Янтарный звездопад

Глава 8: Похоронная процессия светлячков

Как только Такая и другие Перерожденные узнали, что Могами Есиаки собирается сделать замок Аоба своей цитаделью, они решили атаковать его. По идее главная армия Могами не должна была быстро среагировать на происходящее: Есихимэ изгнал Наоэ, а Кодзиро вроде бы пропал без вести. Со своей стороны Такеда атаковал оставшуюся без предводителя армию и посеял смуту в рядах врага… Но как это все не оттягивать, а враг наверняка войдет в Сэндай на заре.

А уже перевалило за полночь.

В Сэндае армию Могами значительно потрепали Датэ и Перерожденные Уэсуги, поэтому Могами Есиаки перегруппировал оставшееся войско и направил его к замку Аоба, чтобы продержаться до прибытия основных сил. Судя по всему, он серьезно намеревался еще потягаться с Датэ в финальной битве. Войска Нанбу и Сатакэ были уже на подходе, и Масамунэ готовился к решающей схватке. Но все же… Такая был полон решимости не допустить случившегося в Мацумото. Им придется как можно скорее убить генерала Есиаки, чтобы предотвратить войну, которая могла вот-вот разразиться в Сэндае.

«Если мы сможем просто прикончить этого генерала…»

Войска больше не могут сражаться — так оценил ситуацию Такая. Он обсуждал это с Масамунэ. Они просто не могли допустить, чтобы в битве пострадали простые люди. И Масамунэ согласился, и решил идти на замок Аоба. Но все-таки…

— Допустим так, но мы не можем отдать Сэндай этим оншо, которые крутятся прямо у нас под носом. Коли они атакуют, так у нас только один выбор: принять сражение. Мы должны ударить.

— Лорд Масамунэ, но…

— Уэсуги-доно, — глаз Масамунэ предупреждающе сузился. — Почему ты уперся в мысли, что мы, мертвые, восстали, дабы нарушать порядок мироздания? Мы просто желаем уберечь Сэндай. Мы живем дополнительное время, дарованное нам, дабы защитить земли наших потомков от недоброжелателей.

— …

— Для выходцев из Сенгоку достаточно сражаться. И мы будем защищать Сэндай до последней капли крови, до последнего вздоха.

— …

Такая не нашел слов для возражения; помолчав, он согласился:

— Хорошо.

Замок Аоба, когда-то владение Датэ в Сэндае, теперь был занят войсками Могами.

— Какое унижение: замок Датэ во владении Могами, — пробормотал одетый в доспехи Сигэзанэ сквозь стиснутые зубы.

Он стоял перед большим мостом, ведущим к Аоба. Масамунэ приказал ему, Датэ Сигэзанэ, командующему восемью десятками воинов, предоставить помощь Якшам. И теперь, проводя разведку, они были настороже. Между ними и Могами Есиаки стояло сотен пять вооруженных солдат. Когда они приблизились к замку, то увидели бледное, слабо различимое сияние, поднимающееся над руинами.

— Восхитительный замок, — в восхищении проговорил Чиаки. — Ландшафт будто под него делали… Прямо-таки натуральная крепость.

У подножия холма Аоба, на котором стоял замок, прихотливо разливалась река Хиросэ, а позади находилось Болото Пасти Водопада, где холм резко обрывался — и метрах в восьмидесяти внизу лежала долина. Все это составляло своего рода естественный крепостной ров.

— Замок Аоба так просто не покорится… Прямо как мы, Датэ, правда? Кто захочет войти, тому придется перебраться по одному из мостов.

— Верно потому они тут и обосновались, — добавил необычайно воодушевленный Сигэзанэ: судя по всему, он был из тех, кто вернулся на землю ради борьбы. — Но так странно… идти на собственный замок… Я хотел когда-то проверить его силу. И вот думаю, придется постараться.

— Сигэзанэ-доно, где защита кажется всего слабее? — поинтересовался Наоэ.

— Не волнуйтесь, — оскалился Сигэзанэ. — Мы знаем каждый уголок в этом замке, так что проведем вас. Вам нужно только идти следом.

Сигэзанэ повернулся к Такае:

— С вашими силами у нас более чем достаточно возможностей прорваться. Позвольте начинать, Уэсуги-доно.

Такая, сверкнув глазами, кивнул.

