Йанто Путешественник (СИ)

Глава четвертая, в которой ребята видят чужое будущее

В этот раз Мишка очнулся, сидя на траве. Самой обычной, земной — по крайней мере, неотличимо на неё похожей. А перед носом у него был самый обычный земной лес, — породы деревьев, правда, незнакомые, но если не всматриваться, — не отличишь. И сила тяжести нормальная, и воздух не бьет по ушам. И тепло — но совсем не жарко. И воздух мягкий, пахнущий землей и зеленью. Короче, самый обычный воздух.

— Ого, что это? — спросил за его спиной Сашка.

Мишка обернулся. Они оказались на круглой, диаметром метров в сто, поляне. Середину её занимал сетчатый купол диаметром метров в шестьдесят и высотой, соответственно, в тридцать. Светло-серый, почти белый, но внутри него было темно.

— Не знаю, — Мишка посмотрел вверх.

Небо было явно вечернее, ясное — но прямо над головой, на высоте, которую на глаз не определить, висела серебристая сфера. Она сверкала, как зеркало, отражая вниз лучи низко стоящего солнца. Под ней тремя лучами расходились фермы с какими-то непонятными штуковинами. Сфера висела неподвижно, хотя никаких опор или даже тросов не было.

— Ни фига себе, — Витька тоже задрал голову. — Что это?

— Не знаю, — Мишка осмотрелся. Ленка тоже обалдело смотрела на сферу, прижимая к груди портфель. Йанто крутился на месте, осматриваясь и принюхиваясь. — Высоко как…

— А это? — Витька направился к куполу и Мишка пошел вслед за ним.

Купол состоял из гладких прутьев или труб толщиной в два его пальца, разделенных трехгранными ячейками — в них прошла бы рука, но не больше. Сплошной — эта сетка уходила вглубь и разглядеть, что там, внутри, не получалось. Примерно через каждый метр из купола росли такой же толщины стержни, увенчанные сферами величиной с футбольный мяч. Чем-то это походило на схему вируса гриппа из книжки.

Мишка подошел вплотную. Прутья в самом деле оказались гладкими, холодными, — но не как сталь, а как дюраль, скорее. Неокрашенные. И, как мальчишка не всматривался, он не мог заметить никаких швов, — вся эта конструкция была словно отлита из цельного куска металла. Она покоилась на сплошной гладкой подошве, уходящей в грунт, и назначение её было совершенно непонятно.

— Залезем, а? — Витька подергал неподдающийся прут, и поставил на другой ногу.

Мишка почесал в затылке, потом посмотрел вверх. Внизу склон купола был почти отвесным, но наверху быстро закруглялся. К тому же, торчавшие из него стержни не дали бы ему упасть, даже если бы он и сорвался.

— А давай, — согласился он. — Заодно и осмотримся.

— А нам ничего за это не будет? — спросила Ленка.

Мишка осмотрелся. Забора или табличек «Не влезай, — убьет!» вокруг не наблюдалось, из чего следовало, что создателям этой вот штуки было откровенно пофиг, залезет кто на неё, или нет.

— Не-а, — честно сказал он.

И полез.

Лезть в самом деле оказалось очень просто, — как по шведской стенке в школе. Торчащие штуковины мешали, но не слишком, да и склон, в самом деле, постепенно становился пологим. Поднявшись на несколько метров, Мишка обнаружил, что остальные присоединились к ним, — в самом деле, не ждать же им внизу, пока они с Витькой смотрят на мир?..

Но подъем оказался всё же несколько длиннее, чем думал мальчишка, — он недооценил размер конструкции. Высота оказалась изрядная, — он даже запыхался, но тут же обнаружил, что может уже просто идти, как по ступенькам, держась за удобно торчащие штуки.

Он оглянулся — и удивленно замер. Высота была уже приличной — метров двадцать — и лес остался внизу. Где-то далеко за ним возвышалось…

Больше всего эта штука походила на пять букв «М», составленных, так сказать, фасадами — попарно торчащие кинжальные пики, резко расширявшиеся книзу и соединенные перевернутыми параболическими арками. У основания они сливались в единый монолит из какого-то черного, как уголь, материала. Чем-то эта штука напоминала готический собор, — но не с двумя башнями, а с целым их десятком, и смотрелась жутковато, честно сказать.

— Смотрите, дом! — крикнул Витька.

Мишка повернулся. В самом деле, слева от «собора» из-за леса виднелась длинная многоэтажка — белоснежная, с черно-зеркальными полосами окон. Справа поднимался колоссальный покатый купол — так далеко, что его очертания были смазаны воздухом. Похоже, что размер его составлял, минимум, несколько километров. Ещё дальше справа из-за леса торчало несколько каких-то тонких шпилей.

Глядя на тени, Мишка понял, что смотрит на север. «Собор» был на востоке, многоэтажка — на юге. Что на западе, он пока не видел, — покатый склон купола поднимался над ним ещё метров на десять.

— Где это мы? — спросил Сашка, догнав его.

— Не знаю, — Мишка вздохнул. Сначала ему показалось, что он попал на Землю, хотя бы и в будущем, — но теперь он надеялся, что ошибся. Видеть на Земле такие вот черные рогатые штуки ему точно не хотелось. — Давай дальше пойдем.

Добравшись до вершины купола, мальчишка замер на несколько минут, отчаянно пытаясь переварить то, что увидел. На западе лежал роскошный ковер зелени, изрезанный золотистыми змеями рек. Низко над ним стояло вполне обычное солнце, — но его окружали какие-то смутные изогнутые квадраты, и Мишка не мог отделаться от мысли, что они парят ЗА солнцем, — а значит, их размер составляет уже миллионы километров. На юго-востоке, за «собором», поднимался могучий зеленый вал. То ли густо заросшая возвышенность, то ли колоссальные деревья, отсюда не получалось рассмотреть. Город был на юго-западе. Многоэтажка возвышалась в каком-то километре, а дальше тянулись почти обычные кварталы тоже белых одинаковых зданий. Ещё дальше к западу блестели серебристые сферы, — может быть, нефтехранилище?

А вот за ними возвышалось нечто, до невозможности похожее на колоссальную букву «А» — два наклонных, сомкнутых у верхушки массива, соединенных толстой поперечиной. Тоже, наверное, дом — но такой огромный, что размер его Мишка даже боялся представить. Рассмотреть эту штуку получше не получалось, — низко стоявшее солнце било в глаза, и она казалась просто темным силуэтом, рассеченным узкими полосками косо освещенных стен.

— Охрненеть, — сказал Сашка, останавливаясь рядом с ним. — Где это мы?

— Это у Витьки надо спрашивать, — сказал Мишка. — Он это рисовал же.

— Я не такое рисовал, — буркнул Витька. — Я рисовал… ну, будущее. Только Йанто перестарался, похоже. Тут просто «Машина времени» какая-то.

Мишка вздрогнул, наконец, осознав, что напоминает ему этот пейзаж: Землю восемьсот какого-то тысячного года. Тот самый пейзаж с огромными дворцами, который увидел Путешественник. Он сам не мог понять, почему так, потом догадался: вокруг не было никакого движения. Ни машин, ни самолетов, — ничего, что говорило бы о присутствии человека. Только шелест листвы и летающие над кронами птицы. В небе там и сям что-то блестело, — какие-то маленькие серебристые баллоны с фермой сбоку, из которой, всегда на на юг, торчал ряд длинных игл, — но они не двигались, словно впаянные в воздух, паря на огромной, должно быть, высоте.

— Куда пойдем-то? — спросил Сашка. — Не век же нам на этой штуковине торчать.

— А туда, — Мишка показал на город. — Куда ещё-то?

Они спустились — как обычно, это оказалось дольше и сложнее, чем подниматься, — и гуськом пошли на юг. Йанто с копьем наготове шел впереди, и Мишка поймал себя на мысли, что без него ему стало бы здесь… неуютно. Он уже видел Йанто, так сказать, в деле, и не сомневался, что с любой неожиданностью тот справится не только лучше их, но и лучше почти любого из взрослых. Тут же при этой мысли Мишке стало почему-то обидно, но вот почему, — он додумать не успел. От поляны отходила явственно различимая тропа, — и от этого на душе стало полегче. Люди явно здесь бывали, — причем, такие, которые не стеснялись ходить пешком.

Вблизи, правда, оказалось, что тропа заросшая, — никто не ходил по ней уже, минимум, месяц, — но это Мишку уже не особенно огорчило. Главное, что люди тут есть, — а ходить сюда, в общем, особенно незачем.

Они нырнули в лес — но всего метров через двести удивленно замерли. Впереди была новая поляна, — а посреди неё стоял дом. Двухэтажный, деревянный, страшно старый, — он перекосился и уже начал разваливаться. Окна и двери выбиты, вокруг лежит всякий хлам, — в общем, обычная развалюха, из которой выехали все жильцы и которая дожидается сноса. Таких Мишка в своей жизни повидал немало. Настораживала лишь островерхая деревянная крыша с круглыми окнами на торцах. Такие ему до сих пор не встречались.

— Смотрите, книги! — Ленка бросилась к пожухлой под дождями россыпи. Такие Мишка тоже уже видел, — старые газеты, учебники и всё такое прочее, чего на новой квартире хозяевам нафиг не нужно. Всё же, он подобрал одну, — и замер.

Буквы на обложке были русские — но вот складывались они в совершенно незнакомые слова: «Рылыа орыгыр ыагу».

— По каковски это? — спросил Сашка, глядя на книгу. — Я как-то чукотский букварь видел — там похоже. Тоже буквы «ы» много.

— А черт его… — Мишка раскрыл книгу. Увы — картинок в ней не оказалось, а текст был отборной бессмыслицей. «Рвоыг дыоаг», и всё в таком духе. Он бросил книгу и взял другую. Тут ему повезло, — в ней оказались рисунки, но каких-то изоляторов и распределительных щитов, — наверное, учебник для электриков. И снова — «ыоаны ырагп». — Даже и не скажешь такое — язык сломается. Бред какой-то…

— Тут газеты, — сказал Витька.

Мишка встрепенулся — но напрасно. Газеты размокли от сырости и рвались при попытках их поднять. Буквы расплылись, а на фотографиях ничего нельзя было разобрать. Мишка смог разглядеть что-то вроде перрона, у которого стояла торпедобразная штуковина с множеством больших колес, — не то цистерна, не то какой-то модерновый паровоз. У неё стояли люди в пальто и шляпах, но лиц уже не получалось разглядеть. Тут же валялись какие-то мятые ржавые миски, полусгнившие сумки и какое-то не опознаваемое уже тряпье. Ничего интересного.

— А это что? — спросил Сашка. Он показывал на черное, похоже, металлическое кольцо диаметром сантиметров в пятнадцать. Внутри его как-то странно преломлялся свет, — вначале Мишка решил, что это лупа, но он не видел отблеска стекла. Свет просто… преломлялся. — Интересно…

Сашка нагнулся и протянул палец, собираясь сунуть его в кольцо, — но Йанто вдруг цапнул его за руку.

