Рисдайк, Сэа и офицер патруля лежали без сознания. Глубоко ли отключились Саммс и Хоган, юноша не знал.
Леннокс схватил Хогана за волосы и развернул к себе. Хоган открыл глаза, его лицо исказила гримаса ненависти и боли. Губы командора тронула издевательская ухмылка.
— Ты проиграл, бродяга.
В глазах Хогана что-то мелькнуло, из горла вырвался хрип. Леннокс счел это проявлением протеста.
— Теперь ты очутишься там, где тебе навсегда заткнут пасть. Хотел бы я знать, как справится со своей миссией твой шеф, когда ты будешь исключён из игры… — Взглянув на искаженное ненавистью лицо Хогана, Леннокс дал выход своей ярости. — Никто, ты слышишь, бродяга, — он с такой силой рванул Хогана за волосы, что голова охотника стукнулась о спинку кресла, — я говорю, никто не может переиграть разведчика!
Затем он перевел взгляд на Джоктара, и в глазах командора юноша уловил то же брезгливое презрение к непонятному выродку, какое поразило его ещё в клинике.
Командор с угрозой в голосе протянул:
— Мы выпотрошим тебя, щенок, прогоним через все тесты. И если ты действительно… Тогда прощайся с жизнью… Келс!
Офицер в серой тунике вытянулся перед Ленноксом.
— Коптер ждет на террасе. Немедленно забирай этих — и в штаб. Обоих…
— Не слишком ли ты спешишь, командор?
Раздвигая разведчиков, в дверь входили люди в голубых туниках. Леннокс пригнулся, словно в ожидании схватки. Но тот, кто вошел первым, был безоружен. Туника члена правительства была приспущена на плече, открывая звезду Советника. Именно этого человека видел Джоктар на экране.
— Гражданские власти не должны вмешиваться в наши дела, советник, — заявил командор.
— Ты говоришь, — Куллан поднял брови, — что это ваше дело? Разве хоть один из этих людей числится в твоей службе? Давай взглянём на них вместе. Вот Сэа Ким — руководитель компании Харбанд. А это — один из патрульной службы. Разве патрули подчинены разведчикам? Напротив, это ваша служба подконтрольна их адмиралу. Ну, а эти, — он указал на Саммса, Хогана и Рисдайка, — делегаты с Фенриса, которым я назначил встречу на завтра. Впрочем, так как уже за полночь, так что на сегодня. Итак, я не вижу здесь людей, находящихся у тебя в подчинении.
Леннокс рванул с пола связанного Джоктара, поставив его на ноги.
— Но этого то я могу взять, он мой!
— Твой? — Куллан внимательно посмотрел на юношу.
— Дебор!
На зов подошел офицер патрульной службы.
— Насколько мне известно — а если я ошибаюсь, вы с Ленноксом меня поправите, — каждый разведчик всегда и везде должен носить при себе идентификационный знак. Так?
— Да, советник, — отчеканил патрульный.
Леннокс угрюмо промолчал.
— Тогда, Дебор, я прошу тебя посмотреть, имеет ли знак этот человек?
Джоктар чуть скосил глаза. В пустом кресле, между сиденьем и подлокотником, чуть поблескивал в обивке ободок жетона, похищенного им вместе с серой формой. Видимо, он вывалился из кармашка в тот момент, когда разведчик рвал на нем тунику.
— Исполняй же, Дебор!
Патрульный нерешительно переминался с ноги на ногу, не в силах перебороть устоявшееся почтение к серой форме. Леннокс подтянул Джоктара поближе к себе, как бы утверждая права на одного из своих подчиненных.
— Ну зачем же так, командор! Если он твой, то у него есть диск. Если нет — гражданские власти сами разберутся, зачем этому молодому человеку понадобился сей маскарад.
Темный загар на лице Леннокса приобрел зеленоватый оттенок. Сдерживая бешенство, он отошёл. Офицер патруля обнажил грудь Джоктара, провел рукой по кармашкам туники.
— Диска нет, советник, — отрапортовал он.
— Выходит, я прав, и он просто переодет в форму разведчика. Его дело будет рассмотрено по обычной процедуре. Вообще, многое для меня здесь непонятно, и я сам займусь всем этим не откладывая дела в долгий ящик… Патруль, проводите всех, включая командора, в мою резиденцию.