И тогда Сигэзанэ скомандовал:

— Вперед!

— Ооооооооааа!

Костяные воины Датэ с грозным ревом ринулись на мост.

Едва они перебрались на другую сторону, как навстречу бросился отряд врагов. Сигэзанэ, стоящий во главе Датэ, выступил вперед и обнажил меч.

Бум.

Скелеты двигались с глухим негромким стуком. Воины Датэ направлялись прямо в гущу противника, миг — и две армии сошлись в кровопролитной схватке. Якши врезались в неистовую толпу.

— А ну прочь с дороги!

Скрррр.

Из меча Бисямонтэна в руках Такаи вырывался гудящий вихрь, и воины, которых он касался, пропадали.

— Ари нари тонари анаро наби кунаби!

К нему присоединились Наоэ и остальные Якши:

— БАЙ!

То и дело пространство где-нибудь искажалось, и воины в том месте исчезали — это тебуку Яша-шуу отправляло тех, кто осмелился стать на их пути, в иной мир.

— БАЙ!

— БАЙ!

Такая, прорываясь вперед, разил мечом тех, кто преграждал путь; тыл защищал Чиаки: Аяко изгоняла воинов, нападающих слева, а Наоэ с помощью ресса-тебуку прикрывал их с правой стороны.

Вот так, объединенными силами, они в мгновение око расправились с онре, защищавшими мост.

— Уэсуги-доно, сюда!

— Идем!

Могами не собирался так просто сдаваться: он собрал войско, едва заметив их присутствие. Защита замка немедленно усилилась — тропу, ведущую на холм, тут же заполонили скелеты Могами, бросившиеся в атаку, подобно воющей лавине.

— Уйй!

Чиаки изгнал вражеского воина, когда меч того оцарапал Такае грудь.

— Как ты, Кагетора?!

— Прости!

— ! — это онре напал на Аяко сзади.

— Нэ-сан!

— БАЙ!

Шшурп!

Выкрик Наоэ застал воина в самый последний момент.

Словно беспощадные Яша — мстительные боги, в честь которых они носили свое имя — Перерожденные Уэсуги изгоняли всех нападающих без разбору.

— Прочь с дороги, а то на куски порублю!

Такая размахивал мечом Бисямонтэна, похожий на демона с налитыми кровью глазами и окутавшей его аурой, переполненной жаждой убийства. Защитники замка больше не смогли сдерживать их. Стал виден музей Сэндая[27] около третьего крыла, но времени укреплять позиции не оставалось.

Ба-бах!

Внезапно раздался громкий взрыв. Сила раздробила тротуар и сбила многих воинов с ног.

— Ах вот вы как, поганцы! — заслонившись, выкрикнул Чиаки.

Крррак!

Земля загудела, и ненпа Чиаки разорвалась в самой гуще загородивших путь онре. Тут же несколько из них превратились в огненные столбы; некоторых подбросило в воздух — в суматохе призраки метались во все стороны, пытаясь сбежать. Взрыв гнул деревья, как соломинки.

— Аааааа!

Сигэзанэ ожесточенно крутил мечом, Такая убивал тех, кто приближался справа.

— !

Но вот один незамеченным подскочил сзади. Такая, уклоняясь от удара, потерял равновесие, споткнулся о низкую ступеньку и грохнулся на асфальт. Сверху летел меч!

— Кагетора-сама!

Банг!

Воин отлетел, окутавшись снопом искр — это сработала гошинха Наоэ. Мужчина подскочил к Такае и опустился на колени, тяжело переводя дыхание:

— Кагетора-сама, как вы?

— Все путем… Ничего страшного!

Еще один удар силы обрушился совсем рядом, и Такая тут же всколыхнул гошинху, прикрывая Наоэ.

— Проклятье…

— Кагетора-сама!

Такая воткнул меч в землю и оперся на него.

— Ну ладно. Хватит уже стараться перебить всех здесь… мороки много, — его глаза вспыхнули, и он, взмахнув катаной, скомандовал: — Давайте прямо наверх!

— Что за шум такой? — Могами Есиаки управлял войсками, стоя на обзорной платформе руин замка Аоба. Он как раз бранил нуэ за медлительность главной армии, когда услышал подозрительные звуки. — Что за голоса? Что происходит?

— Доно! — это прибыл посыльный. — Батальон Датэ, который мы отследили, пробился через левое крыло и направляется сюда!