— Понгу! — резко сказал он. — Ра`а!

— Что? — спросил Сашка.

Вместо ответа Йанто подобрал ржавый стальной прут, — и ткнул им в кольцо.

Трах! Сантиметров пять прута просто… исчезли. Точнее, взорвались, превратились в крошку, которая с силой врезалась в землю, — в неё словно выстрелили из дробовика. Само кольцо подскочило, как живое, и ребята отпрянули.

— Вот б…! — Сашка побелел. Мишка представил, ЧТО стало бы с его пальцем, — и побелел тоже.

— Мок`ри, — сказал Йанто. Он тоже выглядел изрядно обалдевшим. — Ны`ул. Йомханг?

— Да поняли мы, — буркнул Мишка. — Вот гадость!

Йанто между тем потыкал прутом в бок кольца, потом ловко цапнул его пальцами. Ничего не случилось. Мишка с удивлением заметил, что оно и в самом деле увеличивает предметы, словно настоящая линза, — только не из стекла, а… Словно внутри этой штуки искажено само пространство, подумал мальчишка.

Йанто между тем поднял «линзу» на уровень глаз и прищурился, глядя через неё вдаль.

— Юуул! — удивленно сказал он и повернул «линзу» к Мишке. — Н`гай!

Мальчишка осторожно заглянул в «линзу». Она увеличивала и далекие предметы — правда, изображение получалось фиговое. Но если отдвинуться, — они становились видны очень четко, правда, маленькие и перевернутые. Обычная линза… за исключением материала.

Йанто, между тем, сорвал стебель бурьяна и сунул его в линзу. Стебель сломался, — какая-то сила не пропускала его. Йанто надавил сильнее…

Фррр! Половина стебля мгновенно превратилась в труху, отлетевшую метра на два и теперь медленно оседавшую.

— Ни фига себе… — сказал Мишка. — Вечная мясорубка. Мясо сунул — и фарш. Или семечки лущить…

— Оэ! — Йанто повернулся к нему. — Ны та`ан! Йовэй!

Он деловито приложил огрызок стебля плашмя, — сначала к одной стороне линзы, потом к другой, потом деловито скинул ранец, достал из него кусок замши, аккуратно завернул в него линзу, перевязал тут же добытым из ранца шнурком, — и сунул в один из множества кармашков. Вот откуда в нем берутся всякие странные штуки, подумал Мишка. Интересно, сколько ещё там такого…

Ребята разбрелись вокруг, но ничего интересного им больше не попалось — только несколько каких-то штук, похожих на конденсаторы. Мишка сунул один из них в карман, — просто на всякий случай, потом с сомнением посмотрел на дом.

— Туда давайте заглянем, — предложил Витька. — Вдруг там ещё что интересное?

— Да ну его, — буркнул Сашка. — Давайте в город пойдем. А то солнце скоро сядет.

— В самом деле… — Мишка с сомнением посмотрел на небо. Заглянуть в дом хотелось, — но увидеть город хотелось всё же гораздо больше.

За поляной ребята отыскали продолжение тропы. Ещё метров четыреста, — и они удивленно замерли на берегу широкой, но мелкой реки. Сквозь воду отчетливо просвечивало дно.

Реку пересекал древний, деревянный, уже отчетливо перекосившийся мост, — он смотрелся очень странно на фоне низкой, искрящейся, словно бы сахарной набережной. За ней начиналась обширная пустая площадь, — а за ней возвышалась та самая многоэтажка с ломаным фасадом и черно-зеркальными окнами. Отсюда стало видно, что в ней добрых этажей двадцать, — и добрых полкилометра в длину.

Мальчишка осмотрелся. На западе река, красиво золотясь, убегала к заходящему солнцу. На востоке впадала в другую, более широкую реку, или, как вдруг подумал Мишка, в канал. На дальнем его берегу сплошной стеной стоял лес, из-за него торчали черные шпили «собора». Людей нигде не видно, и мальчишке стало страшновато. Что-то во всём этом было ужасно неправильное.

— Мы что, так и будем тут стоять? — спросил Сашка.

— А где все? — спросил Витька. — Люди где? Не нравится мне это…

— А ты людей рисовал? — спросил Сашка.

Витька ошалело почесал в затылке.

— Нет. Черт, а ведь надо было… Йанто, похоже, понимает всё слишком буквально.

У самого Йанто никаких сомнений, похоже, не возникло, — он бодро зашагал по мосту, потом обернулся и посмотрел на ребят.

— Ай! — сказал он и для пояснения махнул рукой. Смысл был ясен.

— Ну что, — вздохнул Мишка. — Пошли…

Мост, как оказалось, не доходил до набережной, кончаясь небольшой насыпью. Ребята осторожно сошли на берег и замерли, осматриваясь. Из растущей здесь травы тут и там раздавались резкие, неприятные звуки, — словно кто-то чиркал ножом о тарелку. Мишка, поморщившись, пошел на звук — и увидел громадного, сантиметра в четыре, кузнечика. Явно не северного вида. Может эти… Как там их? Цикады?..

Вблизи звук был уже едва переносим, и Мишка пнул стебель.

— Пшел!

«Кузнечик» развернул прозрачные, как у стрекозы, крылья, и с треском куда-то улетел. Но со всех сторон слышались похожие скрипучие звуки, — разве что чуть потише, и мальчишка вновь поморщился. Гадость…

Йанто, между тем, подошел к невысокой, ему по грудь, набережной, и легко, словно мушкетер на лошадь, вскочил на неё. Выпрямился, замер, осматриваясь. Повернулся к ребятам.

— Ай!

— Да иду я, иду, — Мишка тоже подошел к набережной. Вблизи её зернистая поверхность ничем не походила на сахар, — скорее, на друзу горного хрусталя. Никакого ограждения, только невысокий барьерчик, а дальше, метров на триста, огромная, как аэродром, площадь, покрытая чем-то, очень похожим на бетон. Да, наверное, это и есть аэродром, подумал мальчишка. Тут летающие автомобили наверняка должны быть. Только вот почему-то ни одного не видно…

Он взобрался наверх и, вслед за Йанто, пошел к зданию. Розовато-белый фасад поднимался всё выше, — пока не уперся в зенит. Весь первый этаж занимала сплошная витрина из черного, непрозрачного стекла высотой метра в четыре. Сам фасад покрывало что-то гладкое, похожее на ощупь на фарфор.

— И дальше что? — спросил Сашка. — Где все?

Они подошли к замеченным издали дверям, — но те не имели ни ручек, ни замка, и неясно даже было, как их открыть. Честно, будь под рукой камень, — Мишка с удовольствием запустил бы им в стекло, в надежде, что появится хоть кто-нибудь. Но камня тут не нашлось, не нашлось даже пыли, — всю площадь словно только что вымели. Стучать в дверь Мишка не стал, — и так ясно, что внутри никого нет.

— Куда дальше-то? — спросил Витька. — Я, между прочим, есть уже хочу.

Мишка осмотрелся. Выбора особого нет, — вправо или влево. Но справа над лесом угрюмо чернел «собор», и идти туда не хотелось. Слева, уже над самым горизонтом, висело вот-вот готовое зайти солнце.

— Давайте туда, — сказал он. — Там проход во дворы есть.

— Ладно, пошли, — буркнул Сашка.

Йанто с интересом смотрел на здешний лес, — но, когда все ребята пошли в другую сторону, ему оставалось лишь вздохнуть и пойти вместе с ними. Похоже, что города он не очень любил — да и откуда?..

Свернув во двор, ребята замерли. Здесь оказалось уже темновато, в окнах не горело ни одного огня. Матово-белые дорожки призрачно светились на фоне густой темной зелени, словно пролитое молоко. На невысоких металлических тумбах торчали, очевидно, фонари, — по три длинных змеевидных «шеи», увенчанных овальными пластинами с множеством маленьких лампочек. Смотрелось это странновато.

Ни людей, ни зверей не наблюдалось, но вот машины тут, как оказалось, были: едва ребята прошли метров двадцать, в цоколе ближайшего дома откинулась длинная низкая пластина, и из-за неё выплыло какое-то странное устройство, — плоская, тоже овальная штуковина длиной всего сантиметров в тридцать, ярко-синего цвета. Она летела низко над землей, с отчетливым электрическим потрескиванием. Трава под ней сгибалась и расступалась. Ленка испуганно пискнула, и «тарелка» замерла метрах в трех от них. На переднем её торце блестели четыре синих глазка, — наверное, камеры. Она и в самом деле походила на две сложенных друг с другом овальных тарелки. Из щели между ними торчали плоские острые «хвосты», — они заметно передвинулись, и «тарелка» отплыла в сторону, разметая по пути пыль.

— Что это? — нервно спросила Ленка. Чем-то «тарелка» походила на мышь, — а мышей, как известно, боятся все девчонки.

— Не знаю. Робот какой-то, — ответил Мишка.

— А`в! — Йанто вдруг бросил Мишке копье. Мальчишка едва успел поймать его. Копье больно ударило по рукам и оказалось неожиданно тяжелым. Йанто, между тем, шустро вытащил из чехла лук и надел на него тетиву. Потом одним ловким движением наложил на неё стрелу и замер, подозрительно глядя на «тарелку». Она, попискивая, двигалась то вправо, то влево, словно рассматривая их с разных сторон. К ней присоединилось ещё несколько. Откуда они взялись, Мишка не заметил.

— Что будем делать? — спросил Сашка.

— Они нас не тронут, — предположил Витька. — Наверное, они вообще безвредные.

— Ага, а это?

Откуда-то сверху плавно спускалась куда более солидная штуковина, длиной, наверное, в добрых метра два. Она состояла из светлого трубчатого каркаса с какими-то непонятными блоками внутри. Снаружи к ней крепились большие квадратные пластины, наклоненные под углом в сорок пять градусов — по паре спереди и сзади и по шесть штук с каждого бока. На переднем торце этой штуки Мишка заметил что-то, подозрительно похожее на приснопамятную линзу, только ещё больше — диаметром сантиметров в двадцать. По ней пробегали слабые сизые блики, за ними чернел кромешный мрак. Эту линзу окружали ещё несколько разнокалиберных, поменьше, и мальчишка не мог отделаться от чувства, что эта странная штуковина пристально смотрит на них.

— Не знаю, — Мишка поймал себя на том, что стоит перед Ленкой, воинственно выставив копьё, и, смутившись, опустил его, — не хватало ещё, чтобы здешние люди приняли его за дикаря!..

Ленка за спиной завизжала и мальчишка рывком обернулся. Одна из фонарных «змей» склонялась к ним — плавно, беззвучно и страшно. Мишка замер, — словно перед настоящей змеей, — и тут их залил яркий сине-белый свет. Мальчишка испуганно зажмурился — но с ним ничего не случилось.