Леннокс сделал протестующий жест. Но Куллан продолжал:
— Не волнуйтесь, командор, они не сбегут, об этом я позаботился. Но так как всем этим людям необходим отдых, а также медицинская помощь, то сначала их приведут в порядок, и тогда тогда мы встретимся.
Спустя час все они сидели в резиденции Куллана. Джоктар пристроился на подоконнике, на котором плясали падающие с улицы розоватые отсветы зари. Держа в руке большой кубок с тонизирующим напитком и прихлебывая прохладную жидкость, юноша внимательно наблюдал за происходящим.
Рисдайк расслабленно откинулся в кресле. Хотя кровотечение приостановилось, сквозь загар на лице летчика проступала болезненная бледнота, его бил озноб. Сидевший рядом с ним Саммс уже почти оправился от пытки ультразвуком. Ледяные серые глаза были, как обычно, непроницаемы. Сэа выглядел неважно, он то и дело отпивал из широкого бокала какое-то целебное снадобье. Леннокс же ухитрялся и в мягком кресле сидеть неподвижно и скованно, словно в тисках силового поля. С его застывшей фигурой резко контрастировала поза Хогана, устроившегося в кресле с непринуждённым изяществом. Не было только патрульного офицера. Зато в комнате появился незнакомец в тунике шефа офиса. Джоктар увидел, как этот человек, назвавшийся директором Кронфилдом, войдя, дружески поздоровался с Хоганом как со старым знакомым. Кронфилд расположился напротив приглашённых, заняв место за столом рядом с Кулланом.
— Наконец то рассвет. — проговорил советник, повернувшись к окну. — Это глубоко символично: нам также предстоит пролить свет на чрезвычайно запутанное дело.
Он взял в руки лежавший на столе лист бумаги.
— Перед вами петиция, врученная мне от имени тех, кто называет себя Свободными Людьми Фенриса. Они делегировали на Локи Рисдайка, Саммса и Хогана. К данному делу причастен и советник Сэа, один из руководителей компании Харбанда. Кстати, у вас нет возражений против обсуждения претензий в адрес компании, советник?
— На скачках не побеждает тот, чья лошадь захромала, — цветисто ответил Сэа Ким, пряча свои чувства за вежливой безразличной улыбкой, унаследованной им от поколений предков. — Мы с Хоганом уже обговорили основной пакет наших вопросов и, надеюсь, пришли к соглашению. Уточню, что я могу отвечать только за одну нашу компанию. Но вместе с тем…
— Вместе с тем пробоина, — подхватил Куллан, — нанесённая тобой в стене политики монополий, заставит и других промышленников пойти на попятную. Ты это подразумевал, Сэа? Я тоже так думаю. И поэтому позабочусь, чтобы Высший Совет безотлагательно обсудил весь комплекс существующих на приграничных планетах проблем и вынес взаимоприемлемые решения. Не могу не отметить, что ты, Сэа, проявил завидную мудрость и гибкость в довольно непростой ситуации.
Сэа вновь улыбнулся:
— Да уж, в такую острую ситуацию я никогда раньше не попадал и, надеюсь, впредь более не попаду.
— Ещё один вопрос, советник. — Тон Куллана стал сухим и официальным. — По приказу этого офицера разведки тебе нанесен моральный и физический ущерб, имело место покушение на твою свободу. Ты вправе заявить официальный протест.
На этот раз Сэа улыбнулся как можно шире:
— Советник, поскольку это уже не касается Фенриса, я представляю тебе самому разбираться с разведкой. А этот офицер… Нет, я воздержусь от подачи протеста. Теперь же, поскольку вопрос исчерпан, позволь мне покинуть вас. — Он встал и тронул за рукав Саммса. — Ты идешь со мной?
Саммс повел плечом, отстраняясь от этого прикосновения. Он сидел согнувшись, положив локти на колени, и неотрывно глядел на Хогана. Или, может быть, на Леннокса? Наступившую паузу прервал Куллан:
— Если ты, Сэа, воздерживаешься от подачи протеста, рассчитывая договориться с этим офицером, то напрасно. Он теперь вряд ли правомочен заключать сделки. Или ты настаиваешь на своих полномочиях, командор?