— Масамунэ?!

— У них там какая-то ужасающая сила, из-за которой воины исчезают, толком и меч не занеся!

Есиаки мгновенно прищурился:

— Как?!

— БАЙ!

Скелеты исчезали один за другим: в окрестностях третьего крыла замка Аоба между воинами Могами с одной стороны и объединенными силами Датэ Сигэзанэ и Перерожденных Уэсуги с другой развязалась жестокая битва.

Сигэзанэ из ада пламени и воплей закричал:

— Мы справимся здесь, а вы идите дальше, Уэсуги-сан!

Такая кивнул в сторону голоса и позвал товарищей:

— Бросайте здесь всё! Наша цель — Есиаки! Просто расчистите путь!

— Как прикажете!

Повинуясь приказу Такаи, Наоэ, Чиаки и Аяко двинулись вперед — они отбились от костяных воинов, преграждающих дорогу, и подошли к крутому склону, на верху которого располагалась Главная Цитадель. Их успешный путь отмечали взрывы, которые то и дело раздавались вокруг. Единственной целью был Могами Есиаки.

— Назад!

Меч Такаи взревел: из-за утеса показался конный отряд.

— Ступай дальше, Кагетора! — выкрикнул Чиаки, переплетя пальцы в мудре Бисямонтэна.

— БАЙ!

— Справишься с ними сам, Чиаки!

Когда Такая и другие Якши проскользнули мимо застывших врагов, Чиаки прочел мантру и повысил голос:

— Дабы изгнать этих демонов… даруй мне силу твою!

Такая, Аяко и Наоэ прорвались сквозь остатки ворот. Позади полыхнул безжалостный свет кохо-тебуку. Воины напали на них с верхней площадки каменной лестницы, но Такая достал их мечом Бисямонтэна — воздух разорвали пронзительные крики и гневный рев. Аяко и Наоэ сплели пальцы, заслоняя Такаю:

— БАЙ!

— БАЙ!

Стражи, охраняющие дверь, пали. Перерожденные выбили ее — Есиаки должен был быть совсем рядом, больше они никого не заметили. Основные силы наверняка обретались в Главной Цитадели.

— А ну прочь, козявки!

Такая размахивал мечом изо всех сил, а Наоэ тем временем прикончил преследователей, но тут вражеских воинов снова прибавилось.

— Что за докука! Я их сейчас прямо здесь порешу!

— Харуиэ!

— Положитесь на меня! — выкрикнула Харуиэ и, опустившись на колено, прижала руки к земле. — Еееееу!

Снизу вырвались острые, словно лезвия бритвы, языки пламени и пронзили нападающих.

— БАЙ!

Аяко подловила воинов на гебаку — все они застыли. А Такая и Наоэ помчались к обзорной платформе.

— Ах!

Есиаки узнал о беспорядках в рядах солдат. На последнем кордоне на Такаю и Наоэ напали мужчины, одержимые духами Могами, силясь защитить господина. Но Такая не обратил ровно никакого внимания ни на жуткий взрыв, ни на разлетевшийся бетон — он собрал силу и выкрикнул:

— Прооочь!

Атакующие отлетели, Наоэ немедленно проговорил: «БАЙ!», и духи с режущим слух звуком исчезли. Деревья занялись огнем. Теперь перед ними остался только мужчина среднего возраста.

— Вы, проклятые… — он смотрел на них, дрожа от ярости.

— Представитель Уэсима… нет, вернее… — Наоэ сверкнул глазами. — Могами Есиаки!

Даже будучи загнанным в угол, Есиаки не потерял самообладания. Он с вызовом смотрел на Такаю и Наоэ:

— Ах, так ты генерал Призрачной Армии Уэсуги? Уэсуги Кагетора?

— Ты доставил нам… чертову пропасть проблем, папаша, — выдохнул Такая. — Но мы-таки до тебя добрались. Так что прекращай эти дерьмовые штучки и ступай на тот свет подобру-поздорову! Твой сыночек уже заждался возле речки Санзу[28].

— Какие несдержанные речи, Уэсуги, — Есиаки склонил голову. — Я, Могами Есиаки, не сдамся по твоей прихоти!

— Фе, где-то я уже это слышал, — презрительно фыркнул Такая и скривил губы в усмешке. — Здешнее население и без тебя столицу перенесет, если понадобится. А когда ты суешь свой длинный нос, так только люди гибнут.