Мишка осторожно приоткрыл один глаз. Они — все пятеро — замерли в круге света. Ничего больше не изменилось.

— Тьфу, фигня какая глупая, — Сашка поднялся, отряхивая штаны. Он ухитрился отпрыгнуть так резво, что даже упал.

— Эйуан! — с досадой сказал Йанто, хлопнув себя луком по бедру. — Эйнг!

Мишка заметил, что стрелы на тетиве у него нет. Похоже, он выстрелил, — но то ли промазал, то ли стрела просто отскочила от «змеи». Ленка уцепилась за Витьку, — но тут же отскочила, как ошпаренная. Делая вид, что ничего такого не случилось. Ну, это как обычно…

— Дальше что? — спросил Сашка. — Так и будем тут стоять?

Мишка осмотрелся. Свет был очень яркий, — привычные ему уличные фонари светили всё же послабее, — и за его кругом ничего видно не было. Он попытался выйти из него, — и тут же испуганно замер, когда над ним склонилась и вспыхнула вторая «змея».

— Это автоматика какая-то, — сказал он. — Наверное, чтобы свет экономить. А мы испугались, словно дикари какие-то.

— Испугаешься тут, — Витька, прищурившись, посмотрел на «змею». — Нормальные фонари не шевелятся. А эта хрень по кумполу стукнет — и привет.

— Это если у тебя в кумполе мрак кромешный, — съязвила Ленка. — Ребята, что дальше-то делать? Люди где?

— Не знаю. Уехали, наверное, — сказал Мишка. Он уже понимал, что город покинут, — за это говорило отсутствие любых средств передвижения, — но не понимал, как такое вообще могло быть. Одно дело — война, эвакуация — но ведь тут никакой войны не видно!..

— Куда все могли уехать? — спросила Ленка. — Космос осваивать?

— Чушь, — возразил Сашка. — Хотя… кто их тут знает?

Ребята подошли к двери подъезда, — но она оказалась во-первых металлической, а во-вторых не открывалась. Мишка для проверки подергал за ручку, — дверь держала мертво, хотя никаких замков он не видел.

— Дальше что? — спросил Витька. — Я, между прочим, есть хочу.

— Надо какой-то магазин найти, — предложила Ленка.

— Ага, и чем платить будем? — спросил Мишка. — Наши деньги у них точно не в ходу. Да и у меня два рубля всего…

— Тут у них коммунизм должен быть же, — предположил Витька. — Всё бесплатное.

— Ага, и линия доставки какая-нибудь, — сказал Мишка. — Чтобы сразу на кухню. Или вертолетом на балкон там.

— Тут нет балконов, — сказал Сашка. — Кстати.

— Ну, тогда в окно, — буркнул Мишка. — Очень удобно. Заказал — и готово. Никуда идти не надо.

— Так может, они все там? — Сашка показал на дом. — Сидят по квартирам, смотрят телевизоры или что у них… А что снаружи — им просто не интересно.

Мишка поискал глазами камень. Он хотел кинуть его в ближайшее окно, — просто чтобы опровергнуть Сашкину гипотезу, которая ему, почему-то, категорически не нравилась, — но вокруг, как назло, ничего не было. Стерильная чистота.

Йанто всё это время осматривался. Вдруг он сделал несколько быстрых шагов и повернулся к ребятам.

— Ай!

— Куда? — спросил Мишка. Но Йанто просто повернулся и пошел. Ребятам осталось лишь пойти за ним, а за ними увязалась орава «тарелок», — их тут собралось уже штук двадцать. Мальчишка нервно посматривал на них, но ничего страшного они пока не делали, — просто попискивая крутились вокруг, словно не вполне понимая, кто они и что с ними делать. Чем занималась штуковина побольше, Мишка разглядеть не мог. Фонари-змеи в самом деле тянулись к ним, загорались и гасли, когда ребята проходили, — они шли в движущемся озере света. Смотрелось это очень странно, — Мишка словно оказался во сне. Ощущение реальности незаметно покинуло его, — он уже не вполне понимал, кто он и что с ним.

Мальчишка зевнул, — и с удивлением понял, что хочет спать. Ну да — дома в это время он уже ложился. Или он уже лег, а всё это ему просто снится?..

Тут он, наконец, заметил, что привлекло внимание Йанто, — поперечная улица, замкнутая очередной стеклянно-фарфоровой громадиной. Перед ней стояли какие-то… наверное, фонари — ажурные, изогнуто сужавшиеся кверху штуки высотой метров в пять. На каждой вогнутой дуге смутно тлел десяток молочно-белых квадратов.

— Что это? — спросил Сашка. — На фонари непохоже, — слишком здоровые. Как надолбы какие-то…

Мишка осторожно вышел на середину улицы. Совершенно пустой, кстати. Справа в её конце смутно темнел лес, слева она убегала к черному на фоне заката силуэту ещё какого-то дома. Бесчисленные полосы стекла на фасадах отливали мрачным, упорным багрянцем. И тишина. Нехорошая такая тишина — ни птиц, ни собак, ничего…

— Мне здесь не нравиться, — сказала вдруг Ленка. — Давайте ещё куда-нибудь…

— Думаешь, там лучше будет? — спросил Мишка.

— А почему нет?

Мальчишка вздохнул и подошел к «фонарю». Вблизи он уже мало походил на фонарь, и смотрелся, честно сказать, страшновато, — словно торчавший из-под земли черный металлический коготь. Огромный. Оправленные в металл квадраты шириной сантиметров в двадцать, словно отлитые из опалового, полупрозрачного стекла, тускло светились. На ощупь они оказались очень гладкие и очень холодные, — Мишка даже испуганно отдернул ладонь. Вся эта штука смотрелась… чужеродно. Совсем не как изделие человеческих рук…

Йанто — он отошел уже метров на двадцать — вдруг обернулся и помахал им рукой.

— Ай! Ойэ!

— Да идем мы, — буркнул Мишка. — Уже идем.

Йанто, как оказалось, привлек очередной проход во двор, — густо заросший деревьями и потому темный. Фонари здесь оказались другие, — большие прямоугольные панели с тонкими трубками, тлеющими сероватым, тусклым, грязно-белым светом.

— Перегорели, что ли? — Витька задрал голову.

— Наверное, — Мишка пожал плечами и замер, осматриваясь. Йанто тоже замер, прислушиваясь к чему-то.

— Самолет! — крикнул Витька, тоже услышав характерный, стремительно нарастающий рев.

Мишка запрокинул голову — и едва не свалился, когда, казалось, прямо над ней пронеслось что-то громадное. Точно не самолет — что-то овальное, размером, наверное, с половину футбольного поля. Мишка успел разглядеть лишь темное днище, на котором сияли четыре сине-белых, ослепительных кольца. Смерч раскаленного воздуха сбил его с ног, рев ударил в уши так, что мальчишка на какое-то время оглох. Во дворе затрещали деревья, тучей поднялась пыль.

Мишка расчихался, пытаясь понять, на каком же он свете. Как-то совершенно некстати вспомнились рассказы бабушки об эвакуации и налетах немцев. Спасибо, хоть бомбу на башку не сбросили…

— Все живы? — крикнул Сашка. Голос его звучал глухо, как через вату.

— Все, все, — буркнул Мишка, поднимаясь на ноги. — Вот же хрень!

За домами — как раз там, откуда они шли — несколько раз вспыхнул и погас очень яркий белый свет. Мишка замер, прислушиваясь, — но взрывов слышно не было. Впрочем, уши заложило от рева, — он с трудом разбирал, что говорят товарищи.

— А это что? — спросил Витька, показывая куда-то назад.

Мишка повернулся. Там, где только что светлел проход на улицу, была сплошная тьма. Ну, не сплошная, — она поднималась до четвертого этажа и выше обрывалась, как обрезанная.

Сердце обморочно стукнуло, ноги ослабели. Мишка упал на четвереньки, яростно помотал головой. Вдруг словно что-то щелкнуло в ушах — вернулись звуки. Он повернулся и сел. Нет, темнота не катилась на него, как ему сначала показалось, — она просто стояла стеной между домами. Неподвижной стеной.

Йанто быстро повернулся на пятках, осматриваясь, подобрал своё копье (Мишка его просто бросил, вот позор-то!) подошел к темноте. Осторожно потыкал в неё. Удивленно замер, потом повернулся к ребятам.

— Ай! Э`ви!

— Что там? — Мишка поднялся, ещё раз помотал головой и подошел к нему. Было страшновато, — он в жизни не подошел бы к этой внезапно возникшей темноте, но быть трусом в глазах Йанто не хотелось.

— Лэр`ту, — сказал Йанто, протянув ему копьё. — Лум`пэ.

— Что? — спросил Мишка, принимая оружие.

— Лум`пэ, — повторил Йанто, показывая на стену тьмы. Вблизи она походила просто на очень густой черный дым, — но он не двигался и не клубился, а неподвижно висел на месте. — Пэнг! — он ткнул рукой.

— А! — Мишка потыкал копьём в темноту. К его крайнему удивлению, она оказалась плотной! Казалось, что он тычет в большую кипу ваты, — наконечник копья легко входил в темноту, которая сначала поддавалась, но потом быстро становилась неподатливой. — И что это? — он повернулся к Йанто. Тот лишь пожал плечами.

— Сйу`ок, — он протянул руку и коснулся темноты. Тут же резко отдернул её, снова потрогал…

Мишка тоже опустил копье и осторожно протянул руку. Что-то, похожее на паутину, — она легко подавалась под пальцами, но их тут же противно закололи разряды, — словно от сотни наэлектризованных расчесок.

— Ничего себе… — Мишка почесал в затылке. — Это силовое поле какое-то…

— Пам? — Йанто вопросительно смотрел на него.

— Штука такая, которая ничего не пропускает, — туманно пояснил Мишка. Правду говоря, сказать больше он не мог: в фантастических книжках, которые он читал, о природе силового поля ничего не говорилось.

— А смотрите — оно выпуклое! — сказал подошедший Сашка.

Мишка поднял голову. В самом деле — поле выгибалось, нависая над головой, а потом становилось покатым. Оно походило на лежащую на земле колбасу. Посмотрев по сторонам, мальчишка заметил, что дуги странных «фонарей» плотно огибают его. Хотя, конечно, никакие это, на самом деле, не фонари…

Он подошел к ближайшему. Увы — никаких проводов, никаких деталей — ажурный, но монолитный металл, холодный и скользкий, как стекло.

— И как мы пойдем назад? — дрожащим голосом спросила Ленка.