Леннокс продолжал сидеть так же прямо, однако каким-то непостижимым образом он будто уменьшился в размерах.
— А что скажешь ты? — этот вопрос, произнесенный сдавленным от волнения голосом, заставил всех посмотреть на Саммса. Тот стоял, набычившись, в упор глядя на Хогана, и ждал ответа.
— Саммс, я хочу сделать тебе подарок. — В голосе Хогана зазвучала знакомая ленца. — Это всем подаркам подарок, Саммс. Я дарю тебе Фенрис! Что бы ты там не планировал, но дело ты сделал хорошее. Хорошее, во-первых, для всех, кто послал нас сюда. Когда Сэа выполнит свои обещания, в стене, которой Фенрис отгорожен от всего мира, будет пробита изрядная брешь. Словом, для Свободных Людей планеты начнется новая, надеюсь более счастливая эра. Благодарю тебя, советник, — усмехнулся Хоган, отвешивая Сэа шутливый поклон.
Представитель Харбанда склонил в ответ свою изящную голову, не забыв вежливо улыбнуться.
— Во-первых, — Хоган вновь повернулся к Саммсу, — это дело хорошо обернулось и для тебя. Ты теперь первый человек на Фенрисе, герой, чьи лавры никто не сможет оспорить. Желаю тебе стать большим боссом на твоей планетке. Для этого у тебя есть все качества, даже в избытке. И второе. Можешь не говорить, что ненавидишь меня. Я это знаю. Теперь же, после моего подарка, ненавидишь еще сильнее — мы и об этом оба знаем. Что ж, прощай новый герой Фенриса! — Хоган поднял руку и помахал Саммсу с уничтожающей усмешкой.
Саммс с трудом оторвал от соперника полный ненависти взгляд. Сдерживая бешенство, он отвесил Куллану деревянный поклон и вышел рука об руку с Сэа. Перед ними лежало их будущее, хотя каждый из двоих партнеров представлял это будущее по-своему.
Когда они скрылись за дверью, Хоган произнес, как бы подводя черту:
— Конец главы. Или книги?
— Во всяком случае, первого тома, — задумчиво добавил Кронфилд.
— Пожалуй, — согласился Куллан. — Но и второй том вряд ли менее захватывающий… — Он поднялся и, заложив руки за спину, долго стоял у окна, наблюдая за бегом облаков, окрашенных пурпуром зари. Затем вернулся к своему креслу и переставил его так, чтобы сесть лицом к лицу с Ленноксом. Его голос зазвучал уверенно и твердо. — Мы знаем всё, даже то, о чем ты, командор, и не подозреваешь. А пока отвечай: кто дал тебе право перед всеми звёздами Галактики ставить барьеры фаллианам?
Тщательно сохраняемая до сих пор выдержка изменила Ленноксу. Его лицо вновь побелело от бешенства, в глазах загорелась лютая ненависть.
— Если тебе известно всё, то должно быть известно и то, кто дал мне такое право.
— Ты словно гордишься тем, что сделал… Двадцать лет назад отважный смельчак принес в наш мир самый большой подарок, о каком могло мечтать человечество. Он обратился за помощью к тебе, командор, но его ожидали предательство и смерть.
— Я не признаю твоих обвинений, советник, — отрицательно кивнул головой Леннокс. — Я выполнял свой долг и приказы командования. Хотя, не скрою, я был согласен с этими приказами. Да, я велел убить Марсона, но он уже не был человеком. Для блага людей был убит этот оборотень, этот монстр, явившийся со своими мерзкими предложениями. — Злобная ухмылка скривила губы Леннокса. — Лучше поблагодарите небо, что я помешал этому предателю выполнить свою чудовищную миссию.