— …

— Это месть тех, кто умер из-за тебя. Тем, кто умер давным давно, очень трудно мстить, но кто-нибудь это сделает, иначе им не упокоиться с миром, — добавил Такая, закидывая на плечо меч Бисямонтэна. — Даже теперь они за твоей спиной…

— Что?! Аааа! — оглянувшись, генерал увидел толпу неупокоенных духов, паривших в воздухе с ненавистью на изуродованных лицах. — О… они…

— Поздно пугаться. Это мертвецы, погибшие из-за тебя и твоих людей. Ты же сам призрак, так должен понять их чувства — просто не можешь не понять!

— Т… ты… — Есиаки уставился на Наоэ. — Это ты привел их сюда? Проклятье на твою голову… это ты убил Еси? Убил и сбежал? А Кодзиро!

Наоэ, понизив голос, ответил:

— Я не сбежал. Это Кодзиро-доно отпустил меня.

— Что! Кодзиро освободил тебя? — Есиаки пребывал в полном недоумении. — Невозможно. Это…

— На самом деле Кодзиро-доно не хочет быть союзником Могами. Во всем виновата мать, мечтавшая о карьере правителя для сына.

— И Кодзиро…

— У тебя больше нет союзников, — твердо проговорил Такая. — Дурень, ты доверился отпрыску Датэ, а не собственному сыну.

— Гррр… Ты!

— Хорош трепаться, Есиаки, — из тела Такаи плеснуло темно-красное сияние. — Пора уже с этим всем покончить!

Вдруг Есиаки выпрямился и вскричал: — Зао Гонгэн Дэвы[29], дай мне твою защиту!

Такая и Наоэ моментально застыли: Есиаки окружила мощная энергия, земля загудела, и страшное в своей ярости огненное трехглазое божество нависло над ними.

— Чего!

То был бог-защитник священной горы Дэва Ямагата, Зао Гонгэн. Зао Гонгэн набрал побольше воздуху и выдохнул алое пламя.

— Эээй! — выкрикнул Такая, отшатнувшись. — Меня этими штучками не запугаешь!

— Кагетора-сама!

Наоэ заслонил Такаю от языков пламени и запустил в божество силой — правда, эффекта было мало. Зао Гонгэн продолжал изрыгать пламя.

— Ну как вам?! Даже Яша-шуу Уэсуги не способны изгонять богов!

— Проклятье!

Вокруг бушевал пожар — Наоэ в отчаянии раскинул гошинху, но пламя было слишком сильно.

— Наоэ!

Сзади раздался голос Чиаки: они с Аяко прибежали на помощь.

— Ублюдок!

Чиаки и Аяко выстрелили в Зао Гонгэн своей силой, но, похоже, их удары потревожили божество не сильнее, чем горсть камешков. Бог сощурился и дохнул пламенем уже на них.

— Ух! — вскрикнул, отскочив, Чиаки. — Наоэ! Коппасин! Бей им!

Наоэ вздрогнул и полез в нагрудный карман пиджака. «Точно», — подумал он и тут же выудил из внутреннего кармана фигурку — коппасин, который некогда ему дал Чиаки. Наоэ швырнул его в Зао Гонгэн и, скороговоркой пробормотав мантру Семэн Конго: — Он дэйбаякиша манда манда какакака соака, — начертал в воздухе большой исконный символ «УН». Семэн Конго возник внутри воющего вихря — все три глаза Зао Гонгэн обратились на призванное божество, и они вступили в бой.

— Кагетора! Наплюй на них! Лови заклинателя… достань Есиаки!

— Хорошо!

Есиаки развернул к парню искаженное страхом лицо, и Такая бросился к нему, окутанный ослепительно яркой аурой. Меч Бисямонтэна пылал.

— О Бисямонтэн с Восемью Мечами! — прокричал Такая, занося катану. — Даруй мне силу твою, дабы уничтожить этого демона!

— Стой… не… не подходи!

Есиаки отступал, в паническом ужасе беспорядочно швыряя силу, но Такая без труда отражал ее гошинхой и не останавливался. От меча исходил огненный свет, а аура Такаи на мгновение приняла очертания Бисямонтэна. И тут меч… вошел в тело Уэсимы. Казалось, ужасный крик Могами Есиаки достиг небес. Пронзив тело Есиаки насквозь, меч засветился пронзительно белым.