— А куда идти назад? — спросил Сашка. — И зачем? Давайте дальше пойдем — может, встретим кого…

Они пошли вдоль стены дома. Но второй выезд на улицу тоже оказался перекрыт… и третий тоже…

— Влипли, — пробурчал Мишка, замкнув круг. Уже заметно стемнело, странный серовато-белый свет фонарей, казалось, стал ярче — но в домах вокруг не светилось ни одного окна. Мальчишка подошел к ближайшей двери, — но она тоже оказалась заперта, причем, непонятно как. Окна же тут, похоже, вообще не открывались, — они составляли одно целое со стеной.

— Ту`ул! — вдруг крикнул Йанто, показывая куда-то вверх.

Мишка задрал голову. Небо уже потемнело, — но высоко наверху был ещё день, и там, сверкая на солнце, медленно двигалось…

Больше всего эта штука напоминала просто кусок трубы, — но зрение у Мишки всегда было хорошее, и он видел на ней множество каких-то мелких деталей. Да и в самой скорости этой штуки было что-то знакомое, — так по небу плыли спутники. Но, если эта штука на самом деле на орбите, то она ОГРОМНАЯ, — километров тридцати в длину. А рядом с ней плыли другие яркие точки, — с разной скоростью и в разных направлениях. Десятки, сотни… словно машины на улицах.

— Так вот они все где… — протянул Витька, тоже глядя вверх. — Сколько же там всего…

— Только вот нам туда не допрыгнуть, — буркнул Сашка. — Высоковато будет.

— Может, посигналить им? — предложила Ленка.

— Угу, чем? Фонариком? — спросил Мишка. — У нас и фонарика нет, между прочим. Да даже если бы и был…

— Надо космодром найти, — предложил Сашка. — Или хоть радиостанцию.

— Угу, а где? — спросил Витька.

— Надо осмотреться с высоты, — предложил Мишка. — Залезть на эту букву «А» или что она там. Она высотой в несколько километров, похоже.

— Мы даже с этого двора выйти не можем, — буркнул Сашка.

— Так выход давайте искать, — предложил Мишка. — А то точно помрем тут от голоду.

— Э`ви! — Йанто показал в глубину двора, где виднелся странный фиолетовый свет.

Ребята побрели за ним, — и удивленно замерли у начала ведущего вниз пандуса. Сам он и ограждавшие его стены были из какого-то монолитного черного камня, — а внутри висело прозрачное фиолетовое сияние.

Медленно, то и дело замирая, ребята спустились к нему. Мишка увидел огромный пустой зал с потолком, подпертым шестигранными колоннами. На нем, и на полу тоже, ярко горели фиолетовые квадраты. Йанто потыкал в сияние копьём, потом протянул руку, потрогал — и вдруг шагнул в него.

— Йам! — он вдруг толкнулся и повис в воздухе, словно космонавт. Взмахнул руками, повернулся. Помахал ребятам. — Э`ви!

— Да что же это… — Мишка подошел, и осторожно потрогал свечение. Плотное — и слегка щекочущее кожу, но рука его ощутимо потеряла вес. Он задержал дыхание, — и решительно шагнул вперед. Немного защипало нос, — и плотная, подвижная среда обволокла его. Он словно оказался под водой, — но тут вполне можно было дышать.

Мишка тоже толкнулся, — и неторопливо всплыл к потолку. Испуганно замахал руками, стукнулся о перекрытие — и замер, ошалело осматриваясь. Йанто резко толкнулся ногами — и… поплыл, в самом деле, как в воде.

Мишка тоже толкнулся и задрыгал ногами. Сначала у него ничего не получалось, — но он быстро приспособился. Тут же к ним присоединились остальные. Смеясь, ребята затеяли игру в догонялки, — и Мишка вдруг потерял ощущение реальности. Казалось, что всё это происходит во сне. Он словно летал — так, как обычно летал во сне. Или плавал — никак не получалось понять.

Сам зал оказался шестигранным, с ведущим вверх пандусом в каждой стене, — а в его центре зияла шестигранная же шахта. Мишка завис над ней, ошалело глядя вниз. Шахта уходила очень глубоко, — дно сверху казалось едва заметным. На стенах горели те же фиолетовые квадраты, спускаясь вниз шестью ровно горящими цепочками. Теперь он твердо был уверен, что всё это точно происходит во сне.

Йанто встретился с ним взглядом, — глаза в этот миг у него были совершенно сумасшедшие, — и решительно скользнул вниз. Выбора не оставалось, — Мишка «нырнул» вслед за ним, а вслед «нырнули» и остальные.

В отличии от настоящей воды, «давление» оставалось постоянным. Мальчишка, правда, немного боялся, что фиолетовая дымка вдруг погаснет, и он камнем полетит вниз, — но ничего такого, конечно, не случилось.

Шахта оказалась глубиной метров в сто. Кончалась она на почти обычном перроне, залитом ярким белым светом. Мишка выскользнул из фиолетовой дымки, и мягко спрыгнул на пол. Здесь оказалось очень тихо, воздух прохладный и чистый. Вправо и влево тянулся приплюснутый овальный туннель, — с поперечно ребристыми стенами, но без рельсов или чего-то похожего.

— Ага, — сказал Сашка, тоже прыгая на пол. — Метро. Куда поедем?

— На запад вроде бы туда, — Мишка показал налево. — Но не знаю, как часто тут поезда ходят.

— Если вообще ходят, — буркнул Витька и протянул руку Ленке, помогая ей спуститься на пол. — Смотрите, как всё тут надраено — похоже, тут давно уже люди не бывали…

— Не бывали, потому что нет мусора? — усмехнулся Мишка.

— Ага. Что-то вроде этого. Одни роботы остались, почему-то…

— Йам! — Йанто замер у края перрона, упираясь в воздух. Лишь теперь Мишка заметил смутную сероватую дымку, отделявшую туннель от перрона. По краям проема светились уже знакомые ему опалово-молочные матрицы, — только не квадратные, а длинные, окаймленные металлом. Да уж, упасть на рельсы тут точно не получится…

С тихим шипением из туннеля вынырнул приплюснутый серебристый поезд. Пустой — Мишка всё же надеялся увидеть тут людей. Он остановился, потом мягко сдвинулся вбок, к платформе. Сегменты корпуса длинного вагона дружно поднялись вверх, открыв ряд прямоугольных проемов. Он ничем не походил на уже знакомые Мишке вагоны метро, — разделенный глухими переборками на множество отсеков, в каждом из которых в ряд стоял десяток кресел.

— Поедем? — Витька проскользнул внутрь вагона и плюхнулся в одно из кресел, очень удобных на вид.

Мишка последовал за ним, вслед за ним в вагон скользнули Сашка и Ленка. Йанто, однако, остался на перроне.

— Чего ты ждешь? — крикнул Мишка. — Залезай!

Йанто, однако, замахал рукой, требуя, очевидно, вылезти.

— Йэ`рин! — крикнул он. — Сэт йэ`рин!

— Да лезь сюда, не бойся! — крикнул Мишка.

— Йэ`рин!

— Да чтоб тебя!.. — Мишка приподнялся, выбираясь из кресла, — но в этот миг дверь вагона захлопнулась с мягким, отдавшимся в ушах ударом. Он мягко качнулся, возвращаясь к середине туннеля, — и тронулся так резко, что мальчишку буквально швырнуло назад, в кресло. Ещё миг — и станция с Йанто исчезла. За выпуклым, прозрачным до невидимости окном всё быстрее и быстрее заскользила назад ребристая стена туннеля.

— Ой блин, — только и смог сказать Мишка. — Вот влипли…

— Не паникуй, — сказал Сашка. — На следующей станции выйдем и будем Йанто ждать. Он на втором поезде приедет, если не совсем дурак.

— А если нет?

— Не гони волну… раньше времени.

Мишка вздохнул и замолчал. Ехали они недолго, — всего пару минут по ощущениям, — но очень быстро. Когда поезд остановился на следующей станции, и ребята торопливо выбрались наружу, мальчишка удивленно приоткрыл рот. Они оказались в…

Он просто не знал, как ЭТО назвать. Огромное, неопределенной формы… пространство, окруженное множеством каких-то причудливо изогнутых террас, пронизанных массой эстакад, матово-белых и прозрачных труб. Всё это заливал густо-малиновый, лимонно-желтый, голубой свет, исходивший непонятно откуда, — как Мишка не крутил головой, он не видел ни одной лампы. Всё это пространство тянулось, и тянулось, и тянулось вверх, постепенно сужаясь, и венчалось чем-то вроде колоссальной люстры — по крайней мере, так она выглядела снизу.

— Охренеть, — сказал Витька. Мишка только кивнул. Он просто представить не мог, что бывает… такое. По стенам бежали разноцветные надписи, но нигде — ни одного человека. Всё это пространство заполнял слабый, но непрерывный гул. Пустота и безлюдье пугали.

— Куда они все делись? — спросил Витька. — Свет везде горит, реклама мигает… и никого.

— Не знаю, — буркнул Сашка. — Да оно, наверное, и к лучшему, — а то бы утащили нас на опыты…

— Да ну тебя, — сказал Мишка. — Они же явно не дикари какие тут. Тут вон цивилизация какая… просто фантастика настоящая.

— Только без хозяев, — сказал Сашка. — Нет, в самом деле, куда все делись? Вдруг тут должна какая-то катастрофа случиться? Или война? У меня та штука летающая из головы не идет. Как-то непохожа она на мирно пашущий трактор… И тот робот во дворе… Что-то тут очень сильно не так…

— Кынг! Крр`нек!

Рывком обернувшись, Мишка увидел Йанто у дверей поезда. Ошалело глядя вокруг, они и не заметили, как он подъехал. Йанто мгновенно подбежал к ним.

— Кынг! — снова резко сказал он, и в сердцах хлопнул себя древком копья по бедру. — Ф`нат!

— Да ладно тебе, не кипятись, — миролюбиво сказал Мишка. — Надо было с нами ехать, а не стоять там болванчиком.

Йанто смешно сдвинул брови.

— Пам?

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказал Сашка. — Дальше-то что?

Мишка длинно выдохнул. Пусть у него и отлегло от сердца, — но положение их лучше не стало. Хотелось сразу есть и спать, — да и раздобыть какое-нибудь оружие тоже не помешало бы. Происходящее вокруг доверия не внушало.

— Тут вокзал какой-то, — сказал он. — Значит, и буфеты должны быть, и комнаты отдыха, и схемы путей какие-то. Так что давайте искать…

Ребята осмотрелись, — и Мишка сразу же заметил пару странных штуковин, деловито направлявшихся к ним. Вначале он принял их за огромных — с барана — светло-серых собак, но тут же понял, что они неживые — тонкие каркасы ног, какие-то круглые штуки, вроде динамиков, вделанные в панцирь. Над ним торчало что-то вроде механической руки, увенчанной оправленной в металл стеклянной банкой. Двигались эти штуковины отчасти комично, механически переставляя ноги, но при том — довольно быстро.

Как-то вдруг Мишка заметил, что под «банкой» — сквозь стекло которой просвечивали какие-то темные шестигранники, — торчит темный, закругленный на конце цилиндр, вроде бы пластмассовый, а под ним — короткий толстый ствол.