— Подобная точка зрения давно известна. — Ледяной тон Кронфилда резко диссонировал со злобными выкриками Леннокса. — Известен и фанатизм сторонников этой позиции. Но многие видят проблему и её историю иначе. Марсон, один из лучших разведчиков, ни в чем не изменил своему долгу первооткрывателя новых миров. Он вошел в контакт с неведомой доселе расой, одновременно с нами существующей в Галактике. Причем не он был инициатором контакта, Марсон просто поспешил на зов, приняв сигнал с просьбой о помощи. Те, к кому он прилетел, приняли его как посла человечества, с добротой и не таясь. Разведчик долго жил среди них, изучая эту расу, хотя ее и не было в списке цивилизаций, с которыми разрешен контакт. Поняв, насколько полезной для людей может стать дружба с Другими, он решил вернуться. Марсон знал, что на карту поставлена его карьера и даже жизнь. Но он верил, что найдёт разумных людей, которые выслушают его доводы и захотят убедиться в истинности его доказательств. Он пришел с высокой миссией, он мог рассчитывать на неприкосновенность дипломата, ограждающую послов любого ранга. Но ему не дали дойти до тех, кто мог бы оценить значимость сокровища, которое Другие предлагали человечеству. Марсон не успел сделать даже первого шага, как был схвачен и убит. Служба разведки постаралась, чтобы любая информация об этом событии исчезла. Но Другие не теряли надежды на контакт. Они торопились, зная, что срок жизни людей гораздо короче их собственного. Они боялись, что живущее ныне поколение людей исчезнет с лица Терры, так и не узнав о зове дружественной расы. И пятнадцать лет назад контакт повторился. На этот раз в наш мир летели двое добровольных послов, взявших с собой в качестве доказательства еще одного — третьего.
Рука Леннокса непроизвольно скользнула к поясу и в бессильной ярости сжала пустую кобуру. Проследив глазами этот жест, Кронфилд лишь покачал головой, не прерывая своего рассказа.
— Участником этого нового контакта оказался разведчик Ксанга, выполнявший рейс по тому же маршруту, что когда-то и Марсон. Его история повторилась, но корабль Ксанги летел в наш мир с двумя пассажирами: женщиной и ребенком. Ксанга зная о гибели Марсона, понимал, что его ждет. Но он рискнул вернуться, выбрав для посадки глухую планету Кире. Однако и там он угодил в ловушку, был опознан и схвачен полицией порта. Опасаясь, что его вынудят выдать тех, кто прибыл с ним, Ксанга предпочёл смерть и покончил с собой. Как удалось женщине с ребенком просочиться сквозь полицейские кордоны и покинуть Кире, осталось загадкой, в которую уже никому не проникнуть. Но они каким-то чудом ухитрились добраться до Терры.
Другие считали, что сумели застраховать женщину от любых опасностей, подстерегающих ее в мире людей. Но они не предусмотрели одной детали: ей не был привит иммунитет к нашим болезням. И вскоре женщина умерла в Джет-Тауне, районе порта H-Йорк, где она скрывалась со своим малышом. Ребенок же остался жив.
Пустой кубок выпал из руки Джоктара. Но никто не обернулся на этот звук — так все были захвачены странной историей, которую излагал Кронфилд.
— По терранским меркам, мальчик выглядел лет на шесть, хотя на самом деле он был вдвое старше. Для безопасности ребенка его память была прочно заблокирована. Мальчишку прибрали к рукам люди связанные с преступным миром и ничего не знающие об его происхождении. Он и сам не помнил о себе решительно ничего. Теперь, Леннокс, хотелось бы вернуться к понятию долга — вы ведь усиленно на него ссылаетесь. Какие, по-вашему, мотивы двигали Марсоном, покинувшим рай Других ради счастья людей? Во имя чего сознательно пошёл на смерть Ксанга? Что заставляло эту женщину рисковать собой и своим ребенком? Только избавьте меня от необходимости выслушивать дурацкие бредни, состряпанные службой разведки после первого контакта с Другими. Мозги обывателей до сих пор старательно начиняются этими идиотскими бреднями.
— Идиотскими бреднями? — Леннокс задохнулся от возмущения. — Ты называешь так правду об этих нелюдях?
— А ты что называешь правдой? Утверждение, что Другим даровано бессмертие? Это не более чем вымысел. Даже та скудная информация, которой мы располагаем, свидетельствует, что Другие гибнут, как и люди, в катастрофах, а в прошлом они теряли множество своих в галактических войнах. Но если и не это иметь в виду, доказано, что жизнь их тоже конечна, просто срок ее несравненно длиннее нашего. Нет, не это заставляет бояться вас Других, а то, что они мудрее нас, совершеннее духовно и физически. Кое у кого это порождает комплекс неполноценности. А я уверен, что, узнав Других лучше, люди увидят не только их сильные, но и слабые стороны…
Леннокс, кипя от ярости, злобно сплюнул:
— Они добираются до нас, чтобы поставить низшую расу себе на службу. А ты собираешься стать их пособником!