— Тебуку!!

Вокруг его тела занялось ослепительное свечение, разрослось и поглотило и Семэн Конго, и Зао Гонгэн — пламенный свет тебуку в мгновение ока залил сперва обзорную платформу, а затем и весь замок. Предсмертные крики Есиаки звенели в воздухе. А всепоглощающая сила тебуку превратилась в шторм, который валил деревья и жестоко сотрясал землю. Светящийся водоворот оборвал не прекращавшиеся крики Могами. Такая, сжимая меч, стиснул зубы. Катана испускала свет — дрожащий безжалостный свет, который отправил душу Могами Есиаки в иной мир.

И снова на обзорную платформу опустилась ночь. Такая осторожно вытянул меч из тела Уэсимы, и то рухнуло на пол. Зао Гонгэн исчез, а Семэн Конго вернулся в коппасин. Руками Уэсуги Кагеторы генерал Сэнгоку — Могами Есиаки из Дэвы — был изгнан.

Воцарилась тишина. Такая опустился на колени и поднес ладонь к ноздрям Уэсимы — тот дышал: и душа, и тело остались нетронутыми.

— Кагетора-сама… — к нему подошел Наоэ.

Такая еще раз внимательно посмотрел на Уэсиму — обычный человек, теперь, когда душа Есиаки покинула его тело. Не оборачиваясь, Такая запинаясь пробормотал:

— Но теперь-то… теперь жена Кокуре-сан… простит меня?

Глаза Наоэ потеплели, наполнившись сочувствием, и он медленно проговорил: — Теперь — обязательно.

Такая прикусил губу, ладонь на рукояти меча Бисямонтэна слегка подрагивала. Наоэ забрал у него катану, и, когда Такая вопросительно взглянул на него, проговорил мантру, отзывающую меч:

— Он басара бокися боку.

Меч вздрогнул исчез — воплощение Бисямонтэна вернулось на небеса.

— Глянь-ка, Кагетора, — Аяко смотрела вниз, на город, на ярко освещенный Сэндай. Около Кегаминэ тянулась длинная линия оранжевого свечения, будто череда светлячков двигалась к северу. — Это идет армия Масамунэ Датэ.

— …

Масамунэ со своими главными войсками двигался от Сэндая к северу, навстречу армиям Нанбу и Сатакэ, призванным Есиаки. Призраки пересекали реку Хиросэ. Даже не зная, что они направляются на битву, можно было прочитать одиночество в бледном сиянии вокруг них. И… да, точно: они больше напоминали похоронную процессию, чем колонну солдат. Такая огляделся: рядом с ним на Сэндай смотрел и Датэ Масамунэ — здесь стояла его конная статуя. Тогда Такая перевел взгляд в черное небо.

В темноте одинокая падающая звезда проплыла к северу, оставив в небе слабо светящийся след.

Юзуру и Косака стояли у подножия моста Хедзегавара около Кегаминэ, провожая воинов Датэ. Юзуру развернулся и взглянул на замок Аоба.

«Такая…»

— Сладили они там с Могами Есиаки наконец? — пробормотал юноша; его шелковистые волосы трепетали на ветру. Молодой человек смешанных кровей, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, скрестил на груди руки и хохотнул: — Уфф, я то думал поразвлечься с Могами, а он таким глупцом оказался. Гавкал, гавкал, а так и не укусил. — Лицо у юноши было невинное, словно у ангела, одни только глаза горели вгоняющей в дрожь жестокостью. — Как нелегко дергать ниточки, управляющие всей страной… — И юноша с каштановыми волосами окликнул другого, стоящего тут же на берегу реки:

— Стало тебе легче, Кодзиро-доно?

— …

Младший брат Масамунэ, Датэ Кодзиро, не отрывал взгляда от еле видных рядов армии Датэ, уходящих на битву. Журчание реки заглушало гул далекого города.

— Пойдем, Кодзиро-доно, — настойчиво проговорил Мори Ранмару.

— Да, — Кодзиро последовал за ним, но нет-нет и оглядывался через плечо на армию Датэ.

«Брат…»

Теперь один плеск воды слышался на речном берегу — и никаких людских голосов: только все шептал что-то ночной ветер.