— Ребята, что это? — довольно-таки нервно спросила Ленка.

— Не знаю, — буркнул Витька. — Роботы какие-то…

— Не нравятся они мне, — сказал Мишка. Он как-то вдруг заметил, что стволы роботов смотрят точно на него. Они не стреляли — но, может быть, лишь потому, что…

За спиной тихо зашипел подходящий поезд.

— Валим отсюда! — вдруг заорал Сашка. — Быстро!

Витька и Ленка не спорили, сразу бросившись к вагону. Йанто не двинулся, с интересом глядя на подходящие машинки, — но Сашка схватил его за руку и неожиданно грубо рванул.

— Валим!

К чести Йанто возражать он не стал, с похвальной быстротой нырнув в вагон. Мишка проскочил в него последним, — и замер, глядя на бодро семенящих роботов. На первый взгляд ничего жуткого в них не было — и, если бы они не двигались, он ничуть не испугался бы. Но как раз их движения — однообразные, совершенно одинаковые, — пробирали его до озноба. Живые существа никогда не способны делать таких одинаковых движений. Словно вдруг ожил и пошел стол, — это движение мертвого и пугало сейчас больше всего.

Мишка сжался в кресле, глядя в черный зрачок ствола — он был больше, чем даже у ружья двенадцатого калибра, — но тут дверь, наконец, опустилась, и вагон резко тронулся.

— Ат к`эа? — сразу же спросил Йанто. — Пам?

— Роботы это, — пояснил Мишка. — Как в фантастических книжках, знаешь? Хотя, откуда тебе…

Йанто смешно нахмурил брови.

— Р`боты? — переспросил он. — Да?

Мишка кивнул.

— Роботы, да.

— Ца палутэ? — спросил Йанто. — Турр?

— Да не знаю я! — вдруг огрызнулся Сашка. — Просто мне показалось…

— Что показалось?

Сашка повернулся к нему.

— Что они хотят нас того… этого… ну…

— Хотели — так и грохнули бы, — философски заметил вдруг Витька.

— Может, это вовсе и не пушки, — сказал Мишка. — Там никаких патронных лент не было, зуб даю. Может, это… ну, не знаю… пожарные.

— Пушки тоже разные бывают, — заметил Сашка. — Может, они плазмой стреляют или ещё чем. Мы же в будущем, вроде как. Здесь что угодно может быть.

— И что нам теперь делать? — спросила Ленка.

— Следующей станции ждать, — ответил Сашка. — А там посмотрим.

Всего через пару минут вагон замер — и ребята увидели тот же самый колоссальный зал, только с другой стороны.

— Едем дальше, — объявил Сашка, когда двери открылись. Мишка заметил роботов, — отсюда они казались совсем крошечными, но он узнал их, — и заметил ещё несколько, в разных углах зала. Похоже, что подземная линия огибала его, и сейчас они ехали обратно.

Через полминуты дверь захлопнулась, и вагон опять нырнул в туннель.

— И что мы будем делать, если эти штуки везде? — спросил Витька.

— Везде они не могут быть, — ответил Сашка. — Там, где мы сели, их не было же.

— Там другие были, наверху, — упрямо сказал Витька.

— Ну так они же нас не тронули, — ответил Мишка. — Посмотрели только.

— Там, наверху, роботы были бытовые, — сказал Сашка. — Дворники или ещё кто. А эти — вроде как полиция.

— Если полиция — то ничего они нам не сделают, — ответил Мишка. — Максимум, арестуют и посадят в кутузку.

— Угу, и там мы помрем с голоду, — сказал Витька.

— Почему? — возразил Мишка. — Раз тут есть роботы-полицейские, то уж роботы-официанты точно должны быть.

— Угу, и мы в этой кутузке сидеть будем до конца века, — возразил Сашка. — Людей-то нет тут, выпустить некому.

— Может, они как раз и вызовут? — с надеждой предположил Витька.

— А если нет? — Сашка повернулся к нему. — Или вообще сдадут в поликлинику на опыты?

— Да ну тебя, — буркнул Мишка. — Развел, понимаешь, панику на пустом месте…

— Может, и развел, — Сашка хмуро взглянул на него. — А ну как нет? И мы сейчас там и лежали бы рядком? С вот такими дырками в брюхе? Жизнь-то одна, знаешь ли…

Йанто с интересом слушал их, оживленно поблескивая своими странными темно-фиолетовыми глазами, но ничего не говорил. Мишка дорого дал бы за возможность увидеть, что сейчас творилось у него в голове — но, увы, о подобной возможности ему оставалось лишь мечтать…

Через несколько минут вагон замер на станции, как две капли воды похожей на ту, на которой они сели. Здесь совсем никого не было, и ребята вышли. Лифта или эскалатора здесь, правда, тоже не нашлось, лишь два проема, заполненных уже знакомой им фиолетовой дымкой. Над ними чернели два треугольника. Левый был обращен вершиной вверх, правый — вниз.

— Похоже, там сюда, — сказал Сашка и вошел в левый проем. Он не ошибся, — его ноги сразу же оторвались от пола, и его понесло вверх.

Вздохнув, Мишка последовал его примеру. Его сразу же обняло плотное, слегка колющее кожу свечение, и упруго потащило вверх. Ну да, это куда как удобнее всяких там лифтов, — только вот барахтаться в воздухе было всё же… как-то несерьезно. Мишка даже невольно хихикнул, представив, как бы смотрелись в этой шахте какие-то солидные товарищи.

Вслед за ним в неё вошли Витька и Ленка. Йанто немного задержался — но затем вошел и он. Что бы он обо всем этом не думал, оставаться одному ему тут явно не очень хотелось.

Эта шахта была такой же глубокой, как и первая, — только выходила не в подземный ангар, а в небольшой, ярко освещенный павильон. Стеклянные двери были закрыты, но, едва Мишка подошел к ним, тут же сами раздвинулись. Невольно вздрогнув от неожиданности, он торопливо вышел.

Они оказались на небольшой площади, с двух сторон замкнутой многоэтажными домами. С двух других сторон угрюмо темнел лес, отделенный каналами — впереди пошире, слева поуже. Мишка понял, что они в другом углу города. Прямо перед ним канал пересекал узкий гладкий мост, — и такая же гладкая светлая дорожка ныряла в темноту зарослей. На ней горели неяркие, густо-зеленые фонари, и Мишке захотелось пойти по ней. Но тут же он вспомнил, что как раз там, за лесом, скрывался мрачный черный «храм», и поёжился. Сейчас он хотел, чтобы моста тут не было вовсе. Правда, вдоль берега канала стояли такие же изогнутые «фонари», похожие на чудовищные когти.

— Ну и что делать будем? — угрюмо спросил Витька. — Я есть хочу. Да и спать на земле как-то неохота.

— Можно дальше поехать, — предложила Ленка. — Там наверняка найдется какой-то магазин или гостиница.

— Линия как раз к «храму» ведет, — сказал Мишка. — Похоже, что следующая остановка — как раз там.

— Ну и что? — спросил Витька. — Думаешь, там людей в жертву приносят?

— Да ну вас! — возмутилась Ленка. — Что хорошее сказали бы!

— Ну… — начал Мишка — но в этот миг Йанто вдруг подобрался и вскинул лук.

Мишка ошалело посмотрел на него, — но тут кусты у дорожки зашевелились. Ещё миг, — и из них выбралось что-то вроде громадного черного паука или, скорее, скорпиона: вверх торчал короткий тонкий хвост, увенчанный двумя громадными, с авторучку, шипами. Бодро перебирая ногами, тварь побежала к ним…

Банг!

Мишка рывком повернулся, — и увидел, как Йанто быстро накладывает на тетиву вторую стрелу. Тварь словно пнули, — она грохнулась на спину и беспорядочно задергалась. Из самой середины её тушки торчала стрела. Ленка завизжала. Словно в ответ, в зарослях мощно зашумело: похоже, к ним ломилась целая орда таких же.

— А`в! — Йанто вдруг бросил Мишке копье. — С`аэт а`в!

Мальчишка машинально поймал его. Всё это уже было, и он просто не успел испугаться. Йанто вдруг побежал к мосту, вскочил на парапет. Мишка встал рядом с ним. Мост был узкий — метра полтора — и один хороший боец мог остановить на нем целую армию. Он где-то даже читал о таком, — это было в Фермопилах… или нет?

Из зарослей на дорожку хлынула волна нечисти. На самом деле твари оказались не очень большие, — не больше метра в поперечнике, — но на передних их лапах торчали огромные, как серпы, когти, да и двигались они очень быстро. Увидев что-то похожее дома он бы, наверное, просто грохнулся бы в обморок, — но сейчас ощутил что-то вроде… восторга?..

Банг!

— Йэээ! — заорал Йанто. Он стрелял с едва уловимой быстротой, — и у начала моста выросла груда дергающихся тел. Но твари лезли и по ним, как одержимые, — их явно гнал не голод, а что-то, намного более жуткое…

Очень быстро стрелы у Йанто кончились. Он бросил лук и выхватил нож, не слезая, однако, с парапета.

Он просто псих, — как-то отстранено подумал вдруг Мишка. Надо было просто убежать… а теперь…

Твари бежали к нему одна за другой, словно вагончики поезда. По бокам их хвоста торчали какие-то короткие перья — или жабры? Что это вообще такое?..

Не добегая метров трех, первая тварь прыгнула. Мишка рефлекторно выставил копьё, — тварь с хрустом наткнулась на него и повисла, жутко суча всеми лапами. Хвост яростно дергался, пронзая воздух, запахло чем-то кислым, — кровью? ядом? И она оказалась тяжелая, — сила удара едва не вывернула копьё из рук, и мальчишка даже отступил на шаг. Нет, что же это такое?..

Рассуждать было некогда, — на него прыгнула вторая тварь. Мишка вновь рефлекторно выставил копьё, — тварь наткнулась на первую, и полетела в канал. За ней туда полетела вторая, потом третья… четвертая, однако, догадалась пробежать снизу. Мишка огрел её насажанной на копье первой тварью — она, наконец, слетела с острия, — и быстро отпрыгнул назад. Тварь бодно побежала к нему, — и он с хрустом пришпилил её сверху копьем. Шипы щелкнули по древку, расщепив его, — и, когда Мишка попытался поднять насажанную на копье тварь и сбросить в канал, оно с треском сломалось. Тут же на него прыгнула ещё одна, — тут всё и кончилось бы, но в воздухе её встретил нож Йанто, начисто отрубив две ноги. Тварь грохнулась на бетон кверху брюхом, — и Мишка всадил в него расщепленный обрубок. Он с хрустом пробил панцирь, — и тварь беспорядочно задергалась. Мальчишка отскочил назад в поисках нового оружия, — но на глаза ему попался лишь бесполезный сейчас лук Йанто.