Кронфилд нахмурился:
— До чего же неподавляем страх, порожденный ложью! Полвека назад один истеричный человек принял секретное сообщение. Вольно или невольно, ошибочно или преследуя собственные деспотические цели, он посеял ложь, возведя из нее стену между нами и расой Других. Но правда всё равно всплыла. Те, кто, рискуя жизнью, изучил рапорты полувековой давности, узнали истину, искажённую волей фанатика. Но только три года назад нашлись люди, достаточно влиятельные, чтобы получить доступ ко всем материалам. И только тогда рассыпалась в прах гнусная ложь, которую дал миру неуравновешенный гений Moppe. Он повинен в жутком преступлении, совершенном по отношению к Другим. Да, эта раса нуждается в нас — для своего существования, для воспроизводства новых поколений Всегалактической расы!
Голос Кронфилда вдруг сорвался от волнения. Стараясь овладеть собой, он сделал глоток из стоящего перед ним кубка. Все молчали, пытаясь осознать услышанное. И Кронфилд вновь заговорил, мягко, как говорят о мечте, о самом сокровенном.
— Другие… древняя гуманоидная раса, во всем превзошедшая нашу цивилизацию… Они могут преодолевать такие звездные расстояния, которые недоступны нашему разуму. Они по-дружески помогали многим мирам, которые существовали задолго до нас. Тем, что на память грядущим покорителям нашей очень старой Галактики оставили лишь пыльные руины некогда прекрасных городов. Но много лет назад произошла катастрофа: Золотой мир попал под воздействие неизвестного космического излучения. Других постигла роковая мутация, которая ведет к вымиранию этой расы. От их браков между собой стали рождаться дети исключительно женского пола. Но имелся выход: от браков с мужчинами родственной гуманоидной расы на свет могут появляться дети двух цивилизаций — фаллиане. Такие союзы дают Галактике людей с замечательными качествами: превосходными умственными и физическими способностями, огромной продолжительностью жизни. Долго и мучительно искали Другие расу, которая подошла бы им для продолжения рода. Сильно уменьшилось за это время число жителей Золотого мира — они, увы, всё-таки не бессмертны. И какова же была радость Других, когда они узнали про нас! Их зов был мольбой о помощи…
— Чтобы плодить помесей, метисов, чудовищ! — презрительно вставил Леннокс.
— Гибридов — да. Но вовсе не чудовищ, а людей улучшенной породы. В этом убедились те, кто не поддался на лживую пропаганду союзников Moppe и внял зову маяка. Одним из них был Марсон, взявший в жёны женщину их расы. Там, в Золотом мире, у них родился сын со всеми качествами фаллианца. Когда Марсон погиб, его жена привезла мальчика на Терру, чтобы показать людям дитя двух цивилизаций. Но возможность сделать это появилась только теперь, спустя столько лет! Нынешнее поколение не получит дара фаллиан, но наши сыновья и дочери, наши внуки и правнуки станут здоровее и умнее, они будут жить дольше и счастливее нас. А через много, по нашим нынешним понятиям, лет численность фаллиан настолько вырастет, что взаимопроникновение обеих рас даст миру цивилизацию долгожителей.
— Ты просто рехнулся! — заорал Леннокс. — Ты толкаешь нашу расу на совокупление с монстрами!
Кронфилд, словно не слыша обвинений командора, произнес:
— И ничего, что процесс ассимиляции будет длительным. Главное, что начало ему уже положено. Я руковожу Проектом, который занимается этой проблемой. Еще немного — и мы сможем рассекретить нашу работу, ее результаты станут достоянием всех. Людям пора узнать правду о Других.
— Ты не посмеешь пойти на это! — В голосе Ленокса зазвучала угроза. — Ты пытаешься вывернуть все наизнанку. Moppe предвидел результаты, а он был гений. Другие не сверхлюди, а исчадия ада, которым нужны рабы для воспроизводства их дьявольского отродья!
— Ты уже видел одного из них. Разве он похож на дьявола, на монстра, фигурирующих в рапортах Moppe?