Сам Йанто явно не собирался отступать, — он словно танцевал, то крутясь на месте, то прыгая туда и сюда. Нож в его руке мелькал, как молния, рассекая броню тварей с глухим треском. Разрубленные тушки летели вправо и влево, падая в канал. Но поток их казался бесконечным, — а потом из зарослей на том берегу выбралось нечто, совсем уже кошмарное, — как бы приподнявшись, оно ползло на двух огромных двупалых лапах. Размах их был добрых метра три, — а из узкой башки торчало четыре полуметровых бивня.

К счастью, мост оказался слишком узким для этой чудовищной гадины, — она остановилась у его начала, мотая башкой туда и сюда, и перекрыв проход меньшим тварям. Йанто замер, глядя на неё, — а потом вдруг поднял нож, словно салютуя. Мишка не знал, что он собирается делать, — но точно между бивнями вдруг вспыхнуло яркое, нестерпимо раскаленной пятно, — а потом башку твари оглушительно мощно разорвало полыхнувшим во все стороны огнем.

Мишка ошалело замер. Дымящиеся куски отвратительной плоти с шумом разлетелись по кустам, огромное тело рухнуло. Над ним повисла туча пара, — и прямо сквозь неё, перехлестнув через упавшую тушу, хлынула волна меньших тварей. Но тут же одна из них тоже взорвалась, а потом взрывы загремели один за другим, почти с пулеметной быстротой. На том берегу непрерывно палило, гремело и сверкало, куски тварей разлетались, как шрапнель, пар и дым клубились, скрывая всё. Мишка, ошалев, смотрел на этот невероятный фейерверк. Он длился, наверное, всего несколько секунд, потом всё вдруг стихло, и мальчишка замер, оглушенный. На том берегу клубился пар, за ним, в сумраке зарослей, ничего видно не было.

Йанто вдруг бросился в воду, — он весь был облит чем-то темным, наверное, кровью тварей, — и сейчас яростно отмывался. Мишка тупо смотрел на него, не в силах не то, чтобы что-то сказать, но даже и подумать что-то. Потом он оглянулся. Ребята тоже стояли неподвижно, словно превратившись в соляные столбы, — а над ними парила уже знакомая ему двухметровая платформа с наклонными пластинами.

Это она и стреляла, как-то отстранено подумал он, глядя в глаза многочисленных «линз» — совершенно черные, пустые и страшные. Но эта штуковина спасла им жизнь, и он, почти инстинктивно, поклонился ей — или, скорее, тем, кто мог смотреть на него через эти линзы. Машина, конечно, не ответила, — да ей и нечем было ответить…

Мальчишка повернулся к лесу… и понял, что ничего ещё не кончилось. Там что-то двигалось, медленно и мощно. Пронзительно трещал и хрустел сминаемый подлесок. Йанто торопливо выбрался на берег, отряхнулся, как собака, подобрал лук и нож, посмотрел на ребят. Они понемногу попятились к станции, — другого укрытия поблизости не было. В голове у Мишки словно выбило пробки, — он никак не мог поверить, что всё это происходит наяву.

Наконец, из зарослей выплыла чудовищная, метра в четыре, склоненная к земле башка, — плоская, обрамленная неровными выступами, чем-то похожая на голову муравья. Снизу из неё торчали метровые, наверное, жвала, — а над ней двумя рядами горели шесть тускло-белесых глаз величиной с тарелку. Мальчишка оцепенел, словно кролик перед змеей, — но тут между этих глаз вдруг вспыхнуло ослепительное пламя. Спрессованный воздух гулко ударил по ушам. В башке твари открылся метровый дымящийся пролом, но она, однако, осталась стоять — а может, у неё не было ног, и упасть она уже просто не могла?..

Мишка так и не смог понять это — в «фонарях» что-то затрещало, и тут же, отрезав их от леса, воздвиглась десятиметровая стена абсолютной тьмы. Теперь Мишка понял смысл этого ограждения. На площади сразу же стало темнее, — ребята едва различали друг друга в тускнеющих сумерках. Лишь за спиной призывно светился павильон станции.

— Ничего себе… — сказал, наконец, Витька. — Я и не думал, что ты можешь так драться.

— Я? — Мишка прижал руки к груди. Он вспомнил, как отбивался насаженной на копьё тварью — черт, такого он даже в фильмах не видел… — Да ну, вот Йанто — тот да…

— Хс`хце! — Йанто поднял руку, прислушиваясь.

Мишка замер, прислушиваясь. Слабый гул долетел до него, тут же угас — и вернулся нарастающим ревом. Он уже слышал его — совсем недавно.

На сей раз корабль пролетел в стороне от них и скрылся над лесом. Ещё несколько секунд, — и из-за леса вдруг выплеснулось страшное фиолетово-лиловое зарево. Земля резко ударила по пяткам, — а потом волна раскаленного воздуха бросила мальчишку наземь. Вслед за ней обрушился сокрушительный грохот, заставив всё тело завибрировать и пронзив уши острой болью. Сверху посыпались сорванные ураганом ветки. Затем всё кончилось.

Мишка перекатился на живот, потом встал на четвереньки и помотал головой. В ушах оглушительно звенело, но в остальном он, вроде бы, уцелел. Наконец, он встал и обернулся. Над лесом пугающе быстро вырастал лохматый дымный гриб. В нем крутились и падали на землю какие-то горящие лохмотья. Ядерный, как-то сонно подумал мальчишка. — Ядерный взрыв. Надо где-то укрыться…

Он посмотрел на павильон, но легкую конструкцию смело, — на её месте громоздилась куча изломанных пластмассовых панелей. Все окна в окружавших площадь домах тоже вынесло, и они зияли страшноватой чернотой. Там, внутри, что-то стрекотало и попискивало, и это откровенно пугало. Йанто, впрочем, ничуть не испугался, — подбежал к одному окну, подпрыгнул, ухватился за раму, и в один миг нырнул внутрь. Там тут же вспыхнул неяркий голубоватый свет. Мишка замер… но ничего страшного с Йанто не случилось: через секунду он высунулся и помахал рукой.

— Э`ви! — крикнул он.

Мишка вздохнул и подошел к окну. Высоковато — но Йанто протянул ему руку, и без затей втащил внутрь. Сил ему было не занимать.

Мальчишка спрыгнул на пол и осмотрелся. Комната смотрелась очень странно: стены блестят, как стеклянные, пол покрыт какой-то упругой гладкой массой, и усыпан осколками выбитого окна. Босой Йанто стоял на них совершенно спокойно. Мишка догадался, что его ноги никогда не знали обуви, и наверняка привычны к ещё менее дружелюбному окружению. Их хозяин с любопытством осматривался, держа в опущенной руке свой страшный нож. Но здесь он смотрелся уже вполне естественно.

Вслед за ним Мишка перевел взгляд — и вздрогнул. На стене висел большой красочный плакат — там, на фоне тускло-лилового, испятнанного облаками океана, висел огромный космический корабль, тяжеловесный, темно-серый, похожий сразу и на подводную лодку, и на какой-то двигатель, и на какое-то промышленное здание. Глаз путался в множестве мелких деталей, — Мишка не сразу понял, что это вовсе не картина, а фотография. Внизу шла размашистая надпись на знакомом уже «ырвыг дыроаг».

— Ни фига себе… — только и смог сказать Витька, взобравшись вслед за ним в окно. — Военный, наверное…

— Да ну, оружия же нет, — в самом деле, на корабле не было ничего, похожего на орудийные башни. Но это ничего тут не значило. Мишка вспомнил, как смешная двухметровая платформа устроила на их глазах побоище. А что может натворить такая громадина — даже и подумать страшно…

Вслед за Витькой Йанто втащил в окно Ленку, потом Сашку. В комнате стало тесновато. Мишка вдруг понял, что она явно принадлежала ровеснику, — разбросанные повсюду вещи, какие-то модели кораблей и этот плакат…

Йанто, тем временем, нырнул в темный проем снесенной с петель легкой двери, — она лежала прямо на полу, — и там тоже вспыхнул свет. Автоматика какая-то, похоже…

Мишка пошел вслед за ним. Так, это, наверное, прихожая, — синяя стальная дверь впереди явно вела в коридор или на лестницу. Слева за приоткрытой дверью знакомо поблескивал кафель, а справа была ещё одна комната, темная, но там, в темноте, что-то мерцало. Мальчишка прошел в неё, — и замер, прижмурившись, когда бесшумно вспыхнул яркий голубоватый свет. Комната оказалась небольшой, но облицованной чем-то вроде сине-зеленого полупрозрачного стекла, за которыми, наверное, скрывались лампы, — они создавали странное ощущение рассвета на морском берегу.

А посреди комнаты стояла серая, очевидно, пластмассовая штука, удивительно похожая на гроб. К торцу её была прикреплена наклонная пластина из стекла, — а на ней, внутри несложной схемы, мерцала зеленая человеческая фигурка. Сбоку торчала ещё одна панель с маленьким экранчиком, — на нем было что-то, совсем уже непонятное, — и вторая, квадратная, с единственной большой красной кнопкой в полукруглом углублении.

— Ни фига себе, — сказал Сашка, входя вслед за ним. — Это что?

— Не знаю, — буркнул Мишка. — Саркофаг какой-то…

— Смотри — мигает… может, там живой кто-то?

— А давайте посмотрим, — Витька шагнул вперед и, прежде, чем кто-то успел его остановить, нажал на кнопку.

Мишка испуганно замер… но поделать ничего уже не мог. Что-то противно и высоко пискнуло, экранчики суматошно замерцали и вдруг погасли. Внутри «гроба» что-то глухо зажужжало, потом тяжеленная, похоже, крышка нехотя поднялась и отвалила в сторону. Под ней, на какой-то сине-зеленой, полупрозрачной и, наверное, очень упругой массе лежал голый и худой мальчишка, всего лет четырнадцати. Его накрывала легкая металлическая рама, — а от неё ко всему телу тянулись разноцветные проводки, кончавшиеся небольшими присосками. Смотрелось всё это очень противно, — да и дохнуло из «гроба» далеко не розами, — но присоски тут же, как по волшебству, отскочили, проводки втянулись, и рама тоже откинулась, словно нехотя отпуская жертву.

Мишка боялся увидеть под ними нечто, уже совершенно невообразимое, но абориген оказался человеком, причем, довольно симпатичным: темно-золотые волосы, лицо короткое и широкоскулое, пухлогубое, с ярко-зелеными глазами. Несколько секунд он лежал неподвижно, бессмысленно глядя в потолок, потом начал яростно выдергивать трубки, которые входили ему в рот и чуть ли не во все отверстия на теле. Наконец, сел — и снова замер, ошалело глядя на окружившую его компанию. Потом вдруг попытался вскочить, — но потерял равновесие, и грохнулся бы на пол, если бы Витька не подхватил его. Местный вырвался и заорал не своим голосом — у Мишки даже зазвенело в ушах. Он не представлял, чем бы всё это кончилось — то есть, совершенно, но Сашка вдруг шагнул вперед, — и влепил мальчишке полновесную оплеуху. Тот сел на попу и замолк, схватившись за щеку. Взгляд его стал крайне изумленным, — но всё же, хотя бы отчасти, осмысленным, хотя и метался туда-сюда, как у загнанной в угол крысы. Взгляд этот Мишке очень не понравился, и точно — мальчишка вскочил и пулей бросился за дверь. В прихожей он налетел на Йанто, и снова заорал не своим голосом. Потом до Мишки долетел сочный звук оплеухи, — Йанто вполне разделял взгляды Сашки на лучшее средство от истерики.

Мишка повернулся. Так и есть — абориген снова сидел на полу, а Йанто стоял перед ним в явной растерянности. К счастью, ему хватило ума убрать свой нож, — один вид этой жуткой штуки мог бы довести до истерики даже не столь испуганного человека. Но и без него Йанто — мокрый, обсыпанный пылью, — весьма походил на водяного или ещё какую нечисть, вроде лешего. От него резко и неприятно пахло, — должно быть, кровью убитых им тварей, — и от одного этого запаха волосы буквально вставали дыбом. Мишку ничуть не удивляло, что местный смотрит на него, как птичка на змею.

Сашка подошел к нему сзади, взял за плечи и силком поставил на ноги. Местный ошалело осмотрелся, потер ладонью покрасневшую щеку, — и вдруг бросился в комнату. Мишка испугался, что он выскочит в окно — ищи его потом! — но у выбитой рамы местный остановился, ошалело глядя на царящий снаружи разгром, обернулся, в пулеметном темпе выдал несколько совершенно неразборчивых фраз, взвизгнул, заметив, наконец, Ленку, торопливо схватил что-то вроде черно-красного полосатого халата и закутался в него.

— И что нам с ним делать? — уныло спросил Витька. — Он же тоже русского не знает ни хрена. Мало нам одного Йанто было…

Местный, однако, не терял даром времени. Подбежав к столу, он схватился за какую-то штуковину, похожую на крупную гальку. Рядом с ней лежала большая плоская железная коробка, — из неё на каком-то штативе торчали две толстых круглых палки, и между ними, прямо в воздухе, вдруг вспыхнуло цветное, непонятное изображение, быстро замигало, изменяясь. Местный лихорадочно дергал «гальку» туда и сюда и щелкал вделанными в неё кнопками. Мишка удивленно смотрел на него, — он ни фига не понимал, что тут происходит, и это очень его злило.

Изображение на экране мигнуло. Мешанину непонятных полосок и прямоугольников вдруг сменило лицо девушки, очень похожей на местного мальчишку, но на удивление ухоженной, — её гладкая, красновато-коричневая кожа и волосы блестели, словно влажные, а ярко-зеленые глаза, большие и длинные, косо поднимались к вискам. Одета она была во что-то, вроде ярко-белого платья с алыми, словно бы рублеными значками на высоком воротнике. Она удивленно уставилась на мальчишку, — и тот снова разразился речью, судя по паническим интонациям, — что-то вроде «спасите-помогите-хулиганы зрения лишают!». Девушка смотрела на него скептически, — и мальчишка быстро отступил в сторону, картинно обводя рукой собравшуюся вокруг компанию. Лицо девушки тоже приняло довольно ошалелый вид, — но она быстро опомнилась и бросила мальчишке несколько коротких, резких слов. Тот снова разразился возмущенной речью, — но экран тут же погас.

Мальчишка замер и повернулся к ним с явно испуганным выражением. Казалось, что вопрос «а бить не будете?» написан у него прямо на лице.

— Не бойся, мы тебя не тронем, — сказал Сашка, но местный, казалось, не слышал его, — он быстро моргал и смотрел так же испуганно. Мишке тоже захотелось дать ему оплеуху, — но это был бы уже перебор, и он сдержался.

Мальчишка в ответ разразился очередной пулеметной речью с тем же смыслом: «не будете ли бить?» Мишка вполне мог его понять, — кто угодно испугался бы, обнаружив в своем доме толпу незнакомцев — но, всё равно, ему стало как-то неприятно. Трусов он не любил, — горячо и почти инстинктивно. Йанто, готовый без раздумий драться с любой невообразимой жутью, был ему куда ближе, чем…

— Слушай, а звать-то тебя как?

— А? — очень по-земному сказал мальчишка, прижав руки к груди.

— Звать-то тебя как? — повторил Мишка.

— Йоло. Ыйван Йоло, — догадался мальчишка.

— Ёлка, короче, — тут же перевел Витька. — Чукотская.

— А? — Йоло повернулся к нему.

— Ёлка, — серьёзно повторил тот. — Ты — Ёлка.

— А? — выражение на лице Йоло стало откровенно недоуменным.

— Хорош гнать, — сказал Мишка. — Йоло так Йоло. Нормальное такое имя, югославское.

— А? — Йоло повернулся к нему.

— Б! — не выдержал Сашка. — Ребята, он же, похоже, помощь вызвал — милицию или «скорую», или кто у них тут…

— И что? — хмуро сказал Мишка. — Мы ж затем сюда и приперлись, чтобы высокоразвитых найти…

— Ага, а они нас тут же в дурку, — сказал Витька. — Или вообще на опыты, и всю кровь выпустят.

Йоло, между тем, вдруг бодро цапнул со стола какую-то, похожую на маленькую рацию штуку, и выскочил в коридор. Мишка бросился за ним, — но прямо перед носом у него щелкнула, закрываясь, дверь ванной. Кстати, тоже металлическая, покрытая белой эмалью, как дверца холодильника. Мальчишка недовольно дернул ручку, — но дверь даже не дрогнула. Из-за неё вновь донеслось торопливое «спасите-помогите-убивают!».

— И что теперь делать? — угрюмо спросил Витька. — Ломать? Так у нас даже топора нет, а дверь железная же…

— Да ну его, — буркнул Мишка. — Ну, выломаем — и что? Он нас с испугу кипятком ошпарит или тазиком по башке даст. А так вымоется хоть, а от как от козла воняет…

— А в самом деле… — задумчиво сказал Сашка. — Он же в этом гробу месяц, не меньше, лежал. Зачем?

— Откуда я знаю? — ответил Мишка. — Может, анабиоз у них какой…

— Прямо на дому? — спросил Витька. — В космосе сотни лет лететь, — я бы ещё понял. А тут…

— Тут они все свихнулись, — буркнул Сашка. — Вместе с миром, так сказать… Везде твари эти ненормальные и роботы, — а люди все лежат по квартирам, в таких вот гробах…

— Да ну тебя… — Мишка поёжился. Картина, что и говори, получалась жутковатая, совсем не похожая на те истории о будущем, что он читал. — Тут же ещё остались… нормальные. Девушка, с которой Йоло говорил…

— Делать-то что будем? — спросил Витька.

— А ничего, — буркнул Сашка. — Тут будем сидеть. У меня эти прЫключения уже вот где сидят, — он чиркнул ладонью по горлу. — А по улицам опять бродить будем, — там нас и прибьют, никакой Йанто не поможет…

Мишка перевел взгляд. Йанто стоял совсем рядом и слушал их очень внимательно, — только что не шевелил ушами от волнения, — и явно о чем-то напряженно думал. И не спросишь ведь его, и в башку не влезешь… и они все, как ни крути, зависят от него, и не только потому, что он может прыгать меж мирами, — от его умения драться тоже зависят…

Ленка, между тем, проскользнула в маленькую комнатку за ванной — на кухню, как оказалось. Обстановка в ней была небогатой, — белый пластиковый стол, шкафчик с посудой, две каких-то штуковины, похожих на духовки, — побольше и поменьше, — и вполне земного вида холодильник. Ленка решительно распахнула его. Внутри тоже оказалось пустовато, — но уж пакеты с молоком не узнать было нельзя. Нашлись там и пакеты с какими-то колбасками из мягкой розоватой массы, непонятно из чего сделанной, — на вкус она походила на сырую рыбу, но оказалась вполне сносной. Пару минут все, кроме Йанто, сосредоточенно жевали. Тот, понюхав «колбаски», поморщился и есть их не стал, — а вот к молоку отнесся с большим интересом, выдув целый литр зараз. Ленка снова полезла в холодильник и нашла там миску фруктов, похожих на персики. Вкус их оказался незнакомым и терпким, — но явно лучше непонятной «колбасы». Мишке неловко было есть чужое — но, раз хозяин заперся в сортире, то так ему и надо. Меньше надо бояться.

Поев, они вернулись в комнату. Мишка сразу же плюхнулся на диван. Ноги и голова гудели, после еды страшно захотелось спать. Йанто вновь замер у окна, подобравшись и настороженно осматриваясь. Ленка возилась на кухне — должно быть, вела инвентаризацию запасов. Сашка сел прямо в проеме двери, присматривая за ванной. Оттуда и впрямь уже доносился ровный шум воды, но расслабляться не стоило, — Йоло вполне мог выкинуть какой-нибудь дикий фортель. Витька полез к странной штуке с экраном, — но результатов никаких не добился. Это что-то типа телевизора, лениво подумал Мишка. Только такого, с которым можно… ну, общаться. Как на телевидение звонят. Интересная, наверное, штуковина…

Он незаметно задремал, и в себя его привел накатившийся с улицы рев. Корабль прошел, казалось, прямо над крышей, заставив задрожать всё здание и подняв на улице тучу пыли, — Йанто даже отскочил от окна и возмущенно расчихался. Рев стих, затем стал громче — и внезапно оборвался. Пол дрогнул — словно на улице рухнуло что-то тяжелое.

— Ого, это, похоже, за нами, — сказал Сашка.

Мишка вскочил, в животе что-то неприятно трепыхнулось. А ведь это не скорая психиатрическая, вдруг подумал он. Это солдаты. Десант. И черт знает, что им там наплел Йоло по своей странной «рации». Может, что мы все хотели его съесть или выпить его кровь, или ещё что-то…

Витька тоже вскочил. Один Йанто внимательно смотрел в окно, — похоже, он так и не понял, что происходит.

Ребята замерли, напряженно прислушиваясь. Где-то с минуту всё было совершенно тихо. Потом за дверью, в подъезде, раздался страшный грохот, — словно в здание въехал грузовик. Йанто подскочил и бросился к двери, выхватив нож. Выскочив из кухни, Ленка с писком налетела на него, тут же отскочила и бросилась в объятия Мишки. Тот замер, ошалело пытаясь что-то думать, — но горячее тело девчонки словно отшибло все мысли.