Леннокс напружинился, как согнутый клинок. Его ненавидящий взгляд нашёл Джоктара. И внезапно он кинулся на юношу, норовя вцепиться ему в горло. На помощь Джоктару пришли навыки, доведенные до автоматизма за годы жизни в городских джунглях. Он резко откинулся назад, но там было окно. И ему пришлось отчаянно бороться за собственную жизнь с обезумевшим сильным мужчиной, который, оскалясь, тянул руки к его горлу. Но вот, сумев пробраться под подбородок командора, рука юноши уперлась ему в кадык. Леннокс захрипел, его лицо залилось кровью, затем он замотал головой, взбивая руками воздух, пытаясь ускользнуть от безжалостных тисков, сдавивших его шею. Но в конце концов, Джоктар оттолкнул обмякшее тело на руки Хогану и стал вытирать кровь со своего лица.
В кабинет вошли вызванные Кулланом патрули. Джоктар стоял, глядя в окно, и даже не повернул головы, когда из комнаты выносили полубесчувственное тело командора. Сердце юноши снова стиснуло пронзительное ощущение одиночества. Он с горечью осознал, как открытая сегодня тайна отделила его от людей, находившихся в комнате, от всех людей приютившего его мира.
Монстр… Гибрид… Что может быть хорошего в том, если в Галактике появятся сотни, тысячи существ, которым такие, как Леннокс, не будут давать прохода? Таковы люди — он знал их по воспитавшей его улице. Этой расой движет темное, злобное начало, оно заставляет людей с наслаждением мучить и издеваться над теми, кто не похож на них…
И Джоктар вдруг почувствовал себя жертвой, за которой охотятся, которую преследующая толпа загнала в угол. И всё его существо захлестнул ужас, отчаянный ужас загнанного зверя.
За окном поднималось солнце. Оно отливало золотом в волнах моря, окрашивало румянцем скалы островов. На Локи оно было теплее фенрианского и Джоктар ощутил его горячее прикосновение сквозь прозрачный пластик окна Он вдруг понял, что в своей жизни смотрел на солнце считанные разы: как и все в Джет-Тауне, он вел преимущественно ночную жизнь.
Золотой мир… Ласковый и теплый, как это солнце.
Он услыхал за спиной шорох, шаги, но не обернулся. Ему не было до них дела — он Другой. Другой… Таких, как Леннокс, много, а он теперь отгорожен глухой стеной ото всех, кого знал, к кому привязался в этом мире.
Солнце… Золотая планета… Он полетит туда, к Другим, к таким, как он сам. Что ж… Джоктар кинул еще один взгляд на солнце и повернулся к людям, сидевшим за его спиной.
Но в комнате оставался один Хоган. Он разглядывал юношу с особым выражением, знакомым Джоктару еще по Фенрису.
— Поверь, ты не один. — Голос Хогана звучал мягко, даже ласково. — Не позволяй разрушить свою душу яду, выпущенному Ленноксом.
— Я гибрид, — Джоктар с трудом заставил себя произнести это унижающее себя слово.
— Ты фаллианец, — поправил Хоган. — А это далеко не одно и то же. Поверь мне, я знаю…
— Что ты можешь знать… — недоверчиво пожал плечами юноша.
— А ты думаешь, что твой отец и Ксанга были единственными людьми, которые попали к Другим? Я сам вернулся оттуда четыре года назад.
— Ты? Мелкий торговец с Фенриса?
— Маска торговца помогала мне скрываться, чтобы не повторилась судьба Марсона и Ксанги. Я скитался, ждал, пока Кронфилд не начнет действовать. И искал тебя. Мы знали, что ты жив. Но где?
Хоган подошел и положил руки на плечи юноши.
— Я верил, что найду тебя. И ты нашелся! Прошу тебя: выбрось слова Леннокса из головы, он просто не знал правды. Таким, как он, понадобится время, чтобы понять, что мир изменился — в нем появился ты. Ну, теперь ты веришь мне?
И Джоктар увидел в дружеском взгляде Хогана свет правды. Этот свет поглотил и растворил в себе смятение юноши. Исчезло всё, что терзало его.
Джоктар потаённо улыбнулся: он сумел справиться и с этим. Он — настоящий фаллианец!