За дверью раздались мощные, тяжелые шаги, — словно бы статуи Командора. Тумм… тумм… тумм… от каждого такого шага ощутимо содрогался пол. Потом дверь вдруг смялась, как бумажная, и влетела в прихожую, — Йанто едва успел отскочить. В развороченный проем проскользнула громадная серо-черная фигура в чем-то, похожем на рыцарские доспехи, — но гораздо, гораздо массивнее. Йанто с воплем прыгнул на неё, замахиваясь ножом — но гигант спокойно схватил лезвие рукой в латной перчатке, и вырвал его с небрежной легкостью. Второй рукой он схватил Йанто за плечо. Тот пнул гиганта ногой в пах, — и тут же зашипел от боли. Гигант же даже не заметил этого — резким рывком развернув Йанто, он поднял его, прижав к груди… и вышел. Но, вслед за ним, тут же появился второй, деловито направившись к Сашке.

— Не дергайтесь! — заорал тот.

Был бы смысл, угрюмо подумал Мишка, наблюдая за тем, как его друга выносят. Но смысл в его словах всё же был, — «рыцари» вели себя как пожарные, выносящие людей из огня. Над плечом у каждого торчал массивный ствол винтовки, — но пользоваться ими они не собирались.

С удивившей даже его самого храбростью он шагнул вперед — будь, что будет! — и очередной гигант схватил его, прижав к броне. Горячей, почти обжигающей, — но не раскаленной, зато состоящей из множества каких-то углов. Мишка дернулся, — но кольцо бронированных лап держало мертво.

Его быстро вынесли в холл, потом, по короткой лестнице — на улицу. За спиной завизжала Ленка, и Мишка вновь дернулся, пытаясь оглянуться, но напрасно. Во дворе он заметил ещё нескольких солдат, — они замерли за углами у ведущих на улицы проходов, и они-то держали винтовки в руках. Винтовки смотрелись офигительно — тоже серо-черные, с массивными оптическими прицелами и толстыми треугольными стволами, — но от одного их вида продирало жутью. Стреляли они явно не пулями, и Мишка чувствовал, что в их прицел лучше не попадать ни одному живому существу.

Его вынесли на улицу. Посреди неё, растопырив низкие опоры, стоял корабль — горбатый, ощетинившийся орудийными башнями. От него несло жаром, как из топки, остро и резко пахло озоном и сгоревшим металлом. Кое-где сквозь стыки броневых панелей пробивался жгучий синий свет. В длину эта жуткая штуковина была добрых метров сорок, — и высотой с трехэтажный дом.

Наверху завыло и засвистело, и Мишка задрал голову. Высоко в небе крутилась сумасшедшая карусель из каких-то асимметричных золотистых штуковин и других, — крапчатых, сине-черных, с торчащими назад и вбок изогнутыми хвостами. Они стреляли друг в друга лучами и сгустками багрового и бело-голубого огня, вспыхивали разрывы, вниз, кувыркаясь, летели дымящие обломки.

Воздушный бой, понял Мишка. Мы не сможем взлететь, это самоубийство! Нас самих тут же собьют!..

Но солдат быстро и деловито нес его к кораблю. Мишка снова бешено задергался, — но с таким же успехом он мог бы пинать танк. В небе трещало и бахало, из края в край металось бело-голубое пламя. Слева неторопливо проплыла золотистая громадина, похожая на два сросшихся надстройками корабля — побольше и поменьше — и из промежутка между ними оглушительно мощно шарахнуло жидким лиловым огнем. Мишка всё ещё ошалело смотрел на неё, когда его затащили в тесный, ярко освещенный отсек и грубо втиснули в кресло. Он попытался приподняться, — и на него сразу же опустилась массивная мягкая рама, прижав его так, что он не мог даже двинуться. В кресло перед ним втиснули возмущенно вопящего Йоло, и Мишка усмехнулся: похоже, что сказки о злобных пришельцах не слишком тому помогли.

Солдаты сели впереди, люк-пандус захлопнулся с резким, ударившим по ушам лязгом. Тут же откуда-то сверху спустилась изогнутая стеклянная пластина, — и словно растаяла, превратившись в полупрозрачное, но очень четкое изображение. Кресло под Мишкой шевельнулось, сжимаясь и плотно обхватывая его. Мамочки, мы же сейчас полетим, подумал он. Прямо в пекло. Ай!..

Со всех сторон сразу накатился глухой рев, такой мощный, что даже кости у мальчишки завибрировали. На экране полыхнуло пламя, кресло резко поддало под зад, — так, что желудок, казалось, провалился к пяткам. Корабль рывком развернулся — так, что в голове у Мишки всё смешалось, — потом встал на попа, задрав нос в исчерченное выстрелами небо. Мамочка, снова подумал Мишка. Я всегда мечтал стать космонавтом — но не так же!..

Рев стал ещё громче, — и ему, казалось, врезали по спине. Какая-то мягкая, но неодолимая сила вдавила его в упругие подушки, земля на экране сразу провалилась вниз. Сине-черные штуковины тучей устремились к ним, — но тут небо расколола страшная фиолетовая молния. Казалось, что от зенита до земли мгновенно выросло ветвистое огненное дерево. Корабль словно пнули в бок — он качнулся, но всё же как-то выровнялся. Но фиолетовая молния вспыхнула снова… и снова… и снова… Мишку трясло, как муху в погремушке, в голове у него помутилось. Если бы не рама — он летал бы по салону, как мячик… симпатичный такой, брызжущий кровью мячик. Но солдаты и ухом не вели — для них, похоже, всё это было привычно. Ни фига себе, подумал Мишка. Мир счастливого будущего. Не нашего — и на том спасибо…

Айй! Рев внезапно стих, тяжесть исчезла. Мишка полетел куда-то вниз… и стал падать… и падать… и падать…

На сей раз заорали сразу все — кроме, опять же, солдат… и Йоло. Это и привело Мишку в себя, — раз уж такой трус не боится, то точно опасности нет.

Да это же невесомость, вдруг понял он. Мы в космосе, на орбите. Офигеть!..

Мишка ошалело уставился на экран. Так и есть, — небо стало совершенно черным, пустым и страшным. Он поискал взглядом землю, — но под ним была такая же жуткая чернота. Потом откуда-то справа всплыл ало-розоватый серп, и он вдруг понял, что видит закат, — они летели над ночной стороной планеты. А вот и звезды… или же совсем не звезды.

Глаза Мишки понемногу приспособились к темноте, и теперь он видел, что одни звезды двигались на фоне других, — то есть, никакие не звезды, конечно, а корабли. КОРАБЛИ. Они быстро поднимались туда, к ним — и мальчишку охватил едва представимый восторг. Он всё же попал в космос, — пусть не по своей воле, но гораздо быстрее, чем смел надеяться.

Вдруг Мишка понял, куда они летят, — к группе кораблей, которые не плыли по орбите, а висели на месте, нагло игнорируя законы гравитации. Отсюда он не мог ещё их разглядеть, — но там был один большой и ряд поменьше. Они быстро приближались, их корабль, очевидно, маневрировал, — на экране вдруг вспыхивали белесые облачка, и снаружи доносились глухие удары. Каждый раз Мишку дергало то вправо, то влево, то толкало в спину. Корректируют орбиту, подумал он. Точно, офигеть.

— Вы только посмотрите! — крикнул Витька.

Вот это точно военный, подумал Мишка, глядя на корабль. Он был длинный, с короткими массивными «крыльями», темно-серого, графитового цвета. Поверхность его состояла из глухих, плотно пригнанных плит, а когда они подлетели поближе, он разглядел и орудийные башни — побольше, у основания «крыльев», и поменьше — они, как прицепившиеся к броне паучки, тянулись в три ряда вдоль всего корпуса.

Издали корабль казался небольшим, — но он всё вырастал… и вырастал… и вырастал, занимая всё поле зрения. В массивном наплыве у основания «крыла» зияло цилиндрическое углубление, — и оттуда пробивался яркий золотистый свет. Но не сплошь — Мишка разглядел прорези, углубленные в корпус, и их отблеск на цилиндрической стенке. Всё это обрамляли радиальные лепестки откинутой наружу брони.

Да это же ангары, подумал мальчишка. Мы летим туда. Но какой же он большой! Как целый город… похоже, даже больше. Километров десять. Или двенадцать. Или…

Корабль занял полнеба, словно горный хребет, — взгляд уже не мог охватить его целиком. На передней кромке «крыла» виднелись восемь прямоугольных проемов, забранных жалюзи — зачем они в вакууме? Или эта громадина может входить в атмосферу? Нет, невозможно… но ведь она как-то висит над поверхностью, наверное, с помощью антигравитации, — так что помешает ей спуститься пониже?..

Золотистый свет ангаров падал на стволы одной из орудийных башен, — на фоне корпуса она казалась небольшой, но наверняка была длиной в несколько сот метров. Даже башни-«паучки» были размером с громадное здание. Вот кто стрелял, подумал Мишка. Неудивительно, что нас так мотыляло…

Челнок развернулся, входя в ангар. Его золотой свет падал на стволы орудий, и Мишка заглянул прямо в многогранные жерла, — калибр их был, наверное, метров пятьдесят. И стреляют они точно не снарядами, а какой-нибудь плазмой, или вовсе какими-то «лучами смерти»…

Челнок влетел в узкую золотистую щель, — и она обернулась огромным залом, в котором стройными рядами стояли такие же челноки. Их челнок завис и мягко опустился на пол, — на сей раз без всяких фокусов. Мишку вновь вдавило в кресло — здесь была гравитация, несомненно, искусственная.

Экран погас и поднялся вверх, люк челнока открылся. Рама тоже поднялась — но, едва Мишка встал, его тут же схватили и потащили наружу. Он брыкнулся, но только для порядка, — такое обращение мало ему нравилось.

Снаружи оказалось неожиданно жарко, так же пахло сгоревшим металлом и озоном. Вокруг челноков сновали фигурки в серо-зеленых скафандрах с массой непонятных деталей и в разноцветных наплечниках, — желтых, фиолетовых, коричневых… Ещё несколько таких же, в красных наплечниках, явно поджидали их. Рядом с ними стояли семь носилок, — то есть, не стояли, а парили в воздухе, на высоте пояса. Понятно, это явно медики…

Его, не слишком вежливо, уложили на качнувшиеся под телом носилки. Одна из фигур шагнула вперед, обмахивая его какой-то похожей на эскимо штуковиной. Блики мощных оранжевых ламп плавали на пузыре шлема, не давая рассмотреть лица — но всё же, Мишке почудилось там нечто странное — может, респиратор, а может…

Прямоугольный экранчик на боку «эскимо» замерцал дрожащими разноцветными нитями. Фигура отступила, жестом фокусника выхватив что-то вроде карманных часов. Крышка отскочила — и Мишка заглянул в черный обсидиановый зрачок. Вдруг он полыхнул, как фотовспышка. Свет ударил по башке громадной мягкой кувалдой, — и мальчишка полетел куда-то в смутные, беспорядочные сны.